Война и мир

ГЛАВА 11 Материальные средства вооруженной борьбы

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ В МИРЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ система мер, исключающих неблагоприятные изменения в военно-политической обстановке. При этом государства мирового сообщества должны проводить согласованную военную (оборонную) политику, на взаимоприемлемой основе решать все принципиальные вопросы военного строительства ВС, придавая им преимущественно оборонительный характер и возможности.

Внешнеполитические и дипломатические усилия государства должны быть сосредоточены на создании благоприятных условий для мирного строительства, обеспечении надежной национальной и международной безопасности и организации обороны минимальными силами.

При этом следует сокращать военные расходы, вести такую политику, которая бы уменьшала число вероятных противников и увеличивала число союзников, расширяла партнерские отношения со всеми, прежде всего, с сопредельными государствами, не создавала предпосылок к настороженности в военно-политических отношениях, особенно между сопредельными государствами (См 11.2.4).

ДОСТАТОЧНОСТЬ ОБОРОННАЯ мера соответствия оборонного потенциала государства уровню военной опасности (военной угрозы) извне и состоянию собственной экономики. В расширенном понимании широко применим термин разумная оборонная достаточность, характеризующий высокую эффективность политических и экономических мер государства, а также искусство дипломатии использовать миротворческие усилия государства, направленные на обеспечение национальной безопасности и снижение пресса военных расходов на экономику.

Найти системный подход к решению проблемы соответствия оборонного потенциала государства требованиям оборонной достаточности помогает применение на практике принципов сдерживания. Они устанавливают качественно-количественную меру боевого потенциала ВС в мирное время, в угрожаемый период, с началом и в ходе войны, если она приобретает затяжной характер.

ДОСТАТОЧНОСТЬ ОБЫЧНЫХ СИЛ И СРЕДСТВ уровень боевого потенциала ВС мирного времени, соответствующий существу и принципам оборонной достаточности. Определяется минимально необходимым составом сухопутных войск, ВВС и ВМФ, достаточным для надежного отражения в обычной войне нападения (вторжения) агрессора посредством активных оборонительных действий без перевода их в широкомасштабные наступательные операции на территории врага.

Лучшим способом отражения агрессии является срыв вторжения противника в приграничной зоне на заранее оборудованных оборонительных рубежах.

В условиях ХХI века уровень такого рода достаточности может определяться на основе двусторонних соглашений между сопредельными государствами, исходя из принципов примерного равенства сил, а также устанавливаться в одностороннем порядке, исходя из принципа разумной оборонной достаточности.

ДОСТАТОЧНОСТЬ ЯДЕРНЫХ СИЛ И СРЕДСТВ минимальный уровень ядерного боевого потенциала государства, наличие которого обеспечивает ему активное сдерживание агрессора от развязывания войны.

Она может устанавливаться ведущими ядерными державами на основе взаимной договоренности на каждый временной этап их сосуществования и определяется равным для обеих сторон уровнем стратегических ядерных сил, прежде всего МБР, самолетов стратегических авиации, ПЛАРБ, ядерных боеголовок и бомб, а также КР большой дальности. При расширении числа ядерных государств и роста их боевого потенциала такой уровень может быть установлен только на основе всеобщих договоренностей.

При неустойчивой международной военно-политической обстановке минимальный резерв ядерного оружия должен быть сохранен, поскольку в этих условиях он играет позитивную, сдерживающую роль.

НЕПРИЕМЛЕМЫЙ УЩЕРБ В ВОЙНЕ уровень поражения вооруженных сил, военно-промышленных объектов, систем государственного и военного управления, при котором государство теряет возможность продолжать войну или лишается политических и экономических мотивов ее дальнейшего ведения. Достигается нанесением противнику таких потерь, компенсация которых возможна лишь в отдаленной перспективе. Также осуществим в случае разрушения всего экономического потенциала государства, в связи с чем дальнейшее ведение им борьбы ведет к необратимому ухудшению обстановки и, в конечном счете, к капитуляции.

Исторический опыт показывает, что принципом сдерживания любой агрессии является угроза неотвратимого и неприемлемого возмездия от государства, подвергнувшегося нападению. Агрессор всегда оценивает ожидаемые «плоды войны» и сопоставляет их с возможным ответным ущербом. Неприемлемый ущерб служит для потенциального агрессора прогнозным ориентиром, сдерживающим его от нападения даже при наличии факторов, обеспечивающих ему военный успех. В качестве прогноза неприемлемый ущерб лишает агрессора мотивов развязывания войны. И только неверный прогноз и неадекватность отношения к неприемлемому ущербу могут приводить к военным авантюрам с последствиями, катастрофичными для агрессора.

Любая миролюбивая и экономически развитое государство для сдерживания (предотвращения) агрессии должно самостоятельно (или в составе коалиции дружественных государств) обладать демонстративной способностью нанесения агрессору неприемлемого ущерба. В этом случае потенциал сдерживания будет принят во внимание любым потенциальным агрессором.

В мирное время фактор неприемлемого ущерба требует от потенциального агрессора учета неизбежных собственных катастрофических потерь в подготавливаемой им войне. В период войны этот фактор воздействует на противника в рамках активной обороны.

Слабые в военном отношении государства не могут применять фактор неприемлемого ущерба. Его реализация для них может быть осуществлена либо путем заключения союзнических, носящих обязывающий характер отношений с сильными в военном отношении государствами, либо вхождением в крупные военно-политические блоки. Так или иначе, фактор сдерживания агрессора связан с системой коллективной безопасности.

Неприемлемый ущерб теоретически может воплощаться в трех наиболее характерных стратегических сценариях или их комбинациях:

• наименее трагический (с точки зрения последствий для мирного населения воюющих сторон), состоит в отражения агрессии посредством разгрома вторгшихся ударных группировок противника и выдворения их остатков с собственной территории. В результате агрессор теряет физическую способность к повторному вторжению и продолжению войны. Этот сценарий может быть реализован миролюбивым гоусдарством, имеющим явное военное превосходство над агрессором или, по крайней мере, примерно равный с ним боевой потенциал;

• реалистический, состоит в сдерживании эскалации агрессии за счет последовательного уничтожения боевого и военно-промышленного потенциала ее инициатора. При этом сценарии агрессор теряет политический смысл продолжения войны, хотя и сохраняет физическую возможность ее продолжения;

• наиболее разрушительный, но единственно возможный для более слабого в военном отношении государства, состоит в его способности (в случае вторжения агрессора) наносить высокоточным обычным оружием эффективные удары по заранее выбранным «целям-заложникам» агрессора, представляющим собой ключевые общенациональные объекты АЭС, гидроузлы, плотины, энергетические установки, химические заводы и др.).

Наиболее скоротечным может быть третий сценарий, так как в результате разрушения ключевых объектов и, как следствие, острого ухудшения экологической обстановки, станет невозможной не только экономическая, но и военная деятельность воюющих сторон.

Разнообразие комбинаций из приведенных выше сценариев достаточно велико, однако, для обороняющейся стороны любая из выбранных комбинаций должна быть ориентирована на достижение в ответных действиях неприемлемого для агрессора ущерба.

Спектр воздействующих на агрессора факторов, влияющих на достижение неприемлемого ущерба, чрезвычайно разнообразен. В стратегическом смысле желательно, чтобы любая их совокупность была способна достаточно быстро обеспечивать физическую невозможность, а в военно-политическом смысле — целевую бессмысленность к продолжению агрессии, если она уже развязана. В этом и состоит сущность неприемлемого ущерба как универсального средства сдерживания агрессора от развязывания войны или ее продолжения.

Важно отметить и то, что способность к нанесению неприемлемого ущерба любым государством, владеющим высокоточным дальнобойным оружием, способным разрушать экологически опасные объекты агрессора, уравнивает активно задействованную военную мощь противоборствующих сторон, находящихся на существенно разных уровнях экономического и военного развития.

В этой связи к числу наиболее сложных военно-экономических проблем относится вопрос ресурсного обеспечения способности государства нанесения агрессору неприемлемого ущерба. Если в теоретических оценках ядерных войн есть некоторые исходные данные для расчета сил и средств сдерживания, то для анализа обычных (неядерных) сил и средств сдерживания дело обстоит много сложнее. При этом наиболее актуальной задачей является качественно-количественное обоснование состава и структуры постоянно задействованных неядерных компонентов вооруженных сил мирного времени — боевого потенциала ВС.

Сложность расчетов состоит в том, что в силу психологических различий в менталитете правящей элиты и общества стран, представляющих разные цивилизации (западную, восточно-христианскую, исламскую и т.д.), уровень неприемлемого ущерба для этих стран также может существенно отличаться. Например, в странах исламского мира восприятие неприемлемого для них ущерба связано во многом с менее экологически ранимой инфраструктурой их экономики, а также с иным религиозно-нравственным отношением элиты и населения к войне и миру.

Непринятие во внимание психологических факторов восприятия неприемлемого ущерба приводит — в мирное время — к завышению расходов на оборону или — во время войны — к превышению необходимого уровня самозащиты от агрессии и нанесению государству-агрессору неоправданно высокого ущерба, сопровождаемого массовой гибелью гражданского населения. (См. 11.3.1).

НЕПРИЕМЛЕМЫЙ УЩЕРБ В ВОЙНЕ ЯДЕРНОЙ уровень поражения военно-экономического потенциала государства, его военных объектов, систем государственного и военного управления, который на длительное время лишает его всех основных элементов жизнедеятельности.

Неприемлемый ущерб в ядерной войне достигается уничтожением стратегических запасов ядерного оружия, разрушением важнейших звеньев государственного и военного управления, нанесением невосполнимых потерь вооруженным силам общего назначения, нарушением транспортных коммуникаций, а также созданием радиоактивного заражения на огромных площадях местности, акваторий и атмосферы государства-противника. При этом неизбежна массовая гибель мирного населения.

ОБОРОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ МИРОЛЮБИВОГО ГОСУДАРСТВА боеспособные и боеготовые вооруженные силы, военно-промышленный комплекс, материальные и людские резервы, в совокупности соответствующие минимальному уровню оборонной достаточности, обеспечивающему способность и готовность государства к сдерживанию и отражению агрессии извне.

В ряде исследований его качественно-количественное обоснование дается расплывчато и носит декларативно-интуитивный, а не содержательный характер. В то же время, исходя из принципа оборонной достаточности и необходимости достижения военно-стратегической устойчивости, можно существенно упростить подход к определению оптимального содержания оборонного потенциала.

Величина необходимого оборонного, прежде всего боевого, потенциала миролюбивого государства зависит не столько от уровня потенциальной опасности, исходящей, например, от ведущих, особенно ядерных государств мира, сколько от степени реальной военной угрозы, исходящей от агрессивно настроенных сопредельных государств и их союзников.

Современная широкомасштабная война между развитыми государствами мира не может приобрести затяжного характера, поскольку экологические и другие вторичные факторы войны неотвратимо повлияют на прекращение не только экономической, но и военной деятельности воюющих сторон. Соответственно, оборонный потенциал не может быть оценен только по своим боевым характеристикам и должен сопоставляться с общим сценарием возможной войны.

Проще было бы оценивать оборонный потенциал, если бы государства в своих военных доктринах провозгласили принцип отказа как от превентивного удара по любому потенциальному противнику, так и от полного разрушения его экономики, военно-промышленного комплекса и аннексии территории. Однако реализация этого принципа не дает возможности строго обосновать качественную сторону боевого потенциала ВС, поскольку он зависит не только от боевых характеристик оружия, но и от профессиональных и моральных характеристик воинов, что на практике оправдывает некоторый избыток сил и средств обороны (См. 12.2.5). Дело в том, что наличие даже у вполне миролюбивого государства чрезмерного избытка военного (оборонного и боевого) потенциала дает ему при решении тех или иных межгосударственных споров и конфликтов ощущение вседозволенности, включая возможность применения мер насилия и угроз. Чрезмерный избыток сил и средств войны еще более опасен в руках потенциального агрессора.

При наличии избыточных сил и средств войны соблазн быстрой победы может взять верх над здравым смыслом и трезвой оценкой последствий войны, а тем более над обязательствами перед мировым сообществом о принятых «правилах» ведения войны, если таковые имеют лишь декларативный характер. Поэтому оборонный потенциал, соответствующий принципу оборонной достаточности, как разумная мера готовности государства к сдерживанию и отражению агрессии, должен быть не только всесторонне обоснован, но и ограничен строго контролируемыми, а не декларированными пределами военной мощи.

Для оценок и расчетов оборонного потенциала на всех уровнях исследований и принятия соответствующих решений полезно использовать критерий «эффективность-стоимость» в разностной или относительной форме, дополненный известным критерием «максимизации времени существования системы». С их использованием особенно ясными и надежными становятся методы определения и сопоставления боевых потенциалов сторон.

В первом приближении установить величину оборонного потенциала можно с помощью таких макропоказателей, как валовой внутренний продукт (ВВП) и удельная численность вооруженных сил с поправками на географические, экономические и другие особенности государства. При этом его величина, не угнетающая экономику развитого государства, может составлять не более 4-6% ВВП при численности вооруженных сил в пределах 0,8-1,0% от численности населения.

Сокращение оборонного потенциала до уровня, не угнетающего мирную экономику и экологическое состояние государства, во многом зависит от выбора рациональных способов боевого использования ВС. В обычной войне наилучшее сдерживание агрессора по формуле неприемлемый ущерб — оборонная достаточность достигается двумя путями:

• нанесением агрессору неприемлемого ущерба разгромом его группировок с началом их вторжения. Такой сценарий исключает большие потери среди мирного населения, однако, доступен лишь для мощного в военном отношении государства, обладающего высокоэффективными средствами стратегической разведки;

• нанесением неприемлемого ущерба военно-экономическому потенциалу агрессора. Несмотря на неизбежную при этом массовую гибель гражданского населения противника, этот путь наиболее приемлем — как символ сдерживания — для сравнительно слабого в военном отношении государства, владеющего дальнобойным высокоточным оружием.

ПАРИТЕТ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ (БАЛАНС СИЛ) — уравновешенность войск (сил флота) и обычных вооружений противостоящих государств (их коалиций) по интегральным характеристикам их боевой мощи и боевым возможностям в определенном регионе мира.

Под стратегическим паритетом («равенством в мускулах») понимается примерная количественно-качественная симметрия противостоящих сторон в силах и средствах для ведения вооруженной борьбы, прежде всего, в ядерных и обычных высокоточных видах оружия.

Характеризуется примерным равенством:

• стратегических ядерных сил;

• сил общего назначения;

• степени боеготовности и боеспособности ВС;

• условий развертывания войск и сил флота;

• мобилизационных и оборонных производственных возможностей;

• защищенности военных объектов и эффективности систем управления войсками и оружием.

До ХХI века стратегический паритет военными кругами ведущих государств мира, в том числе и СССР, признавался основным критерием достаточности военных потенциалов сторон, важнейшим стратегическим фактором сдерживания агрессии. В то же время он стал основным стимулятором военно-технического соревнования великих ядерных держав в годы «холодной войны».

ПАРИТЕТ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ В СИЛАХ ОБЩЕГО НАЗНАЧЕНИЯ примерное равенство количества, состава, качественного состояния, боеготовности, боеспособности в решении стратегических, оперативных и тактических задач в различных условиях вооруженной борьбы с применением обычных сил и средств. Определяется как в суммарном составе, так и по отдельным видам ВС: сухопутным войскам, ВВС и ВМФ.

Обеспечивается пропорциональным количественно-качественным развитием видов ВС, родов войск, модернизацией ВВТ, функциональной межвидовой увязкой сил и средств, минимальным временем устранения дисбаланса в тех или иных силах и средствах ВС, отсутствием, так называемых, стратегических и технологических «прорывов».

Стратегические «прорывы», как правило, связаны с коренными преобразованиями в ВС, изменениями в их структуре, боевом составе, распределении по ТВД и в способах применения. Примером таких «прорывов» явилось в прошлом создание воздушно-десантных войск, крупных бронетанковых сил, полная механизация армии, разработка принципов глубокой операции.

Технологические прорывы вызываются применением качественно новых военных технологий, которые позволяют на порядок повысить эффективность боевого применения военной техники и оружия. В ХХ веке, например, они были связаны с созданием ядерного, ракетного, высокоточного оружия, средств РЭБ и АСУ. В перспективе они могут явиться следствием создания оружия на новых физических принципах, ядерного оружия «четвертого поколения», реализации программы полномасштабной ПРО и других средств борьбы.

В интересах обеспечения международной стабильности и безопасности государств важно на договорной основе исключить возможность реализации таких «прорывов» в военно-техническом оснащении ВС сторон или, по крайней мере, ограничить развертывание принципиально новых средств. Если достичь этого невозможно, то не упустить время для создания средств их нейтрализации или аналогичных (паритетных) средств войны.

ПАРИТЕТ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ЯДЕРНЫЙ — обладание противостоящими друг другу государствами (их коалициями) схожими боевыми возможностями стратегических ударных (наступательных — по терминологии США) ядерных и стратегических оборонительных сил, а также средств обеспечения их оперативного применения, защиты, маскировки и эксплуатации. Характеризуется идентичным потенциалом для осуществления ядерного нападения и нанесения неприемлемого ущерба противнику, отражения его ударов и снижения их эффективности.

Обеспечивается примерным равенством:

• числа стратегических баллистических ракет наземного базирования, ракетных подводных лодок со стратегическими баллистическими ракетами, стратегических крылатых ракет и ракетоносцев-бомбардировщиков, стратегических ядерных боеприпасов всех видов и назначений;

• степени оперативности и точности их ударов по целям, а также защищенности ракетных стартов;

• информационных и боевых характеристик систем предупреждения о ракетном нападении, а также систем противоракетной, противосамолетной, противокосмической обороны.

Стратегический ядерный паритет, достигнутый в мирное время, преднамеренно может быть нарушен как до начала войны — в результате технологического прорыва в создании новых видов стратегических вооружений, так и во время войны, особенно обычной, — за счет упреждающего разрушения стартовых позиций СЯС высокоточными и другими дальнобойными высокоточными неядерными средствами.

Стратегический ядерный паритет не означает наличие зеркального совпадения всех компонент «триады». Недостаток в одних средствах может компенсироваться превосходством в других. Важно обеспечить примерно равные возможности по реакции СЯС на превентивный (внезапный, разоружающий, упреждающий) удар противника, а также по вводу стратегических ядерных сил в ответные (ответно-встречные) действия и примерно равный уровень их суммарных поражающих возможностей.

В конце ХХ века военные эксперты чаще стали использовать понятие «минимального уровня стратегического ядерного паритета». Оно обозначает низший предел необходимого примерного равенства в количестве и качестве стратегических ядерных боеприпасов, средств их доставки (носителей) и систем управления. Их наличие обеспечивает каждой стороне (при осуществлении разоружающего, ответно-встречного или ответного удара) нанесение противнику гарантированного (заданного) «неприемлемого ущерба». Этот уровень должен рассчитываться и обеспечиваться с учетом имеющихся у сторон средств противоракетной обороны, оперативной готовности, мобильности и боевой устойчивости ударных (наступательных) средств всех видов базирования, боевой живучести ядерных средств и их средств боевого управления.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ, ВЫТЕКАЮЩИЕ ИЗ «СТРАТЕГИИ СДЕРЖИВАНИЯ» совокупность взглядов, определяющая направленность военной политики и использование вооруженных сил в войне на основе реализации принципа нанесения агрессору неприемлемого ущерба в войне и поддержания собственных ВС на уровне оборонной достаточности. Распространяются на все традиционные элементы военной доктрины, военного строительства и подготовки ВС.

Важнейшие методологические подходы, вытекающие из Стратегии сдерживания, затрагивают такие идеологические установки, как отношение к войне, отношение к способам ведения вооруженной борьбы, отношение к применению средств военного насилия.

Отношение к войне — важнейший элемент военной политики и военной доктрины. Определяет место войны в достижении военно-политических и стратегических целей государства и обеспечении его безопасности.

До середины ХХ века большинством государств война рассматривалась в качестве одного из главных и решающих средств достижения целей политики, ее основным элементом. Такой подход соответствовал уровню развития производительных сил, соотношению сил в мире, внутренней сущности государств, их политическому курсу.

Наибольшее влияние на изменение подхода к этой проблеме оказал небывалый рост эффективности вооружений, особенно средств поражения, в результате чего проявились качества силового сдерживания и потенциальные возможности всеобщего уничтожения человечества.

Отношение к способам ведения вооруженной борьбы — совокупность принципиальных ограничений, определяющих возможные рамки использования ВС, исходя из основных политических идей, вытекающих из Стратегии сдерживания.

В ХХ веке наиболее рациональный способ применения ВС заключался в их предельно решительном использовании для достижения победы в кратчайшие сроки. С позиции Стратегии сдерживания такой подход становится неприемлемым. Использование вооруженных сил в войне и военных конфликтах должно быть ограничено определенными условиями с тем, чтобы снять угрозу перерастания возникшего военного столкновения в мировую катастрофу. Важнейшими из таких ограничений могут быть:

• неприменение ядерного и обычного оружия первыми;

• отражение агрессии ведением преимущественно оборонительных действий с нанесением ответных ударов с воздуха, на суше, с моря;

• отказ от проведения первыми крупномасштабных наступательных операций с началом войны;

• отказ от политических и стратегических целей, связанных с полным уничтожением вражеских государств и их ВС;

• перенос военных действий на территорию агрессора в ограниченном масштабе до определенного рубежа и лишь по стратегическим соображениям;

• принятие решительных политических и других мер для быстрейшего прекращения войны на компромиссной основе.

Отношение к применению средств военного насилия — совокупность факторов, способствующих возникновению, развитию и сдерживанию войн. Реализация этих факторов Стратегии сдерживания предполагает:

1. Открытие для мирового сообщества боеготовых к немедленному применению и боеспособных оборонительных и наступательных сил и средств.

Сущность этой установки состоит в следующем:

• если заведомо более сильное и склонное к агрессии государство сознательно вводить в заблуждение о реальной военной мощи миролюбивого государства, это может вызвать у агрессора либо иллюзию легкой победы, либо стремление к наращиванию в мирное время военной мощи с тем, чтобы «перекрыть» неопределенности в оценках оборонительной способности потенциальной жертвы;

• если между двумя государствами (коалициями) по разным причинам имеет место политическая настороженность, то сокрытие хотя бы одной из сторон своей военной мощи лишь обострит между ними чувство взаимной угрозы и вызовет неоправданное обоюдное наращивание военной мощи, вплоть до развития состояния «холодной войны»;

• если под контролем современных технических и агентурных средств разведки утаивать в мирное время «реализованную в металле» задействованную военную мощь сторон.

В современных условиях возрастает роль удержания секретов по новым, особенно по «прорывным» военным технологиям и технологиям «двойного применения», что связано не только с обеспечением военной безопасности государства, но и с решением проблем активного завоевания внешних рынков конкурентно способной военной продукцией.

2. Количественно-качественный уровень военной опасности должен определяться величиной военной мощи государства-агрессора (коалиции агрессивных государств). В то же время он является относительной величиной, зависящей от военной мощи противостоящей стороны (коалиции). Так, например, слабое в военном отношении государство для мощной державы опасно лишь теоретически. Но если оно входит в союз (коалицию) с другими государствами, то может оказаться опасным, если вовлечет в военный конфликт своих союзников. Следовательно, уровень военной опасности следует рассматривать лишь в системе международных отношений.

При проведении исследований с использованием количественно-качественных оценок степень военной опасности обычно связывается с вероятностью агрессии, т.е. вероятностью перехода от мира в отношениях между государствами к войне. При этом ряд факторов, таких как — наличие между государствами политических, экономических, идеологических, религиозных и других противоречий, в том числе, обусловленных территориальными притязаниями; высокий уровень материальной базы для ведения войны (развитые вооруженные силы, обладающие высокими наступательными возможностями, инфраструктура, обеспечивающая их эффективную реализацию); признание возможности со стороны отдельных государств применения военной силы для достижения своих политических целей — в совокупности обусловливают реальную возможность возникновения войны и потенциальную военную опасность для миролюбивого государства.

В современном мировом сообществе государств все перечисленные факторы существуют если не в открытых, то в скрытых формах, а, следовательно, существует и потенциальная опасность войны.

3. Военную угрозу следует рассматривать как вектор, имеющий конкретный модуль (степень угрозы) и направление на выбранную «жертву» агрессии, т.е. в качестве своеобразного индикатора состояния и уровня готовности задействованных военных факторов, а также и намерений государства-агрессора.

Степень военной угрозы определяется не только величиной военных «мускулов» агрессора, но и конечной целью его военных устремлений, т.е. долговременной политической мотивацией к свершению агрессии. Как особое состояние готовности к свершению агрессии военная угроза носит, как правило, односторонний характер. Военные устремления государства-агрессора могут оцениваться по:

• его заявлениям, определяющим внутреннюю и внешнюю политику, и, в частности, по пропаганде «образа врага» в лице намеченной жертвы;

• ограничениям в торговле, в экономических и культурных связях с потенциальной «жертвой агрессии»;

• провокационным акциям (задержка судов, железнодорожного транспорта, запрет на пролет самолетов и т.п.);

• началу скрытого мобилизационного развертывания вооруженных сил, а также интенсивному росту военного производства;

• установлению экономической блокады государства, намеченного стать «жертвой» агрессии и крупным военным учениям вблизи границ этого государства, вооруженным пограничным конфликтам.

4. В угрожаемый период, в ходе войны и военного конфликта сохраняется стремление к достижению компромисса между противоборствующими сторонами. Действительно, конфликтные процессы в любой общественно-социальной сфере, в том числе военной сфере, возникая и развиваясь под воздействием многих объективных факторов, преднамеренных действий и случайных обстоятельств, непременно отличаются такими свойствами, как потенциальная управляемость, обязательная склонность к поиску компромисса и конечность их эскалации.

Наиболее сложным в содержательном плане является военный (вооруженный) конфликт, являющийся высшей и последней стадией социально-политического противостояния. Он завершает логическую цепочку кризис — кульминация — развязка в динамическом сценарии поведения конфликтующих сторон. Это означает, что на всех этапах и стадиях развития социально-политического противостояния механизмы безопасности и компромиссного разрешения противоречий так и не были востребованы или оказались неэффективными.

В то же время динамику реализации этих категорий в сценариях военных конфликтов трудно прогнозировать, поскольку крайне сложно учесть возможные схемы мышления субъектов конфликта. Тем не менее, можно вести речь о некоторых общих целях и направлениях решения сложных международных военных проблем, среди которых приоритетное место занимают:

• поиски условий и способов предотвращения военных конфликтов, их локализации и пресечения на самых ранних стадиях зарождения;

• адекватная оценка конфликтной ситуации;

• предотвращение катастрофических последствий военного конфликта, особенно в форме большой войны.

В частности, можно предположить следующую структуру оценки конфликтной ситуации на межгосударственном (международном) уровне:

• источник и уровень соответствующей угрозы, возможные способы ее нейтрализации;

• расстановка сил в регионе и на международной арене на фоне рассматриваемых противоречий;

• вероятность возникновения конфликта и действий, нарушающих стабильность в регионе и мире;

• характер, участники и возможная схема эскалации конфликта;

• соотношение возможного конфликта с национально-государственными интересами субъектов отношений;

• возможные исходы и последствия конфликта;

• влияние конфликта на стабильность международных отношений, международную безопасность;

• отношение к конфликту мировой общественности;

• соответствие действий каждой из конфликтующих сторон нормам международного права.

Использование перечисленных факторов позволяет в принципе прогнозировать конфликтную ситуацию, ее вероятные направления развития, оценивать и вырабатывать предложения по управлению конфликтом.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ ГОСУДАРСТВ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ характер политических и военных отношений соперничающих государств (их коалиций), определяемый противоборством в политической области и острым соперничеством на достигнутом уровне военных потенциалов (в количестве и качестве вооружений и, прежде всего, ракетно-ядерных и высокоточных, в темпах их разработки, производства и развертывания в вооруженных силах).

Военно-политическое противостояние характерно проведением жесткой информационной политики, явно враждебной по отношению к государству–противнику, экономическими и дипломатическими действиями, направленными на подрыв его позиций в мировом сообществе. Оно является основой и главной причиной стратегического противостояния между конфликтующими государствами.

Стратегическое противостояние в мирное время обходится, как правило, без военных инцидентов, но может использоваться для оказания военного давления. Оно заключается в создании направленных друг против друга группировок ВС и в постоянном противоборстве между ними за военное превосходство. С началом войны это противоборство выливается в прямое военное столкновение сторон.

В свою очередь от характера стратегического противостояния зависит острота взаимоотношений и в политической области. В совокупности они образуют источник напряженности во всех регионах, где сталкиваются государственные и военные интересы сторон.

РАВНОВЕСИЕ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ состояние примерно равных политических, экономических, военных, других возможностей сторон, при котором ни одна из них не может рассчитывать на достижение своих политических целей насильственными средствами или путем политического диктата.

Это равновесии предопределяет сдержанность в отношениях между государствами (их коалициями), поскольку совокупность сил, средств и факторов (политических, экономических, военных и др.) одной из конфликтующих сторон, способствующих развязыванию войны, уравновешивается совокупностью сил, средств и факторов другой стороны, направленных на ее предотвращение. В результате этого ситуация в регионе (мире) остается стабильной, не сопровождается войнами и военными конфликтами.

Военно-политическое равновесие может поддерживаться при примерно равных и неравных уровнях военной мощи соперничающих сторон. В ХХI веке основой военно-политического равновесия все более признается военно-политическая устойчивость отношений, прежде всего, между сопредельными государствами, а не стратегический паритет между ними.

РАВНОВЕСИЕ ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОЕ (стратегический паритет, «равенство в мускулах») — примерное количественно-качественное равенство (паритет, симметрия) противостоящих сторон в силах и средствах для ведения вооруженной борьбы, прежде всего, в ядерных и обычных высокоточных видах оружия.

До ХХI века стратегический паритет военными кругами ведущих государств мира признавался основной мерой достаточности боевых потенциалов сторон, важнейшим стратегическим фактором сдерживания агрессии. В то же время он являлся основным стимулятором экономически разорительного военно-технического соревнования сторон, особенно в годы «холодной войны».

На военно-стратегический паритет влияют такие факторы, как уровень профессиональной подготовки личного состава и организационная структура ВС, геостратегическое положение и мобилизационные возможности государства. Равный, но явно избыточный уровень сил сторон, по крайней мере, теоретически, не исключает соблазн одной из сторон к обезоруживающему превентивному удару.

СООТНОШЕНИЕ СИЛ И СРЕДСТВ СТОРОН один из важнейших показателей, определяющий степень превосходства в силах и средствах вооруженной борьбы одной из противостоящих сторон над другой или подтверждающий их примерное равенство.

До настоящего времени определяется количественно-качественным сопоставлением важнейших показателей и характеристик боевого состава группировок войск и сил флота, объединений и соединений сторон. При углубленных системных оценках соотношения сил и средств сторон учитывается также профессиональный и моральный уровень личного состава ВС.

Рассматривается на стратегическом, оперативном, оперативно-тактическом и тактическом уровнях.

СТАБИЛИЗИРУЮЩИЕ И ДЕСТАБИЛИЗИРУЮЩИЕ ФАКТОРЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ объективно сложившиеся условия и субъективные обстоятельства, одни из которых могут способствовать укреплению международной безопасности, другие, наоборот, ослабляют и расшатывают ее.

К числу основных стабилизирующих факторов относятся:

• укрепление доверия между государствами;

• снижение уровня военного противостояния между ними;

• сокращение численности их ВС и устранение наиболее жестоких (бесчеловечных) систем вооружения;

• принятие всеми государствами оборонительных военных доктрин, исключение из стратегических планов упреждающих (превентивных) наступательных операций;

• ужесточение взаимного контроля за деятельностью вооруженных сил, создание зон «пониженных вооружений», осуществление контроля и инспекции на «местах».

Острыми дестабилизирующими факторами могут быть:

• гонка вооружений;

• сложившийся (или наращиваемый) существенный дисбаланс в уровнях развития вооруженных сил сторон;

• разработка дестабилизирующих систем оружия с новыми свойствами и возможностями, способных нарушить сложившиеся соотношения сил и создать дополнительные военные угрозы тому или иному государству;

• массовое производство сугубо наступательных видов вооружений;

• создание военных союзов и блоков, направленных против других государств;

• распространение технологий внезапного первого удара, например, высокоточного стратегического (дальнобойного) оружия и т.п.

На практике дестабилизирующие и стабилизирующие факторы действуют одновременно, что предопределяет неопределенность и неустойчивость обстановки. В интересах снижения международной напряженности важно ограничить действия дестабилизирующих и всемерно стимулировать влияние стабилизирующих факторов.

СТАБИЛЬНОСТЬ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ И СТРАТЕГИЧЕСКАЯ состояние международной военно-политической и стратегической обстановки, при которой сохраняется устойчивое положение в мире без войн и военных конфликтов, относительное равенство политических и военных возможностей (потенциально опасных друг для друга), исключаются резкие перемены в расстановке и соотношении военно-политических сил. Может быть долговременной и краткосрочной.

Основой международной военно-политической и стратегической стабильности являются обеспечение всеобщей равной безопасности больших и малых государств, их способность коллективно противостоять подготовке и развязыванию любых форм агрессии (в том числе государственного терроризма), строгое соблюдение международных соглашений и договоров.

До конца XX века стратегическая стабильность рассматривалась лишь в отношениях между ведущими, прежде всего, ядерными государствами и реализовалась в форме достигнутого между ними военно-стратегического, уравновешенного паритета стратегических ядерных сил сдерживания. С распадом ОВД и СССР военно-стратегический паритет был нарушен.

В этих условиях важнейшим элементом обеспечения мировой военно-стратегической стабильности являются нескрываемые от любого агрессора военные силы и средства для его стратегического сдерживания, т.е. военный потенциал, способный в любых условиях войны нанести агрессору неприемлемый ущерб в ответных действиях.

СТРАТЕГИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ — состояние военных потенциалов противостоящих государств (их коалиций), при котором ни одна из сторон не может рассчитывать на достижение победы в войне, не получив в ней для себя неприемлемого ущерба. Стратегическая устойчивость имеет политическую и стратегическую составляющие.

Под военно-политической устойчивостью понимается такое состояние влияния на международные дела соперничающих сторон, а также состояние их экономических, военных и других возможностей, при котором существенные изменения всех этих факторов не влекут за собой заметного нарушения стабильности военно-политической ситуации в мире или регионе.

Военно-политическая устойчивость дает возможность каждой из сторон снижать в определенных разумных пределах уровень военно-технического и военно-экономического противостояния, но не ниже предела, соответствующего мере оборонной достаточности для каждой из сторон.

Повышению военно-политической устойчивости способствуют механизмы обеспечения мировой безопасности, такие как международные системы контроля военно-политической обстановки в мире (регионе) и выявления истоков «горячих точек» планеты, контроля космического пространства, предупреждения ракетного нападения и т.п.

Большее влияние на обеспечение военно-политической устойчивости будет оказывать политика открытости и сотрудничества государств в вопросах военного и военно-технического строительства, что исключит между ними чувство страха перед взаимной угрозой, вызывающее ничем не оправданное наращивание их военных потенциалов.

Таким образом, по смыслу и содержанию политика обеспечения военно-политической устойчивости во многом имеет сходство с политикой обеспечения разумной оборонной достаточности.

Под военно-стратегической устойчивостью («равенством во взаимном сдерживании») понимается такое состояние военных (постоянно задействованных) сил и средств противоборствующих сторон, при котором ни одна из них не может достичь окончательной победы в войне.

Правомерность ее признания обусловлена высоким могуществом современного, особенно высокоточного дальнобойного оружия (боевых авиационных комплексов, баллистических и крылатых ракет всех видов базирования) и высокой экологической ранимостью, прежде всего, экономически развитых государств мира.

Таким образом, военно-стратегическая устойчивость, в отличие от стратегического паритета («равенства в мускулах»), может сохраняться при наличии существенно разных качественно-количественных составов сил и средств сторон. Это создает реальные миротворческие предпосылки к поэтапному снижению военного противостояния при минимально возможном уровне взаимного силового сдерживания.

Достижение и сохранение военно-стратегической устойчивости приобретает особое значение для ядерных держав, так как позволяет им за счет огромной избыточности боевой мощи стратегических ядерных средств не только иметь их ограниченный состав, но и осуществлять крупное поэтапное сокращение обычных (самых дорогостоящих) вооружений.

СТРАТЕГИЯ СДЕРЖИВАНИЯ КОМПЛЕКСНАЯ — комплекс наиболее эффективных стратегий обеспечения международной безопасности, основанный на принципе нанесения агрессору неприемлемого ущерба в войне, а также на оборонной достаточности, стратегической устойчивости и формировании оборонного потенциала миролюбивого государства.

УРОВНЕЙ ДОСТАТОЧНОСТИ БОЕВЫХ СРЕДСТВ РАЗЛИЧНОГО НАЗНАЧЕНИЯ СООТНОШЕНИЕ совокупность требований, определяющих целесообразную достаточность разнородных средств борьбы в общем составе ВС. При любом варианте развития ВС должны быть определены те или иные долевые пропорции наступательных и оборонительных средств, боевых и обеспечивающих средств, существующих, новых и перспективных видов оружия.

Решение этой задачи представляет значительную трудность, так как некоторые средства обладают универсальными свойствами (например, ударными и защитными, боевыми и обеспечивающими), а их количественный состав зависит не столько от рационального регулирования их развития, сколько от наличия финансовых и материальных ресурсов, производственных мощностей и загрузки предприятий. Тем не менее, такое соотношение должно быть теоретически рассчитано, чтобы не допустить серьезных диспропорций и перегрузки ВС одними средствами при недостатке других.

Важное значение имеет рациональное соотношение уровней боевых средств различного назначения по критерию оборонной достаточности.

В ХХ веке рассматриваемые пропорции в большинстве случаев складывались стихийно и составляли в ряде ВС ведущих государств мира:

• наступательные виды оружия — 57%, оборонительные — 23%, универсальные (многофункциональные) — 20%;

• боевые средства — 47%, обеспечивающие — 50%, другие — 3%;

• традиционные (типичные) средства — 85%, новые — 15%.

Относительная доля находящихся в разработке перспективных средств по отношению к средствам, состоящим на вооружении, не превышала 1-3%.

В ХХI веке с учетом принятия оборонительных доктрин и расчета меры оборонной достаточности, складывающейся военно-стратегической и военно-технической обстановки, эти пропорции, как показывают научные оценки, должны изменяться и достигать следующих значений:

• наступательных средств — 25%, оборонительных средств — 35%, универсальных (многофункциональных) средств — 40%;

• боевых средств — 70%, обеспечивающих — 30%;

• традиционных — 70%, новых и перспективных не менее 30%.

Одновременно общая доля разработок перспективных средств должна быть увеличена до 10-25%. Соответственно потребуется перестраивать деятельность НИУ и изменять промышленно-производственные мощности. Считается, что при таких пропорциях Вооруженные Силы будут в большей мере соответствовать принципу оборонной достаточности.

«СТРАТЕГИЯ СДЕРЖИВАНИЯ» И НОВЫЕ ВИДЫ НЕЯДЕРНОГО СТРАТЕГИЧЕСКОГО ОРУЖИЯ — стратегия предотвращения войны, основанная на возможности нанесения противнику неприемлемого ущерба благодаря более совершенным ВВТ.

К принципиально важным стратегическим факторам в сценариях обычных мировых войн можно отнести созданные на рубеже ХХI века новые виды вооружений: высокоточное оружие (ВТО) всех видов и назначений, стратегические неядерные средства поражения (СНЯС), информационно-управляющие системы (ИУС).

1) Значение и перспективы развития ВТО.

К российским образцам ВТО в ХХI веке относятся:

• ракеты ВВС и корабельной авиации: Х-59М с телевизионно-командным наведением, модульные «семейства» Х-25 и Х-29 с различными вариантами систем наведения, противорадиолокационная Х-31П;

• противотанковые ракеты комплексов «Штурм-С», «Конкурс-М», «Метис-М», а также специальная ракета для вертолета Ка-50, наводящаяся по лазерному лучу;

• 155-мм снаряд «Краснополь» с лазерным наведением;

• зенитные управляемые ракеты комплексов С-300 ПМУ, С-300В, «Тор-М1», «Оса» и «Стрела-10М3»;

• подводная высокоскоростная (150 м/с) управляемая ракета для противолодочных комплексов ПМК-1 и МШМ.

Определенный интерес представляют научно-технические предпосылки дальнейшего развития ВТО. Как известно, для успешного функционирования ВТО необходима информация о местонахождении и состоянии цели, наводимого на нее управляемого средства поражения (УСП) и информация о внешних условиях. В общем случае источником информации для наведения служит информация об объектах, отображаемая нарушением однородностей каких-либо физических полей (искусственных или естественных): электромагнитного, гравитационного, акустического, эквипотенциального поля рельефа (высокие предметы).

Важным направлением совершенствования систем наведения ВТО является внедрение многоэлементных матричных приемников излучения, что позволяет не просто обнаруживать объект (цель), но и, получив его образ, распознать цель. Наиболее перспективным в этом плане представляется получение и использование в системах наведения высокоинформативных трехмерных, объемных изображений за счет сопряжения, в частности, матричных фотоприемников с каналом лазерного дальнометрирования. Известно, что в живой природе умение «видеть» определяется не только характеристиками органа зрения (глаза), но и, в значительной степени, — совершенством мозга, благодаря которому происходит формирование зрительного образа и его анализ. Аналогично этому в технических средствах важнейшее значение имеют методы обработки информации, поступающей в систему наведения, и возможности ее переработки в реальном масштабе времени.

Современные комплексы ВТО имеют большое число информационных каналов, суммарная информация которых в ряде случаев является избыточной. Рациональная обработка информации, поступающей от различных датчиков, по различным каналам позволяет эффективно наводиться на цели даже тогда, когда уровень полезного сигнала в каждом канале лежит ниже уровня шумов или помех.

Именно поэтому можно утверждать, что «интеллектуализация» оружия является главным направлением его совершенствования и развития. Имеются солидные научно-технические предпосылки, позволяющие создавать адаптивные, т.е. приспосабливающиеся к условиям боевой обстановки системы управления разведывательно-ударных комплексов с использованием элементов «искусственного интеллекта».

В начале ХХI века развитие систем наведения и управления ВТО получило новую научно-техническую базу. Это, так называемые, нанотехнологии (См. 10.9.17). Стало возможным создавать радиоэлектронные изделия, размер функциональных элементов которых составляет не более 9 мкм, что в принципе позволяет достичь уровня миниатюризации, достаточного для производства самонаводящихся пуль.

Как показали теоретические исследования и эксперименты, для реализации оптимального наведения, обеспечивающего предельно достижимую точность в условиях помех, в составе системы наведения и автоматического управления УСП должна быть подсистема, воспроизводящая основные параметры движения. Такой системой для движущихся объектов является инерциальная навигационная система. Она же, как известно, является автономной и абсолютно защищенной от помех. В силу этих достоинств, практически на всех перспективных УСП предусматривается в качестве базовой иметь инерциальную систему. Она обеспечивает наведение средств поражения на тех участках траектории и в тех условиях, когда внешняя информация не поступает. Там, где датчики работают, инерциальная система дает возможность осуществить оптимальную обработку всей информации, «учесть» ее и реализовать высокую точность наведения.

Процесс развития ВТО ориентирован на достижение рационального уровня автоматизации, а не на устранение человека-оператора полностью. В большинстве систем оператор остается основным «звеном» системы, выполняющим наиболее ответственные функции оценки ситуации на поле боя и применения ВТО. Работу человека-оператора в контуре управления обеспечивают высоконадежные средства передачи и воспроизведения информации.

Наряду с системами наведения активно совершенствуются энергосиловые установки (двигатели) УСП. Характерно, что и в них помимо применения новых, в частности, керамических материалов и покрытий, новых топлив и т.д., повсеместно внедряются адаптивные автоматические средства управления двигателями и движителями, что обеспечивает поддержание экономичных и надежных режимов работы в широком диапазоне условий.

Значительны предпосылки совершенствования боевого снаряжения, в частности, на основе соединения осколочно-фугасного и зажигательного эффектов, а также использования новых поражающих факторов, например СВЧ-импульсов для поражения изделий радиоэлектроники.

По мере освоения и удешевления технологии, обеспечивающей снижение заметности (stealth), все большее число УСП будет развиваться именно по этому пути.

В развитии ВТО важное значение приобретает его объединение с системами разведки и боевого управления, дающее наибольший эффект на уровне группировки, совокупности комплексов и систем оружия.

2) Значение и перспективы развития СНЯС.

Опасность возникновения обычной войны или крупномасштабного военного конфликта все еще остается значительной, что вызывает необходимость поиска новых подходов к обеспечению международной и национальной безопасности, не превышая при этом требования оборонной достаточности. Поэтому в последнее время все большее внимание уделяется перспективам развития экономически доступных и эффективных стратегических неядерных средств, способных поражать объекты в удаленных районах и на других континентах. Это — целый класс принципиально новых боевых средств средней и межконтинентальной дальности с различными видами базирования и соответствующими системами управления и обеспечения. Они должны быть в состоянии применять боеприпасы в обычном снаряжении, подавлять, разрушать и уничтожать важные объекты политического и стратегического значения, самостоятельно решать определенный круг военно-стратегических задач и тем самым активно влиять на сдерживание агрессора, где бы он ни находился. Таким образом, его можно отнести к стабилизирующим военно-политическую обстановку военно-техническим средствам.

Стратегические неядерные средства средней дальности имеют определенную предысторию и опыт создания, эксплуатации и боевого применения. Что касается стратегических средств межконтинентальной дальности, то их боевые возможности пока крайне не эффективны. Место их в системе вооружения до конца не определено, уровень их влияния на стабильность военно-политической обстановки в мире в полной мере не проанализирован.

Безусловно, для их развития необходимы международные соглашения, отражающие, прежде всего, условия их применения и характерные отличия от носителей стратегических ядерных сил (СЯС). Для России экономически привлекательно указанные средства создавать путем переоборудования и модернизации носителей ядерного оружия, которые предстоит вывести из состава СЯС в соответствии с договорными обязательствами по СНВ. В дальнейшем возможны разработка более эффективных средств доставки неядерных боеприпасов, равно как и совершенствование самих боеприпасов.

В военно-политическом смысле общее предназначение и технический облик СНЯС будут определяться, главным образом, их целевой функцией, а именно, будет ли это оружие являться наступательным средством или средством сдерживания.

Как известно, средства вооруженной борьбы предназначены для достижения целей войны; силы сдерживания — для ее предотвращения. Но грань между ними условна, так как последние также должны обладать способностью решать военно-стратегические задачи. Однако есть серьезные различия в целях и способах их применения.

Традиционно в качестве первоочередных объектов поражения рассматривались в основном военные объекты, так как их ликвидация вела к военному превосходству над противником, необходимому для его разгрома и достижения главных целей войны.

Разрушение городов, промышленных центров, населенных пунктов и других гражданских объектов не являлось основной целью войны, а было, как правило, неизбежным следствием ведения боевых действий сторон за исключением тех случаев, когда оружие использовалось как средство возмездия, устрашения или наказания.

В настоящее время, вследствие большей милитаризации экономики, повышения дальности действия оружия и его разрушительной силы в список приоритетных объектов для поражения все чаще стали включаться важнейшие объекты военно-экономического потенциала (ВЭП) противника. Для стратегических неядерных сил сдерживания в качестве основных «целей-заложников», в первую очередь должны рассматриваться объекты ВЭП, которые многочисленны, имеют малую защищенность и сконцентрированы внутри или вблизи административно-промышленных центров (АПЦ) и других населенных пунктов.

Одновременно с объектами ВЭП могут поражаться и военные объекты, а также объекты гражданской экономики и население, которые, по существу, также стали заложниками милитаризованной экономики.

Количественно показатель эффективности сил сдерживания может характеризоваться отношением гарантированного ущерба ВЭП агрессора, наносимого ему в ответных действиях, к расчетному (заданному) уровню неприемлемого ущерба, который может существенно отличаться для разных стран в зависимости от их политических, экономических, религиозных, национальных и других особенностей.

В целом по характеру решаемых задач, по типу объектов поражения, по форме боевых действий и условиям функционирования СНЯС, как и СЯС, следует отнести к стратегическим силам сдерживания. Их основным предназначением является предотвращение начала или эскалации военного конфликта путем угрозы нанесения неприемлемого ущерба ВЭП государства-агрессора.

Если требования по точности к средствам СЯС, как к средствам сдерживания, предъявляются менее высокие в соответствии с характеристиками объектов поражения и радиусами поражающего воздействия ядерных боеприпасов, то к средствам СНЯС, наоборот, предъявляются высокие требования по точности, связанные с необходимостью поражения на объектах ВЭП их определенных ключевых элементов. Следует также отметить, что кроме объектов ВЭП целями для средств СНЯС могут являться объекты стратегической обороны (ПВО, ПЛО и др.), поражение которых необходимо для успешного преодоления обороны противника основными группировками СНЯС. Их поражение также требует высокой точности наведения.

Средства СНЯС можно использовать в любых регионах мира в качестве средства сдерживания или прекращения агрессии в особо острых военно-политических ситуациях, а также для подавления источников терроризма. Например, стратегические КР авиационного и морского базирования могут эффективно использоваться для борьбы с международным терроризмом, а также для сдерживания «третьих стран» от предоставления своих территорий для развертывания сил агрессора.

Широко распространено мнение, что, например, МБР нецелесообразно создавать и использовать в составе СНЯС, поскольку существует опасность, что их старт может быть воспринят как начало ядерного удара. Действительно, это так, ибо не может быть убедительных отличительных признаков носителей ядерных и неядерных стратегических средств.

Однако можно их различать по месту базирования и типажу носителей с соответствующим международным контролем и взаимной инспекцией. В частности, в процессе сокращения СНВ возможно на обоюдной основе вывести один класс МБР из состава СЯС и, перевооружив его на обычные боевые части, разместить в специально оговоренном районе базирования.

К основным проблемам создания СНЯС можно отнести повышение эффективности поражающего действия боевых частей и точности их наведения на цели, высокую точность картографирования рельефа местности и оценки физических полей Земли по пути предполагаемого полета КР. При этом большое влияние на эффективность применения средств СНЯС могут оказывать космические системы обеспечения их боевых действий и, прежде всего, системы навигации и разведки.

Таким образом, СНЯС являются стабилизирующим военно-политическим средством, т.е. сдерживающим фактором от развязывания обычной войны, также как и СЯС, которые около полувека являются мощным сдерживающим средством ядерной войны.

3) Значение и перспективы развития ИУС.

Кардинальные изменения военно-политической обстановки в современном мире, окончание военного противостояния противоположных блоков, опыт ряда военных конфликтов в сочетании с новейшими научно-техническими достижениями способствуют переосмыслению и переработке не только военно-стратегических планов, но и фундаментальных представлений о возможных войнах, вооружениях и военной технике XXI века. В отчете группы специалистов Национального исследовательского совета Национальной академии наук (НАН) США (1992) делается вывод о необходимости широкого использования нетрадиционных сил, средств и способов ведения вооруженной борьбы. Вводится специальное понятие «информационной войны», формулируется военная задача «победы в информационной войне», а среди пяти важнейших направлений работ по созданию новых военных систем для Армии США первыми названы системы, обеспечивающие победу именно в такой войне. По шкале значимости лишь на последующих местах упомянуты: интегрированная поддержка солдата, системы повышения боевой мощи и мобильности, противовоздушная и противоракетная оборона, системы поддержки боевого обеспечения войск.

Понимание специалистами США информационной войны можно прояснить на основании анализа тех военно-технических средств и способов, с помощью которых предполагается добиться в ней победы. Предложенная специалистами США новая информационная система будет решать задачу распознавания объектов на поле боя, которую принято обозначать аббревиатурой IFFN. Речь идет об установлении принадлежности (identification) объекта к группам: «friend» — друг (в российской терминологии «свой»), «foe» — враг («чужой») или «neutral» — нейтральный.

В составе «системы повышения боевой мощи и мобильности» предусматривается разработка «интеллектуального оружия» и робототехнических средств. Противовоздушная и противоракетная системы традиционно были высокоинтеллектуальными. Но и по ним предусмотрено внедрение новейших технологий. В состав «системы боевого обеспечения войск» вошли подсистемы картографирования. Не забыты и технологии обучения солдата действиям в нестандартных условиях быстроменяющейся обстановки.

Из работ ДАРПА, начатых для решения задачи создания информационных систем еще в 70-х годах ХХ века, следует упомянуть разработку «экспертных систем» военного назначения, сетей «взаимодействующих компьютеров». Затем, уже в рамках «Стратегической компьютерной инициативы», начавшейся в 1985 г., были созданы средства «искусственного интеллекта», которые аккумулировали знания опытных военачальников и специалистов, что позволило впоследствии молодым военнослужащим принимать решения быстро и правильно, опираясь на интеллектуальную поддержку компьютера, содержащего аккумулированные знания.

В начале 90-х годов ХХ века ДАРПА приступило к созданию системы ДАРТ (динамического перепрограммирования боевых действий), сократившей время на планирование операций с нескольких суток до нескольких часов. Эта система была успешно применена во время войны в зоне Персидского залива в 1991 г. Таким образом, специалисты США небезосновательно делают совершенно очевидную ставку на свое научно-техническое и экономическое превосходство в информационных технологиях, надеясь таким образом закрепить и свое военное превосходство над другими странами.

В Российской Федерации о развитии информационных средств недвусмысленно сказано в Основных положениях военной доктрины. В качестве приоритетных направлений работ (в смысле военно-технического обеспечения военной безопасности) приняты разработка и производство высокоэффективных систем управления войсками и оружием, связи, разведки, стратегического предупреждения, радиоэлектронной борьбы, высокоточных, мобильных безъядерных средств поражения, а также систем их информационного обеспечения.

Проблема повышения эффективности ВС за счет оснащения их ИУС и «интеллектуальными» средствами вооруженной борьбы решается не только американскими и российскими специалистами. Активно работают над ней в Японии и Западной Европе, в Израиле и ряде других стран. Не все страны могут позволить себе планировать использование космических аппаратов в боевых действиях на суше, но стремиться к созданию интегрированных систем, состоящих из разнородных средств информационного обеспечения войск, будут все.

ИУС в большей степени подходит для нападения, а не для обороны и поэтому относится к дестабилизирующим средствам вооруженной борьбы. Важной задачей в этой связи становится постановка программы создания этого оружия под строгий международный контроль.