Влюбиться в Джеки

ГЛАВА 10

Стоя у дверей, Джеки провожала взглядом отъезжающую машину Нэйтана. Только удаляющийся звук мотора нарушал утреннюю тишину. Она постояла еще немного. Через несколько минут улица огласилась криками детей, отправляющихся в школу, торопливыми прощаниями и хлопаньем дверей автомобилей.

Прислонившись к дверному косяку, она вслушивалась в эти утренние звуки. Было в них что-то умиротворяющее, домашнее. Одна и та же процедура, повторяющаяся изо дня в день.

Наверное, то же самое чувствуют жены, каждое утро провожающие мужей на работу, подумала Джеки. Последняя чашка кофе выпита, рабочий день вот-вот начнется. Странная смесь эмоций — удовлетворение при виде мужчины своей жизни, аккуратного и собранного, готового к новым свершениям, и сожаление, что они увидятся вновь лишь через несколько часов.

«Я не жена», — напомнила себе Джеки и отошла от двери, оставив ее, как обычно, нараспашку. Не следует воображать себя в этой роли, это не приведет ни к чему хорошему. И тем более не стоит расстраивать себя, размышляя о том, что Нэйтан все еще не готов к обетам супружеской верности и обручальным кольцам.

Это не важно.

Прикусив нижнюю губу, Джеки пошла наверх. Миссис Грейндж уже орудовала шваброй на кухне, и у самой Джеки тоже было чем заняться в течение дня. Когда вернется Нэйтан, она встретит его, они сядут рядом и за чашкой чая неторопливо обсудят все, что произошло за день, как делают это обычные семейные пары.

А все остальное действительно не важно,

В конце концов, она счастлива. С Нэйтаном чувствует себя более счастливой, чем когда бы то ни было. Она даже не предполагала, что бывает такое счастье. Учитывая, что в жизни Джеки и раньше не было никаких особенных печалей, это кое-что да значило. Она была ему небезразлична, и, даже если он по-прежнему не позволял себе слишком увлечься, между ними все равно было больше чувства, чем у большинства пар.

Нэйтан стал чаще смеяться. Джеки радовалась, понимая, что это ее заслуга. Теперь, обнимая его, она все реже и реже чувствовала, что он напряжен. Интересно, он знает, что во сне тянется к ней и старается крепче прижать к себе? Наверное, нет. Его подсознание уже приняло тот факт, что они созданы друг для друга, что они две половинки одного целого. Однако должно пройти еще время, чтобы Нэйтан признал это осознанно.

Поэтому она будет терпеливой. До встречи с Нэйтаном Джеки и не подозревала, что в ней кроется такая бездна терпения. Благодаря ему она открыла в себе хорошее качество, о котором не догадывалась — настолько редко выпадал ей шанс проявить его.

Нэйтан изменил ее. Джеки задумчиво села за пишущую машинку. Скорее всего, этого он тоже не знает. Она и сама не заметила, как происходили в ней перемены, пока они не стали явными и окончательными. Теперь Джеки больше думала о будущем, не надевая при этом розовые очки. Она оценила способность строить планы и придерживаться их; конечно, неожиданное отклонение от маршрута всегда будет ей приятно, но Джеки стала понимать, что отсутствие графиков — не обязательное условие для того, чтобы ощущать себя счастливой и весело проводить время.

Она по-другому взглянула на жизнь. Ответственность перестала быть для нее бременем — она могла приносить удовлетворение, сознание выполненного долга. Необходимо доводить задуманное до конца, даже если энтузиазм уже слегка увял. Этому Джеки тоже научилась у Нэйтана.

Наверное, она не сумела бы объяснить это Нэйтану, а может, он бы ей и не поверил. В конце концов, никто никогда не подумал бы, что Джеки способна проявлять разумность и упорство в достижении цели, быть надежной и ответственной. Но теперь все изменилось.

Джеки с волнением взглянула на большой конверт с уже надписанным адресом, лежащий рядом с пухлой стопкой отпечатанных на машинке страниц. Первый раз в жизни она готовилась поставить на карту все свое будущее. Для того чтобы доказать, что она чего-то стоит. Сначала себе, потом Нэйтану, потом своей семье.

Не было никаких гарантий, что литературному агенту понравится ее труд, хотя он весьма одобрил начинание Джеки. «Меня не пугает риск», — напомнила она себе. Однако сделать следующий шаг и вложить рукопись в конверт не решалась.

Все-таки она боялась. Было неприятно это признавать, но Джеки была до смерти напугана. Она уже не просто излагала на бумаге занимательную историю, а строила свое будущее, о котором прежде беззаботно думала, что оно само себя построит. Если сейчас она проиграет, в этом будет некого винить, кроме самой себя.

Она уже не сможет оправдаться тем, что нашла нечто, интересующее ее больше, как случалось раньше. Сочинительство было делом ее жизни, это уже признанный факт, и более того, пусть это и глупо, Джеки напрямую связывала свой успех или неуспех в литературе с тем, получится ли у них что-нибудь с Нэйтаном.

Она скрестила пальцы, закрыла глаза и постаралась припомнить хоть какую-нибудь молитву. Затем сунула конверт в сумку и сбежала по лестнице.

Миссис Грейндж, мне нужно выйти на некоторое время. Я недолго.

Не торопитесь, — бросила миссис Грейндж, не отрываясь от работы.

Через пятнадцать минут все было кончено. Джеки стояла у дверей почтового отделения, уверенная, что совершила самую большую в жизни оплошность. Нужно было еще поработать над первой главой. Только теперь, когда рукопись уже была запечатана и отослана, ей стали очевидны десятки грубейших ошибок.

Образ шерифа получился недостаточно достоверным. Нужно было написать, что он жевал табак. Точно. Это абсолютно все меняет. Все, что нужно было сделать, — сунуть ему в рот табачную жвачку, и ее книга стала бы бестселлером.

Джеки уже сделала шаг обратно к дверям, но, вздохнув, вернулась на место. Это просто смешно. Надо взять себя в руки. Если она не овладеет собой сию же минуту, ее стошнит от страха и волнения. На подгибающихся ногах она доковыляла до бордюра и села, уронив голову на руки. Как бы там ни было, рукопись отправлена и сегодня уже будет на пути в Нью-Йорк. А она еще собиралась отметить это событие шампанским, вспомнила Джеки. Праздновать не хотелось совершенно. Хотелось доползти до дома и забраться с головой под одеяло.

Что, если она ошибается? Что, если все это огромное заблуждение — и с книгой, и с Нэйтаном? Только дураки ставят себя в ситуацию, из которой нет иного выхода, кроме как двигаться вперед, не имея пути к отступлению.

Она вложила в эту книгу всю душу и отдала ее на суд абсолютно чужому человеку, и теперь он должен либо одобрить ее труд, либо отвергнуть. Ничего личного. Бизнес.

Она отдала свое сердце Нэйтану. Сделала все, чтобы он принял ее дар, разве что силой не вложила ему в руки. Если он вернет его ей, пусть даже максимально деликатно и нежно, оно разорвется.

По щекам ее текли слезы. Джеки гневно мотнула головой и с силой вытерла глаза. Что за жалкое зрелище! Взрослая женщина сидит на тротуаре и ревет, потому что ее жизнь может принять не тот оборот, на который она рассчитывает. Она высморкалась и решительно встала. Может быть, все обернется плохо. Она достойно примет это. Но сейчас Джеки намеревалась сделать все от нее зависящее, чтобы выиграть.

В полдень Джеки и миссис Грейндж сидели за кухонным столом, наслаждались пастой и салатом и рассматривали фотографии внуков миссис Грейндж.

Какое чудо. Вот этот... Лоренс, да?

Да, это Лоренс. Ему три. Пистолет.

Джеки вгляделась в маленького белокурого ангелочка с лицом, перемазанным, судя по всему, арахисовым маслом.

Похоже, он разобьет немало сердец. Вы много времени проводите с ними?

О, очень. Хотя все равно кажется, что недостаточно. Внуки растут так быстро, гораздо быстрее, чем дети. Вот эта, Анна Мария, вылитая я. — Узловатым пальцем она указала на изображение девочки в голубом платьице с оборками. — Теперь, конечно, в это трудно поверить, — миссис Грейндж похлопала себя по бокам, — но в свое время я была настоящей красоткой.

Вы и сейчас красотка, миссис Грейндж. — Джеки налила ей еще немного фруктового напитка. — И у вас очень красивые внуки. И дети.

Джеки произнесла это так просто, что миссис Грейндж, не смущаясь, приняла комплимент.

—Да, семья приносит много радости. Мне было восемнадцать, когда я сбежала из

дому, чтобы выйти замуж за Клинта. О, там было на что посмотреть, можете мне поверить. Красавец. Поджарый, как волк. И подлый, как змея, как потом выяснилось. — Она усмехнулась. Видно было, что она уже пережила и почти забыла все плохое, что связано с ее браком. — Я была от него просто без ума.

Миссис Грейндж задумчиво отщипнула кусочек хлеба. Ей почему-то и в голову не пришло, что она говорит о личных вещах с практически посторонним человеком. Джеки могла разговорить кого угодно.

В этом возрасте у девушек ветер в голове. И я была такой же. Говорят ведь, что с замужеством не стоит торопиться, но кто слушает?

Люди, которые так говорят, скорее всего, никогда не были ни от кого без ума.

Миссис Грейндж улыбнулась. Слова Джеки пришлись ей по сердцу.

Ваша правда. Я не жалею о том, что вышла за него замуж, хотя в двадцать четыре года оказалась в маленькой квартирке, без мужа и без гроша в кармане, зато с четырьмя мальчишками, которые просили есть. Клинт бросил нас. Вот просто ушел, и все.

Какой кошмар. Не могу себе представить, что вам пришлось пережить.

—Да уж, в жизни бывали времена и получше. — В глазах Джеки читался не вежливый интерес, а искреннее сочувствие и понимание. — Иногда мы заслуживаем того, что с нами происходит, мисс Джеки. И я заслужила Клинта Грейнджа, никудышного мерзавца.

Что вы делали после того, как он ушел от вас?

Плакала. Проплакала целую ночь и большую часть дня. Хорошо, конечно, жалеть себя и ни о чем не думать, но моим ребятам нужна была мать, а не несчастное заплаканное существо, сохнущее по оставившему ее мужчине. Поэтому я посмотрела на них, поняла, что слез и переживаний с меня, пожалуй, хватит, и решила продолжать жить дальше. Как получится. И нанялась в уборщицы. Прошло двадцать восемь лет, и я все еще уборщица. — Миссис Грейндж оглядела сияющую чистотой кухню не без некоторого удовлетворения. — Мои дети выросли, у двоих уже свои семьи. Наверное, Клинт даже оказал мне услугу. Хотя не думаю, что со всех ног брошусь благодарить его, если мы случайно столкнемся в супермаркете.

С этим Джеки внутренне соглашалась, но вот слова насчет услуги были ей не совсем понятны» Если бы муж бросил ее без средств к существованию и даже с детьми, его, по мнению Джеки, повесить было бы мало.

Почему вы говорите, что он оказал вам услугу?

Если бы он остался со мной, я бы никогда не стала такой матерью и таким человеком, какая есть. Я вам так скажу: одни люди меняют твою жизнь, когда появляются в ней, а другие — когда исчезают из нее. —

Миссис Грейндж улыбнулась и доела остатки салата. — Полагаю, что не стану проливать слезы, узнав, что старина Клинтон валяется в сточной канаве и просит милостыню.

Джеки расхохоталась и чокнулась с ней стаканом.

Вы мне нравитесь, миссис Грейндж.

Вы мне тоже нравитесь, мисс Джеки. И я надеюсь, что вы найдете свое счастье с мистером Пауэллом.

Она встала из-за стола. Миссис Грейндж была скупа на похвалы, хотя это не мешало ей быть действительно хорошей матерью. Она немного помедлила. — Вы как раз из тех людей, которые меняют твою жизнь, когда в нее входят. Вы хорошо влияете на мистера Пауэлла.

Надеюсь. Я его очень люблю. — Вздохнув, Джеки стала собирать посуду. — Но иногда этого недостаточно, правда?

Лучше, чем ничего. — Миссис Грейндж неловко потрепала Джеки по плечу и вышла из кухни.

Джеки немного подумала над этими словами, потом сама себе кивнула и отправилась наверх, чтобы погрузиться в работу.

За этим и застал ее Нэйтан, вернувшись вечером домой. Миссис Грейндж давно завершила уборку и ушла. Джеки сидела в своей бывшей спальне, сгорбившись над пишущей машинкой. Волосы падали ей на лицо, босыми ногами она обхватила ножки стула.

Некоторое время Нэйтан молча наблюдал за ней. Так получилось, что он еще не видел ее за работой. Обычно Джеки каким-то образом чувствовала его приближение и поворачивалась лицом к двери как раз в тот момент, когда он входил в комнату.

Она барабанила по клавишам, затем останавливалась, снова начинала печатать, опять замирала, уставившись в окно невидящим взглядом, будто в трансе. Хмурилась, что-то бормотала, улыбалась. Опять принималась бешено стучать по клавишам.

Нэйтан посмотрел на кипу страниц справа от нее. Это была копия рукописи, что Джеки отослала литературному агенту утром, но он этого не знал. Похоже, она уже совсем близко к концу, подумал Нэйтан, и его охватило неприятное чувство беспокойства. Однако он тут же мысленно осадил себя. Нельзя быть таким эгоистом, черт возьми. Эта книга очень важна для Джеки. Нэйтан понял это, когда она рассказывала ему о сюжете за ужином в тот день. С его стороны очень нехорошо было желать, чтобы работа продвигалась не так быстро, но окончание книги у Нэйтана прочно ассоциировалось с концом их отношений. Хотя он и знал, что именно он закончит их и случится это очень скоро.

Они были знакомы всего месяц. Один лишь месяц, подумал Нэйтан и запустил руку в волосы. Как же вышло, что за несколько недель Джеки перевернула его жизнь с ног на голову? Несмотря на свою осторожность и твердое намерение не допустить этого, он влюбился в Джеки. Это еще больше все усложняло. Он любил ее и готов был пообещать ей все — свадьбу, семью, всю свою жизнь. Долгие годы, проведенные вместе. Дни и ночи. Но все, что он мог дать Джеки на самом деле, — это разочарование.

Он должен ехать в Денвер через две недели, и это к лучшему. Действительно к лучшему. Механизм запущен, и Нэйтан уже сейчас проводит все больше и больше времени в офисе и все меньше с Джеки. Через двенадцать дней он сядет в самолет и улетит на запад, далеко-далеко от нее. При этом Нэйтан понимал, что, если бы он не любил Джеки, если бы им просто владела страсть, он, наверное, пообещал ей все, чего она ждет, чтобы удержать ее рядом.

Но она заслуживает большего. Несмотря на свои чувства, Нэйтан не хотел, чтобы она шла на компромисс с собой.

Еще двенадцать дней впереди.

Он тихо подошел к Джеки и нежно положил руки ей на плечи.

Джеки завопила и едва не свалилась со стула.

— Прости, — покаянно сказал Нэйтан, но все же не сумел сдержать смех. — Я не хотел тебя напугать.

Ты меня не напугал. Ты просто едва не довел меня до сердечного приступа, вот и все. — Прижав руку к сердцу, она откинулась на спинку стула. — Почему ты так рано вернулся?

Я не рано. Уже начало седьмого.

О боже. Неудивительно, что моя спина болит, как у восьмидесятилетнего штангиста.

Он стал разминать ее плечи. Этому он тоже научился у Джеки.

Сколько ты так сидишь?

Не знаю. Я забыла о времени. Да-да, вот здесь... Ммм... — Джеки вздохнула от удовольствия, тая под его руками. — Я хотела завести будильник после того, как ушла миссис Грейндж, но потом в городе объявился Берт Донли, и я про все забыла.

Берт Донли?

Правая рука Сэмюэла Карлсона. Хладнокровный наемный убийца.

—Ах да, конечно. Старина Берт.

Хихикнув, Джеки через плечо посмотрела на Нэйтана.

—Берт убил отца Сары по приказанию Карлсона. У них с Джеком есть кое-какие

незаконченные споры еще со времен Ларами. Берт застрелил лучшего друга Джейка. Вы

стрел был в спину, конечно.

— Ну разумеется.

—А как прошел твой день?

—Ну, не так интересно. Никаких перестрелок и встреч с распущенными женщинами.

К счастью для тебя, я как раз сегодня чувствую себя очень распущенной. — Джеки потянулась и обвила руками шею Нэйтана. — Пойду посмотрю, что можно приготовить на ужин. Тогда и обсудим этот вопрос.

Джек, тебе вовсе не обязательно каждый день готовить.

Мы же договорились.

Он поцеловал ее, причем поцелуй вышел гораздо более долгим и страстным, чем он хотел. Еле оторвавшись от Джеки, Нэйтан снова заметил у нее тот самый бездумный, растерянный взгляд, который уже успел полюбить.

По-моему, наша сделка пошла коту под хвост. Ты так не думаешь?

Мне нравится для тебя готовить.

Я знаю. — Она и понятия не имела, какой острой болью отозвались в нем эти простые слова. — Но мне кажется, из нас двоих у тебя был более трудный день. — Он притянул Джеки к себе и зарылся лицом в ее волосы, поцеловал в висок. Нэйтан сам не заметил, как его руки скользнули ей под рубашку — просто чтобы ощутить гладкость ее спины. — Я бы предложил сам что-нибудь приготовить, но вряд ли ты сможешь это есть. За несколько прошедших недель я осознал, что моя стряпня не плохая. Она ужасающая!

— Мы можем заказать, пиццу.

Хорошая идея. — Он подтолкнул ее к кровати. — Через часок.

Еще более хорошая идея, — промурлыкала Джеки.

Гораздо позже, уже после того, как зашло солнце и цикады завели свою нескончаемую песню, Джеки и Нэйтан сидели на террасе. На столе между ними стояли пустая коробка из-под пиццы и два недопитых бокала вина. Оба молчали, насытившись и любовью, и едой. Их взаимопонимание достигло максимума, как бывает лишь после долгих лет дружбы или супружеской жизни.

В небе сияла круглая серебряная луна. Вытянув ноги и полузакрыв глаза, Джеки подумала, что могла бы сидеть так часами. Не двигаясь с места. Может, она даже провела бы так всю оставшуюся жизнь.

Знаешь, Нэйтан, я тут подумала...

Ммм? — Он вышел из задумчивости и взглянул на нее. При свете луны Джеки выглядела совсем по-другому. Он будет помнить ее прежде всего в лучах солнца, полную жизненных сил и энергии, но иногда, в особые дни, станет вызывать в памяти именно эту картину — Джеки, облитая лунным светом, тихая, нежная и загадочная.

Ты меня слушаешь?

Нет, любуюсь тобой. От тебя невозможно оторвать глаз.

Джеки улыбнулась смущенно, почти робко, и сжала его руку.

Продолжай в том же духе, и у меня в голове вообще не останется ни единой мысли.

Тебя так легко сбить с толку?

Ты хочешь выслушать мою идею или нет?

Даже не знаю. Я немного побаиваюсь твоих идей.

Это хорошая идея. Я думаю, мы должны устроить вечеринку.

Вечеринку?

Да-да, вечеринку. Ты ведь знаешь, что это такое? Собрание людей, часто сопровождающееся музыкой, едой и спиртными напитками. Цель, как правило, развлекательная.

Я слышал о таком,

Отлично, значит, первое препятствие мы одолели. — Джеки поцеловала его ладонь. Нэйтан видел, что она уже не на шутку увлечена своей идеей. — С тех пор как ты вернулся из Европы, прошло уже несколько недель, а ты еще не виделся ни с кем из своих друзей. У тебя же есть друзья, не так ли?

Один-два.

Замечательно. Мы взяли второй барьер. — Она лениво вытянула ногу и стопой погладила его голень. — Как деловой человек и вообще столп общества — а я уверена, что столп общества, — ты просто обязан развлекать других.

Нэйтан приподнял бровь.

Я никогда не был столпом, Джек.

Вот тут ты ошибаешься. Любой, кто носит такой костюм, как у тебя, — абсолютный столп. — Джеки ухмыльнулась, чувствуя, что съязвила вполне удачно. — Известная личность. Надежная опора. Оплот консерватизма. Республиканец до мозга костей.

—Откуда ты знаешь, что я республиканец?

Джеки сочувственно улыбнулась:

Пожалуйста, Нэйтан, давай не будем тратить время на обсуждение очевидного. У тебя когда-нибудь была иностранная машина?

Не вижу связи.

Не важно. Твои политические взгляды — это полностью твое личное дело. — Она похлопала его по руке. — Что касается меня, я в этом вопросе скорее агностик. Не уверена, что политики вообще существуют. Но мы отклонились от темы.

Какие еще новости ты мне сообщишь?

Давай поговорим о вечеринке, Нэйтан. — Она наклонилась ближе к нему. Энтузиазм в ней так и бурлил.— У тебя возле каждого Телефона лежат эти толстые книжки с адресами. Уверена, с их помощью ты можешь добыть достаточно компанейских людей, чтобы устроить вечеринку.

Компанейских?

Без них вечеринка не удастся. Ничего особенно изощренного — пара дюжин гостей, маленькие вкусные канапе и приятная атмосфера. Это будет одновременно и приветственная, и прощальная вечеринка.

Нэйтан быстро взглянул на нее. Тон Джеки был легким и беззаботным, но в глазах читалось напряжение. Значит, она тоже думает о Денвере. Как похоже на нее — не говорить напрямую о том, что ее беспокоит, не задавать неудобных вопросов. Он сжал ее пальцы.

—Когда ты думала это устроить?

Джеки смогла улыбнуться. Теперь, когда отъезд Нэйтана уже следует считать признанным фактом, можно задвинуть мысли о нем куда-нибудь на задворки сознания.

—Как насчет следующей недели?

Хорошо. Я найду фирму, занимающуюся организацией мероприятий.

Не стоит. Это личное дело.

И масса труда.

Джеки покачала головой. Вряд ли она сумеет объяснить Нэйтану, что ей нужно хоть чем-нибудь занять себя.

Не волнуйся, дорогой. Если есть на свете что-нибудь, что я действительно умею, — так это устраивать вечеринки. Ты позаботься о том, чтобы пригласить своих друзей, а я сделаю все остальное.

Ну, если ты так хочешь...

Ладно, вопрос решен. Теперь... может, поплаваем?

Нэйтан посмотрел на бассейн. Вода призывно поблескивала, поплавать сейчас было бы совсем неплохо, но сидеть развалившись на стуле и ничего не делать было еще лучше.

Ты плавай, если хочешь. Искать плавки и переодеваться — сейчас слишком сложная задача для меня.

Кому нужны плавки? — Джеки вылезла из шорт и переступила через них.

Джеки...

Нэйтан... — повторила она, передразнивая его. — Одно из десяти самых больших удовольствий в жизни — это плавать голышом при свете луны. — За шортами последовали крошечные трусики. Мешковатая футболка Джеки доходила ей до бедер. — У тебя очень уединенный бассейн, Нэйтан. Чтобы увидеть, что здесь происходит, соседям придется воспользоваться приставной лестницей и биноклем, никак не меньше. — Нисколько не стесняясь, она через голову стащила футболку и предстала перед Нэйтаном полностью обнаженной. — А если уж им настолько любопытно, то мы, пожалуй, оценим затраченные усилия и позволим полюбоваться, правда?

Во рту у него пересохло. Пора бы уже привыкнуть, кажется. За эти недели он увидел, потрогал, попробовал на вкус каждый дюйм ее тела. И все же Джеки у кромки бассейна, обнаженная, серебряная в лунном свете, была настолько прекрасна, что сердце Нэйтана едва не выскочило из груди, как у подростка на первом свидании.

Она поднялась на цыпочки, выгнулась и нырнула в воду, практически не подняв брызг. И тут же, хохоча, вынырнула на поверхность.

—Господи, как мне этого не хватало. — На фоне воды ее тело казалось темнее и почему-то сексуальнее. — В доме родителей я пробиралась к бассейну после полуночи и

плавала вот так. Мама была просто в ужасе, хотя сад окружала стена высотой шесть футов и сам бассейн скрывался за деревьями. В этом было что-то восхитительно декадентское — в час ночи купаться обнаженной. Присоединяйся!

Нэйтану было тяжело дышать, и он только помотал головой. Если он влезет в бассейн, вряд ли сможет плавать.

А еще говоришь, что ты не столп. — Джеки засмеялась и провела руками по воде. — Ну ладно. Похоже, мне придется действовать силой. Для твоего же блага. — Вздохнув, она медленно подняла руку и направила на Нэйтана воображаемый револьвер, как дети, когда играют в ковбоев. — Так, Нэйтан. Вставай, только медленно. Не делай резких движений.

Джеки, дай мне посидеть спокойно.

Мое терпение на пределе, — предостерегла его Джеки. — Вставай и держи руки так, чтобы я их видела.

Непонятно почему, но Нэйтан повиновался. Должно быть, полная луна повлияла на его рассудок.

Так. Теперь раздевайся. — Она высунула кончик языка. — Медленно.

Нет, ты правда сумасшедшая.

Не надо меня умолять. — Она сделала вид, что взводит курок. — Ты представляешь себе, что может сделать с человеком пуля калибра тридцать восемь миллиметров? Поверь мне на слово, это не слишком привлекательное зрелище.

Пожав плечами, Нэйтан стащил с себя рубашку. Пожалуй, в бассейн можно залезть и в шортах.

У тебя не хватит духу выстрелить.

На твоем месте я бы не стала это проверять. — Кончики губ Джеки чуть дрогнули, словно она пыталась подавить улыбку. — Еще один шаг в штанах, и я раздроблю тебе коленную чашечку. Тогда ты осознаешь, что такое настоящая боль.

Безумная девчонка, в самом деле. Но что-то в ее словах заставило Нэйтана послушаться. Он расстегнул шорты. Они упали к его ногам. Джеки получит небольшой сюрприз, когда он присоединится к ней.

—.Хорошо. Очень хорошо. — Она оценивающе осмотрела его — Теперь остальное.

Пристально глядя ей в глаза, он стащил с себя трусы.

—Ты бесстыжая.

—Абсолютно. Повезло тебе. — Хихикая, она указала револьвером на воду. — В бассейн, Нэйтан. Смирись с неизбежным.

Он прыгнул. Джеки расхохоталась и забила ногами по воде. Голова Нэйтана появилась на поверхности на расстоянии вытянутой руки от нее.

—Ты выронила револьвер.

Она удивленно взглянула на свои руки:

Твоя правда.

Посмотрим, настолько ли ты крута без оружия.

Он бросился на нее, но Джеки оказалась проворнее. Увернувшись, она сумела поднырнуть под него и проплыть несколько футов под водой. Выскочив из воды в шести футах от Нэйтана, она нахально улыбнулась:

—Промазал.

Джеки замерла, ожидая, каков будет его следующий шаг. Они не отрывали друг от друга глаз. Джеки закусила губу, понимая, что если сейчас рассмеется, то проиграет вчистую. Нэйтан такой же сильный пловец, как и она, но Джеки рассчитывала на свою изворотливость и быстроту реакции. До тех пор, пока она не решит, что пора проиграть...

Он приближался — она отдалялась. Он производил отвлекающие маневры, делал ложные выпады — она не реагировала. Он пытался загнать ее в угол — не получалось. Несколько минут слышен был только плеск воды и стрекот цикад. В порыве вдохновения Нэйтан вытащил из воды руку, выставив большой палец и направив указательный на Джеки.

—Смотри, что я нашел.

Джеки все же не выдержала и захохотала. В два гребка Нэйтан добрался до нее.

—Обманщик. Ты меня надул. — Изнемогая от смеха, Джеки потянулась к нему, чтобы обнять. Неожиданно твердой рукой он схватил ее за волосы. Джеки взглянула на

него, и теперь уже у нее пересохло во рту. — Нэйтан, — только и успела прошептать она,

и он впился в ее губы.

Желание, охватившее обоих, на этот раз было сильнее, яростнее, неистовее, чем когда-либо прежде. Нэйтан чувствовал, что его тело напряжено, как струна, заряжено каким-то неведомым электричеством. Сердце Джеки билось так же бешено, как и его. Он укусил ее за губу. Она беспомощно застонала. Вначале напряженная, Джеки вдруг обмякла в руках Нэйтана, сдаваясь на милость победителя. Вдвоем они ушли под воду, позабыв, что нужно сделать вдох.

Темная вода обволакивала, ласкала кожу, замедляла движения, но жажда взаимного обладания только обострилась. Тяжело дыша, сжимая друг друга в объятиях, они вынырнули на поверхность.

Нэйтан прижал ее к бортику бассейна и жадным ртом приник к ее прохладной мокрой груди. Джеки откинула голову и ногтями судорожно впилась ему в спину, не в силах контролировать себя, оставляя на его коже длинные глубокие царапины.

Он провел рукой по ее животу, спустился ниже. Она была влажной и горячей, готовой принять его. Она шептала его имя, гладила его тело везде, где могла достать, и в голове у него вдруг как будто взорвалась бомба. Он снова начал ее целовать, она раскинула ноги, дрожа от предвкушения, и он вошел в нее, глубоко и сразу. Джеки застонала, судорожно вдыхая, руки хватали воду в бессильной попытке удержаться за что-нибудь, не улететь сразу в небеса. Ее лицо, освещенное луной, было необычайно, экзотически красиво, но он не мог смотреть на нее сейчас, не хватало сил. Все, что он мог, — это уткнуться ей в плечо и продолжать двигаться, еще, еще и ещё, не останавливаясь.