Воскресение. Повести. Рассказы

2

Сюжет романа был подсказан Толстому в июне 1887 г. Анатолием Федоровичем Кони (1844–1927), гостившим в Ясной Поляне. Кони рассказал Толстому случай из своей судебной практики (см. вступит. статью, с. 14). Об истинной подоплеке этой трагической истории Кони узнал лишь через три месяца после смерти Розалии Они. Она была дочерью вдовца-чухонца, который пристроил ее в богатый дом, где она до 16 лет содержалась в девичьей, «покуда на нее не обратил внимание только что окончивший курс в одном из высших привилегированных заведений молодой человек — родственник хозяйки… Гостя у нее на даче, он соблазнил несчастную девочку, а когда сказались последствия соблазна, возмущенная дама выгнала с негодованием вон… не родственника, как бы следовало, а Розалию. Брошенная затем своим соблазнителем, она родила, сунула ребенка в воспитательный дом и стала спускаться со ступеньки на ступеньку, покуда, наконец, не очутилась в притоне около Сенной. А молодой человек… переселился в Петербург и тут вступил в общую колею деловой и умственной жизни. И вот в один прекрасный день судьба послала ему быть присяжным в окружном суде, и в несчастной проститутке, обвиняемой в краже, он узнал жертву своей молодой и эгоистической страсти» (А. Ф. Кон и. Собр. соч. в восьми томах, т. 6. М., 1968, с. 478). История эта произвела большое впечатление на Толстого, который посоветовал Кони написать рассказ на этот сюжет, но изложить события в хронологическом порядке. В апреле 1888 г. Толстой поинтересовался, начал ли Кони писать рассказ, — «а если нет, то отдаст ли он мне тему этого рассказа. Очень хороша и нужна» (т. 33, с. 331). А. Ф. Кони тут же уступил Толстому сюжет «с горячею просьбою не покидать этой мысли» (там же).

Работе над «Воскресением» Толстой отдал десять лет жизни и создал шесть его редакций.

К «Коневской повести» Толстой приступил в декабре 1889 г. и работал с перерывами около полугода — до июня 1890 г., причем писал в хронологическом порядке, — как рекомендовал Кони, то есть с приезда героя, (первоначально звавшегося Валерьяном Юшкиным) к своим тетушкам и встречи его с Катюшей. Отрывок кончался появлением Юшкина в зале суда.

Прервав на этом работу, 18 июня 1890 г. Толстой записал в дневнике: «Надо Коневскую начать с сессии суда …Надо тут же выказать всю бессмыслицу суда… Надо начать с заседания. И тут же юридическая ложь и потребность его правдивости» (т. 33, с. 335).

15 декабря 1890 г. Толстой начал повесть заново, — не по хронологии, а со встречи Нехлюдова с Катюшей в суде, то есть так, как эту историю узнал и передал ему А. Ф. Кони. Название «Воскресение», которое Толстой дал повести, а также характеристика Нехлюдова, как человека глубоко неудовлетворенного и крайне опустошенного, свидетельствовали о том, что замысел Толстого стал углубляться и приобретать большую нравственную и обличительную силу.

Однако, написав всего несколько страниц, Толстой, занятый главным образом публицистикой (статьями о голоде, о вегетарианстве, книгой «Царство божие внутри вас»), отложил «Воскресение» на несколько лет.

11 апреля 1895 г. он посетил Московский окружной суд и сделал в записной книжке пространную запись о порядке судебной процедуры: «Вход подсудимых. Вход присяжных. Вход суда. Перекличка. Речь попа. Присяга. Речь председателя» и т. д. (т. 53, с. 245). В мае 1895 г. Толстой записал в дневнике: «…уяснил себе Нехлюдова… Он должен был желать жениться и опроститься». В июне замысел еще более проясняется: «…уяснилось важное для Коневской: именно двойственность настроения — два человека: один робкий, совершенствующийся, одинокий, робкий реформатор, и другой поклонник предания, живущий по инерции и поэтизирующий ее». В повести, — писал Толстой, — «будут два предела истинной любви с серединой ложной». «Только та и любовь, которая не получает награды: Нехлюдов бьется о том, чтобы она поняла свое положение и его. И — награда» (т. 53, с. 34, 35, 252). В июле Толстой, со слов Н. В. Давыдова, близкого знакомого семьи, прокурора Тульского окружного суда, делает подробную запись судебного заседания по уголовному отделению. Таким образом, работа идет по двум направлениям: все более углубленного и напряженного обдумывания «нравственного идеала» произведения и — скрупулезного следования фактическим подробностям.

В результате к июлю 1895 г., то есть менее чем за три месяца, Толстым была создана первая (завершенная) редакция «Воскресения» — около четырех авторских листов. В ней Нехлюдов, убежденный в «преступности землевладения» и нравственно возрожденный по сравнению с тем временем, когда соблазнил Катюшу, после ее осуждения женится на ней и едет за нею в Сибирь; она много читает и учится; деятельность Нехлюдова, связанная с земельным вопросом, вызывает недовольство правительства; он бежит с женой за границу и поселяется в Лондоне, где усердно работает «в деле уяснения и распространения идеи единой подати».

Это был, в сущности, лишь конспект грандиозного замысла. В августе 1895 г. Толстой прочитал написанное в Ясной Поляне небольшому кругу людей; среди них были С. И. Танеев, А. П. Чехов, Н. И. Страхов и др. Танеев справедливо нашел «натянутым» конец повести; по мнению Страхова, «лицо Нехлюдова остается бледным и совершенно общим» (т. 33, с. 346). Сам Толстой лучше всех понимал несовершенство своего произведения. «Я очень недоволен им теперь и хочу или бросить или переделать», — записывает он 7 сентября 1895 г. А в октябре заносит в дневник: «Брался за «Воскресение» и убедился, что это все скверно, что центр тяжести не там, где должен быть, что земельный вопрос развлекает, ослабляет то и сам выйдет слабо. Думаю, что брошу. И если буду писать, то начну все сначала». При этом Толстой продолжает все же переделывать повесть, хотя работает с напряжением и неудовлетворением. В течение второй половины 1895 — начала 1896 г. он создает вторую ее редакцию, с добавлением новых действующих лиц и психологических подробностей, однако с тем же концом, что и в первой редакции. 5 ноября он записывает: «Сейчас ходил гулять и ясно понял, отчего у меня не идет «Воскресенье». Ложно начато… Надо начать с нее» (т. 53, с. 51, 62, 69).

Но не только недовольством собой объясняется такая трудность работы Толстого. «Нынче вечером решил, — пишет он осенью 1895 г. — …что не могу писать с увлечением для господ — их ничем не проберешь: у них и философия, и богословие, и эстетика, которыми они, как латами, защищены от всякой истины, требующей следования ей». В октябре того же года: «…противно писать для этой никуда, ни на что не годной паразитской интеллигенции, от которой никогда ничего, кроме суеты, не было и не будет» (т. 33, с. 348). Кроме того, Толстым владела мысль, что недопустимо тратить время на «писание художественного», в то время как надо успеть возможно больше внушить людям истины и нравственности. «Жить остается на коротке, а сказать страшно хочется так много. Хочется сказать и про то, во что мы можем, должны, не можем не верить, и про жестокость обмана, которому подвергают сами себя люди — обман экономический, политический, религиозный, и про соблазн одурения себя — вина, и считающегося столь невинным табака, и про брак, и про воспитанье. И про ужасы самодержавия. Все назрело и хочется сказать» (т. 53, с. 67).

С февраля 1896 по июль 1898 г. — снова перерыв в работе над «Воскресением». В это время Толстой работал над «Отцом Сергием», «Хаджи-Муратом», трактатом «Что такое искусство?» и другими произведениями. Но подспудная мысль о «Воскресении» не покидала его. В январе 1897 г. он записал в дневнике: «Начал перепечатывать «Воскресенье» и, дойдя до его решения жениться, с отвращением бросил. Все неверно, выдумано, слабо. Трудно исправлять испорченное. Для того, чтобы поправить, нужно: …попеременно описывать ее и его чувства и жизнь. И положительно и серьезно ее, и отрицательно и с усмешкой его. Едва ли кончу. Очень все испорчено» (т. 53, с. 129). Однако вскоре после этого Толстой выписывает в записную книжку вопросы, которые ему надлежит выяснить для «Воскресения»: «Вход в Сенат. Где дожидаются. Где приходят сенаторы. Их мундир? Обер-прокурор, секретарь где сидят?.. Обсуживают ли вслух в Сенате? Много ли всех сенаторов? Грязные истории сенаторов. Приемная Победоносцева. Канцелярия Синода. Выход партии из острога. Какие телеги везут? Сколько в партии выходит? 300, 800. В каком порядке идут?.. Какие рубахи у женщин?.. Последствия брака каторжной» (т. 53, с. 300).

Толчком к возобновлению работы летом 1898 г. послужило горячее желание Толстого помочь переселиться в Канаду сектантам-духоборам, преследуемым русским правительством за отказ нести военную службу. Вопреки давнему обычаю не брать гонорара за свои произведения, он решил «продать на самых выгодных условиях» в России и за границей «Воскресение» и «Отца Сергия». В июле — августе 1898 г. Толстой коренным образом переработал «Воскресение» и создал его третью редакцию, по объему гораздо больше первых двух.

Здесь появилось подробное сатирическое описание богослужения, близкое к окончательному тексту. «Попеременное», как хотел Толстой, описание чувств и жизни Нехлюдова и Катюши не получилось. Подробно обрисован только он, — притом не «отрицательно» и не «с усмешкой», а с большой силой психологического проникновения. «Нельзя было думать и помнить о своем грехе и быть самодовольным. А ему надо было быть самодовольным, чтобы жить, и потому он не думал, забыл», — записывает Толстой в дневнике (т. 53, с. 209). Писатель вкладывает в Нехлюдова стремление «совершенствоваться в любви. … Любовь же не в исключительных привязанностях, а в добром, не злом отношении ко всякому живому существу» (т. 53, с. 172). Нехлюдов входит в интересы заключенных (правда, только уголовных), хлопочет о них. Образ Катюши психологически разработан очень мало; она отказывается выйти замуж за Нехлюдова и выходит в Сибири за «политического». У Нехлюдова же, расставшегося с Катюшей, стала потухать вспышка нравственного подъема, и он сделался опять самодовольным, изнеженным человеком, каким был в молодости. Вопрос о том, что победит впоследствии в Нехлюдове — новый «нравственный толчок» или «паутина» жизни, — Толстой оставлял открытым.

Написанное опять не удовлетворило Толстого; без всякого перерыва он начал новую редакцию повести, которая росла «не по дням, а по часам».

Торопясь поскорее издать «Воскресение», Толстой вел переговоры с русскими издателями и еще в сентябре 1898 г. послал начальные главы в Англию для опубликования на русском и в переводе. В октябре 1898 г. он заключил соглашение с издателем журнала «Нива» А. Ф. Марксом о печатании «Воскресения» в «Ниве» по тысяче рублей за лист и получил аванс в двенадцать тысяч, который отдал на переселение духоборов. По предложению А. Ф. Маркса «Воскресение» стало именоваться не повестью, а романом. Для того чтобы другие журналы и газеты пиратски не перехватили роман Толстого, сотрудники «Нивы» прибегли к хитрости: первая страница рукописи была переписана заново и на ней поставлено заглавие: «Ожидание. Повесть В. Короленко».

В ноябре 1898 г. стали приходить корректуры. Четвертая редакция «Воскресения» создавалась, вплоть до середины января 1899 г., в основном в непрерывных исправлениях и переделках Толстым корректур, присылавшихся «Нивой» в том количестве, которое было ему необходимо.

По-прежнему Толстой стремился к максимальной точности в фактах. Осенью 1898 г. по его просьбе в Ясную Поляну приехал молодой юрист А. А. Цуриков, приятель его сына Сергея Львовича, чтобы проверить верность некоторых фактических подробностей в романе. Цуриков вспоминал о своем приезде: «Прямо принялся за чтение черновиков повести «Воскресение». Старик все подходил, смотрел, где я читаю, какое место. Просил прямо в тексте делать поправки, подчеркивать и надписывать. Крупные ошибки в статье закона: обвинение должно быть по 4 и 5 пп. 1453 ст. Уложения, вопросы по этим признакам преступления, а у него отдельно кража денег и отдельно отравление и в обвинительном акте, и в вопросах присяжным, и в их прениях в совещательной комнате, и в их ответах. Пришлось переделать. … Одежду арестантки пришлось изменить. Светлую заутреню — также. Слова церковных песнопений неточно были переданы, как например, «Радуйтеся людие» вместо «Людие веселитеся» и т. д. Третьей части еще не читал и обещал вернуться в Ясную на этих днях, дочесть и написать обвинительный акт… Надо было некоторые места вычеркнуть, как напр., что председатель на другой день не разъяснил присяжным их обязанностей. (Между тем как этот закон обнародован в 90-х годах, а дело слушается в 80-х, и т. п. подробности.) Очень был ласков и любовен. Много рассказывал, много спорил, так и сыпал ослепительными молниями» (С. Л. Толстой. Очерки былого. М., 1956, с. 194–195). Тою же осенью (1898 г.) Толстой ездил смотреть орловскую тюрьму, собирая сведения о быте и режиме заключенных для описания условий, в которых содержалась Маслова.

С увеличением размеров романа, с прибавлением действующих лиц и отдельных сцен усиливалось социально-политическое его звучание. Так, в четвертой редакции возникла фигура Топорова, прототипом которого послужил ненавидимый Толстым обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев (1827–1907). Образ Топорова Толстой создал под непосредственным впечатлением рассказа и записи в дневнике своей дочери Татьяны Львовны, ездившей в феврале 1898 г. на прием к Победоносцеву хлопотать о преследуемых правительством сектантах. «Отвратительным, бессердечным, бессовестным … злодеем … человеком отсталым, хитрым, упрямым и жестоким» называл Толстой Победоносцева (т. 72, с. 516, 519). В четвертой редакции появляются политические заключенные, с которыми Маслова знакомится (в отличие от окончательной редакции) еще до отправки в Сибирь и которые влияют на ее нравственное перерождение. В роман введено множество новых эпизодов, связанных с «воскресением» Нехлюдова; в частности, поездка его в Петербург и хлопоты о сектантах, встреча с разными лицами. Это описание имело автобиографическую подоплеку: хлопоты самого Толстого и 1897 г. о самарских молоканах, у которых властями были отняты дети во избежание пагубного влияния на них родительской веры. Почти каждое из новых действующих лиц романа имело свой прототип. Например, образ Марии Павловны подсказан был Толстому письмами сосланной на каторгу революционерки Н. А. Армфельд. Образ Крыльцова (в четвертой редакции — Семенова) внушен был личностью Л. А. Дмоховского, приговоренного в 70-е гг. к каторжным работам за распространение революционных прокламаций. Прототипом графини Чарской послужила графиня Е. И. Шувалова, которую знал Толстой; прообразом проповедника Кизеветера — доктор Бедекер, живший в Англии и выступавший со своими проповедями в Петербурге и в сибирских тюрьмах. Образ барона Кригсмута навеян встречей Толстого в 80-е гг. с комендантом Петропавловской крепости бароном Е. И. фон Майделем.

Сюжет четвертой редакции развивается так же, как и сюжет третьей. Катюша категорически отказывается выйти замуж за Нехлюдова и выходит за «политического» по фамилии Вильгельмсон (будущий Симонсон). Нехлюдов уезжает в Москву и работает над книгой об уголовном законе; жизнь постепенно затягивает его в свою «паутину», и нравственное будущее его оказывается под вопросом.

С середины января по 17 декабря 1899 г., в непрерывном труде над корректурами, Толстой создал еще две редакции романа. Если для первых двадцати восьми глав потребовался новый набор, то начиная с главы XXIX, новых наборов бывало по три, по четыре и более, так как некоторые куски текста заново переписывались. Записей в дневниках, подобных тем, что делались Толстым в 1889–1895 гг., где отражены его сомнения, колебания и размышления — как и на чем сделать упор, теперь встречается все меньше. Новые сведения и факты он, не колеблясь, вставлял в роман: каждая подробность о ссыльных, гонимых и арестованных лишь подкрепляла твердо устоявшуюся в сознании писателя идею произведения. За два месяца до окончания романа Толстой в дневнике записывает мысль, обусловившую «воскресение» Нехлюдова: «Война, суды, казни, угнетение рабочих, проституция и многое другое — все это необходимое, неизбежное последствие и условие того языческого строя жизни, в котором мы живем, и изменить что-либо одно или многое из этого невозможно. — Что же делать? Изменять самый строй этой жизни, то, на чем он стоит. Чем? Тем, чтобы, во-первых, не участвовать в этом строе, в том, что поддерживает его: в военщине, в судах, податях, ложном учении и т. п., и, во-вторых, делать то, в чем одном человек всегда совершенно свободен: в душе своей заменить себялюбие и все, что вытекает из него — злобу, корысть, насилие и пр. — любовью и всем тем, что вытекает из нее: разумностью, смирением, милосердием и пр. Как колеса машины нельзя повернуть силой, они все связаны с шестернями и другими колесами, а пустить или не пустить пар, который задвигает их, легко, так точно страшно трудно изменить самые внешние условия жизни, но быть добрым или злым легко. А это: быть добрым или злым — изменяет все внешние условия жизни» (т. 53, с. 230–231).

Пятая редакция «Воскресения» представляет собою окончательно исправленную корректуру первых двадцати восьми глав и лишь начерно исправленные остальные. В ней Толстому пришлось изменить последовательность событий и перенести знакомство Масловой с политическими в Сибирь, так как в тюрьме это знакомство не могло состояться ввиду запрета общения уголовных с политическими. Обо всем этом Толстой узнал лишь в январе 1899 г. от надзирателя Бутырской тюрьмы в Москве И. М. Виноградова, с которым неоднократно встречался и со слов которого записал некоторые подробности тюремного быта. Летом 1899 г. Толстой встретился с надзирателем Тульской тюрьмы и узнал от него правила свиданий с заключенными и обстановку свиданий. В пятой редакции появилась Вера Богодуховская как действующее лицо; в последней главе был подробно описан быт уголовных арестантов. В эпилоге Нехлюдов узнает от Катюши о ее решении выйти замуж за Вильгельмсоиа; о дальнейшей судьбе всех троих не сказано ничего.

Последняя, шестая редакция романа представляет собою двадцать восемь глав, соответствующие пятой редакции, и остальные, дополненные и исправленные окончательно. Теперь роман поделен на три части. Более подробно и углубленно описаны переживания Нехлюдова; дополнены характеристики Крыльцова, Симонсона; появились образы Кондратьева, Новодворова. Написана XXI глава третьей части: сцена на пароме со стариком сектантом. Прообразом его послужил Андрей Васильевич Власов, принадлежавший к секте «бегунов». За отказ от «всякого земного общества и от всех религиозных убеждений, от имени, отчества и фамилии», за не признавание никаких властей Власов привлекался к суду. В 1899 г. он познакомился с произведениями Толстого и написал ему большое письмо, в котором рассказал о своем миропонимании, о том, что «здравый ум и чистая совесть никому худа не делает» и что он «сам себе царь». Не зная лично Власова, Толстой воспользовался его письмом. В 1908 г. он напечатал XXI главу в «Круге чтения» под названием «Свободный человек».

Для работы над пятой и шестой редакциями «Воскресения» Толстой знакомился с книгами, в которых был описан быт заключенных в сибирских тюрьмах, в частности, с книгой Н. М. Ядринцева «Русская община в тюрьме и ссылке», СПб., 1872, Л. Мелынина (П. Ф. Якубовича) «В мире отверженных», СПб., 1896. Много сведений почерпнул Толстой из книги Джорджа Кеннана «Сибирь»-, Лондон, 1891.

«Воскресение» с иллюстрациями Л. О. Пастернака печаталось в 1899 г. в «Ниве». Задержка некоторых номеров была сознательной, — иначе «Нива» опередила бы заграничные публикации. Перерыв же в последних номерах объяснялся тем, что третью часть «Воскресения» Толстой, в сущности, написал заново, по договоренности с А. Ф. Марксом печатание ее было отложено на десять номеров.

Почти сразу же вслед за появлением глав «Воскресения» в «Ниве», несмотря на опубликованное в одиннадцатом номере журнала предупреждение редакции, запрещающее перепечатку романа Толстого, некоторыми газетами были все же предприняты эти «пиратские» перепечатки. В результате подписчики газет получали текст «Воскресения» раньше, чем подписчики «Нивы». По просьбе А. Ф. Маркса Толстой обратился в редакции газет с письмом, в котором просил прекратить перепечатки.

«Воскресение» было опубликовано в «Ниве» с многочисленными цензурными искажениями. Предвидя вмешательство цензуры и торопясь издать роман, Толстой в письме к А. Ф. Марксу от 7 ноября 1898 г. писал: «В повести есть много мест нецензурных, и чем дальше я над ней работаю, тем этих нецензурных мест становится больше. Но это не должно препятствовать помещению повести в «Ниве». Для этого нужно поручить просмотр повести литератору, знающему требования цензуры, с тем чтобы этот литератор-редактор исключил все те места, которые он считает совсем нецензурными, и изменял сомнительные места так, чтобы они не представляли препятствий в цензурном отношении» (т. 33, с. 399). «Чистка» романа осуществлялась редактором «Нивы» Р. И. Сементковским, который превысил свои права до такой степени, что не стеснялся даже редактировать Толстого, исправлять его стиль; одних лишь чисто редакционных «поправок» Сементковского в «нивском» тексте насчитывается свыше тысячи. Помимо него, роман просматривала и официальная цензура; в результате в тексте «Воскресения» оказалось более пятисот; цензурных искажений и пропусков. Целиком выпущены главы XXXIX и XL в первой части (от описания богослужения в тюремной церкви остались лишь слова: «Началось богослужение»). Исключены из «нивского» текста также главы XXVII второй части (визит Нехлюдова к Топорову), глава VI третьей части (рассказ Крыльцова о казни Лозинского и Розовского), глава XIX (размышления Нехлюдова об ужасах тюремной системы) и др. Цензура исключала все, что прямо или косвенно задевало авторитет русских официальных властей, светских и церковных. В интересах «благопристойности» были вычеркнуты такие слова, как «проститутка», «дома терпимости», «испражнения», а слово «соблазнил» заменено словами «обманул», «увлек» и т. п. Цензурой были изъяты также две иллюстрации Пастернака к третьей части: политические на этапе и раздача англичанином Евангелий в камере каторжных.

С теми же цензурными искажениями и пропусками «Воскресение» было перепечатано в двух изданиях Маркса — с иллюстрациями Пастернака и не иллюстрированном, вышедших следом за «Нивой».

Всю работу, связанную с изданием «Воскресения» за границей, с переводами его на французский, немецкий и английский, с пересылкой частями, по мере его подготовки, русского оригинала на места, взял на себя друг и последователь Толстого В. Г. Чертков (1854–1936), живший в Англии и осуществлявший к тому же публикацию «Воскресения» на русском языке в возглавляемом им издании «Свободное слово» в Лондоне. Черткову высылались из России рукописи романа, а после первых шестидесяти глав — исправленные гранки; он же организовывал переписку текста и отправлял его переводчикам. Согласно договору Черткова с иностранными издателями, печатание романа Толстого в России и за границей должно было происходить одновременно, что осуществить было, конечно, невозможно. Возникла также и живо волновавшая всех издателей проблема максимальной достоверности и полноты текста, который, во-первых, заключал бы в себе самые последние поправки Толстого, а во-вторых, не был бы искажен цензурой. Отсюда — конфликты между А. Ф. Марксом и В. Г. Чертковым, между Чертковым и иностранными издателями и волнение Толстого, уже начавшего раскаиваться, что он затеял это «денежное дело». Роман вышел за границей с неизбежными искажениями и пропусками. В 1899–1900 гг. «Воскресение» было издано во Франции (более десяти раз), в Англии, в Германии и в Америке.

В июле 1904 г., предполагая писать «Нехлюдова деревенского», Толстой записал в дневнике: «Захотелось написать 2-ю часть Нехлюдова. Его работа, усталость; просыпающееся барство, соблазн женский, падение, ошибка, и всё на фоне Робинзоновской общины» (т. 55, с. 66). Замысел осуществлен не был.