Восстание махдистов в Судане

Глава X Использование Англией Эфиопии в войне с махдистским царством

С эвакуацией Судана борьба Англии против махдистов не прекращалась, приняв иные формы. На новом этапе этой борьбы (с 1885 по 1896 г.) главная роль принадлежала дипломатам, военным резидентам и тайной агентуре, а не англо-египетским войскам, действия которых ограничивались несением пограничной службы и незначительными стычками с отрядами Османа Дигны. В этой сложной борьбе британская дипломатия добилась несомненных успехов. Результатом ее провокационной деятельности были войны Эфиопии с махдистским Суданом. По своим масштабам и напряженности эти войны намного превзошли все предыдущие сражения периода восстания. Они ослабили государство махдистов, приблизив час его крушения.

В английских планах проникновения в Восточную Африку Эфиопия всегда занимала видное место. Эта страна расположена вблизи побережья Красного моря. Она граничит с Суданом и Восточной Африкой. На ее территории находятся истоки Голубого Нила. Учитывая это, Англия стремилась к укреплению своего влияния в Эфиопии не только потому, что эта страна, располагающая большими сырьевыми богатствами, была выгодным объектом колониальной эксплуатации, но и для того, чтобы держать под своим контролем Красное море — важное звено на морском пути из метрополии в Индию; для того, чтобы укрепить свое господство над Египтом и побережьем Восточной Африки; для того, чтобы облегчить свое проникновение в Судан, обеспечить разгром махдистов и захват этой страны.

Энергичное проникновение Англии в Эфиопию шло одновременно с экспансией в Судан. Однако в Эфиопии, как и в других африканских странах, Англия столкнулась с постоянным своим соперником — Францией.

В 1849 г. представитель Англии Плоуден заключил с правителем Северной Эфиопии, расом Али, торговый договор, подкрепленный через год договором о дружбе.

Но Англия просчиталась: в 1854 г. рас Али потерпел поражение от негуса Теодора, сумевшего объединить Северную и Центральную Эфиопию. Чрезмерное усиление и независимая политика нового правителя заставили Англию искать повода для военного столкновения. Случай скоро представился. В ноябре 1863 г. Теодор арестовал британского консула Камерона, уличенного в тайных сношениях с шейхами суданских племен, враждебных Эфиопии. Англия стала готовиться к войне с Теодором. Феодальная раздробленность Эфиопии способствовала английской агрессии. Лорд Нэпир, командир британского экспедиционного корпуса, добился успеха, заручившись поддержкой соперников Теодора — расов Кассаи и Гобаце.

19 апреля 1868 г., неподалеку от крепости Магдала, двадцатитысячный корпус Нэпира одержал победу над войсками Теодора. В этот день, увидев, что дальнейшее сопротивление бесполезно, Теодор застрелился. При помощи английского оружия и денег Кассаи в 1872 г. победил Гобаце и короновался под именем Иоанна IV. В лице Иоанна Англия приобрела надежного союзника, получив монопольное право торговли и ряд выгодных концессий. Франции, после поражения Гобаце, которого она поддерживала, пришлось ориентироваться на правителя области Шоа — Менелика.

Суданское восстание полностью изменило положение вещей. В апреле 1884 г. махдисты заняли пограничный с Эфиопией город Гедареф. Вскоре махдистские войска осадили Галабат. Губернатор Массауа, полковник Чермсайд, не теряя времени, но пока еще соблюдая правила дипломатической вежливости, в августе 1884 г. направил ко двору Иоанна, в качестве представителя Египта, майора Саада Рифаат, с поручением добиться помощи Эфиопии в борьбе с махдистами. Иоанн предоставил требуемые войска, и в конце января 1885 г. кольцо махдистских войск под Галабатом было прорвано. Гарнизон и часть жителей Галабата бежали в Эфиопию, а городом, после отхода эфиопских войск, снова завладели махдисты.

Вскоре войска Османа Дигны осадили Кассалу, и английскому правительству, на этот раз уже от своего имени, пришлось вторично обращаться к Иоанну за помощью.

Положение осажденного гарнизона Кассалы становилось критическим, — к середине апреля 1885 г. все продовольственные запасы иссякли. Между тем негус требовал за помощь крупную цену. Ему пришлось обещать занятый египтянами порт Массауа, 60 тыс. ружей и значительную сумму денег.[250]

«Полковник Чермсайд… принял все возможные меры, чтобы заставить абиссинцев выступить», — замечает хорошо осведомленный Вингейт.[251]

Правитель Асмары, рас Алула, которому Иоанн доверил руководство всей операцией и приказал немедленно начать военные действия, получил в подарок от англичан тысячу винтовок и 50 тыс. талеров.[252]

Руководители махдистского движения хорошо знали, кто является их главным врагом. Эмир Мустафа Хадал, ближайший сподвижник Османа Дигны, писал расу Алула: «Я знаю, ты говоришь, что приведешь английские полки воевать против слуг пророка, но только все твои разговоры — ложь. Они (англичане. — С. С.) не придут, и сейчас ты говоришь, что будешь воевать со мною с помощью абиссинских войск, но в этом ты не будешь иметь успеха».[253]

Войска раса Алула достигли Куфпта, где к тому времени сосредоточились отряды Османа Дигны. В упорном сражении, в котором с двух сторон принимало участие около 20 тыс. воинов, победу одержали абиссинцы. Когда же Алула двинулся к Кассале, она была уже взята и разграблена отступавшими войсками Османа Дигны.

Но Англия настаивала на организации новых походов против махдистского Судана. По поручению негуса Иоанна правитель провинции Амхара, рас Адаль, собрав стотысячную армию, двинулся в конце января 1886 г. к Галабату. Махдистский эмир Вад-Арбаб, имея в своем распоряжении едва ли 16 тыс. воинов, готовился к обороне Галабата, укрепляя город. Атака абиссинцев закончилась успешно — махдисты отступили Рас Адаль, разграбив город и захватив много пленных, вернулся на родину. Халиф Абдаллах, обеспокоенный успехами Эфиопии, назначил эмиром Галабата своего племянника Юнуса. Юнус энергично принялся за восстановление разграбленного края и, стремясь к миру, гарантировал безопасность абиссинским купцам. Но начавшаяся было развиваться торговля снова сошла на-нет вследствие участившихся стычек между пограничными отрядами.

В июле 1887 г. халиф послал негусу Иоанну обстоятельное письмо, предлагая ему заключить мир: «Вплоть до настоящего времени я всегда следовал указаниям нашего повелителя-пророка, который сказал: избегай абиссинцев до тех пор, пока они избегают тебя.[254] Если ты хочешь мира, тогда ты должен вернуть всех захваченных пленных: мужчин и женщин, рабов, старых и молодых. Ни одного не должно остаться в твоей стране. Если ты выполнишь то, что я говорю, тогда я прекращу войну против тебя».[255]

Хотя и на этот раз халиф не избежал традиционного призыва о принятии ислама, но первая часть письма, содержащая ряд конкретных условий, открывала перспективы мирных переговоров.

Иоанн не ответил. Обе стороны деятельно готовились к продолжению войны. В конце июля халиф Абдаллах поручил лучшему своему полководцу Абу-Анге руководство военными действиями. Войско махдистов насчитывало около 100 тыс. человек. После непродолжительной остановки в Галабате махдисты углубились на территорию Эфиопии.

Около города Дебра-Син абиссинцы, несмотря на численный перевес, потерпели поражение. Дорога на Гондар была открыта. Вскоре войска Абу-Анги захватили и разграбили Гондар — древнюю столицу Эфиопии, захватив тысячи пленных и богатые трофеи.

К этому времени Эфиопия неожиданно столкнулась с новым опасным и сильным противником — Италией.

Итальянцы закрепились на берегу Красного моря в 1869 г., когда торговая фирма братьев Рубатино арендовала, а в дальнейшем, по истечении десятилетнего срока аренды, купила острова Дамаркия и бухту Ассаб. В начале 1880 г. эти приобретения были перекуплены итальянским правительством. За пятилетие — с 1880 по 1885 г. — Италия не могла похвалиться успехами на новом для нее поприще колониальной экспансии. За это время было заключено всего лишь несколько договоров с данакильскими султанами, и Италия стала обладательницей узкой береговой полосы в районе Ассаба.

Между тем к началу 1885 г. напряженное положение в районе Хартума заставляло английских империалистов искать новых средств борьбы с махдизмом, и Англия отдала Италии не принадлежащий ей самой египетский порт Массауа, нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что этот же порт был уже обещан ею негусу Иоанну. За это Италия обязалась помочь Англии собственными войсками в битве за Хартум. Разрешив, таким образом, неотложные задачи текущего момента, Англия приобретала в лице Италии надежного союзника не только против махдистского государства, но также и против Франции. В результате Италия завладела чуть ли не единственным в Эфиопии портом, связанным хорошими дорогами с основными торговыми центрами страны.

5 февраля 1885 г., несмотря на протест египетских властей, в Массауа прибыл первый итальянский отряд.

К этому времени Хартум перешел в руки махдистов. Англо-египетские войска постепенно отступали, и план комбинированного удара англоитальянских сил на Хартум отпал сам собой. Последнее обстоятельство вполне устраивало итальянцев, и они, вместо предполагаемого похода к столице Судана, энергично принялись за укрепление Массауа, доведя к июлю 1885 г. численность гарнизона до З ¹/₂ тыс. человек.

Потребовалось немного времени, чтобы все побережье от Массауа до Ассаба было объявлено под итальянским протекторатом.

Негус Иоанн, учитывая важное значение порта Массауа, заключил в июле 1884 г. с английским адмиралом Гюйэтом трактат, по которому Эфиопия могла беспрепятственно пользоваться этим портом для ввоза оружия и перевозки товаров. Когда же итальянцы, заняв не только Массауа, но и Зулу, отказались выполнять этот трактат и тем самым лишили Эфиопию жизненно необходимых выходов к морю, назрел серьезный конфликт между Италией и Эфиопией.

Дело осложнилось еще больше с продвижением итальянских отрядов в глубь страны, к пункту Саати. Однако 1886 год прошел сравнительно мирно, если не считать незначительных столкновений итальянцев с данакильцами. Но 12 января 1887 г. рас Алула предъявил главнокомандующему итальянскими сухопутными и морскими силами генералу Жене ультимативное требование об очищении пункта Уйа к 21 января, а Зулу — к 3 февраля 1887 г. Эти требования не были выполнены, и 26 января итальянские войска, сосредоточенные в районе Саати, около Дегали, были разгромлены абиссинцами. Потери итальянцев составили 500 человек, т. е. приблизительно пятую часть всего наличного состава оккупационных войск.

Итальянцы были вынуждены оставить Саати, Зулу, Уйа и отступить к Массауа.

Это поражение только усилило экспансионистские тенденции Италии. 2 февраля 1887 г. парламент санкционировал кредит в 5 млн. лир, а в июне 1887 г. было отпущено еще 20 млн. лир для организации новой военной экспедиции.[256]

17 февраля 1887 г. Италия объявила войну негусу Эфиопии Иоанну. Подготовка к этой новой войне велась в широких масштабах: империалистическая Италия стремилась стать большой колониальной державой. В Италии был сформирован специальный африканский корпус. Переброска войск осуществлялась при помощи трех военных транспортов и 17 гражданских пароходов.[257] Общее количество итальянских войск в Эритрее впервые было доведено до 20 тыс. человек.[258] Операцией командовал Сан-Марциано — наиболее опытный из итальянских генералов. В течение года необходимые приготовления были закончены, и 9 декабря 1887 г. началось наступление.

Эфиопия, еще после победы при Дегали, решила прибегнуть к посредничеству Англии. В письме к императрице Виктории Иоанн напомнил о договоре, заключенном с адмиралом Гюйэтом, подчеркнув значение порта Массауа для Эфиопии. Вспомнив о помощи осажденному гарнизону Кассалы, Иоанн указал на невыполнение Англией взятых на себя обязательств и дал понять императрице, правда в весьма тактичной форме, что итальянцы появились на берегу Красного моря по вине англичан. Общий корректный тон письма не скрывал заметного раздражения негуса. «Купцы мои, отправляющиеся в Массауа за товарами, не должны были бы платить никаких пошлин на возвратном пути, — писал негус. — Ввиду этого Вы и я желали заключить письменный договор, который был бы утвержден нашими печатями; тогда в случае недоразумения было бы свидетельство печати. Ваша печать находится при мне, а моя — при Вас. Теперь они (итальянцы. — С. С.) не выполняют условий — и договор нарушен… Во время ужасного наводнения я послал множество солдат моих на помощь египтянам, окруженным врагами; войска мои спасли их и помогли вернуться домой… Теперь я пишу Вам об этом, чтобы Вы могли судить, что я сделал дурного? Отчего договор со мной нарушен? Если итальянцы явились с Вашего согласия, пришлите мне об этом известие; если же они пришли насильно, то бог будет на стороне слабого».[259]

Английская дипломатия оказалась в затруднительном положении: она не хотела рвать союз с Италией, который пока еще не принес ожидаемых выгод, но ухудшать отношения с Иоанном также не входило в расчеты Англии, так как войны с махдистами, на которые Англия толкала Эфиопию, вне зависимости от их результатов, неуклонно вели к определенной цели — к ослаблению государства махдистов. Кроме того, союз с негусом Иоанном был необходим для английского проникновения в Эфиопию. Вот почему летом 1887 г. Англия взяла на себя миссию посредника. Однако в ответ на обращение Англии итальянский премьер-министр Криспи заявил (1 августа 1887 г.), что Италия ни на какие уступки не пойдет.

В послании от 29 октября 1887 г. Криспи требовал, чтобы негус выразил глубокое сожаление по поводу «несправедливого» — нападения на итальянцев (имелось в виду столкновение у Дегали в январе 1887 г.) и признал за Италией право на Саати и Уйа с окрестными территориями на расстоянии одного дня ходьбы от этих пунктов.[260] Требования Италии должен был передать негусу уполномоченный английского правительства Порталь. Однако это поручение не было главной целью его поездки к негусу.

Порталь вез ко двору Иоанна верительные грамоты за подписью лорда Сольсбери. В конце декабря 1887 г. Порталь, вернувшись из своей продолжительной поездки, явился к итальянскому главнокомандующему. «Поездка Порталя принесла пользу итальянцам в смысле весьма обстоятельной разведки. Порталь… сообщил генералу Сан-Марциано как о самом негусе, так и о предпринятом им наступлении», — сообщает Орлов, называя вещи своими именами.[261]

Иоанн, собрав огромные силы (общая численность его войск, по сведениям Порталя, достигала 200 тыс. человек), занял центральное положение в районе Адуа и Аксума, не предпринимая наступления ни на итальянские позиции ни к границам Судана. Он уклонялся от столкновений с итальянцами. Факт вручения верительных грамот и назначение Порталя посланником Великобритании при дворе Иоанна именно в этот период говорит о том, что его миссии придавалось исключительно важное значение. Мы не знаем содержания переговоров, но можно предположить, что Порталь, в обмен за мирное посредничество в конфликте с Италией, требовал от Иоанна новых наступательных операций против махдистов. Дипломатический шантаж вызвал соответствующую реакцию — попытку Иоанна самому войти в соглашение с халифом.

Действительно, халиф Абдаллах, после блестящей победы Абу-Анги, ожидал возобновления военных действий со стороны Эфиопии. Однако (по свидетельству Вингейта), к удивлению арабов, в начале года (1888-го. — С. С.) от раса Адаля в Галабат прибыла депутация, выражая покорность и соглашаясь выплатить небольшую контрибуцию. Глава миссии, выдающийся абиссинский вельможа, был препровожден Абу-Ангой в Омдурман,[262] где передал халифу письмо от Иоанна. Содержание этого письма представляет исключительный интерес.

Император Эфиопии предлагал халифу мир на том основании, что «будучи соседями, они должны скорее объединиться для борьбы против общих врагов — европейцев, чья власть неуклонно распространяется».[263]

В это время войска Сан-Марциано начали продвижение к Саати. Война с Италией казалась неизбежной, и естественно, что Иоанн стремился обеспечить мир на границах с Суданом вопреки желанию своих заморских «друзей». Халиф, зная о близких связях Эфиопии с Англией, не решился пойти на этот союз, выставив в ответном письме (в марте 1888 г.) неприемлемое условие: принятие Иоанном ислама. Итальянцы, не подозревая об этих переговорах, ожидали атаки в середине января 1888 г., но абиссинская армия попрежиему не проявляла признаков активности. Наконец, 20 марта генерал Сан-Марциано получил от Иоанна мирные предложения. К этому времени стало ясно, что новой схватки с махдистами не избежать, — халиф категорически отказывался входить в какие бы то ни было переговоры. Борьба на два фронта не предвещала Эфиопии благоприятного исхода. Иоанн был вынужден идти на мир с Италией, но мир был возможен лишь при условии сохранения за Эфиопией права на использование порта Массауа.

Именно напряженная обстановка, создавшаяся на суданской границе, заставила Иоанна проявить инициативу в мирных переговорах с Италией. Когда вопрос о продолжении войны с махдистами не был еще решен и Иоанн намеревался послать в Омдурман своих представителей для мирных переговоров, Порталю, при всем его старании, не удалось склонить Иоанна на невыгодный мир с Италией. Сейчас же Иоанн не только стремился к миру, но видел в лице итальянцев возможных союзников. «Если бог даст мне силы, — писал он, — то вы, с одной стороны, а я — с другой, можем напасть на диких дервишей и разобьем их, а свои страны увеличим; это было бы предпочтительнее… Возвратитесь же в вашу страну и останемся каждый в своей; пусть порт Массауа будет открыт, как прежде, чтобы купцы и бедняки — как ваши, так и мои — могли свободно зарабатывать себе пропитание. Пришлите мне ответ поскорее».[264]

Хотя Италия и Эфиопия не пришли к соглашению, тем не менее 13 апреля итальянцы приступили к поспешной эвакуации «африканского корпуса», оставив в Эритрее гарнизон, немногим превышающий 7000 человек.

Военная экспедиция, стоимость которой превышала 100 млн. лир,[265] не дала Италии никаких результатов.

Можно предположить, что деятельность Порталя во многом определила ход этих событий. Предшественник Порталя — полковник Чермсайд не жалел ни денег ни оружия для Иоанна за помощь в борьбе с махдистами. Англия продолжала и теперь эту политику. Порталь развил особенно бурную деятельность в критические месяцы 1887 г., когда для Иоанна решался вопрос: против кого же воевать? против махдистов или против итальянцев? Порталь, облеченный правительством Сольсбери чрезвычайными полномочиями, метался между двором Иоанна и ставкой Сан-Марциано, добиваясь мирного разрешения конфликта лишь для того, чтобы заставить Иоанна предпринять новый поход на Судан. Результатом успешной дипломатической деятельности Порталя и явилось поспешное отступление «африканского корпуса». Возможно, что это отступление, не оправданное ходом событий, было обусловлено для Италии необходимостью выполнить волю своего более сильного партнера. Это отступление и позволило Иоанну бросить всю свою армию на махдистов под чуждым для Эфиопии лозунгом похода на Хартум.

Теперь Эфиопии никто не угрожал с востока. Неизбежное военное столкновение с Италией откладывалось на неопределенное время. Иоанн, уверенный в успехе, готовился к решительной схватке с махдистами, неоднократно подчеркивая в письмах к халифу, что он не остановится в Галабате, а пойдет во главе своих войск дальше, вплоть до Хартума. В штабе махдистов было решено не предпринимать наступления, а встретить неприятеля в Галабате, укрывшись за надежными стенами. Прославленный полководец эмир Абу-Анга умер в пути к абиссинской границе, и его заменил эмир Зеки Тумаль. В течение января — февраля 1889 г. махдисты спешно возводили дополнительные укрепления, окружив город глубоким рвом и двойной стеной трудно преодолимых препятствий.[266] Халиф с тревогой ожидал результатов сражения. Абиссинская армия насчитывала 150 тыс. воинов, в число которых входило 20 тыс. кавалеристов. Халиф смог противопоставить этим силам всего лишь 85 тыс. бойцов.[267] В конце февраля 1889 г. Иоанн выступил из Гондара и 9 марта предпринял ожесточенную атаку Галабата. Сражение, по своим масштабам невиданное в Судане, продолжалось пять часов. Абиссинцам удалось преодолеть два пояса укреплений и пробиться к центру города. Зеки Тумаль с трудом сдерживал их яростный натиск. Случайная пуля смертельно ранила Иоанна. Известие о гибели вождя быстро распространилось среди абиссинских войск, вызвав замешательство. Инициатива перешла к махдистам. Абиссинцы бежали, оставив в руках врагов труп негуса. «Это величайшая битва, которая когда-либо происходила, и сейчас Абиссиния для нас открыта»,[268] — писал Зеки Тумаль халифу.

Победа над Эфиопией обошлась дорого махдистскому государству. Неокрепшая экономика страны не могла выдержать столь длительного напряжения. Непрекращающиеся войны, достигшие в 1887–1889 гг. небывалых размеров, потребовали огромных продовольственных запасов. Резкий недостаток рабочих рук в сельском хозяйстве и неурожай 1888 г. ввергли страну в жесточайший голод. Цены на зерно поднялись в некоторых провинциях в 10 раз и более. В Омдурман «население стекалось из Бербера, Кассалы, Галабата и Коркой, думая, что здесь голод меньше, чем в провинциях»,[269] но в столице они также не находили пропитания и на улицах «валялось так много трупов, что не было никакой возможности их похоронить».[270]

Невосполнимые потери понесла армия Зеки Тумаля, в которой, если верить Орвальдеру, из 87 тыс. человек после голода осталось всего лишь 10 тыс.[271] Были приняты энергичные меры, чтобы улучшить положение. Государственные органы в централизованном порядке распределяли скудные запасы зерна. Земледельцы имели право оставить для собственных нужд лишь необходимый прожиточный минимум, сдавая весь урожай на склады бейт-эль-маля. Из отдаленных южных провинций поступали транспорты с хлебом и стада скота. Высокие урожаи последующих лет позволили окончательно избавиться от последствий голода. Эфиопия после этой войны также встретилась с большими продовольственными затруднениями, сопровождавшимися эпидемическими заболеваниями.[272]

Неожиданная гибель Иоанна и разгром его войск существенным образом изменили положение в стране. К власти пришел Менелик, который сумел объединить раздробленные феодальные княжества в единое централизованное государство и, умело используя противоречия империалистических держав, отстоять независимость Эфиопии.

Англия разом утратила позиции, завоеванные долгими годами интриг и натравливания одной стороны на другую. Влияние же Франции росло вместе с ростом могущества Менелика. Еще в 1856 г. Франция завладела городом Обок на побережье Красного моря, а с 1883 г. приступила к расширению захваченного плацдарма. Теперь эта «дружба» зашла так далеко, что в начале 1894 г. Менелик дал концессию на постройку и эксплуатацию железной дороги Джибути — Аддис-Абеба так называемой «императорской компании эфиопских железных дорог», образованной французскими капиталистами. Направление проектируемой линии (Джибути — АддисАбеба и далее к Нилу) совпадало с империалистическими устремлениями Франции.

Италия, особенно во время войны с Иоанном, активно поддерживала Менелика, заключив с ним 20 октября 1887 г. торговый договор. Благодаря помощи Италии Менелик смог после смерти Иоанна придти к власти. Уччиальский договор, заключенный с Менеликом 2 мая 1889 г., казалось, еще больше укреплял позиции Италии. Англия могла с удовлетворением констатировать, что хотя бы на этом участке ее надеждам суждено оправдаться: дорогу французской экспансии преграждала Италия, направляемая опытной рукой британской дипломатии. Вершиной англо-итальянского содружества можно считать соглашения 1891 и 1894 гг. о сферах влияния. Италии были обещаны вся Эфиопия и часть египетского Судана, а Англия получила взамен поддержку Италии в своих притязаниях на Египет и Судан.

Но агрессивная политика Италии встретила отпор со стороны Менелика. В начале 1890 г. итальянский генерал Ореро захватил город Адуа — столицу Тигре. Правитель Тигре рас Маигаша, ранее враждовавший с Менеликом, теперь объединился с ним для совместной борьбы. 27 февраля 1893 г. Менелик объявил о расторжении Уччиальского договора. В январе 1895 г. начались военные действия; 31 марта 1896 г. произошло знаменитое сражение при Адуа. Двадцатитысячный корпус генерала Баратьери был полностью разгромлен. Италия официально признала независимость Эфиопии.

Своей победой Эфиопия была отчасти обязана Франции. Французские коммерсанты снабжали Эфиопию оружием: через французский порт Джибути поступали необходимые товары и снаряжение; французское правительство и печать не скрывали своих симпатий к Менелику. С победой Менелика позиции Франции в Эфиопии еще больше усилились. В борьбе с итальянской агрессией деятельно помогала Эфиопии и Россия. Борьба с Италией пробудила национальное самосознание абиссинцев, слив воедино разноплеменные народы, героически отражавшие нападение чужеземных империалистов на свою родину.

Насколько успешными были действия махдистов против абиссинцев, настолько их преследовали неудачи у северных границ Судана. Еще махди лелеял планы вторжения в Египет. Переписка с влиятельными жителями Каира и городов Верхнего Египта укрепила в нем уверенность в успехе задуманного. Халиф Абдаллах, после смерти махди, принялся за осуществление этих планов, но войска эмиров Неджуми и Абд-эль-Маджида в декабре 1885 г. потерпели поражение у северных границ провинции Доигола. Войны с Эфиопией, как и рассчитывала Англия, на длительное время отвлекли внимание махдистов от Египта. Но после блестящих успехов Зеки Тумаля, когда угроза абиссинского вторжения была устранена, перед халифом явилась возможность обеспечить безопасность границ своего государства и с севера. 22 июня 1889 г. войско махдистов под командованием Неджуми, насчитывавшее всего 14 тыс. человек, выступило в поход из Сарраса. Не доходя до Вади-Хальфа и желая миновать сильно укрепленный форт, Неджуми свернул в сторону от берега Нила. 2 июля махдисты подошли к селению Аргину, занятому англо-египетскими войсками. Атака махдистов была отбита с большими для них потерями. Тем не менее Неджуми, выполняя волю халифа, продолжал упорно двигаться на север. Египетское правительство выслало из Каира дополнительные войска. 3 августа 1889 г. английский генерал Грэнфельд вынудил Неджуми принять бой. Неподалеку от Тоски (селение, расположенное на полдороге между Вади-Хальфа и Короско) англо-египетские войска добились полной победы: Неджуми, многие эмиры и 1200 воинов были убиты; около 4000 махдистов попало в плен.

Неудача этого похода была обусловлена многими причинами: неприспособленностью махдистских войск к далеким походам, отдаленностью театра военных действий, незнакомством с местностью, отсутствием продовольствия и т. д. Одной из главных причин поражения Неджуми явилась дорогостоящая победа над Эфиопией, резко ослабившая махдистское государство. Нельзя думать, что этот поход преследовал лишь цели укрепления северных границ. Повидимому, задачи его были шире и предусматривали возможность поднять на совместную борьбу население верхнего Египта. Несомненно, что антибританские настроения, существовавшие в Египте, могли способствовать успеху этого плана. Но если махди в свое время видел перспективность такой совместной борьбы, то в массах войска Неджуми этот поход популярностью не пользовался. Махдистские войска, проявляя стойкость и стремление к победе в пределах Судана, не смогли в условиях чуждой для них страны противостоять хорошо обученным частям англо-египетской армии.