Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

Глава 233 — Его Высочество набрасывает на вентилятор

«…И не было на Московском Земском Соборе никого приятнее народу, чем София Багатур-Буланова.

Ибо была барышней разумной и добрых нравов.

И была прекрасна собою — червлена губами, пышна бедрами и грудями, да черна длинной косою.

И клан за ней стоял сильный, да самый честный во всем Русском Царстве.

И была София набожна, и имя носила в честь Небесной Премудрости.

Вот потому русский народ, устав от иноземцев и вороватых бояр, и решил соборно избрать царицу на царствие…»

Из учебника для маленьких магократов, начало XIX века

Бумага прошла по рукам, последней её взял Полётов.

Только теперь я наконец убедился, что Полётов о секретном договоре Франка и Михаила не знал. Как в общем-то и никто из остальных присутствующих. Кроме подписавших договор и меня, разумеется.

— Что? — голос у Полётова был ледяным и спокойным, а вот рожа исказилась, как будто князю сунули в рот десяток лимонов разом.

— Там написано, что Михаил обязуется убить Великого Инку, а потом отдать Амазонию обратно Франции, — подсказал я, чтобы плотнее впечатать информацию в мозги магократов, — Как только воссядет на трон. Причем, Амазонию он обязуется вернуть Франции совершенно бесплатно. А мы тем временем сегодня должны были купить её за миллиард золотых рублей наликом. Проще говоря, нас собрались кинуть, дамы и господа. И кидок планировался предельно жесткий. Мы покупаем Амазонию и платим миллиард, а уже завтра Михаил садится на трон и возвращает Империю Инков назад Франции. В результате Его Величество Бонапарт с миллиардом золотых рублей и с Амазонией, Михаил — в короне, а мы с вами — с носом, дамы и господа…

Михаил нервно заерзал на своем теплом пледе, Франк хранил чинное молчание, магократы в ужасе переглядывались…

— Доказательства? — выдохнул Полётов.

— Там на документе подпись Парижского епископа и президента Швейцарской Республики, — ответил я, — Они выступили поручителями. И президент Швейцарии вроде бы ваш друг, насколько я помню.

— Послушайте, дамы и господа, произошло недопонимание. Я впервые вижу… — обрел было дар речи Михаил Багатур-Буланов, но Полётов довольно бесцеремонно перебил будущего Императора России:

— Тихо!

Повисла тяжелая тишина, так что стало слышно, как скрипят на ветру сосны в бору.

Полётов быстро набил какое-то сообщение на смартфоне, отправил его… Через несколько секунд Великому Князю перезвонили.

Полётов поболтал по-немецки с кем-то из швейцарцев…

Потом повесил трубку и буквально посерел.

Молодая российская конституционная монархия гибла, даже не успев родиться. Можно даже было сказать, что я эту конституционную монархию только что абортировал, своими собственными руками…

Полётов стал в ярости медленно рвать на куски документ, сопровождая каждый акт порывания копии секретного договора коротким замечанием:

— Ублюдок. Подонок. Мразь. Чмо. Я тут рискую жизнью, чтобы посадить вас на трон…

— Ваше Высочество… — вкрадчиво произнёс Михаил, кладя Полётову руку на плечо.

Но Полётов сбросил с плеча Булановскую длань, а потом швырнул обрывки документа Михаилу в лицо:

— На, жри, мудак!

Михаил сдул с губ прилипший кусок документа, потом нахмурился:

— Полегче, Ваше Высочество. Побольше уважения…

— Да пошёл ты к Лешему! — заорал Полётов, — К кому уважения-то, дерьма кусок? К кому я должен испытывать уважение? К вам? За то, что вы десяток лет не вылезали из Парижских борделей, пока мы все пытались посадить вашу задницу на трон? За то, что вы нас предали по итогу? Или может за вашу благородную кровь? Только вот ваша кровь, сударь, такое же дерьмо, как и у всех Булановых! А я считал вас нормальным… Считал, вас новым Петром Великим! Но вы не Петр Великий. Клянусь, вы — Второй Павел Стальной! Один просрал Желтороссию, другой — Амазонию. Амазонию, которую мы выцарапали такой ценой…

Полётов явно был готов убить Михаила на месте, вокруг князя угрожающе заметалась его бело-голубая аура небесных цветов.

Михаил в страхе отступил на шаг назад:

— Поймите, дамы и господа… У меня не было выбора… Франк меня заставил… Он грозил мне, что иначе выдаст меня Павлу Стальному, а тот хотел меня повесить…

— Клянусь, я теперь и сам этого хочу! — крикнул Михаилу генерал-губернатор Буранов, явно рассвирепевший не меньше Полётова.

Полётов же тем временем повернулся ко мне:

— Вы тоже хороши, князь. Вы нашли лучший момент для того, чтобы продемонстрировать нам эту поганую бумажонку. Вы же слышали мою речь на банкете? Вы же понимаете, что у меня нет пути назад, что все мосты сожжены? Или я сегодня же сажаю на престол своего человека, или я мертвец… И не думайте, пожалуйста, что ваш восемьдесят восьмой ранг помешает мне забрать вас с собой в могилу, Нагибин!

Я на это только пожал плечами:

— А когда я должен был обнародовать эту бумагу, Ваше Высочество? Уже после уплаты денег Его Величеству Бонапарту? Чтобы мы все остались без миллиарда, без Амазонских лесов, да еще вдобавок с придурком на троне? Нет уж, увольте. Я полагаю свой поступок честным, дамы и господа…

— Это правда честный поступок, князь, — поддержал меня генерал-губернатор Буранов.

Я отвесил ему легкий поклон.

Так.

Один есть.

— Нагибин, вы должны были проконсультироваться со мной, леший вас забери… — продолжал тем временем буйствовать Полётов.

Император Бонапарт решительно встал со скамьи, а потом произнес по-французски:

— Ну что же, дамы и господа. Боюсь, что в моём дальнейшем присутствии здесь нет никакого смысла. Насколько я понимаю, Михаилу теперь трона не видать. А вам, друзья, не видать Амазонских лесов. Я просто разрываю сделку.

— То есть как? — тут же возбух толстый Велесов, — Одумайтесь, Ваше Величество! Мы же привезли вам миллиард рублей золотом… И нам нужны эти леса! И Инка вам все равно не покорится…

— О-ла-ла, — равнодушно ответствовал Франк, — Мне плевать, мон шер. Я хотел не миллиард рублей золотом. Я хотел и миллиард рублей золотом, и Амазонию тоже. Я хотел вас всех надуть, господа. Как верно заметил Его Высочество Нагибин. Но раз у меня этого не вышло — я, пожалуй, предпочту ретироваться. Так что сделка просто разорвана. А если кто-то против — что ж… Я готов объявить России войну.

— Войну? — ужаснулся Велесов, — Но Ваше Величество… Война, да еще по такому пустяковому поводу, будет горем для нас всех!

— Не факт, — парировал Франк, — Есть мнение, что горем война будет только для вас, дамы и господа. Ваша держава слаба, ваш Император — самозванец, да еще и умирает. Среди вашей магократии нет единства. Так что уверен, я вас разделаю под орех… Да и кроме того, не говорите, пожалуйста, что миллиард рублей золотом — пустяки, мон шер. Это совсем не пустяки. Кстати, почему бы мне не отобрать у России Китай для начала? Мои войска там уже и так стоят, если вы забыли…

— Китай? — генерал-губернатор Буранов встал на ноги вслед за Бонапартом, — Да хрен собачий вы получите, Ваше Величество, а не Китай! Я готов воевать ради…

— Ради никому не нужного Китая? — перебил Полётов, — А вот магократия не готова, князь. И никто из присутствующих, я уверен, не готов. Даже вы, хоть и заявляете обратное. А вы сядьте, Буранов. И вы тоже, Ваше Величество, прошу вас. Со всем уважением.

Буранов на самом деле сел, а вот Франк удивленно воззрился на Полётова:

— Да зачем мне садиться, князь? Зачем? Чтобы что? Разбирайтесь сами с вашим дерьмом, дружище.

— Я не могу вам приказывать, Ваше Величество, просто прошу, — примирительно произнёс Полётов, — Сядьте. Мне кажется, что у Нагибина есть к вам и ко всем нам предложение. Не просто же так он показал нам ваш секретный договор с Михаилом. Если Нагибин что-то делает — он обычно делает это по плану, насколько я знаю Его Высочество. Так что уверен, что ему есть что сказать.

Полётов все понял совершенно правильно.

Более того — вероятно даже догадался, что именно я собираюсь провернуть. И сейчас он вынужден будет это схавать. Полётов слишком дерзил на банкете, он сжег все мосты, не оставил себе путей к отступлению.

И он был прав, когда говорил, что у меня есть план. Собственно, пока что по этому плану все и шло.

Буранов уже однозначно за меня, Полётов тоже, просто потому, что других вариантов у князя нет…

Неплохо, для начала.

Я поднялся на ноги, прокашлялся, поднял руку призывая к тишине.

Когда тишина наконец воцарилась, и даже Франк Бонапарт изволил вернуть свой Императорский зад на скамью, я сообщил:

— Война — это правда плохое решение, дамы и господа. И избирать Михаила — идея не лучше, как вы наверняка уже сами убедились. Но и Павла Стального оставлять на троне никак нельзя. Не буду скрывать — если мы сегодня же не уберем самозванца и не разгоним Охранное Отделение, то и меня, и моего хорошего друга князя Полётова вероятно убьют. А мне бы этого, честно, не хотелось. Так что я предлагаю компромиссный вариант. Первое — Амазония должна быть куплена у Франции. Полётов анонсировал её покупку публично. И отказ от сделки теперь будет позором и бесчестием не только для Полётова, но и для Его Величества Императора Франции…

— Нагибин, я не продам вам Амазонию за миллиард, — перебил Бонапарт, — Даже не мечтайте.

— А никто и не говорит о миллиарде, — ответил я, — Я предлагаю вам десять миллиардов рублей, Ваше Величество.

Франк моргнул, магократия забухтела, Велесов прокричал:

— Да во всей Империи нет столько налика!

— Есть, — не согласился я, — У Павла Стального во дворце порядка пяти миллиардов рублей золотом. И это не бюджет России, дамы и господа, это его личная заначка. А оставшиеся деньги соберем с Дубравиных и Жаросветовых. Эти ублюдки — самые богатые кланы во всем мире, а не только в России. И они попили много нашей крови, они нанесли громадный ущерб Империи, поддержав безумного самозванца. Так что за это должны заплатить штраф. Либо мы их просто уничтожим. А если у них вдруг не хватит золота — то, я считаю, нам давно уже пора заняться консерваторами… Эти подонки тоже совершили немало мерзостей. Чего стоят одни их ритуальные убийства холопов и их погромы иностранных купцов. Если консерваторы так любят Россию — пусть изволят раскошелиться во имя Империи. Пусть докажут свою позицию делом.

Полётов, явно спешивший поскорее уладить дело, чтобы спасти свою задницу, кивнул.

Буранов и Велесов поддержали меня громкими криками.

Так. Трое у меня уже есть.

А вот остальные магократы определенно пребывали в растерянности.

— Хватит ли сил, Ваше Высочество? — деловито уточнил Меченосцев.

— Разумеется, — заверил я князя, — Все оружейное производство в стране в руках вашего клана. Так что недостатка в стволах у нас не будет. Как и недостатка в магической МОЩИ… Не забывайте, что у меня у единственного в мире восемьдесят восьмой ранг, дамы и господа. Мы всех разломаем. Особенно если нас поддержит Франция. Единственная проблема сейчас — Павел Стальной. Лишь он стоит между нами и троном…

— Я не понимать, а кто сядет на трон-то? — раздался звонкий голосок маленькой княжны Пожарской, по-русски девочка говорила с трудом, видимо родным для неё был французский, — Михаил же плохой. Кого короновать?

— Ну… — я выдержал небольшую паузу, ожидая пока магократы проорутся, ибо вопрос княжны на самом деле породил ажиотаж.

Лишь когда все заткнулись, я продолжил:

— Я смею предложить вам свою кандидатуру, дамы и господа. Посудите сами. Я Рюрикович, русский царь по праву крови. У меня восемьдесят восьмой ранг, так что я еще и Император по праву сильного. Я смогу защитить и себя, и Империю, и вас всех. Я смогу удержать власть. Смогу провести нужные реформы. В моей честности вы уже могли убедиться только что…

Я ведь мог просто скрыть от вас информацию о секретном договоре Михаила и Франка. Я мог бы продать вам свою долю в Амазонских концессиях, использовав этот инсайд, и озолотиться. Но я этого не сделал. Я был честен. И те, кто меня знает — баронет Шаманов, Великий Князь Полётов… Они могут подтвердить вам, что я благородный человек, ни разу не нарушивший слова магократа.

Я сражался с самозванцем с тех самых пор, как он узурпировал престол. Я спас невинных принцесс от казни. Я, рискуя жизнью, вытащил из Петропавловки скелет Петра Великого. Разве это не знак всем нам, что настоящий наследник Императора Петра здесь — я? Наконец, я гонял консерваторов, этих поганых ублюдков, еще со своего первого дня обучения в Царскосельском Лицее!

Ну и самое главное: канцлер Империи Лада Багатур-Буланова — моя жена. Так что никаких проблем со стороны Булановых по поводу моего воцарения не возникнет. Я — идеальный кандидат. Я — ваше будущее и ваши древние традиции одновременно. Наши традиции, дамы и господа. И если что-то из моих слов вызывает у вас сомнения — спросите Его Высочество Полётова. Он подтвердит вам.

Полётов активно кивал, на самом деле подтверждая каждое мое слово.

И зря, кстати. Тот же скелет Петра Великого из Петропавловки спасла Маша Головина, а никак не я…

Но Полётову, понятное дело, было сейчас не до достоверности изложенных мною фактов. Князю надо было скорее пихнуть на трон хоть кого-нибудь, хоть самого Лешего. В противном случае Полётову просто конец.

— Ладно, уговорили, — произнес Бонапарт, — В смысле — я согласен на десять миллиардов рублей золотом. Но сначала деньги, потом леса, понятное дело.

— Справедливо, — хмыкнул Полётов, — И на этот раз без всяких секретных договоров, разумеется.

— У меня секретных договоров с Его Величеством Бонапартом нет, — сообщил я, — Собственно, я впервые в жизни имею честь общаться с Государем Франции. Я с ним здесь сегодня и познакомился.

— И еще одно условие, — дополнил Франк, — В ваши русские дела я не лезу. Мне такой радости не надо, своих проблем хватает, дамы и господа. Так что с вашим самозванцем разбирайтесь сами.

— Устраивает, — тут же подтвердил Полётов.

Он было пошёл к Франку, чтобы обняться с французским Императором, как велела традиция, но потом спохватился и уступил эту честь мне.

Я обнял Бонапарта, мы пожали друг другу руки.

Рука у Его Величества оказалась потной и по-женски маленькой…

Магократия тем временем бухтела и активно обсуждала мое предложение, Полётов не вмешивался, только прислушивался к разговорам.

— Сейчас будем голосовать за Нагибина? — спросила по-французски княжна Пожарская Бонапарта.

Судя по всему, Император Франции был другом девочки. А еще я не ошибся — по-французски Пожарская на самом деле тараторила отлично, в отличие от русского, на котором изъяснялась с трудом.

— Думаю, что да, — ответил девочке Император, — И я, конечно, не имею права вмешиваться… Но я на вашем месте проголосовал бы за него. Нагибин — деловой человек. То что нужно для России.

— Я так и сделаю, — кивнула Пожарская.

Отлично!

Итого за меня уже Полётов, Буранов, Велесов и Пожарская.

Уже четверо. Неплохо, но мало, всего-то ублюдков шестнадцать…

И среди них есть совсем конченые подонки, типа герцога Кабаневича, который уже подбежал к Михаилу и тихонько с ним о чем-то переговаривался.

Вот Кабаневич за меня никогда не проголосует, в этом я был уверен на сто процентов. Что ему вопросы короны, когда он сражается с Мировым Злом — с Крокодилом?

Ради уничтожения меня герцог был даже готов реально посадить на трон обманщика Михаила, этот факт сомнений не вызывал…

Закончив свои сепаратные переговоры с Михаилом, Кабаневич обратился к Полётову:

— Я требую слова, Ваше Высочество.

— Валяйте, — поморщился Полётов, — Только короче, пожалуйста. Мало времени.

— Я помню, — кивнул Кабаневич.

Герцог выступил на середину амфитеатра и прочистил глотку. Повисла тишина.

— Нагибин, а скажите… Если вы станете Императором — вы подпишете Конституцию? — спросил меня Кабаневич.

— Само собой, Ваша Светлость, — подтвердил я, — Собственно, я уже подписал эту Конституцию. Там стоит моя подпись, можете в этом убедиться лично. И когда я стану Императором — ничего не изменится. Я держу свое слово.

— И вы будете соблюдать Конституцию?

— Естественно, герцог. Я уверен, что вы уже всех здесь информировали, что я попаданец из другого мира. И в том мире, откуда я пришёл, люди ценят права, свободы и законность. Так что к Конституции я отношусь предельно уважительно. В этом смысле я лучший кандидат на трон.

Я услышал, как княжна Пожарская тихонько спросила Франка:

— А что такое «попаданец»?

— Это как в книжках, вон глянь, — Бонапарт продемонстрировал девочке на собственном смартфоне какой-то сайт, полный обложек с полуголыми аниме-девицами, — Впрочем, вам еще рано такое читать, княжна. Я позже объясню, мон шери…

Судя по тому, как быстро Император Франции открыл нужный сайт — сам он был настоящим ценителем попаданческой литературы. Интересно, в кого мечтает попасть Бонапарт? Он же вроде и так мощный маг, и Император вдобавок…

Впрочем, размышлять об этом мне было некогда, Кабаневич продолжал свой допрос, прессуя меня не хуже ментовского следака:

— А где гарантии, что вы не подотретесь Конституцией, когда займете трон, Нагибин? С вашим восемьдесят восьмым рангом соблазн задушить реформы в зародыше и установить тиранию слишком велик…

— Гарантии сидят вокруг вас, герцог, — я обвел рукой амфитеатр, — Я дал слово всем этим благородным АРИСТО. И признаю их право меня свергнуть, если я нарушу договор. И против объединенных сил либералов не выстоять даже мне. Моя ложа довольно мала, как вы сами отлично знаете. Верных людей у меня немного, хоть это и безусловно лучшие люди Империи, отборная аристократия Духа. Но я в любом случае не собираюсь нарушать договоренности, Ваша Светлость. Это не в моих правилах. Ну и, конечно же, вероятность, что я поведу себя бесчестно практически нулевая в сравнении с Его Высочеством Михаилом. Который только что нас всех, простите, называя вещи своими именами, наебал…

— Ясно, — кивнул Кабаневич, — Проше говоря, гарантий никаких.

— Если вы сделали из моих слов такой вывод — вам пора к ушному доктору, герцог, — холодно заметил я.

Вот сейчас Кабаневич на самом деле вел себя, как последнее чмо, давил на эмоции резкими фразами, вместо нормальной дискуссии.

В принципе я так тоже умею… Но герцог уже сменил тон:

— Прошу прощения, князь. Я не хотел вас задеть. Просто пытаюсь разобраться в ситуации. А сейчас, если вы позволите, я расскажу, кто такой Нагибин, по моей версии…

— Не стоит, — вмешался Полётов, — Мало времени. Нужно голосовать.

Но магократы уже напряглись, послушать Кабаневича им явно хотелось. Так что я махнул рукой:

— Да пусть говорит, Ваше Высочество. Только коротко. Я ни на кого не давлю, дамы и господа. Решение за вами. Так что я готов дать высказаться и противоположной стороне. Собственно, мне бояться нечего.

— Славно, — Кабаневич ухмыльнулся своими платиновыми зубами, а потом произнёс:

— Хотите знать кто такой, Нагибин, друзья? Ну что же… Для начала, Нагибин — нарушает договора. Да-да, нарушает! Он продал мне свое поместье, а потом напал на него, уже когда оно было моей собственностью…

— Ложь, — перебил я, — Мое поместье вы отняли у меня обманом. Вернуть его было делом чести!

Но Кабаневич не слушал меня, он продолжал:

— Пойдем далее. Нагибин — бывший агент Охранки. Он выполнял указания Алёны Оборотнич, еще когда она не была Шефом Охранного Отделения, а была обычным офицером. Впрочем, даже когда она стала Шефом — Нагибин не сразу разорвал отношения с ней.

— Я понятия не имел, что Алёна — агент Охранки, — поморщился я.

Вот сейчас герцог определенно зашёл с козырей. И моя отмаза была правдивой лишь отчасти. Я честно не знал, что Алёна работает на Охранку, но потом-то я это узнал…

— Да о чем тут говорить! — герцог уже совсем распалился и теперь орал, как прокурор в суде, где слушается дело педофилов-каннибалов, — Нагибин спал с Алёной Оборотнич! Он даже заделал ей ребенка, Алёна беременна от него!

— Герцог, вы сейчас себя унижаете, а не меня. Вам отлично известно, что ребенка я Алёнке заделал, когда она еще притворялась моей крепостной холопкой…

Я бросил взгляд на Таю, жена явно впервые слышала о моем ребенке и теперь пребывала в шоке.

Мда, хорошенькое дельце…

— Вот! — в экстазе проорал герцог, — Слышите? Нагибин владел крепостными холопами! И при этом лезет в либеральные масоны, хотя мы освободили всех наших холопов!

— Так и я своих освободил, герцог, — отмазался я.

Вот это уже была явная ложь. Своих домашних крепостных в моем Псковском поместье я так и не освободил. Впрочем, они не особо-то и хотели на свободу.

Но Кабаневич уже закончил с холопами и теперь сыпал фактами, как из пулемета:

— Нагибин торговал запрещенными китайскими пилюлями… Он сотрудничал с наркоторговцем ублюдком Мухожуковым! Уверен, вы все слышали про этого отвратительного типа… На руках у Нагибина кровь, магократы гибли от его пилюль! Нагибин — бывший консервативный масон…

— Вообще-то у меня была дикая ложа, вне иерархии, — поправил я герцога, — Так что с консерваторами я особо не контачил, хоть и использовал их обряд…

— Дядя Нагибина — радикальный масон, сатанист! Как и весь клан Нагибиных…

— Герцог, вот давайте без переходов на кланы. А мой дядя мертв.

— Нагибин — многоженец! Нагибин отобрал право первородства у своего брата-близнеца по беспределу! У Нагибина парии в друзьях, взять хотя бы этих ужасных гнойных Чумновских! Будете отрицать?

— Буду, конечно. Мой брат-близнец — ни фига не Старший по рождению. А вы сами многоженец, герцог.

А Чумновские — милейшие люди…

— Наконец, Нагибин — Крокодил! — выпалил герцог, — Погибель магократии! Разве вы забыли, что сказано в сагах? «Когда Рюриковичи вернуться — сама магия падет». И вот он перед нами — конец магии, Рюрикович и Крокодил в одном лице! И вы сами хотите убить себя, посадив его на трон? Хотите своими руками исполнить пророчество о собственной смерти? Я так не думаю… Да вы поглядите на него! Черные очки, перчатка на руке… Нагибин — уже не человек. Он хтонь, он мутирует в монстра! У него лютый ранг, и ни одному смертному магу не вынести такого ранга! Нагибин — чудище, вот кто такой Нагибин!

Я печально глядел на герцога. Ох и хотелось мне сейчас придушить подонка… Самым пикантным же было то, что сделать это физически я был более чем способен. Вот только если я сейчас разорву Кабаневича — либералы наверняка выдадут мне отвод и залупу на воротник, а не корону на голову…

Я вглядывался в лица магократов, многие теперь на самом деле смотрели на меня со страхом. Водянов вроде даже чуть не обоссался, когда я взглянул на него.

Даже Велесов, которого я уже успел записать в свои сторонники, призадумался, толстяк теперь чесал голову…

Только княжна Пожарская тихонько заявила:

— Все равно буду голосовать за Нагибина.

От автора:

Если книга вдруг вам понравилась — не забудьте поставить лайк.

Каждый лайк увеличивает МОЩЬ автора, а значит и объем, качество и скорость выхода проды:)