Вилла «Роза»

Глава 3 Рассказ Перрише

Перрише был коренастый молодой человек с открытым, румяным лицом и такими светлыми усами и волосами, что они казались почти серебряными. Он вошел с весьма важным видом.

– Ага! Вы поздно легли спать, дружище, – произнес Ано с усмешкой, – но, я смотрю, успели с утра пораньше прочитать газету. Что ж, имею честь сотрудничать с вами в этом деле.

Перрише, покраснев, мял в руках кепи.

– Мосье угодно смеяться надо мной. Сам бы я отнюдь не назвал себя умником. Я, конечно, хотел бы таким быть, но, видит бог, я таким не выгляжу.

Ано хлопнул его по плечу.

– Тогда можете себя поздравить! Большое преимущество – обладать умом, но не очень умной физиономией. Вдвоем мы запросто справимся с этим делом. Вперед!

Пока они вчетвером шли к вилле, Перрише четко и ясно изложил события вечера.

– Я прошел мимо виллы в половине десятого. Ворота были закрыты. Поверх забора и кустов мне было видно окно на втором этаже в юго-западном углу дома, – там горел яркий свет. Нижних окон видно не было. Через час с лишним я возвращался и, проходя мимо виллы, заметил, что свет в той комнате погашен, но ворота почему-то открыты. Тогда я вошел в сад, затворил за собой ворота, и они с щелчком захлопнулись. Но потом мне пришло в голову, что на вилле могут быть гости, для которых ворота специально оставлены открытыми. Поэтому я двинулся по дорожке, огибающей дом, к парадной двери. На этой вилле парадная дверь находится сзади, а не со стороны дороги. Когда я вышел на парковочную площадку для машин, я увидел, что весь дом погружен во тьму. Там, кроме застекленных дверей нижнего этажа, есть вторые деревянные, решетчатые двери, они были закрыты. Я для верности подергал одну, она была надежно заперта. А все окна закрыты ставнями. Нигде ни щелочки света. Я спокойно ушел и закрыл за собой ворота. Через несколько минут после этого пробили часы, так что я точно знал время. Было одиннадцать часов. Через час я снова там проходил, и, к моему удивлению, ворота опять были открыты. Я точно помнил, что закрыл их и что дом был абсолютно темным. И вдруг – они открыты! Я, разумеется, посмотрел на дом. На третьем этаже, под самой крышей, светилось одно окно. Час назад оно не горело. Несколько минут я смотрел на это окно, ожидая, что свет погаснет. Но нет, он горел и горел. Этот непонятный свет и ворота, которые дважды открывали, показались мне подозрительными. Я снова вошел в сад, на этот раз с осторожностью. Ночь была ясная, хоть и безлунная, и все было видно без фонаря. Я тихо прошел по дорожке; когда повернул к парадной двери, сразу же заметил, что ставни одного окна на первом этаже распахнуты, а за ними виднеется полуоткрытая створка на застекленной двери. Это был шок! Такие ставни и двери открываются изнутри. У меня заледенела кровь в жилах, по спине побежали мурашки. Я подумал про одинокое светящееся окно под крышей и уже не сомневался, что случилось что-то ужасное.

– Да, да. Все правильно, – сказал Ано. – Дальше, дружище.

– Застекленная дверь тоже была распахнута, и за нею зиял черный провал комнаты, – продолжал Перрише. – Я подкрался к окну и посветил фонарем. Окно находилось в нише, с обеих сторон пиши были шторы, и, хотя они не были задернуты, я видел только кусочек помещения. Стараясь не истоптать траву под окном, я осторожно влез в него. При свете фонаря я увидел перевернутый стул посреди комнаты, а справа, у среднего из трех окон, скорчившись, лежала женщина. Это была мадам Довре. Она была одета по-уличному. На туфлях была грязь, как будто она шла по земле после дождя. Вы, вероятно, помните, что между шестью и восемью дважды шел проливной дождь.

– Да, – кивнул Ано.

– Она была мертва, это было понятно сразу. Лицо почернело и опухло, на шее веревка, она так глубоко врезалась в кожу, что поначалу я ее не заметил. Ведь мадам Довре была дамой увесистой.

– Что потом? – спросил Ано.

– Я пошел в холл к телефону и позвонил в полицию. Потом я потихонечку поднялся наверх и пооткрывал все двери. Ничего примечательного не нашел. Потом наконец добрался до комнаты под крышей, до той самой, где горел свет. Там я обнаружил Элен Вокье, горничную, она, связанная, лежала на кровати.

Компания из четырех мужчин подошла к повороту. В нескольких шагах от них толпилась горстка людей; вход на виллу охранял патрульный сержант.

– Вот мы и пришли, – сказал Ано.

Они поглядели наверх; из углового окна на втором этаже высунулась голова и снова скрылась.

– Это мосье Беснар, комиссар полиции Экса, – объяснил Перрише.

– А выглядывал он из окна той комнаты, где горел свет в ваш первый обход? В половине десятого?

– Да, мосье, это то самое окно.

Они остановились у ворот. Перрише поговорил с сержантом, и тот их пропустил. Компания вошла в сад, окружавший виллу.