Вкус любви

Глава 19

С парома она позвонила по мобильному телефону Дэниелу.

Его мобильный не отвечал, и, согласно его голосовой почте, этим утром, когда она пыталась связаться с ним перед встречей с Лансом, он все еще был вне города.

Она захлопнула телефон, отчаянно жалея, что Джиллиан прошлой ночью улетела в Лос-Анджелес.

Аманде нужно было с кем-то поговорить.

Ее карьера рушилась, и она очень боялась, что это не единственное, что может рухнуть в ближайшие девять месяцев. Если тот приступ тошноты в туалете означал то, что она думала, ее талия скоро значительно увеличится.

Паника овладела ею, борясь за превосходство с яростью. Она была в ярости на своего босса за то, что он отодвинул ее в сторону и прислал Ланса для переговоров с Эриком. Это демонстрировало полное неуважение к ней в профессиональном плане, и она удивлялась, почему он вообще в самом начале послал ее одну. Такое предательство переворачивало все внутри ее, когда она думала об оружии, которым он снабдил Ланса, — ее работе.

Сверх того ее тошнило от их предполагаемых планов использовать юридические уловки, чтобы заставить — Саймона сотрудничать с объединенной компанией. Она не знала, может ли это сработать, но вобьет огромный клин между ним и его кузеном. Если слияние состоится, их отношения и так будут достаточно натянутыми.

Это неправильно.

Она хотела предупредить Саймона и рассказать ему о подозрениях, что Дэниел обрабатывает других акционеров, надеясь преодолеть сопротивление Саймона на совете акционеров, когда их голоса добавятся к голосу Эрика. Кроме того, ее тревожило, что «Икстант корпорейшн» знает подробности о текущих проектах Саймона, которых они знать не должны. Она понятия не имела, как они добыли информацию, но Дэниел открыто намекал, что у них она есть.

Но она все еще работала на «Икстант» и не могла убедить себя, что у нее есть право разглашать что-то, пока она является служащей компании.

Тот факт, что она вообще хотела что-то сказать, был поразителен сам по себе, учитывая, как бы она отреагировала на все это до того, как встретилась с Саймоном Брантом и влюбилась в него. Несколько недель назад ее будущее было связано только с работой. Теперь все изменилось. Даже если Саймон не хочет, чтобы она была постоянной частью его жизни, она боялась, что теперь, так или иначе, она все равно ею будет.

Она положила руку на живот, неприятные ощущения еще не совсем прошли. Было это из-за качки на пароме, или это что-то внутри ее собственного тела, решится, когда она доберется до дома Саймона и воспользуется тестом раннего определения беременности, который купила после того, как покинула ресторан.

— Аманда…

Услышав голос Саймона, зовущий ее по имени, она вышла из ванной, ощущая странную пустоту в голове.

Все, что она увидела, была спина Саймона. Он отвернулся и уже выходил из комнаты.

— Я здесь.

Он резко повернулся к ней, на его лице было странное, безразличное выражение.

— Вот и ты. Где твои часы?

Утром она забыла надеть часы с радиопередатчиком.

— Не знаю, наверное, где-то у кровати.

Он отвернулся посмотреть, и она проследила за его взглядом. Конечно, вот они, лежат на тумбочке.

— Саймон, я…

— Только что звонил Эрик, — перебил он, снова поворачиваясь к ней. — Наши троюродные родственники требуют созвать специальное собрание акционеров, чтобы обсудить предполагаемое слияние с «Икстант корпорейшн».

Самые худшие ее опасения оправдались. У нее закружилась голова, и она пошатнулась.

— Понимаю.

— Понимаешь?

Она кивнула. Она была все еще слишком потрясена тем, что узнала в ванной, чтобы взвешивать свои ответы.

— Я ожидала чего-то вроде этого.

— Ты хочешь сказать, что знала, что твой босс ведет переговоры с другими акционерами «Брант компьютерз»?

Она нахмурилась, не понимая, почему Саймон говорит таким ровным, ничего не выражающим тоном.

— Да. — Она знала. Она не хотела, чтобы это было правдой, но подозревала, и все обернулось так, что ее подозрения подтвердились.

— Так вот для чего было все это? — Он махнул рукой в сторону кровати. — Твоя задача была отвлекать меня, пока твой босс ведет переговоры с моими родственниками?

— Что? — Она по-прежнему ничего не понимала.

— Ты обещала, что не будешь использовать наши отношения, чтобы заставить меня согласиться на слияние, но, видимо, мне нужно было задать другой вопрос, да?

Вдруг смысл его слов стал для нее ясен, так же как и причина, по которой Дэниел не сообщил ей, что посылает Ланса в Порт-Малкуин. Сама того не осознавая, она сделала то, в чем ее обвинил Саймон. Дэниел использовал ее как платную проститутку. Осознание в душе, что она не виновна, было слабым утешением сейчас, когда Саймон смотрел на нее с таким отвращением в серо-стальных глазах. Дэниел использовал ее, но возможность, что Саймон поверил, будто она намеренно сделала это, убивала ее. Ее бросило в жар, потом в холод.

— Ты думаешь, что я занималась с тобой любовью, чтобы… — Она зажала рукой рот и убежала в ванную.

Она едва успела добежать до раковины, как ее начало рвать. После возвращения на остров она ничего не ела, так что это были только мучительные позывы на рвоту, и это было очень больно. Но теперь все было больно. Она не могла даже сделать глубокий вдох, и горячие слезы побежали по ее щекам, когда она нагнулась над раковиной.

Две сильные руки обхватили ее. В одной он держал полотенце, которое намочил под краном и потом вытер ей лицо.

— Ш-ш, малышка. Все в порядке. Успокойся.

Она закрыла глаза и позволила ему утешать себя, потому что не имела сил бороться с ним.

Ее желудок наконец успокоился, и Саймон взял ее на руки и отнес в спальню.

Он осторожно положил ее на кровать. Его пальцы гладили ее щеку, но Аманда не открыла глаза. Сейчас она не хотела смотреть на него, не хотела видеть его лица, которое она привыкла видеть горящим страстью, светящимся весельем или тем, что, как она убеждала себя, было заботой, и которое сейчас пылало от негодования. Это слишком больно.

— Аманда…

Она отвернулась от него и свернулась калачиком.

— Ланс думает, что, если слияние состоится, они смогут заставить тебя отдать им нрава на твои изобретения при помощи какого-то юридического запрета, основанного на подразумеваемом контракте.

Она говорила тихо, но знала, что он слышит ее.

Его рука легла на ее плечо.

— Малышка…

— И я думаю, Дэниел знает, над чем ты сейчас работаешь.

Теперь Саймон знал все. Если бы Эрик позвонил всего часом позже, она бы сама все рассказала Саймону, и он не обвинял бы ее в таких отвратительных вещах. Она бы никогда не узнала, какого он низкого мнения о ее моральных принципах и что то, что бы он там к ней ни испытывал, не было любовью.

О человеке, которого любят, так не думают. У нее было мало опыта в сфере чувств, но в глубине души она знала, что никогда не стала бы подозревать Саймона в подобной ситуации. И она никогда не сомневалась, что он не будет использовать личные отношения, чтобы манипулировать ею, в отличие от него, сомневавшегося с самого начала.

Но ведь она любила его.

— Это не имеет значения. — Голос Саймона звучал серьезно.

Она сбросила его руку со своего плеча.

— Это все, что имеет значение.

Проклятие. Почему она сейчас так слаба? Ей хотелось просто встать и уйти, но она чувствовала, что ноги не станут ее слушаться. И куда она пойдет? Только не в Порт-Малкуин. Ее работа там кончена. С ее работой все кончено, точка.

Она могла бы поехать домой.

У нее нет работы, но все еще есть квартира. Отослав факсом заявление об уходе без уведомления, она сомневалась, что получит хоть какие-нибудь рекомендации. Может пройти довольно много времени, пока она найдет новую работу. Если прижмет, она может продать квартиру через агентство матери и сделать по крайней мере одного человека счастливым.

Осторожно нажимая на плечо, он заставил ее перевернуться на спину. Его серые глаза гипнотизировали ее.

— Ты носишь моего ребенка, Аманда?

— Да.

— Я рад.

Рад? Хотя, может быть. Ведь не обязательно любить мать ребенка, чтобы хотеть его. Саймон будет замечательным отцом, но сейчас она была не в силах думать об этом. Она никогда не собиралась стать матерью-одиночкой, родить ребенка мужчине, который не любит ее.

— Что ты думаешь предпринять относительно слияния?'

— Эрик уже едет сюда. Мы будем говорить.

— Надеюсь, вы сможете договориться между собой.

Саймон смотрел на женщину, с которой так потрясающе занимался любовью прошлой ночью. Она горела как живое пламя вето объятиях и говорила, что любит его. Сейчас ее глаза цвета темного шоколада были безжизненны, как будто тот невероятный огонь догорел и осталась лишь остывшая зола.

Она говорила о слиянии, как будто только эта сейчас и имело значение.

Как будто то, что она беременна его ребенком, ничего не значит.

Как будто он, Саймон, ничего не значит.

Она хотела, чтобы он и Эрик все решили, но компромисса быть не могло. Он не может согласиться на слияние, особенно после того, как она рассказала ему о планах своего босса. Он не желает портить семейную корпорацию сотрудничеством с этой компанией.

Хотел бы он дать ей то, чего она хочет. Согласиться на все и сделать ее счастливой, но он не мог.

Он снова дотронулся до нее, радуясь, что она не отбросила его руку.

— Я сожалею.

— Я тоже.

Он хотел спросить, что теперь с ними будет, но она выглядела слишком ранимой, а он не был уверен, что сможет принять ответ, когда услышит его. Может быть, она считает, что вообще ничего не будет. Что, с ее точки зрения, «они» уже не существуют.

Она призналась, что ей было известно о закулисной игре своего босса, но обвинять ее в попытке отвлечь его на это время было глупо. Ведь это он сам похитил ее и убедил остаться. У нее было слишком много сомнений относительно своей способности привлечь мужчину, чтобы планировать использовать ее в какой-то гнусной игре.

Он просто идиот.

И его глупость была порождением ревности, смешанной с ощущением предательства, которого он не должен был испытывать. Он знал, что работа для нее на первом месте. С самого начала он знал это. Но он хотел большего и таким образом заставил ее заплатить за то, чего не получил.

Вспоминая, как она корчилась над раковиной, ее болезненно-бледное лицо и слезы, он чувствовал себя последним подонком.

— Тебе не за что извиняться, а вот мне нужно. Я не должен был обвинять тебя в использовании того, что между нами было. Я знаю, что это не так.

Ее глаза молили, чтобы он говорил это всерьез, сейчас ее чувства были так же прозрачны, как идеально отполированные оптические линзы.

Он схватил ее в объятия, сжав так сильно, что она пискнула.

Он совсем чуть-чуть ослабил хватку.

— Пожалуйста, Аманда, прости меня. На самом деле я так не думал.

Она прижалась к нему, и он испытал такое счастье, будто раскрыл секрет оптико-волоконного процессора.

— Ты уверен? — Ее голос звучал приглушенно.

— Абсолютно. Ведь это я похитил тебя, помнишь?

— Помню, но я подумала, что ты забыл. — Она больше ничего не сказала, но он почувствовал: у нее есть что еще сказать.

И еще он почувствовал, что сейчас она не собирается открываться ему.

Они долго оставались вот так — она разрешала ему обнимать себя. Наконец она пошевелилась в кольце его рук, и он позволил ей немного отстраниться, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Думаешь, ты сможешь убедить Эрика голосовать против слияния?

— Не знаю. — Вспомнив ее недавние слова, он спросил: — Почему ты рассказала мне о планах Дэниела и Ланса?

— Потому что то, что они хотят сделать, неправильно. Я пыталась уговорить Дэниела не начинать семейную войну, но он не слушал.

— Его не волнует ничто, кроме результата.

Совсем не обиженная этим обвинением, выдвинутым против ее босса, она печально кивнула:

— Ты прав. Он даже хотел, чтобы я с помощью секса попыталась убедить тебя передумать.

— Поэтому ты решила, что меня может это беспокоить?

— Да. — Ее голос был слабым, почти как у ребенка.

— Он подонок, милая.

— Но очень умный. Они с Лансом приложат все усилия, чтобы победить тебя на собрании акционеров.

— Их там не будет. В зале могут находиться только держатели акций и их законные представители.

— Тогда приготовься к тому, что один из твоих родственников окажется клиентом Ланса.

Она была права. Он мрачно улыбнулся.

— Я буду готов. — Он положил руку на ее живот. — Ты рада ребенку?

— Не знаю. Все это такой шок. — Она накрыла его руку своей. — Я бы предпочла не говорить об этом, пока не решится вопрос с объединением компаний.

Он едва не спросил, не собирается ли она скрыть от него ребенка, если ему удастся расстроить планы слияния, но вовремя остановился. Ему не нужно, чтобы в ее памяти отложился еще один эпизод под названием «Тупой мужик», который она могла бы использовать, когда они будут говорить об их будущем.

— Хорошо. Эрик скоро приедет. Мне лучше спуститься.

Она кивнула, выражение ее лица оставалось непроницаемым.

— Пойду прогуляюсь.

Другими словами, она дает ему время поговорить с кузеном наедине.

Саймон наклонился и поцеловал ее, вложив все чувства, которые не мог выразить словами, в прикосновение своих губ. Ее ответ был всем, чем был всегда, и он внутренне содрогнулся от облегчения.

— Я правда сожалею, что был таким идиотом, — сказал он, отстраняясь.

— Спасибо тебе, Саймон. Это для меня много значит.

Когда он уходил, на ее губах играла слабая улыбка.

Эрик сидел, откинувшись, на диване и в отличие от Саймона выглядел абсолютно спокойным.

— Так ты говоришь, Аманда рассказала тебе о планах своего босса судиться с тобой за твои разработки, если слияние состоится и ты выполнишь угрозу продать их конкурентам?

— Это не угроза, Эрик.

— Да. Я это знаю, ты это знаешь. Но если верить Аманде, руководство «Икстант» считает, что ты блефуешь.

— Верно. Юридическое преследование — это на случай непредвиденных обстоятельств.

— Они рассчитывают, что ты будешь плевать на этику, как и они.

— Ублюдки.

Именно это думал и Саймон.

— Этот Ланс Роджерс — ловкий делец, но внутри он мерзкая слизь.

— Рад слышать, что ты это понял.

— Мне не понравилось, как он обращался с Амандой за ужином, и ты знаешь, как я не люблю, когда врут. Он сказал, что она знает о его приезде в Порт-Малкуин, хотя она об этом не знала, но он был так уверен, что мне все равно, что даже не потрудился извиниться за это.

Саймон в общих чертах рассказал Эрику о браке Аманды с Лансом. Он не стал вдаваться в подробности, но ему хотелось, чтобы кузен понял, что Ланс за человек.

— И это им «Икстант корпорейшн» решила заменить Аманду на переговорах об объединении.

В голубых глазах Эрика сверкнул арктический лед.

— Мое одобрение этой сделки было большей частью связано с Амандой. Она честный игрок. Это говорило в пользу «Икстант».

— Ты сказал «было». Ты больше не поддерживаешь эту сделку на сто процентов?

— Ты шутишь? Они пел и игру у нас за спиной и договаривались с другими акционерами, они прислали второго посредника, который оказался настоящим мерзавцем, а их планы заставить тебя продавать свои проекты объединенной компании стали для меня решающим аргументом. Если руководство «Икстант корпорейшн» так ведет дела, я не хочу иметь с ними ничего общего.

Саймон улыбнулся. Попытки «Икстант» повлиять на него обернулись против них самих.

— Еще Аманда считает, что у них есть информация о том, над чем я работаю.

Эрик был потрясен.

— Как они могли ее получить?

— Точно не знаю, но мне кажется, кто-то отслеживает мои закупки. Некоторые компоненты и оборудование, которые я сейчас использую, имеют очень ограниченную область применения.

— Но ты делаешь закупки не через компанию. Даже если у них есть агент внутри, а я сомневаюсь, что это так, твои действия нельзя отследить через «Брант компьютерз».

— Но если они узнали имена моих поставщиков, при помощи хакеров влезли в данные моей кредитной карты или даже наблюдали за доставками на пароме, они могли догадаться.

— То, над чем ты сейчас работаешь, так сильно интересует «Икстант корпорейшн», что им нужен ты и «Брант компьютерз»?

— Я близок к тому, чтобы разработать концепцию оптико-волоконного процессора.

Эрик присвистнул.

— Первая компания, которая представит этот проект, займет лидирующую позицию в отрасли.

— Да.

— Неудивительно, что ты был против слияния.

— Я против него потому, что это плохо. Эрик вздохнул.

— За последний месяц ты заставил меня о многом подумать, и на прошлой неделе, когда Роджерс так старался уломать меня, я понял, что большинство его аргументов полностью игнорируют интересы сотрудников.

— Аманда так не думала. Она верила, что слияние компаний со временем принесет пользу их служащим.

— Она все еще верит в это?

Саймон посмотрел в окно и увидел в отдалении маленькую фигурку Аманды.

— Не знаю, но что бы она ни думала, она предупредила меня об их намерениях.

— Она любит тебя.

У Саймона потеплело в груди.

— Да, думаю, любит.

— А что ты чувствуешь к ней?

— Я хочу, чтобы она осталась. Она принадлежит мне.

— А она понимает это?

— Не знаю. Она может решить бросить меня, потому что я сломал ее карьеру.

Эрик покачал головой:

— Ты что, слепой? Она сказала тебе то, что тебе нужно было знать, чтобы убедить меня встать на твою сторону.

— Она не могла знать, как это повлияет на тебя.

— Конечно, она знала. Саймон, мы с Амандой несколько недель разговаривали о предполагаемом слиянии. К моменту ее приезда сюда из Калифорнии она уже очень хорошо знала меня. Она знала, что я взорвусь, когда узнаю об идее судиться с тобой из-за твоих проектов.

— По-твоему, она понимала, что уничтожает последнюю возможность провести слияние?

Эрик посмотрел на него как на идиота — взгляд, который для Саймона был более чем непривычен.

— Да.

Впервые за много дней в Саймоне поселилась надежда, что у них с Амандой есть будущее.

— Тогда как ты считаешь, каковы мои шансы убедить ее остаться в Вашингтоне насовсем?

— Если вопрос сопроводить предложением брака, я бы сказал чертовски хорошие. Аманда — человек традиций вопреки тому, что позапрошлым вечером она выглядела воплощением греховных желаний.

Воспоминание об алом платье, которое он сорвал с ее соблазнительного тела, произвело на Саймона вполне предсказуемый эффект.

— Наверное, ты прав.

Она не из тех женщин, кто спокойно относится к одинокому материнству, но из-за его глупых обвинений она решила отложить разговоры о ребенке до того, как решится вопрос со слиянием. Он сначала думал, что это потому, что она не уверена в своих чувствах к мужчине, который может разрушить ее карьеру, но теперь он понял, что она не хотела, чтобы он считал их отношения связанными с этой сделкой.

Она любила его, а он все испортил. Ужасно испортил.

Он должен предпринять что-то, чтобы все исправить, как-то показать ей, насколько она важна для него и как абсолютно он ей доверяет.

— Эрик, мне нужно кое-что сделать.

Когда он закончил рассказывать свой план Эрику и объяснять, почему это необходимо, лицо его кузена было мрачно.

— Думаю, ты прав. Влюбленные женщины очень ранимы. Мысль, что ты не доверяешь ей, наверняка разрывает ей сердце.

Саймону было невыносимо это слышать, но он знал, что Эрик прав.

— Тебя не тревожит, что, возможно, я совершаю ошибку? — Саймон был уверен в ней, но Эрик ведь не влюблен.

— Нет. Я доверяю тебе, а ты доверяешь ей. Это все, что мне нужно знать.

— Хорошо. Тогда займемся деталями.

Эрик выпрямился и достал карманный компьютер.

— Я все запишу и сегодня же оформлю юридические документы.

Аманда свернулась калачиком в объятиях Саймона. Последние два дня были странными. Она не сказала ему, что уволилась с работы, но вместо того чтобы относиться к ней как к врагу, он был очень нежен с ней. Он не говорил ни о сделке, ни о ребенке, но обращался с ней как с хрупким стеклом, занимался с ней любовью так нежно, что она чувствовала себя любимой, даже несмотря на то что он никогда не произносил этих слов.

Джилл была убеждена, что он любит ее, по крайней мере это она повторяла в их ежедневных разговорах по телефону. Аманда была не так уверена. Просто Саймон никогда не бросит мать своего ребенка. Он слишком честен. Если у них не получится, он сделает так, что они все равно останутся друзьями.

Но прошлой ночью он был не просто другом. Он был мужчиной, который никогда не сможет насытиться ею. Он несколько раз будил ее, чтобы заниматься любовью всю ночь, мало беспокоясь о ее сне, но делал все возможное, чтобы показать, как высоко он ценит в ней женщину.

— О чем ты думаешь, милая? — Рука Саймона скользнула по ее животу.

— О тебе, — честно ответила она.

— Хорошие мысли?

Она потерлась ягодицами об него.

— Да.

Он положил руку на ее бедра, чтобы остановить это движение.

— Прекрати. Нам нужно вставать. Совет акционеров в одиннадцать, а переезд занимает целый час.

— Я помню. — Она потерлась щекой о его руку, на которой лежала ее голова. — Думаю, на этот раз я просто останусь здесь. У меня нет причин ехать туда.

— Я хочу, чтобы ты была со мной.

Значит, ему нужна ее поддержка до и после совета? Если так, то он проявляет определенный уровень доверия, он верит, что она будет на его стороне. После его обвинений ее сердце отчаянно нуждалось в этой маленькой поддержке. Он попросил прощения, но скорее всего только потому, что чувствовал себя виноватым, расстроив женщину, которая носит его ребенка.

— Хорошо, я поеду. Я могу остаться на яхте, пока ты будешь на совете.

— Я принял меры, чтобы ты присутствовала.

— Я думала, на совете может быть только семья.

— Семья или держатели акций.

— Ну, поскольку все акционеры и есть семья, это практически одно и то же, ведь так?

— В некотором роде да.

— Так как же тебе удалось устроить так, чтобы меня туда пустили?

— Я договорился с Эриком. Не беспокойся об этом. Все решено, и я не буду выдавать тебя за моего представителя, если тебя это беспокоит.

— Нет. Ты не лжешь. Ты бы не стал этого делать.

— А Ланс стал бы.

— Уверена, он уже это сделал.

— Ты права. Он представляет интересы Аланы Сентджон, одной из моих троюродных сестер.

И все равно будь проклят Ланс. Он такая склизкая жаба.

— Мне жаль, Саймон.

— Не надо, малышка. — Он обнял ее. — Все будет хорошо.

— Ты хочешь сказать, Эрик будет на твоей стороне? Он поцеловал чувственную впадинку за ее ухом.

— Ты ожидала чего-то другого после того, как рассказала мне о планах «Икстант»?

Она не ожидала, но поскольку Саймон все это время ничего не говорил о сделке, у нее появлялись мысли, что Эрик, несмотря ни на что, решил поддержать слияние.

— Вообще-то нет.

— Именно это Эрик и сказал. Он сказал, ты очень хорошо его изучила.

— Да. Когда дело касается важных вещей, вы двое очень похожи.

— На это я и рассчитывал, когда впервые начал спорить с ним из-за слияния. Я решил, что, имея достаточно времени подумать, он согласится с моей точкой зрения. Получается, уверенность твоего босса, что мой кузен столь же неэтичен, как он Сам, сделала мои дальнейшие возражения ненужными.

Наверное, настало время сказать Саймону правду.

— Он больше не мой босс.

Она оказалась брошенной на спину, а Саймон угрожающе нависал над ней, его глаза полыхали гневом.

— Ты хочешь сказать, что они уволили тебя из-за этой сделки?

Она покачана головой, лежа на подушке, и улыбнулась ему. Он любит. Он может еще не знать этого и не доверять ей так же глубоко, как она доверяла ему, нов его глазах она увидела больше чем просто облегчение от того, что Она покинула вражеский лагерь.

— Я уволилась.

— О, малышка.

Поцелуй был ненасытен и привел к другим вещам, из-за которых им пришлось принять самый быстрый в мире душ и Аманда поднялась на борт яхты, отплывающей на большую землю, с еще мокрыми волосами.