Царевна-Лебедь с картины Врубеля с глазами карими, томными, под густыми ресницами. Волосы не в смоль, а с темными струйками шатенки и кожа нежная с оливковым отливом. Бедра в кости широкие, плечи расправлены, а талия осиная. И вся девушка такая упругая и гибкая, что взгляды мужские так и липнут, так и липнут.
И все в ней складно и красиво, но только не характер. Митяй хоть и выглядел как подросток высокий тощий, но был Александру старше на семь лет, а боялся её до дрожи в коленях. Дикая беспредельщица, как образ деспотичной матери из детства, от которой он с трудом вырвался и теперь при каждой встрече даже здоровался сквозь зубы. И эта девушка просто копия его мамы, взглядом жжёт, напирает, за руки хватает, требует своего всей своей волчьей сущностью. Мурашки по коже от её визгливого мерзкого голоска.
Как узнала, что Лёшка Воев на человеке женился — как с цепи сорвалась. На охоте вперед волков умчалась и рядом с альфой лося загоняла. Выделилась перед всей стаей. А Павел Геннадьевич возьми и после охоты при всех поцелуй её взасос, да так, что ручонками беспомощно махала и повизгивала. И это при альфа-волчице живой. Слухи ходили, что, не получив наследника, человеческая половина альфы истинную отвергала, несознательно искала себе пару для размножения.
Саньку после этого случая отец Александр Викторович, несмотря на её двадцатилетний возраст, выпорол жестоко по голой заднице вицей. Девушка и сама испугалась такого внимания со стороны альфы и сидела рыдала дома целые сутки, потом, когда попа прошла, выползла на охоту за компроматом на жену Лёши. Хотелось ей опозорить человека в глазах любимого парня, а ещё лучше поймать на измене. Для этого-то она и пришла к Митяю в дом, чтобы выпросить имя, фамилию и адрес предполагаемой жертвы.
Теперь стояла непоколебимой статуей в прихожей парня, сложив руки на груди, и смотрела исподлобья. Платье черное, короткое, шелковое, все части тела обволакивает нескромно. Каблук высокий на темных сабо и сумочка на плече золотая.
Митяй к себе домой никого не пускал, только зарубежных гостей или по договоренности программистов из других стай. Статус его высокий в стае. Это он придумал, как провести интернет через пространственные изломы и сотовую связь. Еще будучи ребенком изучил проход между мирами и обнаружил, что он неоднородный и в каждом изломе есть место, которое пропускает сигналы. Слава его прокатилась на два мира одновременно, и Митяй в свои четырнадцать смог позволить себе собственный дом за высоким забором с камерами слежения и датчиками движения, сбежал от матери и жил в одиночестве, не стесняясь расходами, все время посвящая компьютеру.
И в этот злосчастный день к нему приезжал один из программистов, работающих в известном банке с программами защиты, и его друзья. И с этой компанией затесалась Саша, которой не удавалось выловить Митяя на улице. Спокойно отсиделась в углу, пока мужчины беседовали на свои темы, а потом вместе с хозяином дома проводила гостей и осталась стоять в прихожей, задав страху несчастному молодому человеку.
Глаза его каре-зеленые на девушку наглую не смотрели. Он открыл дверь, показывая ей рукой выметаться, и так бы стоял пару часов с пустым результатом, если бы Санька не заявила, за чем пришла.
Этой особе лучше дать, чем отказать. Слух о том, что она приглянулась альфе, женихов от неё хоть и не отпугнул, но большинство считали, что она будущая любовница вожака. А так как Митяй для Павла Геннадьевича собрал всю информацию по жене Лёшки Воева с адресом проживания всех её знакомых и бывшего парня, то не видел преград выдать все сведения будущей любовнице альфы.
Поковырявшись в коробке с накопителями, Митя выбрал розовую флэшку и, скинув на неё всю информацию по Марии Кирилловне Петровой, отдал довольной Александре.
— Чиста, как лист, — сказал он на прощание молодой волчице, — зря копаешь, Лёшка не откажется.
— Не твое дело, — огрызнулась Александра и хлопнула дверью с такой силой, что в прихожей с полки упал зонт.
Дом Митяя маленький и неуютный с окнами все время занавешенными, как конура. Александра с радостью ушла из этого места, ногой открыв железную калитку. Вышла в поселок с ухоженными газонами вдоль чистых тротуаров.
На общественных клумбах росли цветы, за ними ухаживали пожилые женщины клана, с утра со стульчиками выходили на работу и толпой передвигались вдоль всего поселка от цветника к цветнику.
Девушка с ними поздоровалась, они ответили и зашептались. Промывали девушке кости. Слухи о ней распускали не самые лучшие. Прямо у старух на глазах Сашу догнал высокий плечистый парень с веселой челкой на пол-лица и проходу ей не давал, поедая свысока красавицу взглядом. Она свободная, дочь первого беты, красавица была завидной невестой.
— Звоню тебе два дня, а телефон отключен, — улыбался парень, шел вперед спиной, чтобы быть лицом к девушке.
— Я номер сменила, задолбали, — шикнула Саша, пытаясь назойливого кавалера обойти, но тот, играя, прохода не давал. Руки держал при себе, но было видно, что поймать хочет красотку и трясется весь от нетерпения.
— Давай сегодня в кафе сходим.
— Отвали, я занята, — она резко свернула в проулок между коттеджами и потом побежала. Вспомнила, что от возбужденных мужчин бегать нельзя, это их еще больше будоражит, и встала, как вкопанная. Парень наткнулся на неё, чуть кубарем не прокатился по асфальту, а девушка повернула обратно и, покачивая широкими бедрами, пошла домой.
— Я подумаю, — чтобы отвязаться крикнула она и поспешила домой.
Дом беты располагался почти у въезда в поселок, и был зданием большим, похожим на комплекс из нескольких домов с гаражами и отдельными домиками. Все приезжающие к альфе гости останавливались в этом доме, поэтому большая часть походила на гостиницу с бассейном и залами для бриджа, Александр Викторович был заядлым картежником.
В просторном холле, где вверх улетала винтовая лестница, стоял удушающий запах цветов. На тумбах, табуретках и прямо на метлахской напольной плитке стояли вазы с букетами от Сашиных поклонников.
Мать Александры — очень ухоженная и молодо выглядящая женщина, голубоглазая брюнетка с отличной фигурой в широкой кости, что досталась дочери по наследству, была хозяйкой большого дома и гостиного двора, поэтому одевалась с иголочки в платья серо-голубых оттенков, всегда на каблуках и с прической. Она с удовольствием расставляла букеты в своей прихожей, запоминала все имена поклонников своей дочери с открыток, прилагаемых к подаркам.
— Из клана Залеских сын альфы прислал двадцать одну перламутровую розу с предложением руки и сердца, — сообщила женщина вошедшей дочери.
И даже это не могло вызвать улыбку на лице девушки, хотя цветы она, как мама, любила. Саша остановилась у восхитительного букета. На лепестках нежных жемчужных роз скопились капельки воды.
— Почему волк не может выйти замуж за волка? Зачем нужны эти люди? — шептала Александра с отчаянием.
— Когда волк лют и мятежен, природа выдает ему в пару человека, — пояснила мать, опрыскивая букеты водой, — порода исправляется, на свет рождаются полноценные адекватные детки.
— Ненавижу людей. Кобели да суки, — рычала Саша. — Презираю всех неполноценных.
— И бездетных? — зло кинула ей мать и прищурила глаза на дочь.
Александра потупила взгляд. На самом деле бездетных волчиц она тоже недолюбливала и втихаря над ними посмеивалась. Но получив от альфы пристальное внимание, что-то стало не по себе, и несчастная бесплодная жена Павла Геннадьевича уже не казалась такой жалкой. А мать, которая настояла на порке дочери после страстного поцелуя с женатым мужчиной, никогда не позволит Саше упасть до любовницы, пусть даже альфы.
— Не знаю насчет этого, — ответила девушка.
— Горделива ты, Сан Сановна, — мать вернулась к букетам. — Всё высокомерие наказуемо в пару счетов. Сегодня кричишь: «Дави лягух!», а завтра «Ква-ква».
— Да я лучше умру, чем с человеком свяжусь, — девушка пошла наверх в свою комнату. — Да я лучше умру, чем Лёшу человеку отдам, — добавила она уже сверху.
— Эгоистка, у Лёши-то хоть мнение спросила?!
В просторной комнате были открыты большие окна, ветер теплый влетал внутрь, шевелил бумагу на письменном столе около монитора компьютера. В комнате было чисто убрано, приходили уборщицы, пропылесосили высокий молочный ковролин, заправили атласным белым одеялом кровать и с черной мебели вытерли всю пыль.
Пока грузился компьютер с флэшкой Митяя, Александра переоделась в походную одежду. Она не будет терять время, сразу поедет к людям и найдет все, что связано с девушкой Машей. Джинсы и белая футболка с широким воротом. Сумка в бело-голубую клетку спортивного типа. Легкие серые тапочки бегать по вонючим человеческим кварталам. Волосы густые шелковые убрала в небрежный пучок на голове и села за компьютер изучать соперницу.
Даже причмокнула от удовольствия, когда увидела на странице Маши в соцсети фото, где она обнимается со смазливым парнем, что наигранно и натянуто улыбался, словно для рекламы банка, отображал безграничное счастье в своем белозубом оскале. Девушка была тоже смазливая, совсем на Александру не похожая, даже противоположна во всем. А глазки серо-голубые тупые. Лицо с отпечатком наивного идиотизма и детского скудоумия.
— Дичь людская, — с отвращением поморщилась волчица. — Надо на такую кретинку клюнуть. Небось ноги раздвинула, а ты, Лёшечка, повелся.
Александра немного разочаровалась, когда у Виталика на странице не нашла никакой Маши. Там все кончено, разрыв окончательный. Нужно было найти причину раздора и попытаться помирить людишек, подкинуть Машу обратно под Виталика любой ценой.
Переписав все адреса, Александра поспешила в гараж к своей машине. Но в темном прохладном помещении авто не оказалось. Транспорт девушка делила с мамой на двоих, кто успел, тот и съел. Мать куда-то укатила, оставив девушку обреченно всплеснуть руками и ругаться. Завелся мотор в соседнем гараже, и Александра сломя голову бросилась туда, просто рухнув на зеленый капот высокого внедорожника. Водитель перестал выезжать во двор, уставился карими глазами на сестру.
Плечистый крепкий волк младшую сестренку сильно любил. Был он уравновешенный и неподражаемо спокойный. И Александра со своим неугомонным взрывным характером брата умиляла. Ему казалось, что нет ничего забавней в мире, чем вредная маленькая девчонка, поэтому и женился на такой же колючке, как Саша. Невестка с золовкой не общались, потому что две стервы друг друга не терпели. А Михаилу только в удовольствие их склоки, они ласкали слух, как женская борьба в грязи по телику.
— Мимика, ты в город?
Саше если что было нужно от брата, она его так называла, как в далеком детстве, когда не могла выговорить Мишенька и говорила Мимика. И это еще больше приводило в восторг здорового мужчину, он таял и почти во всем девчонке уступал.
— Да, малышка, — улыбнулся он, рассматривая её в открытое окно.
— Меня с собой возьми, — она даже ладошки вместе сложила. — Мне очень надо.
— Садись, — невозможно отказать.
Они покинули поселок Волково, проехали по плохой не асфальтированной дороге до федеральной трассы и понеслись на всех парах в город.
— Я в тренажёр заеду и с парнями пообщаюсь, — сказал Михаил, любуясь младшей сестричкой, о которой в мужской компании будут вспоминать и делать различные предложения брату такой невесты. — Часа на два.
— Дай мне машину на набережную съездить.
— Губозакаточную машинку могу дать. Возьми там, в бардачке, — рассмеялся мужчина.
— Мимика, я хорошо вожу, — заскулила девушка. — Давай останавливайся, я покажу, как ездить умею. Ну тебе же приятно будет, подъезжаешь к своим парням такой весь пассажир. Пальцем щелкнул, а я тут как тут тебя забирать.
— Ох, лиса, — ему понравилось описание. Притормозил, встал у обочины. — Показывай, как водишь.
Не то чтобы Михаил дал себя уговорить, ему было просто все равно, как ехать. Отец Сашу учил водить машину с двенадцати лет, так что она прекрасно ориентировалась за рулем и была даже лихой водилой, но при брате этого не показывала. Села и поехала, мягко и аккуратно.
— За каждую царапину в доме моём неделю убирать будешь. За вмятину два месяца.
— Договорились, — улыбнулась Александра, отвернулась в сторону и скривила лицо. Убирать в доме брата? Да невестка её изъест ехидными издевательствами, и Миша будет только с улыбкой на это смотреть.
Они въехали в город. Движение было несильное. Летом улицы пустели, пора отпусков. Пустынно и малолюдно. Александра отвезла брата к спортивному комплексу, где его встретили друзья, такие же качки, шкафы двухстворчатые, как и сам Миша. Среди них не было оборотней, так отец приучал сына к будущей работе среди людей. Александра, конечно, улыбалась молодым мужчинам из машины, которые с восторгом смотрели на неё, но только отъехала в сторону набережной, как высунула язык в отвращении.
— Людишки мерзкие.
Здание художественного училища и обработки металлов было памятником архитектурного наследия. На лето закрыто. В нем проводились плановые ремонты, вокруг стояли временные леса, подкрашивали колонны, восстанавливали лепнину на фасадах.
Девушка внимательно смотрела на здание, никаких студентов и близко не было. Придется, наверное, ждать осени, чтобы хоть кого-то найти.
Резкий удар. Сердце ёкнуло от ужаса, что придется полы драить в спальне невестки. Она остановилась прямо на пешеходном переходе, выскочила на улицу, забыв закрыть дверь, и сразу поспешила осматривать машину. В том месте, где произошел удар авто об человека, было небольшое пятно. Александра своими ручками стала его оттирать. Ничего. Пронесло.
Она блеснула глазами, свысока, с надменностью посмотрела на парня, который медленно поднимался с асфальта на ноги, чуть покачиваясь. Потертые темно-синие джинсы, черная футболка в белую полоску и пакет с тетрадями. Он держался рукой за поврежденный бок и сам себе ухмылялся, осматривая машину, что сбила его.
— Ты что, совсем слепой?! Очки протер!
Парень поправил очки на носу. Откинул прядь иссиня-черных волос, как крыло ворона, и улыбнулся.
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке.
— Да мне пофиг, что с тобой! Ты мне чуть машину не помял! — бесилась волчица.
— Извините, что пешеходный переход кинулся к вам под колеса, — уходил незнакомец, махая ей рукой.
Александра села за руль и тяжело вздохнула. Трудно было это признать, но она становилась неадекватной. Её с детства воспитывали уступать людям, избегать с ними конфликта, а тут прямое нападение на человека. Появилось желание извиниться, все исправить, но было поздно, парень перешел дорогу и скрылся в парке возле училища.
Девушка поехала дальше. Совсем рядом за поворотом был университет. Машины у него стояли одна другой дороже, поэтому Александра решила на свой страх и риск войти внутрь и поискать Виталика, бывшего дружка Маши.
Она прошла мимо охранника как обычная студентка. Не вызвала подозрения, потому что вид имела целеустремленный. Пролетела вверх по лестнице, там остановилась и принюхалась. Виталик — сын известного предпринимателя. Сама Александра была не знакома с многими богатыми людьми округа, но все время по научению отца была вынуждена крутиться то на презентациях, то на соревнованиях и технологических выставках и изучать элиту с помощниками в лицо и по запаху. Она училась на экономическом факультете совсем другого университета города и готовилась вслед за братом Мишей перенять бизнес клана в свои руки.
Чувствовались дорогие духи и мужской парфюм, Александра по запаху выплыла в пустующую рекреацию университета. На подоконнике высокого окна сидел знакомый на вид блондин с лицом без эмоций. Джинсы, футболка отличного качества. Глаза его, близко посаженные под бровями, недовольно уставились в того самого Виталика с фотографии.
Виталик, высокий симпатичный шатен, одет, как собеседник, был недоволен, кривил узкие губы и, словно упираясь лбом, наклонил голову к скрещенным на груди рукам. Между ними высокая блондинка с фигурой фотомодели в салатовом платье, глядела на Виталика с отвращением и злорадно шипела:
— Если бы не выставил наше видео, всё бы получилось.
— Ни хера не получилось бы, — отвечал блондин. У него была сломана челюсть, поэтому он старался говорить не шевеля костями и не двигая мышцами, слова при этом распевались, иногда проглатывались окончания. — Псих бы не отдал.
— Видели мы его, — с восхищением выдохнула блондинка, — зверь, а не мужик.
— Батя его все равно найдет, — очень надеялся парень со сломанной челюстью. — Когда вторую часть вернешь?
— Давай в сентябре, мать с океана прилетит, и я верну все до евро, — пообещал Виталик.
— Ладно, герой-любовник, — блондин хотел улыбнуться, не получилось. Заметив Александру, вскинул бровь — это единственная доступная эмоция на его лице. — Здравствуйте, девушка, вам кого?
— Я о Маше Петровой хочу поговорить, — она очаровательно улыбнулась, так, как умеют оборотни, и даже девушка незнакомая улыбнулась ей в ответ.
— Ты как раз во время, — блондин с болью оставил попытку в очередной раз растянуть губы. — Машина целка утекла к Лёше-психу, теперь Виталик мне должен немного лаве.
— А сама девушка как бы не интересует? — Саша влилась в компанию и требовательно уставилась на Виталика. — Любовь там, морковь.
— Только кровь, — усмехнулась рядом стоящая блондинка.
— Да кому она нужна, шваль, — рыкнул Виталик,— отребье из многодетной семьи.
— Лёше-психу, — Александре стало обидно даже не за Лёшу, а за его дешевый выбор.
— Ты его знаешь? — это был общий вопрос. Девушка поняла, что попала. Лёша наследил среди людей, и его искали.
— Только слышала, — она решила сбить с толку собеседников, уставилась на блондина и стала ему улыбаться. — Ты Руслан. Пловец. Полгода назад на соревнованиях я сидела с твоим отцом на трибунах, он депутат по центральному округу и курирует автозаправки южной области.
И тут напряжение окончательно спало, компания расслабилась, увидев в незнакомке девушку своего круга. Сразу заценили неброскую, но качественную одежду, брелок в руках от машины.
— А ты кто? — Руслан изменился в лице, и хотя челюсть так и не двигалась, улыбка все-таки получилась.
— Александра. Я из бизнес-элиты. Мой универ экономический, — она говорила это таким импозантным тоном и стала покачиваться на одном бедре манерно с претензией, что Руслан даже поднялся с подоконника, полный уважения. — Папуля интересы имеет в сельском хозяйстве и немного в банковской сфере. Так что семья моя многими вещами занимается.
— Хотя бы не из быдлостана, — выдохнула блондинка, — а то лезут тут в приличное общество, — она усмехнулась, переведя взгляд на конец коридора, и закончила, — всякие Феди.
— О, Фёдор, — обрадовался Виталик, зазывая рукой к себе пришедшего парня, того самого, что был сбит Александрой на пешеходном переходе.
И хотя его считали за быдлу и низшее общество, Федор имел вид, полный достоинства, и все издевки принимал с легкой иронией и свысока. Он шел тяжело, на ходу вытаскивал какие-то листы бумаг. Подошел к Александре впритык, глядя сквозь линзы черными глазами, словно пытался выудить из неё хоть каплю раскаяния.
— Твоя курсовая, — не отрывая глаз от девушки, что уставилась на него, он протянул бумагу Виталику. — На карточку переведешь.
— Отлично, — покупатель интеллектуального товара стал листать чужую работу.
Александра смотрела на Фёдора и не понимала, почему ей так стыдно перед ним. Он был выше её на голову, стройный, но плечи широкие и пахло от него кровью. Девушка со свойственными ей повадками повелительницы подошла к парню и без зазрения совести задрала ему футболку по шею. От неожиданности Фёдор отшатнулся, пытаясь спрятать тело, но все уже увидели, что там прячется, и ахнули в шоке. Половина тела парня была бордово-серого цвета с яркими кроваво-синими ответвлениями.
— Ты что?! — закричала Саша в ужасе. — Почему ты молчал?!
— О, не бойтесь, дамочка, я не пойду в полицию.
— Да я не боюсь полиции! — возмутилась девушка, не понимая, почему так за него переживает.
— За меня боишься? — усмехнулся он, с любопытством лицезря лицо, полное испуга.
— Тебе надо к доктору, — прошептала Саша, распахнув свои огромные глаза на парня.
— Я знаю хорошего травматолога, — втесался в разговор Руслан, вдруг осознавший, что пташка, так понравившаяся ему, уже присела, чтобы упорхнуть в компании с Федей.
— Не надо, я потом не расплачусь, — хмыкнул пострадавший. — У меня полис с собой, травмпункт в двух кварталах.
— Я подвезу, — предложил Руслан, вставая рядом с прекрасной незнакомкой, готовый совершить ради неё подвиг.
— Я на машине, — сказала как отрезала. Схватила Фёдора за руку и потащила с собой.
Руслан повел бровями Виталику с Дашей и поспешил присоединиться к спасению несчастного Феди.
***
— Мимика, прости, — стонала Александра в трубку, лихо выруливая к стоянке травмпункта. — Я сбила парня, он жив, но мне надо отвезти его к врачу, адрес Советская восемь дробь пять. Машина цела, ни царапины, пусть твоя волчица сама у себя полы моет.
— Сан Сановна, ты меня пугаешь. Я сейчас приеду.
Саша отключила звонок, остановила машину. Вначале она посмотрела на заднее сиденье, где сквозь боль была натянута обворожительная улыбка на лице Руслана, потом на несчастного Фёдора, который сидел, сложив руки на колени, и с лицом затащенного насильно на праздник жизни нищего интеллектуала без интереса осматривал кожаный салон внедорожника.
— Выходи, Федяня, — торопилась девушка, выскакивая из машины, — Тебе рентген сейчас сделают.
Два молодых человека не спеша покинули машину. Медленно пошли в сторону входа старого желтого здания медицинского пункта.
— Смотри не сгори в рентгеновских лучах, Федяня, — шипел Руслан. Ему девушка более чем понравилась, он уже обозначил свою цель. И Федя со своим несметным количеством любовниц в послужном списке делу очень мешал.
— Только закалюсь, как сталь, — повел бровями черноглазый парень. — Глядишь, поцелует и приласкает.
— Сейчас брательник её прискачет, отцелует тебя и отласкает, — шептал Руслан, играючи предлагая больному пройти первым в здание, отвалив шутовской поклон.
— Я до приезда успею отцепить чуток сердца, — свысока кинул Фёдор негласному сопернику и прошел за суетливой девушкой в медицинское учреждение.
Они стояли у регистратуры, ждали, когда им назовут номер кабинета, куда идти. Фёдор невзначай взял девушку за руку и улыбнулся ей:
— Ты сильно так не переживай, — а потом посмотрел на Руслана, который стоял сзади и сжимал кулаки. — Нормально все будет, на мне, как на волке…
— На ком? — удивилась Александра и внимательно рассмотрела собеседника, взяла его под локоть.
— Как на волке, все заживает, — улыбнулся ей парень, и в его белых зубах чуть выделились два клыка.
— Ты пока человек, — замогильным голосом сказала ему Александра и, вытянув шею вверх к лицу собеседника, звонко принюхалась.
— Ведешь себя очень странно, Сашенька, — он забрал свои документы и повел её к кабинету, в который выдали номерок. Еще раз обернулся к Руслану и подмигнул ему.
Врач-хирург, пожилой мужчина с большим лицом и курчавыми седыми волосами, перетекающими в шикарные бакенбарды, внимательно осматривал рану, печально поглядывал на нервную особу, что закусывала пальцы, с нетерпением ждала реакции специалиста.
— Упал с лестницы? — усмехнулся врач.
— Я сбила его, — тут же призналась девушка, и её несравненно красивые темные глаза заблестели в печали и полном раскаянии.
— Тогда надо вызывать полицию…
— Я суицидник, — тут же выпалил Фёдор. Он сидел на стуле, поглядывая на девушку, которая при первой встрече не казалась такой живой и впечатлительной.
— Тогда психиатра, — вздохнул доктор.
— Хотел умереть, а теперь её увидел, влюбился и жить хочу. Очень, — продолжил молодой человек.
— Тогда священника, — хихикнула молодая медсестра за столом, не отрываясь от оформления документов.
— Кого угодно, лишь бы не работать, — устало вздохнул хирург, отворачиваясь от пациента. — Давайте его, Катенька, на рентген.
В кабинет заглянул Руслан:
— Саша, брат приехал.
Александра в панике от своего непонятного состояния, полного любовного сострадания к малознакомому человеку, вышла не сразу. Постояла, посмотрела на Федю, который улыбался ей. Он снял очки, при этом в его глазах восхитительная особа расплылась в объемное пятно.
— Беги, — подмигнул он ей.
Без очков он был более чем симпатичным. И Александра, не отдавая себе отчет, подошла к нему. Она наклонилась и поцеловала его красивые мягкие губы.
— Выздоравливай.
Убежала. Выскочила в коридор с перепуганными глазами и бросилась в могучие объятия своего брата.
—Ты чего?— Михаил даже испугался. В таком состоянии Саша была, когда узнала, что Лёша женился.
—Я виновата.
— Всё, хорошо, — он погладил её по волосам. — Сейчас я на лечение дам денег и поедим.
Руслан, который приблизительно представлял, что за народ приехал с братом Александры, потому что тоже крутился в спорте, решил Михаила сопроводить к Фёдору. Тот как раз вышел из кабинета, направляясь на рентген. Замер, увидев перед собой неслабую фигуру мужчины с лицом надменного превосходства, взирающего на него. Но Федя тоже был знаком с такими гражданами и ни капли не испугался, был невозмутим и опять снял очки на случай, если брат красивой девушки немного агрессивен.
— Тут произошло недоразумение, — с животным рыком произнес Михаил, накреняясь над стройной фигурой парня.
— Я не буду заявлять в любом случае, — вздохнул Фёдор, высматривая в дальнем конце коридора Александру. Он взрослый человек, понимает, что эта сказка не про него. Она прекрасна, как сладкий сон, но даже дотрагиваться мыслями опасно. Это другой мир, другое сословие.
— Спасибо, друг, — Михаил пожал руку Фёдора, вручив в неё конверт с деньгами. — Мы всегда благодарим за благородное отношение к нашим женщинам.
— Это не нужно, — разозлился парень, и волк, почувствовав его сопротивление, усмехнулся.
— Дано при свидетелях, — шептал Михаил. — В случае, если ты свое слово не сдержишь, я приеду забирать с процентами.
Фёдор ничего не ответил. С безразличием взял конверт и пошел своей дорогой.
Все расходились. Руслан прилип к Михаилу, иногда оглядываясь на Фёдора, которому отвалили немалую сумму денег.
— Так насчет Лёши-психа, — говорил Руслан.
— Забудь, парень, — оборотень поймал взгляд голубых глаз. — Ты не держишь зла на него, — гипноз работал. — Это была настоящая мужская драка. Просто восхитительная, ты будешь всю жизнь вспоминать, как отдохнул в тот вечер. Лёша-псих настоящий мужик, с такими нужно дружбу водить.
Михаил отступил к своей сестре, которую окружили его друзья, а Руслан еще некоторое время стоял в остолбенении.
Александра обычно в мужском обществе вела себя раскрепощенно, но в этот раз скромно молчала, не отвечая на вопросы, пришлось Михаилу несчастное создание вырывать из рук поклонников и, обняв, увести в машину.
Дорога в поселок была длиннее из-за часа пик. На выезде образовались пробки, пришлось постоять. Михаил сделал в салоне потеплее, заметив, что сестрёнку трясет. Потрогал её лоб, а она приболела. Сидит тихо, забившись в кресле, пугает брата не на шутку.
— Малышка, что с тобой? — он взял её за руку, прижал её холодные пальчики к своим губам. — Слышишь? Скажи братику, что случилось?
— Мне плохо, — в глазах слезы, и личико такой небесно-ангельской красоты, что хоть вой от трогательных чувств.
— От чего? Быстренько сказала Мимике, что случилось !— требовал мужчина как можно более строже, при этом мягко.
— Федя — мой истинный.
— Очкарик этот? — и тут же получил кулаком в плечо.
— Не смей его так называть! — она даже клыки выпустила, восхитив брата.
— Отличный парень, откормить только.
— Он же человек, — она была в шоке. Задумалась и вдруг произнесла: — Ква-ква.
— Кто бы сомневался, что тебе человек в пару выйдет, — ухмыльнулся Михаил. — У тебя нрав покруче моей Ксюши.
— Что мне делать? — Александра закрыла лицо руками.
— Найди его, поговори.
— Что я скажу? — она уставилась на него с надеждой.
— Купи в аптеке витаминов, бинтов, найди его, скажи, что проведать приехала. Не дурак, поймет, чего хочешь.
— А вдруг не поймет? — беспокоилась девушка.
— Подсыпь снотворного, и когда уснет, кусай и тащи в машину, — загоготал лающим смехом Михаил и получил еще тумаков от сестры. — Да, не сможешь ты без него. Ну, сутки, на вторые выть начнешь.
Они больше не общались, вернулись в Волково и разошлись по домам. Жили в одном комплексе, но в разных крыльях здания.
Цветы все так же источали дурманящий аромат на всю прихожую. Из столовой вышла мама уже в новом платье и вечерней прическе.
— Проходи сразу на ужин, — голос очень строгий, в прошлый раз она таким говорила, когда велела штаны снимать перед поркой.
Александра думала совсем о другом, она уже мысленно выбирала маршрут обратно в город. В регистратуре она видела паспорт Фёдора Максимовича Хмельницкого, его данные, оставалось надеяться, что он живет по адресу прописки.
За столом в окружении ваз с букетами цветов сидела кареглазая женщина с волосами, уложенными в пафосную древне-греческую причёску. От неё отлетала до девушки волна резкого отвращения и даже ненависти. Александра кивнула, не сумев поздороваться перед альфа-волчицей, и затекла на ближний стул. Мама села рядом, предлагая дорогой гостье салат цезарь.
— Есть некоторые разногласия между нами, Александра, — голос Виктории Сергеевны, как голос матери, ничего хорошего не предвещал.
— Я приношу глубокие извинения, — Саша низко опускала голову. — Мое поведение было недостойным, я больше не смею лезть в охоту с нарушением своего места в иерархии.
Это было выучено назубок под надзором строгого отца.
— Кроме того, будь любезна не появляться на глаза альфы, — рычала Виктория. — У Павла Геннадьевича сейчас сложный период в жизни, а ты сильнее усложняешь всё.
— А можно я замуж выйду? — девушка с надеждой посмотрела на женщин.
— Конечно, — обрадовалась мать, — это решит все вопросы сразу. Исчезнут пересуды и слухи. Нам не нужны неприятности. Сын альфы Залеских волков оставил свой номер телефона.
— У меня скверный характер, я точно за человека выйду.
— Дави лягух,— с отвращением сказала мама и занялась салатом.
— А ничего, если я сюда его приглашу, мы поживем в моей комнате?
Женщины оторвались от еды, посмотрели на Александру одновременно пронзительными взглядами, проткнули, как фокусник ящик клинками.
— То есть ты уже выбрала? — поинтересовалась Виктория и, чтобы мать девушки не испортила всю великолепную картину, тут же распорядилась: — Переезжайте к родителям, и чем скорее, тем лучше. Освободи меня от своих ошибок, девочка, и я поспособствую твоей молодой семье.
— Спасибо, — Александра вскочила и хотела побежать в комнату, на пороге обернулась к маме и поинтересовалась: — А папа где?
— Он уехал Приозерных из тайги вывозить, — ответила альфа-волчица, потому что мать была в легком шоке.
Приозерные, Лёша приедет со своей симпатичной женой, которую Виталик не получил. Жизнь изменилась до неузнаваемости.
В комнате все так же были открыты окна. Вечерело, а девушка за весь день ни разу не прикоснулась к еде, не ощущала голода. Полная воодушевления, она залезла в душ и мылась там, словно не смылась два месяца. Натиралась ароматным гелем и натуженно размышляла, какой может быть вкус у Феди на женское белье. Тут же её интересовало, сколько могло быть женщин у такого парня, как он.
Вытащив на кровать все свои трусики и лифчики, Александра долго думала, чем сразить своего истинного, чтобы не отказался спать с ней. Поговаривали, что люди не так просты, как кажутся, могут наотрез отказаться от случки, даже почувствовав пару.
Выбрала все черное, атласное. Хороша девица в зеркале, покрутилась, повертелась. Решила надеть свое черное платье, в котором проникла в дом к Митяю. Вступив в сабо, поспешила в гараж, шла окольными путями, через запасной выход, за версту обходя столовую, где сидели лютые волчицы.
Убежала из дома. На своей красной машине вырулила из гаража и помчалась на всех парах обратно в город.
Когда достигла первых кварталов, уже стемнело и немного похолодало. Вывески яркие украшали улицы города. В аптеке не было посетителей, поэтому странная девушка могла себе позволить постоять у витрены и немного помучить своим нелегким выбором улыбающуюся девушку-фармацевта.
— После удара об машину что купить молодому человеку?
— Бинты? — поинтересовалась девушка в белом халате.
— Точно. И еще…
— Витамины для восстановления. Можно чай из трав, — лишь бы втюхать.
— И гематоген, — Александра облизнулась и добавила: — десять штук. Надо бы презервативов…
— Какой размер?
Саша сильно покраснела.
— Не надо презервативов, обойдёмся. Дайте обезболивающего и снотворного.
Накупив целый пакет подарков, Саша вышла в вечерний город и, пройдя пару шагов, купила в лавке на воздухе зеленых яблок и связку бананов. Вернулась в машину с чувством выполненного долга, поехала, сияющая от счастья, искать дом Фёдора.
В спальном районе она остановилась у девятиэтажки. Посчитала приблизительно расположение квартиры. Ей показалось, что в окне горит свет, и девушка выпорхнула в темный двор, забежала в подъезд с открытой дверью и влетела на шестой этаж, даже не устав.
Александра позвонила в дверь. Улыбнулась, когда услышала тихие шаги. Он к двери крался. Ощущение легкого счастья нахлынуло на девушку. Всё правильно, она не зря пришла. Тишина, дверь не открывает, затихорился, смотрит в глазок.
— Я одна, — улыбнулась Саша.
Молчание. Думал долго, но все-таки решил открыть. Встал в дверном проеме. В расстёгнутой клетчатой рубахе. А грудь вся перевязана. Улыбка сползла с губ девушки, когда она увидела повязку.
— Держи, — Фёдор протянул ей конверт с деньгами. — Это твой брат дал.
— О, я не возьму, — испугалась девушка и немного отстранилась от парня. — Это не мои деньги.
— Зачем пришла тогда? — с холодом кинул он, немного обидев Александру. Но с людьми никогда не будет легко.
— Проведать, — тихо призналась она. — Я фруктов принесла и всякого из аптеки.
Он прожигал её тяжелым взглядом. И казалось, что его линзы в очках увеличивают эту тяжесть. Смотрел строго, испытывающе, как преподаватель на ученицу, которая не хочет знать его предмет.
— Ну проходи, — звучало как «сама напросилась».
Он впустил её в маленькую прихожую небольшой квартиры. Закрыв дверь, прошел на кухню, забрав из рук Александры пакеты. Девушка сняла сабо и прошла за хозяином.
Кухня совсем маленькая, у окна столик и две табуретки. Холодильник и плита с раковиной. Рабочий стол похож на разделочную доску. У трубы отопления висел старый телевизор. На спортивном канале играли в бильярд.
— Чаёк, — равнодушно сказал молодой человек, обнаружив в пакете травяной чай из аптеки. — Как раз хотел попить. Он развернулся к газовой плите и наткнулся на довольное личико гостьи. Она принюхалась, даже на мгновение прикрыла глаза и широко улыбнулась:
— Вкусно пахнешь.
— Очень, — ухмыльнулся он. — Неделю не мылся. Воду горячую отключили.
Он отодвинул немного ненормальную барышню в сторону, налил в черный пузатый чайник со свистком воды из-под крана и поставил на старую газовую плиту, поджигая её спичкой.
— Ты бильярд любишь? — спросила девушка, усаживаясь за стол. Она к себе внимание не привлекала просто так, решила завести разговор.
— Это снукер, — поправил парень, присаживаясь рядом и упираясь в неё взглядом. И она тут же ему улыбнулась, совсем сбив парня с толку. — И? Рассказывай, как поживаешь?
Она только раскрыла рот, чтобы ответить, как в её маленькой золотой сумочке зазвонил телефон.
— Извини, — Фёдору она улыбалась, а вот когда отвечала маме, то лицо её наполнилось той самой надменностью, которая правила ей при первой их встрече. — Да, мама.
— Ты когда домой приедешь? — раздалось в трубке.
— Не приеду этой ночью. Я у истинного. Пока.
Она не только отключила звонок, но и сам аппарат и, сунув его обратно в сумку, уставилась невинными глазками на немного ошарашенного парня.
— Истинного, — просмаковал он интересное слово.
— А ты один или с родителями? — она огляделась по сторонам, освобождая стол от крошек.
— Родители до осени на даче. Так что мы одни, — он следил за реакцией, но девушка только была рада такому повороту, чего не скажешь о самом хозяине.
— Может, что-то к чаю надо купить? — забеспокоилась Саша, когда чайник стал немного посвистывать.
— Я купил уже, как чувствовал, — он забрался в холодильник и извлек на стол белую коробочку с шоколадными эклерами, усмехнулся, когда увидел, что глаза гостьи заблестели, и она прикусила нижнюю губу. Не ошибся. Стоял в булочной и гадал, что купить. А вдруг, пришла мысль, девушка на чай зайдет, что любят девушки? Пирожное называлось «Искушение». Как в воду глядел. Не пришлось чай вечером пить в одиночестве.
— Сейчас чайку попьешь, и я тебе такси вызову, — он насыпал заварку в чайник.
— Это еще зачем? — возмутилась Александра.
— Чтобы твой брат случайно меня в твоем изнасиловании не обвинил.
— Ты меня прогонишь? — она шипела, как змея. — Я к тебе с ночёвкой! И не надо мне такси, я на машине.
— Ты девушка опасная, — он стал выкладывать две темно-синие чашки с золотой каёмкой. — И не по мне.
— А какие по тебе?
Фёдор замер. Он почувствовал, как она обиделась. На полном серьезе приехала ночевать, еще хуже — собралась с ним спать. А последствия в виде её борзого брата обрушатся на Фёдора и правильно сделают, за любые поступки нужно отвечать. Тяжко вздохнув, парень разлил по чашкам чай и рухнул на стул. Серьезно, она приехала к нему с намерением отдаться. Это пугало и веселило одновременно.
Федор никогда не был обделен женским вниманием и сексуальными отношениями. Любовницы его были в основном ровесницами и старше, таких юных красоток ему не встречалось. Жизнь его научила тому, что общество поделено на касты, и прыгать со ступени на ступень следует аккуратно и за счет своих сил, но никак не за счет богатеньких девочек. Оступиться в такой ситуации легко, падать будет больно.
Надев маску беспринципного циника, с которой он любил общаться с девушками назойливыми, требующими того, чего он давать не желал, Фёдор пошарил рукой в пакете с аптечными покупками, вопросительно вскинул бровь:
— А презервативы где?
Саша откусывала эклер с умиленно-сладостным выражением лица. Сразу было видно — любимое лакомство.
— Зачем? — она кинула на него красивый темный взгляд, маняще облизывала губки. — Ты болен? — она вдруг перестала жевать и расстроилась, — у тебя было много девок, и ты не знаешь, что подцепил?
И все, что она делала и говорила, было на полном серьезе. Нет, она не наркоманка, ни больная, просто вот такая по жизни с легким прибамбахом. Фёдор не выдержал и громко рассмеялся. В его белоснежной улыбке все так же выделялись два острых клыка, не таких больших, как положено, но все же. У Александры сложилось впечатление, что она беседует с волком. А это покорность и признание главенства.
— Ты красивый, — сказала она и стала рассматривать его руки. — И пальцы у тебя длинные и изящные. Ты играешь на музыкальном инструменте?
— На аккордеоне, — усмехнулся парень и добавил в чашку ложку сахара из маленькой сахарницы с розовым цветком, продолжая сам себе ухмыляться. — И ты красивая, — но надо же было как-то её отблагодарить за этот праздник жизни.
— Вот, — она стала выкладывать на стол таблетки, распределяя порции. — Ты съешь обезболивающее, и я съем.
— А тебе-то зачем? — улыбка не покидала его лицо, он отхлебнул чая.
— От боли, я ж девственница.
Чай вылетел фонтаном. Молодой человек уже не улыбался, взял с батареи полотенце и вытер рот. Что было в этой головке напротив, что она решила отдать свою девственность парню далеко не из своего круга? Девственниц Федя перестал иметь лет в шестнадцать, дальше правил опыт.
— Я не возьму тебя, — рыкнул он. — Это слишком.
— Почему? — это уже не обида, тут пошли слезы. — Мне двадцать, я свободна. — Тут же взяла и заглотила таблетки, запив чаем. Ультиматум. Уставилась на собеседника.
— Саша, — он взял её руку в свою, и понеслась дрожь по всему телу, не только по девчонке, но и по нему самому. — Я бы не хотел, чтобы ты потом жалела или предъявляла претензии…
Он не закончил мысль — она коснулась его губ своими губами. От чая поцелуй был горячим и сладким от пирожных. Долгий. Руки сами коснулись её талии, пальцы невольно спустились по упругой попке на твердое бедро, нырнули под подол. Она вся упругая, ни складочки. Гладкая, местами бархатистая. Сердце заледенелое заныло капелью, разум не выдерживал натиска. Душа обернулась птицей и забилась в клетке, в которую он сам её загнал.
— Нет, — он не представлял, что такое возможно. Казалось, есть подвох. Отпрянул, тяжело дыша. А девушка напротив такая классная, просто мечта, да еще не малолетка, да еще и невинная. Разве бывает такое? Щечки её покраснели, губы алые, сочные. Она своими томными глазами рассмотрела его и задержала взгляд на штанах, где колом встал член.
— Ты истинный, мне без тебя нельзя, — она медленно переплыла к нему на колени, расправив бедра, и направила его член под одеждой в свои трусики между ног. — И тебе без меня уже никуда. Уйду сейчас, на стенки бросаться начнешь. Сам побежишь искать, а найти меня сложно. Держи меня, пока я рядом.
Она вцепилась в его губы, и он не выдержал. К черту все преграды, забыть дурной опыт. Сорвал очки, откинув в сторону, схватил её неистово, стал водить ладонями по её телу. Страсть затуманила разум, даже боль в боку пропала на время. Он подхватил её к себе и понес из кухни в комнату. Там был расправлен диван, туда-то Фёдор и рухнул с девчонкой на руках. Покрывал её поцелуями, обмусолил, готовый на все. А дальше он не отдавал себе отчет. Он зацепил пальцами её тонкие трусики и рванул их с силой. Треснула ткань и улетела в сторону. Трогал все между её ножек. Там бесподобно приятно и действительно не тронуто. Горит, желая секса, и сочится влагой. Он закричал, зажмурился. Её запах сладкий и легкий. Не удержаться, нет такой силы.
Пальцы его нащупали маленький горячий вход, он ввел вначале два пальца, раздвинул девственное лоно, чувствуя, как девочка под ним напряглась.
— Чщ-щ-щ, — зашипел он ей на ухо и между пальцев ввел свой член, крепко сжимая плечо Александры, чтобы не дергалась. Сделал толчок и остановился. Надо было подождать, когда обезболивающее подействует. Из глаз девушки брызнули слезы.
Невероятные ощущения власти над красотой и нежностью. Диктатура над невинностью и податливостью. При этом тело сходило с ума, билась кровь в жилах, сердце колотилось в груди, пытаясь вырваться наружу. Он наслаждался, она терпела. Горячая, влажная, его. Вся принадлежит ему, и никто больше не получит. Парень зарычал. Зная современность, можно было не надеяться, что эта куколка останется с таким, как он. Но что-то звериное зародилось в нём, уже не видел препятствий, чтобы взять её в жены. По праву хозяина брал её резко и даже грубо. Пока не кончил в неё и сильно надеялся, что никаких противозачаточных средств она не принимает.
— Я укушу, — вдруг сказала она. — Теперь ты терпи.
И, не дождавшись его реакции, вцепилась острыми, как иглы, зубами в его ключицу.
***
— Красота-то какая, — протянула Маша, продолжая поглаживать волосы своего мужа. Тот голову ей на колени уронил и дремал, пока автобус ехал.
За окном открылся поселок Волково с современной архитектурой, всё тонуло в деревьях и многочисленных клумбах. Дороги ровные, кругом чистота. Дети на велосипедах, дамочки в кабриолетах, мужчины на пробежке.
— Прямо как город, — немного напуганно отозвалась Аня с соседнего сиденья, её муж, последовав примеру альфы, тоже уронил тяжелую голову на маленькие коленочки жены и блаженно уснул.
— Нравится, Мария? — это спросил новый знакомый Маши Александр Викторович. Высокий кареглазый мужчина с оливковым отливом на смуглой коже. Казался добрым, но при этом строгим.
— Как в лучших поселках Европы, — улыбнулась ему девушка, и мужчина в знак согласия кивнул головой.
Южные, в основном из элиты, встречали беженцев у коттеджей в лесной полосе. Хлеба, соли не было, зато были цветы и подарки. Бета успел предупредить своих, что вещей у Приозерных почти нет, так что принесли пакеты с одеждой и предметами первой необходимости. Бедные родственники стали выходить из автобуса на улицу.
С большой радостью приняли детей, загрузив их плюшевыми зайцами и медведями. Бойцы тут же выстроились у автобуса, пока что еще ждали своего альфу, но через день перейдут в распоряжение Павла Геннадьевича.
— Лёша, — Маша с трудом поднимала парня со своих ног.
Он, шутливо покачиваясь, сел и рухнул на девушку, вцепившись в её губы сладким поцелуем.
— Всё, хватит, — с улыбкой отпихнула его Маша и, подталкивая, повела на выход из автобуса.
Воздух в поселке был отличным, как на всей Нове, пропитан запахам полезного для оборотней питанием с мясным меню. Казалось, в каждом доме жарят мясо. И еще аромат цветов приплелся к чистому воздуху. И Мария вышла, прикрыв глаза, наслаждаясь новым домом.
— Здравствуй, Лёша, — как нож по ушам, дошел до слуха слащавый девичий голосок. Маша резко протрезвела от радости и уперлась ледяными серыми глазами в ослепительную особу, которая была похожа на своего отца, как отражение, только в женском исполнении, и получилось красиво.
Александра Александровна стояла рядом с автобусом, чуть прогибаясь под тяжестью руки высокого молодого человека с копной чернющих волос и с такими же ночными глазами.
— Это мой муж, мы сегодня ночью поженились, — улыбалась Александра, показала метку под светлой футболкой, её суженый сделал то же самое, откинув рубаху, показал укус на ключице.
— Федя! — вспомнила Маша этого не совсем молодого человека, потому что было ему около тридцати, хотя и выглядел он отлично.
— Ты его знаешь? — Лёша не улыбался, прожигал незнакомца взглядом.
— Здравствуйте, Маша, — улыбнулся в ответ Фёдор, с некоторой опаской глядя на Алексея.
И в этом бодании взглядами между мужчинами Александра вдруг почувствовала напряжение, но не смогла понять, как на Лёшу можно воздействовать, поэтому глянула на Машу, которую за умную не держала, а зря — девушка за недолгое общение с волком сумела его захомутать.
— Математику высшую он мне делал на первом курсе, — кинула она в лицо Лёше. — За банку маринованных грибов.
— Трёхлитровую, — с усмешкой вспомнил Федя.
— Хочешь, он тебе её вернет, — всегда немного охамевший и наглый Лёша уже начал запихивать руки в карманы, дальше бы последовало перекатывание с носка на пятку.
— Кого?! Грибы?! — Маша вытащила его руки из карманов, взяла за плечи и развернула в сторону от молодоженов. — Иди давай дом мне показывай.
И Лёша засмеялся, пошел, куда пихали, пытаясь уловить руками за спиной попку жены.
Пара остановилась на тропинке к шикарному дому, от вида которого Машу затрясло от счастья. О таком коттедже можно только мечтать. Там-то Мария нахозяйничает по полной, развернется во всех огромных залах. Это не комнатка в квартире родителей.
К ним вышла женщина. Она была низкорослой, темноглазой и очень ухоженной. В красивом строгом костюме нежно-розового цвета и с десятком пакетов в руках. Лёша, её увидев, сразу поменялся в лице. Появилось что-то щенячье в его поведении и голосе. Маша решила вторить мужу, скромно улыбнулась и поздоровалась.
— Это моя жена — Маша, — представил парень свою девушку. — Это альфа-волчица — Виктория Сергеевна.
Женщина подошла ближе, скинула Лёше все свои громоздкие пакеты и, потянувшись к Марии, поцеловала её в щеки три раза.
— Здравствуй, Маша, — она улыбнулась и стала еще краше. — Теперь вместе с цветами на весь поселок будет пахнуть мёдом.
Девушка не знала, это укол или комплимент. Она своей запах не ощущала, но по слухам знала, что источает аромат очень сильный, что усложняет ей супружескую жизнь.
— Пойдемте, я провожу вас.
Женщина отвела пару в их дом. Лёша уже видел, как было обставлено его новое жилище. Мечтал привезти сюда Маняшу. Она, оказавшись в молочно-кофейной гостиной, немного опешила и не сразу решилась пройти парусиновыми ботинками по сияющему полу. А когда увидела лестницу со стеклом вместо перил, не сдержалась от смеха:
— Так сколько ты там детей хотел?
— Пятерых, — Леша тоже рассмеялся, именно об этом же он подумал, когда увидел такие перила. — Мы все выкрасим в черный цвет и зальем бетоном.
— И прибьём к нему деревянные игрушки.
— Дети не такие страшные, как вы думаете, — неожиданно Виктория Сергеевна вошла в тему разговора и тоже рассмеялась. — Я принесла вам торт на новоселье.
— Останетесь? — обрадовалась Маша, привлекая за собой альфа-волчицу, и пошла на поиски кухни.
Женщина немного опешила от такого отношения, но решила гонор не показывать, смягчилась, потому что Лёша с другой стороны тоже принялся тащить её в сверкающую кухню.
На молочном кухонном гарнитуре не было ручек. Всё сияло и отражало свет и казалось непригодным для жизни, каким-то космическим и даже неуютным. Алексей, ткнув пальцем в подвесной ящик, таким образом открыл его, извлек чайник. Маша тут же пошла тыкать по фасадам, изучая содержимое кухни. Было все, даже мука. В холодильнике занебесного размера в три створки лежал продовольственный запас на месяц, включая пиво.
—Ты пиво пьешь? — спросила Маша у Лёши.
— Не с тортом, — отзывался хозяин этого дома, нарезая на длинном столе торт со взбитыми сливками. — Садись, Маняш, будем чаи гонять.
Он взялся ухаживать за женщинами, выставил на стол вытянутые коричневые чашки с квадратными блюдцами. Маша их рассмотрела, невольно поморщилась.
— Это бета выбирал, его дочь Саша любит такое. Думали же, что Лёша на ней женится.
Воцарилась тишина. Маша почувствовала, как обида накатывает на неё. Но сквозь собственный эгоизм прорвалось чувство бешенства Алексея, и девушке пришлось выбираться из сложившейся ситуации. На Лёшу надежды не было.
— Теперь я знаю, с кем ты целовался, — тихо рассмеялась Мария, своровав пальчиком немного сливок с крышки от торта.
Нож улетел в сторону.
— Пойду душ приму, — зло рыкнул он и удалился.
Виктория Сергеевна от неожиданного полета холодного оружия выпучила глаза на пол-лица.
— Не обижайтесь, мы с дороги. Он устал, — девушка поспешила заварить чай и стала раскладывать куски торта по тарелочкам. — Бойцов потерял.
— Это ты не обижайся, — вдруг сказала она. — Я очень рада, что Лёша выбрал именно такую, как ты. Наверное, ты его мало знаешь, много ярости в нем, человек ему жизненно необходим, он тебя беречь будет и любить, как спасение.
— Я согласна, — улыбалась Маша и облегченно вздохнула, конфликт удалось удержать в зачатках, а Лёшу она попозже успокоит, наверху в спальне. — А чем тут занимаются жены бойцов?
— А какое у тебя образование?
— Ювелир. Факультативом закрепка камней и гравировка.
— Ты рисуешь? — это был настоящий интерес.
— Да, мы проходили рисунок, живопись, скульптуру, — Маша разливала чай по чашкам.
— Я предложу тебе работу в школе, — Виктория улыбнулась, заметив радость на лице девушки. — Учителем рисования, только вот с элементами анатомии неплохо было бы.
— Это я могу, — выпалила Маша от нетерпения.
— Хорошо. Подготовь мне план уроков. Для двух возрастных групп: от шести до десяти лет и от одиннадцати до семнадцати. Два академических часа в неделю у каждой группы. Итого четыре урока в неделю. Введи анатомию человека и волка. И позвони мне. Я поправлю, как нам надо, и с сентября можешь работать, возможно, и рабочее время увеличим.
— Спасибо! — Маша захлопала в ладоши и стала пританцовывать на стуле.
Виктория Сергеевна с улыбкой мецената вынула из кармана пиджака маленький складной телефон малинового цвета на кнопках и подарила его девушке.
— Там мой номер. Я знаю, вы не любите такую технику, но сохрани на всякий случай.
— Виктория Сергеевна, — разомлела Мария. И когда женщина поднялась с места, даже не попробовав торта и чая, тоже вскочила: — А как же чай?
— Иди к мужу, Мария, ты ему нужна.
Она ушла, и девушка побежала наверх, даже боясь дотрагиваться до стеклянных перил. Она шла на звук воды. Очутилась в просторной спальне, где над широкой кроватью сияло мансардное окно, напротив камин и дверь в санузел.
Маша разделась и забралась вперед любимого мужа под поток теплой воды, что лил из большой круглой лейки, охватывая даже двоих купальщиков.
— Вот так я представлял тебя здесь, — его широкие ладони стали водить по всему её телу. Гладили спину, выводили круги на ягодицах. Он нагнулся к ней и поцеловал плечо. — Что она говорила?
— Предложила работу, — Маша закинула руку назад, погладила его мокрые волосы, старалась приласкать и успокоить. — Учительницей рисования в школе. Я очень хочу попробовать.
— Попробуй, — его руки захватили её груди, пальцы защемили соски.
— Ты что так на Фёдора окрысился? — чуть дыша спросила девушка, лаская рукой его член, укладывая между своих ягодиц.
— Кобель, за километр воняет, — его пальцы нырнули между её ног, и очень аккуратно, не поцарапав когтями, стали крутить клитор.
— Твоё ли дело, — шептала Маша. — Или Сашеньку жалко?
Он резко нагнул её и ввел член. Рывками стал входить в лоно. На мгновение показалось, что надо остановиться, слишком грубо получилось, но Маша так красиво изогнулась, выставив попку, и так сладко закричала, что он продолжил, ускоряя темп.
Спали. Лёша долго смотрел в небо через окно, слушая, как мирно посапывает во сне его любимая девочка. Сейчас начался новый период жизни. День, два, и все устаканится. Он закрыл глаза и стал погружаться в сон. Чувствовал её сердце, движение, как легкий ветерок. Запах. Он стал слабым, и волк проснулся.
Маши в спальне не было. За окном стемнело небо и стали мерцать первые звезды. Вещи были разложены в встроенном шкафу, пакеты из-под покупок лежали стопкой у камина. Лёша оделся в новую спортивную одежду и пошел на запах своей волчицы.
Она оказалась в соседней комнате. Сидела за письменным столом, включила лампу настольную, похожую на желтую грушу. Легкое голубое платье до пола спадало крупными свободными складками. Рукава короткие и ворот-стойка, прячущий метку на ключице. Волосы убраны в высокую прическу. Спина прямая. Писала на листах бумаги торопливо, что-то чертила и рисовала.
Он не хотел её отвлекать, так она была прекрасна и строга. Подошел тихо и, медленно опустившись на пол, всунул голову между столом и девушкой, уложился на её колени. Маша почесала его за ухом и рассмеялась.
— Виктория Сергеевна звонила, в девять вечера в какой-то «Башенке» будет вечеринка в нашу честь. Там будет альфа, тебя ждут. Может, костюм наденешь?
— Как говорил мой отец, костюм два раза в жизни надо надевать: на свадьбу и в гроб, — он отполз от неё и пошел искать носки и обувь, время идти на вечеринку.
— Расскажи об отце и о семье своей, — Маша закончила, сложила свои черновики и выключила свет.
— Я был девятым в семье, самым младшим. Мой отец самый могучий волк Приозерных. Ему должна была достаться в жены человеческая женщина, слишком он был свирепым. Но мать моя волчица. Заклятский всех убил: и семерых моих братьев с семьями, и сестру беременную с мужем. Отца моего недалеко отсюда, когда мне было пятнадцать. Даже бабку мою, старуху, на моих глазах задушил. А меня не тронул тогда, посмеялся и сказал: «Чует моё сердце, нужен ты мне, младший Воев». Теперь я понял, для чего нужен, чтобы тебя на Нову привезти.
— Прекрати! — закричала Маша и поспешила вниз.
Он ринулся за ней, перехватив на первом этаже, почувствовав её страх. Прижал к себе, пытаясь выяснить, что так её напугало. Неужели Заклятский?
— Ты в безопасности, — шептал он ей на ухо, не выпуская из объятий.
— Пока ты спал, я видела его. Он стоял у леса и смотрел на наш дом. И не говори, что я тебе лгу.
— Ты ошиблась, — Лёше стало не по себе, что его жене чудятся враги. — Поселок охраняют. У него нет запаха, но есть тело, не проскользнет. Ты устала с дороги, и он сильно напугал тебя. Вот и всё.
Раздался звонок в дверь. Алексей слышал, как к двери подходят, а Маша, по юности своего оборота, не уловила этого, вздрогнула от неожиданности. И муж её с горечью понял, какая она все-таки слабая у него и нуждается в постоянной защите и поддержке.
Айдар с Кариной жили в соседнем доме. Они были такие счастливые, что Мария улыбнулась, хотя осадок от появления Заклятского в поселке остался. Все при параде. Айдар в черном костюме и белой рубахе, жена его в платье цвета морской волны до пят, на широких бретелях и высокой талией. И судя по весёленькому блеску в глазах, пара уже успела отметить свое новоселье бутылочкой шампанского.
— Одна машина на два дома, — Айдар подал Лёше ключи. — И то, что ты профукал новенький внедорожник, означает, что наши два дома будут долго одну машину делить.
— Ты хотел сказать, что готов ходить пешком, — усмехнулся Алексей и, взяв Марию за руку, повел из дома.
Усадив женщин на заднее сиденье, они неспешно поехали по поселку, который тонул в фонарях, огнях и гирляндах, словно был курортным городком, а не закрытым поселком.
Центр «Башенки» растянулся в длину полукругом, имел два невысоких этажа. Там находился торговый центр со складами, а также развлекательная зона не только с кафе и танцполом, но и тренажерным залом, игровыми зонами, кинотеатром и тиром. Отдельной самой высокой остроконечной башней со своим входом был офис клана, там все время пропадал альфа с бетами, заседали главы и элита.
Вокруг множество машин. Даже те, кто жили в городе, решили приехать на праздник.
В огромный полутемный зал были открыты двери, долбила классическая музыка в современной обработке с уклоном в рок. Живой оркестр из пятнадцати оборотней выжимал из своих инструментов что-то запредельно скандинавское, металлическое. И в толпе слышались вопли восторга.
Мария, опешив, замерла. Музыка нравилась, но при этом была непривычная. Раньше Маша таким стилем не интересовалась. Внимательно впитывая слухом все звуки, она даже не обратила внимания, что говорил Лёша. Что-то опять любовно-приторное, опять его ручищи сжимали её выпуклую попу. Он попрощался и пошел с Айдаром на второй этаж, где за затемненными окнами был зал альфы, и он в этот вечер праздновать не собирался.
Она осталась с Кариной, чтобы не заблудиться в толпе, взяла её под руку. Какой-то молодой человек всунул им по фужеру с шампанским. Маша к выпивке не притронулась, а Карина выпила чуть ли не залпом.
Рок-концерт закончился оглушительными криками восторга и аплодисментами. Приглашенные стали освобождать середину зала, расходились по краям, рассаживались по стульям и диванам, другие просто стояли в стороне. Заиграл классический венский вальс. Засуетились пары всех возрастов, среди них были даже малыши лет восьми, которые занимались бальными танцами, они, как украшение праздника, были выставлены в самый центр.
— Я не вижу Аню с Костей, — Маша рассматривала собравшихся, даже вставала на цыпочки.
— Они не пришли. Аня боится всего городского. Они решили, что уедут завтра с Ниной и Веней на дальнюю ферму жить вглубь леса. — Ответила Карина и повела девушку к широкому дивану, где восседала Виктория Сергеевна и еще одна очень красивая дама в голубом платье с золотыми вставками. — Это альфа-волчица Виктория и её подруга Василиса, жена беты.
— Мать Саши, — вздохнула Мария и пошла следом за Кариной здороваться с волчицами клана.
Виктория, увидев Марию, поднялась с дивана и сделала несколько шагов навстречу. Она тоже сверкала стеклянными глазами и разомлевши улыбалась. Чокнулась с фужером Марии и представила свою подругу. Та с улыбочкой рассмотрела девушку с ног до головы, но во взгляде не было надменности или презрения, скорее любопытство.
— Красота, — сказала она. — Бывают нормальные люди, не то что мой зять.
Тут Маша почувствовала некоторую злость. Да что они к несчастному Феде привязались. Маша о нём, конечно, слышала некоторые истории от Даши, но все сводилось к тому, что Даша в Федю была по юности влюблена, а папа Федю не любил. Конфликт ячеек общества.
— И чем вам Фёдор не угодил? — волчье послышалось в голосе девушки. Женщины отреагировали сдержанно. Приозерные еще не влились в Южную стаю, Мария была альфа-волчицей, а это значит, их статуса.
— Как тебе объяснить, — поморщилась Василиса. — Он не дождался своей истинной…
— Да, Лёша объяснял, что для вас это важно. Но Фёдор взрослый, у него два высших образования и, я так понимаю, магистратура.
Лица женщин вытянулись, глаза округлились, они одновременно посмотрели друг на друга. Видимо, давно дружили, чувствовалась серьезная связь.
— Какое образование? — поинтересовалась Василиса.
— Лесоинженерное и химико-биологическое, если я не ошибаюсь.
— Министерство природных ресурсов, — выпалила Василиса, выпучив глаза.
— Министерство лесного хозяйства, — бахнула Виктория с таким же восхищенно-удивленным взглядом.
— В МЧС тоже можно попробовать.
— Паша сам решит, — альфа взяла подругу за руку и потащила за собой в толпу, видимо, к Паше.
Мария захихикала, повела бровями удивленной Карине. Чуть пригубила кислого противного шампанского. Продолжила блуждать по залу. И хотя праздник был в честь Приозерных, они с Кариной были единственными представительницами пришлого клана. Все бойцы ушли на совет, а иные и вовсе отсыпались по домам. Вальс сменила румба, в центр зала повалила молодежь.
— А вот и Федя, — сказала на ухо спутнице Мария и потащила её за собой к красивой паре, высокому брюнету в сером костюме и обворожительной Александре в коротком зеленом платье.
Они улыбнулись Маше, совершенно несовременно одетой и даже слишком скромно для хорошей фигуры. На лице ни грамма косметики, всё заменял аромат, который исходил от неё. Можно было даже в мешке без рукавов прийти, всё равно мужчины улыбаться и подмигивать будут.
— Добрый вечер, дамы, — очень вежливо поздоровался Фёдор. Он больше не носил очки, зрение стало отличным, исправилось с помощью волчьей регенерации. И теперь было видно, почему он пользовался такой популярностью у женщин. Хмельницкий был невероятно красив, именно в женском понимании утонченности черт, четких контуров губ и больших черных глаз в тени изогнутых бровей.
— Они не знали, что у тебя два высших образования, — улыбнулась ему Мария. — Я тебя перед тёщей в самом лучшем свете выставила.
— Два? — ошарашенно прошептала Александра, заглядывая в рот своему избраннику. Маша поняла, что высшее образование у мужчин клана очень высоко ценилось, таких особей старались запихать во власть людского мира.
— С меня трехлитровая банка маринованных грибов, — рассмеялся Фёдор и стал так несравненно привлекателен, что даже Карина уставилась на него с обожанием.
Появился очень большой мужик. У него было доброе лицо и невероятно накачанное тело.
— Добрый вечер. Я Михаил, — представился он и стал целовать Приозерным волчицам ручки. — Сын беты клана, брат вот этой малышатины, — он указал на взбухшую Александру. — Позвольте похитить Фёдора, его ждет альфа.
Похитил, увел куда-то наверх, где исчезли Лёша и альфа-волчица с подругой.
Теперь они стояли втроем, Александре это было совсем не интересно, не считая того, что она страсть как хотела узнать, чем Маша зацепила Лёшу. Она уже не ревновала, не хотела что-то изменить в жизни. Ей достался в мужья очень образованный и красивый мужчина, да еще такой любовник, что Александра еле на ногах стояла, полностью оттраханная перед праздником с цепью неповторимых оргазмов. Поэтому отношение к Маше она обозначила как жадность.
— А где ваш профессор? — спросила Саша.
— Какой? — удивилась Карина.
— Ну, с вами приехал, — недоумевала Александра, как такой приметный мужчина остался не у дел. — Высокий такой, статный мужчина с хвостиком по пояс. У него такой костюм!
— От Армани и брови как у Брежнева, — замогильным голосом отозвалась Мария, которая уже не слышала музыки и не видела толпу вокруг. — Где ты его видела?
— О ком она?
— Так сегодня на улице. Говорит, с Приозерными приехал, хочу вашу песцовую ферму посмотреть, — она рассмеялась. — Точно, как у Брежнева брови. А кто он?
— Заклятский Борис Евгеньевич, — Маша взяла Александру за руку, оставив ошарашенную Карину одну, и потащила за собой к высокой лестнице, что вела на второй этаж зала.
— Этого не может быть! — кричала Саша на ходу. — Он же старый! Он умер давно! Стой! — она дернулась, когда Маша попыталась затащить её на лестницу. — Я не пойду к альфе, — в глазах страх самый настоящий. — Он на меня неправильно реагирует.
— Там Лёша, — убедительно говорила Маша, с верхней ступени нависая над девушкой и вдавливая её своей волей в пол. Александра встрепенулась, почувствовала, как на неё пытаются воздействовать. Это было недопустимо, чтобы какая-то людская девка с улицы так вела себя с настоящей волчицей. Но жена Лёши уже явно не была человеком и понимала свой статус и свои обязанности. — Ты сейчас подтвердишь, что клану угрожает опасность. — Она более бережно взяла руку Саши обратно и уже тихонько повела наверх, ощущая, как дрожит несчастная дочь беты перед неправильным альфой.
Охрана перед черными двустворчатыми дверями закрыла девушкам проход. Мария гордо выпрямилась. В полутьме блеснули её глаза серо-белым огнем.
— Я альфа-волчица Приозерных, к мужу пропустите.
— А разве вы не Южные теперь? — спросил здоровый парень в недоумении.
— Пока нет, — протиснулась вперед Александра и первая вошла в зал, а потом как-то медленно стала заплывать за спину Марии.
За круглым столом, а также на мягких кожаных диванах кабинета восседали мужчины клана и две женщины, Василиса и Виктория, пришедшие к альфе с шикарной новостью. Виновник переполоха, Фёдор, стоял перед советом, на лице было написано, что он удачно женился. Обернулся на любимую супругу и вскинул вопросительно бровь.
В полной тишине раздался голос альфы. Невероятно омерзительного типа, по мнению Марии. Холодный, озлобленный волк. На морде его было написано все коварство и жестокость, с которой он относиться к окружающим. Глаза голубые потемнели, заметив Александру, а ноздри вздулись, почувствовав Машу. Две самки вызвали на лице хищную улыбку, зверь невольно облизнулся.
— Что-то важное?
— Маняш, сюда без спроса нельзя, — ласково улыбнулся Лёша, давая всем понять, что девочка его неопытная в вопросах поведения.
— Мне не приглючился Заклятский! — бросила она Лёше. — Я его видела рядом с нашим домом. Маша с силой вытолкнула вперед Сашу. — Она с ним разговаривала. Он спрашивал про песцовую ферму!
Лёша всплеснул руками, а Павел Геннадьевич уже набирал номер.
— Все в порядке у вас?! — крикнул он в трубку своего телефона.
— Диких видели, но не уверен, — послышался голос из трубки.
— Сейчас пришлю отряд, — альфа отключил звонок.— Лёша, собирай своих, пожаловали твари на песцовую ферму.
***
— Я задержусь до вечера, — торопливо говорил Лёша в трубку. — Если планы изменятся, перезвоню.
— Хорошо, — сонным голосом отозвалась Маша.
— Я люблю тебя, девочка.
— Ага, — она так ни разу в жизни и не призналась ему в любви.
На песцовой ферме Лёша с бойцами провёл всю ночь. Маша так боялась оставаться одна, что пошла спать к Карине в дом. Муж её, Айдар, тоже поехал защищать клан, поэтому стесняться было некого, даже наоборот, у Марии возникло дежавю, она проснулась от детских голосов, и по дому летал аромат блинчиков. Две девочки и два мальчика, как младшие её братья и сестры, ввалились в маленькую комнату для гостей, где спала Маша, и стали на девушке прыгать и радостно сообщать, что на завтрак.
Мария, покачиваясь, села и стала тут же расчесывать волосы предложенной ей расческой, но только не себе, а старшей из девочек, которая в сентябре пойдет в первый класс. Привыкшие руки быстро завертели несколько хвостов, соединили их в косичку, и тут же перед старшим парикмахером возникла девочка помладше. Два мальчика зарылись в её одеяло, под которым хорошо спалось, и устроили там штаб с фонариком.
Маша надела на нижнее белье, в котором спала, свое длинное голубое платье, что вчера побоялась сменить в пустом незнакомом доме и, собрав детей, повела их на завтрак.
Дом Айдара и Карины был совершенно другим, чем у Лёши и Маши. Меньше размером и с деревенской обстановкой, домашней и уютной. Мебель из дерева, на окнах льняные занавески, прекрасная кухня с русской печкой.
Дети расселись по лавкам у вытянутого стола, и Маша, как много лет подряд, принялась разводить им чай в ковшике, а потом разливать по кружкам.
— Ты прямо как старшая дочь у меня, — усмехнулась Карина, снимая со сковородки последний блин. Она была женщиной за тридцать, и у них с Айдаром был один сын, остальные все приемные.
— Привычка, — усмехнулась девушка и отправилась готовить себе чай, крепкий и сладкий.
Дополнила полное ощущение, что Маша все еще живет с мамой и младшими детьми, только переехала в дом, вошедшая девушка с лицом некоторого снисхождения и легкой брезгливости. Так к Маше на квартиру приходила подруга Даша, теперь эту подругу сменила Саша. Дочь первого беты замерла в коротком платье на пороге кухни, натянуто улыбаясь своей аристократической физиономией, брезговала даже подходить к ораве детей, заполнившей обеденный стол, и словно боясь испачкать белоснежные кроссовки об ковровые дорожки, на кухню даже не вошла.
— Доброе утро, — если бы она при этом добавила «чернь», Маша бы не удивилась.
Да-да, именно такие и были у Маши подруги. Она не только знала, как с ними общаться, но и могла даже управлять, если потребуется. Зная наверняка, что Александра завтракать с ними не сядет и даже побрезгует кофе пить с одних кружек, улыбнулась и сказала:
— Здравствуй, Саша, присядь у окна, посмотри, какой вид на лес шикарный.
Освобожденная от оправданий, почему не хочет кушать, девушка даже обрадовалась такому предложению и подошла к окну, села у лавки, стала глядеть на соседний дом.
— Ваши соседи уезжают, — сообщила она.
— Кто? — Маша смотрела на Карину.
— На ферму, — торопилась та, — сейчас провожать пойдем.
Завтрак закончился быстро. Сунув в карман своего голубого платья телефон-раскладушку, Маша вышла со всей толпой на улицу и отправилась к семье фермеров. Саша увязалась за ней, еще не сообщила, с какой целью пришла, была немым зрителем сцены прощания Приозерных с Приозерными.
Пятый ребенок, исчезнувший из семьи Айдара и Карины, был трехлетней девочкой, которую хотел украсть черный волк Заклятского. Дядя Веня так проникся к малышке, что решил — седьмой ребенок ему не помеха. Девочка не слезала с рук приемного отца, была очень красиво одета, на голове два хвостика задорные торчали в разные стороны, яркое летнее платье с красно-желтыми цветами. В пластиковых бусах и браслетиках малышка хвасталась Маше своими новыми белыми сандалиями. А Маша смотрела на неё, и слезы наворачивались, подошла и поцеловала девочке ручки. Дядя Веня перекинул ребенка на другую руку и привлек девушку к себе, поцеловал в лоб:
— Береги Лешу, Машенька, — прошептал он. — Решения он принимает порой слишком жестокие.
Он ушел в машину. Большой грузовик загружали вещами и продуктами подростки, которые тоже покидали поселок, отправлялись на дальнею ферму. Приезжать они будут на специальном автобусе в школу.
Расстроившись окончательно, Маша пошла целоваться с рыдающей Аней, которая не могла оторваться от Карины. Она с мужем Костей тоже уезжала. Им жизнь в лесу гораздо милее.
— Ты хоть в гости приезжай, — просила Маша, обнимая маленькую Анечку.
— И вы к нам обязательно, — просила она, целуясь и обнимаясь.
Мария стояла долго у коттеджей, пока машины с переселенцами не скрылись на лесной дороге. Карина с детьми вернулась в дом, и Саша не выдержала и решила вернуть знакомую в реальность, пощелкав у её глаз пальцами.
— Федяню тоже забрали на бой, так что мы одни. Может, сгоняем в город по магазинам прошвырнемся?
— Вроде тут есть магазины.
— Дешевка, — отмахнулась Александра. — Покатаемся, пообщаемся.
— Ладно, — согласилась Маша, — у Лёши спрошу.
— Как он тебя воспитал, — засмеялась девушка и, увидев маленький телефончик, добавила: — Классный телефон, бабушка в наследство оставила?
— Виктория Сергеевна подарила вчера, — ответила Маша, наслаждаясь искаженным лицом собеседницы.
Леша ответил сразу. Жевал и куда-то шел. Слышались голоса мужчин рядом, и Айдар чтото шептал о том, что Заклятского здесь нет.
— Маняш?
— Лёшенька, а можно мне с Александрой Александровной по магазинам съездить?
— Нежелательно, — бубнил он, громко чавкая.
— Нам скучно, нам очень надо приодеться, — крикнула в трубку Саша.
— Может, сама поговоришь? — огрызнулась Мария.
— Всё, всё, — хихикнула смуглянка и отпрянула в сторону.
— В город? — зло рычал Лёша.
— Ну, если здесь ничего не найдем, — хитрила его жена.
— Митяя с собой возьмите. Скажи, бета приказал сопроводить.
— Я Саше передам, спасибо. Целую.
Быстро отключила телефон и расплылась в улыбке.
— Митяй — это зло, — говорила Александра, выпучив глаза, — ни хрена мы эту шнягу компьютерную с собой брать не будем.
— Под твою ответственность, — пожала плечами Маша и последовала к большой красной машине, на которой приехала Александра.
Они медленно катили по поселку. Окна были открыты, воздух Новы чист и свеж. Было немноголюдно. Погода сходила с жары на легкое тепло, позднее лето оказалось засушливым, и многие деревья и кусты задолго до осени меняли цвет листьев с изумруда на золото.
— Опа, — тихо выдохнула Александра. — А эта что тут делает?
Они проехали мимо девушки. Она казалась совсем обычной: шатенка с желтыми глазами. Ни красавица, ни уродина, со средним ростом и обычной фигурой. Одета, как и Саша, в платье короткое и кроссовки. Но что-то было в выражении её лица неприятное, какая-то печать порока.
— Кто она? — поинтересовалась Маша, когда девушка осталась позади и даже исчезла из зеркал заднего вида.
— Сука местная. Из дальней фермы, давалка. Ася вроде зовут.
— А разве у вас такое бывает? — откровенно удивилась Мария, которой все время твердили, что у волков истинные пары с первого раза и на всю жизнь.
— А вдовцы? А такие, как Митяй, вечные мальчики, им куда деваться?
— Слушай, — раз пошла такая тема, то надо было все узнать. — А что с вашим альфой не так?
Александра ответила не сразу. Она закрыла окна и прибавила газу. Только когда они покинули поселок и прошли через пространственный излом на Землю, она ответила:
— Альфа у нас е*анутый, — очень откровенно.— Он свою жену с двенадцати лет имел, она бесплодной стала. А теперь, когда за тридцать стукнуло, видите ли, наследника захотелось. Они истинная пара, но он так старался последние десять лет, что смог отстраниться от жены и смириться с мыслью, что родит ему другая. И я не удивлюсь, если он тренируется на Асе жене изменять. А Виктория Сергеевна ревнивая до одури. Мужик её на девок заглядывается, а она себе локти грызет.
— Ты под прицелом? — поинтересовалась Маша.
— И ты тоже, — она лихачила на трассе, смотрела на собеседницу. — У тебя такой запах, что мой брат Миша попросил нас вместе держаться и подальше от альфы. Так что поездка в город до приезда мужей — это стратегический план спасения нашей чести и достоинства.
— А я надеялась джинсы себе купить, — усмехнулась Мария, включая посвежее кондиционер.
Неожиданно девушки напряглись и даже переглянулись.
— Предчувствие нехорошее, — сказала Маша. — Притормози, давай на обочине постоим.
— Да, что-то неладное, лучше я газа прибавлю, — и втопила по полной с превышением допустимой скорости в два раза.
Это произошло в мгновение ока. У кого реакция быстрее: у человека или животного? Реакция мухи быстрее человека, а вот волка вряд ли. Маша видела, что произошло, а вот Александра не успела. Маша рождена человеком, кроме того, она часто оставалась с маленькими детьми, а это реакцию тренирует на все сто. Огромная фура сошла со встречной полосы, пробив крохотное по сравнению с ней ограждение. Как акула, пожирающая все, что движется, она накрыла внедорожник Саши, подпрыгнув вверх об барьер, и рухнула на крышу и в часть сиденья водителя.
Александра потеряла сознание почти сразу. Машину фурой проволокло через все полосы движения прямо к защитному ограждению. Авария замерла, не вовлекая в себя больше никаких участников.
Маша чувствовала резкую боль в бедре и ребрах. Оглянулась в разбитое окно. Машина почти висела над оврагом, дальше пожарная полоса и лес. С трудом повернув голову, она поняла, что машину сдавило, Александру почти не видно. Покореженная кабина машины, удар фронтальный и сверху, подушка безопасности не сработала. И это хорошо, дышать почти было нечем и двигаться некуда.
— Помогите!!! — заорала Маша и поняла, что больше кричать не сможет, боль сковала всю грудную клетку.
Кричали люди, и заскрипел металл. Кабину раскрывали. Сильные большие руки оборотня разрывали части машины, улетела в сторону дверца со стороны пассажира. Нож полоснул по ремню безопасности, и руки потащили Машу наружу.
И только когда она увидела лицо спасителя, ухватилась рукой за спинку кресла. Набравшись наглости, она прорычала условие:
— Сашу спаси!
Заклятский в этот раз в белой рубахе и серых брюках, очень осторожно поставил Марию у машины, на краю оврага, и полез смотреть, жива ли вторая девушка. Он рычал, ругался, напрягался. Его зад углубился в перекошенный салон, ушел одним коленом вперед, другая нога в туфле уперлась об остатки сиденья.
— Беги вниз, — голос, не терпящий возражений, командный, продирающий до костей. — Горючим пахнет, сейчас взорвется.
Маша, придерживая больные ребра, скользила вниз по насыпи щебня к заросшей травой полосе. Медленно, боясь оступиться, подбирала окровавленными пальцами рваный подол голубого платья.
Борис подхватил её за талию и со всех ног бросился вниз. Маше казалось, что сознание теряется от боли, но при этом она оставалась наяву, удерживаемая шоковым состоянием. Заметив, что под мышкой у здорового оборотня лежит Александра без сознания, немного успокоилась.
Он донес их почти до леса. Сашу бережно уложил в траву, и только тогда за их спинами раздался взрыв. В фуре действительно было горючее или что-то взрывоопасное. Грохот один за другим, вспышки и пламя до небес с черным ядовитым дымом.
— Она выживет. Ты ранена, — он шептал и трогал рёбра. — Пойдешь со мной? Я вылечу.
— В прошлый раз ты не спрашивал, — она посмела снизу посмотреть вверх и наткнулась на горячие темные глаза, как понимала, полные влюбленности.
— Теперь не настаиваю, мон амур.
— Как ты здесь оказался? — она была не в себе от происшествия и восприняла врага, как кого-то близкого. И волчица внутри считала его знакомым.
— Чем старше становишься, тем ярче предчувствия. И можно даже различать, кому грозит опасность, — ответил он, чуть касаясь её плеча. — Кружил вокруг тебя, зная, что случится беда. Теперь уйду на время. Пойдем кое-что покажу.
Она не сразу пошла за ним к лесу, чего-то опасаясь, словно сделает лишний шаг, и он передумает, уволочет с собой.
— Не бойся, тебе важно знать, чем ты обладаешь.
Маша, ковыляя, добралась до первых деревьев лесной полосы. Встала рядом с Борисом, макушкой еле доставала до его плеча.
— Первое, запомни мой телефон, — учительским тоном говорил оборотень. — Девять пятерок, номер работает только на Нове. Второе, помнишь, я тебе рассказывал о Лавирующих изломах? Те проходы, которые могут менять свое месторасположение.
— Да, помню. Пять на пять метров, — кивнула Маша, невольно глядя на профессора с открытым ртом.
— Молодец, Мария, — нежно улыбнулся он. — Ты можешь призывать их. Ты, человеком рожденная по праву, данному природой, управляешь пространственными изломами.
Куда еще доступней, только в голове не укладывалось.
— Делаешь это так, — он закрыл глаза, вдохнул полной грудью, расправив руки в стороны. — Вспоминаешь запах Новы, запах пространственного излома. Мысленно желаешь войти на Нову. Призываешь врата к себе любым доступным способом. Заставляешь своей волей Лавирующий проход явиться пред тобой.
Маша вздрогнула и даже ойкнула, когда прямо перед ними открылся пространственный излом на Нову с соответствующим запахом. Лес вокруг был не настолько густой, как хвойная непролазная тайга в картине мира пять на пять метров. Настоящее окно в другое измерение.
— Пойдешь? — улыбнулся Заклятский, предлагая девушке свою руку.
— Я замужем, — она отрицательно покачала головой.
— За волком, — улыбка сползла с его лица. —Лютым волком, мон амур. В пятнадцать лет Алексей вырезал семнадцать девок и десяток маленьких детей, чтобы нам не достались. Мы их украли, чтобы семьи создать, а Лёша по-другому решил. Весь в папашу, тот то же самое творил.
Он ушел. Переступил порог Лавирующего излома и направился сквозь кусты и стволы вековых сосен вглубь леса Новы. Через два-три мгновения проход между мирами, как тряпка на ветру, метнулся ввысь и улетел, меняя свое месторасположение.
Маша набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза. Сделала так, как учил профессор. Она звала к себе излом, манила его, чувствовала запах Новы, как вдруг он появился и ударил в нос свежестью тайги. Девушка открыла глаза. Проход был открыт. Она считала вслух. Излом стоял перед ней ровно минуту, потом с дуновением ветра умчался вдаль.
Кричали люди, орали сирены. Лицо человека было узеньким и забавным. Оправа очков роговая. Он включил маленький фонарик и смотрел на зрачки Марии.
— Вы меня слышите?! — в очередной раз он пытался докричаться до девушки. Маша улыбнулась и потеряла сознание.
***
Лёша бесился неделю. Он такого наговорил Александру Викторовичу и Фёдору, что те с ним перестали здороваться. Успокоился только когда пришел в гости Михаил и объяснил, что никто не виноват. У человека, водителя фуры, остановилось сердце. Пояснил, с какой целью настоял, чтобы девушки поехали в город до приезда мужей. Тихо, по секрету. Все выжили, Александра пришла в себя и лежала дома под присмотром Айдара.
После этого разговора и просьбы Маши Алексей позвонил бете, извинился за своё поведение, а вот Фёдору звонить не стал, воспринимая его как нижнюю ступень стаи.
Ребра Маши срослись на удивление быстро. Рана на бедре тоже не беспокоила. Но секс все равно был лелейный, мягкий и полный ласк. Чуть не со слезами на глазах Лёша целовал раненое место, его эмоциональное лицо отражало полное сочувствие. От пережитого волнения пара почти не расставалась и не выходила из дома. Только по приказу альфы боец уходил, но ненадолго. И подкупить девушке гардероб часика на четыре.
Они даже разложили диван перед телевизором, чтобы на кухню ходить было ближе. Лёша кормил супругу с ложечки и усмехался, когда она кривила лицо, позволяя с собой так поступать, как с младенцем. Именно тогда она решила, что хочет ребенка всей душой и всем сердцем без капли сомнения. Такое количество любви и нежности, что дарил ей мужчина, должно было срочно рассредоточиться на пятерых детей минимум.
А потом произошло то, что изменило жизнь Марии до неузнаваемости и послужило толчком к дальнейшему развитию событий. Альфа велел собрать Лёше отряд, натоварил Федю с Митяем и сам, возглавив тайную операцию, увел бойцов из поселка.
Леша собирался долго, нехорошее предчувствие нависло над его семьей, и Маша плакала, пытаясь убедить мужа не уезжать.
— Маняша, я в таких переделках был, — целовал он свою девочку, прощаясь у крыльца. — Ты даже не представляешь. Что мне завод защитить от Залеских, тем более на территории Новы, тут полный беспредел.
Это Машу не утешило. Он ушел на очередную войну.
Оставшись в полном одиночестве, Мария в первый день сделала генеральную уборку, закончила свои педагогические конспекты. Потом стала звонить знакомым. Вначале Ане, та говорила полтора часа, все рассказав о жизни на ферме, о здоровье Приозерных и здоровье поголовья скота. Второй звонок был к Александре, она хрипела в трубку, сообщив, что уже ходит, пригласила в гости. Виктория Сергеевна была рада Машу слышать.
— Я подготовила программу до нового года, — сообщила Маша в трубку, — с рисунками и графиками.
— Это хорошо! — обрадовалась альфа. — Давай через полчаса приходи ко мне домой, я хочу видеть твой учебный план.
— Я буду! — ликовала девушка.
Вот это занятие по душе. Даже отсутствие любимого Лёшеньки можно будет сгладить приятной работой. Маша подошла к выбору одежды с умом. Она идет к очень серьезной женщине, работодателю. Это темное платье ниже колен цвета горького шоколада с белым воротником. Высокий каблук классических туфель. Женская сумочка неброская и подобие портфеля для бумаг. Волосы Мария убрала в строгую баранку, спереди зачесала на один бок. Учительница.
Она спешила на другой конец поселка легкой походкой, вытянутая по струнке в своей осанистой строгости. Ладная и величавая, она размышляла о том, что будет уговаривать Викторию сделать класс для лепки. Детям так полезно лепить из глины, и анатомию можно закреплять на примере скульптур. А можно наделать свистулек и на праздники дарить пожилым людям стаи. У неё в голове была тысяча идей по организации детского труда и досуга. А какие рисунки она несла Виктории! Она оценит, похвалит и разрешит вести кружки дополнительные.
Маша не заметила, как достигла высокого трёхэтажного дома с отличным садом и лесным двором. Цокая каблуками по ровной дорожке сквозь лес, с восторгом воспринимала все, что видела: маленькие скульптуры животных между ёлками и кустами, у искусственного пруда замерла пара игрушечных лебедей, а фонарики у дороги были милыми и похожими на желтые мячики.
Крыльцо невысокое, под кованым навесом. А звонок не работает. Мария постучала в нетерпении уже выплеснуть свою инициативу. Не дождалась ответа. Дверь была открыта, и девушка вошла. Окна не были занавешены, но то, что дом окружал лес, делало помещения полутемными. Запах леса и мужского парфюма. Гостиная большая с шахматным полом и черной мебелью, был камин в рост человека и бильярдный стол.
— Виктория Сергеевна! — закричала девушка в глубины дома. Пустой, безжизненный. — Виктория Сергеевна! Я принесла конспекты!
Маша даже извлекла бумаги, положив портфель на зеленое полотно бильярдного стола. Услышала какой-то шорох и пошла в коридор.
— Виктория Сергеевна! У вас звонок не работает!
Она шла на звук. Оказалась в просторной столовой. С другой двери ей навстречу вышел Павел Геннадьевич. Он был весь мокрый, из душа. Нижнюю часть тела прикрывал белым махровым полотенцем. На его широком торсе было несколько шрамов, а на одном остром плече свежая рана. Тело его дышало мощью и силой. А глаза холодные голубые были наполнены звериным желанием. Воспользовавшись тем, что девушка ошарашенно хлопает ртом, он подошел ближе, с улыбкой прищурил глаза.
Волчица внутри девушки оскалилась, предупреждая об опасности. Маша в ужасе отступила на шаг назад и несмело спросила:
— Вы же уехали вчера. Лёша вернулся?
— Я отвез бойцов на место, а мое место в клане, — ответил он голосом с хрипотцой. — Муж на бой, а ты ко мне.
При этих словах он убрал руку от полотенца, оно упало. Павел стоял совершенно голый. Его член находился в полувозбуждённом состоянии, твердея с каждым вдохом хозяина.
— Как ты пахнешь, — протянул альфа. — Слаще, чем волчица в течке.
Маша оскалилась. Швырнула ему в лицо свои бумаги и рванула с места на выход. Она бежала, слыша его хохот за спиной. Вылетела из входной двери на крыльцо и наткнулась на Викторию Сергеевну. Накренившись над ней с высоты роста и каблуков, показала ей свои клыки.
— Маша?! — не испугалась, скорее, удивилась.
— Не предлагайте мне больше никакой работы! — закричала Мария, обойдя её, побежала прочь их этого ужасного места.
Виктория не провожала её взглядом. Постояла, закрыв глаза, а потом открыла их, налитые кровью. Уже догадалась, что произошло.
Мария позвонила Карине, что дома не появится, сама ушла в дом беты. Там её встретила Василиса и проводила в комнату к Саше.
Александра лежала на кровати, вся обложенная гаджетами и пакетиками с человеческой едой. Выглядела она не очень хорошо, с лица еще не сошел отек, один глаз заплыл. Но девушка была волчицей от рождения, её регенерация на высоте, оставалось совсем немного до полного выздоровления. Радости от того, что Маша пришла в гости, большой не было. Александра сильно скучала по истинному.
— Я чувствую, как тебя колотит, — жевала чипсы Саша, глядя на знакомую, которая закрыла занавеской окно и сидела в кресле у письменного стола.
— Десять минут назад голого альфу видела.
Саша перестала жевать, её лицо, имевшее серый оттенок, еще сильнее помрачнело.
— Только не говори, что мы вдовами останемся на потеху этому старому кобелю.
— Лёша жив, — Маша нервно крутила в руках листок бумаги, все сильнее заворачивая его в трубочку. — Я чувствую. Но ему нелегко. Я хочу сбежать из клана.
— Куда?
— К родителям.
Саша засмеялась раздражительно и зло.
— Он знает, где они живут. И я слышала, что Паша спокойно людей убивает, если ему нужно.
— Боже, — Маша закрыла руками лицо. — Бежать, Сашка, все равно надо. Не защитят твои. Хоть в сторону того злосчастного завода, на который они поехали.
— Я Мише расскажу, — Александра в белой пижаме встала с постели. Сильно хромая, пошагала к двери. Только распахнула её и замерла. Внизу стоял вопль Василисы.
Девушки с опаской вышли в холл и стали спускаться с лестницы, где уже слышались четкие слова, что выкрикивала мать Александры и билась в руках мужа.
— Он её подставил, Саша! — орала заплаканная женщина в руках беты. — Он изменил ей с этой блядью. Она не выдержала!
— Что случилось? — спросила Александра, перепуганная до дрожи, у своего брата, который с каменным непроницаемым лицом встречал их у лестницы.
— Виктория загрызла Асю, девку из леса, — ответил он. — Застукала в постели с мужем. Ну, так мама говорит. Альфа отвергает это.
— Что теперь с ней будет? — испуганно прошептала Маша, непроизвольно ухватила Сашу за руку.
— Если не докажет измену, пристрелят, как бешеную суку, — он достал пистолет и вручил в руку сестре. Марии же отдал ключи и кредитную карточку. — Бегите. Немедленно, пока альфа не отдал приказ вас не выпускать из поселка. В городе нигде не светитесь, снимите номер в гостинице, звоните мне через сутки.
Они понимающе закивали и помчались через весь дом к машине Михаила. В зеленый внедорожник погрузились молча, Маша за руль, Саша рядом. Выехали и газанули в сторону излома. Долго молчали, неслись по трассе, темнело быстро.
***
— Это погоня, — напряженно шептала Саша, высматривая машины в зеркало заднего вида. — Не из нашего поселка машины.
— Карина, не звони мне. Телефон отключу. У меня все в порядке, — прокричала в трубку Маша, выключила её совсем, сложила с щелчком и запихала в бюстгальтер, который был на косточках с поролоном и твердый предмет надежно скрыл.
Прибавила газу, понеслась по трассе, обгоняя всех. Петляла, высматривала два черных джипа позади, а они уже не скрывали себя, ломанулись вперед с сигнальными гудками.
— Маха, осторожней! — сжалась Саша, словно укрываясь от удара.
— Кто бы говорил! — не замечая каблуков, жала на педали Мария.
Въезжали в город, маневрировали сквозь толпу. Как только пропал разделительный барьер между полосами, со встречной в их машину выехал наперерез белый автомобиль. Ударил в морду зеленого внедорожника, и Маша как ни газовала, выехать не смогла. Погоня тут же остановилась спереди и сзади, внедорожники включили сигналы аварийной остановки. Какой-то крепкий человеческий парень даже выставил знак на дорогу, указывающий на аварию.
Обошли кругом машину, постучали в окна. Морды хоть и людские, но таких и волков редко встретишь, можно сразу догадаться о профессии мужчин в черных кожаных куртках.
— Лучше открой, — кричал за окном один из бандитов, улыбаясь во весь рот.
— Что делать будем? — шептала Саша.
— У нас тоже пистолеты есть, — продолжал улыбаться мужик и кивал в сторону рук Саши. — Мы зла не желаем. Всё хорошо будет.
— Конечно, б*ядь, я тебе верю, — взорвалась Александра и открыла своё окно.
— Добрый вечер, девушки, — заглянул в окно бандит. — Глупостей не делаем, — протянул руку и забрал у Саши пистолет, который бы все равно не решил проблемы. Бандитов было больше десяти человек. — Мы знаем, кто вы. Сейчас мирно перебираемся к нам в машинку, едем ужинать и отдыхать. Павел Геннадьевич скоро вас навестит.
— Я придумаю что-нибудь, — пообещала Маша и разблокировала дверь. Она не знала, почему чувствовала ответственность за сложившуюся ситуацию. Волчица внутри считала себя альфой, а это значит, старшей и ведущей. Нужно было хитрить, соображать и бежать.
Покорно загрузились в огромный внедорожник. И хотя мест на заднем сиденье было всего три, мужики зажали девушек с двух сторон.
В город не поехали. Свернули обратно и понеслись к частному сектору людских поселений.
— Одна в пижаме, другая в платье моей учительницы, — усмехался взрослый мужчина с переднего сиденья.— Значит так, девочки, за вас деньги немалые заплачены. То, что вы волками оборачиваетесь, мы знаем. Мои парни все охотники, Паша разрешил стрелять на поражение.
— Куда везете? — Александра напряглась всем телом, за считаные минуты с её лица сполз синяк, и человек видел, как регенерирует её кожа. При этом глаза у девушек горели и приводили в некоторый восторг мужчин.
К Маше в лицо даже заглянули. Парень молодой руку просунул за её спиной и прижал к себе. Волчица внутри помалкивала, людей боялась и сторонилась. Рычала, конечно, но не серьезно.
— Чёрт, — завороженно выругался парень, — мистика какая, — взял и поцеловал взасос Машу насильно. Резко отпрянул от неё с воплем через замкнутые губы. Девушка прокусила ему язык.
— Тебя кто просил? — рычал на него мужик с переднего сиденья. — В гости едете, в хоромы лесные.
Если бы они знали, что такое лесные хоромы, не стали бы говорить. Голый облезлый коттеджный поселок с видом на речку.
Дальняя территория была отгорожена и охранялась. Замок в несколько этажей в стиле русского классицизма восемнадцатого века с белыми колоннами, вытянутыми арочными окнами и золотой лепниной на голубых фасадах. Крыши венчали подобие куполов. Один угол здания был полностью застеклен, там в свете многих фонарей мерцал чистой водой большой бассейн.
— Неужели это Павлу Геннадьевичу принадлежит? — ахнула Саша. — Это ж сколько денег надо!
— Насколько я понял, Паша имеет немало заводов и ферм, — ответил мужчина, с любопытством рассматривая пленниц. — Это резиденция для деловых встреч с высокопоставленными чиновниками и дорогими гостями.
— Я впервые о такой слышу. Отец говорил, они банкетные залы в гостиницах снимают.
— Тайная жизнь диких животных, — хмыкнула Мария, во все глаза рассматривая территорию. Приметила сад, строила планы побега.
Их проводили во дворец. Там встретили их дворецкий и несколько гувернанток. Под охраной проводили по белоснежной мраморной лестнице на второй этаж.
— Это отреставрированное здание, — решила Маша, оценивая не совсем опытным взглядом искусствоведа белые стены, золотые украшения и убранства залов. — Дворянское гнездо. Вряд ли с нуля строили.
— Чистая правда, — подтвердил впереди идущий мужчина. — С нуля только бассейн.
Им досталась небольшая комната с отполированным паркетом и решетками на окнах. На деревянной столешнице мощного стола стоял ужин в виде жареной птицы. В фарфоровых салатниках различные закуски. К столу были приставлены дорогие стулья.
В комнате символично стояла большая кровать, укрытая багряным покрывалом. Узкая высокая дверь вела в отдельную комнату. Маша, не стесняясь, сразу туда заглянула. Без окон и дверей с одиноко стоящей медной ванной посередине, унитаз современный скромно спрятался за дверью.
— Я с вами поужинаю, чтобы вам скучно не было, — сказал главарь, усаживаясь за стол, его бойцы предложили девушкам стулья.
Пахло очень вкусно, но кушать как-то не хотелось. Маша и Саша присели. Они сникли без интереса к ужину. Только бандит открыл рот, чтобы развлечь гостей, как ему тут же с порога объявили:
— Паша Волк приехал.
— Ого, — хмыкнул мужчина, поднимаясь со стула. — Дорогие девочки, всего хорошего. Ещё увидимся.
Они все вышли, оставив девушек одних ненадолго.
— Что делать будем? — шипела Саша.
— Не паникуй, — велела Мария, заметив, что подруга именно этим и занимается, — я сад видела. Надо до него добраться под видом прогулки, а там сбежим.
— Как? — она выпучила свои карие глаза.
— Положись на меня, — она попыталась успокоить паникующую волчицу, чуть улыбнулась.
— Сейчас на нас положатся, на двоих сразу или по очереди, — она дрожала, не выдержала, метнулась из-за стола к решеткам.
Маша не была зверем, человека в ней было больше, внутри загнанная волчица тоже металась в ужасе, оказавшись в клетке. Но Александра просто пугала своей несдержанностью. Она обернулась зверем. Серая волчица, худощавая, с горящими карими глазами кинулась к входу в зал. Двери открылись, вошел Павел Геннадьевич в черной рубахе и брюках. На него и налетела волчица. Он тут же обернулся огромным белёсым волком. Они на мгновение пропали из вида. Маша кинулась к выходу, но тут же волк с закусанной в зубах волчицей появился в комнате. Он прижал несчастную самку к паркету, пуская ей кровь. За его спиной усмехающиеся люди закрыли дверь.
Маше надо было начать хитрить, но она плакала и тряслась от страха. Пыталась обуздать себя, но не могла. Стала вспоминать Лёшу. Сунула дрожащие руки в карманы платья, начала покачиваться вверх-вниз, насколько позволили высокие каблуки.
— Павел, оставь её в покое, — Мария повторила интонацию и тембр голоса Виктории Сергеевны.
Страх медленно отступал, уступая место игре на выживание с легким привкусом адреналина. Даже когда ледяные глаза волка уставились на неё, азарт не пропал. Самец оторвался от жертвы, пошел к столу, на ходу обернулся высоким мужчиной с неадекватными замашками насильника. Одно неверное движение — спровоцируешь зверя.
— Вставай, Александра, — учительским тоном продолжила Маша, не собираясь выделять время на девушку, которая выжила. Та обернулась человеком, прижимала рукой рану на шее и тихо всхлипывала.
Мария гордо прошла за стол и села напротив альфы. Ей бы хорошо испугаться, перебить свой запах, но мужчина напротив уже не хотел терять её аромат, улыбнулся, чтобы не пугать.
— Полное разнообразие, — облизнулся он, накладывая себе в тарелку солидный кусок индейки. — Одна спесивая, другая смирная.
Он отрезал еще кусок и положил его Марии, подкинул ей пару салатиков и предложил жестом составить ему компанию. Девушка вздохнула и принялась за еду. Было вкусно.
— Лёша вернется, будут разборки, — тихо сказала она, немного отстраняясь от тарелки.
—Лёша не вернется, — загоготал Павел, наливая себе в хрустальный фужер рубинового вина с кислым запахом. — Я продал Залеским завод с просьбой угробить его охранников. Скидку сделал. Не знаю, сколько мужики ваши продержатся, но время их на исходе.
— Сука! — завыла Александра, продолжая сидеть на паркете. — Будь проклят!
— Сашенька, — бубнил с забитым ртом волк, — терпение мое не безгранично, сейчас раненую выебу.
Он обернулся к Маше. Привстал, чтобы вытереть салфеткой слезы с её лица.
— Таких, как вы, ни в одном клане не встретишь, — продолжал ужин Павел. — Кто из вас первой родит мне сына, та и станет альфой Южных. К тому времени вы уже свыкнетесь со вдовством, будете гладенькими.
— А вторая куда? — Маша даже огрызнулась от наглости его планов.
— Будем как древние евреи, — усмехнулся он. — Одна жена для секса, другая для родов.
— Еще пару любовниц, и наше дело собачье, — она опять повторила недовольный тон Виктории и принялась за еду, игнорируя задержавшийся на ней взгляд Павла. — А можно без насилия?
— Это как, поясни-ка, — он даже накренился вперед, изучая собеседницу. — Ты мне по доброй воле отдашься? Отсосешь под столом и попрыгаешь сверху, полная счастья?
— Если вдовой останусь, получишь даже больше, — прошептала Маша, перевернула фужер вверх дном, когда Павел пытался налить ей вина.
— Проститутка, — ныла бедная Саша у входа.
— Сашенька, второе предупреждение, — строго сказал альфа, обсасывая Машу взглядом. — Третьего не будет.
Он вернулся к еде, наяривая вилкой, съедал подчистую все салаты.
— Тут ждать-то день, два, — жевал он. — Но если обещаешь, потерплю. Да, Сань? Потерпим с тобой? Подождем Машу?
Девушка хотела что-то сказать, но побоялась, что третьего предупреждения все-таки не будет.
— Ты овдовел?
— Нет ещё, — он улыбался.
Как так можно столько лет прожить с женщиной, угробить её здоровье, довести изменами и вот так к девкам приехать?
— Не по-мужски, — наигранно возмутилась Мария. — Подчисти хвосты.
— Что-то с тобой не так, — прищурился мужчина. — Ты меня за нос водишь. Что-то задумала?
— Я время хочу оттянуть, — призналась девушка так искренне, что это долетело до волка. — Человек я, мне привыкнуть надо. Вижу, что неизбежно.
— То есть ты меня на вечер решила без секса оставить?
— Между нами, — она шептала. — Я замуж за Лёшу не хотела, он меня выкрал. Таким волкам, как ты, человеческие девушки рожают крепких здоровых детей. Пожалуйста, не надо насилия. Ты получишь больше, чем мечтаешь. Оставь нас на время.
— Нет, — приговор. — Нюхать буду тебя, а трахать Саньку. Я её, загорелую, давно хочу. Да, Сань, трахаться будем? Чему тебя Фёдор научить успел?
Александра согнулась над полом, скрыла лицо в ладонях. Она была ранена и сильно измотана. Не ела давно и еще не оправилась после аварии. Даже сопротивляться не сможет.
У Павла в брюках зазвонил телефон. Он поднялся на ноги и пошел в коридор из комнаты, растрепав рукой волосы на голове Александры. Та дернулась, пытаясь откинуть его руку, но альфа только рассмеялся.
— Сука человеческая, — рычала Саша. — Подлая предательница.
— Заткнись, дура, для нас стараюсь, — рыкнула Маша.
Павел вскоре вернулся. Он уже не улыбался. Лицо серьезное и даже злое.
— Повезло тебя, Маняха, ехать мне надо. День даю, отдыхайте, отъедайтесь. В следующий раз будем спать вместе.
Он уже отвернулся, чтобы уйти.
— Паша! — закричала Мария и кинулась к выходу.
Ему так это понравилось, что он, довольно прикрыв глаза, опять улыбнулся.
— Что, моя девочка?
— Тут бассейн и сад, — она опустила глаза. — Можно?
— Конечно, вас сопроводят.
— Жри, дура, — Маша запихивала в Александру кусок индейки, когда Паша ушел. — Ты хоть раз в жизни кому-нибудь доверяла?
— Но не тебе, — рыкнула волчица, отобрала вилку и стала есть сама. — Что надумала?
— Я все сама сделаю, только ты мне пообещаешь, что, если Лёша выживет, ты ему никогда не расскажешь, что Паша нас выкрал.
— Ты сдурела? — возмутилась Саша. — Если Лёша выживет, я ему все расскажу и еще напридумываю, чтобы краски сгустить.
— Тогда я одна ухожу, — Мария направилась к выходу.
— Стой! — Александра её догнала с вилкой в руках, стала доедать птицу. — Зачем тебе это скрывать, нас же не изнасиловали?
— Есть причина, — тихо ответила Маша. — И еще. После того, как мы сбежим, произойдет еще кое-что, о чем никогда в жизни Лёша узнать не должен. Обещай, а лучше сразу клянись.
— Ты так уверена, что они выживут, — печально улыбнулась Саша и провела рукой по лицу собеседницы.
— Я же сказала, есть причина.
— Тогда клянусь и обещаю.
Маша постучала в закрытую дверь. Щелкнул замок, на пороге нарисовался знакомый бандит, улыбался, сонными глазами смотрел на девушек.
— Доброй ночи, — поклонился он. — Чего изволите?
— Паша сказал, мы можем погулять в саду и искупаться в бассейне.
— Конечно, но, малышки, купальников нет. Нагишом пойдете?
— Только не фоткать, — решила Александра.
Глаза сонные вдруг пробудились. Девок голых кругом хоть отбавляй, а вот волчицы — это совсем другая история, они, как зверьки, притягательны и интересны.
Развлечения начались с сада. Девушек под конвоем вывели в хорошо освежённый сад с красивыми плиточными дорожками. Фонарики были не везде, но охрана предупредила, что стреляет метко. Маша попросила подругу отвлечь мужчин разговорами, сама побрела впереди. Нашла хорошее местечко с хвойными деревьями, среди которых росли голубые ели. Она расставила руки в стороны, закрыла глаза. Со стороны могло показаться, девушка наслаждается отдыхом в саду.
Прохладная ночь наполнена веселым смехом флиртующей Александры. Она спрашивала, сколько хлорки в бассейне и не могут ли молодые люди с ними искупаться. Неожиданно Саша замолчала, учуяв запах Новы. Люди, ничего не подозревавшие, удивленно уставились на неё.
Девушки взялись за руки и вошли в картину, возникшую посреди сада. Они смотрели на охранников, которые пытались до них дотронуться, но нарывались на невидимую стену. Будь среди них хотя бы один оборотень, побег бы не состоялся. Меньше минуты долбились вооруженные мужчины в неведанное панно. Пугали девиц с горящими глазами пистолетами. А потом все исчезло. Пространственный излом испарился.
— Как? — ошарашенно шептала Александра, крутясь на одном месте. — Как ты это сделала?!
Она чуть не задыхалась от восторга, трогая толстые стволы деревьев Новы. Маша стояла рядом по пояс в траве и в кустах. Достала из лифчика свой телефон и стала много раз тыкать на одну и туже кнопку.
— Ты обещала, что ничего Лёше не расскажешь. Тем более не расскажешь то, что ты сейчас услышишь.
— Я помню, — растерянно проронила Саша, уже с некоторой любовью и полным доверием глядя на Марию. Замолчала, внимательно слушала.
Гудки. Гудки. Тяжелое напряжение, Маша даже вспотела, прерывисто дышала. И вот голос мужской, низкий и очень спокойный.
— Да, — ответил мужчина.
— Это Маша, — выдохнула девушка.
— Здравствуй, Мария. Даже отсюда чувствую, как тебе плохо. Что случилось?
Маша стала задыхаться, у неё потекли слезы, она отвернулась от Саши, нервно подергивая подол платья.
— Я понимаю, моя просьба ни в какие ворота не лезет. Все враги кругом. Но я знаю, вы живете в другом временном пространстве. Вы не воспринимаете все, как мы в двадцать или даже сорок лет. Мне нужна ваша помощь.
— Говори.
— Я… Я люблю его, — она стала захлебываться слезами. — Я больше жизни люблю Лёшу. Мне не выжить, если он погибнет. Всё отдам, чтобы он жил.
— Где он?
— Альфа отправил его на какой-то завод, который продал Залеским. Убийство Лёши с отрядом входило в скидку на завод.
— Я знаю, какой завод он продал Залеским. Если Воев жив, я вытащу его, — он немного помолчал и спросил: — Ты понимаешь, что я могу попросить взамен?
Маша молчала, глотая слезы, закрыла светящиеся в ночи глаза.
— Спаси его, — прошептала она.
— Хорошо, — Борис положил трубку.
Рука Маши соскользнула вниз, она тяжело вздохнула.
— Кому ты звонила? — тихо поинтересовалась Саша.
— Ты обещала молчать, — Мария сунула телефон обратно в лифчик.
Обернулась серой волчицей и побежала в сторону Волково. Точнее, к дальней ферме, где жили Приозерные, которые спрячут их с подругой.
***
Большой сруб из бревна в один этаж с мансардой. Крыша рубероидом покрыта, наверху окон нет, проемы заклеены пленкой. Внизу только одна комната обустроена, и санузел временно не работал, Костя проводил воду из озера. Зато была баня прямо у воды, тоже из бревна, свеженькая, с отличной пристанью на глубину. За домом коровник, там молодая телка и десяток кур. Два сарая под нужды хозяйственные и раскорчеванное поле, приготовленное под картофель в следующем году.
Место похоже на то, где жила Аня в Приозерном. Озеро окружено лесом глухим и непролазным. До фермы дяди Вени не меньше трех километров, ближайший дом одинокого волка охотника-рыбака в километре. Анюта с удовольствием занималась хозяйством и сама ремонтировала одну комнату, готовя спальню к зиме. Константин, её муж, получал от клана жалование, служил охранником фермы, по сменам с Батоном обходил территорию, готовый в любой момент дать сигнал в Волково. Также два бойца освобождали территорию от диких животных, так что охота была почти каждый день.
На турниках у дома сохли шкуры диких животных, готовые к выделке. Тут же две самодельные коптилки для рыбы и мяса, дровяник и столик для чаепития под луной.
Одним словом, у Ани не было ни одной причины возвращаться в поселок.
Беглянок приняли сразу, предупредив своих о том, что бойцы из Волково здесь неугодны и нужно сразу друг другу сигналить, если кто заявится.
Девушки заняли место на пустом чердаке. Для них нашли двуспальную надувную кровать и пару одеял. Александра сильно болела. Сил хватило только до фермы добежать. Укус на шее не затягивался, переломы стали болеть, и давали о себе знать раны от аварии. У несчастной волчицы началась лихорадка, так, что пришлось колоть ей антибиотики. Но о выздоровлении речи не шло, Саша болела без истинного, увядала на глазах от тоски, уже не веря словам, что Лёша с компанией выживет.
Маша спала в обнимку с подругой, чтобы согревать её по ночам. Санька прижимала к себе Машину руку, как плюшевого медвежонка, и плакала иногда. Приходилось её гладить, целовать и кутать. А по утрам насильно поить молоком с мёдом.
Это был третий день, как волчицы добрались до фермы. Утром было холодно, и шел дождь. Барабанил приглушенным звуком по временной крыше, убаюкивал больную Сашу. Было так лень вставать, но Мария заставила себя.
Платье её коричневое изрядно поизносилось. Чтобы не позориться грязным воротником, девушка его просто оторвала. И каблуки у туфлей попросила Костю оторвать, чтобы удобней было ходить. Телефон сел без зарядки. В доме была автономная подстанция, но не было такого зарядного устройства для телефона старого, кнопочного.
Спустившись по приставной деревянной лестнице в холодные сени, Мария, обняв плечи, поспешила в дом. Открыв дверь, обошла стороной незнакомого деда и встала спиной к русской печке, которую растопила Аня.
Дед, о котором Маше уже рассказывали, кроме охоты и рыбалки занимался пасекой. Это он приносил молодоженам мёд и подкармливал рыбкой.
Было ему за сорок, но на вид все семьдесят. Одежда его грязная, засаленная, отдаленно напоминала охотничий костюм. У него было искорежено все лицо, один желтый глаз светлел на загоревшей мрачной коже. Одна рука безвольно висела, другая имела закрученные неестественно в прошлом переломанные пальцы. При этом старый волк нагибался вправо, у него были сломаны какие-то кости внутри и неправильно срослись. Одна нога кривая, другой не было, привязан костыль. При этом он остался жив, точнее, бывшего альфу Павел Геннадьевич пощадил и отправил доживать свой век в дальний уголок владений.
— Из-за леса, из-за гор едет дедушка Егор, — сказала Маша вместо приветствия.
— Этты Лёшжена? — он очень странно говорил, потому что Павел еще изувечил ему язык.
— Это я, — уверенная в том, что этот дед её точно не выдаст, спокойно смотрела на него и на то, как он на временный самодельный стол ставит бочонок с мёдом и, вытягивая свой костыль, сваливается на монументальную табуретку из пня.
— ЧёЛеш бицабудет?
— У него выбора нет, — вздохнула Маша, поглядывая, куда там Аня пропала, особо с дедом общаться не хотелось.
— Если Воев альфабуде, то конецЮжны, — засмеялся он беззубым ртом. — Лёшзверь пошибче Пашбудет. Паш когда меня сверг, — ему казался этот рассказ смешным, — жену моюбил, детей трех сгрыз и соратников с семямибил. Пол стаивутиль! Лёшкакпап, детей баб все сдохнут. Оставшуюстаю добьет.
— Я постараюсь не допустить этого, — Маше не нравилась её профессия утихомиривателя волка, но другой работы не было. — Я человек.
— Ойли, — гоготнул старик, — ненадорвипуп.
Он поднял нос кверху, стал вынюхивать Машин запах. Аромат, который ей всю жизнь испортил.
— Я врач-оборотень, — прохрипел дед в этот раз без усмешки. — Дитя будет.
— У меня?! — ахнула Мария. Она почему-то думала об этом последние дни. Задержка, грудь как-то непривычно налилась, и есть все время хотелось, что даже в плену у Павла не выдержала и поужинала с насильником.
— Не у меня ж, — хмыкнул Егор.
Вошла в дом Аня, мимолетом поздоровалась с Егором. На плечах серый с красными цветами платок, а глаза испуганные.
— Костя говорит, альфа звонил, спрашивал про вас, — она накидывала на плечи Маши розово-голубую кофту крупной вязки. — Спрятать вас надо. Хоть мы и сказали, что вас нет здесь, точно приедет проверять. Давай Александру на печь кинем, пусть отогреется.
— Нельзя ей с температурой греться, — Мария закрыла глаза. Она точно знала, что Лёша придет. Но когда? Нужно было бежать вглубь леса, что с больной Сашкой почти невыполнимая задача.
Дождь за окном перестал накрапывать, и девушка вышла на улицу. Она посмотрела на зеленую сочную траву и пошла к озеру. Больше звонить Борису она не будет, Саньку она не бросит и Паше не отдастся.
Не дойдя до бани, она упала на землю серой волчицей и, запрокинув морду вверх, завыла от тоски и безысходности. Набрав полную грудь воздуха, издала обреченный вой еще раз, долгий протяжный. В третий раз уже собралась подать голос, как где-то вдалеке завыл волк. Уши у волчицы встали домиками, глаза серые распахнулись. Она принюхалась. Не пахло Лёшей, но выл Воев, его голос она не спутает.
Подпрыгнув в восторге, волчица понеслась со всех лап в сторону звука. Мчалась вперед так, что в ушах гудело, летела над травой и камнями вдоль берега озера. Высунув язык, метнулась в густую лесную чащу. Резко петляла среди стволов и неожиданно замерла, подняв переднюю лапу кверху. Опять послышался вой, волчица сменила направление и неожиданно уловила запах мужа.
Она никогда не была такой счастливой, как в тот миг, когда увидела своего Лёшу живым и невредимым. Он стоял впереди всей компании, только опустил голову после очередного горлопанного вопля. Зарос щетиной, от виска до носа шрам. Волосы, растрепанные в разные стороны засмолившимися сосульками, торчат, и на них грязно-желтая резиночка. Лицо чумазое, и на нём два глаза салатовым цветом горят. Костюм черный военный, как и у всего его отряда, был пропитан кровью и дымом. Лёша распростёр объятия и улыбнулся белозубой улыбкой.
Мария волчицей взяла разбег, оторвалась от земли и в полете обернулась девушкой, запрыгнув на любимого с ногами. Так ударилась об мужа, что пришлось белокурому Эрику пару сзади поддержать, чтобы не упали.
Она слово из себя не могла выдавить, зажмурилась, вцепилась в него со всей силы и уткнулась носом в волосы. Наслаждалась его запахом, пробирающимся сквозь походную вонь, чувствовала, как его горячие крепкие руки водят по спине, цепляются за талию. Ладонь легла на её растрепанные волосы, он прижал девушку к себе и сам закрыл глаза. Замерли. И время потекло в другом русле для них. Так можно было стоять, пока руки у Лёши не устанут.
— Саша жива? — это был голос Фёдора, на которого Маша не взглянула, ушла с головой во встречу с любимым.
— Беги в дом, на втором этаже, — все, что смогла сказать девушка.
Отряд двинулся вперед, а Лёша так и стоял, прижимая свою девочку к себе, водил носом по её тонкой шее, стал целовать. Только по седой чуть заметной пряди в его волосах Мария поняла, как он переживал за неё.
— Маняша, — он задыхался. — Живая.
— Лёшенька, — она стала зацеловывать рану на его лице, и, как в Приозерном, шрам стал затягиваться прямо на глазах. — Я люблю тебя.
Он замер. Только очень внимательный мужчина запоминает, что говорит его женщина. Лёша впервые услышал признание в любви. Отстранил от себя девушку, чтобы заглянуть ей в глаза. Медленно стал опускать на землю, потянулся к её губам. Поцелуй получился жадным. Лёша языком проник в рот, пытаясь все исследовать, а Маша засасывала его глубже, постанывала, чувствуя, как от простого поцелуя возгорается между ног сладостное пламя желания.
Руки её сами упали на ширинку черных брюк, и тогда уже Лёша застонал. Стал помогать расстёгивать ремень, скользнул под подол платья, там стаскивал трусики.
— Маняша, — он осыпал её поцелуями. — Любимая, родная. Не оставлю одну больше никогда.
— Не оставляй, — она полезла обратно к нему на руки.
Он подхватил её, раздвинув бедра и раскрыв женское лоно. Припер девушку к ближайшему стволу сосны, и вошел его член в долгожданное влагалище, которое ненасытно зажало и всосало его. Страсть, как истерика после пережитого кошмара, с криками и стонами, с воплями и рыком, с движениями резкими и толчками глубокими. Лёша наваливался на неё, словно пытался поглотить всем телом, а Маша вцепилась с силой в его волосы, стараясь прижать к себе еще сильнее, впустить в себя еще глубже.
Они ничего не видели, ничего не слышали. У них давно было отлажено получение удовольствия одновременно. Как только Маша стала замирать от исступления, Лёша сделал финальный толчок и как можно глубже забился в любимую жену, изливая семя. Замер, покусывая её алые губы, глядя пожирающим взглядом на красные щечки, затуманенные серые глазки.
— Кхе-кхе, — послышалось рядом.
Маша вздрогнула, мигом сползла на землю. Лёша недовольно обернулся, пряча свой член в штаны, пытался широкими плечами прикрыть смущенную любовницу, которая в траве потеряла трусики.
— Эрик, бля, — зарычал Алексей. — Женись уже, извращенец хренов.
— Отдохнул? Альфа в трех километрах. Не передумал вызов бросать?
— Не передумал, — огрызнулся Алексей, встал прямо, как ширма, скрыл надевание трусиков второпях.
Маша обвила его руками за торс, и волк стал волчонком. Смягчился мгновенно.
— Идем, — улыбнулся он Эрику и повел с собой жену.
Дом Ани временно стал военным штабом. Единственное жилое помещение наполнилось бойцами. Костя и Батон, высокие крепкие парни, принесли оружие. Все говорили одновременно, несчастная Анечка со стаканами угощала бойцов молоком и обещала на ужин жареной картошки. На этот балаган с замиранием сердца и улыбкой на кривых губах смотрел дед Егор, сидя в углу кухни. Ему нравилось происходящее, дома у него не было телевизора, и оказаться в центре событий клана он даже не чаял.
Маша улавливала беседы вокруг, стояла, прижавшись к Лёшиной спине. Он разговаривал по телефону. На связи был Михаил, брат Александры.
Тут рядом нарисовался Фёдор с испуганными глазами и лицом, имевшим злой оттенок. Он уставился своим чёрным взглядом на Машу и стал спрашивать:
— Откуда у неё на шее укус? Откуда у неё на шее укус?!
Лёша выкинул руку вперед. Его пальцы зажали лицо Феди за подбородок, а когти впились в кожу.
— Не смей повышать голос на мою жену, — зарычал Алексей, оголяя клыки. Он с силой откинул от себя несчастного парня и вернулся к разговору.
Маша отвернулась от Фёдора, который пытался её просверлить взглядом. Она так надеялась, что укус на Сашиной шее заживет и никто не узнает, где девушки побывали. Не получилось. Сама взяла с Саньки обещание молчать, и Лёша спросит, откуда укус, и придется ему выложить правду. А это спровоцирует его. Если за себя он будет мстить в пределах разумного, бросит вызов Паше, и всё. То узнав, что его жену похитили, будет вырезать семьи Южных, как предсказывал дед Егор, а потом поедет к людям, и те, бандиты, что служили Паше Волку, либо умрут, либо будут служить Лёше Психу. И не будет силы, способной эту лютую ярость остановить.
— …три машины по пять бойцов, — докладывал Михаил в телефоне. — Лёша, эта мразь моего отца прикончил, мать куда-то увез и Саньку с твоей Машей, по слухам, взаперти держит.
— Санька и Маша со мной, — ответил Лёша. — Собирай сторонников.
— С тобой?! Как они удрали?! Умницы, — Миша сильно любил младшую сестру, по голосу было слышно, что переживал не на шутку.
— Скажи Айдару, чтобы Карину с детьми спрятал. Это война, Миша. Убийством одного из нас дело не закончится.
Маша уловила разговор Кости и Ани, тётя Нина с детьми спряталась в лесу.
В стороне от всех стоял высокий смуглый парень с каре-зелеными глазами. Это был Митяй. Его альфа тоже отправил с Лёшей на верную смерть. Полезный кадр, программист и специалист по новейшим технологиям был страшно бледен от пережитого кошмара, в который по своему интеллектуальному уровню и статусу попасть был не должен. Он так и не понял, за что его хотели убить. Ему было обидно и мерзко все происходящее. Заметив взгляд Марии, он отвернулся и вышел из дома. Больше его в Волково никто не видел.
***
Дороги в Волково все были заасфальтированы. Поэтому на подъезде к хутору Ани и Кости пять черных внедорожников хорошо разогнались, и тормозить пришлось с юзом, когда увидели, что за народ стоит на обочинах. Стрелять никто не начал, хотя Лёше был предложен вариант всех расстрелять, как только приедут.
Первым вышел Павел Геннадьевич в деловом черном костюме и черной рубахе, что ярко оттеняла его белоснежную шевелюру и голубые глаза. Он вылетел на дорогу, не опасаясь поймать пулю. Знал, что у волков так не принято, будет бой за пост альфы. Его мало интересовал Лёша, поскольку он так же, как и соперник, был в своих силах уверен. Павел смотрел именно на девушку.
Мария была единственная из женщин, кому разрешили пойти на битву волков. Заметив пристальное внимание альфы, вскинула бровь. Лёша ей не сказал, что делать в случае его проигрыша, он уверен был полностью, что выиграет. Пашу она не боялась, если останется вдовой, её он точно не получит, ей дорога к Диким.
— Девочка моя, — протянул Павел Геннадьевич, расплываясь в улыбке. — А ты что так быстро сбежала, не понравилось?
— Он меня не тронул, Саньку только укусил. Не верь ему, — тут же выпалила Мария, предотвращая провокации.
— Расскажи-ка альфе, как это ты пространственными изломами управлять научилась, — а вот это звучало как Машин приговор. — Правда, что ли, с Заклятским по лесам жалась. Смотри, какая волшебница…
Лёша не стал продолжать это безобразие. Бойцы альфы уже вышли на дорогу. Встали в ожидании приказа, но не двигались, потому что Алексей крикнул:
— Я бросаю тебе вызов, альфа! — и огромным лохматым зверем бросился вперед на Павла.
Все замерли. Волк белый с серыми пятнами встретил врага, подпрыгнув резко вверх и обрушившись на шею клыками, сразу придавил Лёшиного волка к земле. Они вцепились друг в друга, упав на асфальт. Серый мохнатый самец вырвался из клыков белого и тут же схватил соперника за бок. Запахло кровью, красные брызги разлетелись по сторонам.
Маша думала, что выдержит эту схватку. Не выдержала, стала тяжело дышать, сделала шаг назад и наткнулась на Эрика.
— Если Лёха проиграет, беги в дебри Новы со всех ног, я прикрою, — прошептал он ей на ухо. — За тобой приехали, смотри, как зыркают.
Маша подняла глаза на бойцов, которые приехали с Павлом. Они смотрели на неё. Даже битва их мало интересовала. За ней ехали.
А волки рычали и кричали, вопль стоял невыносимый. Чувствовались чуть ли не физически их бешеный напор, буйное зверство, грозная озверелость. Страшно даже смотреть. Неудивительно, что Дикие так и не смогли убить Лёшу или уничтожить Южный клан, волки Новы все дикие и совершенно необузданные в неистовстве.
Непонятно, кто проигрывал, а кто нет. Они измазались в крови, но никто из них не визжал и не прижимал хвост. Битва затянулась. И вот они стали уставать. Движения потеряли резкость, больше увиливали, чем нападали. Решили разойтись.
Лёшин волк уже не был мохнатым, прилизанный от крови, он, покачиваясь, пятился, а потом обернулся человеком. Маша стонала от горя, на теле мужа живого места не было. Но и соперник его был не в лучшем состоянии — тело Павла всё искусано и разодрано. Раны кровоточили, а бойцы сделали шаг навстречу друг другу. Морды озверевшие, глаза горят, кинули свои тела в бой. Лёша нанес несколько молниеносных ударов, получил в челюсть и отошел в сторону.
— Вот и всё! — заорал он.
На лице Павла Маша впервые увидела испуг. И хотя он был весь в крови, глаза выдали его ужас. Он отрицательно качал головой, пытаясь выдавить хоть слово, но не смог, ухватился одной рукой за горло, второй за печень. И тут Маша вспомнила, как ей рассказывали о тайных ударах Алексея Воева, после которых жертва умирает в муках в течение трёх дней.
Павел попятился назад. Бойцы его поймали, когда он терял сознание, и унесли в машину. Альфа не смог отдать ни одного приказа. Три машины разворачивались и уезжали.
Первой к Лёше подбежала Маша, растолкав всех на бегу, не постеснялась крови, обняла его, стараясь поддержать, потому что он падал от ран и усталости.
— И что с тобой делать, — шипел он, роняя голову на её волосы. — Сам такую выбрал, знал, что не отвадить будет кобелей.
Он потерял сознание. Бойцы его подхватили.
Маша расположилась в бане, выгнала всех от Лёши, даже сама носила воду в тазу менять. Боец лежал на узкой лавке. Клочки одежды с него Маша срезала ножом и кидала в топящуюся печь.
Она обтирала покореженное тело мужа от крови. Кровоточащие раны зализывала волчьим языком и снова приступала к обмыванию. Тщательно следила за дыханием Лёши, за его пульсом. Вымыла тело, поняв, что многие шрамы так и останутся украшать мужчину. С легкой ухмылкой вспомнила, как целовала его раненого в Приозерном, тогда сквозь обморочное состояние он возбудился, в этот раз всё было куда хуже, волк её не чувствовал.
Отвлеклась на минутку. Пришла Аня, из своих стратегических запасов выделила для Марии тест на беременность. Укрыв тело мужа белой простыней, пришлось быстро сгонять до одиноко стоящей будки за домом и с радостным лицом вернуться назад. Так и было, у них с Лёшей будет малыш.
По возвращении в баню Мария принялась мыть Лёше волосы. Они у него отросли, теперь были по плечи. Вымыла дорожную пыль, кровь и грязь, промокнула полотенцем. Бледное лицо с синеющими губами поцеловала и еще раз проверила, жив ли боец. Всё было неплохо. Маша старалась. Она его взяла за руку и стала петь. В голову пришла русская народная песня про казака.
Тихо постучали в низкую и тяжелую дверь. Вошел Эрик, улыбался.
— Не выжил Павел Геннадьевич, — шёпотом сообщил он. — Только до Волково и успел доехать. Михаил звонил, приедут за нами к вечеру.
— Лёша очнется, я скажу, — кивнула ему девушка.
— Кушать хочешь, Мария Кирилловна? — уже альфа. — Там картошка, жаренная на сале.
— Позже, — она вытолкнула мужчину в предбанник и закрыла за собой дверь. — Эрик, правда, что Лёша в пятнадцать лет убил девушек и десяток детей?
Он молчал, изучающе смотрел на неё. Знал, как Лёша обустроил жизнь своей избранницы, та ни сном ни духом, что замужем за кровавым убийцей. А тут прямой вопрос. И дал ответ:
— Да, — он поклонился и вышел из бани.
Мария тяжело вздохнула. Следи, Машенька, за Лёшей, иди, Машенька, к мужу, от тебя, Машенька, много зависит. Не допусти, чтобы стая была вырезана за одну ночь вместе со стариками и детьми.
Раздался удар и Лёшины маты. Маша быстро забежала в баню. Парень очнулся и скатился с узкой скамейки, упал на пол и теперь пытался встать. Девушка нырнула к нему, подхватив под мышки, с трудом усадила, оперев бойца на себя.
— Мальчик мой, ты чего падаешь, — она приласкала его, прижимая голову к себе. Он звучно дышал и не прикасался к ней.
— Рассказывай, — шипел он, еще в сознание толком не пришел, а уже требовал отчета. — От Заклятского до Паши.
— Слушай. И я не лгу, — она заглянула ему в глаза. — Когда мы в аварию с Сашей попали, это не я вытащила нас из машины, это Заклятский выкорчевал и меня и Александру, жизни нам спас. Откуда взялся рядом, так и не поняла, думаю, ехал следом. Я боялась, что он выкрадет меня, как в Приозерном попытался, но не сделал этого. Взял и вызвал пространственный излом к своим ногам и рассказал мне, как это сделать.
— И как же это сделать? — рык волка, очень ревнивого и недовольного.
—Только рожденный человеком может мысленно призвать излом к своим ногам.
— Ты прямо рождена для Заклятского.
— Ты уверен? — она отпустила его, но Лёша не упал. — Слушай дальше. Отправил вас альфа на этот проклятый завод, и мы с Санькой дали драпу к людям в город, чтобы спрятаться, потому как Миша сразу предупредил, что от нас альфа хочет, — при этих словах у Леши глаза потемнели, а сам он от бешенства побледнел. — Нас поймали на трассе люди. Там целая бандитская группировка, которая в курсе, кто мы и чем занимаемся. Они знают, что мы оборотни, и охраняют дворец, который принадлежал Павлу Геннадьевичу. Альфа приехал, хитрить пришлось. Саню он укусил, потому что она в драку полезла. Отвлекли его, и мы остались нетронутыми, в сад пошли гулять, я излом и вызвала. А тут на Нове спрятались у Ани.
Больше она ничего Лёше рассказывать не собиралась, и так еще не отошедший от битвы боец уже рычал от злобы. Чтобы не последовало наводящих вопросов, Маша тут же спросила, устроившись напротив мужа прямо на деревянном полу, подогнув под себя ноги:
— А теперь ты мне правду скажи, — она блеснула глазами. — Будучи сыном альфы, будучи сам альфой как мог ты убить невинных детей и девушек из родной стаи? Что за инстинкт ведет тебя в момент, когда ты своих же убиваешь?
У Лёши на лице появилось такое выражение, что Марии стало не по себе. На мгновение даже показалось, что ничего у неё не получится, невозможно этим чудовищем управлять. Но она не сдавалась, у неё теперь в животе козырь, и природой она выдана волку в жены недаром.
Алексей, низко нагнув голову, одарил жену невыносимым осатанелым взглядом, при этом улыбаясь одной частью рта, оголяя иглы клыков. Лицо его классических пропорций в одно мгновение превратилось в жуткую чудовищную морду.
— Не оставляй врага в живых, не отдавай свое врагу, вот чему учил меня отец. Зато я никого никогда не насиловал.
— Какое счастье, не насиловал он! Убей меня, Лёшенька, — она сложила ладошки вместе, умоляюще уставилась на него. — Вдруг меня Заклятский похитит? Не отдавай меня врагу, сразу горло перегрызи! Прямо здесь!!! Давай! Чего уставился?! Раз плюнуть — девушку убить!
— Ты что городишь? — зашипел он.
— Я часть твоей стаи, — рычала волчица. — Знаю, что у тебя в голове. Ты уже настроил планы, скольких ты убьешь после смерти альфы, сколько семей будут убиты вместе с детьми. Месть, вот чего ты желаешь. А ведь это твоя семья, твоя опора и будущее. — Маша замолчала и ласково, умоляюще добавила: — Не убивай никого из стаи. Они примут тебя и будут тебе верными, даже те, кто сегодня с Павлом приезжал. Потому что ты сильнее, и они это ценят.
— Ты не знаешь, глупенькая, они опасны, — он смягчился, понял, чего она хочет от него.
— Лёшенька, сам подумай. Ведь недаром тебе человек в жены достался, — она потянула к нему руки, трогала уже лицо, а не морду зверя. — Пожалуйста, остановись сейчас. Не дай себе превратиться в то, во что Павел превратился. Я не хочу на месте Виктории оказаться.
— Никогда не окажешься, — утвердил он.
— Тебе кажется, что сможешь себя контролировать, но если хочешь держать себя в руках, нужно начинать немедленно, — она подтянулась к нему. — Ради меня.
— Я не хочу, чтобы ты лезла в мужские дела.
— Оставь стаю в целости и невредимости. Не мсти, Алексей Владимирович, — она шептала ему в лицо, поцеловала, глядела в глаза. — Я не переживу, если ты кровью Волково зальешь, — Маша взяла его руку и приложила к себе на живот. — Мне теперь нельзя нервничать, я твоего ребеночка ношу.
Она сделала это. Перевернула его сознание, изменила жизнь. Лицо его стало выражать полное умиление. Улыбка медленно стала украшать лицо.
— Правда? — потрясенно выдохнул он.
Для Лёши дети означали возвращение в настоящую семью, из которой его выкинули Дикие. Приобретение того, что потерял много лет назад. Только наличие собственного ребенка изменит его отношение к другим детям стаи, которые не могут быть разменной монетой во взрослых разборках. Имея своего любимого ребенка, мужчина обречен видеть его в чужих детях и не навредит им никогда.
Он не знал, как теперь дотронуться до Марии, смущенно стал улыбаться, водя руками около неё и не решаясь прикоснуться.
— И давно? И когда ждать? — он уставился на неё, — Ты кушать хочешь?
— Да, — улыбнулась она, — пойдем картошку, жаренную на сале, кушать.
Они поднялись, парень не нашел одежды, тогда Маша, улыбаясь, стала на нём завязывать простынь. Делала это аккуратно, чтобы не закровоточили свежие раны.
— Я когда тебя в первый раз увидела, то решила, что ты как римский патриций. Ну, конечно, когда не злишься, — она чмокнула его в щеку. — В таком торжественном одеянии ты теперь цезарь.
— Маняш, разборок не избежать, — словно извиняясь, предупредил Лёша, поглаживая её по плечу, смотрел на неё с любовью и нежностью.
— А ты постарайся, — без шанса на компромисс кинула она и пошла из бани на ужин.
Альфа-волчица Южного клана почти ни с кем не разговаривала. Она стояла за спиной мужа, держа его за руку, в нужные моменты сверлила его взглядом. По возвращении в Волково присутствовала на всех собраниях и переговорах. Ей воочию пришлось убедиться, как некоторые волки откровенно нарывались на неприятности и доводили встречи до конфликтов. И с гордостью наслаждалась умом и выдержкой своего мужа. Он исполнил обещание. Но сдавалось Марии, что втихаря были отданы некоторые приказы, касающиеся именно людей и того дворца, где Павел Геннадьевич держал двух пленниц.
Всё в клане утихомирилось к первому сентября. Чудом выжившие Виктория Сергеевна и её подруга Василиса вышли на работу в школу. Александра решила продолжить учёбу в университете, они с Федей уехали жить в город, потому что Хмельницкий занял завидный пост в Министерстве Природных Ресурсов, чтобы курировать интересы стаи.
Мария занялась переделывать дом для своих будущих детей, редко разлучаясь с мужем, растянула переустройство дома почти на всю беременность. Она была безумно счастлива, и только одно её угнетало: рано или поздно за спасенную жизнь Лёши придется Заклятскому заплатить.