Водопад любви

11

— Какого черта?! Я же сказал, Лайза, ко мне никого не пускать! — загремел отцовский голос, когда Саймон пришел к нему.

— Папа, — обратился к отцу Саймон. Он никогда не видел его в таком состоянии. Тот в возбуждении бегал по своему кабинету в здании их компании «Дженерал электротехник продакшн» и потрясал какой-то телеграммой.

— А, это ты! — равнодушно проговорил отец, как будто Саймон прилетел не из Лондона, а работал здесь, в нью-йоркском офисе и они виделись каждый день. — Представляешь, что придумала! Выпить мою кровь! Что она о себе воображает! Вампирша!

Неужели эта новая любовница довела его до такого состояния? — подумал Саймон. Лулу ему не нравилась. В ней чувствовалось что-то хищное и нечистоплотное. Саймон не одобрял бесконечные связи отца с молодыми девицами. Все они только и думали, как бы содрать с него побольше денег. Но Лулу переплюнула их всех. Сколько одних колец уже получила!

— Вот и хорошо, что ты разобрался. Пусть катится к черту! Еще найдешь, — поддержал отца Саймон.

Мистер Кроуфорд остановился.

— Как это? А вдруг это правда? Тогда твоя сестра умрет!

— У меня есть сестра? — В голосе Саймона было больше страха, чем удивления. Возможно ли, что от какой-то чрезмерной выходки Лулу разум отца помутился?

— Нет! Она дочь твоей матери!

— Ты хочешь сказать, что речь идет о моей сводной сестре? Она в самом деле существует?

— Это надо у нее спросить!

— У кого, папа? — осторожно спросил Саймон.

— У твоей матери, естественно!

Саймон тяжело вздохнул.

— К сожалению, это невозможно…

— Почему? Пусть мерзавка наконец признается!

— Возможно, папа, на том свете, когда мы там все соберемся, этот разговор и состоится.

Мистер Кроуфорд продолжал мерить шагами кабинет, но интенсивность движения немного спала. Внезапно он остановился и с любопытством взглянул на сына.

— Зачем так долго ждать, можно выяснить сейчас, — услышал вдруг Саймон. В голосе отца причудливо переплеталось брюзжание с плохо сдерживаемым гневом.

Да, со стариком что-то творится! За последний год, который Саймон провел в Лондоне, отец очень изменился. Неужели он стал фанатом спиритических сеансов и вовсю разговаривает с духами?

— Папа, ты общаешься с загробным миром? — с ужасом ожидая положительного ответа, осторожно поинтересовался Саймон.

— Мне и этого, реального вот так хватает! — Мистер Кроуфорд яростно провел рукой под подбородком.

Час от часу не легче! У отца что, и в самом деле шарики за ролики заходят! — ужаснулся Саймон. Если принять за аксиому, что с мозгами у папы все в порядке, то выходит, что…

— Моя мать жива? — выпалил Саймон и замер.

— А кто говорил, что она мертва?

Саймон опешил.

— Как… как это может быть?! Ты… ты всегда тяжело вздыхал, когда я о ней спрашивал. И тетя Мэрион тоже постоянно толковала о несчастье. Вот я и думал, что мама умерла… Боялся нанести лишнюю боль своими расспросами, — растерянно проговорил Саймон и вдруг с неистовством накинулся на отца: — Да как ты смел скрывать, что она жива! Я страдал без матери, а ты… ты… ее у меня отнял!

— Она нас бросила! Сама ушла! Да, сама! Повернулась и ушла!

— Это ты ее довел своими девками и еще посмел от меня ее скрыть! Мою мать!

— Я ей не изменял! Что ты знаешь! Я с нее пылинки сдувал, ноги ей целовал. Любил я ее, понимаешь? А она… с другим… — И мистер Кроуфорд горестно махнул рукой.

В сердце Саймона боролись два чувства: злость на отца и нежность к нему. Его слова о матери судорогой сжали сердце, но Саймон справился с собой.

Отец болен и, по-видимому, заговаривается. Сейчас он старел буквально у него на глазах, и Саймон испугался, что отец умрет прямо перед ним.

— Папа! Давай сядем! Успокойся, папа! Вызвать врача? — И, не дожидаясь ответа, Саймон гаркнул: — Врача! Врача!

В кабинет влетела испуганная секретарша.

— Мистеру Кроуфорду плохо?

— Лайза, вызывай врача! — скомандовал Саймон, усаживая отца в кресло. — Папа, потерпи. Сейчас приедет врач!

— Не надо мне никакого врача! Я здоров как бык! — Мистер Кроуфорд разорвал бережные объятия сына и вскочил.

— Папа, ты должен успокоиться и не делать резких движений. Это опасно. Вдруг у тебя инфаркт или инсульт… Сядь, папа.

— Какого дьявола?! Пусти, Саймон! Лайза, не надо врача или уволю к чертовой матери!

Секретарша снова мгновенно материализовалась в кабинете.

— Я отменила вызов, сэр!

— Закажи билет в Рим. Я вылетаю!

— На какое число, сэр?

— Вы что, все сегодня сговорились свести меня с ума?! Я лечу прямо сейчас, ясно?

— Да, сэр. — Лайза испарилась из кабинета.

— Папа, в таком состоянии ты не можешь никуда лететь. Это опасно!

— Я сказал, катись ко всем чертям, Саймон! Девочка в опасности! Я же не зверь какой-то! У меня тоже есть сердце!

— Рейс итальянской компании «Ал Италиа» был в четырнадцать ноль-ноль, сэр.

— Черт с ними, с макаронниками! «Дельта» когда летит?

— Их рейс в Рим рано утром. Других сегодня нет!

— Как нет? Мне нужно срочно!

— Но, сэр…

— Что, сэр? Я сказал, надо! Вызывай Хьюго! Полетим своим, если эти бездельники не хотят!

— Папа, о какой девочке ты говорил? — осторожно спросил Саймон. Слова о матери и сестре взбудоражили его, но он все-таки приписывал их болезненному состоянию отца.

— О твоей сестре, об этом приблудыше, дьявол его возьми!

— Я лечу с тобой, папа!

— Спасибо, сынок! Мы этим чертовым бабам еще покажем! Мы их выведем на чистую воду! Телеграммы, видишь ли, шлют! Когда гуляли, не спрашивали, не думали, что муж узнает. А он узнал! Вот так-то! — Мистер Кроуфорд с ожесточением стукнул кулаком по столу. — А теперь что? Молчишь? Не знаешь, что сказать? Вот и я не знаю… — И мистер Кроуфорд снова сник.

Саймон не узнавал отца. Он даже разговаривать стал по-другому. Обычно очень корректный, сейчас он ругался, как портовый грузчик, и настроение его менялось. Он то сыпал угрозами, то говорил тихо и жалобно.

Душа Саймона пылала, словно разбуженный вулкан, готовый залить лавой все кругом. Мать, о которой он ничего не знал, его мать, которую он считал мертвой, жива! Эта мысль сверлом ввинчивалась ему в сердце, острым лезвием резала мозг. Такая страшная и сладкая мысль!

Бедная моя Вивьен! — взглянув на дочь, подумала Эмили. Она так переживает за подругу. А история с Фанни и впрямь ужасная. Несчастная девочка! Неужто она наркоманка? Конечно, люди искусства — это особая категория. А Фанни поэтесса. Может быть, в кокаине она черпала свое вдохновение? Хотя вряд ли…

Вивьен не стала бы тогда дружить с ней. А они вместе и в Египет ездили, и Вивьен гостила у них в Шотландии. У дяди Фанни там небольшой домик. И никогда — ни тогда, ни сейчас — Вивьен не обмолвилась, что Фанни наркоманка. Или верно то, что сказала черноволосая: наркотики Фанни дал Линк, знаменитый рок-певец? Вроде бы эта особа, обтянутая темно-синим платьем как гусеница, сама слышала, как Линк уговаривал Фанни попробовать наркотик.

Врач сказал, что есть люди, обладающие особой чувствительностью даже к малейшей дозе наркотика. И Фанни оказалась как раз таким человеком. Вместо кайфа, который, как говорят, сначала испытывает человек, впервые принявший наркотик, у Фанни начались страшные галлюцинации. Она вскрыла себе вены… Потеряла сознание… Падая, сильно ударилась головой. У бедной девочки вдобавок к потере крови еще и сотрясение мозга. Ужасная история! — подвела итог своим раздумьям Эмили и снова посмотрела на дочь.

Та сидела, положив голову на плечо Линка. Похоже, она задремала. Пусть немного отдохнет, подумала Эмили, хотя близость дочери к рок-певцу ей не понравилась.

Дверь открылась. В холл больницы вошел Саймон. Его голова была низко опущена, а во всей фигуре читалось напряжение, смущение и… страх.

Вивьен встрепенулась. Откуда он здесь взялся? Наверное, это сон, вяло шевельнулось у нее в голове. Саймон, милый… Он всегда так бережно накрывал ее одеялом, когда она сбрасывала его с себя, и нежно шептал: «Спи, любимая».

Вивьен зябко передернула плечами. Чья-то рука крепче обняла ее. Вивьен приоткрыла глаз. Саймона нет. Рядом сидит Линк. Это его рука согревает ее плечи. Вивьен благодарно взмахнула ресницами и закрыла глаза.

Хорошо, что Линк рядом. Она его любит… Но что это? Почему так заныло сердце? А, понятно, Фанни… Фанни. Маленькая хрупкая фигурка, синие бескровные губы… Чем еще помочь ей?

Мысли Вивьен переключились на слова матери. Эмили снова звонила в Лондон, и мистер Пембертон сказал, что сегодня прилетят отец и брат Фанни. Она справится, выживет, уверяла себя Вивьен. Ей помогут!

Фанни будет счастлива! — вновь и вновь повторяла про себя Вивьен, но слезы сами собой наворачивались на глаза. Не смей плакать! — приказала себе Вивьен. Эмоции — плохой помощник в испытаниях. Она обязана быть сильной… Вот если бы Саймон был бы рядом…

Эта случайно пришедшая мысль испугала Вивьен. Нет, она любит Линка. Он и ей поможет и спасет Фанни! — как заклинание твердила Вивьен, но маленький червячок внутри нее, запрятанный где-то глубоко-глубоко, в самой ее сердцевине, усмехнулся. Тебе нужен Саймон! — сказал он. Никакой Линк его не заменит. Любовь к нему ты просто выдумала!

Вивьен задумалась. Возможно ли, чтобы она простила Саймона? Этого эгоистичного, думающего только о себе типа? Вернуться к спокойной жизни, рутинным заботам?

Нет! Никогда! — твердо сказала себе Вивьен, но тот самый червячок в сердце громко хмыкнул и возразил: ну-ну! Я посмотрю! Ты уже сейчас ждешь Саймона. Поэтому и видишь его во всех мужчинах. Даже вон того, только что вошедшего, абсолютно тебе не знакомого, за него приняла!

Душа Вивьен возмутилась. Она выпрямилась и непроизвольно отодвинулась от Линка.

— Мама! Я — Саймон!

От неожиданности Эмили отпрянула назад и испуганно взглянула на подбежавшего к ней молодого мужчину. В его голосе было столько боли и затаенной надежды, что она удивилась.

Саймон? Так зовут бойфренда ее дочери. Вивьен упоминала о нем, когда приезжала домой, но она сама Саймона до сих пор не видела. Вот, значит, он какой!

Эмили еще раз с любопытством и благосклонностью окинула взглядом молодого мужчину. Ну что ж, очень интересный и вежливый. Сразу назвал ее мамой. Кажется, он намерен кинуться ей в объятия… Придав лицу соответствующее выражение тещи, которая приветствуют зятя, она раскрыла свои.

И вот Саймон в ее объятиях. Спина его вздрагивает. Он рыдает? От радости знакомства с матерью своей подружки? — удивилась Эмили. Она никогда еще не встречала таких впечатлительных людей. Может быть, он собирается сделать ее дочери предложение? Ну и что? — тут же ответила сама себе Эмили. Не рыдать же ему от счастья на груди у матери невесты?

— Мама, как ты могла меня бросить? Я так страдал без тебя… Я думал, ты умерла… Прости меня, мама, что не нашел тебя раньше…

Глаза Вивьен широко распахнулись. Картину, которую она видела перед собой, могло нарисовать только ее воспаленное воображение. Ее мать обнимает Саймона? Господи, что же это такое! Он плачет в ее объятиях! И почему все-таки здесь появился Саймон?

Вивьен решительно встала.

— Ви, ты куда? — встрепенулся Линк.

Вивьен не обратила на его слова никакого внимания и направилась к матери.

— Мама! — резко сказала Вивьен.

— Моя сестра… о которой я даже не знал. Сестричка! — Саймон повернулся к Вивьен. — Сестричка! Моя сводная… — радостно закричал он и… упал в обморок.

— Он… м-мой… бр?.. — заикаясь прошептала побелевшими губами Вивьен. Ее рот, зубы, язык мгновенно сковал холод. Она не состоянии была даже закончить фразу. Язык у нее совсем одеревенел.

— Ты о чем? — удивилась Эмили и раздраженно добавила: — Я и не знала, что ты встречаешься с сумасшедшим!

— Он н-назвал м-меня с-сестрой? П-поче-му? — От ужаса зубы Вивьен клацали.

— Да откуда же я знаю?! Возможно, у твоего бойфренда очередной припадок! — возмутилась Эмили.

— Мама, ты от меня ничего не скрываешь?

— Ты это о чем?

— Саймон не твой сын? Может быть, ты просто об этом не знаешь?

— Не знаю? О ком? О сыне? Конечно, не знаю и знать не хочу. Не было у меня никакого сына. Я родила только тебя! Одну!

Сердце Вивьен понемногу оттаивало.

— Ты могла быть в амнезии… — все же предположила она.

— Девять месяцев? Не дури. Он просто сумасшедший!

— А где он?

— В палате, — ответила Эмили. — Наверное, ему сейчас оказывают помощь. Ты разве не видела, как его уложили на носилки? Хорошо, что приступ случился в больнице. А если бы на улице? Скажем, на проезжей части?..

— Мм… молодой человек, пришли в себя? — спросил лежащего на медицинской кушетке Саймона врач, когда тот открыл глаза.

Саймон кивнул.

— Мм… хорошо. Мм… нельзя так волноваться. Мм… можно и инфаркт заработать. Или инсульт… — успокоил Саймона врач и добавил: — Мм… теперь медленно поднимитесь.

Саймон встал на ноги.

— Мм… ну как? — с любопытством поинтересовался врач. — Голова не кружится? Нет? Мм… хорошо. А теперь указательным пальцем левой руки достаньте кончик носа.

Саймон проделал требуемое.

— Мм… очень хорошо, — похвалил его врач. — А теперь то же самое проделайте правой рукой. Мм… хорошо. Закройте глаза. Закрыли?

— Да, — ответил Саймон.

— Вытяните перед собой руки. Мм… хорошо. Откройте. И руки опустите. Мм… у меня к вам, синьор, один разговор есть, — начал врач и умолк.

Саймон терпеливо ожидал продолжения.

— Мм… сейчас в больнице пациентка с большой потерей крови, — наконец продолжил врач. Мм… у нее редкая группа крови — AB. Мм… у вас точно такая же. Не согласитесь ли вы, синьор, сдать кровь. Мм… девочка плоха, ох как плоха! Мм… свои запасы крови мы уже исчерпали.

— Да, конечно, док. Никаких проблем. Берите сколько хотите. Я готов прямо сейчас…

Мм… хорошо!

— У меня, док, в больнице сестра. Ваша пациентка не она ли?

Врач взглянул в свои записи.

— Мм… Фанни Пембертон. Англичанка. Мм… она?

— Я не знаю, как зовут мою сестру, док!

— Мм… хорошо. В каком веке вы живете, синьор?

— Мм… в двадцать первом… мм… док, — внезапно переняв привычку врача, запинаясь ответил Саймон.

— Мм… готовьте его к переливанию, — распорядился врач.

— Доктор, как Фанни Пембертон? — с надеждой спросила Вивьен следующим утром.

— Мм… как вам сказать… Мм… неплохо. Молодой американец дал вашей подруге… мм… свою кровь.

Сердце Вивьен тревожно забилось.

— Как его зовут, док?

— Мм… сейчас. Чудик какой-то. Но в медицине факт передачи сумасшествия через кровь не отмечен…

— Почему чудик? — перебила врача Вивьен.

— Спасибо, док. Мою царапину вы зашили просто отлично! — В холле, где происходил разговор, появился Саймон.

— Мм… Тот самый молодой американец! В следующий раз, когда захотите потерять сознание, выберите место, где падать. Мм… можно и более приличную ссадину получить!

— Ви! — прошептал Саймон, не обращая внимания на слова врача.

— Саймон!

Врач окинул Вивьен и Саймона скептическим взглядом и хотел было уйти, но в этот момент в холл больницы ворвался Говард.

— Доктор, подождите, дорогуша, несколько вопросов… Давайте пройдем к вам, дорогуша…

— Ви! Это ты? Мне не снится? — Саймон потряс головой, словно отгоняя видение.

— Я, Саймон, я! И прошу, оставь меня в покое!

— Почему? Что случилось? Ты так внезапно исчезла…

— Да как ты смеешь?! Ты говоришь, я исчезла?! А ты? Ты растоптал, унизил меня! А сейчас еще смеешь спрашивать! Да я и смотреть на тебя не хочу!

Вивьен круто развернулась, но Саймон схватил ее за руку.

— Ви, дорогая, я понимаю, тебе сейчас плохо. Мне тоже трудно, Ви. Я до сих пор не в своей тарелке от этой мысли. Но Фанни выздоровеет. Обязательно поправится. Она не может умереть! Я молю Бога, чтобы он помог…

Упоминание имени подруги только подогрело взрывоопасную смесь, которой была переполнена Вивьен.

— При чем здесь Фанни?! — закричала, не стесняясь посторонних, Вивьен. — Не смей прятаться за мою подругу! Ты поступил со мной как подлец!

— Я подлец? Да я готов был тебя на руках носить!

— Я заметила. Особенно в ювелирном магазине. Там я взлетела на такую высоту…

Саймон опешил.

— А что произошло в ювелирном магазине? Ты обиделась, что я сразу не вышел за тобой, когда ты почувствовала себя плохо?

— Почувствовала плохо?! — снова накинулась Вивьен. — Да я умерла там!

— Подожди, Ви. Я сейчас объясню…

— Ви, ты на это глазела? — К Вивьен подлетели «рваные джинсы» и протянули какую-то газету. — Отвали, парень! — скомандовали «рваные джинсы» Саймону и снова обратились к Вивьен: — Это правда?

Вивьен с раздражением взглянула на газету. Еще одна история про ее с Линком брак? Ладно, Фанни попалась на эту наживку, но чтоб «рваные джинсы»… Вот если бы они в самом деле поженились…

Мысль, пришедшая в голову Вивьен, немного согрела ей душу. Она обязательно пригласит на брачную церемонию Саймона. Она представила его вытянутую физиономию и рассмеялась. Смех в холле больницы прозвучал мрачным издевательским хохотом.

— Пошли отсюда, Бен, — смутилась Вивьен, и, взяв его под руку, потянула прочь из больницы.

Саймон печально посмотрел ей вслед.

— Ви, мозговать надо! — мрачно заметили «рваные джинсы».

— Не понимаю, ты о чем, Бен?

— Ты этому веришь? — не ответив на вопрос, поинтересовался Бен.

Вивьен хотела подшутить над расстроенными «рваными джинсами», но вдруг обратила внимание, что Бен впервые говорит так, что его можно понять без переводчика. Видимо, сообщение о женитьбе Линка и вправду подкосило его. Может, он гей и собирался обратить Линка в свою веру?

А вдруг между ними и впрямь были сексуальные отношения? — испуганно подумала Вивьен. Некоторые могут этим заниматься как с женщинами, так и с мужчинами. И что делать, если Линк из таких? Надо срочно это выведать. Только задавать такие деликатные вопросы необходимо очень осторожно. Если Бен догадается, к чему она клонит, то сразу замкнется. Многие мужчины скрывают свою ориентацию.

— Ты любишь Линка, Бен? — опустив глаза, спросила Вивьен со странной интонацией в голосе.

— Конечно, Ви! Комар такой парень, такой… — В поисках слова, определяющего его отношение к Линку, Бен пошевелил губами, мечтательно закатил глаза, словно небо могло ему прийти на помощь, но не получив ее, снова повторил: — Такой…

— Вас связывают отношения? — продолжила свой утонченный допрос Вивьен.

Бен снова устремил взгляд в небо, как будто у него была договоренность с Богом, что тот в нужный момент спустит для него шпаргалку.

— Ну… как сказать… Само собой… тесно…

— Линк бисексуал? — отбросив всякую деликатность, прямо спросила Вивьен.

Бен резко остановился.

— Срамные буркалы! Тьфу… — Он сплюнул на тротуар. — А я-то думал… А ты… — И он еще раз сплюнул.

Видимо, такая демонстрация своего отношения к Вивьен показалась ему недостаточной, и он швырнул в нее газетой. Вивьен еле увернулась. Газета пролетела мимо и упала на тротуар.

Вивьен машинально ее подняла. Она никак не могла понять, за что «рваные джинсы» так на нее взъелись. Она совсем не собиралась обидеть Бена. Тактично, обтекаемо задавала вопросы, а Бен так на них отреагировал. Зато теперь она точно знала: ни Бен, ни Линк не геи. И на том спасибо. Надо извиниться перед «рваными джинсами», подумала Вивьен и развернула газету.

На целой полосе была напечатана статья Говарда Фиша под заголовком «Рок-певец довел девушку до самоубийства». Вивьен начала читать. Говард писал убедительно. Создавалось впечатление, что он сам был свидетелем описываемых событий. Образ Фанни получился очень трогательным. Беззащитная девушка была показана в ореоле невинной любви.

Оказывается, между Фанни и Линком была связь. Фанни без памяти влюбилась в рок-певца. Но тот проявил жестокость и коварство. Он не захотел жениться на милой Фанни, а сделал предложение Вивьен, которая к этому времени достаточно уже поднаторела в роли сводни, но возможность превратиться в законную жену упустить не захотела. Коварная Вивьен ответила согласием.

Образовался любовный треугольник, который казался безнравственному музыканту милой забавой. Но душа рок-певца требовала крутых виражей.

На приеме Линк с изощренной жестокостью предлагает ранее брошенной возлюбленной обновить их чувства с помощью наркотиков. Ему, пресыщенному соблазнителю невинных душ, обычный секс уже казался пресным. Он жаждал острых приправ, и к блюду, в качестве которого выступала бедная овечка Фанни, Линк опытной рукой добавляет кокаин.

Линк накачивает девушку наркотиками и с садизмом объявляет, что прикасался к ней в последний раз. Больше она ему не нужна и может убираться куда хочет. Убедившись в подлости возлюбленного, Фанни вскрывает себе вены.

«И это не просто минутный порыв, — пишет Говард. — Это расчетливое сведение счетов с жизнью. Фанни знает, что не выживет. У нее редкая группа крови, которая может здесь ни у кого и не встретиться. Певец обрек Фанни на смерть».

«А что наша героиня, официальная невеста? — вопрошает далее Говард и сам же отвечает на свой вопрос: — Она как ни в чем не бывало вместе с Линком везет Фанни в больницу и объявляет бедную девушку своей подругой. Вивьен стремится уверит всех нас, что она и Линк здесь ни при чем. Они, дескать, белые и пушистые».

Статью Говард закончил словами: «Но мы не позволим себя обмануть. Мы выведем их на чистую воду!»

Курсивом ниже было набрано самое интересное. Говард Фиш утверждал, что он основывался на признаниях самого Линка, которые тот с редким бесстыдством сделал автору статьи.