Власть четырех

Глава 11 ВЫРЕЗКА ИЗ ГАЗЕТЫ

Судебный зал был переполнен публикой, так как сегодня предстояло заслушать показания начальника полиции и сэра Френсиса Кэтлинга, знаменитого врача.

Прежде чем открыть заседание, коронер сообщил, что на его имя поступило большое количество писем от разных лиц со всевозможными предположениями относительно причин смерти сэра Филиппа Рамона.

— Полиция просила меня пересылать ей все такие письма, и она будет благодарна каждому, кто пожелает поделиться с ней своими заключениями.

Начальник полиции допрашивался первым и подробно изложил все обстоятельства дела, предшествовавшие смерти министра иностранных дел. Он тщательно описал рабочий кабинет, в котором умер сэр Филипп. Две стены кабинета были уставлены книжными шкафами, третья, юго-западная, имела три окна, а четвертая была занята географическими картами, подвешенными на катушках.

— Окна были заперты?

— Да.

— И были как следует защищены?

— Да… деревянными ставнями со стальными скрепами.

— Никаких признаков взлома не обнаружено?

— Никаких.

— Вы обыскали кабинет?

— Да.

Старшина присяжных: — Тотчас?

— Да. Как только тело было вынесено из кабинета, мы пересмотрели все, всю мебель, сняли ковры, исследовали стены и потолок.

— И ничего не обнаружили?

— Ничего.

— В кабинете есть камин?

— Да.

— Возможно каким-либо способом проникнуть в комнату через камин?

— Невозможно.

— Вы читали сегодняшние газеты?

— Да… некоторые.

— Вы обратили внимание, что газеты высказывают предположение, что в комнату мог быть введен ядовитый газ?

— Да.

— Вы полагаете, это возможно?

— По-моему, нет.

Старшина присяжных: — Вы не нашли ничего, при помощи чего мог быть введен в комнату газ?

(Свидетель колеблется). — Нет, если не считать старого газопровода около письменного стола. (В зале движение).

— Но вы не обнаружили никакого присутствия газа в комнате?

— Нет.

— Никакого запаха?

— Но ведь существуют смертельные газы без всякого запаха… Например, угольная кислота?

— Вы не производили исследований, не было ли в воздухе следов такого газа?

— Нет, но я вошел в комнату раньше, чем газ мог рассеяться. Я несомненно сам на себе испытал бы его присутствие в воздухе.

— В комнате не было беспорядка?

— Кроме письменного стола, все было в порядке.

— Вы обнаружили, что письменный стол был в беспорядке?

— Да.

— Можете описать, как выглядел письменный стол?

— Только два или три тяжелых предмета, вроде серебряного канделябра, не были сдвинуты со стола. На полу валялись бумаги, чернильница, перья и (здесь свидетель вынул из бумажника темный смятый предмет) разбитая цветочная ваза.

— В руках трупа вы ничего не нашли?

— В руке я нашел вот это.

Начальник полиции протянул смятую розу, и судебный зал содрогнулся.

— Розу?

— Да.

Коронер справился в письменном показании начальника полиции.

— На руке трупа вы не заметили ничего особенного?

— На ладони, в которой был зажат цветок, было круглое черное пятно. (Движение в зале).

— Вы можете объяснить происхождение этого пятна?

— Нет.

Старшина присяжных: — Что вы предприняли после того, как обнаружили все это?

— Я тщательно собрал все цветы и при помощи промокательной бумаги собрал возможно большее количество воды, в которой стояли цветы и которая разлилась по полу из разбитой вазы. Все это я отправил в министерство внутренних дел для химического анализа.

— Что обнаружил химический анализ?

— Насколько я знаю, ничего.

— Вы отдали на анализ также лепестки той розы, которую держите в руках?

— Да.

Начальник полиции рассказал затем о мерах охраны, принятых полицией в тот день. Он категорически утверждал, что постороннему человеку было невозможно проникнуть в дом 44 на Даунинг-стрит. Тотчас же после убийства все полицейские получили приказание оставаться на своих постах непрерывно двадцать шесть часов, пока не пришла смена.

Дальнейшие показания начальника полиции вызвали в зале сенсацию. Коронер несколько раз заглядывал в письменные показания свидетеля и, наконец, спросил:

— Вам известен человек по имени Сери?

— Да.

— Он принадлежал к шайке «Четырех Справедливых Человек»?

— По-видимому.

— За его поимку была объявлена награда?

— Да.

— Его подозревали в участии покушения на сэра Филиппа Рамона?

— Да.

— Полиция нашла его?

— Да.

Этот спокойный и лаконичный ответ вызвал в зале единодушный крик изумления.

— Когда полиция нашла его?

— Сегодня утром.

— Где?

— В Ромнейском болоте.

— Мертвым?

— Да. (Шум и движение в зале).

— При осмотре тела не было найдено ничего подозрительного?

(Зал ждал ответа с затаенным дыханием).

— На правой ладони было обнаружено пятно, похожее на пятно на руке сэра Филиппа Рамона!

(В зале вздох ужаса…)

— В руке также была роза?

— Нет.

Старшина присяжных: — Полиция обнаружила, каким образом Сери попал на это место?

— Нет.

Свидетель прибавил, что на трупе не было обнаружено никаких бумаг.

Следующим давал показания сэр Фрэнсис Кэтлинг.

С него взяли присягу и разрешили оставаться за адвокатским столом, на котором он разложил груду бумаг и заметок.

В течение получаса продолжался технический доклад о подробностях врачебного исследования. Смерть, по заключению врача, могла быть вызвана тремя причинами: прежде всего, она могла быть естественной, так как сердечная деятельность сэра Филиппа Рамона была чрезвычайно ослаблена; во-вторых, смерть могла последовать от удушья; и, в-третьих, — от внешнего повреждения или удара, не оставившего на теле следов.

— Вы не обнаружили следов отравления?

— Нет.

— Вы слышали показания предыдущего свидетеля?

— Да.

— Вы исследовали пятно на руке?

— Да.

— Как вы думаете, чем оно могло быть вызвано?

— Оно напоминает собой ожог ядовитыми кислотами.

— Вы видели руку Сери?

— Да.

— Пятно похоже?

— Да, но оно шире и имеет менее правильную форму.

Старшина присяжных: — Вы ознакомились с письмами, в которых разные лица выражают Коронеру свои предположения относительно причин смерти?

— Да, я внимательно прочел их.

— И не нашли в них ничего, что могло бы укрепить вас в мнении относительно тех или иных причин смерти?

— Нет.

— Например, отравление газом?

— Это предположение надо исключить. Следы газа немедленно были бы обнаружены.

— Но, может быть, в комнату был введен какой-нибудь ядовитый и необыкновенно быстро улетучивающийся газ?

— Такие газы неизвестны науке.

— Вы видели розу, найденную в руке сэра Филиппа Рамона?

— Да.

— Как вы это объясните?

— Никак.

— А происхождение пятна?

— Тоже.

Старшина присяжных: — Вы, значит, не составили окончательного мнения о причине смерти?

— Нет. Я высказал вам три моих предположения.

— Вы верите в гипноз?

— Да, в известной мере.

— А в гипнотическое внушение?

— До известных пределов.

— Не допускаете вы возможности, что смерть была внушена сэру Филиппу Рамону людьми, которые ему угрожали?

— Я не понимаю вопроса.

— Допускаете ли вы, что сэр Филипп Рамон мог стать жертвой гипнотического внушения?

— Нет, не допускаю.

Старшина присяжных: — Вы упомянули об ударах, не оставляющих внешних следов. Вам приходилось наблюдать такие случаи?

— Дважды.

— И удар был достаточно силен, чтобы причинить смерть?

— Да.

— И от него на теле не оставалось решительно никаких следов?

— Решительно никаких. Я знаю случай, когда в Японии человек был убит ударом по горлу, не оставившим никаких следов: легкий нажим на известное место и — немедленная смерть.

— Такие случаи часты?

— Нет, это был совершенно необыкновенный случай и в свое время он вызвал большое волнение в медицинском мире. Он подробно описан в «Британском Медицинском Журнале» в 1896 году.

— И на горле японца не было найдено никаких следов насилия?

— Абсолютно никаких.

Знаменитый врач прочел длинную выдержку из «Британского Медицинского Журнала», подтвердившую его заявление.

— Вы думаете, что сэр Филипп Рамон погиб точно такой же смертью?

— Очень возможно.

Старшина присяжных: — Вы считаете это наиболее вероятным?

— Да.

После нескольких незначительных вопросов техническая сторона допроса была окончена.

Когда знаменитый врач оставил свидетельское место, публика, заполнившая судебный зал, была явно разочарована. Медицинская экспертиза не только не рассеяла тьмы, но теперь тайна смерти сэра Филиппа Рамона становилась еще непроницаемее, чем была.

Свидетельскую скамью занял инспектор Фальмут.

Он давал показания ясно и сдержанно, но было видно, что им владеет глубокое волнение. Его, по-видимому, не покидала мысль, что министр погиб от недостаточной бдительности полицейской охраны. Всем было известно, что немедленно вслед за тем, как разыгралась драма, начальник полиции и инспектор Фальмут подали прошение об отставке, но, по настоянию премьер-министра, их отставка не была принята.

Фальмут повторил значительную часть показаний начальника полиции и остановился на том, как он стоял у дверей министра в момент, когда произошла трагедия. Судебный зал затих и весь был внимание, слушая подробности.

— Вы говорите, что за дверью кабинета слышали шум?

— Да.

— Какого рода шум?

— Это очень трудно описать. Было похоже, будто тяжелое кресло тащили по мягкому ковру.

— Или будто отворяли шарнирную дверь?

— Да. (В зале движение).

— Вы именно так описали этот шум в вашем рапорте?

— Да.

— Но никаких шарнирных дверей в кабинете не было обнаружено?

— Нет.

— Была ли возможность преступнику спрятаться в одном из книжных шкафов?

— Нет. Все шкафы были обысканы.

— Что же вы услышали вслед за шумом?

— Короткий звон и крик сэра Филиппа. Тогда я налег на дверь, чтобы высадить.

Старшина присяжных: — Дверь была заперта?

— Да.

— И сэр Филипп был в кабинете один?

— Совершенно один. Таково было его собственное желание.

— После того, как произошла смерть сэра Филиппа Рамона, вы произвели обыск внутри и снаружи дома?

— Да.

— Вы ничего не обнаружили?

— Ничего, кроме одной любопытной вещи, не имеющей впрочем отношения к делу.

— Какой?

— На подоконнике кабинета были найдены два мертвых воробья.

— Их исследовали?

— Да. Но врач, который их резал, пришел к заключению, что они пали от холода.

— В их внутренностях не было найдено следов яда?

— Нет.

Снова вызвали сэра Френсиса Кэтлинга. Он лично осматривал воробьев и не нашел никаких признаков отравления.

— Если допустить, что в комнату был введен смертельный и быстро улетучивающийся газ, о котором мы только что говорили, то возможно, что воробьи погибли от этого газа?

— Да, если они в то время сидели на подоконнике.

Старшина присяжных: — Вы думаете, что воробьи действительно имеют отношение к смерти сэра Филиппа?

— Нет, я этого не думаю, — решительно ответил свидетель.

Коронер возобновил допрос инспектора Фальмута.

— Больше вы ничего интересного не обнаружили?

— Ничего.

Коронер перешел к вопросу об отношениях Билли Маркса с полицией.

— Было ли найдено на нем такое же пятно, как на руке сэра Филиппа Рамона и Сери?

— Нет.

Суд закончился, и небольшие группы людей оживленно обсуждали необычайный вердикт присяжных: «Смерть от неизвестной причины: обвинение в злоумышленном убийстве против неизвестного лица или неизвестных лиц».

Коронер на пороге столкнулся со знакомым.

— Здравствуйте, Карсон! — удивился он. — Вы тоже здесь? Я думал, что ваши банкроты не отпустят вас даже в такой исключительный день.

— И правда, исключительный.

— Вы все время были в зале?

— Все время.

— Вы обратили внимание, какой у нас был толковый и любознательный старшина присяжных?

— Да, я думаю, из него вышел бы гораздо лучший адвокат, чем директор акционерного общества.

— Вы знаете его?

— Да, — зевнул судебный пристав. — Бедняга хотел поджечь море и основал акционерную компанию «Художественных Репродукций». Он подобрал обанкротившееся дело Этерингтона, но дело, кажется, опять возвращается к нам.

— Он тоже обанкротился?

— Не совсем обанкротился. Он как раз вовремя понял, что дело не пойдет, и уезжает… Забыл, как его зовут.

— Манфред, — ответил Коронер.