Властелин земли

Глава 7

Совещание с военными продолжалось уже больше часа, и, слушая их, я даже не знал, чего мне хочется больше: плакать или смеяться. Создавалось полное ощущение, что эти бравые вояки имеют слабое представление о текущем положении дел на фронте.

— …Таким образом — пафосно вещал очередной барон, волей случая занявший командную должность — если мы неожиданно зайдем восточникам с левого фланга…

— Никуда вы не зайдете — вздохнув, обрываю я его пространные рассуждения. Все это время я сидел молча, пытаясь оценить профпригодность присутствующих по их выступлениям. Но терпение мое иссякло.

Двенадцать пар глаз уставились на меня, как на внезапно заговорившую статую. Ну да… что вообще может знать желторотый птенец о войне, если отец и близко его не подпускал ни к каким делам? Хотя сами вояки… Это ведь, так надо понимать, все, что осталось от прежнего комсостава нашей армии — те, кто выжил и еще может управлять армией после позорного разгрома в последнем сражении у речки Золотой. И сейчас они все здесь, в столице. А в лагере остались лишь их замы. Какая удивительная беспечность…

— Почему не зайдем? — насторожился барон Алистер.

— Потому что у вас солдаты еле ноги таскают от голода. Они просто не дойдут. А дойдут, так сражаться уже не смогут.

— В лагерь отправлено достаточно продовольствия! — возражает барон.

— Да, отправлено. Но значительная часть его украдена, еще на подъезде к расположению наших войск. И теперь положение с продовольствием в наших войсках весьма бедственное.

— Кем украдена?!

— Доблестным интендантом Байзлером. И его сообщниками из числа гражданских лиц.

— Но… как такое возможно?!

— Откуда у вас, князь, такие сведения?!

— Этого быть не может! Байзлер прослужил интендантом больше десяти лет, и никогда он не был замечен в воровстве!

Ага… ну, прямо как у нашего российского Златоуста: никогда такого не было, и вот опять…!

А шум-то подняли…! Заголдели, завозмущались разом, сколько святого негодования… Надо же, как вояк проняло! Ну, как же: мальчишка сопливый носом их ткнул в то, о чем они и сами догадывались, но упорно помалкивали. Один Фридрих продолжает сохранять невозмутимый вид — знает, дядюшка, что зря я бы рот не открыл. Вот и барон Алистер быстро замолчал, тоже начал догадываться, что у меня для них припасено еще много неприятных новостей.

— Господа, неужели вы думаете, что я позволил бы себе голословные утверждения? — обвожу я взглядом военных. И они умолкают, прислушиваясь к моему спокойному голосу — Просто у меня, в отличии от вас, есть …разведчик, который прекрасно осведомлен о том, что творится в нашем лагере. И не только в нашем. Нет, если вы озвучите донесения своих разведчиков, я буду вам только благодарен! Но насколько я понял, их у вас нет?

— Так ваш покойный батюшка всех, не жалея, положил в последней битве! — ехидно сообщает мне седоватый, подтянутый дядька — откуда же им взяться, разведчикам?

— Ну, я же нашел… и как раз сегодня утром получил от него свежее донесение.

Ага… крылатого такого разведчика, от которого не спрятаться, не скрыться. Но воякам про наши с ним полеты знать не положено.

…К утру ближе, после того, как я вытерпел все горестные стенания Хранителя и покаянное посыпание пеплом его седин, мы наконец покинули библиотеку. Если коротко свести все к одной его фразе: не доглядел, дурак старый! Оказывается, прадед Йена накануне очередной охоты умудрился перепрятать договор о нерушимой границе между Западным и Восточным Эскелами — была у него навязчивая идея, что Маркусы мечтают выкрасть наш экземпляр. Ну, может, и недалек от истины был прадед, но своего наследника-то предупредить надо?

Не успел. На охоте в первый же день неудачно упал с коня и свернул себе шею. А поскольку договор он поместил в тубус, где хранилась какая-то просроченная и никому не нужная расписка, подкрепленная магией, Хранителю и в голову не пришло, что там теперь хранятся сразу два документа. Тайник старый, чары старые, и кто вообще в здравом уме прячет важнейший договор в библиотеке, куда может зайти любой желающий? Конечно же, его искали в кабинете прадеда.

Ну, да ладно… дело прошлое, а жить надо настоящим. Главное, что мы его все таки нашли. И теперь с восточниками у меня будет совсем другой разговор.

Сферу и княжескую цепь, как наиболее ценные находки, мы с притихшим и смущенным Хранителем отнесли в ритуальный зал и положили на алтарь «заряжаться». А тубус с бесценным договором был помещен назад в старый тайник, и защищен обновленными охранными чарами. Потом, наконец-то, я выбрался из подземелья и отправился в свои покои, чтобы уснуть праведным сном человека, совершившего великий подвиг.

Но едва закрыв глаза, тут же оказался в теле птицы, проваливаясь в очередной красочный сон. Или не совсем в сон? Или вообще не в сон? Сегодня, например, я уже твердо знал, куда мне необходимо попасть, и сделать это как можно скорее. А поэтому сделав круг над замком, накрытым сияющей сетью охранных заклинаний, огромная птица взмыла в предрассветное небо и уверенно взяла курс на север.

Наслаждаясь прохладным утренним воздухом, лечу над Неей, удаляясь все дальше и дальше от Минэя. Вот уже показался исток реки — небольшое озеро со старым охотничьим замком на берегу. Где срывается со скалы шумный водопад, и водяная пыль клубится над ним влажным туманом. Где-то здесь находятся развалины старого храма Айрана, который мы с Лукасом и Олафом так и не успели найти. Но сверху ничего не видно — все скрыто густыми кронами деревьев.

Любуюсь сверху красивыми пейзажами теперь уже своих собственных владений, вершины Медных гор постепенно становятся все ниже и ниже, пока не перешли в заросшее лесом предгорье. Появились первые сторожевые крепости вдоль границы с восточными соседями, а потом и знакомый по прежнему полету военный лагерь в лесу, неподалеку от нынешней линии фронта. Выбрав огромную сосну, приземлился на крепкую ветку, даже не дрогнувшую под весом мощной птицы. Осмотрел окрестности зорким птичьим взглядом.

Вроде тихо… никто на нас нападать не собирается. Посты выставлены, берег реки Золотой с нашей стороны патрулирует отряд всадников, со стороны противника тоже. Причем оба отряда делают вид, что в упор не видят друг друга. В легком предрассветном тумане голоса разносятся далеко, но отсюда мне не слышно о чем говорят всадники. Надо бы подобраться поближе, но на берегу нет крупных деревьев, в листве которых можно укрыться. Зато рядом с одним из постов нашелся вполне подходящий для моих целей, обломок скалы. И птица, тяжело взмахнув крыльями, послушно меняет дислокацию. Шум мощных крыльев заставляет постовых насторожиться.

— Гунар, глянь, что там… может, зверюшка или птица какая съедобная? Жрать охота…

— Не трави душу, сам второй день голодный! Скоро брюхо к позвоночнику прилипнет. А все деньги еще месяц назад закончились, даже не на что еды у маркитантов купить.

Я удивленно прислушиваюсь к разговору солдат. Ну, ладно денег в казне действительно нет, но провиант-то в лагерь отправляют регулярно. Я же сам видел записи в учетных книгах!

— И когда этот сука Байзлер только мошну свою набьет! Уже никого не боится — ворует целыми возами.

— А кого ему бояться — нас с тобой?! Князь мертв, приличные командиры, кто погиб, кого с ранением домой отправили. А нынешние сопляки — они разве с Байзлером сладят? Сами не голодают, и ладно, что им до солдат…!

— Да, уж… один честный человек остался — барон Алистер — и тот в столице. Пока вернется, мы все здесь к Ашу с голода передохнем!

— Не говори…! Ребята своими глазами видели, как эта тварь Байзлер вчера несколько телег завернул в сторону Замка барона Кродена. Видать в доле с ним. И хорошо еще, если через пару дней пригонят телеги назад, как поставку от баронства. А то ведь и на местном базаре армейский провиант продадут. А нам с голодухи пухни!

Услышав такие новости, я чуть со скалы не навернулся, отпустив контроль за птицей. Ну, тогда сам бог велел послушать, что творится и в стане противника. Выбираю подходящую сосну на окраине вражеского лагеря и выбрав удобный момент, птица перелетает на другой берег. Успеваем как раз к смене постов — караульные обмениваются последними новостями.

— Что там у вас за суета была?

— Грандмастер Привус выехал рано утром на Остров.

— Не знаешь, чего это он так заспешил?

— К Понтифику помчался. Опять будет его упрашивать, чтобы тот разрешил нам наступление. Сам знаешь: проклятый Тиссен на днях сдох и урода своего старшего с собой прихватил. Грех теперь у малолетнего князя землицы не отрезать!

Солдаты хрипло рассмеялись, потом один из них вздохнул.

— Скорей бы уж войну закончить. Добыча это хорошо, но сколько парней полегло? А сколько от черной гнили уже умерло, и еще продолжает умирать? Лазарет до сих пор битком забит, каждый день по нескольку человек хоронят.

— Да, уж… кого темным заклинанием задело — те не жильцы. Одно утешение — наследник Тиссена тоже от черной гнили сдох. Гореть им теперь с папашей в геенне Ашевой за то, что черного паука выпустили! Хорошо еще, что наш с тобой отряд на другом фланге был.

— Уберег Единый! — солдат сотворил охранный знак — Так что думаешь… наступление скоро?

— Ну… еще пару декад точно побездельничаем. Пока Примус до Острова доедет, пока Понтифика уломает, назад опять-таки дней пять ему добираться…

— А я сам вчера слышал, как наш княжич Готфрид с одним из паладинов разговаривал. Оба они уверены, что Понтифик не откажет Маркусам в просьбе забрать себе под крыло еще три северных баронства. Мальчишке Тиссену все равно с большим княжеством не справиться, да и наказать его нужно за своеволие — говорят, он главного жреца из Минэя пинками выгнал.

— Да, ты что?!

А вот это уже очень интересно… даже рядовые солдаты восточников в курсе всего того, что происходит у нас в Минэе. Понятно, что они уши греют рядом с начальством. А вот те откуда все подробности узнают, да еще так быстро?! Варианта ведь только два — или с Острова вести моментально доходят, или… у нас в городе есть шпионы Маркуса…

— …Ваше Сиятельство, так может, поделитесь с нами свежими новостями? — вырывает меня из раздумий голос барона Алистера.

— Отчего же не поделиться, конечно поделюсь! Но сначала предлагаю выслушать Альда Кродена. Я думаю, ему есть, что нам рассказать. Капитан Нейтгард, пригласите барона.

О том, что я задумал, не знает даже Фридрих. И Кродена я не стал заранее арестовывать, просто утром отправил ему вежливое приглашение явиться на военный совет. Поэтому настроение у барона хорошее, он буквально сияет от оказанной ему чести. Ну-ну…

— Доброе утро, барон! — моей добродушной улыбке позавидовала бы любая акула.

Дядюшка сразу напрягся, уж он-то теперь знает, что это первый признак моего сильного раздражения, и добром оно точно не закончится. Но у остальных присутствующих пока еще не было возможности изучить драконьи повадки своего молодого князя.

— Доброе утро, Ваше Сиятельство! — медовую улыбку Кродена можно на булку намазывать.

— Барон, нам все нужна ваша помощь. Ваши земли же у нас ближе всех расположены к линии фронта? Значит, вы быстрее остальных сможете доставить продовольствие в наш лагерь — Кроден пытается что-то вякнуть, но я спешу предупредить его возражения — Не волнуйтесь, все ваши поставки будут оплачены в срок и по справедливой цене — я даю вам княжеское слово! Но поставки провианта должны быть в максимальном объеме. Отправьте все, что только есть у вас в закромах, и немедленно выставите счет казначейству.

— Сейчас же вернусь домой и отправлю указания управляющему!

— Нет, вы не поняли, барон — изображаю я легкое смущение и покаянно развожу руками — это надо сделать немедленно. Нам с господами военными нужно самим убедиться, что ваш вестник отправлен, и отгрузки начнутся сразу же после его получения. Это очень важно. Подчеркиваю — очень! И ключевым словом в вашем сообщении должно быть «срочно».

Польщеный Кроден, раздуваясь от гордости, достает из-за пазухи артефакт, напоминающий небольшой пенал — размером он буквально с футляр для перьевой ручки. Усаживается за стол, пододвигает к себе перо с чернильницей и лист бумаги, от которого отрывает примерно треть, видимо в артефакт больше не входит. Пишет короткое распоряжение управляющему.

— Могу я ознакомиться с вашим посланием? — вежливо интересуюсь я.

— Конечно, дорогой князь!

Пробегаю глазами написанный текст, меня в нем все устраивает. Слово «срочно» стоит на первом месте. Ну, и ладушки…

— Прекрасно, дорогой барон! Отправляйте.

Кроден вкладывает послание в пенал, нажимает на один из небольших камушков на его верхней панели. Вблизи я вижу этот гаджет первый раз, до этого только слышал о нем. Штука эта видимо слишком дорогая, чтобы доверить такую юному Йену, да и кому княжичу было писать? Мне, конечно, очень интересно, как работает этот магический «факс», прямо руки чешутся покрутить его в руках! Но вроде бы ничего сложного — камушки разного цвета скорее всего обозначают адресатов барона, у которых есть точно такие же пеналы.

Убедившись, что сообщение отправлено, я подхожу к барону и забираю из его рук пенал.

— Барон Альд Кроден! Вы обвиняетесь в государственной измене. Вместе со своим сообщником интендантом Байзлером вы неоднократно обворовывали княжескую казну, похищая отправленный в лагерь провиант, и наживаясь на его перепродаже.

— Это клевета! — взвизгул барон.

— Готовы подтвердить свою честность на Сфере Истины? Мне приказать принести ее?

— Но вы же обещали, князь…. - лепечет побледневший боров.

— И Тиссены всегда держат свое слово! — торжественно произношу я — В присутствии свидетелей я пообещал вам справедливую цену. Вы ее получите. За свое воровство и предательство. Это же будет справедливо, не так ли, господа?

— Господин Деранг — обращаюсь я к казначею — что у нас предусмотрено законом за расхищение княжеской казны?

— Смертная казнь путем отсечения рук и головы.

— Прекрасно. Отведите барона в темницу и вызовете господина Ресга — отдаю распоряжение капитану Нейтгарду — пусть он готовит свои инструменты, но дождется меня. Я буду лично присутствовать при допросе барона.

Тут уже побелели и все остальные… А как они думали?! Что и впредь будут безнаказанно хозяйничать на вверенной мне территории? Вот уж дудки! Ненавижу предателей, для меня нет ничего хуже предательства — это мое жизненное кредо. Врага мог бы простить, но не ударившего в спину соратника. Юный Йен, может, и утерся бы, а вот я не постесняюсь выжечь предательство и воровство в княжестве огнем и мечом.

Обмякшего от страха барона уводят головорезы Нейтгарда. Я медленно обвожу взглядом всех присутствующих.

— Господа военные, баронство — это не бесплатный подарок на вечные времена, а награда от князя верному вассалу за преданность и безупречную службу во славу процветания нашего княжества. Напоминаю всем, что абсолютно вся земля в этом княжестве принадлежит мне — нынешнему князю Йену Тиссену. И только я здесь решаю, кто достоин получить из моих рук баронство и владеть землей на территории Западного Эскела. Все предатели и нерадивые хозяева, доведшие свои земли и своих крестьян до нищеты, будут наказаны. Но степень их вины определит расследование, проведенное в каждом отдельном случае всесторонне, тщательно и непредвзято.

В кабинете воцаряется мертвая тишина. Слышно, как где-то в конце коридора резанной свиньей верещит очнувшийся от состояния шока Кроден. Выдержав мхатовскую паузу, я перехожу от кнута к пряникам.

— Но также будут и награждены все, кто проявил отвагу и мужество в бою. Никто не будет забыт — обещаю вам! Отличившиеся дворяне обязательно получат земли и повышение по службе, простые солдаты — денежное вознаграждение. Семьи погибших тоже не будут забыты. Парадный зал Замка будет переименован в Зал Славы Эскела. На его древних стенах появятся гербы тех родов, представители которых проявили военную доблесть, защищая родное княжество и принесли ему победу.

— Простите, князь, но сначала нам нужно еще победить — тихо говорит кто-то из военных.

— Мы победим. Можете даже в этом не сомневаться! У меня для Маркуса припасен очень неприятный сюрприз. Но рассказать вам о нем я сейчас не могу. Потому что, как оказалось, на нашем корабле есть крысы. И они не только воруют, но и сообщают врагу обо всем, что у нас происходит в Минэе. Из донесения моего разведчика стало ясно, что восточники в курсе каждого нашего шага. Каждого!

Военные снова поднимают шум, но самоуверенности в них поубавилось. Пример Кродена и Байзлера показал, что подлости можно ждать от любого. Поднимаю руку, призывая к тишине и подвожу итог нашему совещанию.

— Выдвигаемся через два дня. Как действовать, решать будем уже на месте, сориентируемся по обстановке. Отсюда мы все равно ничего понять не сможем.

— Вы хотите возглавить армию?! — восклицает Алистер — Простите, князь, но у вас же нет никакого военного опыта! Может, лучше назначите командующим Фридриха?

— Нет. На него я оставляю управление княжеством в мое отсутствие. А командующим с этой минуты становитесь вы, барон. Действуйте. И не забудьте отправить в лагерь вестник с приказом арестовать интенданта Байзлера. Пусть ждет нашего приезда.

Военные снова гудят, на этот раз одобрительно. Поручаю Фридриху и Алистеру провести ревизию арсенала. Надеюсь, что оружие нам не понадобится, но пусть будет. Отправим обозы в лагерь заранее, сами поедем налегке и нагоним их в пути. На этой позитивной ноте мы и прощаемся с военными.

— Йен, подожди… — догоняет меня в коридоре Фридрих — нам нужно поговорить.

— Давай вечером, меня сейчас в допросной ждут.

— Зачем тебе эта кровь и грязь?! Ресг сам прекрасно справится.

— Дядя, я тебе что — цветочек нежный?! Мы — Тиссены! И чистоплюйство нам не к лицу.

— Но репутация, Йен…

— На моей совести уже столько убитых, что одним меньше, одним больше, роли особой не играет! — зло скалюсь я — Пусть враги лучше боятся, чем ноги о меня вытирают. И предателей я щадить не собираюсь, у меня с ними разговор короткий! Причем, кто бы этим предателем не оказался.

Видимо, мой намек был достаточно прозрачным. Потому что Фридрих смотрит на меня так, словно видит первый раз. Наверное, это действительно жутковато — слышать такие циничные речи от пятнадцатилетнего подростка. Ну, прости, дядя… не я такой, жизнь здесь у вас такая!

— Дядюшка — примиряюще кладу ему руку на плечо — подумайте лучше с княгиней, кто из наших безземельных дворян заслужил право владеть баронством Кродена и еще двумя, что вернут восточники. Вы с ней в этом лучше разбираетесь — все три баронства приграничные, кому либо их не доверишь. Тем более, в одном из них расположен наш золотой рудник.

— Йен, твоя самоуверенность меня поражает…

— Поверь, это не самоуверенность. Это холодный расчет. Баронства они нам вернут, никуда не денутся. И я восточникам выставлю такой счет за прошедшие полвека, что они будут горбатится до скончания времен, чтобы расплатиться за свои грехи. Все, я пошел, меня ждут!

На самом деле, никакого желания участвовать в пытках у меня, конечно, нет. Да я и не собираюсь этого делать. Просто знаю из прежнего опыта, что такого труса, как Альд Кроден достаточно хорошенько напугать. Так, чтобы он от страха обгадился и признался во всех своих грехах безо всяких пыток. Поэтому посылаю Лема на кухню, чтобы он принес оттуда плошку с кровью — все равно какой, куринной или кроличьей. А сам тем временем отправился за сферой Истины в ритуальный зал. Надеюсь, она уже успела зарядиться.

Ресгом оказывается молчаливый мужик лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожий на моего Олафа. Такой же крепкий, кряжистый, только угрюмый. И волосы у него подстрижены коротко, но при его грязной работе это и понятно.

— Добрый день, Ресг — уважительно здороваюсь я с ним. А что? Работа у мужика такая…

— Здравствуйте, князь. С кого начнем?

— С торговца темными артефактами. Покажите мне допросные листы.

Ресг явно удивлен, что я обращаюсь к нему на вы. Но вида не подает. Открывает бювар, лежащий на столе, достает стопку аккуратно исписанных листов. Почерк на них убористый, строчки ровные, буквы мелкие.

— Вы писали?

— Я… — этот дядька оказался еще и грамотным.

— Что сами скажете мне про обвиняемого? — в ожидании ответа я утыкаюсь носом в листы. Освещение здесь не очень, и приходится направить немного магии в масляный светильник.

Ресг задумывается. Мне нравится, что он не бросается сразу обвинять торговца во всех смертных грехах. Хотя, судя по допросным листам, торговец — тварь еще та. Сдает всех своих покупателей без разбора, каждый раз вспоминая все новых, и новых. Встречаются женские имена, но больше мужских. Некоторые случаи почти трехлетней давности. Да, тут клиентов постепенно на целую тюрьму наберется! Ничего, ничего… кто-то же должен на рудниках работать? Крепость опять-таки нужно будет основательную строить на новой, то есть, старой границе. Значит, и в каменоломне тоже больше людей потребуется.

Что меня удивляет — в списке торговца совершенно разный контингент. Ну, ладно дворяне или маги… а вот пекарю нахрена понадобился темный амулет для сглаза?! У них там что, в гильдии холодная война?! Или булочник решил от неудобных соседей таким диким способом избавиться? Даже страшно представить, какой объем работы предстоит нам по этому списку — ведь каждого нужно будет допросить, выяснить последствия и уже только потом принять решение о наказании. При этом местным дознавателям из городской стражи у меня веры нет — сам видел, каких собак они на бедную ведьму навешали.

— Урод он, князь. Настоящий урод — отвечает, наконец, Ресг на мой вопрос. И это все, что я от него услышал. У этого дядьки каждое слово на вес золота. Серьезный мужик, одним словом.

— Хорошо — откладываю я листы в сторону — теперь наша задача узнать, где у него спрятаны деньги. То, что они не вывезены из княжества — совершенно точно. Но в городе их, скорее всего, тоже нет. Значит у него есть тайник где-то за городом.

— Узнаем — кивает палач.

— И Ресг… это нужно узнать быстро. Мне солдатам нечем платить, а казна после отца пустая. Не найду денег до завтра, придется на поклон к гильдиям идти. А они сами знаете — быстро на шею сядут, потом кнутом их не сгонишь. Так что… постарайтесь, пожалуйста.

Палач молча кивает и велит тюремщику привести торговца. Сам же начинает задумчиво перебирать инструменты на столе рядом с каким-то странным приспособлением у стены, оказавшимся дыбой. Я такое раньше видел только в кино, и меня сейчас передергивает от отвращения. Но отступать некуда — сам ведь вызвался поучаствовать. Вздохнув, ставлю на стол бронзовую треногу, водружаю на нее сферу. Когда в пыточную заводят изможденного мужчину в дорогой, но разодранной одежде, молча показываю ему на стул.

— Положи руки на сферу — командую я.

— Ресг, ты взял себе помощника? — хрипло спрашивает он палача, но мой приказ нехотя выполняет.

— В твоем городском доме есть тайник с деньгами? — задаю я первый вопрос.

— Нет — равнодушно отвечает торговец. Сфера не реагирует на его слова.

— Ты вывез деньги за пределы княжества?

— Да — отвечает он без запинки, но сфера торжествующе вспыхивает красным. Ну, вот, а я боялся, что она испортилась или не успела зарядиться.

Ресг усмехается и неодобрительно качает головой на вранье торговца.

— Твой тайник находится далеко от Минэя?

— Далеко.

Угу… как бы не так! Шар снова вспыхивает, давая понять, что мерзавец врет.

— У тебя есть дом в пригороде?

— Нет! — Торговец пытается убрать ладони с шара, но Ресг перехватывает его руки, не давая увильнуть ему от вопроса. Опять врет… Но теперь понятно, что мы на правильном пути.

— Мог бы спросить тебя, любишь ли ты боль, но похоже это лишнее. Точно любишь, иначе не стал бы мне врать, нарываясь на новые пытки.

Снимаю шар с треноги, снова укутываю его в свой дублет.

— Ресг, он ваш. Вопросов три: первый — сколько всего тайников, второй — где они расположены, третий — какая охранка на них стоит. Хотя… для меня это не так важно, все равно легко их взломаю. Но спросите на всякий случай. И вот что еще — я одолжу у вас один из фартуков?

Палач подходит к вешалке на стене, снимает один из кожи — весь в старых подтеках и разводах. У нас в таких когда-то мясники на колхозных рынках работали. Протягивает мне.

— Вы вот что, князь… идите пока со следующим поговорите. А здесь я без вас управлюсь. Вы мне только мешать будете.

— Ладно, Ресг, как скажете — вздыхаю я, понимая что он просто оберегает психику молодого князя от неприглядной изнанки допроса — тогда я буду ждать вас в соседнем кабинете.

До торговца видимо только сейчас доходит, кто его допрашивал на сфере. Глаза у него в буквальном смысле лезут на лоб. Ну, да… пятнадцатилетний князь в подсобных у палача — это немыслимое дело.

— Так вы Йен Тиссен?!!! — он неверяще качает головой — достойный сынишка у Альбрехта вырос, нечего сказать! Такой же палач и ублюдок…

— Даже не представляешь, до какой степени — радостно киваю я — попадешь в ад, передавай привет моему папаше!

Лем, стоящий за моей спиной, закашлялся, но сдержал смех. Я тем временем, закатал до локтя широкие рукава своей белой сорочки, Сверху накинул фартук, стараясь не смотреть на старые разводы. И уже выйдя в коридор, велел охраннику.

— Кровищи на руки мне плесни.

Потом мы с ним хорошенько помацали кровью еще и фартук, засунули в нашитый сверху карман грязную окровавленную тряпку.

— Похож я на Ресга?

— Похож! — не выдержав, заржал Лем.

— Эй! Я же страшный палач! Меня бояться нужно. Я — ужас, летящий на крыльях ночи! Если ты, Лем, не вовремя заржешь, будешь потом сам пытать барона, понял?

— Понял, князь. Постараюсь сдержаться. Главное, чтобы капитан Нейтгард не офигел, увидев вас в таком виде.

— А он что, сейчас с бароном беседует? Тогда пошли скорее.

Ну, а дальше картина маслом. Вваливаюсь я в допросную, весь такой красивый, на ходу вытираю руки окровавленной тряпкой, и ей же размазываю кровищу на фартуке. Не обращая внимания на вытянувшиеся лица присутствующих, плюхаюсь на табурет, «устало» прикрываю глаза.

— Упертый гад оказался… — качаю я головой — пришлось помочь Ресгу. Пытали, пытали…

В допросной воцаряется тишина. Ага… зрителей проняло. Поднимаем градус.

— Капитан, у Ресга такие клещи шикарные есть! — я восхищенно развожу руками, показывая обалдевшему Нейтгарду размер несуществующих в природе гигантских клещей — Короче, торгаш во всем быстро признался и все свои тайники нам сдал.

На барона умышленно не смотрю, снова беру снова грязную тряпку, и начинаю вытирать ей свои окровавленные руки — Нет, ну, что за невезуха, а! Изгваздал хорошую рубашку в крови этой скотины! Матушка теперь меня ругать будет…

Поднимаю глаза на Лема, который стоит за спиной барона и мелко трясется, еле сдерживая смех. Кродена тоже трясет, но уже от ужаса. Его жирное перекошенное лицо покрыто липкой испариной. Тут до капитана начинает, наконец, доходить, для кого устроено представление.

— Ладно, плевать! — бросаю я окровавленную тряпку на стол прямо под нос Кродену — А что, наш славный барон уже сдал всех своих подельников?

— Пока молчит — тяжело вздыхает капитан — пойду позову Ресга что-ли…

— Да мы и сами справимся! Я уже научился у него кое-каким трюкам — через пару минут барон запоет у нас, как соловей! Сходи-ка, Лем, к Ресгу попроси у него для начала маленькие такие клещи для вырывания ногтей с мясом.

Лем с готовностью кивнул и вылетел за дверь, на ходу зажимая себе рот ладонью, чтобы не заржать в голос. И вот я сначала даже не понял, что за посторонний звук в камере появился. А это оказывается Кроден подвывает, тихо так… на одной высокой ноте. И раскачивается на табурете словно в трансе. Короче, клиент созрел… Капитан подмигнув мне, взял на себя роль доброго следователя.

— Ваше Сиятельство… ну, может не надо барону ногти вырывать? Тем более с мясом. Как он потом признания будет писать?

— Как это не надо?! — искренне возмущаюсь я. Потом нехотя соглашаюсь — Ладно… жалко вам руки, можно тогда с ног начать — так даже лучше получится. Правда ходить он не сможет…

— Вы знаете, что князь, сходите пока руки помойте, умойтесь, рубашку поменяйте — начинает выпроваживать меня капитан, понимая что клиента нужно срочно колоть, пока он созрел — а мы здесь с бароном пока поговорим.

— Да, зачем мне рубашку менять, если я ее все-равно его кровью испачкаю?! — возмущение у меня получилось очень натуральным, Оскара в студию! — И матушка меня тогда уже за две рубашки заругает! Нет, уж! Давайте я эту допачкаю.

Капитан ласково берет меня за локоть и ведет к двери.

— Идите, Ваше Сиятельство… идите. Отдохните немного…

Но тут открывается дверь и на пороге появляется сияющий Лем с окровавленными щипцами в руке. В сочетании с типичной мордой наемника смотрится это впечатляюще. За ним маячат еще несколько любопытных …лиц. Ага… пришли посмотреть, как их князь дурака валяет.

— У Ресга прямо из рук выдернул, не хотел нам отдавать! — докладывает Лем.

За нашими спинами раздается стук упавшего на пол тела. Вокруг жирной туши Кродена начинает расплываться мокрое пятно. Вскоре еще и характерный запашок оттуда пошел.

— Все, спекся наш барон…!

Я снимаю окровавленный фартук, с трагическим видом кидаю его на табурет и капризно топаю ногой.

— Фу, как некрасиво! И как мне работать в таких невыносимых условиях…?

Моя охрана уже не сдерживаясь, начинает хохотать. Подозреваю, что давно в местной тюрьме не было такой веселухи. Капитан машет рукой, чтобы я уходил.

— Только князь, прошу вас: не пугайте людей! Пойдут ненужные слухи, потом не отмоетесь…

— Как скажете, капитан. А я-то хотел до казармы прогуляться, узнать, что за шум там вчера был, заодно бы и помылся…

Смех в коридоре резко обрывается. Когда я выхожу из допросной все зрителей как ветром сдуло. То-то же! Нейтгард, смущаясь, признается.

— Князь…простите, что утром не доложил, но вчера в казарме была небольшая заварушка.

— С каким счетом наши победили?

Капитан с недоумением смотрит на меня, не поняв сути вопроса. Приходится пояснить.

— Разбитых морд у кого больше?

— У стражников, конечно! Но они первые напали. Прикажите наказать затеявших драку?

— Зачем, если трупов и ножевых ран нет? Парни выпустили пар, померялись …силой. Но в следующий раз зачинщики будут строго наказаны. Так всем и передайте.

Командир головорезов с облегчением выдыхает. Ага… понятно, за кого они вчера болели.

— Денег подняли?

— С чего? — делает непонятливое лицо капитан.

— Скажите мне еще, что вы с парнями ставки не делали! — усмехаюсь я.

— А вот и нет! — с видом оскорбленной невинности сообщает капитан. И добавляет уже тише — И так все было понятно с самого начала.

— Сделаю вид, что поверил…!

…А уже через час большой артист в моем лице получил свою заслуженную премию — первый лист с признаниями барона. Умница Нейтгард начал допрос нашего деморализованного с самого главного вопроса: где деньги, Зин? Где у тебя припрятаны все неправедно нажитые богачества? И ответ он получил. Теперь можно спокойно ехать в столичный дом барона и изымать из тайника всю наличку. Которой, кстати, оказалось на удивление много — то ли барон к покупке очередной недвижимости готовился, то ли третий по счету корабль решил приобрести. Но сумма была внушительная…!

Наш казначей сиял как начищенный золотой. Еще бы: такое крупное пополнение казны, да еще и на закупку провианта теперь тратиться не надо. И понятно же, что это еще далеко не все, а только лишь начало экспроприации. Потом спросим барона про заначку в его замке, про долговые расписки клиентов, которым он дал деньги в рост, про активы, в которые вложены деньги: недвижимость, доли в разных коммерческих предприятиях, пару кораблей, бороздящих просторы Закатного моря.

Подозреваю, и в Ируте у нашего барона тоже что-нибудь прикуплено, но с этим уже нужно поаккуратнее. Там власти свободного города могут на дыбы встать и сами на имущество Кродена лапу наложить… Да и потом как-то некрасиво весь род по миру пускать за грехи отца семейства. Отпущу их, пожалуй, с миром. Пусть проматывают в Ируте остатки своего состояния — мне до тех далеких заначек барона все равно никак не дотянуться…