Восстание ТайГетен

Глава 19

Проснувшись, Хунд обнаружил, что над ним стоит Джерал. Если не считать зеленоватого цвета лица, в остальном он выглядел вполне нормально. Маг нахмурился.

— Разве кто-то из эльфов не выпустил тебе кишки?

Джерал рассмеялся.

— Пожалуй, в тот момент я бы не стал возражать против этого. Нет, как подобает настоящему герою, я свалился с приступом необычайно сильной боли. Мне сказали, что мы с тобой остались живы только потому, что в бой вступила Пятая рота, которая не ела из того котла, что и мы. Пока вокруг шла драка, мы просто валялись без движения. Неужели ты не помнишь, какой шум и крики тут стояли?

— Я помню только, что сам орал, как будто меня режут. — Хунд вновь стал серьезным. — Что тут произошло?

— Давай-ка я помогу тебе встать, и ты сам все увидишь.

Хунд понимал, что не должен быть таким эгоистом, но первым, на что он обратил внимание, было то, как неплохо он себя чувствует. Лишь спина немного побаливала в области почек, но в остальном он был свежим и бодрым. Впрочем, так было лишь до тех пор, пока он не огляделся по сторонам и не увидел следы жестокого боя.

На их участке реки по берегу влажная земля была изрыта и забрызгана внутренностями и кровью, убрать которые у людей не хватало или сил, или духу. Раненых перенесли на опушку леса и выложили в три ряда длиной человек в двадцать, не меньше. Убитых свалили штабелем с подветренной стороны ниже по течению, чтобы сжечь. И повсюду виднелись лежащие солдаты и маги, грязные и обессиленные.

— И сколько эльфов нас атаковали?

— Всего шестеро, — ответил Джерал.

— Но мы их убили, не так ли? — Джерал не ответил, и Хунд вздохнул. — Но среди мертвых я вижу и эльфов.

— Это всего лишь шарпы. Кое-кто склонен во всем винить именно их.

— Что ж, теперь им придется самим тащить на себе снаряжение. — Хунд сплюнул. — Проклятые идиоты. Мы-то точно знаем, на ком лежит вина за случившееся.

— Зато мы не можем ткнуть в них пальцем. Вчера мы потеряли примерно пятнадцать солдат и около тридцати магов, потому что эльфы, в первую очередь, взялись за колдунов, которые пытались нейтрализовать яд. Нам с тобой еще повезло. Мы стали последними, кого сподобился вылечить наш спаситель.

— А те, кто отравился, но помощи не получил?

— Кое-кто выжил, остальные умерли. — Джерал пожал плечами. — Будешь завтракать?

— Умираю с голоду. Но только давай обойдемся без каши, хорошо? — Хунд потянулся. Должно быть, он отлежал спину; боль становилась сильнее. — Так дальше не может продолжаться. Они побеждают нас, Джерал. Ты — капитан Первой роты. Тебе не кажется, что пришло время поговорить со своим начальством?

Джерал согласно кивнул.

— Я ждал, пока ты проснешься. В конце концов, ты — старший ротный маг.

— И еще ты не хотел получать взбучку в одиночку.

Джерал улыбнулся и развел руками.

— Ты же знаешь, что я готов поделиться с тобой последним, что у меня есть.

— Понятно. Ладно, идем. Пока Лореб не успел приложиться к бутылке.

Джерал почесал спину и скривился.

— Они могли бы положить нас на матрасы или что-нибудь в этом роде. Я чувствую себя так, словно меня били ногами. Идем.

И они зашагали вдоль берега реки, мимо измученных солдат, собиравшихся маленькими группами, магов, у которых не осталось сил на лечение, и шарпов, на лицах которых было написано тревожное ожидание. На борту стоявших на якоре барж развернулась бурная деятельность. Хунд чувствовал, как запасы провианта обрабатываются заклинаниями — маги пытались разобраться, какие припасы отравлены, а какие — нет.

Груз проверяли на всех посудинах без разбору. Хунд видел, что людей охватила мания подозрительности. Да он и сам разделял ее. Солдаты оживленно жестикулировали. Вот кто-то перевалил очередной ящик через борт, и судовой маг яростно заспорил со шкипером. Над водой разнеслись крики. Хунд покачал головой.

— Нет, ты только посмотри на них. Хотя не могу сказать, что я с ними не согласен. Теперь я буду есть только то, что поймаю или выловлю своими руками.

— Значит, тебе придется остаться голодным, — философски заметил Джерал.

— Какая разница? Все равно мы все умрем.

Хунд резко обернулся. Голос раздался в группе шарпов. Одна из них не сводила глаз с Джерала, сидя прямо на земле. Выглядела она ужасно — впрочем, как и все они, — измученная, усталая, голодная, покрытая синяками и одетая в рваные лохмотья. Ее сосед пихнул ее локтем в бок в попытке заставить замолчать.

Джерал сплюнул себе под ноги и упер лезвие своего меча ей под подбородок, заставляя ее запрокинуть лицо.

— Думаешь, что ваша жалкая шайка воинов может победить целую армию? — Женщина медленно покачала головой. — Хочешь, я покажу тебе, как легко убить эльфа?

Она в ответ улыбнулась, обнажив гнилые зубы и кровоточащие десны.

— Поторопись, потому что иначе нас ждет мучительная смерть, предотвратить которую твои маги не в силах. Я тоже ела отравленную пищу и знаю, что будет дальше.

Последовал еще один тычок под ребра, за которым прозвучала резкая тирада на эльфийском. Джерал шумно выдохнул и сунул меч в ножны.

— Мы найдем ваш священный город и убьем всех его обитателей до последнего. Если тебе повезет, я позволю тебе взглянуть, как угаснет свет твоей расы.

Он отвернулся. Хунд уже собрался последовать за ним.

— А спина у тебя еще болит? Подожди, пока тебе не захочется отлить.

Она с трудом выговаривала слова на человеческом языке.

— Что ты сказала?

Хунд рассеянно потер спину. Женщина ткнула в него пальцем и пожала плечами.

— Вот так все и начинается. А когда моча заставит тебя кричать от боли, это будет означать, что яд завладел тобой и тебя ждет мучительный конец.

Хунд присел на корточки и схватил женщину за грудки, что не составило труда, поскольку она почти ничего не весила.

— Что это такое? Что они сделали?

— Господь с тобой, Хунд, неужели ты поверил этой брехне, а?

А маг вдруг почувствовал, как на лбу у него выступил пот, а руки похолодели. Эльфийка не лгала, он чувствовал это.

— Говори, — приказал он. — А вы, все остальные, заткнулись, иначе мой друг начнет отрезать вам языки.

— Хунд, у нас нет времени на твои…

— Мне больше нечего добавить, — сказала эльфийка. — Все мы, те, кто ел черные грибы, умрем. Ты думал, что прошлой ночью тебе было плохо? Подожди, ты еще ничего не знаешь о боли. Весь лес услышит наши крики, а Шорт уже ждет, чтобы прижать нас к своей груди, а вас обречь на вечные муки.

— Вы знали, что пища отравлена, и все равно ели ее?

— Отказаться — значило бы вызвать подозрения. Я горжусь тем, что умру за свой народ, за ТайГетен. Они будут помнить меня. А вот о тебе не вспомнит никто, и ты будешь гнить в безвестной могиле.

Хунд оттолкнул ее и встал, вытирая ладони о рубаху, словно надеялся стереть воспоминания о ее словах.

— Для чего ты говоришь мне все это?

— Потому что мне будет радостно видеть человека, умирающего в адских муках, когда я отправлюсь в объятия Шорта.

Джерал выхватил свой меч и вогнал его эльфийке в горло. Она дернулась, и кровь ручьем хлынула по лезвию. Жизнь вытекла из нее с ужасающей быстротой. Джерал выдернул меч, и, когда она повалилась на колени еще одному шарпу, Хунд готов был поклясться, что увидел улыбку у нее на губах.

— Хватит с меня этой болтовни, — заявил Джерал. — Может, еще кто-нибудь хочет открыть рот?

Он вытер меч об одежду убитой женщины и зашагал в сторону командного пункта Лореба. Хунд поспешил за ним, стараясь унять вспыхнувший в груди гнев.

— Ты уже стал и судьей, и палачом, а?

Джерал не замедлил шага, и Хунд услышал, как вокруг раздались громкие возгласы одобрения.

— А ты думал, что я буду спокойно стоять и слушать, как какой-то шарп несет всякую чушь?

— Она пыталась помочь нам.

— Неужели? — Джерал развернулся к нему. — А мне показалось, что она обещала нам смерть в страшных муках.

— Это потому, что ты не слушал, — резко бросил Хунд.

— Она всего лишь хотела задурить тебе голову.

— Ты так в этом уверен? А ведь спина у тебя действительно болит, не правда ли? Над почками? И у меня тоже. И боль не унимается.

По лицу Джерала промелькнула тень беспокойства. Хунд быстрым взглядом окинул расположение Первой роты.

— Похоже, у нас здесь масса народу мучается болями в спине, ты не находишь?

— Ты преувеличиваешь. Это — всего лишь усталость.

— А если нет? Хочешь, я осмотрю тебя? Это не будет стоить тебе ни гроша.

Джерал пожал плечами и почесал спину.

— Ну, если ты считаешь это необходимым. Только побыстрее. Лореб уже наверняка мается жаждой.

— Повернись.

Хунд положил руки Джералу на спину и сформировал заклинание поиска. Он очень устал, потому оно далось ему с трудом, хотя конструкция его была очень проста: заклинание представляло собой тоненькие щупальца маны. Он начал осматривать спину Джерала, машинально отмечая состояние сигнатур, которых касалось заклинание: вен, костей, артерий, нервов. Вот оно добралось до почек.

— Господи, спаси и помилуй, — ахнул он.

На него навалилось настолько сильное ощущение болезни, что он вынужден был отступить на шаг. Поверхность почки была серой, холодной и мертвой. Паразитарная болезнь уже блокировала ее работу, отчего орган раздулся и стал практически бесполезен.

— Что там такое? — поинтересовался Джерал, и в голосе его явственно прозвучала тревога. — Ты можешь вылечить меня?

— Будем надеяться, — отозвался маг. — А теперь ложись.

Хунд влил в заклинание все силы, что у него еще оставались, пытаясь при этом не думать о том, что и у него внутри творится то же самое. Заклинание получилось неровным и рваным, но и этого должно было хватить. Хунд мог думать лишь о том, чтобы накрыть болезнь толстым одеялом маны, после чего вырвать ее из тела Джерала. Наверняка можно было составить и более тонкое, аккуратное заклинание, которое проделает то же самое, но сейчас у него не было времени упражняться в изяществе. Надо было ударить сильно и наверняка.

Хунд подавил растущее в душе беспокойство, вызванное собственным здоровьем, и влил заклинание в Джерала. Он почувствовал, как у капитана расслабились мышцы, о которых он даже не подозревал, что они сведены судорогой, а с губ его сорвался вздох облегчения, который, впрочем, быстро сменился площадной бранью.

— В чем дело? — поинтересовался Хунд, неловко опускаясь на землю, хватая воздух широко раскрытым ртом и пытаясь поудобнее устроить свое измученное тело. — Что не так на этот раз? Я ведь вылечил тебя.

— Я обмочился, чтоб тебя черти взяли, — заявил в ответ Джерал.

— Ах да, прости. Я забыл предупредить тебя об этом.

Джерал перевернулся и сел, и раздражение на его лице сменилось тревогой, когда он взглянул на Хунда.

— С тобой все в порядке?

— Не уверен. Спина побаливает немного, и еще я чертовски устал. Заклинание для тебя отняло у меня последние силы.

Хунд чувствовал, как боль все глубже зарывается в его тело. Болезнь быстро распространялась. В лагере она наверняка поразила уже сотни людей: почти всю Первую роту и ее шарпов.

— Спать будешь потом. Сначала вылечись сам.

— Извини, капитан, но больше я ни на что не годен. А вот ты теперь здоров, так что давай, требуй от Лореба помощи для тех солдат Первой роты, кого еще можно спасти. А я попытаюсь продержаться, пока ты будешь занят.

Джерал покачал головой, поднялся на ноги и заставил встать мага.

— К чертовой матери твои советы, — заявил он.

Джерал чуть ли не на себе поволок Хунда через весь лагерь. Маг не думал, что ему грозит немедленная смерть, но понимал, что у него не хватит сил вылечить себя. Он бы поблагодарил Джерала, но капитан был слишком занят — он громовым ревом требовал срочной помощи.

— Эй, ты! Иди сюда. — К ним подошел совсем молоденький еще маг. — Тебя что, не научили бегать в Триверне? Шевелись! Имя.

— Селиак, капитан Джерал.

— Селиак, готовь заклинание. Хунд, расскажи ему, что надо делать.

Хунд последовал его совету, и молодой маг, уставший от продолжавшейся всю ночь рвоты и страха погибнуть от рук ТайГетен, соорудил весьма приличное ударное заклинание. Мана плотным слоем окутала ему поясницу, задушила болезнь и вымыла заразу из почек. Он опорожнил мочевой пузырь, как и Джерал до него, но теплая струя мочи, текущая по ногам, показалась ему благословением.

— Спасибо, — поблагодарил Хунд молодого мага. — Ну как, сможешь сделать то же самое для себя?

— Не знаю. Не уверен. Что-то здесь не так.

— Тогда найди себе другого мага. Вся Первая рота по-прежнему подвергается опасности, потому что яд еще действует. Ступай. И не вздумай умирать.

Селиак улыбнулся.

— Ваша забота делает мне честь.

— Забота здесь ни при чем, малыш, — заявил Джерал. — Он просто не хочет терзаться чувством вины, глядя на твой бездыханный труп. А теперь ступай. Помощь уже идет. Да, и не забудь помочиться, прежде чем тебя начнут лечить.

Джерал и Хунд чуть ли не бегом направились к штабной палатке. Они уже различали ее за суетой солдат Первой роты, их магов и шарпов. Джерал приказал своим людям позаботиться о себе и найти магов, чтобы те вылечили их. Он призвал подчиненных верить ему, не задавать лишних вопросов и не сомневаться в том, что умрут, если не выполнят его приказ.

Хунд поддержал его, прокричав всем магам, кто оказался поблизости, что нужно делать. Но он тоже умел считать. Магов катастрофически не хватало, чтобы начать эффективное лечение. Они отчаянно нуждались в помощи других рот. Лоребу придется выслушать их, и как можно быстрее.

А изрядно подвыпивший генерал, тем временем, восседал на бревне, изучая карту известных маршрутов движения по лесу. Его окружали приближенные особы, вне всякого сомнения, рассыпающиеся перед ним в льстивых похвалах его военному гению. За их спинами кольцом выстроилась стража из солдат и магов, а по краю леса было установлено столько охранных заклинаний, что за ними можно было укрыть целый полк, а не одного человека — за исключением, пожалуй, Пиндока.

Один из адъютантов Лореба остановил Джерала.

— Генерал занят, капитан. Вам придется подождать.

Джерал сплюнул себе под ноги.

— Хорошо, я подожду, Иштак. Но прошу вас передать генералу, когда вы сочтете это удобным и возможным, что вскоре вы услышите о том, что Первая рота погибла вся, до последнего человека.

Иштак только назывался солдатом. Никудышный администратор, страдающий манией величия и любящий пустить пыль в глаза, он олицетворял собою все, что Джерал презирал в мужчинах. Подозрительно прищурившись, Иштак воззрился на него.

— Вам снова снятся кошмары, капитан Джерал?

Джерал улыбнулся в ответ.

— Хорошо, я перефразирую свой рапорт: они все скоро умрут. Дай мне поговорить с генералом, или я сверну тебе твою подхалимскую шею и все равно поговорю с ним.

Хунд оглянулся. В лагере начиналась паника; об этом свидетельствовали встревоженные голоса и беготня солдат и магов.

— Но вы не можете просто взять и войти… — начал было Иштак.

— Когда речь идет о жизни и смерти моей роты, я сделаю то, что считаю нужным.

Хунд отодвинул его в сторону, оставив и дальше пререкаться, протиснулся мимо двух стратегов Лореба, наклонился к самому уху генерала и заговорил.

— Прикажите магам из других подразделений прибыть в расположение Первой роты. Пожалуйста. Иначе яд эльфов может унести еще сотни жизней. Сэр.

Лореб вздрогнул от изумления и повернулся к Хунду. Он был небрит, выглядел так, словно всю ночь не смыкал глаз, и от него разило спиртным. В руках он баюкал большой кубок. Лицо его налилось кровью и побагровело.

— Я не привык к тому, что мне мешают, когда я строю планы следующего этапа нашей кампании.

— А я не стану извиняться за то, что пытаюсь спасти сотни ваших людей и магов от смертельной опасности.

Лореб приподнял палец, требуя молчания, и надолго приложился к кубку. Хунд слышал за спиной голос Джерала, негромкий и угрожающий.

— То главное, что отличает нас от дикарей вокруг, — чувство порядка и субординации. Доложите свои соображения моему адъютанту, и ваши тревоги будут должным образом оценены. — Лореб могучим глотком осушил свой кубок. — Иштак, еще вина.

Хунд обнаружил, что челюсть у него отвисла от изумления. Он отказывался верить своим ушам.

— Генерал. Прошу вас! Вы должны выслушать меня.

— Иштак!

Хунд расслышал характерное чавканье, с которым кулак врезается в плоть. Джерал поспешил присоединиться к нему.

— Иштак не может подойти к вам прямо сейчас, генерал, но вы должны выслушать нас, — заявил он. — Мы хотим, чтобы как можно больше свежих магов прибыли в расположение Первой роты. Яд действует…

— Джерал! Хорошо. Скажите-ка мне, почему мы прошли мимо храма в Аринденете и не разрушили его?

— Что? — Джерал явно растерялся, непонимающе глядя на ухмыляющиеся физиономии подхалимов из внутреннего круга. — Сэр, у нас здесь критическая ситуация. Ожидаем ваших распоряжений.

— Думаю, что Аринденет станет подходящей резиденцией для военачальника, который захватит столь ценный приз. Джерал, организуйте диверсионную группу и займитесь им. Захватите его. Мне нужно еще вина. Эй, кто-нибудь, кувшин стоит вон там, рядом с моим мечом.

Хунд положил руку на плечо Джерала.

— Не делай этого. Оно того не стоит.

Джерал разжал кулаки и понизил голос до свистящего шепота.

— Ступай к Пиндоку, к кому угодно. Проси других магов о помощи. Мы не можем ждать, пока возобладает здравый смысл.

— Уже иду.

Хунд развернулся и побежал прочь, успев, впрочем, расслышать последние слова Джерала.

— Сэр, я выполню ваш приказ. Но если вы не сделаете то, о чем я вас прошу, то от Первой роты не останется вообще никого, кто сможет захватить этот приз для вас.

Лореб повернулся в сторону головы колонны, откуда доносился нарастающий шум.

— Понятно. Ладно, скажите Иштаку, пусть распорядится. А пока вы будете выдвигаться к храму, подумайте о том, почему не сумели предотвратить сей прискорбный инцидент.

— Добро пожаловать домой, — сказал Ауум.

— Ты выглядишь ужасно, — ответила Элисс.

Ауум не спал двое суток. Элисс едва не угодила в объятия Шорта. Ее дыхание стало едва уловимым, а сердце почти перестало биться. Меррат отказалась оставить их одних, и пятеро ТайГетен сидели вокруг девушки, моля Инисса сохранить ей жизнь для выполнения других задач в лесу. Ауум молча молился вместо со всеми, прося Инисса сжалиться над нею и дать ей возможность возрадоваться тому дару, коим он наделил ее; дать ей сыграть свою роль в продолжении рода иниссулов.

Перед самым рассветом лихорадка ее стала спадать, и Ауум понял, что девушка погрузилась в целительный сон без сновидений. Но даже тогда он отказался покинуть ее — ему хотелось стать первым, кого она увидит, когда откроет глаза.

— Я принесу тебе зеркало. — Ауум улыбнулся. — Расскажи мне, как ты себя чувствуешь.

— У меня все болит. И еще я чувствую ужасную слабость. И голод, прямо-таки зверский голод.

— Хорошо, — сказал он. — Меррат, бульон и мясо. Наша пациентка хочет есть.

— Что ж, такие новости приятно слышать, — заметила Меррат.

Ауум помог Элисс выбраться из гамака и усадил ее спиной к дереву. Меррат принесла миску горячего бульона — суп из зайчатины с травами, корешками и гуараной. Ауум принял миску у нее из рук и вручил Элисс маленькую деревянную ложку. Она протянула за ней трясущуюся руку, и Ауум скорбно покачал головой.

— Я сам покормлю тебя, — негромко сказал он. — Иначе ты прольешь суп на себя и обожжешься.

— Прости меня, — сказала Элисс.

— За что?

— Я задержала нас, помешала вступить в бой. Я…

Ауум протянул ей ложку бульона, прерывая ее самобичевание.

— Совсем напротив, — успокоил он ее. — Ты дала нам время собраться с силами, и мы нанесли врагу мощный удар.

Элисс слабо улыбнулась, и капелька бульона стекла у нее по подбородку.

— Правда?

— Правда. Держись. Улисан? Иди сюда и расскажи Элисс о том, что ты видел вчера утром.

Улисан быстрым шагом подошел к ним. Опустившись рядом с Элисс на колени, он расцеловал ее в обе щеки, после чего уселся лицом к ней.

— Хорошо, что ты опять с нами.

— Значит, грибы сделали свое дело?

— Можно и так сказать. Вчера утром умерли сотни людей. Их маги оказались не готовы, как и командиры, впрочем. Правда, мы тоже потеряли эльфов, которых в отместку убили солдаты и черные грибы, хотя и знали, что это должно случиться. Радуйся тому, что Обращенные успели освободить столь многих, иначе наши потери были куда больше.

— Так мы побеждаем? — спросила она.

Ауум пожал плечами.

— Еще рано говорить об этом. Быть может, после Халиат-Вейла об этом можно будет заявить с уверенностью. Но из Исанденета вышло четыре тысячи человек, а теперь их осталось немногим больше трех тысяч. Мы вырываем у них сердце и лишаем их души мужества. Но расслабляться и почивать на лаврах еще рано. Нас очень мало, и одна-единственная неудача может самым кардинальным образом изменить ход событий.

Ауум огляделся. Все шестеро воинов собрались вместе, чтобы послушать его. Он протянул Элисс новую ложку бульона.

— Улисан, в каком направлении движутся наши враги?

— Они вновь выступили в путь, хотя и очень медленно. Они значительно усилили свои оборонительные порядки. На флангах армии появились маги, и, я полагаю, они прочесывают лес заклинаниями по ходу движения, чтобы не оказаться захваченными врасплох на марше, тогда как раньше подобные меры предосторожности они предпринимали лишь в темное время суток.

— Кроме того, на флангах они сосредоточили дополнительные силы. Похоже, они предпочли принести быстроту в жертву безопасности. Если только они не изменят направление, то пройдут близ Халиат-Вейла и при нынешних темпах достигнут его через пять дней. Мы хорошо поработали. Солдаты нервничают, а маги выбиваются из сил, ставя много дополнительных заклинаний.

— Мы не станем нападать на них до тех пор, пока они не попадут в устроенную нами западню. Сегодня мы отдохнем и дадим Элисс возможность набраться сил, а завтра на рассвете выступим, — распорядился Ауум. — В Халиате кровь людей будет литься рекой.

— Тай, помолимся.