Война кланов. Книга 2 (СИ)

Глава 11

Даймон, Черная крепость

Как можно ненавидеть того, кто когда-то был дорог? Как можно смириться с тем, что ты ненавидишь невиновного? Но можно ли назвать невинным человека, кто совершил убийство собственными руками, хоть и находясь под магической клятвой? Сомнения стали моими спутниками, как и сжигающая ненависть. Воспоминания рождает память и я был готов на многое, чтобы избавиться от них. Не помнить то, что случилось. То, что изменило мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ.

— Ты пришел ко мне добровольно. Смелый поступок, который будет вознагражден. Так готов ли ты заплатить цену? Стать моим — душой, разумом и плотью? — глухой голос, казалось, раздавался одновременно отовсюду. Он проникал внутрь меня, находя самое сокровенное и выворачивая это наизнанку.

— Да, — мой ответ был прост, но он вновь всколыхнул во мне ненависть, а следом и боль. Воспоминания предстали перед глазами. То, что совсем недавно мне показал Леандор, младший брат короля Марка и его советник. Кора с перерезанным горлом и пустым взглядом, смотрящим вдаль. Она ждала меня, но так и не дождалась. Единственная, кто был предан мне и всегда любил. Я отомщу, обещаю. Они все заплатят.

— Цена принята.

Боль пришла неожиданно, вгрызаясь в кожу, раздирая ее до кости. Чернота окутала меня, не щадя, словно пытаясь выжечь во мне саму жизнь. Мой крик потонул в ней. Я забился, ища спасения, но не находя его. В бездне загорелись красные глаза в немом обещании скорой победы. Ты не один. Мы с тобой. Подчинись и обрети свободу… Голоса шептали, перебивая друг друга, приказывая и умоляя, требуя и прося. Обещая вечную жизнь и право на месть. Агония словно рождала меня заново, даря сладкое послевкусие от предвкушения мести. Да, я хочу этого. Я больше не хочу страдать, а потому… подчинился.

Первородная тьма окутала меня, силой вливаясь в душу и тело, струясь холодом в крови. Приобретенная сила дарила невиданное могущество и власть. Больше боли не было, а сердце… остановилось навсегда.

— Сделка заключена. А теперь… возрадуйся своему Повелителю, темный властелин.

— Служу своему Повелителю до последнего вздоха, — преклонив колено, я поклонился, желая только одного — убивать. Ненависть стала оружием, которым я собирался насладиться так, как никогда раньше. А разве раньше что-то было?

— Что ж, Даймон. Пора начинать…

Савар’ра, АМКиС

Душераздирающий крик Марисы заставил меня подскочить как ужаленную. Встав в боевую стойку, я ошалело осматривала комнату, но никакого врага не находила. Мариса металась в кровати, ногтями раздирая грудь. Крик перешел в вой боли, и я метнулась к ней, крепко ухватив запястья.

— Мариса! Мариса! Очнись! — жуткая гримаса боли на ее лице привела меня в растерянность. Я не знала, что могла сделать. Навалившись на нее, чтобы она перестала себя ранить, я вновь попыталась воззвать к ее разуму. — Что такое? Мариса, ну пожалуйста… помоги мне…

«Ее связь с парой оборвалась»

«Что?»

Я замерла, не в силах поверить в услышанное. Мариса забилась и, издав последний протяжный жалобный стон, обмякла. Она безучастно смотрела в потолок, как будто больше не могла найти в себе силы жить. Оглушенная словами Хами я сползла на пол.

Даймона больше нет?

Его нет?

Я больше не увижу синие глаза и не смогу признаться в том, что он мне дорог?

У меня больше не будет возможности попросить прощения?

Даймона нет. Его нет! Не-е-ет!!! Этого не может быть! Так не должно было произойти! Он обещал, что мы встретимся!!! Пусть он отомстит, но будет жить!!!

— НЕ-Е-ЕТ!!! — услышав громкий крик, я не сразу поняла, что он сорвался с моих губ. Кто-то пытался обнять меня, удержать, но душевная боль была такой силы, что я перестала себя контролировать. Все перестало для меня существовать.

— Мы свободны…

Кирианкхэркрон Лэстер Рубин

Я ворвался в комнату девчонки под бешеный стук сердца. Все было не так. Ее боль как лава пожирающее сердце колющими ударами отзывалась во мне. То, что я увидел, повергло меня в еще больший ужас. Мариса лежала без сознания на кровати в разорванной одежде, на ее груди были глубокие царапины от ногтей, а на виске виднелись следы крови. Но не это меня напугало, а скрюченная фигура хамор’ро. Она рычала, смотря в настежь распахнутое окно.

Как только я вошел, она обернулась. В темноте комнаты ее красные глаза светились так ярко, что в них я прочел безумие. Савар’ра потеряла контроль.

— Успокойся, Хами. Тебе надо отдать контроль моей Ар’ри. Все будет хорошо, я обещаю.

— Вы все обещаете… знаешь сколько лет я существую и сколько было тех, кто говорил мне эти слова, не выполнив их? — каждое брошенное слово било наотмашь — в нем сквозила многолетняя боль и ненависть, заставляющая отступать. — Меня называли Кровавой Леди, когда я уничтожила берсов посмевших напасть на наш мир; Безумной бестией, когда ответила войной роду ханли, дерзнувших оскорбить мою дочь. И знаешь, что я сделаю теперь? Нет? Я обреку ваш мир на гибель, но вначале… я решу проблемы Савар’ры. Слабая оболочка, не способная взять контроль надо мной…

— Пусть тебя когда-то так называли, но теперь у тебя есть новая жизнь. Шанс все изменить.

— Мой пламенный дракон… — она горько улыбнулась, с разочарованием глядя на него, — … у меня было много шансов и поверь, кем я только не была в тех жизнях, но это… Она не научится держать их под контролем, не умеет разделять НАС.

— А ты ей помоги. Зачем разделять, если можно слиться и направить общую силу на врага? Наш род мог существовать только так. Сила идет к силе.

— Я? Помогать неопытной девятнадцатилетней девчонке⁈ Дракон, ты смеешься надо мной?

— Вы — едины, так почему ты продолжаешь сопротивляться и делать все по-своему? Научи ее, позволь ей стать частью себя. Покажи ей себя.

— Я убийца. Девчонка не сможет выдержать мое прошлое.

— Не берись решать за нее. Я на вашей стороне. Вы не сможете друг без друга.

— Ошибаешься, хвостатый! — зашипела она, недовольно поведя крыльями.

— Я прошу только лишь попробовать. На нее и так все навалилось. Дай ей шанс.

— Хорошо.

Пару минут ничего не происходило, но я видел, как она напряглась, словно в ней происходила внутренняя борьба. Я не мог звать свою Ар’ри, однако пробовал аккуратно дергать нашу связь с ней, отчетливо видя потоки магическим зрением. Мне нужно было, чтобы она услышала меня и… вернулась. Почему-то это стало для меня единственно важным в этот момент. Сделав пару шагов, я нежно заключил в объятие хамор’ро. Миг и ее тело расслабилось, возвращая ему человеческий вид. В моих руках лежала моя Ар’ри.

Ее взгляд отражал весь пережитый ужас. Вцепившись в мои плечи, она молча заплакала. В это мгновение я понял насколько она мне дорога, но почему же она никогда не приходит ко мне? Почему не делится переживаниями и мыслями? Сможет ли она открыться мне? Боль обиды кольнуло сердце. Я хотел иметь полное право прикасаться к ней, быть с ней всегда рядом, встречая утро, но она… пока не готова. Мне остается только одно — дать ей время во всем разобраться, а пока… я издали буду наблюдать за ней.

Неожиданно на ее плече появилась саламандра. Дернув язычком, она прижалась к шее девчонки, затем пристально взглянула на меня, словно услышав мои мысли. Короткая мыслеформа, отправленная ящерицей, дала понять, что она приложит все усилия, чтобы защитить свою Хозяйку. Тем более, когда у нее появилась новая угроза. Облик желтоволосого эльба показался мне смутно знакомым, как будто однажды мне доводилось его видеть. Махнув головой, я решил, что подумаю об этом позже, потому что девчонка завозилась в объятиях. Желание молнией прошило тело, но сжав зубы, я отодвинулся от нее.

— Хами случайно ударила Марису, когда мы вырывались… Ей нужна помощь…

— Я позову целителя, а ты пока будь здесь и ничего не делай. Тебе ясно?

— Да…

Построив портал, я поторопился за лекарем. Начинался рассвет.

Франс, Черная крепость

Связь оборвалась месяц назад. Больше меня ничего не связывало с королем клана, но именно это и удивляло. Поспрашивав остальных, мне удалось выяснить, что магическая клятва, данная при вступлении в ряды наемников, исчезла для всех. Мы были свободны, как и горстка некромантов, удивленно озирающаяся по сторонам. Впрочем, радовались мы недолго. Выйти из крепости стало невозможным с появлением Древнего. Никто ни разу не видел его, но все ощутили его приход. По приказу Раймонда наемники-джини (те, кто питается кровью живых существ) принесли ему несколько десятков людей. Их отлавливали везде, где только было можно, а если находился смельчак готовый встать на защиту случайно жертвы, то он разделял ее же судьбу.

Когда Древний окреп, возвращая себе прежнее могущество, то случилось сильнейшее землетрясение, заставившее нас упасть навзничь. Камни, стены, крыша, подсвечники и мебель падали, и тем, кто не успел выставить магической купол, не повезло оказаться под их обломками. Именно они стали следующей партией пропитания Древнего — об этом я узнал намного позже. А тогда через пару минут земля перестала ходить ходуном, мы потрясенно озирались вокруг. Некогда древний замок, готовый в любой момент разрушиться от сильного дуновения ветра, превратился в огромную крепость, цвет которой мог посоперничать с самой Тьмой. Мрачные просторные залы под магическими светильниками стали выглядеть зловещими. Малейший шорох наводил страх, не единожды мне удавалось заметить неясные тени, прячущиеся во тьме.

В тот день огромный купол накрыл крепость черно-красной завесой. Тот, кто пытался пройти сквозь нее — пару дней лежал без сознания, а после его относили в покои Древнего. Большую часть времени мы ничего не делали. Никто не пробовал сразиться с Ним, зная, что это повлечет за собой, но однажды к нам подошел Раймонд. Он сообщил, что мы переходим в подчинение темному властелину — именно ему предстояло дать клятву верности.

Все, кто отверг предложение — оказались в темнице и я не стал исключением. Нас набралось не так много. Десяток наемников раскидали по разным уровням, ведь черный замок теперь позволял это. Темницы увеличивались, подчиняясь мысленному приказу Древнего — об этом тоже поведал Раймонд, дав нам неделю на то, чтобы изменить свое решение. Мне «посчастливилось» оказаться в самом нижнем уровне, в подземелье. Там, где обитали голодные крысы, а вонь была такой нестерпимой, что приходилось попеременно дышать носом и ртом.

Кап. Кап. Кап.

С потолка стекала вода, образуя на полу грязную лужу. Крысы не раз пытались пробраться к желанной влаге, но каждый раз были отброшены точным ударом камня. Некоторым не так повезло — несколько мертвых тушек лежали в назидание остальным, но разве это кого-то останавливало. На третий день, уже не обращая внимания на этих тварей, я жадно пил воду. Тихий стон, раздавшийся из решетки напротив, заставил меня замереть. Может, показалось? Но миг и звук повторился.

— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — эхо подхватило мой крик, а через долгие минуты, показавшиеся мне вечностью, я увидел за соседней решеткой темный силуэт.

— Я… я… здес-с-сь. Кха… кха… — неизвестный закашлялся, а во мне, впервые за долгое время загорелась надежда. Я не один, а значит, мы сможем справиться. Мы выберемся отсюда.

— Эй, как там тебя, почему я раньше тебя не слышал?

Кап. Кап. Кап.

Гнетущее молчание было таким густым, что я подумал, а не произнес ли я чего лишнего? Но обдумав каждое слово в своем вопросе я не нашел в нем ничего оскорбительного. Может, он ранен?

Ты ранен?

— Д-да… — стон боли был таким явным, что он вынудил меня подняться. Я должен помочь ему. Осмотрев темницу вдоль и поперек я не нашел ничего такого, что бы помогло мне открыть решетку. В карманах ничего не было.

— Мне надо открыть свою клетку, чтобы помочь тебе. Скажи, может у тебя есть там что-то острое и длинное.

— Ш-что?

— Гвоздь, шпилька, тонкий кинжал, наконечник стрелы, шило…

— Есть… Кха… кха… кха… есть!

— Что ты сказал?

— Ш-шпилька.

— Кинь мне.

— Не… мо… могу…

— Демоны! — со всей силы ударив кулаком по стене, я выругался.

Он ранен и не может ничего сделать. Все бессмысленно! Гхыров Раймонд, закинувший нас сюда с этим долбанным темным властелином, прятавший свое лицо как трус!

— Я… попробую, но… отдохну… и попробую…

Сиплый голос моего соседа походил на мальчишеский. Неужели они держат здесь детей? Я содрогнулся, представив себе это. Раньше у короля Кровавых было табу на детей, неужели с приходом Древнего все изменилось?

— Давай, малец. Только не умри в этой богами забытой темнице. Мы не заслуживаем такой смерти!

— С-спаси… бо.

В эту ночь я не сомкнул глаз, молясь богам, чтобы мальчишка выжил. Но была ли это ночь? Я не знал, полагаясь лишь на свое внутреннее чутье.

— Я… я готова.

Тихий голос вывел из состояния полудремы. Но как только до меня дошел смысл слов, я тут же подскочил. Голова немного закружилась от слабости, почти четыре дня голодовки плохо сказались на организме.

— Тебе надо кинуть как можно дальше. Для этого встань в полный рост и размахнись. От твоего броска зависят наши жизни, мелкий.

Когда фигура поднялась, то мне удалось заметить тонкий силуэт и грязную изорванную одежду. Этому пареньку здорово досталось… Худое тело дрожало, но он из раза в раз продолжал пробовать встать. Я слышал, как сквозь зубы он стонет от боли, но не мог ничего поделать. И снова я молился богам, чтобы нам повезло, и он смог докинуть до меня отмычку. Время растянулось. Я слышал лишь громкие удары своего сердца, сконцентрировав все свое внимание на предмете, который он крепко держал в руках.

Бросок. Вложив в одно движение последние силы, мальчик едва удержался на ногах, намертво вцепившись в решетку.

Шпилька летит в мою сторону.

Медленно. Очень медленно.

Ей оставалось совсем немного, когда она начала падать. Я перестал дышать и сделал то единственное, что мог. Рывок вперед до растянутых связок. Больно ударившись всем телом об решетку, вжавшись в нее так тесно, что есть силы, я успеваю поймать шпильку кончиками пальцев. Пот стекает со лба, а моя радостная улыбка, казалось, озарило пространство.

— Получилось! Малец, ты молодец! — крик триумфа огласил темницу, а мальчишка то ли от бессилия, то ли от радости рухнул на пол.

Немного помявшись с замком клетки, с шестой попытки мне все же удалось ее открыть. Чуть ли не бегом я дошел до решетки мальчишки и, отперев, замер. На полу в изорванной и грязной одежде лежала худая девушка. Практически все ее лицо, как и тело, было в глубоких ранах и потеках крови. Огромные глаза отливали золотом. Сомнений не оставалось передо мной наемник.

— Девушка? — мой голос дрогнул, когда я осмотрел ее многочисленные раны.

Я был готов голыми руками убить тех, кто это сделал с ней. Гнев, отчаяние и жалость смешались во мне, не находя выхода. Присев к ней поближе, я смог разглядеть возле нее мертвую гору из тел. А точнее из определенных частей тела. Крысы. Меня чуть не вырвало, когда я понял, что она питалась ими все это время. Потрясение было таким сильным, что я пораженно уставился на нее.

— Кха… кха… — закашлявшись, она сплюнула кровь на пол. — Меня… з… зовут… Парда. И я… убийца… крыс… кха…