Воин Ллос

Глава 20 Поворот колеса судьбы

— Неожиданно, — заметила Эскавидне. Она и Йеккардарья стояли посреди бойни в зале призыва недалеко от Мензоберранзана.

— Ллос привела нас сюда, — напомнила ей Йеккардарья. — Действительно неожиданно. Внезапное вторжение в дела Города Пауков! Нежелательный поворот в пути камня, который мы пустили вниз по склону.

— Леди было все равно, какая сторона в нашей маленькой игре оказалась достойной победы, но теперь, похоже, она не собирается позволять ученикам этого человека играть с нашим катящимся камнем.

— Она даст отпор, сестра, и это будет великолепно!

— Но наше пари...

— Мы все еще не знаем, кто победит, Бэнры или Меларны, — сказала Йеккардарья.

— Мы знаем, кто этого не сделает, но Темная Дева и ее глупые последователи, возможно, не имеют значения для нашего пари, хотя, опять же, скорее всего, так оно и есть. И мы знаем, какая сторона больше всего пострадает от ответного удара Паучьей Королевы.

— Игровое поле против Жиндии было несбалансированным, — согласилась Йеккардарья. — И поэтому мы должны, по крайней мере, изменить наши шансы.

— Мы обе знаем, что шансы склонятся в пользу Бэнр, моей стороны в пари, — ответила Эскавидне. — Эйлистри, будь проклято ее имя, сочла нужным вмешаться, но теперь великая Королева Пауков будет сопротивляться сильнее. Выигрыш Бэнров здесь, в этом зале, на самом деле является их проигрышем.

Йеккардарья вздохнула.

— Если Жиндия победит, я проведу большую часть обучения Биртин Фей, — согласилась она. — Немного позабавлюсь.

— И если Бэнры все еще окажутся достаточно сильны, чтобы победить, я не доставлю тебе удовольствия, пока ты будешь наблюдать, как я тренирую Биртин Фей, — сказала Эскавидне.

— Согласна. — Обе улыбнулись и кивнули.

— Все равно будет очень весело, — сказала Йеккардарья. — Каков бы ни был исход.

— Особенно, когда Темная Дева проиграет, конечно!

— Может, нам пойти и пригласить нового игрока?

— Действительно. В Храм!

Дайнин почувствовал погоню, услышал хлопанье крыльев суккуба.

— Они не хотят меня ловить, — снова и снова повторял себе Дайнин, пытаясь сохранять спокойствие. Он внезапно переосмыслил свое отношение к аристократу Меларнов. Неужели они нашли Преего и решили расторгнуть сделку? Неужели эти изверги собирались доставить его обратно к Матроне Жиндии для пыток, а затем и казни?

Он опустил голову и побежал дальше, чуть не вскрикнув от ужаса, только в последний момент напомнив себе, что в этом районе, вероятно, есть и другие участники боевых действий, причем с обеих сторон. Он был одет в форму стражника Меларнов и поэтому, конечно же, не хотел быть застигнутым врасплох кем-либо из Богохульников или других союзников Бэнр, прежде чем он сможет должным образом объясниться!

Шум крыльев затих. Дайнин осмелился остановиться и оглянуться назад и вверх, вздохнув с облегчением. Как он и надеялся, погоня суккубов была зрелищем для Браелина Дженкууэя и для любых других шпионов в этом районе. Его побег должен был выглядеть совершенно достоверно.

Он снова устремился вперед, направляясь на северо-запад, вдоль Западного Разлома к выстроенному в нем дому, который когда-то принадлежал ему, пытаясь выбирать путь сквозь тени, которые позволили бы ему подобраться достаточно близко, чтобы сдаться, не будучи убитым молнией Ксорларрина или разрубленным пополам воином-богохульником, который мог бы принять его за Меларна.

Он резко затормозил и нырнул в нишу в нагромождении камней, окаймляющих Западный Разлом. Группа дроу быстро удалялась от дома До'Урден. Присоединиться к битве, полагал Дайнин, потому что одна бушевала неподалеку, на северо-востоке, возле Храма Богини.

Его сердце немного успокоилось, когда он узнал в них богохульников, включая, по крайней мере, двоих, рядом с которыми он сражался раньше.

Он медленно вышел, высоко подняв руки, крича:

— Дайниннэ! Я — Дайниннэ из Богохульства! Помогите мне!

Копья и мечи были подняты наизготовку. Перешептывания среди группы продолжались всего мгновение, прежде чем ему позволили приблизиться к отряду воинов. Вопросы посыпались на него со всех сторон, но он только качал головой и продолжал повторять: «Отведите меня в дом».

Они быстро это сделали, и Дайнин обнаружил, что стоит перед Алеандрой, представленной ему как новый лидер сил богохульства, поддерживающих дом До'Урден.

Она поручилась за него перед Сарибель и Равелем, которые, в свою очередь, отвели его к матроне Зирит, где он полностью рассказал свою историю.

Его легенду, предоставленную ему Меларнами.

— Я бы скоро, если не уже, был проклят Мерзостью снова, если бы не Браелин Дженкуэй из Бреган Д'Эрт, — закончил он, рассказав много правдивых подробностей о своих пытках в руках Преего Меларна и последующей расплате, которую он дал своему мучителю. — Увы, один из демонов-суккубов матроны Жиндии снова захватил Браелина, когда мы убегали из дома Меларн.

Зирит долго смотрела на него, заставляя его неловко поежиться.

— Это правда? — наконец спросила она.

— Что? — ответил Дайнин, нервно поднимая глаза.

— Это правда, что ты был особым заключенным матроны Жиндии?

Мужчина был в растерянности, пытаясь оценить многие скрытые мотивы. Сомневалась ли она в какой-то части или во всей его истории прикрытия? Или было что-то еще, возможно. Он все еще не был уверен, хочет ли раскрывать свою личность так рано. Возможно, было бы лучше оставаться Дайниннэ, пока сражения не станут более решительными.

— Ходят слухи, что ты когда-то жил в этом доме, — сказала Зирит более многозначительно. — Ходят слухи, что твое значение в этой войне может быть намного больше, чем у простого драука, вернувшегося из Бездны.

Тогда Дайнин понял, что если он останется Дайниннэ, то, скорее всего, его сразу же отправят обратно в бой. Если его убьют или даже снова схватят, Жиндия и Ллос сильно разозлятся на него — и он боялся, что смерть на поле боя не спасет его от возмездия Ллос.

— Это правда, — признал он. — Я являюсь — или являлся — Дайнином До'Урденом, сыном матроны Мэлис и старшим сыном Дома До'Урден.

— Ты знал дорогу в коридорах внизу! — Неожиданно вмешалась Алеандра, ткнув пальцем в его сторону в своем прозрении, которое все присутствующие, включая Дайнина, сочли искренним.

Матрона Зирит подняла руку и пристально посмотрела на женщину, которая отшатнулась, за то, что осмелилась заговорить вне очереди. Зирит сосредоточилась на Дайнине, от ее пристального взгляда он действительно почувствовал себя очень маленьким.

— Что ж, это... интересно.

— Я не ожидала такого антуража в этот день, — сказала матрона Мез'Баррис группе, входящей в помещение, служившее ее личным залом для аудиенций и семейной часовней, помещение средних размеров с куполообразным потолком, восемь длинных и два коротких стропила и выпуклая центральная часть которого очень напоминали силуэт паука. Статуи выстроились вдоль стен, начиная от входной двери и заканчивая стеной за слегка приподнятым помостом и троном. В отличие от любого другого дома в городе, на многих из них были изображены мужчины дома Баррисон Дель'Армго, включая, пожалуй, самого впечатляющего из них, на фоне стены справа от Мез'Баррис.

Браелин Дженкуэй в основном не поднимал головы, но не мог не заметить, насколько статуя Утегентеля напоминала огромного человека, стоящего сразу за троном Мез'Баррис. Она сделала Малагдорла визуальным двойником Утегентеля, это точно.

— Приветствую тебя в Сети Ллос, — сказала матрона Жиндия.

Браелин понял, что она использовала название региона, в котором находился ее дом, как неуловимое напоминание Мез'Баррис о ее внезапно возросшем статусе.

— Мы пришли с дарами, — продолжила Жиндия.

— Вы пришли с ответами?

При этих словах Жиндия рядом с Браелином беспокойно заерзали, а по другую сторону от него Йеккардарья и Эскавидне издали негромкий булькающий смешок.

— Что именно тебя беспокоит? — ответила Жиндия. — Мы уже сейчас готовим почву для великой битвы и ожидаем, что все западные пределы Мензоберранзана будут окутаны дымом Бездны в течение нескольких часов.

— Что с домом Ханцрин? — немедленно откликнулась Мез'Баррис. Она щелкнула пальцами, когда Жиндия не ответилв сразу, и пораженный Браелин поднял глаза и увидел, как волшебник Кайтейн подбежал к своей Матроне, держа в руках большое зеркало и изо всех сил стараясь удержать его на месте.

Малагдорл взял тяжелую штуковину одной рукой и с легкостью поднял ее на вытянутой руке.

Кайтейн потер руки и произнес заклинание, и стекло почти мгновенно затуманилось, затем постепенно прояснилось, открывая образ матроны Шакти Ханцрин, женщины, которую Браелин хорошо знал.

— Матрона Мез'Баррис, — поприветствовала Шакти через портал и поклонилась. — Я использовала магию и услышала ваш ответ. Для меня большая честь, что ты продолжаешь размышлять о незаконной судьбе, постигшей меня и мою семью.

— Этот из Бреган Д'Эрт, предатель, убивший жрицу Барбар’ит? — спросила Шакти.

— И Челлита Вандри, да, — ответила Жиндия.

— Я думала, ты собираешься сделать из него драука, — сказала Мез'Баррис.

— Кажется уместным, что такая честь должна быть оказана Матроне Мез'Баррис, учитывая славу, принесенную тебе героическими подвигами Воина Ллос, — ответила Жиндия, и выражение лица Мез'Баррис показало, что это идеальное заявление в этом месте и в это время, несмотря на то, насколько плохо матрона Дома Баррисон Дель'Армго пытался это скрыть.

— Вы сделаете из предателя драука, матрона Мез'Баррис, — сказала Жиндия, — А затем позволите Воину Ллос отправить его в Бездну, служить для удовольствия Паучьей Королевы. И позвольте ему справиться с помощью этого.

Она вытащила меч: его острие светилось едва заметным красным светом. Рукоять и крестовина теперь были простыми, но Браелин хорошо знал клинок и понимал, что его владелец может изменить рукоять, придав ей любой вид, какой пожелает.

Матрона Жиндия положила меч горизонтально на раскрытые ладони и двинулась к Малагдорлу.

— Это Хазид'хи, «Резец», — сказала она великому воину. — Его лезвие такое же острое и крепкое, как у любого другого, и оно обладает силой воли и эгоизмом. Хазид'хи требует, чтобы его носил величайший воин. По словам Ллос, это ты, Малагдорл Армго.

— Этим мечом когда-то владели великие Дантраг и Бергинион Бэнры, — сказала Йеккардарья. — Дзирт До'Урден тоже владел им.

— И Закнафейн До'Урден, — сказала Эскавидне. — И человек, Артемис Энтрери.

Браелин увидел, как Жиндия остановилась и с трудом сдержалась, чтобы не задрожать от гнева при их рассказе. О, как она ненавидела Энтрери!

Мез'Баррис на троне хмыкнула и заерзала, язык ее тела стал холодным.

— И Тос'ун Армго, — сказала Йеккардарья, что, казалось, несколько успокоило Мез'Баррис.

В какую игру они играли, задавался вопросом Браелин, перечисляя всех этих воинов?

— Никто из них не был достоин его, — заявила затем Жиндия и, казалось, избавилась от своего огорчения при упоминании Артемиса Энтрери. — Никто, даже Тос'ун — при всех извинениях, Мать Мез'Баррис. Все они прекрасные воины, но Хазид'хи требует лучшего, по-настоящему исключительного. И это Малагдорл Армго. Только Утегентель Армго до него был достоин этого клинка. И теперь Мастеру Оружия Малагдорлу предстоит сразиться с этим великолепным трезубцем.

— Разрубить на части шпиона Бреган Д'Эрт, убийцу моей жрицы, — потребовала Шакти Ханцрин.

Браелин понимал, что он действительно обречен, причем со всех сторон. Матроне Шакти, вероятно, даже не было дела до этой младшей жрицы, но она знала, как и все здесь знали, что превращение его в драука, а затем разрезание на части, чтобы он мог служить Ллос, было задумано просто для того, чтобы лишить Бреган Д'Эрт любой возможности выжить после победы Ллос в Мензоберранзане. Шакти ХанцХанцрин не просто хотела освободиться от захвата Бэнр, охранявшего ее владения, нет. Она хотела управлять всей торговлей после победы Ллос здесь, в Мензоберранзане.

И он дал им повод сделать это.

Он попытался отогнать эту мысль. Он не мог просто сбежать из той драки на улице возле Сочащегося Миконида. Он сделал то, что должен был сделать.

Ну, может быть, не с Челлитом Вандри, но это не имело отношения к данному конкретному разговору.

Многое казалось неуместным, когда он наблюдал, как Малагдорл берет меч, жадно глядя на Браелина.

— Когда придет время, ты сможешь пойти и освободить дом Ханцрин, матрона Мез'Баррис, — сказала Жиндия.

Мез'Баррис посмотрела на служанок, чтобы спросить:

— Значит, мы должны открыто выступить против Бреган Д'Эрт?

— Браелин убил двух аристократов из числа наших союзников, — сказала Жиндия, получив в ответ лишь свирепый взгляд Мез'Баррис.

— Ну? — Мез'Баррис обратился к Йеккардарье и Эскавидне.

— Бреган Д'Эрт уже присоединилась к борьбе против нас в их битве в Браэрине, — сказала Йеккардарья. — сам Дзирт До'Урден был в их рядах.

Мез'Баррис кивнула, но по-прежнему ничего не предпринимала.

— Надвигается финальная битва, и когда она настанет, моя армия вступит в бой с основной массой Бэнров, их Богохульниками и союзниками — если таковые у них еще остались — оставляя ваш путь к Дому Ханцрин открытым, — объяснила Жиндия. — Если вы будете быстры и умны, возможно, вы сможете присоединиться к более масштабной битве и отрезать неизбежное отступление немногочисленным выжившим, когда они будут карабкаться обратно к Ку'илларз'орль и их обреченному Дому.

Матроне Мез'Баррис не очень понравилось, что с ней так разговаривают, заметил Браелин, когда ее глаза сузились в жестком взгляде на выскочку Жиндию Меларн. Он не нашел утешения в том, что Матрона Жиндия даже не вздрогнула от пристального взгляда.

— Сначала я публично разберусь с этим... существом Браелином, — ответила Мез'Баррис. Она посмотрела прямо на Браелина, порочная улыбка исказила ее лицо. — В течение часа.

Жиндия начала отвечать, но Мез'Баррис прервала ее:

— А теперь уходи, Мать Жиндия. Займись своей ролью в этой грандиозной пьесе для Леди Ллос.

— Как ты относишься к своей? — спросила Жиндия, хотя это был не совсем вопрос.

— Именно.

Жиндия, служанки и остальная делегация Меларнов удалились, оставив Браелина коленопреклоненным перед троном Матроны Мез'Баррис.

— Могу я сделать это, Мать? — спросила женщина помоложе, в которой Браелин узнал Первую жрицу Таайрул, старшую дочь Мез'Баррис. — Я бы так хотела, чтобы он стал моей первой жертвой Проклятия Мерзости. Ллос даст мне силу! Я чувствую это!

— Замолчи, глупое дитя, — рявкнула на нее Мез'Баррис. — И отойди подальше от этой бездомной грязи. И ты тоже! — отругала она Малагдорла, который лишь слегка наклонился в сторону Браелина. Однако в руках у него был ужасный меч, и он подозвал пару стражников, чтобы те забрали зеркало. Все в комнате, кто знал о Хазид'хи, могли хорошо представить, что кровожадный меч внушал сейчас свирепому воину.

— Вы оба подумайте о нашей роли, здесь и сейчас, — потребовала Мез'Баррис. — Должны ли мы быть пешками Матроны Жиндии Меларн? Подумайте вот о чем: кто возьмет на себя роль Верховной Матери, когда Квентл Бэнр будет окончательно свергнута?

Они посмотрели друг на друга.

— Жиндия возьмет! — Мез'Баррис сказала им. — Или думает, что возьмет. Но нет, мы нанесем решающий удар, и не только этим... — пробормотала она и пренебрежительно махнула рукой в сторону Браелина. — Организуйте нападение на стражу Бэнр в Доме Ханцрин и будьте готовы выступить немедленно по моей команде, — сказала она Таайрул и Малагдорлу.

— Ты не будешь ждать известий о более масштабной битве? — осмелилась задать вопрос Первая жрица Таайрул.

— Мне не нужны слова другой матроны, чтобы действовать. У нас есть собственные шпионы, — ответила Мез'Баррис. — Пусть просочатся слухи о нашем новом пленнике и нашем намерении проклясть и зарезать этого убийцу Бреган Д'Эрт сегодня днем.

— И ты, волшебник, — сказала она Кайтейну. — Найди источник, используй источник — мне все равно, кого! — чтобы Джарлакс поверил, что я не настолько убеждена в том, что Бреган Д'Эрт были бы настолько глупы, чтобы встать на сторону еретиков.

— Ты приглашаешь Джарлакса войти, — сказала Таайрул.

Шакти Ханцрин ахнула и начала протестовать.

— Джарлакс вполне может пережить это, — сказала Мез'Баррис, перекрывая ворчание. — Но Дзирт До'Урден заплатит. Они вместе в городе, как мы только что узнали. Джарлакс — негодяй и еретик, но он верен своим последователям. Он придет за Браелином Дженкуэем, и мы будем готовы.

— Его союзники очень сильны, — напомнила Кайтейн.

— Но мы их знаем, — ответила Мез'Баррис. — Мы изучили их и знаем, как победить, не так ли?

— Даже того, у которого странная магия? — спросила Таайрул.

— Особенно этого, — уверенно сказал Кайтейн.

— Как это возможно? — спросила матрона Зирит. — Никто не сбегает из тюрем дома Меларн.

— Нам помогли. Или, по крайней мере, Браелину. Он был в камере рядом с моей и сумел спасти меня, — объяснил Дайнин Зирит и другим аристократам Дома До'Урден, а также Алеандре и еще одной присутствующей: Ивоннель из Дома Бэнр.

Ни от кого из собравшихся не последовало никакого ответа, кроме недоверчивых взглядов.

— Это была женщина, жрица, верховная жрица, первая жрица Дома, я полагаю.

— Къернилл, — заметила Ивоннель.

— Да, Къернилл! — сказал Дайнин с большим волнением.

— Къернилл Меларн помогла тебе сбежать? — спросила явно скептически настроенная Зирит.

— Да, ну, нет... Браелину. И она поправила его, когда он назвал ее так.

— Къернилл Кенафин, — сказала Ивоннель.

Дайнин кивнул с большим энтузиазмом, отметила Ивоннель.

— Я слышал, как они разговаривали после того, как она парализовала охранника. Она сказала, что ее зовут Кирнилл Кенафин. Он сделал паузу, выражение его лица говорило о том, что ему только что пришло в голову что-то еще. — И она хотела, чтобы Браелин поговорил с тобой! — сказал он, указывая на Ивоннель. — Она сказала…

— Не здесь, — перебила Ивоннель. — Мы с тобой обсудим это позже.

Она чувствовала холодный взгляд Зирит, но на самом деле ей было все равно. Она не собиралась раскрывать отношения между домом Бэнр и двуличной Къернилл всему клану Зирит, особенно архимагу Тсабраку, которому было что терять, если бы он встал на сторону еретиков.

— Должны ли мы верить, что в Доме Меларн в это критическое время назревает война? — спросила Зирит Дайнина, но она все еще смотрела на Ивоннель.

— Возможно, небольшая борьба за власть, но если она и будет, то будет подавлена в кратчайшие сроки, — ответила Ивоннель. — Скорее всего, это бахвальство Къернилл. Она думала, что это, скорее всего, бахвальство Жиндии, чем Къернилл, но она не могла полностью разгадать игру отсюда, паутину извнутри паутины. Слишком много липких нитей, которые нужно было исследовать, особенно с учетом того, что Къернилл освободила Браелина.

По крайней мере, так утверждал этот Дайнин.

Несмотря ни на что, первая жрица определенно была замешана. Къернилл пыталась заручиться поддержкой Бреган Д'Эрт? Была ли это Жиндия?

Она посмотрела на матрону Зирит, на лице пожилой женщины было отчетливо видно беспокойство.

— Мы должны надеяться, что это правда и что подавить это будет нелегкой задачей для матроны Жиндии, — сказала Зирит. — Нам нужна помощь в лагере нашего врага, если мы хотим начать переговоры с любым разумным ожиданием каких-либо уступок.

Зирит отчаянно искала выход, подумала Ивоннель, и взгляд на остальных в комнате показал, что старшая сестра была в этом не одинока — хотя оба ее ребенка, Сарибель и Равель, казалось, не разделяли этого чувства.

Битва, казалось, была более вероятна в их собственном доме, чем в лагере сторонников Ллос.

— Отпустите Дайнина ко мне сейчас, чтобы он мог передать послание Къернилл, — резко сказала Ивоннель, решив, что лучше закончить переговоры, прежде чем они могут открыто ухудшиться, и пока она не сможет лучше понять, что на самом деле может происходить в Доме Меларн.

Зирит ахнула от этого и заколебалась, но Ивоннель не отступила ни в позе, ни в выражении лица, ее суровая поза напоминала, что на самом деле она здесь ни о чем не просила.

Не дожидаясь ответа, она ушла с Дайнином, направляясь в комнату с воротами в туннели, которые должны были привести обратно в Дом Бэнр — путь, который этот член Богохульства хорошо знал. Она нисколько не удивилась, когда он пересказал полную историю спасения Къернилл Браелина и слова женщины, которые должны были быть переданы ей, но она все еще не была уверена, что это может означать или сколько там может быть слоев.

Однако одно она знала точно: этот человек, Дайнин До'Урден, брат Дзирта, выбыл из боя.

В другой маленькой комнате дома До'Урден Сарибель и Равель кипели от злости.

— Мы должны присоединиться к Бреган Д'Эрт и быть подальше от Мензоберранзана, если это вообще возможно, — сказал Равель.

— Битва еще не началась по-настоящему, — возразила Сарибель.

— И матрона Зирит уже колеблется. Она не думает, что мы сможем победить. Ты слышала ее — она говорила о переговорах!

Сарибель на мгновение задумалась, затем вслух призналась в том, что уже некоторое время эхом отдавалось в ее мыслях. Нет, дело не только в этом. Она боится возможности того, что мы можем победить. Она видит правду о последствиях для себя и для образа жизни, который так много дал ей на протяжении веков.

— Она всегда считала, что многие правила Ллос неправильны, — возразил Равель. — Посмотри, как хорошо обращаются с мужчинами в этом доме. Сколько раз мы слышали, как она ворчала о более порочных аспектах Мензоберранзана и бесполезности междоусобиц? Она была против войны, начатой на поверхности Ханцринами, а затем обостренной Матроной Жиндией, считая это потерей великой возможности! Даже после того, как король Бренор изгнал нас из К'Ксорларрина и сделал его своим собственным королевством, Мать Зирит считала, что завоевания Бреган Д'Эрт на поверхности могут привести к новому уровню процветания, даже если большая часть будет проходить через короля Бренора.

Сарибель все это время качала головой. Она не собиралась спорить с тем, что Зирит была оппортунисткой и поэтому ставила практичность выше гордости — из всех матрон Мензоберранзана ни одна не была так озабочена результатом, как Зирит.

Но это было нечто большее.

— Она стала мрачнее с тех пор, как Тсабрак вернулся в дом, — заметил Равель.

— Тсабрак Ксорларрин, который с самого начала отказался принять имя До'Урден, — напомнила Сарибель. — И который, кажется, менее чем взволнован конфликтом в городе. Он осуществил свою мечту стать архимагом Мензоберранзана, и теперь его статус под угрозой, каков бы ни был исход.

— И все же он все еще просто дроу, — ответил Равель. — Его мечта, при всем его таланте и силе, никогда не смогла бы вознести его выше. Ты могла бы приказать что угодно, и ему пришлось бы подчиняться.

Сарибель бросила на него кислый взгляд.

— Я не пытаюсь принизить тебя, сестра, и не имею в виду...

— Прекрати, — перебила она. — Пожалуйста. Тебе не нужно извиняться передо мной, или пресмыкаться, или во что бы там тебя ни заставляли верить. Разве это не один из центральных пунктов этого восстания — Паучья Королева и ее требуемый порядок вещей?

— Я только имел в виду…

— Я знаю, что ты имел в виду, и не спорю, но ты не понимаешь, каким храбрым ты был большую часть своей жизни, осмеливаясь задавать вопросы, осмеливаясь иногда не подчиняться, осмеливаясь иногда встать на защиту. Ты не понимаешь Тсабрака, потому что ты не такой, как он.

— Я не понимаю, я согласен. Идея подчинения из-за чего? Потому что я родился мужчиной? — он покачал головой. — Почему я должен это поддерживать?

— Отчасти потому, что тебе посчастливилось быть благородного происхождения, и даже более того, родиться в доме матроны Зирит Ксорларрин.

— Как и Тсабраку.

— Да, как и многим, многим мужчинам Мензоберранзана, которые не встанут на нашу сторону, и не только потому, что боятся последствий поражения. Вот чего тебе здесь не хватает, брат. Многие мужчины Мензоберранзана, что бы ни было в их сердцах, встанут на сторону нынешней структуры, потому что они получают власть и роскошь благодаря своей привязанности к матриархату. Они нашли свой путь к уровням жизни, которые они считают приемлемыми.

— За счет тех мужчин, которые не столь удачливы, или привлекательны, или полезны для женщин, — выплюнул Равель.

Сарибель пожала плечами, хотя и кивнула.

— Это трогательно, — сказал Равель.

— Да. Да, это так.

Ивоннель нашла Бреган Д'Эрт в Браэрине, как и ожидала. На Улицах Вони было тихо — Джарлакс и его банда, похоже, усмирили его.

Джарлакс был в Сочащемся Микониде, сидел за столом с несколькими другими, очевидно, планируя какие-то действия, учитывая карту, расстеленную на столе и удерживаемую в каждом углу напитком.

— Я рад, что ты здесь, — поприветствовал он Ивоннель. — Нам бы не помешала твоя помощь.

— Для Браелина? Ты знаешь?

Джарлакс кивнул, на его лице отразилось что-то похожее на разочарование.

Ивоннель осознала разочарование от того, что она сомневалась в нем.

— Он у Жиндии, — сказал Джарлакс.

— Где Дзирт?

— Дзирт? — Джарлакс, казалось, был удивлен вопросом. — Там же, где и всегда. Он на улицах, занимается разведкой. И сражается всякий раз, когда возникает необходимость. Демоны продолжают бродить по Браэрину. В основном, второстепенные, но также было несколько более сильных демонов. С ними быстро расправляются, и обычно одной из его сабель. А что?

Ивонна оглядела собравшихся.

— Я объясню позже, — сказала она и была рада, что убрала Дайнина с дороги в недра Дома До'Урден, а не взяла его с собой в Браэрин. — Киммуриэль?

Джарлакс кивнул в сторону лестницы на второй этаж.

Кивнув в ответ, Ивонна ушла, взбежав по лестнице к единственной закрытой двери. Внутри она обнаружила Киммуриэля.

С его помощью ее сознание вскоре вернулось в выбранную комнату в доме Меларн.

— Я не могу сейчас говорить, — немедленно телепатически сообщила ей Къернилл Кенафин.

— Где Браелин Дженкуэй из Бреган Д'Эрт?

— Его здесь нет. Его подарили.

— Ллос?

— Нет. Я не могу говорить.

Внезапность и явная сила ее неприятия психического вторжения Ивоннель намекали на отчаяние, и поэтому она позволила себе вернуться к своей смертной оболочке в комнате с Киммуриэлем.

— Я слышал, — сказал ей Киммуриэль, как только она моргнула и открыла глаза.

— Куда бы Жиндия отправила его? — спросила Ивоннель, хотя у нее уже были свои подозрения. Если его не отдали Ллос, то кто был следующим по значимости человеком после Жиндии Меларн? На ум пришли две возможности.

— Что мы скрываем от Дзирта До'Урдена? — раздался голос Джарлакса от двери, и разбойник вошел и закрыл ее за собой.

Ивоннель глубоко вздохнула.

— Браелин пытался сбежать из дома Меларн, и ему почти это удалось. Он взял с собой одного из Богохульников, захваченных Жиндией.

Джарлакс пожал плечами.

— Ты с ним знаком. А Дзирт знает его совершенно точно.

— У нас нет времени на загадки.

— Он называл себя Дайнином.

— И... — начал спрашивать Джарлакс, но остановился, его челюсть отвисла — зрелище, которое не часто увидишь. «Нет».

— Да.

— Дайнин До'Урден?

— Да.

— Мы не должны рассказывать об этом Дзирту, — предложил Киммуриэль. — Не сейчас. Пока мы не узнаем больше.

— Дайнин находится в доме До'Урден, недалеко от входа в туннели, ведущие к дому Бэнр, — объяснила Ивоннель. — Мы должны держать его подальше от битвы, иначе рискнем вернуть Жиндии большой приз.

Джарлакс кивал во время всего этого, явно переваривая и придумывая, как это было в его манере. — Мы должны немедленно поговорить с ним, чтобы узнать, как устроена тюрьма в доме Меларн.

— Браелина там нет, — сказала ему Ивоннель, снова явно застав его врасплох.

Джарлакс посмотрел на Киммуриэля, который кивнул в знак согласия с Ивоннель.

— Тогда где же он? — спросил Джарлакс.

— Выведи своих разведчиков на улицы, — сказала ему Ивоннель.

— В Мензоберранзане много улиц.

Ивоннель подняла два пальца. — Есть два места, на которых стоит сосредоточиться.

Менее чем через час Джарлакс вернулся с новостями от Алеандры Амвас Тол о том, что некий выдающийся мастер оружия из могущественного дома теперь носит очень примечательный меч в дополнение к своему адамантиновому трезубцу.

— Мы не можем надеяться напасть на Баррисон Дель'Армго, — сказал Киммуриэль.

— Тогда мы найдем другой способ, — ответил Джарлакс. — Я оказал много услуг матроне Мез'Баррис. Возможно, она поторгуется.

— Возможно, она убьет тебя, — сказал Киммуриэль.

Джарлакс покачал головой. — Если она попытается, то знай, что она недооценивает меня, — сказал он с усмешкой. — И мы оба знаем, чем это обернется.

Глава 21 Ударный отряд

Громф удивил Кэтти-Бри, когда встретил ее в своем кабинете Главной Башни. На нем была не та мантия его нынешнего положения, а старые одеяния, которые он получил как архимаг Мензоберранзана, украшенные изображениями пауков. Он держал посох, которого она раньше не видела, железный, исписанный символами и рунами по всей длине. Великолепные руны, конечно, но издалека это казалось скорее простым посохом, тонким и прямым, древко расщеплялось у вершины и расплеталось наружу, затем снова соединялось, раз и два до третьего разрыва, который закончился простым, но изысканным завитком.

Это был интригующий артефакт, и все же ее взгляд вернулся к одеянию верховного мага Мензоберранзана. Она уставилась на него, медленно качая головой в замешательстве.

— Ты попрощалась с королем Бренором и остальными?

Она кивнула, все еще не сводя с него глаз.

— Мантия? — спросил Громф.

— Твоя новая была действительно могущественной, не так ли? Мне сказали, что мантия верховного мага Главной Башни была почти уникальной вещью и о ней ходили легенды.

— Тебе правильно сказали, — ответил Громф. — Но эта одежда очень похожа, создана по рецепту, данному мне как архимагу Мензоберранзана. Мне потребовались годы, чтобы создать эти одежды, и их мощь ничуть не меньше, хотя и немного отличается по направленности.

— Лучше подходит для сражений в Городе Пауков, — рассудила Кэтти-Бри.

— Вероятно, нет, — небрежно ответил Громф.

— Значит, просто больше подходит для поставленной задачи?

Великий волшебник пожал плечами.

— Тогда зачем ее надевать? — в ее голосе было немного подозрения, как бы она ни пыталась это скрыть.

— Не бойся, друг мой. Я ношу это не в знак верности путям Ллос. Они будут уничтожены, я обещаю.

— Тогда зачем? Чтобы показать им свой окончательный выход из неповиновения?

— У меня есть свои причины. Давай оставим все как есть. — он помолчал мгновение, затем добавил:

— Я бы позволил тебе надеть другие мои одежды, но, увы, их магия и твое сердце никогда не будут соответствовать друг другу.

Предложение шокировало Кэтти-Бри больше, чем любопытный комментарий озадачил.

Он объяснил, снова удивив Кэтти-Бри, поскольку она не часто слышала подобные речи от Громфа:

— Мои одеяния Главной Башни серого цвета, отражают мое душевное состояние и мой взгляд на мир. Такие предметы, как эти — не простые орудия труда. Они являются продолжением существа, носящего их, усилением сердца и души волшебника. Ты больее... щедрая, чем я. Твои одежды были бы из белой ткани, а не из серой. Моя одежда была бы тебе мало полезна.

Кэтти-Бри слышала о таких вещах, поэтому приняла объяснение без вопросов — пока не осознала цвет мантии, которую теперь носил Громф.

— Если бы я была существом, замышляющим зло, какой цвет был бы подходящим тогда? Серый?

— Черный, — сказал Громф.

— Как мантия, которую ты сейчас носишь. Мантия, в которой, как ты уверяешь, нет злых намерений.

Громф пожал плечами, как будто это не имело значения. — Эта мантия больше не будет мне подходить. Для меня это просто мантия.

— Тогда зачем ты надел его в эту ужасную битву? Почему бы тебе не надеть мантию, которая, как ты утверждаешь, отражает твое сердце?

— Я же говорил тебе. У меня есть свои причины.

Кэтти-Бри пристально посмотрела на него.

— Ты думаешь, мне это нужно? — спросил Громф и усмехнулся. Он оттянул воротник своей черной мантии, обнажив ожерелье, полное рубинов.

— Это наименьшая из моих игрушек, — заверил ее Громф. — Я прожил столетия. Я был архимагом на протяжении веков. Я был соратником Джарлакса на протяжении веков. Он собирает так много интересных безделушек, в то время как я собрал или создал многие из самых могущественных магических предметов, известных на Фаэруне. Например таких.

Он поднял руку в воздух и произнес командное слово, и в его руке появился блестящий шлем из сияющего серебра, украшенный драгоценными камнями, так много драгоценных камней! Их было около сотни: опалы, синие и оранжевые, сверкающие бриллианты и красные рубины. Шлем был открытым, но с полосками, закрывающими нос, и по одной с каждой стороны, чтобы плотно прижимать его к щекам. Два маленьких крылышка поднимались под углом от передней пластины, и все эти элементы одежды тоже были украшены драгоценными камнями.

— Я слышала об этом предмете, — сказала Кэтти-Бри, едва ли сумев понизить голос до шепота.

— Уверяю тебя, в нем скрыто больше сил, чем ты можешь себе представить. И это даже не самая моя ценная собственность. — Он усмехнулся и бросил ей свой посох.

Как только Кэтти-Бри поймала его, она почувствовала силу посоха. В нем пульсировала магия всех школ волшебников. Ее собственное кольцо, с помощью которого она могла разговаривать с огненным Предвечным в пропасти Гаунтлгрима, взывало к ней, прося призвать могучего элементаля огня, и с посохом, она знала, что сможет!

— Ты одна из немногих, кто когда-либо держал в руках посох такой силы, — сказал ей Громф. — Только с ним у меня есть целый арсенал заклинаний. Огонь и молния, обнаружение, невидимость, защита и чары, колдовство... его возможности огромны и разнообразны.

— Я чувствую их, — сказала Кэтти-Бри. — Казалось бы, с помощью этого можно использовать множество заклинаний каждый день. И все это без обычного предварительного изучения или заучивания.

— Очень много, верно. Но я не ожидаю, что мне они понадобятся. — Громф ткнул пальцем себе в висок. — Уверяю тебя, у меня достаточно силы, чтобы справиться с кем угодно, любым демоном, который, как я ожидаю, выступит против нас, и дюжина других предметов поменьше: волшебные палочки, оба этих кольца — чтобы предложить разнообразие заклинаний, которое мне может потребоваться.

— Тогда зачем брать его с собой?

— На всякий случай, хотя я уверен, что у меня хватит сил и без него.

— Признаю, твоя уверенность обнадеживает. Но давай не будем недооценивать наших врагов.

Громф усмехнулся на это.

— Отсюда и посох. И все же ты хочешь прочитать мне лекцию о силах Мензоберранзана? О могуществе демонов?

Кэтти-Бри почувствовала себя немного смущенной.

— Я отправляюсь в Мензоберранзан сражаться, — сказал ей Громф, когда она вернула великолепный посох. — Я отправляюсь в Мензоберранзан, чтобы уничтожить не только слуг Ллос, но и саму концепцию жизни с Ллос. Здесь нет компромиссов, Кэтти-Бри. В моем сердце или разуме нет сомнений или отговорок. Я решил пойти на войну, а когда Громф Бэнр идет на войну, горе тем, кто попытается противостоять ему.

Она в этом не сомневалась. Даже без легендарных предметов силы, которые он сейчас продемонстрировал, она знала, что было мало, очень мало, если вообще были, тех, кто мог противостоять Громфу Бэнру.

Она снова удивилась, и Громф тоже, когда дверь открылась и в комнату вошел третий из группы.

Это, конечно, был Энтрери. Она поняла это сразу, но узнать его было совершенно другим делом, потому что он был очень похож на дроу.

— Это не волшебство, — сказал он ей и Громфу. — Это грим сценического артиста и парик проститутки. Я же говорил вам, что мне не нужна маска

— Мы скоро уезжаем?

Громф бросил ей маску Агатхи и сказал:

— Сейчас.

— Все жрицы и их охранники мертвы или захвачены в плен, — сообщила гонец из дома Вандри аристократам Дома Меларн и посетившим их служанкам. — Демоны уничтожены.

Жиндии захотелось протянуть руку и придушить женщину за то, что она принесла ей такие ужасные новости. Она ожидала, что алтарь, который ее союзники построили в пещере за пределами Мензоберранзана, позволит ей привлекать постоянный поток монстров, чтобы оказывать давление на еретиков, меньших демонов, чтобы постоянно дразнить и терроризировать Браэрин, и силы, достаточные, чтобы удерживать большие группы ее врагов занятыми вдали от ее главных целей. Но теперь пещера призыва исчезла.

— Что с алтарем и магическим кругом? — резко спросила она.

Посланница с трудом сглотнула.

— Ты — жрица Ллос, — сказала Йеккардарья дрожащей посетительнице. — Тебе здесь нечего бояться.

Йоклол сказала это скорее как предупреждение ей, чем принесшей мрачные новости женщине, поняла Жиндия.

— Это освященная святая земля, — сказала гостья.

— Конечно... — начала отвечать Жиндия, но выражение лица посетившей ее жрицы Вандри сказало ей, что это не очень хорошая новость.

— Не для Ллос, — подтвердила она. — Больше нет.

— Значит, оскверненная? — спросила она.

— Да, и освященная.

Жиндия не совсем понимала. Ее враги отвергли Ллос, но они не начали молиться ни одному из других других богов, о которых она слышала. Могли ли тогда это быть жрецы дворфов, пришедшие из Гаунтлгрима и молящиеся Морадину? Или Кэтти-Бри, жена Дзирта, о которой известно, что она была избрана Миликки?

— Кому, дитя? — спросила Йеккардарья.

Еще один тяжелый глоток.

— Темной деве Эйлистри.

Лицо Жиндии стало каменным. Стоявшие по бокам от нее служанки ахнули.

— Ты уверена в ссвоих опасениях? — спросила Жиндия после долгого и неловкого молчания.

Жрица опустила взгляд.

— Да, Мать Жиндия. Сила посвящения неоспорима, и оно поет голосом Темной Девы.

Жиндия посмотрела на служанок.

— Они нашли союзников?

— Вероятно, некоторые из жриц-еретичек слышали ее голос, — сказала Эскавидне. — Мы, конечно, знали, что Эйлистри попытается помочь тем, кто выступает против нас.

— Они одержали великую победу над могущественной силой, и ни одна из наших жриц или демонов не сбежала, чтобы предупредить нас, — напомнила Жиндия. — Это похоже на нечто большее, чем просто «помощь».

— И что ты намерена с этим делать, Мать Жиндия? — спросила Йеккардарья.

Жиндия едва слышала ее, погруженная в свои мысли, у нее кружилась голова.

— Вероятно, это были силы Бреган Д'Эрт, — решила она. — У них есть жрицы из нашего города, и у них есть союзники, которые, без сомнения, приветствовали бы голос Эйлистри в этой борьбе.

— И что ты собираешься с этим делать? — снова спросила йоклол.

— Есть ли у нас намек на то, кто сделал это освящение? — спросила Жиндия гонца.

— Нет.

— Армии в туннелях вокруг нас?

— Нет, Мать Жиндия. Король Бренор не пришел. Никаких сил любого размера, которые мы можем обнаружить, не прибыло.

— Но достаточно мощная сила, чтобы победить нескольких жриц, дюжину стражников, горстку главных демонов и орду дретчей и манов, — размышляла вслух Жиндия, затем снова заявила:

— Это была Бреган Д'Эрт, и, вероятно, с некоторой помощью Бэнров.

— И снова, в последний раз я спрашиваю, матрона Жиндия, что ты намерена с этим делать?

— Я не намерена ждать. — Она посмотрела на первую жрицу, Къернилл съежилась под ее пристальным взглядом.

— Ты сделала, как было приказано? — рявкнула на нее Жиндия.

— Да.

— Убедительно?

— Я верю…

— Ты веришь?

— Да, — без колебаний ответила Къернилл. — Да, убедительно.

— Тогда все уже в действии, — сказал Жиндия. — Все вы, идите сейчас и попросите каждую способную жрицу в каждом союзном доме обратиться к Бездне с призывом. Проинструктируйте каждого демона, способного призывать других демонов, сделать это, включая каждого приведенного ими демона, который способен открыть за ними новые врата по прибытии. Сейчас. Союз с Домом Баррисон Дель'Армго заключен. Борьба идет полным ходом, и мы достаточно скоро одержим победу.

— Куда? — спросил Къернилл.

— В Дом До'Урден для начала. Дом До'Урден снова становится Домом Ксорларрин и присоединится к нашему делу, или матрона Зирит станет второй матроной, проклятой на Мерзость. Объясни ей это.

— Что сказать Дому Баррисон Дель'Армго? — спросила Йеккардарья.

— Позвольте силам Мез'Баррис освободить дом Ханцрин — она хочет этого союза, и мы дадим ей его. И пусть они разбираются с Бреган Д'Эрт. Они знают свою роль. За работу, все вы! Собирайте бурю! Эта самая ночь знаменует окончание всей войны. Дом Бэнр потеряет своих союзников, и мы, наконец, избавимся от этой семьи предателей.

Все трое приземлились в глубокой пещере, небольшой, но освещенной светящимся лишайником по краям и множеством светлячков, ползающих по потолку и стенам. Кроме того, на полу был выгравирован круг, украшенный узорами и рунами, которые Кэтти-Бри понимала.

— У всех ли волшебников Подземья есть такие убежища для своих телепортов? — спросила она.

— Ты встречала многих жриц Ллос и сражалась с моей семьей. Ты бы на моем месте обеспечила себе побег?

— У меня был бы только один путь, и он был бы на поверхность, и я бы никогда не вернулся, — ответил Энтрери, когда Кэтти-Бри кивнула Громфу. — Что теперь? — спросил Энтрери, поскольку, казалось, выхода из комнаты не было.

— Мы находимся намного ниже Мензоберранзана, — объяснил Громф. Он подошел к стене, поискал взглядом определенное место, затем поднял свой посох перед собой и прошептал команду, приведя в действие заклинание, которое временно уничтожило часть камня, открыв путь в туннель. — У нас впереди поход и перелет, — сказал он и двинулся в путь.

— Странно, что такая пещера могла существовать, — отметила Кэтти-Бри, следуя за архимагом. — Никакой силы природы…

— Громф — это сила природы, — прервал ее Энтрери, и архимаг рассмеялся.

Кэтти-Бри пропустила это мимо ушей, вздохнув и пожав плечами. Она понятия не имела, как Громф или кто-либо другой мог выдолбить подобную пещеру в цельном камне, но она ни на секунду не сомневалась, что именно Громф сделал это, а затем построил в ней свой секретный телепорт.

Выйдя в коридор, они двинулись по извилистым тропинкам пешком. Это было тихое место, если не считать случайного капания воды вдалеке или порхания летучей мыши или какого-нибудь другого воздушного существа Подземья, и темное, хотя лишайников и светлячков было достаточно, чтобы давать немного света, и все трое, благодаря предметам, магии или врожденным способностям, могли хорошо видеть при достаточно слабом освещении.

Они много раз поворачивали, минуя развилки, боковые туннели и пещеры с мириадами выходов, но Громф ни разу не замедлил шага и не заколебался.

Кэтти-Бри почувствовала, что воздух стал свежее, хотя туннель оставался низким и узким. Она поняла, когда некоторые звуки начали отдаваться эхом — не естественные звуки, как раньше, а крики, визг, даже трескучий раскат магического грома. Она поняла, когда они вышли из туннеля в овраг, глубокий овраг, звуки и вспышки далеко-далеко вверху.

— Клорифта, — объяснил Громф. — Мы на дне.

Энтрери указал на отдаленную точку, выступ, который казался менее зазубренным, чем темнота других скал высоко вверху. — Бреган Д'Эрт когда-то базировались в этом районе, — сказал он.

— Очень хорошо, — ответил Громф. — Я бы не ожидал, что у человека может быть такое тонкое чувство направления в глубоком Подземье.

— И там тоже? — спросила Кэтти-Бри, указывая на нижнюю точку, выступ не намного выше дна разлома, где скопление гигантских сталагмитов лежало под странным углом, некоторые из них были сломаны, некоторые все еще показывали свои полные кончики, а один даже намекал на сияние волшебного огня.

— Это то, что осталось от дома Облодра, — сказал ей Громф. — Брошенный сюда Верховной Матерью Бэнр во время Смутного Времени почти два столетия назад. Они стремились использовать молчание Ллос в своих интересах с помощью врожденных псионических способностей. Ллос это не понравилось. Присмотрись хорошенько, когда мы будем приближаться к нему, и пусть это будет напоминанием о силе, с которой мы столкнулись.

Затем верховный маг вызвал волшебного скакуна, кошмарного коня с огненными копытами и гривой из пламени. Энтрери, обладавший похожим магическим предметом, сделал то же самое.

— Мне сделать тебе призрачного скакуна, чтобы ты не отставала, или ты поедешь с кем-нибудь из нас? — спросил Громф у Кэтти-Бри.

Она ответила кислым взглядом, затем подняла кулон с единорогом на цепочке, который носила, и подула в него. Мгновение спустя она уже сидела верхом на Андхаре.

Громф рассмеялся при виде такого существа в таком темном месте. — Нам предстоит преодолеть много миль, — сказал он им. — Там есть секретный туннель, прямой и свободный, который приведет нас к Западному Ущелью, недалеко от нашей цели, и пещерка, в которой мы сможем отдохнуть и должным образом подготовить наши заклинания. Сохрани в памяти то, что я сказал, Кэтти-Бри, прошу.

— Твоя забота обо мне просто трогательна, — съязвила она.

Громф покачал головой.

— Мне не хочется провести остаток своих лет, слушая, как Джарлакс, Дзирт или кто-либо из твоих надоедливых друзей ноет на меня за то, что я позволил тебе пойти с нами.

— Позволил?

— Надень маску и позволь нам убраться из этого места, — заявил Громф. — Мне не нравится находиться так близко к дому Облодра и его остаточной энергии. Я хочу закончить и вернуться в Главную Башню в течение дня.

И, не дожидаясь, чтобы узнать, чего желают двое других, он развернул своего коня и потрусил прочь через подножие когтистой скалы, тщательно выбирая путь среди множества разбитых камней и еще большего количества сломанных костей.

Глава 22 Главная башня

На ней было заклинание невидимости, и еще одно, позволяющее ей летать, но много раз Ивоннель хотела отбросить и то, и другое и напасть на шабаши жриц Ллос, которые заполняли улицы возле Западной Стены Мензоберранзана демонами.

Битва была неизбежна. Не стычка или пробная игра в нападки взад-вперед, нет.

Она неоднократно напоминала себе об ограниченных возможностях и силе здесь. Она была могущественной, это верно, превосходящей, возможно, любого другого дроу в Мензоберранзане, но, в конце концов, она была одной дроу против тысяч. Хотя она могла бы захватить одну из этих областей призыва в открытом бою, ее усилия в таком нападении мало что изменили бы в войне по сравнению с потенциалом отчаянного плана, которому она сейчас следовала.

Тем не менее, она пролетела мимо пункта назначения, просто чтобы взглянуть на сражение на улице перед Домом До'Урден.

Теперь это превратилось из стычки в более крупное сражение, в котором участвовали союзники с обеих сторон. Молнии и огненные шары, ливни с мокрым снегом и энергетические ленты, сбивающие с неба хазми и других летающих демонов, летели с балконов До'Урден.

Ивоннель воспряла духом, узнав, что дом хорошо защищен. Потери Жиндии при проникновении в это легко обороняемое место были бы значительными, если бы ей это вообще удалось.

Нет, Жиндия и ее союзники в конце концов справятся с этим, Ивоннель знала. На стороне Ивоннель было полно смертных дроу, в то время как ряды их врагов были полны демонов, привлеченных из почти неисчерпаемых запасов в дыму Бездны.

Война на истощение обернулась бы против союзников Ивоннель.

Что делало ее миссию еще более срочной. Она пролетела мимо Дома До'Урден, пересекла Западный Разлом, затем пролетела над домом Даскрин, приземлившись перед длинным павильоном, ведущим в Храм Богини, и стала видимой, как только коснулась земли. Затем она спокойно и целенаправленно направилась к часовне, которой управляла ее тетя, почти желая, чтобы стражники, дроу и нефритовый паук, попытались остановить ее, когда она двинулась вперед.

Она слышала шепот, удивленный и призывающий кого-то действовать, но никто не двинулся против нее.

Огромные, богато украшенные двери распахнулись, когда Ивоннель поднялась к ним по лестнице, хотя часовые дроу их не закрывали — это Сос'Ампту, без сомнения, давала ей понять, что ее уже узнали и объявили о прибытии.

Она собралась с духом и прошла прямо через прихожую, лишь мельком взглянув на более крупные конструкции, на возвышающихся нефритовых пауков, стоящих на страже по обе стороны. Они пошевелились, когда она вошла, покачиваясь вверх и вниз, словно желая прыгнуть и разорвать ее на части.

Пройдя по относительно узкому входному коридору, она вошла в главную часовню, красивое большое помещение в форме тела паука с восемью ножками, ведущими к кольцу часовен поменьше. Несколько нефритовых паучьих конструкций стояли повсюду, казалось, беспорядочно и неподвижно, хотя Ивоннель знала, что их можно довольно легко вызвать к жизни.

Множество глаз повернулось в ее сторону, когда она вошла — не паучьих глаз, а жриц. Она попыталась прочесть выражения их лиц, но увидела там слишком много эмоций, от благоговения до кипящей ненависти, чтобы уловить хоть какие-то намерения.

— Где Первая жрица Храма? — спросила она ближайшую, которая просто продолжала смотреть на нее.

Ее ответом стали звуки возни из задней части комнаты, и она подняла глаза, чтобы увидеть Сос'Ампту, входящую из коридора в сопровождении больших драуков. Что-то еще, что-то похожее на облако тени, было позади них, но оно было окутано тьмой, и она не могла разглядеть его. Оно оставалось за пределами комнаты, когда Сос'Ампту подвела драуков к гостье.

— Смелость еретички войти в это священное место, — сказала Сос'Ампту, качая головой. — Или это просто глупость?

— Или я действительно еретичка? — ответила Ивоннель.

Сос'Ампту недоверчиво уставилась на нее. — Возможно, ты забыла, что сделала на поверхности. Я нет.

— Я ничего не забыла.

— Твоя кража драуков была святотатством, — сказала Сос'Ампту. — Твое непочтение к богине в той паутине, которую ты сплела, и, кроме того, нелепая история, которую ты сочинила, была в равной степени еретической и богохульной.

— Откуда взялась сила плести эту паутину? И идея сделать это была основана на рассказе, который вы осуждаете как ересь, рассказе, который был передан мне самой Ллос в воспоминаниях Верховной Матери Ивоннель Вечной. Как было дано Квентл.

— Ложная история Мензоберранзана!

— Воспоминания твоей матери, которая правила этим городом на протяжении тысячелетий и была там при основании, — возразила Ивоннель. — Воспоминания, данные нам по приказу Ллос.

— Именно Громф и это иллитидное существо Эльвидденвельп дали Верховной Матери Квентл воспоминания в надежде сделать ее более грозной, более приемлемой Верховной Матерью после кончины Верховной Матери Триль. Громф, а не Ллос, стоял за этим вливанием, так кто может подтвердить правдивость?

Пытаясь придумать свой ответ, Ивоннель обнадежила себя тем фактом, что Сос'Ампту использовала официальный титул Квентл, и в ее тоне не было заметно неуважения.

— Я могу, — ответила Ивоннель. — Это благодаря Ллос я была благословлена воспоминаниями. Сама аватара Ллос отправилась на Фестиваль Основания и позаботилась о том, чтобы я привлекла такое же внимание, не так ли?

— Не имеет значения. Мы разумные существа со свободной волей. Наш выбор не предопределен ни одним из богов.

— Так ли это? — спросила Ивоннель. — Тогда почему действия на поверхности такие...

— Богохульные? — вмешалась Сос'Ампту. — Тебе был дан великий дар, но ты использовал его, чтобы подорвать само существо, которое требовало твоего божественного вознесения. Ты, Ивоннель Бэнр, должна была занять место Верховной Матери и сделать это во славу Ллос. Ты, с того момента, как научилась управлять своим физическим существом, чтобы стать женщиной, полноценной женщиной, верховной жрицей более чем благородного происхождения — божественного происхождения. Трон Мензоберранзана был твоим! И опять же, в силу обстоятельств, это было твое право, Ивоннель Глупая. Когда ты проложила путь к уничтожению Демогоргона в этом самом городе, оказав такую великую услугу нашей возлюбленной Леди Ллос, никто, даже Верховная Мать Квентл, не устоял бы против твоего восхождения к титулу Верховной Матери и первому месту в Правящем Совете.

— Я возглавила уничтожение Демогоргона чтобы спасти жизни дроу, а не на службе у Ллос.

— И это было твоей ошибкой, и это было твоей катастрофой!

Ивоннель никогда не видела Сос'Ампту такой оживленной, взволнованной и явно разъяренной. Даже в воспоминаниях Ивоннель Вечной нельзя было найти таких внешних эмоций и яда в отношении этой конкретной дочери Бэнр.

— Зачем ты пришла в это место? — потребовала Сос'Ампту.

— Чтобы найти лучший способ. Если мы не сможем предотвратить эту войну, улицы Мензоберранзана будут залиты кровью дроу.

— Улицы Гаунтлгрима, возможно, были бы залиты кровью наших врагов, если бы не ты.

— Мы можем найти лучший выход.

— Какой лучший выход?

— Ставка. Компромисс. Возможно, те, кто отвергает Ллос, могли бы уйти...

— Ты говоришь чепуху, потому что знаешь, что обречена.

Драуки, окружавшие Сос'Ампту, достали длинные копья. По всему залу жрицы укрылись и начали петь, в то время как нефритовые пауки начали окружать Ивоннель, Сос'Ампту и драуков — даже тех двух гигантских созданий из прихожей.

— Ты думаешь, я боюсь тебя, жрица? — спросила Ивоннель.

Все двери часовни захлопнулись, за исключением той, через которую вошли Сос'Ампту и ее свита.

— Они также магически запечатаны, Ивоннель Еретичка, — сказала ей Сос'Ампту. — Ты не можешь использовать свои заклинания, чтобы покинуть это место, и ты не можешь открыть двери. Я не смела надеяться, что ты будешь настолько глупа, чтобы забраться в мое логово, и все же ты здесь.

— Я не собираюсь уходить, — ответила Ивоннель. — Я снова спрашиваю, разве нет другого выхода?

Внезапно клубок дымчатой тьмы позади Первой Жрицы Храма растекся по обе стороны от Сос'Ампту, словно призрачные руки, стремящиеся обнять ее. Она не пошевелила ногами, но отступила, когда эти тени сомкнулись вокруг нее, отодвигаясь от Ивоннель, как будто призрачный шар притягивал ее в свои объятия.

А затем Сос'Ампту исчезла, затерявшись в клубящемся сером тумане.

Драуки подняли копья. Жрицы произнесли свои заклинания. Нефритовые пауки бросились в атаку.

Покачав головой в печали и разочаровании, поскольку она ожидала гораздо большего от умной и уравновешенной Сос'Ампту, Ивоннель протянула маленькую стеклянную бусинку, произнося свое заклинание и создавая вокруг себя сферу защитной магии.

Несколько огненных шаров появились в воздухе над ее головой и послали вниз огненные линии, но магия не смогла проникнуть в шар, пламя вспыхнуло и распространилось по нему, но не приблизилось к Ивоннель.

Одна Ивоннель стала четыремя, и три ее зеркальных отражения танцевали вокруг нее, действуя так, как она действовала, чтобы сбить с толку своих врагов. Могущественная женщина, сведущая в тайных и божественных искусствах, знала, что она должна атаковать, и сильно, потому что ее сфера неуязвимости продержится недолго, и это не остановит тех монстров, которые двигаются за ее пределами, чтобы напасть на нее не магией, а оружием.

С ее пальцев сорвалась молния, ударив в паучьи конструкции, затем в драуков. Она метнула огненный шар обратно ко входу, поглотив огромных нефритовых пауков и нескольких жриц, которые закричали в агонии.

Ивоннель превратилась в вихрь, разбрасывающий снаряды магической энергии. Враги набросились на нее, и с клубом дыма она исчезла, шагнув через пространственную дверь в дальний конец комнаты.

И там она применила свое самое разрушительное заклинание из всех, заполнив почти всю часовню роем падающих, пылающих метеоров, обрушивающихся вниз, разбивающих нефритовых пауков, избивающих драуков и дроу.

— Где ты, Сос'Ампту? — закричала она.

Метеориты остановились.

Пение жриц прекратилось.

Пауки, казалось, больше не шевелились.

Раненые драуки сложили оружие и поплелись в разные стороны зала.

Огни погасли.

Во всей комнате внезапно стало тихо.

Ивоннель растерянно огляделась по сторонам. Что случилось с ее заклинанием? Как кто-то мог украсть у нее этот мощный поток огня и камня?

Темное облако спустилось с потолка в центр часовни и там рассеялось, снова открыв СосАмпту.

— Ты хотя бы начинаешь понимать силу врага, которого ты нажила? — насмехалась она, и ее голос звучал по-другому, потусторонне, многоголосо и гулко.

— Ты собираешься драться со мной, Сос'Ампту? — обернулась Ивоннель. — Или послать еще кого-нибудь из этих приспешников вместо тебя.

— Я? — невинно спросила Сос'Ампту, откинула голову назад и рассмеялась, хотя казалось, что смеялась не одна женщина, казалось, что смеялись другие жрицы и драуки, нефритовые пауки и даже сама часовня насмехалась над ней.

Облако теней снова сформировалось вокруг Сос'Ампту, и женщина начала подниматься вверх.

Нет, поняла Ивоннель. Она не воспарила.

Она росла.

И тени исчезли, открыв Сос'Ампту в облике драука!

Но она продолжала расти, и нет, она не была драуком, потому что она осталась красивой, а не раздутой от мерзости. Слишком красивой, чтобы на нее смотреть. Прекрасная и ужасная одновременно, и огромная, затмевающая драуков вокруг нее, даже больше, чем нефритовые паучьи големы, сторожившие вход.

И Ивоннель поняла, что обречена.

— Узри! — потребовало существо, бывшее Сос'Ампту. — Я — аватара Ллос. Преклони передо мной колени. Моли меня о пощаде.

Ивоннель не могла отдышаться. Она не сомневалась в этом утверждении. Сос'Ампту, первая жрица Храма Куарвелшаресс, привела Паучью Королеву, отдала себя, свое смертное тело, Ллос.

— Встань на колени! — снова потребовала она, и когда Ивоннель не сделала этого, Сос'Ампту вытянула руки и выпустила нити паутины, которые опутали ступни Ивоннель, окутав ее до талии и крепко прижав к полу там, где она стояла.

Она попыталась возразить заклинанием, но слова в ее разуме оказались не более чем тарабарщиной, а голова раскалывалась от ошеломляющей боли и шума.

Восемь ног стучали по твердому полу, гигантское богоподобное существо приближалось.

— Что мне с тобой делать, Ивоннель Дважды Благословенная? — поддразнила она. — Все подарки, которые я тебе подарила. Такая растрата. Всю славу, которую я отдала тебе в твоей битве с Демогоргоном. Ты снова стала бы Ивоннель Вечной, возродилась, чтобы снова вести за собой. Но нет, ты отказалась от этого. И ради чего?

Ивоннель обнаружила, что снова может говорить.

— Ты дала мне многое, но ничего столь же ценного, как правда, — вызывающе прорычала она. — И в этой правде ты дала мне сострадание и надежду. Это была моя ошибка или твоя?

— Я не совершаю ошибок.

— Твои приспешники тысячами погибнут здесь, в этой войне.

Громадина пожала плечами.

— Смертные умирают. Это то, что они делают. И то, как они умирают — мое удовольствие и моя сила. Как ты умрешь, Ивоннель?

Женщина расправила плечи и сказала:

— Я не отправлюсь к Ллос после смерти.

— Кто может знать?

— Я только что сказала тебе.

Великанша рассмеялась.

— Убить тебя сейчас было бы так просто. Взять тебя на руки и вернуться в Бездну было бы так просто. Возможно, даже слишком просто. Ты, конечно, знаешь множество имен, которые мне даны. Произнеси их.

— Ллос, — сказала Ивоннель.

— Продолжай.

— Ллос, — сказала упрямая женщина, и великанша снова рассмеялась.

— Леди Ллос, — поправила аватара. — Паучья Королева. Королева Ям Паутины Демонов, Мать Похоти. Ты все это слышала?

Ивоннель не ответила.

— И самая настоящая, — продолжил аватар, — Ткачих Хаоса. Мне так нравится непредсказуемость мира. Скатывать камни с неровной горы и наблюдать за их отскоками и прыжками. Что бы Ивоннель сделала со знаниями, которые я ей дала? С возможностями, которые открылись перед ней? Волнение от наблюдения за твоим выбором! Радость!

Ивоннель покачала головой, не уверенная, было ли это существо перед ней дьявольским или рациональным в тот момент.

— Это не имело значения, — сказал ей аватар. — Ты не понимаешь? Твои действия? «Истины», которые ты узнала? Они не имели значения.

— Тогда что имеет значение?

— Мое удовольствие. Мой хаос. Моя сила. Я. Только я.

— Тогда какое будущее нас ждет?

— Кого это волнует? — Аватара рассмеялась над ней, и это было искренне, она знала.

— Ты достаточно заботишься о нас, чтобы благословлять матрон-матерей, — сказала она.

— И?

— Ты достаточно заботишься о нас, чтобы развязывать войны — в Серебряных Пределах, в Гаунтлгриме, в твоем собственном Городе Пауков!

— Абсолютный хаос. Война.

— Тогда почему ты злишься на меня? За мои действия на поверхности и кражу Богохульства? Что может вызвать в мире больший хаос, чем то, что я сделала?

Она рассмеялась еще громче, и этот ответ сказал Ивоннель правду. Ллос не сердилась на нее. Гнев означал бы, что Ллос небезразлична.

— Что мне с тобой делать? — спросила аватара.

— Ты никогда не получишь меня, мерзкое чудовище.

— Ты уже моя.

— Ты никогда не завладеешь моим сердцем.

— Но, тем не менее, я повеселюсь.

Она протянула руку, и на ней появился предмет. Сначала Ивоннель подумала, что это книга заклинаний, большая и украшенная, как ее собственная, или даже больше, как та, что была у Громфа. Но нет, аватара протянула другую руку и сняла с него крышку, потому что это была коробка, а не книга.

Аватара Ллос уронила крышку на пол и начала водить рукой взад-вперед над коробкой, и с каждым движением белая пластинка из какого-то неизвестного материала летела в Ивоннель и начинала вращаться, как какая-то метательная звезда.

Однако это были не снаряды, посланные, чтобы поразить ее, а прямоугольные пластинки, которые приблизились к ней и начали летать вокруг нее, вращаясь на ходу.

Снова и снова они летели вперед, дюжина и больше. Возможно, две дюжины, подумала Ивоннель, потому что они летали кругами вокруг нее слишком быстро, чтобы она могла правильно сосчитать.

— Двадцать две, — сказала аватара, словно читая ее мысли. — И у каждой своя судьба. Некоторые хорошие. Некоторые проклятые. Некоторые из них принесут тебе большую власть — возможно, достаточную, чтобы переломить ход этой войны.

— Ты лжешь!

— Я не лгу. Ты знаешь, что я этого не делаю. Ты можешь найти богатство в одной из этих карт. Ты можешь найти предметы великой магии. Ты можешь найти союзников великой силы или врагов, превосходящих тебя. Ты можешь найти проклятия или благословения, свои самые заветные желания, свои самые большие страхи.

— В какую игру ты играешь?

— В эту игру играю не я, а ты.

— А что это за игра?

— Та, которая меня развлекает.

— Дьяволица.

— Твое отсутствие благодарности разочаровывает меня, Ивоннель Бэнр. Я могла бы просто убить тебя. Ты знаешь это. Я могла бы забрать тебя в Бездну и заточить навечно, сделать из тебя драука и позволить моим служанкам мучить тебя вечно. Ты знаешь это. И все же, я предлагаю тебе этот шанс, и он реален, честное слово.

— Твое слово, — последовал саркастический ответ.

— Двадцать две карты хаотично кружатся вокруг тебя. Для существа твоей силы половина — возможно, больше половины — окажется полезной, возможно, очень полезной. И даже тех, кто проклят, если ты выживешь, я освобожу. Видишь ли, ты должна выбрать какую-то одну. Пока ты этого не сделаешь, нити моей паутины будут удерживать тебя прямо там, где ты стоишь, и внутри них ты знаешь, что у тебя нет возможности применить свою магию. Итак, ты будешь стоять там. Вечно, если я захочу, или пока я не решу просто взять тебя к себе домой и поиграть. Все, что тебе нужно сделать — это выбрать.

— Почему я должна тебе верить?

— Скажи мне, дорогая, а какие у тебя варианты? Одна карта цвета слоновой кости, только одна. Один шанс избежать дилеммы, которую ты не можешь решить иначе. Один.

Ивоннель попыталась разобраться во всем этом, порылась в своих воспоминаниях в поисках этой магии до нее — встречала ли Ивоннель Вечная когда-нибудь такой предмет, как эта колода карт?

— Сейчас или никогда! — потребовала аватара.

Ивоннель протянула руку, пытаясь выбрать, пока карты кружились вокруг нее, пытаясь найти какой-то узор, какую-то подсказку.

Но ничего не было.

Она взяла одну из пластинок из слоновой кости, и пока она держала ее в руках, на ней появилось изображение.

Она увидела дверь, зарешеченную дверь, похожую на тюремную камеру. И символ, похожий на карту из колоды Талис* одинокое черное перевернутое сердечко.

Аватара рассмеялась, и паутина распалась и упала на пол.

И каждая деталь одежды Ивоннель, каждое украшение, все, что было у нее в карманах, все, что на ней было, что ей не принадлежало, упало на пол.

Ибо Ивоннель исчезла, исчезла с этого плана существования.

Просто исчезла.

Глава 23 Мягкая защита

— Должны ли мы присоединиться к нашим союзникам там?-спросила Джарлакса Даб'Ней. Она была с ним на крыше здания недалеко от Ку'илларз'орль, вместе с Дзиртом, Киммуриэлем и несколькими другими солдатами Бреган Д'Эрт. С плато благородных домов потоком спускались всадники на ящерах, волшебники на призрачных конях, кобольды, орки, хобгоблины, даже несколько великанов и огров. Это армия Баррисон Дель'Армго, несомненно, и они идут за домом Ханцрин, чтобы освободить его от власти Бэнр.

К ужасу Даб'Ней, Джарлакс покачал головой.

Дзирт не был удивлен отказом Джарлакса. Возможно, шестьдесят воинов Бреган Д'Эрт могли бы что-то изменить в предстоящей битве в районе дома Ханцрин, а возможно, и нет. Но в ту сторону направлялись сотни солдат Баррисон Дель'Армго и их рабов различных рас, и Джарлакс не собирался ничего предпринимать, пока не вернутся его разведчики.

Или, по крайней мере, до тех пор, пока его самый информативный разведчик из всех, Киммуриэль, не закончил шпионаж в доме Баррисон Дель'Армго.

Это не заняло много времени.

— Армго действительно намерены напасть на тех, кто держит в заточении Дом Ханцрин, — сообщил им Киммуриэль. — Освобождение матроны Шакти Ханцрин занимает главное место в сознании Мез'Баррис, так считает ее дворцовый страж, который не смог устоять перед моим вторжением в свои мысли. Дом Баррисон Дель'Армго полностью присоединится к Ханцринам и без колебаний отвергнет Бреган Д'Эрт, наложив Проклятие Мерзости на Браелина Дженкуэя.

— Если я смогу добраться до нее, возможно, я смогу показать ей лучший курс, — сказал Джарлакс.

— Матрона Мез'Баррис достаточно умна, чтобы понять, что такая судьба Браелина навсегда отвратит от нее Бреган Д'Эрт, — высказалась Даб'Ней.

— Часовой все еще взволнованно обдумывал визит матроны Жиндии Меларн и пары служанок, — сказал Киммуриэль. — Именно Жиндия подарила Браелина и... — Киммуриэль сделал паузу и издал легкий смешок. — И подарила Хазид'хи любимому внуку Мез'Баррис, Малагдорлу.

Тогда Джарлакс понял, что о переговорах не может быть и речи. Малагдорл был целым миром для Мез'Баррис. Она сделала бы для него все, что угодно, и такой подарок! Если раньше она шла по острию клинка в этой войне, и если была какая-то надежда привлечь ее на сторону Бэнров, то теперь эта надежда была утрачена.

— Разошлите помощников по четырем углам комплекса Баррисон Дель'Армго, — проинструктировал он Киммуриэля, который, конечно, мог распространять приказы быстрее, чем кто-либо другой. — Проинструктируйте их, чтобы они отвлекали внимание, но ничего слишком тревожного. Они не должны вступать в бой, не здесь. Они должны следить за оставшимися часовыми только снаружи. Затем они могут отправиться в дом Ханцрин и посмотреть, какой вред они могут причинить силам Армго, которые отправились туда.

— А что с Браелином? — спросила Даб'Ней.

— Это наша забота, — ответил Джарлакс. — Наша с Киммуриэлем и Дзиртом.

— Браелин, Матрона и другие, по-видимому, находились в семейной часовне Баррисон Дель'Армго, как раз за тем местом, где я оставил часового, — предупредил Киммуриэль. — Я не осмеливался войти, опасаясь быть обнаруженным — это место сильно защищено, а волшебник Мез'Баррис, Кайтейн, умен и не совсем невежествен в псионической силе. Кроме того, по дому бродят демоны, и не только дретчи и маны.

— Если Браелин в той часовне, то, возможно, церемония его проклятия уже началась, — предположил Дзирт.

— Отправь их, — повторил Джарлакс Киммуриэлю. — Сейчас, и как можно быстрее. Затем ты проводишь нас в личные покои Мез'Баррис. Если она послушает, мы поговорим. Если она этого не сделает, тогда мы уничтожим аристократов Второго Дома и заберем Браелина обратно, независимо от того, проводила она церемонию или нет. Браелин и раньше был драуком, и Ивоннель вернула его. Она сделает это снова, если это будет необходимо.

Киммуриэль закрыл глаза и мысленно отправился сообщить об этом лидерам группы.

Джарлакс повернулся к Дзирту.

— Мез'Баррис — грозный противник. По общему мнению, Кайтейн так же претендовал бы на титул архимага, как и Тсабрак, и мне нет необходимости рассказывать тебе о силе Малагдорла. Когда мы войдем туда, не может быть никаких колебаний, никаких попыток проявить милосердие.

— Кого бы ты попросил меня убить первым? — ответил Дзирт, и в его тоне не было ни тени колебания.

Сос'Ампту Бэнр почувствовала, как сила струится сквозь нее, великолепная и прекрасная. Ей казалось, что она может протянуть руку через весь город, схватить свою сестру-идиотку и разорвать ее на части.

Но нет, она остро почувствовала связь, силу самой Ллос, когда Паучья Королева вернула ей контроль над ее теперь гигантским и похожим на драука телом вскоре после того, как отправила Ивоннель в какую-то неизвестную и отдаленную пространственную тюрьму, но воплощение этой силы пришло именно тогда и началось уменьшается почти сразу.

Она чувствовала, что Ллос все еще с ней, все еще внутри нее.

Она никогда не хотела, чтобы Ллос уходила. Присутствие богини внутри ошеломляло Сос'Ампту, заставляло ее дрожать в экстазе, по ее лицу текли слезы.

Она почувствовала, как ее ноги срастаются, изменяя форму по мере того, как она физически сжималась, и внутри нее возникло движение, которое не было ее собственным, странное и сбивающее с толку ощущение, которое заставило ее подумать о беременности — что, конечно, навело на свои собственные размышления, особенно с учетом того, что она только что отправила на тот свет женщину, которая была благословена в утробе матери всего за несколько лет до этого!

Потрясающее ощущение, прилив крови внутри и воздуха в легких, и первая жрица снова оказалась в своем собственном теле, теле Сос'Ампту Бэнр, смертной дроу. И внутреннее беспокойство тоже улеглось, потому что в этой последней трансформации появилось второе существо, как будто материализовавшееся из суматохи внутри Сос'Ампту, вторая женщина-дроу, которая теперь стояла прямо рядом с ней.

Красивая женщина-дроу. Слишком красивая. Болезненно красивая.

Она знала, что это был не эмиссар Ллос, нет, нет.

Это был образ самой Ллос, тянущийся к ней из Бездны.

Сос'Ампту упала на колени, как и все остальные дроу в Храме Богини.

— Многие из моих служанок пришли в Мензоберранзан, мой город, — сказала Ллос.

Сос'Ампту хотела посмотреть на нее, но не осмеливалась поднять взгляд.

— Они привели меня сюда, к тебе, в полной уверенности, что ты будешь приемлемым вместилищем.

— Я молюсь, чтобы вы сочли меня достойной.

— Действительно, Сос'Ампту Бэнр. Действительно. Встань сейчас же, я приказываю. Посмотри на меня. Позволь мне увидеть любовь в твоих глазах.

Сос'Ампту медленно встала и еще медленнее подняла взгляд.

Фигура протянула руку и положила ее на лоб Сос'Ампту, и это было осязаемо и тепло. Жрица закрыла глаза и услышала шепот в своем сознании, два слова, которые повторялись.

Имя, поняла она, и ее глаза широко распахнулись.

— Призови, — приказала Ллос. — Призови великих демонов. Позволь им проложить путь в логово моих врагов. Растопчи их!

— Моя госпожа, — выдохнула Сос'Ампту.

— Мои служанки ждут меня в часовне дома Меларн.

Сос'Ампту не ответила, но поморщилась. Ллос выбрала ее в качестве сосуда. Матрона Жиндия Меларн была недостойна.

— Хаос сменится спокойствием, — заверила ее Ллос, как будто прочитав ее мысли — что, конечно, так и было, поняла Сос'Ампту. — Когда это произойдет, на все будут даны ответы.

— Конечно, моя Леди Ллос, моя королева, моя богиня, — сказала Сос'Ампту.

— Нет никого достойнее тебя, дитя, — сказала Ллос. — Теперь примись за свою работу и покончи с этой глупостью.

Прекрасная женщина закружилась, подняв одну руку над головой. Она закружилась, словно на льду, все быстрее и быстрее, ее руки поднимались и вращались вокруг нее, превращая ее в размытое пятно.

И она исчезла.

Под ней, на полу, в центре ее вращения остался выгравированный магический круг, сияющий на полу часовни. Круг силы, и Сос'Ампту понимала, что он подходит для привлечения великих демонов, чьи имена эхом отдавались в ее сознании.

— Это прекрасно, — прошептала Аззудонна Закнафейну, когда они наконец вошли в пещеру Мензоберранзана. Зак мог слышать, как остальные члены группы так же задыхались и перешептывались.

Они вошли через боковой туннель, едва ли щель в стене была достаточно широкой, чтобы пропустить их гуськом. Пространство в пещере перед входом было завалено валунами, обеспечивая им достаточное прикрытие — на данный момент.

Они были совсем рядом с Западным Разломом — глядя через него налево, Зак мог видеть разноцветные огни, очерчивающие Храм Богини, в котором сейчас было тихо. Но с другой стороны, на юго-запад вдоль стены и сразу за Западными проходами, более обычными входами в эту часть Мензоберранзана, были отчетливо видны вспышки молний и огненные шары.

Он знал, что прямо перед домом До'Урден.

— Вы хотели драки, — сказал он ближайшему Авернилу и указал на регион. — Вы получите свою драку.

— Я не хочу сражения, Закнафейн, но мы призваны к битве, — ответил верховный жрец. — У нас нет выбора. Таково требование Эйлистри, и не сомневайся, что она будет там с нами.

— Вероятно, нам понадобится по крайней мере это, — сказал Зак.

— Я нахожу твое неверие тревожным, — сказал Авернил.

— А ты? Почему?

— Я знаю, почему я здесь. Я знаю, почему Святая Галата здесь. Я знаю, почему так много моих прихожан настаивали на присоединении, но ваши причины находиться в этом месте и участвовать в этой борьбе носят личный

характер.

— И не менее интуитивные, чем ваши собственные, уверяю тебя.

— Возможно, даже слишком.

— Не все, кто сопровождал нас из Каллиды, принадлежат к твоей церкви, Авернил.

Верховный жрец пожал плечами, как будто это не имело значения. “Мы уже показали силу Эйлистри, и ты все еще сомневаешься.

Зак пристально изучал этого человека, обдумывая последствия его хвастовства и понимая, что если Авернил чувствовал себя действительно непобедимым из-за своей богини, то они все были в беде.

— Это было на благоприятном поле боя, — напомнил он. — Мы застали наших врагов врасплох из-за Нвизи и Алефаэро, а не из-за вашей богини или вашей веры. То, что вы видите сейчас перед собой, — это битва объединившихся великих Домов.

— Мы войдем, как и прежде, в нашем неприступном квадрате, — сказал Авернил. — Я ожидаю, что внезапность снова будет нашим союзником, поскольку эти враги понятия не будут иметь о прибытии нашей группы.

Когда Зак начал спорить, Авернил крикнул: «Стройся!», и каллидийцы снова собрались в каре, выходя из-за скал. Зак снова оказался рядом с Галатой впереди, а Аззудонна напротив него.

— Это будет не так просто, — предупредил он.

— У нас есть богиня, — попыталась заверить его Галата.

— У них тоже есть богиня. И это ее дом. Помнишь?

Позади них Нвизи начал издавать какой-то неразборчивый звук, и Зак обернулся, чтобы увидеть человека с плавающими перед ним драгоценными камнями. «Горе», одними губами произнес он Алефаэро, который, в свою очередь, позвал Авернила.

Но Авернил не внял призыву.

— На войну за Эйлистри! — прокричал верховный жрец. — Вперед! Вперед!

Галата не могла ослушаться, и поэтому она двинулась вперед, а каре двигалось в унисон позади и рядом с ней, сначала шагом, затем рысью. Они приблизились к Дому До'Урден, где волшебники, жрецы, лучники и копейщики обрушивали смерть на рой демонов и силы дроу, атаковавшие дом. Огонь и молнии разлетелись во все стороны, на балконы, на землю и в воздух, где пара обгоревших летающих демонов упала вниз, оставляя за собой шлейф дыма, прежде чем шлепнуться на землю.

Каллидийцы подошли ближе.

— По твоему приказу, Святая Галата! — Авернил выступил вперед.

Жрецы теперь пели, духовное оружие парило в воздухе рядом с движущимся квадратом, почти прозрачные духовные стражи кружились вокруг.

Недалеко впереди жрица-дроу повернулась в их сторону, окликая своих спутников и указывая пальцем, явно сбитая с толку.

«В атаку!», закричала Галата, и квадрат впереди взревел.

Передние ряды духовных стражей начали бить и кусать жрицу и ее союзников еще до того, как группа каллидийцев физически вступила в бой. Маны и дретчи рассыпались под натиском. Жрица вскинула руки, защищаясь, закричала и, спотыкаясь, отступила. Рядом с ней двое мужчин неловко выстрелили из ручных арбалетов и точно так же повернулись, чтобы бежать.

Удар молнии Алефаэро уложил всех троих на землю и прошел мимо них, чтобы также врезаться в группу демонов позади них. Те изверги, те, кто не был уничтожен, развернулись и бросились на боевой квадрат, а затем с боков появилось еще больше, и момент неожиданности пропал.

Но духовные хранители оставались в своем плотном танце, атакуя врагов прежде, чем те достигали линии соприкосновения. И духовное оружие устремилось навстречу атаке, парящие булавы и мечи, ярко светящиеся магической силой, нанося удары по демонам, которые наносили ответные безрезультатные удары — и в ту паузу, когда демоны атаковали оружие, сделанное из чистой божественной магии, стражи продолжали наносить им удары.

Наконец, некоторые достигли построения, сомкнутые щиты по бокам крепко держались, копья торчали наружу, и в переднем ряду, где не было стены из щитов, демонов встретили Блуцидер, Солардис и вращающиеся меч и копье Аззудонны.

Квадрат продолжал двигаться, оставляя за собой дымящийся след, рассеивающий демонов.

С балконов Дома До'Урден донеслись радостные возгласы, защитники, очевидно, поняли, что прибыло подкрепление, хотя и не знали, кем было это подкрепление — и теперь направляли свои удары перед движущимся блоком божественного разрушения или над ним, чтобы отразить воздушные угрозы со свода пещеры.

Зак не мог отрицать восторга, который он испытывал, товарищества, растущей силы…

Была ли это Эйлистри?

Смеет ли он надеяться на веру?

— Вперед, всегда вперед! — приказала Галата, и в этом не было необходимости, потому что позади нее пели каллидийцы, жрецы повторяли свои заклинания, Алефаэро наносил удары могучей магией — сильнейшими молниями энергии! — на приближающихся самых могущественных демонов.

Зак осмелился надеяться.

Но затем с балкона его старого дома начали трубить рога, и он взглянул в ту сторону, чтобы увидеть дроу, указывающего за пределы битвы, обратно на Западный Разлом.

— О нет, — пробормотал Зак, посмотрев в ту сторону, когда увидел приближающийся рок.

— Что это? — услышал он, как ахнула Аззудонна. — Что это за чудовища?

— Гористро, — одними губами произнес он, его голос был едва слышен.

Из-за края Западного Разлома, быстро разворачиваясь к полю битвы перед Домом До'Урден, появились они, три гигантских демона, выглядевших как массивные минотавры с оранжевой шерстью, двадцати футов ростом и более, и почти такой же ширины в своих могучих плечах.

Каждый нес по паланкину, широким носилкам, и на них были дроу, которые кричали вниз, приказывая своей армии двигаться вперед. Окружив неуклюжих гористро, появилось еще больше демонов, и не просто маленьких дретчей и маны, нет, а настоящих демонов: вроков и глабрезу, хезроу и налфешни. Марилит со змеиным телом скользила по бокам, шесть рук каждой размахивали мечами, сияющими мощью Бездны.

И балор, возможно, величайший из главных демонов, служащих повелителям Бездны, отметил Зак.

Балор.

Нет ...

Два.

— Нужен путь, настолько свободный от дроу, насколько ты сможешь найти, — проинструктировал Джарлакс Киммуриэля.

— Там коридоры, кишащие демонами, — ответил псионик. — В основном мелкими, но есть и свирепые, особенно глабрезу. Похоже, матрона Мез'Баррис благоволит глабрезу.

— Они, вероятно, напоминают ей о ее внуке, — заметил Джарлакс.

— Есть одна узкая тропинка, которая приведет нас поближе к дверям, зигзагообразный ход, без сомнения, построенный Армго в качестве пути отступления, если в этом когда-нибудь возникнет необходимость, — сказал Киммуриэль, игнорируя, как он обычно делал, шутку Джарлакса.

— Полон демонов?

— Полон демонов и, вероятно, хорошо заперт.

— Чем меньше Армго мы убьем, тем охотнее Мез'Баррис прислушается к моим словам, — сказал Джарлакс. — Таков наш курс.

— И я поведу, — сказал Киммуриэль. — Но держи свою гигантскую птицу наготове и не ввязывайся в бой. Она может мне понадобиться.

Это вызвало любопытные взгляды Дзирта и Даб'Ней.

— Вспомни свой бой с Демогоргоном, — напомнил Джарлакс Дзирту.

Дзирт кивнул, уловив суть. В той битве, которая на самом деле была не более чем одним ударом, Дзирт был защищен телекинетическим барьером, поглощавшим энергию, молнии, огонь и физические атаки большей части Мензоберранзана. Он чувствовал, как эта сила растет внутри него — нет, не внутри, а повсюду вокруг него, шипя и бурля вокруг магического щита, требуя разрушительного высвобождения и угрожая обрушить это высвобождение на него, если он не сможет удерживать щит достаточно долго или если он не сможет нацелить его на другого. Он сделал именно это, сразив Демогоргона одним могучим ударом, тысяча ударов слились в один.

Тогда он понял, зачем Киммуриэлю понадобилась гигантская птица. Если они проникнут в покои Мез'Баррис для переговоров, а Киммуриэль будет переполнен силой такого щита, ему понадобится освобождение.

Было бы трудно договориться с Мез'Баррис Армго, если бы это освобождение пришло в виде уничтоженного слуги дроу или одного из ее благородного клана. Волшебная птица, которая на самом деле не была бы уничтожена, была бы идеальным объектом его силы.

— Мы идем, — сказал Джарлакс, хватая Киммуриэля за плечо и беря за руку Даб'Ней, а она, в свою очередь, схватила Дзирта, воина с Мерцающим и Ледяной смертью наготове, за предплечье.

Они стали нематериальными, Киммуриэль перенес их в царство мысли и чистой силы воли. Четверка проплыла сквозь стену внутреннего двора дома Баррисон Дель'Армго, незамеченная солдатами и демонами, наблюдавшими за действиями сил Бреган Д'Эрт.

Они направились в сторону главного строения, затем прошли сквозь стену в том месте, которое определил Киммуриэль. Все еще пребывая в одиночестве, они пересекли коридор, другую стену, маленькую комнату, еще одну стену и оказались в нише в другом коридоре, и там Киммуриэль показал им возвращение в материальное царство, их блуждающие умы вернули им их телесные формы.

Они появились как раз сбоку от мечущихся демонов, и Дзирт прыгнул вперед, вращая саблями. Он зарубил пару гривастых прежде, чем они успели повернуться, чтобы посмотреть на него, затем поднялся в воздух крутящимся ударом ноги, которая врезалась в другого мана, оба упали назад и дали Дзирту свободное место для приземления и восстановления равновесия, его клинки почти сразу же вернулись к работе над более мелкими монстрами глупо надвигавшимися на него.

В стороне шеренга демонов пала под градом летящих кинжалов Джарлакса.

Орда поредела, и Дзирт продолжал наступать, нанося удары руками и ногами, проскакивая мимо пары в уверенности, что Джарлакс держится близко и быстро расправится с теми, кого Дзирт оставил за спиной.

Первое настоящее препятствие лежало впереди: похожий на стервятника врок широко распахнул свои покрытые перьями крылья и закудахтал, как обезумевшая птица.

Мысли Дзирта закружились, оценивая поле боя, выбирая курс, который позволил бы ему преодолеть несколько стычек между ним и вроком наиболее благоприятным образом.

Однако он был прерван, застигнутый врасплох и шокированный, когда Киммуриэль небрежно прошел мимо него. Казавшийся безоружным псионик протолкался сквозь дретчей, даже не подняв рук в защитной позе, когда они царапали и кусали его.

Дзирт подошел вплотную сзади. Он вздрогнул, когда дретч прыгнул на Киммуриэля и сильно укусил его за горло.

Ни крови, ни отметины не появилось, и Киммуриэль даже не пошатнулся.

Воспоминание Дзирта о том, что он пережил под таким барьером — который тогда был создан всем разумом улья иллитидов — заставило его кивнуть.

Киммуриэль продолжал идти, спокойно, невозмутимо. Он налетел на врока, который с силой опустил свой гигантский клюв ему на макушку, и, несмотря на эти воспоминания, Дзирт не смог удержаться от гримасы.

Но клюв ничего не сделал Киммуриэлю, который в ответ ударил демона, высвободив часть энергии, которую он уже накопил.

Птицеподобная тварь закричала от боли, на его шее появилась кровавая дыра.

Дзирт сосредоточился, убивая дретчей, пока Киммуриэль проходил мимо, никто даже не обернулся на него.

Киммуриэль прошел мимо врока.

Ряд кинжалов вонзился в стервятника.

Очевидно, не такой глупый, как второстепенные демоны, врок переключил свое внимание с Киммуриэля и повернулся лицом к Дзирту.

Это не имело значения. Когда он попытался ударить следопыта, Дзирт пригнулся и блокировал удар, а когда он клюнул его, быстрый, как гадюка, Дзирт оказался быстрее, пригнувшись, когда удар пришелся на него, но с поднятыми Мерцающим и Ледяной Смертью, сцепив руки. Каждая из них скользила по краю ныряющего клюва, направляясь расширяющимися краями прямо в глаза демону.

Врок тут же развернулся, дико взвизгнув, а Дзирт отступил и быстро поднялся, вонзив Мерцающий клинок под клюв демона, вонзив Ледяную Смерть, клинок льда, который питался существами нижних планов, глубоко в брюхо монстра, проталкивая его по рукоять и стараясь избежать удара его отчаянно бьющихся крыльев.

Дзирт рванулся вперед. Он чувствовал, как сопротивление уменьшается с каждым шагом, врок уменьшается, умирает, возвращается в Бездну.

Еще больше кинжалов пролетело мимо него в обе стороны, сдерживая мелких демонов.

Дзирт швырнул врока на пол и двинулся дальше. Киммуриэль был потерян для него в толпе, так много мелких демонов было между ними.

— Догони Киммуриэля! — умолял Джарлакс сзади.

Дзирта не нужно было просить дважды — и лишь немногие из дретчей и манов хотя бы увидели его.

Он прошел сквозь них в полной ярости, разрезая их на части, самым большим препятствием стал пол, скользкий от ихора демонов и внутренностей.

С Даб'Ней и Джарлаксом, идущими следом, он расчистил путь, потому что, к удивлению, на последних десяти шагах коридора демонов не было. Он прорубил последние ряды как раз в тот момент, когда Киммуриэль повернул налево за острый угол в конце коридора.

Дзирт бросился было за ним, но отступил, низко пригибаясь и прикрываясь, когда из-за угла вырвался огненный шар, за которым последовала ослепительная вспышка молнии, которая пролетела прямо через коридор, ударив в стену напротив и активировав еще одну ловушку, когда фасад стены рухнул, раздался отдаленный щелчок освобождающейся пружины квадратной доски с десятками шипов, которая пересекла коридор по направляющей проволоке, устремившись прямо за Киммуриэлем.

С отдаленным скрежетом противовеса доска с шипами медленно втянулась, возвращаясь на место.

Дзирт, Даб'Ней и Джарлакс затаили дыхание.

Из-за угла появился невредимый Киммуриэль.

— Что ж, — сказал он, — я думаю, они знают, что мы здесь.

Из-за угла донесся звук скользящего металла. Киммуриэль оглянулся через плечо и пожал плечами.

— Ты мог бы просто попросить аудиенции, Джарлакс, — раздался голос матроны Мез'Баррис.

— Именно это я и делаю! — крикнул в ответ Джарлакс. Он промчался мимо Дзирта и Киммуриэля, Даб'Ней следовала за ним по пятам. Псионик шел вплотную, Дзирт замыкал отряд.

Они прошли через дверь и оказались в длинной узкой часовне. Примерно в двадцати шагах от них за украшенным алтарем стояла матрона Мез'Баррис, позади и справа от нее — неповоротливый Малагдорл, позади и слева — волшебник Кайтейн. Шеренга жриц, в центре которой стояла Первая жрица Таайрул, стояла перед тремя ступенями, ведущими к алтарному возвышению, и как раз перед низкими перилами высотой до бедер, покрытыми толстой паутиной до пола.

Фигурой, которая привлекла внимание вновь прибывших, несомненно, был Браелин, висящий вниз головой прямо за Мез'Баррис на толстой шелковой нити, опутанный паутиной от ног до шеи — и на расстоянии легкого удара от могущественного Малагдорла, отметил Дзирт.

Каменные скамьи тянулись по обеим сторонам зала от перил до главных входных дверей, чуть левее того места, куда вошли четверо спутников. Джарлакс повел их к центральному проходу между рядами скамей, все четверо настороженно оглядывались на множество статуй, расставленных по комнате, Ллос и пауков, и даже на нескольких служанок в их естественном облике йоклол.

Мез'Баррис жестом приказала им приблизиться, затем подняла руку, останавливая их, все еще находясь примерно в десяти шагах.

— Даже для такого наглого, как ты, это абсурд, — сказала она Джарлаксу, который был в конце четверки слева.

— Я не ожидал, что ты поприветствуешь меня официально, поскольку это может скомпрометировать твою позицию по отношению к той стороне, которую ты считаешь союзниками, — ответил он.

— Какая сторона будет скомпрометирована? Те, кто верен Паучьей Королеве, или те, кто отвергает ее? На чьей стороне ваша маленькая банда воров и торговцев?

— Ни на чьей, — ответил Джарлакс. — Я всегда считал, что выгоднее оставаться сторонним наблюдателем за политикой Мензоберранзана.

— Он говорит это, когда рядом с ним стоит Дзирт До'Урден, — заметила Таайрул.

— Это не политика, — сказал Джарлакс.

— Это выходит за рамки политики и затрагивает самое сердце того, кто мы есть!-горячо возразила Таайрул.

— Достаточно, — прервала ее Мез'Баррис.

— Мы позаботились о том, чтобы пройти маршрутом, который не подвергнет опасности никого из твоей семьи или солдат. Просто демоны, которых можно легко заменить, хотя, к сожалению, в их рядах был и врок.

— Спасибо, что уничтожили только моих демонов, — фыркнула Мез'Баррис, как будто это что-то для нее значило. — Итак, ты здесь.

— Действительно, и, похоже, причина этой аудиенции прямо у тебя над головой, благородная Мать.

— Этот никчемный убийца? — Мез'Баррис усмехнулась. — Он здесь только для того, чтобы дать тебе знать, что у меня есть преимущество, конечно.

— Почему ты думаешь, что тебе оно нужно? Я пришел не как враг, а как тот, кто может гарантировать, что Верховная Мать Мез'Баррис, если это произойдет, будет иметь долгий доступ к поверхностному миру для прибыльной торговли.

— Почему ты думаешь, что я захочу этого?

Джарлакс пожал плечами.

— Богатство?

Мез'Баррис снова усмехнулась, но ее поза и голос внезапно изменились, женщина оперлась на алтарь, обеими руками сильно хлопая по полированной каменной поверхности, ее глаза сузились.

— Ты пришел, по своей глупости, и ты услышишь мои требования. Твой приспешник будет превращен в драука, отдан Ллос за его преступления, и я предлагаю тебе один шанс предотвратить это. Только один.

Дзирт поймал обеспокоенный взгляд, который Джарлакс бросил на него и остальных.

— Поклянись в верности мне и Ллос, — приказала матрона. — И отдай мне Дзирта До'Урдена, чья судьба будет определена судом Ллос.

— Ты недооцениваешь... — начал Джарлакс, но замолчал, когда Малагдорл стряхнул с алтаря маленькую черную бусинку, которая полетела вниз, в четверку.

Дзирт рефлекторно нырнул в сторону, перекатился, убирая свои сабли в ножны и высвобождая Тулмарил из футляра с пряжкой на поясе, и появился между несколькими скамейками со стрелой, уже наложенной на тетиву и выровненной, идеально нацеленной в Мез'Баррис.

С другой стороны, Джарлакс тоже отреагировал быстро, но не так быстро убрался с дороги, когда потянулся назад, чтобы схватить удивленную Даб'Ней. Что-то вылетело из этого маленького шарика, не совсем зацепив его, а вместо этого отбросив назад и отшвырнув к стене.

Киммуриэль, настолько уверенный в своем защитном кинетическом барьере, даже не попытался уклониться, а Даб'Ней едва пошевелилась.

И они оба оказались внутри шара, своего рода пузыря, хотя казались невредимыми.

Мез'Баррис, сидевшая напротив, радостно хихикнула, и остальные присоединились к насмешливому хору.

— О, стреляй же, еретик! — поддразнила Дзирта матрона. — Ты думаешь, я настолько глупа, чтобы сидеть здесь и выслушивать твои никчемные предложения?

— Что ты делаешь? — потребовал ответа Джарлакс. Он бросился обратно к Даб'Ней и Киммуриэлю, слегка надавив на окружающий их пузырь, который легко покатился, сбив обоих с ног.

Волшебник, стоявший рядом с Мез'Баррис, вытянул руку ладонью вверх и воздел пальцы к небу, и пузырь взмыл в воздух, увлекая за собой Киммуриэля и Даб'Ней.

— Я тут подсчитала, Джарлакс, — объявила Мез'Баррис. — Как долго, по-твоему, Киммуриэль сможет удерживать свой кинетический барьер в целости?

В ответ Дзирт развернулся и выстрелил Тулмарилом в шар, но стрела, столь же зачарованный снаряд, каким может выстрелить любой лук, наполненный энергией молнии, просто отскочила от края шара и устремилась прямо вверх, чтобы вонзиться в потолок часовни. Сила первоначального удара отправила шар в полет над головой Джарлакса, где он ударился о стену напротив Дзирта и отскочил, содрогаясь, плавно паря и двигаясь обратно к центру сооружения.

Мез'Баррис рассмеялась еще громче.

— Что ж, — сказала она, — похоже, судьба — или богиня — благословила нас. Посмотри на своего друга, Джарлакс, переполненного, кипящего, взрывающегося — вскоре в буквальном смысле — энергией, которую он собрал в коридоре. Как любовник, остановившийся перед моментом экстаза, он молит об освобождении, но, в отличие от влюбовника, он умрет ужасной смертью, если не сможет найти его. Возможно, Киммуриэлю даже повезло. Это было непредвиденно, я признаю, но так, так восхитительно. Уничтожит ли он жрицу?

— Чего ты хочешь? — потребовал Джарлакс снова, стараясь продолжать смотреть на нее, стараясь не смотреть на своего дорогого друга, оказавшегося в ловушке над ним.

Он вытащил из-под плаща жезл, внезапно направил его вверх и произнес команду рассеять шар.

Ничего не произошло, кроме усилившегося смеха с другого конца комнаты.

— Я сказала тебе, чего я хочу. У тебя есть одна попытка, и, судя по выражению лица твоего друга там, наверху, ты должен использовать ее в ближайшее время, — поддразнила Мез'Баррис. — Ты здесь ничего не контролируешь, Джарлакс. Все это было спланировано, и ты идеально сыграл свою роль.

Джарлакс был встревожен. Он не мог отрицать слов Мез'Баррис — Киммуриэль был там, наверху, с каждой минутой становясь все более безумным. Его лицо начало искажаться, когда он боролся, чтобы удержать кинетический барьер еще немного, потому что, если он не сможет, тогда все укусы и раздирающие когти от дретчей и гривастых манов, жестокие атаки врока, огненный шар и молния, удар шипастой пластины — все это, за исключением тех нескольких ранних ударов, которые он нанес по вроку — взорвались бы внутри него.

— Хватит! — закричала Матрона. — Поклянись мне в верности здесь и сейчас. Отдай мне Дзирта здесь и сейчас — возможно, его даже пощадят, если Ллос увидит в нем надежду. Ты поможешь мне победить эту идиотку Квентл и смыть пятно с дома Бэнр раз и навсегда.

— Освободи его, и мы сможем поговорить.

— Твой ответ! Сейчас!

— Ничего не делай! — крикнул Киммуриэль сверху.

— О, так он уничтожит жрицу, — заметила Мез'Баррис.

— Нет, — сказал ей Киммуриэль. — В те дни, когда Ллос правила всем вокруг меня, Даб'Ней действительно была бы уже мертва. — Он повернулся к Даб'Ней и улыбнулся. — Тебе нечего бояться меня, мой друг. Даю слово чести.

— Он умрет, Джарлакс, — предупредила Мез'Баррис. — Ужасной смертью и у тебя на глазах. И тогда умрешь ты и твои оставшиеся друзья. Мы были готовы к твоему приходу, не сомневайся. Решай!

Джарлакс начал говорить, но Киммуриэль снова крикнул сверху: «Нет! Джарлакс, нет!»

Он успокоился и улыбнулся своему дорогому старому другу.

Дзирт снова выстрелил Тулмарилом в пузырь, потому что не мог вынести этого момента. На этот раз он целился прямо в него, рискуя, что стрела пройдет насквозь и ранит или убьет одного из двоих.

Но этого не произошло. Стрела ударилась о стенку магического пузыря и рассеялась дождем искр.

— Какая гарантия... — начал говорить Джарлакс.

— Нет, друзья мои, — услышал Дзирт в своем сознании и закрыл глаза. Все в порядке, больше, чем вы можете себе представить. Дзирт понял, что Киммуриэль телепатически общался и с Джарлаксом, учитывая то, как разбойник оборвал свои слова.

Он услышал, как Киммуриэль сказал: «Закрой глаза, добрая женщина».

Дзирт, наоборот, открыл глаза и посмотрел вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дрогнул кинетический барьер, увидеть, как глаза Киммуриэля странно выпучились, почти вылезая из орбит. И за ними, внутри них, было пламя! Белые волосы Киммуриэля начали дико плясать, с их кончиков срывались маленькие искры.

— Джарлакс, не надо, — сказал он искаженным, растянутым голосом. — Не надо.

Его глазные яблоки вылетели из орбит. Даб'Ней вскрикнула, когда одно из них отскочило от нее, сопровождаемое потоком мозга и крови.

Киммуриэлю все же удалось издать последний булькающий звук, прежде чем его разорвало на куски, превратив в запекшуюся кровь и дымящиеся кусочки костей, плоти и органов.

Даб'Ней снова закричала, от шока и боли, когда ее отбросило в сторону потоком запекшейся крови и сотрясением от взрыва Киммуриэля.

Дзирт потерял ее из виду, потому что пузырь больше не был прозрачным. Он был красным и черным, из него текли струйки крови и внутренностей.

Глава 24 Выбирая свободу

Натиск нападавших на Дом До'Урден был больше, чем Сарибель или Равель когда-либо видели.

— Они могут прорваться, — сказала Сарибель своему брату. — Мы должны начать размещать ловушки, глифы и защитные отряды в нижних коридорах. Если мы не сможем остановить их, мы заставим их заплатить кровью за каждый коридор. По мере того, как они продвигаются вперед, мы отступаем в туннели к дому Бэнр.

Равель кивнул в знак согласия. Если бы убегающие защитники рассеяли телепорт из нижних помещений дома в эти туннели, их враги не знали бы, как последовать за ними. Он бросился прочь, чтобы передать сообщение некоторым из своих коллег-волшебников, чтобы они начали устанавливать глифы.

На место происшествия прибыло еще больше войск Богохульников и Бэнр, сражение становилось все более ожесточенным. Но, тем не менее, вражеские силы, в основном демоны, продолжали вливаться на площадь, продолжали неумолимо продвигаться к дому.

С балконов посыпались новые магические атаки, но защитники, как жрецы, так и волшебники, истощали свои заклинания, Равель и Сарибель понимали, что на этот раз этого будет недостаточно, чтобы сдержать орду.

Но затем, с северо-востока, на поле появилась другая сила, квадрат из шестидесяти бойцов, марширующих в идеальном строю, воздух вокруг них кружился от духовных стражей, пространство перед ними кишело духовным оружием, парящим и наносящим удары.

— Кто они? — спросила ближайшая жрица, вопрос, который был у всех на уме.

— Очевидно, жрицы, — сказала другая. — Стражи, оружие...

Равель применил заклинание дальновидения, чтобы более четко увидеть новую силу. Он был ошеломлен тем, как уверенно они продвигались сквозь роящиеся на них демонические орды, младших и не очень сильных демонов заклинание разрывало на части еще до того, как они достигали рядов!

— Действительно, жрицы, — подумал он, а затем увидел правду.

— Нет, — сказал он окружающим. — Жрецы. Жрецы дроу и несколько жриц. Он увидел мужчину, отдающего приказы. — Ведомые мужчиной.

— Тогда Бреган Д'Эрт, — сказал кто-то, но Равель покачал головой. У Бреган Д'Эрт было несколько жрецов, но не так много, и почти все жрецы в отряде Джарлакса были женщинами.

Затем Равель увидел человека, которого он, несомненно, узнал в первых рядах.

— Закнафейн До'Урден, — прошептал он.

— Значит Бреган Д'Эрт, — сказала Сарибель, повторяя ранее сказанное, но Равель продолжал качать головой.

— Это последователи Эйлистри.

Вокруг них раздались вздохи.

— Могущественные союзники, — сказала Сарибель.

— Битва еще не проиграна, — ответил Равель почти самому себе. — Разбудите свою ярость! — крикнул он остальным на балконе. — Сдержите ихК нам пришли союзники!

— Мы должны рассказать Матери Зирит, — сказала ему Сарибель и направилась прочь, Равель следовал за ней по пятам.

— Паутина Ллос, — объявил Громф, глядя вверх из другого каньона, который поднимался в город, маленького узкого ответвления великой пропасти, известной как Туманный Разлом. Проход был таким узким, что троим пришлось отпустить своих волшебных скакунов. Над ними и чуть в стороне возвышалось скопление сталактитов, названное Громфом.

Кэтти-Бри видела его раньше, но издалека. С этого ракурса оно напомнило ей сосульки, свисающие с водосточных желобов на крыше Поместья Плюща, с десятками и дюжинами сталактитов, свисающих с потолка пещеры, как ряды зубов какого-то древнего дракона.

— Дом Меларн находится внутри этих сталактитов, — продолжил волшебник. — В основном, у потолка пещеры, а затем внутри толщи.

— Только простолюдины и заключенные находятся в камерах под потолком, — сказал Энтрери. — Тронный зал, часовни, военные помещения — все это находится внутри направленных вниз шпилей сталактитов.

Громф кивнул.

— Я никогда не был внутри, и никогда не хотел быть. Матрона Жиндия и ее предшественницы всегда были теми еще негодяйками.

— Ты здесь в качестве нашего гида, — заметила Кэтти-бри Энтрери.

— Более того, — поправил Громф. — Ты знаешь, почему я взял на себя труд привести тебя, — сказал он убийце.

Энтрери вытащил свой украшенный драгоценными камнями кинжал.

— Ничто не пугает матрону Жиндию Меларн больше, чем это оружие, — объяснил Громф. — Ее дочь была убита этим оружием, и то, что осталось от ее духа или разума, если вообще что-то осталось, было вне всякой надежды на воскрешение, было даже вне досягаемости Ллос. Возможно, она была просто уничтожена, стерта из мультивселенной — это не имеет значения. Важно то, что такой судьбы сильно боится матрона Жиндия.

— На то есть веская причина, конечно, — согласилась Кэтти-бри. Она посмотрела на Энтрери. — Но магии кинжала больше нет, так ты сказал. Когда ты бросил его через паутину, сплетенную Ивоннель и Квентл, это проклятие было разрушено.

— Так и было, — подтвердил Энтрери. — Иначе я бы скормил клинок Предвечному в Гаунтлгриме.

— Но Жиндия этого не знает, — сказал Громф. — Когда она почувствует этот кинжал у своего горла, вполне вероятно, что она будет торговаться, и эта сделка может спасти жизни тысяч дроу этого города. Именно поэтому, Кэтти-Бри, а не в качестве простого проводника, я взял с собой Артемиса Энтрери.

Женщина кивнула и с трудом сдержала дрожь.

— И ты понимаешь, почему я взял на себя труд привести тебя?-спросил Громф Кэтти-Бри.

— Я думала, тебе просто нравится моя компания, — ответила она, качая головой и пытаясь проигнорировать снисходительное оскорбление. В конце концов, почему Громф не хотел, чтобы она была здесь, ведь ее собственные силы, как божественные, так и тайные, были действительно значительными? Она была избранной Миликки.

— Ты здесь, чтобы убедиться, что я останусь в живых, — сказал ей Громф. — Несмотря на все, что ты могла бы сделать, твоя самая важная задача — залечить мои раны и сохранить меня в состоянии сражаться.

Кэтти-Бри хотела сказать что-нибудь резкое в ответ, но просто кивнула. Ей пришлось признать, что в этом был смысл. Это была родина Громфа, город, враг, которого он так хорошо знал, и, казалось, тот, кого он знал, как победить.

— Ты приготовила это жреческое заклинание телепортации, этот трюк, возвращающий тебя и других обратно домой?

— Во второй раз, да. Но поймите, что я пришла сюда, чтобы выполнить это задание вместе с вами, а затем присоединиться к моему мужу в его борьбе. У меня нет намерения возвращаться в Поместье Плюща, не выполнив этих задач.

— И ты сможешь взять его с собой, если пойдешь?

— Пока он будет рядом со мной, конечно. И ты тоже.

— Я понимаю твое желание остаться, но послушай меня внимательно, Кэтти-Бри: если я скажу тебе уйти, тогда не задавай мне вопросов. Просто уходи. Вы оба. Я скажу вам только один раз, если того потребует ситуация, и любая задержка, безусловно, будет стоить вам жизни. Я никоим образом не преувеличиваю и не ввожу вас в заблуждение. Если я скажу вам уходить, уходите. — Он щелкнул пальцами в воздухе и повторил: «Уходите».

— А ты? — спросила она.

— Я же просил тебя не задавать мне вопросов. Если я скажу, чтобы ты уходила, вы оба убирайтесь со своим заклинанием. Мы договорились?

— Да, — без колебаний ответил Энтрери, но Кэтти-Бри промолчала.

— Есть только один ответ, — сказал Громф Кэтти-Бри.

Она пристально посмотрела на него, но кивнула.

— Я накрою нас невидимостью, — объяснил Громф и начал заклинание. — Я все еще буду видеть вас, но вы не увидите ни меня, ни друг друга.

А затем все трое исчезли.

Громф взял Энтрери за руку, затем потянулся к Кэтти-Бри, но она отдернула ее, когда он попытался схватить ее.

— Доказывая, что ты не всегда прав, я вижу тебя совершенно отчетливо, — сказала она ему. Небольшое напоминание о том, что она тоже могла бы выполнять эти волшебные двеомеры.

— А летать ты умеешь? — он отвернулся, и она ответила, отпрыгнув в сторону и поднявшись вдоль стены пропасти. С едва заметным намеком на улыбку, вызванную ее обидой, Громф подарил Энтрери и себе способности полета и поднял ассасина в воздух.

— Приземляйтесь на одной из платформ в южном конце, — посоветовал Энтрери. — Покои благородных находятся на севере, но юг охраняется гораздо меньше.

Они так и поступили, подойдя к балкону, где стоял на страже единственный часовой, прислонившись к стене и почти не обращая внимания.

Энтрери расправился с ним, став видимым, когда нанес удар.

Они вошли.

Мы держимся!-крикнула Сарибель, ворвавшись в частную часовню, где Зирит сидела с Тсабраком.

— Пришли последователи Темной Девы, — добавил Равель, врываясь следом за своей сестрой. — Они атакуют силы демонов, отправляя их обратно на нижние планы!

Эти двое резко остановились, все еще в нескольких шагах от сидений, когда матрона Зирит внезапно бросила на них хмурый взгляд.

— Это не все, кто прибыл в Мензоберранзан, — ответил архимаг Тсабрак. Он указал на зеркало, лежащее на столе между ним и Зирит, и подождал, пока двое аристократов поднимутся туда, где они могли бы взглянуть на изображения, которые открылись благодаря его силе предсказания. — Из Храма Богини вышла сила более могущественных демонов. Узрите гористро и балоров, и все виды кровавой бойни в Бездне.

— Как вы думаете, как детишки Темной Девы справятся с этим? — зашипела на них Зирит. — И эти великие демоны — не все, кто пришел. Она здесь.

— Она? — спросил Равель, но когда Сарибель внезапно затаила дыхание, он понял, что матрона Зирит имела в виду Ллос.

— Они наверняка проникнут в дом, — сказал им Тсабрак. — Никакая магия не защитит наши двери от атаки гористро.

Зирит кивнула.

— Тогда мы бежим, — сказал Равель. — Сейчас. Мы пойдем к туннелям и сбежим в Дом Бэнр.

— С какой целью? — выругался Тсабрак, махнув рукой в сторону магического зеркала. — Ты думаешь, даже Дом Бэнр сможет устоять против этого?

— Разве ты не слышала его? Ллос здесь, в городе, — сказала Зирит. — Она взывает к Матронам-Матерям. Я слышу ее шепот, как и другие, я уверена.

— Тогда мы будем сражаться с ними здесь столько, сколько сможем, а если не сможем удержаться, то побежим к туннелям — к озеру Донигартен, если не к Дому Бэнр, и за Мантию, в глубокое Подземье, — пробормотал Равель. — Мы не можем вернуться назад, Мать. Мы не можем!

— Боюсь, он может быть прав, — сказал Тсабрак, переводя беседу в совершенно другое русло. — Мы играли на проигравшей стороне, возможно, слишком долго.

И Равель, и Сарибель ожидали, что Зирит отругает волшебника за такую дерзость, но, к их удивлению и ужасу, она просто кивнула.

— Мы должны добиться прощения, а не просто умолять, — сказала надзирательница после короткой паузы. — Идите, вы двое, обратно к стене. Приведите приспешников Темной Девы в наше святилище, и когда они приблизятся, вы, все вы, все наши волшебники, жрицы и лучники, уничтожьте их. Убейте их у наших ворот в знак раскаяния перед Паучьей Королевой. Идите, и побыстрее!

Сарибель снова ахнула, а Равель недоверчиво покачал головой.

— Мы видели их, — возразил он. — Бэнры. Ивоннель и Верховная Мать Квентл! Мы видели, что они сделали в верхнем мире. Мы услышали их рассказ о Мензоберранзане и истинных воспоминаниях...

Тсабрак хлопнул в ладоши, и вспышка молнии швырнула Равеля на землю, лишив его дара речи, пока он сидел там с дрожащей челюстью и дико развевающимися волосами.

— Ни слова больше от тебя, глупый мальчишка, — отругала его Зирит. — Все кончено. Это было заблуждение, глупость, великий обман, и мы попались на это, и теперь должны найти дорогу назад. Бэнры обречены. Порядок Мензоберранзана изменится навсегда, и мы можем только надеяться, что наши действия теперь повлекут за собой наказание — матрона Жиндия послала эту силу против нас, чтобы напомнить, а не уничтожить нас.

— Ты не можешь в это поверить, — осмелилась сказать Сарибель.

— Я сказала вам двоим идти, так идите! Сейчас, и побыстрее. Убейте приспешников Темной Девы. Убейте любого Богохульника и любых Бэнров, которые попытаются присоединиться к их рядам, спасаясь от разгрома, который последует за нашими стенами. И когда придет матрона Жиндия, а она наверняка придет, пригласи ее войти и сделай это должным образом, склонив голову. А теперь иди!

Сарибель повернулась и бросилась прочь, задержавшись, чтобы нагнуться и помочь брату подняться на ноги, а затем потащила его за собой из часовни.

— Это безумие, — сказал Равель, его зубы все еще стучали от удара молнии.

— Мы знали, что это может случиться, — сказала Сарибель.

— Я не собираюсь возвращаться к прошлому, — настаивал Равель. — Я не могу. Я не могу вернуться.

— И с Жиндией Меларн в качестве Верховной Матери Мензоберранзана, — сказала Сарибель, не возражая.

— Я не могу, — пробормотал Равель.

Сарибель наклонилась к нему поближе и прошептала:

— Скажи своим друзьям. Собери их, и я соберу своих, если они придут.

— Если они придут, то куда?

— В туннели. Взять Дайнина До'Урдена и уйти из этого места, как мы только что сказали — в Дом Бэнр, или к Донигартену, или в открытое Подземье, если потребуется.

— Если Бэнры проиграют, мы останемся в Подземье одни, — сказал Равель, как будто только что осознав истинность намерений.

— Разве мы уже не одни? Но нам не нужно оставаться там надолго. Мы отправимся в Гаунтлгрим и к королю Бренору, — решила Сарибель.

— Они будут охотиться на нас.

— Разве на нас уже не охотятся? — спросила она, снова переключая внимание на своего брата. — Разве мы сейчас не игрушки для тех, кто над нами? Итак, мы опускаемся ниже их... по крайней мере, они так думают.

— А если дворфы отвергнут наши просьбы?

— Нас получит Джарлакс, — настаивала Сарибель. — У него будет и Дайнин.

— Джарлакс вернется в лоно Ллос, или он и его банда идиотов не выживут, — раздался третий голос впереди, и архимаг Тсабрак свернул за угол коридора перед ними.

Равель и Сарибель обеспокоенно посмотрели друг на друга.

— Я знаю, что ты планируешь, — прямо заявил Тсабрак.

Эти двое просто уставились на него.

— Я мог бы остановить тебя, — сказал верховный маг Мензоберранзана, и ни один из них не сомневался в этом.

— Ты говоришь нам вернуться к тому, как было раньше? — спросил Равель.

— Мы не хотим этого, — добавила Сарибель.

— Ты предпочитаешь ужасную смерть? Или существование здесь или в Бездне в качестве драука Ллос?

— Обязательно ли до этого дойдет? Неужели у нас нет личной свободы, вообще нет выбора в этом вопросе? — сказала Сарибель, и в ее голосе зазвучали злобные нотки.

Тсабрак насмехался над ней.

— Как долго ты здесь живешь? Свободы? Ты вольна делать все, что в твоих силах, основываясь на твоей верности Ллос и твоих внутренних силах. От твоих физических, магических и интеллектуальных способностей. И, конечно, от твоего пола. Что ты, благородная жрица могущественного дома, дочь одной из правящих матрон Мензоберранзана, должна…

— Предположим, это не то, чего я хочу? — перебила Сарибель. — Возможно, мое сердце не одобряет то, что я вижу вокруг себя?

— Тогда я бы посоветовал тебе моргнуть несколько раз и посмотреть снова. Что это вопрос выживания, а не совести.

— Есть ли смысл в одном без другого? — вмешался Равель.

— Да! — Тсабрак огрызнулся в ответ. — Ах да, идеал сообщества и сопереживания, поднимающий всех остальных. Идиотизм, говорю я! С того момента, как вы покинули чрево Матери Зирит, вы были одиноки, вы оба. Вы приходите в эту жизнь одни, вы выживаете в одиночку и умираете в одиночестве.

— Если только у тебя нет благословения Ллос, — ехидно добавила Сарибель и пристально посмотрела на волшебника.

— Благословения Ллос?-Тсабрак чуть не подавился этим, многое открыв и Сарибель, и Равелю. — Это вопрос загробной жизни и большой прирост власти в Городе Пауков. Но тебя не обнимают восемь ног. Она не ходит рядом с тобой и не охраняет твой сон. Ты одна. Ты делаешь все, что в твоих силах. Ты выживаешь.

— Может быть, это именно то, что мы пытаемся сделать, — ответил Равель.

— В доме Бэнр? Он обречен! Бежать из города? Ничего, кроме страданий и смерти там не ждет.

— Дзирт До'Урден был бы другим, — возразил Равель.

— Дзирт До'Урден еще жив только потому, что доставляет огромное удовольствие Ллос своими выходками. Он подстегивает ее игру. Я повторяю, дом Бэнр обречен, и вы оба тоже будете обречены, если я позволю вам продолжать идти по этому пути.

— Возможно, — ответила Сарибель. — Но пусть, по крайней мере, это будет наш выбор.

— Если это судьба, то да будет так, — согласился Равель. — Я бы очистил свое сердце ценой своей жизни.

— Вечная судьба? — сказал им Тсабрак.

— Я в это не верю, — сказал Равель.

— Я тоже, — согласилась Сарибель. — И если я тебя правильно расслышала, я не уверена, что ты тоже это понимаешь. Пожалуйста, позволь нам самим выбирать свой путь и страдать от последствий самим.

— Я не вернусь к тому, что было раньше, — твердо добавил Равель.

Тсабрак издал беспомощный смешок.

— Мать Зирит никогда бы мне этого не простила…

— Простила бы она тебе наше убийство? — перебил Равель. — Потому что это твой единственный способ остановить нас.

Тсабрак фыркнул и покачал головой.

— У нас никогда не было этого разговора, — предложила Сарибель.

— Ты понятия не имеешь о силе, против которой идешь, о богине, память о которой длиннее, чем у Ивоннель и Квентл, когда они творили великую ересь.

— Верховной Матери Квентл, — поправил Равель, как будто поймал Тсабрака на серьезном нарушении требований Ллос.

Но волшебник снова усмехнулся.

— На сколько? Еще на один день? Еще на один час?

Равель хотел ответить, но не нашел, чем возразить.

— И ты, — многозначительно сказал Тсабрак Сарибель, снова фыркнув с отвращением. — Ты в очереди возглавить эту семью. Мать Зирит уже старая... древняя. Ты — ее драгоценное дитя, первая жрица, которой суждено править Домом Ксорларрин — и именно такими мы снова станем.

— Если я возглавлю дом Ксорларрин, или До'Урден, или какое бы имя они в следующий раз ни присвоили нашей семье, тогда знай, что дом Ксорларрин никогда не обретет благословения Ллос. Ее больше нет в моем сердце, архимаг Тсабрак. Я увидела правду.

— Правду?

— Я верю, что это так, да. Я видела ее и приняла. Видишь ли, для меня это не вопрос удобства, не так, как это кажется Матери Зирит или тебе. Это вопрос совести, принципа. Выбора и свободы. Я сделала свой выбор от всего сердца. Я не могу изменить это ни ради своей личной выгоды, ни даже ради благополучия Дома Ксорларрин, и я не могу скрыть это от Ллос. Я отвергаю ее, и чтобы остановить нас, ты должен убить нас. Все просто.

Тсабрак тяжело вздохнул и долгое время молча смотрел на этих двоих. Затем он покачал головой.

— Вы, дети, думаете о том, чтобы остаться в живых, как об «удобстве».

— Мы думаем так, как думаем, а не так, как хотела бы, чтобы мы думали Ллос.

Волшебник фыркнул.

— У нас никогда не было этого разговора, — снова намекнула Сарибель.

Верховный маг пристально посмотрел на них, словно пытаясь преподать какой-то последний урок, затем щелкнул пальцами и исчез.

И Сарибель, и Равель вздохнули с облегчением. Тсабраку не составило бы труда убить их обоих, если бы он того захотел, или даже просто поймать их в какую-нибудь магическую сеть и притащить обратно, прежде чем Мать Зирит раскроет их предательство.

— Сообщи своим друзьям, и побыстрее, и я сделаю то же самое, — сказала Сарибель несколькими ударами сердца позже. — Мы бежим прямо в нижние комнаты, собираем Дайнина До'Урдена и используем врата в более глубокие туннели.

Равель просто стоял там, качая головой и уставившись на то место, где только что был Тсабрак.

— Давай же, — умоляла его Сарибель.

— Я не понимаю, — ответил Равель.

— Не понимаешь чего?

— Тсабрак ненавидит Ллос или, по крайней мере, определенно не почитает и не любит ее. Ты слышала его.

— Это тебя удивляет? Как он сказал, для него это просто вопрос выживания. Едва ли он единственный из могущественных людей, кто верит в это. Даже Мать Зир... даже наша мать. Как ты думаешь, ее решение здесь от сердца или от разума?

— Но она... это она! — ответил Равель. — Как и ты. Власть здесь твоя, ты можешь взять и удержать ее. Тсабрак достиг предела всего, на что он когда-либо мог надеяться, и все же он остается ниже каждой матроны каждого дома, даже каждой верховной жрицы. Зачем ему оставаться в обществе, которое навсегда делает из него дроу низшего класса просто потому, что он мужчина?

— Его власть и роскошь проистекают из порядка матриархата, — объяснила Сарибель.

— Только до этого уровня.

— Этого уровня он, возможно, не достиг бы без структур, существующих в городе сейчас.

— Я не вижу в этом смысла.

— И все же, в некоторой степени, это почти универсально в обществах Фаэруна. Это присутствует во многих королевствах людей, и, конечно, в королевствах дворфов. Всегда есть какая-то причина, приводимая теми, кто находится у власти, для подтверждения своей позиции, и всегда есть много тех, кто использует эту причину ради собственного продвижения, каким бы ограниченным оно ни было в рамках порядка, установленного теми, кто находится у власти. Боюсь, таков порядок вещей, и если мы каким-то образом выберемся из этого живыми и выплывем, ты увидишь это, брат мой. Влиятельные люди используют все, что в их силах, чтобы устранить конкуренцию в каждом учреждении, которое они контролируют. Никогда не забывай об этом.

— Иди и собери тех, кто решит сбежать. Отправляй свои сообщения и идите в нижний обеденный зал, где мы вскоре встретимся, а оттуда к Дайнину и к воротам в нижние туннели.

— А оттуда?

— Оттуда мы решим.

Глава 25 Ее драгоценный внук

— Что ты наделала? — Джарлакс закричал на Мез'Баррис. Лидер наемников заметно дрожал, странно качая головой, как будто в полном отрицании, поскольку его дорогой друг и соруководитель Бреган Д'Эрт превратился в брызги и ошметки, и больше ничего не было видно в пузыре, плавающем над ним. Смех Мез'Баррис почти заглушил вздохи и рыдания Даб'Ней, которая тоже была внутри этого заполненного кровью шара, хотя никто больше не мог ее ясно видеть.

— Что я наделала? — ответила Мез'Баррис. — Что ты наделал, Джарлакс? Примкнул к еретикам!

— Бреган Д'Эрт не выбирала…

— Прекрати этот нелепый фарс! Ты сделал! Ты выбрал! — Мез'Баррис закричала на него. — И теперь последний из этих глупцов Облодра мертв, и скоро ты тоже будешь мертв.

Дзирт нацелил свой лук на Мез'Баррис и позвал Даб'Ней.

— Бросьте свое оружие и встаньте на колени, — спокойно приказала Мез'Баррис. Она подняла скипетр над головой, и завеса черного дыма упала с потолка по всей комнате, покрывая каждую стену и каждую дверь. В его тени показались языки пламени и искры молний. — У вас нет выхода.

— Не сдаваться, — услышал Дзирт бормотание Джарлакса, и это было все, что ему нужно было услышать. Он мог чувствовать покалывающую энергию занавеса и жар пламени внутри, но он согласился с Джарлаксом.

До смерти.

Он выпустил стрелу прямо в Мез'Баррис, но она ударилась о невидимую стену магической силы прямо перед тем, как достигла алтаря, снова рассеявшись дождем безобидных искр.

Шеренга жриц, стоявших перед Мез'Баррис, начала заклинание.

Кайтейн поднял руки, чтобы применить свою магию.

Матрона Мез'Баррис начала петь и размахивать скипетром, и огромные статуи, пауки и изображения Ллос, выстроившиеся вдоль стен часовни, начали пробуждаться.

Их было слишком много. Его и Джарлакса было слишком мало. Они не смогли победить.

Тем не менее, Дзирт призвал на помощь свои сокровенные навыки, стал Охотником — нет, чем-то большим — стал сочетанием дикого воина и дисциплинированного монаха, как учил его Магистр Кейн.

Это не имело бы значения. Это не могло иметь значения. Не против этого.

Они не могли победить.

Тем не менее, они будут сражаться. Дзирт просто надеялся, что он умрет чистой смертью, и что, возможно, он сможет забрать с собой Малагдорла или Мез'Баррис. Он даже не взглянул бы на статуи, нет, потому что это были големы-хранители дома, и они не участвовали бы в более широком сражении. Теперь его обязанностью было нанести как можно больше урона их живым врагам.

Худшим было бы попасть в плен — это придало бы им огромную силу.

Он не позволил бы этому случиться.

Тогда до самой смерти, и пусть это будет с осознанием того, что Кэтти-Бри и Бри-Бри, и всем, кого он любил, будет лучше от его усилий.

— Дом находится в основном внутри стены, и его можно защитить, — сказал Зак Авернилу, который бросился к нему, как только орда могущественных демонов появилась в поле зрения. — Защитники на балконе видят нас и знают, что у нас общий враг.

Адин Дуайн подслушала разговор этих двоих.

— Я пойду! — сказала она, и по кивку Авернила, и прежде чем Зак успел возразить, молодая женщина побежала прочь, призывая Галату дать ей благословение.

Луч света полетел от Блуцидера к Адин Дуайн, и ее походка стала легче и быстрее. Следуя за ней, квадрат начал организованно и спокойно приближаться, и Зак был рад, что они, наконец, последовали его совету.

Оставаться здесь против быстро приближающейся силы означало быть уничтоженным.

Его надежды возросли, когда группа защитников Дома До'Урден начала использовать свою магию против стаи демонов, двигавшихся, чтобы блокировать Адин Дуайн, значительно сократив их численность с помощью разрядов магической энергии и полосующей молнии, за которыми последовал огненный шар, аккуратно размещенный так, чтобы его пламя не достигло бегущей женщины.

Паре мелких злодеев удалось избежать кровавой бойни, и они двинулись наперерез Адин Дуайн, чтобы схватить ее, но атлетичная эвендроу оттолкнулась от земли и перепрыгнула через них крутящимся сальто.

Несмотря на опасность, Зак восхищенно усмехнулся и вспомнил свой поединок в бочке замороженного винограда против этой грозной молодой воительницы.

— Она присоединится к Бьянкорсо, — прошептал ему Аззудонна. — Возможно, займет то место, которое я запланировала для тебя.

Зак улыбнулся еще шире.

Путь Адин Дуайн к вратам Дома До'Урден теперь был открыт; у нее была полная свобода действий, чтобы объявить о союзниках.

Пока что-то не изменилось.

На балконе появилось еще больше защитников. Зак заметил, что там наверху кто-то спорил, один мужчина вскинул руки в явном отвращении и отвернулся.

Вновь прибывшие вступили в бой.

Три молнии и рой магических снарядов обрушились с балкона...

Все целились в Адин Дуайн.

Она исчезла из виду, когда все больше врагов столпилось на пути, который она выбрала, но последнее, что Зак увидел о молодой женщине, было то, что она лежала плашмя на земле, безвольно подпрыгивая, в то время как шторм молний, который опалил ее и землю вокруг нее, продолжался.

— Они считают нас врагами! — прокричал один священник из-за линии фронта.

Аззудонна и Айида закричали в гневном отрицании.

Галата хмуро посмотрела на Зака, у которого не было ответов. Неужели он совершенно неправильно истолковал ход битвы здесь?

Нет, этого не могло быть.

— Куда теперь? — потребовала от него паладин.

Зак не сразу ответил, завороженный продолжающейся переменой в битве. Напротив, силы, которые он считал союзниками, несущие знамена Дома Бэнр, также перешли на сторону Дома До'Урден с прибытием новой и более могущественной демонической орды.

Только теперь на них тоже нападали сверху, с балконов дома, который они защищали.

— Что происходит? — спросил Авернил у Зака, у которого не было реальных ответов.

— Наши враги захватили дом До'Урден, — сказал он неубедительно.

— Тогда куда нам? — его спросили еще раз.

Зак чувствовал, что все взгляды устремлены на него, а враги приближаются. У них было мало времени и вариантов — они пришли, думая присоединиться к союзникам в Доме До'Урден, и у них не было запасного варианта. Он попытался вспомнить все, что Джарлакс рассказывал ему о битве: какие дома были союзниками, а какие врагами, и все, что он когда-то знал о Мензоберранзане.

— Ку'илларз'орль, — выпалил Зак, указывая на юго-восток. — Дом Бэнр. Назад к разлому и на восток вдоль него, до самого рынка.

— Дом Бэнр — наш союзник? — спросил Аззудонна.

— Если это не так, битва уже проиграна. Теперь поторопитесь!

Квадрат развернулся, двигаясь по открытой местности, во время отступления. У них было несколько мгновений передышки, вне досягаемости врагов на балконах Дома До'Урден, и всего с несколькими демонами, которых нужно было уничтожить, но это ненадолго, Зак знал. Прежде чем они достигнут конца Западного Разлома, им придется пробиться сквозь строй новых и более могущественных демонов, вышедших на поле боя.

Он оглянулся один раз, через дорогу, чтобы увидеть, как Бэнры и их союзники также убегают с земли перед Домом До'Урден.

Он понял, что совсем недавно там что-то произошло, и это не сулило ничего хорошего для их дела.

— Мы привели друзей, — объявила Йеккардарья матроне Жиндии.

Жиндия уставилась на служанку и на Эскавидне, стоявшую рядом с Йеккардарьей, но она едва ли обратила внимание на эти слова, как и на шестерых других йоклол, стоявших позади этой пары.

— Ах, сестра, она почувствовала присутствие, — сказала Эскавидне.

— Это была...? — затаив дыхание спросила Жиндия.

— Ты сомневаешься? — сказала Йеккардарья, и в ее тоне прозвучала угроза.

— Конечно, нет... Я имею в виду, я только сомневалась, что Ллос сочтет нас настолько достойными, чтобы посетить…

— Достаточно, — сказала Йеккардарья. — Леди пидет сюда, и тебе повезло быть хозяйкой приема. У нас много дел. Твои планы показать матроне Зирит правду о ее предательстве и обещание того, чем Дом Ксорларрин мог бы снова стать, сработали очень хорошо. Матрона Зирит теперь отвергает призыв еретиков. Она обратила своих волшебников и жриц против Бэнр и сил Богохульства за пределами ее дома, и они бегут через весь город, чтобы спрятаться в своей норе, а по пятам за ними следует неудержимая армия. Леди хотела бы поздравить тебя лично.

Пока она говорила, Эскавидне вернулась к другим йоклол, и они образовали круг, все семеро пели общий припев.

Жиндия почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

— Значит, победа близка, — сказала она.

— Ты когда-нибудь сомневалась в этом? — спросила Йеккардарья из круга, присоединяясь к призыву.

— Быстро, мы должны уходить, — сказал Равель Дайнину, когда он и Сарибель вошли в нижнюю комнату Дома До'Урден. Волшебник выбежал на середину комнаты, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и начал открывать врата в туннели, которые вели к нижним комнатам.

— Мы уверены в этом? — спросила Сарибель, останавливая его. — Возврата не будет.

Равель сделал паузу в своем заклинании. — Ты казалась вполне уверенной в себе, когда мы столкнулись с Тсабраком, — ответил Равель.

— Но теперь это так реально.

— Это всегда было реально, — сказал Равель, но тоже кивнул — он чувствовал то же самое. — Если мы останемся, Дайнин обречен, и все, на что мы надеялись, потеряно, вероятно, навсегда.

Оба повернулись, чтобы посмотреть на бывшего старшего сына Дома До'Урден, который просто стоял там, не моргая, совсем не сдвинувшись с того места, где он был, когда они вошли в комнату.

— Дайнин? — спросила Сарибель, но ответа не последовало.

Они оба уставились на него в замешательстве, пока в комнату не вошел Тсабрак.

— Я думал, мы договорились, — сказал Равель.

— Я позволю тебе сделать твой собственный выбор, каким бы глупым он ни был, — ответил Тсабрак. — Я чувствую, что Ллос хочет, чтобы все было именно так, чтобы она могла узнать истинные сердца тех, кто следует за ней. Она не будет сердиться на меня за то, что я отпустил тебя, но него? — Он указал на Дайнина. — Он — это другое дело.

— У него есть выбор, — возразила Сарибель.

— Я сделаю из него прекрасный подарок, — сказал Тсабрак. — Если о том, что я позволил тебе уйти, узнают, то это будет моей сделкой.

— Нет, — сказала Сарибель. — Ты не можешь заполучить его.

— Ты не можешь остановить меня.

— Возможно, мы вдвоем не сможем, — сказал Равель.

— Но мы можем, — сказал другой волшебник, входя в комнату с несколькими своими сверстниками и тремя жрицами.

Тсабрак долго смотрел на новоприбывший отряд.

— Полный мятеж, когда матрона Зирит нуждается в вас больше всего?

— Судьбу матроны Зирит должны решить сторонники Ллос, — сказала Сарибель. — Она сдалась им и их путям.

— Но ее дом станет слабее!

— Почему ее должно волновать, есть ли у нее благословение Ллос? — последовал язвительный ответ Равеля. — Освободи Дайнина До'Урдена от своего заклинания и позволь нам продолжить наш путь.

Тсабрак снова огляделся по сторонам, словно взвешивая свои шансы. Он знал этих волшебников и жриц и даже небольшую группу воинов, которые прибыли только что.

— Скажи матроне Зирит, что ты пытался остановить нас, но не смог, — предложила Сарибель.

— Или пади сейчас в сиянии славы Ллос, — добавил Равель, вызвав полный ненависти взгляд архимага.

— Будь осторожен со своим языком, мальчик, — предупредил Тсабрак.

Равель улыбнулся, но был достаточно мудр, чтобы оставить все как есть. Он стремился однажды стать таким же сильным, как Тсабрак, и он не был готов принять это на себя.

— Иди и доложи о нас, если это поможет... — начала говорить Сарибель, но Тсабрак уже исчез, снова растворившись в клубах дыма.

Чары, наложенные на Дайнина, рассеялись, оставив его в замешательстве, но он не собирался спорить, когда Равель открыл врата в нижние пещеры за Домом До'Урден. Группа быстро двинулась по туннелям, обсуждая, куда им направиться — к Дому Бэнр или озеру Донигартен.

— Вы почувствовали это? — Верховная Мать Квентл Бэнр спросила Миринеил и Минолин Фей, которые шли рядом с ней по парапетам Великого Дома. Далеко на севере и западе они могли видеть вспышки и слышать раскаты грома.

— Вибрации грома? Да, конечно”, — ответила Минолин Фей, и Миринеил кивнула.

Квентл уставилась на них в замешательстве. Конечно, они слышали сообщения о битвах заклинаний, бушующих вблизи Дома До'Урден, но в свете этого другого ощущения, этого самого ужасного и ошеломляющего осознания того, что аватара Леди Ллос прибыла в Мензоберранзан, как они могли подумать, что эти громовые раскаты вообще имели значение?

Потому что они этого не почувствовали, поняла Квентл. Это было послание от Ллос, телепатическое сообщение Верховной Матери. Интересно, другим матронам тоже, или только ей? Возможно, это было предупреждением для нее, чтобы вернуть Город Пауков в лоно церкви?

Квентл не знала, что с этим делать или что думать — за исключением того, что она без колебаний знала, что не прислушается к любому призыву, который может послать Ллос.

— Где Ивоннель? — спросила она своих спутниц.

Они посмотрели друг на друга и пожали плечами.

— Я думала, с Джарлаксом, — ответила Минолин Фей.

— А где Джарлакс?

На этот раз двое других могли только покачать головами.

— Найдите его, — приказала Квентл. — Найдите Ивоннель. Я должна немедленно поговорить с ней.

— Я пойду, — предложила Миринеил и затрусила прочь.

— Назначь каждого волшебника и жрицу, которые не заняты другими делами, также на это задание, — крикнула Квентл ей вслед.

Квентл знала, что то, что она почувствовала, несомненно, было присутствием Ллос. То, что другие этого не почувствовали, возможно, было важно, возможно, нет, но в одном она была совершенно уверена: если Ллос посылала ей сообщение или решила запугать, она, вероятно, делала то же самое с Ивоннель.

— Передайте нашим силам охраны приказ привести весь дом Ханцрин сюда, через туннели, — добавила Квентл.

— Сюда? — спросила удивленная Минолин Фей.

— Заключенные, — объяснила Квентл. — Разошлите весть повсюду, чтобы забрать заключенных. Столько, сколько сможем.

Минолин Фей смотрела на нее всего несколько мгновений.

— Ты думаешь, нам нужно будет поторговаться, чтобы выпутаться из этого, — сказала она, и по ее тону было ясно, что это обвинение.

Квентл слегка улыбнулась, что должно было обнадежить, но хмурое выражение Минолин Фей не уменьшилось.

— Ты не почувствовала, — предположила Квентл.

— Битву?

— Ее, — объяснила Квентл озадаченному выражению лица. — Ее, — повторила она снова, более настойчиво.

— Я не...

Затем она поняла, ее глаза расширились.

— Заключенных, — сказала Квентл. — Столько, сколько мы сможем взять, и привезти их сюда, полностью под наш контроль.

На этот раз Минолин Фей не задавала вопросов.

Дзирт наносил удары вдоль стены, от одного конца к другому, непрерывным потоком, ища лазейку, какой-нибудь способ добраться до знати Дель'Армго. Голубые искры летели от каждого удара.

— Статуи, — предупредил Джарлакс, и у Дзирта не было выбора, кроме как бросить лук и обнажить клинки.

Джарлакс посмотрел на него и покачал головой — у него не было никаких трюков. Выхода не было.

Восседающая на своем троне за невидимой стеной матрона Мез'Баррис была похожа на довольную кошку, и Дзирт подумал, не мурлычет ли она.

— Утеген... — начала было она, но спохватилась и хихикнула, как показалось, немного смущенно. — Малагдорл, — поправила она, — сейчас убьет тебя, Дзирт До'Урден.

Он сомневался, что она допустит честный бой, но как бы он ни был убит, она, без сомнения, позаботится о том, чтобы вся слава досталась ее любимому Малагдорлу.

— Иди и убей его, мой герой, — сказала она крупному мужчине рядом с собой и оглянулась на волшебника Кайтейна, который кивнул.

Малагдорл высоко поднял руки и издал громкий боевой клич, держа Хазид'хи в одной руке и этот черный адамантиновый трезубец в другой.

Джарлакс выпустил в него сгусток слизи из своей палочки, но он ударился о магическую стену и даже не смог найти там опоры, соскользнув вниз.

— По крайней мере, убей его, — сказал Джарлакс Дзирту, у которого было твердое намерение сделать именно это.

Малагдорл опустил Хазид'хи на пол, просто выкинул. Если это действие удивило Дзирта, то еще более шокирующим было то, что, все еще держа руки над головой, он схватил трезубец обеими руками, затем крутанулся вниз и вокруг своей оси, вонзая зубцы прямо в лицо матроны Мез'Баррис!

Удар был настолько внезапным и смертельным, что она даже не вскрикнула, просто застыла на месте, один зубец вонзился ей в шею под подбородком, второй — в щеку у основания носа, а третий — в боковую часть лба.

С протяжным рычанием Малагдорл повернул древко оружия, зубцы разрывали плоть и ломали кости.

Макушка Мез'Баррис запрокинулась.

Затем жестокий воин развернулся, взмахнув своим оружием, и запустил снаряд, которым была мертвая Мез'Баррис, в ее дочь и ближайших жриц, выстроившихся перед троном. Он поднял скипетр с сиденья, куда тот упал, направил его на невидимую стену, затем метнул вперед — в Джарлакса, потому что больше не было стены магической силы, которая могла бы остановить его полет!

Затем Малагдорл снова схватил Хазид'хи и прыгнул к ошеломленным жрицам.

Таайрул исчезла во вспышке света, явно не желая в этом участвовать. За троном ошеломленный Кайтейн тоже не хотел иметь ничего общего с этим катастрофическим поворотом.

И те оставшиеся жрицы, у которых не было доступного магического выхода, карабкались и молили о пощаде, когда Малагдорл обрушился на них.

Те, кому удалось убежать от неистовствующего человека, были убиты Тулмарилом.

Дзирт не мог понять, что он видит, но он не собирался останавливаться и подвергать сомнению необъяснимый поворот судьбы. Он повернулся, чтобы выстрелить в ближайшую статую, но остановился, потому что она больше не двигалась. Он повернулся обратно к Джарлаксу, который держал скипетр над головой и широко улыбался.

— Это Киммуриэль, — объяснил Джарлакс с ноткой удивления в голосе.

Пузырь над ними лопнул, и Даб'Ней рухнула вниз, окруженная ливнем останков Киммуриэля.

Перед ними последняя из жриц попыталась бежать, но Малагдорл был там, разделавшись с ней с помощью Хазид'хи. И когда одна из них приблизилась к задней двери, она не смогла уйти, так как магический занавес возник снова.

Брошенный трезубец пронзил ее насквозь, сломав позвоночник. Стрела из Тулмарила добила ее, когда она упала.

Затем внезапно стало тихо, до жути тихо.

Даб'Ней начала всхлипывать. Она попыталась встать, но поскользнулась на останках Киммуриэля и тяжело упала.

Дзирт тут же оказался рядом с ней, помогая ей подняться, в то время как Джарлакс освобождал Браелина от его паутинных пут. Браелин не мог встать, но гигантский воин-дроу подошел и легко перекинул его через плечо.

— Я больше не могу это терпеть, — сказал Малагдорл, и было очевидно, что Киммуриэль выдавливал слова изо рта своей живой марионетки.

— Мы все еще в ловушке, — сказал Дзирт, но как только он это сделал, Джарлакс поднял скипетр и что-то прошептал, и магический занавес опустился.

И улыбка Джарлакса стала шире, когда он повернулся к статуям.

— У нас появились новые союзники.

Глава 26 Паутина стягивается

Когда они устремились обратно на восток, Каллидийский квадрат встретил лишь незначительное сопротивление — в основном, хазми и другие летающие демоны пикировали на них или сбрасывали сверху камни или даже тела дроу. Однако к тому времени, когда они вернулись к Западному Разлому, они привлекли внимание правого фланга еще одной демонической орды. Авернил призвал обновить щит из магических стражей и оружия и приказал укрепить ряды.

Группа демонов отделилась, бросаясь на них. Зак думал, что здесь у них будет шанс, за исключением того, что центром отряда демонов был гористро, огромный и могущественный, и полностью управлявший им. Он один мог бы разметать квадрат своими семью тоннами демонических мышц, плоти и костей. Стоя во весь рост, он был почти в пять раз выше Зака, но теперь он двигался вперед размашистыми шагами на четвереньках, похожий на какую-то помесь гигантского быка рофа и чудовищного пещерного медведя.

Носилки на его плечах повернулись на шарнирах, когда он встал на четвереньки, удерживая трех дроу в вертикальном положении. Жрицы Храма, понял Зак, и они уже произносили заклинания — без сомнения, защитные заклинания, гарантирующие, что гористро не замедлится и не отвлечется.

— Что за демон?-спросила его Галата, в то время как Авернил и другие призвали каллидийцев держаться стойко и замедлить темп, защищаясь.

— Гористро.

— Из Бездны?

— Да. О чем ты думаешь?

— Сомкните ряды позади меня, — проинструктировала Галата. — Когда я изгоню его, мне понадобится, чтобы вы не дали остальным раздавить меня.

— Жрицы... — начал предупреждать Зак, но паладин уже бросилась вперед.

— Заставь их двигаться! — крикнула она в ответ.

Зака охватило сильное сомнение. Он знал, что должен доверять Галате — она заслужила это и даже больше в их предыдущем совместном бою. Но он боялся, что она, как и другие, недооценила своих врагов, восприняла их победу в засаде за пределами города как подтверждение того, что их богиня поможет им пройти через это.

Это был один из самых могущественных демонов, уступающий только самим повелителям Бездны. И он пришел из Храма Богини, сердца Ллос в Мензоберранзане, и, вероятно, был вызван могущественной Сос'Ампту Бэнр, которая правила Храмом — возможно, она даже была среди тех трех!

Однако его нерешительность стоила ему выбора в этом вопросе, потому что Галата помчалась со всех ног, Блуцидер подпрыгивал рядом с ней.

— Скорее! Скорее! К Галате! — закричал он.

— Святая Галата! — раздался припев позади него, и каллидийцы ускорили шаг, хотя они, конечно, не могли сравниться со скоростью Галаты, сохраняя строй, или, вероятно, нет, Зак видел, потому что она бежала, поднимая ноги на нетерпеливых крыльях своей веры.

— Держись, добрый друг, — шептал Зак себе под нос много раз в течение следующих нескольких мгновений, посылая безмолвные просьбы и молитвы храброму паладину, прокладывающему путь.

Он увидел, как вокруг нее образуется бело-голубой туман, за которым, как дым, тянулся ее бегущий след. Он знал, что она призывала к изгнанию, как она поступила с тираном смерти. За исключением того, что, как она объяснила ему, поскольку гористро не принадлежал к этому плану, изгнание не будет временным. Она бы отправила этого дьявола в Бездну на столетие, как и должно быть.

Чудовищный зверь набрал скорость, оставив других демонов позади и быстро приближаясь к Галате. Разряды энергии и огня устремились к ней от жриц в паланкине.

Галата пробежала сквозь них.

Паладин теперь громко пела, полностью погружаясь в транс Эйлистри, чему Зак был свидетелем раньше. Он приободрился, зная, что даже если эти заклинания наносили урон, Галата не чувствовала никакой боли.

Ее песня, обращенная к Темной Деве, звучала громко и ясно и, казалось, придавала сил ему и всем окружающим, подобно теплу, которое он почувствовал от одного ее присутствия, когда глаз-тиран бросил на него свои разрушительные лучи. Ее дисциплина, сила и вдохновение были просто поразительны для него, и на этот единственный момент Закнафейну показалось, что нет ничего, чего бы не смогла сделать эта искренняя последовательница Эйлистри. Она действительно была крошечной, врезаясь в громаду гористро, но почему-то казалась гораздо более грозной.

Они сошлись вместе, эта сильная женщина-эвендроу и гигантский демон, в огромной ослепительной вспышке бело-голубого света.

Первое, что увидел Зак, когда его глаза привыкли, было то, что гористро исчез, просто исчез, и сердце Зака воспарило.

Но точно так же парила и Галата, отлетая назад по воздуху, чтобы тяжело рухнуть на землю на полпути между полем атаки и точкой удара.

Зак и Аззудонна рванулись вперед, отчаянно зовя свою подругу, которая изо всех сил пыталась перевернуться на спину и дрожала, когда она медленно приподнимала Блуцидер и прижимала к груди. Затем она замерла, очень-очень неподвижно.

Демоны все еще наступали, но Зак опустился на колени рядом со сломанным паладином, и действительно, она была сломана, ее бедренные кости явно были раздроблены, осколки просвечивали сквозь одно бедро, кровь лилась из носа, рта и из дюжины других ран.

— Держись! — Зак умолял ее. — Произнеси свое исцеляющее заклинание. Галата!

Она уставилась на него немигающим взором. Медленно она подняла руки с мечом в сторону Закнафейна.

— Возьми его, — услышал он, хотя и не был уверен, действительно ли он услышал это своими ушами или это просто что-то отозвалось эхом в его голове.

— Галата, нет, жрецы идут.

— Возьми меч. — На этот раз ему говорила Аззудонна, и голос ее дрожал и прерывался всхлипами.

Зак уронил свой ледяной клинок и схватился за рукоять Блуцидера, но не для того, чтобы забрать его у Галаты, а просто чтобы поддержать его вес в ее дрожащих руках.

Однако ее руки тут же опустились, безвольно повиснув на изломанной груди.

— Авернил! — закричал Зак.

— Сзади тебя! — предупредил Аззудонна.

Зак вскочил и развернулся, держа Блуцидер в левой руке и призывая Солардис в правую, чтобы встретить атаку птицеподобного демона.

Ярость наполнила его, когда он подумал о своей подруге, неподвижно лежащей позади него. Он провел своими клинками быстрый и разрушительный двойной взмах, удар слева, Блуцидер пронесся поперек, а сразу за ним последовал удар справа от Солардиса.

Он протиснулся мимо израненного и спотыкающегося врока и бросился вперед, полный ярости — и чего-то еще, что он только что понял.

Он почувствовал что-то от меча Галаты, что-то успокаивающее и уверяющее, говорящее ему, что все в порядке. Едва ли даже задумываясь о движении, Зак взмахнул клинками, вкладывая Блуцидер в свою ведущую руку, в правую.

Он не взывал ни к какой богине, но он тоже впал в транс, прыгая и кружась, нанося удары клинками, бегая, ориентируясь только на того врага, который был ближе всего.

Всякий раз, когда он наносил удар, он не останавливался, чтобы продолжить, а просто продолжал двигаться к следующей цели, собирая раненых демонов на своем пути.

Он мог чувствовать их ненависть, но также и их боль, когда Блуцидер сильно вгрызался в плоть демонов, а сияние Солардиса пожирало их. Солнце и лед. Противоположности, и все же с одинаковым эффектом.

Сосредоточенная на нем, эта преследующая толпа демонов, казалось, даже не замечала, что теперь они бежали в радиусе действия духовных стражей жрецов Авернила, что жалили их и били с каждым шагом.

Зак повернулся к ближайшему, похожему на лягушку существу, и разрубил его серией ударов, которые оторвали ему руку и почти снесли голову, хотя у него не было настоящей шеи, которую можно было бы отрубить.

Только тогда он полностью вернулся в настоящее, словно выйдя из транса, подаренного ему духом Галаты. Он бросил взгляд на нее, которую теперь поднимали несколько каллидийцев, и по неподвижности ее тела понял, что она действительно ушла.

Галата отдала свою жизнь, чтобы убрать гористро с поля боя, и теперь каллидийцы почтили это, добив этот отряд демонов, выступивших против них.

Когда их враги были уничтожены, Авернил приказал перестроить каре, а Закнафейну снова возглавить его спереди по центру.

Зак посмотрел вниз на Блуцидер, ошеломленный всем этим.

— Паладин подарила тебе свой меч в качестве предсмертного желания, — сказала ему Аззудонна, подбегая к основным силам эвендроу. — Владей им хорошо!

— Я не паладин!

— Блуцидер выбрал тебя, Галата выбрала тебя, иначе меч не позволил бы тебе сейчас держать его, — сказал Аззудонна. — Это священный клинок.

— Я не ученик Эйлистри!

— Кто может сказать? Кто может знать, что находится в сердце Закнафейна?

— Ты знаешь.

Аззудонна улыбнулась сквозь слезы.

— Ты заявляешь о своих убеждениях своими действиями, а не просто словами, любовь моя, — сказала она. — Блуцидер знает твое сердце, как и Галата, как и я. Теперь мы идем, сражаться и умирать, если этому суждено

случиться.

— Вперед!-крикнул сзади Авернил, и взгляд Зака вперед объяснил отчаяние в голосе священника.

На данный момент многие враги, демоны и дроу и даже рабы Мензоберранзана, устремлялись в их сторону, а над головой летали заклинания.

Зак побежал дальше, прокладывая путь, но вражеская линия была слишком далеко впереди, он знал, и он и каллидийцы не вырвутся на свободу.

Затем он воспрянул духом, потому что они больше не были одни.

Знамена Бэнр развевались над отступающими отрядами, которые пробивались сквозь ближайших врагов, чтобы присоединиться к каллидийцам.

— На Базар и на юг, к дому Бэнр! — крикнул им Зак, когда они приблизились.

— Закнафейн? — раздался возглас явного удивления, и Зак узнал в лидере союзных войск мастера оружия Энджрела Бэнра.

— Приятно познакомиться! — крикнул он.

— Посмотрим, — ответил Энджрел.

И так начался долгий и опасный путь объединенных сил — Бэнр, Богохульников и Каллидийцев — которым предстояло пройти больше мили по извилистым дорогам, прежде чем они достигли бы ворот Дома Бэнр.

Зак был ветераном многих сражений, но даже если бы он им не был, ответ перед ним был очевиден: многие не смогут это сделать.

Энтрери прокладывал путь через Дом Меларн, двигаясь достаточно далеко впереди Громфа и Кэтти-Бри, чтобы незаметно расправиться с любыми проходящими стражниками до того, как двое его спутников появятся в поле зрения, и передавая новости о больших силах Меларни в боковых коридорах и комнатах.

Громф стучал в каждую дверь, мимо которой они проходили, своим посохом, устанавливая на них магический замок.

— Произнеси имя великанши в Главной башне, и двери откроются тебе, — прошептал он Кэтти-Бри. — Не сделаешь этого, и тебе придется выбить дверь, чтобы пройти.

Волшебник и Кэтти-Бри завернули за угол и обнаружили женщину-меларн, лежащую на полу. Позади нее был открытый дверной проем, а за ним стоял Энтрери, сигнализируя им, что боковая комната довольно велика и не пустует.

Громф произнес заклинание, создав бестелесное глазное яблоко, парящее в воздухе перед ним. Сначала оно казалось твердым, но затем исчезло, став полупрозрачным, и хотя они наблюдали за его первоначальными движениями, двое других едва могли уследить за ним, когда Громф послал его вперед, чтобы заглянуть в открытую дверь комнаты.

Волшебник на мгновение закрыл глаза, затем пожал плечами, что выглядело почти скучающим движением, как будто ничего внутри не было достойно даже его внимания, и приблизился к двери. Снова применив заклинание, он создал в своей руке маленький огненный шар. Он бросил его в комнату, применил простое заклинание, чтобы дверь захлопнулась, затем прошел мимо, постучав по двери своим посохом, чтобы запечатать ее, и совершенно не заметил ни дрожи изнутри, когда взорвался его огненный шар, ни язычков пламени, которые вырвались из-за щелей в раме и в отверстии внизу с такой силой, что они опалили его ботинки.

Изнутри донеслись мучительные крики, пламя пожирало дроу. Кэтти-Бри и Энтрери обменялись взглядами, даже ассасин явно был ошеломлен явной жестокостью и беспощадностью Громфа.

Но так и должно было быть, поняла Кэтти-Бри, кивнув Энтрери с мрачным выражением лица. Они были здесь не для того, чтобы вести переговоры — время для этого, казалось, давно прошло.

Явно невозмутимый, Громф жестом велел Энтрери поторопиться и проводить их к матроне Жиндии.

Энтрери еще раз показал Громфу свой кинжал.

— Я найду ее, — пообещал он. — И я смогу убедить ее, что ей следует поговорить с тобой. — Он кивнул в сторону запечатанной двери. — Откуда ты знаешь, что все там мерт... больше не представляют угрозы?

Громф фыркнул.

— Глупый вопрос, — отметила Кэтти-Бри.

— Очевидно, — сказал Энтрери. — Мы приближаемся к той стороне комплекса, где живут аристократы семьи. Будем надеяться, что Жиндия дома.

— Теперь твоя задача — она одна, — напомнил ему Громф, и волшебник снова накрыл Энтрери невидимостью. — Не обращай внимания на охранников, мимо которых ты можешь спокойно пройти. Оставайся настолько хорошо скрытым, насколько сможешь, даже с теми чарами, которые я наложил на тебя, — предупредил Громф. — Никакое простое заклинание невидимости не поможет тебе пройти по коридорам вокруг покоев такой сильной и хитрой особы, как Жиндия Меларн

— Я в курсе, — сказал Энтрери и, покачав головой в сторону покровительствующего архимага, ушел в тень, двое его спутников двигались осторожно и довольно заметно отставали.

Крадучись, он думал о том, что Громф мог сделать их обоих невидимыми, как и Кэтти-Бри, если уж на то пошло, и на мгновение Энтрери был сбит с толку.

Затем он кивнул, когда понял. С этого момента его спутники не уклонялись ни от каких драк. Они привлекали внимание к себе, чтобы он мог добраться до Жиндии, пока ее приспешники были заняты. Имело ли это значение, было неясно — план Громфа все еще казался ему маловероятным. Стала бы такая ревностная особа, как Матрона Жиндия Меларн, просто отбросить эту верность Ллос и отказаться от своих амбиций?

Убийца нащупал рукоять своего кинжала и задумался, хватит ли простого обмана.

Да, Жиндия знала, что он сделал с ее дочерью. И имело смысл предположить, что ей не пойдет на пользу цепляться за свою верность Ллос, если ее отправят за пределы досягаемости Паучьей Королевы в пустоту абсолютного уничтожения.

За исключением, конечно, того, что это была пустая угроза, и это заставило Энтери задуматься.

Хотя, какой у них был выбор? И, возможно, уловка сработала бы. Сам факт, что Громф был так решительно настроен попробовать, вызвал еще тысячу вопросов в голове убийцы, но это были вопросы другого дня, потому что сейчас настоящее требовало всего его внимания.

Несмотря ни на что, думал он, он приставит нож к шее Матроны, и даже если он не уничтожит ее душу, он сможет пролить ее кровь.

Он обнаружил, что его память о планировке дома была верной, поскольку он быстро прошел мимо еще большего количества часовых, слишком бдительных и расположенных слишком близко друг к другу, чтобы он мог незаметно расчистить путь двум своим напарникам.

Впрочем, это не входило в его обязанности. И, кроме того, Громф и Кэтти-Бри вряд ли нуждались в нем, ради какой-то мелкой охраны дома.

Он наткнулся на знакомую дверь и понял, что за ней находится военная комната Жиндии. Он вспомнил драку, произошедшую там во время его последнего визита в Дом Меларн, и представил себе планировку и большой стол.

Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь, затем сразу же отпрянул, обнаружив, что стол окружен не жрицами Меларн, а уродливыми демоническими существами. Йоклол, как он знал, служанками Ллос.

Он заглянул еще раз.

Жиндии там не было.

Он прислушивался к болтовне демонов, хотя недостаточно хорошо знал их язык, чтобы многое разобрать.

Он заглянул внутрь еще раз, когда услышал женский голос, обращающийся к йоклол, причем на обычном дроусском, языке, который Энтрери хорошо знал.

— Матрона Жиндия скоро присоединится к вам, — сказала им жрица. — Она сейчас в своих личных покоях, готовится.

Как удобно, подумал Энтрери, но он не собирался подвергать сомнению свою удачу. Если только планировка дома не была изменена, он знал дорогу.

Вскоре после этого он приблизился к двери Жиндии, но остановился и нырнул в сторону, когда двое охранников перед ним внезапно оживились. Однако они его не видели, понял он мгновение спустя, когда где-то позади него эхом отозвался резкий звук удара молнии.

Громф и Кэтти-Бри, он понял — так же, как он понял, что они не знали о служанках!

Одна из охранниц толкнула дверь Жиндии и позвала ее. Изнутри донесся резкий ответ, и стражница отступила, затем подняла своего товарища, и они оба побежали, чтобы присоединиться к драке, на ходу вытаскивая мечи.

Энтрери знал, что он должен доверять своим друзьям — даже с йоклол, если эти демоны вступят в бой, он должен был верить, что Громф и Кэтти-Бри справятся с ними.

Перед ним была его работа.

Он подошел к двери и заглянул внутрь.

Жиндия сидела за своим столом напротив, спиной к нему.

Безмолвный как смерть, Артемис Энтрери вошел в ее комнату.

Кэтти-Бри и Громф скорчились на противоположных сторонах пересечения двух коридоров. Позади них стражники Меларн рассеялись под ударом громфовой молнии, но там, внизу, по-прежнему царила суматоха, и они оба знали, что скоро на них снова нападут.

Кэтти-Бри усердно работала, углубляясь в свой репертуар заклинаний, чтобы наложить как можно больше оберегов и укреплений на себя и на своего партнера, поскольку он тоже работал.

До них сопротивление было сильнее, жрицы и пара волшебников наносили ответные магические разрушения. Огненный шар взорвался прямо над ними и между ними, заполнив коридоры вокруг них.

Кожа Кэтти-Бри покраснела от жара, но ее заклинания отразили основной удар взрыва. Она обновила их, когда Громф ответил огненным шаром, таким же, только во много раз более мощным.

Крики впереди в коридоре сказали Кэтти-Бри, что их враги защищены не так хорошо.

— Продолжай двигаться вперед, — приказал Громф, подкрепляя свои слова действием и выходя в главный коридор, приглашая ее следовать за ним.

Град арбалетных болтов и дротиков полетел в него, но он задействовал магический щит, и первый залп снарядов был полностью заблокирован.

За ними последовала молния, с шипением пронесшаяся по коридору, рой стрел магической энергии следовал за молнией по пятам.

Но Громф поднял свой посох, и молния ударила в его кончик и была поглощена. Снаряды тоже попали в этот мощный предмет, как будто он просто съел их — только для того, чтобы отрыгнуть, отбросив их обратно по коридору тем же путем, каким они пришли. Один несчастный стражник воспользовался этим моментом, чтобы встать и прицелиться из арбалета.

Рой сбил его с ног — в буквальном смысле. Кэтти-Бри постаралась не поморщиться при виде пары сапог, оставшихся стоять там, где когда-то был страж.

— Идем дальше, — сказал Громф.

Жиндия, казалось, не спешила присоединяться к йоклол, да и в этой комнате она не проявляла никакой спешки, хотя грохот ударов молнии был слышен довольно близко. Она сидела, казалось, в медитации, спиной к двери, сложив руки перед собой, за письменным столом перед зеркалом.

Энтрери искал какой-нибудь намек на то, что его видели, когда он вошел в комнату. Он был невидим, да, но знала ли о нем Жиндия? Могла ли она узнать?

На самом деле это не имело значения. Внизу его товарищи затеяли драку, которую он мог быстро прекратить, прибыв с этой конкретной пленницей.

Ее глаза были закрыты, заметил он по отражению в зеркале, медленно и бесшумно приближаясь.

Затем он внезапно оказался рядом с ней, вытащил свой кинжал и приставил его к ее горлу, став видимым, когда он слегка порезал ее.

Глаза Жиндии широко распахнулись, и она издала тихий шипящий звук.

— Ты осмеливаешься входить в мои покои? Угрожать мне, Избранной Ллос?

— Теперь ты моя избранная. И я буду делать с тобой все, что захочу.

— Ты веришь, что можешь сделать со мной все, что угодно?

— Я делаю. Похоже, ты меня не узнаешь, — прошептал ей Энтрери, шевеля губами прямо у ее уха. Он увидел себя в зеркале и восхитился проделанной работой по маскировке под дроу.

— Возможно, ты узнаешь это? — Он призвал магию украшенного драгоценными камнями кинжала, вытягивая немного ее жизненной силы через его вампирское лезвие. Клинок все еще мог сделать это, даже несмотря на то, что его разрушающее душу проклятие было снято.

Жиндия застыла на стуле. Она почувствовала первое и явно не знала о втором.

— Да, посмотри на это повнимательнее, Жиндия Меларн, — прошептал Энтрери. — Ты видела этот кинжал раньше. Он отнял у тебя твою дочь. Он забрал твою дочь у Ллос.

— Чего ты хочешь? Ты сошел с ума? Пытки, которые ждут…

— Заткнись, — сказал Энтрери и провел лезвием по ее коже. — Ты думаешь, что сможешь получить благословение богини, когда тебя даже не существует? Что хорошего в услугах, которые ты оказала Ллос, если ты навсегда отнята у нее? Ты ведь понимаешь это, не так ли?

— Я не знаю, много ли было людей-драуков.

— Ты можешь избежать такой судьбы, — сказал Энтрери, игнорируя ее угрозу, или, по крайней мере, делая вид, что игнорирует ее угрозу — он должен был признать, что был немного впечатлен бравадой дроу. — Мы хотим, чтобы эта война закончилась, и ты можешь это сделать. И если ты сделаешь это, я не заберу у тебя твою душу.

— Так вот почему ты пришел в этот дом с Громфом Бэнром и Кэтти-Бри До'Урден, Артемис Энтрери? — спокойно ответила она. — Чтобы угрожать моей вечной душе?

Он начал отвечать, но был пойман на мысли, что она знает не только его имя, но и имена его спутников. Он задал вопрос с выражением своего лица в зеркале.

— И с кинжалом, который даже больше не способен на такой подвиг.

И Жиндия, которая была гораздо больше, чем Жиндия Меларн, дала ему свой ответ. Она не изменила позу, но выросла, внезапно и яростно, отрастив восемь ног из своих двух, увеличившись в размерах, чтобы затмить мужчину, ее явное увеличение массы заставило его отлететь назад.

Энтрери вскочил на ноги и потянулся за своим мечом.

Но он знал...

Он знал бесполезность любого оружия — проклятого или нет — в этой комнате, и вместо этого потянулся к двери, выбегая из комнаты с аватарой Ллос за спиной.

Они вдвоем вошли в красивый и гармоничный ритм, Громф заполнял коридор позади огненным шаром за огненным шаром, зная, что все двери были магически запечатаны, и, таким образом, предоставляя нападавшим несколько мест, где можно спрятаться от жгучего пламени. Справа — поскольку он находился на правой стороне перекрестка — он предпочитал молнии, запуская разрушительную и ослепляющую вспышку при появлении врага.

А перед ним, где коридор значительно расширялся, переходя во внутренний двор перед секцией, где жили аристократы, и у защитников было прикрытие в виде стратегических баррикад и незапертых дверей, Громф преследовал их психическими атаками, от которых они не могли спрятаться.

Для Кэтти-Бри ход заклинаний больше зависел от действий врага. Всякий раз, когда происходила атака какой-либо стихийной магией, она отвечала защитой. Ее исцеляющие заклинания летали постоянно, незначительные, чтобы избавить и ее саму, и ее спутника от боли, чтобы они могли лучше сосредоточиться на текущей задаче.

Когда жрица выскочила в левый коридор, не слишком далеко от Кэтти-Бри, она вырвала заклинание прямо изо рта женщины с помощью ответного заклинания, а затем сильно ударила ее порывом ветра, который отбросил ее назад.

Она снова обратила свое внимание на исцеляющие и защитные заклинания, когда над перекрестком взорвался огненный шар, затем почувствовала, как ее волосы дико взметнулись от покалывания молнии, которая ударила прямо рядом с ней, одна из них была брошена Громфом дальше по коридору в жрицу, с которой она сражалась.

Когда пламя рассеялось, Кэтти-Бри посмотрела в ту сторону и увидела, что жрица рассыпалась и дымится перед обугленной дверью в конце коридора.

— Я верю, что мы вдвоем могли бы сравнять с землей полгорода! она услышала в своем сознании и, оглянувшись, увидела, как архимаг подмигнул.

Их координация была настолько инстинктивной, настолько слаженной, что Кэтти-Бри не была уверена, что сомневается в нем.

Она осмелилась надеяться.

И эта надежда только возросла, когда в коридорах вокруг них стало тихо.

— Энтрери? — прошептала она через зал Громфу, который стоял наготове, но не произносил заклинания.

Она посмотрела в конец коридора позади волшебника, затем назад, за спину им обоим, а затем снова вперед, в сторону области, где находились личные покои Матроны и ее детей. Их враги все еще были повсюду, отметила она, но не было слышно ни шепота.

Впереди и справа открылась дверь, и в нее вошла вереница йоклол.

— Громф? — Кэтти-Бри прошептала с некоторой настойчивостью и услышала в своей голове ответ:

— Подожди... Энтрери умеет убеждать. Йоклол не страшны в бою.

— Но где он? — спросила она, и волшебник покачал головой. Она хотела верить в способности Энтрери — она видела их лично на протяжении многих лет и знала, что нет никого лучше в искусстве убийства, чем Артемис Энтрери.

И все же волосы у нее на затылке встали дыбом. Нейтрализовал ли он дом Меларн?

В отличие от тихого входа служанок, дверь через двор слева от них внезапно распахнулась, и Артемис Энтрери вбежал внутрь, бросаясь влево и вправо и несколько раз ныряя, как будто ожидая дождя стрел в спину.

Он направился прямо к Громфу и Кэтти-Бри, крича: «Бегите!»

Но слово вытянулось, странно растянулось, как странно вытянулся Артемис Энтрери, пойманный какими-то призрачными руками, что смутило Кэтти-Бри всего на мгновение — пока она не увидела гигантского драука, который, очевидно, был гораздо большим, чем драук, входящего в ту же дверь, пробивая косяк и стену вокруг него, когда он просто пропахал насквозь с богоподобной силой.

Или с силой, подобной силе богини.

И ее надежда превратилась в ничто.

Глава 27 Воин Ллос

— Тогда быстрее, — сказал Дзирт. — Пока Киммуриэль не потерял контроль над Малагдорлом. — Он двинулся вперед, но Джарлакс поднял руку, останавливая его.

— Они поведут, — поправил разбойник и снова пустил в ход скипетр.

Теперь статуи пауков двинулись по его приказу, проталкиваясь через двери в передней части часовни в главный дом Баррисон Дель'Армго.

Дзирт услышал, как Джарлакс сказал Киммуриэлю: «Держись», когда они быстро скрылись за стеной из живого камня.

— Я... я держу его, — сказал Киммуриэль через Малагдорла, голос сначала дрожал, но становился тверже по мере того, как псионик усиливал свою ментальную власть над воином.

— Бросьте его в бой, — предложила все еще потрясенная, все еще подавленная Даб'Ней. — Пусть он убьет еще кого-нибудь из них, а потом пусть умрет от их рук!

— Оставь его! — быстро возразил Джарлакс.

— Просто... двигайтесь, — процедил Киммуриэль сквозь зубы.

Они выбежали из главного дома и помчались вниз по широкой лестнице во внутренний двор, ведущий к главным воротам комплекса. Каменные пауки окружали их с флангов и защищали тыл, в то время как статуя Ллос шла впереди, отгоняя любых охранников Армго, которые стояли перед ними.

Однако сопротивления не было, те, кто был снаружи, явно были слишком сбиты с толку, чтобы даже попытаться замедлить бег, и группа преодолела почти весь путь, прежде чем, наконец, раздался усиленный магией голос:

— Это еретик Дзирт! Убейте их!

Они поняли, что это был Кайтейн.

Джарлакс направил статую Ллос во всеоружии на стражу ворот. Он поднял волшебную палочку и послал шар липкой слизи вверх, чтобы запечатать дверь сторожевой башни с одной стороны, затем с другой.

Но теперь в них полетели арбалетные болты, раскалывая ожившие статуи пауков, которых Джарлакс держал тесно прижатыми друг к другу, словно какую-то чудовищную движущуюся зубчатую стену.

Дзирт снова достал Тулмарил и открыл ответный огонь, стрелы, искрящиеся магией, вспыхивали вокруг полосами молний.

— Идите, — сказал им Киммуриэль, когда они достигли ворот. — Я буду сражаться и позволю Малагдорлу почувствовать боль и холод подкрадывающейся смерти.

— Нет, — ответил Джарлакс, но не жалобной и отчаянной мольбой, а тоном человека, вынашивающего план. — Нет, он нам нужен. Подожди еще немного и позволь нам уйти.

Джарлакс направился к воротам, но быстро остановился и вошел обратно, глядя на скипетр, как будто его обманули.

— Клянусь Скиталицей Ллос! — выругался он.

— Что? — спросил Даб'Ней, спотыкаясь на выходе из комплекса.

— Скипетр Мез'Баррис не сработает за этими вратами.

Призрачные руки подняли Энтрери в воздух, затем швырнули его обратно на пол. Он попробовал ползти к своим друзьям, снова пытаясь сказать им бежать.

Однако ничего не вышло — трудно кричать, когда из тебя выбивают воздух, — и он снова поднялся, затем резко опустился обратно на пол, и на этот раз просто остался лежать на полу.

Призрачные руки начали тащить его назад. Гигант, наполовину дроу, наполовину паук уставился на Кэтти-Бри и Громфа, словно призывая их вмешаться.

Так они и сделали.

Кэтти-Бри протянула руку с заклинанием исцеления, возвращая Энтрери в сознание, и Громф сделал это лучше, бросив в Энтрери поток странной магической энергии, который превратился в извивающийся водоворот вокруг него, сгибая призрачные руки, сгибая человека, сгибая, казалось, саму природу Материального плана.

Энтрери крутился, извивался и заворачивался в себя, а затем исчез — или не исчез, появившись снова прямо рядом с Кэтти-Бри.

— Убей их, — услышала она или почувствовала в своей голове — она не была уверена — от огромного существа, и рука дроу вытянулась когтистой лапой, и из нее вырвался разряд темной энергии, с треском пронесшийся по комнате в Громфа.

Волшебник выставил перед собой свой посох, и, как и в случае с предыдущими заклинаниями, он поймал проклятую стрелу магической энергии в ловушку, поглощая силу.

Но теперь все остальные в зале тоже творили заклинания, и Кэтти-Бри поняла, что она и ее спутники, скорее всего, обречены. Она запустила свое собственное заклинание, игнорируя приближающуюся огневую мощь и надеясь, что ее обереги сдержат атаки в достаточной степени.

Даже стоя в паре шагов от верховного мага, она чувствовала, как посох Громфа вибрирует от силы!

Вспышка огня ударила в нее, в Громфа, в Энтрери, который корчился на земле рядом с ней.

Но она сохранила концентрацию и создала защитный шар, щит против всех, кроме самых мощных заклинаний. Даже темная энергия, направленная на Громфа, была остановлена им.

Затем она была удивлена, когда Громф бросил на нее сердитый взгляд.

Джарлакс воскликнул:

— Вперед, вы трое! Я буду удерживать бой так долго, как смогу.

— Мы сражаемся вместе, — возразил Дзирт, и Даб'Ней поддержала его.

Джарлакс начал протестовать, но Дзирт и слышать об этом не хотел. Он не хотел призывать Гвенвивар, так как он использовал силу пантеру во время его патрулирования Браэрина, и большая кошка нуждалась в отдыхе, но он не собирался позволять Джарлаксу пытаться удержать позиции в одиночку. Он достал статуэтку из оникса и позвал боевую подругу.

— Тогда прощай, мой старейший друг, — произнес голос Малагдорла духом Киммуриэля. — Мое время на исходе.

— Нет, подожди! — Джарлакс умолял его. — Мы найдем способ.

— Поторопись, Джарлакс, потому что я больше не могу удержаться, — пришел телепатический ответ Дзирту, Джарлаксу и Даб'Ней, которая в тот момент изо всех сил пытался вырваться из хватки огромного воина.

Неподалеку взорвался огненный шар, достаточно близко, чтобы сообщить им, что их передышка закончилась.

— Убирайтесь, — приказал Джарлакс.

— Все мы или никто!-потребовала Даб'Ней.

— Я не собираюсь умирать здесь, — сказал ей Джарлакс, сказал им всем.

Дзирт, с луком в руке и стрелами, летящими в приближающиеся силы Армго, посмотрел на своего друга.

— Я тронут тем, что ты думаешь, что я умру за тебя, — сказал ему Джарлакс. — Но убирайся сейчас же! — говоря это, он снимал шляпу. Дзирт знал, что там было, и подозревал, что Джарлакс заранее спланировал побег.

— Иди, — сказал он Даб'Ней, бросаясь мимо нее к воротам.

— Мы идем вместе или не пойдем вовсе! — продолжала протестовать Даб'Ней, но Малагдорл поднял ее, взял под мышку, как будто она была не более чем ребенком, и вышел из лагеря вслед за Дзиртом, неся ее и Браелина. Они с Дзиртом остановились и обернулись, чтобы посмотреть на Джарлакса.

Несмотря на ужасную ситуацию, несмотря на осознание того, что, возможно, это последний раз, когда он видит хорошего друга, Дзирт почти беспомощно рассмеялся, когда разобрал ходы Джарлакса.

«Доверься ему», сказал он себе, напомнил себе, сколько раз он видел, как Джарлакс спасался от того, что казалось неминуемой смертью?

Конечно, то же самое можно было сказать и о Киммуриэле.

Похожая на Ллос статуя закрывала ворота, которые открывались во внутренний двор, в то время как пауки, сбившись в кучу, следовали за ней по пятам. Джарлакс прижал бы их к этим воротам, затем деактивировал бы их и сбежал, оставив Армго выяснять, как они могли бы снова открыть свои вората, не разрушая свои собственные стены.

Раздавшийся сверху выстрел из арбалета напомнил ему, что они не могут ждать. Он выровнял Тулмарил и открыл ответный огонь, выпустив серию молниеносных стрел, которые заставили защитников Армго отступить за парапет. Затем он повернулся и скрылся за Малагдорлом и Даб'Ней, спустился по короткой подъездной дорожке и вышел на главный бульвар возвышенности, заполненной благородными домами. Там, на улице, известной как За́мковая линия, бегущим товарищам снова дали передышку, потому что с севера приближались Бэнры и их союзники, спасаясь бегством к великому дому через дорогу, на восточном конце Ку'илларз'орль.

За разгромленными войсками последовала орда демонов и солдаты вражеских домов.

— Продолжай идти! — Дзирт услышал голос Джарлакса сзади и, обернувшись, увидел разбойника, входящего в ворота Баррисон Дель'Армго, хотя они наверняка были все еще закрыты. Джарлакс вытащил из барьера свою переносную нору и спрятал ее, подбегая к своему другу — и все еще держа в руках скипетр матроны Мез'Баррис, отметил Дзирт.

Дзирт открыл огонь из укрытия, когда Джарлакс догнал своего друга, и они как один повернули к Дому Бэнр, который был совсем рядом. Казалось, что они могли опередить приближающуюся орду у ворот этого, последнего убежища. И, возможно, даже предложить помощь тем, кто отступает под знаменами Дома Бэнр.

— Дзирт! — услышал следопыт в своей голове, и он знал, что это Киммуриэль. — Прощай!

Вздох Джарлакса сказал ему, что он был не единственным, кто слышал это ужасное заявление.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малагдорл — и это действительно снова был Малагдорл — бросает Даб'Ней на землю, перекидывает ослабевшего Браелина через плечо и вытаскивает Хазид'хи.

Молнии и огонь, ливень с мокрым снегом и шквал магических снарядов обрушились на купол, прикрывающий трех спутников. Атакующие Меларны появились во всех четырех коридорах, без сомнения, подкрепленные присутствием, подавляющим присутствием, которое появилось на поле боя.

Йоклол пели, аватара — Кэтти-Бри была уверена, что это действительно была аватара Ллос — стояла высокая и самодовольная, улыбаясь и насмехаясь над троицей.

— Уходите, — сказал Громф Кэтти-Бри. — Идите сейчас.

— Пойдем с нами.

Громф зарычал на нее, его дикое неодобрение и хмурый взгляд напомнили ей об их сделке, об обещании, которым он заставил ее поклясться.

Он повернулся обратно в широкий проход, к толпе, к аватару, к аристократам ДомаМеларн и йоклол. Подняв свой посох, он вышел из защитного шара.

— Тебе их не победить! — закричала Кэтти-бри.

— Я соглашусь на ничью, — последовал ответ.

Малагдорл повернулся к ошеломленному Браелину, поднимая смертоносный Хазид'хи, но Дзирт в мгновение ока оказался рядом, перехватив удар Ледяной Смертью и широким замахом отбив его, а затем отбросил Малагдорла назад, обрушив шквал ударов своих сабель одна за другой так быстро, что у Малагдорла не было шанса отразить каждый удар. поэтому был вынужден отступить, подальше от Браелина.

— Джарлакс! — позвал Дзирт. — отведи их в Дом Бэнр.

— Не убивай его, — ответил Джарлакс. — Он нам нужен.

Дзирт был не совсем уверен, что это подходящий вариант, но он хмыкнул в знак согласия, когда Джарлакс поднял Даб'Ней позади следопыта, и они вдвоем направились к Браелину. Дзирт услышал, как они отходят.

Малагдорл встал справа от Дзира, двигаясь, чтобы отрезать их, и Дзирт развернулся в ту же сторону, вращая клинками и нанося удары, пытаясь оттеснить жестокого дроу назад.

Но перехват был ложным, Малагдорл использовал сострадание Дзирта против него и изменил угол атаки, даже когда Дзирт перекатился перед ним, и отступил назад тем же путем, каким пришел, всего на один шаг, но достаточно, чтобы дать Малагдорлу небольшую передышку.

Так он думал.

Действительно, клинки Дзирта были дальше, и дроу наклонился в ту сторону, но воспринимать это как признак того, что Дзирт потерял равновесие, оказалось глупостью, потому что, когда Малагдорл нанес удар своим трезубцем, Дзирт наклонился еще дальше вправо, согнулся прямо и поднял левую ногу, вогнав кончик лезвия в землю. его ботинок угодил Малагдорлу в левую подмышку.

Дзирт опустил ногу прежде, чем Хазид'хи нанес удар поперек, и он повернулся, теперь лицом к сопернику и, не теряя времени, бросился за ним, и снова поднял руку с трезубцем, когда оправился от шока и боли от удара ногой.

Воин помельче потерпел бы поражение от великолепно обученного и быстрого, как змея, Дзирта, но у Малагдорла было нечто большее, чем грубая сила.

Гораздо большее, понял Дзирт.

Он откинул назад левое плечо, трезубец оказался у него за спиной, когда он полуобернулся, Хазид'хи нанес сильный удар поперек, затем наотмашь в другую сторону. И теперь Малагдорл ударил высоко и сильно в грудь Дзирта, когда тот отклонился назад, чтобы избежать режущего что угодно меча.

Но удар не достиг цели, потому что Дзирт просто продолжал пятиться назад, сгибаясь в коленях, склоняясь так низко, что казалось, он непременно упадет на землю.

Малагдорл оправился от пропущенного удара, и прыгнул вперед, пытаясь растоптать распростертого рейнджера.

Вот только Дзирт не лежал. Его плечи слегка коснулись земли, и в этот момент соприкосновения с камнем он изменил движение, живот, икры и подколенные сухожилия напряглись, потянулись, и он снова выпрямился, пригибаясь, чтобы поднырнуть под прыгающего Малагдорла, поворачиваясь при этом и ударяя предплечьем и плечом в спину и ноги огромного дроу, переворачивая его с ног на голову.

Малагдорл тяжело рухнул, и Дзирт бросился на упавшего, сильно ударив Мерцающим по бедру здоровяка.

Черная пластинчатая кольчуга Малагдорла полностью отразила удар.

Теперь Дзирт был удивлен — не так уж много было такого, что его сабля не смогла бы разрубить — и в этот момент шока Малагдорл перекатился и сильно ударил его ногой, отчего тот споткнулся и отлетел назад.

Глаза Джарлакса действительно расширились, когда он узнал некоторых из убегающих союзников Бэнр.

— Закнафейн, — выдохнул он.

— Каллидийцы, — сказала Даб'Ней рядом с ним.

Группа была все еще далеко на севере и поворачивала на восток, к Дому Бэнр.

Но они тоже наблюдали за битвой титанов перед входом в дом Баррисон Дель'Армго.

— Еретик! — крикнул кто-то со спины одной из преследующих групп меларни.

— Воин Ллос! — закричали многие вместе.

И затем раздался голос Зака: «Дзирт!»

Бегство Дома Бэнр и преследование отступающих сил, казалось, прекратились, поскольку это столкновение Дзирта и Малагдорла могло решить все.

Но демонам было все равно. Разъяренные звери просто продолжали атаковать, заставляя группу Бэнр снова пуститься в бегство.

Джарлакс оглянулся на своего друга и мастера оружия.

— Заканчивайте бой быстро, — прошептал он.

Он задавался вопросом, какой эффект могло бы иметь поражение Малагдорла, Воина Ллос, перед силами ее последователей.

В таком исходе Джарлакс начал сомневаться, когда на стене крепости Баррисон Дель'Армго, недалеко от сражающихся воинов, появилась знакомая фигура.

Кайтейн, могущественный и смертоносный, целился в Дзирта.

Малагдорл атаковал с кажущейся самозабвенностью, Хазид'хи наносил дикие удары, трезубец следовал за ним, иногда рубя, иногда нанося колющие удары.

Дзирт продолжал двигаться влево, вправо и назад, выискивая лазейки, уверенный, что сможет опередить чисто прямые выпады. Он был удивлен грубой и бесхитростной тактикой, но понимал, что, в конце концов, абсолютная мощь Малагдорла сокрушила бы большинство бойцов.

Возможно, мастер оружия отказался от всякой утонченности в своей абсолютной уверенности.

Или, может быть, это был просто финт, приманка, чтобы вынудить Дзирта к более прозаичному ответу, чтобы подобраться к нему поближе. В конце концов, время было на стороне неуклюжего человека, поскольку орды демонов и приспешников Ллос быстро приближались к Ку'илларз'орль.

В любом случае, он размахивался, и даже с его огромной силой, позволявшей ему останавливать удар или резко отводить его вбок, он открывал возможности.

Дзирт отбивал их — всегда готовый к любым уловкам — заходя сзади, нанося удары своими саблями, раня живот Малагдорла, его грудь, применил даже двойной удар снизу, который чуть не сбил его противника с ног.

Но не причинили ему вреда. Ничто не причинило ему вреда!

Дикий шквал продолжался, Малагдорл вырывался вперед, преследовал сбоку, клинок и трезубец всегда были в движении, всегда кололи, резали, делали что угодно, чтобы нанести удар — и в ответ получали множество других.

Бесполезный обмен.

— Твое оружие не пробьется, — насмехался Малагдорл, резко останавливаясь. — Но спроси себя: как ты думаешь, твоя скудная броня выдержит это? — он показал трезубец и Хазид'хи и бросился в атаку, только чтобы резко остановиться, глядя вверх и мимо Дзирта.

Этот момент четко запечатлелся в мыслях Дзирта, и он отреагировал, просто бросившись в сторону — как раз в тот момент, когда молния ударила в землю там, где он стоял, с оглушительной силой, расколов сам камень.

Дзирт крутанулся и покатился, сильно ударившись ногой об землю, игнорируя ожог от близкого попадания и покалывающее онемение в конечностях. Он поднялся и увидел, что Малагдорл смеется и крадется сзади.

Но снова Малагдорл остановился и посмотрел в сторону, направив взгляд Дзирта на стену дома Баррисон Дель'Армго и одинокую фигуру там, волшебника Кайтейна, размахивающего руками для новой атаки.

— Ты знаком с моим защитником? Малагдорл насмехался и снова смеялся — или начал смеяться, пока позади волшебника не поднялся шар летящей черноты, врезался в волшебника, перелетел через стену и рухнул на землю: шестьсот фунтов кошачьей ярости приземлились на него сверху.

— Я видел, — сказал Дзирт. — Ты встречался с моим?

Малагдорл взвыл от ярости и прыгнул вперед, как и надеялся Дзирт. Его удары были тяжелыми, слишком мощными, чтобы их можно было блокировать, и противник, который попытался бы это сделать, почувствовал бы, как острые зубцы трезубца и острое лезвие Хазид'хи пронзают его насквозь и заканчивают бой.

Поэтому Дзирт не пытался блокировать. Его руки, скорость которых увеличивалась благодаря зачарованным наручам, достаточно умело двигали клинками, чтобы перенаправлять атаки, совсем чуть-чуть, вправо.

Совсем чуть-чуть — вот и все, что требовалось быстрому воину.

Чтобы еще больше дезориентировать Малагдорла, Дзирт подбросил Ледяную Смерть прямо вверх между трезубцем и мечом.

Глядя на клинок, отбрасывая его в сторону, Малагдорл не мог понять, что Дзирт сделал призрачный шаг, один внезапный шаг, чтобы оказаться позади него и чуть сбоку.

Дзирт быстро повернулся, думая нанести удар Мерцающим... И, возможно, он достаточно далеко развернул свой клинок левой рукой, чтобы нанести удар по открытой плоти задней части шеи Малагдорла.

Но он передумал и нанес удар голой рукой — своей пустой рукой — вместо этого: его открытая ладонь сильно хлопнула по зачарованным доспехам.

И удар был настолько силен, что Малагдорл, спотыкаясь, полетел вперед. Доспехи, конечно, предотвратили какие-либо серьезные физические травмы.

Но это означало, что он мог что-то сделать с неуклюжим воином.

Осознав это, Дзирт успокоился... и улыбнулся.

Кэтти-Бри придвинулась к Громфу так близко, как только могла, не покидая защитного шара, вглядываясь сквозь брызги пламени и разряды молний, которые враг обрушивал на них дождем.

Она несколько раз крикнула верховному магу, но он не обращал на нее внимания и, вероятно, едва мог расслышать ее сквозь грохот магических взрывов и песнопений, доносившихся со всех сторон. Тем не менее, она видела его, стоящего там, такого уязвимого, за его одеждой тянулись струйки дыма от искр огненных шаров, которые обходили защитные чары, которые он и Кэтти-Бри установили, его волосы дико плясали под ударами молний.

Но он стоял там, держа посох наготове, и не колдовал.

Когда один из потоков молний отлетел в сторону, Кэтти-Бри ясно увидела посох Громфа, теперь светящийся энергией, поглощающий все больше.

И тут ее осенило. Она знала о таких редких посохах, которые могли содержать огромную магическую силу. Перегруженные или сломанные иным образом, они высвобождали все это, все сразу, одним разрушительным взрывом.

Она подумала о других предметах Громфа, шлеме и ожерелье, которые также могли взорваться при подобном катаклизме.

«Нет», одними губами произнесла она.

— Прочь! — приказал Громф в последний раз, и его трясло, он горел, и вот он взял посох обеими руками, сверху и снизу, и поднял его горизонтально перед собой, опустившись на одно колено, выставив другую ногу перед собой, опуская посох поперек колена.

Без дальнейших колебаний Кэтти-Бри схватила Энтрери за плечо и произнесла свое слово отзыва, но она увидела, всего на мгновение, вспышку ломающегося посоха, почувствовала, всего на мгновение, внезапный выброс чистой магии.

В этот момент у нее отнялось зрение. Она почувствовала себя лишенной тела, всего на мгновение, когда ее отбросило взрывной волной, через мили камней и почвы, и она почувствовала, как какие-то кисточки щекочут ей нос, пока она лежала на полу.

На ковре в ее комнате в Поместье Плюща.

Выглядевший скорее встревоженным, чем обиженным, Малагдорл сделал несколько шагов вперед, выпрямился и медленно повернулся лицом к Дзирту.

— И теперь у тебя есть только один клинок, — сказал он, глядя в сторону и на упавшую саблю.

— И теперь... — начал он, поднимая свое оружие. Но он оборвал фразу и движение, на его лице появилось любопытное выражение.

— Ты чувствуешь их? — спросил Дзирт, протягивая свободную руку. — Вибрации?

— Что? — спросил Малагдорл, когда Дзирт резко сжал руку, выпуская жестокий удар монаха: дрожащую ладонь.

Следующая попытка Малагдорла выругаться вылилась в поток крови, и он пошатнулся, пытаясь скоординировать свое оружие, когда Дзирт бросился вперед.

Малагдорл замахнулся — слишком высоко! — когда Дзирт заскользил мимо него, затем поставил одну ногу, чтобы зафиксироваться на месте, и отправил его крутиться вокруг себя и вверх ударом по кругу, который подогнул его ногу и опустил его на одно колено. Малагдорл упрямо обошел Хазид'хи, но Дзирт не прекратил движение, продолжая вращаться, как разматывающаяся катушка, поднялся и снова ударил Малагдорла ногой прямо в лицо — одну из немногих незащищенных частей его тела — уложив его на землю.

Дзирт двинулся прочь, махнув Джарлаксу, но едва он сделал несколько шагов, как услышал рычание сзади. Он обернулся, удивленно моргая, и увидел, что Малагдорл упрямо поднимается и рычит. Дзирт обменялся такими ударами, дрожащими ладонями, с Магистром Кейном, ударами, которые оставили их обоих измотанными. Он выполнил это с ясностью и полной силой против Малагдорла, человека, который ничего не знал и не понимал в этом, и видеть, как он борется с изнуряющими последствиями, было поистине поразительно.

Дзирт уставился на него, недоверчиво качая головой и заставляя себя проявить новый, более высокий уровень уважения к абсолютной твердости этого неуклюжего мастера оружия.

Он наблюдал, не покачнется ли Малагдорл, когда выпрямится, и тот действительно, казалось, потерял равновесие всего на мгновение. Но затем он выпрямился и, что удивительно, бросился в атаку, ревя, нанося удары с необузданной свирепостью.

Дзирт не хотел участвовать в этом стремительном броске быка с оружием в руках, и он начал справа, затем метнулся влево, едва оказавшись вне досягаемости Хазид'хи, и нанес удар слева, чтобы ударить по мечу дальше впереди Малагдорла, чтобы заставить здоровяка двигаться вперед и, таким образом, дальше мимо него.

Дзирт не преследовал его, хотя, возможно, ему удалось бы нанести тот или иной удар. Он знал, что ничего такого, что могло бы прикончить Малагдорла, нет, и он решил, что такие несущественные удары в данный момент не годятся.

Тем не менее, он остался там, когда Малагдорл развернулся, встречая следующий выпад здоровяка ловкими и идеально направленными ударами Мерцающего.

Нападающий нанес удар адамантиновым трезубцем, и быстрый блок вниз-наружу без вреда откинул его в сторону.

Наперерез ему бросился Хазид'хи, грубо, прямо сзади, но Дзирт пригнулся, поднял клинок достаточно быстро, чтобы перехватить внезапную попытку Малагдорла изменить направление движения меча, затем снова опустил достаточно быстро, чтобы заблокировать трезубец, когда мастер оружия попытался нанести удар поперек.

Дзирт прыгнул назад, приземлившись дальше от здоровяка, нарушив поток.

Он кое-что понял, отразив удар Хазид'хи. Он почувствовал остаточную слабость Малагдорла от дрожащей ладони. Теперь его противник действовал решительно, осознал Дзирт, просто отрицая нанесенный урон.

Малагдорл бросился на него, нанося удар трезубцем, рубя мечом, раз за разом, затем развернулся и нанес удар Хазид'хи, зажав трезубец под мышкой, затем прыгнул вперед, чтобы сократить разрыв, и яростно размахнулся, посылая этого трехзубого убийцу в грудь Дзирта сбоку.

Однако Дзирт видел, как рука сомкнулась, готовясь к этому самому удару, и когда Малагдорл начал свой ход, Дзирт понял, что это было то, что он не мог повернуть вспять, не мог остановить.

Дзирт взлетел высоко в воздух, трезубец пронесся под ним, и когда он поднимался, Дзирт изогнулся, перевернулся, возвращаясь сверху, снова изгибаясь и поворачиваясь, чтобы в полной мере использовать вес своего падения, падая почти плашмя, так что вся его сила собралась в этом единственном ударе. Удар сверху вниз по боковой части лица Малагдорла, с силой откидывающий голову мужчины в сторону.

Дзирт приземлился почти плашмя, но легко, тут же вскочив, готовый отступить или нанести новый удар.

Однако ему не нужно было делать ни того, ни другого. Голова Малагдорла повернулась так, что он оказался лицом к лицу с Дзиртом, хотя смотрел ли он недоверчиво на Дзирта или куда-то в пустоту, Дзирт не мог сказать.

— Я воин Ллос! — Малагдорл взревел, отрицая это.

Затем он просто повалился на бок.

— Расскажи об этом ей, — ответил Дзирт. Он вложил Мерцающий в ножны и сделал шаг к Ледяной Смерти.

Громф почувствовал, как сила выходит за пределы его мощного посоха. Покалывающая энергия прокатилась по его руке так же уверенно, как языки пламени от огненных шаров, которые не могли быть пойманы орудием.

Он знал, что если просто позволить ему проглотить еще несколько заклинаний, то оно лопнет, но в этот момент окончательного неповиновения это не казалось ему достаточно удовлетворительным.

Он не знал, ушли ли Кэтти-Бри и Энтрери, но если нет, то это была их собственная вина, и поэтому ему было все равно.

Его волновал только этот момент перед ним, когда он мог ударить Ллос — по крайней мере, ее аватару — по лицу.

Он опустил посох на колено, зная, что это будет концом его физического тела, что высвобожденная энергия ответного удара превратит его в пепел. Иногда такой участи можно избежать, так гласили старые тексты, которые он читал, исследуя этот вопрос, но Громф даже не пытался спастись.

Он увидел, как посох треснул об его колено, увидел ослепительную вспышку, почувствовал, как волна жара прокатилась по нему.

И затем он почувствовал себя вне тела, как будто само сознание и сущность удадроу, известного как Громф Бэнр, просто перестали существовать, и ничто не имело значения, ни прошлое, ни будущее, потому что не было настоящего — только эта мысль, его, казалось бы, последнее переживание и выражение... небытия.

Тьма. Такая глубокая, что он больше не понимал, что это тьма.

Тишина. Такая тишина, что он больше не понимал, что это тишина.

Он просто больше ничего не понимал.

Глава 28 Расплата

Дзирт начал двигаться к упавшему мастеру оружия, но затем раздался такой рев, такой громоподобный грохот, такой ослепительный белый свет, затем такая ошеломляющая волна сотрясения, что Дзирта сбило с ног — многие были сбиты с ног.

Дзирту удалось взять себя в руки и обернуться, чтобы увидеть источник, омывающий, расширяющийся круг силы на западе, в сталактитовом лабиринте, известном как Паутина Ллос, в доме Меларн. Словно тяжелая лопата, врезающаяся сбоку в сосульки на свесе крыши, сила удара расколола эти сталактиты.

Множество огненных шаров взорвалось среди падающих камней. Серия разноцветных лучей вспыхнула во все стороны, усиливая разрушения и саму мощь взрыва.

Вся пещера, в которой находился Мензоберранзан, застонала в знак протеста. Землетрясения продолжались, шпиль за шпилем Дом Меларн падал с высоты, огромные куски потолка пещеры над Паутиной Ллос откалывались и падали следом.

— Дзирт! — крикнула Даб'Ней, выводя рейнджера из шока, и, обернувшись, увидел, что Малагдорл снова стоит на ногах.

Его сабли взметнулись вверх, но огромный воин бросил оружие и поднял руки.

— Это я, Киммуриэль. Ты отослал его разум прочь, и поэтому я нашел здесь последнюю опору. Но быстро, бегите все вы в Дом Бэнр. Враг пришел!

Обрадованный тем, что его друг каким-то образом все еще был здесь, Дзирт наблюдал, как тело мастера оружия промчалось мимо него к Даб'Ней и Джарлаксу, легко выхватив у них Браелина и устремившись к Дому Бэнр.

Дзирт задержался ровно настолько, чтобы схватить трезубец и Хазид'хи.

— Владей мной! — разумный меч зазвенел в его голове. — О, истинный воин, я вернулся к тебе!

— О, заткнись, — ответил Дзирт и сунул глупую штуку в одни из своих ножен, нисколько не заботясь о неудобной посадке в ножнах, предназначенных для сабли.

Они побежали к дому, добравшись до ворот вместе с сотнями бегущих от битвы перед Домом До'Урден.

Стражники Бэнр выстроились вдоль стен и дорожки, ведущей во внутренний двор, с оружием наготове. Те, кто был на стене, посылали снаряды, физические и магические, в преследующую орду демонов, в то время как те, кто стоял у ворот, внимательно наблюдали за входящими — и им пришлось выждать довольно большую паузу, когда к дому Бэнр прибыл Малагдорл Дель'Армго.

— Он со мной, — сказал Джарлакс.

— И со мной, — добавил Дзирт.

— Прекрасный пленник! — сказал им Джарлакс.

Команда Бэнров немедленно подбежала к огромному мужчине, выпустив магические веревки, чтобы крепко связать его запястья и лодыжки. Они были неосторожны с ним и с силой повалили его на землю, чтобы окончательно вывести из строя.

— Ты чувствуешь эту боль? — спросил Джарлакс.

— Немного, — признал Киммуриэль. — Но он этого заслуживает.

— Я расскажу Ивоннель, кто ты на самом деле, и она освободит...

— Нет, — перебил Киммуриэль. — Он уже просыпается. Он вытолкнет меня.

— Тогда найди другого, послабее, и…

— Нет! — решительно сказал Киммуриэль. — Я могу придумать что-нибудь менее нравственное.

— Тогда тело, — предложил Джарлакс. — Только что убитое и физически исцеленное жрицами, когда ты войдешь и сможешь управлять им.

Здоровяк, поднявшийся на ноги, рассмеялся над абсурдной идеей.

— Тогда как? — потребовал ответа Джарлакс.

Дзирт подошел, чтобы поддержать своего друга.

— Куда ты пойдешь? — взмолился Джарлакс, когда Киммуриэль не ответил.

— Ты знаешь, — громко ответил огромный одержимый.

— Нет, — выдохнул Джарлакс. — Я не позволю тебе!

Дзирт увидел, что Джарлакс сдерживает слезы.

— Возьми другого, послабее, и держись, — приказал Джарлакс.

— Мое время подходит к концу, — повторил голос Малагдорла. — Ничего нельзя сделать.

— Кроме как попрощаться, — сказал Дзирт. — Я запомню наши беседы по дороге в монастырь, мой друг. Да обретешь ты единство с коллективным разумом и покой в вечности.

— И ты, воин. Выживи, прошу тебя.

— Здесь станет так пусто... Я буду скучать по тебе, Киммуриэль, — сказал Джарлакс так тихо, как Дзирт никогда не слышал от разбойника.

За этим последовало рычание, рев вызова, когда Малагдорл, беспомощно связанный, снова взял под контроль свой разум.

Момент боли был прерван криком Даб'Ней: «Закнафейн!»

Дзирт и Джарлакс обернулись и увидели бегущих к ним Зака и Аззудонну, квадрат каллидийцев и Даб'Ней, заключивших друг друга в столь необходимые объятия.

Кэтти-Бри попыталась встать с коврика, на котором лежала. У нее сильно болели все суставы. Она чувствовала себя так, словно ее бросили на само солнце.

Но она чувствовала.

Она была жива.

Во внезапной панике она приподнялась на локтях и развернулась.

Артемис Энтрери сидел на полу рядом с ее кроватью, тяжело прислонившись к ней.

— Боюсь, я запачкал кровью ваше постельное белье, — сказал он и издал беспомощный смешок.

Кэтти-Бри каталась по полу, зовя на помощь, поскольку боялась, что у нее не осталось магической энергии, чтобы исцелить тяжело раненного мужчину.

— Я показал ей кинжал, — сказал Энтрери приглушенным тоном. — Я имею в виду Жиндию. Или я думал, что это была Жиндия. Боюсь, она стала чем-то большим, чем матрона-мать.

— Дух Ллос вошел в ее тело, — сказала ему Кэтти-бри.

— Преобразил ее тело. — мужчина остановился и посмотрел на Кэтти-бри. — Громф?

Она покачала головой.

Дверь комнаты с грохотом распахнулась, и в комнату ворвалась Пенелопа Гарпелл, и, зная, что они в надежных руках, Кэтти-Бри снова закрыла глаза.

Мензоберранзан был полон дроу с долгой памятью, но никто, кроме Ивоннель Вечной, чьи воспоминания были перенесены в разум Квентл, не не помнил тех времен, когда вся оборонительная мощь Дома Бэнр была выставлена напоказ.

Вскоре после того, как отступающие войска вошли в резиденцию Бэнр, демоны напали на Великий Дом в восточной части Ку'илларз'орль, и в течение трех дней подряд эти изверги превращались в дымящуюся шелуху перед стенами, и единственными демонами, которые пробивали эти стены, были умирающие бездны, падающие с неба после того, как они были уничтожены. быть застреленным баллистами или арбалетами, молниями или Тулмарилом, ибо Дзирт действительно убил многих.

Погибло всего несколько защитников, а тех, кто был тяжело ранен, быстро подняли на ноги ожидающие жрицы. Но среди уничтоженных нападавших лишь горстка была демонами, которых нелегко было заменить.

Когда битва, наконец, утихла, Джарлакс нашел возможность, наконец, посовещаться с силами Бэнр.

— Кто они? — Верховная Мать Квентл спросила его.

— Союзники, — ответил он. — последователи Темной Девы.

— Я знаю это, но откуда?

— На поверхности много таких анклавов, — ответил Джарлакс. Конечно, он не собирался отказываться от Каллиды, и каллидийцы остались среди своих, вместе с Даб'Ней, Джарлаксом и Дзиртом, и в районе, который им было поручено защищать во время первой волны демонов — и который они защищали довольно блестяще

Квентл пристально посмотрела на него. Она, очевидно, знала, что он что-то скрывает, но, к ее чести, не стала настаивать. У них были поважнее поводы для беспокойства.

— Матрона Зирит отвернулась от нас, — заметила Квентл. — Я обратилась к ней через свое прорицание, и она отвергла меня, нас. Она снова связалась с Ллос.

— Дом До'Урден был обречен, — вставил Энджрел Бэнр. — Если бы она этого не сделала, вся ее семья была бы поймана в ловушку внутри и убита. Демоны, которые вышли на поле боя... — Мастер оружия покачал головой.

— Слухи говорят, что аватара Ллос появилась в Храме и украсила Сос'Ампту великим магическим кругом для такого призыва, — сказала Минолин Фей. — Одна из жриц Храма была захвачена в бою, при отступлении в Дом Бэнр. Она довольно охотно хвасталась, что к ним пришла сама Ллос.

— Что еще? — спросил Джарлакс, но Минолин Фей лишь пожала плечами. На самом деле было не так много времени для допросов или произнесения магических заклинаний, не связанных со свирепой битвой.

— Ллос была здесь, — подтвердила Квентл. — Я ясно почувствовала ее.

— Была? — заметил Джарлакс.

Квентл внимательно оглядела их всех, облизывая губы, казалось, почти боясь высказать свои мысли вслух. — Она дала нам знать, по крайней мере, матронам. Она была здесь вместе с множеством служанок. Я остро это чувствовала. А потом перестала.

— В какой момент?

— В тот момент, когда Дом Меларн разлетелся на куски.

Это вызвало всеобщие вздохи.

— Смеем ли мы надеяться, что Ллос была там? — спросил Джарлакс. — Или, возможно, это Ллос создала тот катаклизм.

— Против Жиндии Меларн?-недоверчиво ответила Квентл.

— Возможно, это был способ Ллос сказать нам, что мы не прокляты, — нетерпеливо вставила Миринеил. — Возможно, мы были неправы, отвергая Ее, или что паутина на поверхности была ересью против Нее. Может быть, это была Ее воля с самого начала, и мы...

— Остановись! — сказала Квентл своей дочери. — Не будь дурой.

— Паучья Королева пришла сюда, как ты утверждаешь, и дом Меларн был уничтожен, — настаивала Миринеил.

Остальные в комнате просто уставились на нее, за исключением Энджрела, который сказал:

— Тогда давайте надеяться, что Ллос отвергла матрону Жиндию и снова признает Дом Бэнр истинным лидером.

— Надежда? — спросила его Квентл. — Ты бы оставил все, как было?

— Тысячи погибших, — ответил Энджрел. — Дом Фей-Бранч разрушен. Дом Ханцрин выпотрошен, дом Баррисон Дель'Армго обезглавлен! Даже если все вернется к дням, предшествовавшим событиям на поверхности, вряд ли все будет по-прежнему. Наших главных соперников больше нет. Жиндии больше нет, кажется. Бреган Д'Эрт, наши союзники, в одиночку удерживают сейчас земли за городом, их соперники — в наших подземельях. Если эта война закончится, положение Дома Бэнр будет безраздельным, больше, чем когда-либо в...

Он остановился, встретив хмурый взгляд Квентл.

— Ты действительно ничего из этого не понимаешь, не так ли?

— Кто бросит нам вызов? — ответил мастер оружия.

— Бросит нам вызов за что? — Ллосианцы будут сражаться с нами вечно, и, несмотря на все ваши претензии на превосходство, вся наша сила сосредоточена здесь, в этом комплексе.

— Здесь почти четыре тысячи дроу! — ответил Энджрел.

— И двадцать тысяч там, с десятками тысяч мелких злодеев и сотнями крупных демонов, — напомнил Джарлакс.

— И все же, они не могут прорваться!-закричал на него Анджрел.

— Не хотел бы ты возглавить атаку за ворота? — Джарлакс пригласил его. — Как ты думаешь, ты вообще смог бы выбраться с Ку'илларз'орль?

— У тебя есть план получше?

Джарлакс проигнорировал его, разве что с отвращением покачал головой и повернулся обратно к Квентл.

— У тебя есть разведчики в городе? — спросила его Квентл.

— Я бы предположил, что сейчас они собрались все вместе, — ответил Джарлакс. — Но да. Я так думаю. Больше всего их хотела уничтожить матрона Жиндия, и если ее действительно уберут с поля боя, что кажется вероятным, тогда моя сеть должна остаться.

— Мы можем подготовить магический бассейн…

— Мы так не работаем, — остановил ее Джарлакс.

— Потому что у тебя был Киммуриэль. Увы, у тебя его больше нет.

Но Джарлакс продолжал качать головой. — Браелин Джанки выздоровел. Мы с ним отправимся и узнаем все, что сможем.

— Но не Дзирт и не Закнафейн, — сказала ему Квентл, и он согласился, и не только по причинам, на которые намекала Квентл. Джарлак подробно поговорил с Браелином. Он знал историю о некоем дроу, вернувшемся с появлением Богохульника, о том, кто был в Доме Меларн, но, вероятно, не был там, когда он взорвался.

В другом здании на территории Бэнр Дзирт и Закнафейн обдумывали свой дальнейший путь.

— Тогда как долго мы будем здесь оставаться? — спросил Закнафейн.

— Можем ли мы вообще выбраться?

— Я поручил волшебнику Алефаэро поработать над этим. По крайней мере, они должны уйти, хотя жрец Авернил упрям. Джарлакс хорошо прикрыл их, но они многим рискуют, оставаясь здесь, и не только для себя.

— Я удивлен, что они вообще пришли сюда.

— Они сделали это без разрешения, фактически вопреки указам Временного Собрания, — сказал Зак. — Разрешение было дано только Галате и мне.

Дзирт не совсем понимал, как это воспринять, не знал, как относиться ко всему этому.

— Ты рад, что я пришел? — спросил Зак, и Дзирт понял, что его эмоции ясно читались на лице.

— Я рад, — решил он. — Хотя я буду чувствовать себя лучше, когда мы все отсюда выберемся.

— Значит, вы отказались от завоевания города?

— Речь никогда не шла о завоевании. Теперь мы увидели правду, и эта правда не такая, на какую я надеялся. Я не получаю удовольствия от этой борьбы. В уничтожении демонов, конечно, есть удовлетворение, но силы, стоящие за этими демонами — дроу, сражающиеся за Ллос, и их гораздо больше, чем я надеялся.

— Она правила этим городом на протяжении тысячелетий, — напомнил Зак. — Конечно, вы не сомневались в решимости ее жриц сохранить источник своей власти.

— Хотя вряд ли дело только в матронах и их жрицах. Судя по всему, против нашей революции гораздо больше дроу, чем за нее.

— Хотя, по многим причинам, — напомнил Зак. — Страх перед своими матронами и Ллос, конечно. Или просто страх перед этим неизвестным будущим, которое предложили Бэнр. Они знают, как это было на протяжении всей их жизни, даже для тех, чьи жизни растянулись на столетия. Они знают свое место в этой истине. Они знают границы, за которые нельзя переступать, действия, которые приносят им выгоду, и те, которые приносят только боль. Что они знают об этом обещанном мире за пределами Ллос, особенно когда он тоже, по крайней мере с их точки зрения, будет создан по проекту Дома Бэнр?

— Но этого не будет.

— Но они не могут этого знать. Меня долго не было, но я была здесь задолго до этого. Немногие, кто не Бэнр, питают любовь к этому дому и, конечно, не доверяют Верховной Матери и ее окружению.

— Итак, что же нам остается?

— Ты пришел сюда, думая об этом как о войне против Ллос и всего, за что она выступала, — предположил Зак. — Возможно, вместо этого мы думаем об этом как о спасательной миссии по освобождению тех, кто хотел бы покинуть Ллос, из этой тюрьмы, которую она построила в этой пещере.

Дзирт немного поразмыслил над этим и, наконец, смог кивнуть и улыбнуться. Этого следовало ожидать. И, по крайней мере, это было что-то, и он пришел к убеждению, что за это стоило бороться.

Раздался стук в дверь, и вошел Джарлакс, сопровождаемый выздоровеввшим Браелином Дженкуэем.

— Рад снова встретиться, Браелин, — сказал Дзирт.

— У Браелина есть новости, которые ты должен услышать, Дзирт, — сказал Джарлакс. — И ты тоже, — добавил он, обращаясь к Закнафейну. — Я думаю, это шокирует тебя, но, учитывая все, что мы видели за последние годы после Магической чумы, действительно ли что-нибудь сделает это?

— Нас нелегко шокировать, — заметил Зак.

— Вы, конечно, знаете о Богохульстве, о том, как они когда-то были живыми драуками в Мензоберранзане, а затем после смерти отправились служить в этом облике Ллос и ее служанкам. И теперь, конечно же, они были возвращены в свои живые тела дроу через паутину, сотканную Ивоннель и Квентл.

Дзирт и Зак посмотрели друг на друга. Конечно, они знали, поскольку именно из-за этого действия они были здесь в первую очередь.

Джарлакс повернулся к Браелину.

— Когда я сбежал из дома Меларн, я сделал это с другим дроу, который был заключен там в тюрьму, с тем, кого матрона Жиндия держала в качестве особого пленника. Она планировала превратить его в драука публично, перед всем городом, и в основном для того, чтобы дискредитировать вас и все, что вы сделали наверху. — говоря это, он посмотрел на Дзирта, и Дзирт пристально посмотрел в ответ, начиная понимать возможности предстоящего откровения.

— Это был... — начал Браелин.

— Дайнин, мой брат, — закончил за него Дзирт, и разведчик кивнул, смущенный и удивленный.

— Я был неправ, — сказал Зак. — Я все еще могу быть в шоке. — Он посмотрел на Дзирта. — Дайнин?

— Вирна прокляла его, превратив в мерзкого драука, — сказал Дзирт, и выражение лица Зака говорило о том, что он был расстроен этим больше, чем любыми новостями о Дайнине. — И убит королем Бренором почти сто пятьдесят лет назад.

— И теперь он вернулся? — спросил Зак Джарлакса.

— Возможно, он сбежал из дома Меларн и, как говорили, направлялся в Дом До'Урден, но мы не знаем его судьбы.

Дзирт и Зак снова посмотрели друг на друга, и было ясно, что ни один из них не знал, как относиться к этой информации. Их отношения с Дайнином были сложными и не очень семейными. Между Заком и Дайнином многое было как между учителем и учеником, и Дзирт рос в Доме вторым сыном после старшего, Дайнина (и только потому, что Дайнин убил их старшего брата), но, как и в случае с Заком и Дайнином, между ними никогда не было настоящей братской или семейной любви.

— Я подумал, тебе следует знать, — сказал Джарлакс.

Дзирт кивнул.

— Если я смогу узнать больше, я передам.

Дзирту хотелось думать, что ему все равно.

Но, как и Зак, он обнаружил, что может удивляться.

Потому что ему было не все равно.

Осада Дома Бэнр продолжалась. Демоны нападали на них каждый день — почти все были мелкими демонами, поскольку их враги, очевидно, пришли к пониманию, что истощение не пойдет на пользу их армии Бездны, учитывая малочисленность потерь в Доме Бэнр.

Теперь это был скорее вопрос того, чтобы еретики были слишком заняты, чтобы организовать какую-либо контратаку, очевидно, давая сторонникам Ллос время укрепить свою оборону по всему городу за пределами Великого Дома.

И, вероятно, убить любого, кто не встанет на их сторону.

— У нас есть только одна карта, которую мы можем разыграть, — сказал Джарлакс Квентл и другим лидерам на пятый день битвы. — Пленники, и многие из них ценные. Кто бы ни возглавил последователей Паучьей Королевы…

— Я думаю, мы знаем, кто теперь их возглавляет, — перебила Квентл.

— Не обязательно. Жиндия, возможно, все еще жива. Мы не знаем, была ли она в своем доме, когда он рухнул. Возможно, там находятся еще четыре Матроны Правящего совета. Известно, что мертва только Мез'Баррис, а Биртин Фей теперь проклята. Кто-то сыграет...

— Это Сос'Ампту, — решительно заявила Квентл. — Вы видели мощь орды, вышедшей из Храма. Я подозреваю, что это всегда будет Сос'Ампту — кто еще мог бы управлять городом от этого дома и восстановить то, что когда-то было.

— Жиндия была всего лишь пешкой Ллос, — добавила Минолин Фей. — Кем-то, кем она без проблем пожертвовала бы, если бы до этого дошло. Даже манера этой битвы у наших стен заставляет меня понять правду об этом. Сос'Ампту, с другой стороны, лучше всех остальных понимает важность того, чтобы мы оставались вовлеченными здесь, а не там, где мы могли бы вернуть некоторых, таких как Зирит, к нашему делу.

— Наша позиция несостоятельна, — заявил Джарлакс. — Как я уже сказал, у нас есть одна карта. Позволь мне пойти и сделать это.

— К Сос'Ампту?

— Похоже, так и должно быть, если только я не получу новую информацию у своих агентов в Браэрине.

— Она убьет тебя, — сказала Квентл.

— Ей придется действовать быстро, — ответил Джарлакс. — Многие пытались, ты, возможно, помнишь. И у меня есть способы мгновенно оказаться далеко-далеко от нее.

— Как ты сделал в часовне дома Баррисон Дель'Армго? — кисло напомнил Дзирт. — Если матрона Мез'Баррис так подготовила свой дом, почему ты думаешь, что Храм менее подготовлен?

— Я не вижу возможностей выбора в этом вопросе, — ответил Джарлакс и, казалось, был встревожен. — Я отправляюсь в Браэрин, чтобы узнать все, что смогу, как могу только я. У нас есть козыри — у нас есть Малагдорл, и это немаловажно! — и я должен узнать, чего они стоят для того, кто ведет этих демонов против нас. Мы не можем просто оставаться здесь и позволять им планировать свои нападения, пока их демоны держат нас в напряжении.

— Но в Храм? — с сомнением спросила Квентл.

— Если информация, которую я получу, сможет предотвратить визит, то так тому и быть, — пообещал Джарлакс. — Но мы оба сомневаемся, что это так. Браелин Дженкуэй пойдет со мной нашими тайными путями, и он вернется к вам со всем, что мы узнали от наших агентов, возможно, вместе со мной, возможно, нет — это не имеет значения.

— Это важно для меня, — сказал Дзирт.

— Я ценю это, но мы говорим о Джарлаксе, помнишь? — сказал он с улыбкой. — Со мной все будет в порядке. Теперь давайте обсудим наши требования. У нас есть Ханцрины, и это немаловажно для любого из наших врагов. Отрезанные от Бреган Д'Эрт, Ханцрины — их единственная реальная связь с чем-либо за пределами Мензоберранзана. И, как я уже сказал, у нас есть Малагдорл, Воин Ллос. Леди Ллос сама назвала его таковым, и каким призом это будет для следующей решительной Верховной Матери, или если не для нее, то для тех, кто возьмет под контроль дом Баррисон Дель'Армго. Таайрул, я полагаю. И у нас есть скипетр Баррисон Дель'Армго, чьи статуи все еще стоят во внутреннем дворе, блокируя их ворота, насколько мы можем видеть.

— У нас в тюрьмах более четырехсот сторонников Ллос, — добавила Минолин Фей.

— Итак, мы должны решить, чего все это стоит для них и для нас, — сказал Джарлакс. — Чего мы хотим?

Джарлакс мог видеть боль на лице Квентл, когда она изо всех сил пыталась примириться с их реальностью — той, которая была намного меньше того видения, которое она создала после отрицания Ллос и освобождения Богохульницы.

— Мы не можем завоевать город, — решительно сказал он ей.

— И, таким образом, мы не можем оставаться в городе, — сказала Минолин Фей, на что и Энджрел, и Миринеил рассмеялись, а дочь Квентл умчалась прочь.

— Иди, Джарлакс, — согласилась Квентл, и это было все подтверждение, в котором он нуждался. — Умоляю, поторопись.

Джарлакс и Браелин покинули Дом Бэнр в течение часа, путешествуя по туннелям и тайным путям обратно в Браэрин и Сочащемуся Микониду.

Браелин заколебался, когда они приблизились. В последний раз, когда он видел Азлию, он видел четыре ее версии, три из них были суккубами.

— Меня предали, когда я был здесь в последний раз, — сказал он в ответ на пристальный взгляд Джарлакса, вызванный его колебаниями.

— Я знаю все об этом. Бедная Азлия была поймана в ловушку колдовства суккубов.

Браелин кивнул.

— Это трудно, — сказал ему Джарлакс. — Но сейчас не время разбираться с внутренними конфликтами. На карту поставлено не просто слишком многое — на карту поставлено все.

Он повел их в таверну, и, переступив порог, Браелин снова остановился, на этот раз полностью, его глаза расширились, когда он уставился на женщину, которую любил, один глаз посерел и был сильно изуродован шрамом.

— Азлия предала не только Браелина Дженкуэя”, — объяснил Джарлакс.

— Ты сказал, что это не ее вина, — пробормотал Браелин.

— Не против тебя.

Браелин покачал головой.

— Она прощена, — заверил его Джарлакс.

— Он находит меня отвратительной, — сказала Азлия из-за стойки, и слабость в ее голосе поразила Браелина в самое сердце.

Он больше не колебался, подбежав к ней через комнату, перекатился через стойку, приземлился рядом с ней и заключил ее в объятия для страстного поцелуя.

— Возможно, ты ошибаешься, — сказал женщине ухмыляющийся Джарлакс.

— Я бы никогда не смог, — сказал Браелин Азли, когда они разомкнули объятия. — Никогда, никогда я бы не смог. Я боялся, что ты умрешь.

— Как и я, что умрешь ты, — сказала Азлия, и Браелин снова поцеловал ее, прижимаясь к ней.

— Я надеюсь, суккубы были в Доме Меларн, когда он был уничтожен, — прошептал ей Браелин. — Я надеюсь, что они почувствовали всю боль от этого взрыва до самой своей бездушной сердцевины. Я надеюсь, что их больше нет, просто они ушли навсегда, эти изверги.

— За то, что они сделали с тобой, — добавила Азлия, но Браелин покачал головой.

— Меня поймали, но тебя украли, — сказал он и снова поцеловал ее, просто потому, что ничего не мог с собой поделать.

— Будем надеяться, что скоро наступит время, когда это прекрасное воссоединение пройдет должным образом, — сказал Джарлакс, оттаскивая Браелина от женщины. — Но пока...

Браелин нервно кивнул, подавленный своими эмоциями, но его лицо стало серьезным, когда он взял себя в руки.

— Если мы переживем это, мы найдем жрицу, которая сможет должным образом восстановить твой глаз, — пообещал им обоим Джарлакс. — Кэтти-бри сделает одолжение, я уверен.

— Для меня это не имеет значения, — сказал Браелин. — Она не стала менее красивой.

— Закрой свой рот, — сказала ему Азлия и хлопнула его по плечу. — Это важно для меня, и не сомневайся в этом!

Джарлакс рассмеялся над этим, но лишь на краткий миг, прежде чем повторить:

— Но сейчас...

Кивнув, Азлия отвела их в свою комнату за баром и в чулан, в котором находилась секретная комната в другом измерении, где она могла передавать шепот, который слышала с улиц.

Дом До'Урден не был разрушен в битве, сказала она им, гористро и другие могущественные демоны остановились у своих врат по приказу Сос'Ампту Бэнр, и по слухам, матрона Зирит, как они и подозревали, действительно изменила направление и воссоединилась с Ллос.

— Матрона Зирит Ксорларрин, — подчеркнула Азлия. — Она больше не будет использовать имя До'Урден и прокляла его со своих балконов, чтобы все слышали.

— Дзирт и Закнефейн будут так разочарованы, услышав это, — пошутил Джарлакс.

Далее она сообщила, что никто не видел и не слышал о Жиндии с момента взрыва в ее доме, и все перешептывались, что она была поглощена им, что затем было подтверждено другим дроу, которого Азлия впустила в комнату.

— Я вышла из дома незадолго до взрыва, — сказала Къернилл Кенафин Джарлаксу и Браелину, а Браелину добавила:

— Я рада, что вы нашли выход.

— И Жиндия была там и осталась там? — спросил Джарлакс.

— Она была там с целым ковеном йоклол.

— А сам взрыв?

Къернилл пожала плечами. — Меня не было дома, я направлялась в Дом До'Урден, чтобы подтвердить перемену в сердце матроны Зирит. По крайней мере, это то, что мне было поручено сделать. Я блуждала и задавалась вопросом, пытаясь понять, как мне поступить. Когда Паутина Ллос была разрушена, я пришла сюда вместо нее.

— Ты отрицаешь Ллос? — прямо спросил Джарлакс.

— Она знает, что жрицы Ллос не простят ее, если узнают правду о ее поступках, — поручился за нее Браелин. — Она спасла меня, или пыталась это сделать, прежде чем суккубы утащили меня обратно. Я буду вечно благодарен.

Джарлакс кивнул.

— Я тоже. И мы доставим тебя в Дом Бэнр, если пожелаешь, и, надеюсь, дальше. Еще один пленник сбежал с Браелином.

— Дайнин До'Урден, — ответила Къернилл. — Это было одной из причин, по которой меня послали поговорить с матроной Зирит, поскольку ходили слухи, что он вернулся в Дом До'Урден.

— И?

— Я не ходила к матроне Зирит. Я ничего об этом не знаю.

Джарлакс посмотрел на Азлию, которая покачала головой и пожала плечами.

— Что с Ивоннель Бэнр? — Джарлакс спросил их обоих, но, опять же, ни у кого не было ни слова о пропавшей женщине.

Затем Къернилл ушла, и Азлия продолжила объяснять, что на улицах города была некоторая немалая поддержка еретиков, особенно в Браэрине, но когда Джарлакс спросил, считает ли она, что этого достаточно, чтобы переломить ход битвы, она без колебаний покачала головой.

Таким образом, всего час спустя Джарлакс стоял со шляпой в руке, в прямом и переносном смысле, в нефе Храма Богини перед алтарем и троном Сос'Ампту Бэнр.

— Мы можем продержаться вечно, — беспечно ответил он на первый залп жрицы, когда она потребовала капитуляции и ворота ее дома широко распахнулись. — Сколько времени пройдет, пока ваши высшие демоны не будут обнаружены и уничтожены? Тогда, конечно, ваши ряды пополнятся.

Он ожидал, что Сос'Ампту набросится на него с этим, но она этого не сделала. Он внимательно изучал ее и делал это с тех пор, как ему разрешили вести с ней переговоры. Он думал, что она будет более уверенной, более напористой и требовательной.

Но она была ужалена, и сильно.

Падение Паутины Ллос, похоже, ранило многих за пределами Дома Меларн.

— Твоя мать... моя мать, Верховная Мать Ивоннель Вечная, мирилась со мной, принимала меня и мои пути, хотя они и не соответствовали замыслам Ллос — по крайней мере, ее требуемым ритуалам, — сказал Джарлакс.

— Ты всегда был еретиком.

— Но полезным. Верховная мать Бэнр ценила меня, потому что знала, что я действовала исходя из принципа взаимной выгоды. Она была сильнее со мной и Бреган Д'Эрт при ее дворе. Я пришел сюда с этой верой в практичность. Улицы Мензоберранзана залиты кровью дроу и воняют дымящимися оболочками демонов. Это заставляет меня задуматься, кто здесь правит: дроу или демоны.

— Здесь правит Ллос!

— В том, что правит хаос, да, я полагаю, это неоспоримо, но мы знаем, что ее фактическое присутствие здесь мимолетно, как показало нам разрушение дома Меларн. Итак, давай не будем зацикливаться на абстрактном, а скорее на том, что мы можем сделать друг для друга. Это вопрос, который мы оба должны обдумать.

— Твои слова оскорбляют меня, а твоя игра наводит на меня скуку, Джарлакс. Я получу трон дома Бэнр и буду править этим городом с благословения Ллос!

— Согласен, а взамен...

— Взамен? Я сделаю драуков из тебя и всех остальных. Эта сделка кажется тебе достаточно справедливой?

Джарлакс не смог сдержать улыбку.

— Дорогая сестра…

— Никогда не называй меня так.

Джарлакс надел шляпу на свою лысину и приподнял ее в ее сторону. — Дорогая Первая Жрица Храма Богини, — сказал он официально. — Ты ранена, и ослаблена. Она была там, не так ли? Ее служанки были там, и поэтому их материальные тела, несомненно, были уничтожены во время катаклизма и теперь изгнаны на сто лет.

— Ты не можешь изгонять богиню надолго! — Сос'Ампту огрызнулась в ответ.

Так оно и было, и Сос'Ампту мгновение спустя немного откинулась назад, зная, что она дала Джарлаксу все подтверждения, в которых он нуждался.

— Но ее больше нет — пока. И без нее, без ее служанок, ты уязвима, — сказал Джарлакс.

— Я могла бы уничтожить тебя здесь и сейчас.

— Возможно — я бы дал тебе на это шансы, может быть, два к одному. Но что это тебе даст? Дом Баррисон Дель'Армго сильно ослаблен, их мастер оружия под нашим контролем, я контролирую магических големов, защищающих их крепость, а Мез'Баррис мертва — но все это должно тебя немного утешить в данный момент. Чтобы выиграть эту битву, тебе нужно уничтожить тех, кто принадлежит к Дому Бэнр, и где в этом случае останется Сос'Ампту, особенно с матроной Вадалмой Фаэн Тлаббар, ее могущественный дом полностью цел, видя явный подъем, особенно с устранением ее ненавистного врага, Жиндии? А что насчет Матери Зирит? Мне сказали, что Зирит Ксорларрин снова следует путями Ллос. Могущественная Матрона с могущественными союзниками и Верховные Матери, такие как Вадалма Фэн Тлаббар, Миз'ри Миззрим и Аша Вандри, которые возмущались своим девятым местом за столом, рассчитанным на восьмерых. Они будут единственными оставшимися правящими матронами, если ты победишь Квентл, и кто тогда останется с тобой?

— У меня есть благословение Ллос. Они были свидетелями могущества силы, исходящей из Храма.

— И они были свидетелями ее изгнания, — поправил Джарлакс. — Даже на короткое время для нас, дроу, сто лет — все еще внушительный срок для политиков этого города. Сможешь ли ты противостоять им достаточно долго?

— Дом Баррисон Дель'Армго остается сильным, — заявила Сос'Ампту. — Кайтейн пережил атаку у стены, и способная жрица Таайрул займет их трон.

— Они это сделают, если когда-нибудь вернут скипетр. Хотя на самом деле это не так важно, потому что ты — Бэнр, а Армго ненавидят Бэнр больше, чем кого-либо другого!

— Нет, если я пообещаю ей Второй Дом и место рядом со мной.

— Ты не можешь обещать ей ничего из того, что предложат четыре оставшиеся Верховные Матери. Он хитро посмотрел на нее. — Или, возможно, ты можешь.

— Ты мне надоедаешь.

— Ты уже говорила. И нет, это не так. Я беспокою тебя, и тебе следует беспокоиться. Поверь мне, когда я говорю, по моим собственным эгоистичным причинам, что я бы предпочел, чтобы Сос'Ампту стала правящей Верховной Матерью превыше всех других возможностей — если ты даже выиграешь эту войну, я имею в виду, против нынешней Верховной Матери.

— А что с Ивоннель? — поддразнил Джарлакс. — Она могла занять трон раньше, а теперь кто мог устоять перед ней?

— Ивоннель ушла, — заявила Сос'Ампту.

— Ушла? — Он сделал все, что мог, чтобы скрыть шок в голосе и на лице.

— Ушла. Она совершила ошибку, бросив мне вызов здесь, в этом месте. Она проиграла. Она пропала, брошенная сквозь миры в вечную тюрьму, из которой она не сможет сбежать, и где ты никогда ее не найдешь. Она пропала.

Джарлакс подозрительно посмотрел на нее.

— Зачем мне лгать об этом? Она пропала.

Джарлакс облизнул губы.

— Ты думал, что это Ивоннель разрушила Паутину Ллос, — рассуждала Сос'Ампту, и на самом деле он думал именно так.

— Кто еще мог...

— Это был мой брат. Твой брат.

— Громф?

— Громф. Его заключительный акт. Я наблюдала за этим отсюда, из магического бассейна прорицания, поскольку я снова стала свидетелем красоты аватары Ллос, на этот раз принимаемой матроной Жиндией. Громф сделал это. Он взорвал все, и себя в том числе.

Джарлакс не был уверен, как это переварить. Киммуриэль ушел, Громф ушел.

Так много ушло.

— И, Джарлакс, — лукаво сказала она, — если я позволю тебе вернуться в Дом Бэнр, скажи Дзирту До'Урдену, что Кэтти-Бри была там с Громфом. И Артемис Энтрери тоже. Так что скажи мне еще раз, насколько сильно я ранена, будь добр?

Джарлакс проглотил все это и спрятал подальше. Ради тех, кто остался в живых, он должен был сделать это, должен был решить все здесь и сейчас. В конце концов, это была война, и потери — даже такие разрушительные, как те, что она озвучила, — были частью войны.

Но все же...

— Давай покончим с этим ради нас обоих, — сказал он Сос'Ампту. — У меня есть то, что нужно тебе, а у тебя есть то, что нужно мне. Вместе мы оба выживаем и будем процветать, в то время как порознь мы оба ничтожны.

— Я, должно быть, в замешательстве: что у тебя есть такого, что нужно мне?

— У меня есть дом Ханцрин.

— И?

— И ты не настолько наивен, чтобы не понимать, что это значит. То, что ты вытащил их из подземелий Дома Бэнр, придает тебе авторитет в глазах твоих соперников, и матрона Шакти наверняка войдет в новый правящий совет и будет знать, что именно ты спасла ее и ее семью.

— Продолжай.

— У меня также есть Бреган Д'Эрт. Ты знаешь меня и мою ценность. Ваши взоры, без сомнения, сейчас будут обращены внутрь города. Но со временем этого будет недостаточно, и ты знаешь, что я могу предложить к твоему столу.

На это она ничего не сказала.

— У меня есть Малагдорл Армго, Воин Ллос, — объявил Джарлакс.

— У тебя есть Воин Ллос, все верно, но, осмелюсь сказать, это не Малагдорл. Она действительно любит того еретика, который победил его — как мне сказали, довольно неловко — и который вызывал столько хаоса в этом городе на протяжении почти двух столетий.

Это вывело Джарлакса из равновесия, но он быстро пришел в себя.

— Итак, ты не хочешь его уничтожать, — легкомысленно сказал он, и Сос'Ампту не стала спорить, только сказала:

— Кэтти-Бри была в доме Меларн. Он уже уничтожен.

— У нас более четырехсот пленников, твоих сторонников, — ответил Джарлакс, проигнорировав эту насмешку. — Много ценных. И у нас есть сам Дом Бэнр, которого ты так жаждешь.

— Я завоюю Дом Бэнр, — сказала она. — Четыре сотни — не такая уж большая потеря. Более трех тысяч дроу уже были убиты в этой войне, которую начала наша сестра.

— Что хорошего в Доме Бэнр, если в нем нет ничего ценного?

— Что вы имеете в виду?

— Мы уничтожим все, что ты желаешь в Доме Бэнр, я обещаю, если до этого дойдет. Но этого не должно быть! На твоей стороне будет матрона Шакти Ханцрин. И когда вы освободите Малагдорла, дом Баррисон Дель'Армго не выступит против вас. Сделайего своим патроном и мастером оружия в Доме Бэнр! Игра настолько очевидна, и с объединением домов Бэнр и Баррисон Дель'Армго, кто будет спорить? У вас будет мир, который вам нужен для восстановления.

— И что вы получите взамен? — Спросила Сос'Ампту.

— Мы уйдем.

— Уйдете?

Он скрыл улыбку, которую почувствовал при виде ее замешательства.

— Мы уйдем. Все, кто захочет. Мы покинем Мензоберранзан, Город Пауков, Город Ллос. Мы уйдем, чтобы никогда не возвращаться, и с твоим словом, что ты не будешь преследовать нас.

— Я не могу дать тебе этого слова. Я служу Ллос.

— Тогда просто позволь нам уйти, и мы сделаем то, что должны, если до этого дойдет

— Богохульство останется.

— Я не могу этого предложить.

Сос'Ампту немного откинулась на спинку стула и обдумала свой ответ, по крайней мере, казалось, что она согласна с первой частью.

— Квентл обречена. Она останется и расплатится за свою великую ересь.

— Нет.

— Нет?

— Нет. Как я уже сказал: всем, кто хочет, должно быть позволено уйти. Кроме того, я не могу принимать решения за нее. Неужели ты этого не понимаешь? Неужели ты не понимаешь, о чем все это, о чем это было с самого начала? Речь идет об индивидуальном выборе и свободе. Личное волеизъявление, определяющее жизнь, и вера — да, вера! В основном вера! Как ты можешь требовать верности богине от тех, кто ей не поклоняется? Зачем они ей вообще нужны? Почему ты хочешь, чтобы они вызывали только беспорядки в твоем городе? Это то, за что мы боролись, Сос'Ампту. Ллос была символом угнетения, не более того.

Сос'Ампту посмеялась над ним.

— Ты всегда был идиотом, Джарлакс, полагая, что другие питают такую же гордость, как у тебя в сердце. Ты никогда не считал Ллос своей великой матерью, и поэтому ты достаточно самонадеян, чтобы верить, что все остальные чувствуют то же, что и ты.

— Не все. Явно не ты.

— Вот уж верно, — сказала Сос'Ампту.

— Тогда докажи это. Я готов поспорить!

— Что это вообще значит?

— Как я уже сказал: пусть уходят те, кто хочет уйти. Очевидно, что это будут люди с сердцем, похожим на мое, а не на твое. Если ты так уверена, что так много других дроу видит красоту Паучьей Королевы, тогда позволь им доказать это. Или ты боишься?

Она с ненавистью уставилась на него.

— Чем больше тех, кто уйдет, тем сильнее будет твоя позиция, — лукаво ответил Джарлакс на этот взгляд. — Подумай об этом. Армго, безусловно, останутся, поскольку они приблизятся к тому, чего всегда желали, особенно когда вы присоединитесь к семьям с Малагдорлом в качестве патрона. И я буду честен с тобой в этом: согласно этому соглашению, вероятно, многие останутся в Доме Бэнр. Искушение подняться по лестнице власти будет слишком велико для многих дворян Бэнр.

— Потому что что там есть для тебя, кто уйдет, — сказала она, казалось, наконец приняв его предположение.

— Свобода, — настаивал он, не желая, чтобы она теряла нить. — Только это, Сос'Ампту.

— Сила — это свобода.

Джарлакс пожал плечами.

Сос'Ампту долго сидела, уставившись на него, и каждая проходящая секунда вселяла в него надежду. Она была очень сильно ранена. С уходом Ллос, вполне вероятно, что жриц, которые видели такое усиление своей силы, теперь сильно поубавилось. Даже при том, что она знала, что Дом Бэнр не сможет победить объединенную мощь Мензоберранзана, она боялась этой битвы и ее последствий для нее, и да, для самого этого физического дома, которого она только сейчас осознала, насколько сильно она желала.

— Убирайтесь из моего города, все вы, — сказала она наконец. — Я войду в дом Бэнр с первыми лучами Нарбондель. Те из еретиков, кто пожелает отречься и молить о пощаде, будут спасены — и Джарлакс, даю тебе слово, ты скажешь Богохульникам, что они будут избавлены от любого наказания, если будут молить о пощаде Ллос.

— Даешь свое слово?

— Даю свое слово. Они будут служить дому Бэнр, а дом Бэнр будет служить леди Ллос, — убедительно сказала ему Сос'Ампту. — И когда ты уйдешь, да, ты всегда будешь оглядываться через плечо, потому что твои преступления не будут забыты или прощены. Никто не сможет вернуться. Никогда.

Джарлакс поклонился.

— За исключением, возможно, тех случаев, когда мы с Бреган Д'Эрт не придем в будущем к соглашению, которое принесет взаимную выгоду, брат.

Ответная улыбка Джарлакса идеально соответствовала моменту, но за ней стояло не предложение Сос'Ампту, а скорее его доказательство того, что даже с ней, даже с этим самым верным слугой Ллос, все было ради эгоистичной выгоды.

Это всегда было связано с эгоистичной выгодой, подумал он, но затем поправил себя и напомнил себе, почему он любил Дзирта и его друзей, и почему, самым глубоким образом, знакомство с ними дало ему гораздо больше, чем любые обещания Сос'Ампту или любой другой Верховной Матери Мензоберранзана.

Торжествующая Сос'Ампту действительно вошла в ворота Дома Бэнр на следующее утро, обнаружив, как и предсказывал Джарлакс, множество аристократов Бэнр, пехотинцев и почти половину Богохульников, ожидающих, чтобы поприветствовать ее и прислуживать ей. Среди них был и Энджрел, который и понятия не имел, что вскоре его заменит Малагдорл Армго. И к ее удивлению — и к полному шоку Квентл и Минолин Фей — рядом с Энджрелом стояла дочь Квентл, Миринеил.

Они пришли с Улиц Вони. Они пришли из многих младших домов, приняв приглашение проложить свой собственный путь прочь от будущей Верховной Матери Сос'Ампту из Мензоберранзана. Вместе с беженцами из Дома Бэнр, отрядом Темной Девы и солдатами Бреган Д'Эрт, почти три тысячи удадроу покинули Мензоберранзан, миновав Донигартен и малоиспользуемые Пути Странствий.

Только когда они были далеко за пределами города, быстро двигаясь по тропам, которые должны были привести их к нижним воротам Гаунтлгрима, Джарлакс собрал своих самых близких друзей и рассказал им о потере Ивоннель.

И рассказал им о великой жертве Громфа.

И, посмотрев Дзирту прямо в глаза, он сказал:

— Кэтти-Бри и Артемис Энтрери были в Доме Меларн, когда Громф разрушил его. Они были с ним.

Малагдорл Армго не смог выбить ноги из-под Дзирта.

Магистр Кейн не смог выбить ноги из-под Дзирта.

Пара сестер-драконов не смогла выбить ноги из-под Дзирта.

Йгорл, бог слаадов, не смог выбить ноги из-под Дзирта.

Но теперь ноги не держали его, и он упал на землю, задыхаясь, затем всхлипывая. Он пытался сказать себе, что все это того стоило, что эта битва, которая стала своего рода спасательной миссией, спасла стольких людей от проклятия Ллос.

Но он не мог удержать эту мысль. Не тогда. Не с сердцем, разрывающимся на части в груди.

Зак был там с ним, плача. Джарлакс был там, оплакивая боль Дзирта и свою собственную. Трое тесно прижались друг к другу, двое шептали утешения, когда могли выдавить слова из своей собственной боли, третий потерялся в чистой эмоциональной агонии.

Только когда Зак упомянул Бри, Дзирт обрел некоторую степень спокойствия.

В тот момент он чувствовал себя опустошенным, но он не был пустым. У него было их наследие. На нем лежала ответственность.

Боль не ослабевала. Вопросы — почему она была там? — не умолкали. Чувство потери, беспомощности не ослабевало.

Он встал и молча пошел дальше, играя роль, которую он должен был играть в их походе.

На следующий день Алефаэро и Нвизи пришли к нему, Заку и Джарлаксу. Алефаэро сказал им, что Нвизи обнаружил небольшую группу дроу, двигавшуюся параллельно им.

— Сарибель? — спросил Алефаэро. — Равель? Эти имена вам о чем-нибудь говорят? Они бегут из города, и Нвизи говорит, что они ушли раньше нас.

— Ксорларрины, — сказал Джарлакс остальным. — Возможно, не все из них согласились с выбором Зирит. Мы должны пойти и найти их.

— Поторопись, — сказал ему Алефаэро. — Нвизи тоже видел других, быстро приближающихся из Мензоберранзана, и они не наши союзники.

— Тебе следует вернуться в Каллиду, — сказал ему Джарлакс. — Подготовь свои заклинания и улетай, как только сможешь.

— Со временем, — сказал Алефаэро. — Как ты думаешь, мы могли бы забрать у тебя Закнафейна сейчас? Мы пришли, чтобы довести это до конца, и так и сделаем. Джарлакс кивнул. Последняя информация его не удивила. Сос'Ампту, конечно, постаралась бы сильно навредить им, преследуя тех, кто выжил на их пути. Он организовал группу, чтобы найти Ксорларринов и привести их сюда, и не удивился, обнаружив определенного члена этой группы ренегатов, который не был Ксорларрином.

— Значит, это правда, — сказал ему Закнафейн, когда он подошел.

— Ты ошеломлен не больше, чем я, — ответил Дайнин.

Дзирт, сидевший рядом с Закнафейном, ничего не сказал.

— Я... мы, — сказал Дайнин, оглядываясь по сторонам и замечая, что некоторые из его товарищей, воинов-Богохульников поглощают свою трапезу. — Мы служили драуками в Бездне, каждый день испытывая мучения. Мы были освобождены от проклятия за пределами королевства дворфов, и теперь мы сражаемся с Ллос всем, что можем собрать.

— Не всем, — ответил Зак. — Почти половина осталась служить Верховной Матери Сос'Ампту Бэнр.

— Потому что они глубоко боятся Ллос. Ты не можешь понять боль, вечную и неумолимую. Если им было даровано прощение за то, что они остались, я понимаю.

— Если ты хочешь вернуться... — сказал Дзирт.

— Брат? — ответил Дайнин.

— Не надо, — предупредил Дзирт.

Дайнин действительно не знал, что делать с Дзиртом в тот момент. Он, конечно, не ожидал теплоты ни от того, ни от другого. Он даже не знал, что делать с тем, что Зак воскрес из мертвых, и по-прежнему прекрасно осознавал, что был отправлен в Бездну в драке с одним из друзей Дзирта.

Но даже при всем этом он не смог полностью разобрать заявление Дзирта. Наконец, он просто сказал:

— Страх перед Ллос заставляет нас всех совершать поступки, о которых мы сожалеем.

— Это то, что ты сказал нашему брату Нальфейну?

От слов Дзирта у Зака даже перехватило дыхание.

— Ты думаешь, я забыл все, что было раньше? — Дзирт продолжил.

— Нет, не думаю, и не ожидал бы этого от тебя, да и не могу, — ответил Дайнин. Он сделал паузу и опустил взгляд, желая, чтобы они увидели, что он борется с тем, как закончить свой ответ. — Я ничего не прошу у тебя, брат.

— Ты ничего не получишь от меня.

— Конечно, нет. Я понимаю. Возможно, со временем я смогу показать тебе то, что я узнал о себе, о Ллос. Нет большего мучения…

— Куда ты отправишься, если переживешь это путешествие? — спросил Дзирт.

Сам факт, что он спросил, дал Дайнину немного надежды, что его брату действительно не все равно, по крайней мере, немного.

— Они преследуют нас даже сейчас, — добавил Зак.

— Возможно, Джарлакс вернет меня в Бреган Д'Эрт, — сказал Дайнин через некоторое время.

— Я думаю, он так и сделает, — сказал Закнафейн. Он подмигнул бывшему драуку, затем встал, подошел и похлопал Дайнина по плечу. — Мы все прошли через многое, очень многое, на жизненном пути, который непредсказуемо поворачивает.

— Спасибо

— Добро пожаловать обратно, — сказал ему Зак.

Дзирт глубоко вздохнул и кивнул, совсем чуть-чуть, но больше ничего не сказал.

Дайнин действительно не знал, что и думать, когда он уходил от них. Ходили слухи, что Жиндия мертва, но, в конце концов, его договор был заключен не с ней, а только через нее.

Его договор был с Ллос.

Ллос была вечной.

Ллос была беспощадной.

У него было время, это многое прояснило, и поэтому он будет ждать этого времени, на протяжении месяцев и лет.

Но он не отступит от курса и кульминации, пока не получит какие-то осязаемые доказательства того, что Ллос забыла о нем.

Независимо от обстоятельств, единственной истиной, которой руководствовался Дайнин До'Урден в то время, было то, что он больше не станет драуком, чего бы это ни стоило кому-либо еще, включая Закнафейна и Дзирта.

Включая дочь Дзирта.

Преследующие их силы были значительными, как Нвизи и другие прорицатели поняли в течение следующих двух дней, и, похоже, им предстояла ужасная битва еще до того, как они доберутся до Гаунтлгрима, если только им каким-то образом не удастся оторваться от погони.

Они боялись, что битва надвигается на них — хотя Дзирт, все еще полный беспомощной ярости, был почти рад, что снова пустит в ход свои клинки — когда передовые разведчики сообщили Джарлаксу и остальным, что перед ними другая сила, преграждающая им путь. Они начали строить планы либо свернуть в боковой проход, либо пробиться с боем, но в разгар дебатов Авернил и Алефаэро попросили аудиенции у своих друзей из Бреган Д'Эрт.

— Хорошо, — сказал им Авернил, когда догнал Джарлакса

— Хорошо?

— Хорошо идти вперед, — объяснил Авернил.

— Нвизи видел их, — добавил Алефаэро. — Это не враги в туннелях между нами и пунктом назначения. Это большая армия, вышедшая нам навстречу во главе с королем дворфов.

— Пошли весточку Квентл и всем остальным, — сказал Джарлакс Браелину. — Действуй быстро и радуйся. Если король Бренор там, то наши преследователи быстро отступят!

Браелин позвал других гонцов, чтобы сообщить об этом, а затем убежал.

— Ты сказал к нашему месту назначения, а не к своему, — сказал Джарлакс, уловив тонкое различие, которое сделал волшебник.

— Мы пойдем и встретимся с этим королем дворфов, — сказал Авернил. — Возможно, немного дальше. Но нам пора вернуть наших мертвых домой.

— Я знаю, что Закнафейн может вернуться, — ответил Джарлакс. — И я знаю, что они будут рады телу Святой Галаты. Но разве ты не пришел сюда вопреки воле Временного собрания?

Авернил пожал плечами. — Они будут недовольны нами. Возможно, придется даже заплатить епитимью. Но это неважно. Мы верны Каллиде, второй после Темной Девы, и мы вернемся в наш дом и должным образом похороним павших героев, которых смогли забрать с поля боя.

— Я полагаю, ты сможешь убедить Валриссу и остальных, — предложил Джарлакс.

— Сколько удадроу избежало тирании Ллос? — спросил Авернил. — Две тысячи? Две с половиной тысячи?

Джарлакс кивнул. Они не проводили точного подсчета, но число казалось близким.

— Что касается жизней тридцати каллидийцев, то более двух тысяч узников Ллос теперь свободны, — категорично заявил Авернил. — Цена немаловажна, но цена стоила выигрыша, как в глазах Эйлистри, конечно, так и в сердцах Моны Валриссы и остальной Каллиды. Нам будут рады.

Джарлакс оставил все как есть, дружески положив руку на плечо Авернила и искренне кивнув в знак признательности за все, что они потеряли. Затем он посмотрел на двух мужчин, стоящих рядом с ним, Дзирт и Зак нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

— Бренор, — сказал Джарлакс. — Он скрывает свое сердце под маской грубияна, но будет там, когда...

— Я должен сказать ему, — торжественно произнес Дзирт и двинулся в путь.

Джарлакс посмотрел на Зака, но оба поняли намек Дзирта. Бренор потерял дочь, так они считали.

Двигаясь впереди основных сил, Дзирт, Джарлакс и Закнафейн быстро пробежали по туннелям и, наконец, оказались в большом зале, который был подготовлен к битве, с боевыми машинами и мрачнолицыми дворфами в металлических доспехах, несущими хаос.

Конечно, их узнали, и к тому времени, когда они миновали внешних часовых, они обнаружили короля Бренора в окружении Реджиса и Вульфгара с одной стороны, Тибблдорфа Пвента и Атрогейта с другой, спешащих им навстречу.

А также двоих других, и совершенно неожиданно, одна из которых, женщина с каштановыми волосами и глубокими голубыми глазами, которая так давно покорила его сердце, заставила Дзирта снова рухнуть на пол в слезах, но на этот раз от радости.

Эпилог

Это был момент радостного возбуждения, и самая чистая сила, которую он когда-либо ощущал, текла через него.

Всего лишь мгновение, вспышка, взрыв катастрофических масштабов.

Иногда подстрекатель к карательному удару мог избежать разрушений, мог превратить силу высвобождения в толчок к переходу на другой план существования, а затем вернуться.

Но Громф Бэнр даже не попытался избежать перелома посоха. Он приветствовал это. Он наслаждался этим всего мгновение, прежде чем его физическая оболочка превратилась в летящий пепел.

И теперь была тишина и чернота. Просто чернота.

Он протянул руку, нащупал осязаемую крышку и толкнул гроб в комнате своего внепространственного особняка.

И затем, в клоне, который он подготовил — и с помощью магии, которая была раскрыта в древних фолиантах и собранной мудрости Главной Башни Тайн, а также разъяснена и усовершенствована для него некромантом Итаном Син'Далаем — младший экземпляр Громфа Бэнра сел и сделал свой первый глубокий вдох.

Это сработало!

Громф победил смерть.

И он победил Ллос, хотя и знал, что это, скорее всего, временное явление.

Он решил вернуться к работе.

Если он сделал это однажды, он сможет сделать это снова.

Лорд Пэрайс Ульфбиндер вошел в комнату, очевидно, услышав шум, когда Громф выходил из гроба.

— Это так? — неуверенно спросил он. — Это... сработало?

Громф улыбнулся ему. “Ты можешь присоединиться ко мне за ужином — я на удивление голоден. Но тогда я прошу тебя покинуть мой дом на ночь. У меня много дел.

— Тогда мне следует продолжить приготовления?

Громф улыбнулся ему.

— Разве ты тоже не хочешь жить вечно?

— Сос'Ампту укрепила свою власть, — сказал Джарлакс Энтрери, Даб'Ней, Браелину и Заку однажды утром в «Одноглазом Джаксе», таверне Бреган Д'Эрт, когда они сидели за завтраком спустя десять дней после возвращения в Лускан.

— У вас уже есть шпионы, работающие в новом Мензоберранзане? Удивленно спросил Даб'Ней.

— У меня есть шпионы, которые охватывают мультивселенную, — было все, что Джарлакс мог ответить на это, но его ухмылка сказала им, что происходит что-то, о чем он еще не рассказывал.

— Консолидация какой власти? — спросил Браелин, хотя и смотрел на Азлию, которая пошла в бар, чтобы принести им чего-нибудь вкусного для утреннего возлияния. Он подмигнул своей возлюбленной и получил в ответ широкую улыбку. — Что осталось от этого города?

— Чего нет? — Ответил Джарлакс.

— Большая часть великих сил Мензоберранзана была убита.

Джарлакс высмеял это предположение, и Даб'Ней прекрасно ответила за него:

— Люди, которые обрели власть и богатство, всегда думают, что они особенные, что на них есть какое-то божественное благословение, когда на самом деле их неизбежно можно заменить, — сказала она. “Мензоберранзан выживет и, более чем вероятно, будет процветать”.

— Странное заявление для жрицы, — заметил Браелин.

— Не так уж и странно, — сказал Зак, который знал Даб'Ней на протяжении веков и даже за эти столетия до этого знал, что женщина действительно ненавидела Ллос и все же не могла понять свою собственную силу, которая предположительно пришла к ней через благословение Королевы Демонов Пауков.

— Ну, неважно, — сказал Джарлакс. — У нас много дел. — Он посмотрел на Зака. — Когда ты уезжаешь в Калл... к себе домой?

— Как только Аззудонна и Алефаэро вернутся со своей последней прогулки по Лускану.

— Они рассматривают мою идею? — Спросил Джарлакс. — Каттисолу восстанавливают, и там будет место.

— Они не собираются впускать тысячи беженцев, — ответил Зак, и Джарлакс, конечно, знал это.

Или, по крайней мере, он знал, что они не сделают это все сразу. Его предложение верховному жрецу Авернилу заключалось в постепенной иммиграции в Каллиду, позволяющей проводить полную проверку всех принятых, и в том, чтобы каллидийцы присматривали за ними до тех пор, пока не будет полностью завоевано доверие.

Он знал правила каллидийцев и то, насколько серьезно они относились к своей безопасности, но он должен был попытаться, особенно ради таких, как его сестра Квентл, которая отказалась от столького и подвергла себя большому риску. По правде говоря, он даже не знал, сколько из тех, кто покинул Мензоберранзан, захотели бы уехать. Некоторые присоединились к Бреган Д'Эрт, включая Дайнина — хотя Джарлакс еще не сказал Дзирту — и Къернилл Кенафин, а также беженцев из дома Ксорларрин. Сарибель и Даб'Ней уже стали близкими друзьями, а Равель служил заместителем Громфа в Главной башне и связующим звеном между Громфом и Бреган Д'Эрт.

Другие разбрелись кто куда: одни отправились в Долину Ледяного Ветра, несмотря на время года, другие — к Вратам Бальдура, третьи — кто знает куда? Триста человек купили корабли на золото, которое они привезли из дома, и учились плавать в гавани Лускана, когда позволяла погода и зимние волны, намереваясь увидеть большой мир, когда наступит сезон.

Казалось, все они находили большее признание, чем ожидали, и Джарлакс очень гордился этим. Ибо он, Киммуриэль, Бениаго, Браелин и все остальные, кто принял командование Лусканом, правили хорошо, с опытом разрушили барьеры и стерли предрассудки.

То, что он нашел в Каллиде, было самой счастливой мечтой Джарлакса, и, возможно, когда-нибудь он отправится туда и воплотит это в жизнь, как это делал Зак.

Или, может быть, он смог бы воплотить эту мечту в реальность здесь.

Впрочем, он не обманывал себя. Королевства не стали внезапно более привлекательными для дроу или кого-либо еще.

Сила была единственным истинным мерилом безопасности в этом мире, а силой Джарлакса было знание.

— Мы встретимся снова, — сказал Джарлакс Заку, как он делал это несколько раз до этого, прощаясь со своим самым старым другом.

— Мы встретимся.

— Я надеюсь, что магический прицел Алефаэро хорош, — сказал Браелин. — Здесь холодно, я могу только представить...

На этом он остановился, и Джарлакс успокоил его. На Каллиду нельзя было даже намекать открыто.

Затем Джарлакс оставил их и направился в свою личную комнату. Он сел перед столом и стянул ткань с круглого предмета, лежащего на трехногой подставке на нем. Он закрыл глаза и протянул руку, надеясь.

Долгое время спустя в шаре появилось знакомое изображение, и Джарлакс вздохнул с облегчением.

— Я рад, что ты витаешь в округе в этот день, — сказал Джарлакс. — Ты скучаешь по мне.

В этот день он услышал в своем сознании очень знакомый голос.

— Возможно, время от времени.

Джарлакс понял недосказанное: Киммуриэль не пришел бы к нему по его зову.

— Еще меньше, — мелькнула мысль в его голове. — Есть так много. Так много.

— И так много мне все еще нужно от тебя.

— Ты будешь разочарован.

— Ивоннель, — взмолился Джарлакс. — Конечно, ты чувствовал связь с ней в жизни, дружбу с человеком, достойным твоего времени. Сос'Ампту намекнула, что она не была уничтожена, а скорее изгнана, выброшена... куда-то.

— Тогда надейся.

— Нет, я больше, чем надеюсь, — настаивал Джарлакс. — Мне нужна помощь. Сос'Ампту утверждала, что я никогда не смогу найти ее, но она не могла знать о тебе. Ты можешь найти ее, и должен, я умоляю.

Он почувствовал что-то от Киммуриэля. Возможно, некоторое сочувствие или согласие, но оно было слабым.

— Слова Сос'Ампту заставили меня подумать, что она жива, но заключена в тюрьму.

— Что на самом деле она может быть еще жива?

— Нет, не говори так, — приказал Джарлакс. — Возможно, теперь, когда ты видишь великолепную правду, для тебя все это бессмысленно, но для нас...

— Главная Башня. — Призрак Киммуриэля, образ, переданный через хрустальный шар сказал. — Она вытащила из колоды.

— Колоды?

— Передай это Громфу, он будет знать.

— Он будет знать, где ее найти?

— Он может сообразить, с чего начать поиски.

Джарлакс позволил этому всплыть в его мыслях на несколько мгновений, затем взмолился:

— Скажи что нибудь еще.

— Больше ничего нет.

Он не почувствовал возможности для обсуждения в этом ответе. И поэтому он закрыл глаза и глубоко вздохнул, благодарный за то, что, возможно, у него, по крайней мере, была отправная точка.

— Я ничтожен без тебя, мой друг, — сказал Джарлакс изображению. — Как физически, так и в моем сердце.

— Таков порядок вещей.

И это было все, и дух Киммуриэля снова покинул его. Возможно, в последний раз, знал Джарлакс, хотя отчаянно надеялся, что этого не произойдет.

Он испытывал глубокое чувство потери, как случалось после каждого из этих сеансов.

Но печаль отступила, сменившись воспоминаниями о великих приключениях, которые он пережил рядом с Киммуриэлем.

И была заменена более практичными делами. Киммуриэль был огромным благом для Бреган Д'Эрт и для Джарлакса в частности. Таланты этого человека были за пределами понимания как потенциальных врагов, так и деловых партнеров. Преимущество было неоценимым.

Теперь ему приходилось искать другие пути, подобные тому, который он осваивал в Главной башне Тайн. По его просьбе удивительно дружелюбный Громф согласился пригласить Нвизи из Улутиунов учиться и практиковаться там.

Джарлакс еще не совсем разобрался в Нвизи, но если бы это было так с ним, он знал, что все остальные были бы совершенно сбиты с толку магией странного маленького человечка.

Предсказание — это предвидение.

Сила — это знание.

Преимущество, Джарлакс.

Смех за пределами Поместья Плюща достиг оглушительных масштабов, когда король Бренор Боевой Топор, весивший больше, чем он признался, взлетел в воздух над насыпью, которую Пайкел вылепил вдоль ледяной горки.

Снег был глубоким, и поэтому приземление было достаточно мягким, и Бренор поднялся весь в снегу, его борода и волосы были скорее белыми, чем рыжими.

В стороне от трассы Айвен Валунноплечий спорил с Тибблдорфом Пвентом, снова и снова повторяя ему, что его броня разрушит лед, поэтому, если он хочет прокатиться, ему не следует этого делать, в то время как внизу, у подножия горки, Реджис ударил Вульфгара в спину. В голову ему попал снежок, и нападающий был бы погребен под ним, если бы Пенелопа Гарпелл не бросила перед ним заклинание смазки, отправив его кувыркаться в сугроб прежде, чем он добрался до хафлинга.

Следующим с горки спустился Дзирт, за ним вдогонку мчались Кэтти-Бри и Бризи, и маленькая девочка едва могла видеть из-под края однорогого шлема, который она украла у своего деда.

Все это было так просто, так восхитительно играть, просто играть.

Тогда Дзирт понял, что это были те самые моменты, о которых Кэтти-Бри узнала в день, очень похожий на этот. И, как и в случае с его женой, для Дзирта это было напоминанием, а не прозрением. Эта простая маленькая игра была тем, что делало жизнь стоящей того. Не золото Бренора или сеть Джарлакса, и не какое-то приключение или война — это была счастливая радость и болезненная необходимость — но это, эта простая, детская, радостная игра, было тем, что действительно стоило всего для Дзирта До'Урдена. Потому что это была любовь, это была дружба, это была семья.

Зима сменилась весной, весна сменилась летом, и это представление о семье снова проявилось в одно прекрасное утро, когда Джарлакс пришел навестить Дзирта и Кэтти-Бри в Поместье Плюща, принеся захватывающие новости.

— Вы трое, — объяснил Джарлакс, его ухмылка почти доходила до ушей. — Вулфгар и Пенелопа, Реджис и Доннола, Бренор, конечно, и одна или обе его жены.

— А как же мы? — спросил Дзирт.

— И я, конечно, и еще несколько человек.

Дзирт посмотрел на Кэтти-Бри, обе непонимающе пожали плечами, затем снова повернулись к Джарлаксу.

— Конечно, — согласилась Кэтти-бри с ухмыляющимся разбойником, хотя она понятия не имела, о чем он говорит.

— Нас пригласили на грандиозную экскурсию, — наконец объяснил Джарлакс. — В день осеннего равноденствия Закнафейн будет сражаться бок о бок с Аззудонной за Бьянкорсо в Каззкальци. Нас приглашает в гости, посмотреть и спеть с каллидийцами сама Мона Валрисса.

— Деда Зак! — сказал Бризи, и Дзирт рассмеялся от радости.

— О, клянусь богами, — причитала Кэтти-Бри.

— Что? — спросили Дзирт и Джарлакс в унисон.

— Когда этот человечек увидит Каззкальци, — сказала она, многозначительно глядя на Дзирта, — Мы никогда не вернем ее домой.

— Может быть, она уже будет дома, — предположил Джарлакс.

— Я забираю свой дом с собой, — сказал Дзирт, заканчивая спор.

Кэтти-Бри обняла его, их дочь обняла их обоих, завершая круг.

Простые маленькие радости.

Персонажи романа

Поулицам Мензоберранзана... дроу.

ВЕРХОВНАЯ МАТЬ ИВОННЕЛЬ БЭНР: Также известна как Ивоннель Вечная. Правила домом и городом две тысячи лет. Убита королем Бренором Боевым топором, когда возглавляла город против Мифрил Халла более века назад.

КВЕНТЛ БЭНР: Дочь Ивоннель, Вечной и нынешняя Верховная Мать Мензоберранзана, правящая из резиденции Дома Бэнр. Иллитиды наделили ее воспоминаниями Ивоннель Вечной настолько глубоко, что они стали такой же частью ее, как были частью ее матери. Благодаря им она раскрыла обман ллос и помогла создать Великую ересь против Паучьей королевы.

СОС'АМПТУ БЭНР: дочь Ивоннель Вечной, владычица Арак-Тинилита, бывшая первая жрица Дома Бэнр и нынешняя верховная жрица Храма Богини. Остается горячо преданной ллос, что приводит ее к разногласиям с Верховной Матерью Квентл и домом Бэнр.

ИВОННЕЛЬ БЭНР: Дочь Громфа и Минолин Фей Бранч. Как и Квентл, ей были подарены воспоминания ее бабушки, Ивоннель Вечной, только для нее это было сделано внутриутробно. Ей всего несколько лет, но она родилась с полным сознанием и памятью на две тысячи лет. Возможно, самая могущественная дроу в Мензоберранзане, она использовала магию, чтобы вырасти и превратиться в молодую женщину-дроу. Она восхищается Дзиртом, тайно любит его и вместе с Верховной Матерью Квентл способствовала распространению Великой ереси, оставив город Мензоберранзан на грани гражданской войны.

МАТРОНА ЖИНДИЯ МЕЛАРН: фанатичка ллос, возглавляла штурм Побережья Мечей Фаэруна против Лускана, Гаунтлгрима и Кровоточащих лоз и, казалось, была на грани победы, пока Великая ересь Квентл и Ивоннель не увела армию драуков из-под ее контроля.

МАТРОНА ЗИРИТ КСОРЛАРРИН: Матрона могущественного дома Ксорларрин, известного своими практиками тайной магии, потеряла большую часть своего статуса, когда ее дом предпринял попытку создать город-побратим Мензоберранзана, но была грубо изгнана королем Бренором и его армиями, когда он вернул Гаунтлгрим. Ее друзья, Бэнр, дали ей заброшенный дом До'Урден, имя, которое она никогда не носила с комфортом. Будучи дипломатом, старая матрона желает избежать войны в Мензоберранзане, а также восстановить свое настоящее семейное имя.

САРИБЕЛЬ КСОРЛАРРИН: Сарибель когда-то носила фамилию Бэнр, выйдя замуж за дерзкого молодого оружейника Тиаго из Первой семьи. Практичная и умная, Сарибель — единственная оставшаяся дочь матроны Зирит и служит первой жрицей нового дома До'Урден.

РАВЕЛЬ КСОРЛАРРИН: Сын Зирит, Равель — молодой волшебник в расцвете сил. События замедлили его изучение тайных искусств, но показали его хитрость и дипломатичность. Никогда не любивший Ллос, он приветствует перемены, к которым стремятся Бэнр.

ТСАБРАК КСОРЛАРРИН: Могущественный волшебник из дома Зирит поднялся до ранга архимага Мензоберранзана после отречения от должности Громфа Бэнра. Он прославился среди удадроу в Войне Серебряных пределов, когда направил силу Ллос, чтобы затмить солнце в событии, названном великим затемнением.

БОГОХУЛЬСТВО: Армия примерно из восьмисот драуков вернулась к жизни на Материальном плане, чтобы служить матроне Жиндии Меларн в ее войне на поверхности. Но когда Ивоннель и Квентл сотворили магическую паутину, чтобы снять все проклятия, даже Проклятие Мерзости, которое вечно мучило их в их полудроу-полупаучьей форме, они бросились сквозь нее, чтобы снова стать настоящими дроу, теперь следуя за Домом Бэнр в противостоянии с Ллос.

Мал'А'ВОСЕЛЛь “ВОСЕЛЛИ” АМВАС ТОЛ: Могучая воительница из другой эпохи, давно умершего дома Амвас Тол, где она считалась мастером оружия. Мощная, широкоплечая женщина служит полевым командиром богохульства.

АЛЕАНДРА: Еще одна богохульница и подруга Воселли с тех пор, как они сражались бок о бок в Доме, о котором всегда рассказывали в древнем Мензоберранзане.

дайниннэ: Еще один из Богохульников и один из немногих, кто жил в последние годы в Мензоберранзане. Его настоящая личность — Дайнин До'Урден, старший брат Дзирта. Он был превращен в драука своей сестрой Вирной и встретил свой конец от топора короля Бренора боевого топора со множеством зазубрин.

МАЛАГДОРЛ: Мастер оружия могущественного дома Баррисон Дель'Армго, Малагдорл был превращен в образ своего предка, великого Утегенталя. Считающийся величайшим воином Мензоберранзана, он ценится и любим своей бабушкой, матроной Мез'Баррис. Он ничего так не хочет, как сразиться и убить Дзирта До'Урдена.

По улицам Каллиды ... Эвендроу и другие.

Нвизи: Человек культуры улутиунов, нвизи невысокий и сгорбленный, с лицом морщинистым и румяным, ярким и круглым, и с одним глазом, сверкающим янтарем, а другим кристально-голубым. Он провидец, волшебник школы прорицания... возможно. Другие волшебники Каллиды не понимают его и не доверяют его путям, его магии или его видениям, за заметным исключением Алефаэро, который пришел к пониманию того, что Нвизи, возможно, является одним из лучших провидцев города. Нвизи все равно. Пока у него есть камни прорицания и его верный фамильяр — ледяной лемминг клякса, все хорошо.

АЗЗУДОННА: Молодая женщина-эвендроу, гордый воин команды Бьянкорсо Каззкальци, героиня последнего матча. Яростный боец, Аззудонна обрела прочную связь с Закнафейном.

СВЯТАЯ ГАЛАТа: паладин Эйлистри, Галата является лидером защитников Каллиды и сыграла важную роль в принятии четырех незнакомцев — Джарлакса, Кэтти-Бри, Артемиса Энтрери и Закнафейна — которые случайно появились в городе.

АИДА “АЙИДА” АМПТУ: Хозяйка гостиницы Ибилситато в городке скеллобель. Обладая необычными голубыми глазами, в основном голубыми волосами, вечной улыбкой и радостью жизни, она подружилась с четырьмя незнакомцами, особенно с Джарлаксом, который проводили ночи в Каллиде в ее заведении. Она очень близка с Аззудонной, Илиной и Элвинесси.

АЛЕФАЭРО: Молодой книжный червь и волшебник, этот ученый-маг является городским экспертом по большей части флоры и фауны региона. Предпочитая проводить свои дни в библиотеке, Алефаэро нервничает из-за того, что его понимание опасного окружения почти наверняка поставит его на передовую великой борьбы.

ИЛИНА: Жрица Илина была одной из первых, кто принял четырех незнакомцев, поскольку ее бог очень похож на бога Кэтти-Бри, Миликки. Обладая бесспорно чистой репутацией, поручительство Илины за чужаков было важным фактором в их принятии.

ЭЛВИНЕССИ “ВЕССИ”: лучший друг Аззудонны, невысокий жилистый мужчина, играет дэшера в "Бьянкорсо". Как и Аззудонна, он молод и полон жизни, надежд и мечтаний.

ДоУМ'Вилль АРМГО: Дочь мужчины-дроу и женщины-лунной эльфийки, Доум'Вилль нашла свой путь в Мензоберранзан и место дворянки в Баррисон Дель'Армго, Втором доме города. Она столкнулась с Громфом Бэнром и была выброшена через портал далеко на север. Джарлакс убедил трех своих спутников отправиться на север в первую очередь, чтобы найти ее, и узнал, что она тоже наткнулась на Каллиду и была принята эвендроу, но теперь, увы, казалось, была потеряна навсегда.

МОНА ВАЛРИССА ЖАМБоуль: Нынешняя мона, или губернатор Каллиды, Валрисса несет на своих плечах груз огромной ответственности. Опытный политик и порядочная женщина, она уравновешивает служебные обязанности по руководству Мирским Временным собранием с обязанностями, которые лежат у нее на сердце, и с тем, что, по ее мнению, является правильным.

По Побережью Мечей ...

ГРОМФ БЭНР: старший сын Ивоннель Вечной, бывший верховный маг Мензоберранзана, а ныне верховный маг Главной башни тайн Лускана. Считается одним из самых могущественных волшебников в мире.

КИММУРИЭЛЬ: Соруководитель Бреган Д'Эрт вместе с Джарлаксом, Киммуриэль всегда был загадкой для своего плутоватого коллеги. Ибо Киммуриэль — могущественный псионик, мастер магии разума, который проводит довольно много времени со странными иллитидами в их коллективном улье разума. Сейчас он старше и более интроспективен, задавая более важные вопросы своей жизни.

ДАБ'Ней: Жрица дроу служила Джарлаксу в Бреган Д'Эрт на протяжении многих десятилетий. Когда-то она была возлюбленной Закнафейна, всегда была другом ему и Джарлаксу, она часто задавалась вопросом, почему Ллос, по-видимому, дарует ей божественные заклинания, поскольку она не испытывает любви к злой Паучьей королеве. Ее известность в Бреган Д'Эрт возросла в последние годы, поскольку она стала неотъемлемой частью их правления в городе Лускан.

ДЖАРЛАКС: Бездомный бродяга, основавший Бреган Д'Эрт, банду наемников, тихо обслуживающую нужды многих домов дроу, но в основном обслуживающую их собственные нужды.

ДЗИРТ ДО'УРДЕН: Родился в Мензоберранзане и бежал от злых обычаев города. Воин-дроу, герой севера и друг халла, вместе со своими четырьмя дорогими друзьями.

КЭТТИ-БРИ: человеческая жена Дзирта, избранница богини Миликки, искусная как в тайной, так и в божественной магии. Друг халла.

РЕДЖИС (ПАУК ПАРРАФИН): муж-халфлинг Доннолы Тополино, лидера сообщества халфлингов Кровоточащих лоз. Друг халла.

КОРОЛЬ БРЕНОР БОЕВОЙ МОЛОТ: восьмой король Мифрил Халла, десятый король Мифрил Халла, ныне король Гаунтлгрима, древнего города дворфов, который он отвоевал вместе со своими сородичами-дворфами. Приемный отец Вульфгара и Кэтти-Бри. друг халла.

ВУЛФГАР: Рожденный в племени Лося в Долине Ледяного Ветра, человек-гигант был захвачен Бренором в битве и стал приемным сыном короля дворфов. друг халла.

АРТЕМИС ЭНТРЕРИ: Бывший заклятый враг Дзирта, человек-убийца, почти равный воину-дроу в бою. Теперь он служит в отряде Джарлакса Бреган Д'Эрт и считает Дзирта и других друзей халла товарищами.

ГВЕНВИВАР: Волшебная пантера, спутница Дзирта, призванная к нему с Астрального плана.

АНДХАР: призванный конь Дзирта, волшебный единорог. В отличие от живой Гвенвивар, Андхар — исключительно магическая субстанция.

ПЕНЕЛОПА ГАРПЕлл: Лидер эксцентричных волшебников, известных как Гарпеллы, которые наблюдают за городом длинная седловина из своего поместья плюща. Пенелопа — могущественная волшебница, наставница Кэтти-Бри, и иногда встречалась с Вульфгаром.

магистр КЕЙН: Человек-монах, который вышел за пределы своей смертной оболочки и стал существом за пределами Материального плана, Кейн был магистром цветов монастыря Желтой розы в далекой Дамаре. Он был другом и наставником Дзирта, когда дроу научился наконец обретать покой на бурном пути.

ТИББЛДОРФ ПВЕНТ: Ходячее оружие в своих шипастых доспехах с острыми ребрами, Пвент — закаленный в боях дворф, чья преданность так же сильна, как исходящий от него аромат. Он возглавлял каждую, казалось бы, самоубийственную атаку с криком “мой король!” и отдал свою жизнь, спасая короля Бренора в недрах Гаунтлгрима. Однако его смерть не стала концом Пвента, поскольку он был убит вампиром и теперь продолжает существовать как таковой — проклятое и несчастное существо, бродящее по самым нижним туннелям Гаунтлгрима и удовлетворяющее свой ненасытный голод, питаясь гоблинами за пределами королевства дворфов.

БРАТЬЯ валунноплечие, АЙВЕН И ПАЙКЕЛ: Айвен валунноплечий — старый седой ветеран многих сражений, обычных и магических. Он поднялся до положения, пользующегося большим доверием, в качестве командира гвардии Гаунтлгрима Бренора. Более эксцентричный, чем айвен, зеленоволосый Пайкел воображает себя друидом, или “ду-рридом”, и помог Донноле Тополино создать замечательные виноградники в кровоточащих лозах. Его ограниченный и высокопарный словарный запас только усиливает обманчивую невинность этого довольно могущественного дворфа.

Бессмертные сущности

ЛЛОС, ВЛАДЫЧИЦА ХАОСА, КОРОЛЕВА ДЕМОНОВ-ПАУКОВ, КОРОЛЕВА ЯМ Паутины демонов: Могущественная демоница Ллос правит как самая влиятельная богиня дроу, особенно в величайшем городе дроу, Мензоберранзане, известном как Город пауков за преданность его жителей. Верная своему имени, Владычица Хаоса постоянно шокирует своих последователей, скрывая свои истинные планы под паутиной других, более очевидных и понятных схем. Ее конечная цель, прежде всего — хаос.

ЭСКАВИДНЕ И ЙеККАРДАРьЯ: Низшие демоны, известные как йоклол, они являются двумя служанками Ллос. Эта пара оказалась настолько находчивой и умелой, что Ллос дает им большую свободу действий в том, чтобы идти путями дроу и устраивать великолепный беспорядок во всем.

ЭЙЛИСТРИ: Темная дева — богиня красоты, песни, танца, свободы, лунного света, работы с мечом и охоты дроу. Для удадроу она — анти-Ллос, дающая надежду и цель тем, кто избежал обмана Паучьей королевы.

КАДИЖ: один из ваати, или герцогов Ветра Ааки, группы богоподобных существ, противостоящих хаосу в космосе. Легенда о Кадидже утверждает, что он лег на северном полюсе Торила и там умер, и что великий ледник, на одном конце которого сейчас находится Каллида, а на другом — ледяной великан и замок слаадов, возник из магии его тела.