Влюбить в себя

Глава 6

Утром Настя открыла глаза и тут же зажмурилась от нестерпимо яркого, как ей показалось, света. Прикрыв глаза рукой, она лежала еще несколько минут, пытаясь прийти в себя. Болела голова, во рту было сухо и неприятно. Настя облизнула пересохшие губы и негромко застонала.

— О, Господи…

Только тут до нее начало доходить, что обстановка вокруг ей совершенно незнакома. Она с удивлением посмотрела на стены, оклеенные белыми обоями, непривычно высокое окно, наполовину завешенное кремового цвета шторой, на маленький столик у изголовья кровати, на котором стоял будильник.

Рядом, в постели, отвернувшись спиной, лежал обнаженный мужчина. На ней самой были лишь лифчик и трусики.

Она медленно встала, протерла глаза и осторожно, стараясь не издать лишнего звука, наклонилась и заглянула в лицо мужчине.

Господи, да это же тот самый, с которым она встретилась вчера на приеме. Настя с трудом начала припоминать, как выпила две ударных дозы, потом вышла на улицу, поймала такси… А что было после этого? Неужели он затащил ее к себе в постель?

Господи, стыдно-то как. А он-то, хорош гусь! Напоил слабую женщину…

Где же платье? Ах, вот оно, валяется под столом.

Будильник показывал половину седьмого. Осторожно, стараясь не разбудить хозяина квартиры, Настя выбралась из-под одеяла, взяла платье и на цыпочках вышла из комнаты. В ванной комнате она кое-как привела себя в порядок и вышла в коридор. Однако ее обуви в прихожей не было. Наверное, она оставила туфли там, в спальне.

Пришлось вернуться. Евгений по-прежнему спал, смешно, по-детски уткнувшись носом в подушку. Настя на минуточку задержалась, чтобы повнимательнее рассмотреть его. Но стоило Бронникову шевельнуться, как она схватила свои туфли и выскочила за дверь.

Уже покидая квартиру Бронникова, Настя услышала, как из спальни донесся звон будильника. Радуясь тому, что ей удалось вовремя сбежать, Анастасия осторожно закрыла за собой дверь.

У нее еще было время для того, чтобы съездить на Кутузовский, переодеться и подготовиться к деловой встрече, которая была назначена у нее на утро.

В ларьке, на котором висела вывеска «Работаем круглосуточно», Настя купила банку пива и почти мгновенно осушила ее. Это помогло ей немного утолить жажду и ненадолго избавиться от неприятных ощущений похмелья.

Предварительным звонком уточнив о времени и месте встречи с Евгением Бронниковым, Настя отправилась на Тверской, где располагался его офис. По пути туда она все время повторяла себе: «Только ничего не испорти… Только ничего не испорти…» Сказать, что она волновалась, значило ровным счетом ничего не сказать. У Насти тряслись поджилки. Одно дело изображать деловую женщину по телефону, другое — создать этот образ воочию.

Для этой встречи с Бронниковым Настя позаимствовала из гардероба Ворониной самые, на ее взгляд, подходящие вещи: серый в крапинку костюм с длинной юбкой и белую блузку. Светло-бежевый плащ должен был завершить ансамбль.

Кабинет Бронникова располагался на пятом этаже высотного здания.

Выйдя из лифта, Настя увидела длинный коридор с прозрачными стенами, за которыми были видны столы многочисленных сотрудников — в западном деловом стиле. Секретарша за стойкой в начале коридора любопытно посмотрела на элегантную молодую женщину, которая неторопливо подошла к ней и улыбнулась.

— Слушаю вас.

— У меня назначена встреча с Бронниковым.

— Прямо по коридору. Я вас провожу. Вы не хотите снять плащ?

Секретарша помогла Насте раздеться и проводила ее в кабинет Бронникова. Постучавшись в дверь, она заглянула внутрь и сказала:

— Евгений Вячеславович, к вам пришли.

Настя шагнула через порог и тут же замерла. Возле стола стоял, глядя в окно, уже знакомый ей по вчерашней встрече в «Метрополе» мужчина в темных брюках, ослепительно белой рубашке с галстуком, короткими русыми волосами и ямочкой на подбородке. Он был в кабинете не один. Здесь находились еще два сотрудника, которые мгновенно воззрились на Настю.

— Анастасия Глазунова, — представилась она, чуть заикаясь.

Ее вчерашний знакомый как ни в чем не бывало шагнул навстречу и протянул руку.

— Евгений Бронников.

Настя поняла, что он не собирается афишировать их знакомство.

— Вы прекрасно выглядите, — продолжил Бронников. — Познакомьтесь, это Леонид Князев и Валерий Груздьев, мы работаем вместе.

Он отодвинул стул и жестом пригласил Анастасию сесть. Насте казалось, что от волнения сердце ее бьется так сильно, что его слышит каждый из присутствующих здесь. С некоторым облегчением она присела и положила на стол свою сумку.

— Кофе? — предложил Бронников.

Настя по старой привычке вскочила.

— Конечно.

Только после этого она сообразила, что на этот раз варить кофе будут для нее.

— С сахаром? Со сливками? — спросила секретарша, по-прежнему стоявшая у двери.

Настя тут же сделала вид, что причиной, по которой она встала, был ее костюм. Она сбросила с юбки воображаемую пылинку и снова села.

— Мне только с сахаром.

Секретарша кивнула и вышла, закрыв за собой дверь. Еще несколько мгновений продолжалась томительная пауза.

«Если уж вышла на сцену, так играй свою роль», — подумала Анастасия и, отбросив волнение, достала из сумки кожаную папку.

— Я думаю, мы перейдем к делу, — сказала она.

— Конечно, — кивнул Бронников.

— Э… я потеряла свой портфель, — объяснила она, заметив странный взгляд Бронникова, обращенный на папку.

Бронников внешне никак не отреагировал на это, и Настя продолжила:

— Некоторое время назад ваша финансовая группа обратилась к нам с просьбой помочь ей обосноваться на рынке средств массовой коммуникации. Точнее говоря, вы выразили пожелание вложить деньги в какой-нибудь перспективный телевизионный канал или студию, имеющую выход на широкую аудиторию. У сожалению, этот рынок у нас еще не слишком развит, количество телевизионных каналов можно пересчитать по пальцам одной руки, и наша фирма столкнулась с определенными трудностями в выполнении вашего заказа. К тому же, насколько я знаю из неофициальных источников, средства массовой информации интересуют вас и по политическим причинам. Вы поддерживаете нескольких депутатов, которые баллотируются на предстоящих выборах в Государственную Думу. Разумеется, им нужна трибуна для того, чтобы пропагандировать перед избирателями свои взгляды.

Бронников и его сотрудники переглянулись.

— В общем, это так, — осторожно заметил он.

— После того, как мне стала окончательно ясна картина с телевидением, — продолжила Анастасия, — я подумала, что есть один выход. Мне кажется, что это довольно перспективное дело. У нас уже действуют несколько станций ультракороткого диапазона, основным средством существования которых является реклама. Однако экономическая ситуация такова, что прожить сейчас только за счет рекламы большинство из них не может. Радиостанции ищут спонсоров, людей, готовых вложить деньги на определенных условиях.

— А как насчет аудитории? — спросил Бронников.

— Я изучала данные социологических исследований. Аудиторией УКВ-радиостанций является наиболее активная часть населения: люди, имеющие автомобили, молодежь и так далее.

Бронников кивнул.

— Идея понятна. Ну что ж, она мне нравится.

— А мне нет, — сказал Князев.

— Почему?

— У нас солидная фирма, широкие финансовые возможности, а радиостанция — это так, мелочь какая-то, несерьезно. Зачем нам это?

Бронников обратил вопросительный взгляд на Анастасию.

— Я уже думала об этом. Дело в том, что есть несколько станций, которые постоянно расширяют сеть своих филиалов в других республиках СНГ и провинции. Например, радио «Классик» расширило сеть своего вещания до пятнадцати городов. Им нужны деньги для того, чтобы развиваться. Вы могли бы вложить деньги в проект их расширения, и, соответственно, получили бы выход на аудиторию, как минимум, в десять раз большую.

— Хм, — с сомнением сказал Князев, — это уже что-то.

— А вы уже разговаривали с ними?

— Пока нет.

— Тогда не торопитесь, нам нужно подумать.

Вообще-то, у Насти не было никакого желания возвращаться на работу после встречи с Бронниковым, однако на сегодня у нее было запланировано несколько неотложных дел, и Анастасия с огромной неохотой отправилась на Садово-Спасскую. Вскоре к ней заглянула Маргарита.

— Как ты?

Настя усиленно терла виски, чтобы избавиться от головной боли, но ничего не помогало.

— Лучше пристрели меня, — простонала она.

— Так что случилось? Они не стали с тобой разговаривать? Они что, выгнали тебя?

— Да, они же не жлобы какие-нибудь и не вышибалы в ночном клубе, чтоб выбрасывать меня. Дело не в этом, у меня башка раскалывается. Я вчера на этом дурацком приеме выпила лишнего, даже не помню, что было ночью…

— Да, — понимающе кивнула Маргарита, — наверное, я переборщила с валерьянкой. Что ж, век живи, век учись.

— О Господи, как же голова болит… Знаешь, что самое ужасное? Мужик, который меня вчера напоил, и был этот самый Бронников. Вот сволочь. А потом в постель к себе затащил.

— Ты вообще ничего не соображала?

— Абсолютно. Я же тебе говорю — ничего не помню. Утром проснулась под одним одеялом с ним.

— Да, — вздохнула Маргарита, — все мужики одинаковы. Им бы только напоить нас да трахнуть. Так ты с ним сегодня повидалась, и что?

— Ничего. Он сделал вид, что мы незнакомы.

— И то хорошо. Наверное, пожалел тебя.

— Да не нужна мне его жалость! — вскипела Анастасия и тут же охнула от головной боли. — Господи… Плевать я хотела на его жалость, этого мне еще не хватало.

Через полуоткрытую дверь в приемную она увидела в конце коридора знакомый силуэт. Это был Бронников, одетый в длинное, едва ли не до пят, темное пальто, а в его руке был небольшой портфель. Он задержался у открытой двери одного из кабинетов.

— Это он! — в панике воскликнула Анастасия.

— Кто — он? — обернулась Маргарита.

— Бронников! Слушай, Рита, — сбивчиво заговорила Анастасия, — у меня к тебе огромная просьба — побудь немножко мной.

— Что?

— Побудь моей секретаршей.

— А ты будешь своей начальницей?

— Ага.

— Ему же будет достаточно одного вопроса, чтобы узнать правду.

— Рита, — взмолилась Анастасия, — пожалуйста, сделай это ради меня, хотя бы один раз. Ой, ой, он уже идет.

Настя бросилась в кабинет Ворониной, а Маргарита, тяжело вздохнув, села за стол приемной и стала бессмысленно перебирать бумаги. Когда Бронников перешагнул через порог, она изобразила на лице широкую улыбку.

— Я вас слушаю.

— Мне нужно повидать Анастасию Глазунову. Моя фамилия Бронников.

Рита встала из-за стола и, фамильярно взяв Евгения под руку, подвела к двери кабинета.

— Давайте ее удивим, — слащаво сказала она. — Пусть порадуется.

Бронников косо посмотрел на секретаршу, но ничего не сказал. Рита рывком распахнула дверь и громогласно возвестила:

— А к вам гость!

Настя с излишней торопливостью вскочила из-за стола. Маргарита без особых церемоний втолкнула Бронникова в кабинет и, кривляясь за его спиной, сказала:

— Может быть, я могу что-нибудь предложить? Кофе, чай, меня?

Бронников обернулся, и Маргарита тут же сделала непроницаемое лицо.

— Спасибо, Рита, — сказала Анастасия, — это было очень смешно.

— Вас ни с кем не соединять?

— Да, пожалуйста.

Маргарита гордо удалилась. Анастасия укоризненно посмотрела на Бронникова и, чувствуя, как щеки ее начинают покрываться краской, спросила:

— Почему ты вчера сказал, что это не ты?

— Потому что я знал, что случится, — спокойно ответил Евгений. — Мы бы обсуждали исключительно деловые вопросы. Не было бы ни искренности, ни текилы.

Настя опустила глаза.

— Ну ладно, будем считать, что это… уже произошло. Я хочу, чтобы ты понял… Слушай, а что произошло?

— Небо упало на землю, — проникновенно сказал Бронников. — У меня выросли крылья. Это было просто… нет слов. У меня даже фотографии есть, я «Полароидом» снимал.

Из последних сил стараясь не расхохотаться, Бронников похлопал себя по карманам.

— Нет, кажется, в плаще забыл.

Настя судорожно сглотнула и медленно опустилась в кресло.

— Да успокойся, успокойся, — наконец рассмеялся Бронников, — ничего не произошло. Абсолютно ничего не было.

— Но ведь… но ведь я проснулась без платья.

— Жаль, что мне не удалось этого увидеть.

— Как это? Ты меня раздевал или нет?

— Я… э… я снял с тебя платье, туфли и накрыл одеялом. Но все это я делал с закрытыми глазами.

— Правда? — недоверчиво спросила Анастасия. — Больше ничего не было?

— Может, я и подсматривал немножко, но, честно говоря, ничего не помню. Ладно, мы отвлекаемся от темы. Ты же сама сказала — это уже произошло. Держи, — он протянул ей портфель.

— А что это?

— Подарок. Я подумал, что он тебе понадобится, раз уж мы будем работать вместе.

Настя ошеломленно вертела в руках дорогой портфель из настоящей тисненой кожи.

— Так тебе понравилось моя идея? — с облегчением спросила она.

— Да, в этом что-то есть. Я тут выяснил насчет радио «Классик». Они уже на протяжении нескольких месяцев занимаются расширением зоны вещания, и их планы показались мне очень перспективными. Я вот только одного не могу понять. Здесь раньше работала Татьяна Воронина…

Настя немедленно вскочила.

— Извини, мне надо на минуточку выйти.

Она пулей выскочила из кабинета, мучительно пытаясь сообразить, что ответить Бронникову. В приемной ее взору открылась странная картина. Маргарита усиленно выталкивала наружу Людмилу — подругу Татьяны Ворониной. Увидев Анастасию, та возмущенно закричала:

— Мне срочно нужно поработать на компьютере в кабинете Татьяны! Почему меня не пускают?

— Минуточку, — только и выдавила из себя Настя и снова нырнула в кабинет.

— Что там происходит? — вопила Людмила.

— Она там пыль вытирает, — преграждая ей путь, говорила Маргарита.

Настя остановилась за дверью и, на всякий случай придерживая ручку — чтобы Людмила не могла ворваться в кабинет, торопливо сказала:

— Знаешь, у меня очень много дел. Давай я провожу тебя вниз.

— Хорошо. Завтра утром я договорился о встрече с генеральным директором радио «Классик», а после этого я тебе перезвоню.

— Очень хорошо.

Настя широко распахнула дверь и, смерив Людмилу начальственным взглядом, сказала:

— Можешь пойти поработать на моем компьютере.

Та опешила от изумления.

— Что здесь происходит?

Давясь от смеха, Маргарита отвернулась.

У выхода Бронников спросил:

— Ты сегодня вечером свободна?

— Нет, у меня совещание с руководством, — не глядя ему в глаза, соврала Настя.

— А завтра мы могли бы поужинать вместе?

— Завтра я тоже не могу.

— Но почему? — не унимался Евгений.

— Думаю, что нам больше не стоит встречаться, — чуть помедлив, ответила Анастасия.

— О чем ты говоришь? А как же то, что произошло между нами сегодня ночью?

— Это было исключением из правил. А вообще-то, я… не такая. И, кстати, ты сам говорил, что между нами ничего не произошло.

— Ну да, говорил… Между прочим, мне пришлось тащить тебя на плечах по лестнице до самых дверей квартиры.

— Я тебя об этом не просила.

— А о чем таком особенном я тебя попросил? Мы просто могли бы поужинать в ресторане, хорошем ресторане. Может быть, в кино сходить…

— Нет, — решительно заявила Настя, — мы теперь — деловые партнеры, у нас общий бизнес. По этому поводу уже давно существует народное присловье — не трахайся, где работаешь, и не работай, где трахаешься. У меня и так сейчас в личной жизни проблемы.

Бронников многозначительно кашлянул и потер подбородок.

— Н-да… Извини, я не хотел усложнять тебе жизнь, но хоть прогуляться вместе где-нибудь по набережной Москвы-реки?

Лукаво улыбаясь, Настя заглянула ему в глаза.

— А ты не допускал мысли о том, что мужчины вроде тебя просто не в моем вкусе?

— Что? — изумленно вытаращился на нее Бронников.

— Мне пора, — Настя сделала ему ручкой. — Пока.

Она зашагала по лестнице, уже не стараясь сдерживать улыбку. В приемной ее поджидала Маргарита.

— Ты что делаешь сегодня вечером? — спросила она.

— А что?

— Ты помнишь Сережу?

— Это тот, который в прошлом году все время цветы тебе носил?

— Да.

— А где он сейчас? Что-то давно его не видно.

— Дело в том, — смущенно опустив глаза, объяснила Маргарита, — что мы решили пожениться.

— Вот как? Поздравляю.

— Спасибо. Но об этом, кроме тебя, еще никто не знает. Мы сегодня собираемся в одной кафешке, будут и мои знакомые, и его, объявим о свадьбе.

— И когда же это случится?

— Двадцать пятого ноября.

— Так уже немного осталось.

— Вот именно. Приходи.

— Хорошо, я постараюсь. Правда, сегодня у меня были другие планы.

— Планы могут подождать.

Никита с озабоченным видом сидел за столиком. Царившее вокруг веселье, казалось, совершенно не волновало его. Он то и дело поглядывал на часы, оборачивался, когда кто-нибудь входил в небольшой зал кафе «Ивушка».

К нему за столик подсела Маргарита.

— Да не нервничай ты так, — сказала она, — на тебя больно смотреть, весь извелся.

— Ты же сама сказала, что она придет.

— Придет, куда она денется, у меня сегодня такой хороший день.

— Но уже десятый час вечера.

— Потерпи.

Никита, чертыхнувшись, налил себе полстакана водки и залпом выпил. Решив, что Анастасия уже не придет, он просто стал напиваться по привычке, свойственной как многим творческим натурам, так и людям, не имеющим глубоких интеллектуальных запросов.

Но Настя все-таки сдержала свое обещание. Когда она вошла в зал, к ней сразу же направилась Маргарита.

— Знаю, знаю, — умоляюще подняла руки Глазунова, — не ругай меня. Извини, что опоздала, было много дел.

Рита укоризненно покачала головой.

— У тебя скоро вообще не будет никаких дел. Тебя просто выгонят с работы, как самозванку. Тебя так долго не было, я уже начала волноваться. И Никита там сидит, напивается. Боюсь, что он уже вообще ничего не соображает.

— А что, Никита здесь?

Настя стала вертеть головой по сторонам.

— Откуда он взялся?

— Это я его пригласила.

— Зачем?

— Я хочу вас помирить.

— После того, что произошло?

— Ну, Настя… — захныкала Маргарита, — у меня сегодня такой радостный день. Вы хотя бы не скандальте. Поговори с ним. Я ведь вижу, как он мучается.

Настя решила уступить подруге.

— Хорошо.

Она направилась к столику, за которым в одиночестве, точнее, в компании бутылки, сидел ее друг… бывший друг. Не обращая никакого внимания на Анастасию, он снова налил себе и выпил, закусив традиционным соленым огурцом. Настя молчала.

Лишь закончив обязательную программу, Никита повернулся к Анастасии.

— А, это ты? Привет.

— Привет, змей.

Никита невесело усмехнулся и искоса посмотрел на нее.

— У тебя новая прическа?

— Да.

— Ты вообще выглядишь как-то по-другому.

Он не производил впечатление пьяного.

— Да, я уже не та дура, которой была совсем недавно. В этом твоя заслуга.

Никита как будто не слышал этих слов.

— Да, — вздохнул он, — новая прическа, костюмчик, портфель в руках. Ты чем занимаешься?

На сей раз Настя проигнорировала его.

— Я хочу выпить, — сказала она.

— Здесь есть только водка и апельсиновый сок.

— Тогда я буду апельсиновый сок.

— Как знаешь…

Настя налила себе сока и стала поглядывать по сторонам, медленно потягивая напиток.

— Значит, я тебе не нравлюсь? — тяжело ворочая языком, сказал Никита и кивнул, словно отвечая сам себе.

— Да, не нравишься, — холодно ответила Настя.

— А вот ты хорошо выглядишь. Нет, ты мне все-таки скажи, что это за наряд? Тебя в милицию вызвали, что ли?

— Нет, я просто пришла сюда с работы. Меня немножко повысили.

Никита осоловело кивнул.

— Это здорово, за это надо выпить.

— Может быть, не стоит?

— Стоит.

Шилов налил себе водки и проглотил, не морщась.

— Между прочим, — сказал он после этого, надменно выпячивая губу, — я закончил пьесу. Но это еще не все. Мне уже предложили постановку.

Настя была искренне рада.

— Поздравляю, ты молодец! Ты все-таки молодец, Никита!

Шилов выпил еще и за собственный успех, после чего окончательно потерял способность к передвижению. Он сидел, подперев рукой все ниже и ниже клонившуюся голову. Настя почувствовала горечь и неловкость, как будто человек прямо на ее глазах превратился в развалину.

— Может быть, тебе пора домой? — предложила она, наклоняясь к нему.

— Что?

— Хочешь, я поймаю такси?

— Какое такси? Не надо никакого такси. Я хочу выпить.

— Прекрати, — взмолилась Настя, — ты уже вполне достаточно выпил. В этом нет никакой необходимости. Или ты хочешь упасть под стол и уснуть там?

В кафе начались танцы. Гремела музыка, мелькали огни. Бесконечно повторяемое имя девушки Фаины било Настю по голове, словно молотом. Никита, напротив, испытал прилив возбуждения.

Он вскочил, едва не завалив стол, схватил Настю за руку и попытался тащить ее за собой в толпу танцующих.

— Давай попляшем. Я обожаю танцы. Помнишь тот первый вечер, когда мы познакомились?

— Отпусти меня, — Настя вырвала руку.

— Что, ты не хочешь потанцевать со мной? — шатаясь, проговорил Никита.

— Не хочу, ты пьян, — резко ответила она. — И вообще, я ухожу. Можешь оставаться и делать все, что угодно.

Эта угроза возымела действие, хотя Никита в этот момент соображал очень туго.

— Настя, подожди, мне тоже… мне тоже надо прогуляться. Я, кажется, немного перебрал.

— Ты здорово перебрал.

Настя немного смягчилась.

— Ох ты, горе луковое… Ладно, идем.

Она взяла его под руку и потащила к выходу. Никита двигался словно робот, механически передвигая ноги.

У выхода Анастасия помахала рукой Маргарите, которая тут же бросилась ей навстречу.

— Вы что, уже уходите?

— Да, нам пора, Ритуля. Я хочу еще раз поздравить тебя. Желаю всего самого лучшего.

— Спасибо. Приглашение на свадьбу будет прислано отдельно, — сияя от удовольствия, сказала Рита. — Настя, ты, кажется, забыла свой портфель.

— Ах, да. Подержи-ка его.

Анастасия поручила Никиту заботам подруги, а сама отправилась к столу, за которым недавно сидела. Ей пришлось пробираться между разгоряченной публикой, которая заключила ее в круг и не хотела выпускать. Насте пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться.

Тем временем Маргарита трясла Никиту за плечи, пытаясь добиться от него членораздельного ответа.

— Ну так что, вы помирились?

— Я не… я не знаю…

— Как это — ты не знаешь?

— Я хочу выпить…

— Вы едете домой?

— Я не знаю…

— Ты сделал то, что я тебя просила сделать? Ты предложил ей выйти за тебя замуж?

— Я не знаю… я не помню…

— Никита, ну, скажи мне — зачем ты напился? Я же специально пригласила сюда вас обоих, чтобы вы могли решить все свои проблемы.

— Никаких проблем… все нормально…

Наконец появилась Анастасия. Лицо ее раскраснелось, волосы были растрепаны. Она на ходу поправляла блузку.

— Вот черти, так пристали — еле вырвалась.

— Где твой плащ?

— В гардеробе. Вот номерок.

— Никита, держи. Нам с Настей надо поговорить.

Толкнув Шилова в сторону гардероба, Маргарита оттащила Настю в сторону.

— Ну, что?

— Ты о чем? — не поняла Анастасия.

— Вы помирились?

— Да он в таком состоянии, что с ним бесполезно разговаривать.

— Но он ведь не сразу напился. Он успел тебе что-нибудь сказать?

— Насколько я понимаю, у него все хорошо. Его новую пьесу приняли к постановке.

— А предложение он тебе сделал?

— Сделал, — прикусив губу, ответила Анастасия.

Маргарита просияла.

— Вот видишь, как здорово. Значит, я не зря старалась.

— Так это ты все устроила? — в голосе Насти послышалась обида.

— Не обижайся. Я же хотела, как лучше.

— По-моему, сегодня он был способен сделать предложение даже телеграфному столбу.

— Но ты-то согласна?

— Рита, о чем ты говоришь? После того, что произошло? — Маргарита покосилась на Шилова, который с плащом в охапку маячил у выхода.

— А что? Мужик он видный, побаловался немного, так это же со всяким бывает. Прости ты его, дурака.

— Рита, — отчетливо выговорила Анастасия, — позволь мне разобраться во всем самой. Я сделаю так, как буду считать нужным.

Не желая продолжать этот бессмысленный разговор, но и стараясь не обидеть подругу, Настя чмокнула Маргариту в щеку.

— Желаю счастья. Пока.

Она взяла из рук Никиты плащ, накинула на плечи и вышла на улицу. Шилов поплелся следом за ней.

На улице было свежо и прохладно. Недавно прошел дождь, и под ногами сверкали лужи. Шилов на воздухе стал понемногу приходить в себя.

— Настя, поехали домой, я уже соскучился без тебя.

Она покачала головой.

— Нет. Можешь даже не просить.

— Но почему? Почему? — нервно воскликнул он.

— Ты сам во всем виноват. По-моему, я не давала тебе ни малейшего повода для измены.

— А ты подумала обо мне? Мне ведь тоже тяжело, — обиженно протянул он.

— Когда ты барахтался в объятиях Надьки, тебе не было тяжело.

— Так что, теперь смертельная обида на всю жизнь?

— Я не знаю…

Настя в сердцах всплеснула руками.

— Сейчас я ничего не могу тебе сказать.

— Так мы поженимся или нет?

— Тебе так срочно нужно об этом узнать? Сколько раз я спрашивала тебя об этом за последние три года? Ты отмалчивался, а теперь требуешь ответа от меня.

Никита едва ли не рвал рубаху на груди.

— Да, я хочу узнать об этом немедленно.

— Не надо кричать на меня, — дрожащим от обиды голосом проговорила Анастасия. — Еще одна такая выходка, и я уйду.

— Ах, она, видите ли, уйдет, — расшумелся Никита. — Она, видите ли, у нас такая недотрога! Она у нас принцесса! Я должен бегать перед ней на задних лапках!

— Я тебе не шлюха, с которой можно обращаться как угодно. Или ты немедленно возьмешь свои слова назад и извинишься, или между нами все кончено.

Никита неестественно громко рассмеялся.

— Ну и отлично! Просто здорово! Все кончено! Ура! Я свободен! Никаких проблем! Давай, топай на свою работу, ищи там себе богатого дядю с карманами, полными денег. Пусть он тебя посадит в золотую клетку и прикует золотой цепью. Знаешь, кто ты после этого, Анастасия? Ты — охотница за золотом! Признайся честно, у тебя уже есть какой-нибудь бизнесменчик в красном пиджачке? Да, такие, как ты, всегда добиваются своей цели. Только подумай, будешь ли ты от этого счастлива? Обо мне не беспокойся, уж я-то без тебя как-нибудь проживу. Но ты еще пожалеешь. Ты еще вспомнишь о том, кто такой Никита Шилов. Никита Шилов еще всем покажет!

— Пошел ты к такой-то матери, Никита Шилов! — со злостью проговорила Анастасия.

Она развернулась и решительно зашагала в противоположную сторону. А вслед ей неслись пьяные выкрики:

— Ты еще приползешь ко мне на коленях! Ты еще будешь умолять, чтобы я простил тебя!

Что ж, выбор был сделан. Может быть, так оно было и лучше. Теперь Насте приходилось рассчитывать только на себя. Впрочем, она уже давно не полагалась на Никиту. И дело было не в том, что любовь между ними угасла под давлением обстоятельств.

Она и не могла сохраниться. Годы шли, а Шилов оставался все тем же прекраснодушным ребенком, который никак не мог осознать меры своей ответственности перед жизнью. Анастасия прощала ему многое, потому что он был, несмотря на все свои недостатки, умен и талантлив. Однако это нежелание брать на себя ответственность, этот уход от реальности в мир собственных фантазий не могли не сказаться на их отношениях.

Настя осталась одна. Как ни странно, особого облегчения она не испытывала. Душа была полна горечи и сожаления. Может быть, она сглупила, поторопилась? Возможно, не стоило быть с ним такой резкой и категоричной? Все-таки он очень много значил в ее жизни.

На следующее утро она сидела за своим рабочим столом, равнодушно глядя на включенный монитор компьютера. Перед глазами пробегали какие-то цифры, но Настя не обращала на них внимания.

Из оцепенения ее вывел телефонный звонок.

— Приемная Ворониной слушает, — сказала она, подняв трубку. — Что? Да, одну минуточку, сейчас соединю.

Пока она мучительно соображала, что нужно сделать, в приемную с огромным чемоданом в руках ввалилась Маргарита.

— Слушай, я не нашла твою сумочку…

— Тихо! — оборвала ее Анастасия. — Присядь пока, мне нужно поговорить по телефону.

Она бросилась в кабинет Ворониной, села за стол, откашлялась и сняла трубку.

— Глазунова слушает.

Звонил Бронников.

— Привет, это я, Евгений. Я поговорил с директором радио «Классик». Все нормально, они готовы вести переговоры. Только нужно действовать быстро. Но сложность состоит в том, что, кроме директора, пай принадлежит его заместителю и заведующему коммерческим отделом. Их придется уговаривать тебе. Я думаю, они не смогут устоять перед женским обаянием. Из нашего предварительного разговора я понял, что речь идет примерно о трех-четырех миллиардах рублей. Я тут просмотрел кое-какие документы, но цифры еще надо обсудить. Послушай, нам обязательно нужно встретиться. Давай вместе сходим в ресторан, пообедаем. В конце концов, работаем мы вместе или нет? Я, между прочим, могу и сам до конца довести это дело, и тогда вы останетесь без клиента.

— Это нечестно, Женя, — укоризненно сказала Анастасия. — И потом, вы заключили с нами договор. А там, между прочим, есть пункт о неустойке.

— Хорошо, хорошо, беру свои слова обратно. Анастасия, давай будем откровенны. Я не понимаю, почему ты меня пробрасываешь. Только из-за того, что мы один раз проснулись вместе в одной постели? Но ведь в ресторане тебе ничего страшного не грозит?

Наконец Настя сдалась.

— Хорошо.

— Тогда встретимся в час в вестибюле гостиницы «Космос». Там есть отличный ресторан на втором этаже.

— Хорошо, — сказала Анастасия и положила трубку.

Когда она вышла из кабинета, Маргарита посмотрела на нее с сожалением.

— Никита рвет и мечет. Он говорит, что выбросит все твои вещи на помойку.

— Ты видела его?

— Я его не просто видела, — усмехнулась Маргарита, — я зашла к вам… то есть, к нему, в час ночи.

— Зачем?

— Хотела проверить, дома ты или нет. Мы с ним разговаривали до пяти часов утра.

— Извини, Рита, я не подумала, что ты будешь так беспокоиться.

— Ну так что ты собираешься делать?

Анастасия как-то странно улыбнулась.

— Я думаю о свадьбе.

— Правда? — обрадованно воскликнула Маргарита. — Ты все-таки решила выйти за него замуж?

— Нет. Я думаю совершенно о другой свадьбе. О той, которая состоится в эту субботу в ресторане «Золотой телец».

— Ты о чем? Какой еще «Золотой телец»?

— Это небольшой частный ресторанчик на Таганке, сразу за мостом.

— А кто женится?

— Дочка Кондратьева выходит замуж.

— Какого Кондратьева?

— Президента и основного владельца «Аргоса».

— Да он же, наверное, страшно богат.

— Насколько я знаю, у него несколько миллионов долларов.

— Миллионер по баксам?

— Вот именно. Я хочу попасть к нему на свадьбу.

— Да ты с ума сошла. Кто тебя туда пустит без приглашения?

— Вот и я об этом думаю. У меня появилась одна мысль. На этой свадьбе, наверное, будет куча народа. Может, никто и не станет проверять там приглашения?

— Конечно, — скептически протянула Маргарита. — А охрана на входе?

— Не забывай о том, что я актриса. Почти. С мужиками уж как-нибудь сумею разобраться. Кому надо — подмигну, улыбнусь, и вообще, можно сделать вид, как будто я забыла приглашение дома.

— А зачем тебе это надо?

— Я хочу поговорить с Кондратьевым.

— Но ведь вы незнакомы.

— Ну и что? Это же свадьба, там многие друг друга не знают.

Маргарита покачала головой.

— Настя, по-моему, ты сходишь с ума все больше и больше. Тебя могут выгнать с работы уже только за то, что ты выдаешь себя за Воронину. А если этот Кондратьев узнает, что ты самозванка? Тебя и с этой свадьбы вышвырнут, как помойную кошку.

— Да мне нужно-то всего лишь пять минут. Я хочу просто поговорить с ним, и все.

— Нет, посмотри мне в глаза. Вот так. И не отводи взгляда. А теперь скажи — ты хочешь попасть на эту свадьбу, чтоб найти себе богатого жениха?

— Ты что, белены объелась? — фыркнула Анастасия. — О каком женихе сейчас может идти речь? Я хочу сделать дело, от которого зависит мое будущее.

— Да у тебя же ничего не получится — это ежу понятно. Смешно даже слушать. Какая-то вшивая секретарша… Ну ладно, извини, не вшивая, все равно. Тебе какая-то блажь в голову втемяшилась, и ты занимаешься ерундой. Тебе надо сейчас домой бежать, с Никитой мириться, а ты думаешь о каких-то делах.

— Перестань, — поморщилась Анастасия. — У нас с ним и так было все ни шатко, ни валко. Теперь еще эту дуру Надьку в постель притащил. А я теперь должна бегать и расшаркиваться перед ним? И вообще, с чего это вдруг ты решила ему помочь?

— Да я не ему решила помочь, а тебе. Ты же моя подруга. Он хочет извиниться, хочет, чтобы все было, как раньше.

— Ах, так он хочет извиниться, хочет, чтоб все было, как раньше? Так, как было, не будет. Я уже не сопливая девчонка.

Маргарита оскорбленно поджала губы.

— Что ж, раз ты такая умная, тогда делай, что хочешь. Скоро вернется Воронина, и тебе дадут пинка под зад. Посмотрим, куда ты после этого сможешь устроиться. Билетером в каком-нибудь театре?

— У меня, между прочим, есть незаконченное актерское образование. Как-нибудь не пропаду. Я знаю, что делаю. Мне нужно довести до конца задуманное. А потом видно будет.

— Ты свою жизнь коту под хвост засовываешь.

— Я только начинаю создавать свою собственную жизнь. Я знаю, на что способна, и хочу этого добиться. Если я буду сидеть сиднем на одном месте и смотреть в рот другим, то вся моя жизнь так и пройдет за этим вшивым столом. Да, я уже наделала в своей жизни огромное количество ошибок, но теперь у меня появилась возможность исправить их.

— Вот так, одним махом?

— Именно так, одним махом. А по-другому не делается. Во всяком случае, у меня нет другого выхода.

— Ты — авантюристка…

— Да, я — авантюристка, но сейчас наступило мое время. Я слишком многого боялась и сомневалась. Если уж на то пошло, то мне, вообще, нечего было приезжать сюда. Я за Никитой потащилась. Но теперь, когда я здесь, и когда у меня появился шанс, я его не упущу.

Маргарита пыталась еще что-то возразить, но в этот момент зазвонил телефон. Настя тут же схватила трубку.

— Приемная Глазуновой слушает. А, это ты, Татьяна. Нет, нет, извини, я, конечно, ошиблась.

Это твоя приемная. У меня так, случайно, вырвалось.

— Есть хорошие новости, — сообщила Воронина. — Меня выписывают через неделю.

— Через неделю? Но ведь это раньше, чем ты думала, поздравляю.

— Спасибо. Врач говорит, что у меня прекрасные кости. Он сам тоже неплохой парень, молоденький такой. Я хочу, чтобы ты меня встретила. Я прилетаю в следующую пятницу, в Шереметьево-2.

— Хорошо. Ты молодец, Татьяна.

— Я знаю, что я молодец.

Настя положила трубку и показала телефону язык. Маргарита, которая присутствовала при разговоре, осуждающе покачала головой.

— Знаешь, Настя, я часто хожу по дому и распеваю песни Пугачевой, но от этого я Пугачевой никогда не стану. И не хочу ей быть. Пока.

Она вышла за дверь, едва сдерживая слезы. Настя обхватила руками голову и погрузилась в мучительные раздумья.

Анастасия и Евгений обедали в небольшом, но очень уютном и спокойном ресторане французской кухни. Бронников привез Настю к гостинице «Космос» на своем серебристом «мерседесе-300».

Официант в ослепительно белой рубашке с бабочкой подал Анастасии карту вин, которая вызвала у нее замешательство. Здесь было не менее сотни наименований. Совершенно незнакомыми ей были и названия блюд в меню, поэтому обязанность выбирать Анастасия предоставила Евгению. Он заказал «Стейк-тартар», объяснив, что его готовят прямо при клиентах из сырого мяса, французский зеленый салат, бутылку красного вина «Горон» и сыр «Грюйер».

Когда официант отправился выполнять заказ, Настя спросила Евгения:

— А почему ты не заказывал десерт?

— Десерт отдельно, — ответил он, — после того, как мы закончим с обедом.

— И что мы будем заказывать на десерт?

— Здесь подают великолепные взбитые сливки. И кофе, конечно. Тебе обычный или крепкий?

— Можно крепкий.

— Значит, «Ристретт».

— Пока нам не принесли еду, я хотела бы поговорить о делах.

— Нет, — решительно сказал Бронников, — никаких дел. Только после обеда. Нельзя портить себе впечатление от прекрасной французской кухни деловой болтовней. Это ухудшает пищеварение.

Разговор пришлось отложить, а пока они занялись блюдами.

И лишь после того, как официант принес горячий кофе и взбитые сливки, Бронников позволил себе обратиться к делам.

— Ты уже занималась предварительными расчетами?

— Пока нет.

— Почему?

— У меня еще нет уверенности в том, что эта идея будет реализована, поэтому я хочу сначала переговорить о ней.

— С кем переговорить?

— С Кондратьевым.

— С нашим президентом?

— Да, а что в этом такого?

Бронников решительно отодвинул чашку кофе.

— Погоди, погоди, у нас еще нет никакого экономического обоснования, никаких, даже самых минимальных расчетов, а ты уже хочешь идти к моему шефу. У меня сегодня в пять совещание по этому поводу у его зама. Ты, наверное, плохо знаешь Кондратьева или вообще его не знаешь. Ему, кроме идеи, нужны еще цифры. Не человек, а калькулятор.

— Я… я подумала, что сначала нужно поговорить с ним, а потом начинать подсчеты. Ты же сам говоришь, что у меня есть дар убеждения. Ты с ним еще не разговаривал?

— Нет, — с некоторым смущением признался Бронников и принялся объяснять: — У меня же не было на руках никаких выкладок…

— Вот и не надо. Я в субботу поговорю с вашим шефом, а уже после этого можно будет приниматься за расчеты.

Бронников с уязвленным видом умолк и принялся жевать соленый сыр «Грюйер».

— Ладно, — наконец сказал он, — когда ты договорилась с ним о встрече?

Настя замялась.

— Дело в том, что он… не совсем ждет… нас обоих.

— Что это значит? — возмущенно произнес Бронников. — Ты хочешь все без меня провернуть?

— Нет, конечно. Я бы такого никогда не сделала.

— Но ты же договорилась о встрече без меня. Что это такое? Разве так ведут дела? Ты пытаешься прыгнуть поверх моей головы.

— Да успокойся, Женя, не надо так нервничать.

— Я не могу успокоиться! — завопил Бронников.

Он умолк, поймав на себе изумленный взгляд метрдотеля, и после этого уже более сдержанно продолжил:

— Ты знаешь, что такое бизнес? Бизнес — это такая область человеческих отношений, где все держится на честном слове. Ты один раз подведешь своего партнера, и больше с тобой никто не будет иметь дело. Я не слишком давно занимаюсь бизнесом, но уже встречал немало случаев, когда молодых толковых пацанов выбрасывали на улицу только потому, что они пытались что-то там провернуть сами, а у их ничего не вышло. И я не хочу, чтобы дела, которые касаются меня, кто-то — пусть даже это будешь ты — решал через мою голову. Я не хочу, чтобы меня обошли.

— Да успокойся ты, успокойся, никто тебя не обойдет.

— Ну да, — признался Бронников, — пока что я занимался какими-то мелочами. Но я хочу вести дела честно. Думаешь, я не понимаю вот этой психологии? Хапнуть — и сбежать, а потом хоть трава не расти. Если ты во мне сомневаешься, так скажи мне это прямо в лицо. Мы разбежимся, и все.

Настя положила ладонь на его руку.

— Никто в тебе не сомневается, — улыбнулась она.

Он обиженно надул губы и пробормотал:

— Если тебе так хочется встретиться с Кондратьевым, то давай сделаем это вместе. Ты же его не знаешь, а я кое-чем смогу помочь. Ладно, так когда и где мы с ним встречаемся?

— Это будет в субботу.

— В субботу? Так у него в субботу дочка замуж выходит.

— Именно об этом я и говорю.

— Да ты что, с ума сошла? — изумленно вытаращился на нее Бронников. — Кондратьев никогда не мешает работу с удовольствиями.

— А я думаю по-другому. Он же будет счастлив, выпьет шампанского. Я уверена, что он меня выслушает. Мне нужно только пять минут. Кстати, тебя на эту свадьбу пригласили?

— Да, где-то валяется приглашение.

— Отлично, — просияла Анастасия. — А то я уже думала, что придется в свадебный торт прятаться, чтобы туда проникнуть.