Воин Марса

Глава 8

Торн стоял перед своим противником с мечом в руке, осыпаемый градом насмешек толпы. Те, кто слышал о его якобы трусости в поединке с Сель-ханом, быстро поделились этой сплетней с остальными.

– Не прикончи его слишком быстро! – кричали одни.

– Нарежь его ломтями! – кричали другие. – Покажи, какой из тебя мясник!

Противники отсалютовали друг другу. Затем Сур-Дет вместо того, чтобы отбить вытянутый меч Торна, как велел обычай, увернулся от его клинка и стремительно ринулся в атаку. Землянин едва успел парировать гибельный удар, спасая свою жизнь.

Однако Сур-Дет в этом неосторожном выпаде оказался совершенно открытым. Торну довольно было нанести один удар, чтобы закончить поединок. Он метнулся вперед, но вместо того чтобы вогнать клинок куда следовало, стремительным движением кисти начертил на теле противника марсианскую букву «ш» – вертикальную линию с коротким крючком внизу.

Ропот изумления пронесся по толпе – зрители отлично поняли, что Сур-Дет совершенно беззащитен перед своим противником. Фехтовальщики снова бросились в бой. Ошеломляющее сверкание мечей – и Торн, вновь найдя прореху в обороне противника, вместо того, чтобы проткнуть ему сердце, вычертил рядом с первой буквой две горизонтальные линии – марсианское «е».

– Он пишет на бретере свое имя! – завопил кто-то.

– Напиши ему любовное послание! – взвизгнул другой.

– Нарисуй нам картинку!

Когда Торн во второй раз коснулся груди противника, не спеша его убивать, Сур-Дет осознал, что этот странный молодой мечник из Таккора, которого он рассчитывал легко прикончить, теперь попросту играет с ним. И, осознав это, обезумел от страха.

Торн встретил его отчаянный натиск, парируя и увертываясь от клинка до тех пор, пока не почувствовал, что рука противника слабеет. И тогда грациозным легким броском он вырезал на груди Сур-Дета последнюю букву своего марсианского имени – «б».

Толпа восторженно заревела при виде этого выпада, но Торн еще не закончил: отбив удар противника, он подцепил его клинок за гарду собственным мечом, рванул и обезоружил Сур-Дета.

На миг ошеломленный бретер застыл в тупом изумлении точно вкопанный. Затем, завопив от ужаса, он бросился бежать, а Торн гнался за ним по пятам, от души плашмя охаживая его клинком пониже спины, пока бедняга не свалился и не запросил пощады.

– Проткни ему пузырь, пусть воздух выйдет! – вопили в толпе.

– Вырежь свое имя на его трусливом сердце!

Довольный тем, что бретер достаточно унижен, Торн вернулся к молодому офицеру и отсалютовал ему.

– Я в долгу у тебя за это развлечение, – сказал Торн, протягивая ему меч.

– Нет, это мы все у тебя в долгу, – возразил офицер, принимая клинок. – Такого великолепного фехтования не видел не только я – никто в Ксансибаре. А теперь – награда победителю! Эй, слуга!

На зов подбежал человек с подносом, на котором высились дымящийся кувшин с пульчо, кубок и блюдо с горой лепешек.

– Что это? – спросил Торн.

– Награда, – отвечал офицер и, самолично наполнив кубок, протянул его землянину. – Сожалею, что такой отменный воин и доблестный дворянин не может получить ничего более достойного, но это же, в конце концов, тюрьма.

– Живи долго! – пожелал Торн, осушил кубок и повернулся к слуге: – Эти лепешки и пульчо раздели между теми десятью, которым не досталось еды, включая и моего бывшего противника.

При виде такой щедрости победителя толпа разразилась одобрительными воплями. Прошло не меньше получаса, прежде чем Торн сумел избавиться от своих поклонников и усесться у стены вдвоем с Йирлом Ду.

– Это был великолепный бой, господин мой, – сказал йен. – Нет сомнений, что он загладит рану, нанесенную твоей чести этим злосчастным происшествием в военной школе. Как жаль, что это случилось тогда, когда тебе, скорее всего, грозит смерть по приговору Камуда!

– Да, смерти мне не избежать, если Сель-хан не переменит своих намерений.

– У нас уже достаточно причин, и притом веских, прикончить этого плосконосого мерзавца, – проворчал Йирл Ду, – и две из них я еще не успел назвать тебе. Первая – среди людей, которые напали на нас, я узнал одного из его клевретов, а значит, именно Сель-хан наслал на нас убийц.

– А какая другая причина? – спросил Торн.

– Я колебался, говорить ли тебе, господин мой, потому что не хотел причинить тебе ненужной боли в день, который, быть может, станет для тебя последним. Но знай же: Шеб Таккор-старший был убит. Я обходил замок перед тем, как отойти ко сну, и увидел, что он сидит перед очагом в своем любимом висячем кресле и в его позе есть что-то неестественное. Я окликнул его, но он не ответил. Тогда я подбежал к нему и увидел, что он мертв. В спину ему вонзили по самую рукоять кинжал.

– И ты полагаешь, что этот удар нанес Сель-хан?

– Скорее нанятый им убийца. Ему, как никому другому, нужна была смерть нашего любимого рада. И он один получил от нее выгоду.

– Быть может, у отца был какой-нибудь враг, затаивший обиду?

– Вряд ли. Рад почти никогда не покидал Таккор – разве что поохотиться в болотах или в пустыне или сделать что-то для низложенного монарха и его дочери. Так что он не мог бы завести врагов нигде, кроме как в его собственном раддеке. А я могу поклясться чем угодно: не было там мужчины, женщины или ребенка, который не любил бы и не уважал его. Больше того – кинжал был нездешней и очень тонкой работы, а вовсе не тот грубый простой нож, какие носят наши простолюдины. Я спрятал его в замке, надеясь, что в один прекрасный день мы сможем по нему опознать убийцу.

В эту минуту перед Торном остановились двое стражников с мечами наголо.

– Ты – назвавшийся Шебом Таккором? – спросил один из них.

– Я и есть Шеб Таккор, – ответил Торн.

– Дикстар послал за тобой. Ступай за нами.

Торн встал, но тут Йирл Ду вскочил, метнувшись между землянином и стражниками.

– Подождите! Не забирайте его! Возьмите меня! Это я Шеб Таккор!

Стражник презрительно рассмеялся.

– С дороги, тупица, не то снесу тебе башку! Мы с приятелем сидели на стене и видели, как вот этот человек победил бретера Сур-Дета. И ты думаешь, что тебя можно спутать с ним? Кроме того, разве у нас нет глаз, чтобы прочесть номера на ваших кольцах?

Йирл Ду повернулся к Торну.

– Боюсь, что это конец, господин мой! – со стоном проговорил он и отсалютовал. – Прощай, господин мой! Пусть Дэза сохранит тебе жизнь или, если на то его воля, пошлет славную смерть!

Торн ответил ему салютом.

– Прощай, друг мой! – сказал он.

Землянина вывели из ворот на улицу большого города. Мостовая оказалась упругой, плотной, красно-бурого цвета. На улице было полно людей и диковинного вида экипажей. Эти странные машины не на колесах, а на суставчатых металлических ногах, на которые были надеты мячи из того же упругого красно-бурого материала, каким была вымощена улица. Самые маленькие экипажи имели по две пары ног, но те, что побольше, напоминали сороконожек. Однако двигались они по улице легко и на редкость прытко.

У ворот остановился экипаж с двенадцатью парами ног. В экипаже было три сиденья в виде седел с высокими спинками – одно впереди, два сзади. Тент, натянутый над экипажем, защищал пассажиров от палящего солнца. Переднее сиденье занимал водитель в военной форме, на одном из задних сидел йен тюремных стражников.

– Дикстар велел доставить тебя к нему, – сказал он. – Дай слово, что не попытаешься бежать из-под охраны Ков-Лутаса, и я не оскорблю тебя кандалами.

Землянин быстро прикинул: если он даст слово, то, когда окажется вне опеки Ков-Лутаса, сможет сделать попытку к бегству, не запятнав своей чести.

– Даю слово, что не попытаюсь бежать, пока буду под твоей охраной.

Йен приказал стражникам снять с Торна тюремный ошейник и взмахом руки отпустил их.

– Садись, – пригласил он.

Торн взобрался на свободное сиденье. Водитель, который держал два рычага, проходивших сквозь пол по обе стороны его седла, подал оба рычага вперед. Экипаж беззвучно тронулся с места и скоро уже на приличной скорости несся в потоке транспорта.

Торн заметил, что, когда водитель хотел повернуть направо, он подавал вперед левый рычаг и отводил назад правый, а когда поворачивал налево – делал наоборот. Чтобы увеличить скорость, он толкал оба рычага вперед, а чтобы затормозить – назад. Если сдвинуть рычаги назад до отказа, экипаж останавливался.

Удовлетворив свое любопытство в том, что касалось этого агрегата, Торн все свое внимание перенес на удивительный марсианский город.

Заметив интерес землянина к окрестностям, Ков-Лутас сказал:

– Я вижу, ты впервые в Дукоре. Позволь мне рассказать тебе немного о городе.

– Буду очень благодарен, – ответил Торн.

– Дукор разделен на четыре равные части пересечением тройных каналов – Зилана и Корвида. Сейчас мы в северо-западной части города, а когда переедем через канал Зилан, попадем в северо-восточную часть, где расположен бывший дворец вила – сейчас там обитает дикстар.

– Должно быть, это очень большой город.

– В каждой его четверти живет примерно пять миллионов человек, – отвечал Ков-Лутас, – всего около двадцати миллионов. Кроме того, каждый день у нас бывает до десяти миллионов приезжих – по государственным, торговым, частным делам, или просто люди приезжают сюда полюбоваться городом. Дукор очень велик, хотя, конечно, не сравнится с Ралиадом, столицей Кальсивара, стоящим на пересечении четырех тройных каналов – в Ралиаде, говорят, население сто миллионов человек.

Пока Ков-Лутас рассказывал, экипаж подъехал к арочному мосту, такому большому, что дальний край его разглядеть было невозможно. Они въехали на мост, и Торн смог полюбоваться сверху первым из трех каналов, которые носили общее имя Зилан, потому что шли параллельно. Гладь канала кишела судами всех мастей – в большинстве своем они выгружали товары в портовые склады, тянувшиеся вдоль берегов.

Огромный центральный канал, питавшийся из двух верхних оросительных каналов, был заполнен купающимися людьми всех возрастов.

Миновав канал, они въехали в другую четверть города, очень похожую на предыдущую. Проехав еще почти полчаса, экипаж наконец остановился перед громадным величественным сооружением.

– Вот и дворец, – сказал Ков-Лутас. – Отсюда мы пойдем пешком.

Выбравшись из экипажа, они поднялись по широкой лестнице к огромному, богато изукрашенному порталу. Здесь их остановили стражники, но охотно пропустили, увидев приказ дикстара, который предъявил им Ков-Лутас. Пройдя через просторный многолюдный вестибюль и длинный коридор, они оказались перед большой круглой дверью, задернутой двумя пурпурными портьерами. На портьерах был золотом вышит гербовый щит дикстара Ксансибара. Здесь офицер внимательно прочитал приказ, предъявленный Ков-Лутасом.

– Дикстар ждет вас, – сказал он и поманил к себе одного из стражников.

– Объяви, что прибыл йен стражи тюрьмы номер семь, – сказал он, – и что с ним заключенный.