Влюбиться в Кэлвина

Глава 2

Кэлвин

– Твою мать! – кричу я в отчаянии, останавливаясь и наблюдая, как автобус отъезжает от обочины. Рухнув на ближайшую лавочку, я роняю голову на руки. Адреналин все еще бурлит во мне, а сердце грохочет в груди.

Она. Здесь.

Когда я мельком увидел сумасшедшую девчонку, нырнувшую носом вниз с барной стойки, мое сердце пропустило удар при одной лишь мысли о малейшей возможности, что это она. Затем в толпе я потерял ее, когда Шелби остановилась поболтать с каким-то придурком из своего антропологического класса. Второй раз мне удалось взглянуть на Лану, только когда ее невероятно высокая подруга кинулась торопливо выводить девушку через запасной выход. Я увидел всего лишь спину, но я знал. Знал, что это она, даже несмотря на то, что волосы были значительно длиннее, чем когда-либо, и одета она была в такие вещи, которые моя Лана никогда не носила.

Мне понадобился всего лишь один быстрый взгляд, чтобы понять – это она.

Невозможно забыть девушку, которая похитила твое сердце. Даже если сам не заметил, как она это сделала.

Мне понадобилась длительная разлука, чтобы увидеть ее в истинном свете.

Чтобы понять, что я люблю ее больше всех и всего на целом свете.

Я не знал любви, пока она не разорвала мое сердце в клочья. Пока я не истерзался изнутри. Пока потеря не поглотила меня настолько, что я не мог сделать и вдоха без нее. Только тогда я осознал, что пойду на что угодно, лишь бы вернуть ее.

Убью. Изувечу. Оскорблю. Унижусь. Наберу долгов. Украду.

Нет ничего, на что я не был бы готов, чтобы снова завоевать Лану.

Чтоб меня! Я превращаюсь в своего неженку-братца. Распластавшись на лавочке, согнув ноги в коленях, я хохочу до изнеможения, до тех пор, пока облегчение водопадом не обрушивается на меня.

В конце концов, она в числе поступивших. Слава яйцам.

Мой смех заглох, и его сменила пьянящая волна тоски.

Я с трудом могу поверить.

К настоящем моменту я провел в кампусе уже два месяца и первые несколько недель потратил на прочесывание местности на предмет любых следов Ланы. Я тогда и понятия не имел, что Университет Флориды по-настоящему огромный и что найти девушку в кампусе в две тысячи акров совершенно невозможно. Впрочем, сейчас, когда направление я знаю немного лучше, он уже не кажется таким уж огромным. Спустя недели бесцельного идиотского шатания по кампусу я наконец сдался и позвонил брату. У Кевина безумные способности в области информационных технологий, и ему не понадобилось много времени, чтобы взломать серверы университета, изучить обширную базу студентов и потерпеть неудачу.

У меня сердце упало, когда он сообщил, что среди зарегистрированных Ланы Тейлор нет.

Я был так уверен, что она окажется здесь. Как и у меня, у нее накопилось достаточно баллов, чтобы пропустить последний год, и ей очень хотелось в Университет Флориды. Я помнил времена, когда мы говорили об этом, что сыграло немаловажную роль в моем решении поступать именно сюда, а не в Гарвард с братьями и сестрой.

Несмотря на то, что это один из топовых университетов и у них архитекторская программа просто башню сносит, я приехал сюда за ней.

На моих губах играет идиотская улыбка.

Впервые за целый год я ощущаю себя живым. Мне нестерпимо хочется включить Лео и заорать «Я король мира!» Черт бы побрал мою чокнутую ирландскую сестренку Фэй и ее глупую одержимость «Титаником». Эта девчонка изрядно запудрила мне голову.

Если бы меня сейчас обнаружили – лежащего на лавочке, в кромешной тьме, посреди ночи и хохочущего над собой, – отвезли бы в ближайшее психиатрическое отделение, не дав даже дух перевести.

Мои колени подрагивают, меня переполняет нервное возбуждение.

Мне позарез нужно выследить Лану, и если бы я знал, откуда начать, то был бы там в мгновение ока. Казалось, минула вечность, с тех пор как я говорил с ней в последний раз, и я жаждал ее общества так же страстно, как наркоман жаждет следующую дозу.

Я подошел очень близко, и это убивает меня.

Однако я подавляю в себе все чувства, кроме воодушевления.

Лана здесь. Только это имеет значение.

Это меняет все.

Я мог упустить ее сейчас, но не собирался сдаваться до тех пор, пока не найду. Пока не поговорю с ней и не объясню, что я наконец там, где должен быть. Что я готов взять на себя ответственность, и на этот раз все серьезно.

Я рывком поднимаюсь и направляюсь обратно в общежитие.

– Эй, все в порядке? – спрашивает Шелби, как только я вхожу в комнату.

Гремит музыка, и народ понемногу становится буйным. Многие из нас начинают веселиться еще до вписки, так что дело обретает дурной оборот. Я прилагаю определенные усилия, чтобы не попадать в неприятности. Тусовщик Кэл остался в прошлом, теперь я предпочитаю не лезть на рожон. Шелби взволновано обхватывает мое лицо ладонями. Еще одна проблема, которую мне предстоит решить, но не сейчас. Сейчас мне необходимо вытащить отсюда задницу Бретта и заставить его помочь мне.

– Кто эта девушка? – спрашивает она, пронзив меня пристальным взглядом прекрасных голубых глаз. Шелби – мечта любого парня, и стоило мне намекнуть, она сразу стала бы моей, но я к этому не стремился. Тем более сейчас. Раньше мне было безразлично, что я трахнул девчонку и мне на нее наплевать. Но теперь я стал другим человеком. Все произошедшее изменило меня. Хотелось бы думать, что к лучшему.

– Кое-кто важный для меня, – большее, что я мог сказать по данному поводу.

Небольшие морщинки обозначились на ее лбе.

– О… – Она недовольна.

– Слушай, мне нужно свалить отсюда. Встретимся завтра за ланчем?

Шелби заслуживает нежного разрыва.

Она оживляется, а я чувствую себя козлом.

– Прекрасно. Да будет свидание.

Вдвойне козлом.

– Я напишу тебе утром.

Она тянется, чтобы поцеловать меня, но я успеваю уклониться в последний момент, и поцелуй приходится в щеку вместо губ. В ее глазах вспыхивает боль, и я снова чувствую себя козлом. Глядя поверх ее плеча, я замечаю, как Бретт развлекает обожающую его публику, привлекаю его внимание и указываю на дверь.

Мой сосед кивает, опустошил свою бутылку пива и выбрасывает ее.

– Только не говори, что уже пора баиньки, братишка, – хлопает он меня по спине. – Я только начал.

– Не пора, но мне нужно поговорить с тобой. Погоняем шары?

Он выводит меня из комнаты.

– Веди, приятель.

Мы берем такси до местного городка и выходим у спортивного кафе-бара. Один из братьев Бретта учился в университете Флориды несколько лет назад, он и рассказал нам об этом месте.

Сотрудники с радостью принимают наши фейковые удостоверения за настоящие, так что мы берем по пиву и садимся за столик в ожидании бильярдного стола. Как правило, по пятничным вечерам тут очень оживленно, но сегодня тише, чем обычно. Большинство студентов все еще находятся в кампусе, устраивая вписки и наслаждаясь первыми деньками после возвращения из дома.

– Так в чем дело? – спрашивает Бретт, пригубив пиво.

– Я нашел ее. Нашел Лану.

Его глаза округляются.

– Офигеть.

– Она была на этой вписке, но сбежала прежде, чем я смог с ней поговорить. – Я подношу бутылку к губам и делаю глоток, наслаждаясь прохладой и горьким вкусом пива.

– Каков план?

– Привлеку снова к этому делу брата. Если она учится здесь, значит, зарегистрировалась под другим именем.

Я протягиваю руку через столешницу.

– Теперь я знаю, что она здесь, ей не удастся спрятаться от меня.

– А если она была просто гостем? У нее могут быть здесь друзья.

Верный аргумент, но бессмысленный.

– У нее нет здесь друзей. Она выросла, как и я, в Уэлсли. Кроме того, она мечтала поступить сюда. Она учится в этом универе. Я уверен.

Он кладет руку на стол.

– До сих пор не могу поверить, что ты променял Гарвард и Лигу Плюща, приятель, на Университет Флориды только из-за предчувствия, что какая-то девчонка может тут учиться.

– Больше, чем просто предчувствие. И она больше, чем какая-то девчонка.

Бретт не фанат моей девушки, и он каждый раз наступает мне на яйца. Он судит о ней, как обо всех остальных, даже не имея случая познакомиться. Я быстро делаю еще глоток пива.

– Тем летом, перед началом старшей школы, мы обсуждали это. Она сказала мне, что очень хочет поступить в Университет Флориды, потому что мечтает учиться в более солнечном климате и общаться со своими бабушкой и дедушкой. Ее мать никогда не разрешала ездить к ним в гости.

– И что с того?

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Но ей было важно быть рядом с ними. У нее нет других родственников.

Он почесал макушку.

– Чел, это все очень странно. Кто бросает свою семью ради погони за призраками? Только то, что вы обсуждали что-то пару лет назад, не дает никакой гарантии, что она действительно здесь.

Уголки его губ изогнулись.

– Всегда знал, что ты больше, чем слегка безрассудный.

Я злобно ухмыльнулся.

– Чувак, ты упускаешь самое важное, – мотаю я головой. – Я был прав, и она здесь. Это единственное, на что мне не наплевать. Я знал, что она должна быть здесь. Возможно, моя сестренка была права.

Он вздергивает бровь, ожидая пояснения.

– Фэй сказа…

– Это та горячая ирландская штучка, о которой ты говорил? Та, что спит с твоим братом?

Я закатываю глаза.

– Да и да, но все не совсем так. Кай – мой сводный брат, и они не кровные родственники.

– В моем варианте звучало куда горячее, – фыркает он.

– Тебя заводит что угодно, приятель.

– У тебя есть ее фотка?

– Фэй?

– Нет, придурок, – он стукает своей бутылкой пива о мою, – твоей девушки.

– Ага. – Я достаю телефон из заднего кармана и протягиваю ему. На заставке стоит наша с Ланой фотка. Последняя фотография нас счастливых перед тем, как все полетело к чертям собачьим.

Бретт тихо присвистывает.

– А она красивая.

Я с усмешкой забираю свой телефон назад.

– Она, черт возьми, потрясающая. Но я не рассчитываю, что ты поймешь ее значимость для меня.

Он барабанит пальцами по столешнице.

– Просвети меня.

Я ковыряю этикетку на своей бутылке.

– Я говорил тебе, что годами вел себя как придурок. Отталкивая ее и делая вид, что равнодушен к ней. Потом потерял ее и вместе с ней потерял все краски в жизни. Когда я заполучу ее обратно, то буду обращаться как с гребаной богиней.

– Подкаблучник к вашим услугам, – бубнит он. – И это при том, что у тебя даже нет девушки.

– Пустые слова, чувак. Вот что это такое.

– Или тяжелый случай самоуверенности. – Он задиристо ухмыляется.

– Я облажался тогда, но этого больше не случится. Мне просто нужно, чтобы Лана поняла это. Она сказала, чтобы я не искал ее, так что поначалу обязательно взбесится, но я воспользуюсь старой доброй харизмой Кеннеди, чтобы склонить ее к своей точке зрения.

Я нес самую несусветную чушь из всех существующих, но мне казалось, что если скажу вслух, то и сам смогу начать верить в это. По правде говоря, я чертовски боюсь, что Лана не захочет иметь со мной ничего общего. Но не могу сказать, что я виню ее. После всех лет моего идиотского поведения.

И давайте не будем забывать, как я феерично сел в лужу с этой соской Эддисон.

– Ты хороший парень, Кэл, – говорит Бретт уже более серьезным тоном. – Не уверен, что я был бы таким же чутким.

Рассказывать мою историю Бретту нет никакой необходимости. Как только я въехал в общагу и встретил своего соседа по комнате, он сразу же узнал меня. Вот что бывает, когда твоя мама рулит одним из самых престижных и узнаваемых брендов страны. Такой штуки, как приватность, не существует. Мы с моими шестью братьями выросли под пристальным взором мировых СМИ. Но прошлый год был достоин книги рекордов. Мы практически не пропадали из эфиров из-за моего судебного разбирательства, папиной интрижки, покушения на жизнь моей сестры, новостей о том, что трое моих старших братьев от другого мужчины, и признания матери во лжи во благо строительства своей бизнес империи. СМИ раздували скандалы, и мы стали фактически изгоями в школе.

Бретт все знал, и, надо признать, это было чертовски здорово, потому что отваливалась необходимость объяснять, что весь этот дерьмовый балаган и есть моя жизнь. Более того, он все понимал.

За исключением того, что касалось Ланы. Тут его понимание заканчивалось.

Когда она рассказала в суде правду, это представило ее в дурном свете, и Лана оказалась в центре внимания. Если поразмыслить, нет ничего удивительного в том, что она зарегистрировалась под другим именем. Наверняка не хотела, чтобы хоть кто-то знал, кто она такая. Я уверен, она нажила себе врагов. Подобные мысли пробуждали мои защитные инстинкты и только усиливали желание найти ее и взять под крыло.

– Она не такая, какой ее изобразили, – объяснил я. – Только меня и стоит во всем винить. Меня и бывшую моего брата. Лана невероятно милая, лгать – это совсем не в ее правилах.

– Могу сказать, что ты действительно веришь в это. Повторюсь, ты хороший парень.

– Она очень много значит для меня. И я подвел ее, когда был нужен ей больше всего. Мне было не так уж и сложно простить ее. Такие дела, друг.

Я фыркаю от смеха, ставя точку любимой фразочкой Бретта.

– Она будет полной дурой, если откажет тебе.

– Все не так просто.

Скажу только одно.

Убедить Лану, что я простил ее, – меньшее из всех дел. Я за годы наделал множество глупых ошибок, и мне не терпится приступить к их исправлению.