Во все тяжкие 3

Глава 13

Утром Женя устроила мне форменный допрос, после того как заметила мои синяки. Всё свалил на моё жёсткое задержание в профилактории, а дальше продолжал придерживаться версии о нормальном содержании в московской квартире, где и пальцем не тронули. Так что меня ещё раз пожалели, приласкали и снова надолго уложили в постель. На завтрак мы с девушкой явились поздно, когда уже все разошлись по своим делам. Позавтракав, пошли гулять, не забыв потеплее одеться — по ночам прилично подмораживало, хотя днём ещё стояла плюсовая температура. Скоро должны были и белые мухи полететь… Встретили моих родителей, которые тоже решили устроить себе моцион на свежем воздухе. Выглядели они явно лучше, чем вчера, да и их настроение свидетельствовало о желании снова с оптимизмом смотреть в будущее. Немного поболтав, и выяснив друг у друга, что все ночью спали нормально, разошлись по разным тропинкам, договорившись встретиться за обедом. В конце концов, Женя заговорила о том, что её терзало. Основной вопрос, который волновал девушку, был ею сформулирован очень незатейливо, но точно — когда мы сможем вернуться к нормальной жизни? Комментарий же к этому вопросу был более развёрнут и эмоционален — Женю пугало, что в последнее время постоянно приходится жить в напряжении, переживать за мою и свою безопасность, бояться и не знать, чем закончится день.

— Лёш, бросай ты все эти свои мутные дела! И наплевать на деньги! Проживём как-нибудь. — закончила она, а на глаза девушки навернулись слёзы.

И её можно было прекрасно понять — на дворе хоть и 90-е, но многих они в своих жутких проявлениях в виде преступности, бандитских разборок, беспредела, стрельбы средь бела дня и наркомании с алкоголизмом, всё же обошли стороной. Да, народ обнищал, порой еды не было, но выживали как-то. А тут девочка из интеллигентной семьи, которую содержали родители, жившая в центре города, а не на рабочей окраине типа Уралмаша, Эльмаша, Сортировки и Химмаша. И вдруг попадает эта девочка в такую ситуацию, когда её охраняют, увозят из дома под ещё большую охрану, но и тут врываются вооруженные злые дядьки и увозят её молодого человека. О чём Жене остаётся мечтать? Правильно, чтоб весь этот кошмар побыстрее закончился, а жить опять стало просто и понятно.

— Жень, я бы с радостью. — обнял я её. — Но, боюсь, уже поздно, дороги назад нет…

— Почему? — всхлипнула она.

— Эти люди, с которыми я встречался в Москве, не отстанут. Пока не отстанут. Да и дело на родителей «висит», они под подпиской. Но я обязательно что-нибудь придумаю, надо только чуть потерпеть. — я погладил Женю по голове. — Потерпишь?

Девушка вздохнула, и кивнула.

— Потерплю.

— Вот и молодец, Женечка. Не переживай, всё наладится. Пойдём лучше к белкам.

Слава богу, девушка, высказав мне всё, что думает, хоть немного, но успокоилась и переключилась на посторонние темы. Оказалось, что она успела за время моего отсутствия подружиться со Светланой.

— Лёш, а она тоже из этих? — Женя изобразила рукой у себя на плече погон. — А то Зоя Ивановна точно из них, порой как глянет, мне аж страшно становится. А Светка попроще что ли… Или заматереть ещё не успела… А как они на английском шпарят! А когда на немецкий переходят, мне сразу смешно становится, как немецкую порнуху смотришь! — улыбнулась она.

— Светка тоже из них. — я с готовностью согласился на предложенную версию. — Валерина кандидатура. И вообще, с кем это ты успела немецкую порнуху посмотреть, я стесняюсь спросить? — я попытался перевести разговор со скользкой темы.

— Я тебя умоляю, Лёшка! — отмахнулась от меня Женя. — Ещё в начале 90-х мы с подружками всё, что можно было тогда достать, и посмотрели.

— К взрослой жизни готовились?

— Не без этого. — девушка сделала вид, что смущена. — Интересно же было. По молодости… Да и сейчас мы с тобой могли бы иногда посматривать, может чего новенького потом попробовали бы…

— Интересная мысль. — я сделал вид, что задумался. — Можно и глянуть для разнообразия.

В конце концов, разговор вернулся к обычным бытовым вопросам, Женя, как мне показалось, сознательно больше не касалась темы нашего бегства в профилакторий и моего похищения, чему я был только рад. С прогулки в корпус вернулись только к обеду.

Вторую половину дня просидел у себя в кабинете в обществе Валеры и Светланы, доведя до последней грандиозные планы господина Гусинского.

— Так это получается, что у нас практически не будет работы? — расстроилась она. — Редкие клиенты за очень большие деньги?

— Какое-то время, да. — кивнул я. — А потом, я думаю, всё вернётся на круги своя.

— Вы меня не уволите? — с надеждой спросила она, взгляд девушки заметался между мной и Валерой.

— Никто тебя увольнять не собирается, Света. — попытался я успокоить её. — Сказал же, через какое-то время всё вернётся на круги своя.

— Ну, ладно. — выдохнула она. — А то я уж испугалась.

Отправив девушку к Зойке, Валера мне доложился:

— Сегодня переговорил с Вадимом, начальником СБ Березовского, информация следующая. Документы начали готовить, попросили выслать копии правоустанавливающих документов и на профилакторий. Вадим говорит, что Березовский материться — юристы Гусинского с него сразу всю учредиловку по нашему банку требуют, намекнув о фиктивной продаже акций, а не об увеличении капитала. Получается по все раскладам, что Гусинский не собирается вкладывать в нас ни копейки, а будет эти самые копейки тянуть из нас. Да и от тех же юристов прошла информация, что уже, якобы, есть новый управляющий для банка, а сам банк перекинут в Москву. И станет он очередной обнальной конторой у Гусинского. Вот такие дела, Лёха. — Останин раздражённо уставился в окно.

А я даже и не удивился такому подходу медиамагната. Прямо об этом всём Гусинский на нашей встрече не говорил, но его поведение об этом просто кричало.

— Этого следовало ожидать, Валера. Но посмотри на всю эту ситуацию с другой стороны.

— С какой другой стороны можно на это посмотреть? — вскочил он с дивана. — С какой стороны не посмотри, везде самый натуральный грабёж!

— Вы кабинет проверили? На прослушку? — поинтересовался я.

— Каждый день везде проверяем. — он сел обратно.

— Тогда ладно. — уже спокойней продолжил я. — Смотри на эту ситуацию, как на ситуацию с Березовским. Тот тоже ничего вкладывать не хотел. Поначалу… А потом?

— Ты в этом смысле, что ли? — хмыкнул Валера. — Да… Группа «Мост» сладкий кусок. Но каков наглец!

— Пойми, Валера, — грустно сказал я, — мы для господина Гусинского холопы, лохи, терпилы. Только он имеет право на бабло и сладкую жизнь, вот Владимир Александрович и ему подобные и отдаивают Россию по полной программе!

— Да… — сжал кулаки Останин. — Иногда очень хочется повторить сакраментальную фразу стариков — Сталина на них нет!

Останин ещё долго не мог успокоиться, или не хотел. Ведь на него тоже в последнее время много чего навалилось. В конце концов, не Матанцеву же ему так своеобразно «плакаться», тот может и не понять Валериных душевных порывов.

Вот так, в течении дня, моя первая эйфория от благополучного возвращения домой потихоньку и улетучилась…

Спокойно пожить в профилактории получилось ещё два дня. На третий до меня дозвонился Березовский:

— Алексей, я ещё раз встретился с Гусинским по нашему вопросу. Всё идёт, как договорились, юристы документами занимаются. Условия он пока не менял, но попытался прощупать меня насчёт моих связей с Туманным Альбионом. Я пока отмазался, сославшись на выставленные им же требования по оформлению всех документов. Прокатило. Поинтересовался и гарантиями безопасности для тебя и твоих родителей. Володя клянется и божится, что сейчас у вас будет всё в порядке, продолжать вас прессовать и дальше у него и в мыслях не было. — хмыкнул олигарх. — Я в курсе, что вы там в профилактории засели в осадном положении, Гусинский откуда-то тоже в курсе. Так вот, он просил передать, что можете спокойно возвращаться по домам. Ты скажи Матанцеву, чтобы он меня набрал, мы этот вопрос с ним обсудим.

— Хорошо, Борис Абрамович, передам. Как ваши дела?

— Оправляемся после наезда органов. — опять хмыкнул он. — Но ничего, не впервой. Как родители-то?

— Нормально, Борис Абрамович, тоже оправляются после наезда органов.

— Привет передавай.

— Хорошо.

Естественно, что никакой привет Березовского своим родителям я передавать не собирался. Не хотелось мне им напоминать про все эти травмирующие события. Им ещё в Москву поездка предстояла на подписание документов, о чём они пока не знали. А может их присутствие и не понадобится, кто его знает, этих олигархов. Это со мной первое время Гусинский в видимость законности поиграет, а вот потом…

О состоявшемся разговоре доложился Валере, который тут же набрал Матанцева, и сообщил о желании Березовского с ним пообщаться. В итоге генерал разрешил нам вернуться домой, вернее, в родительский коттедж. Все, конечно, обрадовались, одна Женя немного расстроилась — она планировала сразу вернуться в нашу квартиру. Пообещал, что это скоро произойдёт.

Когда зашли во двор, встретивший нас Рейнис устроил форменную истерику с завывающим скулежом, дикими прыжками и бешенным мотанием обрубком хвоста.

Ещё когда моих родителей «взяли» менты, Валера рассказал мне про судьбу пса — Рейнис, слава богу, гулял на участке, когда «правоохранители» приехали брать «барыг», а так могли бы и пристрелить грозного ротвейлера. А так как менты точно знали, что на участке наркоты нет, туда и не пошли, с головой хватило и того, что «нашли» в доме. А всё это время ребята из Валериного ЧОПа заботились о собаке — кормили, днём выпускали на улицу, заодно и за коттеджем приглядывали.

Родители, конечно, сначала хмурились, обходя дом, следы обыска ещё присутствовали — те же самые ЧОПовцы просто сложили разбросанные на полу вещи на столы и стулья, но потом вздохнули, и мама скомандовала:

— Приступаем к генеральной уборке! Глаза бояться, руки делают.

Попытка Светланы поучаствовать не увенчалась успехом, я попросил Валеру отвести её домой — чем они меньше будут проводить времени вместе с Женей, тем для меня лучше. От греха. Большую часть работы, а именно мытьё полов, делали мы с отцом и вернувшийся Валера, мама с Женей, быстро убравшие вещи в шкафы и протёршие пыль, загрузили стирку и занялись наведением чистоты на кухне с приготовлением еды. С уборкой закончили только к восьми часам вечера. После позднего ужина мы с Останиным пошли гулять с собакой.

— Валер, я тут подумал… Надо срочно наличку из банковской ячейки доставать. — начал я. — Хорошо, что с созданием банка у родителей в доме деньги держать перестал. Представляешь, как бы менты охренели, если бы при обыске больше двухсот тысяч баксов нашли? — хмыкнул я.

— Не охренели, а обрадовались, Лёха. — спокойно ответил он. — Никто бы этих денег ненашёл. Если бы нашли, они эти деньги были обязаны указать в протоколе обыска. А так просто бы присвоили себе денюжку и радовались молча, мол, как удачно по наводке к «барыгам» зашли.

А я вспомнил нашумевший случай, произошедший на екатеринбургском рынке «Таганский ряд» в 2013 или 2014 годах. За достоверность не ручаюсь, но со мной делился подробностями знакомый сотрудник правоохранительных органов. Якобы полиция получила информацию, что в одном из самых обычных контейнеров на рынке хранится «чёрный нал» китайских торговцев. И действительно, когда открыли контейнер, оказалось, что он был буквально забит деньгами. Быстренько возбудили бесфигурантное уголовное дело, как и водится, всё вокруг контейнера оцепили спецназом и приступили к «оформлению доказательств», то есть к тщательной фиксации серии и номера каждой купюры в протоколе обыска. Несмотря на нудность и скучность этой монотонной, но несомненно важной процессуальной составляющей, желающих поучаствовать в мероприятии среди сотрудников полиции было хоть отбавляй, тем более, их коллеги в контейнере, да ещё и зимой, очень быстро замерзали без движения и уставали. На всех была только пара безразмерных пуховиков, которые только и согревали в этом контейнере, и пухли, видимо от холода, когда полицейские этот контейнер покидали, направляясь к машинам, где их ждала очередная смена. В конце концов, объявились хозяева-китайцы и контейнера, и денег, которым китайские же торговцы, на вполне законных основаниях, постоянно передавали выручку, и эти хозяева не досчитались достаточного количества налички, о чём и заявили руководству областного полицейского главка. Скандал разразился нешуточный, даже был риск его перерастания в международный, но как-то быстро всё утихло. И я очень сильно сомневаюсь, что китайцам удалось хоть что-то доказать и вернуть потерянное.

— Да, Валера, тут ты прав. И пришлось бы сейчас у этих товарищей нам эти деньги выбивать бандитскими методами. Я прав?

— Прав. — кивнул Останин. — По-доброму бы точно не получилось.

— Послушай, надо бы нам запас таблеток сварить… — остановился я. — Мало ли, как дальше дела пойдут. Гусинский вряд ли потом меня к чему-то, хоть отдалённо напоминающую лабораторию, без присмотра подпустит…

— Это да… — тоже остановился Валера. — Этот момент мы упустили. Теперь надо хорошо подумать над тем, как бы нам на базе не засветится. Если исходить из того, что за нами приглядывают профи из службы безопасности Гусинского, то в лаборатории нам надо будет работать так, чтобы об этом знало как можно меньше людей. В том числе, и ребят из моего ЧОПа. Насколько я помню, Казанцев нужных компонентов натаскал в лабораторию в достаточном количестве?

— Да. Мы же на расширение «лечебной» деятельности рассчитывали. Вот и делали запасы…

— Вот то, что Володя запасы сделал, это нам повезло. — кивнул Валера. — А то бы сейчас и эту проблему пришлось бы решать. Хорошо, завтра мы с тобой в открытую посетим банк, а вот потом надо будет как-то с Поляковыми пообщаться. Звонить им точно нельзя, в дом твоих родителей привозить тоже, значит сами к ним завтра вечерком заглянем, и обо всём договоримся. Такой план тебя устраивает?

— Устраивает. — согласился я с предложением Останина. — И ещё. Валера, мне эта ситуация с Гусинским очень не нравится, как всё будет дальше, непонятно, особенно учитывая его жёсткий на нас наезд. О своих родителях я уже позаботился, недвижимости у них хватает, да и наличку завтра в банке возьму, они часть припрячут. Вы все мужики взрослые, опытные, успели тоже часть отложить… — я вопросительно посмотрел на Останина, тот подтверждающе кивнул. — Не пропадёте. Теперь надо решать вопрос с Женей и Светой. Валер, ты только не подумай, что я вас всех бросать собираюсь, просто мало ли…

— Прекрати, Алексей. — поморщился Останин. — Будем считать, что ты, будучи человеком умным и предусмотрительным, решил пойти к нотариусу и составить завещание.

— Именно. — кивнул я. — Так вот, если у Жени есть папа, который о ней позаботится, то вот Светка сама, насколько я знаю, заботится о своих родителях. Вы же её проверяете?

— А как же. — и не подумал отпираться Валера. — Регулярно. Всё обстоит именно так, как ты говоришь. Ремонт им в квартире помогла сделать, деньги постоянно возит. Да и накоплениями потихоньку занимается, сильно не тратясь.

— Вот и решил я им купить по квартире, пока деньги и возможность есть.

— Хоть ты и нагнетаешь, Лёха, — хмыкнул Валера, — но тут я тебя, пожалуй, поддержу. Мало ли, как оно там дальше сложится, а квартиры это хоть что-то. И можешь не переживать, ежели что, мы с Матанцевым и Казанцевым девчонок не оставим на произвол судьбы. Значит, нам надо встречаться ещё и с риэлтором, Светланой Владимировной этой?

— Да, Валера. — опять пошёл я. — И желательно завтра, сразу после банка. Раньше задачу перед ней поставим, раньше она варианты подходящие подберёт. Согласен?

— В дом вернёмся, наберу. — кивнул Останин.

К одиннадцати поехали с Валерой в банк, оставив Женю дома. Про то, что девушка вскоре может стать счастливой обладательницей недвижимости, ничего ей говорить не стал, решил сделать сюрприз на просмотрах. Да и вся эта Женина хозяйственность, так ярко проявившаяся при подборе мебели в первую квартиру и переделке ремонта в нашей нынешней, сулила мне нешуточные хлопоты и отвлекала бы от более важных дел.

По дороге Валера предупредил меня, что риэлтор подъедет в банк к половине двенадцатого.

— Эта Светлана Владимировна как мой голос по телефону узнала, готова была хоть ночью к нам примчаться! — ухмылялся Валера, рассказывая о своём вчерашнем общении с риэлтором. — А что? Мы, Лёха, для неё идеальные клиенты — бабки у нас есть, задачи ставим конкретные, не капризничаем, решение принимаем быстро, кидать не пытаемся, расплачиваемся сразу. Золото, а не клиенты. Да и знает она, что по мелочам беспокоить не станем, в прошлый раз вон сразу кучу квартир купили, не считая Светкиной.

— Это да… — улыбался я. — Она в прошлый раз и не напряглась совсем.

— Точно. — кивнул Валера.

Выемка денег из моей ячейки в банке прошла без эксцессов, за исключением того, что Останин прямо запретил возбудившимся работникам и охране информировать руководство банка о нашем столь внезапном появлении.

Появившуюся в назначенное время улыбающуюся Светлану Владимировну мы отвели в сторонку, и я начал ставить перед ней задачу:

— Светлана Владимировна, требуется найти две трёх или четырёхкомнатные квартиры в более или менее новых кирпичных домах в центре города. Сразу предупреждаю, покупателями будут две девушки, которые о друг друге не должны ничего знать. А то, мало ли что… Одну из них вы, кстати, знаете, это Светлана. Мы ей по весне двушку покупали. Справитесь?

— Светлану помню. — кивнула риэлтор. — Насчёт девушек поняла. А что касается квартир, проблем возникнуть не должно — такие квартиры не так ликвидны, как однушки и двушки, могут и месяцами продаваться, даже если цена нормальная. Так что, подберу. — заверила она.

— И ещё, Светлана Владимировна. Давайте пока разделим все наши действия на три этапа. Первый — вы спокойно подбираете достойные варианты, всякой ерунды нам не надо. Второй — договаривайтесь на просмотры и звоните нам, мы с Валерием и вами квартиры смотрим и выбираем понравившиеся. Третий — подключаем девушек, с которыми и делаем окончательный выбор. Договорились?

— Как скажите, Алексей. — согласно кивнула Светлана Владимировна.

— И ближайшие три-четыре дня мы будем заняты, так что на просмотры договаривайтесь по истечении этого срока.

— Учту. — опять кивнула она, получила триста баксов аванса за свою работу, попрощалась с нами и с довольным видом вышла из банка.

Уже когда садились в Валерин «гелик», он хмыкнул, глянув на меня, и тяжело вздохнул:

— Ловко ты ей задачи нарезал. Ты это, Лёха, главное с родителями и Женей так разговаривать прекращай.

— Как так? — я сделал вид, что не понимаю о чём он говорит.

— Как начальник, Лёха. — он опять хмыкнул. — Ты сам не замечаешь, а им не всегда приятно. Обрати внимание, короче…

— Хорошо. — я и не подумал возражать, ему со стороны было виднее.

Вечером же Останин «замутил» целую спецоперацию. Мой отец, с сумкой в одной руке и заранее купленной нами бутылкой пива в другой, был отправлен, типа, в остановочный ларёк за «догнаться». Не доходя ларька, отец должен был по параллельной улице подняться в горку и выйти на лыжную базу. Мы же с Валерой, вслед за отцом, типа, пошли гулять с Рейнисом по привычному маршруту, который и закончился встречей с батей и передачей ему собаки. А дальше на одной из улиц нас ждала ВАЗовская «девятка», на которой мы и поехали к Поляковым.

Открывший нам Женька очень удивился, но от комментариев воздержался. От приглашения пройти в квартиру мы с Валерой отказались, и, наоборот, попросили их с Ольгой Петровной выйти к нам на лестничную клетку.

— Как всегда срочно и завтра? — улыбалась мать моего школьного друга, поздоровавшись с нами.

— Вы очень проницательны, Ольга Петровна. — улыбнулся в ответ Останин. — И не только завтра, но и ещё на пару дней. Больничным листом мои ребята вас обеспечат. И вас, и Евгения.

— Хорошо. — кивнула она, а Женька вслед за ней.

— К девяти утра за вами заедет Иван, вы его знаете. До встречи на базе.

Попрощавшись с Поляковыми, быстро спустились по лестнице и вышли из дома. По дороге домой заскочили в ларёк и закупились «Сибирской короной», легендируя отца.

— Лишним точно не будет. — прокомментировал Валера.

Только вот я не стал уточнять, что конкретно он имел ввиду — то ли все эти заморочки с посещением Поляковых, то ли пиво, которое можно будет употребить дома…

Оставив машину на том же самом месте, по тёмным тропинкам вернулись на лыжную базу, где тоже было не очень-то и светло — единственная уцелевшая лампочка на одном из фонарей очень слабо разгоняла темноту.

— Всё хорошо? — поинтересовался отец.

— Всё замечательно. — ответил Валера. — Спасибо, что помог.

— Обращайтесь.

Засунув в сумку пакет с пивом, проводили отца до первых домов и пообещались скоро тоже быть дома, наказав ему до нашего прихода всё не выпивать, а сами, с Рейнисом на поводке, вернулись на базу и стали неспеша возвращаться своим обычным маршрутом.

— Валера, я вот в очередной раз в подобной фигне участвую, ну, ты понял… А удовольствия почему-то не получаю? Одно напряжение, а потом моральная усталость…

— Это нормально, Лёха. — хлопнул меня по плечу Останин. — Привыкаешь. Как к части работы начинаешь относиться. И вообще, все эти погони, засады, уход от слежки или ты за кем-то следишь, — крайние ситуации, доводить до которых надо только тогда, когда другого варианта не остаётся. И не забывай, что мы с тобой сейчас выступаем в качестве частных лиц, а были бы на службе… План оперативно-розыскных мероприятий составь, с начальством его согласуй, о выполнении отчитайся, результаты дай! Да я бы полночи просидел, составляя отчёт за сегодняшний день. А если бы что-то пошло не так? А тут бумажка, в которой подобный вариант не только указан, но и обозначены пути выхода. И ты хоть как-то прикрыт, и начальство твоё тоже. Есть свои прелести… Вот и утрачиваешь в какой-то момент весь свой романтизм, начиная на автомате перечислять в голове казённые формулировки. А у тебя так и вообще с самого начала, по моим ощущениям, ко всем этим играм отношение было скептическое — необходимость понимал, а энтузиазма и интереса, свойственного возрасту, не проявлял.

— Валера, если говорить уж совсем цинично, главное — результат. — ответил я. — А уж каким образом он достигается, каждый для себя решает сам, в силу своего воспитания, моральных принципов, навыков и способностей. Ты абсолютно прав, отмечая моё равнодушие ко всем этим заморочкам, которые мало чем отличаются от того, что творят люди в обычной жизни. Тебя вот специально учили, развивали твои склонности к оперативной работе, а у кого-то эти способности врождённые. Ты возьми, к примеру, женщин. Они эти навыки с детского садика начинают применять, в школе развивают, а в институтах и на работе оттачивают. Мне мама про свою работу и их женский коллектив много чего порассказывала. — «обставился» я. — И в школе, и в академии я на это насмотрелся, когда некоторые девушки каким-то непостижимым образом знают про всех абсолютно всё! Даже то, что ты сам про себя не знаешь. Все сплетни собирут! И следят, порой, и засады устраивают, и «динамо» включают. Для них это всё до жути интересно, они этим живут, практически каждую свою встречу начиная с фразы: «Что новенького произошло?» И ведь точно знают, кому эту фразу задать. Да и мужиков таких много, чего уж там. «А ты слышал?», «А ты видел?». Тьфу! А мне неинтересно этим жить. Есть цель, есть определённые этапы достижения этой цели, есть информация, которая необходима, и есть единомышленники, которые идут к этой цели вместе с тобой. Всё просто. Зачем огород городить? Но если надо, то надо. А если есть возможность обойтись без этого, зачем на ровном месте цирк устраивать? Ну, ты понял…

— Да понял я. — ответил Валера. — И со многим согласен. Так что терпи, Студент, особенно учитывая возможности нашего нового партнёра, господина Гусинского.

— Это да… С этим господином, чует моё сердце, мы точно не заскучаем.

Благополучно вернувшись домой, и помыв лапы Рейнису, уселись вместе с отцом в гостиной пить пиво, причём, мама с Женей даже не поинтересовались результатами «спецоперации» — явно отец им сказал, что всё нормально. Перед самым сном отдал родителям сто тысяч баксов и пластиковый контейнер, который где-то достал Валера, и велел им закопать эти деньги в ближайшие дни на участке, желательно в тёмное время суток, пояснив, что это наш неприкосновенный запас, о котором знать должны были только мы. К моему облегчению, родители только вздохнули и воздержались от вполне ожидаемых комментариев.

Да и вообще, у моих родителей снова начала налаживаться спокойная, размеренная жизнь — мама с удовольствием готовила, стирала, гладила и убиралась в доме, отец возился на участке и во дворе, не забывая лишний раз погулять с Рейнисом. Чуть успокоилась и Женя, которая постоянно начала мне намекать на своё желание вернуться к обычной жизни — переезд обратно в нашу квартиру, снова ездить в институт, и, наконец, повидать собственных родителей. Пообещал ей при первой же возможности переговорить с Матанцевым на эту тему.

Следующие три дня мы пахали в лаборатории как проклятые, занимаясь «варкой» таблеток. Не сказал бы, что наша новая лаба в лучшую сторону отличалась от старой, но вот места в ней было гораздо больше. Вдоволь наобщался с Ольгой Петровной и Женькой, которые в очередной раз поблагодарили меня за возросшее благосостояние их семьи.

— Мы Жене собрались квартиру покупать поближе к центру. Чтоб в Университет недалеко ходить было. — рассказывала мне мама моего школьного друга. — Не знаем, к кому обратится, боимся, что обманут. Лёш, может ты переговоришь с Валерой, а он бы нам кого-нибудь из ребят потом выделил… Ну… Чтоб не обманули…

Поляковы-то соображают. Не на какую-то ерунду деньги тратили, а копили. Тем более, «зарплату» последнее время я платил не только матери, но и сыну.

— Ольга Петровна, это даже не обсуждается, я имею ввиду Валерину охрану. Обеспечим. — после этих слов Полякова заметно расслабилась. — Кроме того, у меня есть хороший риэлтор, который займётся подбором вариантов. Она у меня на зарплате сидит, так что вы никаких затрат не понесёте. — слукавил я. — И ещё, за эти три дня я планирую заплатить вам десять тысяч долларов. Так что можете квартиру Женьке подобрать получше.

Ольгу Петровну как пыльным мешком по голове ударили, именно такое выражение лица у неё и было. Женька по эмоциям не сильно-то и отличался от мамы.

— Алексей! — выдохнула она. — Ты и так для нас много сделал… Мужа моего с того света вытащил… Может, не надо так много?

— Надо, Ольга Петровна, надо. — решительно заявил я. — Вы честно заработали.

— Мам, соглашайся! — подмигнул мне с улыбкой Женька. — Отработаем!

Фактически, именно Ольга Петровна была со мной с самого начала, вот и надо было хоть как-то обезопасить Поляковых в финансовом плане, если у меня дела пойдут не так, как я планировал. Понятно, что в лаборатории она меня устраивала полностью, и я постараюсь с ней работать и дальше, только вот получится ли?

— И ещё, Ольга Петровна. — продолжил я. — Не знаю, как пойдут у меня дела дальше, и будет ли у нас с вами возможность сотрудничать и дальше, так что деньги не сильно тратьте и не переводите их ни в коем случае в рубли, с нашей-то инфляцией. Договорились?

— Договорились. — кивнула она чуть расстроено.

И Полякову можно было понять — сама она преподаватель в техникуме с копеечной зарплатой, муж на заводе с зарплатой не сильно-то и больше, сын учится, а тут постоянные подработки, дающие возможность не выживать, а вести нормальный образ жизни, да ещё и копить на новое жильё. К такому быстро привыкаешь.

— Женя, по твоей работе в банке. — обратился я к школьному другу. — Пока придётся подождать, не всё так просто, но вот к Валере в его ЧОП я тебя в любом случае пристрою. Не обидишься?

— А чего мне обижаться? — пожал плечами тот. — Больше времени на учёбу останется.

С Женькой тоже успели поболтать на волнующие его темы, обсудили его студенческую тусовку, походы на концерты местных рок-групп, его учёбу в Университете с бесконечными лабораторными работами. Рассказал он мне и про нашего общего друга Димона Паршина, с которым он периодически встречался. У того тоже всё было в порядке, учеба шла своим чередом. На предложение Женьки встретится нам троим и посидеть как-нибудь вечерком, ответил неопределённо — планировать хоть что-то уже боялся, но пообещал позвонить, если выдастся свободный вечерок.

Все эти дни «сторожил» нас с Поляковыми Иван, а Валера в это время наводил шороху на территории базы — с его слов получалось, что ЧОПовцы слегка расслабились за время его отсутствия, несмотря на постоянную муштру, проводимую заместителем Валеры и комендантом Михалычем.

Не забыл я проверить производство аккумуляторов и пообщаться с директором заводика, который с грустью отчитался, что продаж практически нет, потому что довольно-таки высокую цену они ещё и указывали в условных единицах, то бишь в долларах, а учитывая дикую инфляцию в стране, люди, нуждающиеся в новом аккумуляторе, предпочитали гораздо дешевые отечественные «аналоги». Японцы периодически звонили, напоминали, что они заинтересованы в сотрудничестве с нами, и снова пропадали. Явно тянули время и пытались понять, как организовать своими силами производство аккумуляторов с подобными же характеристиками, так неосторожно переданными им идиотами-русскими. Были даже попытки потребовать, да-да, именно потребовать присутствия японских инженеров на нашем заводе, якобы у них есть серьёзные опасения по поводу несоблюдения нами экологических норм при производстве таких мощных аккумуляторов. Японцев с этой дичью вежливо, но послали, — такие варианты Матанцевым и Казанцевым тоже просчитывались заранее. А так завод работал на склад, в котором скоро уже должно было закончится место, да и насчёт японцев, с появлением у нас Бориса Абрамовича, стали возникать определённые сомнения — по большому счёту, они нам больше были не нужны, с деньгами и связями Березовского и Гусинского можно было вовсю развернуть производство в России, и экспортировать аккумуляторы и батарейки за рубеж. Одни аккумуляторы для мобильных телефонов чего только стоили — смотреть в Москве на эти бандуры мне было очень смешно. Была только одна проблема — продвижение продукта на зарубежных рынках. И на этот счёт иллюзий я никаких не строил, «свобода предпринимательства и равные возможности» в странах Запада вызывали у меня вполне обоснованные сомнения. И для продвижения нашей продукции на этих рынках нужна была не только реклама, но и серьёзные завязки в правящих элитах этих стран.

Поздно вечером третьего дня, когда мы в лаборатории закончили работу, всё помыли и отправили Поляковых домой со сделанными Валерой больничными листами на руках, приехали Матанцев с Казанцевым. Разместились в директорском кабинете.

— Я так понимаю, запас таблеток на трудные времена сделан? — больше для галочки поинтересовался генерал, на что мы с Валерой кивнули. — В лаборатории что-нибудь из ингредиентов осталось?

— По мелочи. — сообщил я.

— Володя, надо всё почистить. — многозначительно посмотрел Матанцев на Казанцева. — Не мне тебя учить.

— Сделаю, Виктор Петрович. — пожал плечами тот.

— Хорошо, с этим вопросом разобрались. — продолжил генерал. — Валера, Поляковым продолжаем обеспечивать негласную охрану. — я в первый момент удивился, а потом понял, что семья моего школьного друга тоже входит в мой «ближний круг», а значит и им охрану обеспечивали на всё время наших неприятностей. — До моего особого распоряжения не снимаем. Дальше. Мои ребятки все эти три дня пытались аккуратно определить, ведётся ли за нашей базой скрытое наблюдение. Выявили только одного наблюдателя, трогать не стали. Михалыч! — крикнул Матанцев.

Дверь без стука открылась и в кабинет зашел комендант.

— По вашему приказанию… — начал было он с достоинством.

— Садись, Михалыч. — прервал его генерал. — Как клиент?

— Нет больше иуды. От сердечного приступа скончался. — ощерился тот. — Майор подтвердит. — Михалыч мотнул головой в сторону Валеры. — Он у меня, тварь, с самого начала на заметке был. Время-то поджимало, а кураторы требовали результата. Вот и шлялся везде, где не положено, всё что-то вынюхивал, вопросики мутные задавал… Он один был. Зуб даю.

— Тело? — бросил Матанцев.

— Обижаешь, Петрович… — протянул комендант. — Вывезли. Не найдут.

— Ладно, спасибо, Михалыч. — кивнул Матанцев.

— Чего уж там… — поднялся комендант. — Вы, ежели чего, обращайтесь… Я завсегда готовый. — он вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.

А генерал повернулся к Останину.

— Стандарт. — пожал плечами тот. — Был завербован коллегами ещё на службе. Человека, который к нему пришел, описал, информацию о базе сливал по телефону, который уже отключён. Пустышка.

— Чего и следовало ожидать. — кивнул Матанцев. — Ладно, умер Максим, ну и хрен с ним. Уверен, что других не осталось?

— Сто процентов дать не могу, но близко к этому.

— Хорошо. Алексей, что думаешь по поводу японцев? — теперь Матанцев всё внимание перенёс на меня. — Директор доложился о вашем разговоре.

— Ручкой им помахать надо. Теперь и сами справимся своими силами на территории России, если господин Гусинский свои коррективы не внесёт.

Рассказал все свои мысли. «Честную» конкуренцию, вопросы рекламы, поддержку властных структур иностранных государств и своё видение всего этого описал без всякой утайки — уж работники легендарного КГБ точно не смотрели сквозь розовые очки на «демократические» институты стран развитого капитализма. Как я и предполагал, иллюзий никто из них не строил, и глупых вопросов не последовало.

— Принимается. — подвёл итог Матанцев. — Я сам позвоню Егорову, чтобы он по этому вопросу с Березовским поговорил. А уж тот пусть на Гусинского своим авторитетом давит на переговорах. Этот вопрос закрыли. Следующее. Те же самые мои ребятки выявили наблюдение за домом твоих родителей, Алексей, как и за твоей квартирой. Складывается стойкое впечатление, что господин Гусинский просто перестраховывается, и это вполне нормально в сложившейся ситуации. Я бы на его месте тоже поступил подобным образом. А значит ты, Студент, спокойно можешь возвращаться домой. И Женя твоя может в институт свой на работу ездить. Рад?

— Как никогда. — криво улыбнулся я. — Слава богу, что хоть так.

— Куда таблетки девать собираешься? — как бы, между прочим, поинтересовался Матанцев.

— Поступлю в соответствии с национальной традицией, на огороде закопаю. — хмыкнул я. — Или есть другие предложения в сложившейся ситуации?

— С местом потом только не ошибись. — напутствовал меня генерал. — Некоторым потом экскаватор требовался для поисков. Так, совещание закончено. Студент, веди себя прилично и не болтай лишнего. Помни, что за тобой наблюдают люди Гусинского. Володя, остаёшься. Чистота в лаборатории с тебя. Валера, с тебя общая безопасность. Все на телефоне. До свидания!

На обратной дороге спросил у Валеры:

— Этого казачка засланного действительно звали Максим?

— Нет, конечно. Поговорка просто такая. И не спрашивай подробностей, спать лучше будешь.

— Понял. — после подвала у меня была проблема с человеколюбием. — Валер, куда таблетки денем? Не закапывать же их?

— Решай сам. Мне без разницы. — пожал плечами Останин.

— Вот и заберёшь всё себе. — хмыкнул я. — Только ты мне пообещаешь, что Матанцеву с Казанцевым ничего об этом не скажешь. Если спросят, я где-то прикопал…

Кому я мог доверять, если не Валере? Да и вообще, если доверять только самому себе, это ж какая паранойя должна быть?

— Хорошо. — вздохнув, согласился он. — Сам только про это молчи. Договорились?

— Договорились.

Наш переезд на квартиру для Жени был облегчением, у моих родителей она всё равно чувствовала себя не в своей тарелке. И опять пыль, и опять уборка, с которой мы провозились до глубокой ночи, успев в перерыве проверить на стоянке Женину «восьмёрку» и мой «гелик» силами и специальными средствами, которые обнаружились у Валеры. Когда шли до дома, Женя аккуратно поинтересовалась возможностью хоть иногда ездить в институт на моей машине, а когда получила согласие с условием, что мне самому никуда ехать будет не надо, то восторгам девушки не было пределов, «восьмёрочка» была сразу позабыта, а с меня, в категоричной форме, потребовали ключи от «гелика». Безропотно отдал. А Валера тихонечко предупредил меня, что за Женей присмотрят, значит и волноваться мне было не о чём.

На следующий день, когда Женя уехала в институт, получив от Останина очередной больничный лист, наш домашний телефон буквально стал разрываться — звонили юристы Гусинского, предупреждавшие о своём желавшие приехать в Екатеринбург для согласования документов. Заверил их, что прямо сгораю от нетерпения. Вслед за ними позвонил Березовский, который после разговора с Егоровым, поддержал нашу инициативу по аккумуляторам, и сообщил, что вместе с юристами Гусинского прилетят и его юристы. Но это был еще не конец — следующими были какие-то аудиторы Гусинского, пожелавшие проверить банк «Урал». Мои возражения, что сам банк получил лицензию меньше, чем два месяца назад, в зачёт они не приняли, и пообещали проверить кредитную организацию по полной программе, после чего отправить «объективный» отчёт в Центробанк. Беда… Когда раздался следующий звонок, я не ждал ничего хорошего, и был готов «порвать» звонившего:

— Слушаю внимательно. — как мне казалось, моим голосом можно было замораживать лёд.

— Добрый вечер, Алексей. это Светлана Владимировна вас беспокоит. — я узнал несколько испуганный голос риэлтора. — Варианты подобраны, я договорилась на просмотры.

— Замечательно, Светлана Владимировна. Как насчёт сегодня? Именно сегодня вечером у меня выдался свободный вечерок.

— Без вопросов. Жду вас в семь вечера, по адресу Луначарского…

Луначарского? Недалеко от нашего банка? Хороший вариант, надо обязательно глянуть.

— Будем. — пообещал я.

Последний, более или менее, свободный вечер мы использовали с Валерой по полной программе — обошли со Светланой Владимировной шесть достойных квартир в первом поясе Екатеринбурга.

— Даже и не знаю, что сказать. — не скрывая своих эмоций, прокомментировал Валера. — Тысяча баксов туда, полторы сюда… Все хаты классные!

— Какая понравилась тебе больше всех? — поинтересовался я.

— Четырёшка в первом доме, на Луников. — ответил он. — Окна на разные стороны, подъезд чистый, центр. Что ещё можно желать?

— А вторая? — спросил я.

— Трёшка в этом же доме. Но всё не так круто, как в четырёшке, да и этаж восьмой, а там двенадцатый…

— Так, Валера, значит возвращаемся на Луников, и оставляем аванс за четырёшку для Женьки. Про трёшку забываем, нечего девушкам квартиры в одном доме иметь. — сказал я. — А для Светы, мне кажется, вполне подойдёт та кирпичная четырёшка на Московской горке?

— Согласен. — кивнул он.

Общение с хозяевами квартир насчёт авансов прошло хорошо, особенно в присутствии Валеры. Договорились и о сроках подготовки необходимых документов, наша риэлтор с оформлением хозяевам обещала помочь.

— Светлана Владимировна, вы хорошо потрудились, но надо сделать ещё кое-что. — подвёл итог я, когда мы сели в машину.

— Внимательно слушаю. — отозвалась та с заднего сидения.

— Надо помочь купить квартиру моим друзьям. Фамилия их Поляковы, контакты все дам. Их я предупредил о вашем звонке, они ждут. Ваши услуги оплачу я, Поляковы думают, что вы у меня работаете. Договорились?

— Договорились. — услышал я.

Высадив довольную Светлану Владимировну на перекрёстке Белинского-Декабристов, поехали домой.

— Валер, Ольга Петровна просила подстраховать её во время покупки квартиры. Ивана им выделишь?

— Без проблем. — кивнул он. — Собственников и соседей тоже проверим, как и по этим четырёшкам. А то всякое бывает…

— Спасибо. — поблагодарил я. — И Светке ничего только не сболтни, пусть для них с Женей это будет сюрпризом.

— Обижаешь… — хмыкнул он.

Юристы Гусинского и Березовского, в сопровождении сотрудников служб безопасности олигархов, добрались, наконец, до Екатеринбурга, заселившись, для удобства, в одной гостинице — «Исеть». Там же сняли на пару дней конференц-зал.

Одновременно с ними прибыли аудиторы Гусинского для проверки деятельности нашего банка. Как сказал позвонивший накануне Березовский, Гусинский не верит в отсутствие криминала в «Урале», и хочет выяснить его масштабы. Этих аудиторов поручили заботам человечка Бориса Абрамовича, который за всё это время зарекомендовал себя как грамотный специалист в банковской сфере, хоть и излишне ушлый.

Наши интересы по юридическим вопросам представлял мой давнишний знакомец, адвокат Александр Григорьевич, присланный Матанцевым. Сопровождали его два таких же важных и не менее надменных адвокатов, но помоложе. Впрочем, на нас с Валерой эти «понты» не распространялись, но вот на москвичей… Хотя, те тоже не отставали, всячески демонстрируя свой деловой настрой и готовность глотки порвать за интересы своего клиента.

С юристами Березовского, до начала мероприятия, мы успели переговорить, и они заверили меня, что одной из задач, поставленных перед ними Борисом Абрамовичем, является защита моих интересов. Так что мог надеяться на них, как на союзников.

Все двухдневные заседания в конференц-зале я откровенно скучал, слушая все эти бесконечные формулировки в договорах, новые пункты и споры по поводу излишне сжатых сроков. Однако же, как все эти юристы не надували щёки, суровая Российская реальность банально сводилась к одной простой вещи — кто сильнее, тот и прав. Ну, нарушат мои права, указанные в договоре, и что? В суд бежать, который самый гуманный в мире? Не смешите мои тапки! Что самое интересное, я в своей «прошлой» жизни писал дипломную работу на тему «Правовой нигилизм», перечитав в библиотеках массу литературы на эту тему. Вывод был прост и незатейлив — законодательство России на тот момент было вполне адекватным, и продолжало совершенствоваться, а вот вся страна жила «по понятиям», и в суд шли немногие, проще за восстановлением справедливости было обратиться к бандосам и надеяться, что и они не «кинут». А мне к кому пойти, если Гусинский меня «кинет»? То, что он в любом случае это хочет сделать, сомнений не было никаких. Вот и рассматривал я это копошение с бумагами как некое скучное, ни на что не влияющее мероприятие, единственные плюсы которого заключались лишь в том, что пока соблюдается видимость законности, тянется время и потом, когда я проведу с Гусинским «сеанс», будет меньше всех этих юридических заморочек.

В конце концов, проекты документов, более или менее устраивающих все стороны, составили, и юристы Березовского и Гусинского отбыли в Москву на окончательное согласование проектов с олигархами. Уехали и аудиторы из банка, которые выявили какую-то сущую ерунду, а у нас образовалось несколько свободных дней перед тем, как должно было состояться окончательное подписание договоров в Москве.

Но всё поменялось в один миг.