Властелины Рима. Биографии римских императоров от Адриана до Диоклетиана

VII Элий Лампридий КОММОД АНТОНИН

I. (1) О родителях Коммода Антонина достаточно сказано в жизнеописании Марка Антонина. (2) Он родился[198] в Ланувии вместе с братом Антонином (они были близнецами) накануне сентябрьских календ в консульство своего отца и дяди, — там же, где, говорят, родился и его дед со стороны матери. (3) Когда Фаустина была беременна Коммодом и его братом, она увидела во сне, что она родила двух змей, одна из которых была особенно свирепой. (4) Она родила Коммода и Антонина, но Антонина похоронили, когда ему было четыре года, хотя астрологи по ходу светил предсказывали ему одинаковую судьбу с Коммодом. (5) По смерти его брата Марк старался преподать Коммоду свои нравственные правила и правила великих и выдающихся мужей. (6) У него был учитель греческой грамоты Онесикрат, латинской — Капелла Антистий; учителем ораторского искусства у него был Атей Санкт. (7) Но учителя всех этих наук никакой пользы ему не принесли. Так сильно влияние врожденных качеств или тех людей, которые считаются при дворе наставниками! С самого раннего детства Коммод отличался постыдным поведением, был бесчестен, жесток, развратен, и уста его были осквернены и обесчещены. (8) Он был искусен в тех занятиях, которые не соответствовали положению императора, например, — он лепил чаши, танцевал, пел, свистел, наконец, проявлял способности превосходного шута и гладиатора. (9) Признаки жестокости он обнаружил на двенадцатом году жизни в Центумцеллах.[199] Однажды, когда его мыли в слишком теплой воде, он велел бросить банщика в печь. Тогда дядька его, которому приказано было это сделать, сжег в печи баранью шкуру, чтобы зловонным запахом гари доказать, что наказание приведено в исполнение. (10) Еще будучи мальчиком, он был назван Цезарем вместе со своим братом Вером.[200] На четырнадцатом году он был зачислен в коллегию жрецов.

II. (1) Он был причислен к…[201] как начальник молодежи,[202] когда надел мужскую тогу. Еще в претексте мальчика он производил раздачу и восседал в базилике Траяна.[203] (2) Мужскую тогу он надел в день июльских нон, — в день, когда Ромул исчез с земли, а Кассий поднял восстание против Марка. (3) Представленный войску, Коммод отправился с отцом в Сирию и Египет[204] и вместе с ним возвратился в Рим. (4) После этого он, в изъятие закона о возрасте,[205] был назначен консулом[206] и за четыре дня до декабрьских календ, в консульство Поллиона и Апра был вместе с отцом провозглашен императором[207] и вместе с ним отпраздновал триумф — ведь и об этом вынесли постановление сенаторы. (5) Вместе с отцом он отправился и на войну с германцами. (6) Приставленных к нему достойных надзирателей он терпеть не мог, а всех самых дурных удерживал при себе; если же их удаляли от него, он впадал в тоску и даже заболевал. (7) Когда они, благодаря мягкости его отца, возвращались к нему, он всякий раз устраивал в Палатинском дворце попойки и кутежи и никогда не считался ни с требованиями стыдливости, ни с расходами. (8) Дома у себя он занимался игрой в кости. Он собрал у себя женщин, отличавшихся красивой наружностью, как какихнибудь рабыньпроституток, и, издеваясь над стыдливостью, устроил у себя лупанар. Он гонялся за бродячими мелкими торговцами.[208] Он завел себе упряжку коней для колесницы. (9) Нарядившись возницей, он правил колесницами, пировал с гладиаторами, разносил воду подобно слуге у сводников, так что можно было подумать, что он был скорее рожден для постыдной жизни, а не для того положения, в которое поставила его судьба.

III. (1) Пожилых слуг своего отца он удалил, друзей его, стариков, прогнал. (2) Сына начальствовавшего над войсками Сальвия Юлиана он тщетно соблазнял бесстыдными предложениями, а после этого стал строить козни против Юлиана. (3) Всех наиболее честных людей он прогнал от себя либо самым оскорбительным образом, либо предоставляя им самые унизительные должности. (4) Когда мимы назвали его срамником, он немедленно отправил их в изгнание, чтобы они не могли больше появиться на сцене. (5) Войну, которую отец его почти закончил, он прекратил, приняв требования врагов, и возвратился в Рим. (6) Вернувшись в Рим, он отпраздновал триумф, причем посадил в колесницу позади себя своего любовника Саотера и, поворачивая голову, часто целовал его на виду у всех. То же самое делал он и в орхестре. (7) Пьянствуя до рассвета и расточая средства Римской империи, он по вечерам таскался из кабаков в лупанары. (8) Для управления провинциями он посылал либо соучастников своих позорных дел, либо людей, рекомендованных этими соучастниками. (9) Сенату он стал до такой степени ненавистен, что и сам, в свою очередь, начал жестоко свирепствовать на погибель этому великому сословию и из презренного превратился в жестокого.

IV. (1) Образ жизни Коммода побудил Квадрата и Луциллу вступить в заговор с целью убить его — не без участия префекта претория Таррутена Патерна. (2) Привести в исполнение это убийство было поручено близкому к Коммоду человеку — Клавдию Помпеяну. (3) Войдя к Коммоду с обнаженным мечом и имея возможность действовать, он выкрикнул слова: «Этот кинжал посылает тебе сенат». Глупец только выдал этим существование замысла, но не выполнил дела, в котором было замешано много людей. (4) После этого были убиты сначала Помпеян и Квадрат, затем Норбана, Норбан и Паралий, а мать его и Луцилла отправлены в изгнание. (5) Префекты претория, видя, что Коммод вызывает к себе такую ненависть изза Саотера, самовластие которого стало для римского народа невыносимым, ловко выманили Саотера из дворца под предлогом участия его в священнодействиях; затем, когда он возвращался в свои сады, они, подослав тайных агентов, убили его. (6) Это убийство было для Коммода более тяжелым ударом, чем заговор против него самого. (7) Патерна, виновника этого убийства и, повидимому, участника подготовлявшегося покушения на жизнь Коммода, старавшегося о том, чтобы не слишком много людей было наказано за этот заговор, Коммод по наущению Тигидия отстранил от должности префекта, почтив его широкой пурпурной полосой. (8) Спустя несколько дней он возбудил против него обвинение в заговоре, говоря, что Патерн выдает свою дочь замуж за сьша Юлиана с целью передать Юлиану императорскую власть. На этом основании он казнил Патерна, Юлиана и Витрувия Секунда, который ведал императорской перепиской, очень близкого Патерну человека. (9) Кроме того, был уничтожен весь дом Квинтилиев по той причине, что, как говорили, сын Кондиана — Секст, симулируя смерть, исчез и бежал с целью отложиться. (10) Убиты были и Витразия Фаустина, Велий Руф и консуляр Эгнатий Капитон. (11) Были отправлены в изгнание консулы Эмилий Юнк и Антилий Север. И ко многим другим были применены разные суровые меры.

V. (1) После этого Коммод стал неохотно появляться перед народом и запретил докладывать себе о том, чего предварительно не выслушивал Перенний. (2) Перенний, хорошо изучивший Коммода, нашел способ самому сделаться всесильным. (3) Он посоветовал Коммоду предаться наслаждениям и возложить все труды правления на него, Перенния. Коммод с радостью принял это предложение. (4) Руководствуясь таким правилом жизни, Коммод безумствовал во дворце на пирах и в банях вместе с тремястами наложниц, которых он набрал из матрон и блудниц по признаку красоты, а также с тремястами взрослых развратников, которых он собрал из простого народа и из знати, насильно и за деньги, причем дело решала их красота. (5) Иногда, одевшись в платье служителя при жертвоприношениях, он совершал заклание жертв. Он сражался на арене среди своих спальников как гладиатор, пользуясь тупыми рапирами, а иногда и отточенными мечами. (6) Между тем Перенний распоряжался всем полновластно: кого хотел — убивал, очень многих грабил, не считался ни с какими законами, захваченное имущество присваивал себе.[209] (7) Сестру свою Луциллу Коммод сначала сослал на Капреи, а потом убил. (8) Прочих сестер своих он, как говорят, изнасиловал. Не избежала его объятий и двоюродная сестра его отца. Одной из наложниц он дал имя своей матери. (9) Уличив свою жену[210] в прелюбодеянии, он прогнал ее от себя, затем сослал, а впоследствии убил. (10) Иногда он приказывал осквернять у себя на глазах даже своих наложниц. (11) Он дошел до такого позора, что сам отдавался молодым людям, и все без исключения части тела, даже уста, были осквернены сношениями с людьми обоего пола. (12) В это время был убит также, будто бы разбойниками, Клавдий, сын которого вошел когдато к Коммоду с кинжалом; было убито без суда много других сенаторов, а также несколько богатых женщин. (13) И в провинциях некоторые люди, подвергшись ложным обвинениям в какомнибудь преступлении со стороны Перенния, — причиной послужило их богатство, лишились имущества или даже были умерщвлены. (14) Тем, на кого не было никакой возможности возвести ложное обвинение, ставилось в вину то, что они не пожелали записать в свои завещания наследником Коммода.

VI. (1) В это время Перенний приписывал своему сыну все успехи, достигнутые в Сарматии другими полководцами. (2) Однако этот столь могущественный Перенний за то, что он во время Британской войны поставил во главе воинов лиц всаднического сословия, отстранив сенаторов, после того как легаты войска раскрыли это, был объявлен врагом и отдан на растерзание воинам. (3) На место всемогущего Перенния Коммод назначил одного из своих спальников — Клеандра. (4) После убийства Перенния и его сьша Коммод отменил многие распоряжения, сделанные будто бы без его участия, делая вид, что хочет восстановить прежнее положение. (5) В таком настроении раскаяния в совершенных преступлениях он мог удержаться не дольше тридцати дней и стал совершать, действуя через Клеандра, еще более тяжкие преступления, чем те, какие он совершал, действуя через вышеупомянутого Перенния. (6) В качестве всемогущего правителя Переннию наследовал Клеандр, а в качестве префекта — Нигер, про которого рассказывают, что он был префектом претория только шесть часов. (7) Действительно, префекты претория сменялись через несколько дней и даже часов, так как Коммод вел себя все хуже и хуже. (8) Марций Кварт, например, был префектом только пять дней. Их преемников держали на этой должности или убивали по произволу Клеандра. (9) По его усмотрению, даже вольноотпущенники набирались в сенат и причислялись к патрициям. Тогда впервые в один год было двадцать пять консулов, и все провинции были проданы. (10) За деньги Клеандр продавал все: возвращенных из изгнания удостаивал почетных должностей, отменял решения суда. (11) Благодаря глупости Коммода он забрал такую силу, что даже на мужа сестры Коммода — Бирра, который осуждал то, что творилось, и сообщал Коммоду о происходившем, он навлек подозрение в том, что тот домогается царской власти, и погубил его, причем вместе с Бирром было умерщвлено много других лиц, защищавших его. (12) Среди них был умерщвлен также префект претория Эбуниан. Вместо него Клеандр сам стал префектом вместе с двумя другими, которых он сам и выбрал. (13) Тогда впервые оказалось три префекта претория и из них один — вольноотпущенник,[211] которого называли «хранителем кинжала».

VII. (1) Но и Клеандра, наконец, постигла смерть, достойная его жизни. Когда изза его происков был убит по ложному обвинению Аррий Антонин в угоду Атталу, которого тот осудил во время проконсульства в Азии, Коммод не мог больше вынести прорвавшейся тогда ненависти рассвирепевшего народа и выдал Клеандра на расправу черни.[212] (2) Тогда же были убиты Аполавст и другие придворные вольноотпущенники. (3) Клеандр, между прочим, вступил в связь с наложницами Коммода и имел от них детей, которые после его гибели были убиты вместе со своими матерями. (4) На место Клеандра были поставлены Юлиан и Регилл, но их впоследствии Коммод подверг каре. (5) Убив их, он умертвил Сервилия и Дулия Силанов с их семьями, а вскоре и Анция Лупа, а также Петрониев — Мамертина и Суру, а равно и сына Мамертина — Антонина, рожденного сестрой Коммода; (6) вслед за ними одновременно — шесть бывших консулов: Аллия Фуска, Целия Феликса, Лукцея Торквата, Ларция Еврупиана, Валерия Бассиана, Пактумея Магна с их близкими; (7) в Азии — проконсула Сульпиция Красса, Юлия Прокула с их близкими, консуляра Клавдия Лукана: в Ахайе — двоюродную сестру своего отца Фаустину Аннию и бесчисленное множество других; (8) он наметил к казни еще четырнадцать человек, так как римскому государству было не по силам выдерживать его расходы.

VIII. (1) Между тем, наметив в консулы любовника своей матери, Коммод получил прозвание «Почтительный» — это была насмешка со стороны сената; после казни Перенния он был назван «Счастливым»,[213] словно некий новый Сулла[214] среди многочисленных убийств граждан. (2) Этот же Коммод, «Почтительный», «Счастливый», говорят, выдумал, — для того, чтобы иметь повод казнить многих, — будто против него существует какойто заговор. (3) Но единственным было отложение Александра, который затем умертвил себя и своих близких, и сестры Коммода Луциллы. (4) Льстецы прозвали Коммода еще Британским, хотя британцы хотели выбрать и противопоставить Коммоду другого императора. (5) Прозван он был также «Римским Геркулесом», так как он убил диких зверей в амфитеатре в Ланувии; было у него обыкновение убивать диких зверей и у себя дома. (6) Кроме того, он был настолько безумным, что пожелал назвать город Рим «Коммодовой колонией»: говорят, это неистовое желание было внушено ему льстивыми речами Марции. (7) Желал он также править в цирке четверками коней. (8) Он появлялся перед публикой одетый в далматик[215] и в таком виде давал знак выпускать запряженные четверками колесницы. (9) В то время как Коммод доложил сенату о необходимости назвать Рим Коммодовым, сенат не только охотно принял это — надо полагать в насмешку, — но даже и себя назвал Коммодовым, называя при этом Коммода Геркулесом и богом.

IX. (1) Под лживым предлогом, будто он отправляется в Африку, Коммод потребовал денег на путевые расходы, получил их и истратил на пиры и игры в кости. (2) Он умертвил префекта претория Мотилена, угостив его отравленными фигами. Он позволил ставить себе статуи в виде Геркулеса, и ему приносили жертвы как богу. (3) Кроме того, он готовился погубить еще многих. Это обнаружилось благодаря какомуто малышу, выбросившему из его спальни табличку, на которой были указаны имена намеченных к убийству.[216] (4) Священнодействия в честь Изиды он почитал настолько, что обрил себе голову и носил изображение Анубиса. (5) Будучи кровожадным, он приказал служителям Беллоны наносить себе в руку настоящие раны. (6) Жрецов Изиды он заставлял бить себя до смерти в грудь сосновыми шишками. Когда он носил изображение Анубиса, то больно ударял по бритым головам жрецов Изиды мордой идола. Одетый в женскую одежду или в шкуру льва, он своей палицей поражал не только львов, но и многих людей. Тех, кто имел слабые ноги и не мог ходить, он наряжал гигантами, а ниже колен превращал при помощи тряпок и полотен в драконов; затем он убивал их стрелами. Священнодействия в честь Митры[217] он запятнал настоящим человекоубийством, тогда как обычно там только говорится или изображается чтолибо способное вызвать страх.

X. (1) Еще мальчиком Коммод был прожорлив и бесстыден. Юношей он поносил всех, кто окружал его, и все поносили его. (2) Тех, кто над ним смеялся, он приказывал бросать диким зверям. Даже человека, прочитавшего книгу Транквилла,[218] в которой содержится жизнеописание Калигулы, он приказал бросить диким зверям, так как сам он родился в один день с Калигулой. (3) Если ктонибудь выражал желание умереть, он приказывал ускорить его смерть, хотя бы тот уже не желал смерти. (4) Шутки у него тоже были опасные: заметив на голове у одного человека среди черных волос белые, производившие впечатление червяков, Коммод посадил ему на голову скворца, и тот, вообразив, что ловит червей, ударами своего клюва превратил голову этого человека в сплошную рану. (5) Одному толстяку он распорол живот, так что у того сразу вывалились внутренности. (6) Он называл одноногими и одноглазыми тех, у кого он выкалывал один глаз или ломал одну ногу. (7) Многих он погубил без разбора — одних за то, что они повстречались ему, одетые в платье варваров, других — за то, что они были видными и красивыми. (8) У него были любимцы, именами которых служили названия срамных частей мужского и женского тела; им он особенно охотно раздавал свои поцелуи. (9) Он держал у себя одного человека, у которого был необыкновенных размеров мужской орган; этого человека он называл своим ослом и очень дорожил им. Коммод сделал его богатым и поставил во главе жрецов сельского Геркулеса.

XI. (1) Часто в очень дорогостоящие кушанья он, говорят, подмешивал человеческий кал и сам не отказывался отведывать их, считая, что он таким образом подшутил над другими. (2) Он подал на стол на серебряном подносе двух совсем согнувшихся горбунов, покрытых горчицей, и тотчас же дал им видные должности и большое богатство. (3) Префекта претория Юлиана, одетого в тогу, Коммод в присутствии всех его подчиненных столкнул в пруд. Ему он приказал и плясать голым с измазанным лицом перед своими наложницами и бить в кимвалы. (4) Вследствие непрерывного ряда роскошных блюд он в редких случаях не включал в угощение на пирах всякого рода вареных овощей. (5) В бане он мылся по семи и восьми раз в день и в бане же принимал пищу. (6) В храмы богов он входил, запятнанный развратом и человеческой кровью. (7) Он изображал из себя врача, чтобы смертоносными ланцетами выпускать кровь у людей. (8) Следуя его указанию, льстецы называли в его честь месяц август — Коммодом, сентябрь — геркулесом, октябрь — непобедимым, ноябрь — преодолевающим, декабрь — амазонским. (9) Амазонским он был назван по причине своей любви к наложнице Марции, портретом которой в виде амазонки он любовался; ради нее он сам пожелал выйти на римскую арену в виде амазонки. (10) Он выступал в гладиаторских боях и с такой радостью принимал прозвания гладиаторов, словно получал прозвания за триумфы. (11) Он всегда выступал на играх и приказывал вносить сообщения о всяком своем выступлении в официальные письменные памятники. (12) Бился он, говорят, семьсот тридцать пять раз. (13) Имя Цезаря он получил за три дня до октябрьских ид, которые он впоследствии назвал геркулесовыми, — в консульство Пудента и Поллиона.[219] (14) Германским он был назван в геркулесовские иды в консульство Максима и Орфита.[220]

XII. (1) Он был принят жрецом во все жреческие коллегии за двенадцать дней до календ месяца непобедимого в консульство Низона и Юлиана.[221] (2) В Германию он отправился за тринадцать дней до элиевых, как он их впоследствии назвал, календ. (3) При тех же консулах он получил мужскую тогу. (4) Вместе с отцом он был провозглашен императором за четыре дня до календ месяца преодолевающего во второе консульство Поллиона и второе Апра.[222] (5) Триумф он справил за девять дней до январских календ при тех же консулах. (6) Вторично он отправился за два дня до коммодовых нон в консульство Орфита и Руфа.[223] (7) Он был отдан навсегда под охрану войск и сената в Коммодовом дворце за десять дней до римских календ во второе консульство Презента.[224] (8) Когда он в третий раз задумал отправиться в путь, сенат и народ задержали его. (9) Обеты относительно него были произнесены в пиевы ноны, во второе консульство Фусциана.[225] (10) В это время, при отце, как пишут в разных сочинениях, он бился триста шестьдесят пять раз. (11) Впоследствии он, побеждая или убивая ретиариев,[226] взял столько гладиаторских пальмовых ветвей, что число последних доходило до тысячи. (12) Диких же зверей он убил собственной рукой много тысяч, в том числе убивал и слонов. И все это он часто проделывал на глазах у римского народа.

XIII. (1) Во всем этом он был достаточно силен, в остальном же слаб и немощен. У него была большая опухоль в паху, и римский народ замечал этот его недостаток сквозь шелковые одежды. (2) По этому поводу было написано много стихов, которыми хвастается и Марий Максим в своем сочинении. (3) При избиении зверей он проявлял необыкновенную силу, пронзая пикой насквозь слона, прокалывая рогатиной рог дикой нумидийской козы и убивая с первого удара много тысяч громадных зверей. (4) Бесстыдство его было столь велико, что, сидя в женской одежде в амфитеатре или театре, он на виду у всех то и дело пил. (5) В то время как он вел такой образ жизни, в его правление римскими легатами были побеждены мавры, побеждены даки, усмирены Паннония и Британия, причем в Германии и Дакии провинциалы отказывались подчиняться его власти; (6) все это было приведено в порядок его полководцами. (7) Сам Коммод ленился писать заключения и был так небрежен, что на многих прошениях писал одно и то же заключение. В очень многих случаях он писал в письмах только «будь здоров». (8) Все делалось другими, которые, как говорят, обращали в свою пользу даже деньги, взимавшиеся в виде штрафа.

XIV. (1) Вследствие такой его небрежности те, кто вел тогда государственные дела, опустошали продовольственные запасы, и в Риме возникла огромная нужда в продуктах, хотя неурожая и не было. (2) Тех, которые все расхищали, Коммод впоследствии казнил, а имущество их конфисковал. (3) Придумав название «золотой век Коммода», он распорядился снизить цены, чем вызвал затем еще большую нужду. (4) Во время его правления многие покупали за деньги кару для других и спасение для себя. (5) Он продавал даже изменение вида наказания, погребение казненных и смягчение наказаний и за деньги убивал одних вместо других. (6) Продавал он также провинции и административные должности, причем те, через кого он производил продажу, получали свою часть, а Коммод — свою. (7) Некоторым он продавал даже жизнь их врагов. При нем вольноотпущенники продавали даже приговоры по тяжбам. (8) Префектов Патерна и Перенния он терпел недолго; из тех префектов, которых он сам назначил, никто не продержался в течение трех лет — большинство из них он погубил ядом, либо мечом. С той же легкостью он менял и городских префектов.

XV. (1) Своих спальников он убивал, не задумываясь, хотя во всем всегда поступал по их внушению. (2) Спальник Эклект, видя, с каким легким сердцем он убивает своих спальников, предупредил его и сам принял участие в интриге, имевшей целью убить Коммода. (3) Выступая как секутор,[227] Коммод брал гладиаторское оружие и набрасывал на свои обнаженные плечи небольшой пурпурный лоскут. (4) Он обыкновенно приказывал заносить в городские ведомости[228] сообщения обо всех своих позорных, бесчестных и жестоких поступках, о тех случаях, когда он поступал как гладиатор или как сводник, — об этом свидетельствуют сочинения Мария Максима. (5) Коммодовым он назвал даже римский народ, на глазах которого он очень часто бился как гладиатор. (6) Несмотря на то, что при его выступлениях в боях народ часто встречал его с благоговением как бога, он, думая, что над ним насмехаются, дал в амфитеатре приказ морским воинам, натягивавшим тент, избивать римский народ. (7) Еще раньше он приказал сжечь Рим — именно как свою колонию; и это было бы сделано, если бы префект претория Лет не отговорил Коммода. (8) Среди прочих имен, которыми его наделяли во время триумфа, он шестьсот двадцать раз был назван также «перворазрядным секутором».

XVI. (1) В его правление наблюдались следующие чудесные явления, имевшие значение для государства вообще и для него самого, в частности. (2) Появилась звезда с хвостом. На форуме были видны следы уходящих богов. Перед войной с дезертирами[229] небо пылало. В январские календы цирк неожиданно покрылся мраком и наступила темнота. Перед рассветом явились зловещие птицы, предвещавшие пожар. (3) Сам он переселился из Палатинского дворца на Целийский холм, в Вектилианские палаты, говоря, что не может спать в Палатинском дворце. (4) Открылись сами собой двери храма двуликого Януса, и видели, как пришло в движение мраморное изображение Анубиса. (5) В продолжение многих дней медная статуя Геркулеса в портике Минуция покрывалась потом. Над спальней Коммода как в Риме, так и в Ланувии была поймана сова. (6) Да и сам он был виновником тяжкой для себя приметы: опустив руку в рану убитого гладиатора, он затем обтер руку у себя на голове. Вопреки обычаю, он приказал зрителям явиться на зрелище не в тогах, а в дорожных платьях, как это обыкновенно делалось на похоронах, и сам он восседал в одежде темного цвета. (7) Шлем его дважды был вынесен через либитинские ворота.[230] (8) Он произвел раздачу народу — каждому по семисот двадцати пяти денариев. По отношению ко всем остальным он был очень скуп, так как своими расточительными расходами истощил казну. (9) Он сильно увеличил число цирковых игр, — скорее вследствие увлечения ими и чтобы обогатить главарей цирковых партий, нежели из религиозных побуждений.

XVII. (1) Под влиянием всего этого, хотя и слишком поздно, префект Квинт Эмилий Лет и наложница Коммода Марция составили заговор с целью убить Коммода. (2) Сначала они дали ему яду, но яд не подействовал. Тогда, по их приказанию, его задушил атлет, с которым Коммод обычно упражнялся в борьбе. (3) Коммод отличался хорошим телосложением. Выражение его лица было бессмысленное, какое обычно бывает у пьяниц, речь — бессвязная; волосы были всегда накрашены и сверкали золотыми блестками. Волосы на голове и бороду он подпаливал, боясь цырульника. (4) Сенат и народ потребовали, чтобы труп его волокли крюком и бросили в Тибр, но позже, по приказанию Пертинакса, он был перенесен в усыпальницу Адриана. (5) Кроме бани, которую построил от его имени Клеандр, никаких других его построек не существует. (6) Имя его, вырезанное на чужих сооружениях, сенат приказал выскоблить. (7) Даже построек, начатых его отцом, он не закончил. Он завел африканский флот, который мог бы пригодиться в тот случай, если бы прекратилась доставка хлеба из Александрии. (8) Смешное название дал он Карфагену — «Коммодова Александрия в тоге» и африканский флот он назвал «Коммодовым Геркулесовым». (9) Он добавил к Колоссу некоторые украшения, которые все впоследствии были удалены. (10) Голову Колосса он снял, так как это была голова Нерона,[231] и приделал ему изображение своей головы; он сделал, как это обычно делается, надпись, не преминув упомянуть своих прозваний гладиатора и изнеженного человека. (11) Император Север, грозный и вполне оправдывающий свое имя, причислил Коммода — повидимому, из ненависти к сенату, — к богам и назначил для служения ему выбранного им самим еще при жизни фламина «Коммодова Гераклова». (12) После смерти Коммода остались в живых три его сестры. Север постановил праздновать день рождения Коммода.

XVIII. (1) Возгласы в сенате после смерти Коммода были грозные. (2) Чтобы знали, какого мнения был сенат о Коммоде, я приведу выписанные мною из книги Мария Максима самые возгласы и текст постановления сената.[232] (3) «У врага отечества отнять все почести, у злодея отнять почести, тащить труп злодея! Враг отечества, злодей, гладиатор, пусть будет растерзан в сполиарии.[233] (4) Враг богов — палач сената, враг богов — убийца сената, враг богов — враг сената! Гладиатора — в сполиарий! (5) Кто убивал сенат — того бросить в сполиарий, кто убивал сенат — того тащить крюком, кто убивал безвинных — того тащить крюком: он — враг и злодей! Верно, верно! Кто не щадил даже своих единокровных — того тащить крюком! (6) Кто намеревался убить тебя[234] — того тащить крюком! (7) Вместе с нами ты испытывал страх, вместе с нами ты подвергался опасности! О, Юпитер всеблагой величайший, сохрани нам Пертинакса, чтобы мы были невредимы! (8) Честь и слава верности преторианцев! Честь и слава преторианским когортам! Честь и слава римскому войску! (9) Честь и слава благочестию сената! Злодея — тащить! (10) Мы просим тебя, Август, — пусть тащат злодея! Мы просим о том, чтобы тащили злодея! Услышь нас, Цезарь! Доносчиков — львам! Услышь нас, Цезарь: Сперата — львам! (11) Честь и слава победе римского народа! Честь и слава верности воинов! Честь и слава верности преторианцев! Честь и слава преторианским когортам! (12) Долой отовсюду статуи врага, отовсюду статуи злодея, отовсюду статуи гладиатора! Сбросить статуи гладиатора и злодея! (13) Убийцу граждан тащить, злодея тащить! Статуи гладиатора сбросить! (14) Пока ты жив, и мы живы и невредимы! Верно, верно, да, верно, да, достойно, да, верно, да, свободно! (15) Теперь мы невредимы — страх доносчикам! Чтобы мы были невредимы — страх доносчикам! Рады нашей безопасности — доносчиков вон из сената, доносчикам — палки! Пока ты жив, доносчиков — львам! (16) В твое правление доносчикам — палки!

XIX. (1) Пусть исчезнет память о злодеегладиаторе, сбросить статуи злодеягладиатора! Пусть исчезнет память о грязном гладиаторе! Гладиатора в сполиарий! Услышь нас, Цезарь: палача тащить крюком! (2) Палача сената тащить крюком по обычаю предков! Он свирепее Домициана, грязнее Нерона! Так он поступал, и так да воздается ему! Да сохранится память о безвинно погубленных! Просим восстановить честь невинных! (3) Труп злодея тащить крюком, труп гладиатора тащить крюком, труп гладиатора бросить в сполиарий! Опроси нас, опроси нас, мы все предлагаем — тащить его крюком! (4) Кто всех убивал — того тащить крюком! Кто убивал людей любого возраста — тогда тащить крюком! Кто убивал людей того и другого пола — того тащить крюком! Кто не щадил даже своих единокровных — того тащить крюком! Кто грабил храмы — того тащить крюком! (5) Кто уничтожал завещания — того тащить крюком! Кто грабил остающихся в живых — того тащить крюком! (6) Мы были рабами рабов! Кто за право жизни требовал плату — того тащить крюком! Кто, даже получив плату за право жизни, нарушал обещание — того тащить крюком! Кто продал сенат — того тащить крюком. Кто у детей отнимал наследство — того тащить крюком! (7) Наушников — вон из сената! Доносчиков — вон из сената! Кто подучивал рабов доносить — тех вон из сената! И ты разделял с нами страх, ты все знаешь, ты знаешь честных и дурных! (8) Ты все знаешь, ты все исправь! Мы боялись за тебя! О, какое счастье для нас видеть тебя, настоящего императора! Доложи о злодее, доложи, опроси нас! Мы просим твоего присутствия! (9) Безвинно убитые лишены погребения — тащить труп злодея! Злодей вырыл трупы погребенных — тащить труп злодея!».

XX. (1) По приказанию Пертинакса, прокуратор наследственного имущества[235] императора Ливий Лавренс выдал намеченному в консулы Фабию Хилону труп Коммода, и последний был погребен ночью. (2) В сенате поднялись крики: «По чьему распоряжению похоронили его? (3) Вытащить из могилы злодея, тащить его!» Цингий Север сказал: «Незаконно похоронили его. Что говорю я, понтифик, то говорит коллегия понтификов. (4) Изложив то, что доставит нам отраду, обращусь теперь к тому, что необходимо сделать. Я предлагаю уничтожить все то, что принудил нас постановить в его честь человек, живший только на погибель гражданам и на позор себе. (5) Статуи, стоящие повсюду, следует уничтожить, имя его выскоблить со всех памятников — частных и государственных, а месяцы пусть носят те названия, какие они носили раньше, когда это бедствие еще не обрушилось на государство».