Воссоединение

— Думаю, не так уж и давно. Подойдя еще ближе, она положила руку на его рубашку и провела пальцем вверх и вниз по центральной печати. «Однажды я даже наберусь достаточно сил, чтобы вернуться за тобой». Помнишь это? Она издала короткий неприятный смешок. — Я никак не ожидал, что ты вернешься за мной. «Я пришел сюда не за этим. Поверь мне, я никак не ожидал увидеть тебя снова. Всегда." Слегка склонив голову набок, она сделала шаг назад и посмотрела на него с непоколебимым любопытством. — Тогда что ты здесь делаешь? «Может быть, то же самое, что и ты», — предположил он предварительно. «Оглядываюсь вокруг в поисках своего настоящего себя». Она помедлила, потом весело рассмеялась. "Действительно? Если вы не знаете, где он находится, вас должно очень смущать постоянное отсутствие самого себя. К счастью, у меня нет такой проблемы. И скоро ты тоже не будешь». Выражение ее лица помрачнело. — Поскольку ты не помнишь последнее, что я сказал в твоем присутствии, не думаю, что ты помнишь и первое? Он покачал головой. «Я был связан с драгоценностями Януса. Ты была маленькой девочкой. «Я никогда не была маленькой девочкой!» Ее мысленный взрыв смеси страха и ярости застал его врасплох. "Никогда! Конда Чаллис позаботился об этом, пусть его раздутая, высокомерная, ненормальная туша гниет в любом аду, который могут придумать для него теологически находчивые! Ее голос упал, но выражение ее лица не изменилось. «Я сказал: «Убей его». Флинксу показалось, что он почувствовал, как фонический стилет коснулся его верхней части спины, прямо под левым плечом, целясь в сердце. Неизбежность смерти ударила его, как тяжелый молот, стирая все остальные мысли, вытирая его разум до блеска. Несколько раз до этого он попадал в такие ситуации. Каждый раз что-то происходило. Каждый раз его разум отключался, когда что-то очень реактивное, составлявшее таинственную, неизвестную часть его мозга, реагировало на угрозу. На этот раз казалось, что ничего нельзя сделать, чтобы предотвратить его неминуемую кончину. Кварм был слишком близко, ее рефлексы слишком быстрые, стилет слишком смертоносный, приказ отдан слишком быстро. Его поспешная попытка спроецировать разрушительные чувства страха и беспомощности на убийцу потерпела крах в смеси ментального хаоса и замешательства. На него опустилась тьма, и он задался вопросом, не было ли это сумерками приближающейся смерти. Только — боли не было. Каким бы чистым убийством ни был звуковой стилет, казалось, что должна быть какая-то боль. Когда он открыл глаза, Кварм Брайони лежала скрюченной на земле в четырех метрах позади него, в правой руке она все еще крепко сжимала стилет, а в другой — пистолет. Ошеломленный и сбитый с толку, он стоял, нетвердо покачиваясь, его зрение было более чем слегка затуманено. Когда все рассеялось, он увидел сбитого с толку, но не испуганного Махнахми, смотрящего на него в ответ. "Как ты это сделал?" Она смотрела ему прямо в глаза, словно пытаясь физически исследовать разум за его пределами и глубины внутри. — Ты вырубил ее. Нет, ты сбил ее с ног. Никаких скрытых флешпаков, никаких крутых ударов ногой в боевых искусствах, ничего». Ее взгляд упал на простой, удобный, повседневный комбинезон, который он предпочитал, когда путешествовал на борту «Учителя». «Иногда я могу делать такие вещи, когда я очень, очень зол. И я очень часто злюсь. Но не сейчас. Сейчас мне просто интересно. Что вы использовали? Ваш внутренний, врожденный Талант? Или что-то более прозаичное, какое-то заряженное поле отталкивания, автоматически реагирующее на любую попытку несанкционированного телесного повреждения?

«Да, именно так. Ты же не думал, что я приду исследовать такое место без какой-либо защиты, не так ли? На самом деле, он не имел ни малейшего представления о деталях того, что произошло. Что-то неизвестное и неузнанное спасло ему жизнь — и не в первый раз. Было несколько инцидентов, несколько раз в его прошлом, когда казалось, что его существование вот-вот прекратится, когда что-то странное и нераскрытое вмешивалось от его имени. После этого последнего инцидента он не стал мудрее, чем в предыдущие, не более просвещен в отношении природы того неизвестного механизма самозащиты, который продолжал следить за ним. В том, что это как-то связано и как-то связано с его неустойчивыми, непредсказуемыми способностями, он не сомневался. Было чрезвычайно неприятно обладать такими способностями, не имея ни малейшего представления о том, что они из себя представляли и как они функционировали. Не то чтобы он был неблагодарным. «Оставайся на месте, — предупредил он ее, — или с тобой случится то же самое!» Будет ли, подумал он? Или она, учитывая свои уникальные, необъяснимые способности, сможет подойти прямо к нему, несмотря на все, что он может сделать, и ударить его в рот? Учитывая чрезвычайно изменчивую природу их завуалированных способностей, все было возможно. Теперь, когда он выиграл минуту или две, он сделал сознательное усилие, чтобы спроецировать на нее страх и беспокойство, как когда-то спроецировал чувства любви и привязанности на разум охранника по имени Елена Кэролс. Она просто смотрела на него. Означала ли его неудача, что она была невосприимчива к его усилиям, или что его талант просто не работал в тот момент, он не мог сказать. Он знал только, что неминуемая смерть спровоцировала что-то скрытое глубоко внутри него, что-то предназначенное для обеспечения его выживания. Было бы здорово, подумал он, узнать, что это за чертовщина. Однако сейчас ему придется довольствоваться тем, что он существует. Если по своей природе она была такой же изменчивой, как и другие его способности, он знал, что не может рассчитывать на то, что она будет присматривать за ним каждый раз, когда надвигается рок. Его предупреждения было достаточно, чтобы заставить ее неуверенно остановиться, хотя она с тоской смотрела в сторону своего неподвижного телохранителя. Ее мгновенное колебание дало Флинксу все необходимое время. Не сводя глаз с нерешительной молодой женщины, он отступил, пока не оказался рядом с могучим, но инертным телом профессионального убийцы. Встав на колени, он первым потянулся к звуковому стилету. Даже в бессознательном состоянии хватка Кварма была настолько сильной, что ему пришлось использовать обе руки, чтобы вырвать сначала одно, а затем другое оружие из ее рук. Обыскав ее неприступный пояс для снаряжения, он нашел множество ограничителей. Выбрав один, он использовал его, чтобы закрепить ее запястья и лодыжки. Махнахми молча смотрела на него, сердито глядя на него, пока он работал, вероятно, задаваясь вопросом, оспорить его за хранение оружия. Даже с непоколебимой угрюмостью она была прекрасна. Аккуратно приложенный кончик звукового стилета быстро расправился с клейкими связями Пипа. Освободившись, летающая змея начала очищаться, выделяя мизерное количество токсина, чтобы растворить последние цепляющиеся кусочки хромающего материала. Оставив мини-тряпку в ее унитазе, Флинкс деактивировал шпильку и прикрепил ее к своему дежурному ремню. Затем он вернулся, чтобы встретиться со своим бледным светловолосым врагом. Обычно уравновешенный, он кипел раздражением и обидой. Следя за ним, пока он неторопливо приближался к ней, она перевела взгляд с его лица на пистолет, зажатый в одной руке. Она не пыталась бежать или отступать. Была ли она тоже убеждена, что какой-то внутренний механизм сохранит ее как мутировавшего адепта? Разве она только что не сказала это? Он вспомнил, что она сделала в последний раз, когда он видел ее на Ульру-Уджурре, рвущей ковры и мебель силой своей ярости. Или она была просто самым холодным и самоуверенным человеком, которого он когда-либо встречал? — Я изучала тебя, — пробормотала она оценивающе. — Если бы в вашем костюме был встроенный защитный механизм, были бы признаки. Занижено, но заметно. Я бы их уже идентифицировал. Что бы ни подавляло Брайони, это был не твой грубый наряд. Должно быть, это было что-то внутри вас. Что-то очень похожее на то, что живет во мне». "И что?" он выстрелил в оборону. «Все, что вам нужно знать, это то, что это сработало и будет работать снова, если вы попробуете что-нибудь». "Будет ли он? Будет, Филип Линкс?

Имена, подумал он. Случайные сочетания букв, обозначающие что? Персона? Конкретный человек? У звезд были имена и у туманностей, но какое значение имело бы имя отдельного живого существа? Разочарование захлестнуло его. Он слишком долго пытался справиться с именами. Она не была закончена. — Ты действительно не знаешь, что ты сделал с Брайони, не так ли? Или даже как ты это сделал? — Как я уже сказал, это не имеет значения. — О, это важно, Флинкс. Это важнее, чем вы можете себе представить. Возможно, не конкретно мне, а в целом. Я знаю, о чем вы, даже если вы этого не знаете, потому что мы с вами занимаемся во многом одним и тем же. Я понял, что ты опасен, когда увидел тебя много лет назад, когда ты приехал навестить Конду Чаллис. Я знал, что ты единственный, кто действительно может знать меня. И, зная меня, я знал, что рано или поздно ты создашь проблему, если с тобой не разберутся. Она развела руками и обворожительно улыбнулась. — Это доказывает. «Может быть, — терпеливо ответил он, — если бы ты не спешила убить меня, я бы не представлял для тебя такой угрозы». «Знаток остроумия, а также Другого». Ее руки упали по бокам. — Что теперь, Флинкс? Ты собираешься попытаться застрелить меня? Это будет интересный эксперимент. Что вы будете делать, если внутреннее «я» отреагирует на такую ​​угрозу так же, как внутреннее «я» реагирует на угрозы против себя?» Пистолет в руке был холодным. «Я должен попытаться. Я имею право». — Но ты же не будешь, не так ли? Она снова сверкнула улыбкой, достаточно злой, чтобы обезоружить всех, кроме самых дряхлых мужчин и большинства женщин. «Во-первых, ты не уверен, что сможешь, а во-вторых, желание убивать не является динамической составляющей твоего ментального склада». «Не будь слишком уверен. Я убивал раньше». Выражение лица Флинкса напряглось. Знакомая тяжесть легла на него, и он обернулся и увидел Пипа, помывшегося и обновившегося, снова лежащего у него на плече. «Мне это не нравится, но я могу это сделать». Выражение его лица слегка исказилось. «Динамическая составляющая моего ментального склада или нет». "Да." Она задумчиво смотрела на него. Страх как всегда отсутствовал на ее лице. «Я вижу, что ты можешь. Но ты не будешь пытаться убить меня, Флинкс. Вернулась порочная улыбка, вырванная из формы, как кусок грязной проволоки, уже не чувственная, а униженная. «Не потому, что ты не можешь. У меня есть ощущение, что вы могли бы это сделать, несмотря на все, что я мог сделать, чтобы предотвратить это. Ты не сделаешь этого, потому что ты не стал бы убивать собственную сестру».

Глава 16 Сжав губы и напрягшись, он встретил ее непостижимый взгляд черных глаз, не опуская пистолета. Сидевший у него на плече Пип беспокойно пошевелился, сбитый с толку эмоциями, которые она интуитивно чувствовала в своем спутнике. "Ты спятил. Не просто убийца, а сумасшедший. Я не могу убить свою сестру, потому что она уже мертва. Это случилось много лет назад, после того, как ты сбежал из Ульру-Уджурра. Ты хорошо ее знал. Ее звали Телеин ауз Руденуаман. Воспоминания нахлынули на него, непринужденные и нежелательные. Противостояния на Улру-Уджурр. Откровений непрошенных. О воспоминании об ужасном моменте, которого нельзя было избежать. — Пип сделал это, защищая меня, — прошептал он. «У нее не было выбора. Телеин убил бы меня. «Ах да, мир огромных пушистых уродов. Я слишком хорошо все это помню. Мне не нравилось это место, и мне не нравились жители». Она отвернулась от него, и он чуть крепче сжал пистолет. На его плече Пип напрягся. Но Махнахми только искал место, чтобы сесть. — Ты так сильно занят собой, Флинкс. Я почувствовал это много лет назад и вижу, что это до сих пор доминирует в вашей жизни. Что ж, ваша реальность — не единственная, требующая внимания. Попробуйте понять чужое, на несколько мгновений. Отправляйся в путешествие по другой дороге жизни, брат. — Перестань называть меня так, — раздраженно приказал он ей. Она смеялась. Это был необычный смех: манящий, музыкальный и вместе с тем зловещий. «Послушай, и я расскажу тебе историю, Флинкс. Не совсем сказка на ночь; не совсем дневная история, также. Вы всегда так глубоко интересовались своей историей. Поставьте свою на паузу и послушайте мою. «Я богат. На самом деле я контролирую несколько компаний, принадлежащих различным зонтичным организациям. Особое внимание уделяется биохимии, инженерии, фармацевтике и сопутствующим товарам. Larnaca Nutrition — это группа, ресурсы которой я использую, когда хочу посвятить время предметам, представляющим личный интерес». Улыбка слегка расплылась. — Все вполне безобидно, тебе не кажется? Услышав нестройное бормотание позади себя, Флинкс повернулся и увидел связанную Кварм, борющуюся со своими оковами. Уверенный, что она надежно защищена, он снова обратил внимание на Махнахми. «В это трудно поверить». Она поджала губы. «На самом деле, я довольно много унаследовал, поэтому у меня была прочная финансовая база, на которую можно было опереться. Как «приемная» дочь Конды Чаллиса, я стала законным владельцем после его смерти». В ее глазах плясала неприязнь. «Я давал ему советы и принимал за него многие экономические решения в течение многих лет без жалоб. Никто не подозревал, что он получал денежные и коммерческие советы от ребенка. Это притворство, которое я продолжаю находить полезным. У меня есть мужчины с квадратной челюстью, глубокой грудью, насыщенные тестостероном, которые «руководят» многими моими предприятиями, чередуя позиции с проницательными, стройными женщинами с холодным голосом. Инструменты и менеджеры подразделений, все до единого. В конечном итоге все они отчитываются передо мной. Тайком, чтобы другие великие компании и торговые дома никогда не знали, где и как принимаются действительно важные решения. я хорошо справился; достаточно хорошо, чтобы у меня было немного свободного времени, чтобы лично следить за периодически возникающими вопросами, представляющими индивидуальный интерес». — Как Пирасис, — заявил он. — Да, как Пирасис. — У Конды Чаллис не было других родственников, других наследников, кроме тебя?

— О, были и другие. Теперь она совсем не улыбалась, и что-то значительно более зловещее наполняло ее эмоции. Флинкс ощущал это как гноящуюся злокачественную опухоль, полное отсутствие смягчающей человечности. «В конечном итоге всех их убедили отказаться от своих требований. Некоторые получили денежное вознаграждение в обмен на то, что отказались от прав на значительные владения этого жалкого человека. С другими пришлось разбираться по законным каналам. Пара, — добавила она так бесстрастно, как будто имея в виду потерю пары серег, — должна была быть болезненной. Улыбка вернулась, но на этот раз в ней совсем не осталось юмора. — Похоже, вы оказали неожиданную помощь. Позже я узнал, что Телеен Руденуаман встретила на Ульру-Уджурр долгожданный конец, но мои источники не могли сказать мне, как именно. Спасибо за заполнение этой вспомогательной, но интересной детали. После ее удаления путь к полному контролю над бизнесом Чаллис стал значительно менее тернистым». — Это не делает тебя моей родственницей. «Не думайте, что мне нравится это признавать или что я горжусь этим. Ты мне не нравишься, Филип Линкс. Ты мне не понравился с того момента, как я увидел тебя. Вы представляете опасность, угрозу, риск для меня. Я этого не терплю». «Столько ненависти». Его голос был приглушенным, успокаивающим. «Столько гнева. Он цепляется за вас, как ядовитое облако. Если ты настоящий адепт, как я, тогда ты должен чувствовать, что я не причиняю тебе вреда, что я не опасен для тебя. Она посмотрела на него и нахмурилась. «Я не чувствую ничего подобного. Это правда, что мы оба Адепты. Но мы разные, ты и я. Похожи и все же непохожи. Выражение ее лица исказилось в усмешке, и горечь, которая исходила из глубины ее души, угрожала сокрушить его. «Вот что происходит, когда вы пытаетесь разработать и улучшить новые виды «инструментов», не так ли? Плохо, если сами инструменты, как вы и я, не в восторге от процесса. Никто с ними не советуется, особенно если все это крайне незаконно. Как было и есть все, что связано с работой Мелиорарес. Вот оно, наконец. Она вела его к этому с самого начала. Теперь уже не было нужды подвергать сомнению его первоначальные предположения. Если ей верить, стоящая перед ним молодая женщина была, как и он сам, продуктом запрещенной человеческой инженерии. Ответвление евгеники, предложенное опозоренным и объявленным вне закона обществом, чья надежда дать человечеству искусственный толчок вверх по лестнице эволюции была встречена возмущением, одобрением и жестоким осуждением. Все, что имело отношение к Мелиорарам, было погребено под строгим церковным эдиктом. Ознакомление с сохранившимися записями Общества было запрещено публике. Только авторизованные и тщательно проверенные исследователи могли получить доступ к данным. основной материал. Это был он, размышлял Флинкс. Вот кем он был — «оставшимся материалом». Ничто не могло изменить этот факт. То же самое было и с Махнахми, если ей верить. Тем не менее, он уверял себя, что это не делает эту уродливую, аморальную, красивую женщину его сестрой. Возможно, отдаленное генетическое родство через текущую лабораторную процедуру, но не его сестра. Он так и сказал. Серьезно ухмыльнувшись, она медленно покачала головой, продолжая смотреть на него. — Ты достаточно хорош по-своему, Флинкс. Но ты плывешь по жизни, обремененный чистой совестью. Очаги невежества цепляются за вас, как морские ракушки за морской корабль. Я работаю без таких ограничений. Позвольте мне просветить вас». Ее намерение не вызвало возражений. Просветление было тем, к чему он стремился всю свою жизнь. — И мысленно держи руку на своем маленьком крылатом демоне. Я не хочу, чтобы это бросалось мне в глаза только потому, что я проявляю некоторую враждебность. Как вы, возможно, заметили, я делаю это довольно часто». — Пока ты не угрожаешь мне напрямую, Пип не нападет. «Я запомню это. Ты помнишь Конду Чаллис?

Флинкс вспомнил свою стычку с упомянутым торговцем. Невзрачный комок мясистой плоти и подозрений, но обладающий острым умом, Чаллис был успешным торговцем и торговцем всевозможными товарами, как сырьевыми, так и промышленными. Его руки были запятнаны поведением, выходящим за рамки закона, а иногда и выползающим за него. Неприятная, опасливая, подозрительная личность, которой Флинкс не доверил бы уход за растением в горшке. Теперь, размышлял он, учитывая чужеродность его нынешней ситуации и экзотичность его нынешнего окружения, было бы странной аналогией для использования. У него не было времени обдумывать это. «Да, я его помню. И бизнес с драгоценностями Януса. «Забудьте о драгоценностях Януса. Во всем этом важны люди, а не мелкие предметы». Когда она отвела от него взгляд, он мог видеть, как она размышляет, вспоминая прошлое, вокруг которого ее эмоции кипели от волнения. «Некоторые воспоминания трудно воскресить. Некоторые хроники трудно восстановить. Иметь в своем распоряжении ресурсы крупных коммерческих концернов — это немалая помощь, но не гарантия успеха». Она повернулась к нему и на короткое мгновение излила чуть менее неразбавленную ярость, чуть меньше ярости на исторический рассказ, над которым она никогда не имела никакого контроля и в котором она была лишь одним из многих участников. «Обрати внимание, Флинкс, потому что за этим немного сложно следить и гораздо труднее понять. «Единственные эмоции, которые когда-либо испытывал девиант Конда Чаллис, касались его собственного удовольствия и сохранения. Насколько мне известно, он никогда не был женат. Это не значит, что ему не хватало женского общения. Вдобавок к обычным мимолетным отношениям он покупал и оплачивал череду любовниц. Объективно я могу понять, почему женщина может прибегнуть к такому занятию. Эмоционально я не могу». Она сделала жест, более трудный для понимания, чем жест А-Энн. «Возможно, я недостаточно взрослый. Интеллект — это еще не все. «Одной из женщин, которых он арендовал таким образом, была красивая, но обедневшая женщина по имени Руд Анасаж. Террангло-сленг — это текучее, постоянно меняющееся средство выражения». Она внимательно наблюдала за ним. «Ты знаешь, что одну из вещей, которые люди называют такими женщинами, является «рысь», в честь особенно дикой и скользкой терранской кошки». — Я знаю имя моей матери, — категорически сообщил он ей. «Я извлек его много лет назад из главных архивов Денпасара». Она снисходительно кивнула. «Какой ты искусный. Вы также узнали, что эта обездоленная женщина Анасаж привела двух дочерей от предыдущего брака в деловые отношения, которые она завязала с Чаллис? «Я знаю, что она родила двоих детей, но это были мальчик и девочка: Телеин и я». «Как, черт возьми, ты знаешь, кто есть кто? Ты даже не знаешь цифр! Насилие Махнахми было тем более угрожающим, что его держали под жесткими ограничениями. Всего у нее было трое детей: ты, Телеин и я. Я знал о твоем существовании, потому что, когда я был маленьким, она иногда говорила о среднем ребенке, о сыне, которого забрали у нее еще до моего рождения. «Это сказка. Вы создали интересную мифологию. Он ждал, что она скажет дальше. — Все мифы имеют под собой реальную основу, Флинкс. У моей матери — Анасаге — была также старшая сестра по имени Рашаллейла, которая сама стала преуспевающей продавщицей благодаря началу, данному ей недавно покойным бывшим мужем Анасаж. Именно смерть мужа привела непосредственно к обнищанию Анасажа. По-видимому, между двумя сестрами никогда не было любви, несмотря на помощь и содействие, которые муж Анасажа оказывал старшей сестре. Это было одной из причин, побудивших Анасаж заключить сделку с Кондой Чаллис.

«После смерти Анасажа с этой Рашаллейлой связались. В конце концов, она была единственным прослеживаемым ближайшим родственником. Рашаллейлу забавляло то, что она брала на себя ответственность и частичную ответственность за старшую дочь Анасажа, девушку Телеин. Чаллис не только не возражал против такой договоренности, он был в восторге от нее. Ему не нужна старшая девочка. Снова слегка ненормальная ухмылка осветила выражение лица Махнахми. — Как вы знаете, познакомившись с ней, хотя Телеин и не была непривлекательной, она не была источником чувственности, и у Чаллиса были свои стандарты извращенца. «Телин приняла редакцию имени своей тети и бросилась узнавать все, что могла, о различных деловых предприятиях своего нового опекуна. Она была очень хороша в этом, хотя и недостаточно хороша. В конечном счете, все ее накопленные знания и опыт не смогли спасти ее от того, с чем она никак не ожидала столкнуться. Ты — ее сводный брат. Флинкс тщательно подумала, прежде чем ответить, одновременно запоминая информацию и выискивая недостатки в своих утверждениях. — Значит, если то, что ты мне рассказываешь, имеет какое-либо основание, тогда мы все трое были родственниками. Если это так, то почему я никогда не замечал ничего необычного в Телеине? — Потому что ее происхождение не имело ничего общего с работой Общества Мелиораре. Ее отец был первым мужем Анасажа, тем самым, который умер молодым и оставил жену неплатежеспособной. Наш старший сводной брат был неприятным продуктом естественного союза. В отличие от нас с вами, — безжалостно заключила она. «Как вы думаете, как Анасаж, наша мать, выжила после смерти мужа и оставила ее с огромными долгами и без кредита?» Когда Флинкс не смог ответить, белокурая дикая девушка торжествующе объяснила. «Она пошла работать на Мелиорарес! Поскольку ее ревнивая и ненавидящая старшая сестра Рашаллейла отказалась помочь ей, у нее не было выбора. К тому же она злилась. Мы можем только теоретизировать о характере ее работы с Мелиорарес — и предлагаемые варианты не очень приятны. Ужасное осознание закралось в разум Флинкса, как вторгшиеся паразиты. "Потом . . . второй ребенок, упомянутый в записях, к которым я получил доступ несколько лет назад, не был Телеин. Это было . . . ты." Гибкая девушка-женщина одарила его ироничным поклоном. — К вашим услугам, брат. Он сделал жест пистолетом. "Доказательство. Мне нужно больше доказательств, чем твои слова. — Ты Адепт, Флинкс. Я Адепт. Ты особенный; Я особенный. Скажите, со сколькими «особенными» людьми вы столкнулись в своих поисках?» "Этого не достаточно. Конгруэнтность способностей не устанавливает неоспоримого кровного родства». Вздохнув и подняв глаза, она продолжила рассказывать дополнительные подробности своей личной истории. «Рысь, Махна. . . истинное имя . . . родился 539 г. н.э., 2939 г. по старому стилю в пригороде Сарнатха, Большой город Аллахабад, провинция Индия, Терра. Примечания Дополнительно: Мать 28 лет. . . Имя: Анасаж. . . Бабушка и дедушка: неизвестно». Остановившись, она пристально посмотрела на него. "Есть еще кое-что. Хотите услышать это? Когда он медленно кивнул, она продолжила повторять ему ту же информацию, которую он почерпнул много лет назад из файлов Центра науки в далеком Денпасаре. «Младенец в норме — высокие показатели зубца R — мать в норме» и так далее. Только он знал, что младенец не оказался нормальным. «Я вижу, о чем ты думаешь — и без всякого «таланта», — сказала она ему. «Мелиорары тщательно скрывали свою деятельность. Вы действительно думаете, что они позволили бы одному из своих «экспериментов» тщательно контролироваться независимой, не имеющей отношения к педиатрии организацией? В то же время они следили за тем, чтобы и вам, и мне, и другим была придана видимость респектабельности». "Наш отец. А как же наш отец? "Какой?" Раздраженная, она напряглась, чтобы услышать его. Он не заметил, как понизил голос. С большей силой он повторил: «Наш отец. Было дано имя Анасаге. Об отце мне ничего не удалось узнать, хотя у меня есть кое-какие предположения. Она ответила фырканьем отвращения. — Ты имеешь в виду донора спермы? Увидев, как он напряжен, она ухмыльнулась. «Ну что ж, брат. Может быть, у меня самого есть какие-то идеи, а может быть, и нет. Это сложное дело, это дело церемониального сира. Может быть, я что-то знаю, а может быть, и нет. Если ты убьешь меня, ты никогда не узнаешь. — Это ты постоянно говоришь об убийстве, а не я. Он заглянул глубоко в ее глаза, пытаясь понять ярость, которая так ощутимо исходила из разума за его пределами. "Отлично. На данный момент — только на данный момент, заметьте — я допускаю, что вы можете быть еще одной моей сестрой. Но при отсутствии общепризнанной общности коррелятивного отца только сводная сестра, как Телеин. Являетесь ли вы моей родной сестрой, все еще остается открытым вопрос. Несколько простых биологических тестов должны ответить на этот вопрос». "Ты так думаешь?" она бросила ему вызов. — Ты действительно мало знаешь о Мелиорарес, не так ли? «Так же сильно, как вы или кто-либо другой», — блефовал он. «По крайней мере, теперь я понимаю антипатию, которую вы с Телеин проявляли друг к другу». «Только потому, что она была эгоистичной, безразличной сукой, которой было наплевать, что со мной случилось, почему ты думаешь, что я проявлял к ней антипатию?» — Если ты так похож на меня, что я сейчас чувствую? — спросил он ее. «Мне не нужны искусственные способности Мелиораре, чтобы сказать мне это, дорогой брат. Я вижу это по твоему лицу, читаю по твоей позе. И мне не нужна ментальная «линза» в виде аласпинской мини-драги, чтобы сфокусировать или усилить те способности, которые у меня есть». Он не мог, не пытался скрыть своего потрясения. — Как ты узнал об этом? От волнения Пип слегка пошевелился у него на плече. — Как я уже сказал, мои способности отличаются от ваших. В чем-то сильнее, в чем-то слабее. Разные. Разве это не типичное последствие отдельных экспериментов? С тобой Мелиорарес добились одного результата. Со мной другой. Из того, что мне удалось обнаружить, из записей, которые были опечатаны и не уничтожены, у меня сложилось впечатление, что наши создатели не были особенно довольны и более чем немного сбиты с толку нами обоими. Конечно, мы никогда не узнаем, что они имели в виду, какие именно парадигмы вы и я должны были заполнить». В ее смехе была легкая истерика. «Экспериментаторы все ушли — мертвы или выборочно стерты мозги. Осталась лишь пара текущих экспериментов». Улыбка исчезла. «Хотя я сделал все возможное, чтобы уничтожить одного из них». Он игнорировал очевидное. Она была не первой, кто пытался его убить. — Ты знал нашу мать. Я не. Каким был Анасаж? Он действительно хотел знать? он поймал себя на том, что задается вопросом, даже задавая вопрос. Что, если бедная мертвая женщина окажется разочарованием или еще хуже? «Я был продан Мотыльку, внутреннему миру далеко от Земли. Как она потеряла опеку надо мной? — Я ничего об этом не знаю. Уверенность Махнахми была сокрушительной. — Первое, что я узнал о вас, кроме смутных упоминаний с ее стороны, — это когда вы появились в тот день, чтобы поговорить с Кондой Чаллис. Если вы помните, я был более чем в шоке. Что касается Анасажа… — молодая женщина помедлила, прежде чем продолжить свой ответ совершенно другим тоном. «—Я помню сильную, красивую, умную, но глубоко расстроенную женщину — с рыжими волосами, что интересно. У тебя ее волосы; У меня есть все остальное на той стороне генетического пула. Она заботилась — когда у нее было время. Она была достаточно материнской, когда не была занята чем-то другим. Насколько я мог судить, учитывая мой возраст, ее отношения с Чаллисом были исключительно деловыми. Она не испытывала к нему ни тепла, ни привязанности. По сей день я не знаю, заставило ли это меня ненавидеть ее больше или меньше». Она моргнула, словно возвращаясь в настоящее. «Она умерла от многосложной болезни. Это было милосердно быстро».

— Она когда-нибудь упоминала что-нибудь о твоем отце — моем отце? Повернувшись к нему своим изысканным профилем, Махнахми выпустила на пол комок мокроты. «Твой отец, мой отец, был уколом в лаборатории Мелиораре. Трудно развить чувства к трубкам из стекла и композита. Анасаж никогда ничего не говорил о биологическом потомке. Еще один тупик. Флинкс двинулся вперед. «Почему Конда Чаллис продолжала заботиться о тебе, а не о Телеин, когда умер Анасаж?» «Я не знаю, где ты был и что ты видел с тех пор, как я в последний раз пытался убить тебя, Флинкс, но, несмотря на твой очевидный интеллект, ясно, что некоторые области твоего образования были забыты. Я была намного моложе и красивее, чем Телеин. Чалис. . . Конда Чаллис был двуногой формой жизни, выросшей из изначальной слизи, с привычками и пороками, соответствующими его внутреннему, кишечному, умственному и моральному составу. Он действительно любил детей, дорогой брат. Особенно ему нравились маленькие девочки. И я . . . Мне не повезло быть его любимицей». Ярость вылилась из нее потоком опустошенных эмоций, нескончаемой рекой чутких синяков. Впервые Флинкс немного поняла, что побудило ее кипеть на всю вселенную. Много лет назад он не был достаточно опытным или знающим, чтобы подозревать глубины порочности Чаллиса. Подлость, какой он был, купец оскорблял дочь своей любовницы, одновременно заявляя, что ребенок является его усыновленным. Годы развития Махнахми, должно быть, были сплошным и непостижимым адом. В то же время ей приходилось наблюдать, как ее старшую сводную сестру Телеин брала в руки, учила и покровительствовала их тетя Рашаллейла. — Прости, — только и смог сказать он. Пип зашевелился у него на плече. "Зачем? Вы не имели к этому никакого отношения. Считай себя удачливым. Чаллис тоже любила маленьких мальчиков. — У меня самого было не самое легкое детство. Он продолжил рассказывать ей об избранных фрагментах своей личной истории. Она ответила на его откровения насмешливым смехом. «У тебя была своего рода свобода и приемный родитель, который заботился о тебе. Пока мою невинность и мое детство рассматривали как туалетную бумагу, вы были в приключениях и исследовали миры Руки. Ее голос упал, даже когда интенсивность ее гнева увеличилась. «Не говорите мне о страданиях, не больших, чем детская глупость. Я мог бы рассказать вам истории, которые свяжут ваши кишки, как мокрую тряпку». — Что ж, по крайней мере, я могу сказать, что сожалею, что в тот день на Ульру-Уджурр мне пришлось смотреть, как Пип убивает нашу сводную сестру. — Телен? Молодая женщина весело усмехнулась. «Я был рад узнать, когда я снова достиг цивилизации, о ваших непреднамеренных усилиях от моего имени. Ее смерть устранила еще одного потенциального претендента на деловые интересы Чаллиса. Он обнаружил, что не может помочь себе. — Ты холодная, расчетливая маленькая сучка, не так ли, сестра? Снова появился фиктивный лук. «Я невосприимчив к комплиментам, но, исходя из вас, я ценю серьезность конкретного обозначения». Когда она выпрямилась, ее взгляд снова встретился с ним. — Итак, что ты собираешься делать сейчас? — Почему ты так стремишься увидеть меня мертвым? — Потому что, пока ты жив, есть кто-то, кто может идентифицировать меня как адепта. Кто-то, кто может чувствовать мое настроение, мои эмоции и, если захочет, вмешаться в мои намерения. Не говоря уже о ком-то, кто мог разоблачить меня перед властями. Я не люблю делить внимание, Флинкс, даже если мы вдвоем представляем собой и аудиторию, и представление. Ваше присутствие беспокоит меня; твой талант беспокоит меня. Мне было бы удобнее, если бы ты не мешал». Настала его очередь язвить. — Мне жаль, что мое дальнейшее существование доставляет вам такие неудобства.

"Все в порядке. Это не будет вечно. Ты собираешься попытаться убить меня сейчас? Я все еще не совсем уверен, что ты можешь». Уперев руки в бока, она изучала его бездонными черными глазами, ее голос был зловещим мурлыканьем. — Знаешь, ты не единственная невинная зигота, наделенная любопытными талантами проклятого Мелиорареса. Это был прямой вызов. Пип тоже это почувствовал. Она поднялась из положения покоя, расправив крылья, сверкая глазами, готовая нанести удар. Флинкс успокаивал ее не только чувствами, но и командами. «Я не хочу драться с тобой, Махнахми. Я пришел сюда не за этим. Если вы еще не догадались, я пришел за личным файлом syb, который был удален с Земли. Ты взял его, не так ли?» "Да. Учитывая его конфиденциальное обозначение, было безопаснее оставить оригинал. Разумеется, надежно защищены. Как и вы, я исследовал свое прошлое, хотя и не с таким одержимым упорством. Я узнал о работе Общества Мелиораре и захотел узнать больше. Мои расследования ничего не сказали мне о возможном биологическом отце. Как я намекнул ранее, я не уверен, что он когда-либо был». «Когда я недавно был на Земле и пытался получить доступ к исходному сибу, он нанес мне ответный удар». Махнахми не выглядел удивленным. «Информационная бомба. После того, как я получил доступ, изучил и скопировал syb, я решил, что будет лучше, если кто-либо, наделенный властью, не сможет отслеживать мою работу. Ничто из этого не обескуражило вас, но тогда у вас было бы больше причин, чем у большинства, быть настойчивыми в попытках отследить его. Полагаю, никто не следил за вашими успехами и не преследовал вас здесь? «В малоизвестный мир Аэнн, лежащий глубоко в границах Империи? Даже если бы это было физически возможно, зачем кому-то этого хотеть?» — Ты недооцениваешь наше превосходство, дорогой брат. Мы можем быть последними сохранившимися нереконструированными примерами работы Мелиорарес. Стоило бы серьезного повышения до представителя любой власти Содружества, которая привела нас сюда, будь то брыкающаяся и кричащая или чопорная и молчаливая». «Они закрыли книгу об Обществе Мелиораре». "Ты так думаешь? Тогда, несмотря на все твои путешествия и опыт, ты все еще смертельно наивен, Брат мой. Он не спорил с ней, не спорил с утверждением. Хотя он чувствовал иначе, он не мог быть уверен, кто из них был прав. Миротворцы Содружества могут быть пугающе настойчивыми, и кто знает, какие расследования Объединенная церковь проводила в отношении работы Мелиорарес? Его огорчала мысль, что он все еще может быть неофициальным беглецом, и его ожидает выборочное стирание памяти, если он когда-либо столкнется и опознает допрашивающие органы. «Есть одна вещь, которую я до сих пор не понимаю». Она неуверенно пожала плечами. — Если ты не собираешься меня убивать, то у нас полно времени поболтать. Что ты собираешься делать со мной?» — Я еще не решил. Это достаточно правдиво, решил он, бросив еще один взгляд на связанного Кварма. «Есть кое-что, что озадачило меня с тех пор, как я нашел файл syb в недрах хранилища Larnaca Nutrition и проследил его до вашего корабля». Он внимательно наблюдал за ней, готовясь оценить ее ответ, пытаясь прочитать ее чувства еще до того, как она ответила. «Я искал и искал, но, как я ни старался, я не могу найти никакой связи между Пирасисом и работой Общества Мелиораре». Насколько он мог судить по ее видимым и эмоциональным реакциям, она была искренне озадачена. «Связь между Пирасисом и Мелиорарес? Неудивительно, что вы не смогли его найти. Нет такой связи: ни связи, ни черта». Если она и лжет, решил он, то с такой ловкостью, что он не в состоянии это обнаружить. «Если это так, то почему вы взяли на себя труд взять с собой оригинальную сибу, содержащую запрещенные данные Мелиораре? Если это опасное путешествие на территорию Энн не имеет ничего общего с Обществом Мелиораре и его работой, то что ты здесь делаешь? Она и раньше смеялась над ним, но эти вспышки были совсем не похожи на те, что последовали сейчас. Она смеялась до слез, горькие слезы смешивались с искренним весельем. «Ты глупый мальчик! Ты действительно понятия не имеешь, что я здесь делаю, не так ли? Он обуздал, но сдерживал свой гнев. — О, у меня есть ключ, хорошо. Жестом он окинул взглядом их высокоразвитое инопланетное окружение. «Я просто не могу понять, как это связано с работой Мелиорарес».

Ее голос стал громче, эхом разносясь по бесконечным коридорам. — Это потому, что это не имеет ничего общего с Мелиорарес, ты, эмпатический идиот! Снова ее смех прокатился по огромному пустому пространству. «Когда вы проникли в сибу на Земле, она отреагировала так же, как и на любого неавторизованного злоумышленника. Что касается того, что я храню данные при себе, то всякий раз, когда я путешествую за пределы мира, я всегда беру с собой полный комплект конфиденциальной личной информации. Не потому, что я думаю, что он мне обязательно понадобится, а потому, что он слишком ценен и слишком опасен, чтобы не держать его под рукой». Вытерев глаза тыльной стороной левого запястья, она печально посмотрела на него. «Вы, как никто другой, должны знать, что Церковь и Содружество непримиримы, когда дело доходит до таких вопросов. Не имея возможности рисковать потерей или обнаружением такого важного материала, относящегося к моей истории, я давно предпринял шаги, чтобы убедиться, что у меня всегда будет доступ к копии, и в то же время обеспечить надлежащую сохранность оригинала, оставшегося на Земле. . Я не столько брал с собой информацию, имеющую отношение к вам, сколько защищал информацию, касающуюся меня. Сибиряк, которого вы так отчаянно хотите увидеть, надежно заперт в моей личной пристройке на борту «Кротаза». — Персональный диктофон DNP-466EX, — пробормотал он. «Вооружен и заперт». Выражение ее лица исказилось. «К сожалению, то, что применимо к одному из нас, неизбежно применимо и к другому. Не обольщайтесь, что это не так». "Отлично." На данный момент он решил принять ее объяснение. — Тогда, если это не имеет ничего общего с Мелиорарес, что ты здесь делаешь? Вы пришли в надежде найти только передатчик? Выражение ее лица изменилось так быстро, и она так пристально посмотрела на него, что он на мгновение опешил. — Значит, ты тоже об этом знаешь. «Очень трудно не заметить передатчик площадью две тысячи квадратных километров. Особенно, если вы стоите прямо на нем, когда он решает передать. От того места, где вы разбили лагерь, было не более двух-трех дней пути. Пока я был там, он послал одиночный сигнал. Очень мимолетно, очень интенсивно. У меня не было ни времени, ни возможностей, чтобы попытаться проанализировать это». Он кивнул на их тихое гудение вокруг. — Но его проследили до этого места. «Мои люди тоже поймали его. Как вы говорите, трудно промахнуться, когда вы расположились лагерем на вершине. Она понимающе кивнула. — Значит, ты был так близко к нашему лагерю? Мы не могли задерживаться достаточно долго, чтобы провести детальный анализ, который я хотел. Были признаки возможной военной активности AAnn поблизости от нас, и нам пришлось уйти быстрее, чем мне хотелось бы. Как и вы, все, что мы могли сделать, это отслеживать и отслеживать сигнал. Она глубоко вздохнула. «Что касается остального, ваше предположение отчасти верно: я пришел сюда в поисках передатчика. Этот артефакт — настоящий бонус». Она продолжила уступать дополнительное объяснение, которое он желал. «Larnaca Nutrition производит и продает витамины и другие пищевые добавки, причем очень прибыльно. Но в первую очередь это прикрытие для гораздо менее традиционных исследований, помимо того, что это моя личная исследовательская группа. Как и любой влиятельный коммерческий торговый дом или корпорация, он всегда в поиске потенциально прибыльной научной информации. Надежда состоит в том, чтобы получить такие знания до того, как ученые Содружества или Церкви смогут добраться до них и сделать что-нибудь глупое, например, объявить их свободно доступными для общественного блага». «Ваша компания занималась несанкционированной ксенологией, — утверждал он.

Она тонко улыбнулась. «Я предпочитаю думать об этом как о расширении границ человеческого знания, не тратя впустую кредиты налогоплательщиков. Один из агентов компании раздобыл какие-то малоизвестные сведения о дипломатически недоступном богом забытом пустынном шаре Аэнн по имени Пирасис. Среди стандартных общих фраз было много слухов и очень мало фактов. То, что было из последнего, было . . . интригующий. Такова была проблема, которую представляло дальнейшее расследование. Это не имеет ничего общего с Мелиорарес, пусть каждая из их незаконных душ гниет в соответствующем аду, и все, что связано с зарабатыванием денег. Помимо своей исторической ценности, которая для высших учебных заведений, музеев и т. д. значительна, древние инопланетные артефакты часто полны пригодных для использования редкостей». Она указала на их окрестности. «Один такого размера имеет неисчислимую коммерческую ценность. Мои люди работали над проектом Pyrassis уже более года, проектом, который им приходилось держать в секрете от властей и наших промышленных конкурентов, а также от AAnn. Все шло так же хорошо или даже лучше, чем ожидалось. Потом ты появляешься. Из всех людей. Вы должны были толкать и толкать свой незаконный путь в частное, укрепленное хранилище и активировать его охрану. Это было бы уже достаточно плохо, но нет — вы должны были проследить это до меня. Ты все испортил». Разочарование и гнев выплескивались из нее в равной мере. — Я знал, что если Челлис не избавится от тебя в тот день много лет назад, рано или поздно ты причинишь мне горе. Несмотря на это, мне удалось забыть о тебе. Какой прекрасный принудительный отзыв вы устроили! — Если ты перестанешь пытаться меня убить, — спокойно сообщил он ей, — ты обнаружишь, что нам есть о чем поговорить. Насколько мне известно, никто, кроме тех, кто не был стерт память, не разделяет того, что у нас с тобой общего. «Я не хочу иметь с тобой ничего общего, Филип Рысь! Я не хочу ничем с тобой делиться. Я не хочу, чтобы было о чем поговорить. Я хочу, чтобы ты умер!» Он сочувствовал ей. «Ты выражаешь свою ненависть к себе, Махнахми. За то, что Мелиорарес и Конда Чаллис сделали из тебя. «О, теперь вы терапевт. Я полагаю, что это профессия, которая подошла бы вам, учитывая ваши особые способности. Знай, что мои мысли, мой разум не являются кормом для твоего инфантильного е предположения, Флинкс. Я могу быть моложе тебя годами, но в остальном я более зрелый, более развитый». — Да, я вижу это по тому, как мудро и зрело ты действуешь. Он сделал жест пистолетом. Позади него начала стонать Кварм Брайони. "Что это за место? Это именно то, что вы искали? Кроме передатчика, я имею в виду. «Мы не знали, что ищем. Не было никакой конкретики. Только то, что в этой системе могло быть что-то чуждое и старое. Мы думали, что если и найдем что-нибудь, то только на Пирасисе. Вместо этого он вращается вокруг самой дальней планеты в системе, прячась рядом с метановым карликом. Также тщательно замаскирован от обнаружения. Если бы не посланный сигнал, который исходил от инопланетного передатчика, мы бы никогда его не нашли. Как только мы отследили цель сигнала, все остальное было легко». Она кивнула ему. — Как, очевидно, и для тебя тоже. Где остальная часть вашей команды? На вашем корабле?

— Да, — с готовностью признался он. «На моем корабле». Он не добавил, что она состоит исключительно из механических и нескольких недавно приобретенных декоративных растений. «Лжец». Ее улыбка превратилась в ухмылку. «Я говорил тебе, что в некотором смысле был более зрелым, чем ты. Мои способности тоже неустойчивы, но когда они функционируют, как сейчас, они говорят со мной о вещах, о которых ты даже не можешь мечтать». Ее тон на мгновение стал задумчивым. «Иногда мне жаль, что я не могу мечтать. Мои обычно не очень приятные, и часто я просыпаюсь с криком. Конда Чаллис и другие. . . вещи." Она насмешливо фыркнула. «Я чувствую людей, приближающихся к нам, даже когда ты пытаешься убедить меня, что они все вернулись на твой корабль. Я не заметил, как ты подал сигнал. Что вы сделали — договорились, что они придут вас искать, если вы не вернетесь к определенному времени? Сбитый с толку, Флинкс пытался понять, что она говорит. Он изо всех сил пытался сконцентрироваться, изо всех сил пытался определить, что именно вызвало ее обвинение. Экипаж? Его команда не могла преследовать его, потому что не было ничего, кроме ИИ и растительной материи. Он не думал, что последний может пилотировать шаттл. Даже если бы существование перевернулось с ног на голову и флора, украшающая Учителя, внезапно приобрела бы эту способность, он сомневался, что их хрупкие корни позволили бы им быстро пройти в глубины артефакта. Затем что-то защекотало ту часть его сконструированного разума, которая была домом для его безымянного, непостижимого таланта, и он понял, о чем она говорит. Она была не такой искусной, не такой развитой, как она заставила бы его поверить. — Ты прав, — признал он. — Сюда идут люди. Она понимающе кивнула самой себе. — Видишь ли, Флинкс. Ты не можешь обмануть собственную сестру. Что ты чувствуешь, я чувствую. Что ты чувствуешь, то и я чувствую». — Не совсем так, — пробормотал он, даже пытаясь изолировать каждого приближающегося человека, чтобы оценить их количество. — Сюда идут люди, но они не люди.

Глава 17 Имперская пирассианская оперативная группа быстро сблизилась с луной десятой планеты, не дав сенсорам ограниченного радиуса действия на борту «Кротаза» достаточно времени, чтобы среагировать. Тот факт, что имперская пирассианская оперативная группа состояла из единственного корабля, «Сстакуна», не делала ее неожиданность или завоевание менее полными. Несмотря на скромные размеры и слабое вооружение, «Сстакун» был военным кораблем. Как бы хорошо она ни была экипирована для своего класса, Crotase, зарегистрированная в компании yclept Larnaca Nutrition, таковой не была. Как только судно Аэнн было опознано, те, кто находился на борту корабля Содружества, приготовились сместить его за пределы системы на минимальное количество планетарных диаметров, необходимое для безопасной активации ее КК-двигателя. Эти приготовления были обнаружены и доведены до сведения капитана «Сстакуна», который немедленно довел это до сведения начальника операций Вооцима, который немедленно приказал вывести из строя судно Содружества. Соответственно, было запущено одно маленькое устройство, которое менее чем за минуту нанесло минимальный ущерб проекционной тарелке другого корабля с приводом КК. Достаточно было минимального ущерба. Неспособный сгенерировать математически совершенный образец поля позигравитации, Кротаз теперь не мог бежать через что-либо, кроме нормального пространства. Однако он все еще мог избежать пирассианской системы. Со скоростью, на которую он был способен сейчас, через несколько сотен лет или около того он мог бы достичь ближайшего мира Содружества. Поскольку этот вариант был единодушно признан всеми на борту крайне непривлекательным, они сразу же сдали свое судно AAnn. С легкостью выведя из строя одного нарушителя, «Сстакун» вполне мог бы сделать то же самое со вторым кораблем поблизости — если бы не тот факт, что «Учитель» дрейфовал незамеченным и незамеченным за своими высокотехнологичными военными маскирующими экранами. У тех, кто находился на борту «Сстакуна», не было никаких причин подозревать, а тем более делать предположения о присутствии второго корабля Содружества. В отсутствие дальнейших указаний от своего хозяина Учитель подавал питание на свои сложные дефлекторы, хранил молчание, игнорировал драму, разыгрывавшуюся неподалеку, и удерживал позицию рядом с бурлящей коричневой атмосферой инопланетного спутника-артефакта. Если бы они приступили к более тщательному сканированию ближайших окрестностей, AAnn могла бы обнаружить легкую гравитационную аномалию, которая обычно выдавала бы присутствие скрытого корабля, но они были слишком заняты, разбираясь с одним незваным гостем, который не смог скрыться. сам. Капитан Тредсий размышлял. «Чтобы вторгнуться в имперское пространство, эти люди должны быть либо очень самоуверенными, либо очень глупыми. Я бы не считал их глупыми. Командир жестикулировал с изумлением второй степени, смешанным с возмущением третьей степени. «Что они здесь делают? Неужели они пришли исключительно в надежде найти этот необычный артефакт? Все взгляды обратились на прежде молчаливую пожилую пару, притаившуюся в дальнем конце конференц-зала с песчаным полом. Tenukac LLBYYLL оттолкнулся от стерильных, слегка пахнущих желтовато-коричневых гранул, на которых он отдыхал. «Мы с приятелем не можем говорить о военном значении пирасийской системы». Среди собравшихся один или два офицера хохотали, их тихое веселое шипение вызывало обязательные неодобрительные взгляды Вооцима и Традсия. «Нссусса, мы убеждены, что мир недостаточно значителен, чтобы соблазнить людей выйти за пределы имперского пространства». Несколько решительных жестов подтверждения акцентировали содержательное замечание ксенолога.

«И наоборот, этот артефакт колоссальных размеров и неизвестного происхождения несет в себе обещание открытия, достаточно важного, чтобы соблазнить смелых и смелых. Известно, что люди тоже обладают такими качествами, хотя обычно они используются для служения низменным целям. Мой приятель и я убеждены, что пока мы говорим об этом, группа или два человека с корабля Содружества активно занимаются исследованием внутренностей артефакта. Вооким показал понимание. «Это и мое чувство. Однако теперь, когда мы вывели из строя их корабль, мы можем заняться вопросами разведки и управления на досуге. Она махнула танцующей рукой в ​​сторону Диссина. — Абордажная группа в сборе? Когда офицер дал утвердительный знак, командир встал. Теплые частицы сочились из ее хвоста, когда он выходил из успокаивающего песка, как и из ее посоха. «Мы получим ответы на наши вопросы очень скоро. Это великий день для Империи!» Громкое, нарастающее шипение заполнило комнату, когда другие офицеры присоединились к ней, приветствуя их достижение. Одним махом они захватили вторгшееся шпионское судно и сделали научное открытие потенциально огромной важности — и прибыли. Два старших ученых, конечно, получат по заслугам, но никто не сомневался, что каждый офицер, суб-офицер и главный член экипажа разделят грядущее одобрение. Предки будут всемогуще прославлены, главы семьи будут в восторге, а Содружество будет, по крайней мере, в смущении. Оставалось лишь официально завладеть оспариваемым судном и взять под стражу любую исследовательскую группу людей, в настоящее время блуждающую по артефакту. Человеческий экипаж «Кротаза» был угрюмым народом. Вооким не удивился: предвкушая открытие и ликование, они теперь оказались в плену у AAnn. Было собрано личное оружие, система навигации и наведения корабля была защищена, и люди собрались в обеденной зоне под бдительным оком вооруженных солдат. Щелевые глаза встретились с круглыми, и между ними не вспыхнула любовь. Злоумышленникам придется предстать перед допросом, но не здесь. Достаточно времени для этого на Пирасисе, так как официальное сообщение о беспрецедентном захвате было передано Секторкаву. А пока были более насущные дела. Вооким столкнулась с двойной шеренгой безутешных млекопитающих, откашлялась с подобающим шипением и рискнула проверить свои несколько заржавевшие знания о террангло. «Я Вооцим DDHJ, командующий гарнизоном Его Императорского Величества на Пирассисе. Таким образом, я несу ответственность за безопасность всей этой системы, целостность которой вы грубо нарушили. Если только это не очень недоукомплектованное судно, я предполагаю, что некоторые из ваших коллег в настоящее время заняты исследованием инопланетного артефакта, который лежит здесь с хвостом к зубу. Нам хорошо известны детали экипажа для всех стандартных классов кораблей Содружества, так что, пожалуйста, не оскорбляйте мой разум, заявляя, что все вы срочно находитесь здесь, на борту. Она вглядывалась в отвратительно гибкие лица, изо всех сил пытавшиеся избежать ее взгляда. «Кто такой старший офицер, чиновник или назначенный репрессант из ныне живущих, пожалуйста?» Вперед выступил человек среднего роста с бледной кожей. По крайней мере, размышляла Вооким, пытаясь контролировать свои внутренности в непосредственной близости от существа, на его черепе отсутствовал типичный воротник меха, что придавало этой открытой части его анатомии более терпимый и почти похожий на Аэнн вид. «Я Микола Буцевит. Я главный, пока не вернется владелец корабля. Ах, так владелец был частью экипажа! Вооким был в восторге от подразумеваемой возможности выкупа. Такие недипломатические маневры, конечно, не будут официально одобрены имперским правительством, но после выплаты соответствующих гонораров соответствующим кадрам они также не будут отменены. События продолжали развиваться благополучно. Молча она поклонилась доброй судьбе. — Как вы должны догадываться, мы должны обезопасить оставшуюся часть вашей команды. Никто не пострадает, и вы все будете лечиться в соответствии с соответствующими имперскими протоколами, касающимися обращения с неуполномоченными злоумышленниками. В конце концов, если вы будете сотрудничать, вы все должны быть успешно репатриированы в свои соответствующие миры. Она начала жестикулировать, но потом вспомнила, что люди очень редко используют свои конечности в разговоре. «Во-первых, вы предоставите нам координаты, которые ваши коллеги использовали для входа в артефакт». — Почему бы тебе самому их не разгадать, змееглазый? Разъяренный член инженерного персонала, который говорил, шаркал ногами, паря позади Буцевита. Вооким сделал небрежный жест. Солдат сделал шаг вперед, поднял оружие и выстрелил один раз. Несколько последовавших за этим гневных бормотаний, доносившихся из толпы захваченных людей, быстро стихли. Вооким позволил наступившей тишине задержаться еще на символическое мгновение. «Кто-нибудь еще хочет выдвинуть такие же невежливые-предложения? Я посещаю с жадностью второй степени. Нет? Тогда, расшись, может быть, мы сможем действовать цивилизованно и православно». Получив необходимые координаты, Вооким лично возглавил десант. Дайссин остался на человеческом корабле, чтобы проследить за предварительным опросом оставшейся части экипажа и переключением его систем ИИ, чтобы они реагировали на управление AAnn. Капитан Традсий вернулся на «Стакун». С ней у Воокима было две дюжины хорошо вооруженных и полностью экипированных солдат под наблюдением офицера Йилхазза, серьезного полевого офицера. Кроме того, для помощи двум ксенологам в документировании первоначального исследования и оценки артефакта была назначена пара должным образом оснащенных техников из инженерной группы Сстакуна. Таким образом, хорошо подготовленная группа вскоре после этого вышла из своего шаттла в шлюз артефакта. Проходя мимо безмолвного пустого человеческого шаттла, они, как и их предшественники, автоматически и успешно проходили через его древний, но восприимчивый инструментарий. Через несколько мгновений каждый член экспедиции дышал атмосферой древних коридоров. На первом перекрестке Вооким приказал остановиться. AAnn ждали, пока их техники пытались угадать правильный путь. Между тем, ксенологи едва ли знали, в какую сторону повернуть. Куда бы они ни посмотрели, везде было что-то новое, необычное и потенциально поразительное. Командир отмечал их выходки с отстраненным весельем. Пожилая пара собиралась стать известной в областях знаний, которые были для нее закрыты. Это не означало, что она не интересовалась их работой. Чем больше она сияла, рассказывая об этом беспрецедентном открытии, тем более осведомленным она могла быть, когда вопрос поднимался на обсуждение. Среди тех, кто помолвлен с ее собственной специальностью, это увеличило бы ее возможности для продвижения. Она размышляла, что за ней последует повышение до барона, и неизбежно последует повышение до лорда. В конце концов, она представляла себя участницей и советником самого Императорского двора. То, что большую часть ее жизни казалось недосягаемым, теперь внезапно, по провидению, оказалось под рукой. Все, что ей нужно было сделать, это позволить ученым выполнять свою работу и не вмешиваться в то, что уже было сделано. Если бы она знала, как мало людей осталось внутри артефакта, ее настроение воспарило бы еще выше. Злоумышленники не могли сбежать, она знала. Был только один выход — через шаттл, пристыкованный к шлюзу. Тем не менее, она не рисковала. Как только последний из солдат высадился и благополучно оказался внутри корпуса артефакта, шаттл «Сстакуна» запустил свои двигатели и встал прямо рядом с кораблем Содружества. Таким образом, даже если людям, оставшимся на инопланетной реликвии, каким-то образом удастся сбежать, избежать или одолеть АЭнн, которые собирались отправиться за ними, они не смогут вернуться на свой звездолет. Если они попытаются снова подняться на борт оставленного ими шаттла, те, кто находится на борту десантного корабля «Сстакун», выжидали, чтобы противостоять им с применением тяжелого оружия.

Кроме того, на борту пустого корабля Содружества теперь находились два вооруженных техника из команды «Сстакуна». Если кому-то из людей-отщепенцев каким-то образом удастся выстрелить или прокрасться обратно на свой шаттл, они обнаружат, что абордаж невозможен. Мягкокожие беглецы попали в ловушку; пусть и на неопределенное время, но в ловушке они оказались. Непритязательный одноместный транспорт, спрятанный в дальнем углу шлюза, был хорошо спрятан единственным пассажиром. Даже если бы незначительное судно ограниченной дальности было замечено, вряд ли оно отложилось бы в сознании командира. Она стремилась детализировать группу, а не отдельного человека. Это заняло больше времени, чем хотелось бы Вооциму, но техники, наконец, выяснили местонахождение человекообразных форм жизни глубже внутри артефакта. Она была удивлена ​​и рада, увидев, что их добыча не проникла в реликвию мамонта так далеко, как она опасалась. Либо люди были небрежны в своих исследованиях, либо просто старались изо всех сил. Недавно прибывшая Энн сможет догнать их раньше, чем предполагалось. Она была так рада, что едва сдерживала себя. Только энергичные рефлекторные движения ее хвоста выдавали напоказ ее удовлетворение. С двумя техниками во главе и старшими учеными, недовольными вынужденной отсрочкой реальной работы, группа отправилась внутрь артефакта. — Что ты имеешь в виду под «они не люди»? Махнахми настороженно смотрела на своего брата, своего противника. «Ты чувствуешь их приближение, но ты не такой чувствительный, как я. Они определенно инопланетяне, скорее всего, Энн, и по тону их эмоций я чувствую, что они охотятся — думаю, за нами». Флинкс оглянулся назад, откуда пришел. Голова Пипа была поднята, и летающая змея, безмолвно сочувствующая своему спутнику, теперь была начеку. Махнахми не нужно было времени, чтобы обдумать значение оценки ее брата и сестры. «Если внутри артефакта есть Энн, и они идут к нам, то уйти будет хлопотно. Я предполагаю, что они следят за нами с помощью стандартных сенсоров форм жизни. Когда Флинкс кивнула в знак согласия, она вытащила из своего дежурного пояса небольшой коммуникатор. «Тогда использование этого не сделает нас хуже». Она не пыталась скрыть от него свой разговор. «Буцевит, говорит Владелец. Сообщите о своем статусе. Без нюансов, пожалуйста. У меня есть некоторое представление о том, что происходит». Ответ задержался, а сам сигнал был слабым из-за того, что ему приходилось проникать сквозь слои инопланетной фабрики. «Хозяин, это Микола. Нас взяли под стражу войска Анн, базирующиеся на Пирассисе и происходящие из него. Наступила пауза, во время которой Флинкс мог слышать елейные слоги Аэнн на заднем плане. «Кротас» находится под контролем имперского военного корабля «Сстакун» и находится в процессе перепрограммирования, чтобы отразить его статус захваченного корабля. Нас обвиняют в . . . Список нарушений длинный. Мне сообщили, что шаттл, который использовался для доставки вас и остальной части десантной группы к артефакту, уже захвачен и в настоящее время занят их солдатами и техниками. Вооруженный шаттл Аэнн сидит рядом с ним в замке артефакта. Махнахми впитывала все это без тени эмоций на ее лице. "Я понимаю. А ваша личная ситуация, Микола Буцевит? «Я в порядке, за исключением большого ручного оружия, дуло которого в настоящее время упирается мне в затылок». "Понял."

До того, как снова заговорил капитан «Кротасе», послышался более отдаленный разговор Аэнн. — Вам приказано немедленно вернуться к шлюзу и сдаться вместе с остальными нашими солдатами, находящимся там сейчас. Если вы сделаете это, обещают, что ваш допрос пройдет без происшествий. Если вы этого не сделаете, офицер AAnn здесь говорит, что он не может дать никаких гарантий. Им не терпится завершить то, что они считают важным полицейским делом». — Значит, они могут получить полный контроль над артефактом. Да, я уверен, что они очень нетерпеливы. Сообщите присутствующему старшему офицеру AAnn, что я рассмотрю его просьбы». — Это не запросы. Голос капитана немного повысился. «Уважаемый офицер Дайссин заявляет, что если вы немедленно не… . ». Махнахми выключила коммуникатор и снова прикрепила его к поясу. «Пора двигаться. Но сначала нужно т. Помоги мне с Брайони. Она направилась к все еще связанному убийце. "Почему?" Флинкс не двигался. — Значит, теперь она может сделать то, что раньше не умела? Сестра саркастически посмотрела на него. — После того, что ты с ней сделал, я думаю, она бы колебалась, прежде чем пытаться сделать что-то подобное снова. Нам нужно освободить ее, чтобы она помогла нам разобраться с нашими преследователями. Если мы сможем вернуться к шлюзу, не будучи отрезанными, у нас, по крайней мере, будет возможность что-то сделать. "Что делать?" он бросил ей вызов. — Вы слышали, что сказал ваш капитан. Аэнн взяли под свой контроль ваш шаттл, разместили на борту солдат, у шлюза наготове стоит собственное вооруженное судно, и захватили ваш корабль. — возразила она, опускаясь на колени, чтобы освободить кварма от оков. "Совершенно верно. Однако остается открытым вопрос о том, как вы сюда попали. Или вдобавок ко всему прочему у вас есть еще и возможность телепортироваться через открытый космос?» К собственному удивлению, он поймал себя на том, что недолго колебался, прежде чем ответить. «Только во сне». Руки Брайони были свободны. Сев, она тут же принялась помогать работодателю освободить связанные ноги. «Иногда мне снятся сложные сны. Вам бы они не понравились. Как я уже сказал, мне самому они не очень нравятся. Вставая и отступая назад, Махнахми смотрела, как высокая женщина в черном с помощью своих длинных ловких пальцев возвращала ощущения в сведенные судорогой руки и икры. Ангельский подросток встретил взгляд зрелой женщины. «Я должен вернуться к шлюзу. Солдаты AAnn попытаются отрезать нас и захватить». "Я слышала. Я знаю, что нужно делать». Женский голос был лишен интонаций. — С какой стороны они приближаются? Махнами указал. — Подождите минутку, — начал Флинкс. У него не было любви ни к убийце, ни к ее работодателю, но невысказанные намеки, происходившие между ними, равнялись обету самоубийства со стороны первого. Он так и сказал. Его слова не заставили более высокую женщину задуматься. Прежде чем он успел закончить перечисление своих пунктов, она исчезла в глубине верхнего коридора. — У нее нет шансов, — пробормотал он. «Они убьют ее».

«Конечно, будут». Гибкая прелесть блондинки ничуть не смягчила холодок в ее голосе. «Она умрет настоящим квармом, защищая своего работодателя. Именно так они все хотели бы умереть. Тем лучше для нас, а? С этими словами она направилась вправо от них. «На этом пути есть по крайней мере два других коридора, которые могут привести нас обратно к шлюзу, позволяя избежать этой досадной дилеммы». Он бы продолжал спорить, но Кварм был вне поля зрения и вне пределов слышимости, и он чувствовал, как Аэнн неуклонно приближается. Испытывая дискомфорт при повороте событий, но не в силах повернуть их вспять, он последовал за своей сестрой. — Они были здесь, уважаемый сэр. Техник, считывающий показания одного из датчиков форм жизни, медленно перемещал компактное устройство взад-вперед. «Они все еще движутся, но в противоположном направлении». Она оторвалась от инструмента. «Я предполагаю, что некоторые из них пытаются кружить позади нас, пытаясь беспрепятственно добраться до шлюза, в то время как один или несколько остаются в непосредственной близости, пытаясь привлечь наше внимание». — Д-ссссс — это то, что я бы сделал. Вооким не удивился. Если бы люди, за которыми они следили, были полоумными, они бы никогда не забрались так далеко в имперское пространство. Вытащив свой коммуникатор, она посоветовала тем, кто находится на борту ожидающего шаттла «Сстакун», а также тем, кто в настоящее время находится на борту человеческого шаттла, быть начеку на случай, если их добыча увенчается успехом. Она не считала предупреждение необходимым, но была очень тщательной. Они загнали бы этих людей на землю задолго до того, как они смогли бы добраться до шлюза. Во всяком случае, так она думала, пока меньший сигнал, на который они нацеливались, не упал из своего укрытия высоко в потолке и не приземлился посреди группы преследования, методично стреляя по мере падения. В последовавшем контролируемом хаосе двое из отряда Вооцима погибли в шквале разрушений, а один был тяжело ранен, прежде чем удалось убить единственного человека. Тяжело дыша, Вооким встал на колени на мощных задних лапах, чтобы осмотреть одну из нескольких отрубленных и сильно поврежденных частей тела инопланетянина. "Женский. Очень подвижный экземпляр. Она добавила жест, свидетельствующий о враждебности второй степени, подчеркнутой восхищением третьей степени. — Где голова? — Сюда, командир! — крикнул другой солдат. Вооциму потребовалось некоторое время, чтобы осмотреть череп, но он не дал никаких подсказок относительно характера или определения их добычи. Будем надеяться, что оставшиеся люди не окажутся такими опасными. Оставив тела погибших солдат на потом, она приказала своему отряду ускорить преследование. В следующий раз они будут стрелять первыми. Смерть Брайони купила им драгоценные минуты, Флинкс и Махнахми удалось добраться до замка без происшествий. «Они идут быстрее». Флинкс стоял, сосредоточившись, с полузакрытыми глазами. — У нас есть пять, может быть, десять минут до их прибытия. "Я знаю это!" Пот прилип к ее шее и плечам. «Ты не единственный, кто может следить за эмоциями других». Низко пригнувшись за идеально подобранной серией тускло мерцающих инопланетных цилиндров, она созерцала обширный простор воздушного шлюза. Звёзды призывно сияли за прозрачной преградой. Бок о бок стояли шаттл военного корабля «Энн» и шаттл «Кротаза». Вооруженная фигура рептилии, стоявшая на открытом служебном проходе шаттла Кротазе, размахивала тонкой смертоносной винтовкой и активно дергающимся хвостом. «Наши возможности ограничены». Она выжидающе посмотрела на него. — Где твой корабль? «Я не прилетел на шаттле, — сказал он ей. «Отдельный орбитальный служебный модуль».

Ее брови изогнулись, когда она всмотрелась в его лицо. "Индивидуальный?" «Ты не слишком большой. Возможно, мы оба поместимся внутри. Он будет тесным и создаст нагрузку на систему жизнеобеспечения, но его должно хватить для короткого и быстрого полета. Хитрость будет заключаться в том, чтобы не взорваться на выходе. Она понимающе кивнула. «Если эти древние инопланетные автоматы будут действовать последовательно, замок выпустит нас, как только почувствует наше приближение. Если это произойдет, даже если наш полет будет обнаружен, Аэнн потребуется время, чтобы запечатать оба шаттла. Они, конечно, могут оповестить свой военный корабль о наших действиях, но, как вы говорите, это короткий полет. К тому времени, как они примут решение о дальнейших действиях, мы, возможно, сможем добраться до вашего корабля. Полагаю, он устанавливает защиту? "Немного." Его лаконичный ответ был заведомо неинформативным. «Наши шансы на дальнейшее выживание, безусловно, будут намного выше на борту «Учителя», чем они сидят здесь в ожидании прибытия погони». — Тогда не будем больше терять время. Где модуль?» Опустив голову, он начал удирать в сторону, молодая женщина следовала за ним по пятам. Они не были замечены АЭнн, которые были сосредоточены на центральном и самом большом из трех порталов, ведущих в глубины артефакта. Солдатам сказали, что, согласно текущим показаниям форм жизни, банда беглецов-людей была довольно малочисленной. Идея о том, что такая группа может попытаться одолеть и взять под контроль один из шаттлов, казалась абсурдной. Тем не менее, те, кто охранял два корабля, оставались в состоянии боевой готовности. Однако недостаточно активно, чтобы обнаружить две фигуры, снующие вдоль дальней стены обширного шлюза. Придерживаясь укрытий, которых было предостаточно, Флинкс и Махнахми добрались до скопления высоких, смутно шаровидных конструкций, где он спрятал непритязательный, но эффективный транспорт. Он был точно таким, каким он его оставил: нос выставлен наружу, фонарь убран. Активировав его с помощью пульта на поясе, он увидел, как внутренние контрольные сигналы оживают. — Садись, — сказал он ей. «Постарайтесь согнуть спину как можно сильнее. Как только я лягу лицом к элементам управления, вы можете развернуться и попытаться освободить немного больше места для себя». — Конечно, я могу справиться с этим. Забравшись в узкое тесное пространство, она присела на корточки сзади небольшого грузового отсека. Он предназначался для нескольких личных вещей, а не для еще одного человека, и едва вмещал ее гибкую фигуру. Флинкс начал присоединяться к ней, когда вспышка сильной неприязни захлестнула его разум. В то же время что-то ударило его в правое колено достаточно сильно, чтобы вызвать вспышку боли вверх по ноге и по глазам. Он отшатнулся назад, схватившись за раненое колено. Еще до того, как он упал на землю, мягкое гудение указывало на то, что фонарь транспортного модуля закрывается. Ее ботинок. Со всем высокотехнологичным оружием, которого он избегал в последние недели, со всеми смертоносными устройствами, разработанными наукой о множестве видов, от которых он уклонялся, он, наконец, был уничтожен быстрым ударом остроносого ботинка. Если бы удар был нанесен кем-то другим, он, вероятно, предвидел бы его приближение и, предвидя его, избежал бы его. Но он забыл, что, хотя Махнахми умела не только чувствовать эмоции других, она также умела скрывать свои собственные. Он так привык чувствовать враждебность и, следовательно, угрозы в других, что стал беспечным. Было не утешительно осознавать, что Пип тоже не почувствовал опасности. Когда, наконец, она излилась из нее чистой, неразбавленной силой, она сделала это одновременно с нанесенным ею ударом, не дав ему времени подготовиться. К тому времени, когда он с трудом поднялся на ноги, слегка прихрамывая на пульсирующую ногу, навес был закрыт и запечатан. Пип был в воздухе, метаясь и порхая, ища врага, чтобы нанести удар. Этот враг был защищен слоем прозрачного светочувствительного плексаллоя, сквозь который не мог проникнуть даже яд минидрага.

Одну руку, лежащую чуть выше ноющего колена, он смотрел на нее. Ее голос, конечно, не мог до него достучаться, но он мог читать по ее губам, когда она задумчиво произнесла несколько последних слов в его пользу. — Извини, мне это нужно. И добавила в заключение: sar доник прощай, «Брат». "Почему?" — крикнул он ей. Она не могла его слышать и, если могла читать по его губам, предпочитала ничего не отвечать. Какой ужасный страх, подумал он. Какими ужасными должны быть подозрительность и недоверие, чтобы заставить ее бояться всех вокруг, особенно того человека в обитаемом Руке, который, по крайней мере, давал возможность сопереживать и понимать. Тихо урча, транспортный модуль включился, заставив его отступить за пределы досягаемости его привода. Как только он поднялся из своего временного гнезда среди инопланетных шаров и прямоугольников, на обоих шаттлах заметно возросла активность. У Флинкса не было времени стоять и смотреть. Он вернулся через ближайший внутренний портал, прежде чем его присутствие было замечено АЭнн на любом из шаттлов. Если сочетание испуга и замешательства замедлит реакцию часовых, Махнахми вполне может избавиться от артефакта. Что она сделает потом, он не мог предсказать, за исключением того, что это точно не было бы ортодоксально. Она будет одной молодой женщиной, одинокой и безоружной, вынужденной противостоять захваченному кораблю КК и вооруженному имперскому военному кораблю. Ему почти стало жаль ничего не подозревающую Энн. Теперь, когда ему было отказано во всех средствах бегства, а отряд раздраженных солдат АЭНН преследовал его, у него не было времени на обдумывание чьего-либо плана действий. В одном он был уверен: он не мог оставаться на месте в надежде, что какое-то чудо вернет его обратно к ожидающему Учителю. Недовольный тем, что у него осталась одна перспектива, но не имея других очевидных вариантов и не имея времени обдумывать возможности, он отвернулся от замка и удалился обратно в незнакомые глубины непостижимого артефакта. Глава 18 Командир Вооцим был недоволен. Она уже потеряла двоих солдат, а одного вывели из строя из-за неожиданного поведения склонного к суициду человека. Теперь по крайней мере еще один оставался на свободе внутри артефакта, а третьему каким-то образом удалось избежать ловушки, которая была установлена, чтобы заманить беглецов в ловушку в стыковочном отсеке. Ниссаст, сказала она себе. Это было лишь временное раздражение. Человек, оставшийся на артефакте, вскоре будет задержан, а тот, кому удалось совершить выдающийся подвиг бегства в космос, скоро увидит, что его усилия сойдут на нет. Вооциму уже сообщили, что первый человек поднялся в воздух в небольшом служебном модуле или капсуле, способной перемещаться только между орбитальными кораблями. Его одинокий пассажир вскоре окажется рядом либо со «Сстакуном», либо с захваченным кораблем Содружества, где его легко арестуют. Если Вуциму не терпелось положить конец глупым человеческим маневрам, которые, в конце концов, могли привести только к одному выводу, двое сопровождавших ее старших ученых еще громче заявили о своем желании положить этому конец.

«Это действительно возмутительно», — заявил Тенукак. «Важнейшее научное открытие последних двух эпох Империи, и здесь мы вынуждены отложить наши исследования до тех пор, пока несколько ренегатов, вторгшихся людей не будут взяты под стражу». «Эта задержка будет включена в наш официальный отчет». Интонация, выбранная женщиной Неннасу, была разработана, чтобы показать ее неудовольствие. — Как вам будет угодно. Вооким добавил жест презрения второй степени — Тенукак плюнул, увидев это. — Это по-прежнему военная экспедиция, и она останется таковой до тех пор, пока я официально не разрешу вам заниматься вашим ремеслом. За исключением любых других sсюрпризов или вредных помех, я обещаю вам, что этот момент наступит sвскоре. «Надеюсь, с-с-с-с-с-с-с!» С этими словами Неннасу и ее разъяренная пара утихли, за что Вооким был более чем умеренно благодарен. Они продолжали приближаться к оставшемуся человеку. Это не могло продолжаться вечно, командир знал. Она с нетерпением ждала возможности допросить столь энергичного и неуловимого экземпляра. К настоящему времени большинство людей осознало бы безнадежность своего положения и смирилось с неизбежным. Каким бы активным оно ни было, млекопитающее не могло слезть с артефакта или ускользнуть от безжалостных инструментов слежения эффективных техников. Очень скоро, как полагал Вооцим, он замедлит ход, повернет и, надеюсь, капитулирует, не создавая больше проблем. Командиру AAnn не нужно было напоминать своим солдатам, чтобы они опасались возможного самоубийства со стороны еще одной недовольной цели. Она все еще очень надеялась взять его живым. На борту оккупированного «Кротаза» офицер Дайссин был уведомлен младшим офицером о приближающемся прибытии крошечного корабля. «Мы приветствовали модуль и не получили ответа». Глаза Аэнн выжидающе изогнулись. — Его приближение контролируют предсказатели Сстакуна. Внутренние помещения генерируют сигнал формы жизни, согласующийся с присутствием одного человека, находящегося в нем, хотя сигнал исключительно слабый и указывает на затухание. Нет никаких указаний на то, что корабль вооружен или перевозит опасные или взрывоопасные материалы. Сстакун желает знать, следует ли его уничтожить. Дайссин задумался. — Нет ничего подозрительного или уклончивого в его дуге приближения? — Нет, уважаемый ссир, — доложил младший офицер. «Он сужается по прямому курсу к шлюзу этого судна». Старший офицер продемонстрировал понимание третьей степени. «Позвольте ему прибыть и состыковаться. Постоянно следите за ним. Теперь у нас есть контроль над системами ограниченного вооружения этого корабля. Если это транспортное средство начинает демонстрировать девиантное поведение, устраните его. Если нет, войдите внутрь сразу же после его прибытия и приведите его обитателя ко мне.

Младший офицер отсалютовал, добавив дополнительный жест уважения пятой степени, и ушел, оставив Дайссина размышлять о непредвиденном прибытии. Руководство подтвердило, что одиночный автомобиль недавно покинул поверхность инопланетного артефакта. Очевидно, в нем находился один из беглых шпионов, которого преследовал коммандер Вооцим. Убегающий пассажир не найдет сочувственного приема на корабле Содружества. Задержание единственного беглеца станет обычным делом. Он переключился на другие дела. Младший офицер, ответственный за группу захвата, с нетерпением ждал, пока воздух в шлюзе пройдет. Сразу же после полной очистки и отделения тюленей он быстро повел свою троицу солдат к крошечному транспортному средству. Все держали оружие наготове, готовые к любому обману или уловке. Следуя указаниям субофицера, они рассредоточились по бокам тонкого корабля и ждали, когда появится его обитатель. Когда фонарь отодвинулся, младший офицер осторожно двинулся вперед, опережая дуло своей винтовки. В кабине корабля находился один человек. Женщина, основанная на ограниченных знаниях младших офицеров о человечестве, недавно достигла зрелости. Он осторожно ткнул распростертую фигуру острием своего оружия. Это не мешало. Один из солдат был экипирован полевым медицинским пакетом. Поспешив вперед в ответ на жест унтер-офицера, она провела базальным предсказателем по неподвижной фигуре. «Нет сердцебиения, дыхания нет. Есть некоторые предположения об активности Е-паттерна, но функции мозга, по-видимому, практически отсутствуют». «Паралич». Младший офицер уклончиво хмыкнул, закинув винтовку за спину. "Принеси это." — Если он мертв или почти мертв, — заметил солдат, — почему бы просто не сбросить его в космос? «Даже мёртвый шпион — доказательство шпионажа. В любом случае решение принимать не нам. Принесите его, и я посоветуюсь с надзирателем Дайссином. Недовольно шипя, но не настолько резко, чтобы навлечь на себя гнев младшего офицера, двое солдат вытащили обмякшую, не сопротивлявшуюся фигуру из транспорта. Это было не тяжело. Решая, как лучше поступить, каждый закинул обмякшую человеческую руку себе на плечи, тем самым поддерживая ее в вертикальном положении. По-видимому, мертвый организм вяло висел между ними. Его голова, окутанная свободными нитями золотистого кератина, свешивалась к полу с гибкой шеи, в то время как каждая из его мягких мясистых рук свисала по обе стороны чешуйчатого, покрытого мундиром плеча. Они были на полпути к мосту, миновав несколько своих коллег в коридорах, когда двое солдат, поддерживающих труп, решили скорректировать его положение. Когда одна рука безвольно легла на спину одного солдата, свисающий пятипалый ха и судорожно вцепился в цевье подвесной винтовки. Пальцы скользнули через спусковую скобу, закрывая активатор. Поскольку оружие было закинуто дулом вверх, в результате выстрела, когда два из этих пальцев сжались, беспорядочно оторвало заднюю часть черепа владельца оружия.

Когда солдат рухнул замертво, не успев удариться о палубу, человек отлетел от другого испуганного сторонника, вырывая только что выпущенное оружие из спины своего покойного товарища. Второй выстрел пробил зияющую дыру в другом солдате. Между тем, и младший офицер, и выживший солдат были настолько ошеломлены скоростью реакции «мертвого» человека, что их ответы были немного медленнее, чем обычно. Еще два залпа, выпущенные с нечеловеческой ловкостью и быстротой, завершили поспешное уничтожение рептильного эскорта. Не останавливаясь, чтобы посмотреть, мертвы ли они, поразительно оживший Махнахми помчался в направлении брига Кротазе. Подтвердив свое предположение, что прибывшая Аэнн сначала возьмет под контроль ее корабль, прежде чем высадить солдат на артефакт, она приняла меры предосторожности и притворилась мертвой в качестве предварительного условия возвращения на свое судно. Последующие события подтвердили мудрость ее решения. То, что она обладала определенными уникальными способностями, которые позволяли ей притворяться мертвой лучше, чем, возможно, любому другому представителю ее вида, значительно способствовало прогрессу, которого она добилась до сих пор. Последнее, с чем рассчитывал столкнуться медлительный одиночный охранник, выставленный у брига «Кротасе», была причина для его размещения. То, что он понял это слишком поздно, не дало ему передышки от неуклонной атаки Махнахми. В течение нескольких минут она освободила остальную часть своего выжившего экипажа, чье консолидированное присутствие она ощущала несколькими палубами ниже. Присутствовали все, кроме одного несчастного инженера, который ранее опрометчиво высказал свои чувства в присутствии командира AAnn. Махнами двигалась так быстро, что ошеломленный эскорт, которого она хладнокровно и эффективно ликвидировала, все еще лежал там, где они упали, в коридоре. Вооружившись ассортиментом доступного оружия AAnn, компетентный экипаж Crotase приступил к тихому уничтожению одного ничего не подозревающего солдата за другим. К тому времени, когда AAnn узнали о неожиданном восстании среди них, было уже слишком поздно. Еще двое членов экипажа Махнахми погибли в последовавшей битве за контроль над Кротасе. Их потеря огорчила ее, потому что это означало, что корабль не будет так эффективно управляться по пути домой. Когда один из членов экипажа указал на раненого Диссина как на надзирателя оккупационных сил, Махнахми позаботился о том, чтобы его уберечь. Они нашли его, когда он пытался передать сведения о восстании Сстакуну. Хотя Махнахми могла сносно говорить на Аэнн, ради блага своей команды она обратилась к офицеру на террангло. «Ваши усилия тщетны. Я приказал своему инженерному персоналу включить циклический статический сигнал в систему связи до того, как мы подошли сюда. Любой на вашем корабле, пытающийся связаться с вами, предположит, что вы столкнулись с простой неисправностью, и подождет, пока она не исчезнет, ​​прежде чем рассматривать возможность того, что произошло что-то более серьезное. Любые дальнейшие попытки сообщить о возрождении моей команды быстро прекратятся. Слегка пошатываясь из-за раны под четырнадцатым ребром, Дайссин поднялся. «Кто ты и откуда пришел? Я не видел тебя раньше. Ты прятался где-то на этом корабле? Выражение ее лица не изменилось, как и тембр ее голоса. «Это мой корабль. Я владелец, и я только что вернулся.” «Только приехал. . . ?» Дайссин уставился на молодую человеческую женщину. «Вы приехали на транспортном модуле! Но мне сообщили, что единственный пассажир мертв!

"Я был. Это небольшой навык, который я усовершенствовал за последние пару лет. Я обнаружил, что со временем и практикой я могу выполнять все более интересные салонные трюки. Некоторые из них, например, притворяться мертвыми, действительно мертвыми, находят непредвиденное применение. Вот еще одна хитрость». Ужасная боль пронзила череп Дайссина, как будто кто-то взял его мозг в гигантский кулак и сжал. Когда огни мучений начали меркнуть перед его глазами, он смог с ужасом смотреть на невзрачную женщину. — Как… как ты это сделал? — Вы имеете в виду, это сработало? Махнами был в восторге. «Это только второй раз, когда я пробовал это. В другой раз это было на другом человеке, и ничего не произошло. А что, если я попробую еще раз?» — Нет, псшасста, нет! Неистовый Диссин исполнил отчаянный жест мольбы первой степени, подчеркнутой тревогой первой степени. «Я прошу смерти благородного слуги Императора». «Зачем просить смерти? Сотрудничайте, и я увижу, как вы отправитесь в тот же служебный модуль, который привел меня сюда. Как только мы благополучно выберемся из системы, ваши люди смогут вас подобрать. Хвост Дайссина беспокойно дергался из стороны в сторону. — Я могу доверить тебе это? Махнами пожал плечами. «Вы можете выбрать любой из других вариантов». Она многозначительно кивнула члену экипажа с мрачным лицом, который ответил, подняв дуло винтовки AAnn, которую он нес. «Если ты предпочитаешь смерть, я обещаю, что тебе не придется просить об этом». Страдающему офицеру потребовалось меньше минуты, чтобы взвесить свой выбор. Если бы его забрали сстакуны, он мог бы отдать себя на милость соответствующего имперского двора. Ранг может быть понижен, но он все равно будет жив. — Чего ты хочешь от меня? «Как вы знаете, нам нужно будет отойти на несколько планетарных диаметров, прежде чем мы сможем начать переход. Чтобы у нас было необходимое время, вам придется объяснить наши действия своим коллегам на военном корабле. Как только мы будем достаточно далеко, чтобы активировать КК-драйв, я выброшу тебя из замка в модуле. Если вы не знакомы с человеческими инструментами, я даже попрошу одного из моих техников показать вам, как установить и активировать его самонаводящийся маяк. Дайссину не нужно было больше обдумывать предложение. «Я согласен. Но твой триумф будет мал. Вас обнаружат, когда вы пытаетесь покинуть имперское пространство, и столкнетесь с этим, прежде чем вы сможете войти в режим переключения.

— Я так не думаю, если ты хорошо сделаешь свою работу. И, конечно же, никто не станет нас выслеживать, как только мы окажемся в космосе-плюс». Ее холодное лицо решительно вырисовывалось перед ним. «Мы не только благополучно сбежим в Содружество, но и найдем способ вернуться и взять под контроль наше законное открытие до того, как ссорящиеся имперские бюрократы решат, что с этим делать. В любом случае, я гарантирую, что вам не придется об этом беспокоиться». Шагнув вперед, она и главный техник связи «Кротаза» встали перед соответствующими корабельными системами. «Обратите внимание на то, что я хочу, чтобы вы сказали». Пистолет, который она держала, символически поднялся. «И даже не пытайтесь неправильно интонировать слог. Я отлично говорю, Энн. Она продолжала демонстрировать соответствующие навыки до такой степени, что Дайссин был впечатлен. «Ваши люди будут удивляться, почему вы связываетесь с ними только по аудио. Объясните, что это побочная проблема предыдущего статического цикла, над решением которой работают ваши техники». Диссин был спокоен, эффектен и немного красноречив. Махнахми был очень доволен. Позиция «Сстакуна» оставалась неизменной, поскольку корабль людей начал приспосабливаться и модифицировать свою собственную, а орудия боевого корабля не отклонялись в сторону, следя за движениями «Кротаса». Несмотря на опасения экипажа, все маневры выполнялись постепенно и без спешки, чтобы не вызвать подозрений в отношении корабля AAnn. Махнахми сдержала свое слово. Как только ее корабль удалился на необходимые пять планетарных диаметров от метанового карлика, вокруг которого вращалась искусственная, покрытая газом луна, офицеру АЭнн помогли войти в компактный транспортный модуль, и его аварийный маяк активировался. Пока он отплывал от «Кротаза», Дайссин мог наблюдать, как перед проекционной тарелкой КК-двигателя корабля Содружества возникло темно-пурпурно-красное сияние. По мере углубления и усиления поля положительной гравитации бывший призовой корабль медленно, но с быстро увеличивающейся скоростью начал удаляться за пределы системы. К тому времени, когда «Сстакун», нацелившийся на электронный плач модуля, начал заполнять его поле зрения, корабль людей уже давно исчез в непроходимых глубинах космоса-плюс. Дайссин облегченно зашипел. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что, хотя его шипение прекратилось, сам звук не прекратился. Беглый взгляд на минимальные приборы корабля показал начало тревожно быстрого падения атмосферного давления. Он лихорадочно пытался расшифровать гуманоидные показания в яростной попытке обнаружить источник проблемы. Когда он, наконец, выделил его, объяснение было таким же элегантным, как и осознание того, что произошло. Отток не был запрограммирован на активацию до тех пор, пока сстакун не подтвердит его позицию. Пока он бушевал в безмолвном отчаянии, запертый в похожем на гроб транспортном модуле, к нему вернулись слова, произнесенные безжалостной человеческой женщиной. Она была права — ему не придется беспокоиться о судне Содружества, как и молить о смерти. Как вид с сильно развитым чувством иронии, офицер AAnn мог оценить ситуацию лучше, чем многие другие. Его признательность была бы еще выше, если бы он не был в центре внимания. Вероятно, он был еще жив, когда те, кто находился на борту «Сстакуна», не получив ответа от модуля, использовали захваты, чтобы втянуть крошечный корабль в воздушный шлюз. Однако к тому времени, когда в отсеке было обеспечено надлежащее давление, и медицинский персонал смог проникнуть в машину и взломать ее, уважаемый офицер больше не мог реагировать. В отличие от человеческой женщины, он не обладал способностью симулировать собственную смерть. Он мог только представить это по-настоящему.

Двигаясь так быстро, как только мог, усталый Флинкс проникал все дальше и дальше в артефакт. Казалось, не имело значения, куда он повернется и какие повороты изволит сделать: близость безжалостных эмоций Энн оставалась постоянной в его сознании. Хорошо обученные, хорошо тренированные солдаты, недавно избавившиеся от скуки, не собирались сдаваться, пока не загонят свою добычу. Очевидно, что их оборудование для обнаружения и слежения было столь же эффективным и неутомимым, как и работавшие с ним техники. Его сердце грозило пробить дыру в груди. Ослабев от усталости, он остановился и согнулся, положив руки на колени, пытаясь отдышаться. Пип заботливо порхала перед его лицом, упрямо пытаясь подтолкнуть подругу и спутницу к возобновлению стремительного полета. Он поймал себя на том, что хочет как-нибудь позаимствовать часть, казалось бы, неисчерпаемой энергии минидраги. Чувствуя, что приближающиеся к нему АЭнн не отдыхают, не видя другого пути действий, кроме как не поддаваясь ни им, ни своему утомленному телу, он выпрямился и, шатаясь, пошел вперед. Хуже всего было осознание того, что он больше не мог ощущать эмоциональное присутствие своей лживой сестры. Каким-то образом Махнахми удалось сбежать из своего кена. По мере того, как он все глубже натыкался на безграничную реликвию, он поймал себя на том, что задается вопросом, насколько можно верить тому, что она сказала ему. Без доступа к сибфайлу, которым она владела, как он мог знать, что было правдой, а что она выдумала о его истории? Действительно ли она была его законной сестрой, как казалось на самом деле? Или она была просто ловким адаптатором информации, полученной от сиба, которого она присвоила? Насмешки, казалось, были в порядке вещей. Из всех людей в галактике она была единственной, кто обладал эрудицией, которая могла подтвердить или опровергнуть ее заявления. Она была единственной, кто имел доступ к информации, которую он хотел и в которой нуждался, к незаменимым личным знаниям, которые были взрывным образом вырезаны из Терранской Панциря. Были и другие — те, кто интересовался им, и те, кто интересовался его происхождением и способностями, возможно, даже те, кто знал достаточно, чтобы бояться его. Но среди них всех до единого, насколько он знал, только она снедалась ненавистью. Что он будет делать, когда его истощенное тело не сможет нести его дальше, он не знал. Возможно, та же таинственная, необъяснимая способность, которая раньше спасала его в безвыходных ситуациях, снова проявит себя. Его не утешила эта идея. Достаточность непостижимости казалась недостаточным средством, на которое можно было бы положиться. Он ковылял по сравнительно узкому коридору, когда вдруг оказался в большой комнате. Из его центра исходил взрыв трубопроводов и проводников. Там были тонкие панели из самонесущего отражающего материала, несколько богато украшенных кружев из металлического стекла, чьи функции обитали в неуловимой земле, и множество свободно плавающих геометрических фигур, которые, казалось, постоянно пульсировали, то возникая, то исчезая. Приблизительно в центре этой мешанины странных устройств из пола торчала единственная горизонтальная плита, которая, казалось, была вылита из котла с расплавленной керамикой или пластиком. Он располагался под прозрачным куполом, внутри которого находился второй меньший купол, слишком большой для шлема и слишком маленький для капсулы тела. Задыхаясь, Флинкс остановился, его нижняя челюсть отвисла. Пип завис над его головой, ее волнение не ослабевало. Он чувствовал, что преследовавшая его Энн была очень близко. Что поразило, даже шокировало в обманчиво простом на вид творении из плиты и купола, так это ни его внешний вид, ни его дизайн, ни его расположение. Это был факт, что он признал это.

Глава 19 Растерянный, силы в ногах уже не было, он, как во сне наяву, приблизился к блестящей, покрытой куполом плите. Все было таким, каким он его помнил: цвет плиты, гладкость ее слегка вогнутой поверхности, слабое свечение внешнего купола, манящая дуга изогнутой внутренней прозрачности, которая не была ни стеклом, ни пластиком, ни каким-либо материалом, известным науке Содружества. . Даже когда он узнал его, он знал, что это не тот, который он видел раньше, около шести лет назад. Это было бы еще более серьезной, еще большей невозможностью. Это был другой, возможно, немного больше, но почти такого же дизайна и конструкции. Опознав его, он также знал, что это было. Потому что он, те самые шесть лет назад, активировал точно такую ​​же — или почти такую ​​же. Это была платформа управления «Тар-Айым». Воспоминания нахлынули непрошено: о веселом, но решительном купце по имени Малайка. О его пилоте Ате Мун, которая была почти так же хороша, как и ее имя. О двух давних знакомых, ставших его друзьями и наставниками; один человек, один транкс. О возвышающемся монолите в далеком-далеком мире, в месте бесплодия и тайн, которое люди называют Мором. О себе, обеспокоенном неожиданно каталептическим Пипом, входящим в купол, идентичный тому, что теперь возвышался перед ним. Последующее головокружение, за которым следуют боль, спутанность сознания, сопротивление. Затем уступчивость, ошеломляющее сияние и какое-то ошеломляющее просветление, как будто из его разума вырвалось удушье. С того времени, с того момента он уже никогда не был прежним. До его ушей долетали чужие фразы: нарастающие, свистящие голоса, полные предвкушения, приближающиеся. Он пережил смерть как минимум двух Аэнн вместе со смертью самоотверженной Кворм Брайони. Как и в случае с любыми чувствующими существами, рептилоиды не жалели тех, кто убивал во время бегства. При таких обстоятельствах было разумно предположить, что его допрос будет суровым, а его будущее бесперспективным. Если он войдет в купол, есть большая вероятность, что ничего не произойдет. Если это так, то он ничего не потеряет от этой попытки. Если, с другой стороны, что-то произойдет, пусть даже ненавязчивое, этого может быть достаточно, чтобы заставить AAnn остановиться и передумать или даже решить, что задержание одного человека не стоит того, чтобы бросать вызов неизвестному. Он вспомнил, казалось бы, безобидную радужную пленку, которая насильно поглотила почти всех членов исследовательской группы Махнахми. Та же участь или еще хуже может ожидать его под сверкающим куполом. Что может быть хуже, чем попасть в плен к AAnn? Во всяком случае, это наверняка будет быстрее. Балансировать на грани открытия было неплохим местом для гибели. Когда до него донеслись возгласы ожидания, он принял окончательное решение и шагнул вперед. Достигнув купола, он сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть под воду, шагнул внутрь и плашмя лег на плиту. Он был прохладен для его спины и был спроектирован так, чтобы вмещать тело гораздо более массивное, чем тело любого человека. Частичные внутренние и более полные внешние купола над ним отображали путаницу непостижимых схем, вылепленных из твердых и многомерных материалов из инопланетных материалов. Озадаченная и немного смущенная, Пип сложила крылья и приземлилась ему на плечо. Ничего не произошло. Купола остались такими же, какими он впервые увидел их издалека, освещение в зале было ярким, но приглушенным. Он ясно слышал голоса преследовавшей его Энн, когда они вошли в комнату. Это пустая трата времени, бесполезное занятие, решил он. Его ноги чувствовали себя немного лучше. Он решил сделать попытку возобновить бег, отсрочить поимку до последнего момента. Слегка поморщившись от легкой судороги в одном бедре, он начал подниматься с плиты. Когда он это сделал, что-то двинулось против него.

Свернувшись в тугой клубок из свернувшихся мышц, Пип дергался в неслыханном ритме. Ее дрожь была стойкой и регулярной, как будто изменилось что-то большее, чем ее дыхание. Пока он смотрел, что-то плясало мимо его лица менее чем в метре от его глаз. Это был шар красно-золотой энергии, который пульсировал, как живой. Очарованный его безмолвной красотой, он наблюдал, как он дрейфовал вбок, пока не коснулся стены внешнего купола. Там он был быстро поглощен, его свет и вещество рассеялись в фотопористом материале, как вода в губке. Запрокинув голову, взгляд его упал на внутреннюю поверхность внутреннего купола. Словно сиреневые светлячки, тысячи огоньков танцевали в изогнутой прозрачной оболочке. Слегка вздрогнув, он закрыл глаза и снова лег. Свернувшийся вес Пипа, его компаньона с детства, необоснованно успокаивал его шею и плечо. Внутренний покой накрыл его, как одеяло. Он входил в место, где был раньше, родственное, но иное. И на этот раз, в отличие от первого, боли не было. С оружием наизготовку Вооким и ее солдаты свернули в коридор, по которому они мчались. Впереди техники, работающие с сенсорами форм жизни, первыми вошли в камеру. Они так резко рванули вверх, их ноги в сандалиях зацепились за слегка ребристый настил, что солдаты, следовавшие за ними, едва не задавили их. Как и ее солдаты, командир был вынужден поднять когтистую руку, чтобы прикрыть глаза. В центре комнаты, в которую они вошли, возвышался слегка приподнятый помост, на котором стояло нечто вроде кушетки или скамьи. Он был покрыт внешним куполом из какого-то стеклянного материала, который в настоящее время пылал интегрированным зелено-золотым огнем. Периодические всплески сверкающего кобальтово-синего цвета взрывались в глубинах призматической бури, словно молнии в грозовом облаке. С поверхности глубокой турбулентности шары и полосы динамической энергии прыгали во всех направлениях, словно убегая от г от сосредоточенного внутреннего шума. Младший офицер Амуруун поднял руку и указал. «Человек там, уважаемый командир!» — Я вижу! Вооким колебался. — Похоже, он активировал какое-то локализованное энергетическое поле. "Но как . . . ?» Младший офицер жестом выражал неуверенность пятой степени, в то время как выражение его лица выражало первый намек на страх. Вооким понял, что ей придется действовать быстро. — Автоматическая реакция со стороны артефакта, ничем не отличающаяся от включения света в коридорах, которые мы использовали, или срабатывания большого воздушного шлюза при столкновении с прибывающим кораблем. Человек ничем не управляет, потому что здесь нет ничего, чем человек мог бы управлять. Или AAnn, или кто-то еще. Это акт отчаяния со стороны беглеца. Он также недостаточен». Небрежно подняв руку, она выполнила соответствующий жест. — Как вы знаете, я бы предпочел, чтобы человек остался жив. Трупы, как известно, невосприимчивы к вопросам. Попытка пошутить успокаивающе подействовала на Амурууна и остальных солдат. «Выстрелите предупредительным выстрелом в нижний конец конструкции. Это должно возбудить человека, а также положить конец этому драматическому, но безобидному зрелищу».

Послушный младший офицер шагнул вперед и тщательно прицелился из собственной винтовки. Изящное оружие, предназначенное для удобной переноски, метало снаряд, миниатюрный размер которого противоречил его поражающей силе. Почти незаметная вспышка, терявшаяся в сиянии куполов, сопровождалась кратким, но сильным выдохом бока оружия. Снаряд попал в купол и исчез в непрозрачном помосте. В месте удара была видна мгновенная вспышка — и все. Структура купола не была нарушена, и взрыв не смог погасить красочное пламя, которое продолжало бушевать на его поверхности и вокруг нее. Вооким выразил раздражение. — Еще раз, — приказала она. Жестом подтверждая, младший офицер сделал еще один шаг вперед и снова поднял дуло своего оружия. На этот раз он целился под внешний купол в основание плиты, на которой лежал лежащий человек. Что-то невообразимо глубокое в неорганических недрах артефакта только что завершило обширный обзор и анализ преобладающей реальности. Среди нескольких тысяч других недавно установленных факторов он определил, что единственный разум А-класса присутствовал и функционировал. Это демонстрировало аберрантную структуру, но, по крайней мере, такую, которую можно было установить. Присутствовали и другие разумы, не принадлежащие к классу А. Кроме того, они занимались раздражающей деятельностью. ЭТТА ответила энергиям. Отвергнув наблюдаемых ближайших существ как незначительное отвлечение, с которым нужно быстро разобраться, то, что вяло начало шевелиться, перешло к более важным действиям. Шар размером с череп мерцающего лазурного свечения вырвался из вершины внешнего купола и полетел прямо к Амурууну. Испуганно выругавшись, он попытался увернуться от летящего шара синего огня. Он не преуспел. Глобус коснулся его плеча. Мгновенная вспышка сапфирового света, слабый запах озона, и затянувшийся, но быстро рассеивающийся клубок бледно-голубого пара штопором пробивался вверх в небытие там, где мгновение назад стоял младший офицер. Вооким уставился на парящую сферу оживленного сияния. Бросившись вправо, он столкнулся с другим перепуганным солдатом. Когда он вскинул свои когтистые руки в тщетной попытке защититься, еще одна вспышка сменилась второй струйкой испаряющейся голубоватой дымки. При этом остальная часть отряда сломалась и побежала. Их командир тоже побежал, ее ноги тряслись, мощные мышцы бедер толкали ее обратно вверх по коридору. Крики и шипящие вопли отчаяния последовали совсем рядом. Два старших ученых тоже кричали, пытаясь что-то сообщить вместо того, чтобы просто визжать от страха. Время от времени были случайные вспышки и запах. Постепенно криков стало меньше, синие вспышки стали реже. Задыхаясь, Вооким бросилась за массивный бастион из темного серого поликарбида. В коридоре было тихо, освещение уравновешенное и сдержанное. Она съежилась так, одна и сгорбившись, ее чешуйчатый эпидермис плотно прижался к защитному частоколу. Может ли лазурный призрак устать и вернуться в светящуюся комнату? Шаттл «Сстакуна» ждал в шлюзе. До нее было еще довольно далеко, но, как и все ей подобные, она была сильным и могучим бегуном. Получив хотя бы краткую передышку от погони, она чувствовала, что сможет благополучно вернуться на корабль. Медленно, осторожно она поднялась, понемногу выпрямляясь, чтобы заглянуть за край бастиона. Экзотический материал был теплым на ощупь и почти пластичным, несмотря на кажущуюся твердость. Ее глаза расширились. Безмолвная сфера энергии индиго, неподвижно висевшая в воздухе менее чем на расстоянии вытянутой руки от ее лица, не имела глаз, но все равно ее видела. Сверкающие сферы сияющей энергии лениво плыли обратно к пылающему куполу, чтобы снова поглотиться его энергетической сущностью. Зелено-золотые флогистоны становились то прерывистыми, то редкими. Постепенно к структуре вернулась полная прозрачность. Объем света в комнате упал с подавляющего до яркого, до пастельного нормального. Флинкс моргнул. Он все еще был уставшим, но в остальном невредимым. Когда он встал, его первой мыслью был Пип. Она уже была в воздухе, порхая за пределами куполов, ожидая, когда он присоединится к ней. Он потер затылок. Что-то произошло после того, как он вошел в купол. Он заснул, на сколько он не знал. Взгляд на один из компактных инструментов, прикрепленных к его поясу, дал ответ. Странно — его период бессознательного состояния казался длиннее.

Вспомнив своих преследователей, он резко поднял голову. Комната, как и коридоры за ней, были пустынны. Они передумали или в последний момент решили пойти другим путем? В его удачу трудно было поверить. Мог ли купол и расстояние помешать им заметить его? Он осторожно соскользнул с плиты. При контакте все еще было прохладно. Войдя в коридор, он искал следы своих сталкеров. Не найдя ничего, неспособный воспринимать какие-либо эмоции, кроме своих собственных, он двинулся вперед неуверенной рысью, пытаясь поддерживать устойчивый темп на тот случай, если ему вдруг придется изменить направление. Хотя он был уверен, что его талант все еще работает, он был озадачен своей неспособностью уловить даже малейший приступ эмоций хотя бы у одной AAnn. Tradssij стоял перед внушительным массивом данных, лениво сканируя и сохраняя в памяти обыденные корабельные данные, задаваясь вопросом, можно ли было сделать что-то еще, чтобы спасти несчастного офицера Dysseen от вероломства сбежавших людей, когда приблизился техник Osilleel. «Уважаемый капитан, есть кое-что, на что вы должны обратить внимание». Подчинившись, Традсий последовал за техником к ее станции. Над объективом проектора в стазисе парило полное трехмерное изображение десятой планеты Пирасис, ее луны и непосредственного пространственного окружения. Сев на свое место, техник снова надела индукционную гарнитуру на весы. Немедленно изображение транспонировалось, вид увеличился, чтобы разрешить уменьшенную область. На нем был показан артефакт, все еще частично окутанный своей притворной синтетической атмосферой. Конфискованный человеческий космический корабль продолжал занимать совпадающие координаты. Однако этого нельзя было сказать об артефакте. Традсий наклонился вперед, его выдающееся рыло почти проткнуло выступ. — Что здесь происходит, техник? Осиллеэль ответил благоговейным тоном, который показывал, что она тоже была затронута тем, что они видели. Все остальные техники и офицеры поблизости тоже повернулись, чтобы посмотреть. «Артефакт падает на поверхность планеты, уважаемый капитан. Он не вышел на падающую орбиту. Спуск вертикальный, в нарушение норм гравитации. «Баррисссст». Tradssij тихо зарычал. Не колеблясь, он начал отдавать приказы. — Сообщите нашим людям на борту шаттла, чтобы они немедленно эвакуировали свои позиции и вернулись на «Сстакун». Мы выйдем вперед, чтобы встретить их, состыковаться и вернуть на борт как можно быстрее». Позади него младший офицер озвучил то, что все думали. «Капитан, коммандер Вусим, научный отряд, который путешествует с ней, и остальная часть группы разведки и захвата все еще находятся внутри артефакта».

— Верно, — ответил Традсий отрывистым властным тоном, добавив особенно резкий жест беспокойства второй степени в сочетании с пониманием первой степени. «Однако, пока мы не сможем точно установить, что происходит, я не буду рисковать своей командой больше, чем это необходимо. При отсутствии сообщений или объяснений от десантной группы я должен сделать то, что считаю наиболее эффективным в данных обстоятельствах. Когда ситуация стабилизируется, шаттл будет отправлен обратно к артефакту, чтобы убрать командира Вооким и ее группу. Никаких возражений со стороны тех Аэнн на станции не возникло. Все считали, что объяснение капитаном ситуации было точным и лаконичным. Скорректировав курс, «Сстакун» начал двигаться к регрессирующему артефакту, удаляясь от того места, где он обнаружил транспортный модуль с телом офицера Дайссина. Флинкс вышел из шлюза менее запыхавшись, чем ожидал. Сохраняющийся недостаток каких-либо эмоций, как Энн, озадачил его, но облегчил. Здесь, по крайней мере, он ожидал что-то воспринять, но столкнулся только с доказательствами наличия разума, кроме своего собственного. Сразу же стала очевидной причина отсутствия каких-либо значимых рептильных эмоций: внутри шлюза остался только один сосуд, и это была не АЭнн. Насколько он мог заметить, на борту корабля с «Кротаса» тоже больше не было охранников. Сбежав в транспортном модуле Флинкса, Махнахми оставила свой собственный шаттл. Но почему исчезли все AAnn? Их космический корабль тоже покинул орбиту? Слишком много событий прошедшего часа были необъяснимы. Тем не менее, понятно это или нет, но неоспоримым фактом было то, что он был жив и свободен. Ничто и никто не бросил ему вызов, когда он вошел в шлюз и осторожно направился к незапечатанному шаттлу, а затем и внутрь. Внутренняя компоновка была относительно типичной, большинство шаттлов строилось по определенным фундаментальным, общим принципам. Как и все подобные корабли, он был спроектирован так, чтобы его можно было эксплуатировать с минимальными усилиями и обучением. Изучая показания, Флинкс все больше убеждался, что он отреагирует на его простые и прямые инструкции. Он почувствовал себя еще более уверенным в себе, когда системы корабля активировались в ответ на его первую словесную команду. Учитывая самые общие координаты и описание, автоматика шаттла сможет зафиксировать Учителя и нацелиться на нее. За исключением неожиданностей, через некоторое время он, наконец, снова окажется на борту своего собственного корабля, окруженного его знакомыми границами. Он обнаружил, что едва может сдержать свое ожидание. Пип довольно носилась по мостику, упиваясь первыми за долгое время оптимистичными эмоциями своей спутницы. И все же он не мог ощутить угрожающее присутствие какой-либо потенциально спорной АЭнн. Теперь, когда все было почти кончено, он жалел только о том, что после всего, через что он прошел, и всего, что он перенес, начиная с его пребывания на Земле и заканчивая этим жалким уголком Империи Энн, ему не удалось восстановить файл syb, содержащий ценную информацию о его происхождении. Он остался с Махнахми. Когда шаттл аккуратно вышел из похожего на пещеру шлюза, он снова обнаружил, что созерцает множество незнакомых звезд. Сибирь была там, она была там с ней, и он не сомневался, что снова встретится с ними обоими. Именно тогда автоматика шаттла ясным и бесстрастным мужским голосом объявила, что космический корабль, отличный от того, который он выбрал в качестве пункта назначения, быстро приближается с расстояния в несколько планетарных диаметров. Мастер оружия «Сстакуна» парил рядом со своим капитаном, его сложная индукционная гарнитура представляла собой тройную металлическую ленту, пересекающую верхнюю часть его черепа с золотой чешуей. Вместе две АЭнн изучили пространственную проекцию, показывающую, как шаттл Содружества покидает массивный, быстро спускающийся артефакт. — Докладывай, — прошипел Традсий. Техник ответил, не поднимая глаз. — Обнаружение на этом расстоянии слабое, достопочтенный капитан, но предварительные с-сканы показывают только две органические формы жизни на борту убегающего корабля. — Запомни курс, — резко сказал Традсий. «Сканирование квадрантов с самым высоким разрешением». С удивлением в голосе доложил другой техник через мгновение. «Сопутствующее гравитационное возмущение с массированным судном существует в точке два-четыре-пять, если предположить, что оно находится впереди от текущей траектории видимого меньшего корабля». Tradssij был в тихой ярости. «Мы были ленивы. Это должно быть исправлено. Он сделал соответствующий жест мастеру оружия Хаурчепу. «Искоренить».