Властелин островов

Глава 12

Парламентеры еще не успели убыть к своим пока еще более удачливым соратникам, когда появился случай их проверить. Вернутся они или нет сейчас было довольно второстепенным вопросом, а вот скачанная с них информация требовала проверки и реализации как можно быстрее.

Выходило, что Бран со стороной действительно определился. Он не мог знать, что сквайр Хорни Байер, попавшийся в плен и подвергнутый так сказать «полевым» методам допроса, быстро сломается и начнет петь как соловей. Хаген, как уже говорилось, умел учиться на ошибках и после моих попреков активно занялся добычей развединформации.

Как всегда, основная часть скачанной с допрашиваемого информации была бутором. Тем ни менее, помимо «партизанской текучки» и откровенного мусора совершенно для всех неожиданно всплыло несколько имен, прямо названных руководителями эльфийской разведсети. Сквайр, якобы вел с ними дела уже несколько лет. Ну а сейчас, столкнувшись с реалиями «полевого потрошения», резонно решил сберечь свою жизнь и здоровье, в этом нам повинившись.

К счастью очередного конфликта в связи с этим делом удалось избежать. Хаген дал мне знать о полученной информации раньше, чем предпринял какие–то действия. Хотя отношения у нас и оставляли желать лучшего, дураком он не был и понимал как будет лучше поступить в интересах дела . Три четверти окружающих меня что в прошлой, что в этой жизни долбодятлов полезли бы захватывать указанных лиц самостоятельно, разумеется их спугнули, никого бы не захватили, а потом начали бы винить кого угодно, но не таких гениальных себя.

Это меня настолько удивило, что я даже поинтересовался, что это с A’Туллом произошло. Мало того что Хаген не повесил данного Хорни без всякого допроса, но еще и снял с него информацию, а потом еще и полез с неуместной инициативой ее самостоятельной реализации. Это было настолько хорошо, чтобы оказаться правдой! Наверное, я чего–то в этой головоломке не видел. Б…!!! Он даже после допроса пленного не прикончил.

Срочно требовалось уточнить.

– Хаген, друг мой, ты случайно не заболел? Этакий ты… – я картинно повел руками, и окружающие Хагена хольды начали давить усмешки, – стал добрый и рассудительный.

– Развлекаешься? – Сообразил что к чему Хаген. Умный он был мужик, я это давно понял.

– Есть немного, – кивнул я, приняв скрытое предложение на разговор по существу. – А скорее удивлен и можно сказать даже обрадован.

– И чем же?

– Что помимо меча и топора ты глазами пользоваться начал. Так глядишь и последствия своего рубилова прозревать начнешь. – Говорил я абсолютно серьезно, но как было его не поддеть, выпятив свое превосходство и правоту как в глазах самого Хагена, так и его ближних.

Поступить по-другому было выше моих сил. То, что многие на его месте полезли бы в бутылку, не сняло бы с них понимания моей правоты.Впрочем, он был умнее многих и многих в этой жизни и слишком уважал свое достоинство, чтобы гнаться за миражами когнитивного диссонанса. Принцип «Мы не воруем, мы отбираем!» по которому он привык жить, не любит программируемых хомячков, которым что ни сгружай в рот с лопаты, все будет повидлом.

В общем, подозрения Брана на сбежавшего с острова в первый день нашей высадки пьяницу, распиздяя и сексуального террориста Эвниссиэна аэп Феллиаэссела, чрезмерно яркого персонажа болота островного консульства Дома Серебряного дракона, как на резидента эльфийской разведки успешно подтвердились. Новость была одна из наиболее прекрасных за последние дни. Хотя бы в том ключе, что я искренне сомневался, что много эльфийских Домов были в состоянии держать на архипелаге свою агентуру. Можно было предполагать не более чем два–три «центровых» и три–пять более мелких Домов, чьи берега часто страдают от деятельности здешних морских бандитов, не более. В этой связи выбить из игры Серебряных Драконов, в чьей зоне влияния находился архипелаг, было бы очень удачным ходом, ну а остальных можно было подчистить попутно.

***

Сквайр оказался рослым мордатым мужиком лет тридцати пяти, с килограммами этак двадцатью жира на брюхе и заднице и был отличным примером манкирования благородным сословием своим служебным долгом. А именно представителем благородной семьи пользующимся всеми плюсами своего положения и по мере возможностей избегающего минусов. А если конкретно, то всячески уклоняющегося от посвящения в рыцари, что дало бы герцогу гораздо больше прав на распоряжение его временем и исполняемыми обязанностями, чем он имел сейчас.

До самых веселых фишек, в конце концов, смертельно надоевшей Англии Столетней Войны тут пока еще не дошло, но процент хитрожопых подданных от этого меньше не был. Под конец Столетки англичане посвящали джентри в рыцари фактически насильно, определяющим критерием чего служил годовой доход с поместья владельца. Законно отправить не посвященного в рыцари джентльмена на войну, без его на это прямого согласия в Английском Королевстве было довольно таки проблемно. Апогеем такого уклонения от «исполнения кровавого» долга стало анекдотичное противостояние богатого юриста и члена парламента Джона Пастона с Его Величеством королем Эдуардом IV. Последний оказал первому великую честь, лично возжелав произвести того в рыцари. Чего, однако, сделать не удалось, поскольку Пастон нагло проигнорировал два королевских письма с требованиями прибыть в Лондон на церемонию посвящения, появившись там только после третьего, с недвусмысленной угрозой «заплатить жизнью», если и на этот раз не появится. В Лондоне Пастона, разумеется, встретили гостеприимно распахнутые двери кутузки и за свою непочтительность он был вынужден выплатить большой штраф, но от рыцарства всё-таки отбоярился и король лишней власти над ним не обрел.

В ходе боя оставшемуся без шлема Хорни вертикальным ударом отрубили ухо и рассекли дельтовидную мышцу, остановив кровь методом прижигания головней. Несмотря на ярко выраженное желание к сотрудничеству клониться от подпаливания ног бедняге тоже не удалось, да и подвесили его над пламенем на связанных за спиной руках. Короче говоря, в итоге живодер Хаген предоставил мне эталонную картинку жертвы полевого допроса: морщащегося от боли при каждом движении окровавленного типа с безвольно опущенными руками и распухшей мордой, покрытой сгустками запекшейся крови в рваной и залитой кровью одежде. «Камчатский загар» на голых ступнях в глаза не бросался.

Этот человек по ряду признаков мне не понравился, а с учетом его инвалидности использовать его вообще не имело смысла. Впрочем, даже останься он цел и невредим, я бы трижды подумал, стоит ли с ним работать. От общения с дерьмом с моей работой уклониться явно не удастся, но вот его процент и соответственно миазмы в своем окружении вполне можно регулировать.

В конце концов, это только на меня разведчики работают, на врага презренные шпионы. А если кто из этих презренных пашет на эльфов, то они презренны вдвойне, поскольку продают не только свое государство, но и всю человеческую расу в целом, мерзавцы.

Всех под нож!!! Всех убью, один останусь!

Да я можно сказать груз онкологической хирургии человечества на свою душу свалил! За что оно, человечество, мне по гроб жизни должно будет. И пусть только попробует не заплатить!

– Командуй, пусть тащат его вниз, и сам к нам присоединяйся, – скомандовал я, направляя свои стопы в темницу. В принципе мог бы и сам свиснуть конвоиров, но строптивый Хаген без этого перебьется. Для начала это очень политически неправильно, прыгать через головы прямых командиров отдавая приказы их подчиненным. Во–вторых, если мне нужна дисциплина, начинать нужно с себя и, разумеется, первых лиц, одно из которых в данном случае вынуждено мне подчиниться на глазах большого числа зрителей.

Пытать несчастного не пришлось, уговаривать и распинаться тоже. Хорни опрометчиво поверил в жизнь. Для того чтобы его передо мной охватил словесный понос хватило ровно одной фразы:

– Я слышал, у тебя есть, что мне сказать? Рассказывай. Все что ты знаешь и без утайки. Иначе с этой дыбы тебя отволокут, а не в камеру в могильник.

Впрочем это была моя ошибка ошибку. Перебрав с угрозами, полезную информацию пришлось буквально намывать в потоке дерьма. Перепугавшийся Хорни напропалую врал, вываливая все сплетни которые слышал, щедро разбавляя их своей сомнительной дедукцией. И надо сказать что такой словесный поток от допрашиваемого Хагена не удивил.

– Край, дай я зарежу этого барана? Пользы от его рева никакой. Все, что от него было полезного, он мне еще на суку высказал.

– Я склонен согласиться с твоим предложением, но давай дадим нашему другу шанс! – Хмыкнул я. – Сейчас настало такое время, что воспитательное значение должна иметь любая смерть!

Хаген хрюкнул, оценив юмор. Видимо тоже решил, что настал удобный момент, чтобы наладить наши взаимоотношения. Я мысленно отметил, что надо нам с ним сегодня будет напиться и окончательно решить наши разногласия. А человечек в камере посидит, подождет коллег по несчастью, которых нам сегодня сдал. В конце концов, его судьба уже решена и откровенность ей нисколько не поможет. Человечек перед нами был плесень. Существо общего употребления. Может быть, довольно полезен пока ты в силе, и с огромным удовольствием сдерет с тебя шкуру на сувениры новому хозяину, стоит тебе ослабнуть. Учитывая неминуемые проблемы с будущей дележкой власти в нашем квартете, во избежание провокаций и стравливания между собой таких тварей в нашем окружении надо подчищать заранее. Как бы они не попытались изобразить свою полезность.

Вон, полковник Зубатов в свое время сразу понял,кто кем виляет в делах Департамента полиции с товарищем Евно Азефом, но, к сожалению, над ним нашлись люди, считающие себя куда умнее этого профессионала. В результате, этот «агент охранки» помимо слива своим кураторам не понравившихся ему чем–то борцов с режимом до всего первого состава ЦК партии социалистов-революционеров включительно, сливал и самим борцам своих завербоваванных спецслужбами и раскрываемых перед ним по оперативным соображениям коллег, зарабатывая реноме прозорливого борца с провокаторами. В апогее своей суровой работы, всё это время будучи платным секретным агентом Департамента полиции, приняв участие в убийствах министра внутренних дел и шефа корпуса жандармов В. К. Плеве, генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича, Петербургского градоначальника В. Ф. фон дер Лауница, главного военного прокурора В. П. Павлова и ряда других важных лиц.

Основной юмор судьбы этой мерзкой шельмы был в том что всю свою полную гнили жизнь он только работал исключительно на себя самого. Имея в самом грязном смысле этого слова одновременно и своих друзей социалистов–революционеров и царскую охранку. Никакой моральной дилеммой «эсеровского Штирлица в царской охранке» там никогда и не пахло. Человек с удовольствием плавающий в липучей и вонючей субстанции банально зарабатывал себе на жизнь и строил карьеру всеми способами, что были в его распоряжении. Достаточно хорошую надо сказать жизнь. И, главное, жизнь, которая ему очень нравилась, в которой это существо чувствовало себя незаменимым, чувствовало свою власть над окружающими, до их жизней включительно. Став благодаря попустительству курирующих его сотрудников Департамента полиции Российской Империи отвратительной мерзостью, только внешне похожей на человека. На фоне совсем не блещущих моралью и человеческими качествами революционеров эпохи это было действительно достижением.

***

Так как нормальный купец в гущу боевых действий добровольно никогда не сунется, самый простой и очевидный способ связи агентуры противника с своим руководством на данном уровне развития общества у врага определенно отсутствовал. На месте «Надзирающих» Серебряных Драконов, других Домов эльфов и людских государств я бы вообще приказал уцелевшей агентуре полностью заморозить свою деятельность до стабилизации обстановки на архипелаге.

Напуганный орками враг почему-то со мной не согласился. Похоже, возможность подарить оркам как место базирования и без их присутствия сидящий у соседей в печенках архипелаг, какого-то стратега Драконов совершенно не устраивала. На несколько секунд меня откровенно потешила мысль, что длинноухие тоже считают реальным привлечение местных кадров к орочьим грабежам.

А вот форсирование работы по созданию подполья с их стороны стало глупостью. Вокруг война, несколько лет торговля с архипелагом будет весьма хилой, зарубежное присутствие ничтожным, соответственно добывать и пересылать информацию, не говоря уж о том что вербовать информированные источники взамен потерянных будет очень сложно. Если конечно мы не зажремся, и мышей ловить не перестанем.

Без инициативников, не дай бог, включая аналоги полковника Пеньковского из местных кадров, вряд ли обойдется, конечно, но даже от них вред можно свести к минимуму благодаря грамотным режимным мероприятиям. Сейчас же, использовать остатки раскинутой до вторжения разведсети для разведывательного обеспечения местных партизан, это все равно, что забивать гвозди золотыми слитками. Забить гвоздик то конечно можно, только умный человек использует для этого молоток, поскольку слиток вскоре будет потерян.

Однако эльфы превзошли все мои ожидания. Наш крысоватый сквайр получил в числе прочих агентов эльфов лично от «второго помощника консула» задачу организации партизанского движения на острове. Точнее, если можно так выразится, налаживания взаимодействия с патриотически настроенными местными жителями и остаточными группами войск Герцога с созданием из них сети Сопротивления захватчикам. Собственно, для этого после поражения аборигенов Хорни Байера на острове и оставили. Если совсем точно, попытались оставить.

Разумеется, ублюдок приказа ослушался и свинтил вместе с герцогом. Кончилось тем, что тот самый Эвниссиэн поставил сквайра на колени, прижал кинжал к его глазу, и уже совсем было вознамерился его выковырять, но Хорни удалось куратора убедить в своих муках совести, осознании им ошибки и готовности искупить вину.

Голос допрашиваемого, рассказывающий о жестокости длинноухой твари, звенел негодованием и желанием показать всё отсутствие альтернативы своего сотрудничеству с разведкой Серебряных Драконов. Станиславский бы ему наверняка рукоплескал!

Каков мерзавец этот Эвниссиэн! Да как он такое мог сделать, подлец и негодяй! Я за тебя обязательно отомщу, дорогой друг!

Вероятность чего я оценил весьма приемлемой. Я бы на месте эльфа сквайра прирезал, а не отправил назад с разведывательно–диверсионной группой. Непростительная с его стороны была ошибка. Очень похоже на то, что мой длинноухий недруг был больше военным, нежели разведчиком. В разведку попал со сложившимися привычками, например. От выходки запугать нарушителя приказа до усрачки и отправить его назад выполнять поставленную задачу, за версту несло ароматами казармы и портянок. Ну и заодно великолепная иллюстрация сильнейшего предубеждения сотрудников подразделений уголовного розыска против бывших армейских офицеров в звании капитана и выше в качестве своих коллег. Разные миры, и ничего со средневековья я так смотрю, не поменялось.

Кстати, было очень похоже, что маскировать от герцога свою агентуру эльфы перестали. «Очень похоже» это потому что Хорни сдать своего жестокого босса герцогской «контрразведке» конечно же испугался, однако его внезапно выраженное желание вернуться на остров поднимать пожар народной войны на рыбацком баркасе не встретило у сюзерена не только никаких возражений, но и даже вопросов.

И надо сказать зря. Что герцог, что мой длинноухий друг, что и их люди рисковали в самом ближайшем будущем очень сильно пожалеть, что поставили выполнять столь опасную задачу такого ненадежного человечка. Его баркас, конечно же, был не единственным. Впрочем, последнее было не удивительно даже из соображений восстановления связи с агентурой, а тут везли разведчиков–диверсантов из уроженцев Гатланда в большинстве.

В нормальных спецслужбах добывание информации и силовые действия разграничены давным–давно и вовсе даже не зря. В наши суровые времена время Джеймсы Бонды остались только в фильмах и советской группе «Вымпел». Пускай даже оперативные сотрудники из последних как я подозреваю, были весьма средненькие. Конечно, найти варианты использования этих наследников Николая Кузнецова не составляло труда, вот только боюсь, что в обычных условиях они редко смогли бы оправдать вложенные в себя средства, прежде чем повторили судьбу этого уникального человека. И ладно, что доставка одного единственного носимого ядерного фугаса с его подрывом в нужном месте и в нужное время оправдала бы все затраченные на них усилия.

Но я отвлекся, применительно к складывающейся ситуации, использование довольно ненадежного человека в делах требующих недюжинной храбрости и воли было огромной ошибкой даже само по себе. Еще большей было использование его в регионе где он до того работал. Что его тут знали как раз было неважно. Важно то, кого он знал сам. Даже будь он абсолютно надежным человеком или прочим разумным, пытки не ломают всех только при неудовлетворительной квалификации палачей. Только единицы реально могут быть мотивированы настолько, что молчат до тех пор, пока у пытающего терпение не кончится раньше, чем у пытаемого. Чаще к ним просто приходит смерть. Байер не желал себе ни той ни той судьбы. Он желал жить, причем жить любой ценой.

В результате последнего обрисовался круг контактов эльфийского резидента и его окружения. Из них были обозначены люди, с которыми у эльфов связи были наиболее плотными, а также те лица, которые имели несчастие участвовать с нашим разговорчивым сквайром в совместных делах, выполняя поставленные куратором задачи. Конечно Хорни вряд ли мог указать полный перечень всех контактов начальника, но и того что он нам выдал было за глаза для разматывания клубочка. Слишком уж долго он на эльфов работал. Подтверждение информации из других источников давало в этом определенную уверенность.

Жизнь обычно это далеко не мощные интриги Агаты Кристи. Тут в большинстве случаев особо долго думать не надо, особенно если я законом не связан. Вычислил резидента – определил круг общения – провел оперативные мероприятия касательно круга общения и их окружения (в последнем случае, в первую очередь слуг) – выбил агентурную сеть процентов на 80–90. Ничего сверхъестественного и даже сложного. Остров то по сути–то маленький, все люди на виду. Общение «нычками» «почтовых ящиков» может быть, и изобрели, но реального контакта избежать практически невозможно. Хотя бы потому, что бумага тут дорогая и грамотность тоже не шибко велика. Ну а самый распространенный способ передачи письменных донесений это делегирование слуг с письмом за пазухой. Все остальное слишком сложно и явно имеет больше минусов, чем плюсов, я сам уже убедился в этом.

Однако, также не надо забывать, что Байер недостаточно информирован касательно наиболее значимых контактов сэра Эвниссиэна в Харлахе, что бы он там не думал и тем более не врал. В самых низах общества впрочем, тоже. Контакты в среде портовой сволочи, эльфы никак не могли не навести, а в общении с ними, такие как сквайр тоже явно лишние.

Мне в данной ситуации тоже сильно умничать не стоило. Назревал самый момент для работы в стиле 1937 года. Арестовываем всех попавших в спецкартотеку лиц и начинаем разбираться с каждым по отдельности. При этом умниками пытающимися скрыться и оказать сопротивление, сразу начинаем работать по жесткому варианту. В итоге каждый из хоть как-то причастных неминуемо выдаст клок информации проясняющий общую картину, которую мне останется только обработать. Минус только в том, что заниматься всем этим придется по сути мне одному. Тут сможет напортачить даже получивший спецобразование человек, не говоря уж о моей неучи.

Касательно же моих бандюков, все дикие выходки и результаты Революционной ЧК можно будет ожидать, как здорово живешь. Что ставит вопрос, а на кой мне создавать самому себе проблемы с соблюдением законности и фабрикацией дутых дел, отвлекающих, между прочим, ресурсы от реальных врагов и их многократно множащие? Особенно в далеком будущем, когда мои опера заматереют? Подобрал я нормальных мужиков, тут надо их не испортить властью и лютой вседозволенностью, а главное показать, как надо работать.

В данном случае парням нужно было показать, как надо работать по вопроснику, так что перед первыми арестами я убил целый день на его составление.