Волонтеры атомной фиесты

*22. Контуры Унии уже видны

Полдень 6 января 3 года Хартии.

Остров Новая Ирландия (500 км к северо-востоку от Большой Новой Гвинеи).

Юго-восточный берег, пляж Ост-Элизабет на полуострове Хуриси — туземная деревня Ногоного, узловой пункт на старой германской дороге Болуми.

Бугенвильский майор Атлари, типичный меланезиец атлетического сложения, лежал в удобном углублении у вершины холма и смотрел в бинокль на деревню. Эта деревня у перекрестка дорог ничем не отличалась от любого другого первобытного поселения на Новой Ирландии. Одиннадцать хижин и длинный дом в центре. Это Атлари и сообщил своему напарнику здесь на наблюдательном посту — меганезийскому комбригу Ле Нинто (этническому вьетнамцу, известному под прозвищем «Товарищ Ленин»).

- Знаешь, Ленин, это обыкновенная папуасская деревня. Жители смылись, и правильно сделали. Им лучше переждать в горах, пока идет зачистка. А центральный длинный дом называется буамбрамра. Общественное здание, вроде ратуши. Тот дедушка, что сидит у входа в буамбрамру, на все плюнул, потому не смылся. Самые старые папуасы в деревне считают себя, как бы, частью Верхнего мира предков. О чем им беспокоиться? А вот тут странность: мусорная куча великовата для такой деревни, и слишком близко к хижинам.

- Это не мусорная куча, — ответил Нинто, — это все взрослые мужчины, которые жили в деревне. Гуркхи оставили в живых только женщин, детей, и этого дедушку.

- Вот оно что… — протянул бугенвилец, — …Значит, женщины и дети взяты в заложники, сидят в буамбрамре, а дедушка выставлен наружу в качестве маяка и рупора.

- Так точно, — меганезийский комбриг кивнул, — надо бы вытащить заложников.

- Ясно-ясно. Значит, ты меня попросил прилететь, чтобы посоветоваться?

- Да. Ты лучше знаешь этот оперативный театр.

- Еще бы. Но, сейчас от моих знаний толку — ноль. Я вижу то же, что и ты. Деревню на поляне между холмами и пляжем, и дедушку у входа в буамбрамру.

- Нет, Атлари. Ты видишь больше, чем я. Ты знаешь, что такое буамбрамра, ты знаешь привычки папуасских дедушек, ты даже заметил, что мусорная куча неправильная. Ты наверняка можешь заметить и изобрести, что здесь можно сделать.

Майор Атлари отложил бинокль, отполз чуть назад, и спросил у комбрига, повторившего такой же маневр на грунте:

- Курить есть?

- На, держи, — Нинто протянул ему пачку тонких армейских сигар.

- Угу… — произнес бугенвилец, прикурил и спросил, — …А тут последняя группировка гуркхов? Я имею в виду, из того брунейского десанта?

- Да. Последняя. И я, блин, не знаю, как тут разрулить. Я потому попросил тебя срочно прилететь сюда. Это же наши с вами общие исторические туземцы. Надо спасти их.

- Это верно… — майор Атлари выпустил изо рта струйку дыма. — …А как вы так быстро обнулили остальных гуркхов? Их же было полторы тысячи, и они классные бойцы.

- А так, — сказал Ле Нинто, — ты слышал про штамм Андромеда?

- Я кино «Штамм Андромеда» смотрел. Это фантастика по Майклу Крайтону, тому, по которому еще сериал «Парк Юрского периода».

- В тему, — сказал вьетнамец, — а ты помнишь, про что кино?

- Так, примерно, — сказал бугенвильский майор, — там какой-то кристаллический вирус, принесло метеоритом из космоса. Такая зараза, хуже чумы.

- В тему, — повторил Нинто, — но у Крайтона это фантастика, а у нас, типа, реальность. Биологическое оружие. Короче: «штамм Андромеда» это модификация риновируса.

- Риновирус это же просто насморк, а? — спросил Атлари.

Вьетнамец коротко кивнул, и подтвердил:

- Да, риновирус, это насморк. Но штамм Андромеда, это такая модификация, которая в человеческом организме срабатывает всего за несколько часов, и дает температуру 40 с лишним. Такая температура четко держится два дня. Дальше, если человек не умер от перегрузки сердца, или от обезвоживания, то на третий день уже будет здоров. Короче: «Андромеда» не опасна для человека в хорошей физической форме, и за счет бешеной температуры подавляет многие инфекции. Другие бактерии и вирусы просто дохнут.

- Ни хрена себе, антибиотик… — проворчал Атлари, — …А мы тут все не заразимся?

- Это вряд ли. В открытом поле под солнцем вирус довольно быстро распадается.

- Уф! Ну, хорошо, если так. А кто сделал такую штуку?

- Это фирма Мастерсов на атолле Уилимо, в центре архипелага Кука. У тебя в кармане палмтоп-коммуникатор этой фирмы. Марка «Uilimo-OE», точно?

- Точно, — сказал Атлари, и с некоторой опаской постучал по карману, в котором лежал палмтоп, — а при чем тут этот долбанный штамм Андромеда?

- При том, что там тоже вирусы. Они вместо полупроводниковых микросхем, во как!

- Ну, блин, Ленин, ты как скажешь…

- В нем модификация других вирусов, — успокоил его комбриг Нинто, — таких, которые размножаются в клетках каких-то бактерий, а в организме человека ни-ни.

- Уф, блин… — выдохнул Атлари, — …Хвала радужному змею Уунгуру, если это так. А объясни, как вирус может быть вместо микросхемы?

- Я сам в это не очень врубаюсь, — признался вьетнамец, — я знаю только, что Мастерсы эту технологию где-то стырили и стали юзать еще до Алюминиевой революции. А штамм Андромеда, это та же технология, но не для электроники, а для медицины и войны.

- Ясно… Вернее, с микросхемами неясно, а с гуркхами понятно. Вы их опылили этим штаммом, так?

Комбриг Ле Нинто снова кивнул.

- Мы опылили гуркхов 4 января, позавчера перед рассветом, незаметно, с беспилотных планеров. К середине дня гуркхи уже еле ползали. Тогда мы по ним ввалили фосфором. Процент зачистки сходу 90, прикинь?

- Прикидываю. А как с остальными?

- С остальными методично. Пустили в дело фиджийских овчарок в качестве пойнтеров, подняли автожиры, и, ориентируясь по овчаркам, стали зачищать с воздуха, по одному.

- Жестко вы с ними… — оценил Атлари, — …Эй, какого хрена?!

Возглас был вызван тем, что рыжая собака аккуратно схватила майора за левую руку.

- Она с тобой заигрывает, — сообщил комбриг, — ее зовут Шарада. Умная девочка, четко чувствует, когда у людей заходит разговор про фиджийских овчарок.

- Я-о-о-и, — сказала собака, приоткрыв пасть.

- У-и-и-о, — хором отозвались еще три собаки, лежавшие в траве неподалеку.

- Шарада хорошая, — ласково произнес Нинто, и почесал собаке холку.

- У-у-и, — ответила Шарада, вильнула хвостом и вернулась к своей стае.

- Черт! — буркнул Атлари, — Эти фиджийские овчарки, чисто как новогвинейские динго. Некрупные, рыжие, крепкие, и не лают, а поют.

- Ага, — Нинто кивнул, — генерал Тимбер купил щенков ново-гвинейских поющих собак, назвал их фиджийскими овчарками, сделал питомник, и уже несколько лет разводит.

- Специально для охоты на вражеских солдат? — предположил бугенвильский майор.

- Ага, — меганезийский комбриг снова кивнул, — фиджийские овчарки-динго не бросаются на вооруженного врага, а окружают его и освистывают.

- Чего-чего делают?

- Освистывают. Не говорить же «облаивают» про собаку, которая не лает. Так вот: они освистывают его, держась на дистанции, или на закрытых безопасных позициях. Наш автожир выходит в точку над центром кольца овчарок, и отрабатывает по цели.

- Толково! — оценил Атлари, — А как пилот автожира засекает группу собак? Ведь вой и свист, который у них вместо лая, ты точно не услышишь из кабины автожира.

- Просто, радио-ошейники, — ответил Нинто.

- Толково! — повторил бугенвилец, — Это тоже фиджийский генерал Тимбер изобрел?

- Нет, это Накамура. Его фирма «Fiji-drive» потому так названа, что первым большим заказом была радиофикация собак для Тимбера. А некоторые считают, что Накамура специально запутал имя своей фирмы с брэндом «Fuji». Иори-сан хитер.

- Это точно, — согласился майор, — ваш топ-координатор дядька с большими мозгами.

Тем временем, послышалось радостное повизгивание фиджийских овчарок, и немного хриплый женский голос:

- Нерон! Шарада! Ромул! Хорда! Прекратите хулиганить! Все получат шоколадки, но сначала я поговорю с шефом, ясно? Или надрать кому-то уши?

- У-й-о-у… — музыкально провыли рыжие звери.

- Орвокки, — сообщил Нинто, — это майор Атлари с Бугенвилля. Атлари, это лейтенант-инженер Орвокки родом из Финляндии, но сейчас с Таити.

- Я рада знакомству, — сказала немного нескладная, но по-своему изящная, невероятно загорелая субарктическая европейка, и протянула руку бугенвильскому майору.

- Я тоже, — он широко улыбнулся и пожал ее ладонь.

- Слушай, Орвокки! — комбриг коснулся пальцем своего лба, — Я тут забуксовал, пытаясь объяснить Атлари, как получаются микросхемы из вирусов.

Девушка понимающе кивнула и подмигнула обоим мужчинам.

- Ну, если в общих чертах, на пальцах…

- Да-да, — подтвердил комбриг правильность понимания объяснительной задачи.

- …То, — продолжила Орвокки, — исторически тема развивалась так. В Калифорнийском университете в 2011 году придумали метод, как модифицировать вируса-бактериофага, чтобы получилась частица — готовый элемент полупроводниковой схемы. Органическая микроэлектроника, прикинь? Производить эти штуки несравнимо проще и дешевле, чем кремниевые микросхемы. Ведь производство высокочистых кристаллов кремния, это не дешевое занятие. А вирусы-фаги размножаются сами в микробиологическом бульоне, и можно программировать методом генного дизайна, чтобы их частички слипались в виде микросхем с заданными свойствами и осаждались на контактную подложку.

- Дела… — заинтригованно произнес бугенвилец, — …Как хоть выглядят эти фаги?

- Сейчас покажу… — лейтенант-инженер Орвокки поиграла на своем палмтопе, вызвала какой-то файл, и предъявила майору Атлари цветную картинку.

- Хэх! — удивился он, — Похоже на что-то ювелирное. Как кристаллик на ножке.

- Да, — подтвердила она, — только очень маленький. В сотни раз меньше тех бактерий, на которых фаги паразитируют. Между прочим, с фагами связана еще фармакологическая биотехнология: выращивание истребителей инфекционных бактерий. За счет трюков с генетической цепочкой фага, его можно натравить на любой род бактерий. Вот, у тебя аптечка какая? Ага! Ясно, что из партнерства Уилимо — Факаофо. Там два биопротекта: микродестроер из бактериофагов и омега-пенициллин из плесени, модифицированной генетическим дизайном, опять же. А синтетический антибиотик там всего один. Ага?

- Понятно… — бугенвильский майор кивнул, — …Этак не только «Силиконовая долина» может вылететь в трубу, но и сверхдорогая фармакология вслед за ней.

- Много чего еще может вылететь в трубу, — ответила финская девушка, — ну, прикинь, Атлари: в Первом мире почти все технологии морально устарели на четверть века, а в основном даже на полвека. Простая политэкономия по Ленину.

- Не по мне, — уточнил Ле Нинто, — а по тому Ленину, который из СССР.

- Да, — подтвердила она, — так вот, тот самый Ленин доказал, что экономическая основа империализма — тотальная финансово-олигархическая монополия. Монополия устраняет конкуренцию, опутывает всех патентами и лицензиями, разрезает связь между наукой и производством, и тормозит прогресс. Это еще перед Первой Мировой войной началось.

- Hei foa, — снова встрял комбриг Ле Нинто, — мне очень не хочется прерывать ваш научно-популярный семинар, но у нас, как бы, ситуация с гуркхами и заложниками.

Бугенвильский майор почесал пятерней макушку и поинтересовался:

- Скажи, комбриг, у тебя есть мощные снайперские винтовки?

- Есть «дизельганы», дюймовый калибр, мощнее некуда.

- Пожалуй, — решил Атлари, — это подойдет. Нужно восемнадцать стволов.

- Aita pe-a. Но, я не понял: куда ты предлагаешь стрелять?

- В противника. Выстрелы должны быть синхронные, по два на каждую цель.

- Сквозь стену буамбрамры? — скептически поинтересовался комбриг.

- Это не стена, а фигня. Пуля из «дизельгана» пройдет сквозь нее, как сквозь бумагу.

- Пройдет, спора нет, но во что она попадет? Сквозь стену-то не видно.

- Нинто, может, я чего-то не понимаю, но ведь у тебя есть универсальные сонары.

- Верно, — сказал комбриг Ле Нинто, — Этот дивайс работает и под водой, и в воздухе…

- Атлари! — воскликнула Орвокки, — Ты гений! Мы поставим четыре базисных сонара, сформируем 3D-модель ситуации в этом длинном доме…

- Он называется «буамбрамра», — снова сообщил бугенвилец.

- А, — финская девушка махнула рукой, — по хрен, как называется. Главное, мы найдем траектории выстрелов, проходящие сквозь враждебные объекты, не задевая при этом дружественные. Снайперы синхронно — шлеп, и ****ец! Но как отличить враждебные объекты от дружественных? Сонар даст нам только приблизительные фигуры людей.

- Может, я не все понимаю, — сказал Атлари, — но сонар ведь, вроде бы, легко отличает металлический предмет от биологического.

- Легко, — подтвердила Орвокки, — и что нам это дает?

- А то, — пояснил бугенвилец, — что у каждого гуркха справа на поясе висит фигурный боевой нож «кукри», и плоская металлическая фляжка. Скорее всего, гуркхи также не выпускают из рук винтовки, но насчет «кукри» есть абсолютная уверенность.

- Ага-ага! — Орвокки потерла руки, — Это классный ключик!..

…

То же место действия, ранний вечер перед закатом солнца.

В деревне Ногоного у развилки дорог в трехстах метрах от пляжа Ост-Элизабет, вроде ничего не изменилось за последние часы. Длинный общественный дом — буамбрамра в центре, 11 семейных хижин вокруг. Старый папуасский дедушка так же сидел у входа в буамбрамру. Только мух над мусорной кучей стало гораздо больше. Мухи слетались на запах трупов, слегка прикрытых мусором. Сейчас этот запах чувствовался даже в точке наблюдения за пригорком-укрытием на склоне холма в 200 метрах от края деревни.

Четверо военспецов-программистов морщились от этого ambre, ругались сквозь зубы, но продолжали делать свою работу. На экранах четырех ноутбуков, отображалась с разных ракурсов прозрачная 3D-модель буамбрамры. Внутри нее были видны несколько десятков 3D-моделей человеческих фигур. Большинство фигур имели лазурную окраску, а девять — желтую. К этим девяти желтым фигурам с разных направлений тянулись 18 тонких рубиновых ниточек — прицельные линии снайперских винтовок дюймового калибра.

- Ну? — шепотом спросил Нинто, ловко вползая в укрытие по неглубокому руслу почти пересохшего ручья.

- Ну, так, — сказала Орвокки, ткнув пальцем в один из экранов, — все прозрачно, ты сам видишь: все враги на прицеле, и ни один друг не задет треком.

- Гр… — рыкнул Атлари, подползший вслед за Нинто, — А если кто-то там сдвинется?

- Тогда, — ответила Орвокки, — программа сразу перерисует треки. Снайперы размещены достаточно высоко над целью, так что задача всегда имеет решение. И я думаю: не хер дожидаться, а надо валить гуркхов, пока что-то не помешало. Мало ли, какие бывают в природе неучтенные катаклизмы. А сейчас железно можно валить, факт налицо!

- Типа того… — задумчиво произнес Ле Нинто, глядя на экран.

- Гр… — снова рыкнул бугенвилец, тронув его за плечо, и кивнул.

- Ну… — сказал комбриг, включив микрофон на консоли шлема, — все кукушки, готовность десять… Девять… Восемь…

…Снайперы на стрелковых точках еще раз откорректировали прицельную линию по баллистическому компьютеру. Других ориентиров у них не было — цели скрывались за стеной. Экстренная команда — спецназ, чьей ролью была финальной зачистка врага (на случай, если снайперы недоработают), и спасение заложников (если получится) уже приготовилась к спринтерскому рывку на 200 метров.

«…Один… Ноль!».

Оглушительный гром выстрелов из восемнадцати крупнокалиберных стволов.

В тонких деревянных стенах буамбрамры мигом возникли овальные дыры. С тонким свистом полетели щепки. Экстренная команда сорвалось с места в спринтерском забеге.

- Семь целей чисто! — крикнула Орвокки в микрофон, — А две условно! Третья и восьмая, северо-западный угол и середина южной стены. Осторожнее с ними!

- Световые пушки! — приказал Нинто.

На буамбрамре скрестились лучи мощных прожекторов, ослепляя вражеских стрелков, которые теоретически еще могли сохранить боеспособность. Время растянулось, как каучуковый шнур — забег экстренной команды, длившийся полминуты, превратился в марафон. Бойцы-коммандос ворвались в длинный дом, оттуда донеслись два негромких хлопка выстрелов, а затем в наушниках раздался еще слегка срывающийся голос:

- Чисто, шеф.

- Чисто! — подтвердил второй голос, и добавил, — Медицину сюда срочно!

- Медицину на объект, — продублировал Ле Нинто через свой микрофон, закрыл глаза, улегся спиной на грунт и начал сосредоточенно дышать, чтобы снять напряжение.

- Шеф, ты как? — спросила Орвокки.

- Устал, — отозвался он.

- На, держи! — она протянула ему фляжку, — Зеленуха зачетная, таитянская.

- Мерси, — отозвался комбриг, глотнул обжигающего абсента, и ему, вроде, полегчало…

…В смысле, ему показалось, что полегчало. А на самом деле, он просто вывалился из материального мира куда-то в нирвану, и вернулся обратно где-то через четверть часа. Инициатором возвращения был старина экстренной команды. Он потормошил комбрига немного, а когда тот открыл глаза, отрапортовал:

- Мы хорошо отработали, командир. Ни у кого из наших ни одной царапины! Вот!

- Тогда, Хуа-Квэк, это реально хорошо. А сколько туземцев и в каком состоянии?

- Полста семь! — ответил Хуа-Квэк, — Среди них пять девушек с пузом, четыре киндера грудные, и еще восемь киндеров младше трех лет точно…

- Ну, тогда мы в жопе! — перебил комбриг, — Где брать молоко? Кто этим занимается?

- Атлари занимается. А ты не напрягайся, товарищ Ленин, все ОК. Атлари обещал, что бугенвильский самолет с молоком и всяким детским питанием будет здесь через час.

- Я не напрягаюсь, — буркнул Нинто, — этот Атлари — бугенвилец классный парень, да?

- Да, — согласился Хуа-Квэк, — он очень классный. А, правда, что мы все приглашены в Эмпрессогасту?

- В столицу Бугенвиля? — переспросил Ле Нинто.

- Так точно, командир! Там будет фиеста по поводу создания Тройственной Унии.

- Что, вот так сразу?

- Да, — Хуа-Квэк кивнул, — в полдень, оказывается, все подписались под текстом. Дату фестиваля пока еще не объявили. По ходу, это будет в конце января.

- Понятно… А кто сказал, что мы приглашены?

- Атлари сказал. Он специально звонил адмиралу-президенту Ониксу Оуноко. Вот, ты можешь у него спросить. Хэй! Атлари! Товарищ Ленин спросить хочет!

- Про что? — поинтересовался шагающий к ним бугенвилец.

- Про приглашение в Эмпрессогасту.

- Так, все верно. Я звонил адмиралу Ониксу, и адмирал сказал так: «Я приглашаю всю Интербригаду товарища Ленина, потому что хочу познакомиться с такими бойцами и такими умными людьми». Кстати, можно задать тебе личный вопрос, по жизни?

- Спрашивай, Атлари, aita pe-a, нет проблем.

- Скажи: правда ли, что Селина Мип Тринити была твоей старшей кузиной?

- По крови мы не были родичами, — тихо сказал комбриг, — но, когда семь лет назад я приехал на Соломоновы острова с пограничья Таиланда и Камбоджи, то был просто решительным мальчишкой, интуитивно умевшим управлять отрядом бойцов. И здесь публика так меня и воспринимала: вот решительный парень с вооруженной командой, значит, можно заплатить, чтобы он или что-то защитил, или кого-то выпилил. А тетя Тринити… Она действительно отнеслась ко мне, как к младшему братику. Она мягко убедила меня взяться за учебники, она возилась со мной, когда я ничего не понимал, и убеждала, что у меня все получится. Она была чудесная. Это невозможно объяснить.

Майор Атлари потер вспотевшее лицо ладонями и проворчал:

- Эх… Опять мы потеряли много хороших людей.

- Да, — лаконично согласился Ле Нинто, а потом сообщил, — у них остался ребенок.

- У кого ребенок? — переспросил бугенвильский майор.

- У Тринити и Кресса. Они об этом мало кому говорили. Это была их маленькая тайна, прикинь? Прошлый год для многих наших был… Плодотворным. Для них — тоже.

- Эх, — снова произнес Атлари, — значит, ребенок….

- Да. Мальчик, чуть больше полгода от роду. Зовут Бэмби. Как олененка из сказки.

- Так, получается, что он еще грудной.

- Да. Тринити иногда подбрасывала его к нам в кампус Интербригады, вот я и в курсе.

- Понятно… А где теперь этот мальчишка? Кто им занимается?

- Магистр Йети Ткел на Пелелиу-Палау, — ответил меганезийский комбрг.

- Хм… Йети Ткел, магистр клуба «Hit Takeoff», инкубатора пилотов Пелелиу, так?

- Да. Клуб, типа, семейный. Дом, секс, дети и, конечно, бизнес, по существу, общие. И обстановка хорошая. Тринити и Кресс решили: в случае чего, пусть Бэмби будет там.

- Эх… — в третий раз вздохнул Атлари, — …Какие были люди Кресс и Тринити. За них вообще-то надо сжечь этот долбанный Бруней. Просто, на хер, сжечь там все.

- Тетя Тринити, — ответил Ле Нинто, — не хотела бы этого. Она всегда видела не толпу, а каждого из людей. Был случай, когда она сказала: «если ты убьешь этих вилланов с их женами и детьми, за то, что они подчинялись уродам, то уродов ты этим не накажешь».

- Бруней, — возразил бугенвильский майор, — это скотобаза с мечетями, там нет людей.

- Ты там был? — поинтересовался комбриг-вьетнамец.

- Нет, я не был, но я видел кино про Бруней, и я говорил с теми, кто ездил туда.

- Ну, а я там был по случаю. Это султанат — кусочек Борнео, там полмиллиона жителей, большинство такие, как ты сказал, а у меньшинства хижины, как вообще в деревнях на Борнео или рядом на Филиппинах, и такая же жизнь. Они ловят рыбу, продают улов на маркете, кормят семью, растят детей, короче: просто люди.

- Мусульмане, — поправил Атлари.

- Да, мусульмане. Они родились там, где ислам обязателен. И что? Убить их за это?

- А ты Ленин, сам-то как думаешь?

- Хрен знает, — пробурчал комбриг-вьетнамец, — и, может, к лучшему, что не я решаю.

- А кто? — спросил бугенвильский майор.

- Визард Оз и Йети Ткел, вот кто.

- А-а…Значит, Йети Ткел… По обычаю вендетты, что ли?

- Ну, типа того. Верховный суд дал санкцию, значит, так тому и быть.

…

Следующий день, 7 января — от рассвета до заката и далее.

Филиппинские островки Кагаянкилло немного северо-восточнее центра моря Сулу.

Эта группа сильно вытянутых островов образует нечто наподобие треугольной лагуны примерно 15 км в длину. В эпоху «испанского расцвета» на Филиппинах (XVIII век) за жителями Кагаянкилло (которых тогда было всего-то около тысячи) закрепилась слава замечательных кораблестроителей. Верфь, защищенная мощным фортом, получала с больших восточных островов галеры с лесом, а выпускала в море знаменитые галеоны, вошедшие в историю как «Манильские» (по названию столицы Колонии Филиппины). Население Кагаянкилло с тех пор выросло в десятеро, но роль маленького архипелага посреди моря Сулу стала не та, и сводилась к обслуживанию небольшого количества круизных паромов, катающих туристов на соседние коралловые поля Таббатахо.

Несколько лет назад, благодаря местному уроженцу Багио Крессу, снискавшему себе популярность в качестве командира ультралевых боевиков «Хуки-Нова», у жителей Кагаянкилло вспыхнула надежда на экономический бум, но в новогоднюю ночь Багио Кресс погиб на острове Новая Ирландия. Казалось, что верфь, уже почти построенная с подачи Кресса и на средства его команды, окажется без дела, однако сегодня ночью с Палау прилетел гидроплан, и пришел небольшой контейнеровоз со странным грузом. Уточним: груз был еще в темноте перемещен на закрытую площадку верфи Кресса, а прилетевшие гости утром представились мэру и олдерменам Кагаянкилло. Так и стало известно, что у Багио Кресса и Мип Тринити есть сын, наследник, еще совсем крошка, интересы которого, согласно совместному гражданскому и политическому завещанию родителей, представляет магистр Йети Ткел с Палау. Он-то и возглавлял прибывшую делегацию. Конечно, кагаянкиллонцев терзало любопытство: будет ли работать верфь Кресса, и совершит ли магистр Йети Ткел то, что по обычаю, следовало сделать Бэмби Крессу, будь он взрослым. Оказалось, что ответ утвердительный на оба вопроса.

Кстати, от островов Кагаянкилло 450 км на юго-запад до острова Борнео и еще 350 до Брунея, лежащего на северном берегу Борнео. А если идти морем от Кагаянкилло к Борнео, то менее, чем через треть пути начнутся упомянутые ранее коралловые поля Таббатахо. Цепь этих подводных садов (объявленных одним из чудес света по версии ЮНЕСКО), площадью примерно тысяча квадратных километров, растет на вершинах подводного хребта, вытянутого в том же направлении — от Кагаянкилло к Борнео. Это филиппинский морской национальный парк, однако, в его финансировании участвуют иностранные структуры, в частности, один из благотворительных фондов Брунея. Как нетрудно догадаться, фонд принадлежал семье султана. И семья султана разумеется, пользовалась этим, запросто ставя свои шикарные яхты прямо над коралловым полем. «Плевать нам на каких-то там плебеев-туристов! — рассуждали они, — Если нам угодно посмотреть что-либо, то мы останавливаемся, где пожелаем! А местные рейнджеры — морская полиция расчистят море вокруг, чтоб никто из плебса не мешал нам».

В обед 7 января такую картину наблюдала семья загорелых европеоидов на 40-футовом каноэ с узкими балансирами, разнесенными в стороны от бортов (такие суда называют «bang-ka» и используют для рыбалки и мини-круизов, а туристы с кое-каким достатком фрахтуют bang-ka, отвергая толчею на экскурсионном пароме). Эта семья состояла из четырех персонажей. 32-летний герр Себалд-Кирстен, 25-летняя фрау Гута, и дети 4-летний Руперт и 2-летняя Ирин. По ID они были гражданами Новой Зеландии, и носили фамилию фон Вюртемлемман. Ничего такого: в Новой Зеландии много германцев. Об экипаже bang-ka нечего сказать: просто, пять молодых филиппинцев. От мачты bang-ka высоко в небо уходил тонкий кабель к воздушному шару, антенне для инфо-пиратской сети OYO. Обычное дело. Для филиппинских копов, которые по приказу начальства охраняли 200-футовую яхту Мусы-Имрана принца Брунея, этот шар не представлял интереса. Принц резвился с наложницами, и болтал по спутниковому телефону…

А теперь несколько уточнений и поправок.

На воздушном шаре, кроме роутера OYO, стоял еще маленький шпионский лазерный локатор японского производства. Он считывал микро-колебания поверхностей любых объектов, оказавшихся рядом с принцем, и записывал.

Под именем герр Себалд-Кирстен на филиппинском кораблике путешествовал Скир фон Вюрт, капитан-лейтенант INDEMI.

Пять филиппинцев были бойцами спецназа меганезийского военно-инженерного центра «Creatori».

Фрау Гута тоже была не новозеландкой, а этнически-германской самоанкой. Ее звали Гута Лемман. Она и ее двое детей участвовали в шпионской экспедиции просто за компанию, придавая достоверность наблюдаемой картине.

Только не надо думать, что циничная спецслужба «разыграла в темную» наивную Гуту Лемман с двумя ее детьми, сделав прикрытием для своих темных делишек. Гута была в курсе, и вызвалась сама, поскольку в начале декабря, в процессе шоу «Мисс Бикини на Бикини» между ней и капитан-лейтенантом… Нет-нет, было бы неправильно сказать «вспыхнула любовь». Но оказалось, что Скир фон Вюрт — это тот мужчина, которого не хватало в семье Гуты. А с точки зрения Скира — это та семья, которой ему не хватало в перспективе перехода с оперативно-полевой работы на философско-штабную. 4-летний Руперт (от мнения которого многое зависело), полагал, что дядя Скир — это «типа, папа». Крошка Ирин пока была неспособна связно рассуждать на такие сложные темы, но по нюансам поведения мамы и братика делала вывод, что этот дядя — позитивный..

Суммируя все сказанное выше: над одним из прекрасных коралловых полей стояла 200-футовая яхта принца Мусы-Имрана, а в зоне близкой видимости, сразу за оцеплением, дрейфовала 40-футовая bang-ka круизного класса, с которой за принцем технологично шпионили. Впрочем, сейчас шпионаж проходил скорее для тренировки. Все интересное должно было начаться только после заката.

…

К этому вечернему спектаклю сейчас планомерно готовились на островах Кагаянкилло, конкретно — на площадке недостроенной верфи Кресса. Под натяжной крышей, которая запросто могла закрыть стадион, выстроились по квадратам гигантские крабы — будто в очередной киноверсии «Звездного десанта» про войну с жуками-арахнидами. На сине-зеленых панцирях 4-метрового диаметра тускло играли блики, а лопасти винтов на их мощных клешнях выглядели зловеще, будто боевые ножи для разрубания гуманоидов. Короткие «хоботы» на мордах тоже смотрелись достаточно зверски.

Команда юниоров с Палау, программистов клуба «Hit Takeoff», призванных из резерва, потратила половину предыдущей ночи, чтобы протестировать все это, и еще половину светового дня — чтобы поменять электронные модули, не прошедшие контроль. Теперь работа была завершена, и двадцать палауанцев — парней и девушек разместились в углу, ближайшему к дверям работающей душевой. В этом углу были скамейки, а остальное пространство покрывал только бетонный пол. У кого-то нашлось несколько листочков легкой травки, и теперь команда пыхала, передавая сигары-самокрутки из рук в руки.

Магистр Йети Ткел, подождал, пока ребята немного расслабятся, и произнес:

- У меня для вас две новости: одна плохая, другая хорошая. Плохая состоит в том, что до заката никто из вас не покидает крытую площадку.

- А жрать? — поинтересовался кто-то из парней.

- Скоро привезут, — ответил магистр.

- Это и есть хорошая новость? — с подозрением в голосе спросила одна девушка,

- Это часть хорошей новости, а вторая часть состоит в том, что я остаюсь вместе с вами, согласно регламенту, и постараюсь вас развлекать.

- Мастер-класс танца живота будет? — спросила другая девушка, и все захихикали.

Йети Ткел нежно погладил свое брюшко и спросил:

- Анити, где твоя тактичность по отношению к боевому командиру?

- Пардон, магистр, — она сделала печальные глаза, — на голодный желудок тактичность вообще не работает. По ходу, опция отключается, когда энергосберегающий режим.

- А по-моему, — сказал он, — твоя тактичность выключилась из-за травяного укура.

- Один пых еще не укур, — парировала она, — а вот этот парад крабоидов точно укур.

- Да, — поддержал парень рядом с ней, — точно, это крабоидное поле на вид, как глюк.

- Ты правда так думаешь, Тео? — магистр внимательно посмотрел на него,

- Да, — снова сказал парень, — зачем делать из пилотируемых крабоидов беспилотные?

- …И в таком количестве! — добавила девушка с самокруткой в руке, — Это ведь с ума съехать можно! По ходу, в 1941-м на Перл-Харбор столько не нападало!

- Незачет, Джейн! — возразил слегка флегматичный парень, уже успевший улечься на скамейку, как на койку, — Тогда Перл-Харбор бомбили 353 японских самолета, а тут на площадке всего 180. Дюжина шеренг по полтора десятка в каждой, ага?

- Все равно, это до хрена! — не уступила Джейн. Остальные загудели в знак согласия.

Магистр похлопал в ладоши, призывая к вниманию.

- Короче, раз вопрос задан — объясняю. Все собранные тут крабоиды первой серии. Их выпустили в ноябре прошлого года, в спешке, потому что война была на пороге. У них неудачно решен вопрос критического режима при отказе любого из движков. Движки достаточно надежные, но не абсолютно, и были человеческие потери чисто из-за этих аварий. В новых сериях проблема устранена, режим безмоторного парашютирования отработан. А старую серию технический штаб запретил к пилотируемым полетам. Но, пускать под пресс работающую авиа-технику — нерационально, так что было принято решение поставить на них пилот-робот, и экспериментальное вооружение.

- Типа, боевой плазмотрон? — спросил парень-эрудит, улегшийся на скамейке.

- Инфракрасный лазер, — поправил Йети Ткел.

- Ну, я это и имел в виду. По ходу, будем жечь экономику Брунея. E-oe?

- E-o, — магистр кивнул.

- А где пилоты-операторы? — поинтересовалась Анити.

- Ушки прочисти, — ласково посоветовал магистр, — я же сказал: пилот-робот. Ваша же ватага его проектировала. Ты точно участвовала.

- Да, я участвовала, но это была чисто игра на компьютере, а тут реально, так? И робот вообще будет сам по себе, и стрелять тоже будет сам, без приказа?

- Ответ верный, Анити.

- Ни хрена себе… — изумился кто-то, — …А вдруг эта штука не туда стрельнет?

- Вот и посмотрим, — сказал Йети Ткел, — для того и эксперимент.

…

Ночь с 7 на 8 января. Малайский остров Лабуан, через пролив от Брунея.

Устроившись в VIP-апартаментах 5-звездочного отеля на острове Лабуан, Джамал-Али Таджуддин, султан Брунея, смотрел CNN. Аналитики с разных сторон комментировали массированный авиа-налет на объекты инфраструктуры и нефтедобычи Брунея. Когда примерно через два часа после захода солнца этот авиа-налет начался, султан отчаянно пытался связаться с премьер-министрами и президентами дружественных государств — безуспешно. Всех их поразил острый дипломатический насморк. Султан стремительно мобилизовал на телефонную борьбу всех совершеннолетних мужчин из своей большой семьи. Принцы, героически, до судорог в пальцах, щелкали клавиатурой — трезвонили авторитетным теневым политикам, всем финансовым олигархам, и даже религиозным деятелям, включая Папу Римского. Опять безуспешно. Модерновая ПВО Брунея, стоившая миллиарды долларов, старалась отбить налет — но атакующие штурмовики противника не соответствовали американским, британским и французским зенитным комплексам. Странная фраза, правда? Задумаемся об этом…

…Давным-давно, в годы Второй Мировой войны, и в период Первой Холодной войны, средства ПВО проектировались, чтобы поражать самолеты, создаваемые противником, который тоже не зевал и создавал новые модели самолетов. Шла типичная спиральная конкурентная эволюция средств нападения и защиты, начатая миллиарды лет назад, в процессе биологического естественного отбора, и продолжавшаяся в техногенную эру, поскольку уравнения такой эволюции универсальны. В них можно подставить льва и буйвола, а можно подставить авиа-штурмовик и зенитную установку.

…Но, предельный монополизм XXI века задавил конкуренцию, и теперь одна группа транснациональных корпораций производила все: штурмовики, истребители, зенитные ракеты, боевые радары, постановщики помех, дроны (разведывательные и ударные), и программное обеспечение для всего этого. Получалась идиллия планирования: каждое средство нападения разрабатывалось параллельно с комплексом защиты от него. Если добавить, что и война теперь стала управляемой, договорной, как спортивные матчи в коррумпированной среде, то это даже не идиллия, это сказочный рай для олигархии!

Первый тревожный звоночек прозвенел во время Второй Холодной войны (которую из политкорректности официально назвали войной против экономического экстремизма). Оказывается, вне монопольной финансовой олигархической экономики Первого мира, охватившей также и компрадорские экономики стран Третьего мира, не просто росла альтернативная экономика. Она (проклятая альтернативная экономика) начала активно вооружаться, причем вооружаться не по правилам!!! Это было так страшно, что после одержанной кое-как неубедительной победы над анти-системными режимами мелких малоизвестных стран условно-нищего Четвертого мира, об этом постарались забыть. «Глобальный страус спрятал голову в песок», — пошутил тогда австралийский философ Лукас Метфорт за круглым столом в студии университетского телеканала. Профессор Метфорт даже предположить не мог, что всего через несколько лет окажется в центре событий Алюминиевой революции на архипелаге Кука, и составит проект Лантонской Хартии. Тем более, он не мог представить, что их с Олив сын Осбер, студент, лишь начинающий ориентироваться в реальной жизни, и что-то зарабатывающий в фирме-производителе стратегических компьютерных игр про звездные войны, станет автором реальной войны, проконсулом, и военным координатором Меганезии…

…

Поздний вечер 7 января 3 г.х. Мобильный штаб военного координатора Меганезии. 60-футовый моторно-парусный катамаран-фрегантина в акватории Вануату.

Экс-проконсул Визард Оз (он же — Осбер Метфорт), вар-координатор, закрыл глаза, и сосредоточенно потер лоб ладонями, потом тряхнул головой, будто надеясь сбросить усталость, и только после этого обратился к компании за столом:

- Мы выиграли войну. Но, надо сохранить ресурсы для будущей войны. И надо вовремя остановиться, иначе мы станем пугалом для нейтралов и для неустойчивых союзников. Получается задача со многими неизвестными и со сложными ограничениями. Когда я программировал войну в конце позапрошлого — начале прошлого года, было проще.

- Это закономерно, — заметил доктор Упир, — на прошлой Зимней войне нами управляли обстоятельства. Мы могли только подстраиваться. Мы наносили удары одним врагам, и тайно сговаривались с другими врагами против третьих врагов, чтобы ослабить их всех. Стратегия мафии и тактика партизан. Но после мирных каникул, выигранных командой Накамуры, мы достаточно сильны, чтобы иногда управлять обстоятельствами. Отсюда, естественно, следует, что, программирование войны стало сложнее.

- Это еще не все, — заметила новозеландка, доктор Эвери Дроплет, — Верховный суд дал военному командованию карт-бланш. Наших судей нетрудно понять: они, как и все foa, разозлены поражением на Новой Ирландии, и гибелью наших граждан. Люди, которые демилитаризовались после старой Зимней войны, теперь занимаются мирными делами: семьей, бизнесом, или наукой, как я, например. В стране бэби-бум. Рождаются дети, и подрастают дети. У нас масса мирных и приятных дел, но оффи опять к нам полезли, и пришлось снова воевать. От этого даже очень мирный человек озвереет.

- Это эмоции, — отозвался суб-коммодор Нил Гордон Роллинг (попросту — Нгоро), — а в практическом смысле это значит, что еще несколько дней такой войны, и мы начнем совершать ошибки, которые сложно будет исправить.

Визард Оз отрицательно покачал головой.

- Нет, Нгоро. Не несколько дней, а несколько часов. Нам пора вспомнить: ради чего мы воюем, иначе, как выражается мой папа, есть риск перепутать средство с целью. Война, которая ведется ради войны, это очень хреново.

- Вот и я примерно о том же, — согласился доктор Упир, — давай в начале, про Бруней. Я, вероятно, угадаю, если скажу, что ты планируешь разорение этой нелепой страны.

- Типа того, — подтвердил вар-координатор, — я исполняю вердикт Верховного суда. Там казано: «нейтрализовать источник агрессии в западной зоне».

- Но, — возразил Упир, — там не сказано «сжечь весь Бруней».

- Да, там не сказано, потому что суд не обязан вникать в метод. Суд ставит нам задачу: «нейтрализовать». Ты знаешь другой метод нейтрализовать исламский султанат?

- Давай, — предложил Упир, — начнем с того, что этот метод не очень хороший.

Вар-координатор пожал плечами.

- А по-моему, хороший. Это тест новых ударных дронов: полностью автономных, без оператора, в боевых условиях, против целей, защищенных модерновой ПВО.

- На проверку, — возразила Эвери, — там оказалось никудышное ПВО. Если в рапорт не вкралась ошибка, то сбито всего два дрона-крабоида.

- Это потому, — ответил Визард Оз, — что ракеты ПВО рассчитаны для поражения целей, ускорение которых не превышает 10G. У боевых пилотируемых самолетов — не больше. Некоторые акробатические самолеты рассчитаны на 12G. А наш крабоид — на 15G. Это невозможно было применить в пилотируемой версии, пилот бы не выдержал, но сейчас беспилотный клон реализует эту возможность, и уклоняется от зенитных систем.

- Но, — заметил Нгоро, — мы раньше времени показываем врагу нашу новую технику.

Норна Джой Прест, координатор развития Меганезии, подняла руку.

- Коллеги! Это не новая техника. Это наш крабоид первой серии, который переделан на беспилотное управление. Кибернетика с некоторыми модификациями заимствована из колумбийской разработки 2013 года «MAB-Zapata» — летающего робота-мусорщика.

- Хэх… — откликнулся Нгоро, — …Дроны-пылесосы, для залов с большой кубатурой?

- E-o, — сказала Норна, — так что ничего принципиально нового в крабоиде-дроне нет.

- Кроме одного, — уточнила Эвери, — до сегодняшнего вечера никто не решался послать летающих роботов-дестроеров на свободную охоту.

Доктор Упир покрутил в руке чашку, а потом решительно кивнул.

- Да. Эвери права. Инновация тут не столько техническая, сколько волевая. А теперь я предлагаю разобраться, что будет, если продолжить разрушение Брунея?

- Что-что… — проворчала Эвери, — …Миллион тонн горящей нефти в море. Даже наши дружественные экологи из «Moby Dick» назовут нас свиньями, и будут правы. Убить уникальную экосистему литорали северного Борнео, просто чтобы разорить султана…

- …Это свинство, — договорил Нгоро.

- А какая альтернатива? — спросил Визард Оз.

- Вот! — сказала Норна, — Альтернативу должен предложить султан, если он не хочет превращения Брунея в один погребальный костер, как выразился Сэм Хопкинс.

- Вероятно, султан не хочет, — сказал Визард Оз, — но откуда он узнает, что мы не прочь рассмотреть альтернативы?

- Для передачи таких сообщений есть INDEMI, — заметил Упир.

- Уф! — Визард Оз вздохнул, — Я не хочу грузить на полковника Фойша еще и это! .

- И не надо, — сказала Норна, — ведь Гесс Фойш сделал реестр теневых контактов. E-oe?

- E-o, — ответил вар-координатор, — но я не смотрел, есть ли там кто-то около султана.

- А я смотрела. Там есть некто Кобаяси Масиро из холдинга «Tochu»…

…

8 января 01:30. Север Борнео. Бруней и соседний небольшой остров Лабуан.

Невидимая на фоне ночного неба волна авиа-штурмовиков продолжала, тем временем, наносить удары по газовым морским терминалам — самому уязвимому объекту Брунея. Досталось также нефтеперерабатывающему комбинату, и комплексу аэропорта.

Больше всего султана возмутило поведение западных туристов здесь на Лабуане. Они галдели, искали удобные наблюдательные пункты, и увлеченно снимали на свои видео-камеры протуберанцы пламени на юго-западном горизонте. Звучали возгласы «Wow! Super! Fantastic!». Султан размышлял о порочности туристов, видящих в чужой беде аттракцион, и тут слуга доложил о визите Кобаяси Масиро. Хоть какое-то утешение…

- Уважаемый господин Джамал-Али, — начал японец после обычного поклона, — я очень сочувствую, мне хотелось бы сделать что-то полезное для вас в этот тяжелый момент.

- Спасибо, Масиро-сан, но, вряд ли вы сможете чем-то помочь. Мои союзники просто струсили перед атомной бомбой, и отказались от обещания прикрыть мою страну своей авиацией. Нези могут сжечь не только то, что на суше, но и нефтяные вышки в море.

- Да, — согласился Кобаяси, — это очень печально и, к сожалению, я не могу помочь вам с авиацией. Но, мне кажется, я могу дать совет. Стая кошек нападает на того, кого считает виновником гибели своих товарищей по стае.

- Стая кошек? — удивился султан.

- Да. Есть пословица: «легко собрать стадо баранов, несложно собрать свору собак, но никому не удавалось собрать стаю кошек». Смысл пословицы таков: у кошек слишком силен эгоизм, поэтому, обычно, каждая кошка сама по себе. Так и у людей — эгоистов, считающих себя яркими индивидуальностями. Их тоже не собрать в стаю. Но, кто-то придумал Лантонскую Великую Хартию, и собрал стаю кошек. Теперь остальным надо разобраться, как жить рядом с такой стаей. Это очень непросто.

Кобаяси замолчал, внимательно наблюдая за реакцией султана. У пожилого японского менеджера, сотрудничавшего (с разрешения босса, конечно!) с меганезийской военной разведкой, уже была информация о телефонных разговорах принца Мусы-Имрана. Эти разговоры, записанные группой капитан-лейтенанта Скира фон Вюрта, очертили круг неформальных союзников семьи султана, и Кобаяси теперь четко знал, в какую сторону следует повести начавшийся мутный разговор, состоящий из полунамеков…

- …Стая кошек, — пробормотал султан, — похоже на правду. И что из этого следует?

- Из этого следует, — сказал японец, — что выход из сложной ситуации: показать кошкам виновника гибели их товарищей. Так вы переключите их агрессию на другую цель.

- Значит, Масиро-сан, вы говорите, что необходим козел отпущения?

- Да, если говорить попросту, — снова подтвердил Кобаяси.

- И, — продолжил султан, — вы утверждаете, что у меня под рукой есть козел отпущения, который покажется настоящим автором разгрома меганезийцев на Новой Ирландии?

- Да, уважаемый Джамал-Али.

Султан внимательно посмотрел на него и, после очередной паузы, спросил:

- И кто же этот козел отпущения?

- Это, — сказал Кобаяси Масиро, — тот, кто руководит всеми гуркхами, включая ваших гуркхов. Надо, чтобы стая кошек увидела его, и пусть он станет их добычей.

- Масиро-сан, вы говорите о дирекции базы Черитон в графстве Кент в Британии?

- Возможно, — сказал японец, — но я не знать точно, а вы это знаете, ведь у вас в Брунее каждый гуркх проходит регулярные тренинги, чтобы научиться действовать в жарком климате. Каждая командировка гуркхов сюда проходит через вашу канцелярию, и вам известно, кто опекает гуркхов после 2007 года на их новой родине, в графстве Кент.

- Если даже… — медленно отчеканил султан, — …Мне известны имена, то сообщить их в подобной ситуации и для подобных целей будет морально неоднозначным поступком.

Кобаяси Масиро покивал головой, выражая полное согласие и понимание.

- Важные поступки, уважаемый Джамал-Али, всегда морально неоднозначны. Если на одной чаше весов благополучие ваших подданным, а на другой — интересы партнеров, бросивших вас в смертельной опасности, то в чем будет морально правильный путь?

- Это… — еще медленнее, и гораздо тише произнес Таджуддин, — …Сложный выбор, но забота о благополучии подданных всегда была главной целью нашей династии.

Так, султан Брунея оказался поставлен перед фактом и принял непростое решение. Он

выступил по TV и «искренне заверил», что не отдавал приказ о десанте на остров Новая Ирландия. Действия гуркхов против гарнизонов Меганезии и Бугенвиля, а тем более — против туземцев и против рабочих и фермеров, султан назвал «возмутительными и криминальными, не заслуживающими никакого оправдания». По словам султана, это организовала террористическая сеть Аль-Каида, и салафиты из Бангладеш, нанявшие каких-то боевиков с островов Батак — Солангай и частную армию «Co-Ra-Re» из США. «Искренние заверения» не выглядели убедительно. Фантомная «Аль-Каида» (которая виновата абсолютно во всем начиная 11 сентября 2001-го) была слабым объяснением, поэтому, султан дополнил ее неким влиятельным тайным обществом в Британии. Это общество называлось «Гиперборейский клуб», и вообще-то не было тайным. Согласно британскому реестру некоммерческих корпораций, «Гиперборейский клуб» являлся организацией меценатов, членами которой были или известные политики, или люди с состоянием более миллиарда долларов. В общем, интересный клуб. В заключение речи, Джамал-Али Таджуддин поклялся в искреннем желании мира и добрососедства со «свободными землями Океании»…

…