Вместе

Глава 17 Необычные корни

После нашей небольшой пробежки по аэропорту, я понимал, что всего лишь вопрос времени, когда весь мир поймет, для чего мы приехали во Флориду, и оказался прав. К счастью, уже были приняты меры безопасности для места проведения церемонии, которое на сегодняшний день было тщательно закрыто, и одновременно с тем Пейдж следила за его подготовкой, как и за репетиционным ужином в доме Прескотов, куда мы именно сейчас и направлялись.

И поскольку нам нравилось делать все нетрадиционным способом, мы не стали проводить репетицию церемонии заранее. Для команды Пейдж потребуется много времени, чтобы подготовить все детали, и поскольку наше место проведения будет оцеплено чуть больше суток, мы проведем репетицию завтра – по отдельности. Что лично для меня хорошо, потому что я хотел увидеть, как Дилан впервые спускается с той грандиозной лестницы, и чтобы это было по–настоящему. Перед всеми нашими друзьями и семьями, связать свою жизнь с моей, а мою – с его.

Когда наш водитель проехал первый охранный пост вдоль длинной, грязной дороги, которая вела к месту нашего назначения, несколько машин, преследовавших нас, припарковались по обочинам дороги, камеры высунулись из окон, и они начали щелкать снимки.

– Видел? – спросил я, сжимая ладонь Дилана, когда мы начали петлять по теперь уединенной дороге. – Классная идея устроить вечеринку здесь в такой глуши.

Дилан оглянулся через свое плечо на машины, которые все так же оставались припаркованными у обочины дороги, без возможности проехать дальше. Он повернулся обратно и шумно выдохнул, а затем улыбнулся мне.

– Ты отлично придумал.

– Не–не, это была идея твоих родителей, – ответил я, когда мы перемахнули через второй контрольный пункт. Всего их было три, и это помимо охраны в штатском, которая уже рассредоточилась вокруг дома Прескотов. А когда двухэтажный, бревенчатый дом показался на горизонте, глаза Дилана расширились. Зигги и Солнышко растянули повсюду гирлянды из огоньков – они свисали с многочисленных деревьев, окружающих собственность, и перекрещивались между домом и беседкой, и когда машина остановилась, я так же видел, как далеко они зашли. Здесь было чертовски впечатляюще.

– Солнышко, Зигги, – обратился я, когда мы вылезли из машины и заметили, как они направлялись к нам для приветствия. Я оставил поцелуй на щеке Солнышка, а затем пожал руку Зигги, а он притянул меня в объятия и похлопал по спине. Они оба были легко одеты: она – в длинном, летящем сарафане, а Зигги – в шортах и свободной, белой льняной рубашке, которая очень походила на те же, что мы с Диланом выбрали для вечера. Солнце уже скоро сядет, от чего жара немного поутихнет, и надеюсь, обеспечит прохладным ветерком, но нам не нужны были ничьи тепловые удары , поэтому мы указали в приглашениях свободный стиль одежды.

– Ой, вы оба такие красавчики, – сказала Солнышко, отступая на шаг назад, чтобы получше рассмотреть нас. – Зиг, разве они не выглядят очень счастливыми.

Рука Дилана скользнула на мою талию, когда Зигги ухмыльнулся нам.

– Они выглядят как парочка молодоженов, – ответил он.

– Почти молодоженов, – поправил Дилан. – Но дайте мне сутки, и я исправлю это.

Я ничего не мог с собой поделать и поцеловал его в тот момент, прямо на глазах его родителей, и улыбка Дилана стала только шире, когда я отстранился. Я всегда очень осторожен с ним на людях, всегда контролировал, что камеры не поймают ничего кроме держания за руки, но Дилан в этом был полной противоположностью. Ему нравилось публично демонстрировать чувства, он не мог без этого. Он говорил мне раньше, что обожал ту печать собственности, которую я демонстрировал всему миру, когда я целовал его и брал свое. Не уверен, что когда–нибудь мне станет комфортно делать это перед камерами, но, по крайней мере, здесь, в безопасном окружении наших семей и друзей, мы могли быть собой и не волноваться об остальном мире.

Когда Дилан, похоже, снова вернул себе способность мыслить, он оглянулся на своих родителей и спросил:

– Остальные уже приехали?

– О, да, – ответила Солнышко с улыбкой. – Вы двое последние, но прежде чем мы пойдем туда, мы с Зигги хотели провести вас к беседке на минутку, если вы не возражаете.

Я кивнул, а Дилан взял меня за руку.

– Конечно, Солнышко. Ведите куда нужно.

Зигги протянул свой локоть своей жене, и как только она скользнула своей рукой в его изгиб, он направился по вымощенной дорожке, которая обводила дом с одной стороны и огорода, где я впервые познакомился с Зигги.

Когда мы проходили мимо квадратных ящиков, я бросил взгляд на одну из табличек и спросил:

– Как растет перец в этом году, Зигги?

Отец Дилана оглянулся на меня с широкой улыбкой, как будто он тоже вспомнил то первое знакомство.

– Классно все. Достаточно жгучие, чтобы…

– Спалить волосы на моей заднице? – спросил я, вспоминая его слова, как будто он произнес их только вчера.

Дилан рядом со мной рассмеялся, а затем наклонился ближе, чтобы прошептать:

– Совсем не проблема для твоей гладкой задницы.

Мой взгляд нашел его.

– Заигрываешь.

– Ты знаешь это.

– Ты знаешь, куда мы идем? Я должен бояться?

Дилан пожал плечами, но озорной блеск в его глазах говорил «возможно».

Когда мы прошли огород, земля Зигги и Солнышка уходила широко вдаль и растягивалась за домом, подсвеченная всеми этими огоньками, и в дальнем конце земли я заметил установленный длинный, деревянный стол со свечами, мерцающими в центре.

Все наши гости стояли вокруг него, болтали и выпивали, и даже на расстоянии и за приглушенной болтовней простую мелодию «California Dreamin’», которую напевали «The Mamas&The Papas» было слышно. Другими словами, именно так я и представлял вечеринку организованную Зигги и Солнышком.

– Вот сюда, – сказала Солнышко, подманивая нас ближе к беседке, где она остановилась перед пятью розовыми кустами. Я помнил, что Дилан мне рассказывал, насколько важен для его матери ее розовый сад, и что она выбирала по одному кусту для каждого в своей семье, и когда мы с Диланом остановились перед яркими, красивыми бутонами, Дилан сжал мои пальцы и бросил на меня взгляд.

– Ну, – произнес Дилан. – Зигги и Солнышко хотели сделать тебе свадебный подарок, или, ну, знаешь, подарок в честь становления частью нашей семьи.

Я чувствовал, как мое сердце заколотилось от чистого обожания в глазах Дилана и его губ, изогнувшихся в застенчивую улыбку.

– Правильно, – сказала Солнышко, и я оглянулся туда, куда она отошла к розе, которая я знал, принадлежала Дилану, «Нью Даун». – Мы пытались придумать что–то, чего у тебя может не быть, что оказалось сложным, потому что, ну, потому что это ты. И мы захотели подарить тебе нечто немного иное. Нечто значимое. И мы с Зигом не могли придумать ничего, что значило бы для нас больше, чем наша маленькая семья и наши необычные корни. Корни, частью которых ты теперь станешь, – Солнышко заломила руки перед собой, и я уловил влажное мерцание в ее глазах, пока она их вытирала. Я проглотил огромный комок, который только что образовался в моем горле.

Прямо сейчас, в этот самый момент, я ощущал себя более принятым, чем за всю свою жизнь: рука об руку с Диланом, и вместе с этими удивительными, открытыми людьми, которые приняли нас такими, какие мы есть, и улыбались нам без предубеждения – Дилана, когда усыновили его, и меня, человека, который мог – и принес – большой беспорядок в жизнь их любимого Мечты.

– Мы подумали, что пришло твое время занять место рядом с Мечтой, завтра во время вашего важного дня и здесь, где находится сердце нашей семьи. Куда ты всегда можешь вернуться домой, когда бы тебе ни захотелось.

Дилан приобнял меня с боку, положив голову на мое плечо, когда Зигги отошел к своей жене, а она положила свою ладонь на размашистый, алый бутон.

– Эта роза для тебя. Она называется «Один–Единственный», – произнесла она с гордой улыбкой, переводя взгляд между мной и Диланом, и я не смог сдержать смешка, который вырвался, когда Дилан добавил закадровым голосом:

– Эйс Локк.

Я поднял наши сомкнутые ладони, чтобы оставить поцелуй на его костяшках, а затем аккуратно расцепил их, чтобы подойти к Солнышку и заключить ее в теплые объятия. Она обвила своими руками мою шею и поцеловала в щеку, и в тот момент, когда она прошептала: «Добро пожаловать в семью, Эйс. Мы очень счастливы за вас с Мечтой», у меня появилась мысль, что она пахнет так же, как я представлял, пахнет солнце. Теплом, уютом и домом. Тем, чего никогда не было у моей матери в моем детстве.

– Спасибо вам огромное. Это значит…– впервые в жизни я обнаружил для себя, что не могу подобрать слов, когда сделал шаг назад и отпустил ее. – Это значит для меня очень многое.

Я потянулся, чтобы пожать протянутую руку Зигги, которую он использовал, чтобы притянуть меня к себе и крепко обнять и похлопать по спине.

– Мы так рады, что ты практически переехал нашего мальчика, Эйс.

Я бурно расхохотался на это и оглянулся на Дилана, чьи глаза увлажнились, так что я подошел к своему мальчику, обхватил ладонями его лицо и сказал:

– Как и я.

Дилан ухмыльнулся мне, и я не сдержался, поцеловав его губы, перед тем как повернуться и спросить у Солнышка:

– Что думаете насчет того, чтобы сорвать этот небольшой бутон и закрепить его завтра на мой лацкан?

Удовольствие в ее глазах на мою просьбу было очевидным, когда Дилан попросил ее о том же, и затем Зигги хлопнул в ладони и произнес:

– Ладненько, хватит это сопливой болтовни. Пришло время хлопнуть самогоночки. Нам нужно отметить предстоящую свадьбу.

Мы все расселись за столом практически сразу же, запах барбекю был слишком соблазнительным, чтобы ждать еще дольше.

– Это третья лучшая вещь в мире, которую я клал в свой рот, – сказал Джордан, зачерпывая вторую порцию картофельного салата.

Пара Леннона, женщина, которую нам представили, как Лоррейн, спросила:

– А две первые какие?

И до того, как Джордан успел задуматься над ответом, я швырнул в его сторону смятой салфеткой.

– Ты же помнишь, что за столом сидят наши родители, – сказал я с предупреждением в голосе. Не то, чтобы мои родители имели что–то против, но родителей Эйса могло добить упоминание языков и членов.

Джордан стрельнул в меня наглой улыбочкой и пожал плечами, а затем застонал, после большой ложки салата.

Ясное дело, что всем уже ударил в голову алкоголь.

Я был практически уверен, что Зигги подготовил для нас мускатное вино, но Солнышко сказала, что он преуспел в изготовлении самогона, так что нам подавали яблочный пунш с самогоном.

Через полтора часа и один бокал я начал думать, что он даже опаснее, чем вино.

– Похоже, тебе уже хорошо, – сказал Эйс, укладывая руку на спинку моего стула.

– Клянусь, я ограничу себя до состояния «немного подвыпивший». Однако твои родители… – кивнул туда, где Зигги с Солнышком спаивали шоты Дэну и Патриции, как воду. И похоже это срабатывало. Мне казалось, я никогда не видел раньше, как родители Эйса смеялись, но Зигги что–то сказал, и голова Патриции запрокинулась назад от смеха, а Дэн хлопал своей ладонью по столу.

– Ох, блять, – произнес Эйс. – Они никакие.

Я кивнул, прикусывая улыбку.

– Зигги и Солнышко, кажется, именно так влияют на людей.

– Похоже, они хорошо проводят время, по крайней мере. Я немного волновался.

Я сжал его бедро и сказал:

– Я знаю. Но они в хороших руках.

– И пока никого не стошнило к окончанию вечера, думаю, мы в порядке, – Эйс поцеловал меня в лоб, и преувеличенные выкрики «оуууу» зазвенели через весь стол с любезности Дерека, Джордана, Нейта и Шейн.

Я показал им «фак» и ухмыльнулся.

– Вам, ребятки, просто завидно, что вы не обручены с самым потрясающим мужчиной, нога которого когда–либо ступала на эту планету.

– Вообще–то, – сказал Джордан, переводя взгляд между собой и Дереком. – Это не совсем правда.

– Ох, это точно, – сказала Шейн, хватая руку Дерека, чтобы рассмотреть его помолвочное кольцо. – Поздравляем вас обоих.

– У него миленькое, но посмотри на мое, – Джордан потянулся через Дерека, чтобы показать сверкающий бриллиант на помолвочном кольце, которое полностью контрастировало с простым кольцом Дерека. И разве это не говорит многое о таких двух противоположных личностях?

И пока Джордан продолжал красоваться перед всеми своим кольцом, Леннон сказал:

– Вау, бро. У тебя такой здоровенный булыжник на пальце.

– Спасибо, – ответил Джордан с гордостью. – А ты?

– А что я? – переспросил Леннон.

Джордан закатил глаза.

– Вы, голубки, подумываете о собственных бриллиантах?

Леннон и Лоррейн переглянулись, а затем расхохотались истерическим смехом, от чего по их лицам покатились слезы.

– Они решили, мы…что мы… – Леннон не мог выговорить.

– Знаю, – сказала Лоррейн, а затем, когда она начала успокаиваться, то сделала глоток своего пунша и откинулась на спинку стула, ее глаза мерцали. – Мы «не вместе» вместе. Леннон всего лишь друг по перепиху.

За столом воцарилась мертвая тишина.

Приглушенный смех Леннона затем тоже стих.

– Чего? Это как встречаться, но без всего этого притворства, что нужно платить за ужин, кино и прочую хрень. Дерек, да ладно тебе старик, ну скажи им.

Все взгляды метнулись к Дереку, который осмотрелся вокруг себя, на случай, если за столом сидел еще какой Дерек.

– Про перепих?

– О, да, умоляю просвети нас всех на тему друзей по перепиху, – сказал Джордан и сделал глоток своего пунша, оттопырив мизинец.

– Что за друзья по пиху? – спросил кто–то с конца стола, и все головы повернулись в направлении матери Эйса, которая слушала разговор с выпученными глазами.

– Никакие. Никакие, мам, – сказал Эйс.

Патриция нахмурилась.

– Мне не нравится быть единственной, кто не понимает, что это означает. Кроме того, если это весело, я так же хочу.

– Боже мой, – Эйс опрокинул остатки своей выпивки одним большим глотком, а я усмехнулся и растер его спину.

Солнышко подлила в бокал Патриции и толкнула его в ее сторону.

– Не волнуйся, Эйс, я все понял, – сказал Зигги, а затем сложил свои ладони на столе и посмотрел в глаза Патриции. Его голос, когда он заговорил, был похож на то, будто он объяснял простой математический пример, по сути. – Видишь ли, Патти, друзья по перепиху – это когда двое занятых людей решают, что у них нет времени на всю ту фигню, связанную с отношениями, но хотят иметь постоянного партнера, чтобы удовлетворять свои сексуальные потребности. Так что в сущности двое друзей становятся любовниками, а не партнерами. Разве в этом есть смысл?

– Оооо, – Патриция кивнула и немного покачалась на стуле. – Значит Эйс друг по перепиху для твоего сына?

– Мам! – лицо Эйса покраснело, но до того как он успел сказать больше, Зигги отмахнулся от него.

– Вообще–то, Эйс и Дилан встречаются. Не думаю, что этот термин им подходит, учитывая их завтрашнюю свадьбу. Леннон, с другой стороны, он и Лоррейн дружат долгие годы, но она только что рассталась со своим парнем и не ищет стабильности. Просто хочет потискать сосиску, если вы понимаете, о чем я.

– Ох, умоляю, просто заткнитесь, – произнес Эйс, простонав в мою шею. – У твоего отца есть ружье?

– Просто объяснил, что это такое, вот и все, – сказал Зигги.

– Осторожнее Леннон. Именно так все началось у нас с Дереком, и сейчас появились все эти сверкающие кольца и строящиеся дома, – Джордан снова протянул свою левую руку.

Дерек перехватил его ладонь и сказал:

– Лучший друг по перепиху, который был в моей жизни.

– Веди себя прилично, Хи–Мэн, – сказал Джордан, но с огромной ухмылкой на своих губах.

Бедный Эйс все так же ворчал рядом со мной, и я ни за что не хотел, чтобы он запомнил этот вечер, как–то иначе, чем потрясающим, так что оттолкнулся на стуле назад и как только встал, то протянул ему свою руку. Он откинул голову, и когда наши взгляды встретились, я ухмыльнулся и спросил:

– Не хотите потанцевать со мной, мистер Локк?

– С удовольствием, – ответил Эйс, отложил свою салфетку на стол и поднялся на ноги. Когда его теплые пальцы обвились вокруг моих, я шагнул ближе к нему и погладил ладонью его грудь.

– Отлично. Потому что я не уверен, насколько устойчиво смогу простоять на ногах без тебя.

Когда его улыбка появилась вновь, я выглянул из–за его широкого плеча на стол с нашими друзьями и семьями.

– Леннон, как насчет сходить и включить музыку?

– Будет сделано, – ответил он, подскакивая на ноги.

А затем я указал на Шейн, Нейта, Джордана и Дерека и поманил их пальцем, утягивая Эйса на середину ярко–освещенного заднего двора Зигги и Солнышка.

– Я знаю, что вы все умеете танцевать. Я видел, как вы двигались в Кабо, так что лучше вам поднять свои задницы и присоединиться к нам.

Как только «Joy to the World» группы «Three Dog Night» заиграла, Леннон закричал:

– «У Джеремая была лягушка»^[8] – и это все, что потребовалось.

Я, со стаканом самогона в руке, запел вместе с ним о классном вине и о том, как быть королем мира, и в тот момент я действительно ощутил это. С Эйсом, обнимающим меня за талию, моими родителями, уговаривающими его родителей присоединиться к нашим придурковатым танцам на заднем дворе, я и правда ощущал любовь и радость мира.

– Я люблю тебя, – произнес в мое ухо Эйс, и я обнял его за шею.

– Очень надеюсь на это, иначе завтра будет очень неловко.

Эйс усмехнулся мне в ухо, и от мурашек по всей моей коже я задрожал рядом с ним.

– Завтра не будет ничего неловкого, Мечта.

– Мхмм, – сказал я в его шею и приложился губами к его теплой коже. Я слышал смех наших друзей и их пение позади нас, но в это мгновение они как будто исчезли.

– Сегодня последний раз, когда я пожелаю спокойной ночи мистеру Локку.

Эйс отклонился назад и заглянул в мои глаза, расслабленная улыбка изогнула эти его сексуальные губы.

– Именно. Хотя мне кажется, тебе понравится фамилия, с которой я уйду завтра.

– Без вариантов, – сказал я, притягивая его обратно к себе. – Я люблю тебя. Какой бы ни была твоя фамилия.

– Знаю, я, правда, верю в это.

Я поцеловал его в краешек уха и прошептал:

– Отлично. Потому что ты намного больше, чем просто фамилия.

– Ты уверен, что должен остаться сегодня здесь? – спросил Эйс, проводя пальцами вниз по моей щеке, когда «I Can’t Help Myself» группы «Four Tops» заиграла, и я, танцуя, отступил немного из его рук и погрозил ему пальцем.

– Не искушай меня. Сегодня спим отдельно, мистер Локк.

Он перехватил мою руку и потянул обратно на себя, крутанул вокруг и пропел мне, что он «слабее, чем может быть мужчина, потому что влюблен, как дурак». Я радостно рассмеялся и отклонил голову назад, и даже не понимал, как мог полюбить еще больше мужчину, который обнимал меня. Но одно знал точно: завтра я найду способ ему об этом сказать.