Влюбленные сердца

Глава 17

Джесс поднялся рано, намереваясь покончить с неприятным делом до того, как проснется Мэг. Умывшись в ручье, он пошел в хижину. Запах тления ощущался, но он привык к нему во время войны. Он вышел, чтобы прихватить скатанные одеяла бандитов, лежащие рядом с их седлами.

Бросив взгляд на Мэг, Джесс убедился, что она крепко спит, и вернулся в хижину. Быстро завернул трупы в одеяла и оттащил их туда, где паслись лошади. Колдеров. Взгромоздив оба тела на спину одной кобылки, Джесс крепко привязал их веревкой. Все. Дело сделано, теперь Мэг может проснуться. Вернувшись к ручью, он тщательно вымыл руки щелочным мылом, которое всегда носил в своей медицинской сумке.

Мэг почти проснулась, когда он вернулся к их убогому ложу. Джесс опустился на корточки около нее, чтобы она могла увидеть его, когда откроет глаза.

Мэг спросонья улыбнулась ему.

— Джесс. Я думала, мне все приснилось, — она вздрогнула, — или я умерла.

— Это я, радость моя. Тебе не приснилось, и ты жива. Он взял ее за подбородок и осторожно приподнял, заглядывая в лицо. Увиденное заставило его содрогнуться.

— Проклятие! Как я не заметил этого?! Мерзавцы! Их смерть была чересчур легкой. Им следовало хорошенько помучиться за то, что они сделали с тобой. — Он резко поднялся. — Лежи спокойно. Я принесу свою сумку и продезинфицирую ссадины.

Он заметил окровавленный платок вокруг ее шеи и едва не завыл от гнева. Он что-то упустил?

— Откуда эта кровь?

Мэг приложила руку к горлу, вскрикнула от боли. Джесс опустился около нее на колени.

— Что такое? Что они сделали с тобой?

Мэг молча смотрела на него. Джесс нежно отвел ее руки и медленно развязал цветной платок. Увидев ее шею, он тихо выругался и сжал кулаки.

— Господи! Который из этих подонков сделал это с тобой? Еще дюйм, и он мог повредить вену.

Он видел, какое мучение доставляет Мэг каждое движение шеи, и гнев ослепил его. Он отдал бы жизнь за то, чтобы оградить Мэг от страданий. Горло перехватило от слез, и он не мог произнести ни слова. Только чувствовал ее боль, как свою собственную.

Мэг робко улыбнулась ему, погладив по заросшей щеке.

— Все не так плохо. Джесс кашлянул.

— Нужно перевязать рану. Я сейчас приду. Не прошло и минуты, как Джесс вернулся.

— Придется зашивать, — заметил он, смачивая дезинфицирующим раствором чистый кусок марли и прикладывая его к ее шее.

— Я потерплю, — сказала Мэг, стиснув зубы от боли.

Джесс старался причинить ей как можно меньше страданий, и она вынесла все с удивительным мужеством, как, впрочем, и все остальное, что преподносила ей судьба. Мэг была дьявольски отважной и храброй. И она принадлежала ему.

Закончив перевязывать рану и продезинфицировав ссадины, он помог ей раздеться, чтобы посмотреть, есть ли какие повреждения на теле. Он обнаружил огромный лиловый синяк от тяжелой руки Лаки. Слава Богу, она избежала изнасилования. Оставалось только поблагодарить Господа за это.

— Я хочу искупаться в озере, прежде чем мы уедем, — сказала Мэг, когда Джесс закончил. — Ты не возражаешь?

— Вовсе нет. И я с тобой. А Колдеры могут подождать.

Мэг скосила глаза на лошадь, на которой лежали мертвые тела, и снова взглянула на Джесса.

— Когда ты сделал это?

— Пока ты спала. Мы найдем это озеро?

Джесс захватил с собой кусок мыла и нежно намыливал ее мокрые волосы и тело, мягко обходя ссадины и кровоподтеки. Когда Мэг предложила сделать то же самое с ним, он отказал. Он понимал, что не выдержит, если она прикоснется к нему. Боже, он хотел ее так сильно, а она не в том состоянии, чтобы заниматься любовью. Ей нужно сначала поправиться, и телом и душой, а он подождет. Вид ее измученного тела давал ему силы сдерживаться. Он слишком любил эту женщину.

Позже, после завтрака, они приготовились к отъезду. Мэг ни разу не оглянулась. Джесс понимал, она хотела поскорее забыть о случившемся.

— Давай поскорее уедем отсюда, — проговорил Джесс, беря поводья лошади, на которой лежали трупы.

— С радостью, — отозвалась Мэг. — Я хочу все забыть.

Они ехали целый день, часто останавливаясь, давая Мэг передохнуть. Джесс не хотел рисковать ее здоровьем.

На закате Джесс предложил остановиться на ночь около ручья в небольшой рощице. Он очень удивился, когда Мэг внезапно побледнела и предложила немедленно ехать дальше. Джесс ничего не спросил. Но поклялся себе докопаться до причины ее внезапного отказа.

Два часа спустя Джесс разжег костер и приготовил нехитрый ужин. После еды Мэг направилась к ручью, пока Джесс готовил их походную постель. Потом он тоже спустился к ручью. Он подошел к ней сзади и обнял за плечи. Откинув волосы, нежно поцеловал в шею.

— Ты не хочешь искупаться? Вода как парное молоко. Она вздрогнула.

— Я чувствую себя так, словно никогда не смою прикосновения Колдеров.

— Почему ты не захотела остановиться, когда я предложил?

— Я не смогла бы уснуть в том самом месте, где они разбивали свой лагерь. Мне неприятно об этом вспоминать.

— Прости, Мэг. Я сотру эти воспоминания навсегда, если только ты позволишь.

— Позволю ли я? О, Джесс! Да, конечно, да…

Джесс улыбнулся:

— Тогда давай искупаемся, я принесу сейчас полотенце. Я быстро.

Когда Джесс вернулся, Мэг стояла на берегу озера. Ее нагое тело утопало в серебристом свете луны. Как завороженный, он любовался ее шелковистыми блестящими волосами, каскадом спадающими на гибкую спину. Ее красота была совершенной. Быстро раздевшись, он присоединился к ней. Она услышала его шаги и улыбнулась ему. Его тело тут же ответило на ее призыв. Он хотел прижать ее к себе, бесконечно целовать и любить, пока хватит сил. Но он боялся волновать ее, она была все еще очень ранима, поэтому он просто обнял ее.

Она повернулась в его руках. Прижалась всем телом к нему, заглядывая в глаза. Джесс задрожал. Если она продолжит, его самообладание растает, как ночной туман перед рассветом. Господи, разве она не понимает, что делает с ним?

— Ты дрожишь, — прошептала Мэг.

— Я так сильно хочу тебя, что еле сдерживаюсь. Мое желание тебе совсем ни к чему.

— Ты уверен? — улыбнулась Мэг. — Может быть, это именно то, что мне нужно. — Мэг…

— Нет, Джесс, молчи.

Она приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его рту. Он застонал, его руки сомкнулись вокруг ее талии. Грудь к груди, бедра к бедрам, ее нагое тело распаляло его, рождая лишь одно желание — обладать.

— Купание может подождать, — глухо пробормотал он. Выпустив ее из объятий, он вернулся с одеялом и расстелил его на земле.

Мэг молча следила за ним. Он красив, как греческий бог, — высокий и стройный, словно отлит из стали. Темная поросль волос покрывала грудь и узенькой дорожкой сбегала вниз по животу. Она с обожанием смотрела на Джесса, не сознавая, что он наблюдает за ней.

Ее взгляд опустился ниже… и легкий возглас восторга и изумления вырвался из ее уст. Она поспешила перевести глаза на его лицо. Он улыбался, будто знал, о чем она подумала.

Он привлек ее к себе. Мэг задохнулась. Его глаза пронзали ее, его пальцы теребили ее волосы. И тогда его губы нашли ее, взяли их в плен, крадя ее дыхание и наполняя ее рот собственным, горячим и сбивчивым.

Поцелуй длился и длился, его язык то проникал в глубину ее рта, то, дразня, пробегал по очертаниям ее губ. Она таяла в его руках. Он уложил ее на землю и последовал за ней, отгоняя прохладу жаром своего тела.

Она жадно вдыхала его запах. Его руки властно легли на ее грудь.

— Моя, моя… — простонал он ей на ухо. Это был низкий, почти животный звук, который отозвался в ее женском естестве сладкой истомой вожделения.

— Да, твоя. Навсегда, — горячо и страстно шептала Мэг. Взяв в ладони его лицо, она ласкала сильную шею. Его кожа была теплой, скулы твердыми, щетина, успевшая отрасти за день, колола пальцы.

Ее рука скользнула ниже и легла на его грудь, туда, где билось сердце. Оно стучало четко и сильно, как и ее. Затем их губы вновь соединились в поцелуе, и она забыла обо всем на свете, изнемогая от желания. Он приподнял ее бедра и медленно опустился сверху. Наклонив голову, ласкал груди губами и языком. Она задрожала, чувствуя, как твердеют соски, а желание становится совершенно нестерпимым.

— О, Джесс! Пожалуйста…

— Мэг… — Его голос был хриплым, дыхание прерывистым, его рука скользнула вниз, и пальцы, проникнув в ее святая святых, нащупали самую чувствительную точку. Он творил чудо, лаская, прикасаясь, возбуждая, пока ее лоно не стало влажным.

Что-то внутри ее вспыхнуло и разрасталось. Она открывалась навстречу этому ни с чем не сравнимому ощущению, и наслаждение волна за волной омывало ее. Но вдруг он убрал руку. Она замерла, готовая возмутиться, но сдержалась, так как в тот же момент его копье, бархатистое и твердое, проникло в ее жаждущее естество.

Казалось, он вложил в этот удар всего себя, свою силу, свой пыл, все свое существо. И начал движение, сначала медленно, потом все интенсивнее. Забыв обо всем, она отдавалась ему, парила где-то в облаках, ища ту единственно верную точку, которая могла бы довести ее до полного завершения. Невероятное наслаждение вновь вспыхнуло в ней, когда она обрела то, что искала. И тогда она со стоном прильнула к нему, вцепившись в его мощные плечи, принимая его и отдаваясь, и наконец рухнула в бездну острого наслаждения. Джесс присоединился к ней через пару секунд. Его тело напряглось в последнем усилии, и, не думая ни о каких предосторожностях, он отдал все, что имел.

Мэг будто сквозь туман слышала, как Джесс приподнялся и натянул плед на их разгоряченные тела. Когда она очнулась, приятное тепло согревало ее, и она еще плотнее прильнула к его горячему телу.

— Ну как, пришла в себя? — ласково спросил Джесс, когда она пошевелилась в его объятиях.

— Хм-м…

— Ну а теперь хочешь искупаться?

— Пожалуй, да, — промурлыкала она, хотя предпочитала купанию сон.

— Тогда пойдем, — проговорил он, поднимая ее на ноги. — У меня есть мыло.

Мэг неохотно ступила в воду. Она была холодной, и Мэг невольно попятилась, но Джесс, стоя сзади, подталкивал ее в ручей.

— Стой здесь, — приказал он. — Я сам потру тебе спину.

Сначала он намылил ей спину, а затем каждый изгиб, каждый дюйм ее прекрасного тела. Закончив, он протянул ей скользкий кусочек мыла, чтобы она могла сделать то же самое с ним. Когда они вымыли и вытерли друг друга, желание снова овладело ими.

На этот раз они поменялись местами, и Мэг оказалась сверху. Отбросив всякое стеснение, она отдалась страсти, целуя и лаская каждый дюйм его тела. Он стонал и содрогался, доведенный до изнеможения ее ласками.

— Мэг, хватит! — взмолился он и, схватив ее за талию, уложил на спину. Раздвинув ее ноги, он наклонил голову и жадно приник к ней, наслаждаясь ее нектаром. Когда ее тело содрогнулось в ответ на сладкую пытку, он без промедления вошел в нее и довел их обоих до экстаза.

Они отдыхали, потом спустились к ручью и смыли следы любви. Вернулись к стоянке усталые и пресыщенные. Джесс снова разжег костер и устроился рядом с Мэг. Сон быстро сморил их.

Мэг старалась не смотреть назад, где на лошади, трусившей следом за ними, колыхались два безжизненных тела. Она не испытывала ни сожаления, ни страха. Ей не раз приходилось доставлять преступников мертвыми. Просто ей было противно.

Они подъехали к маленькому пограничному городку Уилсон, когда день клонился к вечеру, и прямиком направилась к офису шерифа, чтобы сдать тела пойманных бандитов. Шериф Дюран оторвался от газеты, увидев входящих в его кабинет Мэг и Джесса.

— Я вижу, вы вернули ее, — сказан Дюран, улыбаясь Мэг. — Хорошая работа, Гентри. — Он быстро взглянул на Мэг. — Похоже, вам здорово досталось от них. Не очень больно?

— До свадьбы заживет, — отмахнулась она.

— Извините, Гентри, не сумел оказать вам помощь. Шериф Кроули находился в Гудленде и не смог прислать отряд. Он преследовал угонщика скота. Сказал, что пошлет кого-нибудь, как только вернется. У меня же, как назло, не оказалось людей. Не имею представления, где искать этих Колдеров, когда прибудет помощь?

— В этом уже нет необходимости, шериф, — сообщил Джесс. — Мы привезли их. Оба покойники. Вознаграждение причитается мисс Линкольн.

Дюран присвистнул от удивления и сдвинул шляпу на затылок.

— Вы поймали их обоих? Черт побери, не верю своим ушам. Извините меня, мэм, я думал, ваша слава преувеличена. Я прослежу, чтобы вы получили вознаграждение, только скажите мне, куда переслать деньги, когда они придут.

— Пошлите в Шайенн, до востребования, — ответила Мэг.

— Тела на лошади у вашей двери, — пояснил Джесс. — А нам нужно двигаться дальше. Нас ждут дела на юге.

Внезапно шериф нахмурился:

— Извините, Гентри, но вы никуда не поедете. Мне ваше лицо показалось знакомым, и я наконец вспомнил, где видел вас. На плакате о розыске, который я получил несколько недель назад. Вы арестованы за ограбление банка. Я должен препроводить вас в тюрьму.

Мэг побледнела.

— Нет! Джесс врач, а не грабитель. Обвинения ложные. Мы ехали в Додж, чтобы разобраться в этом деле, но на дилижанс напали.

— Я всего лишь исполняю свой долг, мисс Линкольн. Если обвинение сфабриковано, шериф разберется. Я телеграфирую ему, но пока вынужден держать Гентри за решеткой.

— Вы не можете…

— Мэг, все нормально, — произнес Джесс, силясь успокоить ее. — Скорее всего меня отправят в Додж, куда я сам собирался. Не беспокойся, дорогая.

Все еще недовольная, Мэг послала Дюрану сердитый взгляд.

— Не сажайте Джесса в тюрьму, шериф. Позвольте ему остаться на свободе, пока не свяжетесь с шерифом Даллером. Он никуда не сбежит, я ручаюсь.

— Извините, мисс Линкольн. Я выполняю свои обязанности. Ваше оружие, Гентри.

В голове Джесса промелькнула безумная мысль: что, если пригрозить шерифу оружием и бежать? Но он понимал, что это превратит его в настоящего беглого бандита, каким провозгласил его закон. И все же безропотно подчиниться судьбе было не в его правилах. Но револьвер выхватила Мэг.

— Извините, шериф, мы не можем надолго задерживаться. Как Джесс докажет свою невиновность, если вы его посадите?

— Послушайте, мисс Линкольн, — рявкнул шериф. — Вы нарушаете закон. Если не уберете оружие, я упрячу в тюрьму обоих.

— Беги, Джесс! — крикнула Мэг. — Я задержу шерифа, а потом нагоню тебя.

Джесс шумно выдохнул.

— Ты делаешь глупость, Я однажды сбежал от правосудия и не собираюсь снова повторять свою ошибку. Я хочу увидеть своих братьев свободными, избавить себя и их от гнусного обвинения. И ничто не помешает мне сделать это. Ты остынешь и поймешь, что я прав. Эта выходка нам ничего не даст.

Мэг вздернула подбородок.

— Это даст нам возможность выбраться из города. Джесс быстро шагнул к ней и вырвал револьвер из ее рук.

— Это приведет нас обоих в тюрьму! — Он передал револьвер шерифу и, расстегнув свой ремень с кобурой, положил на стол. — Вы должны извинить ее, шериф, Мэг еще не пришла в себя после серьезной стычки с братьями Колдер.

— Я понимаю, — произнес Дюран, убирая оружие в письменный стол. — Вы получите свой револьвер, когда успокоитесь, мисс Линкольн. Пойдемте со мной, Гентри. Тюрьма у нас не ахти, но вам придется посидеть там, пока я не свяжусь с Доджем.

Тюрьмой служила небольшая пристройка за конторой шерифа. Дверь с глазком вела в пустую камеру без окон. Койка, маленький стол, один стул и помойное ведро в углу составляли скудную обстановку этой пропахшей мочой и тухлой едой камеры.

— Вы не можете держать его здесь! — взмолилась Мэг.

— Это все, чем мы располагаем. Входите, Гентри, — поторопил Дюран. — Я телеграфирую в Додж и справлюсь, что они собираются делать с вами. И потом сам доставлю вас на место.

Джесс прошел в камеру, затем повернулся и подбадривающе улыбнулся Мэг. Дверь с лязгом закрылась за ним. Дюран запер замок и положил ключ в тот самый ящик, где лежали револьверы. Ключ от ящика он сунул в карман.

— Вы не хотите пройти со мной на телеграф, мисс Линкольн? — предложил шериф. — Мой вам совет — поищите себе комнату на ночь.

— Хорошо, идемте, — рассеянно ответила Мэг, бросая взгляд через плечо, туда, где в маленькой тесной камере сидел человек, которого она любила.

— Извините, шериф, — сказал телеграфист, возвращая бланк. — Линия повреждена. Видимо, эти краснокожие получают удовольствие, портя наши коммуникации. Потребуется несколько дней, чтобы все поправить…

— Несколько дней! — ахнула Мэг. — Значит, Джессу придется оставаться в этом свинарнике больше одной ночи?

— Отвлекитесь от этого, мисс Линкольн. Поверьте, у него там достаточно еды, не стоит беспокоиться на этот счет.

— Я хочу видеть Джесса.

— Хорошо, вы можете поговорить через решетку. В любом случае вам придется вернуться в мою контору, чтобы забрать свое оружие.

Мэг вместе с Дюраном вернулась в офис. Никогда не видела она такого бедного города: два салуна, пара лавочек, парикмахерская и баня, на втором этаже которой, по всей видимости, располагался публичный дом. Одно грязное кафе и платная конюшня дополняли этот скудный деловой центр.

— А есть здесь гостиница? — поинтересовалась Мэг.

— Здесь есть два дома, где сдают комнаты, это на боковой улочке. Один принадлежит Эгги Ронстэд. Там чисто и недорого, а кормежка — лучше не придумаешь.

— Пожалуй, я остановлюсь там, — сказала Мэг, — но сначала навещу Джесса.

Мэг вернулась к камере Джесса. Ухватившись за решетку, она вглядывалась внутрь. Джесс сидел на койке, уронив голову на руки.

— Джесс.

Должно быть, она застала его врасплох. Он поднял голову. Взгляд его был полон такого отчаяния, что у нее защемило сердце. Увидев Мэг, он выдавил улыбку.

— Мэг, зачем ты вернулась? Шериф Дюран уже послал телеграмму?

— Линия испорчена. Индейцы. Телеграф заработает только через несколько дней. Мне очень жаль, Джесс.

Джесс пожал плечами.

— Не стоит огорчаться, к этому все и шло. Найди комнату и хорошенько выспись.

Мэг прижалась лицом к решетке и прошептала:

— Позволь мне вызволить тебя отсюда!

— Нет! Я не хочу. И запрещаю тебе ради меня нарушать закон.

— Ты не можешь оставаться здесь, — возразила Мэг. — В этих нечеловеческих условиях!

— Я выдержу. — Он просунул руку сквозь решетку и погладил ее по щеке. От этого нежного прикосновения Мэг захотелось плакать. Разве это справедливо? Неужели они никогда не обретут заслуженного покоя и счастья?

— Иди, милая. И приходи утром, когда отдохнешь. Комок в горле мешал ей говорить, и Мэг просто молча кивнула.

— Я вернусь завтра, шериф, — бросила она, уходя. — Не забудьте покормить Джесса.

Мэг сняла комнату в пансионе Эгги. Комната оказалась маленькая, но чистая и светлая, а обед и завтрак входили в стоимость. По крайней мере ей не нужно беспокоиться по поводу денег, большая часть полученного в Шайенне вознаграждения еще оставалась при ней.

Эгги производила впечатление женщины доброй, хоть и слишком словоохотливой. Она охала и ахала по поводу мужского наряда Мэг и ее все еще заметных синяков. Мэг пришлось рассказать в нескольких словах, что с ней произошло, умолчав об аресте Джесса.

Миниатюрная, очень подвижная, несмотря на полноту, Эгги бросила на Мэг полный сомнения взгляд.

— Я подозреваю, что далеко не все вы рассказали мне, моя милая. Дай Бог, все уладится. Вы очень сильная женщина. Подумать только, пройти через такое испытание и сохранить чистую душу. — Эгги покачала головой. — Большинство женщин сломались бы, оказавшись в лапах негодяев. А вы еще и «охотник за головами»! Ай-я-яй, моему любопытству нет предела. А где же тот удивительный мужчина, который спас вас?

— Это уже другая история, всему свое время, — устало ответила Мэг.

— Конечно, милочка, как бесчувственно с моей стороны приставать к вам с вопросами, когда вы так устали. Вам нужно выспаться. Обед в восемь, и, знаете, вам бы следовало надеть платье.

Эгги стремительно повернулась и выпорхнула из комнаты. Мэг невольно улыбнулась: не женщина, а маленький вихрь. Стоило ей остаться одной, и мысли снова вернулись к Джессу и тому ужасному положению, в котором он оказался. Почему он не позволяет ей вызволить его из тюрьмы? Она смогла бы. Тупое ожидание приводило в уныние.

На следующее утро, совсем рано, Мэг уже была в тюрьме. Джесс завтракал, и его еда выглядела вполне аппетитно. Значит, шериф Дюран сдержал слово. Но сам Джесс выглядел хуже некуда. Лицо заросло неопрятной щетиной, а одежда была измята, так как он спал не раздеваясь.

— Ты не должна задерживаться здесь, — сказал он, поздоровавшись с Мэг. — Возвращайся назад. Уверен, дилижанс придет через день или два.

— Я никуда без тебя не поеду, Джесс, — заупрямилась Мэг. — Когда ты наконец поймешь, что я люблю тебя и сделаю все, чтобы помочь тебе?

— Но ты ничего не можешь сделать, Мэг. Любовь не спасет меня. Чем скорее я попаду в Додж, тем быстрее смогу убедить суд, что я и мои братья невиновны.

Мэг слушала, но по его глазам видела, что он сам не верил в то, что говорил. Она только собралась ответить, как шериф Дюран подошел к ним.

— Я заходил на телеграф и снова пытался отправить телеграмму в Додж.

— Можно мне остаться здесь и поговорить с Джессом? — спросила Мэг.

— Хорошо, — ответил Дюран. — Но только не вздумайте ничего выкинуть. Оружие заперто у меня в столе. И я заберу ваш револьвер, если вы не возражаете.

Мэг возражала в душе, но отдала свой револьвер без колебаний. Пока Джесс рядом, она не позволит себе ничего рискованного.

Сначала они болтали о пустяках, потом он заговорил о ее будущем:

— Если меня осудят и посадят в тюрьму, я хочу, чтобы ты вернулась к Заку. Он позаботится о тебе. Я не могу просить, чтобы ты ждала меня. Ты молода и полна жизни, и не нужно тосковать о мужчине, который неизвестно когда сможет вернуться к тебе. Даже если мистер Уингейт скажет правду, меня могут заставить жениться на его дочери.

— Ты с ума сошел, Джесс Гентри! Не смей так говорить! Как ты можешь даже думать о том, чтобы сдаться? Мистер Уингейт должен признать свою ошибку. Я сама заставлю его, — решительно прибавила она.

Он потянулся через решетку и пробежал пальцами по ее щеке.

— Я тебя не стою, Мэг. Я хочу иметь семью. Неужели это так много?

Мэг улыбнулась ему:

— Нет, это не много. Это именно то, чего я хочу. Он всматривался в ее лицо.

— Я не был осторожен с тобой, как следовало, любовь моя. Ты не… ты не… черт, как я мог допустить такое? Ты не беременна, Мэг?

Мэг приложила руку к животу. Вполне вероятно, но Джессу, кажется, этого не хочется? Она покачала головой:

— Нет.

Вздох облегчения вырвался из его груди, и Мэг поняла, что ответила правильно.

— Я говорил, что хотел бы иметь с тобой детей, но сейчас не время. Когда все окажется позади, мы поженимся и тогда подумаем о детях.

Мэг робко улыбнулась. Когда наступит этот день? И наступит ли вообще? Даже если она беременна, а он не сможет помочь ей воспитывать дитя, все равно… Все равно это величайшее счастье.

Шериф Дюран вернулся, его лицо было задумчивым.

— Вы смогли связаться с Доджем? — настороженно спросила Мэг.

— Нет, и похоже, это случится не скоро. Линия повреждена по всей территории. И потребуются недели…

— Недели! — ахнула Мэг. — Вы не можете держать Джесса так долго.

— Я думал об этом, — заметил Дюран. — Завтра должен прийти дилижанс. Я доставлю Джесса в Додж.

— Я с вами, — заявила Мэг. — Я тоже поеду в дилижансе. Дюран пожал плечами:

— Ваше дело…

— Мэг, прошу тебя, — вмешался Джесс. — Возвращайся в Шайенн.

— Нет. — Мэг вызывающе уперла руки в бока. — Ты так просто от меня не отделаешься, Джесс Гентри. Я продам лошадей и поеду в дилижансе.

Джесс не сомневался в этом ни на минуту. Сколько же раз Мэг подвергала себя опасности ради него? Столько раз, что и не сосчитать.

Скоро, подумал Джесс. Скоро он прибудет в Додж, туда, откуда все началось. К сожалению, он не знал, чем все закончится, и эта неопределенность вселяла в него тревогу. Он не сомневался, что сделает все, чтобы заставить мистера Уингейта признать свою ложь. Нет такой жертвы, которую Джесс не принес бы ради своей семьи и ради свободы.

На следующий день Джесса в наручниках вывели из тюрьмы. Шериф Дюран держал его под прицелом, на случай, если ему вздумается бежать. Мэг следовала за ними с медицинской сумкой Джесса в руках. Еще один пассажир уже поджидал их — пожилой джентльмен, направляющийся в Додж увидеть своего первого внука. Джесс надеялся, что этот дилижанс не постигнет та же участь, что тот, в котором ехали они с Мэг.

И еще он надеялся, что Мэг выбросит из головы всякие глупые мысли о его освобождении.