Водоворот Молний

Глава 15 Спокойный Месяц

Было достаточно времени перед финальным этапом экзамена. В основном я тратил их на тренировки, изучение печатей, еду и сон. Саске проводила время также, но особо не заморачивалась по поводу искусства фуиндзюцу, как я ей пояснил, Саске не требуется уделять большое внимание этому исскуству, так как оно слишком специфичное и времязатратное в плане своего изучения, а применять его можно было лишь при определенных ситуациях и в большинстве своем оно полезно лишь в ситуациях вне боя, кроме того их нельзя было просто скопировать с помощью шарингана. Да, печати высшего уровня вполне способны приносить пользу, но до этого нужно изучить кучу разных печатей и их взаимодействие, чтобы понять, к примеру, как именно работает печать: «Цепи Души». Если выражаться очень просто, то шиноби просто использует свою душу и создает из нее оружие в форме цепей для сковывания или убийства того или иного противника. В связи со сложностью структуры, даже Девятихвостый Биджу не мог разрушить эти цепи или выбраться из них, а это уже говорит о многом.

Первая неделя…

Я осознавал, что весь этот месяц я буду вынужден находиться дома в тихой повседневности без возможности как-то изменить это. Не всегда повседневность и простое бытие — это плохо. Просто это вызывает скуку и лень, которая перерастает в раздражение. Благо, на этот период времени у меня была Саске, что скрашивала серые будние дни. Доверие необходимо заслужить, и за время нашего совместного знакомства она доказала, что стала тем, кому я могу доверять и кого с полной уверенностью могу назвать своим другом. Несмотря на то, что она была девушкой.

Я сразу заметил в ней изменения. Она изменила свой обычный и мужеподобный гардероб на нечто более открытое и женственное. Серая рубашка с высоким воротником и молнией посередине. Ей определенно нравилось опускать молнию до опасной черты для того, чтобы можно было похвастаться своей грудью. Сзади рубашки традиционный знак Учиха. Обычные штаны сменились на короткую синюю юбку, черные колготки и обычные ботинки шиноби. У живота черный пояс с разного рода мелкими карманами внутри, из которых можно было увидеть один запечатывающий свиток. Длинные волосы теперь были завязаны в один длинный конский хвост.

Я же не спешил что-то изменять в своем стиле и лишь убрал плащ из шкуры черного волка. Плотная черная футболка без рукавов подчеркивала мое телосложение. Обычные черные штаны, у которых также был специальный пояс с креплением для молота.

По всей видимости, ее обидел тот факт, что я не видел в ней девушку, и она решила таким образом показать свою женственность и красоту. Я никак не комментировал это внезапное изменение, но в своих мыслях признал, что ей оно определенно шло. Пусть женщина может и являться воительницей, но прежде всего они всегда остаются женщинами. Это простое желание быть в руках мужчины заложено почти во всех женщинах, но бывают редкие исключения, когда их начинает привлекать не противоположный пол, а свой собственный. Я не вижу в этом ничего плохого. Каждый сам решает, что ему нравится, а что нет. Просто на мой взгляд большую роль играет окружение и обстоятельства, при которых этот человек узнает свои истинные предпочтения. Она не понимает того, что единственная причина, по которой я не трогаю ее, заключается в недостатке у нее опыта, потому что я уважал ее, как своего близкого друга. Я знаю, что подросткам ее возраста свойственно решать проблемы гормонов своими… «руками», но если им не представляется возможности погасить свое желание, то эти самые гормоны выплескиваются на того, кого они находят желанным. Просто, как по мне, ее чувства ко мне — лишь простая игра гормонов, и ей стоит найти кого-то более ответственного, серьезного и без зависимости от алкоголя и убийств. Ей нужен романтичный партнер, что не будет постоянно создавать проблемы. Я не хочу пользоваться ее детским сознанием и неопытностью, когда дело доходит до интимных отношений. Я не из тех, кто использует людей ради достижения своей цели. Не хочу лгать ей и самому себе. Такие чувства должны быть чистыми, честными и без какой либо лжи. Просто, если бы тогда в башне я принял ее поцелуй и сказал, что действительно желаю ее, эти отношения не были бы честными. Я просто использовал бы ее чувства ради простого утоления похоти. Я не Один, что ради перспективного будущего готов лгать. Меня не интересует ее шаринган и то, насколько талантливые дети могут родиться при смешении крови двух великих кланов. Для меня всегда самым важным остается итог, а не сам процесс. Я способен незначительно предсказывать будущее и видеть последствия тех или иных действий. Все же, как я уже говорил ранее, я могу читать людей по языку их тела и по их желаниям. Какое будущее ожидает нас, если в какой-то момент я скажу ей, что мои чувства — это ложь и что я никогда не испытывал к ней настоящей любви? Я разорву ей сердце этим поступком и никогда более не смогу смотреть в зеркало, потому что всегда буду видеть своего отца в отражении.

На седьмой день нашего совместного проживания я решил провести время в душевой комнате после тяжелого трудового дня. Пусть тело и было в порядке, но разум изнурен постоянным изучением печатей, а также созданием чертежей или заметок в подвале своего дома касательно проклятой метки, расположенной на Саске. Я блаженно развалился в ванной, горячая вода источала пар, а нежный и мягкий запах бальзама успокаивал и расслаблял тело. Сакура решила сделать мне подарок за то, что я спас ее в лесу. Небольшой тюбик с бальзамом, который расслаблял мышцы и имел успокаивающий эффект за счет разного рода медицинских трав. В связи с этим вода приняла необычный молочный оттенок.

— Я захожу.

Спокойно, вежливо и просто сказала единственная гостья моего дома. Моя бровь вопросительно поднялась при виде полуобнажённой Учихи, что, окутав тело полотенцем, решила посетить ванную комнату. Было ясно, что она не собиралась придумывать какую-то глупую и абсурдную причину вторжения. Несмотря на спокойный тон, на щеках отчетливо можно было заметить румянец, предательски сообщающий о ее смущении.

— Дай угадаю. Ты хочешь «помочь» мне?

Я не находил данную процедуру чем-то необычным, но зачастую такие банные процедуры заканчиваются не так, как ведут себя простые друзья. Особенно, если это девушка и парень. Ладно, подыграю и сделаю вид, что это вполне обычное явление.

— Это меньшее, что я могу.

— Я просто планирую сидеть здесь, умыть голову, а через некоторое время покинуть комнату. Ты думаешь, что можешь заставить меня выбраться из приятной ванной? — моя надменная усмешка была для нее вызовом. В качестве доказательства серьезности своих намерений она перешагивает порог ванной и опускается пятой точкой на мои ноги. Было слегка неудобно, так как ванная определенно не была рассчитана то, чтобы вмещать более одного взрослого человека, но я мог потерпеть. Она все еще окутана в полотенце и вряд ли решится снять его. Скорее всего, боится, что я еще раз назову ее тело детским и невозбуждающим. Ну или она просто слишком стеснялась. Не могу точно сказать…

— Ну и чего же ты ждешь?

— Разрешения.

Я снова усмехнулся, чуть всплеснул ладонью, будто мысленно давая разрешение, и просто следил за ее последующими действиями. Когда же она взяла в руки шампунь, я ненадолго прикрыл глаза, так как знал, что она будет делать после. Мягкие ладони касались моих волос и также мягко, бережно проходились по ним, погружая их в пену. Было тихо. Я бы даже сказал, слишком тихо. Уже десять минут я спокойно и терпеливо позволял ей ухаживать за моими волосами. Слушал ее тихое и в какой-то момент томное дыхание, а также стук ее беспокойного сердца. Через некоторое время душевая лейка смысла пену с головы.

— Моя очередь. — очередная легкая усмешка, с легким звуком вышедших из ее уст: «Ой…!», я разворачиваю ее к себе спиной. Ее спина касается моей груди, а мои ладони обернулись вокруг ее талии. Ее волосы завязаны в круглый пучок, что крепились на одну большую иглу. Спокойно снимаю иглу и убираю в сторону, отчего ее гладкие и мягкие волосы каскадом упали на ее плечи.

— Б-будь… понежнее…

— И почему у меня такое чувство, что эти слова я еще услышу, но уже в другом контексте? — на этот раз уже я налил в ладони шампунь и также проходился по ее волосам. Думаю, ей не составит труда понять, что именно упирается ей чуть ниже спины. Все эти игры в ванной слегка возбудили мое тело. Пусть разумом я и понимал, что это неправильно, но тело считает иначе. Простой инстинкт. Я не стал слишком долго замораживаться с мытьем волос и через некоторое время смыл пену теплой водой. Когда с этим было покончено, то кто-то не особо хотел менять это уютное и довольно близкое положение. Сейчас мы, как и тогда в башне перед завершением второго этапа экзамена на чунина, были как никогда близки.

— Ты определенно любишь находится возле меня, да?

— Я много чего люблю. — не стала она отрицать, а я чуть повернув голову в бок наблюдал за ее наглой улыбкой и закрытыми глазами. Будто она гордилась этим достижением. Я устало вздохнул.

— Это хорошо, когда есть вещи, что приносят удовольствие.

Саске под водой сложила ладони в замок, сжимая их, выпускала из круглого отверстия струю фонтанчика. Будто маленький ребенок играл в ванной. Еще не хватало какой-нибудь маленькой резиновой утки для полной картины.

— Я помню, что также сидела с Итачи в ванной и любила делать подобное. Такое необычное чувство дежавю. Я почти каждый день спрашиваю себя и не могу дать уверенного ответа на этот вопрос. Неужели из-за безумной жажды силы человек готов отказаться от всего, что у него есть?

— Ну, у меня был отец, который был готов отказаться от всего ради получения того, что он хочет. Все предпосылки и намеки на то, что ему все равно на своих близких, еще с зародыша были видны как на ладони. В своих манипуляциях он использовал и убивал всех, кто вставал у него на пути. Была ли когда-нибудь Итачи такой в твоих глазах, Саске?

— Нет, никогда.

— Произошло ли перед этим что-то странное?

— Я… случайно услышала слухи о том, что Итачи подозревалась в убийстве Учиха Шисуи. После этого произошел какой-то конфликт, в ходе которого несколько членов нашего клана и даже отец говорили на повышенных тонах. Я не смогла понять, что именно произошло тогда. Итачи не была похожа на себя. Бросила кунай в знак нашего клана и будто была разочарована в них всех. Мне было просто… страшно. Я просто хотела, чтобы это закончилось.

— Ты была ребенком, что не хотел, чтобы его спокойная идиллия, комфорт и тихая жизнь закончилась конфликтом, который не имеет к тебе никакого отношения. Вполне возможно, что перед этим «что-то» произошло, а итог всего этого вылился в резню в вашем квартале. Все же, никто не будет посвящать в серьезные проблемы клана или твоей старшей сестры простое дитя.

— Ты действительно считаешь, что кто-то заставил ее все это сделать? Тот «Человек-В-Маске»?

— Я не могу ничего утверждать, но что я могу сказать с полной уверенностью, так это то, что людям свойственно лгать, создавать маски, скрывать истинные намерения лишь для того, чтобы добиться своей цели.

— Мне последнее время иногда начали сниматься сны о… о той ночи.

— Кошмары?

— Нет, такое чувство, что это… воспоминание. Запечатанное. Скрытое от моих глаз. Итачи стоит спиной ко мне и поворачивает в мою сторону голову, но ее лицо… оно будто скрыто от меня черной вуалью. Я пытаюсь дотянуться до этой вуали, сорвать ее и увидеть, что именно она чувствует, но каждый раз мне это не удается.

— Хмпф, гендзюцу, которое запечатывает какой-то участок памяти? Я о таком никогда не слышал. Возможно, в ту ночь Итачи не хотела, чтобы ты увидела ее лицо. — она тихо кивает и задирает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты потерял двоих своих сыновей. Ты ведь желал отомстить? Как именно ты это планировал сделать?

— Хах, в моей доме мы называем это — плата кровью или «Wer-Gild»/Вер-Гельд на моем языке. Убийца должен в буквальном смысле «заплатить» за свое убийство того или иного человека. Чем выше ранг и достижения, тем выше была плата. Если же у убийцы не было необходимой суммы или это было слишком личное, то плата могла быть взята иначе. Мертвые не смогут заплатить за свое убийство. Мертвые просто остаются мертвыми и ничего не меняется. Я не мог убить убийцу своих сыновей в связи с его важностью. Всеотцу он нужен был живым до определенного времени. Да и в конце я осознал, что не смогу я убить его. Слишком он был силен, да и куда лучше меня.

— В таком случае, когда плата крови считается выплаченной?

— Когда ты сама считаешь, что она выплачена. Ты должна сама понять, что этого действительно достаточно. Все же, как по мне, ее убийство не способно вернуть твой клан или твоих родителей. Тебя действительно устраивает этот сценарий?

— А какой у меня выбор…?

— Выбор есть всегда. Сценарий будущего также всегда можно изменить. Нужно лишь желание и стремление к лучшему. Предположим, ты действительно превзойдешь Итачи и даже сможешь найти способ противостоять ее высшей форме шарингана, но если у тебя появится шанс не только победить ее, но и оставить в живых, ты воспользуешься этим шансом?

— Да.

— Что ж, мою первую проверку ты прошла.

— О чем ты?

— Я бы не хотел давать силу тому, кто будет опьянен желанием мести. Вся эта ситуация между тобой, кланом и Итачи вызвала резонанс в моей душе, который немного напомнил мою о прошлом.

— Расскажешь…?

— Как-нибудь в другой раз и даже, возможно, никогда. Я не горжусь этим, несмотря на то, что люди уважали и даже поклонялись мне за это. Мой самый знаменитый подвиг и мой самый ужасный поступок в моей прошлой жизни.

Я решил лишний раз не пугать ее и не создавать почву для новых фантазий, решив после предупреждения об окончании банных процедур покинуть ее, применив пространственную технику Четвертого. Уже на кухне я достал из пространственного кармана полотенце, вытер тело от влаги, окутал им свою нижнюю часть тела и достал из холодильника свежевыжатый апельсиновый сок. Самое то после принятия душа.

Вторая Неделя…

На восьмой день нашего небольшого, скажем, отпуска, я решил пополнить запас специй, овощей и фруктов. Провизия заканчивается довольно быстро, когда в доме обитают два шиноби с крайне хорошим аппетитом. Саске чисто из совести и гордости не смела есть еду бесплатно и предоставила свои деньги на будущие расходы. Я бы вполне мог отправить за этим теневого клона, но я хотел отдохнуть от тренировок, изучения печатей и прочей мелкой суеты. Не хотелось постоянно испытывать нагрузку. Также нужно и уметь отдыхать. Краем глаза я зацепился за квартал Красных Фонарей и Горячих Источников. Отдыхать и расслабляться можно не только через еду, сон и секс. Я слышал, что в горячих источниках атмосфера куда приятнее и лучше обычной ванной. Прямо у перекрестка стояла молодая, красивая особа, что своим видом напоминала «гейшу». Она выполняла роль промоутера, что раздавала листовки с рекламой их заведения. Их условия, описание услуг и предложений, в том числе специальных предложение со скидкой тот или иной тип отдыха. Оно пользовалось у них особой популярностью в связи с тем, что баня была смешанной и разделения между женской и мужской половиной не было. Обычно ее принимали богатые парочки, которые могли позволить себе такую роскошь, или люди, что хотели отдохнуть и расслабиться, не имея ничего против общества других людей, скорее даже наоборот. Я не стал уточнять, насколько часто такое происходит, но я был уверен, что не очень. Даже если десять человек сложатся на одну ночь, то цена все равно выходила довольно круглая. Я сделал себе заметку, чтобы когда-нибудь посетить этот горячий источник с Саске.

Уже на выходе из района горячих источников я случайно стал свидетелем тому, как какой-то мужик средних лет, прячась за деревянной стеной, подглядывал за женской половиной очередной бани. Я решил сделать вид, что не заметил этого, но меня зацепила необычность его внешнего вида. Белый ворох волос, длинный хвост, красная метка в виде линии, идущая вертикально от глаз до подбородка, красное одеяние и массивный свиток за спиной. Это определенно был Джирайя Саннин. Один из легендарной тройки и бывший соратник Орочимару. Я никогда не видел и не слышал о том, чтобы он проводил свое время здесь, а потому был уверен в том, что он был вынужден работать за пределами деревни. Помимо карьеры шиноби, он периодически отправлял в редакцию свою писанину, ради чего сейчас он, кажется, совмещал приятное с «полезным». Вдруг из деревянной стены рядом с отверстием, через которое Джирайя подсматривал за девушками, вырвался кунай, уйдя от которого, он упал на пятую точку и показательно испугался.

— Промазала… — в голосе девушки сквозила досада, а с неба прямо на том месте, где сейчас сидел отшельник, летел дождь из игл, кунаев, мечей и прочего холодного оружия. Это была своего рода «игра на выживание», которая явно была заранее задумана для привлечения моего внимания. Потому что мало кто из обычных людей способен проигнорировать что-то подобное. У этих женщин есть все основания надрать ему задницу, но у меня нет времени на то, чтобы наблюдать за кульминацией и результатами этой игры, как и не было желания в ней участвовать.

— Возможно, в любой другой день ты был бы пойман и избит куноичи, но не сегодня…

Под ускорением произвожу скачек вперед, касаюсь ладонью его плеча и перемещаю нас обоих в мой дом. Молча распечатал из ладони своего пространственного кармана белые пакеты с продуктами и начал спокойно доставать содержимое, не спеша сложить его в холодильник.

— М-Минато…?

Несмотря на то, что этот человек давно умер, во мне можно было увидеть черты Минато Намикадзе. Длинные волосы цвета пшеницы, голубые глаза и лицо имели достаточно большое сходство с «Четвертым».

— Минато давно мертв, старик. Единственное, что мне от него досталось, так это Девятихвостый, его дом и его коронная техника. Хотя, последнюю я получил лишь потому, что отличился за счет своих «особых» качеств. Не обладай я этими особенностями и силой, был бы обычной сиротой, на которого каждый второй местный житель может косо взглянуть, плюнуть или оскорбить, а так никто при мне не посмеет сказать что-то глупое и провокационное.

— Это… их дом. Так ты Наруто, верно? Ты не похож на мальчишку тринадцати лет.

— Реакция у всех одинаковая. — я усмехнулся и на секунду развел руки в разные стороны. — Простите, что разочаровал, но так уж сложилось, что я очень быстро повзрослел. Как умом, так и телом. Спасибо молнии, что ударила в меня, когда мне было всего лишь шесть лет.

— Да, я слышал об этом инциденте, но, если честно, не особо этому верил.

— Зачем вы здесь? Ни за что не поверю, что вы решили вернуться в деревню только ради того, чтобы по подглядывать за девушками на горячих источниках.

— Орочимару. Этой причины достаточно. Мои обязанности подождут.

— И что же вы планируете сделать, когда наконец встретитесь с ним?

— Разве не очевидно? Я должен убить того кто угрожает нашей деревне. Пусть он и был моим товарищем, но он выбрал свой путь.

— Хмпф, ну, по крайне мере вы честный человек. Лицемерие — это когда наивно желать мира через убийство людей.

— Твой отец желал мира, но…

— Трудно назвать человека миротворцем, когда его руки по локоть в крови, да?

— У него не было выбора. На войне мы защищаем своих друзей и близких также, как и наши враги защищают своих.

— Верно. Тот, у кого член больше, тот и прав. — очередная усмешка, а Джирайя выпал в каплю. Для него непривычно такое сравнение. — Ладно. Если более вежливо, то тот кто победил, и считается стороной, которая была права. Вне зависимости от контекста.

— Люди не будут следовать за завоевателями и узурпаторами. Правда…

— … Правда никого не волнует. Людей всегда манит комфорт и стабильность. Кому хочется жить в постоянном страхе и в окружении смерти? Именно поэтому, даже если им не нравится правда, даже если они ненавидят своих врагов, они склонят свои головы в надежде на то, что их головы не покатятся по земле. Да, я согласен, что есть исключения. Люди гордые и упрямые существа. Эти качества не позволяют им даже перед лицом смерти принимать свое поражение.

— Ты так говоришь, будто ты и не человек.

— Скорее, я считаю себя чем-то большим. Все же, я решил сам распоряжаться своей жизнью и принимать решения, которые важны для меня, а не для остальных. Если Хокаге приказывает мне, а мои цели и желания совпадают с этими приказами, то я не имею ничего против следования им, но стоит ему отдать мне приказ, который идет в разрез с моей сутью, то я могу не только отказаться исполнять его, но также и проломить ему череп.

— Вот оно как. Это… довольно опасная черта.

— Думаете, что я — непредсказуемое и опасное оружие, верно?

— Я ни за что бы не назвал тебя…

— Но именно об этом подумали, когда я ответил вам. Не нужно этого отрицать. Мне нравятся честные люди, и сейчас вы начинаете мне не нравиться. Не нужно волноваться по этому поводу. Я становлюсь довольно предсказуем, когда люди стараются понять меня.

— И чего же ты хочешь, Наруто?

— Всего лишь крышу над головой, вкусно пожрать, крепко и спокойно спать, просыпаться в постели с какой-нибудь приятной особой. Убивать своих врагов, которые мешают мне спокойно жить в этом мире. Я люблю сражаться с сильными противниками, а слабые вызывают лишь отвращение и раздражение тем, что мне лично приходиться марать о них руки и тратить на них время.

— А кого ты считаешь своими врагами?

— Всех тех, кто хочет убить меня или лишить свободы. Приведу простой пример. Предположим всего на минуту, что в какой-то момент наш добренький старик Хокаге случайно подвернул ногу на лестнице, упал и сломал себе шею, а на его место ставят какого-то хладнокровного, жестокого и жаждущего власти и контроля человека, который хочет, чтобы я по его указке решил уничтожить тех или иных людей ради получения контроля над другими. Ему неважно, что у этих людей есть свои семьи, дома и будущее. Ему лишь важна его собственная деревня и ее расширение…

— Я понял о чем ты, но что если кто-то из других селений решит развязать с нами войну?

— Тогда, это приемлемо, но если я каким-то образом узнаю, что они были «вынуждены» пойти на этот шаг из-за нас, то последствия для верхушки этой деревни будут не самые лучшие. Я ничего не имею против шиноби этой деревни. Они, вне всякого сомнения, встанут у меня на пути ради защиты этих… людей, но я ни за что не предам себя и свои принципы. Думаю, теперь вы понимаете, что я за человек?

— Да, понимаю.

Пока мы говорили, я уже успел убрать большую часть продуктов в холодильник и разложить в кухонный шкафчик специи и другие продукты, которым не требовалось хранение в холодильнике. Оставил лишь немного картошки и овощей для будущего обеда. Джирайя предавался воспоминаниям и держал в своих ладонях фотографию в рамке моих родителей.

— Ты жалеешь, что не знал…?

— Никогда. Я не испытываю жалости ни к себе. Ни к своим родителям. Я реалист и принимаю вещи такими, какие они есть. Какой смысл в том, чтобы тосковать по этим людям? Они — всего лишь имена. Никто из них не растил и не учил меня. Я всегда жил один, учился всему сам и мне этого достаточно.

Я спокойно очищал картошку от кожуры, включил плиту и наполнил на половину кастрюли с водой. Думаю, вареная картошка со специями, зеленью и овощами идеально подойдет для легкого перекуса. Саске все еще тренируется за домом. Наверняка она мгновенно придет на запах еды.

— Но разве это честно и справедливо…?

— Вы говорите так, будто не знаете ответа на этот вопрос. Неужели вы, будучи на последней войне, не видели, что у некоторых людей отбирают все то, что они имеют? К ним также отнеслись честно и справедливо или может быть это судьба? Нет, сильный всегда будет забирать у слабых, а слабые обречены на страдания и смерть. Это вечная и неизменная постоянная которую вы, люди, никогда не измените.

— Я и Минато верили в то, что настанет день когда люди научатся понимать друг друга и они наконец разорвут вечный круг ненависти.

— Какое забавное лицемерие, а знаете ответ на ваше желание…? Нужна сила которая не имеет себе равных, которая установит порядок, но при этом даст людям иллюзию выбора. Когда человек ощущает, что ему его не навязывают или что у него есть иной выбор. Отсутствие выбора и жизнь по указке сильных — это простое рабство. Сейчас, в этом мире, система справедливости устарела. Даже возьмем в качестве примера войну между кланами Учиха и Сенджу. Они воевали друг с другом почти сотню лет, а сейчас кто-то знает, по какой причине? Никто этого не знает. Я, по крайне мере, в учебниках истории этого не нашел. Было лишь какое-то глупое упоминание о том, что клан Учиха — это злые шиноби, а Сенджу — хорошие. Похоже, даже тот, кто писал эту книгу, толком не знал, из-за чего они на самом деле сражались, и указал лишь то, хотят видеть старшие. Что именно мешало этим кланам просто взять и провести переговоры? Они продолжали сражаться не потому, что знали причину, а потому, что знали, что иного выбора не было. Кровь за кровь, плоть за плоть, зуб за зуб, и так до тех пор, пока один из кланов не будет окончательно уничтожен.

— А как бы ты решил этот конфликт? Хаширама Сенджу был готов пожертвовать собой ради этого.

— Все просто. «Wer-Gild»/Вер-Гельд или, проще говоря, плата кровью. Потерять близкого члена семьи или клана — это печально, ужасно и больно, но иногда эти чувства нужно сковать, проглотить и запечатать не потому, что ты трус и не жаждешь мести, а ради своего будущего и будущего своего клана. Человек знает, что убийство не вернет то, что было утеряно навсегда, но не принимает этого. Месть, конечно, даст тебе удовлетворение и радость, но лишь на мгновение. Следом придут пустота и тьма, которые можно заполнить еще большим кровопролитием и ненавистью. Это ведь так просто убивать и ненавидеть, ненавидеть и убивать…! Поддаться эмоциям и игнорировать последствия этого пути. Вер-Гельд — это плата за смерть родных, которую можно взять деньгами или же плотью своих врагов, которые должны будут отдать это, добровольно или нет. В любом случае это правило было создано для того, чтобы получить что-то взамен, а не постоянно терять на своем пути все больше и больше. Простить убийцу — почти невозможно, но увидеть на лице убийцы раскаяние, вину и боль — это лучшая награда для того, кто следовал по пути мести. Ты заставляешь его жить с мыслью о том, что каждое мгновение, дарованное ему в этой жизни — это наказание, а также возможность искупить свой грех тем, что ты просто живешь и пытаешься сделать этот мир чуточку лучше. Ну или, по крайней мере, попытаться. Хотя бывают и исключения. Все же, пощады достойны лишь те, кто может меняться, но некоторые люди банально не способны адаптироваться. Они не способны принять изменений и предпочитают жить в иллюзии. Не думать и следовать приказам. Ведь, это правильно, и так и должно быть. Есть еще сброд и мусор, что наживается на других, но это не относится к нашей теме. Все же, Учиха и Сенджу были самыми опасными и ужасными шиноби своего времени, а все из-за их силы.

— Ты говоришь об этом так, будто сам был в похожей ситуации.

— У меня было время взглянуть на эту историю со стороны. Я лишь спрашивал себя, что именно я могу сделать в этом случае.

— Я так не умею. Сколько бы я себя не спрашивал, но найти ответа на вопрос я так и не смог.

— Значит вы слабы и слишком часто думаете о последствиях или чувствах своих врагов. Это недопустимо. Никто не будет слушать того, кто сомневаться в себе и своем выборе. Иногда отсутствие выбора у противника — это лучший выбор. Никаких альтернатив. Ультиматум.

— Звучит, как угнетение.

— Лишь для тех, кто не способен меняться и адаптироваться.

Пока мы говорили, я уже приготовил еду, и Саске как раз подошла к столу. Атрис коротко оповестил меня, что она некоторое время успешно скрывала за углом комнаты свое присутствие и подслушивала наш диалог. Похоже, она просто не хотела прерывать такую интересную тему. Саске вежливо представилась и села за стол. Джирайя удивился моей гостье и задал парочку вопросов, от которых мое лицо постепенно становилось все более обреченным. У этого старого лиса лицо становилось все более хитрым и пошлым. Ему определенно казалось, что в воздухе между нами витает романтика.

— Хватит вести себя, как извращенный подросток и только посмейте добавить наши имена или какую-то сцену, в которой мы непосредственно участвуем, в свои книги. — Саске опустила голову и ожидаемо покраснела, смутившись.

— Что ты…! Я никогда не указываю настоящие имена!

— Я предупреждаю. Если до меня будут докапываться фанаты твоего произведения или Какаши об этом интересном совпадении, то я сделаю все возможное, чтобы найти вас. Проделаю в вашей заднице широкое отверстие своим молотом… — показательно достал из пространственного кармана молот и похлопал основанием о ладонь своей второй руки, — … и заставлю связаться со своей редакцией для того, чтобы уничтожить все копии этой книги, а также найти каждого, кто купил ее с целью уничтожить ее и у них. Меньшее, чего я желаю, так это то, чтобы кто-то сравнивал меня с романтичным и нежным двухметровым парнем, который проникся чувствами к мелкой девчонке.

— Да понял я! Понял!

Мы быстро пообедали, после чего я вежливо попросил Саске вернуться к своим тренировкам, кратко пояснив, что разговор будет по профессиональной сфере и что ей он вряд ли будет интересен. Учиха коротко кивнула и пошла дальше тренироваться.

— Раз уж мы поговорили о философии, поели, то я был бы не против получить парочку советов касательно моей задумки. Это касается проклятой печати твоего старого друга — Орочимару. Я планирую ее улучшить. Все же, что-то мне подсказывает, что вы имеете опыт работы с природной чакрой.

— Природная Чакра?!. Орочимару смог ее обуздать⁈

— Без понятия. Знаю лишь то, что его метка высвобождает эту чакру и делает Саске сильнее, но в процессе забирает ее собственную.

Джирайя положил ладонь на подбородок и задумался.

— Хмпф, так эта печать просто производит фильтрацию, а не забирает природную чакру из окружения. Это не похоже на режим саннина из Горы Мьёбоку.

— Значит, вы что-то знаете о природной энергии…

— Я не только о ней знаю, но также способен впитывать ее в свое тело! — гордо проговорил он, указав большим пальцем себе на грудь. — Правда, этот процесс очень опасный, может вызвать мутации и привести к смерти. Даже я не способен полностью контролировать эту чакру без помощи старейшин моего призыва.

— У меня к вам непростая просьба. Мне нужно реконструировать ее печать. У меня уже есть пара заметок на этот счет, но мне нужен тот, кто понимает все особенности, риски и функции не только печати, но и этой природной энергии.

— Что ж, я могу взглянуть на печать, но обещать ничего не могу.

— Мне не нужны ваши обещания. Просто взгляните на нее и на мои заметки.

Через некоторое время мы вышли из дома, Джирайя пристально осмотрел на печать, а потом столь же внимательно изучил мои записи, после чего дал мне несколько рекомендаций. Это был приятный опыт знакомства и общения с человеком своего профиля. Не нужно было что-либо объяснять, Джирайя с легкостью понимал мой язык печатей и заранее предоставлял ответ. Для Саске наш разговор больше напоминал речь инопланетян, что говорят на каком-то другом языке, но она упорно делала вид, что хоть что-то, да понимает. Под вечер Джирайя решил покинуть нас. Я не настаивал и искренне поблагодарил его за помощь в моей разработке.

— Нет, это я благодарен тебе за то, что, несмотря на все невзгоды, ты вырос хорошим, честным и достойным мужчиной. Я уверен, что, где бы Минато и Кушина не были, они бы гордились тобой и твоими достижениями.

— Первое впечатление не всегда дает правильное представление о человеке. Я могу быть жестоким…

— Также, как и Минато. Это вполне нормально быть жестоким по отношению к своим врагам. Я не твой враг, Наруто.

— Вы может и нет, но вы не можете говорить за других. Я спросил как-то у Хатаке Какаши, но у вас я даже не буду спрашивать и заранее отвечу. Мои родители сделали свой выбор. У меня он свой. Вот и все. Не смейте себя винить в чем-то, на что вы не могли как-то повлиять.

— Иногда, моя жизнь — это сплошная череда ошибок.

— Тогда, это повод получить из них какой-то полезный опыт или урок, который вы можете передать другим. Наследие.

— Ты… ты помог мне, Наруто. Ты помог мне найти ответ на вопрос, что я долгое время искал. Я никогда не смогу тебе отплатить за это.

— Хах, вы второй человек, что мне это говорит. Я просто натолкнул вас на то, что давно было перед вашими глазами. Еще увидимся. Все же, не думаю, что мы прощаемся, Эро-саннин.

— Э-эй! А это еще что за прозвище⁈

— Ну, так это вы страдаете от недостатка женского внимания, а не я.

— Ты не понимаешь в этом процессе главное азарт, опасность, интерес и…

— Проваливай уже, старик.

— Эй! Я не старик! Я — сильный мужчина в самом расцвете сил…!

Я устало вздохнул, прикрыл ненадолго глаза и достал из пространственного кармана свой молот. Медленно открываю глаза и начинаю отсчитывать вслух.

— Три…

— Наруто…?

— Два…

— Наруто! Подожди-подожди-подожди!!! Да, я же шучу!

— Один… — я уже замахиваюсь молотом для броска, когда тот, комично маша руками, быстро побежал в сторону резиденции Хокаге, по пути выкрикивая какой-то бред о том, что он самый добрый, лучший и еще в самом расцвете сил, и у него еще полно времени на свое будущее и наследие.

— Во имя Девяти, ну и клоун. — несмотря на тяжелый вздох, я все же под конец усмехнулся. Саске тоже тихо прыснула в кулак.

— Да, он умеет оказать на людей «особое» впечатление. Что-то смог узнать о моей проклятой метке?

— Да, с этими знаниями, думаю, я смогу выполнить задуманное в ближайшее время.

Третья Неделя…

Под конец третьей недели я наконец смог завершить модернизацию проклятой печати. Теперь при активации она не забирает чакру своего носителя, а впитывает окружающую природную чакру. Активация печати все также будет зависеть от эмоционального состояния. Пробуждать ее будут негативные эмоции. Конечно же, были некоторые риски использования печати. Как можно предположить, нагрузка на тело оказывалась колоссальная, а кроме этого было еще и духовное давление от самой печати. Негативная природная энергия давит своими эмоциями, уничтожает разум и доводит до состояния животного или монстра, ведомого лишь инстинктами убийцы или голодом. Животные не всегда убивают лишь ради добычи пропитания, иногда они делают это ради забавы или просто из кровожадности. Даже травоядные существа иногда поддаются этому чувству, пробуждая в себе несвойственные им жажду насилия и жестокость. Они делают это ради забавы или потому что получают от этого удовольствие? Это неважно. Важно лишь, что в этом и заключается суть негативной природной энергии.

Перед изменением печати я предупредил Саске о том, что время пришло. Несмотря на спокойное выражение лица, в ее глазах возникло возбуждение и в предвкушение. Все же, какой подросток не будет радоваться факту получения силы, верно?

За домом уже было приготовлено четыре свитка с начертанными на них пентаграммами и печатями. Саске опустилась в центр и также, как и в прошлый раз, была избавлена от верхней одежды и прикрывала свою грудь руками.

— Это будет больно. Значительно больнее, чем то, что я установил в лесу. Реконструкция займет минуту времени, но для тебя эта минута будет казаться вечностью. Твое тело будет гореть в огне, и ты не будешь способна его потушить.

— Ты умеешь обнадежить.

— Стараюсь. Просто не хочу, чтобы ты злилась на меня. Это твой выбор. Ты переступишь через свой текущий лимит или твой путь окончится прямо здесь и сейчас.

— Я не сдамся. Я почти готова на все ради силы, но я не буду ради нее жертвовать тобой…

Она про Мангекё Шаринган…? Она все еще думает, что меня это волнует? Хах, до чего забавное дитя.

Сложив печать концентрации, я приложил свою ладонь к ее затылку. Пентаграммы с печатями и формулами проплыли по воздуху красными «чернилами», впитывались в печать. Три томоэ в процессе впитывания плавились и изменяли свою форму на черный ровный треугольник, в центре которого была одна единственная «запятая» или томоэ. Все это время Саске дрожала и стонала, даже упала вперед и едва могла упираться руками, чтобы окончательно не упасть. Она в буквальном смысле сгорала изнутри, ведь печать повторно встраивалась в ее систему циркуляции чакры и меняла свою суть. Под конец «целой» минуты Саске наконец смогла облегченно вздохнуть и перевести дыхание. Все ее тело вспотело от нагрузки, а из уголков глаз вышли небольшие слезы от физической боли. Я протянул ей бутылку с прохладной водой, за которую она схватилась, как за спасательный круг посреди бескрайнего океана.

Через десять минут Саске пришла в себя и беспечно сказала, что абсолютно не чувствует разницы. Это было хорошо. Плохо было бы, почувствуй она «что-то». Например, влияние окружающей негативной природной чакры еще до высвобождения печати или попытку дистанционной активации печати Орочимару. Я также объяснил ей новый способ активации и запечатывания печати. Сложить одной рукой жест концентрации и мысленно дать команду к высвобождению. До этого, когда она высвобождала печать, все ее тело покрывала татуировка в виде пламени. Теперь же, треугольная печать с одним томоэ сливалась с кожей. Сам цвет кожи становился чуточку бледным или даже можно сказать «серым», также чуточку «седели» ее темные волосы. В районе носа и лба появлялся черный треугольник, являющийся знаком моей работы. «Белок» в глазах также серел. Все это было последствием использования темной природной чакры, и я очень сильно постарался, чтобы эта чакра не вызвала мутаций или искажений. Все же, в ходе реконструкции задача печати была не только предоставлять ей эту природную чакру, но и сохранять над ней контроль. При потере контроля можно ненамеренно создать из своего тела оружие в буквальном смысле, а мутации и уродование себя ради силы — это меньшее, что я желаю Саске. Ее текущий внешний вид — это незначительная цена за подобную силу.

— Я чувствую… чувствую, будто могу прыгнуть до самых облаков и уничтожить горы!

— Легкое опьянение. Такое бывает. Я могу с этим помочь. Как раз узнаем примерный уровень твоих сил и возможностей.

Если не вдаваться в подробности, то этот режим печати в три или даже четыре раза повышал ее физические возможности и потенциал в использовании техник. С ее техникой меча теперь она могла выдать действительно опасную серию приемов, а техники огня и молнии становились в несколько раз больше, сильнее и быстрее, чем обычно. Молния под природной чакрой даже изменила оттенок на «серебряный» в связи с ее плотностью и силой. В общем, я своей работой был доволен. Как и этим спаррингом. Ей даже удалось задеть меня. Дважды. У Саске есть один очевидный минус, но я думаю, что укажу на него тогда, когда будет правильное время. Она просто слишком зациклена на своем клане и наследии. Шаринган — это ее гордость и опора. Сейчас, я не думаю, что она примет это.

По итогу после пяти минут сражения и запечатывания негативной природной чакры ее тело в буквальном смысле источало «пар» и море пота, а тело лишалось сил от нагрузки. В целях безопасности печать сама определяет предел ее тела по использованию природной чакры и запечатывает к ней доступ. В противном случае, если бы этой функции не было, она бы могла по глупости убить себя этой силой, а этого я допустить не мог…

Конец Четвертой Недели…

Уже через пару дней будет экзамен, а я решил знатно так подвыпить. Отпраздновать свое успешное достижение и… в общем, просто захотелось напиться до беспамятства. Повод был лишь предлогом. Уж такой я человек. Старые привычки умирают с трудом. Именно в таком легком, веселом и расслабленном состоянии я и вернулся к себе домой. Не нужно лишний раз думать, о чем-то беспокоиться или волноваться, а все потому, что я сделал все, что хотел за этот месяц. Даже этот змеиный ублюдок не посмел сунуть свою голову ко мне домой. Чем не повод для радости⁈ Уже был глубокий вечер, а сон все не шел. Даже купил вино для Саске. Думаю, что завтра, перед экзаменом выпьем с ней, придам храбрости, а то она вечно хмурая и волнуется по пустякам!

Даже будучи в пьяном состоянии, мое тело и обостренные чувства смогли опознать одну забавную ситуацию, которая сейчас происходит у меня дома. Судя по звукам и запаху, кто-то не смог сдержать свое возбуждение и в определенной комнате решил заняться… назовем это… «самоудовлетворением». Я гулял почти весь вечер по деревне в одном лишь белом халате, который был обвязан черным поясом, и сейчас он был самую малость открыт из-за того, что я решил избавится по дороге домой от этого самого пояса. Шальная мысль посетила мое сознание, и я легким шагом добрался до комнаты, раскрыл дверь и с хитрой улыбкой добрался до нее. Она в шоке, пытается укрыться одеялом, а я резко его отбрасываю в сторону. Хватаю за запястье, дергаю на себя и, обняв ее, падаю спиной назад на постель, отчего мое положение было почти такое же, что и в ванной, но здесь было просто более удобнее и посвободнее.

— Ч-что ты делаешь⁈

— Хах, просто хочу тебе «помочь»?

Я решил слегка посмеяться иронии ситуации. Саске понимает, что я имел ввиду этими словами и что это просто мое желание.

— Ты ужасно воняешь… отпусти…!

Все еще пытается играть в невинность и хочет выбраться из моих объятий, но как бы не так. Мы еще не начали игру.

— Замолчи, Учиха и получай удовольствие.

Одна ладонь коснулась ее груди, а другая опустилась на ее промежность. Ее дыхание на секунду оборвалось, а сердце беспокойно застучало. Складки нижнего белья мешали, но этим придавали лишь больше эротики процессу. Я не стал сразу добираться до желаемого. Мягко обвел руками и погладил ее небольшую грудь, несильно сжимая ее в своей ладони, поигрывая средним пальцем у ее промежности. Учиха довольно быстро сдалась и предпочла получать удовольствие. Тяжелые дыхание раздавалось из ее уст, а ноги поудобнее развелись в разные стороны, предоставляя мне полный доступ. Она чуть смотрит на меня и даже использует свой шаринган. Будто желает запомнить каждую деталь этого события. Небольшая влага коснулась моей правой ладони, а левая в этот момент ощутила затвердевший сосок, что побудило ее забраться под складку лифчика и обернуть грудь Саске. Правая же ладонь чуть сместила в сторону ткань трусиков, отчего мой средний палец смог начать поигрывать с ее мягкой плотью. Когда же я впустил средний палец внутрь, то она подалась назад и, запрокинув голову, обхватила мою шею. Ее ноги свела судорога, ее киска выпустила наружу небольшой «фонтанчик» полупрозрачной влаги. Она не смогла сдержать блаженный стон, все ее лицо покрылась красным цветом, а из ее рта вышла небольшая слюна от утоления ее жажды разврата, но действительно ли она была утолена…? Сейчас, это мы и узнаем.

— Кха-ха-ха, так быстро и так легко.

— Я… ненавижу тебя.

— В этом я очень сомневаюсь. Скажи, хочешь еще…? Я не продолжу, если ты не скажешь. Достаточно одного простого слова. Ну же, не разочаровывай меня, Учиха. — глупая и смешная провокация, но она сработала, так как не я один не желал окончания этого забавного события.

— Еще…

Тихая и смущенная просьба вызвала возбуждение и мурашки по коже. Такое незнакомое и странное ощущение. Саске пока все еще не девушка, но смогла одним лишь словом возбудить меня и посетить в моем разуме семя желания обладать ее телом.

— Тебе доставляет удовольствие заниматься этим в доме моих родителей? Тебя возбуждает мысль об этом? Тренировок не достаточно, чтобы истощить твое тело, и у тебя остаются силы на это? Какая же ты плохая и пошлая, Саске.

Весь насмешливый монолог я проводил параллельно со своей игрой. Правая рука, что заняла свое законное на груди Саске, чуть удерживала ее шею, периодически запуская пальцы в ее полураскрытый рот. Она целует, чуть посасывает их, как леденец, и получает откровенное наслаждение не только от этого, но также от того, что моя левая ладонь своими средним и безымянным пальцами проникала в ее киску и периодически меняла темп. С быстрого и жестокого на медленный и мягкий. Судя по тому, что два пальца вполне спокойно уживались в ее киске, она определенно имела в этом неплохой «опыт». Ладонь покрылась ее соками и провоцировала извращенные звуки. Спустя время я начал ощущать приближение ее оргазма, и она лишь подтвердила это своими словами.

— Я не могу… больше…

Снова подается вверх, опирается ступнями о постель, приподнимая тело вверх, из ее маленькой киски уже выходило намного больше влаги, чем ранее, и на этот раз она закусила свою нижнюю губу зубами. Видимо, все еще стесняется и пытается скрыть свой голос. Саске боком падает на кровать, тяжелое дыхание раздается из ее уст, но она собрала в себе остатки сил и храбрости и решила встать передо мной на колени податься ко мне вперед. Было сразу видно, что это был неумелый, очень поспешный и крайне неопытный поцелуй, но я не был против. Лишь прикрыл глаза и дал ей возможность почувствовать эту близость между нами. Это уже не была простая похоть, а нечто личное и теплое. Танец наших языков продолжался несколько минут. Весь этот процесс она будто пыталась стать со мной еще ближе. Саске обернула свои ладони вокруг моей шеи, задевая локоны моих волос руками. Я тоже чуть коснулся ее затылка и начал поглаживать ее. Я ощущаю во рту привкус ягод, а она, скорее всего, алкоголя. Похоже, выпивка добавила в мою голову романтических мыслей, хах…? Периодически Саске перестает хватать воздуха, и она на пару секунд разрывает контакт наших губ, чтобы потом быстро возобновить его. Она все еще не желает меня отпускать. Я на секунду лишь приоткрываю веки, чтобы увидеть, как она чувственно возобновляет нашу игру, но любая игра рано или поздно подходит к концу. Она отпускает меня, опускает голову, касается лбом моей груди.

— Я… люблю…

Она хочет признаться мне, но не договаривает, всхлипывает, несколько капелек слез падает на простыню. Она боится будущего, да…? Она боится потерять мое доверие и то, что я никогда не отвечу на ее чувства. Такая глупая маленькая Учиха.

— Я знаю. Потерпи еще немного. Это ради твоего блага.

— Я знаю, что я хочу. То, что я желаю, прямо передо мной…

— Это ты так думаешь, Учиха. Твой путь еще не закончился. Ты должна закончить то, что было начато. Клан Учиха должен и будет иметь будущее. Я уверен, что ты способна возродить его.

— Хорошо. Я… обязательно сделаю это, но я прошу, пожалуйста, когда все это закончится, просто будь рядом со мной. Обещай мне.

Она все еще не поднимает голову и боится смотреть мне в лицо. Заместо этого положила свою ладонь мне на грудь. Я усмехнулся, взял ее ладонь и сложил ее вместе со своей в замок.

— Я обещаю.

Между нами больше не было слов. Все возбуждение и алкоголь выветрилось из меня из-за серьезности ситуации, а потому я предпочел сделать то, что на мой взгляд было правильным. Я просто снял с себя халат, штаны и, оставшись в одном нижнем белье, решил составить ей компанию на ночь. В этот момент я не хотел оставлять ее одну. Саске обхватывает своими ладонями мою шею, а я зарылся ладонями в ее волосы и притянул к себе. Через некоторое время последняя из клана Учиха довольно быстро уснула из-за изнуряющих тренировок, нашей игры и эмоциональных переживаний. Чем больше я провожу с ней времени, тем больше понимаю, что в будущем я не смогу просто взять и отказаться от своего решения.