Внутренние пути во Вселенную. Путешествия в другие миры с помощью психоделических препаратов и духов. - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Рик Страссман (3. ПРИЕМ ДМТ: РАЗНООБРАЗИЕ ОПЫТА. Рик Страссман, доктор медицины) #5

3. ПРИЕМ ДМТ: РАЗНООБРАЗИЕ ОПЫТА. Рик Страссман, доктор медицины

НАБЛЮДЕНИЕ ЗА СЕАНСАМИ

Процесс наблюдения за сеансами приема психоделических препаратов часто называют сидением (sitting), по аналогии с ухаживанием за детьми (babysitting) или сидячей медитацией (sitting in meditation). Что касается первого сравнения, люди, находящиеся под воздействием высокой дозы психоделического препарата, часто относительно регрессивны: беспомощны, внушаемы и зависимы. Они могут утратить контроль над своим телом, эмоциями и мыслительными процессами, а также неспособны эффективно общаться. Они могут проецировать разнообразные позитивные и негативные чувства на сидящего рядом человека, хотя более подходящими для этой цели были бы важные для них и влиятельные люди, с которыми добровольцы контактировали в другие периоды своей жизни и в другом месте — скажем, родители и т. п. В то же время поведение добровольцев могло вызывать у наблюдателя очень сильные и иногда тревожные чувства. Чтобы вести медицинское наблюдение и заботиться о человеке, находящемся под воздействием психоделика, исследователь должен обладать большим тактом, твердостью и последовательностью, быть неравнодушным, образованным и внимательным — причем проявлять все эти качества в надлежащей степени и в нужное время.

Термин сидение (sitting) также указывает на то, как важно для наблюдателя оставаться, насколько это возможно, сфокусированным и сосредоточенным, в то время как психоделический хаос полностью выходит из-под контроля. Энергетическое поле в комнате, где находится человек под воздействием психоделического препарата, может быть буквально осязаемым и потребовать больших усилий от наблюдателя, который должен сохранять спокойствие. В ходе исследования я обнаружил, что полезно входить в легкое медитативное состояние, которое достигается с помощью простой практики наблюдения за ощущениями во время вдоха и выдоха — при этом нужно прикрыть глаза и смотреть через полуоткрытые веки. Это предоставляло добровольцам необходимое сочетание свободы и поддержки со стороны, чтобы они могли уйти в себя без наложения на ощущения излишних и отвлекающих внимание рекомендаций. Это также давало субъектам чувство уверенности в нашей готовности и способности прийти на помощь в случае необходимости.

ОБЩАЯ СТРУКТУРА ЭФФЕКТОВ ВОЗДЕЙСТВИЯ ДМТ

Добровольцы описывали две низкие дозы ДМТ как «не особенно психоделические». Доза 0,05 мг/кг воспринималась как расслабляющая и вызывающая легкую эйфорию, доза 0,1 мг/кг — до некоторой степени как неприятно стимулирующая. Большинство добровольцев считали, что доза 0,2 мг/кг стала прорывом за рамки более типичных психоделических эффектов. Доза 0,4 мг/кг была еще более интенсивной и психоделической и, казалось, вызывала некоторые качественно уникальные опыты.

Доза ДМТ 0,4 мг/кг начинала оказывать воздействие через промежуток времени, необходимый для нескольких сердечных ударов, задолго до завершения 30-секундного вливания препарата. Через 60 секунд, когда я вынимал шприц после промывания ВВ-трубки стерильной соленой водой, добровольцы обычно уже не осознавали физического окружения. Воздействие достигало пика через 2 минуты после вторичной инъекции, ослабевало через 3–5 минут и через 30 минут обычно исчезало практически полностью. Некоторые добровольцы были способны разговаривать через 10 минут, но я советовал им молчать на протяжении еще 5-10 минут, чтобы они могли внимательно наблюдать за завершением переживаний, вызванных препаратом. Это дополнительное время также позволяло смягчить возвращение к нормальному состоянию. Первоначальная лихорадка при введении высокой дозы ДМТ была весьма интенсивной, развивалась с поразительной скоростью и оказывалась крайне дезориентирующей, по крайней мере, какое-то время. Добровольцы описывали эту лихорадку в таких выражениях: «ядерная пушка», «точка взрыва», «товарный поезд».

Все субъекты исследований испытывали огромное чувство внутреннего напряжения, порой переставая верить, что их тела смогут его выдержать. Это нарастание внутреннего напряжения очень часто сопровождалось также нарастающим высоким звуком, подобным вою, звону или хрусту. Нарастанию лихорадки и звука сопутствовали быстро сменяющие друг друга текучие и трансформирующиеся калейдоскопические зрительные образы. В конце концов, кульминацией этих процессов у большинства добровольцев было внезапное ощущение отделения сознания от тела. Создавалось впечатление, что сознание не могло оставаться соединенным с телом из-за внутреннего давления, вызываемого лихорадкой.

Мы регулярно слышали комментарии: «Мое тело растворилось; я был чистым сознанием» и «У меня больше не было тела». Часто сознание перемещалось вверх или тело падало вниз. Как только наступало освобождение от этого невыносимо тягостного физического напряжения, вызванного лихорадкой, добровольцы были способны более спокойно наблюдать за происходящим вокруг. Зрительные эффекты были глубокими и почти всегда начинались с калейдоскопической серии геометрических образов, которые напоминали «майяские» [118], «мусульманские» или «ацтекские» узоры или двухмерные компьютерные изображения: «Это было похоже на маленький образ в дюйм [119] высотой на экране монитора». Обычно в ответ на высокие дозы появлялись более оформленные, узнаваемые и обособленные зрительные образы.

На ранней стадии наших исследований, как только препарат начинал действовать, большинство добровольцев открывали глаза почти непроизвольно, чтобы справиться с удивлением, вызванным лихорадкой и зрительными эффектами, а также окинуть взглядом комнату и попытаться понять, являются ли видимые ими образы «реальными». Наложение видений на внешний вид комнаты приводило их в еще большее замешательство, однако, когда до инъекции препарата на глаза добровольцев надевали повязку, это снижало дезориентацию и давало стимул для более глубокого вовлечения в переживаемый опыт. Когда глаза были открыты, добровольцы описывали объекты в комнате как волнистые или сияющие, яркие, словно живые. Некоторые участники эксперимента сообщали об изменениях в восприятии движений других людей, находящихся в комнате. Их движения казались им «роботизированными», «отрывистыми» или «механическими». Большинство из добровольцев, имевших опыт приема высоких доз психоделиков, были способны достичь осознанности в течение самых первых волнующих моментов сеансов с высокой дозой, хотя это было довольно трудно. Они совершали немалые усилия, стараясь остаться в сознании, то есть наблюдая и запоминая свой опыт.

Интенсивные, быстрые смены настроения также являлись признаком высокой дозы, хотя несколько добровольцев сообщили о поразительной монотонности или незначительности ощущений. Тем не менее, большинство считало эти сеансы чрезвычайно приятными, сопровождавшимися восторгом и эйфорией. Одним из самых удивительных аспектов интоксикации было то, что в короткий промежуток времени укладывался довольно большой опыт, включая утрату чувства времени. Распространенной чертой психоделических опытов (а также мистических состояний, не вызванных препаратами), полученных в результате введения высокой дозы, является то, что время ощущается как неизменное — «вечное». Другими словами, время больше не кажется преходящим, по меньшей мере оно становится не таким, каким мы привыкли его ощущать. Поэтому то обстоятельство, что огромное количество событий произошло за относительно короткий промежуток времени, обычно вызывало у добровольцев удивление, когда они узнавали, сколько времени прошло на самом деле между инъекцией препарата и началом последующей беседы.

ДОБРОВОЛЬЦЫ, НЕ РЕАГИРОВАВШИЕ НА ДМТ

Интересно отметить, что у трех из шестидесяти добровольцев была незначительная реакция или полное ее отсутствие на высокую дозу ДМТ.

Один из них — бывший монах, который переживал мистические опыты во время медитаций. Двое других (один их которых абсолютно никак не реагировал на ДМТ) как будто не отличались от остальных каким-то особенным жизненным опытом или личными качествами [120]. Опыт бывшего монаха предварительно подтвердил мою гипотезу о том, что эндогенный ДМТ присутствует в спонтанных мистических опытах, то есть как только субъект привыкал к состояниям, вызванным высокими дозами эндогенного ДМТ, введение экзогенного ДМТ оказывало небольшое дополнительное воздействие. Это не является привыканием к препарату, но предполагает научение реакциям в пределах данного состояния сознания, вызванного препаратом (состояние, известное в фармакологии как поведенческая устойчивость — behavioral tolerance). Пример двух других добровольцев, однако, делает это объяснение менее вероятным.

Возможно, легче объяснить это сопротивление ДМТ как нечто, проявляющееся у тех людей, у которых механизмы соответствующих рецепторов находятся на самом краю спектра чувствительности. Может быть, рецепторов слишком мало или их «сцепляемость» с ДМТ очень низкая. Еще одним доказательством данного предположения может служить то обстоятельство, что некоторые люди реагируют на ДМТ, напротив, очень бурно.

ТИПЫ СЕАНСОВ

Мы разделили опыты, пережитые добровольцами под воздействием ДМТ, на три основные категории.

• Актуализация личного опыта. Психологически ориентированные сеансы, на которых добровольцы имели дело главным образом с их собственной жизнью, обстоятельствами и чувствами — осознанно или неосознанно. Часто эти сеансы приводили к более глубокому пониманию и принятию запутанных личных проблем.

• Актуализация трансперсонального опыта. Подобные сеансы выходили за пределы индивидуального жизненного опыта, но оставались в рамках личного поля частных подробностей: несмотря на то что состояние было новым по интенсивности и качеству, оно все же имело в качестве составляющих знакомые компоненты предыдущего опыта субъекта исследования. Мистические и околосмертные состояния попадают в эту категорию.

• Пребывание в иных мирах. Содержание этих сеансов включало в себя встречи с тем, что представлялось автономными реальностями. Иногда в этих сферах обитали внеземные существа, которые были более или менее знакомы добровольцам и в различной степени способны взаимодействовать с ними.

Как правило, каждый конкретный сеанс нельзя было отнести исключительно к тому или иному виду, так как в нем совмещались элементы, принадлежащие к разным категориям. Например, полезным для добровольца в психотерапевтическом смысле мог оказаться опыт, полученный под руководством существ из других миров. Мистический или околосмертный опыт мог предшествовать встречам с внеземными существами. Глубоко личный сеанс, сопровождающийся психологическим катарсисом, мог привести к мистическим или духовным прозрениям или опытам.

СЕАНСЫ С АКТУАЛИЗАЦИЕЙ ЛИЧНОГО ОПЫТА

Психологические сеансы часто становились психотерапевтическими. Довольно сложно находиться под воздействием психоделика в присутствии психиатра, который потенциально способен начать беседу о глубоко волнующих проблемах, и при этом не иметь возможности пообщаться с ним по поводу этих проблем, получить поддержку и, возможно, дальнейшее разъяснение поднятых вопросов.

Марша, афроамериканка, работала сборщиком средств для некоммерческих организаций [121]. Она пережила сеанс с высокой дозой ДМТ, который состоял, главным образом, из личных прозрений, несмотря на тот факт, что формально его содержание напоминало контакты с внеземными существами. В данном случае вопросом, требующим решения, стала неготовность Марши принять гнев, который она испытывала к собственному мужу. Мужу не нравился ее телесный облик, между тем такое женское тело, как у Марши, традиционно высоко ценилось в ее культуре. Эта жизненная ситуация была во время сеанса разыграна в видении с участием безжизненных, хотя и красивых, кукол. Куклы имели облик англо-американцев и совершали бессмысленные пируэты на карусели.

Кассандра — молодая бисексуальная женщина с проявляющимися на психосоматическом и межличностном уровнях признаками посттравматического стресса, который был вызван пренебрежительным отношением к ней матери и сексуальным насилием отчима. Во время сеанса Кассандра смогла почувствовать любовь, тепло и комфорт в тех частях тела, в которых на протяжении многих лет появлялось онемение. Она также пережила чувство умиротворенности, спокойствия и целостности, которые ранее были совершенно ей незнакомы.

Что-то взяло меня за руку и дернуло меня. Оно, казалось, говорило: «Давай полетим!». Мы пролетели лабиринт на невероятно большой скорости. Я говорю «мы», потому что мне казалось, будто меня кто-то сопровождает… Они выглядели как джокеры. Казалось, что они выступали только для меня. Они смешно выглядели: колокольчики на шляпах, большие носы. Однако я понимала, что они могут вызвать у меня теплые чувства, почти дружественные.

По мере развития событий во время сеанса эти существа начали совершать исцеление.

Я определенно почувствовала присутствие других. Они были очень добры ко мне, любезны и заботливы. Они показались маленькими, будто могли войти в мое тело и разум в том пространстве. У меня было ощущение абсолютного освобождения от моего тела, но при этом я немного представляла, как снова попасть в него. Я была любима существами, кем бы они ни были. Это было очень приятно и утешительно… Я чувствую, будто у меня новое тело. Оно более знающее.

СЕАНСЫ С АКТУАЛИЗАЦИЕЙ ТРАНСПЕРСОНАЛЬНОГО ОПЫТА

Трансперсональные состояния, вызванные ДМТ, фиксировались наиболее часто. Я надеялся, что такие состояния будут эффективными, полезными в психологическом смысле для участников исследования. Нам давно было известно, что психоделики, в растительной форме или в чистом виде, могут обусловливать опыты этого вида. О таких случаях можно прочесть в психиатрической литературе, описывающей эффекты, вызванные ЛСД, псилоцибином и ДПТ (дипропилтриптамином — синтетическим производным ДМТ), а также в современной исторической и антропологической литературе, изобилующей сообщениями об опытах просветления, вызванных с помощью широкого спектра препаратов и растений.

Околосмертные опыты (ОСО) включают в себя чувство стремительного движения, часто через тоннель, сопровождаемого музыкой, пением или голосами. У человека может возникнуть ощущение, что его сопровождают другие — живые или мертвые родственники или друзья, или он со всей очевидностью осознает, что мертв. Во время таких опытов нередко имеют место обзоры жизни — быстрый последовательный показ более или менее эмоционально заряженных событий из жизни индивидуума. Хотя большинство людей сообщают о прекрасном чувстве спокойствия и умиротворенности, некоторые все же испытывают непреодолимый ужас. Иногда кульминацией ОСО является мистический опыт. Все пережившие ОСО описывали это состояние как «более реальное, чем в жизни», и в случаях очень позитивных ОСО субъектам исследований было довольно трудно вернуться в этот «мир испытаний» после того, как они только начали ощущать удовольствие от пребывания в «мире вознаграждения».

Мистические опыты иногда становились кульминацией ОСО. Даже если эти опыты происходили не на реальной границе жизни и смерти, они требовали от людей того, что ощущалось ими как смертельная схватка с внутренними демонами, как смерть той части себя, которая зависит от разделения, а не от общности, от доминирования, а не от сотрудничества, как окончание существования по принципу «мне-и-мое». В другое время, однако, требовалось меньшее напряжение, чтобы достичь мистического состояния, которое могло проявиться в виде снизошедшей благодати. Мистический опыт затрагивает ключевые параметры нашего восприятия, а именно время, пространство и собственно нашу личность. В этом есть парадокс: бесконечно малое сосуществует с безграничностью без разногласий и конфликтов — подобно тому как вечность сосуществует с мгновенным, а чувство отсутствия «Я» сосуществует с представлением о «Я», вмещающем в себя все живое.

Время перестает идти своим обычным ходом; кажется, что оно приостановилось или что его заменила вечность, которая включает в себя прошлое, настоящее и будущее. Пространство больше не является ограниченным, но в то же время все существование вмещается в мельчайшую частицу космоса. Сам человек может теперь сохранять и ощущать совершенную гармонию с жизнью, добро и зло предстают в своей глубочайшей подлинной сущности, и природа свободы воли воспринимается со всей очевидностью. Пережив мистический опыт, люди удостоверяются в существовании души вне тела, а следовательно, убеждаются в том, что душа живет и после смерти тела. Воспринимается как бесспорный факт, что существует непредставимый могущественный Творец и Хранитель — реальности вообще и вас в частности. Этот Творец — нерожденный, несотворенный, бессмертный и неизменный. Такие опыты, поразительные по своей интенсивности, сопровождались экстазом и поиском блаженства. Еще более поразительными были мир и спокойствие, обретенные в состоянии блаженства.

Трансперсональные опыты, вызванные ДМТ, были мне наиболее интересны, поскольку я полагал, что эндогенные ОСО и мистические состояния сопровождались высоким уровнем естественно вырабатываемого ДМТ. Тот факт, что экзогенный ДМТ вызывал опыты, имевшие сходные черты с этими естественно возникающими состояниями, мог подтвердить мою гипотезу. На самом деле несколько добровольцев пережили подобные опыты, но в целом их оказалось не так много, как мы ожидали.

Уилоу, психиатрический социальный работник, воспринимала множество зрительных образов после первой низкой дозы ДМТ, поэтому мы были склонны думать, что ее сеансы с высокой дозой могут оказаться более глубокими. И они во многих отношениях напоминали ОСО.

Сначала я увидела туннель или канал света справа. Я вынуждена была пройти в него. Затем весь процесс повторился в левую сторону. Так все было задумано. Будто какой-то источник находился дальше. И чем он был дальше, тем становился больше, подобно воронке. Он был яркий и пульсирующий. Там присутствовал звук, похожий на музыку, инструментальную, но незнакомую мне, поддерживающую эмоциональный тон событий и завлекающую меня. Я была очень маленькой. Все остальное было очень большим. В туннеле были крупные существа, с правой стороны, рядом со мной. У меня было ощущение огромной скорости. Все казалось неважным по отношению к этому. Все вещи вспыхивали и мелькали, как будто из разных перспектив. Это было намного более реально, чем жизнь.

Там были гремлины [122], маленькие, в основном лица. У них были крылья, хвосты и все прочее. Я почти не обращала на них внимания. Более крупные существа были там, чтобы защищать и поддерживать меня — своеобразный вид добра, противостоящего злу. Что-то быстро пронеслось через меня и вылетело из меня. Я помню, как подумала в тот момент: «Произошло отделение». Я чувствовала свое тело только тогда, когда глотала или дышала, и это на самом деле не было физическим ощущением, несмотря на проходящие волны через весь опыт. У меня появилось сильное чувство, что я умираю и все в порядке… Другая сторона, совершенно другая. Там не существует слов, тела или звуков для ограничения жизни. Я впервые видела глубокий космос, белый от звезд. Затем начался этот многомерный опыт. Все было живое. И я слышала это живое существование. Когда я собиралась отправиться в это место, мое тело пыталось сказать: «Помни о теле». Это было не криком отчаяния, но попыткой удержаться в реальности, сделать этот опыт реальным с точки зрения чувств. Я подумала, что могу увидеть свет внизу, свет мира. Это было похоже на то, будто поднята небольшая заслонка в синхронную альтернативную реальность.

Несколько других добровольцев имели опыты, подобные или тождественные мистическим и духовным состояниям. В течение сеанса с низкой дозой Клео, слепая от рождения врач-массажист и консультант-психолог, заметила: «Там были глаза, дружелюбно смотрящие на меня. Они хотели увидеть, кто там был, и, казалось, говорили, что я последую за ними позже».

Высокие дозы и следование за этими глазами вывели Клео за ее собственные пределы.

Я ожидала, что окажусь «снаружи», но попала внутрь, в каждую клеточку моего тела. Это было удивительно. Это не было просто моим телом… сами… сами… все взаимосвязано.

Когда появились эти образы, я сказала про себя: «Позвольте мне пройти сквозь вас». В этот самый момент это открылось, и я оказалась в каком-то другом месте. Я полагаю, что в тот момент я вышла в универсум — существование, танцующее со звездами. Я спросила себя: «Почему я это делаю?». И затем последовал ответ: «Это то, что ты всегда искала. Это то, что все вы всегда ищете».

Цвета были мирами, говорящими мне: «Иди внутрь». Я искала Бога снаружи. Они сказали: «Бог находится в каждой клеточке твоего тела». И я почувствовала это, совершенно раскрылась этому, и я сохраняла эту открытость… Цвета продолжали разговаривать со мной, но они говорили со мной так, что я не только слышала то, что я видела, но также чувствовала это своими клеточками. Я сказала чувствовала, но это было не похоже на другие чувства, это было больше похоже на знание, которое происходило в моих клетках, — что Бог присутствует во всем, и что мы все взаимосвязаны, и что Бог танцует в каждой клеточке жизни, и что эта каждая клеточка жизни танцует в Боге. Эйфория продолжается в вечности. И я — часть этой вечности.

Елена, психотерапевт, которая в то время находилась в длительном отпуске после крайне напряженной работы, сообщила после первой высокой дозы:

Я могла только сдерживать себя, стараясь не ослабеть от отвлекающего светового шоу. Затем все прекратилось! Темнота открылась свету, и на другой стороне космоса все было совершенно спокойно. Затем слова «просто потому, что это возможно» появились из ничего и наполнили меня. Великая сила стремилась наполнить все возможности. Она была «аморальна», но это была любовь, и она просто была. Не существовало благожелательного бога, только эта изначальная сила. Все мои идеи и верования казались абсурдными и смехотворными. Я размышляла: «Зачем возвращаться?»

После второй высокой дозы она рассказала:

Это началось быстро и сразу и вызвало невероятное давление в моей голове, оттеснив меня. Я ворвалась в сферу, в которой чистая жизненная энергия начинает приобретать форму. Когда она начала замедляться, я увидела процесс отделения сознания, создание формы и сознания. До того как энергия замедлится, сознания там нет. Это не бессознательное, но и не сознание. Это бесконечное истечение создания, не требующее усилий, и затем этот безбрежный процесс возвращается обратно. Моя маленькая частичка энергии проходит внутрь и выходит наружу, и она не больше и не меньше, чем любая другая частичка. Вы не можете умереть. Вы не можете прекратить существование. Вы также не можете ничего ни прибавить, ни убавить. Этот постоянный поток и есть бессмертие. Представление «я есть» движется бесконечно по кругу. Я не была дезориентирована, но там не было направлений. Я не знала, где я или кто я, но и знать было нечего. Мне не нужно было узнавать, что делать дальше. Не существует пустых пространств, они все наполнены.

Шон, врач, не принимавший психоделики в течение 20 лет до начала нашего исследования, получал дозу ДМТ 0,3 мг/кг каждый час, всего четыре раза, в процессе предварительной работы по определению стадий исследования переносимости. После третьего сеанса он сообщил:

Я заметил пять или шесть фигур, быстро идущих рядом со мной. Я понимал, что они похожи на помощников, друзей по путешествию. Гуманоид с мужской фигурой повернулся ко мне и, выбросив правую руку вперед, по направлению к яркой разноцветной мозаике, спросил: «Как тебе это?» Калейдоскопические образы немедленно стали ярче и начали двигаться еще быстрее. Второй, а затем и третий спросили и сделали то же самое. В тот момент я решил идти дальше и глубже.

И тут же я увидел яркий бело-желтый свет передо мной. Я решил открыться ему. Я был поглощен им и стал частью его. Не существовало различий — ни фигур или линий, ни теней или очертаний. Не было тела или чего-то внутри и снаружи. Я был свободен от себя, от мышления, от времени, от пространства, от чувства отделенности или эго, от чего бы то ни было, но только не от белого света. В моем языке не существует символов, с помощью которых можно описать это чувство чистого бытия, единства и восторга. Там было ощущение величайшего спокойствия и восторга.

Я не имею представления о том, как долго находился в этом состоянии слияния с чистой энергией. Я не знаю, как вообще можно описать это. В конце я почувствовал, что мягко падаю и ускользаю обратно от этого света по наклонной плоскости. Я мог даже видеть, как делаю это: обнаженное, тонкое, светящееся, похожее на ребенка существо, которое сияло теплым желтым светом. Моя голова была увеличена, а тело размерами напоминало тело четырехлетнего ребенка. Волны света касались меня, когда мое тело удалялось от него. У меня почти кружилась голова от счастья, когда скольжение по наклонной плоскости закончилось.

СЕАНСЫ С ПОСЕЩЕНИЕМ НЕВИДИМЫХ МИРОВ

В сообщениях нескольких добровольцев присутствует описание более или менее хорошо согласованных зрительных образов, состоящих из быстроизменяющихся цветов, яркого света и вихрей энергии. На многих сеансах, однако, субъекты отмечали, что они столкнулись с совершенно новыми, довольно странными, причудливыми образами. В эту категорию попали случаи, которые я рассматриваю как опыты пребывания в невидимых, или скрытых, мирах. В нее же попадают опыты контакта с внеземными существами. В некотором смысле эти путешествия в незримые сферы предполагают существование мира, отличного от того, который мы населяем и воспринимаем. Более того, контакты с внеземными существами или пришельцами только расширяют наше представление о том, кого мы можем обнаружить там.

Определить, где происходят события, происходящие в опытах данной категории, не так легко, как в личных, психологически ориентированных сеансах. Переживая такие виды опыта, вызванного ДМТ, субъекты получают сообщения не только о внутренней информации, но и о существовании различных уровней внешней реальности. ДМТ позволяет воспринимать эти, по-видимому, совершенно отличные от нашего миры, универсумы или планы существования.

По меньшей мере пятьдесят процентов наших добровольцев пережили данные виды опыта на каком-либо из сеансов с высокой дозой. Несколько участников исследований воспринимали микроскопическую реальность, то есть они видели образы, подобные ДНК: «спирали, похожие на ДНК, красные и зеленые», «ДНК, вращающаяся и закручивающаяся спиралью… напоминающая желе, как трубки, внутри которых происходила клеточная деятельность… как изображение, полученное с помощью микроскопа». Другие воспринимали зрительные формы, которые также несли скрытое значение, но были не типичны для реальности, которая может быть обнаружена с помощью микроскопа: «Трехмерные круги и конусы с затенением… постоянно движущиеся… почти как алфавит. Фантастический алфавит, подобный набору данных, а не просто случайность».

Хезер, акушерка, увидела следующее:

Мексиканская женщина бросила белое покрывало на сцену и затем тянула его обратно, и так несколько раз. Там были числа, похожие на систему нумерологии и язык. Числа становились словами. Откуда приходят слова? Я оглянулась вокруг, и везде были числа. Они были отделены друг от друга и находились в маленьких ящичках, а затем ящички начали таять, и цифры появились все вместе, составляя длинные числа.

Эли, разработчик программного обеспечения и архитектор, увидел Логос, космический разум, дарующий закон, волю и интеллект миру, в «желтоголубой сердцевине значения и семантики»:

Когда я оглянулся, то показалось, будто значения и символы были везде. В некотором смысле это напоминало сердцевину реальности, где хранятся необработанные биты [123] реальности. Будто я ворвался в ее главное хранилище. Это было больше, чем просто единицы и нули. Это был более высокий уровень, очень могущественные биты.

Гейб, врач, обнаружил себя «в детской комнате… с детскими кроватками и различными вибрирующими животными… Я находился в детской прогулочной коляске».

Аарон, предприниматель, разработавший технологию расширения сознания, описывал «иероглифы, которые превратились в комнату. Там были игрушки. Это было интересно».

Тирон, психиатр-стажер, увидел «квартиру из будущего»:

Места для сидения, для занятий, конторки были вылеплены из стен. Почти органическая природа квартиры была прекрасна и не просто функциональна — в мебели присутствовала жизнь, будто она вылеплена из чего-то живого, животного, живущего существа. Я пошел дальше, за пределы этих жилищ и вступил в пространство, расселину в земле… Расселину в пространстве.

На одном из своих сеансов Аарон также увидел «психоделическое пространство ярких флуоресцентных цветов, напоминающее комнату, стены которой и пол не имели четких разделений или границ; комната вибрировала и пульсировала, как электричество».

Филип, клинический психолог, обнаружил себя «…над странным ландшафтом, похожим на Землю, но очень неземным»:

Я парил на высоте нескольких миль над ним. У меня было не просто зрительное восприятие, а очень ясное ощущение, что я делаю это. Там были телескопы, или сверхвысокочастотные тарелки, или водонапорные башни — предметы с антеннами на них. Солнце было другим, цвета и оттенки другие, отличающиеся от нашего солнца.

В последующих описаниях переход от странных и незнакомых мест, где происходили события, вызванные высокими дозами ДМТ, к тем, кто действовал, может показаться относительно незначительным, тем не менее, он представляет собой огромный концептуальный скачок. Несмотря на то что невидимые образы из предыдущих примеров не относятся к фактам нашего повседневного мира, они все же кажутся независимыми, существующими сами по себе и могут быть пассивно наблюдаемы. Даже когда они движутся, кружатся и светятся, их движение происходит внутри чего-то безжизненного или, по меньшей мере, неодушевленного, согласно нормальному представлению.

Также добровольцы встречались с пришельцами, существами или созданиями, обладающими осознанностью, волей и интеллектом — причем иногда намного превосходящими человеческие. Самым поразительным их свойством является знание о нас. Иногда добровольцам казалось, что эти существа ждали их появления; в других же случаях оно становилось для них сюрпризом. Временами их прием был доброжелательным, но в некоторых случаях они встречали людей с гневом и враждебностью. На некоторых сеансах субъекты исследований попадали в их «мир», преодолевая огромные расстояния через безвоздушное пространство дальнего космоса, или могли оказаться рядом с этими существами буквально в мгновение ока, без промедления, не ощущая, что вообще путешествовали. В таких случаях казалось, что эти существа возражали против прибытия в их пространство. Во время пребывания у них добровольцев существа могли передавать знания, а также исцелять или причинять боль и страдания, предсказывать и пророчествовать. Иногда они хотели помочь человеку или, напротив, сами требовали помощи.

Карл, кузнец и работник с металлом, увидел:

…Много эльфов, озорных, вспыльчивых, может быть, четверо из них появились поблизости с автострадой. Они управляли сценой, это была их территория! Они были примерно моего роста. Они держали плакаты, показывающие мне эти невероятно красивые, сложные, вращающиеся геометрические фигуры на них… Это не было вопросом контроля. Они полностью контролировали ситуацию. Они хотели, чтобы я смотрел.

Аарон перешел от наблюдения за прекрасным образом, подобным мандале [124], к следующей ситуации:

Кто-то, напоминающий насекомое, парил надо мной, пока препарат начинал действовать, затем он оказался прямо у меня на лице. Это существо высосало меня из моей головы во внешнее пространство. Это было безусловно внешнее пространство — черное небо с миллионами звезд. Я оказался в очень большой комнате ожидания или в чем-то подобном. Она была очень длинная. Я почувствовал, что за мной наблюдает это насекомоподобное и другие такие же существа. Затем они потеряли ко мне интерес. Меня взяли в космос и рассмотрели.

У них была определенная программа. Это было похоже на прогулку в другой район. Я действительно не вполне уверен, в чем заключается их культура. Это ощущение возможности так странно.

Лукас, писатель, пережил типичное нарастание давления на начальной стадии воздействия высокой дозы ДМТ и, «вырвавшись» из тела, увидел:

Появилась космическая станция подо мной справа. Там были по меньшей мере два таинственных существа, по одному с каждой стороны, они вели меня на платформу. Я также знал о многих существах внутри космической станции — автоматах, андроидоподобных существах, которые выглядели как гибрид манекена для аварийных испытаний и воина империи из «Звездных войн», только они были живыми, а не роботами. Казалось, что они имеют разграфленные схематичные изображения на всем теле, особенно на плечах. Они выполняли какую-то стандартную технологическую работу и не обращали на меня внимания.

Крис, продавец компьютеров и актер, во время исследования переносимости почувствовал после второй дозы ДМТ 0,3 мг/кг следующее: «…множество рук, ощупывавших мои глаза и лицо. Они приветствовали меня и определяли мою личность». После третьей дозы он рассказал:

Там были три существа, три физические формы. Из их тел исходили лучи, которые затем возвращались обратно. Это были рептилии и гуманоиды, старающиеся помочь мне понять, не с помощью слов, а посредством жестов. Они хотели, чтобы я заглянул в их тела. Я посмотрел и понял функции размножения, на что они были похожи до рождения, затем их переход в тело.

Джереми вышел на пенсию после службы в вооруженных силах и недавно начал работать психотерапевтом, получив второе образование. На первом сеансе с высокой дозой ДМТ он обнаружил себя «…в детской комнате в стиле хай-тек [125] с мультяшным Гамби [126] ростом в три фута», который заботился о нем.

Я почувствовал себя младенцем. Не человеческим младенцем, но ребенком с интеллектом, предоставленным Гамби. Он знал о моем присутствии, но не особенно об этом заботился. Затем я слышал два или три мужских голоса, они разговаривали между собой. Один из них сказал: «Он прибыл».

Во время другого сеанса с высокой дозой Джереми наблюдал следующее:

В центре находилась одна большая машина с отходившими от нее трубопроводами, почти переплетавшимися, но не похожими на змей; это было шедевром технической мысли. Трубопроводы закрыты на концах и сделаны из твердых серо-голубых трубок, может быть, пластиковых. Я чувствовал себя так, будто машина переделывает, перепрограммирует меня. Там находился человек, который, насколько я могу судить, стоял за неким пультом управления, считывал данные или манипулировал чем-то. Он был занят, выполняя свою работу. Я обратил внимание на некоторые обрабатываемые этой машиной результаты, которые, может быть, касались моего разума.

На своем последнем сеансе Джереми рассказал: «Там было четыре разных существа. Они сделали что-то и наблюдали за результатами. Их наука и технологии были чрезвычайно высоко развиты».

Позже Джереми рассуждал по поводу своих опытов:

Состояние ДМТ показывает что-то реальное. Это совершенно неожиданно, достаточно постоянно и объективно. Кто-то может интерпретировать ваше рассматривание моих зрачков как то, что меня обследовали, и трубки в моем теле как трубки, которые я сейчас вижу. Но это метафора, а мой опыт был вовсе не метафорой. Это независимая, постоянная реальность. Существование смежных измерений имеет большую вероятность. Это может выглядеть не настолько просто, как планеты, населенные своими обитателями со своими сообществами. Это весьма приблизительно. Это больше похоже на новую технологию, чем на какой-то вид препарата. Вы можете на свой выбор уделить внимание тому или этому. И даже если вы не будете обращать внимание, прогресс будет продолжаться. Вы возвращаетесь не к тому, что вы оставили, а в то место, куда добралась жизнь после того, как вы ее покинули. Это не галлюцинация, но результат наблюдения.

Дмитрий, веб-дизайнер и партнер Хезер, обнаружил себя в каком-то лазарете, или пространстве, предназначенном для восстановления физических сил.

Они подготовили место специально для меня. Их, так же, как меня, ничего не удивляло. Это было невероятно непсиходелично. Я мог обратить внимание на детали… Я был так расстроен, что не поговорил с ними. Я был смущен и испытывал благоговейный трепет. Я знал, что они готовили меня для чего-то. Так или иначе, у нас есть миссия. У них было что показать мне. Но они ждали, чтобы познакомить меня с окружением, движением и языком того пространства. Эти существа были дружелюбны. У меня возникла связь с одним из них. Он был готов сказать что-то мне или я был готов сказать ему, но мы не смогли установить достаточное соединение. Это была почти сексуальная связь, но не похожая на половой акт, это было полное телесное общение. Их работа определенно заключалась в том, чтобы что-то со мной сделать.

Бен, бывший военный полицейский, сообщил:

Там было четверо или пятеро существ рядом со мной. Такие же сумасшедшие, как эти звуки, они выглядели как кактус сагуаро перуанской расцветки [127]. Это были гибкие, текучие, геометрические кактусы. Не твердые. Они были не очень благожелательны, но и не враждебны. Они исследовали, действительно исследовали. Казалось, они знают, что время ограничено. Они хотели знать, что я делаю, по крайней мере то существо, которое появилось. Я не отвечал. Они знали. Как только они решили, что со мной все нормально, они приступили к своему делу. Я почувствовал, как что-то вставили в мое левое предплечье, прямо сюда, на три дюйма ниже татуировки в виде цепи на моем запястье. Зонд был длинный. С их стороны не было никакого подбадривания по поводу того, что они делали. Просто дело.

Шон, чей мистический опыт мы описали ранее, также имел встречу с существами в течение одного из сеансов с дозой 0,3 мг/кг.

Затем я заметил женщину средних лет, с острым носом и зеленоватой кожей, она сидела справа и наблюдала вместе со мной за этим изменяющимся городом [который появился перед Шоном несколькими мгновениями раньше]. Ее правая рука лежала на циферблате, с помощью которого она управляла панорамой. Она слегка развернулась ко мне и спросила: «Чего еще тебе бы хотелось?» Я ответил телепатически: «Ну а что у тебя еще есть? Я не представляю, что ты можешь делать». Она встала, дотронулась до правой части моего лба и согрела ее, затем, используя какой-то острый предмет, чтобы открыть панель со стороны моего правого виска, выпустила огромное количество давления. Мне стало гораздо лучше, чем когда-либо, даже несмотря на то что я чувствовал себя хорошо до этого.

После первой высокой дозы Рекс, плотник, а также автор и исполнитель песен, описывал свои впечатления:

Вокруг меня везде были насекомоподобные создания. Они просто старались одержать победу. Я сражался, забыв о том, кто я есть или кем был. Чем больше я сражался, тем больше демонических черт у них проявлялось, они испытывали мою душу и мою жизнь. В конце концов я начал сдаваться, поскольку был уверен, что умирал. Когда я принял свою смерть и растворился в любви Бога, насекомоподобные существа начали питаться моим сердцем, жадно набрасываясь на чувства любви и отказа от себя.

Когда я цеплялся за свою последнюю мысль, что Бог равен любви, они сказали: «Даже здесь? Даже здесь?» Я ответил: «Да, конечно». Они были все еще там, но я занимался любовью с ними в то же самое время, когда они ели меня. Они праздновали это. Я не знаю, какого они пола, но они были совершенно неземные, хотя их нельзя назвать неприятными. Затем ко мне пришла мысль, что они определенно манипулировали моей ДНК, изменяя ее структуру. А затем я начал исчезать. Они не хотели, чтобы я уходил. Я не находился под кайфом или в состоянии интоксикации. Все просто происходило.

В течение другого сеанса Рекс снова боролся со своей реакцией на присутствие существ, которые сначала производили на него мрачное впечатление.

Затем пространство вокруг меня раскрылось. Там были существа и механизмы. Это выглядело так, будто все происходит в области черного пространства. Яркие психоделические цвета очерчивали фигуры существ и механизмов. Эта область существовала вечно. Они поделились этим со мной, позволив наблюдать за всем. Там была особь женского пола. Мне показалось, что я умираю, затем появилась она и успокоила меня. Она сопровождала меня во время наблюдения за механизмами и этими созданиями. Находясь рядом с ней, я ощущал глубокое расслабление и спокойствие. Они вливали информацию в меня, но это было так интенсивно, что я не мог вынести этого. От лица успокаивавшего меня существа расходились лучи желтого психоделического света. Она пыталась общаться со мной. Казалось, она была очень озабочена мной и воздействием, которое я испытывал благодаря ее попыткам общения.

Прямо передо мной и выше меня находилось что-то очерченное зеленым светом. Оно вращалось и что-то делало. Она показывала мне, как использовать эту вещь. Это напомнило мне терминал компьютера. Мне кажется, она хотела, чтобы я общался с ней с помощью этого устройства. Но я не мог понять, как это делать.

На последнем сеансе Рекса продолжилась тема общения с инсектоидами в огромном пространстве, которое он описывал так:

…Безграничный улей. Насекомоподобные разумные существа находились в гипертехнологичном пространстве. Я почувствовал, как что-то мокрое ударяется в мое тело. Они капали что-то на меня. Они хотели, чтобы я присоединился к ним, остался с ними. Это было соблазнительно. Я смотрел вниз, в проход, который тянулся бесконечно. Возможно, я потерял сознание в какой-то момент, затем я оказался в этом улье. Там было еще одно существо, которое мне помогало, отличавшееся от предыдущего помощника. Оно было очень разумно. И не было гуманоидом. Оно не было пчелой, но выглядело похоже. Оно показывало мне улей. Это место было очень дружелюбным, и я ощущал теплую чувственную энергию, исходящую из всего улья. Это существо сказало мне, что именно там находится наше будущее.

Сара — домохозяйка, мать и внештатный писатель, пишущий на научные темы. Первый сеанс с высокой дозой выбросил ее, как она выразилась, обратно через ее ДНК в психоделическую циркулярную пилу цветов, которая пугала тем, что могла ее уничтожить. Она «возвращалась к жизни просто в форме энергии, не имеющей тела, направляясь в область подготовки к жизни, где души ожидают инкарнации». Несмотря на чувство беспокойства, которое она испытывала на сеансе с первой высокой дозой, Сара вернулась утром для участия в исследовании переносимости и получения четырех доз по 0,3 мг/кг через каждые 30 минут. Вскоре она увидела «представление клоунов». Они были похожи на игрушечных или мультипликационных.

Внезапно из этих узоров появилось пульсирующее существо. Оно казалось фантастическим, и описать его я могу только как похожее на Тинкэрбелл [128]. Оно пыталось убедить меня пойти с ним. Сначала я сопротивлялась, потому что не знала, найду ли дорогу обратно. К тому времени, когда все-таки решилась пойти, воздействие препарата начало ослабевать и я не была уже достаточно «высоко», чтобы последовать за этим существом. Оно следовало обратно со мной до тех пор, пока я не поняла, что оно достигло своей границы. Я почувствовала, будто оно говорило мне «до свидания».

Я дал Саре несколько советов, чтобы помочь ей пройти сквозь смущающие цвета, поэтому третий и четвертый сеансы были более сфокусированными. Во время третьего сеанса Сара рассказала, что она быстро прорвалась на «другую сторону», в пустоту темноты.

Неожиданно появились существа в плащах, как силуэты. Они были рады встрече со мной. Они упомянули о происходившем ранее индивидуальном контакте со мной. Казалось, они радовались, что мы открыли эту технологию[ДМТ]. Они хотели узнать больше о наших физических телах и сказали, что люди существуют на многих уровнях. Создавалось впечатление, будто они, а не медсестра, собрали эту информацию и оценили, что я делаю это для них. Каким-то образом получилось так, что мы делали это совместно. Они посоветовали мне «принять мир».

После последней дозы:

Они были готовы к встрече со мной. Они сказали, что у них есть много вещей, которыми они могут поделиться с нами, когда мы научимся устанавливать более длительные контакты. Они проявляли интерес к эмоциям и чувствам, поэтому я сказала им: «У нас есть вещи, которые мы можем предложить вам, например духовность и любовь». Я почувствовала, как потрясающей силы энергия создавала слева от меня бриллиант розового света с белыми гранями. Я знала, что это была духовная энергия и Любовь. Они были благодарны, но я расстроилась, потому что сеанс был потрачен на то, чтобы «дать», в то время как я хотела получить духовное просветление. Всегда зная, что мы не одни во Вселенной, я думала, что встретиться с ними можно только с помощью яркого света и летающих тарелок во внешнем пространстве. Мне никогда не приходило в голову, что я действительно могу встретиться с ними в своем собственном внутреннем пространстве. Я полагала, что единственное, с чем мы можем столкнуться, — явления, принадлежащие нашей собственной личной сфере архетипов и мифологии. Я ожидала встретить духовных наставников и ангелов, но не жизненные формы инопланетян. Я видела какое-то оборудование или что-то подобное, и палочки со слезинками выходили из него. Они были похожи на механизмы.

Не всегда существа, с которыми встречались добровольцы во время сеансов, были очень благожелательными и приятными. Например, Кен, студент, высоко ценивший МДМА (экстези), не имел большого опыта приема более сильных классических психоделиков. Его первая высокая доза ДМТ (к счастью, проводившаяся без ректального зонда для измерения температуры) привела к тому, что он оказался в такой ситуации:

Там было два крокодила у меня на груди. Они давили меня, насиловали меня через анальное отверстие. Я не знал, выживу ли. Сначала я подумал, что это был сон, кошмар. Затем я понял, что это происходит в действительности. Это было отвратительно. Это самое страшное, что когда-либо произошло в моей жизни. Я хотел попросить вас подержать меня за руки, но я был так сильно придавлен, что не мог пошевелиться и не мог говорить.

Кевин — муж Сары, математик; его первый сеанс с высокой дозой был отмечен не только потенциально опасным повышением кровяного давления, но и особенно пугающей встречей.

Я почувствовал покалывание во всем теле. Странное ощущение приподнятости. Я увидел цвета, приближавшиеся ко мне из темноты. Затем — свет, матрицу клеток, которые выглядели как кожа под микроскопом, с белым светом позади них. Неожиданно справа и сверху от меня я увидел фигуру. Она выглядела как африканская богиня войны: чернокожая, с маской на лице, в руках копье и щит. Я удивил ее. Она приняла агрессивную защитную позу и сказала: «Ты посмел прийти сюда?» Я мысленно ответил: «Да, кажется так».

Я почувствовал огромный прилив крови в груди. Мое сердце стучало. Я чувствовал волны, текущие через мое тело. Я подумал: «Они убили меня». Затем мое подсознание или кто-то сказал мне: «Ты умираешь, не умирай». Вдали я слышал звуки, похожие на сигнал тревоги [на самом деле прибор для изменения давления отреагировал на его высокое кровяное давление сигналом тревоги]. Я подумал: происходит что-то очень неправильное. Я подумал о Саре и нашем маленьком сыне, и я боролся. Я не собирался умирать. Я почувствовал, будто я прыгнул в воду с 10-метровой платформы, ударился о воду и находился на дне бассейна. Я поплыл к поверхности.

СХОДСТВО С ОПЫТАМИ ПОХИЩЕНИЯ ПРИШЕЛЬЦАМИ

Эти опыты выхода «за завесу» имеют много сходных черт с описанными в литературе похищениями людей пришельцами, как резюмировал в своей книге «Похищение» покойный психиатр Гарвардского университета Джон Мак[129]. В типичном опыте похищения яркий свет, гудящие звуки, странные вибрации тела, внутреннее напряжение или паралич отмечают начало происшествия. Затем одно или несколько существ, в большей или меньшей степени похожих на гуманоидов, появляются, как кажется, из тени. Некоторые похищенные обнаруживают себя в параллельном мире, который имеет обычные или знакомые черты (например, комната или парк). Другие оказываются в обстановке лабораторного, исследовательского или учебного учреждения. Во всех случаях люди находятся под абсолютным контролем пришельцев в ситуации, которую они описывают как «более реальную, чем в обычной жизни».

Существа начинали деловито двигаться вокруг, выполняя какую-то работу, о которой похищенные не имеют ни малейшего представления. Некоторые похищенные чувствовали, что происходит своего рода нейропсихологическое перепрограммирование или передача информации с использованием необычных визуальных символов, а не звуков и слов. Существа могли пристально разглядывать похищенных. В других случаях пережившие этот опыт рассказывали о том, что им вставляли зонды в их тела. Они могли также почувствовать, что их душа преображалась. Существа проявляли огромный интерес к нашей энергетике и эмоциональности. Казалось, им требуется то, что может дать только человеческая любовь. Как правило, первоначальный контакт проходил в прохладной и равнодушной манере. Одно существо, в частности, было более или менее ответственно за похищенных, у которых возникали особые отношения с ним. Люди сообщали, что существо приветствовало их телепатически, когда они появлялись в его реальности, и словно говорило: «С возвращением!»

Сходство между отчетами тех, кто пережил опыт похищения пришельцами, и описаниями контактов, предоставленных нашими добровольцами, поразительна. Заманчиво полагать, что между этими двумя сериями наблюдений существует связь. Вероятно, у тех людей, которые сообщали, что они пережили опыт похищения пришельцами, уровень эндогенного ДМТ повышался. В пользу этой теории говорит тот факт, что многие добровольцы Мака находились в условиях огромного стресса перед опытами похищения, к тому же мы знаем, что у видов, не принадлежащих к человеческому роду, уровень ДМТ в мозге повышается в качестве ответной реакции на стресс.

Еще ни один из субъектов нашего исследования (даже тот, который утверждал, что пришельцы имплантировали стержень в его руку) не получил визуального подтверждения установленного контакта с «реальными» существами. В таком случае может иметь смысл рассмотреть диапазон таких встреч, опираясь по ось с двумя предельными координатами: телесность и нематериальность. То есть на одном полюсе происходит только контакт сознания с сознанием, и объективные физические данные, полученные в результате такой встречи, необязательно установят достоверность контакта.

МОДЕЛИ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ОПЫТА ДМТ

Широкий спектр эффектов воздействия ДМТ, наблюдаемый у добровольцев, делает затруднительным создание какой-то одной исчерпывающей модели. Отложив на время вопрос о том, как препарат или растение изменяют сознание, мы можем составить концепцию эффектов воздействия ДМТ по траектории объяснений от очень вероятного до весьма гипотетического. Принимая во внимание психотерапевтическое воздействие, наблюдаемое на тех сеансах ДМТ, которые относятся к категории личных, достаточно легко допустить воздействие препарата на некоторые психические процессы, известные в психотерапии. ДМТ может усиливать, ослаблять или как-то еще влиять на проецирование, внушаемость, перенос, подавление, отрицание и т. п. ДМТ также может изменять воображение, творческие способности и символику конфликтов, позволяя индивидууму более гибко подходить к болезненным для него чувствам и воспоминаниям.

Что касается трансперсональных опытов, то тут может быть целый ряд толкований. Не так давно появилась новое научное направление — нейротеология, в её рамках постулируется, что такие состояния обусловлены деятельностью определенных центров мозга. Несмотря на то что в результате этих исследований было найдено анатомическое местоположение таких изменений, определить их возможные причины так и не удалось. Участие в экспериментах ДМТ могло бы добавить важный элемент в это уравнение.

Психологические аналоги этих изменений мозга, в частности те, которые используются в рамках клинической психологии, еще не достаточно четко сформулированы. Наиболее удачные попытки включения этих опытов в структуру научного аппарата психологии были сделаны в области когнитивной психологии, которая многое заимствовала у теории вычислительных систем, и в трансперсональной психологии, многое перенявшей у религиоведения. И хотя опыты, связанные с потусторонними, невидимыми мирами, на микро- и макроуровнях — особенно те, в которых имел место контакт с существами, — заставляют нас ступить на тонкий лед, все же следует приложить усилия, чтобы все-таки понять эти явления.

Моя первая реакция на подобные сообщения о ДМТ от девятнадцати информантов и на последующие рассказы добровольцев была следующей: «Так ведет себя ваш мозг под воздействием ДМТ». Другими словами, я допускал, что мы имели дело только с изменениями в химии мозга. Однако довольно трудно представить, чтобы какой-то химический препарат оказывал воздействие на такое большое количество психологических функций в течение такого длительного периода — особенно потому, что он вызывает, по-видимому, непрерывный синтез такого сложного и неизвестного нам содержания. Первоначальная моя гипотеза оказалась неадекватной — так подсказывала интуиция добровольцев и моя собственная научная интуиция, подкрепленная научным мировоззрением.

С точки зрения психологии не представляется возможным убедительно интерпретировать такой опыт, хотя приверженцы анализа символов, образов, чувств и мыслей по Фрейду и Юнгу наверняка предложат приемлемое и последовательное толкование. Тем не менее, добровольцы (и, в конце концов, я сам) не стали настаивать на символической, воображаемой основе опытов. Участники исследований могли ясно и определенно указать на различия между опытами с ДМТ и своими снами. Более того, было чрезвычайно сложно, если вообще возможно, сделать так, чтобы эта — в психологическом и психотерапевтическом смыслах опытная — группа добровольцев поверила, что такие сеансы могли быть обусловлены бессознательными психическими процессами.

С философской точки зрения такой подход приводил к интерпретации этих опытов как чего-то отличного от того, чем они на самом деле являлись. Перефразируя Джереми, можно сказать: «Это не метафора». Единственное толкование, которое интуитивно кажется наиболее удовлетворительным, но и наиболее сомнительным в теоретическом плане, заключается в приписывании этим опытам связи с параллельным уровнем реальности. Другими словами, я поддался влиянию со стороны добровольцев, так как их сообщения были похожи одно на другое. Я вынужден был умозрительно принять их отчеты как описания реального положения дел. Я позволил себе — по крайней мере теоретически — согласиться с тем, что под влиянием ДМТ все эти явления действительно имеют место, хотя и не в той реальности, которая обычно нас окружает.

К каким выводам привел меня этот умозрительный эксперимент? Во-первых, он заставил меня усомниться в том, что направление исследований было выбрано правильно. Мой более непредвзятый подход вызвал со стороны добровольцев готовность к более эффективному сотрудничеству, и впоследствии они старательнее и подробнее рассказывали о своих необычных опытах. К тому же этот эксперимент расширил мои научные взгляды, поскольку вышел за пределы всего того, что я узнал, когда тщательно готовился к проведению исследования. Если такое допущение оправданно (и даже если нет), имеет смысл рассмотреть, где в границах современной науки мы могли бы обнаружить подтверждение данной теории (впрочем, из этого не следует, что подтвердить ее может только современная наука). Шаманские традиции, которые дали начало религиозным верованиям, допускают сосуществование многих реальностей, которые мы можем воспринимать и в которые можем попасть, находясь в измененном состоянии сознания.

На минуту предположим, что воздействие ДМТ на воспринимающие характеристики сознания происходит благодаря изменениям в физико-химико-энергетических свойствах мозга. Это сравнимо с воздействием рентгеновского излучения, телескопа или микроскопа на наши органы восприятия. То, что мы видим, например, с помощью микроскопа, кажется весьма необычными, но поскольку все мы большую часть времени воспринимаем эти вещи в обычном состоянии, то можем подтвердить достоверность их существования — на основе общности восприятия.

В случае с микроскопом, однако, мы имеем дело с расширением границ восприятия с помощью оборудования. В сценарии с ДМТ изменяется человеческая составляющая мозга, что приводит к раскрытию других сфер. Подтвердить достоверность этих данных сложнее, потому что их трудно зафиксировать совместно с кем-то, как традиционную информацию. В рамках нашей научной модели, однако, становится понятно, что с помощью терминов параллельные миры, невидимая материя и других весьма абстрактных научных понятий мы можем найти способ объяснить то, что наши добровольцы описывали в своих отчетах. По большей части эти области являются весьма теоретическими и существуют только в представлении ученых, разрабатывающих свои теории. Нам нужно не упустить из виду сходную природу этих двух подходов к моему умозрительному эксперименту.

БУДУЩИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Нескольких довольно простых научных проектов могли бы инициировать дальнейшее изучение воздействия ДМТ на человеческое сознание. В рамках одного проекта можно было бы измерять уровни эндогенного ДМТ у людей, которые естественным образом переживают опыты, сходные с состояниями, вызванными воздействием ДМТ. Затем эти уровни можно сравнить с теми, что наблюдаются у людей, находящихся в обычном, бодрствующем сознании. Состояния, вызывающие в данном случае интерес, — это мистические, околосмертные опыты, опыты похищения пришельцами, психотические эпизоды и сон со сновидениями (возможно, фаза быстрого сна). Еще одна серия исследований может включать в себя введение ДМТ людям, которые пережили такие опыты, чтобы они могли сравнить эффекты, появляющиеся под влиянием ДМТ, с теми, которые возникают естественно. Например, такое исследование может дать ответ на вопрос, вызовет ли введение ДМТ тому, кто утверждает, что пережил похищение пришельцами, такой же опыт. Интересно также, реализуется ли он в данном случае весь целиком или испытуемый переживет только его часть. Важно лучше понять воздействие ДМТ, особенно в течение длительного времени, чтобы установить достоверную топографию на основе общности восприятия. Сеансы с приемом аяхуаски длятся от 4 до 6 часов, и мы можем многое узнать о мирах ДМТ благодаря тщательному исследованию и сравнению сообщений об использовании этого содержащего ДМТ препарата. Кроме того, более длительное вливание ДМТ (возможно, на протяжении нескольких часов) могло бы дать более подробную картину и генерировать ценную информацию о воздействии чистого ДМТ по сравнению с ДМТ в сочетании с бета-карболинами, как в аяхуаске.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИЗУЧЕНИЯ ДМТ

Не имеет значения, как мы объясняем феномены опыта ДМТ — используя инструментарий ньютоновой механики или квантовой физики. Само существование опыта ДМТ изменяет мировоззрение индивидуума, высвечивая ограниченность нашего обычного мировосприятия. Неоспоримый факт, что такое вещество, как ДМТ, — присутствующее в наших телах и регулируемое физическим геном, — может побудить к дальнейшим исследованиям, по-видимому, автономных населенных миров. В некотором отношении открытие, признание и обсуждение этих состояний сравнимо с открытием, признанием и обсуждением бессознательного. ДМТ и подобные препараты предоставляют надежный доступ к сферам, которые почти всегда незаметны, но под воздействием препарата переживаются как реальные или более реальные, чем нормальное бодрствующее состояние.

Сны, религиозные и околосмертные опыты являются измененными состояниями сознания, оказывающими огромное влияние на людей, на индивидуальном и коллективном уровнях. Сновидения, однако, могут быть непостоянными и хаотическими, религиозные и околосмертные состояния возникают крайне редко, если вообще возникают. Вызванные ДМТ измененные состояния сознания легко достижимы, и, находясь в них, мы сохраняем способность к наблюдению, а после них удерживаем в памяти большую часть опыта. Возможно, мы можем использовать этот фантастически огромный источник опытов с помощью ДМТ. Если выяснится, что эндогенный ДМТ связан с естественно возникающими, чрезвычайно ценными состояниями, мы сможем с большей готовностью принять эти вызванные ДМТ состояния как «врожденные» или «биологические» — вероятно, данные нам от рождения.

ДМТ КАК ЭНДОМАТРИЦА

Эндогенность ДМТ, однако, является не единственным свойством, которые мы должны рассмотреть. Нужно также обсудить его активную транспортировку в мозг через обычно непроницаемый гемато-энцефалический барьер. ДМТ может быть необходимым компонентом питания мозга. О чем говорит роль этого вещества, которую оно играет в нормальном бодрствующем состоянии сознания? Один из возможных ответов таков: ДМТ поддерживает бодрствующее сознание. Состояние под воздействием ДМТ характеризуется не только интенсивностью и странностью; оно является воспринимаемым, то есть, находясь под влиянием препарата, мы большую часть времени осознаем происходящее. Другими словами, и в состоянии под воздействием ДМТ, и в нормальных бодрствующих состояниях присутствует элемент осознанности. Время в большинстве случаев воспринимается так же, как и зрительные, слуховые, эмоциональные и другие составляющие психического опыта. Представьте, что сейчас, в этот самый момент, все мы переживаем опыт ДМТ (помните, что ДМТ не вызывает привыкания — его воздействие можно переживать постоянно). Как мы должны понимать, где сейчас находимся? Будем ли мы действовать и относиться к обстоятельствам как-то иначе? И как насчет вопросов о жизни, о самом себе и о других? Какими будут вопросы о Боге, свободе воли, добре и зле [130]?

Возвращаясь к цели нашего исследования, скажу, что присутствие ДМТ в человеческом организме может предполагать наличие текучей, проницаемой и гибкой мембраны, отделяющей нас от других миров. Тогда существование этого барьера более вероятно внутри нас, а не снаружи — он во внутреннем, а не во внешнем пространстве. Поэтому путешествия на далекие расстояния в открытом космосе могут оказаться не единственным способом достижения миров, отличных от нашего и предположительно отдаленных во времени и пространстве. Более того, возможно, совсем не обязательно ограничивать этот поиск методами, основанными на понимании реальности как физически ограниченного и измеряемого пространства. Вероятно, именно эта односторонняя точка зрения удалила нас от потенциально безграничных нефизических реальностей. Мы можем оспорить это ограничение с интеллектуальной, научной, духовной и, что наиболее важно, практической точки зрения. Обнаружение — с серьезным альтруистическим намерением — надежных и общедоступных средств контакта с различными уровнями бытия может помочь разрешить некоторые животрепещущие вопросы, с которыми мы столкнулись на нашей планете в данном пространственно-временном континууме. Может даже оказаться, что информация и ресурсы, которые мы собираем в нематериальных сферах, более важны для нашего выживания — и, в конечном счете, для нашей эволюции, — чем те, которые мы получаем с помощью только физических средств.

* * *

ДМТ — психоделическое вещество, обнаруженное в организме многих живых существ, включая человека, и в психоактивных растениях. Несмотря на то что мы можем описать его химический состав и фармакологию, используя традиционные методы и научные термины, субъективные опыты, пережитые с помощью ДМТ, сложно объяснить с точки зрения какой-либо теории. Сверх того, его эндогенность и особенная, но неизвестная роль в нормальном функционировании мозга предполагают, что ДМТ оказывает влияние и на необычные состояния сознания в течение всей нашей жизни, и на восприятие окружающей среды.