Вопросы маленького волка

Зейн рассказывает свою историю

Джек довольно долго приглядывался к старому Зейну и наконец решил, что Зейн — дядя мировой, не кусается.

Спустя несколько дней после знакомства Джек решился порасспрашивать дядю.

Он осмотрелся: Зана и Дасти спали, а Зейн лежал, лениво щуря глаза на солнце. Ну что ж, можно, но какой вопрос ему задать? Может, как самочувствие? Да? Или нет?..

— Дядюшка Зейн?

— Что тебе, Джек?

— Э… Как с-самочувствие?

— Х-х-хорошее.

Волчонок задумчиво смотрел на седую морду дяди Зейна и неожиданно для самого себя спросил:

— Что делает папа на охоте?

— П-папа? Кхм, убивает, а почему ты спрашиваешь?

— Это… его, м-м-м, добыча не похожа на утку, которую ты добыл недавно…

— Ах! Папа вам полупереваренное мясо таскает!

— У-у-у… Как это?

— Ну как? Он кушает на месте, потом с полным брюхом идёт домой и отваливает вам полупереваренное содержимое своего желудка, так легче, понимаешь, чем тащить целую тушку. Папа ведь далеко ходит.

— Дядя! Но ведь здесь полно дичи!

— А мы, волки, не охотимся возле дома, для этого существуют охотничьи территории.

— Дядя, дядя! А как… А почему мама такая жадная?

— Что?

— Ну мама, она к папе лезет за пищей, нам не хватает, а мама ещё и отбирает у нас.

Старый волк рассмеялся.

— Ах, Джеки! Мама же вас молоком кормит и ей нужны силы, вот она и выпрашивает у отца.

— Вот и шла бы на охоту вместе с папой!

— Ну нет, Джек, не говори так! Мама на вас надышаться не может, как же она может вас оставить одних.

— Но мы не одни, мы с тобой!

— А я вам не мамка!

— Ну нянька, разве нет?

— Может, и нянька, а мать есть мать, и её долг — охранять и обихаживать вас, сорванцов. Вот подрастёте малость, и мама пойдёт на охоту.

Волчонок подумал и спросил:

— А что же мы едим?

— Гм, мясо, преимущественно мышей, полевок, леммингов, зайцев, куропаток. Реже карибу, не брезгуем и жуками, их личинками, птичьи яйца, ягоды кустарниковые, ну вроде это всё…

— Дядя Зейн, я как-то слышал от мамы слова «одинокий волк», это кто?

— Это я. Видишь ли, Джек, твои папа с мамой составляют пару, а я нет, для меня не нашлось волчицы.

— А как получилось, что ты один?

— Когда у меня настал первый гон, я проиграл его, оказался слаб и волчицы сочли меня недостойным, а во время второго гона меня поймали и…

— Кто поймал?

— Я не знаю, кто меня словил, вроде медведи, на задних лапах ходят, но, хвостом клянусь, это были не медведи.

Так вот, поймали меня и засунули в… А вот куда, я не смогу объяснить, сам не знаю, что это было… В общем, меня зачем-то пустили в стадо незнакомых оленей.

Их было ух как много! Целый лес рогов. Я ничего не понял, но местные волки объяснили мне, что маралы слишком расплодились, сожрали всю траву и стали дохнуть с голоду, спешно завезли нас, волков, для равновесия какого-то.

Мы поработали годика два, и вот однажды прибегает собака и говорит нам: «Ну, братцы, славно поработали! Маралов столько, сколько полагается, и все здоровые!»

А я в собаку эту по уши, красивая она…

Короче, драпал я с ней, надоело мне маралов жрать, побегал я с собачкой той и давай бог ноги, ушёл на родину, месяца три шёл. Шёл, шёл и пришёл — сюда.

Не заведя семью, я прибился к своему младшему брату, твоему отцу.

— Вот это история! А как звали ту собаку?

— Магнолия.

— Как выглядит собака?

— Ну… Маг была как я, серая с белым, она оленегонная лайка.

— Собака как волк?

— Нет, Магнолия одна-единственная, кто пошла со мной. Другого волка она просто убьёт.

— За что?!

— За то, что он — волк.

— А как же?..

— Она полюбила меня, я — её, тут нечего объяснять

— А где она?

— Дома осталась, ушёл я один. Мне тоже домой захотелось, к брату.

— А вы с папой однолетки?

— Нет, мой брат второсезонник, я тогда с мамкой остался, помогал ей воспитывать малышей

— А когда ты оставил свою маму?

— Когда мне исполнилось три весны.

— Дядя Зейн, а что такое гон?

— А это ты узнаешь позже, когда подрастёшь!