Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил

Глава 217 — Вся правда о Древостоке

«Слушайте меня, мои ученики, слушайте меня, о, Великие культиваторы будущего, ибо, ик…

Ибо сегодня я был на празднике Драконьих лодок, там я пил байцзю и вкушал лучший черепаховый суп!

Воистину, мы с Мастером Свфаном, пятисотлетним знатоком Ци, приблизившимся к самым Небесным вершинам, выпили не меньше трех бутылей лучшего байцзю и имели беседу, достойную Мудрецов…

Ик!

И великая радость пришла в моё сердце.

Так что сегодня ночью никто не получит бамбуковой палкой по спине, даже тот, кто нарушит ночную медитацию.

О, нет, сегодня ночью я расскажу вам такое, что никто больше не останется на дне колодца…

Я буду говорить об ОПАСНЫХ вещах. О том, что всегда скрывают от неофитов.

Я буду говорить о жутком.

О Запретном Меридиане я буду держать мою речь.

О ТАЙНОМ.

И если только никто не будет меня перебивать, как ты, ублюдочный сын прачки Маонинг…

*Здесь Великий Мастер прервал свою речь и ударил одного из болтливых учеников бамбуковой палкой, нарушив тем самым свое обещание никого не бить бамбуковой палкой*

*После Мастер спокойно продолжил свою речь*

Ик…

Так вот. Что есть Запретный Меридиан?

Запретный Меридиан — есть дом души. Обиталище самой магии в теле культиватора.

Ибо если жизнь — сердечная чакра, где расположен центр Ци, то Запретный Меридиан — не просто жизнь, но сама душа, сам её дом!

Почему же мы запрещаем культивировать Запретный Меридиан?

По той же причине, по которой крестьянин не оставляет открытым своего дома на ночь!

Ибо стоит только оставить дверь распахнутой — и в неё войдут дикие звери, воры, разбойники, сборщики налогов, любовники крестьянской жены…

Тысячи тварей полезут в неё разом, и не будет от них спасения!

Вот почему культивировать Запретный Меридиан — удел сильных, удел одного из миллиарда Мастеров.

Ибо слабый не защитит своего дома. Открытая дверь — знак сильного домовладельца. Но, признайтесь себе честно, кто из вас достаточно силен, чтобы впустить в свой дом тигра?

Вот почему мы учим вас оставить в покое Запретный Меридиан и использовать Сердечный центр Ци вместо него.

Сердце — вот прямой путь.

Запретный Меридиан — опасная ночная дорога по кромке скал. И пропасть лежит справа и слева, и стоит лишь сделать неверный шаг в темноту — и ваших ошметков не соберет вся армия Императора Цинь Шихуанди!

Потому мы и предостерегаем вас, глупцов, от использования Запретного Меридиана, потому-то техники его культивации были скрыты в глубокой древности, потому-то не следует предаваться порочным техникам, равно как и пьянству, блядству и прочему непотребству…

Ик!»

Апокрифическая речь Мастера Зэнгжонга, тайно запомненная и впоследствии записанная одним из его учеников, сыном прачки Маонинг

— Я не знаю, как ты изменишься, князь, — ответил Словенов, — Но ты изменишься. Человеком тебе больше не быть. Пришла пора стать самим собой.

— Да кем самим собой-то? — вознегодовал я, — Чудовищем? Крокодилом? А что если вы ошиблись, учитель? Что если я не Крокодил? Послушайте, в древней саге сказано — «Первый глиняный, второй без пальца. Третий в подземелье, четвёртый безумен. Пятый под луной, шестой скрывает страшное. Потом чернь и золото, а потом придёт Крокодил и магия исчезнет». Это про близнецов, про Багатур-Булановых, про принцесс и про нас с моим братом. И я уже упомянут в этой саге, я тот, кто под Луной! А не Крокодил.

Словенов мрачно вздохнул:

— Верно. Ты пока еще не Крокодил, мой мальчик. Но тебе предстоит им стать. Тебе просто страшно. Ты сейчас похож на ребенка, который не хочет первого сентября идти в школу в первый класс. Ибо никогда раньше туда не ходил. Но пойти придется, потому что пришло время. Ты созрел. Ты дорос. Так что собирай свой портфель, бери букет для Марь Иванны, завязывай галстук и отправляйся на свой первый урок, князь…

— Ну хватит метафор, — потребовал я, — Прекратите, учитель. Не душните. Есть конкретные доказательства, что я Крокодил?

— Знак на твоей ладони!

— Мало, учитель! Еще доказательства?

— Хех, — наставник хмыкнул, — Тебя отметило само Перводрево. Отметило знаком на руке, отметило своим ужасом перед тобой. Это доказательство стоит тысячи. Но если хочешь еще… Что ж. Есть конкретные признаки Крокодила, указанные в древних сагах. «Крокодил одет в синее, он одет в золотое». Крокодил — в родстве и с Рюриковичами, аура которых синяя, и с Булановыми, носителями золотой ауры…

— Вот, — я ткнул в наставника пальцем, возможно слишком дерзко, но мне уже было плевать, — Вот, учитель! Я Рюрикович, но я не Буланов. У меня фиолетово-синяя аура! Не золотая.

— Да, но я сказал «в родстве», князь. А в родстве можно быть по-разному. Вспомни-ка, из какого клана происходят две твои жены, прекрасные Арладаар…

— Дерьмо! — я выругался, потому что понял, что наставник прав, две мои жены действительно были близняшками Булановыми.

— В другой саге сказано — «Крокодил пожирает собственную плоть»… — продолжил Словенов.

— Ну это уж точно не обо мне, — уверенно заявил я, — Я свою плоть ни разу не кушал, насколько я помню.

— Плохо, помнишь, князь, — усмехнулся наставник, — Ты покопайся в памяти, подумай.

Я и правда покопался в памяти, а потом ахнул:

— Блин! Ну…

— Что?

— Ну да. Я ел крокодила. Его подавали на обеде у проклятого князя Внутрянова, вместе с обезьяньими мозгами и прочей мерзостью. Вот только не может же сага говорить так буквально…

— Почему нет, князь? Пророчества — не всегда поэтическая муть. Иногда они предельно конкретны, иногда они прямые, как Имперский автобан. Послушай, мы можем играть в эту игру бесконечно. Я могу привести тебе еще сотню доказательств, что ты Крокодил. Но толку от этого не будет. Пришло время принять решение. Принять его сердцем, а не умом, и принять это решение предстоит тебе. И саги тебе здесь не помогут. Не пытайся цепляться за окружающий мир, мой мальчик. Ты — сам целый мир. Ты — делаешь выбор. А не древние пророчества. Так что ты решил, князь?

— Ну… — слова теперь выходили из меня с трудом, как выходит моча, когда пытаешься поссать только что помочившись минуту назад, — Я так понимаю, если я откажусь стать Крокодилом — мне останется один путь, в Мир Мертвых?

— Да, — Словенов кивнул.

— А что там, в Мире Мертвых?

— Не знаю. Я там не был. А если правы сторонники реинкарнаций — если я когда-то уже жил и умирал, то я всё забыл. А если бы даже и помнил — то не смог бы рассказать. Ибо загробный мир — не для живых, не для человеческого языка. Он неописуем, у нас в языке просто нет слов, чтобы описать его. Но если решишь отправиться туда, сам всё познаешь и увидишь, князь.

Я на это тяжко вздохнул и в отчаянии поглядел на Словенова, как будто пытался выжать из него верное решение своим взглядом.

— Хочешь бесплатный совет? — мягко произнёс Словенов, — Не руководствуйся страхом. Страх — плохой поводырь. Я уже говорил тебе. Выбирай то, куда стремится твоё сердце. Даже если тебе страшно. Но решать нужно сейчас. Я не могу вечно удерживать нас в этом месте. Твоя душа уже тянется к Миру Мертвых, а моя — обратно в Мир Живых, в моё искалеченное тело.

— Ну л-ладно, — я ответил, заикаясь, у меня зуб на зуб не попадал, меня всего трясло, — Ну хорошо. Уговорили…

Словенов нахмурился.

— В смысле я принял решение, учитель! — поправился я, — Я готов. Стать Крокодилом. Хули тут делать-то…

— Ты сказал. Твоё решение, — ответил Словенов с совершенно бесстрастным выражением лица, так что нельзя было понять, одобряет меня наставник или нет, — И я уже говорил тебе — не называй меня учителем. У Крокодилов не бывает учителей. Я лишь провёл твою инициацию.

— Инициацию?

— Да, инициацию. Хотя это было нелегко для меня. Мой разум был обуян ужасом, он боялся Крокодила! Даже пребывая в безумии, я боялся тебя, князь, как и любой магократ. Вот почему моя тленная тушка пыталась сбежать от тебя, вот почему я пытался замерзнуть на ледяном ветру и воткнуть себе в горло кухонный нож, который я украл, когда меня перевозили из одной дурки в другую! Мне было страшно. Я хотел умереть, лишь бы не открывать миру Крокодила. Но мой Дух пересилил страх разума и хвори тела… Я сделал это, и я впечатал тебе в сердце тайное заклятие Словеновых, ведомое мне одному!

— Что за заклятие?

— Сложное. Запретное. Древнее. Самая лютая из инициаций. Это заклятие, которое убивает твою Шишку, сердечную чакру.

— Эм… И как я теперь буду жить с остановленным сердцем? Что будет гонять кровь по моим сосудам?

— Твоё сердце заработает, князь, и ты воскреснешь. Вот только ты теперь будешь использовать не Шишку, а другую чакру. Она будет питать твое физическое сердце и твою магию.

— Вы про Запретный Меридиан? Про Древосток?

— Именно. Я пробудил его. Ты теперь единственный в мире маг, у которого вся аура идёт через Древосток. А не через Шишку, как и у всех остальных. Ты ощутишь много странного, князь, и тебе придется учиться жить и магичить заново. Сразу предупреждаю.

— Ага, премного благодарен, — мрачно процедил я, — Но я, помнится, уже и раньше использовал Древосток — чтобы прогонять демонов и чтобы качать гаввах…

— Это другое, князь. Ты использовал Древосток, но он не был одной из твоих центральных чакр. Тут надо понять, что такое вообще Древосток.

— Ага, вы уже рассказывали. Это встроенный в каждого мага мини-портал, через который можно гонять энергии из других миров.

— Да, это так. Вот только это всё неверное использование Древостока. Использовать Древосток таким образом — это даже не забивание гвоздей микроскопом, это жарка пельменей военным огнемётом! Это растрачивание потенциала впустую — глупое и опасное. Ибо Древосток не для этого.

— А для чего?

— Предназначение, — ответил Словенов, — Смысл жизни. Экзистенция. Называй, как хочешь. В каждого одаренного магия вложила цель, смысл и миссию. Еще при их рождении. Древосток — и есть этот смысл. Внутренняя сущность мага. И она заключает в себе непобедимую МОЩЬ. Раскрывая Древосток, ты обретаешь наконец себя. Получаешь полный доступ к своим ресурсам, но в обмен на это становишься слугой магии, видишь свою цель и идешь к ней. Любой ценой.

Проще говоря, раскрыть Древосток — это как освободится из тюрьмы. Ты получаешь доселе невиданную свободу, но и обязательства вместе с ней. Ибо в тюрьме тебя кормили, поили и одевали, и сторожили твой сон. Теперь же ты сам за себя в ответе. И магия теперь смотрит прямо на тебя! И запомни, князь, она будет оценивать, как ты исполнил свою миссию, в конце она взглянет тебе прямо в глаза…

— Чудесно, — кивнул я, — А почему тогда все магократы не раскрывают свой Древосток, если это так круто?

Словенов расхохотался:

— Они не раскрывают его, потому что используют его иначе, князь. Они забивают микроскопом гвозди, жарят пельмени огнемётом, шинкуют колбасу хирургическим скальпелем…

— Ну хватит метафор, учитель, пощадите.

— Хорошо. Я просто хочу сказать, что магократы делают со своим Древостоком все что угодно, но только не то, что нужно. Они используют его, но чисто интуитивно и неправильно. И даже сами не догадываются об этом! Например, твои друзья консервативные масоны гоняют через свой Древосток понт. Да-да, князь, понт на самом деле обращается в МОЩЬ, лишь пройдя через Древосток! Просто сами консерваторы об этом не знают.

Но их Древосток забит понтом, как водопроводная труба забита грязью… Да ты и сам был таким, князь. Ты гонял понт через Древосток, не отрицай этого. Ты делал это, даже не понимая сущности процесса, ты просто был движим своим животным желанием НАГИБАТЬ.

Ты получал кайф от этого! Как и консервативные масоны, которым нужны лишь холопы и власть, больше и больше власти! И их Древосток гниёт от этого. Он воняет, как забитая водопроводная труба. Куда уж консерваторам раскрыть его? Если раскрыть их Древосток — мы обнаружим там лишь ВОНЬ…

— Понимаю. А что насчёт либералов и радикалов?

— У либеральных масонов все подчинено древним традициям. Их Древосток просто закупорен этими традициями, их связь с живой магией давно утрачена. Обряды и ритуалы поглотили их. А магия ВСЕСИЛЬНА, она не может уместиться в рамки обряда. Так что Древосток либералов спит глубоким сном.

Что касается радикальных масонов, то они гоняют через Древосток свою злобу и чистое насилие — они получают МОЩЬ даже не из понта, а из свирепой животной ярости, как таковой. Это — худший способ использовать Древосток. Они окрасили свой Дух в черный цвет, воистину! Так что если радикалу раскрыть Древосток — он просто умрёт, не выдержит собственного зловония. А все остальные маги-немасоны — они просто слишком слабы.

Или не знают тайны Древостока. Или слишком трусливы, чтобы раскрыть его. Они если и используют Древосток, то очень редко и чисто интуитивно, в особые моменты своей жизни, например, во время смертельной опасности.

Пойми, князь, что Древосток не просто так заложен в человека. Это Третий Глаз, это нераскрытый потенциал, но маги еще не доросли до его использования. Древосток — нечто вроде наших пальцев. Сколько сотен тысяч лет потребовалось человеку, чтобы научиться делать этими пальцами компьютеры и автомобили, а не только срывать бананы с пальм? То же самое и с Древостоком. Маги бы когда-нибудь научились его использовать правильно…

Словенов вдруг резко замолчал на полуслове.

— Но не научатся, — вздохнул я, — Потому что я сожру всех магов.

Словенов не ответил, как будто снова утратил способность говорить.

Я обеспокоенно поглядел на наставника, но лицо того было совершенно спокойным, а взгляд сосредоточенным.

— Ну хорошо, учитель. Что мне конкретно нужно делать, чтобы использовать Древосток?

— Да ничего особенного, князь. Просто будь собой. Следуй своей сущности. Ну и помни, что Древосток — это запредельно тонкая материя. Любое неверное движение ауры — и тебя просто разорвёт. Предашь себя хоть раз — и тебе конец. Ты теперь агент магии, проводник её воли. Тебе вручена МОЩЬ, но и ответственность вместе с ней. Вот и всё.

— Вот и всё? Прикольно, учитель.

— Я никогда раньше никому не раскрывал Древосток, — Словенов развёл руками, — Так что нам придется идти на ощупь во тьме, князь. Могу разве что дать общие советы. Не есть мяса, не пить алкоголь, не курить, не заниматься сексом.

— ЧЕГО, блин?

— Выпивка, табак и наркотики подавляют ауру, князь. Магократы всем этим занимаются, потому что Шишка все стерпит. Но Древосток не таков. Он просто дестабилизируется, и тебя разорвёт. Заживо. Буквально. Даже мокрого места не останется. И тем более тебе теперь нельзя жрать алхимические пилюли, от такого тебя не просто разорвёт, а из тебя после смерти еще и вылезет пара тысяч демонов, это достаточное количество демонов, которое вполне сможет перебить всех магократов на планете. Запомни все это, князь. Ты теперь ходячая солярис-бомба. Одно неверное движение — и ты не просто сам умрешь, но и унесешь с собой в могилу пару миллионов человек.

— Да запомнить-то легко. Я не то чтобы был алкашом или курильщиком, но секс и мясо — это уже чересчур…

— Мясо забивает аура-каналы, это тебе любой индийский йог скажет. А забивка аура-каналов, когда твое астральное тело работает на Древостоке… Думаю, не нужно объяснять, что это опасно, князь. Что же касается секса, то в момент, когда одарённый мужчина теряет семя — выделяются ГРОМАДНЫЕ потоки магии. Твой Древосток от такого просто взорвется и убьет тебя.

— В СМЫСЛЕ? Теряет семя? То есть мне теперь нельзя даже в кулачок что ли…

— Боюсь, что так, — мрачно констатировал Словенов.

— Типа мне воздерживаться до конца моей жизни?

— Отвечу, как есть, князь. Жизнь Крокодила длится недолго. Ты — смертник. Так что невозможность задушить твою Дуню Кулакову — это последнее, что должно тебя сейчас волновать. И да, не трогай особо девушек, лучше даже не смотри на них. Как известно, соблазн лучше останавливать, когда он только зарождается…

— Дерьмо! Блядь! Просто натуральное дерьмо! Это уже не жизнь, учитель… Ну а рыбу-то хотя бы жрать можно?

— Этого не знаю. Попробуй, когда вернешься в мир живых. Но осторожно.

Я буйно и безумно расхохотался в истерике:

— Твою ж мать… У меня слов нет! Что я за Крокодил, если не могу есть мяса?

— Ты ешь магию, забыл? Так я напоминаю, князь. Просто пойми, что принятие себя — это отбрасывание всего лишнего, внешнего и наносного.

— Мда, но я не считаю секс лишним, по-моему он был вполне органичной частью моей жизни…

— ПРОШЛОЙ жизни, князь. Прошлой. Не цепляйся за старое и отжившее.

— Слушайте, учитель, а ведь мужчины, бывают, исторгают семя и во сне… Если мне, к примеру, приснится эротический сон — я типа взорвусь в собственной постели?

— Понятия не имею. Я вообще не уверен, что ты теперь будешь спать, князь. Ты изменишься. В том числе физически. Древосток заставит тебя мутировать, на генетическом уровне…

— Значит, я все-таки буквально стану чешуйчатым монстром? — вздохнул я, — Что ж. По крайней мере, это решит вопрос с девушками. Непонятно только, нахрена я тогда женился на троих, мда…

— Просто осознай, князь, что Древосток — воля магии. Твои хотелки больше ничего не значат. Забудь про них. Ты стал сверхчеловеком. Ты теперь переступаешь не только через себя, но и через магократию. Её социальные устои — теперь НИЧТО для тебя. Забудь про человеческое, забудь про социальное. Откройся божественному. Ну и… Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, почему магократы не раскрывают свой Древосток, и почему он назван Запретным Меридианом?

— О, да, учитель. Теперь я понимаю. Блядь.

— Твой гнев понятен. Но реальность состоит в том, что ты теперь обрёл настоящую свободу. Просто постарайся это осознать.

— Ага, свободу. Мне ничего нельзя, плюс я теперь обречен на миссию…

— На свою миссию, князь. Ты наконец-то будешь жить своей жизнью, а не чужой. Может ли быть большая свобода?

— Плевать. Что я конкретно должен делать?

— Не знаю, — улыбнулся Словенов.

В принципе я даже не удивился. Я уже наверное вообще утратил способность удивляться.

— Моя Крокодильная сущность сама мне подскажет, так?

— Так. Или не так. Научись слушать свой Древосток. Сама магия говорит через него. А теперь пора окончить твою инициацию…

— Ага, пора. Инициация вышла просто отличной, учитель. И гейсы крутые.

Я печально вспомнил, как сам инициировал во второй ранг Шаманова в нашей ложе, вроде тогда я дал ему на несколько минут гейс «не есть мороженого». Сам я сейчас получил совсем другие гейсы, и получил их на всю оставшуюся жизнь…

Впрочем, большая МОЩЬ — большие жертвы, ничего не поделаешь. Не то чтобы ко мне вернулся мой оптимизм, не то чтобы я смирился со всем этим дерьмом, но я просто решил перестал ныть и начать действовать.

И будь там что будет.

— Начни со своей рябинки, — посоветовал Словенов, — Со своего Источника.

— Вы о чём?

— О том, что Источник — часть души мага. Твоя рябинка там, в кургане Рюрика. Просто установи с ней отношения, какие установил бы КРОКОДИЛ. Это окончит твою инициацию. И еще… Сегодня тебе было страшно. Я знаю. Но завтра на Микенских играх, куда тебя позвали твои друзья-либералы, тебе предстоит нечто еще более ужасное. Ибо Полётов задумал очень недоброе. Он надеется вскрыть грудину самой магии. А магия такого не любит. Но я не могу это предотвратить.

— А я могу?

Словенов усмехнулся:

— Кто я такой чтобы давать советы Крокодилу? Нет, мой мальчик, дальше ты сам.

Я кивнул:

— Мы еще поговорим?

— Не знаю, князь. Мой физический мозг истерзан, в своей материальной форме я утратил способность к речи и мышлению. А переместить нас сюда в Эмпирей я больше не смогу — ты ведь сейчас вернешься в мир живых и воскреснешь, кроме того, я потратил на это столько ауры, что в моём нынешнем виде мне её уже не восстановить. Так что наверное мы уже не побеседуем. А может и побеседуем. Когда-нибудь. В другой жизни…

— И еще вопрос, учитель, — у меня все не шла из головы моя сестра Таня, захваченная слугами Либератора, даже сейчас, — Мой дядя перед смертью сказал мне одно слово — «пилюля». А перед этим он еще успел сказать, что кто-то должен съесть какую-то пилюлю, иначе Тане конец. Я думаю, что речь идёт о Павле Стальном. Я сделал ему пилюлю из Перводрева, чтобы он исцелился от своей странной болезни, но ублюдок упорно отказывается жрать её, хотя умирает. Как вы считаете, мой дядя имел в виду это, учитель? Или я ошибаюсь? И как мне заставить Стального съесть пилюлю? И должен ли я вообще это делать?

— Увы, — произнёс Словенов, — Я правда не знаю. Я вообще ничего не знаю о радикальных масонах, я говорил. Могу сказать одно — не верь им, князь. Не верь даже предсмертным речам твоего родича. Ибо радикальный масон — лжец по своей сущности, как и сам Либератор.

— Мда, но зачем-то же дядя мне это сказал…

— Ты готов, князь?

Я зачем-то глянул вверх, в звездные небеса, как будто на нас со Словеновым оттуда смотрел кто-то третий — уж не знаю кто, магия или сам Бог…

— Я готов, учитель. Точнее говоря, вы просили меня не называть вас учителем, простите. Поэтому хоть один раз назову вас по имени — прощайте, Глеб Львович. И спасибо вам. Наверное.

— Я возвращаю тебя в мир живых. Прощай, князь. Помни, что я говорил тебе.

Словенов протянул руку и коснулся моей груди в районе сердца.

Там тут же заметались серебряные сполохи Словеновской магии, в грудине у меня разлился холод, который быстро начал распространяться по всему телу.

Меня будто окунули в ледяное Баренцево море, холод хватал меня, я чувствовал, как становлюсь тяжелым, как обращаюсь в плоть и мясо — в смертную материю…