Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ)

115

В промежутке между очередным домом и крытой летней кухней творился тихий ужас. Здоровенный крокодил (а может, аллигатор), который не постеснялся бы жить во времена динозавров, с хрустом дожёвывал стоматолога. На выпуклых глазах рептилии наворачивались слёзы, но он продолжал жертвовать собственными зубами во имя голода. Его ужин был весь обмотан жгутами бормашин и прочих адских устройств, от одного звука которых у людей бежали мурашки по коже. Даже после смерти носителя они продолжали свою чёрную работу.

Оказывается, зубные врачи тоже входят в список фобий. Как и крокодилы. Этот экземпляр с крупными гребнями на спине мог украсить собой любой зоопарк, если бы они ещё существовали. А так пришлось нам сгубить животинку. Потому что после зловещего стоматолога ему в пасть мог вполне отправиться кто-то из нас. Подходить к исполину, способному одним ударом хвоста смять легковушку, не самая удачная идея, поэтому я просто вызвал прямо под его тушей частокол кольев. Не совсем честно, зато эффективно. Шикарная шкура оказалась пробита в десятке мест — из неё теперь, разве что, дамскую сумочку можно пошить. Да и то вряд ли.

Ожившие кошмары рассыпались в пыль гораздо быстрее обычных созданий. Не уверен, что даже взятый по всем нынешним правилам трофей сохранился бы. Тут и профессиональный скорняк не поможет.

Чего мы только не встретили, пока сюда добирались… Подкроватные монстры, огромные насекомые, щупальца из канализационных отверстий, ожившие стены, сдавливавшие своих жертв. Тех, кто при жизни боялся закрытых пространств, либо случайных прохожих.

Не попадались нам только живые люди.

Островитяне рассредоточились по соседним домам, что в итоге их всех сгубило. Поодиночке они не смогли дать отпор своим и чужим страхам. Даже нам вчетвером иногда приходилось туго с некоторыми кошмарами. Боязнь вызывают самые разные вещи, но среди них кране мало безобидных. Типа красного шарика, взрывающегося не хуже гранаты. Даже какой-нибудь дурацкий летающий утюг мог запросто отправить человека на тот свет, неожиданно напав со спины. Мы застукали бытовую технику прямо на месте преступления, где она душила шнуром питания одного из подручных Профессора. Бедолага был уже безнадёжно мёртв — ему вполне бы хватило открытой черепно-мозговой травмы. Видимо, утюг спикировал на него откуда-то сверху.

Надеюсь, он не ходил при жизни к гадалке…

Кошмары не знали пощады и не успокаивались даже когда их жертва переставала бояться навсегда. Они даже не щадили своих «коллег», что наглядно показал гигантский крокодил. Старые добрые колья тоже продемонстрировали прекрасную эффективность против мега-фауны, и мы поспешили дальше. Нам осталось пересечь последний двор и добраться до местной высотки в целых три этажа. Учитывая остальной путь, вряд ли это будет лёгкой прогулкой.

Теперь я переживал за судьбу детей ещё больше. Их похитители вляпались в какую-то заразу, и вместо штурма нам пришлось пробиваться через самых разных противников. Ополченцы застряли где-то на окраинах Коровинки, поэтому им на помощь пришли зверолюды. У тех тоже хватало собственных страхов, но они относились к ним просто — тыкали копьём, пока не издохнет.

Паша двигался с противоположной стороны, и судя по непроглядно-чёрным теням под коттеджем, он тоже практически дошёл. Просто с его стороны светило заходящее Солнце.

Не успел я предупредить ребят о новой опасности, как прямо по кирпичной стене пробежало гибкое сегментированное тело с огромным количеством лап. То ли мухоловка, то ли сколопендра — не разберёшь. И хотя этих насекомых вредителями не назовёшь, их всё равно боятся за отталкивающий внешний вид. Конкретно этот экземпляр достигал в длинну метров трёх и вряд ли охотился на обычных мух с тараканами. Ему даже стая чёрных птиц, обрушившаяся прямо с небес, оказалась нипочём.

Птахи не смогли проклюнуть хитиновый панцирь, а вот многоножка в ответ разделывала их так, что только пух летел. К нашей четвёрке пернатые тоже проявили жгучий интерес, но Олег их быстро приземлил ударом энергетического щита. Нам осталось только добить чей-то оживший ужас. Нет, птицы — слишком несерьёзно. Не понимаю, как их можно бояться. Вот с мухоловкой всё ясно, хотя лично мне эти шустрики всегда нравились.

Но не такого, блин, размера и не на доме, где сидит моя дочь.

С птахами многоногий хищник разобрался гораздо быстрее нас, но в погоне за последними недобитками он сунулся в непроглядно-чёрную тень. Та радостно вспучилась десятком щупалец, которые без труда пробили панцирь. Насекомое издало предсмертный хруст и отправилось вслед за пернатыми. Обратно в страну кошмаров

— Ничего себе! — присвистнула Оля, обернувшись ко мне. — Это твоё?

— Нет, — покачал я головой. — Паша, скорее всего. Та хрень с кладбища, которая сводила всех с ума. Боится огня и света.

— Да-да, помню. Но сейчас же ещё день!

— Ты ей это скажи.

У меня чёрная медуза не вызвала никаких эмоций, кроме желания поскорее прикончить заразу. Темноты я уже не боялся, да и сейчас от грозного мучителя натурально осталась одна лишь бледная тень. Она была не способна передвигаться по двору, а рассеянный свет даже в убежище непрерывно выпаривал из неё чёрный дымок. Большинство тех щупалец, что покончили с многоножкой, растворились без следа. Ей недолго осталось, если она только не просочится в дом.

Позволять этого я не собирался, но добить потустороннюю тварь не успел. Внезапно вокруг дома вырос чёрный кристаллический лес, доставая до окон второго этажа. Дендриты сами не отражали свет, но медузе среди них стало настолько неуютно, что она предпочла выползти на солнечную сторону двора и там стремительно истаять. Судя по её объёму, большую часть впитали в себя ветвистые кристаллы.

Они всё росли, постепенно расширяя кольцо вокруг коттеджа. Только усилиями Твиксов получилось отвоевать немного жизненного пространства для нашей группы. Энергетический щит и удары бирюзовых лезвий проделали настоящую просеку, однако «побеги» продолжали теснить со всех сторон. «Анальгин» тоже неплохо справлялся с рубкой, а вот Эля осталась не у дел. Её стрелы разбивались в щепки, не причиняя кристаллам смерти никакого вреда.

Вскоре между шипами заструилась чёрная пыль, сформировавшись в маленький вихрь. А уж он в свою очередь стал человеческой фигуркой.

— Привет, Па.

Пелагея выглядела отлично. От себя прежней. Новое платьице с блёстками, лаковые туфельки и мертвенно-белая кожа. Глаза потемнели вместе с белками, став похожими на два драгоценных сапфира. Вся теплота из них куда-то пропала.

Ну всё, карасики, приплыли…

Не дожидаясь моего ответного приветствия, она небрежным взмахом ладошки взрастила новые деревья, которые едва меня не раскромсали в фарш. Я успел отмахнуться топором по дуге, и всё равно получил с десяток порезов и проколов.

Но это сущая ерунда, могло быть и хуже. Пелагея была полностью с этим солидарна и сформировала над нами настоящий град из чёрных сосулек. Олег едва успел прикрыть девчонок щитом, а я со всех ног бросился к ней навстречу, не обращая внимания на новые раны. Тем более в бегущую цель куда сложнее попасть. Активированный амулет взял на себя большую часть урона, предназначавшегося мне, но и он вскоре не выдержал и рассыпался.

— Ты совсем меня не любишь! — рассержено топнула она ножкой. — Ты опять меня бросил!

Этот удар оказался самым болезненным из всех. От кристаллов, которые в меня швыряла юная принцесса Смерти можно было увернуться, а от правды — нет. Но я всё-таки смог преодолеть последние метры, хоть и желал себе немедленной кончины.

— Прости…

Нормальные отцы лупят непослушных детей ремнём или просто ладонью, а я опустил на неё артефактный топор. Всё у меня не как у людей. Пылающее лезвие не встретило никакого сопротивления, оставив от девочки лишь кучку чёрного пепла.

Не всем везёт с хорошими родителями, увы. Но я лучше всех в мире знал, что у нас в запасе оставалась всего пара секунд. Она не просто обстреливала нашу просеку чёрным градом, а готовила почву для новых всходов. Захлопнись эта ловушка — нас бы уже ничего не спасло. Даже амулеты. И всё равно это жалкое оправдание для такого неудачника, который вечно опаздывает…

— Тим?

Ребята стояли ошарашенные, не в силах шагнуть в мою сторону. Зато кристаллы начали покрываться трещинами, а некоторые рассыпались в пыль. Только радости от этого было никакой, лишь горечь на губах, с привкусом крови. Меня успело сильно потрепать, другой на моём месте попросился бы на больничный, но я почти ничего не чувствовал. Этой боли было недостаточно, чтобы заглушить внутренний пожар. Душа трещала по швам, грозя снова погрузить меня в анабиоз разума.

Но расслабляться было ещё рановато. Чёрная пыль заструилась мимо меня по земле, вновь обретя знакомые черты.

— Обижать детей нехорошо!

Пелагея возродилась в том же облике, став ещё чуточку злее. И пусть передо мной стоял мой главный страх во плоти, грозя мне пальчиком, я всё равно почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. До последнего надеялся, что это не она, но знать и верить — немного разные вещи. Тот же Кирсанский вполне мог натравить её в расчёте на то, что у меня не поднимется рука на родную дочь. Его специализация как раз подходила для подобного низкого фокуса.

Так что внутри меня точил не червяк сомнений, а настоящий удав. Пожалуй, даже драться с самим собой было не так тяжело.

— Это кошмар! — поспешил я предупредить ребят. — Валите её без раздумий, иначе нам конец!

Эля тут же послала в неё стрелу по хитрой траектории, пробив бледную шею. Прикрыться кристаллом девочка не успела, и новь нас покинула. Жаль, что ненадолго.

— Вот и познакомились… — пробормотала дриада себе под нос, формируя из побега новый снаряд.

Ситуация складывалась далеко не в нашу пользу. Пелагея могла атаковать из любого направления, а мы были окружены колючими кристаллами со всех сторон. Рано или поздно она точно нас достанет. Следующее появление юной последовательницы Смерти прервала Оля, выпустив в неё настоящую волну лезвий. После чего вымотавшейся чародейке понадобилась подзарядка от мужа. Зато вокруг стало чуть посвободнее.

— Тим, мы тут сами! — крикнул мне Олег. — Давай в дом!

Я не стал спорить с энергетиком. Меня от стены коттеджа отделяло всего несколько покосившихся дендритов, а вот ребята застряли чуть ли не на середине двора. Тут и ежу понятно, где засел источник наших проблем. Больше просто негде. Паша с остальными зачистил противоположную сторону деревеньки, увязнув где-то совсем неподалёку отсюда. Но пока шум боя там не стихал, периодически заглушаемый свистом ветра.

Сколько они продержатся, тоже большой вопрос. Пока я пробивался к окну, круша колючие заросли топором, на улице показался один из зверолюдов с метательным дротиком в руках. Он явно спешил к сражающимся на выручку, но увидел по пути наш сад кристаллов. Увы, вскоре бедолага стал его частью, потому что новые побеги выскочили прямо под ним. Охотника пригвоздило на месте, однако он смог вложить все силы в последний бросок. Короткое копьё прилетело точно в хохочущую Пелагею, выиграв нам ещё несколько секунд.

Больше всего на свете я боялся, что из неё вырастет нечто подобное. Очередной губитель мира, вроде Даши Дымухиной. Но чем больше заново знакомился с повзрослевшей дочерью, тем больше убеждался, что её фирменная эмпатия и доброта никуда не делись. Настоящая Пелагея никогда такой не станет. И даст прикурить любому надоедливому кошмару.

— Опять меня бросаешь? — нарочито всхлипнула она мне вслед, снова поднявшись из пыли.

Я проигнорировал укор и с разбега прыгнул в окно, выбив ногой створку. В следующее мгновение его затянули чёрные узоры, которые так просто не пробъёшь. Однако я уже был внутри с топором наизготовку. В комнате царил полумрак, но раскалённое добела лезвие вполне могло заменить собой светильник. Красивая дверь со вставками матового стекла оказалась не заперта, позволив без лишнего вандализма выглянуть в коридор. Пусто и на удивление чисто.

Будто хозяева уехали в город и разрешили нам тут немного погостить. Как-то сразу неудобно стало.

До меня сюда не вламывались ни монстры, ни мародёры. Даже на кухне ничего не сгнило из-за полного отсутствия продуктов. Там я и обнаружил весьма утомлённого Профессора, который сидел за разрисованной кровью барной стойкой. Символы таинственно переливались, как будто в кровь намешали фосфора или ещё чего-то светящегося. На столешнице лежал Платон, раздетый по пояс. Он и послужил источником для надписей, но вроде бы порезы на худеньком торсе были неглубокие, а сам мальчик дышал.

— Добрый вечер!

— И тебе, Тимофей, — с явным трудом кивнул мозгоправ.

Он явно сдал со времени нашей последней встречи. Даже в его фирменной мушкетёрской бородке прибавилось седых волос.

— Давайте заканчивайте весь этот балаган, — предложил я, делая шаг навстречу.

Вроде бы никого больше на кухне не наблюдалось. Но с таким профессиональным надувателем стоило держать ухо востро. И не верить ни единому слову.

— Это не балаган, а сильнейшее заклинание! — обиделся он. — Сюда никто не должен был добраться.

— Ну, простите. Зато ваши помощники все полегли.

— Они всё равно не пережили бы сегодняшнюю ночь, — пожал плечами Кирсанский. — Мы все так или иначе уже мертвы… Включая тебя, Тимофей. Признаю свою ошибку, я думал ты лишь бесплатное приложение к дочери. Даже было немного завидно, что такой никчёмный человек получил силу раньше меня. А оказалось, что тебя опасно недооценивать.

— Не вы первый, Евгений Васильевич, — успокоил я его, подойдя вплотную. — Спасибо за лестные слова, но позвольте вас прервать.

— Ты ведь в курсе, зачем это всё? — занервничал Профессор. — Не совершай ошибки, пожалуйста!

— Мне совсем не интересны ваши оправдания.

— Очень жаль…

Он закрыл глаза, и перед моими тоже резко потемнело. Однако я был готов к ментальной атаке и ощетинился сознанием, превратив его в подобие морского ежа. Эту конструкцию обволокло со всех сторон, но полностью поглотить не вышло. Спасибо тренировкам с Талией и стариной Билли, научившим меня противостоять внешнему контролю. Ну и своевременной прокачке Силы Духа.

— Пошёл вон! — прошипел я сквозь стиснутые зубы.

Ментат давил на разум промышленным прессом, пытаясь завладеть контролем, однако перехватить управление у бывшего одержимого не так просто. Я уже не в первый раз борюсь за собственное тело. Всё чего он добился — притормозил меня, заставив выронить топор на керамогранитный пол. И тут же подло воспользовался заминкой, воплотив очередной кошмар.

В мои вены воткнулось сразу несколько иголок до боли знакомых шприцов. Там плескался химический «мрак», способный свести с ума кого угодно. В такой чудовищной дозировке даже кит гарантированно склеил бы ласты. Только руководитель центра реабилитации не учёл одну важную вещь — я не тот задохлик, которого он мучил раньше. Человеческого во мне ровно половина, а вот всё остальное уже ближе к растениям. Пробитые сосуды сжались, не пуская отраву в кровь, а хлынувший туда адреналин помог мне окончательно сбросить оцепенение.

Я сделал последний шаг, выдрав из руки один из шприцов, и всадил его прямо в шею Керсанскому, пробив иглой ярёмную вену. Много раз представлял себе это после побега, но давно уже смирился, что мечте не бывать. И тут надо же, сбылось.

— Спокойной ночи.

Сдавленный поршень выпустил всё содержимое в кровоток Профессора, вцепившегося в меня обеими руками. Однако его силёнок не хватило, чтобы отклонить иглу даже на миллиметр.

— Несправедливо… — успел он прошептать непослушными губами.

После чего свалился с барного стула, на котором восседал. Подняться ему было уже не суждено — помимо крышесносной химии в его организм попала частичка моих токсинов. Пусть совсем немного, но это лишь продлевало его мучения.

— А по мне очень даже справедливо, — не согласился я, переступив через безвольное тело.

Остальные шприцы не пришлось даже вытаскивать — они просто рассыпались пылью. Надо полагать, всех прочих кошмаров постигла та же участь. Но не их последствия. Голова немного кружилась от остатков химии, но симбиоты исправно работали, чтобы нейтрализовать «успокоительное».

Я тщательно вытер руки какой-то тряпкой, чтобы ненароком не отравить Платона, и легонько его потормошил. Мальчик застонал и широко распахнул слепые глаза. От перенапряжения у него даже бельма покраснели.

— Опять тебя используют, как живую батарейку, — вздохнул я, помогая ему подняться.

— Я предупреждал его, что с вами это не сработает, — как всегда серьёзно ответил Платон.

— Хорошо что он тебя не послушал, — сдержанно порадовался я. — Где остальные?

— Здесь, в подвале. Пелагея с ними.

— Супер! Тогда проверим, как там снаружи, и будем убираться отсюда.

— Не получится, — замотал он белобрысой головой. — Мы должны здесь умереть, иначе всё было зря…