Волчья Яма

Глава 1

Алан шёл по тропинке через лес, уже темнело. Но бабка-знахарка, к которой он ходил, жила далеко, и на машине туда было не добраться. Он прекрасно понимал, почему старуха забилась в этот забытый всеми уголок. Лихих людей вокруг было много, да и просто невменяемых хватало. О том, где она живёт, знали только проводники. Они встречали клиента в назначенном месте, завязывали глаза и вели до самой избушки.

Даже с ним поступили так же. Он возмутился, но проводник лишь пожал плечами: «Исключений нет». Он, конечно, мог приказать прочесать весь лес, но понимал, что после такого старуха едва ли стала снова помогать ему. А вот сосчитать количество шагов никто не мог запретить.

Его отец болел уже второй год, и ничто, кроме снадобий старой знахарки, не приносило облегчения. Её травяные настои ненадолго заглушали боль, но вскоре она возвращалась с новой силой, и ему приходилось всё чаще отправляться в лес за редкими травами. Он был готов отдать всё, лишь бы спасти отца, но в Волчьей Яме не было хороших тиасорсов*, а в городе, где могли помочь, им отказали. С такими, как они, не церемонились — просто выбрасывали на улицу, оставляя умирать без помощи.

Самое обидное, что у его семьи было полно денег, но даже они не смогли помочь. Людей из кварталов запрещали лечить и вообще хоть как-то помогать им. Они пытались обучать своих тиасорсов* или привлекать чужих, но судьба таких людей была незавидна. Обязательно приходили те, кто забирал их. Все попытки бунтовать, сопротивляться или дать отпор неизменно заканчивались поражениями. В последней такой битве погибло половина клана, и после этого было принято решение прекратить сопротивление.

Таких, как старуха-знахарка, сарконты* уничтожали на месте, считая опасными, как и любого человека, который не подчинялся им. В кварталах оставляли лишь людей с боевыми способностями. К такому виронту* присматривались, брали его на учет и некоторое время следили. Если способности росли, его забирали в Анольсиор*, и больше о нём никто ничего не слышал.

На мелочь же попросту не обращали внимания, угрозы они не представляли, а без кланов и установленного ими порядка пришлось бы охранять и эти районы. Поэтому такие люди пополняли главный состав кланов, укрепляя их. Некоторые виронты*, не согласные жить под постоянным контролем города, сбегали и прятались, но мало кому удавалось выжить. Так что он хорошо понимал, чего опасалась старуха.

За спиной послышался легкий шорох, словно кто-то неуклюже наступил на ветку. Алан моментально схватился за оружие и обернулся.

— Выходи! — громко, но спокойно крикнул он.

Ответом была лишь тишина, нарушаемая шёпотом леса. Повернувшись обратно к дороге, он буквально столкнулся нос к носу с девчонкой лет пятнадцати. Две густые тёмные косы спадали ей на плечи, а голубые глаза смотрели на него с любопытством. Выругавшись про себя, что был столь неосторожен, Алан убрал оружие и настороженно начал рассматривать её. Вряд ли эта пигалица хотела причинить ему вред.

— Испугался? — спросила она, неверно истолковав его молчание.

— Тебя? — искренне удивился Алан.

Девчонка только кивнула, еле сдерживая улыбку.

Вздохнув, он осторожно отодвинул её и пошел дальше. Конечно, встретить кого-то посреди леса в такой час — случай не самый обычный, но неужели ему бояться какой-то девчонки… или всё-таки стоит? Подсознательно, когда за его спиной стоял чужак, он ждал подвоха, и даже сейчас несмотря на то, что это была малявка, он мысленно сжался. Враги порой использовали даже детей.

— А ты куда ходил? — услышал он беззаботный голос сзади и снова остановился, но лишь на мгновение, а потом зашагал быстрее, не желая поддерживать разговор.

Но девчонка и не думала отставать. Сначала она пыталась выяснить, откуда он пришёл, затем — куда направляется, а вскоре и вовсе принялась болтать ни о чём, как это частенько любят делать женщины. Алан даже поймал себя на том, что пару раз невольно улыбнулся. Но внезапно разговор оборвался, и наступила тишина. Пройдя ещё немного, он не выдержал и обернулся.

Девчонка сидела на поваленном стволе дерева, роясь в потрёпанной сумке. Увидев, что на неё наконец обратили внимание, она засмеялась и поманила его пальцем с такой непосредственностью, что он не выдержал и подошёл ближе. Уже давно никто не позволял себе подобной вольности. Родные и близкие любили его, остальные — боялись. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то общался с ним столь спокойно и непринуждённо.

— Вот! — девушка протянула руку, сжав кулак, а затем, с лукавой улыбкой, разжала его. На её маленькой ладони лежал мешочек из грубой мешковины, перевязанный синей верёвочкой. Именно в таких выдавала ему лекарство старуха.

— Что это? — Алан протянул руку и взял мешочек.

— Это бабушка Фарин велела передать и наказала хорошенько отругать тебя, — девушка вскочила с дерева и, вытянув руку, погрозила пальцем у него перед носом. — Совсем растяпой стал… Всё забывает… Вечные дела… Вечно хмурый… — она ловко передразнивала старуху, снова вызвав у него улыбку. — Вот! Забыл, и мне пришлось тебя догонять.

— Ты проводник? — поинтересовался Алан, засовывая мешочек в карман куртки.

— Нет, — замотала она головой, так что две косички забавно запрыгали из стороны в сторону, — я просто иногда помогаю ей по хозяйству, травы собираю… Ну и продукты ношу.

— Спасибо, — поблагодарил Алан и, отвернувшись, вновь зашагал по дороге.

Сзади снова послышался девичий голос. Сначала она рассказывала истории о старухе, затем — о каких-то странных людях, которых он даже не знал. Краем уха слушая ее успокаивающую болтовню, Алан снова погрузился в свои мысли.

В последнее время всё шло наперекосяк. Разборки между кланами усилились, передел сфер влияния достигал своего пика. Силы распределились почти поровну, оставались лишь несколько мелких районов, которые упорно отказывались мирно присоединиться к большим кланам. Алан как раз обдумывал, как уговорить одного из крониксов, когда снова услышал её голос.

— А я живу с бабушкой и семилетним братом.

Почему-то эти слова застали его врасплох.

— А отец? А мать? — спросил он, не оборачиваясь.

— Отца я вообще не помню, может, и не видела его никогда. А мама умерла четыре года назад.

— Заболела? — автоматически переспросил Алан. Большинство смертей случалось из-за болезни и нехватки лечения.

— Нет… — Девушка замолчала, и он невольно покосился на неё. Она стояла, нахмурившись, с опущенной головой.

«Сейчас заревет», — с тоской подумал Алан.

Но слёз не последовало.

— Её сбил автомобиль. Пьяный мужчина не заметил, что она шла по обочине. Лучше бы она просто болела… — с горечью добавила девушка.

— Пойдем, — кивнул Алан. — Время позднее, я тебя провожу. На улицах опасно.

— А ты правда никого не боишься?

— Боюсь, — усмехнулся он.

— Кого? — Удивлённо уставилась она на него.

— А вот этого не скажу. Пошли. Ты ведь из Волчьей Ямы?

— Ага, — девушка тут же оживилась и, казалось, позабыла о всех горьких воспоминаниях.

До первых домов она все так же шла за ним и что-то говорила. Любую другую он бы уже прогнал, но ее болтовня успокаивала. Автомобиль Алан не брал специально, лес находился недалеко от дома. Зеленые деревья и трава нравились ему больше, чем серые однотипные постройки квартала. Хотя он и вырос здесь, эти здания навевали тоску.

Люди по вечерам старались не выходить из домов, боясь попасть под разборки, и то, что эта девчонка так спокойно себя чувствовала, удивляло. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что уже не понимает, кто кого провожает — они почти дошли до его дома, а она всё не отставала. Наконец, Алан не выдержал и спросил, где она, собственно, живёт. Оказалось, что совсем рядом, через дом. То, что он никогда раньше не видел её, было неудивительно — на простых людей он редко обращал внимание.

— Я провожу тебя до подъезда, — предложил Алан.

— Не нужно, — отмахнулась она. — Я часто возвращаюсь поздно.

Он только покачал головой.

— В любом случае, скажи, что ты под защитой Волка.

— Ага, — кивнула она с улыбкой и, повернувшись, направилась к своему дому.

Алан еще какое-то время смотрел ей вслед, пока за ней не закрылась дверь подъезда. Потом, завернув за угол, он остановился: у его дома стояли два кефрина* сарконтов*.

Этот визит был предсказуем, но ожидали их только утром. Постояв перед дверью с минуту, он толкнул её и вошёл в прихожую, обставленную красивой мебелью. Дом уже давно принадлежал его семье. Три этажа были объединены в одну просторную квартиру с большими комнатами, огромной гостиной и уютными спальнями. В сравнении с простыми людьми, ютящимися в однокомнатных и двухкомнатных квартирах, его жильё выглядело по-настоящему королевским.

Дверь в гостиную тихо отворилась, и в прихожую скользнула мать. Её лицо было мокрым от слёз, но, увидев сына, она тут же бросилась к нему, крепко обняла и прижалась к его груди.

— Сынок… — пытаясь сдержать рыдания, выдавила она из себя.

— Мама, — он нежно приобнял её, — всё будет хорошо. Это всего лишь три года. Ты сможешь приезжать ко мне, когда захочешь.

— Это целых три года, — не выдержала она и разрыдалась.

— Всего три года, — Алан крепче прижал её к себе. — Я вернусь, и всё будет как прежде. Главное — следите за отцом. Кстати, насчёт отца… — Он достал из кармана три мешочка, аккуратно перевязанных верёвками. — На неделю хватит, а потом Игорю придётся снова наведаться за ними. Я предупредил. Ты убери это подальше, чтобы они… не заметили. И берегите старуху. Без неё всем будет тяжело.

Он вложил мешочки ей в руки и, осторожно отодвинув в сторону, открыл дверь в гостиную.

Казалось, что здесь собрались друзья, чтобы вместе скоротать скучный вечер. Стол был уставлен вкусными закусками, а в бокалах плескалось красное вино. Четверо мужчин играли в карты, при этом со стороны их можно было принять за лучших друзей, хотя они являлись злейшими врагами. Двое сарконтов*, удобно устроившись в кожаных креслах, явно ощущали себя хозяевами положения. Они смеялись, запивая свой выигрыш вином, и с лёгкой насмешкой смотрели на хозяина дома.

Алан прекрасно знал правила: играя с этими людьми, нужно всегда уступать, чтобы не вызвать раздражения и не задеть их самолюбие. Отец уже давно привык к этой необходимости и, казалось, даже находил удовольствие в общении с ними. А вот младший брат сидел с мрачным выражением лица и поджатыми губами. Будучи азартным по натуре, он с трудом переносил проигрыш, тем более тому, кого презирал и ненавидел.

— Сын! — воскликнул отец, протягивая к нему руки. Он бы с радостью встал, чтобы обнять его, но уже третий год ноги ему не служили, и здоровье с каждым днём всё ухудшалось.

— Отец, — Алан подошёл ближе, наклонившись, чтобы тот мог обнять его, а затем дружески похлопал брата по плечу, заставляя подняться. — Там матери нужна помощь. Я пока заменю тебя, — спокойно произнёс он, усаживаясь на его место.

Они ели, пили и играли в карты почти до полуночи. Даже Алан немного расслабился и начал зевать — прошлой ночью он почти не спал и сейчас отдал бы многое за мягкую постель. Внезапно его застал врасплох голос одного из сарконтов*.

— Ну что? — развалившись в кресле, он лениво ковырялся в зубах. — Поехали? Дежурство скоро заканчивается.

Алан молча поднялся, взял свой бокал с вином, допил остатки и закусил кусочком колбасы.

— Сейчас, только книги захвачу.

— Книги?! — правоохранители переглянулись и расхохотались.

— Зачем тебе книги? — нагло спросил один из них.

— Учиться буду, — спокойно пожал плечами Алан.

— Учиться в тюрьме! — оба сарконта снова заржали. — Давай быстрее!

Алан вышел из гостиной, и как только за ним закрылась дверь, учтивая гримаса тут же сменилась на выражение бессильной злобы.

— Давай их прямо здесь уроем! — раздался голос Игоря из полумрака коридора.

— Тогда они уничтожат всех, — вздохнул Алан, взглянув на брата. — Семья и клан теперь на тебе. Слушайся отца.

Тяжёлой походкой он зашёл в свою комнату, кинул в сумку, заботливо собранную матерью, несколько любимых книг и ненадолго замер у окна, глядя в густую тьму ночи.

Месяц назад, как всегда, были разборки между кланами, и он случайно избил человека, не имевшего никакого отношения к кварталам. Тогда он не знал, что этот человек с Анольсиора, тем более он нарочито лез вперед, калеча его ребят. Алан шибанул по нему своими слабыми способностями и лишь потом узнал, что это чужак. Ему повезло, и парень выжил, но, хотя он и сам влез в чужую драку, виноват, конечно, оказался Алан. Они с отцом сошлись на том, что это была подстава, уж больно чужак лез именно под его удар.

— Они будут предлагать тебе сотрудничество и обещать золотые горы, — предупредил отец, — выбор, конечно, за тобой. Но знай, что они обязательно обманут, и все кланы станут презирать тебя, если согласишься.

Алан и сам не собирался сотрудничать с сарконтами и ненавидел их еще с детства, помня, как они избили отца и у того стали отказывать ноги. Его приговорили к трем годам, и за себя он не беспокоился. Кроникса* — одного из самых серьезных кланов — в тюрьме встретят хорошо, а три года пролетят быстро. Он почему-то вспомнил девчонку с косичками, взял в руки сумку и вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь.

Термины:

Кроникс — глава клана. Кроникс в кланах исполняет функции своего рода губернатора, ответственного за порядок в квартале.

Тиасорс — человек, обладающий лекарскими способностями (стоит намного выше простых врачей).

Виронт — человек со способностями.

Сарконт — представитель власти (полиция).

Анольсиор — (город и агломерация) находятся на бывшей территории России. Высокоразвитый технологичный город. (см. МИР (вики))

Кефрин — летающий транспорт сарконтов.

В ВК-группе есть музыка к книге. Адрес смотрите в анотации. В дополнительных материалах стоят визуалы персонажей (тем, кто предпочитает сам представлять, как они выглядят, заглядывать туда не стоит).