Вне рамок приличия: Друг моего сына

Глава 16

ЛИЗА

Не подрасчитала свой порыв и телом на дверь налетела. Дернула нервно, но она не поддалась. Видимо… захлопнулась.

Что за бред?

Вновь дёрнула, и вновь… ничего.

Уже в панике метнула на Руслана взгляд и к ужасу заметила, как он легко сиганул со своей балконной ячейки на мою…

Это конец!

Спасите!!!

Собралась заорать, и уже прощалась со всеми, как парень из меня дух вышиб — со спины подперев собой к балконной двери.

Бесцеремонно и без желания выказать такт или сострадание. Свободной пленил поперёк талии и так крепко, что я его «от» и «до» чувствовала.

— Зачем ты в мою жизнь ворвалась? — тихо, вкрадчиво шикнул в затылок. Упёрся пахом в мой зад, накрыл своей рукой мою… на дверной ручке и аккуратно потянул вниз.

— Я… — шелестела в ужасе, дрожала как лист на ветру, — я…

Дверь, как назло, и к моему стыду, оказалась открыта, но Рус не спешил распахивать, просто показал, что всё нормально, исправно, и только захочу, могу уйти…

— Скажи, что ты не с ним, — просил с напором.

Зачем-то мотнула головой. Рьяно, с постыдством утопая в сладости волнительных чувств. Расплавлялась от жара тела Руслана и уже почти растекалась лужей у его ног.

— Позволяла ему себя трогать? — нагло потребовал ответствовать парень. Он ждал подробностей, не имея на это права. Но я опять качнула головой и едва не рухнула, когда он жадно вдохнул мой запах, бесстыже ещё и пахом возбуждённым по заду моему ёрзнув.

— Трахал? — в ухо шепнул, напоследок мочку пососав. Я аж всхлипнула, до боли губу кусая, чтобы очнуться, протрезветь от этого сумасшествия.

Но в следующий миг ориентиры сменились, и я уже спиной подпирала балконную дверь, а мне в лицо яростно сопел Руслан. Нависал грозной горой и молча таранил тяжёлым взглядом. Прижимался так тесно, что я холода уже не ощущала.

Да какое там?!

Я горела… Истлевала…

— Целовал? — не унимался Рус.

Не смея солгать, промолчала, глядя в невероятно красивые глаза парня, и такие дико горящие страстью… ко мне…

Он верно истолковал моё упрямое молчание. Глухо рыкнул с горькой досады и обжёг губами мои:

— Так целовал? — Коротко и бегло. Я лишь сморгнула недоумённо. И он опять опалил поцелуем, чуть надольше задержавшись и с большей жадностью смакуя мой вкус.

Я точно утопающий, оказавшийся на поверхности, хватанула воздуха и обратно за губами Руслана потянулась, бесстыже выпрашивая ещё ласки.

— Так? — опять требовал ответа, я судорожно тряхнула головой.

И тогда Руслан на меня яростно набросился: обрушился с таким калёным поцелуем, что застонала, себя теряя. Ноги подкосились, сознание ускользнуло… Я вцепилась в него, чтобы не рухнуть, ну и не отпускать, иначе сдохну…

— Так? — оторвался насилу, и меня за плечи придержал, взглядом требуя ответа.

И я опять замотала головой:

— Так… только ты, — признание сорвалось против воли. Но только Рус ко мне опять поддался, явно ощутив вкус победы, я руками закрылась.

— Прошу, — тихо взмолилась в ладони. — Нет… нет… не мучай.

Рус зло выдохнул, но отступил.

Скрипнула дверь, меня настойчиво в комнатку впихнули…

Я уже понимала, что попытайся он меня взять, вряд ли откажу. Чёрт его знает, что с этим парнем не так, что со мной, когда он рядом… но я бы ему отдалась. Попытайся он… Но Рус на постель сел и на меня смотрел с какой-то затаённой болью, словно ждал, что я первая сделаю шаг или дам знак «можно».

— Ты же понимаешь, нам нельзя, — озвучила то, что он и без меня знал. Мой голос прошелестел с мукой и мольбой.

— Если бы не понимал, уже бы трахал, — зло отчеканил Рус. — Только… скажи, что мне делать? Как… тебя не хотеть? Ну же, средство назови!!! — тихо прорычал. — Я приму! Сидеть на нём буду…

— Я… не знаю, — убито призналась. Его вопросы точно не ко мне! Я сама как слепая — бродила в темноте, не находила дороги и спасения.

— Вот и я! — яростно кивнул Руслан. — Потому, бл*, дохну без тебя. — Я видела, как в нём боролись похоть со здравомыслием. — Что делать, если вижу тебя, и мне крышу рвёт? — Он правда ждал ответа. Так пристально таранил взглядом, что от отчаянья лишь мотала головой. — Разве сама этого не понимаешь? — допытывался парень.

— У тебя Марина… — промямлила от безнадёги, ясно понимая, как смехотворна отмазка.

— Да, — рьяно кивнул Руслан. — А Жека мой друг. Герман — отец, но… Я хочу тебя! Только слово скажи, и свадьбу отменю. С Жекой поговорю, а батю… да плевать на него!

— Так нельзя, — отступила опять. Зябко плечики обхватила и покачала для убедительности головой. — Нельзя…

— А что можно?

— Соблюдать дистанцию. Вести себя по-взрослому и в рамках приличий…

— А смотреть на тебя это из рамок приличия не выползает? — бесчестный приём.

Я аж обомлела от простоты, закралось сомнение — подвох в вопросе был.

— Да, — состорожничала.

— Тогда разденься! Хочу тебя… видеть, — ошарашил опять и так жадно глазами меня с ног до головы обшарил, что я задохнулась от возмущения:

— НЕТ! Я не это имела в виду.

— Ну же, — тихо подвыл. — Я руки держу при себе, — молил с диковатой невинностью.

— Чокнулся совсем?!

— С места не сдвинусь, если не увижу тебя голой…

— Вот и не двигайся, — шикнула негодующе, но тут же осознала, как это прозвучало и, переча себе же, ткнула на балконную дверь: — То есть уходи, а не то заору… — демонстративно отвернулась, чтобы не видеть парня. И молилась, чтобы ушёл… Чтобы вспомнил, как мы не правы и грязны. И ушёл, пока наша болезнь не обострилась!

— Давай, — с вызовом хмыкнул парень. — Быстрее решится наш вопрос.

— Какой вопрос? — обернулась через плечо. — Женись на Маришке. От меня держись на расстоянии, и всё нормально будет!

— Снимай… лучше сама, иначе я это, — невнятно кивнул, явно намекая на комбинашку, — сдеру, — вот это уже угроза. Взгляд злой, решительный: — И не факт, что тогда остановлюсь. Трахать тебя по принуждению особенно феерично.

— Русь, ты же обещал только что… — путаясь в словах, озвучила бьющуюся в испуганном припадке мысль.

— Ага, поэтому сни-май, — твёрдо отчеканил и ко мне подался.

— Не смей! — В ужасе, что псих выполнит обещанное, потянула вниз лямки комбинации… Секунда — и позволила ей с меня соскользнуть на пол…

Прикрыться не успела — Руслан сдавленно выдохнул, пожирая меня голодным, неприкрыто похотливым взглядом:

— Руки, — отдал приказ и предостерегающе сощурился. Осмелься укрыть от него… сокровенное… Руслан бы одичавших зверем на меня набросился. Уж не знаю, что толкнуло на бесстыдство, но я позволила ему себя рассматривать.

Боль, отчаянье, дикая жажда меня заполучить — вот что прочитала в его глазах:

— Я тебя ему не отдам, — охрипло бросил Руслан, встав с постели.

Было шарахнулась, уверенная, что собирался насильничать, но парень к двери балконной ступил.

— Не позволяй ему себя касаться, — отчеканил властно и нагло, словно имел на меня права. — Иначе я его убью, — и, не дожидаясь ответа, скрылся из вида.

И только потом накатил стыд за то, что опять позволила себя касаться. За то, что позволила на себя смотреть. И особо жгучее чувство вызвала моя слабость за признание…

Зябко поёжилась, продолжая таращится на балконную дверь. Сморгнула, прогоняя досаду, злость, обиду. Торопливо натянула комбинашку, юркнула на постель под одеяло, и долго провозилась без сна…

Утром трусила выходить, но делать нечего, пришлось. К удивлению, завтрак уже ждал в доме, в зале на сервированном столе. Сегодня нас обслуживали двое мужчин, а женщины на кухне хлопотали с готовкой.

— Всем доброе утро, — улыбнулась приветливо, и плевать, что уже день на улице. Пока садилась, краем глаза заметила, что Руси и Марины нет.

Герман за мной… не поухаживал, но как-то хозяйски похлопал по столу возле себя, где как раз было свободное место.

Жест показался бестактным и даже дерзким, но бить копытом при чужих, тем более портить радушное настроение не хотелось, поэтому сделала вид, что ничего предосудительного в этом нет.

— Жек, всё нормально? — шепнула тихо для его ушей, усаживаясь рядом.

— Ага, — кивнул Жека, но явно лукавил. Судя по унылой моське, ему скучно без друзей.

— Приятно аппетита, — прошелестело по столу, и мы начали трапезничать.

Уже за чаем Громов обронил, что Руслан и Марина уехали по делам в город.

Это принесло облегчение… и досаду…

И не взялась бы утверждать, чего больше.

Пьянки на сегодня не намечалось, сугубо развлекательно оздоровительный отдых.

Герман продумал для нас прогулку по озеру.

Мужчины, типа, рыбачили, но все трое явно не из рыбаков, а мы с Ниной болтали, и что приятно для меня, по делам моей работы… В этом я хотя бы разбиралась, и могла поддержать разговор, не страшась плавать в теме.

Мы отдыхали, я краем глаза поглядывала на Громова и Жеку, сражающихся со снастями и тихо улыбалась. И когда день подходил к завершению, призналась, что отдых был шикарным.

Но уже у машины, Герман меня заловил в объятия.

Поцелуй вышел смазанным — ну не могла я себе пересилить…

— Прости, — повинилась, уткнувшись лбом в плечо. — Прости Герман, но я обещала три свидания. Они были.

— Со мной лучше дружить, а не враждовать, — обманчиво ровно оборвал меня Громов.

— Я не собиралась. Ты мне очень симпатичен…

— Но не настолько, чтобы быть вместе? — уточнил холодно.

— Герман, ты чудесный и достойный человек, но не для меня…

— Я тебя недостоин? — переиначил Громов.

— Нет, нет, — замотала головой, — не говори так. Дело не в тебе, а во мне. Я сложная, и тараканы у меня такие, что… В общем, не встречаюсь я… мне это не нужно. Я работой больна. Так что, прости, но мы…

— Остановись сейчас, — тихо, вкрадчиво оборвал мою сбивчивую речь Герман. — Я не принимаю отказа. Дам тебе время подумать ещё, и не совершать ошибку, которая аукнется в будущем.

Я застыла. Это было… не предложение — угроза!

— Меня не будет пару недель — дела за границей, но когда вернусь, мы поговори. И надеюсь, ты взвесишь все «за» и «против».

— Герман, — осторожно отступила от Громова, а поймав расстрельный взгляд холодных глаз, выдавила: — я благодарна тебе…

— Всего хорошего, Елизавета Сергеевна, — отрезал с нарочито мирной улыбкой Герман. Он был непрошибаемо упрямым и раздражающе самоуверенным.

А поцелуй в щёку был… насильственным и карающим.

Мне стало не по себе. И страшно… по-настоящему.

Домой ехала в глубоких, неутешительных мысля, что загнала себя в какое-то болото, по ошибке решив, что этот брод и, пройдя по нему, спасусь…

Теперь я видела, насколько заблуждалась. Мне предстояло всё взвесить и найти решение для настоящего спасения.

