Визит «Джалиты»

ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ

Веста с корзиночкой в зубах толкнула лапами вертушку двери и вошла в шкатулочное нутро кофейни Монжоса. В кофейне было пусто, буфетчик переворачивал стулья. Взяв деньги, он положил в корзиночку пачку табака и, когда собака ушла, прошёл в подсобку, где подержал кредитку над огнём, пока не выступили буквы… Прочитав, вышел во двор.

Во дворе кофейни стояла платформа ломового извозчика. Несколько парней с фабрики эфирных масел сгружали ящики с надписью: «Кофе мокко».

— Все, хлопцы, — сказал им буфетчик, — несите их в дом.

Хлопцы затащили ящики в кофейню, там распечатали. В ящиках были патроны. В этот момент за дверью, завешенной полосатой шторой, хлопнул выстрел… Один… другой…

— Ша, — сказал буфетчик, — без паники. Это всего-навсего драндулет.

По набережной, фырча и стреляя синими выхлопами, катился автомобиль Дубцова. Старший лейтенант в автомобильных очках, в кожаном реглане сидел за рулём, рядом — ротмистр Гуров. Один из парней вытащил из-под стойки ручной пулемёт Гочкиса:

— Засмолить бы!

Буфетчик отвёл в сторону ствол пулемёта:

— Ещё попадёшь…

— В кого?

— В кого не надо.

Парень с удивлением оглядел улицу: кроме Дубцова и Гурова, не было видно ни одной души. Ветер гнал по булыжнику клочки бумаги, смятые папиросные пачки и прочий сор — следы поспешного бегства. А со стороны гор, подступавших к морю, уже слышалась пальба.

— Красно-зелёные, — сказал Гуров, — партизаны. Как бы не перерезали дорогу.

— Ничего, мы пройдём морем на «Джалите», — успокоил Дубцов, — там сейчас Гарбузенко чинит мотор да твой часовой сторожит моториста Гришу.

Автомобиль скатился с горы к рыбачьей пристани. «Джалита» была на месте, но что-то в ней явно изменилось.

Ни часового, ни Гарбузенко, ни Гриши не было видно. Безжизненная «Джалита» под всеми парусами маячила у мостков.

— Сбежали, сволочи! — ругнулся Гуров.

Он занёс ногу, чтобы прыгнуть на борт «Джалиты», и чуть не свалился в море — причальные канаты были обрублены. Лёгкий береговой ветерок относил «Джалиту» к выходу из бухты. На палубе так никто и не показался.

Автомобиль с Дубцовым и Гуровым, рыча и отплёвываясь бензиновым дымом, вновь вскарабкался на гору. Отсюда открывался вид на подкову городка. Дубцов резко потянул на себя ручку тормоза.

— Смотри!

Над мавританской башенкой особняка, где прежде размещалась контрразведка, бился на ветру кумачовый флаг.

— Красные в городе? — Гуров не поверил своим глазам. — Когда они успели?

— Долго ли умеючи? Подпольщики впустили партизан, — Дубцов развернул машину и стал съезжать с горы. — Попробуем пробиться на Феодосию, авось не перережут дорогу.

…А «Джалиту» несло ветром в сторону рифов. Неуправляемое судёнышко плыло боком, купая паруса. Навстречу, со стороны моря, шла рыбачья шаланда. Видно, возвращались с лова. В садках поблёскивала кефаль. Дед-рыбак дремал, сидя на корме. Его внуки, совсем ещё хлопчики лет двенадцати — четырнадцати, гребли и посмеивались, глядя на потухшую цигарку, вывалившуюся из раскрытого рта. Цигарка лежала на груди деда.

— Эй! На паруснике! Э-ге-ге-гей! — закричали хлопцы. — Чи е хто? Отзовись!

Никто не отзывался. Только слышно было, как по палубе парусника перекатывалось, гремя, пустое ведро.

Хлопцы растолкали деда:

— Диду! Там парусник сам собою плыве. Без матросов. Гукалы — никто не видгукнувся.

— Мабуть, пьяные?

— Ни, диду. Никого нема!

— Ну-у… Значить, то, хлопци, летючий голландець.

— А шо воно таке?

— Летючий голландець? — Дед сам затруднялся с ответом, долго лизал, заклеивая, свою цигарку. — Воно то, чего нема и не може буты, але люди бачили.