Визит «Джалиты»

«НАД ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ У НАС ВЛАСТИ НЕТ»

— Ещё в одна тысяча девятьсот двенадцатом году, — рвал кладбищенскую тишину голос Гарбузенко, — он сошёл с офицерского мостика броненосца «Иоанн Златоуст» до нас, революционных матросов, и остался большевиком до своего последнего шага…

У ног Марии лежала плита с надписью: «Д-р Забродский Станислав Казимирович, 1861—1920 г.» — могила отца. Для Вили вырыли рядом…

— Мы, большевики Крыма, клянёмся тебе, дорогой товарищ, — доносился до неё голос Гарбузенко, — довести до конца начатое дело: очистить наше днище от всякой поганой ракушки… бандитизма… шпионства… спекулянтства, что оставила контрреволюция в своём последнем гадючем гнезде!

Вокруг было полно народу: красноармейцы с трубами, матросы, парни с фабрики эфирных масел, дети из санатория, жители городка и приехавшие из Феодосии рабочие механических мастерских. Мария увидела на мгновение лицо Гриши, Олюня уснула на его плече… Неужели впереди ещё целая жизнь без отца и Вили?..

— Я мало читал, — вдруг тихо, по-домашнему заговорил Гарбузенко, и от этого голос его раздался над самым ухом, дошёл до Марии, — но я много видел. Мы с незабвенным товарищем повидали и синее море, и белые города, не скажу, чтобы слишком ласковые до простого человека. Но я вам так скажу: должно же быть хоть одно такое гостеприимное место, где бы трудящие всего мира могли спокойненько себе греться у моря на песочке, как какие-нибудь миллионеры. — Гарбузенко запнулся и сказал: — Жаль, мои диты того не побачуть… — И уткнулся лицом в мичманку, которую мял в руках…

В толпе всхлипнула женщина… Гарбузенко мичманкой вытер мокрое от слез лицо и повернулся к Марии,

— Над жизнью и смертью, товарищ доктор, у нас власти нет. Только на вас надежда.

…Когда всё кончилось и люди разошлись, на краю кладбища у самого моря остался старый корабельный якорь с прикрученной к нему железной табличкой: