Воины Клевера

Глава 8

Хайар встретил их совершенно неожиданным ледяным ветром.

– Ни хрена себе «здравствуйте», – прокомментировал Шаман порыв обжигающе холодного ветра. – Тут и оценишь Улитарт с Ацетом.

И правда, Улитарт, где обретался Шаман, и Ацет, столица Директории, сильно отличались от местного климатического «гостеприимства». В лучшую, естественно, сторону. Ацет, единогласно прозванный так вопреки бешеному сопротивлению Точилинова, усмотревшего в названии зарождающийся культ личности, стоял на равнине с замечательным мягким и теплым климатом. Еще бы, места – море, государство новое, выбирай, чего душа пожелает. Так где же было магам выбирать резиденцию для себя любимых, как не в самом уютном месте? А с Улитартом вообще разговор отдельный. Он мог стоять хоть на вершине самой высокой горы, все равно там было бы замечательно. Город Тысячи Радуг сам о себе заботился, хоть это в голове поначалу и не укладывалось.

Ничего подобного про Хайар сказать было нельзя. Ледяной ветер гнал по небу серые клочковатые облака, набегающие одно на другое. Серая морось наводила на мысли о том, что ежегодное проклятие Пестика длиною в месяц – сахаш, выматывающий душу моросью и безнадежностью, не наступает и заканчивается, а просто проходится по миру, а потом возвращается домой. Сюда, в смысле. Безрадостная полоса свинцового моря вдалеке тоже не добавляла никаких положительных эмоций.

Десять человек (говоря более точно, восемь людей и два торка) замерли на скале, которой начинался (или заканчивался, как посмотреть) город. Слева лежал Хайар, но цель экспедиции, как объяснила Са-Сефара, располагалась несколько правее. Сибейра прикинул расстояние до темнеющего на горизонте леса, за которым, по словам торквани, только начинались болота, предваряющие путь к мысу Хакони, и подумал, что его понимание слова «несколько» сильно отличается от значения этого слова на торкване. Но делать было нечего, все равно на вершине этой скалы долго не простоишь, и дон Антонио начал спускаться. За ним потянулись остальные.

Вообще, состав экспедиции получился потрясающий, хоть картину пиши. Каждый из трех участвующих в ней членов Братства Магов выбрал попутчиков себе под стать. Сам Сибейра взял Айонки, он все-таки зрелый человек – в отличие от разных там балбесов. Кряжистый Айонки отличался той основательной неторопливостью, которая подкупает с самого начала. Эдакий гриб-боровик с добродушными глазами, хитро щурящимися с продубленного всеми ветрами лица. Он и по Территориям полазил, и океан неплохо изучил, пока не забрел из любопытства в Улитарт. Так что и нравы местные он знает, и как маг посильнее многих будет. Не сравнить с тем же Степашкой, который всю душу вынул, просясь с ними. Его для другого держат. А вторым, на боевое усиление, дон Антонио пригласил молодого гемара Находящих, Тооргандо, который, несмотря на свою молодость, звание гемара носил заслуженно. За парнем уже числилось четыре пятерки Стрелков, пытавшихся попасть в Улитарт. Среднего роста худощавый Тооргандо порывистостью движений напоминал мальчишку. И лицом был под стать подростку: падающая на глаза челка, серые смеющиеся глаза, открытая улыбка. Это – если не знать, что парень – один из лучших мечников Находящих и со стрелковым оружием у него тоже все в порядке. Не аталь, конечно, но очень неплох. И при всем при этом Тор, как его звали все вокруг, про магию и не думал забывать. Учился он самозабвенно. Практически всё свободное время пропадал в Улитарте. Что он там делал и у кого учился, Сибейра толком не вызнавал, но то, что парень прогрессировал не по годам, а по неделям, это было очевидно. С таким набором Тооргандо сильно выделялся в и без того не скучной орде под названием «Находящие». Подчиненные, кстати, его боготворили.

Проводив взглядом своих подчиненных, дон Антонио перевел взгляд на улитартских и чуть не прыснул. Вот уж где паноптикум с кунсткамерой. Даже не беря самого Шамана, личность, выдающуюся во всех смыслах, в этой троице было на что посмотреть. Один Кощей Бессмертный чего стоил. Испанец по происхождению, Сибейра от русского эпоса был далек, но его просветили. Просветясь, Сибейра долго смеялся. А что? Похож. Кощун Ягович Бессмертных (он утверждал, что это настоящее имя) на самом деле был одно лицо с уродцем, которого попытался изобразить на листе бумаги Борис Уваров, просвещающий дона Антонио. Хотя, может, он с натуры рисовал? Но как бы то ни было, а смотреть без слез на этот ходячий скелет было трудно. Кощей, казалось, досыта не ел никогда в жизни. Костлявые руки выглядывали из рукавов, штанины свободно болтались вокруг тонких длинных ходулей, прозываемых ногами. Венчала это все овальная, абсолютно лысая голова с большими костистыми ушами. При всем при этом лицо Кощея было абсолютно нормальным, даже где-то аристократичным. Тонкий нос с горбинкой, умные глаза прячутся под стеклами очков в тонкой оправе, четко очерченный рот и волевой подбородок. Если рассматривать лицо отдельно от комичного тела, Кощей запросто мог сойти за крупного ученого мирового масштаба. Впрочем, почему «сойти»… В эту экспедицию его взяли не за аристократичное лицо. Кощун Бессмертных был мастером Разума. Действительно очень редким специалистом среди людей. Сибейра лично его не тестировал, но, судя по докладам, специалистом он был очень серьезным.

Третьим в их компании был Андрей Колобкин. Коллега Мастера Ацекато, вернее, тогда еще полковника Точилинова, по службе в Управлении Практической Магии Генштаба РФ. Он одним из первых на Земле признал в изобретенная Сибейрой легенде руку Точилинова и одним из первых же рванул в Пестик, поближе к приятелю. В том, что розовая мечта Мастера Ацекато – система связи, изобретенная в свое время Братством, из хрипящего аппарата Эдисона превратилась в нормально работающий дуплекс, была исключительно заслуга Колобка. Имея его в команде, можно было не беспокоиться о коммуникациях вообще. В данном случае, учитывая месторасположение мыса Хакони, в его привлечении смысл был. Дон Антонио даже одобрительно поджал губы. Как раз о связи ни он, ни Ацекато не подумали. Взяли стандартные коммуникаторы-амулеты, и все. Ну что ж, потому Шаман и первый в Улитарте, что может не только разных странных личностей привечать.

Ну а с группой руководства всё было предельно прозрачно. Мастера Ацекато сопровождали торк Муритай и энергетик Борис Уваров. Муритай был напарником Мастера Ацекато еще со времени его первого появления в Пестике, когда тот еще не был ни Мастером, ни Ацекато. Напарник, телохранитель, нянька, прислуга за всё, личный друг и доверенное лицо. Все ипостаси огромный торк сочетал в себе совершенно естественно, и представить эту парочку по раздельности в Братстве, да и в Пестике вообще не мог уже никто. Так что тут все было понятно.

С Уваровым тоже всё просто. Старый, еще земной друг Точилинова, прошел с ним все перипетии становления Братства и Директории. Спокойный, надежный, он и выглядел так же. Высокорослый, темные волосы, приятное лицо без резких черт. Борис никогда не отличался любовью к авантюрам. И сейчас занимался именно спокойным, надежным делом: отвечал за энергетику и стратегические запасы магиприпасов и амулетов Братства. Сам специалист по энергетическим воздействиям, он прекрасно разбирался в том, как и где могут пригодиться те или иные амулеты. А в Пестике, где практически всё держалось на амулетах и магиприпасах, от медицины до холодильников, этот пост приобретал немалый вес. Маги, конечно, могут себя сами обеспечить всем необходимым, но Директория – это не только маги. Да и вообще – если всё время заниматься только собственным жизнеобеспечением, много не наработаешь, а покупать всё это у Старших Рас уж больно накладно. Да и не продадут они Братству. Так что снабжение в Пестике было так же значимо, как и в любом другом мире. Правда, Бориса, как, впрочем, и любого другого мага Братства, собственная значимость волновала мало. Других дел было полно. Единственно, не до конца оставалось понятным, зачем Борис нужен именно в этой экспедиции.

Хотя такой вопрос мог возникнуть не только у дона Антонио. Сторонний наблюдатель вообще впал бы в шок. Состав экспедиции вышел более чем звездный. Нормально, да: глава собственно Братства, глава служб Находящих и Ищущих, распорядитель Улитарта и начальник тыла. Остальные на их фоне смотрелись слабее, но это – только на фоне. А по отдельности – о-го-го. Любой, кто со стороны посмотрит, скажет: парень какой-то бриллиантовый попался, раз за ним столько тузов собралось. А на деле?

А на деле Антонио Сибейра запрокинул голову, подставляя лицо под непрестанно моросящий дождик, и весело улыбнулся непонятно чему. На деле всё просто: да надоело мужикам в кабинетах сидеть. Посты, значимость, ответственность, слава – это всё здорово, и никто ни от чего не отказывается (вот еще), но иногда хочется почувствовать себя простым вольдом, по полям скачущим, отвечать только за себя и только здесь и сейчас. Потом все вернутся в кабинеты и будут заниматься рутиной, но это потом. А сейчас-то можно кровь разогнать? Тем более что случай и вправду интересный.

– Тут всегда так? – поинтересовался Мастер Ацекато, ловко спрыгнув с последнего камня.

– Нет, – не поворачивая головы, отозвалась Са-Сефара. Получив то, что хотела, она уже не отвлекалась на мелочи, просто шла вперед, не заботясь об удобстве остальных. А локальный статус каких-то человечишек, которые себе сами игрушек понапридумывали, ее волновал мало. Ей сказали, что тут одни из лучших, – достаточно. – Океан с севера шторм гонит, поэтому так холодно. Обычно здесь гораздо теплее.

– А что, отсюда есть еще и север? – недовольно пробурчал Кащей, пытаясь поплотней запахнуть куртку. Торквани его проигнорировала, но отозвался Айонки:

– Есть. Туда, правда, не дойти, да и незачем, но есть. Вот там как раз и холодно.

– Не верю, – повертел головой Кащей. – Страшнее кошки зверя нет.

– Еще как есть, – хохотнул Мастер Ацекато. Он шел полурасстегнутым, и ветер с дождем, казалось, не доставляют ему каких-либо неудобств. – Все то же самое, только при температуре минус три. И так – пару месяцев подряд. Да вперемешку с мокрым снегом. Вот где весело.

– Не дай бог, – Кащей демонстративно напялил капюшон.

– Мастер, а где такое бывает? – поинтересовался Айонки.

– Бывает, – рассеянно отозвался Ацекато. – В Питере еще и не такое бывает.

Он задумался и замолчал, а Сибейра вспомнил, что база Управления Практической Магии в России располагалась как раз где-то под Петербургом.

– А потом приходит лето, – подхватил Борис, – и начинается совсем другая история. Э-эх, – он мечтательно покрутил головой, – белые ночи в Питере – это что-то.

– Кстати, – вспомнил мерно переставляющий длинные ноги Шаман, – синьор Торквемада, а что у нас происходит с Землей?

– Что с ней может происходить? – делано удивился Сибейра. – Воюет со всем Клевером, как обычно. Если что интересное случится, не переживай, я доведу.

– Спасибо, – саркастично поклонился Шаман на ходу. – Про то, что она воюет, я где-то уже слышал. Я про другое спрашиваю.

– Если это самое «другое» заявится к нам в Пестик, а паче того в Директорию, – дурачась, надулся как индюк дон Антонио, – будьте уверены, Ваше Магичество, Служба Находящих его поймает, спеленает и на препарирование в Улитарт доставит.

– Слов нет, чтобы выразить мое глубочайшее удовлетворение и восхищение, – отвесил еще один поклон Шаман и посмотрел за спину испанцу: – Тор, выдохни, а то лопнешь.

Сибейра обернулся. За его спиной шагал вытянувшийся в струнку Тооргандо, всячески изображающий бравого вояку в тон словам шефа. Бравым-то воякой он был, а вот внешность немного подкачала. Надувшийся Тооргандо напоминал молодого петушка. Не цыпленок, но еще и не петух. С тонкой шеей и костлявыми ключицами. Глазами Тор буквально ел начальство.

– Можно, – барственно махнул рукой Сибейра.

– В смысле «вольно», – тихонько вставил Точилинов. – Ты ж военный. Был, во всяком случае.

– Не военный. Контрразведчик, – поправил дон Антонио. – И это было давно. И – на Земле.

– Да ты что? – восхитился Уваров. – А здесь у нас ты этот, как его, сифилитик, да?

– Филателист, – опять поправил Точилинов.

– Я в курсе, – углом рта прошипел Борис.

– Да ну вас, – не выдержал и рассмеялся Сибейра. – Гемар Тооргандо, вольно.

– От это я понимаю… – начал Мастер Ацекато, но не успел больше ничего добавить.

Тооргандо обвел идущих магов глазами. Не раскрывая рта, носом, сделал еще один вдох. Открыл рот… И резко выдохнул длинную струю пламени. Ф-фух.

Маги порскнули в стороны, как будто и не было ни у кого за плечами многих месяцев кабинетной работы. Мгновенно.

– Здорово? – поинтересовался Тооргандо, обводя взглядом прячущихся магов. – Две недели тренировался.

– Идиот! – возопил Сибейра, поднимаясь с земли и пытаясь оттереть с руки какую-то липкую гадость, в которую вляпался. – Нашел время и место способности демонстрировать.

– Я думал, вам понравится, – в голосе Тооргандо не было и тени виноватости.

– Нам понравилось, – заверил его отряхивающийся Мастер Ацекато, – и в самом деле необычный трюк. Мои поздравления. Только, пожалуйста, молодой человек, в следующий раз предупреждайте, ага? А то тут очень мокро, и мне не хотелось бы…

Тут через его академический тон прорвался смешок, потом другой, и Мастер Ацекато расхохотался в голос. Чуть погодя к нему присоединились остальные.

– Я смотрю, погода плохая, идти далеко, надо что-то веселое сделать, – Тооргандо, наконец, виновато посмотрел на Сибейру. – Шутка-то безобидная.

– Шутка ему, – проворчал дон Антонио. Он уже и не знал, смеяться ему или сердиться, как вдруг заметил лицо Шамана. Тот запихнул в рот чуть не половину капюшона, и только слезящиеся от смеха глаза выдавали рвущийся хохот.

– Так это ты ребенка всяким пакостям учишь?! – нашел на ком оторваться Сибейра.

Шаман выплюнул капюшон и все-таки захохотал.

– Да ты что? Нет, конечно. Это ж чистая энергетика, куда мне, – отсмеявшись, ответил он. – Но я точно знаю, кто.

– Кто? – Дон Антонио перевел взгляд на Уварова. Тот замотал головой, мол, что ты, нет, не я.

– И не проси, не расскажу, – замотал головой блюститель Улитарта. – Пусть сам колется. Правильно я говорю, а, гемар?

Он весело прищурился в сторону Тооргандо.

– Ничего там такого не было, – неожиданно покраснел тот. – Интересная же штука, просто захотелось попробовать.

– Ну-ка, ну-ка, расскажите мне, что Служба пропустила? – по-инквизиторски улыбнулся Сибейра, но договорить ему не дали.

Возле Точилинова неожиданно появилась Са-Сефара, которая, по идее, должна была идти метрах в ста впереди.

– Ты главный в Братстве, а тут все первые, я правильно поняла? – обратилась она к Ацекато.

– Обычно ко мне обращаются на «вы», – чуть сдвинул брови тот. – Но в целом всё правильно. Мы и есть Братство. Вот такие, каких видите. Остальные тоже далеко не ушли, а в Улитарте еще хуже. – Он чуть дернул уголком рта в сторону Шамана, обозначив улыбку. – Уж извините, – он чуть повел рукой, – других нет.

– Наоборот, – взгляд торквани потеплел. – Теперь я верю, что вы его вытащите. И что в Пестике останетесь. – Она перевела взгляд на стоящего за спиной Точилинова Муритая. – Ты давал слово, идал?

Муритай вздрогнул. Чуть-чуть, незаметно.

– Я не идал, сараси.

– Так и я не сараси, – усмехнулась торквани. – Так давал или нет?

– Нет, – спокойно ответил Муритай. – Я просто живу здесь.

– Понятно, – кивнула торквани. Развернулась и бросила через плечо в своей, уже узнаваемой, манере: – Идем, стоять здесь незачем. Путь долгий, и кто знает, что нас там ждет.

Маги потянулись за ней.

Небольшой дом, стоящий на скале возле моря, показался как-то неожиданно. Вроде и пространства перед ним было много, издалека можно разглядеть, ан нет. Он открылся только тогда, когда до него осталось минут десять ходу. Может, дом и был когда-то аккуратным и ухоженным. Но – не сейчас. Чем ближе спасательная экспедиция подходила к дому, тем виднее становилась разруха, царящая вокруг. Даже нет, не разруха, всё было цело и невредимо, а какая-то неухоженность, что ли, витала в воздухе. Видно было, что люди тут есть, но не видно, чтобы за домом хоть кто-то следил. Хлопающие на холодном ветру окна, перевернутое кресло на террасе, куча каких-то тряпок возле крыльца… Множество мелочей. Неуютность и безысходность. И было еще что-то непонятное, что заставляло ежиться и озираться по сторонам. Странность какая-то.

Сибейра оглянулся. Остальные, судя по лицам, тоже чувствовали нечто подобное. И только Кащей щерился довольной улыбкой забравшегося в погреб кота. И еще Муритай шел спокойно, выпрямившись во весь рост, ничуть не стараясь скрыть свое присутствие. Выражение его лица дон Антонио никак не мог классифицировать. Что же, становится всё интереснее, промелькнуло у него в голове. Посмотрим, что будет дальше. Он выпрямился, стараясь сбросить безысходную одурь, все больше им овладевающую. Ничего не получилось, но он вдруг почувствовал какое-то сопротивление. Не атаку, нет. Просто чье-то неуловимое присутствие и легчайшее прикосновение узора. Он бы, наверное, ничего и не понял, и плюнул бы – очень уж невесомо было это прикосновение, если бы не улыбка Кащея. Два и два сложилось легко. Потому и Кащей улыбается, потому и Муритай спокоен. А то, что эти, в доме, защищаются, даже видя Са-Сефару, – что ж тут плохого? Сразу ведь не разберешь, подмогу она ведет или ее под «подмогой» ведут. Дон Антонио выпрямился, успокаиваясь. Всё ясно.

И ничего ясно не стало. Безысходность начала превращаться в депрессию. И почти сразу – в панику. Захотелось убежать, накрыться чем-нибудь. Спрятаться у кого-то сильного под крылом. Очертания дома вдруг поплыли, сделались размытыми. Тучи над головой, бегущие по небу, сделались гуще, темнее. Ветер стал принизывающим. От него перестала спасать одежда. Сибейра ощупал своё прячущееся все глубже и глубже «я» – и вдруг разозлился. Да что такое? Что происходит? Он маг или где? Дон Антонио постарался нащупать линии хальер. Вот они, но какие-то странные. Колючие и скользкие. Атака! Сибейра схватился за них, краем глаза отметив, что остальные сделали то же самое.

– Хватит, девочка, – хрипло каркнула Са-Сефара. – Тахор, остановись. Две Твари обошли вокруг четырех деревьев.

И всё пропало. Абракадабра торквани сработала. В смысле всё осталось, но пропало чувство страха. Вокруг сделалось светлее, ветер перестал быть ледяным, тучи полетели медленнее, и даже куча тряпья около крыльца перестала вызывать безотчетное чувство брезгливости. Дом стал нормальным. Дом себе и дом. Что это было? Так работают мастера разума? Ну-ну, надо будет внимательнее к этим ребятам в Улитарте присмотреться, сделал себе пометку Сибейра.

А уж Кащей-то доволен. Ага, будет ему пара. И если еще эта девчонка выглядит так же, как он…

Заплаканная перепуганная девушка, сидящая в комнате на первом этаже возле чего-то, напоминающего очертаниями человеческое тело, на Кащея похожа не была, и Сибейра незаметно перевел дух. Очень уж ярко готовил он себя к появлению Кащеихи. Торквани была далеко не красавица, так что, перенеся восприятие с неё на всё, что она рассказывает, Сибейра ожидал как минимум еще одну торквани по виду. Ну, на край, глеммиди. Тем радостнее оказалась реальность.

Большеглазая девушка с копной светлых волос меньше всего походила на истощенного мастера Разума, на которого, в понимании Сибейры, должны были быть похожими все такие мастера. Она, должно быть, довольно красива, когда не плачет и не вымотана многодневным уходом за непонятно кем и чем. Это промелькнуло в голове у дона Антонио и тут же исчезло – вперед сунулся Кащей. Сибейра не был охотником на Земле, поэтому представления об охотничьих собаках в действии был лишен, но сейчас вид Кащея мог запросто иллюстрировать собаку, взявшую след. Глаза горят, ноздри раздуваются, улыбка до ушей, сам довольный дальше некуда. Называется, нашел собрата по несчастью.

– Стоять, – Кащей, как об стенку, споткнулся о голос торквани. – Что-то случилось, девочка, пока меня не было?

– Да, – девушка сдерживалась, но видно было, что из последних сил. – Он уплывает куда-то. Я его зову, он возвращается, но ненадолго. И опять уплывает. А недавно там появился еще кто-то.

Тут силы ее кончилось, и слезы хлынули ручьем. Са-Сефара обняла рыдающую девушку, маги понимающе молчали вокруг. Еще бы, попробуй просиди несколько дней рядом с непонятно чем, каждую минуту ожидая визита аталь или смерти подопечного. Который к тому же твой парень, как Сибейра понял из скупых намеков торквани. А тут еще появление непонятно кого, который тоже страшный. И сама еще толком не маг, и опыта никакого, и подсказать некому, и девушка, и страшно, и холодно… В общем, додумывая за нее, дон Антонио чуть сам не разрыдался, благо вспомнил, что люди вокруг.

Ладно, оставим кесарю его долю, Сибейра все-таки не маг разума, пусть улитартские колдуют, а он займется другим. Так-с, а это кто? Пара Кащею? Антипод-перевертыш? Невысокий торк неподвижно стоял в углу комнаты, наблюдая за ввалившимися магами. Его действительно можно было назвать противоположностью Кащея, но не в плане красоты, а в плане перемены местами отрицательных и положительных сторон внешности. Там, где Кащей был болезненно худым и высоким, торк был невысоким и крепким. На несуразном теле Кащея сидела абсолютно нормальная голова с приятным лицом, тут же наоборот. Неимоверно уродливое лицо и большая голова создавали образ какой-то Твари, сбежавшей из Территорий. Твари злобной, быстрой и смертельно опасной. Непостижимым образом, но они с Кащеем были похожи. Дон Антонио удивился этому наблюдению, а потом внимательнее присмотрелся к незнакомцу – и все прочие мысли вылетели у него из головы. Торк был воин. Нет, не так. Он был Воин. Только по одному положению рук, которые торк демонстративно держал на виду, Сибейра, уже насмотревшийся всякого, мог определить, что торк непрост, ох как непрост. Вон Муритай как к нему подходит. Аккуратно, чуть не бочком. Ни дать ни взять молодой щенок представляется матерому волку. Это Муритай-то! Ну-ну, посмотрим. Оставив в покое магов, сгрудившихся вокруг торквани с девушкой (это никуда не уйдет, пусть Шаман сам разбирается), испанец сосредоточил все внимание на торке. Тооргандо с Айонки, уловив перемену, аккуратно переместились поближе к шефу. Тут было на что посмотреть. Муритай остановился в паре шагов от незнакомца – и замер. С минуту они стояли неподвижно, оценивая друг друга. Торк был невысок, где-то по грудь Муритаю, и, по идее, Муритай должен был нависать над ним, хотя бы зрительно подавляя его размерами. Ничего подобного. Они смотрелись как минимум на равных, а если пристально наблюдать, то становилось заметно, что Муритай старается держать дистанцию. Да уж, действительно, компания тут, на мысе Хакони, подобралась незаурядная. Тем временем первичный осмотр закончился.

– Муритай-он, – склонил голову в уважительном поклоне Муритай.

– Только «Муритай-он»? – поднял бровь торк.

– Да, – поднял голову Муритай. И прямо посмотрел на незнакомца. Пора представляться в ответ.

– Тахор Гумануч-он, – чуть наклонил голову тот.

Судя по реакции Муритая, имя ему ничего не говорило, но положения дел это не поменяло.

– Здесь Глава Братства Магов Земли, Мастер Ацекато, – начал представлять присутствующих Муритай, – блюститель Улитарта, Шаман…

Все правильно, подумал Сибейра. Отвечающему за безопасность необходимо знать, кто пожаловал в гости. Он сам бы первым делом такую информацию затребовал. А раз Муритай признал в торке достойного уважения, то и нечего ждать, пока тот сам начнет интересоваться.

– …служб Ищущих и Находящих, дон Антонио Сибейра.

Муритай в представлении добрался до него, и тут на лице Тахора появилось одобрение. До этого он вроде и не смотрел на Сибейру, а вдруг уважительно склонил голову, и получилось, как будто они поздоровались. Что ж, надо подойти.

– Дон Антонио Сибейра, – коротко представился испанец, подходя к все еще неподвижно стоящему Тахору. Надо же, успел мельком удивиться Сибейра, пяти минут не прошло, торк с места не сдвинулся, а вокруг него все уже прыгают. Это уметь надо.

– Тахор Гумануч-он.

– Гемар Находящих Тооргандо, Айонки, – представил последовавших за ним подчиненных дон Антонио.

Тахор чуть улыбнулся. Его лицо, и без того уродливое, пошло морщинами, как печёное яблоко. Получилось ужасающе.

– Не тот Айонки, который с Атаром в Раздел ходил? – поинтересовался он, глядя на вольда.

– Это было очень давно, – добродушно осклабился Айонки.

– Но было, – кивнул торк и перевел взгляд на Тооргандо: – А ты тот Старший, который Желтых Стрелков с Красными перепутал?

– В общем, да, – немного стушевался Тооргандо, но быстро справился.

Сибейра же немедленно насторожился. Случай Тора, когда он, только назначенный гемар, столкнулся с пятеркой Желтых Стрелков в окрестностях Улитарта, принял их за неподготовленных Красных и рванулся в бой, из которого не иначе как промыслом Божьим, но вышел победителем, был достаточно хорошо известен. Но. В очень узких кругах. Сидящему на окраине мира, держащему оборону и изолированному от всех торку о нем знать не полагалось. И вопрос даже не в том, кто он такой, а в том, откуда утечка. Неужели их информация так легко расходится по Пестику? Еще одна головная боль, отметил про себя дон Антонио. Тахор заметил его гримасу, но проигнорировал. Не его проблемы.

– Пока ваши товарищи изучают кокон, – начал он без дальнейших расшаркиваний, – я расскажу, что было до этого. Может, это вам поможет. Итак, парень, который в коконе, – халь. Зовут Ирил Ланья. Мой воспитанник. Полтора года назад он поссорился с одним аталь, вообразившим, будто он наследник великих халь Зеленого Лепестка. Разбил его амулет. Амулет торкский, да еще и лично под него был подстроен. Не знаю как, но подстроен. Изготовитель, скорее всего, Та-риваки, если вам это имя что-нибудь говорит, – Сибейра кивнул.

Торк продолжал рассказ, скупыми точными фразами описывая происходящее. Маги слушали, стараясь запомнить каждое слово. Каждый отмечал что-то свое. Потом они обсудят, расскажут свои наблюдения и мысли. Но это – потом. А сейчас нужно как можно больше запомнить и понять. Тахор тем временем добрался до последнего боя:

– …основная ошибка была моя. Слишком я поверил в то, что они девчонку запросто обманули. Они ей показались – и стали смотреть, куда она побежит. Показались пятеркой. Я и поверил, что они против девчонки настроились. Начал ждать пятерку. А пришли на самом деле пятерка и тройка. Ирила я отправил против двоих, а сам начал ждать тройку. Он двоих-то положил, парень способный, а я не угадал. Двоих убрал и пошел ловить последнего. На нем меня и взяли…

В целом ситуация была ясна. Не очень понятно было, почему после потери аж восьмерых Стрелков сюда никто не заявился проверить, что случилось, но теперь это уже неважно. Охрану все равно придется выставлять, а против такого сборища, какое заявилось сюда, надо посылать небольшую армию, не меньше. Так что с безопасностью более или менее ясно. Надо смотреть тело.

– Антонио, – как по заказу позвал Шаман. – Подойди посмотри, может, увидишь что знакомое.

Сибейра протолкался поближе к лежащему на кушетке Ланье. Всё тело парня обволакивала какая-то дымка, размывающая очертания и не позволяющая толком разглядеть ни лицо, ни позу, ни детали одежды. Определение «кокон», данное Тахором, казалось наиболее верным.

– Что тут у нас? – поинтересовался дон Антонио, вглядываясь в неясные очертания лица.

– И в самом деле странно, – отозвался Шаман, стоящий на коленях возле кушетки. – Что с парнем происходит, неясно совершенно. Дотронуться до него я не могу, рука вязнет. Переместить его с кушетки на пол можно, но это и все. Линии хальер как обрываются здесь. Амулеты мне показали – штатные игрушки Желтых Стрелков. Не усиленные. Все четыре – как наизнанку вывернуты. Ты слышал что-нибудь про уничтожение подобных амулетов?

– Кроме тех баек, которые я уже рассказал, ничего, – помотал головой Сибейра.

Перед выходом он просмотрел всю информацию, которую можно было собрать про уничтожение амулетов. Ничего конкретного, ни одного очевидца или участника. Сплошные сказки да байки. Да, ломать амулеты можно. Да, владелец при этом, скорее всего, погибает. Да, были мастера, которые это делали. Имен нет. Конкретики никакой. Именно это Сибейра и поведал всем по пути сюда.

– А как умерли Стрелки? – поинтересовался он.

– Как будто начали вытягивать наизнанку их самих. Точка фокуса начиналась где-то в грудных клетках. Через амулеты ее только протягивали.

– Амулеты доступны?

– Теперь это просто деревяшки и камни, – Шаман протянул на раскрытой ладони горку каких-то ошметков: – Хальер – ноль, делай с ними все что хочешь. Вся хальер ушла туда, – он кивнул головой на неподвижное тело.

– Интересно, – бездумно протянул Сибейра, вглядываясь в изменчивую дымку. – А дотронуться можно?

– Только аккуратно, – разрешил Шаман. – Я потянулся, до сих пор рука ноет. Ничего страшного, но ощущение какое-то необычное.

– Угу, – согласился дон Антонио и протянул руку.

Дымка приняла кисть. Вначале ничего необычного не происходило, но по мере того, как рука уходила дальше, начинались странности. Очертания руки размывались, пропадала чувствительность. Не онемение, а нечто непонятное: будто рука начинает растворяться. В каком-то месте Сибейра почувствовал, что уперся. И – всё. На следующем миллиметре ощущение растворения усилилось настолько, что дон Антонио выдернул ее, даже не успев задуматься почему.

– Твою мать, – ошарашенно выдохнул он.

– На что похоже? – влез Шаман.

– Да хрен его знает, – Сибейра тряс рукой, к которой мгновенно вернулась чувствительность, как только прервался контакт с дымкой. – Ты прав, ломит сильно. Такое ощущение, будто ее разобрали и тут же обратно собрали.

– О, точно, – поднял палец Шаман. – А то я никак не мог сформулировать. Мысли есть?

– Пока никаких. А что с разумом? – Он поднял глаза на девушку (его уже оповестили, что ее зовут Сова), которая ни на шаг не отошла от лежащего Ланьи, не обращая внимания ни на толкучку вокруг, ни на странные явления и ощущения. В больших заплаканных глазах плескалась такая надежда, что Сибейра перевел взгляд на Кащея. Он терпеть не мог огорчать красивых девушек. Однако ответила именно она.

– Он там есть, – Сова указала рукой на дымку. – Если просто голосом звать, то он не слышит, но если добавить туда хальер, тогда как-то реагирует. Иногда он начинает пропадать, размываться, я его сильнее звать начинаю, и он опять появляется. Я его вижу как темное пятно. А недавно там еще кто-то появился. Кружит вокруг него. Правда, с этим «чем-то» его стало легче звать.

– А как это проявляется, ну что он слышит? – поинтересовался Сибейра.

– Он четче становится. Если вы спрашиваете, появлялся ли он, то – да. Один раз я его как-то очень сильно позвала, – она немного смутилась, – он почти появился, я лицо увидела. А потом – всё. Больше так не получалось.

– А давай, девочка, попробуем вместе позвать, – предложил из-за плеча Сибейры Кащей. – Я тоже немного смыслю в том, что ты делаешь. Ты мне расскажешь, чтобы я подстроился, и попробуем.

– Вы Мастер Разума? – вскинула глаза на Кащея девушка.

– Ну не знаю насчет мастера, – пожал плечами Кащей. – Но я в любом случае больше многих в Братстве понимаю, о чем ты говоришь. А уж тут-то точно. Попробуем?

– Давайте, – Сова свела брови, явно готовясь что-то сделать.

– Тшть, тихо, – остановил ее Кащей. – Не так быстро. Я еще не до конца вижу, как ты это делаешь. Давай посидим вон там, – он кивнул на диван в углу комнаты, – поговорим. Ты мне всё покажешь, а потом попробуем.

– А как же… – девушка беспокойно оглянулась на лежащего Ланью.

– Не переживай, – успокоил ее уже Шаман. – Во-первых, мы здесь. Без присмотра его не оставим. Если что будет происходить, мы тебя позовем. А во-вторых, нам всем всё равно надо подготовиться. Либо мы тут начинаем сеанс хальер, устраивая светопреставление на всю округу, либо, если ничего не получится, перебазируемся в Улитарт и уже там попытаемся что-нибудь придумать. Не переживай. Раз уж мы здесь, то просто так не уйдем. Мы своих не бросаем.

– А мы свои? – робко спросила Сова.

– Он, по крайней мере, точно, – из-за спин сгрудившихся магов донесся голос Мастера Ацекато. – Сараси Са-Сефара пришла к нам от его имени, поэтому Ирил Ланья сейчас считается подданным Братства. До тех пор, пока сам не опровергнет заявление Са-Сефары.

– А я?

– А ты сама должна решить. Хочешь ты в Братство или нет. В выборе ты свободна. Насильно в Братство мы никого не тянем.

– Вы погодите человека грузить, – вступился за совершенно сбитую с толку Сову Кащей, оттирая от нее тощим плечом всех магов, на лицах которых явно читалось желание начать просвещать неофита. – Дайте сначала разобраться и переместиться в безопасное место, а потом уже будете спрашивать. Помните, как в сказках? Молодца сначала накормить, напоить и в баньке помыть надо, а потом и грузить всякими глупостями.

– А потом этот молодец начинает Кащея Бессмертного по частям разделывать, – захлебываясь от рвущегося хохота, срывающимся голосом на грани фальцета выдал Колобок, до поры прячущийся за спинами остальных магов.

От хохота магов чуть не повылетали оконные стекла. В приоткрытую дверь всунулась куда-то подевавшаяся до этого Са-Сефара. Осмотрела хохочущих магов, осуждающе покачала головой и спряталась обратно. Сова сначала переводила непонимающий взгляд с одного человека на другого, но веселье оказалось заразительным, и вскоре она тоже начала тихонько хихикать, глядя на пунцового от злости Кащея. Даже Тахор, шушукавшийся в своем углу о чем-то с Муритаем, криво ухмыльнулся, поддавшись общему настроению. Правда, лучше бы он этого не делал, так как стало совершенно непонятно, кого должен будет впоследствии рубить чисто вымытый и накормленный молодец. Кащея, то есть Кощуна Яговича Бессмертных, или это уродливое пугало?

Когда смех утих, Кащей, бросив напоследок пару многообещающих взглядов, утащил Сову в угол, чтобы обсудить предстоящий узор, который они будут строить. Неподалеку от них с нейтральным лицом пристроился Тооргандо, выполняющий функции личной охраны. Это выглядело бы естественным, если бы Сибейра не знал, что маску безразличия тот натягивает только тогда, когда внутри у него все кипит и клокочет. «Что, мальчик, запал на большие глаза?» – ухмыльнулся про себя дон Антонио. Фигушки, в этом задании у нас другие задачи. Ты у нас боец, вот иди прямыми обязанностями заниматься.

– Тор, – негромко позвал он.

Гемар тут же повернулся. Сибейра медленно повертел головой и глазами указал на угол, где продолжали что-то обсуждать Тахор с Муритаем. Покрасневший Тооргандо тут же переместился в угол. Торки, оценив нового собеседника, немного подвинулись, и гемар с ходу включился в разговор.

«Так-то лучше», – удовлетворился Сибейра и начал осматриваться, придумывая, чем бы заняться.

– Антонио, – позвал поймавший его ищущий взгляд Точилинов.

– Тут, Мастер, – Сибейра подошел к стоящему возле окна и что-то пристально рассматривающему Семену.

– Ты доша не хочешь? – не отрываясь от окна, поинтересовался Точилинов.

– Доша? Чего, а?.. – Сбитый с толку дон Антонио не сразу поймал смысл вопроса. Уж больно лицо было задумчивое у Мастера Ацекато.

– Дош, спрашиваю, будешь? – рассмеялся Точилинов, довольный, что подколка удалась.

– Буду, – моргнул сообразивший, наконец, Сибейра и уже ожидаемо услышал продолжение.

– Когда будешь, меня позовешь, ладно?

– Да идите вы, Ваше Магичество, с вашими шутками, – беззлобно ругнулся Антонио.

– Да ладно, – ухмыльнулся Точилинов. – Нам с тобой всё равно нечего делать, так хоть дош приготовим. Где там эта старушка?

– Ты потише, – порекомендовал Сибейра. – Эта «старушка» – датой-шаман с личным воином. Ты что, меня совсем не слушал, когда я про это рассказывал? Очень непростая дамочка.

– И что с того? – пожал плечами Мастер Ацекато. – Мы с тобой тоже очень непростые ребята. И Шаман парень не промах. Да и остальные…

– Обидела она тебя? – усмехнулся дон Антонио.

– Да не то чтобы обидела, – пояснил Точилинов, – но как-то стал я, понимаешь, к чинопочитанию привыкать в последнее время. Да и непонятно пока кто они такие, к какому Лепестку относятся. Все-таки, когда в чужой дом приходишь, надо уважение к хозяевам иметь.

– Если перед вами не бьют земные поклоны и не стоят на коленях, это не означает, что вам не оказывают уважения.

Раздавшийся за спинами магов голос заставил Сибейру подпрыгнуть на месте. Он издал нечто вроде шипения, адресуемого Мастеру Ацекато: «Я же говорил». Но Точилинова смутить было не так просто.

– Меня абсолютно не интересуют выражения внешнего преклонения, уважаемая, – Мастер Ацекато повернулся к неслышно подошедшей торквани. Он больше не походил на вырвавшегося в отпуск курсанта. Сейчас с торквани говорил истинный Глава Братства. На Сибейру явственно повеяло холодом и властью. – Но за моей спиной сейчас стоят десятки тысяч людей, за благополучие и безопасность которых я отвечаю. И именно от того, насколько велик будет мой авторитет в Пестике и насколько значимо будет моё слово, зависит, придут ли сюда войска Земли, воюющей со всеми Старшими Расами, и войска трех Лепестков, которые захотят выжечь человеческую заразу из этого мира, или нет. Вы что-нибудь слышали о соглашении, заключенном между Братством и Старшими Расами?

Торквани кивнула.

– Вот именно поэтому я и не могу себе позволить даже самое незначительное проявление неуважения ко мне и, соответственно, ко всему Братству. – Он замолчал на секунду, а потом развел руками и добавил абсолютно нейтральным голосом, показывая уважение к возрасту собеседницы: – Извините.

Некоторое время старая торквани молчала, осмысливая услышанное, а потом медленно наклонила голову:

– Ваши доводы достаточны, Ваше Магичество. Прошу принять мои извинения.

Тон Са-Сефары с трудом поддавался классификации, но неприязни в нем не было, это точно.

– Нет нужды титуловать меня каждый раз, – Точилинов чуть добавил мягкости в голос. – Вы можете обращаться ко мне как вам будет угодно. Но я хочу объяснить вам, что если вы обратились за помощью к Братству, то мы автоматически рассматриваем вас как нашу часть. Это уже традиция. И мы, соответственно, ждем от наших братьев такого же отношения, которое мы оказываем им. Вот это все, – он обвел рукой комнату, полную магов, – вовсе не оплачиваемая медицинская или военная операция. Мы пришли сюда спасать одного из нас. И если Ирил Ланья впоследствии решит не присоединяться к нам, то это ничего на сегодняшний день не изменит. То же самое относится и к девушке по имени Сова. И то же самое относится к датой-шаману Са-Сефаре, – торквани ощутимо вздрогнула, – и ее личному воину Тахору Гуманучон. Вы попросили помощи в рамках вступления в Братство (вспомните, что говорилось в описании к амулету) – и вы ее получаете. Это не налагает на вас никаких обязательств. Их на себя принимаем только мы. Мы помогаем вам как уже действующим членам Братства. А вы вольны в любой момент нас покинуть. Мы будем биться за вас, поскольку считаем, что вы наши, а уже вам решать, будете ли вы нас за это уважать или нет. Я сказал.

Пробрало даже Сибейру, который всё это и так знал. Глядя на Мастера Ацекато, было невозможно представить, что где-то в мире есть еще что-то, кроме Братства, куда можно отправиться жить. Только сюда, только с ними.

Судя по изумленному лицу торквани, нечто похожее пришло на ум и ей. Она постояла несколько мгновений, потом еще раз склонила увенчанную боевым султаном волос голову и молча удалилась. Не ушла, а именно удалилась, унося с собой какое-то новое восприятие этого мира.

– Сильно, – откашлялся Сибейра. – Давно я твоих выступлений не слушал.

– Тренируюсь, – хмыкнул Точилинов. – Думаешь, легко всю эту братию, – он кивнул в сторону начинающих осваиваться в доме магов, – держать в узде? Хочешь не хочешь, а приходится харизму выращивать. Оп-па.

Он вдруг сделал резкое движение и поймал за рукав спешащего куда-то Колобкина.

– Колобок-колобок, я тебя съем. Стоять, раз, два!

– Не ешьте меня, Мастер, отравитесь, – осклабился тот. – Вчера Шаман уверял, что нашел рецепт глемм-доша, поил всех, кого поймал. А сегодня посмотрел на всех, кого угощал, и решил сюда сбежать, чтоб не достали. Так что недели две я еще буду невкусным. Жуткая гадость.

Колобкин передернулся всем объемистым телом.

– Договорились, – кивнул Точилинов. – А вот тогда скажи мне: ты не пробовал прощупать этот кокон на предмет нашей банальной связи?

– Обижаете, Мастер, – скорчил оскорбленную мину Колобок. – Первым делом попробовал после Кащея.

– И?..

– Ничего, – ожидаемо разочаровал Колобок. – Только эхо какое-то странное. Никогда такого не видел. Как будто в сторону всё уходит. Причем в одну. Как в реке течением сносит.

– Интересно, – задумался Точилинов, но сказать ничего не успел.

Дверь в соседнюю комнату открылась, и перед магами предстала Са-Сефара, держащая огромный поднос, уставленный разнокалиберными кружками с дошем и заваленный всякой съедобной всячиной.

Маги, не осведомленные о душевных терзаниях старой торквани, с радостным гамом обступили Са-Сефару, нахваливая гостеприимную хозяйку и ее нехитрое угощение. На лице торквани застыло выражение, как будто она открыла для себя нечто новое и неожиданно приятное. Поглощенная делами экспедиция не обратила на это никого внимания, и только Мастер Ацекато с Сибейрой усмотрели изменения в поведении старухи. Ну еще и Тахор. Судя по его удивленному лицу, такое радушие датой-шаману доселе свойственно не было. «Привыкайте… братья», – усмехнулся про себя Сибейра и пошел за своей порцией доша с бутербродами. Есть и вправду хотелось зверски.