Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.

«Серый кардинал» [75]

Приемная кардинала Ришелье. Важные сановники, родовитые аристократы, крупные военачальники, финансисты и богатые негоцианты с трепетом ждали своей очереди, боясь предстать перед очами всесильного первого министра — фактического правителя Франции. Появился Ришелье. И тут к нему вне очереди подошел человек небольшого роста, в серой рясе монаха ордена капуцинов, что-то шепнул ему на ухо, и они оба надолго уединились и кабинете. Присутствовавшие знали либо догадывались, кто это, и опасались его не меньше самого первого министра. Имя этого человека — Франсуа Леклерк дю Трамбле, более известный как отец Жозеф, «серый кардинал», второе «я» кардинала Ришелье. И хотя его называли «тенью» великого политика, деятельность этой «тени» имела самостоятельное значение в глазах современников и последующих поколений. Писатель-романтик начала XIX в. Альфред де Виньи, видевший в Ришелье воплощение государственного абсолютизма, ограничившего вольности и привилегии дворянства, не пожалел черных красок для того, чтобы изобразить отца Жозефа как мерзкого, отвратительного человека в окружении жестокого кардинала. В то же время Дюма-отец отнесся к нему более объективно.

В исторической литературе, в отличие от своего знаменитого патрона, отец Жозеф получил довольно-таки устойчивую оценку. В то время как кардинала Ришелье то нешадно хулили, то превозносили до небес, его, как правило, оценивали с чисто прагматических, деловых позиций. Ум, характер, рьяный католицизм и дипломатические способности отмечены почти в каждой из работ, посвященных истории Франции или кардиналу Ришелье.

Несмотря на широкую известность отца Жозефа, для историков остается немало нерешенных проблем, связанных с его жизнью и деятельностью. Отчасти это объясняется тем, что отец Жозеф почти не получал письменных инструкций, сам о делах почти не писал, и вся информация, которую мы о нем имеем, — в мемуарах Ришелье и воспоминаниях других современников, в содержании договоров и соглашений, заключению которых способствовал «серый кардинал». Наибольший интерес представляют следующие вопросы: почему же при его уме и способностях он постригся в монахи и позволил себе сделаться тенью Ришелье? Какой след оставил он в истории Франции и Европы? Если ответы на первый вопрос могут быть различными в зависимости от имеющихся фактов и воображения автора, то вторая проблема требует определенного ответа.

Франсуа Леклерк дю Трамбле родился 4 ноября 1577 г. в семье знатного анжуйского дворянина Жана Леклерка дю Трамбле, канцлера герцога Алансонского, и Марии де Лафайет. Родители Жозефа имели поместье Сен-Клод недалеко от Парижа. Дед его по материнской линии, маршал де Лафайет, владел четырьмя баронствами. Как старший из трех детей, Франсуа должен был наследовать баронство Манфлиер. С детства мальчик обнаружил блестящие способности в науках: уже в четыре года знал латынь, позже овладел древнегреческим. По окончании одного из парижских коллежей Франсуа прошел полный курс в академии Плювинеля. Затем юный барон де Манфлиер отправился с компанией молодых людей в Италию, где смог изучить деятельность папской дипломатии, с которой в Европе мало кто мог соперничать. Побывал он и в Германии. По возвращении в Париж Франсуа был представлен ко двору, где произвел прекрасное впечатление на Габриэль д'Эстре, фаворитку Генриха IV, давшую ему прозвище «Цицерон Франции и своего времени». Итак, будущий советник кардинала Ришелье в молодости был умным и ловким кавалером, снискавшим расположение двора, перед ним открывалась блестящая светская карьера. Он присоединился к французской армии во время осады Амьена в 1597 г., когда Франция вела войну с Испанией. Ему протежировал коннетабль Монморанси. После падения Амьена Генрих IV направил дипломатическую миссию к Елизавете Тюдор, в составе которой был и Франсуа дю Трамбле. По возвращении из Англии молодой человек оставил грешный мир и вступил под именем отца Жозефа в орден капуцинов, отличавшийся суровой дисциплиной. Капуцины носили власяницу серого цвета с капюшоном и опоясывались веревочным поясом. Сандалии они надевали прямо на босу ногу, отпускали длинные бороды. За серый цвет своей рясы отец Жозеф получил впоследствии прозвище «серое преосвященство». Почему же преуспевающий молодой человек оставил свет? Точного ответа на этот вопрос историки не могут дать, отмечая лишь его неудовлетворенность окружавшей жизнью. Может, был неудачный любовный роман? А может, это выражение недовольства политикой Генриха IV по отношению к протестантам — ведь французский король устанавливал тесные связи с Англией и протестантскими князьями Германии. Согласно Нантскому эдикту, за гугенотами признавалась свобода вероисповедания, а гугенотским областям даровалась автономия. Последнее предположение о причине вступления молодого человека в орден капуцинов наиболее вероятно. Ясно одно — отец Жозеф был ревностным католиком и посвятил себя служению церкви.

Путь восхождения отца Жозефа к известности и на этом поприще был недолог. Он окончил семинарию капуцинов в Руане, где провел четыре года, изучая философию и теологию. Уже в 1603–1605 гг. он стал известен, преподавая богословие в монастыре Сент-Оноре в Париже, затем в Доме капуцинов в Медоне. Одержимый католик, отец Жозеф обладал даром воздействия на людей и поэтому быстро приобрел репутацию эрудированного теолога и искусного проповедника. В 1605 г. он возглавил Дом капуцинов в Бурже. Рядом с Сомюром располагалось аббатство Фонтевро, где аббатисой была принцесса крови, тетя Генриха IV Элеонора де Бурбон. Отец Жозеф стал ее духовником. Молодой капуцин предложил интересный проект реформы аббатства, по поводу чего разгорелись споры, автора представили Марии Медичи, еще ранее наслышанной об отце Жозефе и одобрявшей его деятельность.

Аббатство Фонтевро входило в Люсонскую епархию, где был епископом Арман Жан дю Плесси, будущий кардинал Ришелье. В 1609 г. Ришелье и отец Жозеф впервые встретились и быстро сошлись, интуитивно почувствовав, что удачно дополняют друг друга. Отец Жозеф был не менее Ришелье образован, умен и честолюбив. Но он уступал последнему, пожалуй, в одном — не имел качеств государственного деятеля. В отличие от Ришелье, отца Жозефа трудно отнести к веротерпимым политикам. Тогда как он выступал с идеей крестового похода против протестантов, Ришелье уничтожил Ла-Рошель лишь в силу государственной необходимости.

Но хотя отец Жозеф и был убежденным католиком, все же в первую очередь он, как и Ришелье, был реалистически мыслящим человеком. Немецкий историк И. Волленберг очень точно отметил, что политическое мышление Ришелье определялось признанием сложившегося социально-политического порядка как данного свыше, т. е., говоря современным языком, он был консерватором. Консервативные взгляды сближали двух соратников-кардиналов.

Будучи честолюбив, отец Жозеф решил служить человеку, которому предрекал великое будущее. Со своей стороны, Ришелье на пути восхождения к власти нуждался в способных помощниках. С этих пор и до конца своих дней немногословный и мрачноватый монах словно тень следовал за тем, кого он считал выдающимся человеком своего времени.

Восхождение Ришелье к власти проходило в сложных для Франции условиях. После убийства Генриха IV в 1610 г. внутренняя политика французского правительства, направленная на утверждение централизации и абсолютизма, наталкивалась на ожесточенное сопротивление феодальной знати и гугенотов. Аристократия, владевшая огромными землями и содержавшая значительные для того времени армии, постоянно провоцировала гражданские конфликты и устраивала антиправительственные мятежи, как, например, мятеж д'Эпернона в 1619 г. Главному направлению внутренней политики французского правительства не соответствовало также наличие в стране своеобразного гугенотского «государства в государстве», центром которого была Ла-Рошель. Война против гугенотов велась с перерывами семь лет, с 1621 по 1628 г., и требовала концентрации значительных военных и финансовых ресурсов. Борьба с феодальным сепаратизмом и гугенотами послужила основной причиной увеличения налогового бремени, в результате чего по всей стране вспыхнули крестьянские антиналоговые восстания.

Наконец, сложность внутриполитической ситуации во Франции усугублялась тем, что король Людовик XIII был молод и с 1610 по 1617 г. страной правили его мать Мария Медичи и ее фаворит итальянец Кончини, настроенные пропапски и происпански и поддерживавшие аристократию. Ришелье и отец Жозеф ошиблись, сделав вначале ставку на регентшу. Восемь месяцев 1617 г. Ришелье был министром у королевы-матери, пока ту не отстранили от власти Людовик XIII и его фаворит герцог де Люинь. Но внутриполитическое положение не изменилось к лучшему, и в 1624 г. молодой король по совету того же отца Жозефа и прощенной Марии Медичи вновь призвал Ришелье, ставшего к тому времени кардиналом. Кардинал-министр укрепил центральную власть, окончательно покончив с сепаратизмом гугенотов, и на время — до Фронды 1648–1653 гг. — приостановил активные выступления аристократии.

Своими реформами и обращением многих гугенотов в католицизм отец Жозеф оставил значительный след в истории галликанской церкви. Его целью, как он признавался папе Григорию XV, было сделать Францию великой католической державой. Большие услуги оказал капуцин и при восхождении к власти Ришелье. Но самым важным направлением его деятельности являлись дипломатические услуги в годы Тридцатилетней войны (1618–1648), охватившей весь Европейский континент. Франция традиционно была противницей Испании и Габсбургов, ибо в силу географического положения ей прежде всего грозила опасность поглощения «универсальной монархией». С началом Тридцатилетней войны во Франции разгорелись споры по вопросу о внешнеполитическом курсе. Сторонники одной точки зрения выступали во внешней политике за агрессивную антигабсбургскую линию, во внутренней — за продление Нантского эдикта. Сторонники другой точки зрения, защитники католической веры, ратовали за статус-кво с Габсбургами и войну с гугенотами. Поначалу отец Жозеф, как принципиальный католик, принимал последнее. В 1619 г. он советовал Людовику XIII навязать свой арбитраж империи и восставшей против нее Чехии. Ульмский мир, подписанный между Католической лигой и Протестантским союзом [76]при французском посредничестве 3 июля 1620 г., был в значительной мере делом рук отца Жозефа и французского правительства. Однако в то время, когда Франция проводила политику посредничества на территории Империи, Испания развивала свою деятельность в Вальтелине — небольшой области в Ломбардии, которая могла стать единственным коридором, соединяющим владения испанских и австрийских Габсбургов. Уже в 1620 г. эти земли были оккупированы, а в 1622 г. заключен Миланский договор, согласно которому Вальтелина переходила во владения Габсбургов. Отец Жозеф понял свою единственную за все время дипломатической деятельности ошибку и с приходом к власти Ришелье принял его внешнеполитическую линию: умеренная, преимущественно путем предоставления субсидий союзникам, антигабсбургская дипломатия и война с гугенотами. Эта позиция тогда была для Франции самой оптимальной. Цель кардинала Ришелье заключалась в том, чтобы достичь гегемонии Франции в Европе путем ослабления во взаимной борьбе как своих противников, так и союзников. В значительной мере эту цель помог достичь кардиналу его верный помощник.

Он, подобно своему патрону, также превыше всего ставил интересы Франции, но, в отличие от Ришелье, не желал полного политического разрыва с единоверцами и открытой конфронтации с ними. Когда Франция официально объявила войну австрийскому дому 19 мая 1635 г., отец Жозеф не одобрил этот шаг, считая, что негоже «христианнейшему королю» вести за собой «еретиков» всей Европы против защитников святой римско-католической церкви.

Отец Жозеф действовал не в одиночку — у него существовала своя агентура. Так, при заключении англо-французских договоров 1625 и 1629 гг. в качестве слуг английской королевы Генриетты-Марии, сестры французского короля Людовика XIII, ловкий капуцин рекомендовал своих людей. Успешное для Франции решение вальтелинского вопроса, дипломатическая и моральная подготовка осады Ла-Рошели в 1627–1628 гг. также были делом его рук.

Вальтелинская проблема беспокоила не только Габсбургов, но и римского папу, не желавшего ссор между католическими государствами. Начатая в августе 1625 г. осада Верруа близилась к концу: 7 тысяч французов успешно противостояли испанской армии де Ферма. Ришелье хотел возвратить Вальтелину под контроль союзника Франции Граубюндена. Он знал, кого послать в Рим и склонить папу к поддержке Франции на начавшихся мирных переговорах с Испанией — отца Жозефа, весьма популярного в католических кругах своим религиозным рвением. Он продемонстрировал в Риме готовность французской стороны отказаться от завоеванных позиций в Вальтелине, выдвинув идею освобождения этого района от иностранного присутствия, и, обласканный папой, вернулся в Париж. По договору в Монсоне в мае 1626 г. Испания признала независимость Вальтелины. Это было удачей: опасность соединения земель Габсбургов, а следовательно, возможного вторжения во Францию временно отпала. Одновременно Монсонский договор был дипломатической подготовкой предстоящей осады Ла-Рошели, тем более что Англия заняла открыто враждебную позицию и поддерживала гугенотов. Тем не менее франко-испанский договор 1626 г. не означал присоединения Франции к габсбургской коалиции, а носил временный характер. Ришелье всячески поощрял германских протестантских князей, Данию и Голландию к войне с императором, регулярно субсидируя их. Ему нужно было, чтобы союзники воевали против императора, пока он ведет борьбу против гугенотов. Отец Жозеф поддержал позицию Ришелье и считал, что в сложившейся ситуации Франция может вступить в союз с католическими государствами, но при этом не терять связей с протестантскими странами.

Взятие Ла-Рошели свершилось во многом в результате усилий неутомимого «серого кардинала», мобилизовавшего многочисленную братию капуцинов на обеспечение победы. Монахи укрепляли моральный дух солдат своими проповедями и наставлениями, ухаживали за ранеными и провожали в последний путь умерших. Агенты отца Жозефа активно действовали и в осажденной Ла-Рошели. Их уговорам поддался даже один из нотаблей города Поль Ивон, предложивший англичанам удалиться от Ла-Рошели, а самим осаждаемым — сдаться французскому правительству. Ла-Рошель пала 30 октября 1628 г., и после этого события отец Жозеф начал действовать в шведско-германском направлении в связи с изменившейся ситуацией в Европе. Второй период Тридцатилетней войны (1625–1629) окончился сокрушительным поражением антигабсбургской коалиции. Положение стало угрожающим для Франции, тем более что Испания вновь начала использовать Вальтелину для прохода своих войск. Ришелье даже пришлось совершить североитальянский поход против Испании из-за спора о «мантуанском наследстве», окончившегося для Франции удачно [77]. И вот в это время на европейской арене появляется шведский король Густав II Адольф, который уже в 1628 г. частично втянулся в войну с императором, оказав в союзе с датчанами помощь осажденному померанскому порту Штральзунду против имперской армии Валленштейна. Ришелье отмечал, что шведского короля в Европе ждали как мессию. Но для вступления в Европу ему было необходимо закончить войну с Польшей, в силу чего в Альтмарке в 1629 г. начались шведско-польские мирные переговоры. В качестве посредников на переговорах присутствовали английский и французский послы Томас Роу и барон Шарнасе. Неофициальным агентом французов в Швеции, глазами и ушами Ришелье являлся отец Жозеф.

То, что основной целью французской дипломатии являлся разгром Габсбургов при помощи Швеции, было ясно. Вместе с тем Ришелье попутно поставил задачу поссорить Католическую лигу и ее главу Максимилиана Баварского с императором. Это-то и должен был выполнить отец Жозеф, добившись выгодных соглашений со Швецией и Баварией одновременно. При этом первый министр Франции и его соратник руководствовались тем, что Максимилиан Баварский время от времени благоприятно относился к победам протестантов над императором Фердинандом, ибо не желал гегемонии Габсбургов в Европе, а следовательно, потери своей независимости. Во время переговоров с Густавом Адольфом отец Жозеф добивался, чтобы во время своего похода в Германию шведский король уважал права герцога Баварского и католических князей. В мае 1630 г. «серый кардинал» способствовал заключению договора с Максимилианом Баварским, заверив католических князей Германии в дружбе и верности католическому делу.

Ловкий капуцин заключил еще одну удачную для Франции и всей антигабсбургской коалиции сделку. В том же 1630 г. он прибыл в Регенсбург, где упоенный победой Фердинанд II созвал общегерманский сейм. Чары отца Жозефа плюс давление Максимилиана Баварского сделали свое дело: император принял решение сократить свою армию и уволить в отставку Валленштейна, уже до того имевшего связи с анти габсбургской коалицией. В ответ капуцин обещал, что французская сторона не будет поддерживать врагов Империи. Впоследствии Фердинанд понял свою ошибку и возложил всю ответственность именно на отца Жозефа: «Этот нищий капуцин обезоружил меня своими четками и положил в свой капюшон шесть курфюршерских корон». А в январе 1631 г. в Бранденбурге был заключен шведско-французский договор о союзе и взаимопомощи, по условиям которого Франция финансировала войну Густава Адольфа в Германии, а Швеция сохраняла нейтралитет по отношению к Баварии. Этот договор выполнялся до тех пор, пока последняя не напала на Швецию и ее союзников.

Отец Жозеф успешно выполнил возложенные на него дипломатические задачи, но предостерегал Ришелье от слишком тесного союза со Швецией. Действительно, как и предвидел «серый кардинал», Густав Адольф нарушил обязательства союзного договора с Францией: ущемлял интересы католиков на завоеванных территориях и разбил Максимилиана Баварского. Усиление Швеции в Европе не устраивало Францию, и поэтому гибель Густава Адольфа в битве при Лютцене 10 ноября 1632 г. не была воспринята Ришелье трагически. Однако воюющие стороны были вынуждены несколько перегруппировать силы. Активно проводя дипломатическую игру, отец Жозеф держал одновременно под контролем и внутреннюю ситуацию во Франции.

Хотя «серый кардинал» как ревностный католик не одобрил вступления Франции в войну, тем не менее он понимал, что это необходимо. С выступлением Франции на стороне антигабсбургской коалиции и выходом из нее Англии протестантский характер коалиции отходил на второй план, а на первый выдвигалось ее откровенно антигабсбургское направление. Капуцин продолжал служить Ришелье, хотя и не столь активно, как прежде, — здоровье никогда не отдыхавшего «серого преосвященства» пошатнулось. Пожалуй, последней его дипломатической удачей было заключение договора с Бернгардом, герцогом Саксен-Веймарским, одним из крупнейших полководцев Тридцатилетней войны, который перешел на французскую службу. В 1638 г. произошел перелом в европейской войне, благоприятный для Франции и всей антигабсбургской коалиции. Французские войска двигались на север, французский флот одержал победы на Средиземном море и Атлантическом океане. Победа Бернгарда Саксен-Веймарского при Рейнфельдене и взятие им Брейзаха перерезали испанские коммуникации в Эльзасе. В день падения Брейзаха, 18 декабря 1638 г., в загородном доме Ришелье в Рюэле умер отец Жозеф, сраженный апоплексическим ударом. Ришелье, будучи очень больным человеком (он страдал туберкулезом), рассматривал его как своего преемника, поскольку никто из окружения кардинала не смог бы продолжить его дело. Но отец Жозеф был на восемь лет старше Ришелье, и, хотя серьезно он ничем не болел, здоровье его ослабело. Годы брали свое, и с середины 30-х годов он уже работал менее активно. Потеря верного помощника была очень ощутимой для Ришелье, и, не найдя подобающей замены среди французов, он стал продвигать итальянца Джулио Мазарини.

«Золотой век» Франции, о котором мечтал «серый кардинал», наступил при Людовике XIV — Франция господствовала в Европе, многие католические государства были ее союзниками. С 1685 г. страна стала единой в конфессиональном отношении — король запретил гугенотское вероисповедание. Было ли последнее благом для страны — другой вопрос. Но то, что отец Жозеф своей дипломатической деятельностью во многом способствовал победе Франции и всей антигабсбургской коалиции в Тридцатилетней войне и утверждению французской гегемонии в Европе, не подлежит сомнению. Ведь именно он был проводником французской политики в Германии, именно ему, а не Ришелье, заверения которого очень скоро стали восприниматься с подозрением, попадались на удочку император и католические князья.

Фигура отца Жозефа и по сей день является одной из наиболее необычных и таинственных в европейской истории XVII в.