Во широкой степи

ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ

Город спал. Лишь караульные возле ворот и дозорные на высоких стенах не смыкали глаз, дожидаясь утра, а стало быть, и смены.

Ночь выдалась тихая, безветренная. Когда в чёрном небе выныривала из-за облаков луна, Дон походил на огромную змею, которая нескончаемо ползла и ползла к морю, поблёскивая серебряной чешуёй.

Казалось, в такую ночь ничто не могло потревожить покой атамана Войска Донского — Лукьяна Максимова. А между тем атаман был дважды разбужен. В первый раз — спешным гонцом от князя Долгорукого. Князь сообщал, что вожак казачьей голытьбы и беглых мужиков Кондрат Булавин выступил походом на Черкасск. Князь велел крепко держаться, обещал скоро прийти на подмогу. Лукьян знал о походе Булавина и без гонца. Однако выслушал княжеского посланника почтительно, одарил серебряной монетой: Долгорукий был птицей важной — пришёл на Дон со своими полками по приказу самого царя Петра Алексеевича.

Едва прилёг атаман после разговора с гонцом, как вновь подняли его. На этот раз верный человек доставил и в самом деле важную весть. Он рассказал Максимову, что казаки ближних станиц решили пропустить Булавина к Черкасску без боя.

У Лукьяна Максимова гневно задёргалось веко. Мог ли он раньше предположить, что какой-то казак из Трёхизбянской станицы, ставший атаманом в городке Бахмуте, будет для него опасен? Максимов вскочил, зашагал по избе. «У Кондрата — войско?! Всякий сброд, а не войско. Мужики, сбежавшие от помещиков, посадская голь да казачья беднота. Им покажи плеть — в три погибели согнутся».

И вдруг атаман опомнился. Сел на скамью, поник. Давно ли он разбил булавинцев возле станицы Закотной и послал в Москву царю донесение: «Воровство[1] Кондрата Булавина искоренили. Почало быть во всех казачьих городках смирно». Давно ли обещал тому, кто поймает Кондрата, двадцать тысяч рублей? Но прошло лишь полгода, и Булавин повёл на Черкасск — столицу Войска Донского свои отряды. Тянется к Булавину пополнение, повсюду идёт про него молва: мол, вступился Кондрат Афанасьевич за всех сирых и обиженных… Нет, что ни говори, силён Кондрат Булавин.

Атаман выпил холодной воды. «Нельзя падать духом. Не всё потеряно. Князь Долгорукий движется на подмогу. А пока что можно будет отсидеться за городскими стенами, если мятежники подойдут вплотную. Что касается ближних станиц, которые хотят пропустить Булавина без боя, то можно им пригрозить: не будете вести огонь по врагу, начнём обстреливать вас из пушек. На городских стенах ни мало ни много — сорок пушек имеется, да пороху запасы великие, да ядер — не счесть. Нужно будет немедля с утра послать людей, чтоб передали станичной голытьбе грозное предупреждение».