Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова!

Глава 3

Дина

Не помню, как добрела до работы. Заняла свое место, предварительно заглянув в кабинет к начальнику. Его, как всегда, на месте не оказалось – где-то бегал по своим важным оленьим делам.

На работе почему-то не получалось сосредоточиться, мысли все равно скатывались в сторону бредовой задумки с книгой. Вот у меня всегда так: уж если увлекусь чем-то – все, туши свет. Пока идею в жизнь не воплощу – не угомонюсь.

Хм, а смысл писать то, что уже есть? Чем моя книга будет отличаться от той, что я читала на ночь? По сути, ничем. Очередные откровения неуклюжей феи, пытающейся изобразить из себя Мисс Женственность и Остроумие. Нет. Нужна какая-то изюминка! Изюмище! Что-то из ряда вон! Чтобы прямо у-у-ух – и премия по литературе мне досталась. Я бы стояла на сцене, плакала от радости, шмыгала красным носом и передавала привет маме, папе, собаке и Юлии Ивановне вместе со Стасиком.

– Кулакова! – раздалось вкрадчиво над самым ухом, и я, вздрогнув от неожиданности, чуть не свалилась со стула.

Начальник стоял прямо передо мной, опираясь руками на стол и наклоняясь ко мне так близко, что я смогла разглядеть светлые лучики в серых глазах.

– Ты подключилась к информационному полю земли и зависла от переизбытка информации? – ласково поинтересовался он. – Или в твоей головушке с веселым воплем «иго-го» проскакал розовый пони, и ты на него залюбовалась?

– Что? Нет! – возмутилась, нервно поправляя волосы и мечтая провалиться сквозь землю. Клуша!

– Нет? – удивленно поднял темные брови. – Я повторил одно и то же три раза, а ты так и не услышала.

– Все я услышала! – соврала, предательски покраснев.

– Тогда повтори, – потребовал Антон и, мне осталось только расплыться в нелепой улыбке, демонстрируя идеальные зубки. – Понятно, – протянул он, недовольно качая головой, а я зависла, рассматривая его физиономию так близко.

Подумать только, это надо же так измениться! Молодец, сам себя сделал. Вышел из амплуа толстого неудачника и достиг успехов и в карьере, и в физическом развитии. Уверена, что у него и в личной жизни все путем. Кольца нет, но давно ли это стало мерой популярности и успешности мужика?

– В общем, еще раз для самых внимательных и одаренных, – произнес медленно, почти по слогам, тщательно проговаривая слова, – созвонись с Инфо-стайл и уточни у них, на какой стадии подготовка и согласование техзадания. Если все готово, то надо будет съездить и забрать.

– Все поняла, – торопливо схватилась за телефон, – сейчас все выясню.

– Надеюсь, – хмыкнул он и направился к себе. На пороге остановился и небрежно бросил через плечо: – Кстати, отлично сегодня выглядишь.

– Спасибо, – неожиданно у меня даже уши от удовольствия покраснели, а он никак не отреагировал на мое девичье смущение, просто ушел к себе и прикрыл дверь, чтобы никто не мешал.

Если бы мне в школе сказали, что я зардеюсь от удовольствия, получив комплимент от Северного Оленя, я бы в лицо рассмеялась. Но мы не в школе. Уже давно. И получить признание от такого мужчины, как Антон, очень приятно. Очень-очень.

Как же он изменился! Просто невероятно! Такой скачок от гадкого тюленя до мужика, на которого девицы пялятся, сворачивая шеи. Вот уж кто мог бы запросто написать книгу о том, как измениться, как вылепить из себя Аполлона!

И в этот момент меня осенило. Я буду писать книгу от мужского имени. Да! А в качестве консультанта у меня будет Северный! Решено! Осталось только как-то этот факт ему озвучить и заручиться поддержкой. А вот с этим, боюсь, будут большие проблемы.

До Инфо-лайна я дозвонилась далеко не с первого раза. Сначала долго слушала заунывную мелодию, потом меня перенаправляли от одного абонента к другому, и каждый раз я заново объясняла, что мне от них надо. Наконец, судьба смилостивилась и вынесла меня на некого Степана, который занимался нашим вопросом. Мы с ним очень мило побеседовали, выяснили все вопросы, и он пообещал, что документы будут готовы завтра к полудню.

Довольная результатами переговоров, я решила порадовать Северного и ломанулась к нему в кабинет.

– Антон Дмитриевич, – радостно завопила прямо с порога, – я…

Он замахал на меня руками, призывая к молчанию, и я только заметила телефонную трубку, которую он прижимал плечом к уху.

– Нет, Алла. Я сказал нет! Да ты достала меня уже! Ни на ком я тут не пыхчу, я работаю. Кто у меня тут говорит? Помощница моя у меня тут говорит! Нет, она мне не помогает снимать напряжение в ходе тяжелого рабочего дня. Ни на столе, ни под столом! – Северный взглянул на меня и развел руками, как бы извиняясь. – Мне нет смысла тебя обманывать. Ты прекрасно знаешь, что у нас не те отношения, чтобы прятаться по углам, а потом лапшу на уши навешивать!..

Я попятилась назад, чувствуя, что при этом разговоре посторонние лишние. Какая-то нимфа выносила Антошке мозг, требуя его царского внимания.

– …Стоять! – рявкнул он, прикрыв трубку ладонью. Я вздрогнула и испуганно замерла, с ногой, поднятой для шага. Что ж так орать-то? – Все, Алла, пока, – прервал он женский писк, доносившийся сплошным потоком из трубки, и устало положил трубку на стол.

– Девушка? – поинтересовалась участливо.

– Не то чтобы девушка, – уклончиво ответил Северный, – просто… эээ… ну…

– Временная зазноба, – подсказала вариант.

– Да. Что-то типа того, – согласился Антон и впервые за все время искренне улыбнулся.

Черт! У него ямочки на щеках!

Я понимаю эту временную зазнобу, которая на пыль исходит со своими подозрениями. Я бы то же, наверное, бесилась.

Хотя… Нет. Мужик, который в отношениях еще по сторонам успевает поглядывать, для меня сразу становится неинтересным. Прямо как отрубает. Или только я, или вперед и с песней на вольные хлеба. Никого никогда не держала и в дальнейшем не собираюсь. У меня в этом плане пример родителей перед глазами. Как бы сильно они ни доставали, ни ломали мне мозг со своими причудами, но для меня их брак – это эталон отношений. Со школы вместе, всегда друг за друга горой. Любовь, уважение, поддержка. И не по привычке, а искренне, от души.

Надеюсь, мне повезет, и я тоже встречу такую любовь, чтобы раз и на всю жизнь.

– Ты чего хотела? – поинтересовался Антон, задумчиво меня рассматривая.

– Я? Ах, да! – вспомнила цель своего спонтанного визита. – До Инфо-лайна дозвонилась. Сказали, что завтра полудню будет все готово.

– Замечательно, – небрежный кивок и снова внимательный взгляд, под которым тушуюсь, – завтра надо забрать, нечего время тянуть.

– Хорошо, я съезжу, – с готовностью согласилась.

– Вместе съездим, – внезапно выдал он, вызывая у меня легкий ступор.

– Зачем? – выдала первое, что в голову пришло.

– Что значит зачем? – не понял Северный. – Что-то имеешь против?

– Нет, конечно, – тут же пошла на попятный, – просто вы такой занятой, вам наверняка некогда кататься туда-сюда.

– Ничего, прокачусь. Заодно развеюсь.

– Как хотите.

Пусть едет, раз ему так хочется. Мне же проще, не надо будет в транспорте толкаться. Вот только перспектива кататься с ним в одной машине почему-то меня смутила. И чтобы хоть как-то скрыть это смущение, я поспешно сбежала из его кабинета, мотивировав побег тем, что мне очень захотелось поработать, прямо очень-очень, аж ломка началась от внезапно нахлынувшего приступа трудоголизма.

Впрочем, порыв возделывать целину прошел сразу же, как я оказалась за своим столом, подальше от взгляда начальника. Что-то он больно милый сегодня, небось пакость какую-нибудь задумал. А может, просто решил наладить трудовые отношения? Снять напряженность в коллективе? Не знаю, но отказываться не буду, мне еще книгу с ним писать. Шедевр про превращение Северного Оленя в гордого орла.

***

Остаток дня прошел относительно спокойно. Я бы даже сказала – скучно. Северного снова куда-то выдернули, и он появлялся в кабинете лишь наскоками, подкидывал мне очередное задание и снова убегал. Сроки горели. Ему скоро сдавать проект, а что-то было не готово. Я бы помогла с удовольствием, но беда в том, что ничего в этих проектах не понимала, а просвещать меня никто не торопился. Ощущение, словно столкнули в воду, бросили детский надувной круг и сказали «плыви как хочешь».

Я и плыла. Не быстро, но и не тонула, постепенно разбираясь в своей работе.

С документами мне помогла моя собранность и любовь к порядку. Наметанный взгляд хоть и не практикующего, но все-таки педагога, в мгновение ока находил ошибки и несоответствия. Оставалось только править, где-то что-то добавлять, а где-то убирать. Так что ничего сложного, главное – внимание и концентрация на деле, и все будет в порядке. С переговорами по телефону я тоже более-менее разобралась. Написала себе длиннющую памятку с необходимыми телефонами клиентов, технических служб и сотрудников и всегда держала под рукой, чтобы в случае чего можно было быстро среагировать на просьбу-приказ начальника.

Следующим этапом было знакомство с коллективом. Здесь все было совсем просто. Большая часть сотрудников – молодые люди. Компьютерные гении разных мастей. Кто-то азартный и веселый, а кто-то прямо совсем… гений, не замечающий ничего, кроме экрана перед собой.

Пользуясь тем, что с последним заданием Северного был покончено, я решила пройтись по залу, пообщаться с коллегами. У одного постояла, восхищенно наблюдая за работой, за тем, как пальцы, словно молнии, летали над клавиатурой. Потом возле второго, восхитившись умением смотреть в сплошное полотно непонятных символов и находить там ошибки и слабые места. Третий с увлечением рассказывал мне о любимом языке программирования. Я ни черта не понимала, но старательно улыбалась, думая, как бы от него улизнуть, пока он не понял, что зря передо мной распыляется на компьютерные темы.

Спас меня, как ни странно, Антон.

– Кулакова, ты что здесь делаешь? – спросил грозно, появившись передо мной словно черт из табакерки.

– Знакомлюсь с коллективом, – ответила максимально правдиво, при этом преданно заглядывая ему в глаза.

– Тебе нечем заняться? – насупился он, не проникнувшись моим рвением.

– Есть. Я просто на минуту прервалась. Хотела посмотреть, что тут и как…

– Все, перерыв окончен, тебе деньги платят не за то, чтобы ты тут хвостом мела, – он был явно недоволен моей прогулкой.

– Ничем я не мету!

За нами с интересом наблюдали коллеги, а я смутилась из-за того, что меня при всех отчитывали, причем ни за что!

– Все, пойдем, – указал рукой в сторону своего кабинета, и мне не оставалось ничего иного, кроме как отправиться в указанном направлении, а он, как конвоир, шел следом.

Вот же Олень! Прибежал, копытом постучал, включил сурового начальника, а мне и возразить-то нечего, я ведь просто рядовой сотрудник, да к тому же не слишком ценный. Таких помощников он десяток найдет, если захочет.

Плюхнулась на свой стул и в компьютер хмуро уставилась, мстительно подумывая, а не написать ли мне вместо задуманного шедевра мемуары о том, как вместе со мной в школе учился противный Тюлень? Распечатать и распространить по всему офису. Пусть народ радуется. Пусть узнают, с кем имеют дело. А то ходит тут такой нарядный и красивый и командует! Причем только мной, а со всеми остальными просто милейший парень! Я бы ему и в лицо высказала все что думаю, но боюсь, мой испытательный срок тут же закончится словами «Пошла вон», а мне «вон» никак нельзя, у меня дома родители только и ждут, когда я отступлю, сбегу, не справившись с трудностями, и приползу к ним с повинной.

Что ж, буду терпеть, молчать, набираться опыта.

Попробовала сосредоточиться на работе в надежде, что так быстрее закончится рабочий день, но меня отвлек посторонний шум – настырный цокот каблуков. Это что за кобыла заскочила в царство компьютерных гениев? Привстав со своего места, в дверной проем увидела огненноволосую высокую барышню модельной внешности, которая шла по проходу с такой физиономией, будто она по крайней мере коммерческий директор этой богадельни и сама, из своего кармана, платит всем этим бедолагам.

Я сразу поняла, что цаца пришла к Северному. Не знаю как, но почувствовала, что это та самая зараза, которая выносила ему мозг по телефону, и что он не обрадуется ее появлению, поэтому грозно спросила, когда она оказалась рядом с моим рабочим местом:

– Вы к кому?

Цаца смерила меня взглядом типа «кто ты, убожество?» и попыталась пройти дальше, но меня такими взглядами не проймешь, я из семьи матерых учителей. Поэтому, ловко вскочив со своего места, перегородила ей дорогу, грудью защищая спокойствие начальника.

– Вам туда нельзя!

Девица только изумленно подняла брови и шагнула в мою сторону, по-видимому, намереваясь раздавить своими буферами, которые как раз росли на уровне моих глаз и привлекали к себе внимание.

– Милочка, займись своей работой и не мешайся под ногами! – недовольно выплюнула она и попыталась отодвинуть меня в сторону.

– Еще шаг, я и проколю ваши надувные шары! – схватила в руки скрепку и выдала первое, что пришло в голову. – То-то грохоту будет!

Видели бы меня сейчас родители… Мама бы хлопнулась в обморок, в этот раз по-настоящему, а папу хватила бы кондрашка. Чего только не сделаешь ради спасения Тюленей.

***

Антон

Чего я на нее взъелся? Подумаешь, общается, смеется с моими парнями программистами, что такого? Мы все здесь любим посмеяться, это никогда не возбранялось, хорошее настроение – залог успешной работы. Но сегодня, стоило только увидеть, как она сидит на стульчике и весело дергает ногами, меня словно откинуло назад, в чудесные школьные годы. Я помню, как заходил в класс, а Кулакова сидела на первой парте и так же своими копытцами трясла, а вокруг нее целая толпа терлась. Обычно в этот момент прилетал какой-нибудь неприятный комментарий в мой адрес, все смеялись, а я мысленно представлял, как варю ее в большом котле, помешивая огромным половником, она орет, пытается вырваться, а я ее топлю и дальше помешиваю.

Вот они где комплексы-то спрятаны! Выползли наружу, стоило только ей появиться в поле зрения! Ну уж нет, так дело не пойдет! Я их перерос, комплексы эти. Просто надо поставить галочку, закрыть гештальт и дальше идти, весело насвистывая.

Завтра этим и займусь! Надо брать Кулакову в оборот, пока я ее окончательно не запугал своими заскоками. Вот поедем в Инфо-лайн, и начну боевые действия, а пока… извиниться, что ли?

Не успел я подняться с места и сделать шаг, как дверь в кабинет распахнулась, и ко мне ввалилась Алла. Как она сюда пролезла? Я же предупреждал охранников внизу, чтобы без предварительного звонка никого в офис не пропускали!

Лаврентьева, как всегда, в боевой раскраске. Глаза подведены темными тенями, губы ярко напомажены. Узкая юбка так плотно обтягивает ее бедра, что, кажется, еще миг – и ткань разойдется, оголяя телеса, а черные ботфорты на такой высокой шпильке, что непонятно как она вообще на них умудряется стоять, не то что ходить.

– Антон Дмитриевич, – у нее за спиной прыгала мелкая, но боевая Дина, – я пыталась ее остановить, но она угрожала, что сожрет меня! А у нее такие надутые вареники, – моя помощница театрально выпятила губы вперед, – что мне стало страшно. Так что вы уж сами тут справляйтесь! Я в вас верю!

Алла аж позеленела от злости, а я чуть не рассмеялся. Молодец, Кулакова, не растерялась! Динка стрельнула еще раз на мою посетительницу сердитыми глазёнками и ушла, захлопнув дверь.

– То есть вот это твоя помощница?! – Алка указала наманикюренным пальцем себе за спину.

– Да.

Я хмуро посмотрел на свою… как там Дина сказала? Временную зазнобу? Очень точное определение, и время этой зазнобы, похоже, подходит к концу, слишком часто она стала позволять себе такие выходки, решив, что никуда я из ее когтистых лапок не денусь.

– Она тупая!

– С чего ты взяла?

– Я ей сказала, что ты меня ждешь, а она уперлась, как коза твердолобая, и не хотела меня пропускать.

– Твердолобыми бывают овцы.

– Это одно и то же! – сердито припечатала она, надув свои… вареники.

– Как знаешь, – пожав плечами, не стал вдаваться в объяснения различий между мелкими парнокопытными.

– Уволь ее немедленно! – Лаврентьева требовательно топнула ногой.

– И не подумаю, я ее только принял.

Но Алка вошла в раж, возомнив себя моей женой и владелицей фирмы, которая вправе всем указывать:

– Ты должен ее уволить!

– Алла, ты забываешься, – произнес мрачно, и что-то в моем тоне заставило ее заткнуться и тут же сменить линию поведения.

– Милый, но она же хамка!

– Она тебе нахамила?

– Да! Представь себе, сказала, что она не может пропустить такие цистерны, – указала себе на грудь, – потому что потом ей не хватит сил, чтобы выкопать начальника из-под завалов!

Не ржать! Терпеть! А перед глазами картина, как Дина орудует лопатой, пытаясь откопать меня… заваленного цистернами. Я сказал – не ржать!

Лаврентьева своей грудью гордилась. Меня тоже все устраивало до того момента, как она в очередной раз легла под нож и сделала себе импланты а-ля Памела Андерсон. На одну титьку лег, второй прикрылся. Теперь из-за угла сначала показывалась грудь, а потом появлялась сама Алка. Так что насчет завалов Дина в чем-то права.

– Она больше так не будет, – произнес с максимальной серьезностью, на которую был способен в этот момент, а потом холодно поинтересовался: – Зачем ты пришла? Устроить очередной скандал? Проверить, один ли я?

– Да, – она недовольно выпятила губы, но, увидев, как я нахмурился, пошла на попятный, – то есть нет.

– Ты меня уже достала! – в сердцах хлопнул ладонью по столу и отвернулся от рыжей бестии.

Она сначала замолкла, а потом растеклась в кокетливой улыбке и шаловливо начала шагать пальчиками по столу в мою сторону:

– Антош, ну не дуйся! И… раз ты тут, как приличный мальчик, скучаешь в гордом одиночестве, я готова тебя порадовать, – откровенный взгляд, полный развратного обещания.

Вот только этого мне не хватало! На работе надо работать, а не «радоваться», раскладывая девиц на столе! Я уже открыл рот, чтобы посоветовать ей идти в далекие дали со своей радостью, но меня опередили. Дверь распахнулась, и на пороге стояла неугомонная Дина с подносом, на котором дребезжали две кружки кофе.

– Экспресс-доставка, – бодро улыбнулась и, бесцеремонно зайдя внутрь, боком оттеснила от стола растерявшуюся Алку. Выставила кружки и отрапортовала: – Все как вы просили!

Я, конечно, ни черта у нее не просил, но кофе пришлось весьма кстати, я в него вцепился, отгораживаясь от навязчивой посетительницы. Но самовольное появление Кулаковой, к счастью, сбило с Аллы игривый настрой. Она стояла, сердито сопя и хлопая глазами, и не знала, что делать дальше. Потом раздраженно взяла кружку и отхлебнула, презрительно сморщив точеный носик, а спустя минуту снова с интересом начала посматривать в мою сторону.

– Да, кстати, Антон Дмитриевич, вас там зовут! – донесся голос помощницы из-за дверей спустя пару минут. – Что-то срочное!

Лаврентьева недовольно зашипела, а я подорвался со своего места:

– Все, Алла, мне пора!

– Но…

– Я позвоню. Вечером. Можешь допивать кофе, выход найдешь сама!

– Вот еще! Я к тебе пришла, а не для того чтобы жижу эту вонючую пить! – фыркнула она и вперед меня направилась к двери, а я облегченно выдохнул.

Все, пора завязывать с этим общением. Она реально начала утомлять.

На прощание клюнув ее в щеку сухим поцелуем, я бодрыми скачками подорвался в центральный зал, всем своим видом изображая крайнюю занятость. Склонился над Вадькиным экраном и произнес сурово:

– Ну, что тут у нас стряслось?

Вадим только уставился на меня с открытым ртом, но, натолкнувшись на предупреждающий взгляд, промямлил:

– Да вот, не запускается.

– Сейчас разберемся, – я склонился еще ниже и провел в такой позе незнамо сколько времени, даже в спину вступило, пока не услышал шепот коллеги.

– Антон Дмитриевич, все. Ваша рыжая ушла.

– Да? – встрепенулся, оглядываясь через плечо. Так и есть. Алла испарилась, оставив после себя терпкий шлейф дорогих духов. – Фу-у-у-у-ух.

Такого облегчения я давно не испытывал. Потрепав сотрудника по плечу, пошел обратно к себе, а парни провожали меня понимающими взглядами. Алка уже не первый раз прорывалась в офис и пыталась навести здесь свои порядки. Каждое ее появление как взрыв на макаронной фабрике – громко, кучеряво и абсолютно бестолково.

– Зайди ко мне, – бросил коротко, проходя мимо Кулаковой, склонившейся над листом бумаги, – немедленно.

Она скользнула следом за мной в кабинет и, смиренно опустив голову, встала у стола.

– Что это было? – поинтересовался, напустив на себя суровости, а Дина только горестно вздохнула и еще ниже голову опустила. Разве что не начала носком туфель пол ковырять. – Я жду ответа.

– Мне надо было как-то вас спасать, – развела руками, – пока любительница вареников не надругалась над вами самым жестоким образом.

– Никто надо мной не собирался надругиваться, – еле держался, чтобы не рассмеяться.

– Еще как собирался, – Дина убежденно кивнула, – я это еще на подходе поняла, когда она появилась в приемной. Поэтому стала вас спасать. Тем более вы об этом так молили.

– Чего? – не понял я. – Это когда это я о таком молил? Не было такого!

– Было-было. У вас прям в глазах светилось: спаси меня Кулакова, спаси! Не оставляй меня на растерзание этому монстру!

Снова чуть не рассмеялся. Кто бы мог подумать, что в школьной зазнайке столько дури скрывается. Думал, там глухо как в танке, скучно и однообразно. Ан нет! Похоже, наше общение будет интересным.

– Ладно, за спасение, так и быть, спасибо.

– Да на здоровье! – она расплылась в улыбке. – Но девица у вас просто атас. Такой только…

– Давай не будем обсуждать моих девиц.

– Как скажете. Я пойду работать?

– Иди.

Дина ушла, а я связался с охранниками внизу, еще раз настоятельно потребовав, чтобы без моего личного разрешения никого в офис не пропускали, особенно рыжих обладательниц необъятной силиконовой груди. Мне такие сцены на фиг не сдались, и вообще сегодня была последняя капля в безграничной чаше моего терпения. Эти недоотношения меня утомили. Толку никакого, одна нервотрепка.

Может, и зря Динка со своей самодеятельностью вмешалась, я бы и сам избавился от Аллы, только вышло бы громко и со скандалом. Но зато насовсем.

***

Дина

Дома меня, как всегда, ждал бой. Родители посовещались, выработали новую стратегию действий и снова пошли в наступление. Вот неугомонные!

Папа решил включить суперсурового батю и изъявить мне свою отцовскую волю непререкаемым тоном.

– В субботу ты никуда не идешь! – сердито ударил кулаком по столу, так что у меня ложка в кружке зазвенела.

– Пап!

– Я все сказал! Никакой работы! Мы тебя холим, лелеем, а в ответ никакого уважения. Вон мать до чего довела! Она сегодня весь день в слезах, с давлением, с сердцем!..

Маменька скромно сидела на краешке табуретки и с видом самого больного человека в мире и из последних сил ковырялась в тарелке. Если бы ни здоровый смачный румянец на щеках, я бы, наверное, даже поверила такому спектаклю.

– …Хочешь, чтобы она слегла на нервной почве? В больницу загремела? – отец продолжал сотрясать воздух, с каждой минутой распаляясь все больше.

– Пап, но у меня дела…

– Дела? Неужели так сложно сделать приятное родителям и провести тихий семейный ужин дома?

– Семейный? Тогда причем здесь ваша Юлия Ивановна со своим недорослем? – справедливо возмутилась я. – Что-то я не припомню между нами родственных связей.

– Будет! – категорично ответил отец, пронзая меня страшным взглядом аки Зевс. – Ты уже взрослая девица! Пора остепениться и подумать о семейном уюте, детях. Мы с матерью внуков хотим.

Эх ты ж е-мое, внуков они хотят! А вместо меня не хотят их со Стасиком сделать? Я как представлю эти потные ручонки на своем деле, так дурно становится.

– Будут вам внуки… когда-нибудь… позже, – ответила уклончиво.

Тема нашего разговора нравилась мне все меньше и меньше. Когда там у меня первая зарплата? Уже можно подыскивать квартиру? Я хочу жить отдельно и пускать к себе домой по пропускам и строгому фейс-контролю, чтобы ни один Стасик не просочился.

– Дина, пожалуйста, – прошелестела мать, накрывая мою ладонь своей рукой, – просто приди и посиди с нами часик.

В глазах печаль вселенского масштаба, и даже слезинка одинокая на ресницах повисла. Вот актриса! Ладно, черт с вами! Пусть будет ужин. Все равно не отстанут, сколько ни отпирайся.

– Хорошо, мамочка! Я буду дома, – пообещала с тяжелым вздохом.

Чего только ни сделаешь ради любимых родителей, которые так бессовестно пытаются манипулировать. А подбором квартиры я все-таки займусь… Съеду от них после Нового Года.