Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

Глава 213 — Старые друзья

«СВЕРХСЕКРЕТНО, ШИФРОВАННОЕ СООБЩЕНИЕ:

Ваше Высочество, с прискорбием и болью за Империю в моём сердце сообщаю вам следующее, события в Желтороссии принимают всё более скверный оборот:

1. Карательный отряд полковника Зубова бесследно пропал в провинции Шаньси. Связи с полковником и его людьми нет.

2. В этой же провинции, в окрестностях Датуна, возле Великой китайской стены — согласно моим сведениям, другой отряд полковника Пугачева был атакован культиваторами. Одиннадцать магов (включая барона Пугачева) погибли.

Единственный выживший, китайский полицейский, сообщил следующее:

Отряд Пугачева подвергся нападению со стороны культиваторов и триад. Но руководил ими некий магократ-европеец, что крайне странно.

По описанию указанный магократ больше всего похож на Великого князя Нагибина. Однако я навёл справки и выяснил, что Нагибин Китай никогда не посещал и в данный момент находится в Риме.

Самое тревожное: выживший китаец утверждает, что триад и культиваторов, атаковавших наших людей, сопровождали ДЕМОНЫ.

Китайцы верят, что эти демоны как-то связаны с пилюлями для культивации.

Информация уточняется.

3. Что бы ни утверждал генерал-губернатор Буранов, но я вынужден констатировать, что контроль над Желтороссией восстанавливается неудовлетворительными темпами. В настоящее время силы Пяти Империй взяли под свой контроль лишь три северные провинции, а также прибрежную зону Южного моря.

В основном это заслуга французских ЧВК и маньчжурской армии, действующих в указанных районах.

Однако имели место отдельные акты жестокости по отношению к местному населению, что закладывает бомбу замедленного действия под нынешнюю ситуацию и впоследствии может привести к новому восстанию.

4. В частности: Голландская армия была замечена в грабежах, был разграблен древний монастырь Нанбу-Джайю в провинции Юньнань.

Похищены десятки древних артефактов, в том числе магических.

Османский флот, контролирующий тихоокеанские острова, по моей информации, занялся пиратством и контрабандой пилюль. Имеют место даже отдельные случаи сотрудничества Османов с триадами.

В целом деятельность союзников я расцениваю, как НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНУЮ, равно как и деятельность Российских сил.

5. В сложившихся условиях, тем не менее, генерал-губернатор Буранов покинул Харбин, проигнорировав указание самого Государя.

Харбин, как и вся Манчжурия, под нашим полным контролем, тем не менее, считаю поступок Буранова БЕСЧЕСТНЫМ и прямо нарушающим приказ преступлением.

По моей информации, Буранов отправился на некое сборище либеральных масонов (к которым он тайно принадлежит), оставив в качестве своего заместителя сына Авдея, который в Желторосии до этого ни разу не был, ситуацией не владеет и АВТОРИТЕТОМ НЕ ОБЛАДАЕТ.

В виду всего вышеперечисленного:

Прошу Вас усилить силы Охранного Отделения в Желтороссии (требуется еще тысяча агентов и четыре полных бригады спецназа, минимум), а самое главное — создать уже Координационный Центр по управлению операцией умиротворения.

Буранова и штаб Международной Магократии, которые руководят операцией в данный момент, предлагаю ОТСТРАНИТЬ от руководства, в виду того, что со своими обязанностями они не справляются.

Во избежание дальнейшего разрастания хаоса предлагаю передать все руководящие функции Охранному Отделению.

В противном случае нас ждёт катастрофа.

Я лично готов возглавить Координационный Центр по умиротворению, если Государь сочтёт меня достойным.

Ваш верный слуга,

Начальник политического департамента по Желтороссии, штабс-майор Охранного Отделения Бомбардиров

Слово и Дело!»

ОТВЕТ:

«Ваше Благородие, памятуя о нашей с вами старой дружбе, по вашему вопросу имею сказать вам следующее:

1. Император более не способен исполнять свои обязанности. Он сильно болен, последние сутки находится в коме.

2. Шеф Охранного Отделения княжна Оборотнич, к которой вы обращаетесь, также исчезла. Её никто не видел уже больше суток. Её местоположение неизвестно, связи с ней нет.

3. Все штабы Международного Мандата в Желтороссии, как и система управления оными, которую вы критикуете, были спешно созданы прошлым канцлером Великой княжной Жаросветовой. Новая канцлер Багатур-Буланова ни на какие решительные шаги не способна. Я полагаю, что Желтороссия в данный момент её вообще мало интересует.

4. В Империи заваривается серьезная каша, ситуация ПРЕДЕЛЬНО ОПАСНА. На кону стоят власть и трон Империи, который (учитывая слабое здоровье Императора) скоро станет вакантным.

Либеральные масоны очевидно планируют государственный переворот. По моим сведениям, тем же занята и нынешний канцлер.

В подобных условиях ни о каких дополнительных силах для Желтороссии НЕ МОЖЕТ БЫТЬ И РЕЧИ, поймите это.

Что касается вашего предложения предоставить вам полномочия — то увы, этот вопрос вне сферы моей компетенции.

А Император или Шеф Охранного Отделения разрешить ваш вопрос не в состоянии тем более.

Так что дружеский совет: забудьте про Китай.

Берите всех ваших людей и возвращайтесь в Сердце-Русь. Уже завтра вы мне понадобитесь для дела, которое невозможно обсуждать даже по нашим шифрованным каналам.

Но если воспользуетесь моим советом — вас ждёт большой куш, Буранов, как и нас всех.

Шеф политического департамента,

барон Меньшиков,

Слово и Дело!»

Таю разморило, и девушка уснула. Прямо в мягком Слизевике, покрывавшим пол кургана, положив голову мне на колени.

Спящая Тая сейчас напоминала одну из жен Рюрика в погребальной ладье — те тоже были хороши собой и казались спящими, хотя и были мертвыми.

Впрочем, Тая-то явно была жива. Я, конечно, был настоящим КРОКОДИЛОМ в любви, но не настолько жестким, чтобы убить молодую жену своим могучим удом.

Сам я сидел на полу, облокотившись на погребальную ладью. В кургане царил дубак, но Слизевик Соловьева, который и стал для нас с женой брачным ложем, имел комнатную температуру. Видимо, эта магическая субстанция источала какую-то энергию, которая и позволяла Слизевику оставаться теплым.

Тая тихонько посапывала во сне. Интересно, почему девушки так любят дрыхнуть после жаркой любви? Мне лично сейчас хотелось жрать. А еще — встать и размяться. Но я не вставал, чтобы не тревожить уснувшую жену.

На моих смартчасах было уже почти десять вечера по местному времени, Полётов отсутствовал уже больше двух часов. Убили его там что ли? Или арестовали? Вот это было бы совсем не кстати…

Ситуация становилась все более зловещей. Я уже начинал замерзать в холодном и темном кургане, свою ауру я не жег слишком ярко, чтобы не будить Таю, хотя аура у меня была все еще на МОЩИ.

Смартчасы показывали, что моя аура сейчас 287 %, что было очень неплохо. Но все равно меньше, чем до моей брачной ночи, точнее, брачного вечера. Любовь отбирала часть ауры, вроде я читал об этом у самого Соловьева в книжке про магократию. Соловьев же писал, что многие китайские культиваторы вообще всю жизнь воздерживаются, чтобы получить истинную силу. Еще Соловьев, помнится, писал, что маг, сохранивший свою девственность до 30 лет, обретает сверхспособности…

Размышляя о подобных важных вопросах, я и сам не заметил, как заснул.

Но уже через несколько минут проснулся — как и всегда резко и готовый к действию. По кургану метались голубые сполохи, я вскочил на ноги. Тая тоже проснулась и тут же выругалась.

Полётов и Кабаневич вернулись, Великий князь даже успел переодеться, теперь на нём была медвежья шуба и бобровая шапка, больше головы Полётова раз в пять, что делало князя похожим на члена советского Политбюро.

Но вернулись мои товарищи не одни — из голубых вспышек уже вывалились еще пара парней с крашеными бородами. Первого я знал, это мой хороший знакомый Аристотель Кабаневич. У второго борода была ярко-желтой, этого я тоже знал, но его имя уже давно забыл. Кабаневичей было слишком много, запомнить их всех было бы просто нереально…

Но и это было еще не всё. Вместе с кабанчиками прибыла и крайне мрачная девка в черном, напоминавшая какую-то готку прямиком из 2007 года. Под глазами у девки лежали тяжелые синие круги, которые весьма гармонировали с её волосами — длинными, черными и спутанными в колтуны.

На барышне было длинное черное платье до пола, черная же парка, расшитая изображениями серебряных черепов и отделанные черным мехом сапоги…

Девушка определенно не в моем вкусе, я не был ценителем таких декаденток-наркоманок, да и смотрела эта неизвестная магичка как-то уж слишком мрачно и по-волчьи.

Впрочем, через секунду я вообще забыл про её существование, потому что увидел еще троих магов, которых притащили с собой Кабаневичи.

Первого я не знал, этот был бородатым и одет, как нищеброд. Больше всего он напоминал натурального вокзального бомжа. Да, странную компанию нашёл себе Полётов…

Зато второй и третий были моими хорошими знакомыми — князя Глубину и моего лучшего друга Шаманова я узнал сразу.

— Господи, Акалу! — я тут же бросился обнимать Шаманова.

Шаманов расхохотался, но на мои стальные объятия ответил довольно слабо.

— Полегче, Нагибин! Меня пытали почти двое суток. Кости мне переломаешь, я еще слаб.

— Рад видеть тебя живым, — серьезно произнёс я, потом пожал руку Глубине, — И вас тоже, князь. Глядите, господа, у меня новая жена…

Я подтащил к себе Таю.

— Чего? — Шаманов опешил, — Вот ОНА твоя жена? Вот эта синеволосая сука, которая…

— Это все в прошлом, Акалу, — резко осадил я друга.

— Если вы будете и дальше жениться с такой скоростью, князь, то в Империи скоро закончатся девицы, — ехидно заметил Глубина в своей обычной манере.

Я вдруг спохватился и попытался придать своему лицу скорбное выражение:

— Акалу, боюсь, что у меня плохие новости. Твои родичи…

— Да, я уже знаю про их смерть, — эскимос тоже помрачнел, — Полётов мне все рассказал. Я надеюсь, они погибли не напрасно, Нагибин.

— Так и есть, Акалу. Они погибли, как АРИСТО, верные чести и своему долгу. И я никогда не забуду их имён, клянусь тебе!

Вот последнее было не совсем правдой. Погибшую возле Петропавловки девушку звали Айей, и она приходилась Шаманову племянницей. А вот как звали единокровного брата-бастарда Шаманова, сгинувшего в Питерском метро, я уже хрен помнил. Помнил только, что его имя я едва мог выговорить даже при жизни бедного парня…

Мда, похоже, что я и правда полное дерьмо, которые не помнит даже имён своих самых верных бойцов.

Но я поспешил прогнать эти мысли из головы, а заодно и сменить тему.

— Твои датские наёмники живы, Шаманов, — сообщил я, — Они сейчас охраняют самого канцлера — мою жену Ладу.

— Это тоже знаю, — кивнул Шаманов.

— А вот знает ли ваша жена Лада про вашу новую жену Таю, м? — спросил с присущим ему тактом князь Глубина.

— Не знает. Пока что, — ответил я, — Я сам сообщу ей эту приятную новость, но позже. Спасибо за заботу, князь. И, кстати, вам я тоже выражаю свои соболезнования — по поводу ваших наёмников, погибших у Петропавловки…

— Откровенно говоря, эти наёмники были полным дерьмом, — пожал плечами Глубина, — Кроме того, я их взял в кредит и застраховал, так что ничего страшного. Наёмников бабы еще нарожают.

— Тут не поспоришь, — усмехнулся я, — Собственно, что этот ублюдок Павел Стальной от вас хотел? И почему вы здесь, почему он вас отпустил?

— Самозванец был в ярости, когда ты перетащил на свою сторону его Лейб-стражниц, Нагибин, — объяснил Шаманов, — На остальных твоих пленников ему было плевать, но вот предательство Лейб-Стражниц вывело самозванца из себя, насколько я понял. Так что нас всех пытали в отместку за этих стражниц. От нас хотели информации. Но они её не получили!

— Это не пытки, это ерунда, баронет, — махнул рукой Глубина, — На самом деле Павел Стальной вас боится, Нагибин. Так что Палачевских и Пыталовых, слава Богу, не допустили нас допрашивать. Нами занимались Отравищины, а они могут разве что затуманить разум, а не причинить настоящую боль. Так что мы ничего не сказали — ни я, ни ваш друг Шаманов. Мы остались верны вам и ложе, князь.

— Я это ценю, — я кивнул, — Так почему вас отпустили?

— Да просто Павел Стальной по слухам без сознания уже сутки, — пояснил Шаманов, — Так что Империей теперь правит твоя жена. Она и приказала нас отпустить, немедленно, как Павел Стальной утратил дееспособность.

— Слушайте, нам на самом деле очень многое надо обсудить, друзья… — вздохнул я.

— Нет времени ничего обсуждать, — отрезал Полётов, — Так что если хотите болтать, господа — покиньте курган. Ибо здесь будет сейчас происходить МИСТЕРИЯ.

Глубина, Шаманов и неизвестный бомж все трое уставились на погребальную ладью, освещенную нашими аурами.

Разноцветнобородые Кабаневичи уже давно пялились на эту ладью круглыми глазами, судя по всему, они-то знали, куда пришли. А вот моих друзей Полётов, видимо, не известил заранее о том, куда им предстоит телепортироваться.

— Это чего… — перепугался Шаманов, — Это…

— Это Рюрик, — коротко объяснил Полётов, — И тот факт, что я привёл вас к нему, показывает высочайшую степень моего доверия к Его Высочеству князю Нагибину и его друзьям.

— И я это отметил, князь, — подтвердил я, — Спасибо.

Глубина подошёл ближе к ладье и хохотнул, указав на мертвую эксимоску:

— Шаманов, вон ваша бабка лежит.

— Бабка? Ей по виду лет меньше, чем мне! — Шаманов пришёл то ли в ужас, то ли в восторг.

— В прежние времена барышни выходили замуж и рожали рано, — заметил Кабаневич, — Так что она вполне может быть вашим далёким предком, Шаманов. Впрочем, я не уверен, что она из Гренландии, скорее похожа на американскую индианку… Стоп. А где её украшения?

Взгляд герцога заметался по телам жен Рюрика, которые на самом деле лишились всех своих цацок.

— Украшения перешли к наследнику, — я похлопал себя по набитым золотом и серебром карманам, — И к его жене, герцог.

Я указал на Таю. Костяное колье эскимоски теперь болталось у моей жены на шее. В сочетании с термошинелью полярных ЧВК оно смотрелось дико, но в целом Тае вполне себе шло.

— Так вот чем вы тут занимались, пока нас не было, грабили мертвецов… — хмыкнул Кабаневич.

— Мы не только этим занимались, деда, — заметила Тая, нежно вынимая у меня из носа кусок Слизевика и отряхивая от того же Слизевика плечи моей шинели.

Похоже, что мы и правда все извалялись в Слизевике, пока придавались любви. Я только сейчас заметил, что у Таи эти Рюриковы сопли застряли в волосах…

И я очень надеялся, что они не впитаются через тело. Насколько я помнил, Тая Слизевик не употребляла, как не употреблял его никто из Кабаневичей.

— Князь, перекусите пока, — Полётов швырнул мне картонную коробку — обед из финской закусочной «Ижоры-Обжоры».

Коробка вроде бы была даже еще теплой.

— А вы приступайте к делу, — приказал Полётов одетой в черное девке.

Я вскрыл коробку, обнаружив внутри пирожки с лососем, теплый морс с травами и две порции рагу по-карельски.

Я поделился едой с Таей, и сам жадно набил рот рагу, тем не менее не сводя глаз с готки. Я указал на её парку, расшитую черепами:

— Госпожа Мертвякова, я полагаю? Череп же герб Мертвяковых? Вы Имперский гаруспик?

— Да, я Мертвякова, — не стала отрицать девица.

Она подошла ближе к погребальной ладье, потом извлекла из-под своей парки небольшой чемоданчик — черный и предельно мрачный, как и его владелица.

— Она не совсем Имперский гаруспик, — не слишком охотно пояснил Полётов, — Она мой личный гаруспик. Но занимается она тем же самым, что и все Мертвяковы, верно. Она извлекает из мертвых магократов их сердца и желудки. Однако в данном случае, нам потребуются не только они, но и мозг покойного…

Мертвякова открыла свой чемоданчик, достала из него покрытые рунами серебряные инструменты — какие-то ножи, иглы и серпы, потом принялась снимать с мертвого Рюрика портки и рубаху.

— Господи, божечки, — Тая подавилась куском говядины из карельского рагу, — Я, пожалуй, доем снаружи…

— Как хочешь, синяя косица, — пожал я плечами, поедая свои пирожки, — Но я лично собираюсь остаться и посмотреть, что внутри у моего предка. Зачем вам вообще ливер Рюрика, Полётов?

— Нужен, — Полётов, как и всегда в таких вопросах, был предельно лаконичен.