Волшебник в одиночестве

Эта идея не порадовала Кита. Какое замечательное место, чтобы мило побеседовать с Дэррилом о причинах его беспокойства, подумал Кит.

- Ты чувствуешь здесь кого-нибудь еще? - спросил он Понча, - Кроме нас, Дэррила и ты знаешь кого?

Нет. Понч замер, пытаясь что-то унюхать. Но я не уверен, что это означает, что никто больше не может быть здесь…

Пора бы мне уже прекратить задавать ему вопросы, ответы на которые априори заставят меня еще больше нервничать, подумал Кит.

- Там, внутри? - спросил он, тут же нарушив данное себе обещание.

Там, внутри.

- Тогда пойдем.

Понч крадучись пошел вперед во тьму. То, как он шел, почти заставило Кита засмеяться, даже несмотря на нервозность; точно так же Понч преследовал белок на заднем дворе: осторожно, на немного напряженных ногах. Последнее, что нам сейчас нужно, подумал он, следуя за Пончем в темноте, это быть атакованными миллионами злых белок.

По мере того, как темнота вокруг них все сгущалась, Кит отбросил эту мысль, которую, вероятно, умнее было бы не развивать.

- Ты хорошо видишь? - сказал он Пончу очень тихо.

Я хорошо чую. Видеть не так важно.

Кит сглотнул, когда темнота стала глубже. Для тебя, возможно, подумал он. Он сунул руку в свой “карман”, достал Учебник и быстро пролистал его до заклинания, которое создало бы немного света, не больше того, что мог бы производить карманный фонарик. После нескольких произнесенных шепотом предложений на Речи он вытянул вперед палец, чтобы убедиться в успехе. Никакого источника света не появилось, но указанное место осветилось мягким белым светом - в данном случае еще одно громадное изображение, вырезанное в стене слева от них. Кит бросил взгляд на него и немедленно переместил свет в другое место, увиденное слишком явно напомнило ему инопланетянина с лазерной мутовкой. Изображенный мог быть его родственником в очень плохом настроении, и он, казалось, смотрел прямо на него - не только всеми своими глазами, но также и всеми своими зубами.

Кит покачал головой и перевел взгляд на другое место, используя волшебный фонарик, чтобы оглядеться, в то время как Понч вел его дальше в глубину холма. Данное пространство, несомненно, представляло собой некоего рода пещеру: длинный холл, обширный коридор своеобразного жилища, украшенный столь же замысловатой резьбой внутри, как и снаружи - как если бы тысячи существ со страстью к безумной скульптуре столетиями трудились здесь. Там, где не было стен, были расставлены статуи в натуральную величину, они были собраны в странные, но отличного качества барельефы, ярко окрашенные, тут и там поблескивали золото и драгоценные камни.

Кит проходил мимо них со смесью нервозности и восхищения, свет скользнул мимо суровых существ с огромными распахнутыми крыльями; мимо высоких неподвижных человекоподобных фигур с оружием, которое те держали неуклюже, но так или иначе многозначительно; мимо странных звериных фигур, чьи выражения были, как ни странно, более человечными, нежели у тех человеческих фигур, которые чередовались с ними. Это место заставляло Кита думать о множестве приключенческих фильмов об исследовании древних гробниц, но выполненных в сто раз более подробно - каждая высеченная отметка имела свое значение, задние части статуй были выполнены так же превосходно, как и фасады, все четко и ясно, вплоть до последней крупинки песка или пыли.

Кто бы мог подумать, что кто-то, страдающий аутизмом, может разглядеть даже такие мелочи, подумал Кит. Но затем он покачал головой. Он почти никогда не думал об аутичных людях, только испытывал неясную жалость к ним, и он никогда не думал о том, что они могут или не могут сделать. Сейчас это изменилось. Что бы еще ни могло происходить внутри Дэррила, он мог видеть окружающее - возможно, более четко, чем когда-либо сам Кит, кроме как при самых необычных обстоятельствах. Если бы был любого рода намек на то, что талант Дэррила в качестве волшебника мог в итоге быть…

Неожиданно Понч остановился и зарычал.

Кит тоже замер, еще более нервно озираясь по сторонам. Ему в голову неожиданно пришла мысль о том, что, когда Дэррил создавал это место, если, конечно, он создавал его для себя, то он вложил в него и обитателей. Только теперь, насторожившись от рычания Понча, Кит начал замечать темные тени, скользящие за пределами освещенного пятна, за спинами статуй, во мраке арочных проходов, ведущих прочь от главного коридора. И когда Кит поднял взгляд, он был уверен, что слышит хлопанье крыльев теней, парящих высоко над их головами, возле темного невидимого потолка.

Что это такое? тихо спросил он у Понча.

Понч принюхался, затем резко выдохнул, словно втянул ноздрями некий неприятный запах.

Страхи.

Кит нахмурился, увидев, как все больше и больше теней собирается вдоль их пути к сердцу горы. Даже когда он пытался смотреть прямо на них, они оставались нечеткими, словно те существа, которые вам скорее кажутся, едва замечаемые краем глаза, крадущиеся в темноте за спиной. Направь на них луч света - и они исчезнут, разбегутся по сторонам, но стоит свету исчезнуть, как они снова тут как тут, опять же более различимые боковым зрением нежели прямым взглядом. Блеск глаз, зубов, мелькнувших во мраке, шуршание множества конечностей…

Понч снова зарычал.

Она здесь. Спереди, справа, и слева. В центре всего этого.

Откуда-то спереди, из глубин горы донесся раскат грома. Звук, казалось, заполнил пещеру вплоть до невидимого потолка. Он пронизывал пол, Кит ощущал это подошвами своих ног.

Темные страхи клубились все ближе и ближе. Понч оскалился и так громко зарычал, что ближайшие из теней шарахнулись в сторону. Кит внимательно смотрел на них, пытаясь с помощью волшебного восприятия определить, не означает ли их появление, что поблизости таится воплощение Одинокой Силы. Сейчас он смог понять только, что рядом с ним Ее точно нет, что все Ее внимание сосредоточено на ком-то еще.

На Дэрриле…

Они достигли конца этого огромного тоннеля - Т-образного перекрестка, стена перед ними была украшена очередным причудливым резным изображением, края которого терялись во мраке. Там были плотно сплетшиеся в клубок человеческие и инопланетные тела, казалось, борющиеся и толкающие друг друга, пытающиеся и неспособные сдвинуться с места, словно в метро в час пик. Кит только покачал головой, в то время как Понч потянул его в правый коридор. Оттуда доносился слабый неясный звук, а по бесконечным гравировкам словно бы пробегали отблески света.

Тоннель, вдоль которого они продвигались, становился все уже, изукрашенные стены словно бы сжимались вокруг них, как в скверном приключенческом фильме. Кит пытался убедить себя, что это просто обман зрения, но как он ни пытался, все же не смог достичь полной уверенности в том, что стены не наползают друг на друга, хотя бы и в малой степени. И, бросив более пристальный взгляд на стены слева и справа от него и Понча, он убедился - впереди был источник света. Тени метались туда-сюда, носились вдоль высеченных изображений, едва касаясь их, постоянно тихонько чирикали между собой, иногда разражаясь хихиканьем и перешептываясь. Своей манерой перемещаться, избегая прямого взгляда, они начали довольно неприятно напоминать Киту тараканов… и он немного помечтал о том, как остановится и растопчет некоторых из них, просто так, для смеха.

Но сейчас для этого не было времени. Понч стремился вперед, опустив голову, чтобы не потерять след, он снова издал тихий рык. Откуда-то спереди донесся непонятный звук, становящийся все громче - монотонный и громыхающий. Я не думаю, что это место поспособствует тому, что между нами и Дэррилом завяжется непринужденная беседа, подумалось Киту.

На углу Понч повернул налево, Кит последовал за ним. Где-то впереди мерцал холодный свет, он напоминал те отблески, которые можно увидеть, проходя в вечернее время мимо приоткрытых дверей кинотеатра во время сеанса. Но ни один земной динамик не был способен воспроизвести громыхание, прокатывающееся по тоннелям в такт отсветам. Они свернули в очередной изукрашенный коридор, несмотря на высокие потолки, этот был довольно узким, но вскоре Кит наткнулся на две приоткрытые двери высотой чуть ли не в несколько этажей.

Кит остановился у одной из этих громадин, стена сотрясалась от громовых раскатов, становящихся все громче, а волосы на затылке встали дыбом от того, что он чувствовал поблизости Одинокую Силу. Если Дэррил и Одинокая Сила или Ее приспешники ожидали его впереди, некоторая защита, вероятно, не помешает.

Теперь держись ближе ко мне, сказал он Пончу. Все, что нам сейчас нужно делать - это понять, что происходит и что с этим делать.

Дай мне знать, когда это случится, ответил Понч, потому что сразу после этого я хочу отправиться домой.

Он выразился необычно четко.

Ты не одинок в этом, это уж точно.

Кит задумался, чувствовал ли Понч то же, что он сам начал чувствовать - утомляющее давление, делавшее его слишком усталым, чтобы смотреть на что бы то ни было, слишком усталым, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг. И это тогда, когда мне больше всего нужно быть внимательным. Если Дэррил подвергается этому постоянно, тогда, черт возьми, я ему сочувствую…

Было еще одно заклинание, которое Кит держал наготове в глубине своего ума, двадцать шесть слов из двадцати семи уже были произнесены. Сейчас, с выдохом, Кит сказал последнее слово заклинания.

Зримо ничего не произошло вокруг него и Понча, но безмолвное шипение волшебного силового поля с легким щелчком воздвиглось вокруг, создавая полусферу защиты от внезапной насильственной силы. Поле не было чем-то, способным надолго задержать Одинокую Силу, если Она решит стать действительно агрессивной, но оно может дать Киту и Пончу достаточно времени, чтобы подумать о чем-либо или чтобы успеть уйти.

Кит повертел рукой над головой и почувствовал ожидаемый удар и легкий шок от прикосновения к полю, подобно тому электическому разряду, который вы чувствуете, пройдясь по ковру, а затем прикоснувшись к чему-то металлическому.

Работает, сказал он. Ты готов?

Нет, но давай покончим с этим, ответил Понч.

Кит слегка удивился тому, насколько нервно это прозвучало… но ведь и сам он чувствовал себя не лучше. Кит медленно двинулся в сторону слегка приоткрытых дверей. Понч следовал за ним на небольшом расстоянии. Яркий свет, проникающий из-за створок, очерчивал вырезанные на них изображения: переплетенные между собой создания, полу-люди, полу-звери, их головы либо были повернуты в сторону от смотрящего, либо что-то скрывало их лица, словно они опасались прямого взгляда. Кит начал было размышлять о причине этого, но крещендо грома, донесшееся из-за дверей, отвлекло его. Изнутри долетали ослепляющие вспышки света.

Кит немного сдвинулся в сторону, чтобы он и Понч оставались скрытыми правой створкой двери и избежали немедленного обнаружения кем-либо изнутри. Они встали около скорчившихся фигур, высеченных на огромных бронзовых дверях, силовое поле мягко ныло в глубине разума Кита о том, что на него оказывает давление нечто твердое. Кит проигнорировал нытье и внимательно всмотрелся в темноту, туда, откуда они с Пончем пришли, чтобы быть уверенным, что за ними не следует что-либо, способное разрушить силовое поле. Затем он повернулся и заглянул, очень осторожно, за край двери.

Несмотря на несколько ограниченное поле зрения, он сумел увидеть достаточно из того, что там находилось, чтобы затаить дыхание в изумлении. За дверью было огромное открытое пространство - замкнутое, подумал Кит от того, как звук отдавался там эхом, но с таким высоким потолком, что он даже не мог разглядеть его. Значительно ниже этой точки невыносимый ослепляющий свет в этом пространстве начинал уступать мраку. Прямо перед ним раскинулась огромная яма, шириной более полукилометра, облицованная красным камнем, в ее стенках были высечены бесконечные площадки, подобные сиденьям - словно в амфитеатре, верхние места которого были заполнены множеством жутких слепых статуй с взглядами, обращенными вниз, к центральной сцене, они, казалось, наблюдали, хотя и не были способны это сделать. На трибунах амфитеатра находились сотни теней, таких, как те, которые Кит видел во тьме снаружи, возможно, даже тысячи их, все они, как и статуи, были увлечены тем, что происходило внизу в центре пещеры.

Ярость света, сосредоточенная там, должна была бы смыть эти тени, уничтожить их. Центр амфитеатра был заполнен корчащимися хлыстами электрических разрядов, канатами и пеленой молний, целыми сверкающими завесами из них, такого Кит не видел с тех пор, как побывал в атмосфере Юпитера. Весь этот ужасный натиск сосредоточился на одной цели, набрасываясь снова и снова, как будто пытаясь стереть одну маленькую фигурку, которая стояла в одиночестве посреди всего этого, с поднятыми над ее головой руками, размахивающими из стороны в сторону. С каждым ударом молнии воздух разрывался раскатом грома, сокрушительной нескончаемой барабанной дробью. Понч, тоже заглянувший за край двери, прижался ближе к Киту, тихо рыча, а Кит крепко держался за него, так вместе они всматривались вниз в сердце этого буйства огня и разрушения, пытаясь понять, что происходит.

Всего на несколько мгновений молнии приостановились, и Кит смог рассмотреть, что стояло на дальней стороне всего этого, за маленькой фигуркой, которую мучили молнии. Там была высокая фигура, темная, отчасти человеческая на данный момент, и обернутая в глубокий мрак, словно в плащ или саван - как бездна, в которую все на свете должно неизменно упасть и быть уничтоженным, холодная, как лед, как вакуум, ненавидящая свет, создавшая черную дыру, впрочем, кажущуюся отзывчивой и щедрой в сравнении с этим.

Одинокая Сила стояла там, смотря вниз на творение своих рук и довольная этим.

Мрак вокруг Нее рос, и от него распространялось все больше молний, ударявших вниз, в центр арены, в маленькую шатающуюся фигурку мальчика, который сейчас обернулся и снова закричал, корчась и падая на колени, сжимая голову, разрывая себя в безумной попытке быть где-либо в другом месте.

Но побег казался невозможным. Стоящий на коленях мальчик скорчился, бессильный, все раскачиваясь и раскачиваясь взад и вперед. Кит подумал в жалости и ужасе о легком покачивании, которое Дэррил совершал в классе, когда смотрел в книгу.

Несправедливость всего происходящего, немыслимая жестокость всего этого приводили Кита в ярость, тогда как переполняющее утомляющее давление в воздухе заставляло его ощущать себя все более обессиленным и усталым. Рядом с ним Понч не переставал рычать. Надеюсь, я смогу сделать хоть что-нибудь, подумал Кит. Но я не уверен, что должен что-то делать. Это не мое Испытание… и прямо сейчас моя работа - просто наблюдать.

Так что он сдерживался и наблюдал - хотя он становился все злее - пока Одинокая Сила хлестала маленькую припавшую к земле фигурку молниями, и Ее смех землетрясением грохотал по всем камням вокруг них. На трибунах пугающие тени шипели, и шептались, и волновались в веселье, а Кит стоял там и молчал, пока не почувствовал, что он просто не может больше молчать. Он начал вставать, чтобы крикнуть: Он не один!

Но Понч толкнул Кита в сторону, снова за дверь, и Кит тяжело сел. Понч поднес свой нос к уху Кита, холодный как обычно, когда он будил хозяина по утрам, и сказал: Его здесь нет.

Что?! воскликнул Кит.

Дэррил. Его здесь нет.

Но ты же утверждал, что его не было и в школе!

Запах изменился! Смотри.

Кит покачал головой и встал, снова посмотрев за дверь. Там по-прежнему находилась маленькая темная фигурка, припавшая к земле в центре всего этого огромного изодранного молниями пространства, она раскачивалась, прикрыв голову руками, пока Одинокая Сила полосовала ее молниями и смеялась, шипение наблюдающих страхов было тихим зловещим сопровождением. Это продолжалось долгое время, почти вечность… но Кит держался. Молнии обрушивались со все большой жестокостью с каждым мигом, пока даже этот последний слабый проблеск Дэррила не исчез в их ярости.

Смотри, снова сказал Понч, его голос прозвучал растерянно, но в то же время в нем было скрыто странное веселье. В воздухе пахло озоном, кое-где камни пола начали сдвигаться и плавиться, а в центре не осталось больше ничего, только свирепый сгусток бледного бело-синего пламени, молний, которые неестественным образом продолжались от вздоха до вздоха, смывали и сжигали это последнее неподатливое место, которое не были способны уничтожить…

…пока и оно не исчезло, и тогда весь этот огромный амфитеатр зашуршал довольным шипением тысяч страхов.

Но чувство удовлетворения быстро испарилось. Величайшая, самая глубокая тьма - высокая фигура, теперь движущаяся вниз к центру, где должно было лежать тело мальчика - вовсе не казалась довольной. Все тени-страхи, постепенно переставая шипеть, начали бояться за себя, пока верховная тьма возвышалась над тем местом, где должен был быть Дэррил… и где его не было.

- Ушел! - закричала Одинокая Сила. - Снова ушел!

Найдите его!

В ужасе зашипев, тени исчезли в порыве ветра. Одинокая Сила в ярости сконцентрировала мрак вокруг себя. Он собрался, как грозный плащ, обернувшись вокруг своей хозяйки. Секундой позже Она исчезла.

А Кит и Понч стояли на краю всего этого, за дверью, в темноте, дрожащие.

Она тебя даже не заметила, сказал Понч смущенно, но с облегчением. Это хорошо.

Без сомнения. Но что насчет Дэррила? Кит был серьезно сбит с толку. Как он мог быть здесь и не быть в одно и то же время?

Понятия не имею, сказал Понч. Но сейчас я хочу домой. И когда мы окажемся дома, я хочу получить собачье печенье.

Хоть целых пять штук, отозвался Кит. Давай выбираться отсюда.

Они начали свой путь обратно сквозь резные коридоры в горе.

- Куда же он делся? - спросил Кит спустя некоторое время, когда смог восстановить дыхание, которое он сдерживал снова и снова.

Одинокая Сила? Она не “девается” никуда. Она все еще там, где и всегда: здесь.

Одна сторона пасти Понча снова скривилась в тихом рычании.

- Нет, я имел в виду Дэррила.

О. Выяснение этого займет у меня некоторое время.

Нос Понча снова заработал. Но я не думаю, что это первый раз, когда он исчезает таким образом, он сделал это слишком быстро. Я могу учуять изменения. Я могу найти, куда он уйдет в следующий раз.

Они вышли из темноты назад, в этот безжалостный день.

- Чего я не понимаю, так это почему он делает это? - сказал Кит, оглядывая бесконечную выжженную бесплодную пустыню. - Почему он просто не покончит со всем этим? Не то что бы он не выглядел так, будто ему от этого действительно плохо. Но убегание от Одинокой Силы - не самый лучший путь для окончания Сурового Испытания. Рано или поздно ты должен встретиться с Ней лицом к лицу… до того, как Она схватит тебя сзади, когда ты не смотришь, и покончит с тобой.

Я не знаю. Я не волшебник. Но я знаю, что это действительно пугает.

Кит расслышал сочувствие в голосе своей собаки и был немного удивлен. Обычно Понч проявлял заботу только по отношению к членам семьи или друзьям.

- Ты уверен, что можешь взять след снова?

В любое время. Но не прямо сейчас.

Понч рысью побежал от подножия скалы, целеустремленно, не оглядываясь. Я устал.

Но Понч тоже опечален, подумал Кит. Что делает все хуже.

- Давай, здоровяк, - сказал он. - Пойдем.

Они исчезли.

Глава 4

Обсуждения

Нита смотрела из тьмы на гигантского робота, который пристально глядел на нее сверху вниз.

Все это казалось вполне естественным. Она стояла, босая, в длинной ночной рубашке в розовую полоску, и здесь же стоял робот, поблескивающий в свете одинокого прожектора. Металлическая броня робота отражала свет, ослепляя. Интересно, что это за металл? подумала Нита, поскольку покрытие переливалось несколькими цветами, от ярко-синего до пурпурного и зеленовато-желтого, меняясь в зависимости от положения тела.

Он же неторопливо переступал с ноги на ногу, словно ожидая чего-то.

Титан, подумала Нита, припоминая украшения, которые она недавно видела на одной из своих одноклассниц, те отливали тем же оттенком, что и покрытие робота.

Или это был палладий? Не могу вспомнить.

- Привет? - окликнула Нита робота.

Ответа не последовало. Но робот замер и слегка повернул голову, посмотрев прямо в направлении Ниты. Он по-прежнему не произносил ни слова, хотя и глядел на нее: там, где у нормального человека расположены глаза, у него была горизонтальная прорезь, за которой, вероятно, скрывались датчики. Робот так сильно напоминал того гигантского робота из фильма, который шел по телевизору утром в воскресенье, что Нита поймала себя на мысли, что ожидает, не превратится ли тот неожиданно в реактивный истребитель, или танк, или что-нибудь в этом роде. Но пока что он просто стоял там.

В глубине сознания Ниты появилось странное, повторяющееся, тикающее ощущение - чувство или мысль, повторяющиеся снова и снова, так же размеренно и неминуемо, как тиканье часов, но происходящее на расстоянии, постепенно затихая. Это не было приятным ощущением, более того - это была такая мысль или эмоция, которая приносила страдания, а не опыт с каким-то особенным удовольствием. К счастью, оно не было таким острым, чтобы Ните пришлось обращать больше внимания на него, кроме того, она чувствовала неясное сочувствие к роботу, если это утомляющее чувство в самом деле относилось к нему.

- Я могу тебе чем-то помочь? - спросила Нита, на этот раз громче. Не было смысла пытаться говорить с ним тихим голосом: его голова была, по меньшей мере, на высоте пятнадцати метров над землей. Это все равно что разговаривать с флагштоком, подумала Нита.

Робот сделал неуклюжий шаг к ней, затем еще один, затем внезапно опустился на корточки перед ней с тяжелым вздохом и ноющим скрипом за напряженным металлом. Сначала Нита подумала, что он вот-вот упадет, он выглядел таким неустойчивым, и он раскачивался и наклонялся влево, вправо и снова влево. Он сосредоточил внимание на ней, хоть опять же Нита не была уверена, откуда знает это: металлическое лицо было бессмысленно, и ничто не могло изменить это впечатление, даже если бы что-то на нем и читалось.

- И в чем же дело? - спросила Нита. - Объясни мне!

Он навис над ней, возможно, обдумывая, что сказать. Как рассудительная машина, робот казался довольно медлительным: даже ограниченные познания Ниты о формах механической жизни подсказывали, что обычно они были большими болтунами, но этот, похоже, не был склонен к подобному. Он просто склонился над ней, размерами напоминающий небольшой жилой дом, и продолжал молчать.

- Ох, подожди-ка, теперь я поняла, - сказала Нита. - Ты хочешь поговорить с моей сестрой, верно? Мне очень жаль, но она сейчас спит.

Никакого ответа от блестящей фигуры.

- Спит? - повторила Нита. - Временно не функционирует? В оффлайне?

Робот вдруг начал издавать какой-то звук, сначала принятый Нитой за скрежет металла, но стоило ей попытаться прислушаться к этому оглушительному шуму, как она сумела различить в нем некоторые знакомые слова на Речи. О, как замечательно, подумала Нита, что большинство чужеродных видов, обитающих в Местном Скоплении галактик, знают Речь, употребляя ее в качестве универсального языка.

- [Лязг, треск, скрежет] трудность [скрежет, стон, треск] энтропия [стон, стон, лязг] коммуникации, - произнес робот. И больше ничего не сказал, а просто качался взад и вперед, издавая скуление, словно гироскоп, и пытался сохранить равновесие.

Нита была сбита с толку. Почему я его не понимаю?

- А, ладно, - сказала она на Речи. - Думаю, я кое-что поняла. Что-то вмешалось в твои коммуникации. О чем именно ты хочешь сообщить? У тебя есть какая-то другая проблема, требующая решения?

Еще несколько секунд робот просто сидел на корточках, покачиваясь. Затем сказал:

- Решение [скрежет метала, лязг, треск] проблема [стон, стон, более громкий стон, треск] циклично неразрешимо [лязг, лязг] время [чрезвычайно долгий по продолжительности, вихревой, создающий шум звук, треск, удар] нет решения [скрииииииип, треск, треск, треск] ловушка [гул].

Нита решила, что ее первоначальная мысль относительно беседы с флагштоком была не вполне подходящей. Скорее, это напоминало диалог с мусоровозом, поскольку ничто другое, с чем ей приходилось сталкиваться, не издавало подобных звуков.

- Мне действительно очень жаль, - сказала она, - но мне очень сложно разобрать, о чем ты пытаешься мне сказать. Можешь объяснить мне поточнее, как именно я могу помочь тебе? Что тебе нужно?

Гигантская фигура еще несколько секунд не двигалась, затем, раскачиваясь, поднялась. Долгую-долгую секунду он возвышался над ней, казалось, разглядывая ее с этой огромной высоты… но Нита не была в этом уверена. Затем робот развернулся и медленно и неуклюже пошел, позвякивая, в темноту, прочь из освещенного пятна, где он и Нита стояли.

Нита вспыхнула от внезапного беспокойства, чувствуя, что она упустила что-то важное.

- Слушай, - она торопливо позвала его, ощущая невероятную неполноценность и бесполезность, - мне действительно жаль, что я не могу помочь тебе! Если ты придешь позже, когда моя сестра проснется, она должна быть в состоянии понять, что тебе нужно. Пожалуйста, возвращайся позже!

Но он ушел. - и Нита обнаружила, что смотрит в темный потолок в своей спальне. Солнце еще не встало, а она продолжала волноваться, чувствуя себя глупо и удивляясь, что на Земле послужило причиной случившемуся с ней.

По крайней мере, это не был кошмар, подобно другим, подумала она.

Но если вдуматься, учитывая, как глупо она себя сейчас чувствовала, Нита не была так уверена…

Не было ни единого шанса снова уснуть, так что Нита приняла душ и оделась к школе, съела миску хлопьев, которые ей совершенно не хотелось есть, затем выпила чашку чая, успев все это проделать до того, как ее папе пришло время вставать. Это было дополнение к утреннему распорядку Ниты, с которым она искренне не желала иметь дела, но ее отец действительно нуждался в этом. Недавно он выключил свой будильник и собирался снова лечь спать, даже зная о том, что не должен был этого делать.

Она тихонько постучала в дверь спальни.

- Пап?

Тишина.

- Папочка… Уже полседьмого.

Через несколько секунд раздался звук, который Нита ожидала, звук, который, как она думала, ее папа издавал неосознанно: тихий, жалкий стон, который совершенно ясно говорил, как он себя чувствует в глубине души все время. Но это было единственное время суток, когда звук высвобождался, до того, как он полностью проснется. Нита контролировала себя так строго, как могла, совершенно сосредоточившись на том, чтобы не сделать ему еще хуже своим несчастным видом.

- Хочешь, я приготовлю кофе? - спросила Нита.

- Ох, - сказал ее папа. - Да, дорогая. Спасибо.

Нита спустилась на кухню и занялась этим. Она испытывала двойственные чувства относительно приготовления кофе для своего папы. Ведь это всегда делала ее мама - первым делом, проснувшись утром. К тому же Нита не была уверена, заваривает ли она его достаточно крепким - ведь для ее мамы всегда было предметом шуток то, что папа не пьет кофе, крепость которого не способна растворить чашку. Нита же, не обладая достаточным опытом, только-только начинала экспериментировать, отступая от инструкции по приготовлению с каждым утром все больше и больше, в то же время втайне опасаясь, что однажды она проделает все так, как надо, и это напомнит ее папе о той, кто уже никогда не сделает этого.

Она включила кофе-машину и тихонько вернулась в свою комнату. Когда ее папа уже отправился в душ, Нита села за стол, взяла сумку для книг, стоявшую рядом с ним, и сунула туда необходимые для сегодняшних занятий учебники. Во второй половине дня у нее намечался тест по химии, так что она подняла соответствующую книгу, валявшуюся возле кровати, и принялась за чтение.

Было трудно сосредоточиться, даже в тишине раннего утра. По факту, ей было трудно сосредоточиться на чем-либо большую часть времени, но это было то, что Нита должна была преодолеть одним только упорством. Остальная часть ее жизни могла разваливаться на куски, но, по крайней мере, ее оценки были в порядке, и она делала все, чтобы так и было. Однако то, что Нита потеряла, это полнейшее естественное удовольствие, которое раньше она всегда получала от учебы. Этот материал был сложнее тех естественных наук, которые она любила в детстве. Но само по себе это не было такой уж проблемой. Я выучу это. Хоть я и не привыкла прилагать такие усилия.

Но тень боли, что повисла надо всем, все еще мешала… и она ничего не могла с этим сделать.

- Дорогая?

Нита подняла взгляд. Ее папа стоял в дверях ее комнаты и смотрел на нее с легким беспокойством.

- Прости, пап, я не слышала.

Ее папа вошел и обнял ее, поцеловав.

- Я не хотел мешать тебе. Я просто хотел удостовериться, что ты разбудишь Дайрин.

- Конечно.

- Не позволяй ей надуть себя.

Нита приподняла брови в знак того, что это невозможно.

- Никогда.

- Окей. Увидимся позже.

Он вышел. Нита слышала, как за ним закрылась задняя дверь, как завелся мотор машины. Выглянув в окно, она увидела в слабом утреннем свете, как автомобиль выехал с парковки, свернул на улицу и пропал из виду. Вскоре шум двигателя растаял вдали.

Нита села обратно и подумала о лице отца, столь неподвижном и бледном, когда он говорил с ней. Всегда печальном… Он всегда был таким печальным. Ните очень хотелось, чтобы он начал смотреть по-другому… но поскольку сама она практически постоянно чувствовала себя такой же грустной, она могла понять его трудности. Прошел всего лишь месяц, подумала она, а я уже не могу вспомнить, каково это - не грустить.

Школьный психолог предупреждал ее об этом. Мистер Миллман, по счастью, не был таким жутким, как Нита себе представляла, когда ее направили к нему после смерти ее мамы. Другие ученики говорили о “психе” только шепотом, наполовину презирая его, наполовину боясь. И если уж тебя отправляли к нему, то это означало одно из трех: необходимость пройти тест на IQ - возможно, стоит снизить темп обучения; что ты спятил или движешься в этом направлении; или же что ты пристрастился к выпивке или наркотикам; или еще один вариант - что ты настолько странный, что стал опасен для окружающих.

К удивлению Ниты, даже самые злобные сплетники школы не начали тут же распространять о ней ни одного из этих вариантов. Этого не произошло, скорее всего, потому, что ее маму все хорошо знали и любили в городе, и это отношение распространилось, по крайней мере, частично, на ее детей. Похоже, Нитины одноклассники, считавшие ее по меньшей мере странной, постеснялись повесить на нее “черную метку” за это, после того, как ее мама умерла такой молодой.

Как мило с их стороны, подумала Нита, когда впервые узнала об этом. Но ей пришлось признать положительные стороны того, что подобные издевательства не добавились в копилку тех, которым она подвергалась все эти годы. Не то чтобы она не знала, что по меньшей мере половина учеников школы не жалеет языков в обсуждении чудачеств невыносимой ботанички. Но сейчас она была рада обойтись без нового уровня глумления над собой.

Ей до сих пор не хватало сил, чтобы нормально разговаривать. Она с трудом засыпала и просыпалась чуть свет. Но стоило ей встать, как на нее наваливалось полное нежелание делать что-либо. Если бы у нее был выбор, она бы прогуливала школу по меньшей мере в половине случаев. Но такой возможности у нее не было, особенно с тех пор, как у Дайрин начались неприятности с директором из-за пропущенных уроков - настолько крупные, что их папе придется пойти на встречу с директором сегодня после полудня. Меньше всего на свете Нита желала бы доставлять ему дополнительные неприятности, так что она делала все, чтобы попасть в школу вовремя - но ловила себя на том, что ее все меньше волнует происходящее там.

Или вообще где бы то ни было, подумала она. Даже когда она просыпалась еще до рассвета (что происходило в половине случаев), предрассветное небо с прочерком новой кометы не радовало ее так, как должно было. Нита облокотилась о подоконник окна возле своего стола, глядя на голые ветви дерева на заднем дворе. Она видела, как они выписывают слова на светлеющем небе, но не могла заставить себя заинтересоваться их смыслом.

Она чувствовала себя так, словно между ней и миром возникла непроницаемая стена, заглушая все то, что, как она знала, она должна была чувствовать… и она не представляла, каким образом сможет от этого избавиться. Что действительно пугало Ниту, так этот тот факт, что бывали периоды, когда она воспринимала отделение от мира как нечто неестественное для нее, но все равно ее не волновала возможность того, что это состояние может и не измениться к лучшему - периоды, когда она просто сидела и смотрела, как жизнь проходит мимо нее.

Она обнаружила, что делает это прямо сейчас, рассеянно глядя на беспорядок на своем письменном столе - ручки и карандаши, школьные тетради, наклейки-стикеры, просроченные библиотечные книги, несколько CD-дисков, перекочевавших от компьютера внизу. И ее Учебник, закрытый, лежащий здесь и выглядящий просто как еще одна библиотечная книга. Просроченные, подумала она, глядя мимо него на другие книги. Это не похоже на меня. Обычно я всегда так старалась вернуть их вовремя… Я должна вернуть их сегодня после школы.

Но возвращение их казалось слишком большим усилием. Это могло подождать еще день, или два, или три, за небольшой штраф, который ей придется заплатить. Может быть, эта идея понравится мне больше после выходных.

Нита глубоко вздохнула, когда бросила взгляд на Учебник. Он-то в любом случае не был живым, и у него не было ничего, чем он мог бы на нее смотреть…

… но он смотрел на нее, и она не знала, как реагировать на это.

Она перевернула его и открыла в конце, где были списки статусов. Перевернув несколько страниц, она наткнулась на заметки Кита, которые быстро проглядела со слабым интересом. Затем она пролистала вперед к своему имени.

Каллахан, Хуанита Л.

243 Е. Клинтон Авеню

Хемпстед, НЙ 11575

(516) 555 6786 уровень силы: 6.76 +/ .5

Статус назначений: по желанию

Нита уставилась на это слово и долгое время не сводила с него глаз, ей никогда раньше не приходилось замечать ничего подобного в своей информации.

“По желанию”?!

С каких это пор мне предлагают задания по моему желанию?!

Еще несколько секунд она сидела, пялясь на строчки. Божечки, подумала она, это больше подходит Дайрин, чем мне…

И все же это была странная запись. И чем больше она на нее смотрела, тем меньше ей все это нравилось.

Но все это напомнило ей о следующем деле в утреннем распорядке. Без особой охоты Нита встала и направилась к комнате Дайрин.

- Дари… - сказала она, постучав по двери и точно зная, что за этим последует.

- Нггггг, - раздался оттуда сонный голос.

- Подъем.

- Одну минуточку.

- Не смеши мои тапочки, Дари. Ну-ка повтори это на Речи.

Нита поморщилась. У Дайрин в запасе был миллион способов избегать этого, но даже сейчас, будучи максимально раздраженной и несчастной, она не осмеливалась произнести на Речи что-нибудь, что не являлось правдой.

- Дариииииии…

Пауза.

- Неужели тебе обязательно быть столь омерзительно ответственной в такую рань?

- Именно так, - ответила Нита, никак не отреагировав на это ни повышением тона, ни изменением интонации. - Вставай, Дайрин. У меня есть, чем заняться, кроме как препираться с тобой все утро.

- Тогда иди и займись этим и передай ему мои благодарности.

- Не выйдет. Вставай.

- Нет.

И так продолжалось пятнадцать минут или около того. Терпение Ниты начало подходить к концу. Я встала на рассвете, подумала она, но все равно могу опоздать на встречу к мистеру Миллману благодаря Дайрин. Снова.

С меня хватит!

Нита протянула руку к своему Учебнику, который услужливо поднялся с ее стола и прокурсировал в коридор. Она взяла его из воздуха и принялась листать. Окей, настал тот час, подумала она. Сегодня я наконец-то воспользуюсь тем самым заклинанием, о котором столько думала. Но нужно быстренько еще кое-что добавить…

Нита с минуту размышляла, какую именно категорию стоит использовать для дополнения заклинания, уже хранящегося в ее памяти. Да, это своего рода телепортация, но для неодушевленного объекта…

- Дайрин, - сказала Нита. - Это просто очередная дешевая попытка не идти в школу.

- Это не попытка.

- Ха.

Посмотрим. Окей, вот оно. Облик волшебства сейчас немного странный, но если я сожму ветку конца заклинания вот так - и так - да. Быстро и грязно, но оно сделает свое дело.

- Ты действительно должна думать о последствиях своих действий, - сказала Нита, - Особенно поскольку из-за них папе придется из-за тебя уйти с работы, из-за того, что его вызывают в школу, чтобы выяснить, где же ты.

- Нита, это моя проблема, не твоя, так что почему бы тебе не пойти подальше вместо того, чтобы лезть в жизнь каждого. Ты не заменишь маму, и не важно, что ты можешь думать о своих действиях, и…

Тирада, подумала Нита, уже наполовину прочитав заклинание. Хорошо. Она остановилась лишь для того, чтобы признать, что замечание насчет мамы было действительно очень болезненным, затем она продолжила с заклинанием. Дайрин, тем временем, продолжала на потоке.

- … когда ты опомнишься, возможно, уже в следующем веке, ты можешь обнаружить, что…. ОХ!

Из комнаты Дайрин раздался громкий стук, звук ударяющегося о пол тела - или, точнее, частей тела, и эти части тяжело опустились на некоторые из многочисленных и разнообразных вещей, которые Дайрин имела обыкновение запихивать под свою кровать. Одной рукой Нита захлопнула свой Учебник с чувством глубокого удовлетворения.

- Где моя кровать? - завизжала Дайрин.

- На Плутоне, - сказала Нита. - На зимней стороне, где-то в милом, темном и тихом месте, где ты не сможешь ее найти, даже ища весь день - в который у тебя нет времени этим заниматься, потому что ты будешь в школе.

- Ха! Я посплю на твоей кровати!

- Ты ненавидишь мою кровать, - ответила Нита. - Мой матрас слишком жесткий для тебя. И более того, моя кровать и прочая мебель в этом доме была проинструктирована, что, когда я уйду, они телепортируют любое живое существо, которое их коснется, прямо в ту часть школы, где тебе следует быть в данный момент. Как ты объяснишь свое появление там, будет уже твоей проблемой.

- Я сниму волшебство.

- Я заблокировала его паролем. Если хочешь, можешь потратить весь день в попытке разблокировать его вне дома… а затем все еще должна будешь объяснить папе, почему тебя опять не было в школе. Затем он потратит час, обсуждая это с директором. Между тем, если ты хочешь спать где угодно, можешь сделать это на Плутоне, если тебе нравится - но ты не сделаешь этого в этом доме, пока не вернешься из школы.

Дверь комнаты распахнулась, и Дайрин стремительно вышла, она пронеслась мимо Ниты в сторону ванной, гневно опустив голову, отказываясь дать сестре что-то большее, чем беглый взгляд. Тяжесть от этого эффекта была несколько уменьшена пыльными кроликами, что расстались с пижамой Дайрин по пути, паря в воздухе позади нее.

- Хотела бы я знать, какая иноземная сила похитила мою сестру и оставила этого мстительного головореза в ее теле, - сказала Дайрин в воздух, захлопнув дверь ванной. - Потому что когда найду, то буду гонять ее и пинать по всем задам, сколько бы их у нее ни было, отсюда и до Альфекки*!

* Альфекка - ярчайшая звезда в созвездии Северной Короны

Нита постояла еще секунду, наблюдая окончательное оседание на пол пыльных кроликов.

- Хорошего дня, - сказала она сладко и пошла за своей сумкой для книг.

Ее встречи с мистером Миллманом всегда назначались примерно за час до уроков, так что они заканчивались за десять-пятнадцать минут до того, как другие ученики начинали появляться. Тайная особенность этих встреч усиливалась тем, что у мистера Миллмана не было своего кабинета, так как он путешествовал от школы к школе в районе каждый день. Ни он, ни кто иной в школе не знал, где он окажется в следующий раз. Чаще всего Нита находила его в запасном кабинете внизу, в административном крыле школы, в комнате стояли металлический стол и несколько деревянных стульев, и ничего более. Сегодня он был здесь, сидя за старым обшарпанным столом напротив открытой двери кабинета и сосредоточенно трудясь над той металлической головоломкой с кольцами, в которой пять составных частей-колец должны переплетаться.

Такое поведение было характерным для мистера Миллмана и было одной из спасающих особенностей, помогающих иметь с ним дело. Как бы вы себе ни представляли школьных психологов, он не был похож на них. Он был молод. У него была большая густая черная борода, делавшая его больше похожим на свободного от службы пирата или сбежавшего художника эпохи Возрождения, чем на психолога, а его высокая долговязая фигура и свободная походка делали его похожим на беженца из фильма Чича и Чонга. Хотя он носил костюм, он делал это так, словно сзади на нем была невидимая надпись, гласящая “ОНИ ЗАСТАВИЛИ МЕНЯ НОСИТЬ ЭТО: НЕ ВОСПРИНИМАЙТЕ ЭТО ВСЕРЬЕЗ”. Он поднял взгляд от головоломки на Ниту с выражением полного поражения.

- Доброе утро, Нита. Ты в этом разбираешься?

- Доброе утро, мистер Эм, - она села за стол напротив него и взяла протянутые им кольца.

К счастью, Ните было известно, как разгадывать подобные загадки, так что она за пятнадцать секунд соединила кольца между собой и вернула обратно.

Он посмотрел на головоломку с беспомощной веселой досадой.

- Даже находясь на полпути к докторантуре, - сказал он, - я все еще понятия не имею о пространственных связях. Напомни мне никогда не связываться с ракетостроением. Как проходят твои дни?

- Не лучшим образом, - ответила Нита. - Мне пришлось вытряхнуть свою сестру из кровати этим утром. Она опять не хотела идти в школу.

- Похоже, это начинает повторяться, - заметил мистер Миллман. - И судя по твоему выражению лица, она не ценит твоих действий. Она снова пыталась воспользоваться сравнением с твоей мамой?

Нита кивнула.

- И ты ее не пристукнула?

Нита позволила себе легкую улыбку.

- Было такое желание…

Они поговорили еще минут двадцать. Как Ните показалось, стиль общения мистера Миллмана скорее напоминал стиль коуча, нежели психолога: отсутствие долгих пауз, никаких ммм и хммм, направленных на то, чтобы заставить вас разговориться. Вы могли говорить или молчать по своему желанию, и мистер Миллман поступал так же. Вы могли задавать вопросы или отвечать на них, или не отвечать по желанию. Все это было очень неторопливо и неформально, и Нита была уверена, что мистер Миллман добивался гораздо большего, чем она подозревала. Но, возможно, благодаря тому, как он вел свои беседы, это ее не волновало.

- Те ночные кошмары больше не возвращались? - спросил в какой-то момент мистер Миллман.

- Нет, просто странные сны, - ответила Нита.

- Страшные?

- Не в этот раз. Скорее, я чувствовала себя более беспомощной, чем когда-либо, - Нита решила не углубляться в подробности.

- Это такой же симптом, как и все остальные, - сказал мистер Миллман. - Наряду с потерей аппетита, проблемами со сном и перепадами настроения, все это…

- Депрессия, - продолжила Нита.

Мистер Миллман кивнул.

- Это ощущение тяжести, - сказал он, - пригибающее к земле… чувство, словно твое лицо треснет, если хотя бы попытаешься улыбнуться.

- Мне бы хотелось от этого избавиться, - сказала Нита.

- Борьба с ней, возможно, не заставит ее уйти быстрее. По сути, может продлить ее. Дай ей быть и сделай все возможное, чтобы обойти ее или пройти сквозь нее, и делай то, что ты обычно делаешь. Работай над вещами, которые обычно приносили тебе радость, - мистер Миллман откинулся на спинку стула и потянулся. - Я бы сказал, играй, но никто бы не хотел услышать это слово в подобное время: это заставляет чувствовать себя виноватым, даже если это именно то, что нужно. Если у тебя есть проекты, над которыми ты работаешь, хобби, занимайся ими. Ты будешь рада, что делала это, позже - работа, которую делаешь в подобное время, может стоить того, чтобы делать ее. У тебя есть хобби?

- Астрономия, - сказала Нита. - Садоводство - я помогаю папе. - Затем она добавила: - Магия.

И мгновенно запаниковала. Зачем только я сказала это?

Миллман приподнял брови.

О боже, нет. Что я наделала?! подумала Нита. Теперь мне придется промыть ему мозги! Ведь это одна из самых плохих вещей, которые вы можете ответить своему психологу…

- А, фокусы, - сказал Миллман, - любопытное увлечение. Мало кто из женщин занимается подобным. Здесь есть определенные гендерные ограничения; не спрашивай меня, почему все известные фокусники были мужчинами. Так или иначе, это хорошо для развития ловкости рук и зрения. Как-нибудь покажешь мне пару карточных трюков, - он глянул на часы, - но не сейчас - скоро придет еще один человек.

- Спасибо, мистер Эм, - сказала Нита и покинула его кабинет с максимально возможной скоростью, размышляя, а что если, несмотря на все заверения мистера Миллмана, она все-таки сходит с ума.

***

Кит провел большую часть предыдущего дня, восстанавливаясь после путешествия с Пончем в мир, где они нашли Дэррила. Не то чтобы он лично использовал много каких-то заклинаний, но, похоже, Понч каким-то образом воспользовался его силой. Возможно, все дело в поводке, подумал Кит, направляясь на кухню для торопливого завтрака. Он проспал, частично из-за реакции после волшебства с поводком и защитным щитом, частично из-за физической усталости от подъемов и спусков со всех этих дюн. Ноги просто горели.

Не менее утомляющими были события, которые ему довелось там увидеть.

Также он сильно устал, поскольку провел немало времени, успокаивая Понча. Когда они вернулись обратно, пес выглядел вполне обычным, он проглотил обещанные собачьи печенья, словно не ел несколько дней. Но по мере приближения вечера Понч становился все более и более несчастным. И вот после ужина, когда Кит помогал своей маме убирать со стола, они услышали звук, донесшийся снаружи. Понч выл.

Мама Кита бросила на него свой характерный взгляд.

- Что с ним случилось? - спросила она. - Пожарная сирена проехала или что? Я ничего не слышала.

Кит покачал головой.

- Пойду узнаю, - сказал он.

У ворот на задний двор, около гаража, Понч сидел на траве, завывая так, будто репетировал для участия в “Зове предков”. Кит открыл ворота.

- Понч! Что такое? Хочешь зайти?

Нет.

Понч продолжал завывать.

Кит был озадачен. Он сел рядом с псом, который проигнорировал его и снова завыл.

- В чем дело? - спросил Кит на Речи, подождав несколько секунд.

Понч прервал вой, на секунду присев и оглядевшись по сторонам.

Как Она может делать с ним такое?!

Как Она может делать с ним подобное? вопросил Понч. Он же ничего ей не сделал! Он был молодцом.

Кит только моргнул на это.

- Это же Одинокая Сила, - сказал он. - К несчастью, ей, похоже, нравится делать людям больно… и нравится смотреть, как они мучаются. Поэтому мы продолжаем преследовать Ее, делать свою работу, мешая ей всюду, где только можем.

Это несправедливо, сказал Понч. Затем поднял голову и снова завыл.

Кит услышал, как дальше по улице одна из соседских собак тоже разразилась горестным воем, таким тоненьким фальцетом, что он бы рассмеялся, не будь он так обеспокоен состоянием Понча. Вскоре выли уже все собаки в округе, и через некоторое время он услышал человеческие крики, добавившиеся к общему шуму: “Заткнись!”, “Пожалуйста, угомоните своего чертова пса?” и “Да-да, конечно, но сначала ты угомони своего!”

Кит понятия не имел, что он может сделать, так что не придумал ничего умнее, кроме как просто сидеть рядом с Пончем.

Наконец, пес прекратил завывать, и постепенно, одна за другой, соседские собаки тоже затихли. Понч поднялся, встряхнулся всем телом и направился через все еще приоткрытые ворота на подъездную дорожку. Там он дошел до входной двери, подождал, пока Кит откроет ее, вошел и потрусил наверх в спальню Кита.

Мама Кита с любопытством взглянула на него, пока он закрывал дверь.

- Что это было?

- Понч был расстроен после случившегося этим утром, - ответил Кит. - Я попробовал объяснить ему, но не уверен, что сам могу все это понять.

Теперь, на следующее утро, когда он пошел на поиски своей порции хлопьев, он не был ближе к ответу, чем тогда. Понч спал, когда Кит поднялся в свою комнату, и не просыпался все это время. Я поговорю с ним об этом позже, подумал он, открывая буфет за стойкой.

Кукурузных хлопьев не было. Была коробка измельченной пшеницы его папы, которую Кит ненавидел, когда бы ему ни приходилось ее есть, она всегда заставляла его думать, что он ест бумагу. Единственная другая коробка содержала в себе хлопья, которые любила его сестра, из тех глазированных, со вкусом фруктов, разноцветных, полных зефира, перепудренных крахмалом, усиленным витаминами, которые были совершенно несъедобными из-за того, что состояли на девяносто восемь процентов из сахара - даже при том, что это слово появлялось на коробке лишь раз шрифтом настолько мелким, что без лупы не увидеть.

- Мам, - сказал Кит огорченно. - У нас нет хлопьев!

- Во всяком случае, твоих любимых. Я знаю, - ответила его мама, заходя на кухню за другой чашкой кофе, с пультом от телевизора в руке. - Скажи спасибо за это своему папе: ему так захотелось кукурузных хлопьев вчера поздно вечером, что он прикончил всю коробку. Он сказал, что возьмет что-нибудь по пути с работы. Съешь немного тостов.

- Это не то же самое, - пробормотал Кит, но все-таки закрыл буфет и пошел к холодильнику за хлебом.

- Понч в порядке? - спросила мама, наливая еще кофе, и протянула руку к холодильнику за молоком мимо Кита.

- Думаю, да. Во всяком случае, все еще спит.

Его мама покачала головой, затем слегка улыбнулась.

- Этот шум прошлой ночью… Он напомнил мне кое о чем… Мне показалось, или собачонка на нашей улице шумела больше обычного неделю назад или около того?

- Ты имеешь в виду Динь-Динь? - Вообще-то это не было ее настоящим именем на собачьем языке, Кейн, и это уже могло быть достаточной причиной того, что собака на соседней улице лаяла почти непрерывно. - Не знаю, мам. Я так привык слышать его лай постоянно, что уже не замечаю.

- Как думаешь, ты мог бы поговорить с ним, дорогой? Ну, ты знаешь, - она качнула пальцами так, как она себе представляла неясный волшебный жест.

Кит поднял брови, положив хлеб в тостер.

- Я могу попытаться. Но, мама, если я и поговорю с ним, не факт, что он станет меня слушать. У собаки проблемы с головой. Он может подумать, что я обманщик. А затем он может подумать, что все, кто не живет в его доме - мошенники.

- Говорят, собаки похожи на своих хозяев…

- А?

- Ничего, дорогой, - сказала мама, выглядя неожиданно виноватой.

Кит сдержал улыбку, пока ждал тост. Будет забавно достигнуть того же возраста когда-нибудь и понять, о чем же на самом деле думала его мама, когда уже не будет нужды в детском фильтре, который, казалось, родители сами обычно устанавливали.

- Как там тот мальчик, в голову которого ты собирался залезть? - спросила мама. - Ты смог с ним поговорить?

Кит покачал головой.

- Он был очень занят, - сказал Кит. - Мы с Пончем собираемся попробовать снова, когда будет поспокойнее.

Если так вообще будет, подумал он. А если нет?

Затем кое-что пришло ему в голову.

- Мам, были еще какие-то проблемы с телевизором?

- Что? - она посмотрела на Кита так, будто не поняла, о чем он говорит, а затем моргнула. - А. Нет, все было в порядке.

- Хорошо, - сказал Кит и стал намазывать масло на тост.

- Но сейчас, когда ты упомянул об этом…

Кит напрягся.

- Твой папа сказал мне, что ты не шутил. Насчет кулинарных шоу…

Кит сел со своим тостом и отчаянно старался не смотреть так, будто у него могла быть паническая атака.

- Да.

Его мама села напротив Кита, смотря задумчиво в свою чашку кофе.

- Милый, никто из тех парней никогда не пытался съесть тебя, не так ли?

- Инопланетян? Нет. - Это, по крайней мере, было правдой. - Хотя они могли подумывать об этом. Но до сих пор мысль о подобном не была преступлением. По крайней мере, в большинстве мест.

Лицо его матери слегка разгладилось.

- Да уж, я бы назвала одно, где это могло бы быть преступлением. Я просто волнуюсь за тебя, только и всего.

Кит покончил с первым куском тоста.

- Мам, это похоже на переход улицы. Ты знаешь, что должен следить за движением. Так что ты смотришь в обе стороны перед переходом. В некоторых частях Вселенной ты знаешь, что местные думают о тебе, как о потенциальной легкой закуске, и ты просто стараешься при посещении их не поступать как закуска. Но чаще всего, - Кит усмехнулся, - волшебники не являются чьей-либо закуской. Иметь дело с подобными видами обычно не опаснее перехода через улицу. Кроме того, некоторые из них в долгу перед нами.

Мама посмотрела на него удивленно.

- Перед людьми?

- Нет, перед волшебниками. - Кит откусил еще кусок тоста. - Один из тех видов… - Он остановился; он не привык называть их имя не на Речи, так как их самоназвание было трудно произнести. - Можешь называть их Шипастые, так как у них много шипов. У них была проблема некоторое время назад: их солнце должно было стать новой*. Одна из нас отправилась туда и не дала этому случиться. Не то что бы у них не было своих волшебников. Но волшебница из другого вида была проездом, обнаружила проблему раньше любого из них и исправила ее. - Он покачал головой.

* Новая (новая звезда) - звезда с резко возросшей светимостью

Эта история является примером героической сказки даже среди волшебников, которые, в силу своей работы, более или менее привыкли спасать мир, или миры.

- Это было опасное дело. Та, что спасла их, была одного из тех видов, которых те существа обычно рассматривали как пищу: гуманоид, как и мы. Волшебство было сложным - беспорядок с углеродным циклом внутри звезды не для новичков. Творение волшебства убило ее. И слово было сказано. Теперь у всех Шипастых есть над чем подумать. “Будь милым со своей едой; она может спасти тебе жизнь”.

Кит разбирался со вторым куском тоста, пока его мама думала над этим.

- Сколько лет ей было? - спросила его мать внезапно.

Кит надеялся, что до этого не дойдет.

- Если по человеческим меркам, - сказал он, - она была примерно моего возраста.

Пристальный взгляд его матери был прикован к нему, слово подозрение подтвердилось.

- Насколько часто такого рода вещи случаются? - спросила она.

Было так заманчиво солгать… Но никакой соблазн не был более фатальным для волшебника.

- Каждый день, мам, - сказал он. - Нас не достаточно, чтобы выполнять работу. И, наверное, никогда не будет достаточно. Многие из нас умирают от старости, в своих постелях. Но некоторые из нас…

Его мама смотрела на него, и выражение ее лица менялось. Оно становилось менее смущенным, но взгляд, сменивший его, беспокоил Кита больше, по причинам, которые он не мог понять.

- Не знаю, почему меня это удивляет, - сказала она. - Я ведь медсестра. Похоже, будто мы оба в сфере обслуживания. Я лишь продолжаю думать, что этот выбор стоит предлагать, когда ты уже будешь достаточно взрослым, чтобы понимать, что выбираешь.

- Так и было, - сказал Кит. Он отставил тарелку. - Ты рассказывала мне, что решила стать медсестрой, когда тебе было восемь.

Выражение лица его мамы сначала стало шокированным, а затем раздраженным: вид человека, который не ожидал, что его откровение обернется против него.

- Да, но…

- Ты хочешь сказать, что не знала ничего о том, что включает в себя работа медсестры, когда тебе было восемь, - сказал Кит. - И тогда работа медсестры в основном заключалась для тебя в розовом пластиковом наборе с игрушечными стетоскопом и термометром. Но ты приняла решение так или иначе, потому что ты хотела помогать людям. И когда ты стала достаточно взрослой, ты пошла в школу медсестер, и смотри - теперь ты медсестра. И это не так уж плохо. Верно?

Мама смотрела на него.

- Выбор быть волшебником похож на это, - продолжил Кит. - Я обещаю, что буду держать тебя в курсе, на что это похоже, когда стану старше. Но когда я “подписался” на это, я знал, что это то, чем я хочу заниматься. Я сразу это понял. Конечно, со временем это становится сложнее. Но ведь как и все остальное?

Его мама окинула его долгим взглядом. Затем снова улыбнулась, очень медленно, и только в пол-улыбки: подобное выражение у нее бывало при взгляде на папу, когда она допускала, что он мог быть в чем-то прав, но не хотела признавать это вслух.

- Тебе стоит закончить последний кусок тоста, - сказала она. - И не забудь сполоснуть тарелку.

Она пошла одеваться. Кит улыбнулся почти такой же медленной полуулыбкой, поставил тарелку обратно, доел тост, а затем отправился в школу.

***

Во время обеденного перерыва, закончив есть, Кит вышел из школы, чтобы подышать свежим воздухом, и был нереально рад увидеть Ниту, ожидавшую его на автостоянке недалеко от дверей.

Он подошел к ней, и вместе они отошли на некоторое расстояние от стоянки, подальше от толпы детей, которые, казалось, всегда толпились у главного входа, наблюдая, кто входит и выходит, кто и с кем что делает. Эту игру Кит находил одновременно скучной и глупой, но большинство его одноклассников, казалось, проводили большую часть своего времени за этим, так что Кит наслаждался разочарованием от этого каждый раз, когда мог.

- Как дела? - спросил он.

Нита нахмурилась.

- Неплохо, - сказа она, - но происходит что-то странное.

Кит не мог припомнить, чтобы слышал в течение последних нескольки недель из уст Ниты слово “неплохо”, и, хотя это сильно обрадовало его, он не позволил себе заранее надеяться.

- Например?

Они остановились возле цепного забора, отделявшего северную часть территории школы от стоянки. С другой стороны забора находилась кипарисовая живая изгородь, достаточно густая, чтобы сквозь нее ничего не было видно, она оптимистично просовывала свои зеленые веточки сквозь забор. Нита лениво взяла одну из них в руку и поигрывала ей, пока рассказывала Киту о своем странном сне.

- Все понимают Речь, - сказала она в заключение, закончив описывать детали, - по крайней мере, теоретически…

- Я даже думаю, что не просто теоретически, - сказал Кит. - Ведь все сущее было создано с использованием Речи. Не понимать ее равносильно тому, как материя бы не понимала силы тяжести. Или свет не понимал бы скорости света.

Нита покачала головой и посмотрела вокруг, будто видела что-то на огромном расстоянии.

- Я знаю, - сказала она. - Но знание Речи также обычно помогает тебе понимать, что было сказано… и сейчас этого точно не происходит со мной.

- Действительно странно, - сказал Кит. - Есть идеи, что происходит?

Нита испустила долгий вздох и передернула плечами.

- Я считаю, что через этот сон, а также несколько предыдущих, которые я видела несколько дней назад, они, эти инопланетные существа, пытаются достучаться до Дайрин.

Кит моргнул.

- Такое уже случалось?

Нита кивнула.

- Время от времени, - ответила она. - Это обычно связано с ее отношениями с волшебниками механического сорта - компьютерными разумными существами и так далее. Она продолжает получать сигналы от живых форм, являющиеся наполовину машинами и наполовину органическими, а также от множества видов на основе кремния… для них я ничего не могу сделать. Она говорила мне, что делает много работы в качестве посредника между органической и неорганической жизнью где-то на краю вселенной, и это специализированный материал. Иногда даже у нее бывают проблемы в понимании того, как они видят жизнь и как мы видим жизнь, - Нита вздохнула. - Так что не удивительно, что я не понимаю этих ребят сразу - я имею в виду, как виды, с точки зрения их чувств, мотивов и так далее. Но я должна хотя бы быть в состоянии понять их, когда они объясняют простейшие вещи. И до сих пор я всегда была способна. Хотя этот последний…

Кит поднял руку, прерывая ее.

- Погоди минутку. Почему сама Дайрин не ответила, если это именно от нее они пытались чего-то добиться?

- Дайрин не встала бы ради этого с постели этой ночью, - сказала Нита. Она вздохнула. - Или какой-либо любой другой ночью.

Кит, понимаешь, она и моя мама в какой-то степени были даже ближе, чем мы с мамой. Поэтому для нее все сложнее, чем для меня. Она уже немало уроков прогуляла в школе, и папа сильно обеспокоен.

Выражение лица Ниты говорило, что она сознательно избегает болезненной темы.

- В общем, так или иначе, она спала, когда пришел вызов, и она не проснулась, чтобы принять его, как обычно. Либо она была слишком усталой, либо просто не хотела этого делать. Так что вызов приняла я. Но не смогла понять его суть.

Кит покачал головой.

- Так ты имеешь в виду, что, кто бы ни был “на другом конце провода”, он не понимал Речь?

Нита тоже покачала головой.

- Нет, он понимал. Но как-то странно. Это было как будто он не совсем понимал, о чем говорит: Там было что-то… не знаю… что-то о коммуникациях. Словно кто бы там ни был, он на самом деле не собирался делать вызов. За исключением того, что дело было явно срочное.

Кит покачал головой.

- Ты смогла узнать расположение, место источника?

- Только ощущение, что это где-то далеко отсюда. У меня не было времени, чтобы определить верный след, - сказала Нита. - Это не продолжалось достаточно долго. Кроме того, я ведь спала в это время. Возможно, проблема в том, что сообщение было искажено чем-то из моего сна. Но обычно я просыпаюсь, когда происходит нечто подобное.

- К тому же, ты была уставшая, - сказал Кит.

Нита кивнула.

- Я постоянно уставшая, - ответила она. - Это просто часть депрессии, как сказал психолог. Когда-нибудь я из нее выйду.

- Какое облегчение, - пробормотал Кит.

Нита рассмеялась, и этот звук был странно тоскливым, заметил Кит.

- Нет, - ответила она. - Это, правда, поможет. Знание, что однажды она пройдет, делает все немного проще. Не сильно… но даже эти крохи помогают уже сейчас.

- Итак, у тебя был вызов с внешних пределов, - подытожил Кит. - И ты не уверена, в чем его суть… Но, по крайней мере, небольшая часть сообщения прошла.

- Практически ничего, - ответила Нита. - Я только надеюсь, что, кто бы это ни был, он “перезвонит” еще раз и либо достучится до Дайрин, либо до меня, когда я не буду спать и смогу разобрать, о чем он толкует, - она оперлась о забор. – Если, конечно, первое сообщение было от того же самого существа, или тех же, не имеет значения. Хотя бы чего-то, что находится в рамках моего понимания.

- “Моего понимания”… - Кит подумал об этом, затем покачал головой. - Возможно, это просто одна из ситуаций, когда твой мозг берет реальное понятие пришельцев и выполняет наилучший перевод, на который способен, пока ты не получишь больше информации.

- Я и правда не знаю, - ответила Нита. - Собираюсь позже покопаться в Учебнике и посмотреть, может, я смогу найти что-то, что прольет свет на то, почему я не могу яснее понять, что происходит.

- Это может не иметь ничего общего с… Ну ты знаешь.

Нита покачала головой.

- Не думаю. Скорее, это просто что-то другое, чему мне нужно обучиться. Не похоже, чтобы даже люди, являющиеся волшебниками долгое время, знали каждое слово в Речи. Возможно, мне просто нужно расширить словарный запас. - Она пожала плечами, рассеянно посмотрела на часы. - Дополнительные исследования… Кстати, как насчет тебя? - Она снова подняла взгляд. - Видела твой статус и пометку от Тома на нем. Нашел мальчика, которого искал?

- Да, но не так, чтобы я сумел выйти с ним на какой-либо реальный контакт. Еще одна странная ситуация.

Он рассказал Ните словами и несколькими мысленными изображениями о том, как нашел Дэррила и вновь потерял. При виде неясной фигуры, скрючившейся в ореоле молний, а также Одинокой Силы, стоявшей в тени и наблюдавшей, Нита тяжело вздохнула и покачала головой.

- Бедный парень, - сказала она.

- Бедный он, и бедный я, если бы наш “старый друг” решил обратить свой интерес на что-либо еще, - сказал Кит. - Ты могла бы помочь мне там, хотя бы морально.

Нита несколько секунд смотрела в землю.

- Ты уверен, что я была бы полезна тебе там? - спросила она. - Я не… стабильна сейчас. Если я потеряю самообладание в середине чего-то важного, не знаю, что буду делать позже.

Кит не знал, что ей ответить. Нита была слишком хорошей волшебницей, чтобы занижать или завышать проблему. Если она не была достаточно уверена, что в данный момент сможет активно работать, возможно, для нее было бы мудрее держаться в стороне от этого до тех пор, пока не будет в себе более уверена. Эта уверенность в том, что и как делать, спасала их не один раз. Если ее уверенность пропадет в решающий момент…

- Тебе решать, Ниточка, - сказал Кит.- Я не хочу давить на тебя.

- Если я правда буду нужна тебе, - сказала Нита, - то все, что тебе нужно сделать, это позвать. Ты же знаешь, я буду там через секунду, если смогу выяснить, как попасть туда, где ты находишься.

- Понч сумеет найти тебя, - сказал Кит. Он усмехнулся. - Я начинаю думать, что существует не так много вещей, которые он не может найти… если я только выясняю, как спросить его об этом.

Нита кивнула. От здания школы донесся звонок о конце перерыва.

- Дай мне знать, когда вы отправитесь искать его снова, - сказала Нита. - По крайней мере, я смогу найти для тебя время, если понадоблюсь в чем-нибудь.

- Хорошо. И дай мне знать, если что найдешь о своих загадочных сообщениях. - Они направились в сторону школьных дверей. - Будет забавно, если это несколько разумных существ-изгоев, пытающихся выяснить, как поудобнее вторгнуться на Землю. Что бы ты ни делала, не давай им наш адрес.

- То, как идут дела в моей жизни на данный момент, - сказала Нита, - Больше напоминает то, что какой-то инопланетный малыш балуется с телефоном или пытается заказать пиццу, - и она слегка улыбнулась.

Кит слегка сжал ее руку и отправился на свой следующий урок.

***

Днем Нита пришла домой из школы, по-прежнему поглощенная проблемой «робота». Она нашла Дайрин сидящей на крыльце и лениво глядящей вниз на дорогу.

- Папа еще не пришел? - спросила Нита.

Дайрин покачала головой, и Нита достала ключ от двери.

- Что ты здесь делаешь? - сказала Нита.

Ее сестра бросила на нее взгляд.

- Мне показалось, что нет смысла находиться дома, когда ты оставила там работающее заклинание телепортации.

Нита открыла дверь.

- Дайрин, - сказала она, - возможно, я жестока, но я не садистка. Кроме того, зачем тратить энергию? Заклинание истекло с окончанием твоих школьных занятий.

Они зашли. Нита повесила свою куртку и направилась к холодильнику в поисках еды. Дайрин осталась стоять, уставившись в заднюю дверь, пока снимала свой плащ.

- Закрой дверь. Расскажи все откровенно, - сказала Нита. - Как прошла встреча с директором?

Дайрин закатила глаза.

- Я договорилась с ним и папой, что перестану прогуливать, если это то, что ты хотела услышать, - сказала она, закрывая дверь. Она прошла через кухню в гостиную.

- Это не совсем то, о чем я спрашивала, - сказала Нита. - Как папа? Как он с этим справился?

- Нормально, - ответила Дайрин из гостиной.

Было в тоне голоса ее сестры что-то такое, что заставило Ниту забыть о еде. Она пошла в гостиную за ней.

- Он был расстроен? - спросила она.

- Нет, - ответила Дайрин.

- Но должен был, - сказала Нита.

- В нормальной ситуации, он, вероятно, был бы. Но ничего не нормально.

Дайрин рухнула на пуфик перед одним из кресел.

- Ниточка, - сказала она так тихо, что Нита едва ее расслышала, - школа это отстой. Это настолько полное дерьмо, что даже в Речи не хватит слов описать это. Она абсолютно лишена смысла. И каждый там смотрит на меня и думает про себя: “Бедный ребенок” или “Она просто хочет, чтобы ей посочувсвовали, потому строит такую грустную физиономию; почему она просто не прекратит?” И даже если я не могу слышать, как они думают это, то я могу все прочитать на их лицах. Каждый день там словно китайская пытка водой. Секунды просто падают на твою голову одна за другой, и каждая из них как последняя. Минуты еле тащатся, и ничего не изменяется к лучшему. Все вокруг продолжает причинять боль. И тебе приходится просто сидеть там, в центре этой бессмысленной дряни, и мириться с этим, и вести себя так, словно это имеет значение. Словно вообще что-то имеет значение.

Нита неожиданно осознала, что думает о том усталом повторяющемся чувстве, которое она ощущала в роботе, стоя перед ним. Секунду за секундой, одни и те же, и ни одна из них не несет в себе радости… Она грустно покачала головой.

- Дари…

- Я думала об уходе, - почти прошептала Дайрин. - Просто убежать…

Ниту словно окатило холодной волной.

- Это убило бы папу, - сказала она. - И ты это знаешь.

Дайрин помолчала некоторое время.

- Я знаю, - произнесла она. - Потому я этого и не сделала. Но от этого не легче, Ниточка. И как раз тогда, когда мне не помешала бы помощь с… со всем этим, они посылают меня к тетке, по идее, являющейся моим консультантом, общение с которой это пустая трата времени.

Она просто девчонка, только что выпустившаяся из колледжа, боящаяся детей в школе намного сильнее, чем они ее. Чем она может помочь кому бы то ни было? И уж точно не мне. Она даже не помнит, каково это - быть ребенком. Я знаю, что не помнит: на этой части ее мозга словно приклеена большая пустая вывеска “Здесь могла бы быть ваша реклама”. Она полностью чиста от воспоминаний о том, как это - быть одним из этих бедных бессильных созданий, - на лице Дайрин возникло выражение ожесточенного презрения. - Достаточно одного взгляда на нее, чтобы мой мозг закипел.

- Я думаю, они могли бы заменить ее на Миллмана, - сказала Нита. - Он не так уж и плох.

- Мне наплевать, - ответила Дайрин. - Я смирюсь с ней, со школой, с чем угодно. Ради папы. И я не позволю всему этому сломать меня. Но я начинаю ненавидеть каждую мучительную секунду всего этого, и я просто даю вам всем знать об этом сейчас и потом, когда угодно.

Она с вызовом поглядела на Ниту.

- Лучше иди сюда и обними меня, - сказала Нита.

Дайрин бросила на нее взгляд.

- Ты так говоришь только потому, что так сказала бы мама.

- Я говорю это, - сказала Нита яростно, - потому, что мне самой не помешало бы объятие.

Взгляд Дайрин, обращенный к Ните, изменился. Она поднялась с пуфика, подошла к Ните и крепко обняла ее. Нита повисла на Дайрин, не говоря ни слова несколько секунд, затем отпустила ее и вернулась на кухню. Она соорудила бутерброд, едва обращая внимание на то, что положила туда, и пошла в свою комнату.

- Кстати, - сказала Нита на ходу, и Дайрин пошла за ней, - думаю, твои приятели-роботы пытались связаться с тобой.

- Да?

- У меня был вызов от одного из них утром. По крайней мере, так мне кажется.

Нита зашла в свою комнату и села за письменный стол. Дайрин зашла вслед за ней и села на кровать.

- Я никого не ждала.

- Тогда что это было? - мысленно Нита показала Дайрин изображение клоуна, катающегося по кругу. - А это? - она показала изображение робота.

Дайрин внимательно посмотрела на оба изображения, особенно на второе, и покачала головой.

- Это не для меня, Ниточка, - сказала она. - Никто из них не похож на моих ребят. Они органического происхождения.

- Откуда ты можешь знать?

- У кремниевых форм жизни и разумных машин есть своя особенность, - сказала Дайрин. - Пара особенностей, на самом деле, но они похожи. Как «фудж риппл»* и «роки роуд»*.

*Fudge Ripple и Rocky Road - разновидности мороженого

Нита бросила на Дайрин взгляд, полный веселья. Только Дайрин сможет думать о классификации телепатических сигналов других форм жизни с точки зрения мороженого.

- В любом случае, с тобой связалась органика, все верно, - сказала Дайрин. - Но ты права насчет расстояния. Это очень далеко… И оно думает - я не знаю - больше как орган, чем как организм. Похоже, в его мыслях нет множественного числа, никакого ощущения существующих отношений с большим миром. Оно одиноко, - она помолчала секунду, размышляя. - Интересно, понимает ли оно концепцию коммуникаций как таковую. Оно может быть само по себе, в своем ограниченном пространстве. Однако сейчас оно пытается достучаться.

- Может, пытается выбраться? - сказала Нита.

Дайрин снова покачала головой.

- Я не знаю, - сказала она. - Если ты не знаешь, кто ты в своей собственной вселенной, откуда ты будешь знать, что есть кто-то еще, до кого можно дотянуться… там, куда можно выбраться? Действительно странно.

Она встала, потянулась немного вяло.

- В любом случае, Ниточка, этот вызов не для меня, - сказала Дайрин. - Он для тебя.

- Отлично, - сказала Нита. - Теперь все, что мне нужно сделать - это понять, что оно хочет.

Однако Дайрин не слушала. Она уже вышла за дверь. Нита смотрела ей вслед и сделала еще один из множества тихих, осторожных вздохов. Такая походка не была свойственна Дайрин, когда та шла, она всегда была прямой и сосредоточенной, как лазер.

Еще месяц назад, подумала Нита. Когда мир еще был прежним.

Она сглотнула, чувствуя подступающие слезы. Нет, подумала Нита. Я не сделаю этого прямо сейчас. Я буду сидеть с Учебником, просмотрю разделы по Речи и увижу, нет ли тут чего-то очевидного, что я пропустила. Что вполне возможно, потому что всегда есть еще больше неизвестного, что можно узнать о Речи. Но когда кто-то из них снова вызовет, на этот раз я собираюсь понять его.

- О, - сказала Дайрин. - Кстати…

Нита подняла взгляд на Дайрин, снова стоящую на пороге.

- Извини за то, что было утром, - сказала она.

- А, ладно, - ответила Нита.

- Правда, Ниточка. Мне очень жаль. Я была невероятно глупой.

- А, да, - сказала Нита, не желая слишком сильно соглашаться с этим пожеланием, не важно, насколько правдивым оно было. - Спасибо.

- Так что не будешь ли ты столь любезна поднять свой зад и вернуть мою кровать обратно с Плутона?

Нита слегка улыбнулась и потянулась к своему Учебнику.

***

Ночью, во сне, когда вызов пришел снова, она была готова к этому.

Нита провела большую часть этих слегка разочаровывающих четырех часов после разговора с Дайрин, закопавшись в Учебник, но была вынуждена признать, что, вне зависимости от объема поглощенной информации, она не сможет настолько расширить свои познания в Речи, чтобы это хоть как-то повлияло на результат беседы, для этого ей не хватит и месяца. Как и изучение любого другого языка, это потребует немало времени и усилий. Сейчас же имеет смысл просто получше сконцентрироваться во время следующего сна, чтобы разобраться, в чем же все-таки дело. Это означает взять сон под контроль, а не просто бродить в нем туда-сюда без дела.

То, что обычные люди начали называть осознанными сновидениями сравнительно недавно, является привычным рабочим инструментом для волшебников.

В некотором смысле разум становится более пластичным и гибким в бессознательном состоянии без попыток найти всему объяснение. Человеческая логика - не единственный способ докопаться до чего бы то ни было, а иногда она даже мешает.

Состояние глубокого сна зачастую является полезным приспособлением для понимания и осознания мыслительных процессов мало знакомых вам видов.

Заклинание для погружения в осознанные сновидения было очень легко создать - не сложнее, чем инструкцию на Речи в мозгу, призванную управлять некоторыми химическими процессами, лишь некоторыми, как если бы организм еще бодрствовал. Это заняло у Ниты около десяти минут и примерно столько же усилий, как подняться и спуститься по лестнице несколько раз, чтобы связать соответствующие слова Речи в свободную, светящуюся цепь около полуметра длиной. Она обмотала ее вокруг шеи наподобие ожерелья, хотя само закрепление заняло у нее несколько минут: было тяжело сделать волшебный узел обеими руками вне поля зрения позади ее шеи.

Ох, черт с этим, подумала в итоге Нита, сдаваясь. Она развернула свободные концы заклинания перед собой, где могла их видеть, сделала “узел”, как бы застегивая “ожерелье” на замок, и легла в постель.

После этого оставалось лишь заснуть.

Это заняло больше времени, чем обычно, так как ей мешало ощущение ожидания чего-то. Но поскольку в последнее время она вообще засыпала с трудом, то ей не составило сложности принять это. Постепенно напряженное ожидание соскользнуло с ее натянутого разума, накопившаяся усталость сделала свое дело, и Нита погрузилась в сон.

Заклинания подобного типа обычно активируются только тогда, когда начинается сновидение. Как много времени она провела в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, Нита не знала. Но, судя по всему, активация произошла очень быстро.

Она снова стояла в темноте, в месте с пятном света без видимого источника. Темнота не была совершенно беззвучной: откуда-то издалека доносились слабые звуки, размытые и смешанные, словно шум уличного движения за закрытым окном или голоса из другой комнаты за закрытой дверью - гул, бормотание, звучавшие и ощущавшиеся отдаленными. Одиноко в этой слабо гудящей темноте, под единственным источником света, лежала своего рода большая плита или возвышение - на ней ждала некая фигура.

Нита медленно двинулась сквозь тьму к пятну света. Ощущения в этом сне коренным образом отличались от предыдущих. Она как будто все еще чувствовала запах металла в воздухе, но сейчас он казался ей менее механическим, менее безличным привкусом.

Возможно, я просто привыкаю к нему, подумала Нита, идя сквозь непроглядную тьму, поглотившую все вокруг, постепенно продвигаясь к свету.

Здесь, в белом сиянии, падавшем неизвестно откуда, стоял помост; посреди чистого белого камня, стояла коленопреклоненная фигура, ослепительно сиявшая серебром на свету. Это был рыцарь, с ног до головы облаченный в доспехи и держащий перед собой острым концом упиравшийся в камень меч в металлических ножнах, который сверкал еще ярче, чем доспехи.

Нита попыталась вспомнить, в какой книге она встречала такое изображение когда-то, очень давно. В то же самое время она подумала и о роботе, которого видела прошлой ночью, так как шлем рыцаря напоминал его спереди - идеально гладкая чистая поверхность, с одной лишь единственной темной прорезью для глаз, чтобы смотреть. Если предположить, что там действительно есть глаза, подумала она.

Тихо она встала перед - ним? Из глубины доспехов не доносилось ни звука.

- Я странствующий рыцарь, - сказала Нита, - и я приветствую тебя.

Последовала долгая пауза.

- Также приветствую, - последовал ответ. Хотя он прозвучал похоже на человеческий голос, он пришел не из-за доспехов. Он действовал во всех направлениях и, казалось, пришел из ниоткуда, как и свет. И доспехи нисколько не двигались, как Нита могла ожидать, по крайней мере немного, если кто-то был внутри них.

Нита расслабилась. По крайней мере, заклинание работало, поскольку оно делало возможным общение, во всяком случае, лучше, чем в прошлый раз.

- Ты пытался поговорить со мной прошлой ночью? - спросила Нита.

- Неоднократно, - ответил голос.

- Я не смогла понять многое из того, что ты мне сказал тогда, но я думаю, что смогу понять теперь, - сказала Нита. - Чем я могу помочь тебе?

Последовала еще одна долгая пауза.

- Ничем, - ответил голос. - Это бдение. Не нужно ничего делать, но нужно ждать, когда битва начнется снова.

- Какая битва? - спросила Нита.

- С Врагом, - ответил рыцарь. - Что еще это может быть? Вне битвы ничего не существует, кроме этого.

Нита огляделась вокруг. Не было никаких признаков присутствия кого-то еще кроме них двоих во всем этом пространстве, которое, казалось, тянулось далеко-далеко в бесконечную темноту.

- Когда битва снова начнется? - спросила она.

- Скоро.

- Что случится, когда ты победишь?

- В этой битве нет победителя. Но нет и проигравшего, потому что для Врага, для тени, что крадется в этой темноте, нет победы в битве, так или иначе.

Впервые рыцарь пошевелился, подняв голову вверх к свету. Невозможно было объяснить откуда, но Нита знала, что за шлемом рыцарь улыбался. Вся тьма пела с силой его решимости, а также его радости - мрачной, но добродушной веселости, что казалась очень странным в свете только что им сказанного.

Это хорошее настроение перед лицом того, что походило на безвыходную ситуацию, задело какие-то струнки в Ните, даже во время сна. Чувство становилось все сильнее и сильнее в темном воздухе вокруг нее - ощущение великой силы, что скопилась в этом месте для начинающейся схватки, ощущение необыкновенной храбрости. Доблесть: это было слово, которое описывало то, что она чувствовала пронизывающим это место от сверкающей формы в центре. Это заставило ее почувствовать, будто она должна сделать что-то, чтобы быть полезной.

- Ты уверен, что я ничем не могу помочь? - спросила Нита.

Последовавшее за этим молчание длилось дольше, чем обе предыдущие паузы.

- Расскажи, что кто-то борется с Врагом, который пройдет здесь, - сказал рыцарь. - С которым здесь будут биться снова и снова. И который не пройдет дальше. - И снова Нита почувствовала ожесточенную, довольную улыбку за доспехами.

- Я не могу остаться, - сказала Нита. Это был один из недостатков осознанных сновидений. Даже подкрепленная волшебством, продолжительность сна была ограничена. - Но теперь я знаю, где это место. Я могу вернуться, если тебе будет нужна помощь, или я смогу привести с собой кого-то, кто сумеет помочь тебе лучше…

- Ничья помощь здесь не требуется, - сказал рыцарь дружелюбно, но твердо. - Эта битва должна произойти только тогда, когда и произойдет, или она будет проиграна. И если она будет проиграна, все остальное будет…

Внезапно стало темно. Нита, не будучи уверенной, где она или что случилось, попыталась разглядеть хоть что-нибудь, но в этой кромешной черноте ничего нельзя было увидеть. Она услышала короткий смешок, многообещающий и веселый, и скрежет вытаскиваемого меча…

…Затем Нита села на кровати, открыла глаза и вздрогнула в гораздо менее пугающей темноте собственной спальни. Она не испугалась, хотя и успела уловить ощущение, донесшееся от рыцаря в последние мгновения сна сквозь только что опустившуюся темноту. Она знала Врага слишком хорошо, чтобы удивиться Его появлению где угодно. Но мысль, что пришлось оставить все в этот радостный, жесткий момент сражения, раздражала ее. И хотя она, по крайней мере, смогла разобрать, что он говорил в этот раз, она так и не сумела полностью понять его.

Она посмотрела на часы у кровати, светящиеся в темноте. Они показывали 2:30.

Нита вздохнула и снова легла, более решительно, чем когда-либо, намереваясь выяснить, что же все-таки происходит.

На самом деле, она чувствовала себя более решительной, чем когда-либо за последние недели.

“Расскажи, кто борется с Врагом, который пройдет здесь…”

В конце концов, Нита снова уснула, и скользя вниз по коридорам сна, она слышала, как меч выскальзывает из ножен снова, и снова, и снова…

Глава 5

Трудности

Когда ее будильник прозвенел в четверть седьмого, Нита усилием поднялась с кровати, приняла душ и приготовилась к школе, в то время как в ее памяти все звенел и звенел вынимаемый из ножен свирепый небольшой меч.

Мысль об этом не шла у нее из головы, когда она разбудила отца. Некоторое время спустя, закончив переодеваться, она обнаружила его стоящим на кухне с чашкой кофе в руке и задумчиво разглядывающим ее Учебник, который она принесла туда еще ранним утром и оставила лежать обложкой вверх на кухонном столе.

- Мне показалось, или ты выглядишь несколько встревоженной сегодня утром, - заметил он, добавляя молоко в свой кофе. - Как будто бы тебе пришлось поработать над чем-то. Потрудиться сильнее, чем обычно.

Он имеет в виду, сильнее, чем обычно в последнее время, подумала Нита.

- Ага, - сказала она. - В первый раз проблемы с пониманием.

- При контакте с инопланетянами?

- Я так думаю, - сказала Нита. - У нас были сложности со связью.

Ее папа покачал головой.

- Мне стоит попросить тебя потолковать с моим продавцом цветов, - сказал он. - Если ты можешь общаться с кем-то с другой планеты, то, возможно, найдешь и с ним общий язык.

Нита слышала предостаточно историй о проблемах отца с этим частным поставщиком в последние пару лет, чтобы ощутить некую неуверенность.

- Боюсь, у меня не хватит на это сил, - сказала она.

- Я бы не был так в этом уверен, - сказал папа. - Что именно ты сделала вчера со своей сестрой?

Нита подняла брови.

- Я вернула ей здравый смысл, - сказала она.

Отец Ниты посмотрел на нее любящим, но скептическим взглядом.

- Используя неизвестный мне тип ядерного оружия? - спросил он. - Чтобы я знал, о чем речь, когда позвонят из правительства.

Чувство юмора, подумала она. Когда последний раз я слышала, как папочка шутит? С тех пор, как… да. С тех самых пор.

- Я переместила мебель из ее комнаты, - сказала Нита. - Ну и сделала еще пару вещей… ничего угрожающего жизни.

Она посмотрела на него над краем кружки чая и сделала глоток.

- Не то чтобы я не думала об этом.

Ее папа вздохнул.

- Ты не была бы первой, - сказал он, споласкивая чашку из-под кофе. Он снял пальто с крючка у двери и натянул на себя. - Все равно присматривай за ней, хорошо?

- Конечно, папочка.

Папа подошел и обнял ее, замерев на секунду. Он положил подбородок на ее макушку, чего не делал уже давно, и сказал:

- Ты одна удержала все вместе. И это несправедливо по отношению к тебе. Я чувствую, что не сделал всего, что мог…

Нита покачала головой.

- Не уверена, что согласна с тобой, папочка, - сказала она, и это было все, что она могла сказать.

Он сжал ее, затем отпустил.

- Магазин сегодня работает допоздна, - сказал он. - Я не вернусь домой раньше девяти. Ты ничего не планируешь?

Нита покачала головой.

- Я займусь кое-какими исследованиями, - сказала она. - Если мне нужно будет уйти, то ненадолго и недалеко.

- Ладно. Пока…

Она снова прислонилась к столешнице, листая Учебник, в то время как звук папиной машины затихал вниз по улице. Она подумала, что знает, как он себя чувствовал: как слабое звено в семье. Но она часто чувствовала себя так же, и насколько ей было известно, Дайрин тоже - и все они не могли быть в порядке. Это было то, о чем уже заходила речь при более ранних беседах с мистером Миллманом, простая логическая деталь, которая полностью ускользала от Ниты до тех пор - возможно, первый признак того, что Миллман не просто высказывал ей “хорошие идеи” по поводу школы, но был действительно тем, кого стоило послушать. Теперь Нита знала, что все, что ты можешь сделать - это попытаться дать чувству неполноценности пройти сквозь себя, или сквозь другого человека, и рассеяться. Было слишком тяжело об этом рассуждать, будто нужно заставить другого человека думать, что ты пытаешься скрыть от него правду.

Она вздохнула и перевернула страницу. Глава в ее Учебнике, посвященная лингвистике, увеличилась уже примерно в три раза с тех пор, как она встала, решив поизучать это поподробнее днем, и теперь у нее осталось чувство, что ее познания в Речи были еще более поверхностными, чем она ожидала. Не могу поверить, какой тупой я была в этом, подумала она. Быстрый тест на лексикон, пройденный ей перед тем, как ее папа спустился за чашкой кофе, показал, что Нита с легкостью употребляла около 650 терминов в Речи… из возможных 750 000. И все больше слов открывалось или придумывалось каждый день волшебниками всех видов.

Существовали также местные диалекты и вариации, альтернативные исправления, внесенные видами, чьи физиология или структура мозга, а иногда даже структура родной вселенной, подразумевали, что самые основные термины в Речи должны быть изменены, чтобы иметь смысл. Я пользовалась ей, будто это был мертвый язык, подумала Нита. Но он живой. Это ведь язык самой Жизни: как может быть иначе?

И потом, неважно, как много слов ты знаешь, всегда остается вопрос понимания контекста… возможности использования Речи различными видами. Некоторые из них с легкостью понимали ее дословно, но поразумевали совсем другое при ее использовании, нежели прочие виды. Некоторые представители других видов, волшебники или нет, могли усвоить только начальные понятия о Речи, самые основы ее использования. Похоже, это про меня, подумала Нита, уныло листая страницы Учебника.

И теперь вопрос: Была ли только я одна некомпетентна тогда или робот тоже? Или клоун?

По своим последующим ощущениям Нита решила, что некомпетентность была по большей части с ее стороны. И как же я добилась столь малого от рыцаря? Нита вспомнила реплику Дайрин о роботе, о том, что у видов, контактировавших с Нитой, казалось, не было ни множественного числа, ни даже, возможно, личных местоимений. То, что она слышала прошлой ночью, подтверждало это идею. Он ни разу не сказал “мы”, подумала она. Но ведь он также ни разу не сказал “я”. Было что-то… Я не знаю… ограниченное в том, как он выражал себя. Было ли это потому, что у меня были проблемы с пониманием его способа использования Речи? Или он что-то скрывал?

Но зачем?

Она оперлась на сложенные руки на некоторое время, довольно мрачно смотря на Учебник, и даже не подняла голову, когда Дайрин вошла, одетая в одну из папиных футболок, в поисках завтрака.

- Доброе утро.

- Ага, - произнесла Нита, переворачивая следующую страницу, покрытую необходимой лексикой, которой она не знала.

Дайрин сунула голову в холодильник.

- Моя кровать теперь скрипит, - сказала она.

- Она всегда скрипит, - сказала Нита, когда Дайрин вернулась с молоком. - Потому что ты прыгаешь на ней.

- Думаю, это потому, что она провела большую часть дня на дне расщелины, заполненной жидким азотом, - сказала Дайрин, доставая миску для хлопьев.

- Если бы она провела хоть сколько-то времени в жидком азоте, она бы не просто скрипела, - сказала Нита, - она бы разрушилась.

- Ага, ну, я думаю, твое волшебство не было непроницаемым для низких температур, - сказала Дайрин, насыпав хлопья и залив их молоком. - Думаю, ты пропустила переменную.

- Нет, не пропустила.

- Держу пари, что пропустила.

- Нет.

Дайрин бросила на Ниту взгляд, говорящий: Да, пропустила, ты идиотка, и ушла в гостиную вместе со своим завтраком.

Нита слега улыбнулась, перевернув еще одну страницу. По крайней мере, сейчас казалось, что Дайрин приходит в норму. Конечно, это может быть уловка, чтобы вызвать у меня ложное чувство безопасности. Но Нита думала, что ее сестра знала, что лучше не пытаться ввести ее в заблуждение сейчас, когда нервы Ниты более натянуты, чем обычно. В следующий раз это могла быть не только кровать Дайрин, заброшенная в расщелину… а нынешний уровень силы Дайрин был не тем, что некоторое время назад. Пары лишних лет опыта Ниты в качестве волшебницы могло быть достаточно, чтобы временно удержать Дайрин у черты.

Она подняла брови и вернулась к чтению лексики. Как бы мне хотелось, чтобы были способы с помощью волшебства просто поместить всю эту информацию в мою голову, подумала Нита. Ладно…

Дайрин доела свои хлопья и отправилась одеваться, а Нита продолжила читать, переворачивая в Учебнике страницу за страницей, высматривая что-то, что она могла пропустить. Прошло не менее часа, прежде чем Дайрин вернулась, одетая, с рюкзаком на плечах, который она использовала как сумку для книг; Нита ненадолго подняла взгляд, увидела Дайрин, надевающую свой плащ, и заметила маленькие светящиеся розовые глазки, смотревшие на нее из рюкзака.

- Ты опять проапгрейдила Спота? - поинтересовалась Нита.

- Он сделал это самостоятельно, - ответила Дайрин. - Беспроводной интернет, оптические штучки… ну и кое-что еще.

Она бросила ласковый взгляд в рюкзак, когда надевала его через плечо, и маленький глазик на стебельке спрятался обратно между нижней частью и крышкой.

- Я бы не стала его никому показывать, будь я на твоем месте, - заметила Нита.

- Никто не увидит. Зато он сможет видеть всех. Покедова, Нит.

- Увидимся…

Дайрин вышла. Нита еще некоторое время почитала, сидя в тишине, пока внезапно не осознала, что если она не поторопится, то рискует оказаться в числе опоздавших. Она бросилась наверх за своей сумкой, а Учебник плавно поплыл за ней.

Остаток дня пролетел незаметно, в основном потому, что Нита использовала каждую свободную от занятий минуту, чтобы почитать Учебник о возможностях общения со “своими инопланетянами”. Она настолько сосредоточилась на работе над этим, что только перед обеденным перерывом внезапно вспомнила, что именно сегодня она должна была снова встретиться с мистером Миллманом.

Едва прозвенел звонок, как она направилась по коридору в южное крыло школы, где располагались кабинеты администрации, и оттуда в главный кабинет к доске для сообщений. Там она обнаружила свернутую бумажку, приколотую булавкой, на которой было написано “Н. Каллахан”. Нита взяла записку и вышла в коридор, развернув ее.

Там было коротенькое сообщение: “Дорогая Нита, сейчас 7.30 утра, понедельник. Надеюсь, у тебя все в порядке с твоей магией. Не забудь захватить карты в следующий раз. Я бы хотел узнать, как сделать так, чтобы они не проваливались в рукав. Р. Миллман.”

Нита смотрела на нее и боролась с искушением измельчить записку прямо до ее составных атомов. Что, черт возьми, заставило меня сказать ему это, думала она, заталкивая записку в карман джинсов и спускаясь вниз по коридору.

Тем не менее, к тому времени, как она добралась до столовой, она перестала обращать внимание на раздражение и снова погрузилась в мысли относительно проблемы клоуна, робота и рыцаря. Нита взяла сэндвич и фруктовый сок, села в сторону и провела следующие полчаса, изучая, как виды, которые не понимают множественного числа, общаются на Речи. Это было сложно. В основном они повторяли формы единственного числа с изменениями или “виртуальное” множественное число, которое…

Звучит немного сухо, Ниточка…

Нита улыбнулась. Ты понятия не имеешь, насколько, сказала она и захлопнула Учебник. Она выкинула обертки от ланча и вышла из столовой, направляясь к небольшой парковке. Кит стоял там, оперевшись о цепной забор и обняв себя руками, чтобы хоть немного согреться, он наблюдал за мальчиками на тренировочной площадке, совершавшими пробежку после занятий футболом.

Нита прислонилась к забору рядом с ним.

- Ты знаешь какие-нибудь карточные фокусы? - тихо спросила она.

Он недоуменно посмотрел на нее.

- Нет, конечно. Зачем тебе?

- Я сглупила. Я упомянула о магии на прошлой встрече с Миллманом. Он решил, что я имела в виду фокусы. И теперь он ждет, что я продемонстрирую ему свои умения.

Кит уставился на Ниту, затем разразился взрывом смеха.

- Тебе стоит прочесть заклинание и позволить ему думать, что это фокус. Держу пари, самым классным карточным трюком будет, если ты заставишь их взаправду исчезнуть.

- Я не думала о такой возможности, - Нита нахмурилась. - Не уверена, что мне это по душе. Делать что-то настоящее, чтобы это выглядело как ненастоящее… Это смахивает на ложь.

Кит кивнул.

- Так с чего ты вообще упомянула при нем о магии, а?

- Хотела бы я знать. Это был импульс, и я чувствовала себя такой дурой после этого, - она вздохнула. - Не важно. Теперь я должна научиться карточным фокусам в мое бесконечное свободное время.

Кит поднял брови.

- Ты продвинулась хоть на шаг со своими инопланетянами?

- Ага. Вернее, я не уверена.

- Не уверена, что это инопланетяне?

- Не уверена, что это именно инопланетяне, то есть их больше, чем один. Но давай не будем углубляться в рассуждения о количестве. У меня от этого и так голова пухнет, - Нита потерла лицо руками. - Похоже, мне удалось пообщаться с ними уже неоднократно.

Я не уверена, говорила ли с ним, или с этим, в первый раз, в тот раз с клоуном на велосипеде.

- Но, в любом случае, ты поняла его в этот раз.

- Не уверена. Думаю, поняла… но я продолжаю считать, что он оставил что-то недосказанным, или у него были проблемы, чтобы это сказать. И это может быть важно, - она вздохнула. - Я просто буду продолжать пытаться. А как у тебя? У тебя было время снова отправиться за твоим мальчиком на Испытании?

- Пока нет. Понч все еще измотан с прошлого раза. Хочу снова попытаться связаться с Дэррилом этим вечером, возможно, завтра. Ты уверена, что не хочешь тоже пойти?

В его голосе почти звучала надежда. Нита ненадолго задумалась, но затем покачала головой: она хотела бы еще поработать сегодня, но она все еще не была уверена в том, что будет полезна в кризисной ситуации.

- Дай мне еще немного времени, - сказала она. - Сейчас я хочу поработать над той проблемой с Речью. Думаю, если я приложу достаточно усилий, то смогу достичь успеха.

- Я бы не хотел нарушить твои планы, - сказал Кит. - Но держи меня в курсе.

- Ты в порядке? - спросила Нита.

Кит взглянул на нее немного странно.

- В смысле?

- Ты выглядишь несколько измотанным.

Он, казалось, удивился этому замечанию, затем пожал плечами.

- Дело в том, что делает Понч, - сказал он, - он вытаскивает по большей части из меня, возможно, больше, чем я представлял. Я действительно чувствую себя немного истощенным. Это нормально: сегодня я хорошенько высплюсь и буду в порядке завтра.

- Что происходит с Пончем? - спросила Нита. - Ты все еще ищешь ответы на это…

Кит покачал головой.

- Думаю, я буду искать ответы на вопросы какое-то время. Беда в том, что каждый раз, когда я пытаюсь успокоиться, чтобы поработать с Учебником, что-то снова не так с телевизором. Или что-то еще прерывает меня.

Раздался звонок.

- Видишь? Такова моя жизнь, - сказал Кит.

- Не только твоя, - сказала Нита. - Слушай, свяжись со мной позже. Ты должен взглянуть, над чем я работаю, “изнутри”; может быть, ты сможешь внести немного смысла в это.

- Хорошо, - сказал Кит.

Они распрощались и двинулись каждый в свой класс. Нита благополучно проклевала носом алгебру и начала анализа, будучи весьма довольной тем фактом, что ее не вызвали. Ее мысли по-прежнему блуждали в дебрях действительных понятий о множественности, неместоименных местоимений, а также размышлений о том, что такого произошло с телевизором Кита, что так сильно выбило его из колеи. Вторым уроком после большой перемены были занятия в читальном зале, где Нита, написав всего три строчки сочинения о золотых стандартах, была вынуждена вернуться к чтению Учебника, поскольку даже действительные множественные казались более привлекательными по сравнению с этим.

Ближе к концу этого урока, а также в течение следующего - урока музыкального восприятия, посвященного разбору двенадцати тонов в музыке начала XX века, что Нита находила невыносимым для тех, кто хоть немного в этом разбирается - она погрузилась в размышления о том, что с ней происходит. Конечно, иногда она терпеть не могла домашнюю работу - больше, чем иногда, особенно в случае с социологией: ее учитель имел большую любовь к обременению своих учеников написанием сочинений на явно бессмысленные темы. Но ненависть к домашней работе не означала, что Нита ее не сделает.

Ой, да ладно. Не похоже, что Вселенная развалится, потому что я все меньше беспокоюсь по поводу золотых стандартов и все больше погружаюсь в занятия волшебством.

Тем не менее, объяснение прозвучало пустым. Более того, оно звучало как отговорка. Когда звонок прозвенел в последний раз за этот день, в 14:45, Нита вышла сквозь суету буйного пятничного дня к шкафчикам в мрачном настроении. Она поискала взглядом Кита на стоянке, не заметила его и не удивилсь этому факту: у того были более тихие и короткие пути к дому, чем у большинства других детей здесь.

Она тоже могла бы воспользоваться одним из подобных путей, но не сделала этого. Она шла домой медленно, размышляя. Нита зашла домой ненадолго, только чтобы бросить книги и переодеться из школьной одежды во что-то более удобное - более свободные джинсы и просторную толстовку - а также чтобы проверить Дайрин. Сестра лежала на животе на кровати со Спотом; маленький компьютер вытянул пару глаз на стебельках, чтобы заглянуть в книгу, которую читала Дайрин.

- В школе все в порядке? - спросила Нита.

Дайрин одарила Ниту взглядом, подобный которому скорее можно было бы ожидать от кого-нибудь в Средние Века, у кого спросили бы, все ли у него в порядке с чумой. Единственным последовавшим от нее ответом было покачивание на кровати. Та надрывно заскрипела.

- Не делай так, - сказала Нита, затем направилась вниз по лестнице, чтобы взять свою куртку.

- Куда ты? - раздался голос сверху.

- К Тому.

***

Задний двор Тома и Карла был уже окутан сумеречным полумраком в это время года, даже сразу после окончания занятий в школе.

Здесь Нита на миг приостановилась, глядя в небо, которое для разнообразия было чистым после нескольких дней пасмурной погоды, и пожелала, чтобы поскорее наступила весна - она ненавидела эти короткие дни. Она прошлась до пруда с карпами кои и заглянула в него. Пруд не подогревался, но в то же время и не замерзал; в воду и в землю под ней Карл установил небольшую волшебную программу, которая действовала по принципу теплового насоса, сохраняя температуру воды около 15° С.

Тем не менее, в это время года карпы были, конечно, немного вялыми. Сейчас они в основном собрались вместе под водорослями и водяными лилиями на другом конце пруда. Нита посмотрела вниз, не в состоянии разглядеть хоть что-нибудь, кроме случайного движения хвоста или плавника, и лишь потом заметила медно-красные глаза, устремленные на нее снизу вверх.

- Эй, - сказала она. - Скажешь что-нибудь мудрое?

Одинокий карп, белый с оранжевым пятном на голове, смотревший на нее, подплыл ближе к поверхности и разглядывал ее.

Затем он поднял рот выше, к воздуху.

- При ясном дневном свете светлячок - лишь еще одно мелкое насекомое; но ночь преобразует его…

Нита подняла брови. Карп одарил ее взглядом, который намекал, что она была пустой тратой его времени, и погрузился снова под водные лилии.

- Если слушать их слишком долго, - сказал Том, открывая дверь патио, - то не сможешь сказать ничего, что будет длиннее семнадцати слогов.

- Сюда стоит послать Дайрин, - ответила Нита.

- Даже у их силы есть ограничения, - сказал Том, когда Нита вошла. - Я тут заварил немного чая. Интересует?

- Ага. Холодновато сегодня, - Нита выскользнула из куртки и повесила ее на один из стульев в столовой Тома.

- В прогнозе снег, - сказал Том, наливая каждому из них чашку чая и ставя их на стол.

- Странно. Вроде ясно.

- Это пока. Хотя шторм пройдет здесь вверх по побережью. Десять-пятнадцать сантиметров снега, говорят.

Нита скривилась.

- Почему это не могло случиться в понедельник и освободить нас от школы? - спросила она.

- Есть около тридцати разных ответов на это, начиная с точной метеорологической методики и заканчивая этическими, - сказал Том, точно так же скривив рот, - но все они более или менее означают: “Просто потому что. Так что переживи это”.

Нита кивнула и слегка улыбнулась, но улыбка почти сразу исчезла.

- Мне нужно спросить у тебя кое-что.

- Для этого я и здесь, - сказал Том. - Хотя у Анни и Монти, несомненно, другое мнение. В любом случае, что случилось?

Она посмотрела на него через стол.

- Я использую волшебство, чтобы убежать от жизни? - спросила Нита.

Том поднял брови.

- Волшебство - это Жизнь, - сказал он. - Или, по крайней мере, на службе у Жизни. По определению. Так что, если смотреть по определению, то ответ на этот вопрос - “нет”. Попробуешь перефразировать?

Нита посидела секунду в раздумьях.

- Я провожу слишком много времени с Учебником.

- Как и все мы.

- Нет. Я имею в виду слишком много времени. Во всяком случае, для меня.

- И это значит?..

Нита остановилась, не зная, как сформулировать.

- Мое последнее действительно большое волшебство, - сказала она, - не сработало.

- С этим я могу поспорить.

- Я не имею в виду именно волшебство, - сказала Нита. - Я подразумеваю точку зрения озлобленной части меня в глубине моей души. Ведь моя мама все равно умерла.

- Ммм, - произнес Том. Выражение его лица было непроницаемым.

- Что я хочу знать - так это возможно ли использовать исследования для того, чтобы откладывать другие дела, которые ты должен делать?

- И снова повторюсь, все возможно. Чем, по твоему мнению, ты должна сейчас заниматься?

Нита покачала головой, подвигала свою чашку чая взад и вперед по столу.

- Я не знаю. Чем-то более… активным.

- Думаешь, изучение чего-либо пассивно?

- По сравнению с тем, что я делала до сих пор, да.

Нита протянула руку в воздухе в сторону своего Учебника, взяла его, открыла в области списков и подтолкнула его к Тому, указав пальцем на свое имя.

- “По желанию”, - сказала Нита. - Я не настолько своевольна для этого.

- Не уверен, что я понимаю это выражение так же, - сказал Том. - Я бы перевел его ближе к тому смыслу, что тебе предоставляется несколько открытых возможностей: сейчас ты не назначена конкретно на что-либо. Возможно, лучшим переводом мог бы быть “фриланс”. - Он взглянул на ее Учебник. - Но, похоже, ты сейчас больше изучаешь лексику.

- Пожалуйста, не надо, - произнесла Нита. - Я чувствую себя столь невежественной. Зная лишь шестьсот пятьдесят слов.

- Может быть, для тебя будет небольшим утешением то, что словарный запас среднестатистического англоговорящего человека составляет около тысячи-пятисот слов, - сказал Том. - Но я понимаю, о чем ты. И Речь намного сложнее английского в плане специализированной лексики. Так и должно быть, если хочешь называть вещи правильно. И это значит, что нужно пополнять свой словарный запас постоянно.

Он постучал по столу пару раз. И тут же его версия Учебника появилась на столе - семь или восемь толстенных томов вроде телефонных книг.

- Вот здесь, - сказал Том, вытянув один том из кипы остальных, в то время как тот, что лежал сверху него, остался висеть над тем местом, где был средний, - содержится моя работа над словарным запасом в этом году.

Нита посмотрела на него в ужасе, когда Том бросил Учебник на стол и открыл его.

- Напомни мне никогда не становиться Старшим, - сказала она.

- Как будто этого можно избежать, если это случится, - сказал Том смиренно. - Нита, ты не первая волшебница, запутавшаяся в явной разнице между активной и пассивной работой в волшебстве. Но Существующие Силы не видят разницы - или Они считают ее во многом надуманной. - Он пролистал книгу, остановившись на полпути, чтобы взглянуть на что-то.

- Если ты полистаешь, то увидишь, что довольно часто здесь говорится, что волшебники узнают только то, что они должны знать “для текущей работы”. Что оставляет тебя с вопросом: Что же они изучают, когда у них нет текущей работы - нет официального назначения? Ты будешь удивлена. Но это никогда не заканчивается. Рано или поздно любая работа волшебника, не важно, насколько она незначительна, оказывается для кого-то где-то чем-то хорошим. Это дополнение к принципу “все делается для каждого”.

- Значит, то, что я делаю, не похоже на… уход в себя или что-то вроде? - сказала Нита. - Не… что-то нездоровое?

- О, нет. Не забывай, есть волшебники, которые вообще ничего не делают, только читают Учебник, - Том на секунду задумался. - Я не так далеко от них ушел. Моя работа ближе к фокусированным исследованиям. Но я все еще провожу, наверное, семьдесят процентов моего теоретически “неактивного” времени за чтением. Это огромная Вселенная. Например, одна лишь эта планета: подумай, как много ты узнаешь о ней, просто пойдя в библиотеку или порывшись в интернете. А теперь представь, что у тебя есть доступ к книге, содержащей в себе большинство важнейших фактов о твоей вселенной. Разве ты не станешь проводить много времени, углубившись в нее?

- Э-э, - сказала Нита. - Ну, думаю, что да.

- Так что, даже если у тебя и нет конкретного направления, в котором двигаться, хотя лично я считаю, что оно есть, то все равно это время ни в коем случае нельзя считать потраченным зря, - сказал Том. - То, что ты не пребываешь на Активном Положении, останется между тобой и Силами. Они достаточно ценят нашу работу, чтобы не давать заданий, противоречащих личным интересам волшебника.

Действительно, временами случаются чрезвычайные ситуации, но в обычное время Вызовов не последует, если есть вероятность, что они ухудшат твое состояние, - он посмотрел на Ниту. - Если ты чувствуешь необходимость снова вернуться на коня, то, конечно, это совсем не плохо. Тебе нужно будет только сказать мне.

Нита некоторое время разглядывала пол перед тем, как решиться что-нибудь ответить ему:

- Не то чтобы на самом деле мне стало лучше, - сказала она очень тихо. Неожиданно она осознала, что сдерживает слезы. Это потребовало некоторых усилий, но она не могла позволить себе начать сейчас плакать, только не сейчас.

- Время от времени я забываю о боли… но большую часть времени… я снова и снова вижу последние часы, проведенные с моей мамой, - тут она нахмурилась. - Но я не могу просто сидеть сложа руки и ждать. Это не вернет мою маму. И еще у меня такое чувство, что ей бы это совсем не понравилось, то, что я, так сказать, позволяю себе расслабиться и погрузиться в самокопание вместо того, чтобы заняться чем-нибудь важным. Потому что это важно.

Том кивнул.

- Я и не собирался оспаривать это, - сказал он. - Но все же расскажи мне, чем ты занималась.

Несколько минут Нита подробно описывала ему контакты, произошедшие между ней и теми неизвестными, особенно последний из них - с рыцарем - и зашифрованное сообщение, оставленное им.

Когда она закончила, Том покачал головой:

- Битвы с Врагом… - пробормотал он. - Ты права, звучит довольно интересно.

- Ты считаешь, что это существо - волшебник?

- Сложно сказать, - проговорил Том. - На свете немало существ, которые используют Речь и противостоят Одинокой Силе, не будучи при этом волшебниками. - Он пожал плечами. - На данный момент я бы посоветовал пойти дальше и посмотреть, сможешь ли ты найти такой режим работы, в котором у тебя получится разузнать больше.

- Угу. Думаю, я снова попробую осознанные сновидения этой ночью. По крайней мере, до тех пор, пока не добьюсь лучших результатов, - Нита нахмурилась. - Я полагаю, именно это меня и беспокоит. Возможность навсегда застрять в мире сновидений…

- Не уверен, что вижу в этом опасность для тебя, - сказал Том. - Я бы даже сказал, что опасность заключается в слишком упрямых попытках быть полезной… слишком жестоко по отношению к себе. Сейчас, кажется, ты в порядке. В любом случае, дай мне знать, как продвигаются твои дела с “иноземцем”.

- Угу.

Нита поднялась и натянула свою куртку, бросив взгляд на стопку Учебников Тома.

- И ты занимался изучением этой горы в течение года?

- Помимо удерживания Карла от того, чтобы подорвать дом, - сказал Том. - Что может оказаться непосильной задачей даже для волшебства. Увидимся.

***

- Кит, дорогой, - сказала мама Кита, - Если будешь давать этой собаке столько собачьего печенья, то испортишь ей аппетит к ужину.

На кухне, добавив последние несколько приправ к тому, что скоро станет кастрюлей супа минестроне, отец Кита громко рассмеялся: