Вой лишенного, или Разорвать кольцо судьбы

Глава 22

Сарин крепко зажмурился, чтобы избавиться от наваждения. Сердце неровно колотилось в груди, ускоряя бег наполнившейся страхом крови. Он едва открыл глаза и еще не успел сориентироваться, где находится, когда она ворвалась в комнату, перемешав реальность со сном.

"Она — это шисгарский каратель? Но разве среди них есть женщины?" — спрашивал он себя, медленно приоткрывая веки, будто за это время видение успеет исчезнуть.

Надежды не оправдались. Девушка все также стояла возле распахнутой двери и с нескрываемым любопытством разглядывала саму себя, будто впервые видела.

Она коснулась пальцами вытянутой руки. Затем повела ею из стороны в сторону, оценивая на просвет. На ее лице появилась комичная гримаса — нечто среднее между обидой и недоверием. Сарин не понимал, как должен отнестись к этому.

Литаурэль же постепенно преодолевала шок. Она вспомнила, что Сальмир говорил об изменениях, которые происходят с тресаирами в большом мире, но оказалась к ним не готова. Да и там, внизу, рядом с Лутаргом, она не заметила ничего особенного.

— М-м-м… Ты пришла забрать меня? — собравшись с силами, спросил старец, не видя другого объяснения.

В конце концов, он в цитадели шисгарских карателей. Где-то здесь должен находиться Тарген — также наполовину шисгарец, так что ее появление было вполне объяснимо. Вот только зачем им такой старик, как он — Сарин не понимал.

Хотя, что он знал о нуждах этого племени? Пришли, забрали — и все собственно, а зачем и для чего, никто не ведает.

— Ты за мной? — повторил старец, чуть громче, когда девушка не отреагировала с первого раза.

— А?

Казалось, она удивилась, увидев его. Затем нахмурилась, во всяком случае, Сарин так истолковал выражение ее лица. И наконец, сказала:

— Да.

Сердце старика ухнуло в пропасть, когда девушка сделала последний, отделяющий ее от кровати шаг.

— Идем. Лутарг внизу и ему плохо. Он ждет тебя, — после небольшой заминки выпалила она.

Перед глазами у старца мелькнула сцена с появлением карателей. Он вспомнил, выплывшие из темноты фигуры, которые окружили молодого человека, и сердце мужчины болезненно сжалось.

— Как он? Что вы сделали с ним? — потребовал Сарин ответа, мгновенно забыв о своем недавнем страхе перед ней.

— Мы?.. Ничего. Идем же.

Не дожидаясь, пока старик последует за ней, девушка направилась к двери. Просьбу она выполнила, розовую комнату проверила, да и не волновал ее этот мужчина, только Лутарг, которому было очень плохо.

Литаурэль стремглав слетела с лестницы и, ворвавшись в центральный зал, недовольно поджала губы, сдерживая гневные слова. Он ее не послушался. Отправил ее наверх, а сам поднялся.

Лутарга шатало из стороны в сторону словно человека, изрядно перебравшего молодого вина. Он обеими руками держался за деревянную столешницу, а со стороны казалось, что стоит молодому человеку отпустить опору и он упадет.

"Хотя как-то же он до нее добрался", — сказала себе Лита, проследив взглядом расстояние в десяток шагов до стола от того места, где мужчина лежал ранее.

— Как он? — спросил Лутарг, услышав звук ее шагов.

Головы он не повернул, не видел смысла. Легкий хвойный аромат, присущий Литаурэль, опережал ее. Обоняние, по каким-то причинам притупившееся в Саришэ, вернулось. Лутарг даже ощутил слабый запах страха Сарина, что девушка принесла на себе. Старик испугался ее, об этом Лутарг не подумал, отправляя Литу наверх.

— Он… хорошо, — с небольшой паузой ответила девушка, подставляя молодому человеку плечо и обхватывая его талию рукой, чтобы поддержать. Ее так и подмывало, отчитать его, но она сдерживалась, зная, насколько мужчины не любят признавать собственную слабость. — Думаю, идет за мной.

— Помоги мне сесть, — попросил Лутарг, опершись на нее.

— Сейчас.

Покрепче ухватив его, Литаурэль повела молодого человека к скамье. Она стиснула зубы, так как немалый вес Лутарга давил на нее, заставляя шататься.

"Только не падай!" — заклинала она, понимая, что самостоятельно ни за что его не поднимет.

Когда пара добрались до скамьи, и Лутарг со вздохом облегчения опустился на деревянную поверхность, в залу вошел Сарин. Увидев Таргена, привалившегося к стене, старик, что-то недовольно бурча, направился к нему, стараясь не обращать внимания на стоящую рядом с молодым человеком девушку. От ее присутствия мурашки пробегали по коже, а сердце то и дело встревожено замирало. Сарин не знал, как относиться к ней. Боялся ее, но даже страх не мог удержать старца вдали от Лутарга.

— Что с тобой? — взволнованно спросил Сарин, беря молодого человека за руку.

Кожа его была ледяной, руки дрожали, на лбу выступили бисеринки испарины. Старик испугался. Он никогда не видел Лутарга в таком состоянии, даже когда сиагита разъедала его душу и тело, мужчина не выглядел таким ослабленным.

— Это пройдет, — попытался успокоить своего друга Лутарг.

Лита хмыкнула в ответ на это заявление, думая о том, что многое отдала бы сейчас за чашку тресаирского настоя. Он был необходим Лутаргу, чтобы прийти в себя.

— Скоро, — добавил молодой человек, послав девушке укоризненный взгляд. Он не хотел тревожить старца больше необходимого.

— Не уверена, — не согласилась она, с тревогой осматривая бледное лицо с напряженными скулами.

Мужчина старался не показывать насколько ему плохо, и это не укрылось от девичьего взгляда.

— Скоро, — повторил еще раз Лутарг для Литаурэль и обратился к Сарину. — Прости, что оставил тебя.

— Оставил? — нахмурился старик. Он помнил лишь появление карателей и все. — Что произошло?

— Я ушел с ними, оставив тебя наверху. Я тогда не знал…

Лутарг замолчал, осознав, что Сарин не понимает его.

— Я ушел с тресаирами… карателями, — поправился он, — оставив тебя одного на… два дня.

Молодой человек видел, что старик пытается вспомнить. Между его бровей залегла глубокая морщина, а губы поджались, как всегда, когда Сарин размышлял о чем-то.

— Не вспомнишь. Ты спал. Не видел.

— Спал?

— Да?

— Два дня? — недоуменно переспросил Сарин.

— Они тебя усыпили, — ответил Лутарг.

Ему было неудобно перед стариком, но в то же время молодой человек не жалел, что так вышло. Он был рад попасть туда, где побывал.

— Мы сможем вернуться? — спросил мужчина у девушки, хотя знание ответа свербело в душе. Он сам не сможет открыть тропу, не умеет, не знает как, а других вариантов не существовало.

— Я… — она покачала головой, не представляя, что сказать ему.

Сейчас, когда страх за жизнь Лутарга стал отступать, к Литаурэль постепенно приходило понимание того, в какой ситуации они оказались. Одни — в большом мире, не имея пути обратно.

— … не знаю. Антаргин… он не сможет так быстро открыть тропу, и он… он ослаблен наверно, — чуть слышно закончила девушка, не решившись вслух сказать о ранении Перворожденного. "Возможно ли, что Лутарг так слаб из-за того, что Антаргину совсем плохо?" — спросила она себя, ощущая, как трепещет сердце, не желая знать ответ.

— Нет, не думай об этом, — отрезал Лутарг. — Антаргин он… Отец справится!

Молодой человек мысленно выругался. Конечно, отец не сможет открыть тропу. Долгое время не сможет теперь, если и ранее просил у него несколько дней, чтобы набраться сил. Все, что им оставалось делать, это ждать, когда способности вернутся к Антаргину, а сколько это займет при ранении неизвестно. Они застряли здесь непонятно на сколько.

Лутаргу захотелось зарычать. Нет ничего хуже, чем ждать, пребывая в неизвестности.

— Отец? Ты встречался с отцом? — спросил Сарин, попеременно переводя взгляд с одного на другую и не совсем доверяя своим глазам.

Почему-то сейчас девушка выглядела иначе. Почти нормально, как все люди. Старик даже спросил себя, было ли правдой виденное им наверху?

— Да. Разговаривал и… Он такой же, как на гобелене, — сглотнув, ответил Лутарг, не представляя, как описать Антаргина, чтобы старец понял.

— Так значит, это правда?

— Что?

— Что они… были близки с Лурасой? — спросил Сарин.

— Правда, — не задумываясь, ответил Лутарг.

Сомнений в чувствах отца у него не было. Кто бы сомневался на его месте, почувствовав то, что довелось ощутить ему.

— Э-э-э…

— Тебе надо отдохнуть, — перебила старика Литаурэль, заметив, как Лутарг сцепил руки на коленях, что побелели костяшки. — Ты не оправишься, если не поспишь.

— Ты же в порядке, — поддел ее молодой человек, мысленно соглашаясь.

— Мы разные, и я не вела шестерых по тропе, — отозвалась Лита, надеясь, что он прислушается.

— Да, конечно.

— Шестерых? — Сарин окончательно запутался в их разговоре.

— Долго объяснять. Потом. Вынужден просить вас, помочь мне добраться до кровати, — с шутливой интонацией продолжил Лутарг. — Пола мне уже хватило. Жестко и холодно.

Наблюдая, как девушка суетится вокруг молодого человека, помогая ему подняться, обхватывает рукою торс, подставляет для надежности плечо, Сарин думал о том, что жизнь его повернула на неожиданную тропу, по которой до него никто не хаживал. И куда этот путь выведет, пока что оставалось только гадать.

— Я помогу, — предложил он, подхватывая Лутарга с другой стороны. — Все легче, чем одной.

После недолгого обсуждения было решено отвести Лутарга в розовую комнату. Лита предлагала поискать подходящее место на нижнем этаже замка, но молодой человек настоял на том, чтобы подняться. Даже пригрозил, что пойдет самостоятельно, если они откажутся помогать ему, после чего провожатые слались.

На протяжении всего пути Сарин ворчал, сетуя на твердолобость и непробиваемость некоторых людей, чем вызвал у Литаурэль несколько приглушенных смешков. Лутарг же демонстративно молчал, делая вид, что это к нему не относится.

Как только молодой человек растянулся на кровати, девушка схватила стоящий на сундуке графин и, со словами "я за водой", выскочила из комнаты. Пусть она была не в состоянии приготовить успокаивающий отвар, о чем сожалела, но принести холодной воды могла. "Вдруг жар поднимется", — думала Лита, направляясь к колодцу во дворе. Она надеялась, что он находится на том же месте, что в Саришэ, и долго искать не придется.

Как только Литаурэль покинула покои, Сарин накинулся на Лутарга с вопросами. Их было столько, что молодой человек едва успевал отвечать. Иногда он путался, иногда сбивался, но в целом старец получил более или менее целостное представление о том, что случилось с его юным другом за дни их разлуки.

— Так вот почему она с тобой, — задумчиво протянул Сарин, когда Лутарг рассказал об обратном переходе.

— Да, Литы не должно было быть здесь, — повторил мужчина с расстроенным вздохом. Он ощущал вину за то, что девушка попала в руки предателей.

— Ты заметил, что она меняется?

— Меняется?

— Да. Не думаю, что мне показалось.

— Толком скажи.

— Я и говорю. То будто прозрачная была, когда я ее увидел тут. А затем, внизу, обычная стала. Как человек, — уточнил Сарин.

— Как человек, — повторила за старцем Лутарг, задумчиво вглядываясь в складки балдахина над головой.

Он никак не мог понять, о чем толкует Сарин. Осознание ускользало от него, пока Лутарг не вспомнил их первый разговор о карателях. Духи, неподвластные оружию, проходящие сквозь стены. На ум тут же пришла его первая встреча с карателями. Тогда они не показались молодому человеку духами, если бесшумного передвижения не считать, также, как и Лита сейчас. Для него она все время выглядела одинаково.

— Я не заметил, — ответил он старику после продолжительного молчания.

— Хм… Странно.

— Возможно, я не замечаю, потому что сам такой, как они, — предположил молодой человек.

— Может быть.

В этот момент в комнату вошла Литаурэль с графином в руках.

— Пить? — спросила она, окинув взглядом мужчин. Лутарг кивнул, вдруг ощутив, что горло пересохло.

— С удовольствием, — согласился он.

Девушка огляделась в поисках тары, пригодной для питья, но, не увидев ничего подходящего, протянула Лутаргу графин.

— Придется так, — извиняясь, сказала она.

— А сейчас? — спросил молодой человек Сарина, утолив жажду. — Тоже… м-м-м… необычная?

Он пристально разглядывал стоящую рядом Литаурэль, но не находил в ее облике ничего особенного.

— Нет, — старик покачал головой. — Сейчас все нормально.

— Что? Что нормально? — пробормотала Лита, чувствуя себя неловко из-за осмотра, которому подверглась со стороны мужчин.

Ее щеки порозовели от смущения, придавая девушке юный и беззащитный вид. Если бы ни глаза, кожа и чернильного цвета волосы, она ничем бы не отличалась от других тэланских девушек.

— Сарин говорит, что ты меняешься, — ответил ей Лутарг, чем вынудил старика уткнуться взглядом в пол.

— Меняюсь?

Она в недоумении приподняла бровь, задумалась на несколько мгновений, а затем ответила.

— Я заметила. Когда тебя нет рядом, то становлюсь… — девушка замолчала, подбирая правильное слово, но Лутарг опередил ее.

— Прозрачной?

— Да. Наверно так, — согласилась она. — Сперва здесь в комнате, и сейчас у колодца, я будто просвечивала.

Она закусила губу, присаживаясь на краешек кровати, и легонько коснулась пальцами лба лежащего на ней мужчины. Ей казалось, что Лутарг выглядит немного лучше, чем раньше, но спросить о самочувствии у него самого она не решалась. Убедившись, что молодого человека не лихорадит, Лита продолжила.

— Сальмир рассказывал мне, что так происходит, но я все равно удивилась. Это так странно, видеть что-то сквозь свое тело.

— Но сейчас же этого нет? — Лутаргу показалась, что от ее прикосновения боль отступает, но попросить вернуть руку он не осмелился.

— Рядом с тобой нет. Я не знаю почему, но ты как-то странно действуешь на меня.

Она покраснела еще больше, осознав двусмысленность собственных слов, и тихонько вздохнула с облегчением, поняв, что кроме нее никто не обратил на это внимания.

— И тогда — в зале, я удивился. Они не показались мне необычными, ну, кроме свечения, — обратился Лутарг к Сарину. — Я все твои слова вспоминал, что остановить нельзя, — уточнил он, когда увидел на лице старца непонимание.

Пока мужчины переговаривались между собой, ища объяснение, Литаурэль подошла к окну. Ночь уже изгоняла вечерние сумерки, и совсем немного осталось до того, как небо засияет звездной россыпью и на небосводе появится луна.

Глядя вот так в окно, можно было подумать, что ничего не изменилось, что она не прошла по тропе Рианы, а все также находится в Саришэ. Перед ее взором простирался все тот же двор, те же горы за крепостными стенами, и Лита даже думала, что сможет найти столь понравившуюся ей пещеру. Единственное что немного смущало — это запустение. Белесый дымок не устремлялся, ввысь от кухонных построек, расторопные ротулы не сновали из двери в дверь, и переговаривающиеся тресаиры не стояли у ворот. Литаурэль вдруг стало грустно. Она никогда не задумывалась, будет ли скучать по тому миру, где выросла, когда тресаиры покинут его. Всегда лишь поторапливала время, приближая момент освобождения, а сейчас поняла, что он являлся ее домом, ведь другого она не знала.

К горлу подкатил ком, и Лита глубоко вдохнула, стремясь загнать подальше непрошенные слезы. Ей следовало радоваться, а она собралась плакать.

— Глупая, — прошептала девушка, словно это могло прогнать печаль.

— Лита, — сморгнув влагу с ресниц, она повернулась к Лутаргу.

Молодой человек встревожено смотрел на нее, и ей показалось, что в глубине его невероятных глаз притаилась нежность. В сердце кольнуло, будто кто-то вставил ключ в замочную скважину, и ей захотелось, чтобы эта рука повернула его. Она всегда была одинока — особенная, не такая как все остальные тресаиры, ничего не видевшая, кроме Саришэ, и оттого стремящаяся познать как можно больше, мечтающая, чтобы пустота в ней наконец оказалась заполнена.

— Да?

— Перед тем, как открыть тропу, Антаргин сказал мне — привяжи к себе Литаурэль. Что он имел в виду?

Она вздрогнула, побледнела и отвела взор, удивив Лутарга и старика.

— Я… не знаю, — губы девушки дрожали, когда она отвечала, а сердце гулко колотилось в груди.

— Уверена? — переспросил молодой человек, заинтересованный ее реакцией.

— Д-да. — Лита поспешила отвернуться, чтобы окончательно не выдать себя.

Она не хотела врать. Ей всегда претила мысль об обмане, но и ответить на этот вопрос правдиво Литаурэль не могла. Как Перворожденный мог предложить такое? — девушка не понимала. Неужели он хочет видеть ее парой для своего сына?

Лита тут же отмела подобное предположение. Не то чтобы она была против. Скорее наоборот, только ведь об этом никто кроме нее не догадывался. Лишь она сама знала, что ее тело сладко ноет в присутствии Лутарга, что от его прикосновений сердце либо останавливается, либо сходит с ума, но ведь это ее маленькая тайна, никому пока не раскрытая.

— Подумай, может, поймешь, что он хотел этим сказать, — попросил Лутарг, и девушка закивала, соглашаясь.

— Да… хорошо. Я… еду поищу.

Литаурэль выпустила из пальцев подоконник, который отчаянно сжимала в поисках успокоения, и торопливо зашагала к двери, мечтая поскорее скрыться с глаз Лутарга.

— Не вздумай выходить за стены, — крикнул ей вдогонку Лутарг, сильно сомневаясь, что девушка послушается и, признаваясь себе в том, что препятствовать ей не в силах. Чтобы остановить Литаурэль ему придется ползти. Жгучая боль выжигала его изнутри.

Касаясь щекой шероховатой поверхности коры, Лита смотрела на языки танцующего пламени. Костер манил взор, то складываясь в замысловатые узоры, то сплетаясь в страстных объятьях, которые затем осыпались снопом искр, чтобы разбиться от соприкосновения с землей и погаснуть.

Это было красиво! Как всегда завораживающе красиво, и девушка могла вечно любоваться этой игрой, но только не сегодня. Сейчас в ней стенала тоска, и взгляд постоянно возвращался к сидящему у костра Лутаргу.

Прошло уже шесть дней, а его вопрос все еще мучил ее. Привязать…

Что бы он сделал, если она рассказала? Объяснила, что хотел от него Антаргин? Послушался бы?

Этот вопрос стал камнем преткновения в ее душе. Требовал ответа и боялся получить его, бесконечно мучая.

— Сколько нам еще? — услышала Лита.

— Как идти будем, но думаю дня три — четыре, — отозвался Сарин, подбрасывая двор в ненасытный огонь. Тот полыхнул на мгновенье, а затем продолжил изысканный медлительный танец.

— Коней нам надо, — задумчиво протянул Лутарг.

— Там и поищем. Монет немного осталось, но, думаю, хватит.

— Хорошо бы.

Мужчины замолчали, а Лита, оставив свой пост, подошла к костру.

— Мои браслеты подойдут в качестве оплаты?

Она сняла одно колечко с запястья и протянула его старику, присев возле огня.

— Не говори глупостей. Мы не будет трогать твои украшения, — недовольно проворчал молодой человек, но Литаурэль на него внимания не обратила.

— Вот, — она вручила браслет Сарину. — Я не знаю, сколько это может стоить здесь, но все же.

Старец наклонился к костру, чтобы разглядеть орнамент на серебристом кольце.

— Что это значит?

— Жизни тагьери, — ответила девушка, подтянув колени к груди.

— Твоего духа?

— Да. Видишь палочки между кругами? Это количество воплощений. А круги — родовая преемственность.

— А здесь почему пусто?

Сарин подвинулся в девушке и показал на место между косыми штрихами лишенное какого-либо изображения вообще.

— Это я, — с легкой грустью ответила Литаурэль.

— Ты? — казалось, старик удивился, и Лутарг до этого сидевший, уткнувшись взглядом в землю возле ног, поднял голову.

— Да, я. — Лита погладила пальцем оставшиеся на руке браслеты. — Я не должна была стать тагьери. Все считали, что во мне проснется дух грэу, но этого не произошло. Когда я впервые призвала духа и появилась саблезубая кошка, братья очень удивились.

— То есть, духи преемственны? Что-то вроде родословной существует? — уточнил Сарин.

— Линия силы. Сильные духи рождаются из сильного союза.

— А у твоих родителей что, несильный был?

Старик, как любознательный юнец, пытался узнать как можно больше о шисгарцах. Его интересовало все, и иногда Литаурэль казалось, что он замучает ее вопросами до смерти.

— Скорее наоборот. Моя мать была иштари — огненной змеей, отец — крэату. Это небольшой огнедышащий ящер. Он неопасен, скорее забавен, — девушка с горечью усмехнулась. — Из моих братьев самый впечатляющий Сальмир. Аторекту красив и мощен. Правда?

Литаурэль посмотрела на Лутарга, и он кивнул, соглашаясь.

— Он единственный из братьев, кто умеет контролировать свою силу и силу духа. Он даже рьястору противостоит. Недолго, но все же, — с гордостью произнесла она. — Остальные тоже… хм… чешуйчатые.

— А грэу кто? — поинтересовался Лутарг.

— Шестикрылый дракон, — с усмешкой ответила она, — но я, как ты знаешь, кошка. Разве не странно?

— Почему так случилось? — Глаза Сарина светились любопытством.

— Этого я не знаю. Перворожденный, наверно, смог бы ответить…

Девушка неожиданно замолчала, из-под ресниц бросив взгляд на Лутарга. Она не хотела упоминать его отца из боязни причинить боль, но молодой человек также смотрел на нее с интересом и ждал продолжения.

— … но я никогда не спрашивала его, а сам он не говорил, — закончила она.

Лутарг тут же вспомнил слова Рианы обращенные к Сальмиру: "Тагьери не должна была стать твоей сестрой", — и задумался, почему так произошло?

— Значит, тагьери сильнее грэу? — продолжил расспрос Сарин.

— Да, намного сильнее, — ответила Литаурэль.

— На, надень, — Лутарг забрал у старика браслет и протянул девушке. — Он нам не понадобиться.

Их взгляды встретились, а пальцы на мгновенье соприкоснулись. Сердце Литы сладко заныло, желая продлить миг, но девушка его не послушалась, отдернув руку и оставив серебряный обруч в руках мужчины.

— Я не против, — поспешно сказала она.

— А я, против, — чуть слышно молвил Лутарг, обхватив девичье запястье и вынуждая Литаурэль разжать кулак.

Он не сделал ей больно. Прикосновение было почти невесомым, но от тепла его кожи, касающейся ее, из-за искры, вспыхнувшей в его глазах, Лита не могла противиться.

В минуты, когда он смотрел вот так, она не могла противостоять ему. Все в ней превращалось в игривый ручей, который согласен вечно обтекать один единственный камень и исчезать под ним, лишь бы не потерять его притягательную тяжесть.

Браслет лег на раскрытую ладонь, а Лутарг, вскочив на ноги, велел:

— Ложитесь, я скоро вернусь.

Мужчина скрылся в темноте раньше, чем они успели остановить его. Лита обреченно вздохнула, а Сарин спросил:

— Долго это будет продолжаться?

— Пока не получится, наверно, — ответила девушка, пожимая плечами. — Он же упертый.

— Это точно, — со смешком согласился старик. — Упрямее не бывает. Вот только, зачем ему это?

— Доказать себе?.. — полувопросительно, полуутвердительно предположила она, посмотрев на старца.

В его глазах она увидела благоговение и усмехнулась. Лутарг успел отойти на значительное расстояние, а значит она начала терять плотность. Литаурэль сама никак не могла привыкнуть к этим преображениям, а уж Сарин тем более. Всякий раз он разглядывал ее, как какое-то чудо. Это забавляло и пугало одновременно.

— А ты все также можешь?

Она кивнула. У девушки не было необходимости заглядывать в себя, чтобы удостовериться. Лита ощущала непрерывную связь с духом, и знала, что в любой момент может вызвать его. А вот у Лутарга с этим возникли проблемы, и она не понимала почему.

В первый же вечер, как они покинули замок, он попытался призвать рьястора — безрезультатно, и с тех пор не оставляет попыток справиться с собой. Литаурэль волновалась за него, боялась, что переусердствует, но остановить не могла. На уговоры оставить это занятие, молодой человек не поддавался.

— Ложись, я посторожу, — предложила старику девушка, зная, что так и так не уснет, пока Лутарг не вернется.

Сарин кивнул, соглашаясь, а Лита, накинув на голову капюшон, поплотнее закуталась в теплую шерстяную ткань. Ночи все еще оставались прохладными.

Она приготовилась ждать, прислушиваясь к звукам ночи и своим собственным ощущениям, надеясь уловить миг, когда Лутарг выиграет битву с самим собой.