Вкус к смерти

Глава 16

Колльер спросил:

— Миссис Танджи, скажите, ваш муж никогда не говорил, что он думает о водоснабжении Маса в древности?

Жена профессора сидела рядом с самим Танджи на его койке. На этом месте она проводила большую часть времени, покидая его только перед тем, как лечь спать. Профессор редко отвечал на ее вопросы. Если же она настаивала, он быстро раздражался. Колльеру казалось, что психика профессора уже никогда не восстановится полностью.

Остальные члены экспедиции, бывшие гораздо моложе профессора Танджи, изредка говорили друг с другом, но как-то отстраненно и нехотя. В основном они вспоминали прежние раскопки, но никогда не говорили о нынешних. Настоящее представлялось им кошмаром, который обсуждать не хотелось. За эти дни они перекинулись всего несколькими словами с незнакомыми людьми, внезапно присоединившимися к ним, а чаще отмалчивались, искоса бросая на них взгляды, полные подозрительности и страха.

Колльер вздрогнул, подумав, что и его самого, возможно, ожидает подобная участь. Даже зная, что Модести опять поможет ему, когда их поведут в газовую камеру, Стив все же нервничал и боялся.

Было время большого полуденного перерыва. Пленники работали от рассвета до полудня, потом их кормили и запирали в общей камере до четырех часов. С четырех до семи, когда солнце палило уже не так безжалостно, они продолжали работать.

Лицо миссис Танджи вытянулось еще больше, чем обычно. Она посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на Колльера. В ее глазах ясно читалось беспокойство и недоумение.

— Водоснабжение? — удивленно переспросила она. — Да, мы обсуждали эту проблему. Но сейчас не надо его беспокоить. Он плохо себя чувствует. Мистер… простите, я забыла ваше имя. Я очень волнуюсь за него. — Она ласково погладила руку мужа своей, огрубевшей от тяжелой работы.

— Может, вы сами сможете вспомнить что-нибудь? — настаивал Стив.

Женщина отогнала муху.

— Ну… это была система фоггары. — Колльер не знал, что это такое, и подумал, что Модести потом ему объяснит. — Нам показалось, что это довольно необычно, потому что считается, что такая система появилась значительно позже, — продолжала миссис Танджи. Она говорила вяло и равнодушно. — Мы собирались установить, где находился источник воды. Возможно, это была какая-нибудь река или же подземный колодец. Конечно, они пересохли тысячу лет назад, но все равно какие-нибудь следы могли сохраниться. А потом… потом пришли эти люди.

Она прикрыла глаза, и лицо ее исказила гримаса боли. Колльер понял, что она прилагает все силы, чтобы не расплакаться. Он мягко сказал:

— Не теряйте надежды, миссис Танджи. Я уверен, что все образуется.

Направляясь в другое крыло помещения, где он надеялся отыскать Дайну, Стив со злостью повторил про себя свои последние слова. Все образуется. Для этого и нужны-то всего несколько чудес. Подумав о предстоящей встрече с Деликатой, Стив почувствовал, что весь покрылся потом. Он надеялся, что его направят вместо этого в рабочую группу. Это было бы гораздо лучше, чем развлекать Деликату.

Взяв себя в руки, он поборол отчаяние и постарался сосредоточиться на мысли, только что пришедшей ему в голову. Вне всякого сомнения, это совершенно бесполезная мысль, но пусть она хоть немного развлечет его. Стив прошел под аркой и оказался в небольшой комнатке-нише, примыкающей к общей камере.

Дайна, обнаженная, обтиралась пригоршнями песка. Этим они заменяли себе купание, мылись по-туарегски. Их научила этому Модести, и, на удивление, получалось в общем неплохо. Все туалетные принадлежности у них отобрали при обыске. Бытовые условия вообще были самые примитивные. Туалет находился в десятифутовом тупике, выходящем прямо из общей камеры, и представлял собой обыкновенную яму, огороженную кучами песка и мешками, натянутыми между ними.

Археологи Танджи давно перестали следить за собой. Но Модести, Вилли, Колльер и Дайна регулярно принимали песчаные ванны. Это, во всяком случае, помогало им не падать духом.

Увидев Дайну, Стив остановился.

— О, извини.

— Все в порядке, Стив. Теперь меня это уже не волнует. — Она принялась отряхивать песок. — Заходи и поговорим. Я заканчиваю.

Колльер невольно залюбовался ее изящной фигуркой. Заметив локаторы, лежащие рядом с кроватью, он спросил:

— Что, паршивое было утро?

— Не совсем. — Девушка застегнула бюстгальтер, натянула трусики и штаны и, повернувшись к нему лицом, потянулась за рубашкой. Она выглядела расстроенной. — Но я не перестаю думать о пытке, что ожидает вас сегодня вечером…

— Пусть она тебя не беспокоит, — перебил ее Стив. — Модести позаботится об этом, точнее, позаботится обо мне. А о себе они сами сумеют позаботиться.

— Да уж. — Она улыбнулась, но улыбка выглядела совсем не веселой. Одевшись, Дайна присела на койку. — А мы висим у них на шее мертвым грузом. Я просто не могу себе представить, как они вдвоем сумеют спасти всех…

— Надо иметь терпение, — возразил Стив, стараясь говорить уверенно. Он сел рядом с ней на краешек кровати. — Они обязательно что-нибудь придумают. А пока… У меня тоже созрела одна мыслишка, Дайна. Скорее всего, это будет простой тратой времени, но не согласишься ли ты провести один эксперимент ради меня?

Вилли Гарвин сидел, положив на колени плоский камень, на котором он затачивал кончик кремневого наконечника стрелы.

Одна стрела была уже готова. Вилли сделал ее из бамбуковой палочки. Несколько таких палочек ему удалось выдернуть из большой корзины, в которой вытаскивали камни из ям и траншей. Он тщательно выверил величину и вес наконечника, отшлифовал его и оперил стрелу. Оперение было закреплено несколькими рядами тонкой проволоки, тоже украденной во время работы.

Лук еще не был закончен. Вилли мастерил его из куска дерева, вероятно, оставленного здесь арабами, нашедшими Мас и освободившими от песка проход к нему. Скорее всего, это была часть крепежа палатки. Материал вполне годился для лука, но требовал обработки.

Для тетивы была приготовлена скрученная в спираль дюймовая полоска нейлона, вырезанная из чулка Дайны.

Модести, сидевшая на койке Вилли, терпеливо затачивала о камень нож, тоже сделанный Гарвином. Рукоятка была изготовлена из дерева и обмотана тонкой проволокой, лезвие — из случайно найденной железной пластинки, изъеденной годами пребывания в песке.

Вилли несколько секунд смотрел на нее, потом снова перевел взгляд на наконечник стрелы. Человек, мало знакомый с Модести, ничего не смог бы прочитать по ее лицу. Но Вилли всегда замечал мельчайшие оттенки ее настроения, и кажущееся ее спокойствие только усилило его подозрения. Он не сомневался, что Модести уже выработала план действий. Однако его беспокоило то, что она не поделилась с ним своими мыслями. Это могло означать только одно: она опасается, что, узнав о ее планах, он испугается за нее.

Нахмурившись, Вилли размышлял об их паршивом положении. Он был уверен, что очень скоро Деликата убьет его. Значит, Принцессе придется действовать без его поддержки. Нужно успеть сделать как можно больше, прежде чем умереть. Может, он все-таки сумеет хоть чем-то помочь Модести. Даже если…

Он тяжело вздохнул. Когда-нибудь должно было прийти время последней операции. Они давно это знали. Но погибнуть таким гнусным образом… А ведь здесь еще и Стив Колльер. И Дайна…

Дайна в это время медленно ходила по камере, держа локаторы перед собой. Колльер следовал за ней. Глядя на них, Вилли вдруг осознал, что они так ходят уже довольно давно. Догадался, что Колльер нарочно придумал для Дайны какое-то занятие, чтобы она не так страдала от чувства собственной ненужности.

Гарвин почувствовал тупую боль в груди. Дайна совсем не заслуживала такого конца. Хрупкая слепая девушка, такая милая, храбрая и трогательная. И они убьют ее вместе со всеми остальными, как только ее работа будет закончена…

Модести негромко спросила:

— А у тебя, Вилли-солнышко, была девушка в Барселоне?

Вилли сразу понял, что позволил своим мыслям отразиться на лице, и Модести их прочитала. Придирчиво осматривая кремневый наконечник, он заставил себя думать о прежних временах, а не о том, что происходит с ними сейчас.

— Не в Барселоне, — задумчиво проговорил он. — Но когда-то я работал в цирке вместе с одной девушкой из Кадиза.

— В цирке? — удивилась Модести.

— Разве я тебе никогда не рассказывал?

— Нет. Расскажи теперь.

— Я работал там всего каких-то две недели, механиком в цирке шапито. А у них был номер на трапеции. Ее партнер вдруг запил, и мне пришлось занять его место. — Вилли ухмыльнулся. — Летающая Франческа — звали ее тогда. Я бы мог придумать имя и получше.

— Так ты висел на трапеции вниз головой и ловил ее, эту Франческу?

— М-м-да. В общем, это не так уж и сложно, если точно рассчитать время. Поначалу мы с ней полночи тратили на тренировки. Готов поспорить, на свете найдется не больше двух мужчин, которых соблазнили в три часа ночи на трапеции в цирке. И я — один из этих двоих.

Модести уставилась на него. Потом ее плечи затряслись, и она расхохоталась.

— Да не может этого быть. Никак не может — и все тут, Вилли!

— Честное слово, Принцесса. Головой вниз, как летучая мышь. Не скажу, что это просто. Надо как следует сосредоточиться. Но Франческа просто балдела от этого.

— Да уж… что-то новенькое. Но пока что этот способ не пользуется большой популярностью. А кто же был второй летучей мышью?

— Педро. Тот, кого я заменил. Думаю, она была слишком хороша для него, вот он и запил.

— Ну а ты как же, Вилли?

Гарвин провел рукой по щетине, покрывающей его подбородок.

— Наверное, я чересчур уверовал в свои возможности, — подумав, сказал он. — На третий раз мы упали. Конечно, страховочная сетка, как всегда, была натянута, но двойного падения не выдержала и она. Поэтому я, поразмыслив, оставил это поприще, чтобы когда-нибудь не разбиться в лепешку.

Он проговорил это уже совсем весело. Из-за его спины отозвался подошедший Стив Колльер:

— Я услышал только конец, но когда-нибудь ты расскажешь мне все с самого начала. А что такое система фоггары?

— Подземный туннель, используемый в качестве водовода в пустыне, — ответил Вилли, поднимая голову. — Обычно на поверхности оставляли на определенном расстоянии одно от другого отверстия с трубами, чтобы строители под землей не задохнулись и заодно для аэрации воды. Под землей ведь она практически не испаряется. До сих пор в Сахаре сохранились тысячи миль фоггары. Можно кое-где заметить эти трубы, занесенные песком.

Модести поинтересовалась:

— Почему ты спрашиваешь, Стив?

— Я услышал это слово от миссис Танджи, когда спросил ее о снабжении водой этого города в древности. И, думаю, мы кое-что нашли. Лучше сказать. Дайна нашла.

Девушка прошла между двумя койками и, сев на кровать Вилли объяснила:

— Под этой комнатой расположен какой-то водовод. Сейчас в нем нет воды уже… ну, наверное, тысячу лет. Но раньше по нему текла вода.

Модести и Вилли переглянулись. Колльер добавил:

— Я подумал, что это место должно было хорошо снабжаться водой, когда тут жили друзья нашего милого Маса. Сведите вместе двух римлян, и они тут же начнут строить водопровод.

Модести завернула нож и точило в полотенце.

— Прямо здесь? — спросила она, постучав ногой по песку и глядя на Колльера. — Разве тут не сплошные плиты?

— Большей частью да, но… — Стив указал в дальний угол комнаты, — но, когда Дайна нашла первый водовод, мы отгребли песок и посмотрели на пол поближе. И нашли двойной ряд плит, уложенных на земле параллельно стене.

Вилли Гарвин быстро отложил инструменты и поднялся на ноги. Сжал Дайну в объятиях и расцеловал. Когда ее губы освободились, девушка уточнила:

— Это была идея Стива.

— С ним я не собираюсь целоваться.

Вилли бережно опустил ее на землю и развернул полотенце. В свертке оказалось множество самых разнообразных предметов — кремневые и костяные наконечники стрел, ржавые куски железа, моток проволоки, две полоски металла, извлеченные из каркаса коек, острый кусок стекла, праща, сделанная из куска кожи, и несколько гладких круглых камней. Вилли взял стальную полоску, закругленную с одной стороны, а с другой отточенную так, чтобы образовался зубец.

— Что ж, пойдем посмотрим.

Даже когда смели весь песок, плиты было трудно рассмотреть. Древние строители клали их без раствора, но за тысячелетия в щели между ними набилась пыль и песок. Плиты располагались в форме буквы «Г», причем одним концом она упиралась в стену, а горизонтальная перекладина «Г» подходила к другой стене рядом с дверью.

Не рассуждая, Модести и Вилли принялись за работу. Полчаса ушло у них на то, чтобы расчистить пазы, и еще час, чтобы приподнять первую плиту. Вторая поддалась уже гораздо легче.

Внизу оказалось квадратное отверстие, открывающее высеченный в камне канал. Края плит подогнаны вплотную друг к другу, размеры отверстия — дюймов шестнадцать на шестнадцать. Внутри было совершенно сухо. Модести опустилась на колени и заглянула в канал. Встав, она стала снимать рубашку.

— Ты не пролезешь туда, Вилли. Поднимем еще две плиты, и я попытаюсь обследовать его.

Колльер с отвращением взглянул на темную дыру. Она уходила под стену, а куда дальше шел канал, одному Богу известно. По нему нельзя передвигаться даже на четвереньках, слишком узко. Видимо, Модести придется ползти извиваясь, как змея, протягивая перед собой руки. А значит, вернуться в случае чего нет никакой возможности. Ногами вперед ползти нельзя.

Модести разделась, оставшись лишь в бюстгальтере и темных нейлоновых плавках. Снимать обувь она не стала. Потом повязала волосы носовым платком Гарвина.

Колльер возмутился:

— Зачем ты это сделала? Ты наверняка вся будешь в ссадинах.

— Прачечной тут, как видишь, нет, а я не хочу, чтобы по моей одежде было заметно, что я лазила по узкому туннелю.

Прижавшись спиной к стене, она спустилась в расширенное к этому времени отверстие, просунула ноги вперед и приняла горизонтальное положение, потом перевернулась на живот. Колльер ожидал, что Модести будет продвигаться медленно, дюйм за дюймом, но она исчезла почти мгновенно. Она перемещалась, опираясь только на пальцы рук и ног и удерживая тело в одном или двух дюймах от поверхности канала. Для этого требуются огромные усилия. Он думал, как далеко она сможет проползти таким образом и не перекрыт ли где-нибудь этот древний водовод…

Стали ждать. Вилли тихонько насвистывал сквозь зубы, спокойно и терпеливо глядя на узкую темную дыру. Колльер, мечтая о сигарете, почувствовал, что Гарвин впервые за эти дни немного расслабился.

Они заметили, что к ним медленно приближается один из археологов. Колльер не знал, как его зовут. Этот человек был одним из немногих, кто иногда пытался заговорить с ними. Взглянув на отверстие пустыми, ничего не выражающими глазами, археолог пробормотал:

— Что такое?

Колльер не успел ничего ответить. Опережая его, Вилли Гарвин проговорил тихо, но угрожающе:

— Ничего. Иди отсюда, живи в своем дурацком мире. Иди и ложись в постель, или я попрошу начальника засунуть тебя в газовую камеру и держать там, пока не сдохнешь!

Мужчина смертельно побледнел, замахал трясущимися руками, повернулся и, шатаясь, побрел прочь.

Дайна тихо проговорила:

— О Боже, это ужасно, Вилли. Надо ли было его так сильно пугать?

— Мог и не пугать, просто вырубить. — Он взял девушку за руку.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Люди Танджи все равно не могут нам помочь, — терпеливо объяснил Вилли, — так что пока им лучше оставаться зомби. Зато, если нам все-таки представится возможность побега, они будут делать то, что им скажут, без всяких вопросов. Это единственный способ спасти их и вывести отсюда живыми.

Колльер медленно произнес:

— Их всех? Это невозможно, Вилли. — Он посмотрел в черную дыру. — Если даже туннель ведет туда, где нет охраны, все равно по нему могут выбраться только Модести и Дайна.

— Нет. — Дайна замотала головой. — Нет.

— Бессмысленно будет, если мы все выстроимся по ранжиру на палубе тонущего корабля и хором запоем «Правь, Британия», милая моя Дайна. Будь разумна.

Вилли сказал:

— Прекрати. Модести что-то задумала. Я пока не знаю, что именно. Но мы все знаем, что, если кто-нибудь останется здесь, то наверняка погибнет. А она не хочет этого.

— Никто не хочет. Но почему она должна нести ответственность за каждого из нас, за всех этих зомби?

Гарвин вдруг разъярился.

— Бог его знает, — оборвал он Стива. — И никто не собирается ее за это благодарить, черт возьми. А теперь возьми себя в руки, быстро!

Через полчаса они услышали шорох. Затем ноги Модести показались в узкой дыре. Выбравшись из туннеля, она села на край отверстия. Вилли наклонился и помог ей встать. Ее потное тело все было покрыто пылью, но на нем виднелись только две царапины. Глаза возбужденно горели.

Она вытерла толстый слой пыли с губ перед тем, как сказать:

— Отлично. Вилли, положи плиты на место. Я пойду умоюсь.

В маленькой комнатке Модести разделась донага и обтерла все тело пригоршнями песка. Дайна помогала ей, осторожно очищая от песка и пыли ее спину. Потом Модести прополоскала рот и выпила целую пинту воды.

Колльер молча наблюдал за ней. В ее манерах и выражении лица появилось что-то такое, что не нравилось Стиву, какая-то звериная ярость, неконтролируемая ненависть к врагам, делающая для нее невозможными какие-либо компромиссы.

Потом пришел Вилли. Плиты уже были установлены на прежнем месте. Осталось еще полчаса до конца полуденного перерыва. Модести стянула с головы платок и села на койку миссис Танджи. Пыль набилась и под платок, и Гарвин стал расчесывать ее волосы грубым костяным гребнем в форме плавника.

— Я ползла минут десять, — спокойно заговорила Модести. — Местами там встречаются участки, засыпанные острыми камнями. Я удачно преодолела их и увидела в конце дневной свет. Водовод идет почти прямо и выходит в сухую лощину… уже за пределами Маса.

Немного помолчав, Колльер полувопросительно заметил:

— Значит, вы с Дайной можете выбраться?

Модести грозно взглянула на него.

— Не говори глупостей, Стив.

— А я и не говорю. Я просто стараюсь смотреть на вещи объективно, проявляя при этом совершенно чуждый мне героизм. Думаешь, мне очень хочется поскорее узнать, что сделает Деликата, когда обнаружит, что вы смылись?..

— Забудь об этом, — резко оборвала его Модести, и опять он удивился яростному блеску ее глаз, похожему на красный отсвет в зрачках собаки, неожиданно освещенной лучом автомобильных фар в темноте, — или в глазах волка, подумал Стив. Он чувствовал в ней жестокую, непоколебимую волю. Конечно, он понимал, что только эта воля позволила ей выйти живой из стольких смертельных передряг, начиная с раннего детства, а на этот раз может спасти жизнь и ему самому, как это уже случалось прежде. И все же Стив, к своему немалому огорчению, замечал, что они, непонятно почему, отдаляются друг от друга.

Он давно уже любил ее, и она была для него всем на свете, но какая-то часть ее души оставалась для него недоступной. Он знал, что в ней заложена удивительная способность к состраданию, любовь к ближнему, юмор и теплота; она умна и любит жизнь; может доставить мужчине необыкновенное наслаждение и погрузить его в блаженный покой. Несмотря на свои уникальные боевые способности, Модести оставалась очень женственной. Но теперь все изменилось. Она ступила на тропу, по которой ему, Стиву, никогда не пойти вместе с ней, где, наверное, только Вилли Гарвин может сопровождать ее.

Разумеется, Колльер не осуждал ее и не испытывал никакой злобы. Он знал, что в детстве она жила и боролась за выживание, как дикий зверек. Те годы и сформировали ее характер. Удивительно еще, что она не возненавидела после этого весь мир…

Задумавшись, Стив пропустил часть разговора. Когда очнулся, услышал, что она обращается к Вилли Гарвину:

— …так что займись своим луком, Вилли, дорогой. Крайний срок — завтра ночью.

— Хорошо. — Гарвин отложил расческу и встал. — Мне нужно не более получаса, чтобы доделать его. Может, нам лучше спрятать оружие в этой нише под плитами, Принцесса? Пока обысков не было, но кто знает…

Модести кивнула.

— Займись этим.

После ухода Вилли она подождала несколько секунд, потом мягко обратилась к Колльеру:

— Теперь ты меня слышишь, Стив?

— Прости. Значит, ты заметила? Я куда-то улетел в мыслях.

— Ладно. Повторю специально для тебя. — Она задумчиво смотрела на него. — Деликата готовит для себя главное представление. Он уже буквально дрожит от нетерпения. Ждать осталось недолго.

— Точно. — У Колльера пересохло во рту. — Как ты думаешь, что должно произойти?

— Вилли. — Модести наклонилась и крепко сжала руку смертельно побледневшей Дайны. — Не волнуйся, Дайна. Я не допущу этого. Обещаю тебе. — Модести снова взглянула на Колльера. — Ты ближе всех нас к Деликате, лучше чувствуешь его настроение, Стив. Скажи мне, когда поймешь, что он на грани.

— Хорошо. — Стив тяжело сглотнул. — Но что, если у нас не будет времени переговорить?

— Разыграй что-нибудь. Притворись, что поранил ногу мотыгой, покричи и попрыгай. Что хочешь делай. Посмотришь по обстановке.

Колльер кивнул.

— Это может произойти в любой момент, — хрипло сказал он. — Как раз сегодня мы говорили с ним о его… вкусе к смерти. Думаю, ему уже хочется попробовать смерть на вкус еще раз.

Модести задумалась. Потом заговорила так небрежно, словно речь шла о каких-то пустяках:

— Скит Лоури прилетает завтра ночью, верно?

— Должен прилететь. Теперь он совершает рейсы через сутки, доставляя продукты и воду. А последний раз он здесь был вчера ночью.

Она снова помолчала. Колльеру казалось, что он физически ощущает, как напряженно она взвешивает все варианты. Наконец она тихо произнесла:

— Да… значит, так.

Расслабившись, Модести неожиданно улыбнулась, сверкнув ровными, ослепительно белыми зубами. Она по-прежнему держала руку Дайны и вдруг легонько встряхнула ее. Все еще глядя на Колльера, сказала:

— Да не выглядите такими несчастными, ну-ка вы, двое!

— Но я чувствую себя довольно-таки несчастным. Что ты придумала?

Улыбка медленно сошла с ее лица, уступив место выражению участия и сострадания.

— Боюсь, ты должен приготовиться к потрясению, дорогой. Другого выхода просто нет. Помни об этом постоянно.

Колльер выпрямился, с тревогой глядя на нее.

— Черт побери, это не ответ!

Модести наклонилась и поцеловала его.

— Я знаю. Прости меня. Но пока тебе этого вполне достаточно.