Во что бы то ни стало

Глава 2

— Это просто временная неудача. — Дед сидел на стуле с носовым платком на голове. Его истонченные волосы были почти полностью опалены.

— «Временная неудача»! Да ты опять чуть не убил себя! — Ли мерила шагами небольшую смотровую палату приемного отделения больницы, расположенной в трех кварталах от ее дома.

— В следующий раз у нас с Джоуи все получится.

— Нет, этого не будет. — Ли остановилась и повернулась к деду, уперев кулаки в бедра. — Ты говорил, это не опасно. Джоуи больше тебе не помощник. С меня хватит!

— Ли, я ничего не мог сделать, потому что в трубе оказалась протечка и я стоял в воде, когда подключал машину.

Ли вскинула руки:

— Следовало бы догадаться. Посмотри на себя. Ты никогда не думаешь. Ты все больше теоретизируешь.

Гарольд Трентон Смит собирался что-то ответить внучке, но дверь открылась, и вошла элегантная женщина лет шестидесяти, в белом халате, со стетоскопом на шее. Ее улыбка была приветливой, взгляд — спокойным и обнадеживающим.

— Здравствуйте, я доктор О'Грейди.

— О'Грейди? — настороженно спросила Ли.

Доктор подошла к ее деду и начала его осматривать.

— Да, именно так. Вы, очевидно, недавно в городе.

— А вы, случайно, не родственница Шейна О'Грейди?

Женщина рассмеялась:

— Он мой сын. Вы встречали его?

— Я видела его. — Ли удалось ответить, не выдавая своего волнения.

— Как это произошло, мистер Смит?

Ли взглядом дала понять деду, чтобы он не вдавался в подробности, иначе им и недели не прожить в Шейди-Оукс.

— Случайность. Я подключал к сети кое-что, стоя в воде. Забыл надеть резиновую обувь, — ответил он, ухмыляясь и подмигивая доктору.

— Вас ударило током, но, к счастью, вы еще можете рассказывать нам здесь об этом.

— Значит, с ним будет все в порядке? — Ли по привычке стала покусывать обломанный накладной ноготь.

- Думаю, да. Я хочу как следует осмотреть его, чтобы окончательно удостовериться в этом. Вы можете подождать в холле приемного покоя. Там можно выпить кофе и посмотреть журналы. Осмотр не займет много времени. — Улыбка доктора О'Грейди оказалась такой обезоруживающе теплой, что Ли успокоилась. — Травма выглядит хуже, чем это есть на самом деле.

— Скажете тоже, женщина. Это ужасно больно, — пробормотал дед.

Ли вышла из смотровой палаты и направилась к кофейному автомату. Сейчас она выпила бы чего-нибудь горячего, даже если это будет кофе без кофеина. Она везла сюда стонущего деда и Джоуи, который пытался объяснить, что приключилось с дедулей, и даже не прочитала фамилию доктора на вывеске больницы. Если бы Ли увидела фамилию «О’Грейди», она предпочла бы поехать в больницу соседнего города.

Удостоверившись, что Джоуи занят разглядыванием журнала Национального географического общества, Ли подошла к венецианскому окну и, прихлебывая кофе, выглянула наружу, чтобы прочитать вывеску на здании больницы. Там крупными черными буквами были написаны имена: «Маргарет О’Грейди» и «Шейн О’Грейди». Да, по-видимому, она не обратила внимания на это из-за стонов деда.

— Элис, Билли через несколько дней поправится. Проследи, чтобы он не вставал с постели и пил побольше жидкости.

Ли сжалась, услышав голос Шейна. Если бы она осталась на месте, он, может быть, и не заметил бы се. Успокаивало лишь то, что сейчас на ней футболка длиннее, да и волосы уложены в подобие прически.

— Миссис Тейлор? Покончили с упражнениями для, голоса?

Ну что за напасть! Как же ей хотелось, чтобы он исчез! Сегодня не самый лучший день в ее жизни. Надо было почитать гороскоп, который наверняка посоветовал бы ей не подниматься утром с постели.

Ли знала, что, несмотря на то что она не ответила, доктор Шейн О’Грейди все еще стоит позади нее. Она ощущала его присутствие по ознобу в спине. Знала она и то, что сказать что-нибудь нужно. Нравится это ей или нет, но он мэр города. Ли медленно повернулась к нему:

— Значит, вы слышали мое последнее замечание?

— Думаю, это было слышно на пол-округи.

Ли покраснела.

— Этого-то я и боялась.

Шейн окинул взглядом ее фигуру и лицо. Ли вдруг обнаружила, что подносит чашку к губам, словно стараясь защититься от его оценивающего взгляда; она вспомнила, как пыталась спрятаться за дверью при их первой встрече. К счастью, до происшествия с дедом она смыла остатки вчерашнего макияжа, причесалась, надела джинсы и свежую футболку. Это было все, что она успела сделать, чтобы придать себе более-менее приличный вид, но сейчас опасалась, что производит не намного лучшее впечатление, чем в их первую встречу.

— С вами все в порядке?

Ли покачала головой.

— Кто-то из вашей семьи?

— Несчастный случай с моим дедушкой. Им занимается ваша мать.

— А что случилось?

— Он не ладит с электричеством.

— Решил что-то отремонтировать в доме? Если вам нужно, то я знаю хорошего электрика, лучшего в Шейди-Оукс.

— Спасибо. Буду вам очень признательна. — Не было смысла рассказывать ему всю историю. Изобретательность деда и так уже доставила им всем достаточно неприятностей.

— Ну ладно, мне пора работать. Надо осмотреть еще нескольких пациентов. Я дам вам телефон электрика, да и водопроводчика тоже. Дом, в котором вы живете, далеко не новый.

Ли благодарно кивнула в ответ и села допивать кофе, глядя вслед удалявшемуся по коридору Шейну О’Грейди. По непонятной причине она ощутила слабость в коленях и дрожь в руках.

Уходя из приемного покоя, Шейн спиной ощущал взгляд Ли. Он отправился в свой кабинет, чтобы записать кое-какие сведения после осмотра последнего пациента до того, как приступить к осмотру следующего. Однако, сев за стол, Шейн никак не мог сосредоточиться на работе. Он думал о ямочках на щеках новой соседки, о ее синих глазах, полыхавших гневом во время их утреннего спора. Все это пробуждало в нем чувство о котором он давно позабыл: интерес к женщине, не имеющий ничего общего с дружбой.

Он посмотрел на фотографию Сары на своем рабочем столе и впервые не ощутил никакой вины за то, что его заинтересовала другая женщина. Уже три года прошло с тех пор, как его жена умерла от рака груди, и тогда он ничем не сумел ей помочь. Казалось, что в день ее похорон он распрощался и со своими чувствами; Он не хотел снова ощутить боль и беспомощность из-за того, что ему приходится наблюдать, как медленно уходит из жизни любимый человек, а он ничего не может сделать. Сейчас, когда он вспомнил подвижную фигуру Ли, Шейну показалось, что мысли о тех ощущениях больше его не беспокоят:

Привлекать внимание красивых женщин — это одно. Он, в конце концов, энергичный, хорошо сложенный мужчина. Но дальше дело не заходило. Просто он не был готов к этому. Придя к этому заключению, Шейн склонился над столом и начал записывать свои наблюдения, сделанные во время осмотра пациента.

Негромкий стук в дверь заставил его поднять, голову.

- Да.

Дверь открылась, и в кабинет вошла его мать.

— Уделишь минуту, сынок?

— Минуту? Пожалуй. — Шейн отложил ручку, решив покончить с документами позже, когда сможет сосредоточиться на деле.

— Ты придешь сегодня на ужин?

— Сегодня же пятница, правда?

— Да, просто уточняю. Я хочу попросить Грету купить бифштексы.

Шейн присвистнул.

— Бифштексы! Чем я заслужил это?

Маргарет О’Грейди рассмеялась:

— Ты хороший сын, и я хочу продемонстрировать, насколько ценю это.

— Мама, к чему ты клонишь?

— Да ни к чему, — ответила она уже на пороге кабинета. — Чувствую, мое время уже вышло.

Шейн досмотрел на закрывшуюся дверь с чувством возрастающего беспокойства. Его мать определенно что-то задумала. Она превосходный врач, а вот обманывать совершенно не умела. Небольшие красные пятна, появившиеся у нее на щеках, выдали ее с головой. Кажется, он влип и сегодня во время ужина узнает насколько.

— Дедуля до меня не доходит смысл этого приглашения на ужин. — С этими словами Ли вышла из своей спальни, одетая в короткую джинсовую юбку и белую блузку с кружевным воротником.

— Чего там понимать, девочка? Красивая женщина пригласила меня на ужин. Черт, может быть, я и старый, на еще не мертвый.

— А меня-то зачем пригласили?

— Как мне объяснила Маргарет, мы новички в городе, и она хочет, чтобы мы почувствовали, что нам здесь рады. Думаю, нам не повредит познакомиться поближе с городским доктором.

— Да, хотя бы на тот случай, если ты вляпаешься еще в какую-нибудь неприятность, — пробормотала Ли, доставая из сумочки ключи от машины.

— Я это слышал, Ли. У меня все в порядке с ушами. То, что произошло сегодня утром, больше не повторится. Обещаю тебе.

— Ты уже давал мне столько обещаний, дедуля.

— И большинство из них сдержал, кстати.

Ли покачала головой, понимая тщетность спора с дедом на эту тему.

— Хорошо, но учти, что Джоуи более тебе не помощник.

— Черт возьми! Послушай, девочка, ты его ужасно огорчишь. Это жестоко.

— По крайней мере он останется в живых. А для меня это самое главное, — объяснила Ли.

— Я никогда не допустил бы, чтобы с ним что-то случилось.

Уловив обиженные нотки в его голосе, Ли подошла и обняла деда.

— Я знаю, что ты не желаешь ему зла, но иногда в твоей лаборатории ситуация выходит из-под контроля. Вспомни, что произошло сегодня утром.

— Мам, почему мы с Джоуи не можем остаться одни? Ведь я уже достаточно большой и не хочу чтобы за мной присматривали. — В дверях гостиной стоял, обиженно надув губы, Сэм.

— Может быть, так и будет через год-другой. — Ли повернулась к своему десятилетнему сыну.

Сэм хотел еще что-то сказать, но в это время послышался стук во входную дверь. Ли пошла открывать, надеясь, что появление няни удержит Сэма от дальнейших пререканий. Ее старший сын стал протестовать против чьей-либо опеки с восьми лет. Он считал себя единственным мужчиной в доме, способным справиться с чем бы то ни было. Он присматривал за Джоуи и дедулей и часто защищал их от ее нападок. Сэм уже говорил с ней о том, что он думает по поводу помощи, которую Джоуи оказывает дедуле. Она старалась создать нормальные условия жизни для своих сыновей, но иногда это требовало слишком больших усилий. Один был настолько умным, что дети часто потешались над ним, а другому приходилось взрослеть раньше положенного.

— Привет, я Бетси. Пришла присмотреть за детьми, — сообщила девица-подросток, не прекращая жевать резинку.

Ли распахнула дверь и отошла в сторону без особой уверенности в том, что ей следует впускать в дом девчонку с зелеными колосистыми волосами. Она всегда гордилась своей объективностью, полагая, что ее мнение о человеке формируется только после того, как она как следует его узнает. Стоявшая перед ней девица казалась тяжким испытанием для ее непредвзятости, поскольку Ли всегда считала, что сережки предназначены для ушей, а не для носа или пупка.

— Входи, Бетси. Это Сэм, а Джоуи читает в своей комнате. Номер телефона и адрес места, где мы будем находиться, записаны рядом с телефоном на кухне. Мы должны вернуться около девяти.

— Не беспокойтесь. Все будет хорошо. Если мне понадобится помощь, то моя мама живет рядом. — Бетси вынула изо рта жвачку, зачем-то помяла ее и снова сунула в рот.

Матерью Бетси была Мадж Шиплок — та женщина, которая утром убежала домой в шоке от выходки Ли. Как эта женщина со своим мужем, Нэдом, ухитрилась взрастить такое «чудо»? Эта мысль не выходила у Ли из головы, пока она пыталась оценить сложившуюся обстановку. Она не знала, кому еще из подростков можно было бы позвонить, тем более теперь, когда совсем не оставалось времени. Сэм в одну секунду еще больше вырос в ее глазах.

— Если что-то случится, пожалуйста, звони мне. Мы будем всего в десяти минутах езды отсюда.

Выдув огромный пузырь, Бетси подошла к Сэму и положила руку на его плечо.

— Ничего не случится, миссис Тейлор.

Вежливый тон и улыбка девицы ни в чем не убедили Ли, и она вновь начала склоняться к тому, что идея пойти на ужин в дом Маргарет О’Грейди была не такой уж хорошей. Однако она сознавала и, то, что ей следует обрести друзей в городе, а мать мэра могла оказаться неплохим союзником. Даже если и существуют какие-то сомнения в отношении Бетси, Сэм уже достаточно взрослый мальчик, чтобы справиться с ситуацией.

В этот момент подошел дед и ухватил Ли за локоть.

— Мы опоздаем. Прекращай болтовню и тащи свою задницу к машине.

Закрывая входную дверь, Ли напоследок услышала, как захихикала Бетси, а Сэм потребовал, чтобы она заткнулась. Ли хотела вернуться, но дед сказал:

— Сэм может постоять за себя. Он давно уже это делает.

— Да, я знаю. С тех пор как Роджер оставил нас.

— Похоже, эту Бетси кто-то сильно ударил по голове.

— Не говори так. А что, если Сэм...

— Не беспокойся об этом. Сэм никогда не ударит девчонку. Он не такой.

Ее дед прав. В их семье Сэм — самый здравомыслящий. Не было случая, чтобы по вине Сэма им пришлось переезжать в другой город. В одном городе не было подготовительных классов для четырехлетних детей, и в тот первый год Джоуи пришлось бы перепрыгнуть через два класса в середине занятий. В двух других городах неприятности доставлял ее дед со своими неудачными экспериментами.

Когда они подъехали к большому трехэтажному белому дому Маргарет О’Грейди, Ли повернулась к собиравшемуся выйти из машины деду:

— Дедуля, прошу тебя, следи за тем, что ты говоришь.

— Я не привык скрывать свое любимое дело. Если до людей это не доходит, то черт с ними.

— Нет, я имею в виду твою манеру время от времени цветисто выражаться. Доктор О’Грейди — леди.

Дед прищурился:

— Твоя бабушка была одной из лучших леди, которых я когда-либо встречал. Я ни перед кем не собираюсь притворяться. Полагаю, в семьдесят пять лет я заслужил право говорить то, что думаю. — Он открыл дверцу и, быстро выбравшись наружу, захлопнул ее со стуком, разнесшимся по всей округе.

Ли зажмурилась и стиснула руль. Сосчитав до ста, она сделала несколько глубоких вдохов и приказала себе сохранять спокойствие. Следующие два часа, наверное, будут одними из самых длинных. Она очень любила своего деда, но иногда он был просто невыносимым.

Когда Ли подошла к крыльцу дома, Маргарет уже стояла у открытого входа и теплой улыбкой и крепким рукопожатием приветствовала Гарольда Трентона Смита. Лицо деда сияло, синие глаза искрились. Он не отпускал руку Маргарет, и, похоже, их не беспокоило то, что рядом находится кто-то еще. Стоявшая позади деда Ли сдержанно кашлянула, и он неохотно отпустил руку хозяйки дома и отступил в сторону.

— Маргарет, вы помните мою внучку, Ли Тейлор? — сказал он самым вежливым тоном, какой Ли когда-либо слышала от него.

— Конечно. Пожалуйста, заходите в дом.

Маргарет одарила Ли такой же, как и деда, приветливой улыбкой, на что Ли ответила тем же, ощутив, как уходит напряженность, вызванная разговором с дедулей. Возможно, этот вечер пройдет не так плохо, как она опасалась. Она последовала за парой в гостиную.

Едва Ли увидела в комнате на диване Шейна О’Грейди, как ход ее мыслей изменился. Теперь ее интересовало только то, как сидевший в непринужденной позе мужчина, сжимавший длинными, изящными пальцами стакан чаю со льдом, реагировал на ее появление в гостиной. Несмотря на прилив эмоций, отозвавшихся трепетом в животе и учащением пульса, она постаралась проигнорировать Шейна и неожиданную для себя реакцию на его присутствие.

— Это мой сын, Шейн О’Грейди. Я подумала, что лучше нам собраться вчетвером. Ведь, насколько я знаю, он живет напротив вас.

Ли слышала слова Маргарет, но ее ничто не занимало, кроме Шейна, который поставил свой стакан на кофейный столики встал, чтобы обменяться рукопожатиями с дедом, а затем и с ней. Его движения отличались ловкостью, отменной координацией и расчетливостью. Одетый в черные брюки и белую трикотажную рубашку с короткими рукавами, он вел себя непринужденно, хотя Ли ощущала, что за этим фасадом скрывается настороженность. Она могла представить себе, как решительно ведет себя Шейн на работе, принимая пациентов, как он овладевает вниманием людей. Ли вдруг задалась вопросом: «Неужели единственным его раздражителем является собака по кличке Арнольд, которая любит перед завтраком закусить газетой?»

— Мы с Ли уже встречались утром, — объявил Шейн, отпуская ее руку.

— Ты не говорила мне об этом, — удивился дед.

— Не подвернулся случай. Я не знала, что доктор О’Грейди будет здесь присутствовать: — Она попыталась вспомнить ощущение от соприкосновения их пальцев, представить себе, что их руки все еще соединены. И сразу ее тело охватило тепло.

— Для вас — Шейн, — сказал он.

В его темных глазах пробежали искорки, говорившие о связывающем их секрете.

— Это моя вина. Приглашая вас и Гарольда на ужин, я забыла сказать, что по пятницам сын обычно ужинает со мной. — Маргарет открыто смотрела на всех. Ни во взгляде, ни в ее тоне не проскользнуло ни тени сожаления об этой «ошибке».

Ли нисколько не обиделась на Маргарет, но подумала, что эта женщина всегда точно знает, что делает. В ней была теплота, которая сразу же располагала к ней людей. Плохо, если сын не унаследовал эту черту от матери. Затем Ли вспомнила их встречу в больнице. Тогда он показался ей совсем другим: вежливым, обходительным, как будто они и не ссорились из-за Арнольда.

Шейн сделал приглашающий жест в сторону дивана, на котором сидел до их прихода.

— Присаживайтесь, Ли.

Она заметила золотое обручальное кольцо у него на пальце и напряглась: «Так он женат! А почему я решила, что он одинок? Неужели я разочарована тем, что он оказался недоступным? Ведь у меня не было никакого желания встречаться с кем бы то ни было. А где же его жена?»

— Кто-нибудь хочет чай со льдом или что-то покрепче? — спросила Маргарет, направляясь к расположенному в углу бару.

— Я бы выпил глоток виски со льдом, — ответил дед, направляясь за ней, чтобы помочь приготовить напитки. — После такого дня мне не мешает выпить.

— Мне чай со льдом. — Ли села на стул напротив Шейна, не дожидаясь, пока остальные займут места и тем самым вынудят ее сесть на диване рядом с ним. Она старалась не смотреть на него и не таращиться на его обручальное кольцо, но ощущала на себе его взгляд. От этого у нее закружилась голова. Так бывает после того, как кружишься, кружишься и вдруг останавливаешься.

Пока дед и Маргарет разливали напитки, Ли, чтобы как-то ослабить возникшую между ними натянутость, решила спросить у Шейна хоть что-нибудь.

— Ваша супруга присоединится к нам сегодня?

Шейн нахмурился, сведя брови к переносице:

— Моя жена умерла три года назад.

Смущенная Ли покраснела.

— Прошу прошения. Я просто подумала... — Она уставилась на его руку, не в силах добавить ни слова.

Шейн опустил глаза на свою руку, провел пальцем по гладкой поверхности кольца.

— А-а, понятно.

Маргарет выбрала именно этот момент для того, чтобы передать Ли ее стакан. Ли тут же сделала несколько жадных глотков чая со льдом, так как у нее пересохло в горле. И нервы были на взводе, а вечер только начался. Ее переполняли противоречивые эмоции. Доступен он все же или нет? Прошло три года, а он все еще носит обручальное кольцо.

— Я рада, что мой сын успел поприветствовать вас по-соседски..

Ли поперхнулась чаем, и закашлялась, так что деду пришлось похлопать ее по спице. Отдышавшись, она сказала:

— Не уверена, что это можно было назвать приветствием.

— О! — удивилась Маргарет.

— Можно сказать, что я не дружу с ее собакой. — Откинувшись на спинку дивана, Шейн все еще хмурился.

— Что сделал Арнольд на этот раз? — изумился дед.

— Ничего, дедуля. — Заметив недоверие в глазах деда, она поспешила добавить: — Я имею в виду, что Арнольд знакомится с новой обстановкой, и все. Ты же знаешь, какой oн бывает, когда попадает на новое место.

— И при этом лакомится газетами. —Шейн пил чай, с вызовом глядя на Ли. Посмеет ли она отрицать очевидное?

— Это не похоже на Арнольда. — Дед негромко засмеялся. — Вот если бы вы сказали, что он ест ваши цветы, я бы ничуть не удивился. Особенно ему нравятся петунии. В последнем городке это приводило наших соседей в бешенство.

Ли готова была провалиться сквозь землю. До конца вечера дед успеет рассказать их семейную историю. Уже завтра всему городу будет известно, какую они представляют опасность, и, возможно, сформируют комиссию, которая еще до конца недели наведается к ним в дом. Может быть, ей не следовало вообще распаковывать те коробки в гостиной? Надо было выждать, посмотреть, что произойдет, прежде чем тратить силы понапрасну. И снова она ощутила, как устала от всех этих переездов в последние годы, как отчаянно ей хочется остаться даже с таким соседом, как Шейн. Ли не сомневалась, что со временем научится жить с ним мирно.

— Заверяю вас, Арнольд больше не будет трогать ваши газеты, — сказала Ли, поглаживая ладонью свою короткую джинсовую юбку. Она не знала, что делать с руками, которые так дрожали, что она не могла снова взять стакан.

— Так вы признаете, что он это делал? Это расходится с тем, что вы говорили утром.

— Тогда я не знала того, что знаю сейчас. — Ли смотрела прямо в его глаза с твердым намерением не отводить взгляда и даже не моргать.

— И что же вы знаете?

— За его ошейник зацепился кусок газеты.

Шейн закинул голову и расхохотался.

Его смех, казалось, приятно скользил жаркой лавой по ее телу.

— Но я так и не поняла, как он выбирается на улицу.

— Помнишь, Ли, один раз он прорыл ход под забором?

— Но там нет лазов, днем я все проверила.

Дед хлопнул себя по коленке:

— Думаю, в голове у собаки засели старые фильмы, которые мы смотрели с ним вместе. Ему всегда нравилась песня «Не сажай меня за ограду».

—Какой породы Альберт? — спросила Маргарет сидевшего рядом с ней Гарольда Смита.

— Гончая. — Дед усмехнулся, повернувшись к ней.

— Вот и объяснение. Его трудно удержать на месте, — сказала Маргарет.

— Хочется верить, что он не отправится опять блуждать по моему двору.

— Я навесила замок на ворота. Ему никак не удастся их открыть. — Ли не отрывала глаз от Шейна, который смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и ее сердце забилось сильнее. Под его взглядом по ее телу пробегала дрожь, как будто он касался ее пальцами.

— Будем надеяться, это поможет.

Воздух между Ли и Шейном вибрировал от напряжения, ей казалось, что они одни в комнате. Единственной реальностью был сидевший на диване напротив нее мужчина, все остальное воспринималось неясно, расплывчато. Ли хотела бы отвести взгляд, но не посмела. Вызов, который он бросал ей сейчас, не имел ничего общего с их «собачьей проблемой».

Когда зазвонил телефон, Ли чуть не подпрыгнула на стуле. Маргарет пошла ответить на звонок, и Ли откинулась назад, отведя взгляд от Шейна. Она была потрясена его притягательностью. Она не позволит себе увлечься этим человеком. Жизнь в сумасшедшей семье и так полна сложностей, и ей совсем не хотелось усугублять обстановку. Немногие мужчины, с которыми она встречалась, бежали в панике oт ee дома как от огня. Один начал серьезно спорить с Джоуи, которому было тогда пять лет, а когда проиграл спор, быстро распрощался, даже не поужинав с ней в ресторане, как обещал.

— Ли, это вас. — Голос Маргарет с тревожными нотками оторвал Ли от ее безрадостных мыслей.

Она вскочила, почувствовав, что сердце колотится втрое быстрее обычного, и поспешила к Маргарет, которая передала ей трубку. Ли стиснула ее, чтобы уже в который раз унять дрожь в руках.

- Да?

— Мам, — голос Сэма дрожал, — Джоуи опять пытался летать. Он не двигается.

— А где Бетси?

— Она завопила и убежала.

Всхлипывания заглушали голос ее сына, и Ли подумала, что ее мир опять рушится.

— Я сейчас приеду. Позвони «девять-один-один». И не трогай его. — Положив на место трубку, она почувствовала присутствие Шейна у себя за спиной, затем его руки на своих плечах. Ее так и подмывало прислониться к нему, но времени на такие излишества не было.

— Я возьму свой саквояж. У нас это получится быстрее, чем у «скорой».

Ли была уже у двери, когда ее дед сказал:

— Мы с Маргарет едем вслед за вами.

— Что произошло? — спросил Шейн, усаживаясь за руль ее автомобиля.

— Джоуи пытался... пытался летать. - Ошеломленной Ли словно не хватало воздуха. Она должна сохранять спокойствие.

— Летать?

Она кивнула, говорить было трудно, но она преодолела слабость:

— В прошлый раз он спрыгнул с крыши дома. Я думала, что с двухэтажного он не станет повторять попытку. Похоже, мне никак не завоевать авторитет у этого ребенка. — Ли сознавала, что ее голос лишен эмоций, невыразителен, но она сдерживалась, желая как можно быстрее добраться до своего сына,

— С ним будет все в порядке.

— Вы не можете этого знать.

— Теперь он в моем городе. Я не позволю, чтобы с ним что-либо случилось.

Ли очень хотелось ему верить. Ей еще никто не говорил таких слов. Она всегда сама обо всем заботилась и не верила, что кто-нибудь возьмет это на себя.