Восстание ТайГетен

Глава 22

Небеса разверзлись проливным дождем. Начавшись еще на рассвете, он, похоже, не собирался стихать. Перед самым восходом солнца Ауум провел последний краткий инструктаж ТайГетен, после чего каждое звено вновь отрепетировало совместные действия с аппосийцами. Жизнь в деревне замерла, а тех, кто не мог держать в руках оружие, увели в лес подальше от Шрама.

— Гиал благословляет нас сегодня, — заметила Меррат.

— Она делает землю предательски скользкой под ногами наших врагов, затмевает им взор и притупляет слух, — добавил Графирр.

Ауум улыбнулся.

— Она была любимой богиней Катиетт.

— Самой полезной в бою богиней, — поправил его Графирр.

— Сегодня она бы нам пригодилась, — сказал Ауум.

— Как и каждый день, — согласилась Меррат. — И еще человек пятьдесят таких же, как она.

Катиетт, бывший архонт ТайГетен и командир звена, в которое, помимо нее самой, входили Меррат и Графирр, погибла во время первой волны вторжения людей, и ее смерть стала для эльфов невосполнимой потерей. Не только из-за того, что она обладала чрезвычайными и выдающимися способностями. Ауум был убежден, что с ее гибелью оборвалась последняя ниточка, связывающая Такаара с реальным миром здравомыслия и душевного равновесия, и он окончательно превратился в опасного и неуправляемого бродягу.

— Хотел бы я знать, где он сейчас, — задумчиво пробормотал Ауум, размышляя вслух.

— Такаар? — Меррат пожала плечами. — Нам известно то, что он жив и движется в правильном направлении. Это немало, верно?

Ауум вспомнил огонь и ярость, вспыхнувшие в глазах Такаара на окраине Аринденета. Это не было душевным надломом, как на Хаусолисе, но последствия оказались теми же самыми. Такаар ударился в бега, и жизнь десятков тысяч эльфов оказалась в опасности. Правда, на этот раз появилась возможность спасти хотя бы некоторых из них.

Подойдя к позиции, занятой Графирром, ТайГетен умолкли. Каждый из них сознавал всю неподъемную тяжесть стоящей перед ними задачи, как понимал и то, что засада должна сработать безупречно, иначе у них не будет даже тени шанса на победу.

Теперь все зависело от Графирра. Именно он был тем эльфом, который приведет в действие все скрытые пружины, чтобы наголову разбить врага. Ауум взглянул на уложенные штабелями бревна. В землю были вкопаны четыре мощных пальмовых ствола, перевитые для надежности лианами, которые должны были послужить спусковым механизмом. Пальмы удерживали более ста пятидесяти стволов, готовых покатиться вниз и обрушиться на врага.

Спуск на дно долины был расчищен с большим тщанием, и лишь нижние ветки деревьев скрывали его от любопытных глаз. Точно такая же конструкция располагалась на противоположном склоне, чуть севернее, чтобы усилить хаос и разрушения, которые должны были начаться внизу. Тридцать восемь штабелей бревен размещались вдоль всей долины, готовые принести с собой смерть и опустошение.

— Кто подаст сигнал? — спросил Ауум.

Графирр выразительно поднял брови.

— Я сам его подам, — ответил он.

Ауум мотнул головой в сторону аппосийцев, расположившихся выше штабеля бревен.

— Побереги их. Не раздумывая, отзывай и уводи их отсюда, если что-нибудь пойдет не так. Каждая смерть для нас — невосполнимая утрата.

— Из-за моего небрежения не погибнет ни один эльф, — заявил Графирр.

Ауум встал.

— Сражайтесь достойно, — напутствовал он их, обращаясь ко всем сразу, — и умрите от старости, а не сегодня.

Ранним утром Ауум обошел место засады. Он разговаривал с каждым звеном и каждым отрядом аппосийцев, подмечая в них нетерпение и решимость, приправленные здоровым страхом. Когда он возвращался обратно, его догнал Улисан, сообщивший о приближении людей. Птичьи крики разнесли эту весть по всей долине.

Они наступали.

— Каким строем они идут?

— Их построение немного отличается от того, что они использовали раньше. Они стали больше внимания уделять защите своих магов: те равномерно распределены по всей длине колонны, а на флангах их теперь почти нет. Совершенно очевидно, что они ожидают нападения, но в этом нет ничего удивительного. Маги прилетали сюда на разведку, а даже человеческие глаза способны заметить, что Шрам — самое подходящее место для засады.

— И когда нога первого солдата ступит в долину?

— Через два часа, — ответил Улисан.

— Будем молиться, чтобы к тому времени дождь не прекратился.

Оба воина ТайГетен покинули дно долины и приток, текущий по ее центру. Словно в ответ на мольбу Ауума, дождь полил еще сильнее. Вода бурным потоком струилась по склонам, неся с собою грязь и листья. Земля под ногами стала предательски влажной и скользкой. Боги помогали им всем, чем могли.

Когда они подошли к устью долины, Ауум повел Улисана безопасной тропой к Элисс и группе аппосийцев, перед которыми стояла задача завести хвост армии в болото. Свыше сотни членов клана Аппоса, возглавляемые постаревшими, но все еще бодрыми и надежными Болтой и Метианом, расположились между двумя группами ловушек, которые должны были прикрыть их с флангов, когда они пойдут в атаку.

С ними останется и звено Ауума. Особого напряжения здесь не ощущалось. Метиан, в бытность свою гвардейцем Аль-Аринаар, участвовал во многих конфликтах, и он сумел найти нужные слова, чтобы вместе с Болтой, подававшим пример выдержки и спокойствия, поддержать боевой дух своих товарищей.

— Мы готовы, — сказал Ауум. — Все на своих местах, каждая ловушка проверена, и все спусковые механизмы взведены. Еще раз повторите про себя пути наступления, точки нанесения ударов, сигналы об отходе и места встречи. Большинство из вас не являются воинами, и я горд тем, что буду драться рядом с вами.

— Но предупреждаю вас: азарт боя может ослепить и оглушить вас, и вы не заметите, что вас ждет — победа или поражение. Не отрывайтесь от остальных. Помните о том, где стоят ваши товарищи и кто им противостоит. Откликайтесь на любой зов и приказ. Всякий бой — это риск, но не жертвуйте бездумно своей жизнью в надежде стать героем. Умрите от старости, а не сегодня.

— Тай, мои братья и сестры аппосийцы, помолимся.

Они услышали армию задолго до того, как первые солдаты показались в поле зрения. Несмотря на непрекращающийся шум дождя, разноголосый и воинственный гул тысяч людских глоток и топот ног разнеслись по Шраму, опережая дрожь земли. Впереди людей бежали подданные Туала, спасаясь бегством.

Ауум уловил перемены в общей атмосфере. Метиан еще говорил, но теперь он настраивал аппосийцев на предстоящее сражение. Эльфы принялись затачивать лезвия топоров и натягивать тетивы коротких луков; зазвучали молитвы, которые не прекратятся до того, как прольется первая кровь.

Ауум повернулся к Элисс.

— Побереги себя, — негромко сказал он. — А я буду присматривать за тобой.

— Даже не думай, — вспылила Элисс. — Сражайся так, как делал это всегда. Поступить по-другому — значит подвергнуть себя опасности.

— Но…

— Нет, — отрезала Элисс. — Ничто не имеет значения, кроме того чтобы нанести поражение людям. Ничто.

Ауум почувствовал себя уязвленным. Он взглянул на Улисана, но тот быстро отвернулся.

Приказом командования, продиктованным исключительно желанием отомстить за испытанное унижение, Джерал был поставлен во главе отряда, которому предстояло первым войти в узкую лощину с крутыми склонами, чему он нисколько не удивился. Дождь лил как из ведра, но и к этому он уже привык за три года, проведенных на Калайусе, а грязь и травяной перегной превратились в непроходимое болото еще до того, как на них ступила нога двух сотен солдат. О том, что будет, когда здесь пройдут три тысячи, не хотелось и думать.

По дну лощины тек быстрый ручеек, достаточно мелкий, чтобы его с легкостью можно было перейти вброд, и армия двигалась вперед строем по пять человек в ряд, но разделившись, так что с одной его стороны шли двое, а с другой — трое человек. Маги и шарпы шли посередине, слитной группой, окруженные двойным кольцом солдат. На флангах магов не было вообще, а солдаты, прикрывавшие колонну по бокам, получили строжайший приказ отступить при малейших признаках опасности.

— Ваша братия знает, что делать?

— Мы не подведем, — ответил Хунд.

— Это не просто важно; это принесет нам победу, если на нас нападут. Все должны в точности следовать полученным указаниям.

— Я все понял, — повторил Хунд. — Слушай, тебя проверяют и ждут, что ты…

— Я все равно окажусь прав, — перебил его Джерал. Он чувствовал себя прекрасно и одарил Хунда широкой улыбкой. — А знаешь, что самое хорошее? То, что наше трио идиотов, несмотря на мой совет, решило идти в середине колонны. Но, по крайней мере, Локеш послушался меня.

— Локеш всего лишь хочет первым выйти с другой стороны.

— Ага, но сначала ему придется оттолкнуть меня, — заметил Джерал.

Он огляделся по сторонам. Склоны лощины, по дну которой двигался его авангард, густо поросли деревьями и кустами. Но он не видел их, хотя они находились от него не дальше чем в десяти ярдах, и от этого нервничал. Приходилось полагаться только на то, что видимость на самом дне лощины была чуточку получше.

Над их головами смыкался сплошной зеленый покров, так что дозорные маги, отправленные в воздушную разведку, ровным счетом ничего разглядеть не могли. От них было бы больше толку на земле, но Локеш наотрез отказался выступать в путь без магов в воздухе, хотя они создавали лишь иллюзию тактического преимущества.

На каждом шагу их поджидало одно и то же: проливной дождь, густая зеленая растительность и предательски скользкая земля под ногами. После двух часов непрерывного марша люди начали расслабляться.

— Идиоты, — проворчал себе нос Джерал. — Передай по команде, Хунд. Мы даже не дошли еще до самой опасной точки. Я хочу точно знать, когда последний из наших людей войдет в пасть лощины.

— И что потом?

— Если это засада, то именно тогда капкан захлопнется.

Прошло совсем немного времени, и он получил сообщение, что армия полностью втянулась в долину.

— А теперь — за работу, — прошептал Хунд.

И тут, словно в ответ на его слова, склоны лощины задрожали от грома, заглушившего шум дождя.

Графирр знал, что ожидает эльфов; он молился о том, чтобы люди услышали, как к ним спешит смерть. Пальмовые стволы оттащили в стороны, и бревна покатились вниз, разгоняясь с чудовищной быстротой и сотрясая грохотом склоны лощины, сталкиваясь и перекатываясь друг через друга, словно соревнуясь в том, кто первым доберется до врага и сокрушит его.

Графирр поднял руки над головой, удерживая свою группу на месте. Он знал, что на противоположной стороне долины Меррат обрушила свою лавину бревен, и если эльфы станут действовать чересчур поспешно, то внизу их будет подстерегать та же самая участь, которую они уготовили людям. Но если они замешкаются, то солдаты успеют прийти в себя и перегруппироваться.

А внизу, под ним, бревна уже прокладывали собственный маршрут. Большая часть, правда, катилась по расчищенной тропе, но некоторые отлетали в стороны, наталкиваясь на деревья по обеим сторонам от просеки, или же вообще становились на попа, ломая нижние ветки зеленого покрова. Графирр рассчитал момент, когда вражеская армия поймет, что ее ожидает, и постарался предугадать реакцию людей, молясь про себя, чтобы не ошибиться.

Он опустил одну руку. Аппосийцы подобрались, взяв оружие на изготовку. Он кивнул своим Тай, Аллину и Борруну.

— Да направит Инисс наши руки, — прошептал он.

Графирр уронил вторую руку. ТайГетен рванулись вперед, оставив аппосийцев далеко позади. Сначала — неразбериха и хаос, а уже потом — кровавая бойня. Графирр помчался вниз вместе со своей тройкой, следуя за всесокрушающей лавиной.

На бегу он молился, чувствуя, как сила переполняет его тело. Инисс направлял его шаги, а воздух в легких обострял чувства. Жизнь обрела сладостный аромат и стала прекрасной, как никогда, обещая скорую смерть людям. Шрам содрогался от грохота катящихся бревен, спешащих сокрушить мягкую плоть и хрупкие кости врагов. Подданные Туала в паническом бегстве взлетали в небо или искали спасения на верхних ветках деревьев. Под ними, на дне лощины, люди уже должны были расслышать гибельный грохот смерти, торопившейся им навстречу, и по их рядам наверняка прокатилась паника, подобно эпидемии, передающейся с зараженной водой.

Графирр ощущал свою тройку всем своим существом. Ему не нужно было оглядываться, чтобы посмотреть, как они ведут себя. Аллин мчался вниз по склону легкими скользящими прыжками, почти не касаясь земли. Графирр всегда завидовал манере его бега. Боррун, вытянув шею, с широко раскрытыми глазами, несся вперед, словно матерый вожак-олень. Вот он перепрыгнул через глубокую яму и помчался дальше. Чуть ниже, под ними, бревна приминали невысокий кустарник.

Графирр услышал, как одно из них с громким треском врезалось в стоящее дерево, и по лесу заметалось гулкое эхо многочисленных столкновений и отскоков, напрочь заглушив все остальные звуки. Это давало им еще одно преимущество, на которое он даже не рассчитывал. Если у него от такой какофонии лишь учащенно забилось сердце, то у врага наверняка кровь стыла в жилах.

Склон у него под ногами стал чуточку более пологим. Бревна оставили на земле глубокие шрамы, наматывая на себя опавшие листья и суглинок, тем самым увеличивая вес, готовый вот-вот обрушиться на захватчиков. Графирр стал считать в обратном порядке от десяти. Сейчас. И вот он уже расслышал встревоженные крики и низкий, монотонный гул тысяч человеческих голосов — люди наконец-то увидели, какая лавина несется на них с обоих склонов.

А вот он разглядел и их самих. Они стояли неподвижно, задрав головы, и глядели вверх, на скаты лощины. Бревна сталкивались, подпрыгивали, вращались и ударяли с огромной силой. Вспыхнуло голубое зарево, замерцало и погасло, а те, кто укрывался за ним, превратились в кровавое месиво. Зрелище гибели врагов привело Графирра в неописуемый восторг, и он ускорил бег, с безошибочной и уверенной легкостью перепрыгивая через все еще катящиеся бревна.

Шрам оглох от страшного грохота. Бревна сталкивались друг с другом, отскакивали от магических щитов или разносили их вдребезги, погребая под собой тех, кто прятался за ними. Графирр стал выкрикивать приказания своим Тай, но его голос потонул в общем безумном грохоте. Землю под его ногами усеивали бездыханные тела, а взбаламученная грязь стала красной от человеческой крови.

Графирр повернул на юг. Впереди солдаты скорчились за уцелевшим магическим щитом. Он устремился прямо к ним. Аллин и Боррун прикрывали его с флангов.

— Цельтесь в магов.

Им навстречу вышли солдаты, рассредоточившись по дну лощины. Графирр присел, пропуская над головой широкий замах двуручного меча. Выпрямившись, он плечом оттолкнул мечника с дороги и бросился в образовавшуюся брешь. Но впереди вырастали все новые враги. На бегу Графирр выхватил из мешочка на поясе полумесяц и метнул его в ближайшего противника. Здесь, под куполом магической защиты, проверенное оружие вновь доказало свое надежность, и стальная звездочка впилась в запястье солдата, который поднял руку с мечом, защищая лицо.

К нему присоединился Аллин. Боррун развернулся назад, чтобы встретить ту шеренгу, сквозь которую они проскочили. Графирр обнажил оба своих клинка. Шагнув вперед, он с размаху опустил правый на голову раненого солдата, сбивая его с ног. Используя инерцию замаха, Графирр крутнулся на правой ноге, левой нанося удар в грудь очередному врагу.

Совершив пируэт, он оказался лицом к лицу с еще несколькими противниками. Полоснув правым клинком по шее третьего солдата, он левым пробил защиту четвертого и вспорол ему бок, ощутив, как лезвие застряло в позвоночнике. Бросив взгляд налево, он увидел, как Аллин взлетел в высоком прыжке, совершил сальто-мортале и приземлился прямо посреди группы магов.

Щит над ними мигнул, потом еще раз и еще. Аллин же принялся разить врагов направо и налево. Графирр окликнул Борруна, подзывая его к себе, и локтем ударил в горло последнего солдата, вставшего у него на пути, и устремился в открывшийся проход. В то же самое мгновение по колонне людей прокатился приказ. Один за другим люди крепко зажмуривались и вскидывали руки, закрывая лица.

— Тай! Берегите глаза!

Графирр выронил клинки и закрыл лицо ладонями.

Сквозь грохот катящихся бревен, ощущая под ногами дрожь земли, Джерал расслышал, как посыльные передают его приказ по колонне.

— Держаться, — повторил он свое распоряжение. — Стоим на месте.

Маги изготовились. Он постарался донести до каждого из них важность составления нужного ему заклинания, причем по его команде и в нужный момент. Капитан присвоил каждому заклинанию порядковый номер, а магов разбил на группы по цветам. И вот сегодня он увидит, сохранилось ли в армии хотя бы подобие дисциплины. Если нет, то эльфы одержат сокрушительную победу.

— Красные! Один! — выкрикнул Джерал. Щиты.

Голос Хунда эхом вторил его собственному. Остальные подхватили клич. Маги приготовились, пригнулись и ударили заклинанием, и Джерал почувствовал, как над колонной встали многочисленные заклятия.

— Ты уж постарайся, чтобы ваша братия не подвела меня, — сказал Джерал.

— Доверие — великая вещь, — язвительно откликнулся Хунд.

По подлеску и нижним ветвям деревьев по обеим сторонам лощины прокатилась дрожь. Грохот катящихся бревен неуклонно нарастал. Над их головами прокатился треск от сталкивающихся стволов. Джерал понимал, какие чувства испытывают стоящие рядом люди, и не мог осуждать их за это. Ему тоже было страшно.

— Что бы нам ни грозило, — вновь закричал он, — мы должны выстоять. Держитесь!

Между деревьев замелькали тени. Темные и массивные, они катились вниз с ужасающей быстротой. В щит забарабанили сучья, мелкие камни и куски земли. И вот последний рубеж подлеска рухнул. Над его головой, кувыркаясь, пролетел огромный ствол дерева, а потом ему показалось, будто на дно лощины обрушился весь лес сразу.

— Стоять! — заорал Джерал, но голос его потонул в грохоте обвала.

Десятки срубленных деревьев, очищенных от сучьев, врезались в магические щиты. Джерал затаил дыхание, глядя на происходящее. Руки его взлетели к лицу, а слова о доверии и силе оказались забытыми. Совершенно беспомощный, он с ужасом смотрел, как один ствол за другим с грохотом ударяется о щит, порождая ослепительные синие вспышки.

Джералу казалось, будто он наблюдает за происходящим со стороны. Деревья ударялись в щит абсолютно беззвучно и, лишь сталкиваясь друг с другом, порождали грохот. Бревна пролетали над головами, врезаясь в те, что еще катились вниз по склонам, образуя огромные завалы с обеих сторон. Стена леса нависала над ним и жаждала его крови.

Маги стонали и кряхтели от натуги. Солдаты мысленно умоляли их держаться. Когда грохот катящихся бревен стал стихать, Джерал услышал крики. Вокруг него солдаты и маги с облегчением вздыхали и распрямлялись.

— Всем внимание! — взревел он. — Синие! Три!

А спустя всего несколько мгновений вновь подал голос.

— Глаза! Глаза! Глаза!

Волна слепящего белого света затопила лощину.

Свет погас так же быстро, как и вспыхнул. Графирр ощутил это даже с закрытыми глазами, сквозь ладони, которыми по-прежнему закрывал лицо. Вокруг раздались громкие вопли, и к стонам умирающих людей добавились отчаянные крики ослепших эльфов.

Графирр отнял ладони от лица, и глаза его моментально приспособились к окружающей обстановке. Он присел, подхватывая с земли упавшие клинки, и вынул метательный полумесяц из мешочка на поясе. Вокруг него приходили в себя солдаты и маги. Аллин уже дрался с ними. Графирр резко развернулся. Быстрота, с какой люди нанесли ответный удар, неприятно поразила его. Боррун лежал на груде бревен, закрывая ладонями лицо. Вокруг него валялись люди. Боррун оказался недостаточно проворен и принял на себя весь удар заклинания. Солдаты опомнились и перешли в контратаку.

— Аллин! Борруну нужна помощь. Быстрее!

Борруна заметили. Графирр расшвыривал мертвые тела и отпихивал бревна. Ему оставалось пройти какие-то несколько шагов.

— Боррун! Пригнись! — выкрикнул он.

Графирр метнул стальной полумесяц. Тот стремительно просвистел над его головой, пока ТайГетен пытался прийти в себя. Зрение еще не вернулось к нему. Стальное лезвие вонзилось в грудь солдату, пробив кожаные доспехи и легкие. Остальные бросились к нему на выручку, но тут в бой вступил Аллин. Пробежав еще два шага, он подпрыгнул, каблуками ударив в лицо солдата, уже вознамерившегося проткнуть Борруна насквозь.

Боррун попытался отползти в сторону, но в суматохе боя он потерял ориентацию.

— Ко мне! — выкрикнул Графирр.

Он метнул еще один сюрикэн, но на сей раз тот лишь отскочил от чьего-то щита, рикошетом уйдя куда-то вверх и в сторону. Сразу четверо солдат заметили беспомощного эльфа и бросились к нему, чтобы добить. Аллин уже приземлился на ноги и встал над Борруном, держа клинок в руке и широким взмахом заставляя врагов отступить.

Графирр пробивался к нему слева. Но тут из толпы врагов вынырнул дюжий солдат, врезался в Аллина и опрокинул его на землю. Графирр поспешил занять его место. Его меч вонзился в бедро очередному врагу, и тот рухнул навзничь. Еще один развернулся к нему лицом, а последний остался один рядом с Борруном, который, наконец, встал на ноги, но по-прежнему ничего не видел.

— Боррун, в сторону!

Графирр отбил вражеский выпад и, в свою очередь, нанес удар в грудь своему противнику. Рядом с ним Аллин прикончил здоровяка и отпихнул в сторону его труп. Он ласточкой прыгнул к Борруну, рассчитывая сбить его с ног, но опоздал. Солдат с размаху вонзил свой меч в незащищенную грудь Борруна, и кровь брызнула из-под лезвия, пронзившего ему сердце.

— Трус!

Графирр бросился к солдату, который так и не успел вытащить свой меч из груди Борруна. Первым ударом Графирр рассек ему лицо, а обратным — перерубил шею. Тот рухнул на землю, как подкошенный.

Аллин склонился над упавшим Борруном; тот был мертв. Графирр взревел от ярости, и в это время уцелевший щит налился магическим светом, зеленым на этот раз. Графирр бросил взгляд на склоны лощины и запоздало заметил на них эльфов, ослепленных и беспомощных. Они брели, спотыкаясь, сами не зная куда, в отчаянной надежде спастись.

— Аллин! Новое заклинание. Мы должны увести аппосийцев. Уходим. Уходим!

Графирр пробормотал заупокойную молитву по Борруну и с разбегу влетел в группу аппосийцев, слепо цепляющихся друг за друга. К нему присоединился Аллин, одним глазом поглядывая на врагов, которые еще не перешли в контратаку.

— Вверх по склону, — крикнул Графирр. — Ползите, если не можете идти, только не стойте на месте. Поднимайтесь наверх.

Аппосийцы повиновались. К одним зрение возвращалось быстрее, чем к другим, и они поспешили на помощь тем, кто пострадал сильнее всего. Они начали подниматься к линии деревьев, но слишком медленно.

— Граф! Сейчас они ударят заклинанием.

Сердце замерло у Графирра в груди. Он перевел взгляд со склона на дно лощины, до которого было не больше двадцати шагов.

— В укрытие!

В воздухе резко похолодало. Взвыл и протяжно застонал ветер. Графирр увидел, как на широкой просеке, уходящей наверх, вдруг почернела трава, опавшие листья и подлесок.

— О нет. Вверх, Аллин, вверх!

Графирр подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и забросил ноги еще выше. Разжав руки, он выгнул спину, совершая полный оборот, и схватился руками за сук, растущий выше той ветки, за которую зацепился ступнями. Под ним с воем пронесся ураган крошечных кристалликов льда. Графирр крепко зажмурился, но в уши ему вонзились отчаянные крики тех, кто остался внизу.