Во власти монстра

Глава 6

Наступило долгожданное Рождество.

Улицы, покрытые тонким слоем рыхлого чистого снега, были оживлены волнующим движением, люди, веселые и суетливые в предпраздничное суматохе, куда-то все спешили, на ходу поздравляя друг друга с праздником.

Время новых надежд и пожеланий. Рождество! Время, когда забываются былые потери и неудачи. Время хорошего настроения, веселья и счастья. Время близких, родных, друзей, любимых…

Кэрол именно таким представляла себе Рождество. И в этом году оно для нее таким и было. Никогда в жизни она не получала такого удовольствия, как сегодня, наряжая пышную высокую Рождественскую елку вместе с Эми и Даяной. Джоун, которая была постарше, помогала миссис Берджес на кухне.

Когда пришли гости, елка уже сияла своим великолепием, стол был накрыт, подарки лежали под зелеными пышными ветками елки, а девочки, причесанные и наряженные, встречали гостей.

Эмми была в красивых новых черных брюках, на этот раз чисто женских, и темно-красной водолазке. Даяна была в платье, которое Эмми подарила Кэрол. Кэрол знала, что у сиротки нет ничего из одежды, более или менее подходящей случаю, и без колебаний отдала ей свое платье. Она не считала себя счастливой, но Даяне от жизни досталось гораздо сильнее, и Кэрол жалела ее. И не только Кэрол. Не возможно было остаться равнодушным к этому ангелоподобному ребенку с огромными грустными глазами. Кэрол всегда поражали ее глаза, такие синие и ясные, как само небо, они отражали невинность и бескорыстие, но в них не было больше былого блеска, глубокая безмолвная печаль застыла в невеселом взгляде. У Тимми были точно такие же глаза, даже взгляд тот же, только в них мерцал озорной огонек, которого никогда нельзя было увидеть в глазах его сестры. Порой жестом, взглядом, улыбкой она напоминала Кэрол Тимми, и сердце ее больно сжималось. Замечала ли эти жесты и взгляды Эмми, Кэрол не знала, если и замечала, то прекрасно скрывала свои чувства.

Нарядившись в новое платье, Даяна впервые за все то время показалась счастливой. Это заметили все, и улыбка на нежном красивом личике девочки растопила чуткие сердца. А Кэрол гордилась своим поступком и была искренне рада, любуясь на красавицу-подружку, кокетничавшую перед зеркалом. Этот вечер должен быть счастливым для всех. Для всех, кроме Тимми. Кэрол представила, как бы радовался он этим вечером, и к горлу подступил ком. Она незаметно положила подарок, который приготовила ему, к остальным подаркам.

Там, на небе, он должен знать, что о нем помнят, что его любят.

Но грустные мысли о погибшем друге мгновенно вылетели из ее головы, стоило ей увидеть Тома Фокстера. Он вошел в комнату, красивый, веселый, улыбающийся. Кэрол почувствовала, как намокли ладони, как бешено заколотилось сердце.

Эмми схватила его за руку и подвела к ней.

Кэрол растерянным испуганным взглядом уставилась на него, язык прилип к небу, руки и ноги стали как деревянные. Эмми подмигнула ей и смылась. Кэрол захотелось остановить ее, крикнув: «Не бросай меня с ним наедине!».

Нервно сцепив руки, она медленно подняла на него взгляд.

Эмми захихикала в сторонке и шепнула Джоун:

— У нее такой вид, будто я бросила ее на съедение тигру!

Том улыбнулся и протянул Кэрол руку.

— Привет, Кэрол!

— Привет, — тихо ответила она и коснулась влажной ладонью его руки.

Он перестал улыбаться, отняв у нее свою руку. Губы его брезгливо скривились, и он отошел в сторону, вытирая ладонь о брюки.

Кэрол проводила его взглядом, чувствуя, как пылает от обиды лицо. Том подошел к Эмми и остальным ребятам и, сказав что-то, засмеялся. Кэрол показалось, что он смеется над ней, и ей захотелось расплакаться и убежать. Эмми поманила ее пальцем, но она отрицательно качнула головой и присоединилась к Даяне, которая сидела в одиночестве, растерявшись от непривычного количества людей.

— Это не справедливо, — тихо прошептала она.

— Что? — не поняла Кэрол.

— То, что он умер, — она тихо вздохнула. — Мне так его не хватает.

— Мне тоже. Помнишь, он все мечтал на мне жениться? — Кэрол грустно улыбнулась. — Интересно, что во мне ему так приглянулось?

— Он очень любил тебя, — с теплотой в голосе проговорила Даяна. — Иногда я даже ревновала.

— Правда? — Кэрол засмеялась.

Даяна кивнула и тоже рассмеялась.

— Веселитесь, девочки?

Кэрол вздрогнула и посмотрела на Тома Фокстера, каким-то образом оказавшегося у нее за спиной.

— А почему бы и нет? Ведь праздник, — собравшись с духом, как можно веселее ответила Кэрол.

— Я веселюсь не только по праздникам, — его взгляд остановился на Даяне.

Кэрол представила их друг другу, так как они были незнакомы. Том улыбнулся Даяне, та ответила ему робкой улыбкой. Весь оставшийся вечер он ни на шаг не отходил от нее, даря ей все свое внимание. Кэрол украдкой наблюдала за ними с ноющим в груди сердцем. Даяна улыбалась, смеялась, ее красивые глаза вновь обрели живой блеск. Он явно понравился ей. А она ему. Ну почему так случается в этом мире?

Отвернувшись, чтобы не видеть их довольных физиономий, Кэрол присела у елки.

Взяв из груды подарков маленькую, упакованную в яркую оберточную бумагу коробочку, она открыла ее. На голубом фоне бархата сверкнул металлическим блеском небольшой нож, лезвие которого было спрятано в рукоятке. Глаза Кэрол наполнились слезами.

Она так ждала этого вечера, так почему же теперь так грустно? Из-за Тома Фокстера или вообще от обиды на жизнь? Она не заметила, как к ней тихо подсела Эмми. Хорошенькое личико ее выражало огорчение и сопереживание. Тяжело вздохнув, она взяла Кэрол за руку.

— Не расстраивайся, сестренка. Зачем он тебе нужен, этот расфуфыренный попугай, ты найдешь себе мальчика получше, — утешила она.

Кэрол кивнула, но глаза не подняла.

— Ох, уж эти мужчины! — Эмми со злостью сжала кулак. — Так бы и врезала ему по противной физиономии! Хочешь, так и сделаю?

— Не надо, — шепнула Кэрол безжизненным голосом.

Минуту Эмми молчала.

— Это я виновата. Не нужно было приглашать его и знакомить с Даяной. Прости меня.

— Ты не виновата, ты хотела, как лучше.

— А вышло как хуже.

— Почему это? Нет. Смотри, Даяна, наконец-то ожила, — Кэрол улыбнулась, с любовью взглянув на подружку. — Том понравился ей. Никто не мог ее расшевелить, даже мы, а он смог. Разве это плохо? Я рада за нее. И ни чуть не жалею, что она с ним познакомилась и… подружилась.

Эмми пристально посмотрела на нее.

— Да, с одной стороны это хорошо. Но ты…

— А что я? Со мной все в порядке, — глаза ее заискрились нежностью. — Пока ты со мной, мне море по колено.

Эмми засмеялась и сгребла ее в охапку.

— Так будет всегда, крошка, — заверила она, и вдруг о чем-то задумалась. — А знаешь, мальчишки мне не нравятся. Единственный, кого я любила, был Тимми. Потому что он был особенный. А все остальные такие одинаковые, неинтересные. И что вы в них находите? Том, например. И чем это он вам понравился?

Кэрол пожала плечами.

— Ну… он симпатичный, веселый. Не похож на других.

— Правда? — Эми с повышенным вниманием обсмотрела Тома Фокстера. — А по-моему, он такой же, как и остальные. Наверное, я никогда не смогу влюбиться в одного из них.

— Сможешь, — улыбнулась Кэрол.

— Я чувствую себя мальчишкой, как я могу влюбиться в себе подобного? Будем друг другу морды квасить и все. Девочки мне нравятся гораздо больше.

Кэрол не обратила сейчас никакого внимания на эти слова, потом, со временем, она поймет, что они в себе зарождают.

— Так, подружка, выше нос и пошли веселиться. Мы ведь так ждали этого праздника, — Эмми схватила ее за руку и потащила к гостям.

Кэрол заставила себя больше не думать о Томе Фокстере и развлекалась, как могла.

Уж Эмми постаралась, чтобы она не скучала. Ни она, ни кто-либо другой.

Праздник удался на славу. Все были в восторге. Джоун, Даяна и Кэрол остались ночевать у Эмми, остальные постепенно разошлись по домам. Наведя порядок после праздника, девочки, усталые и счастливые, расположились в комнате Эмми, обсуждая вечер.

Даяна, вопреки своей молчаливости, говорила больше всех. И только о Томе Фокстере.

— Он обещал прийти ко мне в приют, — шептала она с трепетом в голосе. — Ой, девочки, он так мне понравился! Он такой славный, правда?

Она наклонилась к Кэрол, лежащей на мягком матрасе на полу.

— Кэрол, а тебе понравился мой новый друг?

Но та не ответила. Лежа ко всем спиной, она ровно дышала, пытаясь убедить девочек в том, что спит. Все, кроме Эмми, купились. Они не могли видеть, что глаза ее открыты, и что на ресницах застыли маленькие капельки первого разочарования в любви.

И Том Фокстер действительно пришел к Даяне в приют, да еще с огромной коробкой конфет, которыми девочка потом угощала подруг. Только одна Кэрол не притронулась к конфетам. Эмми, жуя конфету, украдкой посмотрела на нее. Ей так хотелось, чтобы Кэрол съела хоть одну конфетку — они были просто замечательные. Но она не стала настаивать.

Между Даяной и Томом завязались довольно теплые отношения. Он регулярно навещал ее в приюте, носил подарки, забирал ее в свою компанию, где, по словам Даяны, ей очень нравилось. У нее появились новые друзья, и теперь Кэрол и Эмми виделись с ней не так часто. Приходилось общаться и с Томом Фокстером, как с другом Даяны, но Кэрол вела себя совершенно равнодушно по отношению к нему, не проявляя ни враждебности, ни симпатии. Даже Эмми порой готова была поверить в то, что он ее абсолютно не интересует. Что было на душе у Кэрол, никто не знал, а делиться она не хотела, даже с Эмми.

Кэрол вернулась домой и, к своему удивлению, поняла, что соскучилась по своей комнате. Прижав Лимки к груди, она сидела на подоконнике и смотрела сквозь стекло на улицу.

Внизу, под самым окном, на том месте, где когда-то ласково шумела ветками ее сирень-спасительница, она разглядела одинокий пенечек, покрытый инеем. Нет больше ее любимой сирени, которая уберегла ее жизнь много лет назад. Нет больше Спайка, который не дал умереть Тимми. И нет больше Тимми. И как ужасна, нелепа и бессмысленна была его смерть. Интересно, как суждено умереть ей? Или Эмми с Даяной?

Вздрогнув, Кэрол отогнала от себя прочь эти мысли. Что за тема для размышлений! Почему ей в голову вечно лезут такие мысли?

Она посмотрела на медальончик, которая сделала для нее старушка Мадлен. Он по-прежнему висел у нее на шее, только теперь не на шнурке, а на цепочке, которую Эмми подарила ей на Рождество. Как и много лет назад, она верила в то, что этот талисман убережет ее от смерти.

Она подумала о Розе Дэй.

Она была объявлена в розыск, но шли дни, и надежда на то, что она когда-ни ее будь увидит, быстро таяла. Таяла, как снег на улицах. Что с ней могло случиться? Молодая красивая девушка вдруг исчезает с лица земли, словно ее никогда и не было. И если бы не она, Эмми и Джоун, никто бы даже не заметил, что была такая девушка и вдруг ее не стало, разве что соседка Розы, миссис Чени. Как страшно, подумала Кэрол. Живешь на свете — и тысячи людей даже не замечают этого, случилась с тобой беда — и о тебе никто даже не вспомнил. Ведь у Розы никого не было, кроме племянницы, и только она теперь ее оплакивает. Потому что у Джоун тоже никого нет, кроме Розы. А теперь и той нет.

«У меня есть мама, пусть она меня не любит, но она все равно моя мама, — думала Кэрол. — У меня есть Эмми и Даяна, они любят меня».

— У меня есть ты, — улыбнулась, поцеловав Лимки, она. — Ты мой самый верный и старый друг. Пока вы у меня есть, мне ничего не страшно.

У Кэрол в голове засела одна ужасная мысль, от которой она никак не могла избавиться. А что, если Элен замешана в том, что случилось с Розой? Что, если это она что-нибудь сделала с Розой, чтобы та не выдала тайну смерти Мадлен?

Как Кэрол хотела уехать куда-нибудь очень далеко от этой страшной женщины, которая по странной прихоти судьбы была ее матерью, человеком, которого она боялась и ненавидела всю жизнь. В глубине души девочки жила мечта, что в один прекрасный день приедет ее отец и заберет ее отсюда. Он будет похож на Мэтта, образ которого продолжал жить в памяти девочки. Такой же ласковый и добрый. И он будет любить ее, очень.

Холода в этом году затянулись, весна была мрачной и дождливой.

Люди с нетерпением ждали лета, теплого и ласкового солнца, но временами казалось, что такого дня не настанет.

Отношения Кэрол и ее подруг с сестрами Блейз резко обострились. Причиной тому, как и следовало ожидать, был Том Фокстер.

Кейт была в такой ярости, что поклялась отомстить Даяне и ее подругам за то, что увели у нее ее парня. Эмми открыто смеялась над ее угрозами, ее это даже забавляло.

— Да что они могут нам сделать? Пусть только сунуться — я их обеих в бараний рог скручу!

Надо было видеть, как изменилась Даяна. Из неряшливой и ко всему безразличной мумии она превратилась в распрекрасную куколку. Огромные синие глаза обрели живой блеск и жизнерадостность, казалось, жизнь перестала ей казаться такой безнадежной. Депрессия, в которой она пребывала, постепенно отступила. Она привыкла к жизни в приюте, благодаря Джоун ее никто не обижал.

В первые же солнечные теплые деньки Эмми, Кэрол и Даяна наведались в свой сарайчик. Эмми с радостью несла в корзинке немного собачьего корма на могилку Спайка, Даяна — несколько цветочков, первыми появившиеся из земли этой холодной весной.

Крик ярости вырвался из груди Эмми, а цветы выпали из рук Даяны, когда они увидели могилу Спайка, вернее то, что от нее осталось. Могила была разрыта, а останки разбросаны по земле. Зажав рот рукой, Кэрол отвернулась.

— Боже мой, — тихо проговорила Даяна.

— Сволочи! Гады! Сучки паршивые! Ненавижу! — сжав кулаки, Эмми решительно зашагала в том направлении, откуда они только что пришли.

— Эмми, ты куда?

— Они ответят мне за это!

Девочки поспешили за ней, уже догадываясь о намерениях подруги и о предстоящей расправе. Кэрол с замиранием сердца представляла, что сейчас будет. Эмми была в ярости. Сестры Блейз хотели задеть ее за живое, и у них это получилось. Интересно, а задумывались они о последствиях?

Они пришли к самому дому семьи Блейз. Никогда раньше они и близко не подходили к нему. Это был красивый ухоженный особняк, отделенный от всех остальных зданий высокой изгородью, покрытой пышным плющом. Он резко выделялся своим богатым и роскошным видом, вызывая уважение и зависть у людей этого маленького городка.

Но у маленькой компании, остановившейся сейчас у высоких ворот, и этот дом, и его обитатели вызывали лишь ненависть и презрение.

Эмми решительно нажала кнопку звонка. Прошла минута. Эмми опять вдавила кнопку со всех сил и не отпускала, пока вдруг не раздался раздраженный голос:

— Кто там такой нетерпеливый?

Кэрол растерялась, не понимая, откуда голос. Подняв глаза, она увидела почти незаметное на первый взгляд устройство, из которого слышался этот неприятный женский голос.

— Это Эмили Берджес. Мне нужны Кейт и Мэг.

— А-а, Эмми… Та самая грубиянка, которая достает моих девочек.

— Скажите им, чтобы вышли, у меня к ним есть разговор.

— Я ничего не буду им говорить. Уходи.

— Не уйду!

Но голос женщины уже умолк. Эмми настойчиво вдавила кнопку, но безрезультатно.

Кэрол потянула ее за рукав.

— Эмми, пойдем.

— Эй, вы, две говнючки, я все равно вас достану! — схватив камень, Эмми швырнула его в окно. Послышался звон стекла, но девочки не стали разглядывать, что от него осталось, дав стрекоча и схватив за руки разъярённую подружку.

Им недолго пришлось ждать встречи с сестрами Блейз.

Через два они застали их в своей хижинке, где те совершали очередную гадость.

Эмми, не раздумывая, кинулась в драку. Кэрол тоже пришлось ввязаться. Даяна не вмешивалась. Она никогда не умела махать кулаками, да и не горела таким желанием. Как и во всех остальных стычках, сестрам Блейз досталось больше, чем Эмми и Кэрол. Но на этот раз Эмми была беспощадна. Сестры еле унесли ноги, все побитые.

— Пусть только попробуют еще раз сюда сунуться! — горячо высказалась Эмми.

После этого пыл ее заметно поостыл, она считала, что Спайк отмщен.

Сестры Блейз на какое-то время притихли. Как всегда, они залечивали свои синяки и строили планы мести. Но на этот раз все закончилось тем, что Эмми и Кэрол вылетели из школы. Мать близняшек подняла такой шум, что от девочек отвернулись все знакомые. Миссис Блейз прославила их, как бандиток, юных извергов, и даже грозилась упрятать их за решетку.

Она даже приходила к Кэрол домой, требуя от ее матери компенсацию. Элен, хоть и была еще слаба, спустила ее с лестницы, послав на три веселых буквы, и пригрозила, что если та не угомонится, она придушит ее собственным бюстгальтером. Шокированная женщина поспешила убраться под хохот и улюлюканье жительниц мотеля. А Элен лишь удивленно посмотрела на дочь и сказала:

— Никогда от тебя не ожидала, Кэролайн. Но ты правильно сделала, что надрала задницы этим расфуфыренным курицам. Впервые ты сделала что-то, чем я могла бы гордиться.

Отвернувшись, она пошла к себе.

— А как же школа, мам? — осмелилась спросить Кэрол.

— Нечего тебе там делать. Все равно тебя там все презирают.

— Это неправда!

— Правда. Ты будешь работать. Я так решила.

— Где работать?

Элен бросила на нее насмешливый взгляд и скрылась в своей комнате, так и не ответив.

Этот день был чем-то необычен — яркий, солнечный, какой-то веселый и жизнерадостный. Люди были как никогда приветливы и улыбчивы, может, на них тоже влиял этот день.

Так думала Кэрол. У нее было потрясающее настроение, она чувствовала себя счастливой. Этому не было объяснения, просто необъяснимая радость в душе, беспричинная.

И все сегодня было хорошо, все ладно.

«Сегодня обязательно должно произойти что-то необычайно приятное!» — думала Кэрол. Она чувствовала, что что-то обязательно сегодня произойдет. Она знала.

День начался с ранней рыбалки, на которую ее и Даяну потащила Эмми. Она взяла с собой палатку и даже котелок для ухи. Даяна дремала в палатке, не очень интересуясь рыбалкой. Кэрол тоже не понимала, что интересного в нудном сидении на берегу с громоздкой, как ей казалось, удочкой, но из любви к подружке приходилось составлять компанию. В то время, как Эмми таскала рыбу одну за одной, Кэрол со скучающей миной наблюдала за поплавком, стараясь вновь не прозевать шальную рыбку или не потянуть раньше времени.

— Надо ловить момент, — учила Эмми. — Поспешишь — сорвется, опоздаешь — сожрет наживку и махнет тебе хвостом, посылая куда подальше.

Но Кэрол никак не могла «поймать момент», и лишь удивлялась, как ловко орудует удочкой Эмми. Уставшими глазами она наблюдала за тем, как рыба водит по воде поплавок. Напрягшись всем телом, Кэрол «ловила момент», как выражалась Эмми. И вдруг поплавок резко нырнул под воду. Кэрол рванула удочку и — о чудо! На крючке в отчаянной попытке вырваться билась огромная рыбина.

— Ого! — воскликнула Эмми. — Ну, ты, подружка, даешь! Неплохо для новичка.

Настроение Кэрол мгновенно поднялось, ей показалось, что она лопнет от гордости. И рыбалка показалась не таким уж бесполезным и скучным занятием. Больше поймать рыбы ей не удалось и, смотав удочки, они принялись за завтрак. Уха показалось обалденной и, наевшись, девочки пеклись на солнышке и купались.

К вечеру они пошли в свою хижинку, собираясь остаться там с ночевкой.

Сидя в темноте, они слушали страшные истории Эмми, и их сердца так и замирали от каждого шороха за стенами сарайчика, как и годы назад, когда они были еще маленькими девочками. А потом почему-то вспомнили времена, когда с ними были Тимми и Спайк. Погрустив, они улеглись спать.

Кэрол, закутавшись в одеяло, развлекалась тем, что представляла себя в диких джунглях, кишащих кровожадными голодными хищниками. Вот сейчас вокруг домика бродит кто-нибудь из них, лев, например. Нюхает стены, трется о них, пытаясь найти место, где можно пролезть и добраться до беспомощных девочек. От таких мыслей мороз пробегал по коже Кэрол, и ей нравилось щекотать себе нервы.

И вдруг за стеной раздался шорох.

Кэрол прислушалась. Тишина.

Успокоившись, она закрыла глаза, решив, что страстей на сегодня достаточно.

Но по двери что-то стукнуло, она услышала скрежет железа, что заставило ее подскочить. Глаза расширились от ужаса, сердце гулко заколотилось. Ей показалось, она услышала чей-то тихий шёпот по ту сторону двери и странное шуршание, похожее на шелест листьев или травы.

— Эмми! — тихо позвала она, не смея пошевелиться. — Эмми, просыпайся! Эмми!!!

— Чего тебе? — отозвался сонный голос где-то из темноты.

— Там кто-то есть, — дрожащим шёпотом проговорила Кэрол.

— Что?

— Кто-то шепчется, там, за дверью.

— Думаю, мне не следует больше рассказывать тебе мои истории, а то, глядишь, и крыша у тебя съедет, — Эмми перевернулась на другой бок. — Спи. Никого там нет.

— Да нет же, я не схожу с ума. Послушай.

Минуту длилась тишина, и ничто ее не нарушало.

Внезапно Кэрол почувствовала запах дыма.

— Спокойно ночи, трусишка, — усмехнулась Эмми.

— Дым… Ты чувствуешь?

— Какой еще дым, я спать хочу! — на мгновение она замолчала, затем у нее удивленно вырвалось. — Я чувствую!

Эмми вскочила и стала зажигать керосиновую лампу, пока Кэрол растолкала Даяну, которая никак не могла понять, что случилось. Между тем запах дыма усиливался. Когда лампа осветила комнату, девочки в ужасе уставились на клубы дыма, проникающие снаружи во все щели и трещины. За стенами, за прогнившими досками был виден мерцающий свет.

— Огонь! — вскрикнула Даяна. — Мы горим!

Эмми рванулась к двери, но та не поддалась.

— Что такое? — недоуменно воскликнула она и толкнула дверь. — Боже, нас заперли!

Девочки бросились к двери и заколотили по ней кулаками, взывая о помощи.

Тем временем огонь начинал пожирать сухие прогнившие доски сарая, поднимаясь все выше и увеличиваясь на глазах.

Задыхаясь от ужаса и дыма, девочки метались из угла в угол, напрасно пытаясь отыскать лазейку, со всех сил разбивая в кровь руки, били по стенам, надеясь выбить какую-нибудь прогнившую доску и выбраться из этого горящего ада.

— Господи, мы горим! Горим заживо! — вопила Даяна, упав на колени. — Выпустите меня отсюда! Дайте мне выйти!

Она стала биться о пол, впав в истерику. Но ни Кэрол, ни Эмми сейчас было не до того, чтобы успокаивать ее. Кэрол со всех сил старалась сохранить сознание, потому что ей казалось, что она лишится рассудка. Она так кричала, зовя на помощь, что сорвала голос. В горле больно саднило, то ли от громких криков, то ли от дыма, но она больше не могла произнести ни звука. Ей вдруг захотелось упасть на пол и, как Даяна, забиться в истерике.

Эмми стулом пыталась выбить дверь. На ее лице не было страха, только непоколебимая решимость.

«Выберись отсюда! Выберись, во что бы то ни стало!» — только одна эта мысль сверлила мозг. Нет времени бояться, нет времени биться в истериках, нужно спасать свои жизни. Как же, Господи, если они оказались, как в клетке, которую бросили в печь?

Откуда-то извне донесся чей-то голос.

Девочки на мгновение замерли.

— Мэг, вернись! Дура, назад!

Кейт Блейз! Это ее голос!

— Помогите! — жалобно прошептала Кэрол. — Ради всего святого, помогите!

Но ее безмолвного крика не услышала даже Эмми.

Даяна давилась кашлем, то ли в приступе истерики, то ли от дыма.

У Кэрол кружилась голова, перед глазами все плыло.

«Сейчас я упаду в обморок, а приду в себя, когда до меня доберется огонь», — думала она. А может, ей повезет, и она умрет от удушья прежде, чем начнет гореть заживо.

— Мэг!

Голос Эмми привел ее в себя. Вскинув голову, она увидела под потолком на трухлявых балках, где когда-то был крохотный чердак, чью-то фигуру, окутанную клубами дыма.

— Я не хотела, не хотела! Это все Кейт!

Кэрол узнала писклявый голос Мэг.

— Открой дверь, Мэг! — закричала Эмми.

— Я не могу, ключ от замка у Кейт.

Эмми поняла, что она пролезла внутрь через небольшую, прогнившую в крыше дырку.

Они могут выбраться через нее. Только надо как-то дотянуться до балок.

Можно было поставить на стол стул, но последний и, к тому же, единственный, Эмми сломала, когда пыталась выбить дверь.

Эмми вспомнила про толстый канат, долгое время уже валявшийся в углу, и быстро отыскала его. Должно быть, он уже превратился в труху, но их должен выдержать.

— Мэг, лови! — она подкинула край каната вверх, но Мэг не поймала. С третьего раза ей удалось ухватиться за него, и она крикнула:

— Поймала!

— Перекинь его через эту балку, что над твоей головой, и покрепче привяжи к той, на которой сидишь. Поняла? — быстро и повелительно распоряжалась Эмми.

— Мне нечем дышать! — прохрипела Даяна, лицо которой все почернело от дыма.

Стены были охвачены огнем, который быстро подбирался к крыше.

— Мэг, быстрее! — взвизгнула Эмми, в голосе ее отразился страх.

Спустя пару секунд Мэг откликнулась. Эмми повисла на канате, проверяя на прочность, затем обернулась к девочкам.

— Даяна, ты первая, — она схватила ее за руку. — Вверх по канату на крышу. Помнишь дырку в крыше — вылезай туда и прыгай, ясно? Живо!

Трясущимися руками Даяна ухватилась за канат, собирая последние силы. Довольно проворно она вскарабкалась по нему наверх и по балкам полезла к заветному отверстию в крыше.

— Живо! — Эмми подтолкнула вперед Кэрол.

Не мешкая, Кэрол последовала вслед за Даяной. Грудь разрывало от кашля, глаза слезились и практически ничего не видели. Осторожно доползя до спасительного отверстия в крыше, она внезапно натолкнулась на Даяну.

— Прыгай! — Кэрол подтолкнула ее к дыре, но девочка вырвалась.

— Я не могу — высоко!

— Прыгай, дура!

Кэрол схватила ее за руки, но она стала пронзительно кричать.

Отпустив ее, Кэрол решила, что она свихнулась.

— Если ты не прыгнешь, ты умрешь. Я первая, ты за мной, договорились?

Даяна кивнула.

Кэрол без колебаний прыгнула. Приземлившись на ноги, она повалилась в траву, но тут же вскочила, удивившись столь мягкой посадке. Подняв голову, она посмотрела на крышу.

— Даяна!

И вдруг она услышала внутри какой-то треск, и крыша наполовину обвалилась.

Сверху что-то посыпалось, вынуждая Кэрол отбежать на расстояние.

На месте небольшой дырочки, откуда она только что выпрыгнула, зияла извергающая клубы дыма пустота. Из-под обломков на земле послышался надрывающийся голос Даяны, и Кэрол бросилась к ней.

Эмми, держась одной рукой за канат, другой потянулась к балке. Мэг схватила ее за руку, но балка, через которую был перекинут канат, рухнула прямо на них. Та балка, на которой сидела Мэг, обломилась под ней, и девочки упали на пол. Эмми попыталась подняться, но голова закружилась с такой силой, что она еле удержалась на ногах.

Отыскав под обломками Мэг, Эмми стала поднимать ее.

— Вставай, Мэг! Соберись! Вставай, черт возьми!

Но девочка распласталась на полу, не подавая никаких признаков жизни. Из пробитой головы на доски струйками стекала кровь.

Оставив ее, Эмми посмотрела наверх.

Сердце ее защемило так, что в груди появилась боль. Единственный путь к спасению был отрезан.

«Почему я не могу летать?» — с мукой подумала она, смотря сквозь обломки крыши на черное небо. И впервые в жизни по ее лицу побежали слезы…