Во владении мужчины гор

Глава 23 Сайлас

Услышав крик Эверли, я молниеносно схватил свой рюкзак и бросился к ней.

Я не должен был выпускать ее из виду.

На тропе я увидел, как к Эверли приближался десятифутовый^[14] медведь гризли. Она испугалась и благоразумно зажала рот ладонью. Когда Эверли посмотрела на меня, ее ужас пронзил меня насквозь.

Жестами я велел ей поднять руки над головой и медленно пошел вперед, стараясь двигаться так, чтобы медведь не счел меня угрозой.

Потянувшись к боковому карману рюкзака, я достал отпугивающий спрей. Готовый его использовать, я прицелился, пытаясь держаться от медведя на расстоянии. Он слишком близко подошел к моей женщине, и я не позволил бы ему на нее напасть.

Медведь так сосредоточился на Эверли, что не замечал меня, пока я не надавил на кнопку и не распылил жидкость.

— Беги, — я схватил Эверли за руку и потащил за собой как раз, когда медведь зарычал. У нас в запасе оставалось лишь несколько секунд.

Бросившись вверх по тропе, мы в мгновение ока добрались до квадроцикла и умчались прочь прежде, чем медведь успел отреагировать.

Эверли цеплялась за меня и прижималась ко мне всем телом. Я разогнался до максимума. Она рыдала в мою рубашку, держась за меня изо всех сил. Твою мать, я не хотел, чтобы Эверли когда-нибудь меня отпускала.

Я почувствовал жжение в глазах от понимания того, чем могло закончиться наше столкновение с медведем. Нам повезло сбежать.

Вернувшись на свою землю и остановившись у дома, я тут же заглушил двигатель и притянул Эверли в свои руки. Я занес ее в коттедж и уложил на кровать.

У нее началась истерика, и едва ли я в своей жизни сталкивался с тем, чтобы кто-нибудь плакал так сильно. Мне очень не нравилось видеть Эверли испуганной, и я обнял ее за плечи, прижимая к себе.

— Сайлас, я думала, что умру.

У меня уже случались подобные инциденты, всегда заканчивавшиеся благополучно, но я знал, как подскакивает адреналин от встречи с медведем лицом к лицу.

— Тшш, девочка, все хорошо, — сказал я, целуя Эверли в лоб.

— Я не знаю, как ты можешь жить так близко к медведям.

— Естественно, тут есть медведи. Это же лес, Эверли.

— Я знаю, — всхлипнула она, дыша шумно и прерывисто. — Но это так страшно. Я никогда не смогу почувствовать себя здесь в безопасности. А что если…что если бы медведь напал на меня? Или хуже, если бы он напал на тебя? Я бы стояла там и смотрела, как ты умираешь, будучи не в силах что-нибудь сделать. Сайлас, я не смогу позаботиться о тебе, если случится что-нибудь страшное, какая-нибудь чрезвычайная ситуация. А что если…

— Детка, всегда есть «а что если». Но ведь ничего не случилось, — я пытался унять ее волнение, но, черт возьми, у меня не получалось.

— Да, сегодня ничего не случилось, — возразила Эверли. — Но в следующий раз? Сайлас, я не умею управлять самолетом или пользоваться чертовой рацией.

При виде ее слез и беспокойства одна часть меня почувствовала себя дерьмово. Но вторая ощутила луч надежды. Эверли говорила так, словно не хотела уезжать от меня.

И вот настал он, тот самый гребаный момент, когда это случилось. Только через мой труп я позволил бы ей уйти. Да и она, кажется, передумала разводиться.

— Эверли, ты можешь научиться пользоваться рацией. Я могу научить тебя стрелять из ружья.

— А как быть с детьми? — прорыдала она, освобождаясь из моих рук. — Давай представим, что я осталась, и у нас родился ребенок… Сайлас, здесь нет ни одного врача. Как бы я рожала наших детей? Как бы мы их вырастили? На мили вокруг нет ни одной школы.

Я погладил ее лицо.

— У меня нет ответов, но люди же как-то живут. И жили с незапамятных времен.

— Я считала изоляцию самой большой проблемой лесов. Но дело не в ней, Сайлас, — сказала Эверли, внезапно осознав новые доводы, и упрямо тряхнула головой. — Суть не в том, что мы здесь совершенно одни. А в том, что здесь опасно.

— Я защищу тебя, — отчаянно сказал я.

— Мы оба понимаем, что ты не сможешь всегда быть рядом. И я не смогу защитить тебя.

— Мы можем защищать друг друга. Это и есть партнерство.

— Не знаю, Сайлас. Слишком большая ответственность. Я не хочу все испортить и потерять тебя.

Стиснув зубы, я наблюдал, как эта великолепная женщина обдумывала варианты.

— У меня создалось впечатление, что ты хочешь остаться.

— С тобой? — спросила Эверли, вытирая слезы. — Да, если бы дело было только в этом. Я влюбляюсь в тебя, причем сильно. И ты тоже в меня влюбляешься, а учитывая, что мы уже женаты, это просто вишенка на торте.

— Но?

— Но это не единственный фактор. Тот медведь мог меня убить.

— Есть миллион способов умереть, Эверли, — ответил я.

— Но, Сайлас, — прошептала она, кладя руку мне на грудь туда, где билось сердце, — также есть миллион способов жить.

Позже мы лежали в постели, и я держал Эверли в объятиях. Она наконец-то начала успокаиваться, но столкновение с медведем покачнуло ее мир. Я притянул ее ближе, не желая, чтобы под моим присмотром с ней случилось что-нибудь плохое.

— Я не хочу уезжать, Сайлас, — прошептала Эверли, обеими руками обнимая меня за талию.

Я поцеловал ее в шею, мечтая стереть все страхи, но не знал, как это сделать. Даже если бы я дал ей винтовку и научил стрелять, некоторые проблемы никуда бы не делись. Эверли была права насчет рождения детей и воспитания их в лесах. Переезжая сюда, я никогда не загадывал так далеко. Я хотел лишь забрать свои деньги и оставить все дерьмо позади.

Но когда мой член прижался к Эверли и затвердел от близости к ней, я понял, что ее присутствие все меняет.

Она стянула с себя трусики и взяла его в руку.

— Сейчас, сейчас имеешь значение только ты, — прошептала Эверли. — Ты один.

Она погладила меня, и я подвел себя к ее входу. Раздвинув ноги, Эверли позволила мне брать ее, лежавшую в моих объятиях. Я осторожно проник в скользкую киску, приветствовавшую мое вторжение.

— Девочка, я чувствую то же самое, — я сжал округлые груди Эверли и помял их, беря ее глубже.

Когда я достиг предела, она вжалась в меня ягодицами. Опустив руку к голой киске, я потер мягкие складки, начав буквально вбиваться в нее сзади.

— О, именно так, Сайлас, — простонала Эверли, выгибаясь мне навстречу и позволяя глубоко ее пронзать. Пока я наполнял ее членом, соки лились по моей руке. Я брал Эверли все жестче, понимая, что это единственный способ дать выход нашему адреналину.

Мы кончили, содрогаясь в унисон, и оба задыхались. Да, мы кончили, но ни один из нас не знал, что делать дальше.