Глава 6

Спор о том, что и по чьей вине случилось, вспыхнул с необычной горячностью и продолжался бы долго, если бы не присутствие юного эххифа, с изумлением смотревшего на пятерых кошек, вроде бы молча таращившихся друг на друга и яростно бивших хвостами.

Аухла во всем винила Урруаха.

— Ты не сделал заклинание эксклюзивным!

— С какой стати мне было делать его эксклюзивным? — раздраженно ответил Урруах. — Никто не мог нас увидеть, а в заклинание было включено условие так выбирать время перехода, чтобы не подвергнуть опасности никого, кто оказался бы рядом…

— Bay, — бросила Рхиоу. — Формулировки были очень туманными, Урруах, а ты же знаешь, насколько дословно выполняют команды заклинания!

— Рхиоу, да какой же смысл делать что-то еще, раз никто не должен быть в силах увидеть ни нас, ни магический круг… — Урруах тихо зашипел. — Извините. Извините… Но все-таки, Рхиоу, — он оглянулся на эххифа, — люди, как правило, не могут видеть магии. Так кто он? Маг? Если маг, то почему он так перепуган? А может быть, он кандидат в маги, еще не принесший клятвы? Может быть, от нас ожидается, что мы каким-то образом посвятим его?

— Да избавят нас от этого Вечные Силы, — пробормотала Рхиоу. — Это совсем не наше дело. Нам хватает неприятностей с Арху… — С легкой улыбкой она добавила: — И еще кое с кем.

— Ты имеешь в виду того, к кому хотела обратиться за помощью в деле с мумиями? — спросил Урруах.

— Ну да. Теперь придется это немного отложить.

— Вполне можешь отправиться туда сейчас, — сказал Урруах, — потому что из-за случившегося, — он махнул хвостом в сторону молодого эххифа, — все то, что мы планировали сделать с помощью сдвига времени, придется отложить. Заклинание наполовину разрушено, и мне потребуется по крайней мере полдня на приведение его в порядок.

— Что ж, хорошо. Только не можем же мы не обращать внимания на этого бедняжку… и еще: помоги, ради Иау, Аухле — она выглядит ужасно. И нужно вызвать Хаффа — чем скорее он обо всем узнает, тем лучше.

— Ладно.

Рхиоу подошла к эххифу и уселась перед ним, обвив хвостом передние лапки и стараясь не показывать тех растерянности и ужаса, которые испытывала.

— Молодой человек, — сказала она на Речи, — пожалуйста, не бойся.

— Я и не боюсь, — ответил он. У паренька было узкое умное лицо, выражавшее полное спокойствие, несмотря на то что должно было происходить у него в душе и несмотря на юный возраст — эххифу никак не могло быть больше пятнадцати.

— Это хорошо. Бояться нет оснований, хотя ты оказался в незнакомом месте и только что пережил событие, которое должно казаться тебе очень странным. Как тебя зовут?

— Арти.

— Арти… Меня зовут Рхиоу. Остальные — те, кто тут сидит или лежит, — мои друзья, ты скоро с ними познакомишься. Не расскажешь ли ты мне, что, по твоему мнению, с тобой случилось?

— Я увидел на улице светящееся кольцо, — сказал подросток. — Огненное кольцо, только на огонь похоже не было.

— Это и не был огонь, — сказала Рхиоу. — Ты увидел проявление магии.

— Оно было волшебным? — переспросил паренек, широко раскрыв глаза.

— Можно сказать и так. Только речь идет не о таком волшебстве, которое среди твоих соплеменников считается исчезнувшим. Это настоящее волшебство: магия.

— Значит, оно настоящее, — прошептал молодой эххиф. — Мой дядя говорил, что такое возможно.

— Твой дядя мудр, — сказала Рхиоу, гадая в душе, не окажется ли ко всему происходящему причастен еще один маг, и надеясь, что это все-таки не так: слишком много уже возникло осложнений и без того. — Но, Арти, пойми вот что: большинство людей — эххифов, как мы их называем, — не могут видеть магии и не знают о ее существовании.

— Ну, а я видел.

— Да, — сказал Арху, подходя к ним. — Он — ключевая фигура.

Рхиоу оглянулась на Арху.

— Ключевая фигура… Для чего?

— Не знаю. Но его послали Вечные Силы. Я видел его, когда летал с Одином.

— Силы? Какие Силы? — спросил Арти.

— Это не так просто объяснить, — сказала Рхиоу. — Важнее другое: мы должны как можно скорее вернуть тебя обратно.

— Никуда я не вернусь. Я хочу сначала посмотреть, куда попал!

Рхиоу и Арху переглянулись.

— Не думаю, что мы тут что-то можем сделать, — сказал Арху. — Рхиоу, ты не можешь просто отправить его обратно: разве стали бы Силы посылать его, если бы от него не было пользы? Мы должны его оставить.

— Где? — безнадежно спросила Рхиоу. — Где он будет спать? Что будет есть? — Она подумала, что чувствует себя примерно так же, как мать семейства эххифов, когда один из ее отпрысков неожиданно появляется на пороге с котенком на руках.

— Что-нибудь придумаем, — сказал Арху с уверенностью, которой сама Рхиоу совсем не испытывала.

Арху посмотрел в сторону Урруаха, который пытался посадить совсем ослабевшую Аухлу. В этот момент примчались Хафф и Фрио.

— Аухла, Аухла! — воскликнул Хафф, подбежал к ней и принялся лизать ее ухо. Рхиоу поразилась, как быстро мог двигаться огромный кот, когда хотел, и каким растерянным и жалким он выглядел, несмотря на размер. Рхиоу отвернулась, и тут ей на глаза попался Фрио, который, ощетинившись, с яростью смотрел на Урруаха, который как раз отодвинулся от Аухлы, чтобы не мешать Хаффу.

О боги, — подумала Рхиоу, — дело рано или поздно все-таки кончится дракой.

— Арти, — обратилась она к подростку, — ничего, если ты тут побудешь какое-то время? Никто из эххифов сюда не придет: это тайное место… я потом все тебе объясню. А сейчас у меня срочные дела.

— Хорошо, — сказал Арти. — Как тебя зовут, киска?

— Рхиоу.

— Рееооу, — повторил Арти.

— Неплохо, — сказала Рхиоу. — У тебя шотландский акцент, верно? Такой выговор лучше всего при овладении айлуринским, мы над этим еще поработаем.

Рхиоу отошла в сторонку, села и насторожила уши, прислушиваясь.

Шепчущая! — До Рхиоу донеслось мурлыканье, подтверждающее, что Молчаливая слышит ее. — Нам нужна особая помощь. У меня сейчас нет времени, чтобы отправиться на Нижнюю Сторону. Не могла бы ты сказать Потомку Змея, что друзья его «отца» хотят с ним поговорить? И не покажешь ли ты ему дорогу к нам?

Шепчущая только замурлыкала в знак согласия. Рхиоу поднялась и подошла к Урруаху, который в свою очередь направлялся к ней.

— Сделай одолжение, Урруах, — сказала она, — покажи мне заклинание, которое тебе передал Хуоллис.

Урруах прикрыл глаза.

— Вот.

Рхиоу тоже прикрыла глаза и коснулась усами усов Урруаха. Секундой позже она мысленно увидела то, что хотела: выстроенные в одну линию египетские иероглифы с пробелами там и тут, где, как считал Уоллис, какие-то фрагменты отсутствовали. Рхиоу окинула иероглифы взглядом мага, заставив их преобразоваться в символы письменной Речи.

— Да, это, конечно, заклинание, — сказала она, открывая глаза. — Только очень странное и неполное. Силовые параметры явно недостаточны… да их и нет почти.

— Если предполагалось, что в одном месте будет скопление тысяч заклинаний, действующих совместно, — ответил Урруах, — каждое в отдельности могло и не быть сильным.

— Верно, — кивнула Рхиоу, — но все равно, если множество маленьких заклинаний должно действовать одновременно, не обойтись без еще одного — объединяющего их силу и называющего цель. В противном случае отдельные составляющие просто сработают беспорядочно или утратят силу. Нет, думаю, Хуоллис прав: нужно найти полный вариант заклинания, если это вообще возможно здесь и сейчас. А пока, Урруах, займись сдвигом времени: нам необходимо попасть в ту загрязненную вселенную и узнать достоверную дату убийства королевы. Возьми себе в помощь Фрио.

— Да я скорее попрошу помощи у…

— Урруах! — оборвала его Рхиоу. — Он не просто наш коллега-маг, он знающий смотритель ворот. Он может заметить что-то, что ты в спешке пропустил. Мы не можем позволить себе пренебречь его знаниями… или озлобить, не попросив совета в деле, в котором он мастер. Ты уж потерпи.

Урруах бросил на Рхиоу раздраженный взгляд, но потом махнул хвостом, неохотно признавая ее правоту, и пошел обратно.

Рхиоу вздохнула, глядя ему вслед. Урруаху, конечно, приходилось нелегко, но выбора у них сейчас не было. Фрио был, несомненно, проблемой, но разрешить ее Рхиоу не могла. То, как Фрио вел себя в отношении членов собственной команды, заставило бы Рхиоу на месте Хаффа надрать ему уши, но вмешиваться в руководство чужой командой она не могла, а Хафф явно был гораздо снисходительнее ее…

Ах, как хотелось бы задать Фрио трепку…

Рхиоу вздохнула и на мгновение закрыла глаза, мечтая о возможности хоть немного поспать. Когда она снова их открыла, рядом с ней стоял Хафф.

— С ней все в порядке, — сказал он с огромным облегчением.

— Конечно, в порядке, — немного раздраженно сказала Аухла, подходя к ним. — Просто шок перехода выбил меня из колеи, только и всего. Я не неженка какая-нибудь.

— Я никогда этого и не говорил. — Хафф потерся головой о бок Аухлы, и она бросила на него ласковый взгляд, хотя с трудом устояла на ногах.

— Ну и как обстоят дела? — спросил Хафф.

— Наш юный эххиф держится молодцом, — ответила Рхиоу, посмотрев на Арти, который все еще сидел, привалившись к стене, и наблюдал за Урруахом и Фрио, которые спорили о чем-то, тыкая лапами в различные символы магического круга. — Но нам предстоит оставить его здесь на какое-то время. Арху говорит, что он почему-то необходим для решения стоящей перед нами проблемы.

Аухла заморгала.

— Он уверен?

— Да. По-видимому, паренек попался ему на глаза, когда они с Одином занимались высшим пилотажем.

— Да, дополнительная трудность… — пробормотал Хафф. — Что поделаешь, придется как-нибудь его здесь устроить.

— Арху уверен, что все можно организовать, — сухо сказала Рхиоу. — Так что все вопросы мы будем адресовать ему. А пока присмотритесь-ка вот к чему. — Она передней лапой провела по полу, и на поверхности вспыхнули светящиеся символы — то неполное заклинание, которое Рхиоу показал Урруах. Хафф и Аухла опустили головы, разглядывая запись.

— Обратите внимание на все время повторяющееся имя, — сказал Хафф. — Оно упоминается в разных местах и в разной форме, но явно относится к одному и тому же персонажу: Блистающий Змей.

— Однако это не древний Змей, — сказала Аухла, с любопытством присматриваясь к символам. — Имя того пишется иначе, правда?

— Да, — подтвердил Хафф. — И вот еще: Великая Сверкающая Ящерица. А тут упомянут Себек.

— Тот, кто соединяет? — спросила Аухла. — Речь о нем?

— Думаю, что так, — кивнул Хафф, наклоняясь еще ниже, чтобы лучше видеть. — Тут много, конечно, интересного, но для действующего заклинания многовато существительных и маловато глаголов. И совсем нет указаний по снабжению энергией.

— Энергия, да… — пробормотала Рхиоу и посмотрела в сторону магического круга. Сиффха сумела только приподняться и выбраться из него, когда Урруах начал работать с заклинанием; она сразу же улеглась и продолжала лежать па боку. — С Сиффхой ничего не случилось?

— По-моему, нет, — оглянулась на нее Аухла.

— Пойду проверю, — вздохнул Хафф, поднимаясь.

— Я… Не думай, пожалуйста, что я лезу не в свое дело, — сказала Рхиоу, — но меня Сиффха беспокоит. Уж очень она выкладывается.

— Да, — кивнула Аухла, — с ней такое бывает. Она появилась у нас совсем молоденькой, сразу после своего испытания. О деталях она никогда не распространялась, а ты ведь знаешь, об этом спрашивать не принято, как и о том, много ли жизней уже прожито. В конце концов она решила, что хочет работать с нами, но только она все время… — Аухла задумалась, нерешительно подергивая хвостом. — Всегда казалось, будто она что-то не закончила, выдержала она свое испытание или нет. Что-то она все время ищет, и это не дает ей покоя. Все ее неконтролируемые всплески энергии, которая иногда «кусается»… или заставляет кусаться ее саму…

Рхиоу вздохнула.

— Проблема незаконченности возникает довольно часто, — сказала она. — Со мной, например, было то же самое.

— Ты нашла то, что искала?

— Думаю, что нашла, — ответила Рхиоу, — хотя сказать по правде, Аухла, иногда, даже найдя то, что ищешь, теряешься, потому что найденное оказывается совсем не похоже на тот образ, с которым ты уже успела свыкнуться. — Она распушила усы. — Ладно, это не та проблема, которой нам нужно заняться. Хватает и других.

— Ты права, кузина, — вздохнула Аухла. — Пойду посмотрю, не нужно ли чего малышке. Она отдает энергию так щедро, что потом долго приходит в себя. Я все время говорю ей, что нужно сдерживать себя, да только разве она слушает?

— Это мне знакомо, — сказала Рхиоу.

Аухла направилась к Сиффхе, а Рхиоу, всласть потянувшись, двинулась к молодому эххифу. Следом за ней к пареньку подошли Арху и Урруах.

— Как ты себя чувствуешь, Арти? — спросила Рхиоу.

— Я довольно здорово проголодался, — виновато пробормотал тот. — Я как раз шел купить себе булочку, когда увидел вас.

— Ну, я что-нибудь тебе раздобуду, — пообещала Рхиоу.

— Где, интересно? — вмешался Арху. — Разве что украдешь.

— Нет, есть другой способ, — оборвала его Рхиоу. — Арти, как ты посмотришь на сандвич?

— На что?

— Ладно, не важно. А сыр ты любишь?

— Да.

— Я принесу тебе пиццу.

— Откуда? — снова поинтересовался Арху.

— Эй, и мне принеси тоже, — сказал Урруах.

Рхиоу бросила на него выразительный взгляд.

— Добывай себе пиццу сам. У меня и так хватает дел. Вы с Фрио пришли к согласию по поводу сдвига времени?

— Он как раз разглядывает символы, — ответил Урруах. — Идея, что он может найти что-то, что я пропустил, пришлась ему очень по вкусу.

Рхиоу улыбнулась.

— Ну кто теперь скажет, что ты хоть и красавчик, но безмозглый? Я скоро вернусь.

Рхиоу побежала туда, где рядом с Сиффхой лежала Аухла.

— Аухла, где расположены действующие ворота? Мне нужно отлучиться по делу.

— Поднимись по лестнице, — ответила Аухла, — пройди по коридору и сверни налево в переход, ведущий на станцию кольцевой линии. Ворота в самом конце платформы, откуда поезда идут в северном направлении.

— Прекрасно. Скоро вернусь.

Сделав «шаг вбок» и следуя указаниям Аухлы, Рхиоу прошла на кольцевую станцию, миновала ничего не заметивших пассажиров, дожидающихся поезда, и в самом конце платформы увидела ярко светящееся плетение ворот: через них только что прошел какой-то маг, направлявшийся, как Рхиоу увидела по регистрирующим струнам, во Владивосток. Рхиоу зацепила когтем управляющую струну, потом запустила лапы вглубь и переплела гиперструны так, чтобы конфигурация соответствовала пространственным координатам крыши ее дома в Нью-Йорке.

Обычно Рхиоу предпочитала не совершать такие переходы: на них уходило много энергии, а дойти до хозяйского дома от Грэндсентрала ничего не стоило. Однако сейчас об этом нечего было и думать: все события, казалось, начали происходить одновременно, и приходилось спешить. Рхиоу сильнее потянула за управляющую струну. В овале ворот стало четко видно место назначения: серый гравий на крыше, вентиляционные трубы…

Прыгнув в открывшееся отверстие, Рхиоу зафиксировала координаты и настроила ворота так, чтобы через них никто, кроме нее самой на обратном пути, не смог бы пройти. Торопливо сделав «шаг вбок», она направилась к двери, ведущей на пожарную лестницу. Дверь оказалась заперта изнутри.

Рхиоу прошла сквозь нее, велев атомам своего тела проскользнуть между атомами двери, спустилась на два марша вниз, прошла сквозь вторую дверь и попала в холл своего этажа. Пройдя сквозь последнюю дверь, она оказалась дома.

Йайх отсутствовал, что вполне устраивало Рхиоу. Она подбежала к холодильнику, немного прошла по воздуху вверх до дверцы морозильника и потянула за ручку. Ничего не вышло. Рхиоу обхватила ручку обеими передними лапами и налегла изо всех сил. На этот раз дверца распахнулась, едва не сбросив Рхиоу на пол. Увернувшись, она заглянула внутрь.

Благодарю тебя, Иау, — подумала Рхиоу. В морозильнике стояло пять коробок с пиццей. — Ах… Пепперони… Нет, для первого знакомства с пиццей не годится. С тефтелями… нет, тефтели потеряются при перемещении. С сыром — вот это то, что надо.

У Рхиоу слюнки потекли.

Давненько я не ела пиццы, — подумала Рхиоу, телепортируя коробку из морозильника на кухонный стол. Однако голод, который она прочла в глазах Арти, сказал ей, что придется еще подождать: лучше принести ему же готовое блюдо. Произнеся короткое заклинание, Рхиоу заставила открыться дверцу микроволновой печи, потом попросила коэффициент вязкости уменьшиться, и крышка коробки с пиццей отклеилась; телепортировав коробку боком к микроволновке, Рхиоу ловко заставила пиццу скользнуть на вращающийся поддон. Отменив заклинание, она закрыла дверцу, вскочила на стол и стала изучать кнопки на панели микроволновки.

Чтобы разобраться, нужно быть специалистом по ракетной технике, — недовольно подумала Рхиоу, пытаясь понять, на какую кнопку нужно нажать. Наконец ей удалось задать нужную программу: пять минут при максимальной мощности. Пока пицца готовилась, Рхиоу запихнула пустую коробку в созданную на всякий случай полость в пространстве-времени в углу кухни. Потом нужно будет коробку выбросить…

Кухня наполнилась ужасно аппетитным запахом. Рхиоу облизнулась.

Плохо только, — подумала она, — что Йайх заметит пропажу, наверное. — Йайх не всегда точно знал, что лежит в морозильнике; они с Хухой часто спорили об этом… — Так или иначе, нужно будет как можно скорее пополнить запас. Еще одна вещь, о которой придется помнить.

Микроволновка звякнула. Рхиоу снова прибегла к заклинанию, открыла дверцу и телепортировала пиццу на кухонный стол. Приходилось очень внимательно следить за процессом: пицца больше не была замороженной, а потому все время норовила сложиться вдвое.

Рхиоу минуту постояла, обдумывая дальнейшие действия. Она могла сделать «шаг вбок», но пицца при этом оставалась видимой, как бы ее ни перемещать — физически или при помощи магии. Рхиоу представила себе невидимую кошку, идущую по холлу, и плывущую по воздуху за ней пиццу…

О, вау! — Она открыла дверь и вышла на балкон; пицца послушно поплыла следом. Рхиоу по воздуху двинулась вдоль стены к крыше. — Пусть соседи думают, будто видели летающую пиццу. — В Рхиоу взыграл дух бунтарства. — Да ведь они никогда в окна не смотрят. — Выбравшись на крышу, Рхиоу прошла через ворота и закрыла их за собой.

Теперь оставалось лишь преодолеть переходы станции метро. Рхиоу, пользуясь тем, что поблизости никого видно не было, прошла по лестнице и свернула налево, потом, представив себе, в каком направлении находится заброшенная платформа, двинулась напрямик сквозь стену. После нескольких ошибочных поворотов она все-таки вышла туда, куда хотела, и с большим удовлетворением увидела, как отвалилась челюсть у Арти, когда она появилась из стены перед ним, телепортируя за собой пиццу.

Рхиоу осторожно опустила пиццу на пол.

— Здесь как будто довольно чисто, — сказала она. — Прошу прощения, что не могла принести тарелку. Разломи ее руками, только осторожно: пицца еще горячая.

Арти отломил кусочек и осторожно отправил в рот; прожевав, он торопливо взялся за остальное.

— Вот и хорошо, — сказала Рхиоу и повернулась к лежащему неподалеку Урруаху. — Что у нас на очереди?

Урруах выразительно посмотрел на пиццу.

— Даже и не думай, — сказала Рхиоу. — Мне столько пришлось потрудиться! Как дела у него? — Она кивнула в сторону магического круга и склонившегося над ним Фрио.

— Откуда мне знать? Я жду, когда он мне скажет. К тому же он в самом деле может быть погружен во что-то, чего не следует прерывать.

Или мне просто не хочется, чтобы мне откусили голову, — добавил Урруах мысленно.

Рхиоу с лукавым видом повела ухом.

— Аухла не говорила, как дела у Сиффхи?

— Малышка приходит в себя, — ответил Урруах. — Она просто пришла в изнеможение из-за того, что ей пришлось влить такую энергию в заклинание. К тому же на нее подействовало то, что сбило нас с курса: она пыталась протолкнуть нас, поэтому удар пришелся главным образом на нее. — Хвост Урруаха бил по полу. — Она действительно очень старалась. Можно подумать, что она хотела кому-то что-то доказать.

— Я знаю, — сказала Рхиоу. — Если бы она только…

— Что это? — неожиданно воскликнула находящаяся на другом конце платформы Сиффха, пытаясь подняться. — Что-то приближается!

Все в панике посмотрели туда, куда она показывала. Все успели увидеть, как воздух посреди платформы вздулся пузырем и заблестел, как детский пластиковый шарик, потом расступился…

Из воздуха появился динозавр.

По крайней мере случайному наблюдателю было бы простительно принять это существо за динозавра: высотой в шесть футов, с длинной гибкой шеей, заканчивающейся головой, состоящей по большей части из зубастых челюстей, с маленькими и изящными сложенными на груди передними конечностями, имевшими по шести пальцев. Стоять вертикально на снабженных устрашающими когтями задних лапах существу помогал пятифутовый хвост. Тусклое освещение платформы не позволяло заиграть краскам пятнистой оранжево-красной шкуры, но маленькие золотые глазки сверкали огнем.

Лондонская команда ошеломленно смотрела на пришельца, который грациозно поклонился кошкам.

— Я послан сюда Вечными Силами, — раздался шипящий голос. — Приветствую вас!

— Мы рады тебя видеть, — ответил Хафф, все еще глядя на ящера широко раскрытыми глазами. — Рхиоу, это тот самый помощник, о котором ты говорила?

— Совершенно верно. Иф, позволь мне познакомить тебя с членами лондонской команды.

Она провела его по платформе, представляя всем по очереди. Хафф и Аухла быстро освоились; Фрио, оторвавшись от чего-то, что делал с символами сдвига времени, застыл, разинув рот. Сиффха любезно поздоровалась с Ифом, но Рхиоу не могла не обратить внимание на выражение ее мордочки: казалось, Сиффха наполовину узнала его и никак не может вспомнить, где видела.

Наконец Рхиоу подвела Ифа к Арти.

— Это наш маленький эххиф, — сказала она с улыбкой. — Арти, познакомься с Ифом.

— Ох, очень рад. — Арти не скрывал, что ящер произвел на него огромное впечатление. — Ты не громовая ящерица?

Иф приоткрыл челюсти и слегка высунул длинный язык; Рхиоу вспомнила, что так он улыбается.

— В последнее время мне не случалось издавать гром, — сказал он, — но в прошлом я иногда этим занимался.

Иф присел, согнув задние ноги, и Арху привалился к его боку.

— Очень удачно, что вы меня вызвали, — сказал Иф Рхиоу. — Я как раз подумывал о том, чтобы повидаться с вами. Главные матрицы ворот на Нижней Стороне, те, которые обслуживают Грэндсентрал и другие комплексы, страдают от перегрузки. Переходы совершаются не так, как следовало бы.

— Это не просто перегрузка, — сказал Арху. — Давай я тебе покажу.

Несколько секунд они сидели неподвижно, глядя друг на друга. Видения тут ни при чем, решила Рхиоу; скорее, сказывались их прежние контакты, когда им приходилось читать в умах друг друга в чрезвычайных обстоятельствах, в особенности во время их совпавшего по времени испытания. Иногда их мысленное общение казалось таким полным и не требующим усилий, что Рхиоу начинала гадать, не создали ли пережитые ими совместно страдания и триумф постоянной связи между ними.

Наконец Иф поднял голову и сказал:

— Вам и в самом деле пришлось потрудиться. — Он сцепил вместе когти передних лап. — А теперь еще и перспектива Бесконечной Зимы… Очень интересно.

Иф повернулся в сторону лондонской команды.

— Именно она убила моих родичей в древности, — сказал он Хаффу. — Одинокая Сила, древний Змей, навлекла на нас злую судьбу, когда нам как виду выпало делать свой выбор. Она сказала, что если мы примем ее дар, мы будем править Землей до тех пор, пока светит солнце. Так и было до тех пор, пока с небес не грянул удар. Пылающая комета столкнулась с нашей планетой, и пыль и дым окутали весь мир и скрыли солнце. Бесконечная Зима убила моих предков; только очень немногим удалось, случайно или по милости Вечных Сил, найти дорогу на древнюю Нижнюю Сторону и скрыться в пещерах, окружающих цепи, питающие энергией ворота между мирами. Там мы жили многие столетия, под властью Одинокой Силы, которая обещала нам, что в один прекрасный день мы снова выйдем на солнечный свет, покорим толпы низших существ, захвативших Землю, и снова станем владыками. — Иф снова улыбнулся, показав устрашающие зубы. — Только вышло наоборот, они победили нас, к великому нашему счастью, а мой народ избавился от фальшивого отца и обрел нового.[14] Главная заслуга в этом принадлежит моему брату и отцу. — Иф показал на Арху, который потупился и замурлыкал.

— Однако память о Бесконечной Зиме никогда не покидала ни меня, ни мой народ, — сказал Иф Рхиоу. — Для нас она так же важна, как для людей та древняя история, которую ты мне рассказывала: о яблоке в райском саду. В ней тоже говорится о змее, но, боюсь, не о том Блистающем Змее, облик которого я теперь иногда принимаю… а может, который принимает мой облик… трудно сказать. Так или иначе, мы очень озабочены тем, чтобы Бесконечная Зима больше не вернулась, какова бы ни была ее причина, потому что если она наступит в этом мире, рано или поздно это скажется и на Нижней Стороне. Поскольку Вечные Силы не дали нам гарантий, что такая судьба больше никогда нам не выпадет, я подумал, что нам самим следует позаботиться о таких гарантиях.

— Вы можете на этот раз оказаться уничтожены полностью, — сказала Аухла, — так что нужно соблюдать особую осторожность.

— Да, конечно. Мы прекрасно знаем, что любая раса когда-нибудь умрет. Нам это со всей очевидностью показывает изучение истории других видов, — сказал Иф. — Энтропия не дремлет. — В древних-молодых глазах ящера проглянула усталость. — Остановить ее мы не можем. Однако стоит ли заключать со вселенной договор об одновременном самоубийстве? Мы должны, насколько возможно, отсрочить гибель… да и Вечные Силы хотели бы этого от нас.

— Ты теперь на короткой ноге с Вечными Силами? — ухмыльнулся Урруах.

— Так же, как и ты, — спокойно ответил Иф. — Твоя добрая приятельница, вечно чешущаяся Сааш, исполняет теперь на небесах поручения Первой, и вселенные содрогаются, когда она начинает чесаться. А ведь она говорила о себе, как о «самой обыкновенной». Я тоже самый обыкновенный, но я также теперь Отец своего народа, так что мне довольно часто приходится беседовать с предками, чтобы разобраться в том множестве сведений, которое они обрушивают на меня, и попытаться упорядочить их для наших новых магов.

— У вас уже есть новью маги? — сказал Арху.

— Они все время выводятся, даже в настоящий момент, — ответил Иф. — Некоторые, похоже, уже давно пытаются вылупиться; они говорят, что рождались много раз, но всегда бывали убиты в хетхиихх. — Услышав последнее слово, Рхиоу заморгала; голос Шепчущей сказал на Речи ей в ухо «холокост», но в устах Ифа слово имело еще более ужасное значение: оно говорило о народе, который рождался для того лишь, чтобы послужить пищей для отборных воинов Одинокой Силы.

— Теперь уже у нас есть десятка два магов, — продолжал Иф. — Период развития у нас довольно короток, а кроме того, в этом мире и на Нижней Стороне время течет по-разному. Во всяком случае, мы стараемся наверстать упущенное: это необходимо, учитывая важность доверенной нам охраны ворот. Вскоре Нижняя Сторона будет полна магии, и это пойдет ей на пользу: не следует миру долго оставаться без управления. Только вот наше «Руководство мага» еще очень несовершенно, и мне приходится тратить много времени на его составление.

— Я предположил бы, что оно у вас просто появится, — сказал Урруах, — как это всегда случалось после того, как народ делал свой выбор. Я имею в виду, что вся информация изложена на Речи, так что твои родичи не должны испытывать трудностей.

— Да, но остается вопрос: к каким знаниям маги моего народа будут допущены сразу, — возразил Иф, — а что они смогут получить только с разрешения вышестоящих.

— Я считал бы, что это решат сами Вечные Силы.

— Нет. Нам, магам высшего уровня, предоставлена большая автономия, чем ты думаешь. Иногда даже удивляешься, насколько большая… — Иф слегка приоткрыл пасть, но даже самая дружеская улыбка ящера показывала такое количество зубов…, - Мнение Вечных Сил ясно: «Вы живете в этой вселенной, так не замыкайтесь в своих пещерах, но управляйте ею осмотрительно, рискуя там, где без этого Не обойтись». Ведь сказано: «И стану я ходить по вашем мирам, как по собственным, — ибо разве не мои они?» Вот и оказалось, что решения принимать должен я: Вечные Силы полагают, что знающий местную психологию лучше всего найдет применение магии. И еще возникают всякие проблемы: как избирать старейшин и советников, но самое главное — какие проявления магии приемлемы для моего народа. Мы перепробовали и голоса, и видения, но все это не то… Мне Вечные Силы советуют ограничиться чем-то одним, чтобы вокруг этого сложились легенды и традиции. По крайней мере нам не приходится держать магию в секрете, как бедным эххифам. Мои дети-маги будут вести нормальную жизнь… насколько жизнь любого мага может считаться нормальной.

— Вы становитесь очень организованными, — сказал Арху.

— Порядок — прекрасная вещь, — ответил Иф, — когда он рождается из глубин жизни, а не насаждается сверху. Обычно порядок рождает организацию, но не настолько жесткую, чтобы, я не мог выскользнуть в ваш мир и съесть кусочек буженины. — Он улыбнулся Арху. — Нам нужно будет в ближайшее время уделить этому внимание. Я нашел хорошее местечко на Шестьдесят Восьмой улице между Первой и Второй авеню. Впрочем, сначала дело. Мне сказали, что вам нужна моя помощь. — Иф повернулся к Рхиоу. — Что же касается приемной матери моего народа, то ей я могу сказать одно: назови, что тебе нужно, и ты это получишь.

Рхиоу распушила усы.

— А пока, — сказал Иф, склоняя голову набок и бросая на Арти свой странный взгляд — взгляд очень большой птицы, разглядывающей очень большого червяка, — не осталось ли у тебя пиццы?

Рхиоу рассмеялась.

— Нет! Добывай себе пиццу сам! Наверняка неподалеку от того места, где ты лакомишься бужениной, найдется и хорошая пиццерия.

— Нет, — вздохнул Иф. — Я сказал бы, что по части пиццы Шестьдесят Восьмая улица скорее напоминает пустыню. Вот если пройти немного дальше от центра города…

— Перестань! — резко сказала Рхиоу. Иф и Арху удивленно взглянули на нее. — Перестань. Потом… Потом я отправлюсь на поиски пиццы с тобой вместе — если еще будет существовать та реальность, в которой бывает пицца.

— Хорошо, — ответил Иф. — Вернемся к нашим делам. Занимаясь составлением руководства для наших магов, я старательно искал заклинание, которое предотвратило бы наступление новой Бесконечной Зимы. Теперь я узнал из ваших разговоров с Хуоллисом, что такое заклинание существует или, по крайней мере, существовало. Правда, Шепчущая о нем не знает… или, если и знала, такое знание утрачено.

— Как может она что-нибудь утратить? — спросила Сиффха.

— Не знаю. Но давайте еще раз взглянем на ту часть заклинания, которая вам известна.

Рхиоу показала Ифу начерченные ею на полу символы. Он несколько мгновений смотрел на них, потом издал странный горловой звук.

— Да, вот часть моего имени, вон еще одна… Имя Блистающего Змея, которое я считал появившимся недавно, но которое, как оказывается, существует с древних времен. Знание, которое было временно утрачено или погребено под более новым и агрессивным архетипом… И посмотрите сюда. — Иф коснулся когтем одного символа, который ярко вспыхнул в ответ. — Да, это слово змеиного языка в новом варианте: мой народ определенно имеет отношение к заклинанию — то ли это воспоминание о нашей давней трагедии, то ли предсказание того, что мы поможем предотвратить ее повторение.

А вот символ Бесконечной Зимы и указание на условия воздействия заклинания. Определенно некоторые части отсутствуют, но вот это, — Иф коснулся когтем еще одного символа, — показывает, скольких не хватает. Всего должно быть шесть самых важных составляющих. Заклинание в целом — шестиугольник. — Иф с довольным видом выпрямился. — Тут скрыт глубокий смысл, ведь вселенная в целом в широком смысле шестиугольна: многие явления происходят группами по шесть. — Он пошевелил передними лапами, выставив вперед шестой коготь. — Структуры элементарных частиц, сочетания гиперструн…

Арху с упреком взглянул на Рхиоу.

— А ты мне говорила, что все группируется по пять.

— Не все, — с легким раздражением ответила Рхиоу, — только то, что имеет отношение к воротам.

Иф искоса взглянул на нее.

— Может быть, тут имеется двойная симметрия, — сказал он, — группировки по пять и по шесть, образующие одиннадцатичленный функциональный уровень? Четность и нечетность…

— Или сходство и различие, — заинтересованно подхватил Урруах, — которые вместе образуют простое число…

Рхиоу закатила глаза. С тех пор, как Иф стал самостоятельным магом, он иногда забирался в такие математические дебри, где она совершенно терялась. Должно быть, решила Рхиоу, это побочный эффект того, что он — представитель вида, лишь недавно открывшего для себя абстрактное мышление: многие века ящеры провели в темноте пещер, не думая ни о чем, кроме выживания и пищи. А может быть, таково неожиданное свойство присущей лично Ифу магии или — как для Урруаха вкусная еда и оххра — всего лишь хобби. Как бы то ни было, от подобных рассуждений у Рхиоу начинала болеть голова.

— Иф, ты лучше обсуди все это с Вечными Силами, — сказала она, — я в таких вещах совершенно не разбираюсь. Сейчас нам важнее, чтобы кто-нибудь помог нам найти недостающие части заклинания и вставил их на место. Заклинание может оказаться необходимым в самом скором времени.

— Тогда я этим и займусь, — сказал Иф. — Буду искать, где только смогу. Сначала здешний музей, как вы и предложили, потом музей в Нью-Йорке, потом еще где-нибудь, если понадобится.

Арху с тревогой посмотрел на него.

— Не уверен, что мне нравится такая идея. Разумно ли отвлекать Отца от его народа? Для ящеров сейчас небезопасное время.

Иф посмотрел на Арху с легким изумлением.

— Разве отцы не уходят, чтобы найти пищу для своих детей и защитить их? Самое главное — вернуться к ним… Кроме того, события в одной вселенной рано или поздно распространяются и на остальные. Приняв меры сейчас, я, возможно, избавлю себя от гораздо больших неприятностей в будущем.

— Так это или нет, — сказал Хафф, — во всяком случае, с твоей стороны очень благородно прийти нам на помощь. Я хочу сказать… — Хафф явно смутился, — ведь мы — Народ, а ты…

— Змей? — Иф дружелюбно улыбнулся. — Что ж, кошки недавно позаботились о процветании другой вселенной — вселенной моего народа. Нас могли оставить умирать во тьме или прожить жизнь в рабстве, под властью Одинокой Силы. Однако кое-кто рискнул собой ради нас. Может быть, такой вещи, как возвращение долга, и не существует, но платить вперед всегда выгодно, так что не будем об этом больше говорить.

Иф переступил с ноги на ногу, возвращаясь к разговору с Уоллисом, который мысленно воспроизвел для него Арху, и снова стал рассматривать символы неполного заклинания.

— Произнести заклинание должно «лицо власти», — сказал Иф. — Не означает ли это кого-то из Народа? Или просто другого мага?

— Это зависит от того, считает ли себя данный маг «лицом», наверное, — сказала Рхиоу. — Тут мы можем только гадать, Иф, но мне кажется, что сделать правильное заключение мы сможем, только когда найдем недостающие части заклинания.

— Что ж, хорошо. Тогда я отправляюсь.

— Я тоже хочу пойти! — неожиданно воскликнул Арти, вскакивая на ноги. — С тех пор как оказался здесь, магии я почти не видел. Вот мне и хочется еще на что-нибудь посмотреть.

Рхиоу повернулась к Ифу, собираясь возразить, но одернула себя.

— Собрат, если ты на какое-то время возьмешь на себя заботу о нем, это снимет тяжесть с моей души. Мальчик попал в чужое время, а эххифам вредно узнавать слишком много о будущем своего мира без достаточной подготовки, а на нее сейчас у меня нет времени. Музей — подходящее для него место, которое не покажется ему особенно чуждым.

— Считай, что твое желание выполнено.

— Что ж, Иф, — сказала Рхиоу вслух, — если ты возьмешь Арти с собой, он сможет помочь тебе искать заклинание, только нужно сделать его невидимым. Тебе это будет интересно, — повернулась она к Арти. — Только учти: ты будешь все время натыкаться на предметы. Будь осторожен.

— Я с радостью возьму его с собой, — сказал Иф. — Арти, тебя это устраивает?

— Еще бы!

— Прекрасно. А у кого ты жил в Лондоне?

— У дяди и тети, — с внезапным беспокойством сказал Арти. — Они будут ждать меня к чаю.

— Ну, — буркнул Урруах, — если нам удастся заставить сдвиг времени работать как положено, не возникнет никаких трудностей в том, чтобы вернуть парнишку обратно за несколько секунд до того, как мы его нашли… точнее, он нас нашел.

А если заставить работать сдвиг времени не удастся, — добавил Урруах мысленно, — то скоро не будет иметь никакого значения, вернется он к чаю или нет.

При мысли о такой возможности Рхиоу поморщилась.

Что в этом случае ждет нас? — подумала она. — Мы станем беженцами в каком-то другом времени, которое не подверглось разрушению, если сможем такое найти… и Арти разделит нашу участь. Нет, — решительно сказала себе Рхиоу, — рано сдаваться. Мы еще многое можем сделать.

— Ладно, — сказал Иф, поднимаясь, — Арти, приготовься: мы отправляемся в Британский музей, будем там невидимыми осматривать экспонаты. Может случиться так, — маленькие золотые глазки блеснули, — что поздно ночью, когда в музее не бывает никого, кроме сторожей, один из них зайдет в зал юрского периода и увидит, как выставленный там динозавр двигается и подмигивает ему…

Иф подмигнул Арти, и тот рассмеялся в ответ, отряхивая пыль с одежды — это было единственное его приготовление.

— Иф, не смей такого делать, — сказала Рхиоу, стараясь, чтобы ее голос прозвучал строго. Иф, похоже, заразился от Арху не только любовью к итальянским ресторанчикам, но и склонностью к озорству. Только трудно отчитывать существо столь древнее и суровое и в то же время такое юное; да и проделки его совершенно невинные…

— Может, и не стану, — сказал Иф, кланяясь Рхиоу, и она в ответ удовлетворенно распушила усы. — Ну а за мальчиком я присмотрю. Если понадобится, заберу его для отдыха на Нижнюю Сторону, чтобы он всласть насмотрелся на «громовых ящериц».

— Кстати, как дела у твоего народа? — спросил Урруах. — Привыкли к новым условиям?

— Мои родичи обожают жизнь на поверхности, — ответил Иф. — Некоторым из них уже даже кажется, что прозябания в пещерах никогда и не было. Для них так лучше… а другие помнят, и они радуются, глядя на солнце.

— Не было у вас неприятностей с нашими родичами? — спросила Рхиоу: единственными другими разумными существами, населявшими тот мир, были саблезубые тигры и свирепые львы, предки кошки домашней и всех прочих видов современных кошачьих, нашедшие там убежище много веков назад.

— О нет, — мягко ответил Иф, сжав и разжав страшные когти. — Ничего серьезного. Сначала они не могли разобраться, кто мы такие: хищники или дичь. Теперь у них сомнений нет. — Иф улыбнулся, показав все свои острые клыки.

Рхиоу усмехнулась.

— Отправляйтесь, и желаю удачи. Арти, будь с ним вежлив: он кусается.

— Ну, меня-то он не укусит, — ответил подросток.

— Не укушу, конечно, — подтвердил Иф, — хотя на будущее советую тебе собрать больше данных, прежде чем высказывать теорию: там, куда мы с тобой отправимся, есть существа, которые могут оказаться не такими покладистыми. — Иф ухмыльнулся. — А теперь иди сюда и встань рядом со мной. Будь внимателен: когда воздух расступится, проход между «здесь» и «там» окажется неровным, и края у него острые.

Они вместе сделали шаг в открывшееся отверстие и исчезли, воздух за ними сомкнулся.

— Как он это делает? — удивленно спросил Хафф, глядя вслед ящеру. — Не было даже хлопка при перепаде давления воздуха.

Рхиоу покачала головой.

— Он каким-то образом сам себе ворота. В чем тут дело, я понять не могу, спроси Шепчущую. А теперь скажите мне, как дела со сдвигом времени?

Прошло несколько часов, прежде чем заклинание приняло вид, удовлетворивший и Урруаха, и Фрио. Рхиоу попыталась немного поспать, пока шли работы, но из-за беспокойства все время просыпалась, так что когда наконец Урруах пришел за ней, она уже не спала.

— Сдвиг времени готов? — спросила она, потягиваясь.

— Насколько я могу судить, да, — ответил Урруах. — И каким бы отвратительным характером Фрио ни отличался, — добавил он тихо, — в воротах он разбирается хорошо, да и в заклинаниях, управляющих перемещением во времени, тоже. Он изменил некоторые группы символов, которые я считал вполне удовлетворительными, и теперь, должен признать, они выглядят гораздо лучше.

— Ты разочарован?

— Кто, я? Со мной ничего такого, чего не вылечила бы пицца — а также окончание работы. Через пятнадцать — двадцать минут можем совершать прыжок. Фрио выполняет последнюю тонкую настройку, Сиффха говорит, что готова, Аухла это подтверждает.

— Хорошо. — Рхиоу огляделась. — Где они?

— Пошли облегчиться. Хафф тоже ушел — собирался подкрепиться.

— Ладно.

Они вместе отправились осматривать символы сдвига времени. Рхиоу обошла вокруг магического круга, задумчиво разглядывая его и пытаясь определить, какие изменения внес Фрио. Он сидел рядом, полуприкрыв глаза: Рхиоу и сама иногда прибегала к такому приему, чтобы лучше сосредоточиться на деталях заклинания или на вызывающей сомнения структуре,

В одном месте она остановилась и стала присматриваться к целой группе добавочных функций, изображенных переплетающимися с основной «живой изгородью» знаками. Они обозначали многочисленные перемещения в точки, расположенные неподалеку от того места, где они находились, — все в этом времени.

— Что это такое? — с любопытством спросила Рхиоу.

Фрио поднял голову.

— Мне пришла мысль, — ответил он, — что мы посылаем льва охотиться за мышкой: выслеживаем тех, кто оказался не в своем времени, по одному. Вот я и подумал: у эххифов есть ведь система помощи потерявшимся и больным, так почему бы нам ею не воспользоваться? Так вот: эта группа символов как раз и выполняет такую функцию — позволяет просканировать все госпитали большого Лондона и выявить тех пациентов, которые родились больше ста лет назад. Если таковые будут обнаружены, заклинание перенесет их, погруженных в стасис, вместе с нами. Потом мы возвращаемся сюда и проверяем, соответствуют ли их темпоральные кривые тем, которые зафиксированы воротами.

Рхиоу еще раз оглядела новую конструкцию. Она выглядела элегантной и компактной, с виду весьма действенной, однако Рхиоу знала, что проверить, работает ли она, можно только приведя ее в действие.

— Фрио, — сказала она, — выглядит тут все замечательно. Давайте посмотрим, что получится, — Она подошла к тому месту, где в магический круг было вплетено ее имя, и проверила правильность символов, потом прыгнула в круг и стала рассматривать наборы координат, обнаруженных в записях неисправных ворот. — Если Сиффха сможет нас отправить поочередно в каждое из этих мест, мы, может быть, наконец-то добьемся успеха.

— Я так и рассчитывал, — сказал Фрио, потом, оскалив зубы и прижав уши, повернулся к Урруаху. — Жаль, что тебе, непревзойденный эксперт, подобное в голову не пришло. Даже руководительница твоей собственной команды признает это.

Урруах от неожиданности заморгал и открыл рот.

— Позволь нам поговорить наедине, — тихо сказала ему Рхиоу.

Урруах вытаращил на нее глаза.

— Ясное дело. — Кот со всех ног куда-то умчался; куда, Рхиоу не знала, да сейчас ее это и не интересовало.

— Знаешь что, Фрио, — сказала она, — мне надоело все время слышать намеки и чувствовать твою молчаливую враждебность. Скажи в открытую все, что ты имеешь сказать.

Фрио посмотрел на нее, все еще прижимая уши.

— Мне не нравится его присутствие здесь, — наконец сказал он. — Да и присутствие второго тоже. У нас с Хаффом существует договоренность, мы ладим, хоть и не образуем прайд. Но эти двое! Большой самец обхаживает Аухлу, а маленький, просто комок шерсти с гормонами, обхаживает Сиффху. Оба действуют мне на нервы, и чем скорее они отсюда уберутся, тем лучше.

— Ну вот что, — начала Рхиоу, изо всех сил сдерживаясь: было столько всего, что ей хотелось сказать, но чего позволить себе она не могла. — Спасибо тебе, что дал мне знать. Что касается Урруаха, то он всегда был ценителем самок, но относительно Аухлы ему известно, что она — подруга Хаффа и счастлива с ним, а потому ты совершенно ошибаешься насчет его намерений. Если ты не веришь моему слову — слову мага, — тебе придется выяснить все с Урруахом напрямик — после того, конечно, как с тобой разделаюсь я, а я располосую твою шкуру за сомнение в компетентности одного из членов моей команды и неприкрытое приглашение присоединиться к тебе в такой оценке. Насчет Арху запомни: каковы бы ни были их отношения с Сиффхой, они сами в них разберутся, и ни тебя, ни меня их отношения не касаются. Сиффха — хозяйка себе, каково бы ни было твое мнение на сей счет. Что ты думаешь по этому поводу — твое дело, но если ты попробуешь к чему-то принудить молодого мага, находящегося на моем попечении, я задам тебе хорошую взбучку, и посмотрим, хватит ли у тебя духу сопротивляться. Поэтому хорошенько следи за своим поведением.

Фрио вытаращил на Рхиоу глаза, словно перед ним из воздуха материализовалось создание с другой планеты.

— Я намерена как можно лучше выполнить свою работу, — продолжала Рхиоу, — независимо от того, прекратишь ли ты свои бессмысленные выходки. Пока ты делал свое дело… более или менее. Однако если ты не сумеешь контролировать свои чувства в отношении моей команды, я потребую от Хаффа, чтобы он тебя отстранил, — я имею на это право как руководительница команды, присланной сюда для консультаций. Тебя заменят смотрителем, может быть, менее талантливым, но готовым не вредить магам, посланным Вечными Силами, чтобы спасти этот мир… и тебя тоже, кстати. А теперь исчезни до тех пор, пока Хафф не вернется, и будь благодарен, что я оставляю твои уши на том месте, где они выросли по воле Иау, а не запихиваю тебе в глотку.

Долгое мгновение Фрио молча смотрел на нее, потом отвернулся.

Рхиоу уселась и четыре раза подряд облизнула нос, чувствуя себя ужасно разгоряченной: она злилась на Фрио и злилась на себя. Шерсть ее встала дыбом, когти чесались и рвались в бой; Рхиоу испытывала глубокое унижение.

Ненавижу такое состояние, — думала она, — ненавижу, когда меня до такого доводят. Ненавижу, когда приходится напоминать о своем ранге. Ох, Иау, правильно ли я поступила?

Прародительница ничего не ответила на вопрос, как не отвечала почти никогда. Рхиоу глубоко вздохнула и постаралась вернуть себе самообладание. Она была так занята этим, что не заметила, как Сиффха подошла и прыгнула в магический круг.

— Я спросила: ты хорошо себя чувствуешь?

— Ох… Сейчас… Спасибо, что интересуешься, — сказала Рхиоу. В этот момент Сиффха резко выпрямилась и пристально уставилась в другой конец платформы. Рхиоу повернулась, чтобы посмотреть, чем Сиффха так заинтересовалась. Это оказался Арху. Он тоже смотрел на Сиффху, но через несколько долгих секунд, к удивлению Рхиоу, первым опустил глаза и отвернулся.

Рхиоу выпрыгнула из круга, подошла к Арху, уселась рядом и демонстративно принялась за ххейх. Под этим прикрытием она обеспокоенно тихо спросила Арху:

— Что между вами происходит?

— Она меня ненавидит.

В этот момент появился Урруах, уселся с ними рядом и тоже принялся умываться.

— Но у нее нет никаких оснований! — сказала Рхиоу.

— Она, похоже, думает, что есть.

Рхиоу моргнула.

— Откуда ты знаешь?

— Мне было видение.

Урруах бросил на Арху быстрый взгляд.

— Это что-то новенькое, — сказал он.

— С тех пор как я путешествовал с Одином, я много чего видел, — сказал Арху. — Такое впечатление, что знакомство с новым способом видеть что-то изменило. Видения по крайней мере посещают меня теперь чаще.

— И что же в отношении Сиффхи показало тебе видение?

— Да ничего особенного… Я даже один раз специально попытался вызвать видение, да только… — Арху дернул хвостом, — так ничего и не увидел. Похоже, она как-то заблокировала мою попытку.

— Как она это могла бы сделать? — озадаченно спросил Урруах. — Я считал, что не существует способа заблокировать видение.

— Интересно, не захотела бы она это обсудить? — задумчиво сказала Рхиоу.

— Давай попробуй, — усмехнулся Урруах, — только запасись сначала новой парой ушей.

Рхиоу вздохнула. С этим придется подождать. На платформу уже вспрыгнула Аухла, следом за ней — Хафф.

— Все готово? — спросил Хафф.

— Да, — ответила Рхиоу и подошла к магическому кругу. — Как я понимаю, наша первая задача — обнаружить людей, оказавшихся в чужом времени, и собрать их для безопасности в одном месте.

— Таков план Фрио, — отозвался Хафф. — Кстати, где он сам?

— Здесь, Хафф, — ответил тот, появляясь из-за края платформы и подходя к остальным.

— Арху, Урруах! — позвал Хафф. — Отправляемся.

Кошки одна за другой прыгнули в магический круг и заняли свои места. Сиффха положила лапу на символ передачи энергии и вопросительно посмотрела на Фрио.

Тот зацепил когтем струну, управляющую сканирующей структурой.

— Секунду. Вот теперь готово!

— Поехали! — воскликнула Сиффха, подпрыгнула и резко опустила обе передние лапы на нужный символ.

Рхиоу невольно моргнула… по крайней мере ей так показалось. Потом она поняла, что таково действие заклинания: хотя физического ощущения перехода почти не было, картины мелькали и мелькали перед ней. Мгновенно появлялись и исчезали освещенные лампами дневного света палаты, изумленные человеческие лица, разнообразная медицинская аппаратура. Изредка остановка оказывалась чуть более длительной: заклинание определяло, соответствует ли обнаруженный особенно старый эххиф заданному критерию; потом мелькание возобновлялось с еще большей скоростью, словно магия торопилась наверстать упущенное. Снова появлялись и исчезали люди в белых халатах…

…И неожиданно в магическом круге вместе с кошками оказался эххиф. Вид у него был жалкий. Облаченный в больничную пижаму длинноволосый парень явно находился под действием наркотиков; непонимающе оглядев окруживших его кошек, он принялся растирать запястья, которые внезапно оказались свободными. Парень открыл рот, чтобы позвать на помощь, но Фрио коснулся управляющей струны, и эххиф замер в странной позе: вытаращив глаза и открыв рот.

— Скоро тут станет тесно, — сказала Рхиоу, которой, несмотря на серьезность ситуации, сделалось смешно. Заклинание продолжало показывать мелькающие картины, и Рхиоу пришлось закрыть глаза, чтобы побороть головокружение: мелькание становилось все более частым.

Сколько же больниц в этом городе? — подумала Рхиоу.

Больниц оказалось очень много, и только после посещения еще восьми в магическом круге появилась высокая красивая женщина в явно одолженной ночной рубашке: ни у кого из живших в девятнадцатом веке не могло бы быть собственной рубашки с изображением Кинг-Конга, карабкающегося на Эмпайр-Стейт-Билдинг. Глянув на окруживших ее кошек, женщина открыла рот, чтобы завизжать…

…И тоже замерла, погруженная в стасис. Мелькание больничных палат возобновилось. Магический круг постепенно начал заполняться эххифами, похожими на творения весьма эксцентричного скульптора, — некоторые из них были одеты, некоторые нет, и все казались людьми, на долю которых выпали тяжелые испытания.

Мелькание продолжалось, и Рхиоу снова пришлось закрыть глаза, но даже это не помогло избавиться от ощущения непрерывных скачков, так что кошку начало мутить.

Вдруг раздался изумленный возглас, и неожиданно среди замерших неподвижно эххифов оказался Арти.

— Нет, его забирать не нужно, — быстро сказал Хафф.

Арти тут же исчез, и мелькание началось снова. Рхиоу немного приободрилась: магическая структура доказала свою способность отбирать нужных людей. Впрочем, вскоре Рхиоу пришлось опять закрыть глаза и сосредоточиться на том только, чтобы не выпасть из магического круга.

Через какое-то время кто-то ткнул Рхиоу в бок. Она открыла глаза и сглотнула, стараясь не позволить своему желудку совершить нечто неподобающее. Аухла снова потрогала ее лапкой и спросила:

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Если мы закончили с посещениями больниц, — ответила Рхиоу, — то да.

— Мы побывали везде? — спросил Арху.

Хафф вопросительно взглянул на Фрио, и тот махнул хвостом в подтверждение.

— Тут все эххифы, которых смогло обнаружить заклинание, — сказал он. — По крайней мере сейчас их больше, чем было десять минут назад.

Рхиоу снова сглотнула.

— Ты здорово справился, Фрио. Можно их на какое-то время оставить здесь? Мы должны попытаться сделать еще кое-что: попасть в загрязненное время и попробовать установить дату убийства.

— Никаких проблем, — ответил Фрио. Он сунул лапу в светящуюся гущу «живой изгороди» и коснулся одного из символов. Магический круг скользнул в сторону вместе с находящимися в нем кошками, а эххифы остались неподвижно стоять на платформе метро. — Я установил вокруг них непроницаемый барьер. Никто не сможет ни увидеть их, ни проникнуть внутрь барьера.

— Тогда отправляемся. Еще одна попытка!

И снова на них обрушилось невыносимое давление. Рхиоу зажмурилась; ей казалось, что иначе глазные яблоки будут вдавлены внутрь черепа. Она ожидала, что давление скоро исчезнет, как только перемещение во времени совершится, но становилось только хуже.

— Не могу, — выдохнула Сиффха. Каким-то образом ощущалось, что за пределами магического круга ее усилиям противостоит какая-то непреодолимая сила.

— Не тревожься, — сказал чей-то голос… кажется, голос Хаффа. — Перестань посылать энергию, попробуем как-нибудь в другой раз.

— Я… не… позволю… ей… — еле слышно пробормотала Сиффха. — Другого шанса может и не быть. Мы же маги — на что тогда мы годимся?

— Но не ценой же самоубийства! — воскликнула Рхиоу. — Сиффха, отпусти!

Молчание… невыносимое давление, становящееся все мучительнее с каждой секундой…

— Не поддается… — судорожно выдыхая воздух, шептала Сиффха. — Не поддается… Не…

— Отпусти! Сиффха, отпусти! — Теперь звучал голос Фрио. — Не пытайся…

— Да! Все-таки!..

Мгновение стояла тишина, потом раздался крик.

Все, казалось, разваливается на части. Рхиоу услышала странный, пугающий звук — словно откуда-то из невероятной дали донесся рык раздраженного зверя… потом он стих.

Все кругом было черно. Рхиоу лежала в темноте, готовая оставить все как есть.

Я так устала… Позвольте мне немного отдохнуть…

Через какое-то время она осознала, что рядом стоит Хафф.

— Рхиоу, что с тобой? Рхиоу!

Она попыталась подняться, и ей это почти удалось…

— Нет, полежи спокойно, — Хафф начал вылизывать ей ухо.

Такое нежное прикосновение, и такое бесполезное… Рхиоу была готова застонать. Однако она промолчала; в ее голове неожиданно вспыхнула мысль:

Как повезло Аухле. Как было бы прекрасно всегда быть рядом с таким котом… и не только как с другом.

Рхиоу прогнала несбыточное желание. «Не только» давно уже было для нее невозможно, да и Хафф имеет другую привязанность…

Рхиоу хотелось оставаться в блаженном покое, позволив ласковому язычку касаться уха, и одновременно она испытывала сильнейшую неловкость, положить конец которой можно было только показав, что с ней все в порядке. Поэтому она с усилием поднялась на ноги, стараясь не проявить слабости, и дружески ткнулась головой в плечо Хаффу.

— Ничего, родич, мне не так уж плохо. Я сейчас приду в себя. Как остальные?

Остальные чувствовали себя, по-видимому, вполне прилично, за исключением Сиффхи, которой после нескольких попыток подняться пришлось все же остаться лежать на бетонном полу. Другие кошки сидели вокруг нее.

— Что ж, — сказал Хафф, — теперь уже нет сомнений: тысяча восемьсот семьдесят четвертый год — именно тот, который нам нужен. Одинокая Сила в открытую блокирует доступ в него и даже не пытается больше этого скрывать.

— Значит, она испытывает все больше уверенности в том, что мы бессильны сделать вселенные не конгруэнтными, — сказала Аухла.

Сиффха опять попыталась сесть; Аухла лапой решительно прижала ее к полу.

— Нужно попытаться еще раз, — слабым голосом сказала Сиффха.

— Никаких попыток, — строго сказала Аухла. — Ты сейчас отправишься в свое логово и будешь там отсыпаться, пока не восстановишь силы.

— Но мы не можем оставить все как есть, — жалобно прошептала Сиффха. — Нам нельзя ждать. Одинокая Сила совсем перекроет доступ туда, если мы не попытаемся немедленно… Мы никогда не сможем пробиться… и она убьет королеву… и все… все умрет. — Сиффхе пришлось опустить голову на бетон: силы совсем покинули ее.

— И все-таки придется подождать, — возразил Фрио. — Сейчас, когда ты в таком состоянии, и пытаться нечего. Ты должна отдохнуть. А вот потом… — Фрио словно против воли взглянул на Урруаха. — Если вы с Урруахом вместе дадите заклинанию энергию, скажем, завтра утром…

— Это наш лучший шанс, — кивнул Хафф, вопросительно посмотрев на Урруаха. Тот махнул хвостом в знак согласия. — А тем временем можно заняться другими делами. Некоторые из этих эххифов не имеют отношения к заблокированному году, и мы можем большинство из них отправить по домам. Что же касается тысяча восемьсот семьдесят четвертого, завтра мы предпримем еще одну попытку. — Хафф взглянул на Рхиоу. — Ты согласна?

— Лучшего плана я предложить не могу, — ответила она. — Нам следует вернуться каждому к себе, удостовериться, что дома все в порядке, и снова собраться здесь завтра утром.

Действительно, больше делать, похоже, было нечего. Рхиоу и ее команда отправились по домам не в лучшем настроении, несмотря на то что удалось найти эххифов, перемещенных из других времен. Рхиоу чувствовала себя разбитой — и физически, и эмоционально; ее все еще мучило чувство вины за то, что она сказала Фрио, особенно теперь, когда его стратегия поиска эххифов оказалась столь успешной. Урруах был молчалив, как может быть молчалив только кот, чувствующий, что с ним обошлись высокомерно, и не желающий ни за что в этом признаваться, чтобы не уронить своего достоинства. Арху казался рассеянным и мрачным, мысли его были чем-то поглощены — возможно, каким-то видением или предчувствием видения. Впрочем, Рхиоу готова была биться об заклад, что его внимание по большей части поглощено Сиффхой, и она очень сомневалась, что завтрашний день принесет ему облегчение.

Когда нью-йоркская команда рассталась на вокзале и Рхиоу наконец добралась до дому, Йайха в квартире не оказалось, хотя мисочка Рхиоу снова была вымыта и наполнена едой. Это было необычно: Йайх не имел привычки в одиночку где-то бывать по вечерам.

Может быть, сейчас он где-то проводит время вовсе не в одиночку, — подумала Рхиоу. Почему бы и нет? Наверняка он нуждается в обществе других эххифов. — Может быть даже, появится кто-то, кто близок ему так же, как в свое время была Хуха.

И все-таки такая мысль была Рхиоу неприятна. Йайх и Хуха ведь так любили друг друга… Никто не мог бы занять место Хухи в сердце Йайха. Рхиоу думала, что он будет продолжать любить Хуху и после ее смерти. А впрочем… разве должно это значить, что у него не появится новой подруги?

Он же не кастрирован, — подумала Рхиоу и впервые ощутила ревность — ревность, какую на ее месте могла бы испытать Хуха. — Будь у него выбор, он, конечно, выбрал бы Хуху, но такой возможности он навсегда лишен.

Рхиоу сидела на темной кухне и с отвращением смотрела на свои мисочки.

Ох, — думала она, — должно быть, уровень сахара у меня в крови совершенно ужасный… — Она из чувства долга начала есть, но аппетита у нее не было, еда на вкус напоминала грязь.

Рхиоу вздохнула и пошла в спальню. Вскочив на кровать, она свернулась на подушке и устроилась настолько удобно, насколько это было возможно в одиночестве. Уснула она быстро, но все же не настолько быстро, чтобы прогнать мучительные образы страха Сиффхи, страдания Арху, гнева Фрио, смущения Урруаха; едва ли не впервые у Рхиоу не возникло желания заняться медитацией. Она просто положила голову на подушку и стала ждать забвения, каким бы кратким оно ни было.

Утром — точнее, уже днем — Рхиоу проснулась голодная и деятельная. Йайх побывал дома, наполнил ее мисочки и снова ушел; Рхиоу порадовалась его заботе, хоть и пожалела о том, что неотложные дела не дают возможности провести с хозяином ни одного вечера. Что ж, приходилось отдавать предпочтение работе и надеяться, что все кончится удачно и спокойные вечера ей еще выпадут.

Позавтракав в два часа дня и завершив туалет, Рхиоу не спеша прогулялась до Грэндсентрала и осмотрела ворота. Они, похоже, функционировали нормально, но Рхиоу не могла забыть слова Ифа о том, что главная матрица перегружена. Приходилось только надеяться, что ничего чрезвычайного хоть какое-то время не случится, а с мелкими неприятностями сумеет справиться команда с Пенсильванского вокзала.

У Рхиоу оставалось еще одно дело, и она не сомневалась, где найдет тех, кто ей нужен. Сделав «шаг вбок», Рхиоу прошла на платформу, свернула к пути 24, где находились одни из ворот, невидимые, как всегда, для всех, кроме пользующихся ими магов, и, поднявшись на задние лапы, ухватила передними контрольную струну. Потом, зацепив когтями нужные гиперструны, она переплела их и отпустила. Ворота немедленно откликнулись: перед Рхиоу открылся овал, похожий на выход из пещеры. За порогом лились золотые солнечные лучи, проникшие сквозь ветви невидимых отсюда деревьев.

Рхиоу напряглась и прыгнула в овал. Она приземлилась на другой стороне, но лапы ее коснулись земли гораздо быстрее, чем обычно. Рхиоу по давно сложившейся привычке посмотрела вниз: вместо изящных лапок небольшой кошечки она увидела могучие лапы почти пяти дюймов в ширину. Рхиоу распушила усы: радоваться тому, что ее цвет не изменился в этом мире, тоже было старой привычкой. Древняя Нижняя Сторона давала телам кошек размеры, соответствующие размерам души: такова была привилегия магов кошачьего племени, предки которых не уступали величиной львам, но пожертвовали размером и силой ради другой силы — не физической, но, на взгляд Рхиоу, гораздо более важной.

Каменная плита, на которой стояла Рхиоу, выдавалась из толщи Горы так, что с нее открывался широкий вид на уходящую в даль равнину; начинающее клониться к закату солнце никогда не кончающегося здесь лета золотило колышущуюся под легким ветерком траву. Позади Рхиоу ввысь уходили могучие склоны, покрытые лесом. Деревья в нем были огромными и старыми — они были такими всегда, с тех самых пор, как Народ понял, что значит для него Нижняя Сторона; на самой вершине Горы вверх устремлялся самый высокий ствол — Дерево, вершина которого уходила в небеса, а корни пронизывали твердь до самой сердцевины мироздания. Рхиоу с благоговением взглянула на него, гадая, когда же у нее появится время, чтобы подняться на Гору, посидеть под огромными ветвями и прислушаться к шепоту тех, кто на них сидел: в этом шепоте была вся мудрость мира.

Не сегодня, — с легкой печалью подумала Рхиоу. — Может быть, позже…

Рхиоу спустилась по тропинке, которая вела вниз с каменного выступа к покрытой густой травой лужайке: она уже увидела там тех, кого и ожидала увидеть, — не четвероногих обитателей степи, а двуногих; одна из фигурок была совсем маленькой, другие же — шести или восьми футов ростом. Они гонялись друг за другом в высокой траве, падали, начинали снова; до Рхиоу донесся далекий отзвук смеха эххифа.

Распушив усы в улыбке, Рхиоу спустилась на плато, точнее, одно из нескольких плато, уступами уходивших к реке, впадающей в полускрытое туманом водное пространство, которому в далеком будущем предстояло стать Атлантическим океаном. На просторе равнины резвились золотисто-коричневые чешуйчатые существа, под переливчатыми шкурами которых перекатывались мускулы; одно из них, завидев угольно-черную львицу, лениво поскакало ей навстречу.

Рхиоу приветственно взмахнула хвостом.

— Добрый день, Иф. Я так и думала, что найду вас здесь.

— Конечно, — ответил ящер, останавливаясь рядом. Они стали смотреть на маленькую фигурку в белой рубашке, бегающую наперегонки с несколькими добродушными динозаврами. — Малыш часов через десять устал, так что я отправил его сюда отсыпаться под присмотром моих родичей, а сам еще поработал.

— Но ты тоже вернулся сюда, — сказала Рхиоу.

— Ненадолго. Я нашел кое-что из того, за чем ты меня послала, — сказал Иф. — Большую часть заклинания против Зимы, хотя еще и не все. Немало мумий представителей Народа распеленал я за прошлую ночь. — Иф выставил вперед когти. — Это тонкая работа, даже и магия тут мало помогает. К тому же их все нужно было оставить в прежнем виде. В этом очень помог Арти. — Иф кивнул на бегающего по траве подростка. — У него острый глаз, он хорошо подмечает все детали… и отличается своеобразным болезненным любопытством по отношению к мертвым телам.

Рхиоу фыркнула.

— Такое типично для совсем юных эххифов, — сказала она.

— Что ж, это сослужило ему хорошую службу. Мы нашли важные свидетельства… Заклинание — не просто предосторожность против Бесконечной Зимы, вызванной падением метеорита или атомными взрывами. Даже по тем двум фрагментам, которые мы нашли, можно судить, что оно призывает Вечные Силы — не косвенно, через служащие им стихии или с помощью смертных, а непосредственно, называя их имена. Это не такая мощь, с которой можно шутить… она опасна, даже когда служит благому делу.

Рхиоу села, продолжая следить взглядом за Арти.

— Заклинание слишком опасно, чтобы его использовать?

— Может быть, — ответил Иф, — но, боюсь, мы не можем позволить себе остановиться. Там есть древнеегипетское слово — ба-нефер, душа мира, божественная душа Земли. Это именно та Сила, к которой взывает заклинание. Несомненно, она — одна из Вечных Сил; думаю, та самая, которая в начале времен создала по велению Прародительницы Землю, а потом и сама стала ею. Эххифы назвали бы ее ангелом-хранителем Земли и жизни на ней.

— Гея, — пробормотала Рхиоу.

— Да, таково одно из имен, которое ей дали эххифы. Меня заботит вот что: не разбудим ли мы, спасая Землю от Бесконечной Зимы, саму Землю.

Рхиоу забила хвостом и облизнула нос.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Что, если мы разбудим Землю, а ей не понравятся те, кто на ней живет?

Иф склонил голову, подтверждая опасения Рхиоу. Трава неподалеку от них зашелестела, и из нее выскочил Арти.

— Пошли, Иф, — крикнул он. — Твоя очередь бежать!

— Мы побегаем с тобой как-нибудь потом, — ответил Иф, — а сейчас здесь Рхиоу, которая зашла поинтересоваться нашими успехами.

— Неужели это Рхиоу? — поразился Арти. — Ты стала гораздо больше!

— Да, — подтвердила та, — здесь я становлюсь такой. Только ненадолго: мне нужно возвращаться и браться за работу. Ты хорошо здесь проводишь время?

— О да! Просто замечательно… как будто попал в затерянный мир.

— Верно, хотя этот мир скорее скрытый, а не затерянный. Затерянным, вернее, потерянным может оказаться тот, куда мы сегодня попытаемся попасть: Земля тысяча восемьсот семьдесят четвертого года. Не тот мир, откуда ты, а темный, таящий угрозу.

— Иф мне все рассказал, — ответил Арти. — Рхиоу, пожалуйста, позволь мне отправиться с вами! Мне так хочется увидеть мир, где Луну чуть не взорвали!

Рхиоу передернуло.

— Не советую. Нам придется сегодня очень быстро перемещаться… на то, чтобы все осматривать, времени не останется.

— Прошу тебя, Рхиоу!

— Не приставай к ней, — оборвал Арти Иф. — Рхиоу и так нелегко. Когда все придет в норму, она покажет интересующее тебя с помощью Ворот между мирами.

— Совершенно верно. — Рхиоу распушила усы в улыбке: Иф явно привык разговаривать с родительскими интонациями. — Иф, я свяжусь с тобой попозже и сообщу, как у нас дела. А тем временем продолжай работу с мумиями. Заклинание нам понадобится.

— Им я и займусь. Удачи вам.

Арти не удержался: протянув руку, он погладил Рхиоу по шелковистой шерсти. Она замурлыкала и потерлась о его бок, потом вернулась на каменную плиту, прошла через ворота обратно на Грэндсентрал и переместилась дальше — в Лондон.

Члены ее собственной команды уже ждали ее на платформе метро; оба они выглядели лучше, чем накануне. Лондонской команде ночной отдых тоже пошел на пользу. Единственным исключением был Фрио, который не спал совсем; впрочем, это обстоятельство ничуть на нем не отразилось. За ночь он отправил по домам эххифов, оказавшихся не в своем времени, используя для этого и записи ворот, и специальные заклинания.

— Теперь все до единого вернулись, — сказал Фрио; он прямо-таки ликовал, несмотря на то что не спал всю ночь. — Все до единого! По крайней мере теперь мы знаем, что, когда решим проблему с королевой, ворота больше не будут чудить.

«Когда»! — подумала Рхиоу. — Да услышит тебя Прародительница!

— Это хорошая новость, — сказала она вслух, уселась и стала умываться: после того как на Нижней Стороне она бывала огромной львицей, ей всегда казалось, что шкурка ее взъерошена, — возможно потому, что тот мех был более жестким. — Заклинание готово для того, чтобы снова попробовать попасть в тысяча восемьсот семьдесят четвертый год?

— Да, мы теперь ждем только Сиффху: она ушла подремать, чтобы восстановить силы после того, как мы с ней отправили восвояси последнего эххифа.

Как раз в этот момент Сиффха и появилась. Она поздоровалась со всеми, кроме Арху, который, как только она показалась, повернулся к ней спиной, чтобы избежать унижения, если та не пожелает его замечать. Рхиоу вздохнула и с сочувствием посмотрела на Арху. Тот молчал и просто ждал, когда придет время действовать.

Приготовления не заняли много времени: и Сиффха, и Фрио с нетерпением рвались в бой. Они оба заняли свои места в магическом круге; за ними туда прыгнули Аухла и Хафф, потом Урруах и Арху. Последней присоединилась к ним Рхиоу.

— Готовы? — спросила Сиффха, встряхнувшись и подняв лапу.

Фрио зацепил когтем нужную струну.

— Давай!

Сиффха с силой опустила лапу на символ, передающий заклинанию энергию, и мир в глазах Рхиоу помутнел. На нее обрушилось давление; Рхиоу надеялась, что на этот раз оно окажется не таким ужасным, но ошиблась: будь такое возможным, она сказала бы, что стало еще хуже. Мощь, которую вливала в заклинание Сиффха, была потрясающей, но таким же было и сопротивление. Казалось, Сиффха раз за разом кидает их всех в каменную стену.

Она упряма, этого у нее не отнимешь, — подумала Рхиоу, однако на противостоящую им силу упрямство Сиффхи никакого впечатления не производило.

Сиффха продолжала свои бесполезные попытки. Давление все росло и росло, так что Рхиоу чуть не застонала… и вдруг все разом прекратилось. Облегчение было таким абсолютным, что Рхиоу чуть не упала в обморок.

— Заблокировано… — выдохнула она. — Заблокировано.

— Все бесполезно, — сказал Фрио. — Мы туда не пробьемся, не получим нужной информации. Мы так близко, но…

— Можно попробовать использовать тот ключ, который нам послали Вечные Силы, — старательно отводя взгляд от Сиффхи, сказал Арху.

Хафф, Аухла и Фрио растерянно переглянулись. Рхиоу закрыла глаза, чтобы отчетливее представить себе то место, где была днем.

— Иф! — мысленно окликнула она ящера.

— Арху уже позвал нас, — пришел ответ. — Мы с Арти сейчас присоединимся к вам.

Урруах задумчиво помахивал хвостом.

— Все сходится, — сказал он. — Закон изометрии происхождения гласит, что ничто не может помешать вам вернуться в собственное время, если у вас есть работающее заклинание. Просто не существует способа этому помешать: связь между живым существом и его временем слишком сильна. Отсюда следует, что даже Одинокая Сила будет не в силах остановить нас… Верно?

Хафф моргнул.

— Интересно будет выяснить, — пробормотал он.

— Даже если он будет присутствовать в магическом круге как пассажир, — сказал Арху, — все должно сработать. А еще лучше, если удастся включить его имя в заклинание.

В этот момент воздух раздался, и на платформу ступили Иф и Арти. На рубашке Арти виднелась дырка, оставленная чьим-то когтем, он успел загореть на солнце, так что стали заметнее веснушки. На взгляд Рхиоу, паренек выглядел совершенно счастливым.

— Вот он — тот, кого вам послали Вечные Силы, — сказал Иф. — Оставлю его с вами, я должен продолжить свою работу. Сейчас, конечно, в музее есть эххифы, но, думаю, я сумею остаться незамеченным. Ждать нельзя: у меня такое чувство, что времени остается все меньше.

Попрощавшись с Арти взмахом хвоста, Иф исчез через свою дыру в воздухе.

Арти оглядел кошек, собравшихся рядом с магическим кругом.

— Вот здорово! — воскликнул он. — Снова магия! Что мне делать?

— Иди сюда, юный эххиф, — позвал его Фрио, — и расскажи мне о себе.

Примерно десять минут он задавал Арти обычные, кажущиеся бессмысленными вопросы: о его возрасте, вкусах, дне рождения, любимых цветах. Все это входило как составные части в имя любого существа. Одновременно Фрио добавлял соответствующие символы в заклинание.

— Теперь войди в круг, — сказал подростку Хафф. — Мы собираемся попробовать переместиться в тысяча восемьсот семьдесят четвертый год той, другой реальности. Ты почувствуешь давление, когда заклинание начнет действовать; можешь даже потерять сознание.

— Тогда я лучше сяду, — сказал Арти и так и сделал. Члены обеих команд заняли свои места. Сиффха приготовилась влить в заклинание энергию.

— Готовы? — спросил Фрио.

— Готовы, — ответили все.

Сиффха опустила лапы на нужный символ. Сразу на всех навалилась тяжесть…

Однако, на этот раз ощущения оказались иными. Если в прошлый раз казалось, что Сиффха кидает всех в стену, то сейчас что-то все сильнее толкало сзади — тем настоятельнее, чем дольше действовало заклинание. Раньше Рхиоу чувствовала, что нечто стискивает ее со всех сторон, теперь же впечатление было такое, как будто могучая сила расплющивает ее, прижав к стене.

Честно говоря, — подумала она, стиснув зубы, — ничего хорошего нет ни в том, ни в другом.

Так продолжалось некоторое время. Упрямство Сиффхи, казалось, заполнило весь воздух вокруг, но ничего не происходило.

Давление наконец исчезло. Сиффха снова рухнула на бок, тяжело дыша, а остальные кошки печально переглянулись.

— Что мы сделали не так? — прошептала Аухла.

Хафф резко ударил хвостом.

— Абсолютно ничего.

— Физически проникнуть невозможно, — сказал Фрио. — Никак невозможно.

Повисло долгое молчание.

— Тогда мы должны испробовать проникновение, которое физическим не является, — сказал Арху. Все посмотрели на него. — Думаю, я смог бы увидеть то, что нам нужно, в видении, — продолжал Арху, — если мне помогут. Я раньше думал, что видение — нечто, что доступно только в одиночку, но, возможно, это не так. Может быть, я действую, как живое заклинание, и меня можно зарядить энергией извне. Если она сделает свою часть работы, — он все еще отказывался смотреть на Сиффху, — и Урруах тоже, а Арти будет рядом, может быть, мне и удастся. Нужно лишить магический круг всех его функций, за исключением задания координат…

Фрио безнадежно махнул хвостом.

— Почему бы и нет? Попытаться можно.

— Попробуй сначала с одним Урруахом, — сказала Сиффха, и в ее голосе Рхиоу уловила нотку, которой не было раньше: страх.

Чего она боится?

— Хорошо, — согласился Урруах. — Пусти меня. — Он занял место Сиффхи и положил лапы на символ ввода энергии. — Готов, Фрио?

— Да.

Сила нарастала стремительно, превращаясь в ослепительный всплеск, взрыв. Рхиоу заморгала, почувствовав, что теряет ориентацию. Давление сзади — Арти, порыв вперед — Урруах, поддержка из центра — Арху… Небольшое продвижение — и остановка. Дорога перекрыта.

Перекрыта, да, — это говорит голос, странно похожий на голос Харди, — но только для физического движения. Взгляд нельзя остановить: видение вездесуще. Такова природа Первой: она видит все, хотя в своем милосердии смотрит не всегда: то, на что она смотрит, происходит.

Вот и Арху смотрит. Сначала все, что показывает ему видение, — покрытая шрамами, издевательски ухмыляющаяся. Луна — обещание катастрофы. Она должна отвлечь внимание Арху… Когда он понимает это, он отворачивается.

— Покажи мне, что случится с ней, — говорит он замершему миру, — покажи тех, кто убьет королеву.

Тьма взвивается вихрем, полностью не рассеиваясь…

Их почти не видно. Они боятся солнечного света. В комнате, где они сидят и шепчутся, шторы задернуты, чтобы никто не мог заглянуть в окно. Их никто не видит, но перед видением они бессильны.

— Время пришло, — говорит один. — Наш народ не в силах терпеть дольше эту неправедную власть. Мы должны осуществить свой план.

— Условия созрели? Можем мы быть в этом уверены? — спрашивает другой.

— Настолько, насколько это вообще возможно. Отношения с Германией не могут обостриться еще больше… если не считать объявления войны, а этого сделать немцы не осмелятся. То же самое и с французами. И те, и другие бряцают оружием, и Франция в последние недели сделала несколько угрожающих заявлений. Нет смысла ждать дольше.

Шепот делается совсем тихим, так что даже чуткому слуху кошек трудно разобрать слова.

— Мышка уже на месте.

— Что ж, выпустим Мышку, — говорит новый голос. Раздается зловещий смех.

Шепот стихает совсем. Арху испытывает все возрастающее сопротивление: нечто знает, что он наблюдает и слушает, и старается оттолкнуть его.

Арху противится давлению, но ничего не может сделать. Враждебная сила побеждает.

Глубокий вздох, и открывается новая картина — с высоты птичьего полета.

— Не борись с противником, поднимись над ним, — говорит голос ворона. — Не сопротивляйся видению: позволь ему вести тебя за собой. Пусть крылья и ветер поговорят друг с другом.

Арху отпускает видение на свободу и взмывает вверх. Теперь Око видит все отчетливо.

Во дворец пришло письмо. Маленький человечек, стараясь не привлекать к себе внимания, поднимает его с пола кухни, куда оно упало через прорезь в двери. Это письмо от его сестры, которая живет в Эдинбурге, говорит он кухарке. Насвистывая, человечек уходит и направляется в чащу рододендронов рядом с теплицей. Тут его никто не увидит; человечек останавливается и вскрывает конверт.

Он знает, что означает письмо: читать его ему не нужно. Единственное, что сейчас требуется, — это проверить, соответствует ли содержание тому, что было заранее условлено.

«Дорогой Джон, надеюсь, ты здоров. Пишу тебе, чтобы сообщить: я получила десять шиллингов, которые ты послал, и сердечно тебя благодарю. Если ты…»

Правильно, все правильно. Человечек складывает письмо и прячет его в конверт, не подозревая, с каким пристальным интересом разглядывает его — особенно штемпель на конверте — Око: 9 июля 1874 года.

— Сегодня ночью, — шепчет человечек.

Видение затуманилось, сопротивление возросло. Что-то отталкивает Арху, чтобы он ничего больше не смог увидеть.

— Ко мне, — шепчет Арху. — Помоги!

Никакого ответа.

— Сиффха, помоги! Сейчас это необходимо!

— Нет, справляйся сам.

— Что ты говоришь! — Голос Арху звучит не сердито, а умоляюще. — Я покажу тебе все, что захочешь. А сейчас нам нужно видеть!

Долгое молчание… давление все растет…

— Ладно.

Урруах делает шаг в сторону, чтобы освободить место для лапы Сиффхи. Она в ужасе, но касается символа…

Взрыв энергии пробегает по нервам Арху, наполняет его. Сопротивление слабеет и исчезает; ветер несет Арху вдаль…

Здесь темно, но не так, как в чаще рододендронов: стоит непроглядная ночь. В полном безмолвии мимо подстриженных деревьев у оранжереи, по Северной террасе дворца крадется человек. В спящий дворец ведет много дверей, по большей части запертых, но стражи здесь нет: в конце концов, стена, окружающая парк, охраняется снаружи, а ночью внутри не остается никого, кроме доверенных слуг. Огни тут не горят: они не нужны.

Человек останавливается у двери в восточной стене башни Георга Четвертого; она ведет в помещения для слуг и кухни. Эту дверь почти никогда не запирают: секрета в том нет — даже слугам иногда хочется незаметно улизнуть из дворца. Человек на несколько минут замирает снаружи, чтобы удостовериться: нигде не горит свеча, ни одна из горничных не назначила лакею свидания у полной тлеющих углей большой печки. Нет, нигде ни проблеска света; пришельцу он и не нужен. Он знает, сколько шагов нужно сделать, чтобы пересечь кухню, сколько ступеней в лестнице, ведущей на следующий этаж, сколько шагов по коридору отделяют лестничную площадку от винтовой лестницы, ведущей в восточную часть королевских апартаментов. Этот путь человек уже проделал ночью пять или шесть раз и хорошо все запомнил; пригодилось умение, благодаря которому ему удавалось не заблудиться ночью в самых извилистых коридорах лондонских банков, пройдя по ним единственный раз при дневном свете.

Он поворачивает дверную ручку затянутой в перчатку рукой, проскальзывает внутрь и бесшумно закрывает за собой дверь. Неподвижно стоя во мраке, он прислушивается. Большой чайник на плите издает тихое шипение; больше не слышно ни звука.

Двенадцать шагов через кухню, и протянутая рука человека касается створки. Человек прокрадывается и через эту дверь и осторожно запирает ее за собой: оставлять ее открытой не стоит, возвращаться этим путем он не собирается. Шесть ступенек до коридора, два шага, чтобы оказаться на ковровой дорожке; теперь повернуть налево и сделать шестьдесят шагов, чтобы дойти до винтовой лестницы. Ковер заглушает шаги, но и без него человек двигался бы бесшумно: он в башмаках на войлочной подошве. Старший садовник, нанявший его, очень удивился бы подобной эксцентричности. Что ж, ни у кого теперь не будет возможности судить его — хоть в чем-нибудь. Суд — Божий суд — ждет этой ночью не его.

Пятьдесят девять шагов… ковра под ногами больше нет. Еще один шаг, и нога касается первой ступеньки лестницы. Пять ступеней, площадка, поворот направо, еще три ступени… Человек протягивает руку и касается двери.

Осторожно, осторожно он открывает ее. Дальше ведет винтовая лестница, и проникающий с нее еле заметный свет кажется ужасно ярким после полной темноты. Человек начинает подниматься, ставя ноги ближе к стене: так ступеньки не заскрипят. И все-таки одна чуть слышно трещит под ногой… Человек замирает на месте. Минута, две… Никто ничего не заметил. Огромный старый дворец издает по ночам тысячи еле слышных звуков, дерево отдыхает ночью от дневной суеты, и никто не обращает на это внимания.

Вверх по оставшимся пятнадцати ступеням. Лестница крутая, но человек осторожен. У двери на верхней площадке он останавливается и заглядывает в щель — створки закрыты неплотно. В широком коридоре у позолоченной двери в кресле под единственной тусклой электрической лампой спит лакей; он откинулся в кресле и храпит.

Бесшумное движение по коридору…

Через полминуты лакей уже больше не храпит… и не дышит тоже.

Теперь нужно делать все быстро, но не производя ни малейшего шума. Вывинтить лампу из патрона. Подождать несколько секунд, пока глаза снова привыкнут к темноте. Беззвучно повернуть ручку двери. Сейчас человек попадает в единственное помещение, которого не смог увидеть при дневном свете. Теперь приходится полагаться только на зрение и на известное заранее описание апартаментов.

В первой комнате спит фрейлина. Она тихо дышит в своей постели.

Через полминуты сон ее делается беспробудным, дыхания больше не слышно. Человек двигается дальше на ощупь: в полной темноте не видно ничего. Вот он нашел дверь во внутреннее помещение, осторожно нажимает на ручку.

Дверь распахивается внутрь.

Темнота, тишина. Нет, не совсем: слышен тихий шелест простыни — впереди и слева.

Только теперь человек начинает испытывать возбуждение, сердце его начинает колотиться. Ему говорили: десять шагов… довольно широкая постель. Горничные шепчутся, что она все еще предпочитает спать на левой половине, оставляя правую для того, кто здесь больше не спит.

Десять шагов. Человек прислушивается к тихому дыханию… потом наклоняется.

Тихий удивленный вскрик, заглушённый его рукой в перчатке… больше ни звука. Он держит свою жертву до тех пор, пока тело не перестает биться: иначе рука или нога может сбросить что-нибудь с ночного столика. Он вытирает влагу с рук о простыню, скользит к другой стороне кровати и привязывает к массивной ножке тонкий шелковый шнур. Теперь — к окну.

Человек бесшумно проскальзывает за штору и открывает окно — широко, чтобы никто не догадался, что щуплому человечку хватило бы и узкой щели. Словно паук, скользит он вниз по шнуру. Его ноги касаются камней Северной террасы; теперь — через парк, к Датчет-Роуд. Там, где Броуд-Уотер пересекает узкий мостик, его ждет брогам. Еще пять минут — и он в карете; к утру он будет в Кале.

Ночная работа, выполненная спокойно и без шума. Заплатят ему хорошо. Никогда больше не придется работать в теплице, да и посещать по ночам банки и ювелирные лавки не будет нужды. Начинается новая жизнь.

К тому же и она счастлива теперь. Она с Альбертом……Видение растворилось в воздухе… но после секунды мельтешения образов ясность вернулась: теперь в центре видения была Сиффха. Юная кошечка со стоном закрыла глаза лапами, и Рхиоу могла понять почему: видеть свое отражение, отражение отражения… и так до бесконечности было, должно быть, мучительно.

Впрочем, стон, который услышала Рхиоу, издала не Сиффха. Это был Арху. Он тихо, испуганно плакал, как маленький котенок.

— Нет… Это ты! Я не знал… Что я мог сделать? Разве мог я что-нибудь сделать?

…Образ тьмы, хруст пластиковой сумки, в которой бьются маленькие беспомощные тельца, стараясь найти опору, выбраться из того, что безжалостно поглощает их. Холодная вода, черная, как смерть. Под ним, вокруг него булькает вода… последние пузырьки, вырывающиеся из легких тонущих котят…

Арху кинулся бежать по платформе; секунда — и он исчез.

Кошки и пораженный Арти, остолбенев, смотрели ему вслед; все, кроме Сиффхи. В ее глазах не было ничего, кроме неукротимой ненависти.

— Никогда не буду иметь с ним дел, — прошипела она. — И не просите. Я убью его, если он снова коснется моего разума. Почему бы и нет? Разве он не убил меня первым?

Загрузка...