Властитель островов

Глава 4

Маклауд уставился на Кристину, и лицо его побурело от ярости.

– Ты будешь делать все, что я прикажу, девочка, и слышать больше ничего не желаю.

– Я не пойду за человека, который желает жениться на моей сестре, сэр. Я собиралась подчиниться вам, полагая, что Мариота не хочет выходить за него замуж, но теперь, узнав, что это не так, я передумала. Вы сообщили Рейганоху, что даете разрешение на их брак, и должны сдержать слово.

– Ба! Давая слово, двое должны поплевать на большие пальцы и прижать их друг к другу – мы этого не сделали, так что уймитесь – ты и твоя сестра. Я делаю то, что лучше для клана Маклаудов. Уверен, что Мариота хочет заполучить его только из зависти. Она скоро увидит, что мой замысел ей же принесет выгоду.

Кристина не сомневалась, что внезапный интерес сестры к Гектору был следствием собственнической натуры, но ее это не интересовало.

– Простите, отец, – продолжала она твердо. – Я просто не могу поддержать ваши безумные планы.

Маклауд дал ей пощечину, и, хотя у нее выступили слезы и ей пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть, Кристина не расплакалась, а только прижала к щеке руку, продолжая уверенно смотреть ему в глаза.

– Вы вольны наказать меня, – сказала она, – но сомневаюсь, что даже ваш покорный капеллан поможет вам заключить союз, от которого откажутся и невеста, и жених.

– Пока твоей глупой сестренке не пришло в голову затеять здесь суматоху, я не слышал от тебя таких речей.

Кристина сухо продолжала:

– Я не видела смысла в обсуждении этого дела, поскольку была уверена – и пребываю в этой убежденности до сих пор, – что Гектор Рейганох скажет вам все, что сказала бы я, если не больше.

– А если не скажет, дочка? Что тогда?

– Если бы он хотел на мне жениться, ваши намерения пришлись бы мне по душе, сэр, – честно ответила Кристина. – Не буду скрывать, мне понравился молодой человек, но правда в том, что я не понравилась ему. Ему нужна Мариота, а Мариоте нужен он.

– Да ну, Мариота сама не знает, что хочет, – отозвался Маклауд. – А что, если Гектор Рейганох не станет возражать против вашего брака?

Сердце Кристины забилось сильнее, и она прикусила губу, пытаясь подавить чувства, внезапно нахлынувшие на нее при мысли о том, что Гектор Рейганох мог бы полюбить ее. Но она тут же одернула себя.

– Я не дам вам расстроить Мариоту. Она хочет получить его, сэр, причины меня не касаются. И мне бы не хотелось уводить нареченного жениха у собственной сестры.

– Да никого ты не уводишь, – завопил Маклауд. – Я разберусь с Мариотой загодя – даже если придется высечь ее. Желаешь оказаться виновной в этом?

– Нет, конечно, нет, это было бы несправедливо с вашей стороны, – сказала Кристина, зная, что он пойдет на все, лишь бы настоять на своем. – Вы можете наказать меня, но не трогайте ее.

Его глаза сверкнули: она поняла, что совершила ошибку и дала ему в руки козырь.

– Ты сделаешь все так, как я скажу, – начал Маклауд мягко. – Но если ты будешь продолжать упираться, дочка, мне придется поверить, что это из-за заварухи, которую подняла Мариота, и наказать ее за это, обещаю тебе. Иди и приведи сюда сестру. Сегодня мне придется заняться ее воспитанием. Когда она выйдет отсюда, вряд ли у нее будут еще возражения по этому делу. Отправляйся.

Кристина вздохнула, понимая, что проиграла спор. Начав отстаивать свою точку зрения, отец не щадил никого из сестер. Он наказал бы Мариоту, а потом, разозлившись и на Кристину, и на себя, продолжал бы карать дочерей за любые провинности – сколько раз так уже бывало!

– Хорошо, отец, – сказала она покорно. – Я сделаю, как вы скажете.

– Умничка, – похвалил Маклауд дочь. – Я знал, что ты послушаешь меня.

Начиная с этого момента Кристине стало казаться, что время бежит слишком быстро. Погода оставалась изменчивой: казалось, духи природы не могли решить, какое на дворе время года. Когда небо прояснялось, ветры поднимали вокруг Халамина такую свистопляску, что Кристине чудилось, будто им тоже не по нраву происходящее в замке. А Мариота была еще непредсказуемее, чем погода. То она отказывалась разговаривать с Кристиной и обитателями замка, то вела себя как ни в чем не бывало. Пересчитывая вместе с Кристиной простыни для гостевых комнат, леди Юфимия сказала ей, что такое непостоянство Мариоты можно считать благом для семьи.

– Ты же знаешь, какова она в ярости. Сказать по чести, дорогая, именно этого я больше всего испугалась, когда твой отец объявил о твоей свадьбе с Гектором Рейганохом.

– Люди меняют решения, тетушка, – заметила Кристина. – И Мариота могла изменить отношение к Гектору, это не слишком странно. К тому же ее переживания всегда такие глубокие…

– Да, дорогая, я понимаю тебя, хотя она склонна преувеличивать свои чувства – те, которые она желает показать всем. Разве тебе не кажется, что наша Мариота слишком носится со своими переживаниями? Моя мать, да и моя бабка сказали бы, что ей стоит больше думать о других и меньше – о себе. А если Мариота когда и думала о других, то не в моем присутствии.

Кристина улыбнулась:

– Я вижу, тетушка, что вам так же, как и остальным, нравится ее обычно солнечный характер, ведь если Мариота довольна, нет никого добрее и заботливее ее. Я буду очень скучать, когда она выйдет замуж и уедет от нас к мужу – кем бы он ни был.

– Однако, дорогая, ты уедешь от нас еще раньше, ведь твой отец тверд в намерении выдать тебя за Гектора Рейганоха.

Подавив вздох, Кристина сказала:

– Боюсь, намерениям отца не суждено сбыться. Вы видели Гектора Рейганоха и имели время понять его характер. Разве это человек, который позволит отцу водить себя за нос? Вряд ли. Поэтому я не думаю, что уеду куда бы то ни было… Пожалуйста, позовите служанку, чтобы она отнесла эти простыни в комнаты, и присмотрите за ней, пока она будет застилать постели. Гости начнут съезжаться уже завтра, и в любом случае нам нужно вести себя так, будто ничего необычного не происходит.

– О да, дорогая! Я отложила монетку, чтобы лорд Гектор положил ее в туфлю: боюсь, в этот день ему весьма понадобится удача, не правда ли?

Кристина не ответила, зная, что никакие слова не смогут выразить ее чувства. Если бы договор между Гектором Рейганохом и ее отцом состоялся законным путем и оба они считали ее невестой Гектора, она бы с нетерпением ожидала церемонии бракосочетания. Теперь же девушке хотелось, чтобы время тянулось как можно дольше, поскольку она не ожидала ничего хорошего от неизбежного столкновения двух мужчин.

Гектор провел эти десять дней в бесконечных делах. После ночи на острове Малл в замке Дуарт, у Майри и Лахлана, он отправился на лодке из Лохбуи в замок Ардторниш, расположенный всего в пяти милях вверх по проливу Малл, чтобы доложить об итогах своей поездки правителю Островов.

Макдональда порадовали новости – почти все, кого он пригласил на пир по случаю Прощеного вторника, согласились приехать. Его светлость и его придворный беседовали около часа, обсуждая другие сведения, собранные Гектором и его людьми за время поездки. В целом на Островах царил мир, хотя Макдональд сомневался в настроениях некоторых кланов, особенно яро противившихся восшествию Роберта Стюарта на шотландский трон. За почти шестьдесят лет, прошедшие с того времени, как Брюс и Уильям Уоллес объединили Шотландию, удалось сделать многое, но между кланами до сих пор тлела вражда, способная в любой момент вылиться в открытое противостояние.

Гектор не встретился в Дуарте с отцом, так как тот не вышел к ужину. Поэтому, засидевшись допоздна с Майри и Лахланом и рано встав, чтобы ехать с докладом к Макдональду, он рассчитывал сообщить отцу о своем намерении жениться по возвращении в Дуарт. Однако, хотя в Ардторнише он провел всего один день, вернувшись, Гектор узнал, что отец внезапно уехал в Беллахуан.

– Ты сообщил ему о моем намерении? – спросил он брата.

– Нет, разве я мог? – подмигнул Лахлан. – В конце концов, это твои дела.

– Трус, – проворчал Гектор.

– Вовсе нет, – возразил Лахлан. – Я не стал лишать тебя привилегии объявить ему о твоей скорой свадьбе. Отец наверняка заинтересуется твоей избранницей, и поскольку я ее никогда не видел, я мог бы сказать ему лишь то, что она младшая дочь Маклауда из Гленелга. Как ты понимаешь, это вряд ли его обрадует. Но твой энтузиазм в отношении этого брака легко развеет его сомнения.

Гектор нахмурился. Он с удовольствием поделился новостью с братом и Майри, не сомневаясь, что они порадуются за него. Прохладный прием, полученный от Лахлана, и упорное желание Майри узнать побольше о душевных свойствах и хозяйственных навыках Мариоты обескуражили его, но не умалили восторга по поводу собственного выбора. Гектор решил, что Лахлан просто боится, как бы красота Мариоты не затмила прелесть Майри. Кивнув брату, он сказал:

– Тогда я утром уезжаю в Сейл. Не хочется, чтобы отец узнал об этом от других.

– Он скоро вернется, ты можешь подождать, – ответил брат. – Ему удалось найти сундук с грамотами, по-видимому, относившимися к временам Уоллеса и Брюса. Я думал, все эти бумаги остались у Макдональда, когда тот жаловал нам Дуарт, но отец уверен, что бумаги весьма заинтересуют хранителя его архива. Конечно, прежде чем отдать их ему, отец желает получше с ними ознакомиться.

– Это понятно, – с улыбкой согласился Гектор, зная любовь отца к старине, – но я все же поеду в Сейл. Было бы невежливо дольше откладывать приглашение на мою свадьбу. Он редко посещает такие собрания, но, в конце концов, я его старший сын.

Лахлан только усмехнулся и пожелал ему удачи.

Встреча Гектора с отцом прошла без осложнений. Если Йен Дубх и не выказал радости по поводу предполагаемого союза, то и не осудил его. Пока они беседовали, отец продолжал просматривать внушительную стопку бумаг и взглянул на сына только пару раз, поинтересовавшись:

– Так она из Маклаудов?

– Да, сэр. Я понимаю – вы надеялись на более полезный для нас брак, Лахлан согласился бы с вами.

– Нет, сынок, вы с братом уже немало сделали для клана Гиллианов, поэтому я могу только пожелать вам счастья. Ты так долго тянуЛ с женитьбой, что, полагаю, знаешь, что делаешь.

– Я верю, что вы одобрите мой выбор, когда увидите ее. Надеюсь, отец, вы окажете мне честь и отправитесь в Гленелг вместе со мной, чтобы присутствовать на свадьбе. Лахлан и Майри тоже поедут с нами.

– Посмотрим, – ответил Йен Дубх, пристально разглядывая манускрипт с множеством восковых печатей, скреплявших золотистые и красные ленты. – Во время своего недавнего визита в Дуарт я сделал интересное открытие и вернулся в Сейл, только чтобы уладить кое-какие дела.

– Лахлан упомянул, что вы нашли сундук с бумагами его светлости.

– Так и есть, и я собираюсь показать их Макдаффи из Колонсея, ибо он…

– Наследный хранитель архива правителя Островов, – подхватил Гектор. – Я несколько раз встречался с ним, отец, когда Лахлан и я служили вашими посланцами в Островном совете.

Он полагал неудобным упоминать о том, что они с братом однажды взяли Макдаффи и пару его людей в заложники, пытаясь избежать возможных проблем. Отец кое-что слышал об этом, как и многие на Островах, но Йен Дубх наверняка не был в курсе всей истории, а Гектор не собирался посвящать его в подробности, так как это было делом его брата.

– Ах да, конечно, ты знаешь Макдаффи, – кивнул Йен Дубх.

– Могу я надеяться, что вы вскоре вернетесь в Дуарт? – уточнил Гектор.

– Разумеется, поскольку я не могу задерживать у себя бумаги слишком долго. Макдаффи превосходный человек, однако он дурно ведет архив. Он ничего не понимает в рукописях и не может определить их истинную ценность.

– Тогда я могу надеяться, что вы поедете в Гленелг с нами, – продолжил Гектор. – Маклауд предполагает сделать свадьбу скромной. Он даже сказал, что не задержит нас дольше свадебной ночи.

– Маклауд денег на ветер не бросает, – усмехнулся Йен Дубх и, положив на стол изученный документ, взял другой. – Конечно, он только и ждет, чтобы ты снял с его плеч обузу и обеспечил ее. Кажется, у него несколько дочерей на выданье?

– Да, всего восемь, – подтвердил Гектор. – Она вторая. f

– Правда? – Йен Дубх поднял на него глаза. – Должен признаться, что удивлен. Не слышал, чтобы он выдавал замуж старшую дочь.

– Нет, старшая до сих пор живет в Халамине.

– Любопытно! Насколько я знаю, он чрезвычайно суеверен.

– Весьма. Он пытался уговорить меня жениться на старшей, утверждая, что боится проклятия, которое в противном случае падет на клан Маклаудов, но я убедил его отдать мне Мариоту.

– В таком случае ты за последнее время весьма преуспел в искусстве убеждения, – сказал Йен Дубх.

Понимая, что на это утверждение лучше не отвечать, Гектор промолчал, и вскоре отец и сын расстались.

Вернувшись в Лохбуи, Гектор занялся подготовкой к приезду жены. Он сообразил, что его дом, казавшийся ему таким уютным, недостаточно хорош для Мариоты. Раздав слугам поручения, он заставил их убраться к приезду новобрачной, а затем занялся подготовкой к ежегодному Островному совету в Финлаггане.

Его брат-близнец имел репутацию самого осведомленного человека на западе Хайпенда и на Островах. Этому способствовали тщательно обученные осведомители, многие из которых происходили из благородных семей и учились у Йена Дубха в Сейле. Лахлан поддерживал с ними переписку, а Гектор отвечал за их материальное обеспечение. Поэтому каждый год перед Советом Гектор объезжал всех тех, от кого долгое время не было новостей, и узнавал, что с ними происходит.

Во время недавнего путешествия он увиделся с большинством нужных людей, но оставалось еще двое. Он отправился к ним, как только увидел, что в Лохбуи все готово, и вернулся за два дня до предполагавшейся поездки в Гленелг.

Лохбуи к тому времени превратился, на взгляд Гектора, в весьма респектабельное жилище как внутри, так и снаружи. Зелени и цветов еще не было, погода оставалась прохладной, а небо – серым. Однако везде было прибрано и аккуратно, и он уехал в Дуарт с легким сердцем.

Первое разочарование постигло его, когда он нашел отца глубоко погруженным в книги и совершенно неготовым отложить свои важные занятия для поездки на свадьбу.

– Я совсем скоро увижу твою жену, – объяснил Йен Дубх, когда сын стал настаивать. – Маклауда я уже видел и не горю желанием возобновлять знакомство, особенно если ты едешь всего на одну ночь. Дорога до Гленелга не близкая, а путешествовать в это время года – удовольствие сомнительное.

Макдональд также отклонил приглашение, сказав, что слишком занят перед встречей в Финлаггане и что с нетерпением будет ждать приезда молодоженов туда.

Но самое неприятное ждало Гектора вечером, когда Лахлан получил срочное сообщение из Ардторниша о стычке между Макдаффи и Маккинвенами из Колонсея. Поводом послужила добыча жира буревестников, который использовался как елей для церковных нужд не только в шотландских аббатствах. Макдональд поручил своему верховному л орду-адмиралу самому отправиться и успокоить народ, чтобы не допустить сокращения добычи этого ценнейшего жира, который его светлость с помощью Ганзейской лиги продавал церквам по всей Европе, изрядно обогащая казну Островов.

Вследствие описанных событий на следующее утро из Дуарта в Халамин отплыли две лодки, в которых были, помимо гребцов и кормчих, только сам Гектор, его невестка и ее горничная Мэг Райт.

Гребцы натянули для укрытия леди полотно над кормой, так что путешествие под непрерывно моросящим дождем прошло без происшествий.

Они провели ночь у родственника Макдональда с острова Скай, который одалживал Гектору ту самую лошадь, на которой он скакал в Глен-Шил и Халамин во время своего предыдущего приезда. Оттуда они пересекли Кайл-Ри и оказались на большой земле уже на следующее утро. Так что на свадьбу Гектора вся компания прибыла задолго до ее начала.

Тэм, слуга, который встретил Гектора во время его предыдущего визита, приветствовал их у ворот замка и проводил в главный зал, где на этот раз не было дыма и все говорило о готовности к предстоящей церемонии. Но хотя Гектор и ожидал, что свадьба вот-вот начнется, ему скоро пришлось убедиться в обратном.

Нигде не было видно невесты и ее сестер. Единственным Маклаудом в зале был сам хозяин дома, который сидел на табурете у громадного камина, завернутый в полотенце, и ждал, пока цирюльник закончит подстригать его шевелюру и бороду.

– Садитесь, садитесь, – велел он, махнув в сторону ближайшей скамьи и дав Гектору понять, что прекрасно знает его спутниц. – Через пару минут закончим, обещаю. Непременно сожги все волосы, – обратился он к цирюльнику, – не дай Бог, кто-нибудь поднимет.

Майри улыбнулась:

– Предосторожность не помешает, верно, сэр? Ухмыльнувшись, Маклауд изрек:

– И то верно, миледи. Не ровен час, что случится! Я слежу, чтоб никто не смел трогать мои состриженные волосы – и даже ногти! – и не вредил клану Маклаудов.

Гектор обменялся с невесткой понимающими взглядами, но не заметил на ее лице иронии. Он хотел было посмеяться над ее замечанием, но согласие, так скоро высказанное хозяином дома, заставило его прикусить язык.

– А верховный лорд-адмирал не приехал? – спросил Маклауд, подняв бровь.

– Нет, сэр, – ответил Гектор. – Произошел скандал из-за жира буревестников, и его светлость отрядил его разобраться. Его жена, однако, выразила желание сопровождать меня.

Маклауду нравилась Майри.

– Я не ожидал, что вы прибудете так рано, миледи, иначе вы не застали бы меня в подобном виде.

– Ничего страшного, сэр, уверяю вас, – любезно ответила Майри. – Может быть, мне и моей служанке стоит помочь невесте?

– Нет-нет, большое спасибо, – отмахнулся он от предложения. – Девочка сегодня не в своей тарелке. Не зная вас, она совсем растеряется.

– Но у вас же есть старшая дочь, сэр? И ей наверняка досталась большая часть всей этой суеты? Возможно, я могла бы быть полезной ей?

– Миледи, вы наш почетный гость здесь, в Халамине, и вам не к лицу выполнять обязанности горничной. Мне было бы приятнее, если бы вы, да и мой будущий сын выпили со мной по кружке доброго виски, а затем я велю служанке отвести вас в вашу комнату. Согласны? Если нет, я обижусь. Тэм, налей им по хорошему глотку, парень!

Не найдя повода для вежливого отказа, гости приняли предложенное виски, хотя Майри только коснулась кружки губами.

– А другие гости уже приехали, сэр?

– Да, некоторые, и вот-вот приедут остальные, я полагаю. Мы не затевали большого пира, поскольку все решилось очень быстро. Нам не нужны слухи, верно, сынок? – Он подмигнул Гектору, и тому захотелось сказать старику все, что он о нем думает. Удержала его только мысль о том, что его нареченной невесте могло бы не понравиться, что он, не успев жениться, уже затевает ссору с ее родичами.

Однако он посмотрел на Майри с благодарностью, когда та сказала:

– Не могу представить, чтобы кому-то не понравилась эта свадьба, сэр. Маклауды известны своим благородством не меньше сыновей Гиллиана.

– Так и есть, миледи, я ничего дурного не имел в виду. Маклауды расселены по всем Островам – мы могли бы быстро разослать приглашения, но не дождаться гостей: слишком плохая погода, и слишком далеко ехать. Если бы стояло лето, все было бы иначе, но наш будущий зять решил все уладить как можно скорее.

Майри кивнула, но когда он предложил ей еще выпить, отказалась, сославшись на то, что предпочтет пойти к себе в комнату и переодеться к празднику.

– Так тому и быть, – одобрил Маклауд. – Бракосочетание свершится сразу после геспера. После церемонии будет пир, а потом мы проводим жениха с невестой в спальню.

Удивленный таким поздним началом торжества, Гектор пожалел об отсутствии брата. Если бы Лахлан был с ним, они могли хотя бы поспорить с хозяином дома об этой странности. Сам он счел для себя неудобным обсуждать такие вещи в присутствии Майри. Невеста считала, что, если его что-то не устраивает, он должен непременно изменить ход событий.

Гектор вдруг понял, что, хотя он был непревзойденным воином, способным выполнять самые сложные и опасные задания и легко управлять людьми согласно указаниям брата или Макдональда, самостоятельные решения были для него внове. Он не привык оспаривать распоряжения уважаемых людей, не имея на то веских оснований и одобрения Лахлана.

А раз он находится в доме Маклауда и собирается жениться на его дочери, то для него главным является то, что он и Мариота скоро станут мужем и женой. Маклауд знает, что делает, не стоит заострять внимание на тонкостях обряда.

Замечание Маклауда о брачной ночи вызвало у него смешанные чувства. С одной стороны, он ждал ее с нетерпением. С другой, поскольку на празднике не было ни брата, ни отца, он предпочел бы сразу забрать жену домой, в Лохбуи. Конечно, это было невозможно, поскольку свадьба должна была состояться вечером. Приходилось смириться с брачной ночью в Халамине.

Когда Майри ушла одеваться и прическа Маклауда наконец-то приобрела желаемый им вид, он сам налил Гектору и себе еще виски.

Гектор с сомнением произнес:

– Если я выпью еще, сэр, сомневаюсь, что ночью из меня выйдет достойный муж.

– Да ладно, сынок, не сомневайся. Ты молодой горячий парень, я бы даже не волновался на твоем месте. Природа возьмет свое, даже если ты будешь пьян как свинья.

– Не хотел бы я оказаться пьяным как свинья в первую брачную ночь! Что скажет невеста? – улыбнулся Гектор. – Я не привык к пьянству.

– Пьянству? Мы и трех кружек не выпили! Никогда бы не подумал, что ты такой слабак.

– Моя служба обязывает к трезвости. Если твоя рука и топор могут понадобиться в любую минуту, никто не даст тебе времени проспаться и опохмелиться.

– Твоя правда, парень, – дружелюбно согласился Маклауд, хотя Гектору почудились в его голосе нотки сожаления.

Ему стало стыдно, что тесть в очередной раз разочаровался в нем, но потом отбросил эту мысль. Маклауду скоро придется признать, что зять достоин его дочери. Думая так, Гектор все-таки допил виски. На секунду ему пришла в голову мысль, что хозяин дома хочет что-то сказать ему до начала церемонии. Но Маклауд согласился, что пора переодеваться для бракосочетания, а когда Гектор вернулся в зал, там уже собрались гости.

Единственным членом семьи Маклаудов, присутствовавшим среди гостей, была леди Юфимия. Увидев его, она приблизилась и улыбнулась:

– Так приятно видеть вас снова, сэр. Рада, что мы можем поговорить, пока свадьба еще не началась: я так надеялась, что вы найдете для меня минутку…

– Разумеется, миледи, но где же сестры моей невесты? Я рассчитывал застать их всех здесь.

– О, думаю, скоро вы их увидите, сэр! По мне, так чем меньше их видно – а особенно слышно, – тем лучше. Но разве за этим я подошла к вам?

Не ожидая ответа, она достала из рукава серебряную монету и подала ему.

– На счастье – знаете такую примету? Положите ее в туфлю – прямо сейчас, а то забудете.

Гектор улыбнулся, думая, что все Маклауды до смешного суеверны, но послушно положил монетку в туфлю. Одобрительно кивнув, леди Юфимия отошла, и не успела она сделать пару шагов, как на ее место подле Гектора вернулся Маклауд – с пресловутым кувшином виски в руке.

На этом празднике выпивка лилась рекой, но никакой закуски до сих пор не подали. Гектор решительно отказался от предложенной кружки, сказав, что предпочитает произнести клятвы верности жене стоя, а не лежа – что неизбежно, если он станет пить вровень с хозяином дома. Тому, казалось, все было нипочем.

Когда в зал вошел капеллан, Маклауд подозвал его, чтобы представить Гектора, и снова предложил всем выпить – на этот раз за знакомство. Гектор вздохнул, но отказываться было неудобно, тем более что капеллан поддержал Маклауда.

Взглянув на Майри, он увидел, что она прекрасно чувствует себя среди Маклаудов. К изумлению Гектора, в зале не было ни одного ребенка, в том числе ни одной из сестер его невесты. Он обратил на это внимание, но сделать вывод из своих наблюдений не мог – голова отказывалась думать. Вместо этого воин стал оглядываться в поисках возлюбленной.

– Еще не время, – сказал ему Маклауд, ухмыляясь и явно догадываясь о ходе его мыслей. – Жених не должен видеть невесту в день церемонии, это очень плохая примета.

– Да, – поддержал его капеллан, – так и есть. Наконец Маклауд дал сигнал своему волынщику, и тот заиграл торжественный гимн. По знаку капеллана Гектор последовал за волынщиком на сооруженный помост с импровизированным алтарем. Когда он ступил на помост, у него закружилась голова, и он чуть не упал.

– Скорей поцелуй большой палец, сынок! – воскликнул Маклауд. – Ты же не хочешь опозориться в первую брачную ночь!

Гектор чуть не расхохотался, но сдержался. Он не мог понять, почему ему так трудно управлять своим телом. И почему так смешно в такую святую минуту? Он почувствовал, будто густой туман спустился с шотландских гор и сгустился у него в голове. Виски Маклауда было таким крепким, что он еле держался на ногах.

Звук волынки стал громче, и Гектор увидел невесту, идущую к нему в облаке золотого атласа. Гости… ему показалось, что их теперь в два раза больше, или у него двоилось в глазах? Гектор потряс головой, но сделалось только хуже. Он испугался, что его вырвет, но тут ему немного полегчало. Нет, он выдерживал и не такое, он справится. Как бы забавлялся Лахлан, увидев, что сделали с ним какие-то три кружки виски.

Его нареченная стояла с ним рядом в фате – он не помнил, как она подошла. Кажется, рядом стояли ее сестры, но он не мог ни сосчитать их, ни различить их лица. Все они были красивы и молоды. Которая из них была «синим чулком»? Нет, не так… Он на минуту задумался, но подобрать определение не сумел. Мысли путались.

Он повторил за капелланом слова, которые должен был произнести, послушно надел невесте на палец кольцо – и вдруг все закончилось, и они уже шли к своим местам за большим столом. Невеста села слева от Маклауда, так и не сняв фаты. Гектора посадили справа. Как-то странно… Но ведь женщины всегда сидят слева от хозяина дома, а мужчины справа. Или наоборот? Мозг отказывался находить ответы на вопросы.

Торжество шло своим чередом, гости веселились вовсю, звучали песни и волынки. Кто-то встал и затеял хоровод, но Гектор остался сидеть и смотреть. Все, что он мог делать, – это есть то, что перед ним ставили, и пить за здоровье – свое и жены, – когда все пили за это. Вся компания сильно перепилась – как ему показалось, даже Майри. Что скажет брат, узнав, что на свадьбе Гектора его жена выпила лишнее? Однако на этом разумные мысли закончились, и он помнил только, как хозяин объявил, что пора проводить счастливую пару в спальню.

Невеста сразу встала из-за стола и ушла в спальню, сопровождаемая тетушкой и другими леди. Все дальнейшее показалось Гектору сном. Толпа Маклаудов раздела его и положила в кровать к невесте, которая так и не осмелилась снять фату. Капеллан благословил новобрачных и ложе, пытаясь перекричать пьяные пожелания и похабные возгласы. Сознание Гектора совсем помутилось, голова заболела и еще больше закружилась – и он провалился в какой-то темный мглистый омут.