Воин Марса

Глава 10

Когда Торн в сопровождении дворцового офицера пришел в покои Нэвы, солнце уже зашло и роскошно обставленные покои освещал мягкий янтарный свет полуприкрытых ламп-шаров, которые свисали с потолка на золотых цепях. Размеры и роскошь апартаментов дочери этого апостола простоты, объявившего всех граждан равными, были ошеломляющими.

Комната, в которой оказался Торн, выходила на широкую террасу, которая вела в садик, отгороженный высокими стенами от остальной части дворца. Ков-Лутас, стоявший в круглом дверном проеме, при виде вошедших улыбнулся.

– Приветствую тебя, Шеб Таккор, – сказал он, обменявшись салютами с двумя офицерами. – Та, которую мы охраняем, отдыхает на террасе. Твоя обязанность – находиться у нее на виду и в пределах слышимости, а когда она спит, стоять на страже у дверей опочивальни.

Торн занял место Ков-Лутаса в дверном проеме.

– Постараюсь исполнить все как надо. А тебе – приятного аппетита и доброго отдыха.

– А тебе – хорошей стражи, – отозвался Ков-Лутас.

Когда оба офицера удалились, Торн решился украдкой поглядеть на девушку, которую он должен был охранять. И едва сумел сдержать восторженный вскрик.

Ее глаза, осененные завесой полуопущенных ресниц, были словно озера яркой лазури. Небольшой носик, словно выточенный из мрамора. Алые губы, слегка приоткрытые, обнажали два ряда жемчужных зубов. Волосы – точно переплетенные золотые нити и солнечные лучи.

Какое-то время она не двигалась, задумчиво глядя в глубину сада. Затем прошла по террасе и спустилась в сад. Торн не шелохнулся; он стоял словно зачарованный и гадал, откуда у костлявого крысолицего дикстара такая красавица дочь.

Он был так околдован ее красотой, что, лишь когда девушка исчезла в зарослях, вспомнил, что не должен терять ее из виду, и сбежал по ступенькам в сад. Какое-то время Торн, блуждал в темноте сада почти на ощупь. Затем над крышами на западе блеснула одна из лун, и ее свет пришел ему на помощь. В бледном лунном сиянии он увидел Нэву – девушка сидела на краю прозрачного пруда, посреди которого бил фонтан.

Торн неспешно подошел ближе и остановился футах в двадцати от девушки. И вдруг очнулся, ощутив, как что-то обожгло ему колено. Опустив руку, чтобы определить, где находится источник этого жара, Торн обнаружил шар, который стоял на двухфутовой ножке у тропинки.

Он уже видел такие шары в разных местах сада и на террасе. Хотя до сих пор Торн не задумывался, почему после наступления ночи в саду не похолодало, теперь он понял, в чем дело.

Он подошел поближе к фонтану, чтобы избавиться от жаркого соседства шара. Сухая ветка хрустнула под его ногой, и девушка испуганно обернулась.

– Не пугайся, – сказал Торн. – Я Шеб Таккор, твой новый телохранитель.

– Я знаю, – ответила она. – Меня испугал не твой вид, а шум. Видишь ли, сюда может прийти кое-кто, кого я вовсе не хочу видеть.

Торн был уверен, что знает, кого она имеет в виду, но высказать это вслух не осмелился.

На садовой дорожке послышались тяжелые шаги. Тень упала на прозрачную гладь пруда. Торн оглянулся и увидел, что за спиной Нэвы стоит Сель-хан.

– Наместник дикстара приветствует его прекрасную дочь, – сказал он.

Не отвечая, даже не повернув головы, Нэва сказала:

– Стражник, в мои владения проник нежеланный гость. Убери его.

Землянин шагнул вперед и встал лицом к лицу с врагом.

– Мне кажется, тебя сюда не приглашали, – сказал он тихо. – Полагаю, что при таких обстоятельствах ты не поступишь невежливо и не станешь здесь задерживаться.

Сель-хан презрительно рассмеялся.

– С дороги, червь! – велел он. – Ты не осмелишься поднять на меня руку. – И фамильярно уселся рядом с Нэвой. – Твой телохранитель – ничтожный трус. Однажды он стоял передо мной с мечом в руке, но от страха выронил оружие и свалился в обморок прежде, чем я успел нанести удар.

Торн в бессильной ярости заскрежетал зубами. Он знал, что по марсианскому кодексу чести должен молча сносить все оскорбления, какими вздумает осыпать его этот тип, – разве что тот нападет на него с оружием в руках.

– Хочу сказать тебе, Шеб Таккор, – проговорила Нэва, по-прежнему игнорируя присутствие Сель-хана, – что мне известны все подробности того злосчастного случая, который произошел с тобой в военной школе. Со стороны твоего противника было трусостью поднимать руку на человека, который ослаб от потери крови после укуса пустынного кровососа. И тому малодушному удару полностью соответствует то, что теперь твой противник отказывается встретиться с тобой в честном поединке, полагаясь на бездеятельность, к которой обязывает тебя его формальная победа.

При этих словах наместник пренебрежительно хмыкнул.

– Дочь дикстара желает, чтобы ее телохранителя прикончили у нее на глазах?

– Нет, – резко сказал Торн, – телохранитель дочери дикстара хочет, чтобы у него была возможность защищаться.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Сель-хан, подвигаясь поближе к Нэве. – Ну же, – продолжал он, – прикажи уйти этому трусу, который не в силах помочь тебе. Мне нужно кое о чем тебя спросить.

Его рука бесцеремонно обхватила плечи девушки. Глаза Нэвы вспыхнули гневом, она попыталась вскочить, но Сель-хан держал ее крепко.

Торн мгновенно выхватил меч.

– Отпусти ее, или умрешь! – приказал он, приставив острие меча к груди наместника.

Тот выпустил девушку и выпрямился, сжигая Торна уничтожающим взглядом.

– Ты забыл о своей чести?

– Я мог бы спросить у тебя то же самое, – отвечал Торн, убирая меч в ножны, – но я знаю, что человек не может забыть о том, чего никогда не имел.

В глазах Сель-хана сверкнул убийственный огонек.

– Похоже, ты забыл кодекс чести, – процедил он, – и… кое-что еще.

– Йен Шеб Таккор, – вмешалась Нэва, – я рада, что ты не забыл, что ты мой телохранитель. И поскольку ты выполняешь мои приказы, а не действуешь в собственных интересах, ты волен обращаться с этим нарушителем так же, как со всяким другим.

– Я надеялся, что дочь дикстара подтвердит это мое мнение, – отозвался Торн.

Кулак землянина описал короткую дугу и врезался в выпяченный подбородок Сель-хана. Достойный наместник дикстара с оглушительным всплеском плюхнулся в пруд.

Торн отпрыгнул и в напряженном ожидании положил руку на рукоять меча. Его противник вынырнул, отплевываясь и изрыгая мерзкие ругательства на своем родном языке, выбрался на берег и с издевкой отвесил низкий поклон девушке:

– Поздравляю дочь дикстара с удивительной сноровкой ее телохранителя! Жаль только, что он совершенно лишен чести.

Затем он развернулся и зашагал прочь – вода хлюпала у него в сапогах, а с одежды текли на траву ручьи.

Обмякшая рука Торна соскользнула с рукояти меча. Какое разочарование! Он-то надеялся, что Сель-хан после этой вынужденной ванны разъярится и набросится на него!..

– Трус! Презренный жалкий трус!

Нэва произнесла это, как бы говоря сама с собой, глядя вслед удаляющемуся наместнику. Затем она повернулась к Торну.

– Он боится сразиться с тобой на мечах, – сказала она, – но непременно отыщет способ избавиться от тебя иным путем. Он хитер – о да, хитер и коварен. – Ее узкая ладонь легла на плечо землянина. – Наместник имеет значительное влияние на дикстара, моего отца… Но так уж случилось, что и я тоже. И я помогу тебе.

Хотя Торн был настроен враждебно к этой красавице, от ее взгляда и прикосновения все в нем затрепетало.

– Я польщен, что дочь дикстара желает сохранить мою ничтожную жизнь, – пробормотал он.

– Этот Сель-хан – очень странный и даже жуткий человек, – продолжала Нэва. – Слышал ты, что он выкрикивал, когда выбрался из воды? Наверное, молился какому-то таинственному богу. Я не сомневаюсь, что он колдун.

Торн вспомнил непристойные английские ругательства, которые изрыгал наместник, мысленно усмехнулся и ответил:

– А я и не сомневаюсь, что он призывал на мою голову гнев какого-то божества.

Нэва деликатно зевнула.

– Спать хочется, – сказала она. – Вернемся в покои, мне пора ко сну. Можешь идти рядом со мной.

Бок о бок они пошли по дорожке, которая вела к террасе.

На лестнице Нэва оперлась о его руку, и снова Торн ощутил трепет, которому сопротивлялся изо всех сил.

Когда они вошли в покои Нэвы, прибежала девушка-рабыня и приняла у своей госпожи плащ. Другая сняла колпачки с баридиевых ламп, и в покоях стало светло как днем. Прибежала третья рабыня, которая несла на подносе драгоценный кубок с дымящимся пульчо – для Нэвы.

– Принеси пульчо для йена, – велела девушка.

Рабыня выбежала из комнаты и почти сразу вернулась с большим кубком.

– Пью за моего храброго и умелого стража! – улыбаясь, сказала Нэва.

– А я, – отозвался Торн, – пью за бесценный дивный алмаз, который он охраняет.