Восставший из ада III: Ад на земле

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Эй, Джоун, — окликнул ее на улице Даг. — Подожди!

Она остановилась, поправляя залезшие под воротник золотистые волосы и глядя на спешащего к ней оператора.

— Прекрасный день сегодня, — расстегивая молнию на теплой куртке, сказал Даг. — Ты куда?

— Хочу подышать свежим воздухом.

— Это только что принесли для тебя, — Даг извлек из под куртки завернутую в полиэтилен видеокассету и вложил ее в руку Джоун. — Что-то для твоего репортажа?

— Надеюсь.

— Ну ладно, я побежал, мне еще надо пошнырять в полицейском участке. Может, выясню что-нибудь новенькое про террористов. Если я тебе понадоблюсь — звони. У тебя должен быть номер моего телефона.

— Он у меня есть. Спасибо.

Даг перебежал через дорогу, встряхивая длинной гривой светло-русых волос, и быстро поймал такси. Джоун всегда удивлялась этой его способности. У нее никогда не получалось остановить первую попавшуюся машину. Она хотела пойти домой, где ее ждала Терри, но вовремя вспомнила о сломавшемся вчера видеомагнитофоне.

— Черт! — произнесла она вслух и закинула кассету в кожаную сумочку с болтающимися длинными кистями.

Джоун повернула в противоположную сторону и уже скоро входила в пустое помещение телевизионной студии. Переключив телевизор на свободный канал, она настроила магнитофон и вставила в щель черную кассету с наклеенной на нее этикеткой с изображением двух тигров с мечами и надписью: «от Си до Ди. Керсти Коттон. Видеоархив института Женерро. Для свободного пользования. № ТН 5937714.»

Джоун скинула плащ, бросив его на треногу кинокамеры и, надев очки, уселась у телевизора.

По экрану побежала рябь, продолжавшаяся довольно долго. Джоун уже хотела перемотать пленку вперед, решив, что ей подсунули стертую запись, когда полосы стали выравниваться, складываясь в довольно приличное изображение девушки с волнистыми каштановыми волосами и довольно миловидным, но изможденным лицом. Руки ее нервно теребили край длинной белой в тонкую желтую полоску пижамы. Какое-то время она только раскрывала рот, говоря что-то, чего не зафиксировал звукозаписывающий блок, а затем до ушей Джоун донеслись тихие слова:

— Я не знаю, где сейчас эта коробка…, но я знаю что она делает.

Джоун увеличила громкость до нормального звучания.

— Я уже говорила все это раньше, — на грани срыва воскликнула Керсти. — Мне очень жаль, что я открыла ее. Это правда. Мне очень жаль… Но вы мне не верите! Ну как еще объяснить? — сорвалась на крик она. — Как? Да выключите эту чертову камеру!

Керсти подалась вперед, заполняя собой весь экран. Послышался звук возни и изображение погасло, сменившись белыми двигающимися точками. Через минуту на экране вновь появилась девушка, но уже в смирительной рубашке с завязанными за спиной рукавами.

— Опять коробка… — сказала она уставшим голосом. — Я не знаю, для чего она. Ее нашли на Тибете, в древнем захоронении. Похоже, она была всегда. Я не скажу вам, кто ее сделал, потому что не имею об этом ни малейшего представления. Она приносит боль. Чудовищную боль… Она открывается сама по себе. У нее тысячи, а может быть, и больше, возможных комбинаций. Ты держишь ее в руках, а палец сам скользит по рисунку, и ты понимаешь, что она хочет разложиться.

Именно: разложиться, как головоломка. Затем, неизвестно откуда возникает голос, читающий молитву по латыни. Удар колокола — и кенобиты… современные демоны, порожденные сознанием. Но их убил доктор Женарт, превратившись в монстра, а его самого разодрала Рыба. Библейская Рыба — Левиафан…

Запись кончилась. Джоун сняла очки и провела ладонью по лицу, пытаясь выстроить все в логический причинно-следственный ряд. Но он не выстраивался, примитивизируя услышанное в земные понятия. Слишком уж все было странно и непонятно: кенобиты, китайская шкатулка, демоны, молитва — все это походило на средневековые бредни времен Инститориса. Джоун потянулась, чтобы выключить вхолостую работающий магнитофон, но остановилась, задержав руку на полпути.

— Она говорит правду, Джоун, — донеслось из громкоговорителя и телевизор представил искаженное помехами лицо с зачесанными назад волосами. Это, несомненно, был человек, фотография которого помещалась в публикации об археологическом открытии. Через мгновение все исчезло.

— Что? — не поняла Джоун и снова, нацепив очки, перемотала пленку назад.

— … драла Рыба. Библейская Рыба — Левиафан…

Больше ничего не было. Дальше кассета оказалась пустой.

Джоун откинулась на спинку и постаралась привести свои лихорадочные мысли в относительный порядок. Казалось, еще немного — и она, сопоставив все факты, прояснит события, случившиеся за последние несколько недель, но мысль, не до конца созрев, ускользала из мозга, оставляя после себя полосу пустоты и неведения.

Оставшись одна, Терри вкушала прелесть не так часто выпадающего на ее долю одиночества, чувствуя себя полной хозяйкой квартиры. Она небрежно раскинулась в мягком кресле, утопая в его глубинах, и читала вчерашнюю газету, пропуская политические новости. Она считала, что интересоваться политикой — глупо и не стоит тратить времени на ее изучение. Какая ей разница, кто сейчас занимает пост премьер-министра Великобритании и что происходит в Намибии или России: у них всегда неразбериха во всех вопросах. И поэтому Терри никогда долго не задерживалась на подобных статьях. Бегло просмотрев заголовки и сопровождающие их снимки деятелей в галстуках и строгих костюмах, она переворачивала страницу, ища глазами сенсационные байки или кроссворд. Терри очень любила разгадывать всевозможные головоломки и ребусы, но не умела этого делать. После десятиминутного тупого разглядывания шарады, она вписывала туда первое, подходящее по буквам, слово и смеялась получившейся несуразице.

Затянувшись сигаретой, она отложила газету и потянулась, выпрямив ноги и руки в стороны. Браслеты на запястье зазвенели, упав один на другой, а цепочка на щиколотке съехала на икру. Терри щелчком сбросила пепел и поднялась, ступив босой ногой на мягкий ворс ковра. Подойдя к рабочему столику Джоун, она сняла со спинки стула сложенный домашний халат и накинула его на себя, поверх кружевных трусиков и чуть закрывающего грудь черного бюстгальтера.

Рядом с декоративным бронзовым стаканчиком-совой, с торчащими из него кончиками всевозможных карандашей и автоматических ручек, лежал кубик, покрытый сетью сверкающих на солнце узоров. Терри поначалу даже не узнала шкатулку.

— Почистила, — мотнув головой, усмехнулась девушка, беря ее в руки. — Наверно, когда я пошла спать… Вот сумасшедшая. Зачем ей все это нужно…

Палец коснулся выпуклого орнамента. Терри почувствовала скрытую энергию, заключенную в этой вещице, заставлявшую ее палец безвольно двигаться по выступающему узору. Ноготь поехал вдоль испещренного завитушками круга. Терри улыбалась, не в силах контролировать свои поступки и мысли. Шкатулка задрожала и уже готова была раскрыться, когда девушка вздрогнула от телефонного звонка. Бросив коробочку на диван, она повернулась к ней спиной, не видя искр, посыпавшихся из нее. Импульс прошел по ее граням и затаился внутри.

Подождав второго звонка, Терри неуверенно взяла трубку, так и не решив: хорошо это или плохо.

— Джоун? — спросила она в трубку, подумав, что та может позвонить.

— Не совсем, — ответил грубоватый мужской голос.

— Джей Пи, — узнала Терри и сердце ее учащенно забилось.

— Он самый. Как поживаешь, малютка?

— Что тебе нужно?

— Да так просто. Хочу узнать, как у тебя дела.

— Откуда у тебя этот номер телефона?

— Успокойся. Твоя подружка оставила повсюду свои визитки, помнишь?

— Ах да, — согласилась Терри, поглаживая кнопочки с цифрами. — У меня все в порядке. Джоун найдет мне работу на телевидении, она сказала. Я встречаюсь со многими интересными людьми… Так все здорово!

— Ну ладно тебе, — не поверил Монро, — только не говори, что ты обо мне ни разу не вспоминала.

— Да нет, вспоминала, — сдавала свои позиции Терри. — Я думала о тебе… Джей, ты просто ужасен!

Терри мысленно прокляла себя за свое откровение, ведь она решила порвать с ним раз и навсегда.

— Да, я плохой. Я знаю. Но я пытаюсь быть хорошим… Я очень соскучился по тебе.

— Я тоже соскучилась.

— Хорошо! Приезжай. Выпьем по рюмочке, поговорим…

— Нет, я не могу.

— Почему?

— Просто не могу и все! — закричала Терри, вновь пряча свои чувства. Гордость овладела ею, и она бросила трубку.

Через пару секунд телефон снова ожил, оповещая об абоненте. Терри заплакала и перевела его в состояние автоответчика. Аппарат пискнул и выдал голос Джоун, записанный на пленку:

— Это Джоун. Меня сейчас нет дома. Оставьте вашу информацию после гудка.

— Джоун, поздравляю, — из включенного динамика донесся незнакомый Терри голос. — Ты ведь еще не знаешь… Тебя, по-моему, переводят в Монте-Рей. Ты ведь хотела этого? Тебе все же придется продать мне квартиру. До скорого. Пока!

Терри присела рядом, соображая, что ей сейчас предпринять и, не долго раздумывая, вытащила из совы перьевую ручку, нацарапала на листке бумаги пару слов и прикрепила его к зеркалу в прихожей.

Джоун отжала защелку и, удерживая ее в этом положении, открыла дверь.

— Терри! — первым делом позвала она, вешая плащ на пластмассовую вешалку с откидными плечиками.

Глаза ее привычно скользнули по зеркалу с двумя вделанными в раму подсвечниками и обнаружили торчащую записку.

Джоун вытащила ее и, поднеся близко к глазам, пробежала по двум неровным строчкам: «Поздравляю с Монте-Рей, лгунья!»

— Куда же ты пошла, девочка? — вымолвила она и, скомкав записку, бросила ее на туалетный столик, заваленный пудреницами, помадами и прочими женскими принадлежностями.

— Проходи, Терри, — Джей Пи жестом пригласил девушку, пропуская ее в свое жилище на втором этаже дискотеки.

Терри ступила на небольшой коврик ручной работы, лежащий у порога металлической двери.

— Не очень хороший у нас квартал, правда? — спросил Джей Пи, явно что-то подразумевая. — Люди исчезают…

— А что такое?

— Ничего. То то, то другое. Не читала в сегодняшнем выпуске?

— Нет.

— Да какая-то девушка пошла в «Бойлерную» и больше ее никто не видел. Опять полиция приезжала. А откуда я могу знать? Весь день здесь торчали, все вынюхивали да выспрашивали, но ни с чем убрались восвояси.

Терри не придала значения рассказу и прошлась по комнате, остановившись напротив каменной статуи и вешая сумочку на обломанное древко, пронзающее грудь какого-то мужчины с искаженным гримасой боли лицом.

— Ну что, как будто ты никогда отсюда и не уходила, правда, милая?

— Не совсем так, — поправила она. — Вот эту штуку ты только затаскивал наверх, когда прогнал меня, назвав при всех потаскухой.

Терри щелкнула пальцем по зашитому рту младенца с иголкой в руке.

— Ну ладно тебе вспоминать старое. Я тогда погорячился, да и ты хороша…

— Что? — недовольно спросила Терри, снимая с дротика сумку.

— Не кипятись, — поспешил остановить ее Джей Пи. — К чему эти склоки, ведь мы любим друг друга.

Терри, ничего не сказав, уселась на мягкую банкетку, принесенную сюда из бара, и посмотрела на безобразную скульптуру.

— Она какая-то другая теперь…

— Да. Я ее немного доработал, почистил. Одна моя знакомая вложила всю свою душу и сердце в это произведение искусства.

— Какая знакомая? Я ее знаю? — осведомилась Терри, закуривая предложенную ей сигарету и немного ревнуя.

— Да нет, — неохотно ответил Джей, досадуя на то, что вообще упомянул о ней. — Ты здесь, значит ее больше не существует. Я так благодарен тебе, что ты пришла.

— Да? Послушай, Джон… — начала она.

— Давно ты меня так не называла, — прервал он. — Терри, я знаю, о чем мы оба думали: будем мы или не будем мы… Ведь так?

— Да, но…

Монро подсел к ней, обняв одной рукой за плечи. Терри попробовала протестовать, но уступила.

— Иди сюда, — привлек ее к себе Джей и поцеловал в затылок. — Нам о многом нужно поговорить. Мы сейчас выпьем, расслабимся — и забудем все наши переживания.

— Я так не считаю! — оттолкнула его Терри и встала, сделав шаг по направлению к буфету, собираясь с духом, чтобы выложить ему все, что она о нем думает.

Открыв дверцу бара, она плеснула в стакан изрядную дозу виски и, не разбавляя, выпила ее одним махом.

— Я понимаю, — произнес Джей. — Тебе обидно…

— Я не смогу простить тебя. По крайней мере, так скоро. Я к этому еще не готова.

— Конечно, конечно. Успеется. У нас впереди целая ночь.

Потеребив висевшую на ней груду всевозможных цепочек и откупорив бутылку, Терри налила еще одну порцию виски, но на сей раз разбавила ее тоником.

Джей удовлетворенно смотрел на нее, наблюдая, как гнев ее постепенно остывает, сдавая свои позиции рассудку.

Терри отхлебнула виски и повернулась к довольному Монро, который тут же сделал грустную физиономию.

— Ты все же сволочь, Джей Пи, — с неприязнью в голосе сказала она.

— Я знаю, — согласился Джей. — Но ничего не могу с собой поделать. Если разобраться, то ты тоже не ангел.

— На что ты намекаешь?

— Да так, ни на что. Но если проследить твою жизнь, начиная с пятнадцати лет, то может сложиться определенное мнение…

— Сука ты, — процедила сквозь плотно сжатые зубы Терри и выплеснула ему в лицо остатки виски. — Интересно, что ты сделал бы на моем месте, оставшись один? Чем ты отличаешься от меня?

Джей Пи невозмутимо утерся платком, думая: «Ничего, я с тобой за все рассчитаюсь, шлюха!»

— Какое ты имеешь право рассуждать о моей жизни, — продолжала Терри, сжимая кулаки. — Ты — ничтожество! Скольких девок ты перепортил?

— Я же не насиловал их, они знали, на что шли. Я лишь пользовался моментом, а это уже другой вопрос. И поэтому я считаю себя лишь корректором их судеб, но никак не негодяем. Не я, так другой сделал бы с ними то же самое. А тебя я вообще купил у торговцев порнухой. Ты принадлежишь мне! Я заплатил за тебя деньги, причем немалые! Ты была для них просто находка, которую даже не надо пичкать наркотиками, чтобы она раздвигала ляжки перед кинокамерой.

Терри замахнулась и хотела влепить ему пощечину, но Монро, поймав ее руку, заломил за спину.

— Ты забыла, кто ты! — грозно крикнул Джей Пи и толкнул ее на пол. — На колени!

Упав на коврик, Терри залилась слезами, проклиная себя за то, что вернулась сюда. Ее короткое платье задралось, открывая ажурные трусики, проступающие через черные полупрозрачные колготки.

Джей молча смотрел на нее с презрением. В данный момент он ненавидел не только ее, но и вообще всех людей, считая их быдлом, безропотно следующим за дудочкой пастуха, который зовется Богом. Сам он не верил в существование справедливого Бога, дарующего кому-то счастье на Земле или на небе. Он полагал, что Бога выдумал какой-то отчаявшийся маньяк, докопавшийся до Истины, согласно которой все в жизни зависит только от тебя самого, и от этого знания рехнувшийся окончательно. Он повернул голову к статуе. Глаза кенобита медленно открылись, словно он слышал размышления Джея. Они поглотили его разум, затянув в две черные бездонные воронки зрачков, увлекающие в холодные стены лабиринта. Где-то там, среди неистового огня и ледяных айсбергов, выстроились новые ячейки, ждущие Джона Монро после смерти.

Взрывы один за другим сотрясали многострадальную землю Вьетнама. Джоун стояла среди трупов, лежащих в разных позах. Пули пролетали сквозь нее, не причиняя никакого вреда.

Где же отец?

Она склонилась над солдатом и перевернула его на спину, всматриваясь в искаженное судорогой лицо и сопоставляя его с фотографиями в семейном альбоме.

Это не он!

Джоун отпустила его руку, та тяжело упала на землю. Грохот снаряда раздался совсем близко. Она обернулась. На месте дзота — дыра, уходящая в самые недра земли.

Что там внутри?

Подойдя к краю, она посмотрела в бездну: столбы пара и дыма ударили ей в лицо. Из трещины в коре поднималось Нечто, зияя впавшими глазницами. Белый саван трепетал на его костях, обвисая на суставах.

— Кто ты?

— Я? Смерть…

— Зачем ты явилась?

— Собрать урожай.

Небо заволокли черные тучи, полностью закрывая собой огненное колесо. Удар грома… Колокол отозвался из Земных недр. Это Смерть махнула поржавевшей от крови косой, вырубая под корень выжженную траву. Еще удар… Сотни жертв легли в эту секунду. Взмах — удар… Взмах — удар… Клочья травы опустились на землю, сбивая с ног американских солдат.

Рог протрубил, чередуя две протяжные низкие ноты. Крупинки посыпались в песочных часах, отсчитывая секунды жизни.

— TERRA SPIRITUM, — послышался голос из Преисподней.

Последняя песчинка упала, смешавшись с барханом. Найди ее среди тысяч подобных!

Джоун подхватила горсть песка, струившегося между пальцев.

Танк, лязгая гусеницами, выполз из ложбины, оставляя позади себя две вдавленные полосы и поднимая чахлые деревца на своих траках. Заскрежетав, он повернул свою башню в сторону Джоун, опуская ствол мощной пушки.

— Нет! — закричала Джоун и бросилась бежать. — Не надо!

На пути встала Смерть, увенчанная каской времен Второй Мировой войны.

— Куда ты, Джоун? Разве ты не хочешь к своему отцу? Он давно тебя поджидает в могиле.

— Прошу вас, не надо! — взмолилась Джоун и, обращаясь к небу, добавила, — Господи, спаси меня!

В тучах образовалась брешь, открывшая клочок голубого неба и край солнца. Луч упал на землю, выжигая растительность. Лед, встав на защиту, зашипел, моментально превращаясь в пар. Но и луч потерял свою мощь.

Джоун, споткнувшись об раскуроченный автомат, упала и почувствовала необъяснимое движение под своим телом. Земля разверзлась, и две цепкие полуистлевшие руки ухватились за края надетой на нее ночной рубашки.

— Я твой отец, — прохрипела показавшаяся из могилы полусгнившая голова в каске. — Иди к папочке…

Джоун вскрикнула, увидев занесенную над ней сталь косы, и проснулась, обливаясь холодным потом.

По экрану невыключенного телевизора пронеслась стая светящихся точек и слилась воедино, образуя голову Эрика Симплтона.

— Ты должна помочь мне! — четко выговорил он.

Джоун протерла глаза — видение исчезло, сменившись заставкой завершившего свою трансляцию канала.

— Ну, черт! — выслушав полупьяные излияния Терри, сказал Джей Пи, закуривая новую сигарету. — Какая тварь! Она специально наобещала тебе с три короба, использовала, а потом выбросила.

— Нет! — плача отвергла обвинения Терри. — Она не такая. Ты не знаешь ее. Она бы никогда…

Терри запнулась и отхлебнула содовой.

— Понимаешь, все не так. Все, чтобы я ни пробовала…

— Да ладно, кончай! — грубо прервал ее Монро. — Мне очень, очень жаль, что ты в таком состоянии.

— Правда? — перестав реветь спросила Терри.

— Да.

— Я хочу обнять тебя. Прижаться и забыть все на свете. Утешь меня, пожалуйста.

— Ну иди, обними меня, — Джей раскрыл руки. — Иди ко мне…

Терри, пошатываясь, встала и направилась к нему, гремя бижутерией на шее. Джей потихоньку отступал, приближаясь к каменной колонне с застывшими на ней эпизодами ужаса.

— Иди ко мне…

— Нет! Я не могу, — остановилась Терри и попятилась назад.

Джей прыжком настиг ее и, схватив за куртку, поволок к статуе.

— Тащи ее сюда! — услышал он глухое, как эхо в колодце, восклицание за спиной.

Терри закричала, выбираясь из его рук.

— Нет, я не хочу! Не надо!

Восставший демон надрывно захохотал, высовывая безобразный язык. Терри, неожиданно кое-что вспомнив, засунула руку в карман и пропустила пальцы в отверстия кастета, подаренного ей Джеем.

Монро закрутил ее волосы на кулак и дернул. Терри взвизгнула еще громче, вытаскивая кастет, и изо всей силы ударила Джея Пи в челюсть. Холодные металлические кольца врезались в скулу, ломая коренные зубы. Монро обмяк и, как подкошенный, рухнул на пол, потеряв сознание. Терри, трезвея на ходу, выпустила кастет и рванула к закрытой двери, боясь повернуться, чтобы не встретиться взглядом с ожившим кенобитом, торчащим из страшного четырехгранного барельефа.

— Подожди! — остановил ее властный гортанный окрик, исходивший из скульптуры. — Постой! Зачем бежать?

Терри невольно повернула голову, прижавшись к замкнутой двери.

— Ты знаешь, где ты?

— Я… я…

— Ты у порога, за которым начинаются сны и мечты. В этой комнате есть два ключа. Один — в кармане этого болвана. Можешь взять его.

Терри сделала шаг, но снова прислонилась к железным листам.

— Не беспокойся, — заметив ее нерешительность, заверил демон с самого адского дна. — Я до тебя не достану. Давай, и ты снова вернешься в тот мир, который так прекрасно знаешь: банальный, безнадежный, без снов и мечтаний.

— А второй ключ? — не двигаясь, спросила она.

— Второй ключ? Ах, Терри, я знал, что ты задашь этот вопрос. Да кто бы и не задал его в твоем положении, зная, что есть два возможных варианта. Второй открывает двери. Он порождает сладкие грезы, темные чудеса, неизвестную жизнь, полную неведомых наслаждений души и плоти. Поверни его, Терри.

— А где он?

— Он валяется у твоих ног, — кенобит показал на тело Джей Пи Монро. — Ад не может мстить брошенной всеми женщине.

Терри, неотрывно смотря на ощерившуюся гвоздями голову демона, с опаской приблизилась к беспомощно лежащему телу Джея.

— Подвинь его ближе ко мне.

Как в гипнотическом сне, руки Терри подняли Монро за шиворот и потащили к статуе. Груз был слишком тяжел, и пальцы ее разжались.

— Ну же…

Терри уперлась спиной в кровать и перекатила Джея Пи, толкнув его ногами к подножию скульптуры.

Демон выплюнул изо рта несколько обмотавшихся вокруг тела цепей. Крюки вонзились в кожу, рвя ее на части. От невыносимой боли Монро пришел в себя. Свернутая набок челюсть мешала позвать на помощь. Из горла донеслись лишь нечленораздельные завывания. В глазах, обращенных к Терри, застыл неподдельный ужас. Демон хохотал, подбирая цепи к себе. Ад призвал Монро, засасывая в недра монумента. Суставы хрустели от натяжения, когда он продирался через тоннель. Его ждал Левиафан, приготовив свои инструменты. Десятки железных кругов пробили черепную коробку, делая из нее подставку для лазерных дисков. Кровь брызнула, обагряя стены ячейки. Статуя затряслась, разваливаясь на части. Гниль разложившегося мяса падала вниз, издавая тошнотворный запах и высвобождая чудовище. Оно взмахнуло руками, разбивая последние оковы, и предстало перед Терри. Колокол трижды прозвонил, раскачавшись на чугунной оси. В небе, за окном, полыхнула молния, прорезав его электрическим разрядом. Где-то далеко Тифони поставила последнюю недостающую фигуру, образующую одно целое. Головоломка перевернулась в ее детских руках и превратилась в монолит.

— Ну что, Терри, — сказал кенобит, закрывая на груди черную кожаную рясу с многочисленными шнурками, молниями и заклепками. — Поиграем в игру?

Терри, все это время сидевшая на полу, вскочила и побежала к выходу, стараясь открыть запертую на замок стальную дверь.

— Куда? — прорычал демон, посылая за ней металлические крюки. — Ты хотела снов? Ты их получишь!

Цепи обвились вокруг икр, повалив Терри на ковер. Руки растянулись по углам, пронзенные в запястьях.

— Не надо! — крикнула она. — Я не хочу! Господи, спаси меня и сохрани. Прошу тебя!

— Ты о нем поздновато вспомнила, — заметил кенобит, прокалывая ей нос большой брошкой с разноцветными камушками, вспыхивающими красивыми яркими огоньками в отблесках молний.