Война миров 3.0

Часть 3 Пять звезд

Если эта война настоящая, то был ли и я настоящим марсианином? Медичка сказала, что вряд ли, но вообще вопрос хороший. Потому что больному человеку, по ее словам, не до того. Ему бы оклематься да на ноги встать. У умирающего вообще вся жизнь перед глазами проносится. Там бы и ответ на свой вопрос увидел. А раз я о «такой фигне» задумываться начал, стало быть, жить буду.

Это, конечно, не могло не радовать, но радость моя, как водится, была недолгой. Тем же вечером на связь внезапно вышел Кролик. На прозрачном забрале шлема нарисовался его мультяшный образ с колокольчиком на шее и без лишних предисловий сообщил, что меня «заказали».

Вообще, это было обычной практикой в «Войне миров». Игроки, которым очень хотелось свести счеты с теми, кто им самим не по зубам, заказывали их «убийство» профессионалам или попросту объявляли награду за голову оппонента. Некоторые опытные игроки, красуясь, даже заявляли вознаграждение за самих себя. То-то, небось, им был сюрпризец, когда по-настоящему прилетало! Хотя под убийством обычно подразумевалась лишь победа на поле боя, однако всегда оставался риск словить три единицы.

— Тебя заказали по-настоящему, — сказал Кролик. — Насмерть.

Он выхватил из-за спины огромный пистолет и выстрелил в мою сторону. Выстрел обозначился красным облачком с острыми краями и желтой надписью «Ба-бах!»

— И нет тебя, — сказал Кролик.

— Это мы еще посмотрим, — ответил я.

— Посмотрим, — согласился Кролик, и небрежно выбросил пистолет через плечо.

Тот рассеялся в воздухе. Вместо него в лапках Кролика материализовалась газета под названием «Вроде свежая». Открыв ее на второй странице, ушастый зачитал, что заказчиком выступал некий мутный посредник, однако Кролик пробил заказ по своим каналам и узнал, что за ним стоял агент компьютерного департамента Кузнецов.

— Вот, значит, как, — задумчиво протянул я. — Спасибо, ушастый. Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Я тоже, — ответил Кролик, и тяжко вздохнул. — Все твои счета заблокированы. Но если придумаешь как, мой номер ты знаешь.

Он сделал сальто назад и исчез в белом облачке.

3.01

Странники обосновались в недостроенном поселке. Ряды одноэтажных кирпичных домиков выстроились по обеим сторонам от проселочной дороги. Та выходила за околицу и тотчас обрывалась без всякого намека на продолжение. Строители успели возвести только стены, и странники обустраивали остальное сами как могли. Навскидку, наверное, тут обитало сотни три. Точнее сказать было сложно, поскольку постоянно кто-то приходил, а кто-то уходил, причем все они одевались исключительно в зеленое и прятались под плащами с капюшонами.

Как по случаю пояснил Пушкарь, так и было задумано, чтобы всё их сообщество сливалось в единую безликую массу. На мой взгляд, у них получилось.

Из всей массы выделались разве что Алекса с Ириской. По слухам, появление двух таких ярких красоток взволновало местную молодежь, однако никто их благосклонности не снискал. Не могу сказать, чтобы я им сочувствовал. Впрочем, мне и самому пока хвастаться было нечем. Ириска, как обычно, была приветлива и неприступна. Алекса, напротив, остра на язык, но, когда последний раз навещала меня, то намекнула, что, если в мои планы по-прежнему входит взять ее — она по-прежнему согласна во всех смыслах. Эх, слить бы их обеих в одного человека!

На тот момент оба этих человека вместе с Лешим расположились в просторной гостиной «медицинского коттеджа».

— Привет, Герман! — сказала Ириска. — Как самочувствие?

Без очков она близоруко щурилась, но ее это не портило. Скорее наоборот, придавало ей обаяние беззащитной красавицы, которую хотелось тотчас взять под защиту.

— На все сто, — отозвался я, заходя в гостиную. — А ты как?

— Нормально.

Надеюсь на это. На улице припекало солнце, в открытое окно жар затекал сплошным потоком, а она снова куталась в свитер. Свитер был темно-зеленый с разводами, и явно рассчитанный на двоих таких как Ириска.

Алекса, напротив, щеголяла в тоненькой футболочке с принтами Марса и двух его спутников: Фобоса на левой груди и Деймоса на правой.

— Ты как раз вовремя, — сказала Алекса. — У меня появилась суперидея!

— Очередная, — ворчливо добавила Ириска.

Суперидея оказалась не лишенным изящества планом по быстрому обогащению с явным уклоном в криминал. Подавалось это, разумеется, под соусом помощи нашим новым друзьям, однако хакерша заранее выговорила себе такую долю, что альтруизмом там и не пахло. Я указал на пару узких мест в ее замысле, и Алекса пообещала подумать еще. Леший сказал, что он примерно так и думал. Выглядело, однако, будто бы он никак не думал и вообще мысленно пребывал где-то не здесь.

— Мне понадобится твоя помощь, Алекса, — сказал я. — Мне нужно вернуться в город.

— Всегда… — начала Алекса, и тут же осеклась. — Что⁈ Да тебя же сразу заметут.

— Ты была в розыске больше полугода, — возразил я. — И не замели. Не похоже, чтобы департамент полностью контролировал виртуал.

— Полного доступа к системе у них нет, — спокойно пояснил Леший. — Но, если очень надо, искать они умеют. Есть ради чего идти на риск?

— Чтобы найти убийцу моего напарника, — ответил я.

Алекса озадаченно посмотрела на меня, потом оглянулась на Ириску.

— Он всегда упёртым был, — спокойно сказала та. — Дело прежде всего.

Не в этом ли причина ее холодности? Однако, по сути, она, увы, права. Вначале надо закончить дело, иначе оно всё равно не даст покоя. Ну а потом уже можно залечь на дно. В идеале — вместе с Ириской.

— Ну, по крайней мере, теперь ты не считаешь, что его грохнула я, — с легким вздохом произнесла Алекса.

— Не считаю, — ответил я. — Но ты связана с тем, кто его грохнул.

Алекса вздохнула еще раз, громче и выразительнее. Леший посмотрел на нее с интересом.

В углу комнаты стояло широкое кресло. Оно было сложено из кирпичей и накрыто протертым до дыр покрывалом. Тоже, разумеется, зеленым. Я устроился там, и развил свою мысль, одновременно еще раз прокручивая ее в голове и раскладывая по полочкам под новым углом.

— Николай никогда не говорил, что он охотился на тебя, Алекса. И ты говоришь, что никогда о нем не слышала.

Алекса кивнула и оглянулась на Ириску.

— Через меня ничего не проходило, — сказала та. — Ты, конечно, была в ориентировках, но не более того.

Она развела руками. Ну да, у нас в ориентировках, если покопаться, можно встретить и черта лысого. Туда чохом заносили всех, кто так или иначе попал службам правопорядка на карандаш.

Алекса как Серебряный Алекс в них, конечно же, давно фигурировала, но всерьез за нее взялись только после смерти Николая. Пусть она и была известным хакером, но реально-то она финансового урона не наносила. Призы, которые Алекса забирала, так и так относились к запланированным затратам. Не она бы забрала, так кто-то другой. Нет, долгое время она била разве что по репутации, причем большей частью — по репутации сыщиков, которые никак не могли поймать дерзкого хакера. А у начальства в приоритете всегда был кошелек больших боссов.

Чёрт побери, да за Алексу даже награду объявили не сразу после убийства Николая, а лишь когда она ненароком здорово оттопталась на самолюбии одного из больших боссов. Вот тогда наверху зашевелились и на награду расщедрились, но даже после этого я большую часть расследования вел за свой счет! Да еще и полиция постоянно совала палки в колеса, хотя им по статусу награда за голову не полагалась. Она бы ушла муниципалитету, а у того полиция тоже не в приоритете на финансирование.

— Вот мне и пришло в голову, — сказал я. — А что если Николай гонялся не за тобой, Алекса, а за тем же, за чем и ты? Мы тогда, помнится, взяли Золотого хомяка и зачищали его сеть. Слышала про такого?

Алекса кивнула. Собственно, про него мало кто не слышал. Личность известная. В том году Хомяк наладил выпуск игровой валюты — вначале золотых монет, а под конец и пайками не брезговал — продавая ее игрокам за небольшой процент от реальной цены. Разработчики пытались откатывать сделки с левой валютой, но там же по отдельной покупке суммы были копеечные, а воплей — будто у игрока отбирали честно нажитые миллиарды. Буквально каждый случай доказывать приходилось.

В итоге совет директоров просто плюнул и списал убытки, но на списание пошла поистине астрономическая сумма. Шеф рассказывал, что весь совет орал, как хор ушибленных Тарзанов. Вот это дело сразу было в наивысшем приоритете! Все силы на Хомяка бросили.

— Ну да, я как раз к его, так сказать, наследству и подбиралась, — признала Алекса, но сразу добавила: — Только я ничего там не срубила.

— И мы ничего не нашли, — сказал я.

— А много там было? — спросил Леший.

Ириска глянула на меня. Мол, стоит ли разглашать эту информацию? Я подумал и решил, что хуже не будет. Цифры, конечно, способны пробудить аппетит, но если Леший решит погоняться за этими деньгами — пусть развлечется. Авось поселок достроит. Будет людям где нормально жить.

— Миллионов двенадцать, — сказал я. — Большей частью в золотых монетах, и где-то на миллион в пайках.

По крайней мере, примерно столько значилось в записях Хомяка. Самого его подозрительно быстро грохнули в тюрьме, поэтому спросить, не припрятал ли он сколько-то еще, не представлялось возможным.

— Серьезная сумма, — спокойно произнес Леший.

Официально считалось, что разработчики вычислили и потерли все виртуальные склады Хомяка. Однако теперь, зная, что они не виртуальны, в этом можно было смело усомниться.

— Серьезная, — согласился я. — И я так думаю, что на нее наложили лапу серьезные люди.

В федеральной тюрьме грохнуть важного подследственного не так-то просто, а без вмешательства серьезных сил извне — и вовсе практически невозможно.

— Вот они твоего напарника и грохнули, — тотчас заявила Алекса.

— Скорее всего, — согласился я.

Ириска строго глянула на сестру, и сказала:

— Если они совершили одно убийство, они не остановятся и перед вторым. Психология учит, что на каждое последующее убийство преступник решается легче.

— Еще одно основание вывести их на чистую воду, — заметил я.

— Вот это правильно, — сказал Леший. — Мы с тобой.

— Какой хитрый, — проворчала Алекса. — Имей в виду, мы с сестренкой тоже в доле!

— Пока что здесь просматриваются только доли на кладбище, — сказал я.

Ириска кивнула в знак согласия. Леший спокойно отметил, что это, мол, производственный риск.

Что ж, помощь мне в этом деле точно не помешала бы. На деньги я особо не рассчитывал, хотя, конечно, в моем нынешнем положении они лишними не будут. Не ожидал я, что дойдет до блокировки счетов.

Это, конечно, обычное дело при полицейском расследовании — куда проще ловить беглеца, когда у него нет ни гроша в кармане — однако полицейское расследование плохо сочетается с заказом на убийство. По крайней мере, у тех правоохранительных органов, с которыми я привык иметь дело. Даже Компьютерный департамент, хотя местами и откровенно злоупотреблял, но всё же в целом держался в рамках приличий. И, кстати, если бы департамент предъявил мне убийство их агента, то заказывать меня — пустая трата денег.

Стало быть, пока что официально мне инкриминируют что-то менее серьезное. К менее серьезным делам у полиции и отношение соответствующее, так что я еще покопаюсь в деле Николая, а дальше видно будет. Алекса скорее всего попытается нас объегорить. Что до Лешего, то его стремление помочь мне лишь тогда, когда речь заходила о моем погибшем напарнике, настораживало. Однако, как сказал сам Леший, это был производственный риск.

— Рискнем, — сказала Алекса. — Но имей ввиду, отсюда я могу вписать нас в город, но для активации всё равно придется сдаваться сборщикам. У наших друзей, — тут она кивнула в сторону Лешего. — Своих холодильников нет.

— Мы бы всё равно не смогли подключить их к системе, — спокойно ответил Леший.

— Значит, будем сдаваться, — сказал я. — Сегодня — войны за территорию, вечером сплошной поток игроков будет. Попробуем в нём затеряться.

Алекса ответила, что может сработать, и развернула на столе целую компьютерную систему, на три четверти состоявшую из виртуала. Энергии не хватало, и многие компоненты были полупрозрачные, как в старых фильмах о киберпанке. Но, главное, была устойчивая связь с глобальной сетью.

Сам поселок располагался в закрытой зоне и поначалу тут не было никакой связи с внешним миром, однако Пушкарь установил на границе зоны — уже по ту сторону — ретранслятор и протянул от него кабель.

— Несовременно, зато скрытно и надежно, — сказал он.

Главный сервер стоял здесь же, в подвале, благо Пушкарь тоже обосновался в «медицинском коттедже» на правах, как он выразился, «хронически больного сердцем». Из подвала под землей была проложена целая сеть кабелей в каждый обжитой домик. Выглядело так, будто странники собирались обосноваться здесь надолго. Тем больше у меня оснований не задерживаться и не наводить на них агентов. Пушкарь, конечно, сказал, что всё у него сделано по уму, однако Компьютерный департамент как раз и специализировался на тех, кто делал по уму.

— И куда загружать образы? — спросила Алекса.

По ее словам, она могла вписать человека в любую свободную капсулу. Или стереть из нее, если надо быстро исчезнуть. Именно так она «сбежала» со съемной квартиры и обеспечила мое исчезновение оттуда же. Полиция, кстати, тогда заявилась аж через полчаса — старина Бахус не хотел застать меня на месте преступления — а вот агенты были на месте уже спустя пару минут. Алекса, по ее словам, едва успела меня «стереть».

— Попробуй загрузить нас в агентство, — сказал я, и назвал адрес. — Мне надо заглянуть в наш архив.

Алекса кивнула. Ее тонкие пальчики стремительно порхали над призрачной клавиатурой. На экране выстраивались цветные диаграммы. Мне они ни о чем не говорили, но Алекса одобрительно кивала.

Леший тем временем собрал команду добровольцев, которых сам же и назначил. В нее он включил себя, снайпера Бродягу — который поначалу ворчал по этому поводу, но, узнав, что Алекса тоже идет, внезапно преисполнился воинственного энтузиазма — Медичку, которая просто хмурилась, и Пушкаря, которому, похоже, было всё равно. Странники по очереди проходили через развернутый на полу сканер, и на экране добавлялась еще дюжина многомерных диаграмм на каждого. Как Алекса в них не путалась, ума не приложу. Казалось, она их раскидывала по экрану куда бог на душу положит.

— Я проведу нас как наемных стрелков, — сказала Алекса, не поворачивая головы. — Герман, сними блок на живых.

— Ага, хотелось бы еще пожить, — тотчас поддакнул Бродяга.

На самом деле, речь шла о модификации «Наемный стрелок», благодаря которой игрок мог выступать не только командиром отряда, но и рядовым бойцом у другого командира. В данном случае, у меня. Я надел шлем, и загрузил свой аккаунт.

Для доступа к настройкам из «игры» не требовалось заходить в главное меню. Я вывел их на забрало шлема, пролистал до модификаций и сбросил галочку напротив пункта «не нанимать живых». Тут имелось в виду — живых игроков, поскольку боты, как оказалось, тоже были живыми людьми. Вот только не для управляющей всем этим системы.

— Готово, — сказал я.

— О-кей, — отозвалась Алекса.

У меня на забрале начал формироваться отряд. Я оставался стандартным командиром, хотя и с агентским бластером. Система отметила изменение, но дополнительных очков за бластер не насчитала. Стало быть, такое оружие было стандартным для своего владельца.

Следом добавилась сама Алекса. На этот раз в статусе хакера за 100 очков и не во фривольном костюмчике Аналитика, а в черном кожаном комбинезоне с алыми вставками. Впрочем, комбинезон был облегающий, и красные линии подчеркивали всё, что следовало подчеркнуть. Поскольку в таком виде Алексу видел только я в шлеме, нетрудно было догадаться, для кого прорисован этот соблазнительный образ.

Бродяга вошел в отряд как стандартный снайпер с улучшенной винтовкой. Система ненадолго подвисла, после чего выдала, что этот боец будет стоить 110 очков.

— Да я все двести стою! — заявил Бродяга.

— Нам нужно уложиться в 750 очков, — ответил я.

— Остальные пойдут по полтиннику, — сказал Бродяга, небрежно махнув рукой.

Леший с Пушкарем строго посмотрели на него, и он, поникнув, согласился цениться в 110 очков. Леший, кстати, вообще прошел по системе как базовый стрелок-десантник за 80 очков и спорить по этому поводу не стал.

— Ну хоть винтовку-то можно будет в город взять? — хмуро пробурчал Бродяга.

Все посмотрели на Алексу. Та хмыкнула и пожала плечами.

— Никогда не пробовала, — признала она. — Вроде только тело переносится.

— Голое⁈ — тотчас спросила Медичка.

В глазах Бродяги нарисовался живейший интерес к теме.

— Нет, — Алекса помотала головой. — Те, у кого есть модели в виртуале, будут отрисованы с них, а для новичков есть готовые комплекты. Ну или можно попробовать вашу одежду отсканировать и загрузить.

— Так и оружие можно попробовать, — не сдавался Бродяга.

— Можно, — согласилась Алекса. — Вопрос только в том, будет ли оно там стрелять.

— Вообще у агентов была и там, и тут одна и та же «Кассиопея», — сказал я. — По крайней мере, выглядела одинаково, и ездила по обе стороны. Тут, правда, еще и летала…

— Тогда я пошел за своей пушкой, — спокойно сказал Пушкарь.

В базах игры всё оружие было, поэтому Алексе оставалось назначить каждому персонажу оружие соответствующего типа и привязать к нему скан с внешним обликом. С одеждой провозились несколько больше, причем половину этого времени Медичка придирчиво изучала, как она будет выглядеть в другом мире в той же самой одежде. На мой взгляд, выглядела она неплохо и зеленый цвет вполне подходил к ее рыжим кудрям. Медичка в итоге пришла к тому же мнению, но каким-то долгим кружным путем.

Наконец, всё было готово. Система, обсчитав нас с оружием, выставила счет на 620 очков. Это вполне нормально для потрепанного в боях отряда, и не должно было вызвать подозрений. Алекса еще раз всё проверила, запустила скрипты и уступила место Ириске. Та оставалась в поселке координировать нас по связи. Как в старые добрые времена.

3.02

Ближайшая сортировочная станция располагалась буквально по соседству с поселком, за рощицей, однако напрямую попасть в обработку мы, увы, не могли. Летающие роботы-сборщики приносили тела игроков, которые уже были упакованы в саркофаги. На станции их лишь раскидывали по вагонам и тотчас отправляли в хранилища.

По времени сейчас заканчивались войны гильдий за территории, и у сборщиков начиналась горячая пора. На странников, как водится, никто не обращал внимания, а мы, в свою очередь, старались его не привлекать. Лишь огромная кроваво-красная сколопендра, висевшая под потолком и, похоже, дирижировавшая этой сортировкой, проскрипела нам вслед что-то на своем мутантском. Мне почему-то сразу показалось, что это было:

— Ходят тут всякие!

Ну и, возможно, слово «всякие» сопровождались нелестными эпитетами в адрес ходоков.

Заскочив на первый попавшийся вагон, мы уехали в двенадцатый сектор. Это на побережье рядом с Фишкой. Там уже сортировка была замаскирована как полагается. Вокруг станции была нарисована виртуальная скала, серая и неприступная. Когда мы прошли сквозь нее, я обернулся и провел по ней ладонью. Камень под пальцами был шершавый и холодный.

Слева от нас тихо шелестели волны залива. Вдоль берега выстроились причудливые механизмы, похожие на огромных серо-рыжих пауков. Рыжий цвет обеспечивала ржавчина. Ветер раскачивал здоровенные ковши, которые висели на толстых цепях. Они негромко поскрипывали. Справа возвышалась фабрика, обнесенная бетонным забором. От «пауков» туда протянулись канатные дороги. Весь этот антураж обозначал, что перед нами — добывающий сектор.

Здесь добывали янтарь, который служил главным «компонентом» современного медицинского оборудования. Наличие такого производства в регионе позволяло нанимать улучшенных медиков. Многие считали это несерьезным бонусом, да и стоил второй инъектор как половина медика, однако в напряженных боях, когда рядом нет магазина, медик с двумя инъекторами отбивал все затраты на сотни процентов!

— У нас компания, — негромко заметил Леший.

По песку нам навстречу катился отряд землянских стражей. Как они до этих пор уцелели — ума не приложу! Должно быть, марсиане слишком быстро прорвались на фабрику. Сейчас бои велись в цехах. Марсиане отчаянно пробивались к центру управления, а счет шел уже на минуты.

— Валим железяк? — спокойно спросил Пушкарь.

— Да, — сказал я. — Не будем выходить из образа.

Тем более что много времени это не заняло. Мы уложились в два игровых раунда, плюс фаза расстановки. В реальном времени каждый раунд считался за 15 секунд. Продолжительность фазы расстановки варьировалась в зависимости от типа боя. Точных цифр разработчики не заявляли, но по моим ощущениям во встречном бою на нее уходило примерно столько же. Таким образом, мы потратили не больше минуты, да еще и обзавелись новым членом команды.

В ходе боя Алекса взломала одного из стражей и взяла его под контроль. Вообще планировалось, что она просто заставит его опустить щит и мы быстренько его расстреляем, однако других роботов перестреляли еще раньше. Как только врагов не осталось, бой закончился и уцелевший страж остался под командованием Алексы. Согласно правилам, он оставался нашим только пока она не погибнет, но захваченные роботы практически никогда не переживали своего хакера.

Сверху упали шесть пайков — наше вознаграждение за победу. Быстро подняв забрало шлема, я успел заметить в небе летающего робота. Тот был похож на сборщика, но меньше их раз в пять и настолько шустрый, что через секунду он уже пропал из виду.

— О, нормальная еда! — воскликнула Медичка, на лету хватая паек.

— Нормальная, скажешь тоже, — тихо отозвался Пушкарь.

— Всяко лучше этих несчастных кроликов, — заявила Медичка. — Как вспомню их печальные глазки, так кусок в горло не лезет.

— Насколько я помню, ты всегда уплетала их с удовольствием, — парировал Пушкарь, выключая турбобластер и только потом взял в руки паек, который протягивал ему Леший.

— Молодой организм требует качественного питания, — сказала Медичка. — И всё равно, это так жестоко…

Окончание фразы потонуло в шелесте упаковки, которую Медичка разрывала зубами. Остальные тоже не стали откладывать перекус. Я на общем фоне решил попробовать. По вкусу паек оказался похож на старую подошву с привкусом говядины. То есть, раньше мне не доводилось пробовать подошву на вкус, но по ощущению это была именно она.

— По-моему, у нас опять будет компания, — спокойно сказал Леший.

Над берегом летел синий десантный вертолет.

— Новый игрок, — раздался в наушниках голос Ириски. — Только что введен в сектор.

А ведь до завершения битвы оставалось всего несколько минут. Сам по себе вход в сектор зачитывался лишь при проведении особых корпоративных ивентов, где подарки раздавались всем участникам, тогда как в обычной битве такой опоздавший даже в общую статистику не попадал. Туда засчитывались лишь те, кто поучаствовал хотя бы в одном бою. Да и летел вертолет аккурат в нашем направлении. Сказать, что это подозрительно — это ничего не сказать, тут сразу можно лепить обвинение в преднамеренном нападении.

— Ириска, — сказал я. — Можешь его просканировать?

— Да, наверное… — отозвалась она. — Блин, у Алексы тут полный бардак! Где сканеры?

— Под «четверкой», — недовольным тоном отозвалась Алекса. — По алфавиту. И никакой у меня не бардак. Привыкла всё по-своему переделывать, а у меня…

— Так, внимание! — перебила ее Ириска. — Это команда Пять звезд. Элита!

Вот только их нам сейчас и не хватало. Хотя, конечно, нашей задачей и было уйти с поля боя максимально реалистично, но теперь, зная, что тут убивали по-настоящему, желательно всё же не настолько реалистично. А Пять звезд — игроки сильные. После их уверенных побед — и публичных насмешек! — многие известные игроки ушли из игры. Или погибли, и их розыск был под негласным запретом вовсе не из-за вторжения в частную жизнь.

— Это не игроки, — негромко, всё еще осознавая эту мысль, произнес я. — Это убийцы.

Вертолет развернулся боком и завис над берегом.

— Да мы их сами грохнем, — самоуверенно заявил Бродяга, разглядывая вертолет в оптический прицел.

— Придется, — отозвался я.

В борту вертолета открылась дверца. Из нее на песок соскочили пять воительниц в силовой броне. Защита была включена. Каждую воительницу окружало синеватое силовое поле, за которым виднелись размытые силуэты. Однако всё же не настолько размытые, чтобы не распознать контуры женских тел, хотя в самых интересных местах поле сгущалось до полной непрозрачности.

— Серьезные девчушки, да? — спросил Леший, и, не дожидаясь ответа, скомандовал: — Тогда к бою!

Мы стояли неподалеку от одного из механических пауков. Для боя со стражами не было смысла выбирать позицию получше, а вот против такого противника, как «Пять звезд», не стоило упускать ни единого преимущества.

— Укроемся там, — предложил я, указав на паука.

Леший глянул, одобрил и мы метнулись туда, на ходу выбирая себе укрытия. Страж послушно катился за Алексой. «Пять звезд», сразу уловив суть маневра, бегом рванули наперехват, но мы успели первыми.

В воздухе вспыхнули перекрещенные мечи на фоне красного щита. Фаза расстановки будет только у нас, тогда как «Пяти звездам» придется вступать в бой сходу. Еще выше, под самыми облаками, загорелась яркая надпись: «Внимание! До конца сражения осталась 1 минута!»

— Отлично, — произнес я, и добавил для остальных. — Нам надо продержаться всего три раунда.

— Без проблем, — уверенно отозвался Бродяга.

Он ловко влез на опорную лапу паука, устроившись в гнезде на «колене». Система премировала его за выбор удачной позиции на +1 к точности на выстрел навскидку. Пушкарь установил свой турбобластер на углу. Медичка спряталась рядом. Мы с Лешим заняли позиции за лежащим на песке ржавым ковшом. Алекса устроилась между нами с планшетом в руках. Ковш надежно укрывал всех троих. Страж застыл чуть в стороне, ожидая указаний.

«Пять звезд» развернулись в линию. Их стилизованные портреты стремительно влетали на линейку инициативы, а над ней отрисовывались характеристики.

За командира у них была высокая брюнетка с парой легких бластеров, умением стрельбы по-македонски и медицинским инъектором на левой руке. Следом добавились снайпер с улучшенной винтовкой и штурмовик. Последний у землян не так силен в атаке, зато их турбобластер оснащен собственным генератором защитного поля, который давал отдельный спас-бросок на 4+ и мог поглотить первые две единицы неотраженного урона.

Справа встали два лансера с энергетическими копьями. Пиктограмма с молнией на портрете обоих девушек сигнализировала, что у них есть «рывок» — способность прыгнуть из нейтралки прямиком к выбранному врагу и сходу нанести ему бронебойный удар копьем на 3+.

— Если девчонки с копьями доберутся до нас — мало не покажется, — сказал я Лешему.

Тот коротко кивнул и приказал своим убить копейщиц. Он так и сказал: «убить».

— Алекса, — шепнул я. — Отправь стража прикрыть Пушкаря.

— А меня кто прикроет? — недовольным тоном отозвалась она.

— Я, — сказал я.

Алекса что-то пробурчала себе под нос, но страж переехал к Пушкарю и встал рядом, подняв щит. Надеюсь, я не ошибся, и «Пять звезд» первым делом попытаются устранить нашу главную ударную силу. Будь со мной обычные боты, они бы наверняка постарались побыстрее завершить бой, сходу выбив меня. После гибели командира выжившие солдаты просто сдавались и уходили в ближайший магазин, но, понятное дело, на странников это не распространялось.

Копейщицы танцующей походкой синхронно двинулись вперед. Бродяга пальнул в ту, что слева. Защитное поле поглотило заряд, приняв на свой счет две единицы урона. В ответ землянская снайперша выстрелила по Бродяге. Тоже на две единицы.

— Медик! — закричал Бродяга.

— Не ори, — проворчала Медичка. — Я сейчас.

Леший уверенно влепил три заряда в ту же копейщицу, однако поле держалось стойко. Командирша с двух бластеров выстрелила сразу по мне и по Бродяге. Передо мной полыхнула белая вспышка. На краю ковша зарделся бардовый круг. Затем он быстро почернел и с тихим шелестом обвалился внутрь, оставив дыру сантиметра три в диаметре с темными краями. Призрачный кубик проинформировал, что так на пятерку у меня сработало укрытие.

А вот Бродяга заработал еще одну рану и снова воззвал к Медичке. Как-то неудачно мы начали. Я ожидал, что земные стрелки будут прикрывать копейщиц, а вместо этого они сняли половину жизни Бродяге. А ведь там еще штурмовик на подходе.

— Бродяга, прячься! — крикнул я.

— Куда⁈ — отозвался он, делая честную попытку распластаться за механической ногой.

Тотчас замолотил землянский турбобластер. Механическая нога отработала достойно, приняв на себя четыре заряда из пяти. Пятый заряд чиркнул по боку Бродяги, мимоходом сняв у него еще один пункт жизни. Ни одного промаха, и это у землянки с ее базовой точностью на 3+. Раньше я бы непременно проверил ее на читы.

Сейчас я старательно прицелился в копейщицу слева, и выстрелил. На поверхности поля полыхнула вспышка. Агентский бластер давал 3 урона, но реальность засчитала, а система отобразила только 2. Блин! Как раз одной единицы урона не хватило, чтобы сбить поле. Тем временем Медичка нацелила оба инъектора на Бродягу. Система показала исцеление двух ран из четырех.

Наш усталый страж нацелил бластер на всё ту же копейщицу. Четверка — мимо, двойка — мимо, шестерка — в яблочко! Прочность силового поля упала до нуля. На прощание оно полыхнуло синим цветом. Это высвободилась энергия поглощенных им выстрелов, и прилетела-таки по владельцу. В документации по игре это называлось «отложенный урон». Девица покачнулась, но устояла на ногах. Поле погасло.

Тут надо заметить, что легенды о «Пяти звездах» оказались не вполне точны. Помимо широкого пояса, который действительно сошел бы за мини-юбку, на девушке еще были сандалии с ремешками, обвивавшими ее длинные ноги до колен, тоненький в сеточку бюст, который, впрочем, действительно ничего толком не скрывал и золотые браслеты на запястьях. Правый браслет был соединен проводками с копьем, и на нем сияла пара синих огоньков.

А вот то, что копейщица запросто могла бы побороться за титул королевы красоты — чистая правда. Даже Бродяга перестал громко жаловаться.

Однако любоваться красоткой нам было некогда. Начался второй раунд. Красотка издала яростный вопль и молнией ринулась вперед. На ее пути вырос страж. Мощнейший удар копьем расколол стальной щит надвое. Бродяга присвистнул. Я вновь усомнился, что этот мир реален. Копье, конечно, бронебойное, но это ж с какой силой надо было бить⁈

Следом прилетела вторая копейщица. Ее копье врезалось в «голову» стража, сходу выбив ему встроенную пушку и два пункта его механической жизни. Бродяга со снайпершей обменялись выстрелами. Леший прицелился в копейщиц, но в хаосе рукопашной был риск поразить стража, а он нам еще послужит.

— Лучше по снайперу, — подсказал я. — На подавление.

Леший коротко кивнул и отправил три разряда в снайпершу. Та понадеялась на прочность поля и не стала тратить ход на уклонение. Командирша влепила два заряда в ковш аккурат передо мной. Кубики оценили оба выстрела на пятерку, и только укрытие вновь спасло меня от попадания. А вот когда замолотил турбобластер, не спас даже ковш. Мое многострадальное плечо снова обожгло. Я почувствовал это даже в шлеме. Выглядело так, будто девчонки начинали торопиться. Сейчас им логичнее было бы добить Бродягу и навалиться на Пушкаря.

Медичка оглянулась на меня.

— Лечи Бродягу! — крикнул я.

— Ага! — отозвался сверху тот.

Пушкарь, примерившись, врезал по снайперше. Зря она не укрылась. Пять выстрелов из тяжелого турбобластера — это вам не шутки. Перегруженное поле полыхнуло синим, и очаровательная блондинка рухнула на песок. Вот эта, кстати, одевалась в полном соответствии с легендарным описанием «Пяти звезд». Снайперская винтовка вылетела из ее рук. Прицел разбился о торчащий из песка камень, а само оружие отскочило обратно и шлепнулось рядом с хозяйкой.

За это время страж едва успел поднять топор, но его очередь атаковать так и не настала. Копейщицы разнесли робота в клочья. Красотка пробила ему энергоячейку, а остальное доделал взрыв. Копейщицы отлетели назад и грохнулись на песок. Система наградила каждую иконкой «оглушение» с циферкой 1. На один ход девчонки вне игры. Отлично!

— Все стреляйте по штурмовику на подавление, — быстро произнес я, пока на иконке боя цифра 2 сменялась на 3.

— Не завалим, — проворчал Леший.

— И не надо, — отозвался я.

До конца боя оставалось пятнадцать секунд. Леший скомандовал делать как я сказал, и на штурмовичку обрушился поток сверкающих зарядов. Та не стала испытывать судьбу и нырнула за механическую ногу паука. Заряды так и хлестали по ней, выбивая искры. Командирша направила инъектор на красотку-копейщицу. Сгусток зеленых наноботов пролетел над полем боя и накрыл красотку, расплываясь сетью по ее гладкой коже. Система зафиксировала исцеление двух ран.

А затем мир внезапно погас.

3.03

Когда я открыл глаза, то увидел над головой прозрачный купол капсулы с алой наклейкой: «Марс атакует!» Из-за слова «атакует» выглядывал большеголовый марсианин с игрушечным бластером. Марсианин был зеленый, а вот бластер, как и положено, ярко-красный. Я лежал в своей капсуле в агентстве. Кончики пальцев слегка покалывало, но в целом ледянка не спешила напомнить о себе. Это обнадеживало.

За стеклом было темно. Хотя Алекса обещала подшаманить так, чтобы мы прибыли уже ночью, темнота внушала тревогу. При блокировке капсулы стекло тоже полностью затенялось изнутри, чтобы заблокированный не мог подать сигнал сообщникам.

Снаружи на стекле обычно отображалась какая-то картинка — многим не нравилось, что за ними могут наблюдать, когда они пребывали в отключке — а если оно оставалось прозрачным, то встроенная система проецировала на нее скриншот лежащего внутри человека за мгновение до блокировки. Немногие знали об этом. А те, кто знали, обычно знали и о том, что любая попытка выключить систему — даже неудачная! — рассматривалась как препятствие правосудию.

Я торопливо нажал кнопку открытия. Стекло с тихим шипением отъехало вверх и назад. Темнота никуда не делась, но глаза уже немного адаптировались, и я разглядел за бортиком капсулы слабое свечение контрольных ламп на панели управления. Затем включилась внутренняя подсветка. Тоже тусклая, чтобы глаза не резала, и бледно-голубая. Психологи считали, что такой цвет успокаивал. Не знаю, ни разу не замечал.

На мне был надет мой обычный черный костюм с красным галстуком. Слева пиджак заметно топорщился. Под ним пряталась плечевая кобура, в которую был еле втиснут агентский бластер. Кобура была рассчитана на «здешний» пистолет, который у меня по штату был, но я им давно не пользовался. Он небось уже корни пустил в оружейном сейфе.

По весу бластер оказался заметно тяжелее тех пластиковых игрушек, которые продавались в городских магазинах. Внешне игрушки ничем не отличались от «игровых» моделей, поэтому я и не опасался тащить с собой весь арсенал странников. А вот начинка отличалась, и заметно, поэтому вес бластера сразу наводил на мысль, что этот — настоящий.

Слева и справа раздавалось шипение открываемых капсул. Я сел. Слева от меня сидела в капсуле Алекса. Справа выглядывал Бродяга. Он по-прежнему был одет в зеленый костюм странника и сжимал в руках свою винтовку.

— Похоже, что оружие исправно, — раздался из темноты голос Пушкаря.

— Можно в потолок для теста пальнуть? — сразу спросил Бродяга.

— Я бы не стал, — ответил я, постаравшись, чтобы мой тон прозвучал достаточно строго.

— Не вздумай потревожить сигнализацию, — сказал Леший, и у него это прозвучало очень строго. — Кстати, всех касается.

На самом деле я просто не хотел устраивать погром в агентстве. Мне, надеюсь, тут еще работать. Но с сигнализацией это Леший здорово придумал. Я включил свет и огляделся. Странники выглядели так же, как и в реальном мире. Алекса красовалась в костюме хакера.

— Отлично выглядишь, — не преминул отметить Бродяга.

— Я всегда отлично выгляжу, — холодно ответила Алекса.

— Не обольщайся, парень, — сказал Пушкарь, и с усмешкой добавил: — Эта красотка не для тебя.

Бродяга тихо проворчал себе под нос, что это мы еще посмотрим. Я посмотрел на часы. Мы прибыли в агентство ровно в полночь. В капсулах кроме нас никого не было, а за столами так поздно обычно никто не засиживался. Я еще по дороге предупредил своих спутников, что ежели что — они фанаты и свидетели по делу, но поскольку формально меня отстранили от всех дел, то лучше бы нам не проверять эту хилую легенду на прочность.

— Проверка связи, — раздался в наушниках голос Ириски.

— Слышу тебя хорошо, — ответил я.

Остальные тоже подтвердили, что слышимость нормальная.

— Отлично, — сказала Ириска. — Я подключилась к служебным видеокамерам в здании, слышу и вижу вас хорошо.

Бродяга тотчас застыл с винтовкой наизготовку и спросил, как он выглядит.

— Глуповато, — сказала Ириска.

— Как всегда, — добавил Леший. — Значит, всё в порядке. Выдвигаемся.

В коридоре было темно и пусто. Хороший знак. Свет в коридоре гасил последний уходящий. Можно было бы просто поставить датчики, но это уже стало чем-то вроде традиции. Последние полгода зачастую свет гасил я.

— Бродяга, на тебе — капсулы и наш отход, — откомандовал Леший.

Тот что-то негромко пробурчал по своему обыкновению и встал у входа, держа оружие наготове. Остальные протопали за мной по коридору. Доступ в архив был только из кабинета шефа. Я, как «постоянный клиент», знал код, однако сегодня он не сработал. В наушниках тотчас раздался голос Ириски:

— Есть резервный код, на случай если основной забыл, а войти надо срочно. Три единицы.

Мрачноватый код. Три единицы на кубиках в «Войне миров» означали смерть персонажа. Когда очередной жулик отхватывал их с нашей подачи, всему отделу прилетало по первое число. Разумеется, это подавалось как защита собственности граждан, чьи права нам надлежало строго охранять, даже упрятав самих правообладателей в кутузку, однако, сдается мне, шеф с самого начала знал, что виртуал не виртуален. Он вообще много чего знал.

Резервный код подошел. Замок тихо щелкнул. Я осторожно приоткрыл дверь. В кабинетах царил полумрак. У шефа их два. Один — личный, второй — для работы с архивами. Архивный был заполнен самым современным оборудованием, тогда как личный служил самым комфортным рабочим местом, какое только можно было вообразить. И про вообразить — это не метафора. Дополненная реальность тут была встроена в стены, легко меняя обстановку под сиюминутный каприз владельца.

— Живут же люди, — негромко произнес Леший, и еще тише вздохнул.

Ну да. Некоторые живут вот так. А у некоторых крохотная каморка в конце коридора, где едва помещалось старое кресло с продавленной седушкой и компьютер, и еще скажи спасибо, что отдельная. Строчить отчет по делу, когда кто-то постоянно ходит и говорит под ухом — сомнительное удовольствие.

— Найдем золотишко, я у нас устрою не хуже, — столь же негромко пообещал Пушкарь.

Леший кивнул, но как-то не слишком уверенно. Да, золотишко надо вначале найти, и еще как-то убедить нынешних владельцев им поделиться, при этом не позволив им ускользнуть от тюрьмы. Отпустить убийц пусть даже за 12 миллионов не входило в мои планы.

— Ничего тут не трогайте, — сказал я, и прошел в архивный кабинет.

За широкими окнами сиял огнями ночной город. Над ним висела полная луна. Дополненная реальность аккуратно подсвечивала контуры предметов тонюсенькими голубоватыми линиями. Медичка прошла по кабинету, разглядывая оборудование, и остановилась у окна, глядя на город. В какой-то момент мне показалось, что я вижу глубокую тоску в ее глазах, но при таком освещении действительно могло и показаться.

Едва я успел устроиться в кресле и включить систему, как из соседнего кабинета донесся голос Алексы:

— Герман, глянь-ка на это!

— Сказано же, ничего не трогать, — тотчас раздался голос Лешего.

— Я не трогаю, — ответила Алекса. — Потому и зову.

— Что там у тебя? — спросил я, выбираясь из кресла.

— Да вот глянь, — повторила она.

Алекса стояла у рабочего стола шефа. Рядом, поглядывая то на нее, то за окно, темной глыбой возвышался Пушкарь. Небось, следил, чтобы наш хакер действительно ничего не трогала. Хотя у шефа всё ценное всегда под замком и вовсе не в огромном приметном сейфе. Там у него мини-бар для особо уважаемых гостей.

На столе лежал пухлый конверт. Алекса посветила на него с браслета. Конверт был обычный, картонный, для документов. На нем широким почерком шефа значилось: «по делу Николая Реднека», «истребовано в компьютерный департамент» и «не забыть отправить!». Последняя фраза была подчеркнута. Выглядело так, что он забыл. На шефа это совершенно не похоже.

— Это то, что мы ищем? — спросила Алекса.

— Похоже на то, — согласился я. — Посвети-ка мне.

Алекса повернула браслет, чтобы луч падал на стол. Леший подошел ближе. Я открыл конверт. Внутри лежали два диска с информацией и сувенирные спички из отеля «Лагуна». Это был мелкий отельчик на берегу. Николая убили на улице неподалеку, когда он вышел оттуда.

Полиция нашла спички у него в кармане. Обычный плоский коробок с лазурным логотипом «Лагуны» на лицевой стороне. На обороте Николай записал одноразовый номер телефона: 555−73–12. Владелец отеля подтвердил, что Николай кому-то звонил из холла, но кому — он, понятное дело, не знал. И никто не знал. Полиция пыталась отследить номер, но безуспешно.

На всякий случай я показал номер Алексе. Та пожала плечами. Так я и думал. Как бы машинально сунув коробок в карман, я покрутил в руках диски. На одном значилось «дело Золотого Хомяка», на другом — «убийство сыщика Реднека».

— Выглядит так, будто нам поднесли решение на блюдечке, — негромко сказал Леший.

И выглядело так, будто ему от этого неспокойно.

— Насчет решения — не уверен, — отозвался я. — А на блюдечке — скорее всего, так и есть. Шеф никогда не разбрасывается документами.

— Он мог просто забыть, — раздался в наушниках голос Ириски. — Раньше передачей документов занималась я.

— Может и так, — сказал я. — Может, просто забыл. А может, специально забыл. Такое я бы тоже не исключал.

Шеф — человек непростой, но свои принципы у него тоже есть. Пусть убийство — дело полиции, и нам в него даже нос сунуть нельзя, но убит-то наш сотрудник. Сам шеф на передний край не лез, но и на мое расследование, которое я проводил параллельно полицейскому и нередко — в рабочее время, закрывал глаза. Даже отстаивал меня перед полицией, когда я неосторожно пересекался с ними, хотя мне потом за это и влетало. Еще и коробок этот у них выцарапал. Или это виртуальная копия? В любом случае, он тут не просто так.

— Тогда, наверное, надо глянуть, что он нам забыл, — произнес Пушкарь, сбив меня с мысли.

Я кивнул, и загрузил оба диска в компьютер архива. Леший с Алексой мне буквально в затылок дышали. Пушкарь, перекрыв собой дверной проем, больше приглядывал за Алексой, чем на экран.

Диск по делу Хомяка содержал полный комплект наших с Николаем отчетов. Я их бегло просмотрел, освежая в памяти, но глаз не зацепился ни за что интересное.

Разве что теперь я лучше понимал «пунктик» Николая побеждать без потерь. Он даже поругался со мной, когда я пожертвовал одним стрелком, чтобы сдержать охрану Хомяка и взять-таки мерзавца. Да, получилось не так изящно, как было задумано, но взяли же. Откуда мне было знать, что «война» — это не игра⁈ Вообще-то, Николай мог бы и предупредить напарника! Тогда бы мы не поссорились, он бы не поперся один в тот отель, и, возможно, не словил бы пулю. Ну, или там подстрелили бы нас обоих. Тоже вариант.

Вздохнув, я закрыл диск, и открыл второй. Там была урезанная копия полицейского расследования. Всё, что нам — большей частью, мне! — удалось выцарапать у сержанта Бахуса, задолбав его бесконечными запросами. Над всем этим я тоже просиживал долгие часы, но так ничего полезного и не выкопал.

Полиция по своим каналам сумела пробить, что тем же вечером в «Лагуне» был Серебряный Алекс. Наши данные этого не подтверждали, да и Алекса сходу заявила, что про этот отель она впервые слышит. Вообще, маленькие береговые отельчики были излюбленной точкой входа хакеров, но именно по этой причине Алекса всегда их избегала. Однако в номере, который она якобы снимала, полиция действительно нашла пятна оружейной смазки, а на берегу в мусорном баке — пистолет марки «Беретта-S2», который ею смазали и из которого застрелили Николая.

Новой на диске была лишь одна видеозапись, как гласил комментарий к ней — с камеры видеонаблюдения из магазинчика на берегу. Судя по дате, мы ее получили лишь вчера вечером. Я вывел запись на экран.

По вечерней набережной быстро прошла девушка в красном плаще. Цветные фонари давали мало света, формируя «романтический полумрак», но в целом девушка была очень похожа на Алексу. В правой руке она держала «Беретту-S2». «S» — означало «Storm», которое можно было перевести и как «шторм», и как «штурмовать», однако на самом деле это было компактное и неприметное оружие. Его очень любила и полиция, и ее, так сказать, оппоненты.

Алекса за моим плечом тихонько ахнула, и быстро прошептала:

— Это не я.

— Но похожа, — негромко заметил Леший.

Алекса, подавшись вперед, буквально впилась в экран глазами, при этом тихо ворча, что она так не ходит.

— Как? — спросил я.

На мой взгляд, ничего приметного в походке девушки не наблюдалось. Разве что шла она слишком спокойно для той, которая только что убила человека.

— Как по подиуму, — шепотом пояснила Алекса. — Ты посмотри, как она ножки ставит.

В женских походках я не силен, но, когда девушка дошла до каменной лестницы и полуобернулась на ходу, в ее движениях мне действительно почудилось что-то картинное, словно бы она привычно работала на публику.

— И всё-таки похожа, — повторил Леший. — Но тут сыщику решать, он у нас специалист.

Специалист в моем лице решил, что он в принципе не верит в подобные доказательства, которые выскакивали как чертик из табакерки спустя полгода серьезного расследования, подавая на блюдечке заранее назначенного подозреваемого.

3.04

Больше ничего интересного на диске не нашлось. Я уже собирался закрыть его, когда спокойный голос Ириски сообщил:

— Внимание, на этаже — Пять звезд.

— Где⁈ — переспросил я, оборачиваясь назад.

Леший тотчас поднял бластер.

— Идут по коридору от пожарной лестницы в направлении главного входа в агентство, — сказала Ириска. — Вооружение — то же, что было на берегу. Одеты в офисные костюмы, но поверх костюмов пояса с силовой броней. Думаю, они в рабочем состоянии. Световая индикация на них включена и соответствует игровой.

— Спасибо, Ириска.

— Уходим? — спросил Леший.

— Да, — отозвался я, одновременно вынимая диски. — Думаю, здесь мы нашли всё, что могли.

Однако едва мы вышли в коридор, как Бродяга со своего поста громко прошептал:

— Эй! Там уже дверь вскрывают!

— У них игровой универсальный ключ, — сообщила Ириска.

Универсальным ключом в «Войне миров» назывался специализированный планшет, позволявший взламывать любой электронный замок без хакера в команде.

— Он здесь работает? — удивленно спросил я.

— Похоже, что да, — не вполне уверенно произнесла Ириска.

— Тогда в капсулы мы не успеваем, — сказала Алекса. — Нам как минимум до игры прогрузиться надо.

— А запасной выход? — спросил Леший.

Я помотал головой. Его у нас в офисе попросту не было. Леший спокойно кивнул, принимая информацию к сведению, и столь же спокойно скомандовал:

— Тогда к бою.

Лучшей позицией для боя был главный коридор нашего офиса. Он изгибался буквой «Г», где в торце был главный, он же единственный, вход, а на углу — большая комната с капсулами. У прежних владельцев там был какой-то зал, и нам в наследство достались двойные двери из настоящего дуба. Сдается мне, вторую створку мы сегодня открыли в первый раз за всё время пребывания здесь нашего агентства. Открывалась она неохотно и со скрипом.

Мы с Лешим закрепили створки у стены. Так они не мешали бы нам в хаосе боя и, главное, имели минимальный шанс пострадать в нём же. За царапины на дубе шеф непременно спросит отдельно и особо. Пушкарь развернул свою технику в глубине комнаты. Рядом с ним за капсулой пристроился Бродяга. Алекса с медичкой спрятались в углу, за распределительным щитом. Они и в нем запросто бы уместились.

— Девчонки будут те же? — спросил Пушкарь.

— Те же, — ответил я. — И действовать будут примерно так же. Вначале постараются выбить тебя, а нам надо вначале избавиться от копейщиц.

— Заряжайся, — откомандовал ему Леший.

— Без целей не могу, — ответил Пушкарь. — Та же блокировка, что и у нас.

В «Войне миров» тяжелый бластер быстро перегревался, поэтому для исправности техники зарядка начиналась лишь во время прицеливания. Чистая условность, призванная скомпенсировать мощность оружия долгими паузами. Но если здесь действовала эта условность, то, скорее всего, действовали и остальные.

— Ириска, — позвал я. — Можешь подключиться к системе офиса?

— Сделано, — буквально через секунду отозвалась та. — Но универсальный ключ я не заблокирую.

— Не надо, — ответил я. — Включи в тренажерном зале режим симуляции и добавь нам бойца.

— А лучше армию, — тотчас ввернул Бродяга.

— Мммм… — озадаченно протянула Ириска. — Включила, конечно, но это же виртуалы. Они не смогут сражаться по-настоящему.

Замок на входной двери громко щелкнул.

— Знаю, — быстро ответил я. — Добавь нам адъютанта с расширенным пакетом приказов, и открой замок на тренажерном зале.

— Сделано, — через пару секунд сообщила Ириска.

Входная дверь осторожно приоткрылась. Мгновением спустя куда решительнее распахнулась дверь в тренажерный зал. На пороге стоял прилизанный блондинчик в красной марсианской униформе. Погоны на плечах украшала золотая буква «А».

— Какой-то он слащавый, — тихо проворчал Бродяга.

— Какого первым нашла, — отозвалась Ириска.

— А ты хотел с ним подружиться? — почти одновременно с ней буркнул Леший.

— Нет, — сразу ответил Бродяга.

— Тогда заткнись, — приказал Леший, и повернул голову ко мне. — Что этот парень умеет?

Основной — да, по сути, и единственной — задачей адъютанта была его же способность «Порядок в документах»: «уменьшает стоимость всех приказов на 50 %». С расширенным пакетом приказов он стоил 120 очков, тогда как без него тот же пакет обходился игроку в две сотни, а это слишком дорого при лимите в 750.

— Он раздает приказы, — ответил я.

Входная дверь распахнулась. За ней стояла полная тьма с полосой неяркого света из нашего офиса.

— Это я и сам умею, — проворчал Леший.

— Такие — нет, — ответил я.

На забрале шлема отразилась фаза расстановки. Поскольку мы успели занять позиции, я скомандовал адъютанту применить на Пушкаре приказ «Готов к бою!» Он позволял пропустить фазу подготовки для тяжелого оружия или вернуться в строй сбитому с ног бойцу. Вещь дорогая и, прямо скажем, ситуативная, а поскольку каждый приказ использовался в бою только один раз — считалось, будто бы это наследие старого движка, где раньше вместо приказов были магические свитки — то обычно его заменяли на что-нибудь более практичное, однако, как и всякая узкоспециальная вещь, если уж она выстреливала, то выстреливала на все сто!

Тяжелый бластер Пушкаря отозвался тихим рабочим гулом. Блокировка на подготовку к бою была снята.

— Круто, — сказал Пушкарь. — Даже я так не умею.

Он склонился над своим турбобластером, наводя оружие на входную дверь. В нее влетели две копейщицы. Силовое поле вновь скрывало их фигуры. Остальные три «звезды» остались за дверью. Снайперша со штурмовиком укрылись по бокам от нее, а командирша стояла подальше в коридоре, укрытая лишь силовым полем и полумраком, который раздавал −1 к точности всем выстрелам по ней. Должно быть, рассчитывала, что ее, как офицера, будут убивать последней.

В моей голове привычно сложился план боя.

— Пушкарь, вали копейщицу, а все остальные стреляем по их командирше.

— Не во второе копье? — переспросил Бродяга.

— Нет, — ответил я, и мотнул головой. — Ее, конечно, хорошо бы держать подальше от Пушкаря, но у рукопашников броня крепче, вряд ли завалим за один ход.

А потом она, понятное дело, спрячется в рукопашной.

— Сыщик в этом рубит, — сказал Леший, чем, похоже, утвердил мои полномочия на командование боем.

По крайней мере, больше никто не спорил.

— Одну девку я попробую заломать, — пообещал Пушкарь, демонстративно поигрывая мускулами.

Выглядело так, что он с легкостью заломал бы и медведя.

— Тоже мне, заломатель девок, — негромко проворчала Медичка.

— Было бы неплохо, — сказал я.

Копейщицы хором издали яростный вопль и ринулись вперед. По игровым правилам мы, заняв позиции раньше, получали плюс к инициативе на первый ход. Здесь мы тоже отстрелялись первыми.

Бродяга сходу закинул командирше «Пяти звезд» две единицы урона в броню. Леший прицелился и добавил еще 4 с двух удачных попаданий. Еще один выстрел броня успешно рассеяла, что было отмечено призрачным кубиком с шестеркой, но и этого хватило. Силовое поле, полыхнув, погасло. Командирша едва устояла на ногах. Система показывала, что у нее остался один пункт жизни.

Я старательно прицелился, чтобы не испортить такое удачное начало, и отправил заряд из бластера в командиршу. Система оценила мой выстрел на четверочку, из которой еще вычла единицу за темноту — можно сказать, едва натянул на попадание. Девица коротко вскрикнула и отлетела назад, врезавшись спиной в стену, да так и сползла по ней.

«Пять звезд» не изменили своей схеме и, как и на берегу, открыли огонь по Бродяге. Снайперша влепила ему 2 урона, которые исцелила медичка, а вот штурмовик с пяти выстрелов только раздолбала капсулу, за которой он укрывался. Система оценила урон как полное разрушение укрытия. Я оценил его же в полную замену капсулы за мой счет, и мне сразу захотелось убить мерзавку. Капсулы у нас были не из дешевых, а ущерб, нанесенный агентству, каждый агент оплачивал из своего кармана в полном объеме. Шеф считал, что это дисциплинирует сотрудников.

Затем поток сверкающих разрядов с тяжелого турбобластера Пушкаря буквально снес и силовое поле с первой копейщицы, и ее саму, отправив тело кувырком обратно по коридору почти до самого входа. Ее напарница даже не оглянулась. Летела вперед как стрела.

— Ириска, закрой входную дверь, — быстро сказал я.

— Закрываю, — доложила та. — Но с ключом сразу обратно откроют.

На самом деле, конечно, не сразу, но девицы на входе, как я и ожидал, среагировали рефлекторно. Едва двери начали закрываться, они бесстрашно нырнули внутрь, потеряв время — в игровых терминах 1 ход — на перемещение. Копейщица вихрем влетела в комнату с капсулами.

— Прикрою! — крикнул Бродяга.

Выскочив из-за капсулы, он взмахнул винтовкой, как дубиной, и ринулся наперехват. Не скажу, что это был разумный поступок, но он как минимум выиграл Пушкарю время на перезарядку. За это время девица нашего снайпера просто перемолола. Легко уклонившись от удара прикладом по голове, она с разгону вогнала копье в живот Бродяге. Наш снайпер сложился пополам. Девица выдернула копье и в бешенном темпе закрутила им, нанося бедняге удар за ударом. Долго он не продержался.

Мы с Лешим за это же время успели лишь разок отстреляться по штурмовику, да и то лишь сбили дополнительную защиту с ее турбобластера.

— Добивайте ее, потом снайпера, — посоветовал я Лешему.

Тот коротко кивнул. Я вздохнул, и метнулся к копейщице. Блондинчик, как верный адъютант, последовал за мной. Копейщица его вынесла одним точным ударом в грудь, но еще один ход он нам выиграл, и бластер Пушкаря замолотил снова.

Как он отстрелялся, я тогда даже не глянул. Не до того было. Вообще, сыщики знакомы с рукопашным боем — с нашими подопечными обычно сложно договориться на словах, а оружие мы применяли только в «игре» — но это же был просто какой-то ураган с копьем! Я едва успевал отбиваться. В «Войне миров» я, как боец с бластером пистолетного типа, каждый ход мог делать по своему противнику неприцельный выстрел. Здесь я сумел пальнуть всего разок, да и то, можно сказать, случайно. Заряд с единицей на кубике ушел в потолок. Хорошо хоть, ни в кого-то из наших!

Затем за спиной копейщицы совершенно беззвучно возник Пушкарь. Он крепко обхватил копейщицу руками и поднял над полом. Та визжала и дрыгала ногами. Из-за моего плеча высунулся Леший и влепил в нее три заряда. Все три — попал, но поле выдержало, как выдержало и мой выстрел из бластера.

— Самое время сдаваться, — заметил я.

Девица ответила отборнейшей площадной бранью, и, изловчившись, врезала Пушкарю пяткой по колену. Тот принял удар стоически, но на его лице отчетливо читалось: «валите уже паршивку!» Сбоку подскочила медичка, и схватила копейщицу за ноги. Та нашла и для нее пару «ласковых» слов.

Леший снова выстрелил, и с двух зарядов сбил-таки силовое поле. Копейщицу с Пушкарем шандарахнуло обоих. Странник выпустил девицу, но третий заряд уже летел ей прямо в голову. Мне на миг показалось, что я вижу в ее глазах страх. Потом она коротко вскрикнула и рухнула на пол.

Как оказалось, на этом мы победили.

3.05

Система покрутила кубиками и безжалостно накидала одних единиц. Семь раз подряд по три единицы — я такого даже в игре не видел! Мой верный адъютант тихо рассеялся. Бродяга лежал на боку посреди комнаты. Медичка склонилась над ним и сказала, что если бы мы были в реальном мире, то он был бы уже мертв.

Копейщица, кстати, тоже. Леший прострелил ей голову, что теперь отображалось аккуратной черной кляксой на ее лице. Лица это не портило, скорее, казалось эдакой причудливой татуировкой. Я поднял очки на шлеме дополненной реальности. Так у копейщицы была дыра в пол лица, и я поспешил опустить очки обратно.

— Мы ведь точно не в реале? — спросила Медичка.

Я пожал плечами.

— Нет, — уверенно сказал Леший. — Я на той стороне с самого начала. Реальность там.

С другой стороны, я с самого появления «Войны миров» жил в городе и был свято уверен, что реальный мир по эту сторону. Да, странники показали мне свою реальность, но червячок сомнения продолжал обгладывать мое новое представление о реальном мире. Было в нём всё-таки что-то искусственное. Как, впрочем, и в этом. Дополненная реальность так плотно вошла в нашу жизнь, что уже стала ее частью. Где тут реал, где виртуал — задачка повышенной сложности.

— И где тогда настоящий Бродяга? — спросила Медичка.

— Мирно спит в каком-нибудь холодильнике, — ответил Леший. — Как и все мы.

— Это если здесь действительно виртуал, — уточнил я.

Медичка хмыкнула и сказала, что неплохо бы знать точно.

— Сейчас выясню, — отозвалась Алекса.

Она торопливо набивала пальчиком команды на планшете. То, что там отображалось, ей не нравилось. Алекса хмурилась, и резким движением кисти сбрасывала результат.

— Ладно, ищи, а нам надо тут малость прибраться, — сказал Леший.

Вот в этом он точно прав. Ириска разблокировала входную дверь. Пушкарь занес внутрь тело командирши и аккуратно уложил ее в уголке. Превосходно. Шесть трупов в офисе и кровавые пятна на ковровом покрытии и на стенах! Интуиция мне подсказывала, что я не смогу выдать всё это за новый авторский дизайн ни при каком раскладе.

— А кто тут собирает трупы? — спросил Пушкарь.

— Полиция, — ответил я. — И, по-хорошему, надо бы их вызвать.

Да и по-плохому тоже. Вряд ли мы сможем незаметно вынести шесть тел из охраняемого здания. Скорее всего, совсем незаметно мы и сами-то выйти не сможем, а, значит, у полиции появятся вопросы. Например, были ли мы на месте преступления и если были, то почему не сигнализировали куда следует? Не потому ли, что сами виновны?

Полиция у нас вообще мыслит прямолинейно. Мол, если человек нарушает один закон, он запросто может нарушить и другой, а там и до обвинения в убийстве недалеко. А у нас департамент на хвосте и шесть мертвецов на руках, и еще поди докажи, что они сугубо виртуальны!

Последняя мысль отразилась на всех лицах почти одновременно.

— Но мы ведь не будем дожидаться тут полицию? — уточнила за всех Алекса.

— Нет, конечно, — ответил я. — Тем более что раньше них сюда примчится департамент. Я сейчас позвоню знакомому сержанту, и сразу уходим.

— Добро, — сказал Леший. — Пушкарь, сворачивайся. Алекса, если мы уложим Бродягу обратно в ту же капсулу — это поможет его отследить?

Алекса в ответ пожала плечами и сказала, что хуже точно не станет.

— Ты раньше-то такое делала? — спросила Медичка.

— Один раз, — ответила Алекса, не отрываясь от планшета. — Когда сестренку искала. А так нужды не было. Но я справлюсь.

— Действуй, — сказал Леший, окидывая трупы внимательным взглядом.

Через очки «Пять звезд» выглядели просто спящими и чертовски симпатичными девчонками.

Я вернулся в кабинет шефа и там набрал номер сержанта Бахуса. Тот начал на меня орать еще до того, как отрисовался пузатый призрак. Мол, какого… и вообще. Я дал ему высказаться, а когда появился шанс продвинуть свою фразу поперек его потока возмущений, спросил:

— В чем меня обвиняют?

— Препятствие правосудию, — сходу заявил Бахус. — Путем вмешательства в расследование компьютерного департамента. Грубого вмешательства! Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты не лез в ту квартиру. А ты влез! Да еще так наследил, что тебя теперь хрен отмоешь.

— Ну, это не главная моя проблема.

Бахус с подозрением посмотрел на меня.

— Что ты еще натворил? — спросил он.

— Только в игре, — сказал я.

— Играми департамент не занимается, — заявил Бахус. — Это не их зона ответственности. А вот в реальности, друг ситный, ты заигрался дальше некуда. В общем слушай сюда! Двигай прямо сейчас в участок, я тебе оформлю явку с повинной и по старой дружбе устрою протекцию в дурдом. Полечишься годик-другой, мозги поправишь, а то совсем набекрень съехали, глядишь, к тому времени всё и рассосется.

— Не рассосется. Я думаю, нынешняя движуха связана с Николаем, и департамент причастен к его смерти. По крайней мере, один из агентов.

— С чего бы это⁈ — вопросил Бахус.

— С того, что деньги Хомяка так и не нашли.

Тут Бахус ответил не сразу и, вопреки обыкновению, орать не стал.

— А ты думал они там в белых перчатках работают? — спросил он наконец, изобразив на лице кривую усмешку. — Да там на половине клейма ставить негде. Но чтоб ты понимал: эти люди работают на правительство. То есть решают проблемы очень серьезных людей, которые из ничего могут создать тебе очень серьезные проблемы. Я Николая дважды предупреждал — не лезь не в свое дело! Он меня не послушал. Теперь предупреждаю тебя. Заметь, второй раз предупреждаю. Третьего раза может и не быть.

— Спасибо.

— Пока не за что. Так мне позвонить в дурдом?

Я покачал головой.

— Вначале я найду того, кто убил Николая.

— Скорее он найдет тебя, — сказал Бахус.

— Тоже вариант, — согласился я. — Кстати, я чего звоню-то. В нашем агентстве входная дверь вскрыта, а у шефа на столе были документы по делу Хомяка.

— И ты собираешься стать героем? — хмуро спросил Бахус.

Я покачал головой.

— Нет, я собираюсь сообщить об этом и тихо уйти.

Бахус смерил меня внимательнейшим взглядом и сказал:

— Это настолько благоразумно, что даже подозрительно. Куда ты еще намылился?

— Мне надо закончить дело, — сказал я, и прервал разговор.

К моему возвращению странники уже переложили тела киллерш так, чтобы с первого взгляда казалось, будто бы они между собой передрались. Опытный следователь, конечно, быстро разберется, что тут на самом деле приключилось, но опытный не приезжает первым посреди ночи, а агент и без расследования в курсе, кого и кому он заказал.

Бродяга лежал в капсуле. Лежал аккуратно и благообразно. Как в гробу…

— Ну что? — сразу спросила у меня Алекса. — Полиция уже в пути?

Я машинально кивнул, продолжая прокручивать наш с сержантом диалог в голове, и спросил:

— Нашла наш холодильник?

— Не-а, — Алекса помотала головой. — Такое чувство, что нас нигде нет. В игре, конечно, всегда была задержка на перенос тела до сортировки, но не настолько же!

Это вполне укладывалось в ход моих мыслей.

— Так что, уходим? — спросил Леший, и, когда я не ответил, внимательно глянул на меня. — Эй, сыщик, ты вообще с нами?

— Нет, — я помотал головой, продолжая буравить взглядом капсулу.

В ней лежал не только наш снайпер, но и ответ на очень важный вопрос.

— В чем проблема? — спокойно осведомился Леший, и тоже уставился на капсулу.

— В нём, — сказал я, кивком указав на Бродягу. — Почему он не исчез, как адъютант?

— Так… Хм… — произнес Леший, и пожал плечами.

— Блондинчик же был виртуалом, — напомнила Алекса.

— Но ведь мы все здесь виртуалы, — сказал я. — Или всё-таки нет?

— За реальность того мира я поручусь, — уже куда увереннее произнес Леший.

Пушкарь с Медичкой его поддержали.

— А я готов поручиться за эту реальность, — ответил я, докручивая мысль до финала. — Как только что сказал мне сержант, у нас каждый занят своим делом и, добавлю от себя, замкнут в своей колее. Работа, дом, отельчик на берегу для отдыха.

— Война, палатка под кустом, забитый ранеными госпиталь, — с заметной долей насмешки обозначила свою колею Медичка.

Я покивал.

— Да, всё так. У каждого своя колея и своя реальность. Так, может быть, и нет никакого виртуала? Весь мир — реален!

Все озадаченно посмотрели на меня, потом на Бродягу, потом снова на меня.

— Так он что, действительно мертвый? — шепотом спросила Медичка.

— Поэтому Алекса его нигде и не находит, — отозвался я.

— Погоди, погоди, — сказал Леший. — Может быть, она просто плохо ищет.

Тут он посмотрел на Алексу. Та изобразила лицом, что, мол, нифига подобного, мы с сестренкой роем виртуальную землю так, что все экскаваторы мира нам завидуют.

— Если мы тут по-настоящему, — произнес Пушкарь. — То как мы здесь оказались? Нас в заморозке привезла сюда полиция?

Это вряд ли. «Война миров» была популярна. Даже в нашем сугубо офисном здании было две таких комнаты — в нашем и еще одном агентстве — и три больших игровых клуба на втором этаже. «Пять звезд», скорее всего, зашли через один из них. А уж по всему городу счет капсул реально шел на десятки тысяч. Ежедневные караваны труповозок на улицах уж точно привлекли бы внимание. Я уж не говорю, как удивилась бы охрана нашего небоскреба, если бы в него каждый вечер партиями завозились «трупы». Своего морга у нас, кстати, нет.

— Если мы прибываем в капсулы, там и надо искать, — сказал я. — Не зря же их запрещено вскрывать. Пушкарь, не поможешь разобрать вот эту?

Я указал на расстрелянную капсулу.

— Только быстро, — сказал Леший. — Там уже полиция едет.

Пушкарь кивнул, и шагнул к капсуле. Думаю, такой громила мог запросто разорвать ее на куски, однако он вынул из кармана многофункциональную отвертку и аккуратно разобрал всю конструкцию на части. Действительно быстро. В головном модуле обнаружился инъектор, заряженный каким-то спреем. Медичка осторожно понюхала и сказала:

— Похоже на обычное снотворное, ничего особенного. Я такое раненым прописываю, если не могут заснуть. Действует быстро, и без побочек.

— То есть, ледянка не от него развивается? — спросила Алекса.

— Однозначно нет, — уверенно заявила медичка.

Пушкарь тем временем снял кожух. Без него, как оказалось, кресло легко переворачивалось. Под креслом было гладкое ложе с легким наклоном. Наклон вел к темному провалу в полу. Я заглянул в него. Провал был круглый, достаточно широкий, чтобы в него мог пролезть даже Пушкарь — хотя он бы, скорее, протиснулся — и настолько темный, что казалось, будто бы он буквально затоплен темнотой. Кто-то тихо присвистнул.

— Это объясняет запрет на вскрытие, — тихо произнес я.

— И что, хакеры ни разу не вскрыли ни одну капсулу? — недоверчиво произнес Леший.

— Да они и так ломаются на раз-два, — отозвалась Алекса. — Там программная защита на уровне «от совсем дурака», да и для тех давно скрипты понаписаны. А разобрать капсулу — отдельная серьезная статья.

Не то чтобы совсем отдельная, на самом деле это всё то же препятствие правосудию, просто другая буква — «м», но вообще там весь «алфавит» тянет на тяжкое преступление. Ну и какой смысл рисковать?

Кстати, «м» — это не от того, что там реально до буквы «м» подпунктов, а от казуса Марника. Был такой известный хакер. Департамент долго за ним гонялся, а взяли его чисто случайно и как раз при вскрытии капсулы. Уж не знаю, за каким бесом он туда полез, но остальные доказательства своей виновности хакер успел подчистить, и юристам была поставлена задача любой ценой натянуть сову на последний глобус. Они справились.

Поскольку капсулы принадлежали госкорпорации — игрокам они формально лишь сдавались в аренду — то вначале ему шили порчу госимущества, но там невелик ущерб, и кто-то догадался выстроить такую цепочку: вскрытие капсулы запрещено, поскольку в нее вмонтировано оборудование, которое позволяет задержать нарушителя (та самая блокировка), а при вскрытии оборудование было повреждено, что есть помеха задержанию нарушителя сиречь препятствие правосудию.

Понятное дело, что вся эта логика шита белыми нитками, но парня уж очень надо было засадить, а в таких случаях и не такая логика прокатывала. Прецедент оформили как казус Марника. Хакер получил по минимуму пять лет и, по слухам, отъехал туда, где столько не живут. Это сильно сократило число любопытствующих, тем более что, как правильно заметила Алекса, программный защитный код ломался легко, а на него казус Марника почему-то не распространялся.

А еще это наводило на мысль, что департамент отслеживал вскрытия — возможно, именно так они и вышли на Марника — и скоро агенты будут здесь.

— Полицейский броневик заехал в гараж, — сообщила Ириска.

— Теперь точно уходим, — сказал я.

Леший коротко кивнул странникам. Медичка бросила прощальный взгляд на Бродягу. Пушкарь опустил прозрачную крышку капсулы, и мы ушли. Через дверь.

— Куда теперь? — уже в коридоре спросил Леший.

Я кивком указал на пожарную лестницу. В лифтах стояли камеры, а здесь, насколько я знал, висели одни муляжи. Это выяснилось случайно, когда кто-то массово приватизировал лампочки на всех пожарных выходах. Сэкономили, называется.

— Я имел в виду наш следующий пункт, — уточнил Леший.

Над этим я как раз и раздумывал.

— Вначале — на последнюю квартиру Алексы, — сказал я. — Хотя я уже догадываюсь, что мы там найдем…

Все посмотрели на меня с интересом. Особенно Алекса.

— Золото Хомяка? — спокойно спросил Леший.

— Это вряд ли, — отозвалась Алекса.

— Нет, — сказал я. — Но, если я прав, мы на верном пути.

3.06

Мы успели спуститься на три этажа, когда Леший сделал знак остановиться. Медичка тотчас отступила к ближайшей двери. Леший сделал рукой странный жест. Я его не понял, но Медичка тотчас открыла дверь. За нею лежал тускло освещенный коридор. Медичка нырнула туда и поманила нас за собой.

Пушкарь с турбобластером на плече аккуратно, стараясь не задеть стволами за косяк, вышел в коридор. За ним последовали мы с Алексой. Леший вышел последним, тихонько прикрыв за нами дверь. Я уже слышал быстрые шаги по лестнице. Кто-то поднимался нам навстречу, причем, похоже, в немалом числе, а бег по лестнице — прямо скажем, не самая любимая забава офисного планктона. Особенно такого, который засиживался допоздна.

Полиция, кстати, тоже бы с комфортом доехала на лифте. Не ищут легких путей только бойцы спецподразделений. Я жестом указал вдаль по коридору. Там была еще одна лестница. Леший отрицательно мотнул головой, и едва слышно прошептал:

— Ждем.

Что ж, он играл в эти игры дольше чем я. Шаги протопали мимо нас наверх. Когда они смолкли, Ириска сообщила, что видит на камерах полицейский спецназ на нашем этаже. Леший осторожно выглянул на площадку.

— Никого, — прошептал он. — Уходим. Тихо.

Стараясь ступать как можно тише — то есть, старались мы с Алексой, странники и без того двигались как тени — мы сбежали вниз до самого гаража. Машин в этот поздний час было немного. Посреди гаража по-хозяйски встал полицейский броневичок. Рядом с ним скучал крепкий мужчина в черной броне и с автоматом в руках.

— Мимо не пройдем, — спокойно сказал Пушкарь. — Будем валить?

— Нет, — сразу ответил я, прикидывая другой путь.

Через главный вход мы такой компанией незаметно точно не проскочим.

— Придется, — так же невозмутимо ответил Леший. — Нам тут рассиживаться некогда.

— Но мы не можем просто так взять и расстрелять человека, — возразил я.

— Мы только что расстреляли пятерых, — напомнил Леший.

Тут он, к сожалению, был прав. Хотя, конечно, «Пять звезд», были убийцами, из чего следовала самооборона, но это еще надо было доказать.

Пушкарь развернул перед дверью турбобластер. Отметив подготовку к бою, система просканировала бойца у броневичка и уверенно оценила в полтораста очков: стрелок в базовой броне с улучшенным механическим оружием с уроном на 1 и способностью «Смертельный удар» — при попадании убить цель на 6+ с −1 к требуемому значению за каждое последующее попадание — плюс умение «рукопашный бой».

— Интересные у него характеристики, — негромко заметил Пушкарь, глядя на табло турбобластера.

Леший глянул и сказал, что да, такого надо валить с первого выстрела, иначе с ним потом хлопот не оберешься.

— Перед главным входом вижу агента департамента, — сообщила Ириска. — Того, который за нами гоняется. Входит в здание.

— Кузнецов? — машинально переспросил я.

— Вы уже познакомились? — тихо хмыкнул, осведомилась Алекса.

— Здесь он никак не подписан, — сказала Ириска. — Показал документы охраннику, но мне с камеры не видно. Прошел.

— Значит, нам пора уходить, — констатировал Леший.

— Погодите, — сказал я. — Ириска, там у входа больше никого? Ни полиции, ни спецназа?

— Нет, только наш охранник.

— И что нам это дает? — спросил Леший.

— Здание не оцеплено, — ответил я. — Значит, это пока не охота на нас. Спецназ просто примчался по вызову. Наверное, кто-то сообщил о стрельбе в здании. Мы можем прикинуться простыми обывателями и спокойно уйти. Только не всей толпой разом.

— Вы с Алексой можете быть в полицейской ориентировке, — сказала Ириска. — А этот парень в шлеме и наверняка подключен к общей системе.

Однозначно подключен, иначе бы откуда система выцепила его характеристики.

— Но система не отслеживает нас, иначе бы он уже знал, что мы рядом, — возразил я. — Значит, максимум, у него распознавалка лиц, а их можно и прикрыть.

На лицах остальных обозначился откровенный скепсис. Я выложил главный козырь:

— К тому же, на стрельбу в гараже может прискакать агент.

— Ну и каков твой план? — нехотя поинтересовался Леший.

— Я иду первым, — ответил я. — И жду вон за тем углом. Вы с Пушкарем прикрываете. Если всё нормально, за мной — Алекса с Медичкой. Потом вы. Оружие заверните в плащи, и ведите себя, как усталые игроки, которые идут привычной дорогой.

Леший внимательно посмотрел на меня, затем выглянул в гараж.

— Если тот тип пойдет за сыщиком, то отойдет от машины и не успеет за ней укрыться, — сказал Пушкарь. — Это может сработать.

Это должно было сработать. И поначалу выглядело, будто бы сработает. Когда я прошел мимо, спецназовец лишь лениво глянул в мою сторону.

— Вижу агента в фойе, — сообщила Ириска. — Он прошел мимо лифтов, и идет по галерее. Там нет камеры, но, думаю, он идет к вам.

— Только его нам тут не хватало, — раздалось в наушниках приглушенное ворчание Пушкаря. — Эй, сыщик, парень идет за тобой.

Блин! Спецназовец действительно спешил за мной, одновременно к чему-то прислушиваясь и постреливая глазами влево. Так обычно себя вел человек, который говорил с виртуалом из нерасшаренной на всех дополненной реальности. Не удивлюсь, если этим виртуалом был агент.

— Эй, ты! — окликнул меня спецназовец. — Погоди-ка…

Под потолком отразилась призрачная иконка боя. Из двери замолотил турбобластер. Первый же заряд сшиб спецназовца с ног. Еще два влетели в броневичок. Внутри что-то громко хрустнуло и загорелось. Иконка боя погасла. Спецназовцу система щедрой рукой выкинула две четверки с пятеркой. Жить будет.

— Уходим! — скомандовал Леший. — Скорее!

Я и не заметил, как он оказался рядом. Леший на ходу подхватил автомат спецназовца, и мы рванули прочь. Алекса с Медичкой нас сходу обогнали. Позади беззвучно топал Пушкарь с турбобластером в обнимку.

— Держитесь левой стены, — на ходу командовал я. — Алекса, лицо прикрой!

— Чем⁈

Медичка на ходу скинула плащ. Алекса завернулась в него, и накинула капюшон. Мы прошли узким и темным коридором. Он именовался служебным, но никаких ограничений на вход не было. Просто из гаража обычно выезжали, а пешком тут ходили только местные служащие. И еще те, кому не хотелось сидеть в уличных пробках. Проход какое-то время шел параллельно выезду, а затем сворачивал налево и вел наверх, на боковую улочку, выходя аккурат к автобусной остановке. Тусклое табло над ней обещало прибытие рейсового автобуса через две минуты.

— Подождем, — сказал я, и оглянулся на проход.

Там было темно и тихо.

— Мы что, поедем на автобусе⁈ — удивленно вопросила Алекса.

— Нас в нем будут искать будут в последнюю очередь, — ответил я. — Только оружием не размахиваем.

— Тогда ты платишь, — сказал Леший. — Мы как бы на мели.

Медичка криво усмехнулась. Я кивнул. Леший повесил оружие на плечи — бластер на правое, автомат — на левое, и прикрыл плащом. Получилось незаметно. Пушкарь попросту завернул турбобластер в плащ. Сверток получился объемный, и местами детали торчали наружу, но в целом выглядело так, будто бы у него там полуразобранная тумбочка.

Из-за поворота показался желтый автобус. Над ним горела цифра «9». Не самый подходящий маршрут, но сейчас нам важнее всего было просто убраться отсюда.

В салоне было пусто. Автобусом управлял компьютер, но для спокойствия пассажиров отрисовывался виртуальный водитель. Он же принимал плату за проезд. У меня в карманах завалялось немного налички. Водитель жестом указал на металлическое блюдце рядом с собой.

— За всех, — сказал я, выложив на него смятую купюру.

Блюдце перевернулось, сбросив купюру в приемник.

— Спасибо, принято, — ответил водитель. — Ваши пять билетов.

Билеты тоже были виртуальные. Я небрежно махнул рукой. Билеты исчезли. Наша команда разместилась в салоне, и автобус тронулся с места.

За окном неспешно проплывали залитые неоновым светом улицы. Мимо проносились автомобили. По тротуару шагали редкие прохожие. Странники таращились на них. Небось уже забыли, какой он, нормальный мир без войны. В глазах Медички я так и вовсе уловил вселенскую тоску, но девушка тотчас отвернулась.

Ехали мы быстро. У общественного транспорта — выделенная полоса. Частников на ней нещадно штрафуют. Они всё равно лезут, обеспечивая весьма нехилые поступления в бюджет — Бахус как-то по случаю рассказал, что новую развязку на юге построили на одни штрафы — но в целом автобусы у нас ходят свободно и строго по расписанию.

Ириска сообщила, что офисное здание так и не заблокировали. Понаехали агенты департамента и выставили спецназовцев вон. Заодно полностью отключили нашу систему, но камеры на этаже еще работали. С них было видно, как примчался наш шеф и как его даже на порог собственного офиса не пустили.

Я ощутил легкую нотку злорадства. Теперь шеф понимал, каково это, когда у тебя забирают дело и отправляют «отдохнуть». Причем умом я понимал, что мой «отпуск» был всем понятной фикцией и оставленные на столе документы были оставлены для меня — хотя шеф, конечно же, никогда в этом не признается! — и всё же, всё же…

Тряхнув головой, я снова сконцентрировался на «подарке» шефа. Ключом к нему был спичечный коробок, но я пока не сообразил, как им лучше воспользоваться. Мы пересели на другой автобус и теперь за окном неспешно проплывали невысокие домики Нижнего города, а я всё крутил коробок в руках.

На первый — а также второй и ряд последующих — взгляд дело выглядело так, будто бы не получалось у меня привлечь агента к ответственности по закону. Даже если я найду золото Хомяка, это лишь мотив и кроме того — серьезное срывание покровов, чего мне сделать, конечно же, никто не позволит. А если агент еще и не сам совершил убийство, на что со всей откровенностью намекало оставленное мне видео, то самое время сказать:

— Блин!

— Что не так? — сразу спросила Алекса.

— Не получится у меня посадить агента, — негромко проворчал я.

— Может, просто грохнуть мерзавца? — предложил Пушкарь.

Хорошая идея, но на торжество справедливости будет походить мало.

— С другой стороны, если мы опустим его на двенадцать миллионов, ему тоже будет больно, — заметил Леший.

А если мы сдадим эти миллионы властям, то у них как минимум возникнут к агенту серьезные вопросы. Правда, без гарантии что он не найдет на них ответы.

— Это если агент еще не промотал их, — уточнил я вслух.

Леший уверенно помотал головой.

— Оторвав такие деньги, лучше первое время не шиковать, — сказал он. — Иначе сразу возникнет вопрос: а на какие шиши? И ответ, можно сказать, прямо на поверхности. Нет, тут или смыться с деньгами, или сидеть ровно и не отсвечивать. Он ведь не смылся?

— Нет.

— Вот, — сказал Леший таким тоном, будто бы мое «нет» полностью подтверждало его теорию. — А когда он попытается защитить свои богатства, у тебя будет шанс с ним поквитаться.

Должен признать, звучало соблазнительно. Хотя и противозаконно. Странники-то с точки зрения закона — просто игровые персонажи, и спрос с них соответствующий, а я всё-таки сыщик реального мира. Даже двух, как оказалось. И в обоих я уже успел кого-нибудь убить. Блин!

— Главное, побыстрее эти богатства найти, — озвучила Алекса общую мысль. — Пока он не успел перепрятать.

— Я правильно понимаю, эти спички — ключ к ним? — спросил Леший, кивком указав на коробок.

— Возможно, — ответил я, и пожал плечами. — Или к чему-то еще.

— К чему?

Других вариантов у меня пока не было.

— Николай не любил таскать с собой ничего лишнего, — сказал я, вновь разглядывая коробок и написанный на нем телефонный номер. — А этот номер — пустышка. Но кроме номера тут еще и название отеля, — я перевернул коробок на лицевую сторону. — И он действительно существует. В нём — восемь номеров с игровыми капсулами.

Коробок открывался словно книжка. Внутри вместо листов был один ряд спичек, приклеенных к корешку. Спички были широкие и плоские. На каждой краснел стилизованный символ виртуальности. Изначально спичек было восемь, но двух уже не хватало.

— Двух нет, — сказал я. — А Николай не курил и я сомневаюсь, что ему нужно было где-то посветить. В день убийства на нем был шлем дополненной реальности, а там есть подсветка.

— Так золото спрятано в шестой капсуле? — сходу предположила Алекса.

— Или во второй, — внес свою версию Леший.

— Либо так, — я не стал спорить. — В любом случае, получается неплохое место для тайника. Капсулы никто не вскрывает. Золото игровое. Поэтому логично искать его в игре, а те, кто, наоборот, считает реальностью игру — не будет искать его здесь, где как бы виртуал. Чтобы понять суть этого послания, — я подкинул коробок и тотчас поймал его на лету: — Надо знать, что оба мира — реальны. Думаю, Николай это знал.

Понять бы еще, откуда он это знал. И почему не сказал мне? Я всё-таки был его напарником.

— Герман, ты гений, — заявила Алекса, и восхищение в ее голосе мне показалось не наигранным. — Слышишь, Айрис?

— Слышу, — ответила Ириска.

К сожалению, я так и не услышал, чтобы она согласилась с этим утверждением.

— Тогда вопрос, — спокойно произнес Леший. — Почему мы не едем в этот самый отель?

По крайней мере, на этот вопрос у меня был ответ. Даже два.

— Во-первых, надо забрать мою машину, — сказал я. — Думаю, в случае успеха нам пригодится свой транспорт. А во-вторых, надо проверить теорию до конца.

Леший сразу поинтересовался, что я имею в виду.

— Наш небоскреб построен недавно, — пояснил я. — Там наверняка изначально запроектированы все эти подходы к капсулам. Но у Алексы квартира в старом фонде. Вряд ли там строители заранее знали про «Войну миров».

— Ну, вроде до этой войны была долгая война на Востоке, — сказал Леший. — Но, допустим, знали. Что нам это дает?

— Если знали, то этот мир всё-таки виртуален, — ответил я.

По правде говоря, хотелось бы надеяться. Хватит с меня и одного убитого агента.

3.07

Здание, в котором раньше обитала Алекса, не слишком изменилось с момента моего прошлого визита. Всё тот же серый дом с бесформенными зелеными пятнами и унылыми черно-белыми граффити, которые в ночи тоже подрастеряли форму. Свет тут падал большей частью из окон, и только на углу горел фонарь. На балконах, как и в прошлый раз, висели тряпки. Некоторые, возможно, те же самые, хотя я толком не вглядывался.

Дверь в квартиру Алексы вставили новую, а вот косяк остался старый. Кое-где еще болтались обрывки красной полицейской ленты. Алекса набрала код на электронном замке. Замок резко вякнул. На табло высветилась красная надпись: «ошибка». Алекса подключила к замку планшет и взломала новый код, причем справилась чуть ли не быстрее, чем когда просто его набирала.

— Дешевка, — проворчала Алекса. — А у меня там, между прочим, дорогая капсула.

— Если она еще там, — отозвался я.

Дверь открылась. Мы вошли. Алекса включила свет. Капсула всё так же стояла в углу. Полиция, должно быть, закончила здесь работу, поскольку и тут красных лент нигде не наблюдалось.

— Ну, типа, добро пожаловать в мой скворечник, — сказала Алекса.

— Спасибо, — за всех ответила Медичка.

Остальные тем временем разглядывали помещение. Да, определение скворечник ему вполне подходило. Стоило Пушкарю со своей пушкой зайти, как внутри стало тесновато.

Леший прошелся по комнате и выглянул в окно. Как я помнил, из него был виден угол улицы.

— Чисто, — сообщил Леший.

Это пока! В прошлый раз агенты появились довольно быстро. Хотя, в прошлый раз они и без того висели у меня на хвосте.

— Пушкарь, — сказал я. — Давай попробуем быстро разобрать капсулу.

— Лучше аккуратно, — тотчас поправила меня Алекса. — Эта штука больших денег стоит.

— Сомневаюсь, что ты заплатила их из своего кармана, — поддел я ее.

— Даже если я ее увела, это не отменяет того, что она стоит больших денег! — заявила Алекса.

— Как я понимаю, мы торопимся, — негромко и как бы ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Леший.

Он так и остался стоять у окна, привалившись спиной к стене, и поглядывая то на улицу, то на нас. Я ответил, что всерьез торопиться мы начнем, когда сработает сигнализация.

— А когда она сработает? — сразу поинтересовалась Медичка.

Точного ответа на этот вопрос у меня не было, но он нашелся у Пушкаря. Странник присел перед капсулой и внимательно осмотрел бетонное основание.

— Я там в агентстве успел посмотреть внимательно, — неспешно между делом говорил он. — И думается мне, что сигнализация срабатывает, когда ломается крепеж кожуха, а не сломав его, кожух не снять. Но, как я понимаю, нам ведь это делать не обязательно.

Алекса выразительно глянула на меня. Мол, совсем не обязательно.

— Нам нужно только проверить, есть ли там какой-то ход, — продолжал Пушкарь; он постучал костяшками пальцев по основанию и добавил: — Похоже, есть. И если он ведет туда… — странник указал рукой в дальний угол. — А больше, вроде, и некуда, то мы сможем приподнять кресло вот здесь и через щель его увидим.

— Так и сделаем, — согласился я.

— Только аккуратно, — тотчас добавила Алекса.

— Не вопрос, — отозвался Пушкарь, доставая отвертку и примеряясь к креплениям.

Он вывинтил винты, аккуратно складывая их слева от себя в том же порядке, в каком вынимал, затем пробежался пальцами по креслу и сказал:

— Посветите мне.

Медичка тотчас вытащила из кармана крошечный фонарик в зеленом корпусе и зажгла его. Луч света упал на кресло. Надо же, даже свет был зеленоватый. Пушкарь ухватил кресло двумя руками и медленно, вслушиваясь в тишину, приподнял край. Медичка направила луч света в появившуюся щель. Я заглянул в нее. Под креслом была такая же подложка, как и в капсуле нашего агентства. Больше ничего разглядеть не удалось.

Зато удалось унюхать. Из щели ощутимо пахнуло гнилью.

— У тебя там что, труп прежнего владельца? — проворчал я.

Алекса вначале помотала головой, потом принюхалась и нахмурилась.

— Я ее, конечно, с утилизации сдернула, но вряд ли там старый владелец был. Может, крыса?

— Не-а, — уверенно возразила медичка. — Это вообще не дохлятина. Больше похоже на гнилые овощи.

— Уже легче, — проворчала Алекса.

Овощей, как, впрочем, и трупа, я там не разглядел.

— А повыше приподнять нельзя? — попросил я.

— Не-а, — отозвался Пушкарь. — Видишь слева штырек серебристый? Если подниму выше, он переломится.

Никакого штырька я не увидел. Пушкарь пару раз подсказал, где его высматривать, потом недовольно выдохнул и скомандовал:

— Ну-ка, подержи вот так!

Не скажу, чтобы кресло оказалось легким, но двумя руками я уверенно удерживал его в заданном положении. Отобрав у Медички фонарик, Пушкарь какое-то время вглядывался в просвет.

— Да, нету ничего, — признал он. — Похоже, всё уже сломано.

— Блин!

— Это не мы, — сказал Пушкарь. — Я бы услышал, если бы хрустнуло. Наверное, кто-то до нас пошарился. Ну что, тогда открываем?

На лице Алексы отразилось: «блин, дорогая же вещь!», затем: «12 миллионов на кону» и, наконец, «да хрен с вами». Она коротко кивнула. Леший глянул на улицу и сказал, что там по-прежнему всё чисто. Это на случай, если придется удирать. Пушкарь отодвинул меня, вернул кресло на место и быстро свинтил кожух. Под ним оказалась стандартная начинка.

— Вон один, вон второй и вон там два, — сказал Пушкарь, показывая отверткой на торчащие снизу тонкие штырьки из серебристого металла.

Все они были обломаны.

— Скол не свежий, — уверенно заявил Пушкарь, осмотрев и чуть ли не обнюхав ближайший штырек. — Я бы сказал, ему уже минимум полгода.

Я кивнул. Полгода как раз вписывались в сложившуюся картину. Взломанная капсула пошла на утилизацию, но ее перехватила Алекса, чем и привлекла внимание Николая. Я снова вытащил коробок. Номер капсулы был 1–73–12, записанный номер 555−73–12, причем три пятерки означали, что номер — одноразовый. Проще говоря, единица. Блин! Вот зачем было так шифровать? Я полгода гонялся за тенью, а моему напарнику была нужна не хакерша, а ее капсула!

Капсула со сломанной сигнализацией. Я не механик, но, похоже, восстановить поломку было бы той еще задачкой. Штырьки крепились изнутри как к корпусу, так и к кожуху, легко ломаясь при любой попытке его сдвинуть, и закрепить их можно было только изнутри при уже закрытом кожухе. Возможно, на заводе это делал какой-нибудь хитрый робот, но как он потом выбирался наружу, я так и не сообразил.

В любом случае утилизация поломанных капсул была стандартной процедурой. Считалось, что ремонту они не подлежат — слишком чувствительное оборудование. Понятное дело, что часть «утилизованных» моделей из тех, что подороже неизбежно оказывалась на черном рынке. Впрочем, устанавливали их в любом случае сотрудники корпорации, за разумную мзду закрывая глаза на сомнительное происхождение капсулы и вписывая в документы «левый» номер, так что, скорее всего, секрет оставался секретом. По крайней мере, для большинства покупателей.

Пушкарь снял кресло. Под ним оказалось такое же гладкое ложе с легким наклоном, но темный провал был не в полу, а в стене, куда игрок въезжал ногами вперед. Воняло из этого провала. Пушкарь первым заглянул туда с фонариком в руке и хмыкнул.

— Это старый мусоропровод, — сообщил он. — Возможно, еще действующий.

Алекса прошипела себе под нос какое-то ругательство. Слов я не разобрал, но общий смысл уловил.

— А я-то думала, с чего у меня проблема с волосами, — уже громче, но столь же недовольно произнесла Алекса. — Десяток шампуней поменяла. А меня через мусорку таскали!

— Ну, сейчас это скорее вход в систему доставки, — ответил Пушкарь.

Он подвинулся, и я тоже смог заглянуть внутрь. Темный ход вел вниз и вверх. Обшарпанные стены кое-где обросли мхом. Снизу едва слышно доносился металлический лязг. Пушкарь уверенно заявил, что там — некрупная сортировка. Леший с Медичкой столь же уверенно с ним согласились. Что ж, чего-то подобного я и ожидал. А взломанная капсула позволяла попасть на сортировку, не привлекая внимания обслуживающего персонала. Впрочем, как я уже успел убедиться на личном опыте, тамошним работникам было наплевать на посторонних, но, возможно, Николай этого не знал.

— Вот тебе и старый фонд, — сказал Леший. — Ну что, теория подтверждается?

Выглядело, что так. О таком я не подумал, а ведь действительно в старом фонде хватало своих технологических тоннелей вроде тех же мусоропроводов, воздуховодов и тому подобных скрытых ходов. Не очень понимаю как это может работать, но общая схема в мозгу уже нарисовалась. И да, схема выглядела рабочей. Хотя, чтобы сделать ее реально рабочей, нужен был чертов гений! Никак не ниже уровнем.

Я кивнул. Леший тоже кивнул в ответ, и сказал, что тогда пора бы уже ехать за золотом. В глазах остальных я прочел, что давно уже пора. Не факт, конечно, что золотишко действительно ждет нас в отеле, но проверить его в любом случае надо. А потом…

«Потом» будет по результатам, и в случае успеха наша дружная команда, скорее всего, распадется. В идеале это произойдет мирно, с честным дележом трофеев. Тут возможны варианты, но продолжать расследование я почти наверняка буду один. Впрочем, чем могли, они мне помогли. Теперь я знал всю правду. Ну, почти всю. А, значит, действительно пора.

— Хорошо, — сказал я. — Сейчас я пригоню машину. У меня красная «Нова». Все мы туда не влезем, но турбобластер точно спрячем.

— Я с тобой, — тотчас отозвался Леший. — Прикрою, если что. Пушкарь, ты здесь за старшего. Будьте готовы немедленно уходить.

— Всегда готовы, — отозвался Пушкарь.

— И соберите всё как было, — попросила Алекса, указав на капсулу.

Пушкарь сказал, что вообще не вопрос, и мы с Лешим ушли. Он — с мыслью о дюжине миллионов, ждущих нас впереди, я — с мыслью о полудюжине трупов, оставшихся позади. Блин! Не прошло и недели, а я уже начинал скучать по своему виртуальному мирку, где всё понарошку.

На улице было темно и тихо. Пока мы шли, мимо нас не проехало ни одной машины. Свет редких фонарей и столь же редких освещенных окон выхватывал из тьмы куски тротуара. Мой шлем дополненной реальности дорисовывал улицу тонкими голубоватыми линиями, которые слабо светились в темноте. Золотая стрелка указывала кратчайший путь к машине. Город, конечно, не лес густой, но те еще джунгли, и в ночи без навигатора в нём заплутать — раз плюнуть.

— Думаю, что-то в отеле мы точно найдем, — негромко сказал я.

Леший тихо хмыкнул, и ответил:

— Обычно такое вступление подразумевает какое-то «но».

— Ну да, обычно — да, — согласился я. — Хотя здесь, скорее, подразумевается: какие планы на будущее?

— У меня — немного разбогатеть, — сразу и уверенно ответил Леший. — Ты же сам понимаешь, что твоя война — это только твоя война.

— Вот как раз в этом я не вполне уверен, — произнес я.

Леший снова хмыкнул.

— Не уверен, говоришь? — произнес он. — И почему же? Если ты про общего врага, то нет, агенты не представляют для нас такой серьезной проблемы, чтобы ввязаться в войну с департаментом. Нас с тобой объединяет только общий материальный интерес.

— Вот только этот интерес напрямую связан с моим погибшим напарником, — сказал я. — Причем, как я заметил, интерес наметился еще до того, как речь зашла про золото.

Некоторое время Леший задумчиво смотрел на меня. Я бы даже сказал: оценивающе. Когда пауза откровенно затянулась, он произнес:

— Да, мы с Ником были знакомы. Года два, наверное, может чуть больше. Он не работал на нас, если ты о том. Иногда он нам помогал, иногда мы ему. Ник хотел знать, что на самом деле произошло три года назад. Правду.

Последнее слово у него прозвучало с нескрываемым сарказмом.

— А ты разве не хотел знать? — спросил я.

— А я знаю, — спокойно сказал Леший.

Должно быть, мой ошарашенный вид его немало позабавил.

— Да ничего там интересного не было, — заявил Леший. — Кто-то в правительстве в очередной раз решил погреть ручки на войне, и вот вам война!

— В правительстве?

— Ну да, — Леший кивнул. — Без пришельцев аферу такого масштаба можно было провернуть только при поддержке правительства, — он секунду подумал, и добавил: — Да и с ними, пожалуй, тоже.

— Но…

Я даже не сразу нашел, что «но». Каких-то особых иллюзий в отношении любого правительства я не питал, давно считая их всех шайками коррупционеров, но развязать войну практически всепланетарного масштаба — это, на мой взгляд, было как-то слишком.

— Это же фактически мировая война! — заявил я.

Леший в ответ равнодушно пожал плечами.

— Не такая уж и мировая, — сказал он. — Здесь, к примеру, никакой войны нет. И таких островков безопасности полным-полно. Были бы деньги, и можно жить как раньше.

— Зная, что вокруг идет война?

— Так она и раньше шла. И не одна. На востоке, говорят, вообще чуть ли не все со всеми рубились. Вроде, это называлось Арабской весной. Ну, кому весна, а кому и поздняя осень, тут сам понимаешь.

Я машинально кивнул. Из подворотни вышел потрепанный черный котяра. Он оценивающе глянул на нас. Мол, стоит ли этим двуногим перебежать дорогу? Леший строго глянул на него, и кот решил, что не стоит.

— Просто мне Европа всегда казалась неприкосновенной, — заметил я, когда мы прошли мимо.

Кот проводил нас внимательным взглядом.

— Ну, это многим казалось, — с кривой усмешкой ответил Леший. — Я вот тоже не всегда был предводителем табора стильных бродяг, и тоже верил, что война — это где-то там. Мы же — Европа, остов, так сказать, цивилизации. Что с нами может случиться? А когда началось, нас разбомбили первыми.

Мы свернули в проулок, и я спросил, кто их бомбил. Леший пожал плечами.

— В новостях вначале сказали, что американцы, — сказал он. — Потом, что русские. А когда мы уже были в лагере для беженцев, сообщили, что это были марсиане.

— Началась «Война миров», — с пониманием произнес я.

— Не, — Леший помотал головой. — «Война миров» началась еще где-то через месяц после бомбардировок. Представь себе наше офигивание, когда по телевизору вдруг на голубом глазу заговорили, что всё это было просто рекламой новой игры. Нифига себе рекламка!

Эту рекламу я помнил. Пропустить ее было попросту невозможно — реклама транслировалась буквально из каждого утюга, с грацией носорога вырываясь за все рамки разумного. Впрочем, разработчики утверждали, что они всего лишь следовали традициям. «Войну миров» Уэллса тоже подали по радио как настоящую, перепугав до паники целую страну. Разработчики тогда, похоже, вознамерились перепугать целую планету, и у них, кстати, неплохо получалось. Адвокаты компании не вылезали из судов. У меня, помнится, еще тогда был вопрос: откуда у них деньги на столько тяжб одновременно? Если за ними стояло правительство, а то и не одно — понятно, откуда.

— И что вы сделали? — спросил я.

— А что мы могли сделать? — ответил Леший. — Со всех экранов только и лилось, что, мол, никаких бомбардировок на самом деле не было. Показывали наш город. Мол, вот он, целехонек. Только нам вернуться в него не дали. Всех куда-то вывезли. Не знаю, куда. Я уже тогда почувствовал, что запахло жареным, и сбежал. Вот с тех пор и бегаю. Когда Ник вышел на Хомяка, думал уже, что вырвусь, наконец, из этой гонки, но ему же правду подавай! Кто, когда, зачем… В общем, полный комплект, с которым можно идти к прокурору. А там такие люди завязаны, которых ни один прокурор не достанет.

— Если бы они не боялись прокурора, какой смысл им убивать Николая? — парировал я, одновременно укладывая в голове новую информацию.

Она вставала на место как влитая.

— Тоже верно, — немного подумав, согласился Леший. — Может, они и боятся огласки. Но это всего лишь еще один повод избавиться от того, кто слишком много знает. Поэтому пока мы вместе, давай-ка лучше сосредоточимся на золоте.

— Это если оно в отеле, — уточнил я, четко выделив голосом слово «если».

— Оно там, — убежденно отозвался Леший. — Где ему еще быть? Ты всё правильно сообразил. Там его никто искать не будет.

— Кроме агента.

— Не, — всё с той же убежденностью заявил Леший. — Я эту породу хорошо знаю. Сейчас он ищет нас.

Не могу сказать, что он меня успокоил. Стрелка показала за угол и помигала. Мол, почти пришли. Малость встревоженный последними словами Лешего, из-за угла я выглянул очень осторожно. Моя «Нова» стояла там же, где я ее оставил.

Перед ней, перекрывая проезд, стояла черная «Кассиопея».

3.08

Из «Кассиопеи» вышел агент Кузнецов. Он был одет всё в тот же черный костюм, но кроме того агент теперь еще носил шлем дополненной реальности. Как и у меня, это были зеленые очки, совмещенные с широкими наушниками. По их оголовью пробегали крохотные фиолетовые огоньки.

— Герман! — громко провозгласил агент. — На ловца бежит мой зверь!

Я быстро стянул с головы шлем. Леший глянул на меня вопросительно.

— Он подключен к системе, — шепотом пояснил я, кивком указав на агента. — И та пересылает ему все наши ходы.

— Но я-то без шлема, — возразил Леший.

— Значит, только мои, — прошептал я. — Тогда так: я его отвлеку, а ты — обойдешь слева, и мы его возьмем.

— А он отвлечется?

— Думаю, да. Он позёр и наверняка думает, что один на один он меня уделает.

И, надо признать, у агента были все основания так думать. Леший коротко кивнул. Я вынул из кобуры бластер и вышел из-за угла, стараясь всем своим видом излучать уверенность в своей победе. Агент лишь едва заметно усмехнулся. Не стой он под самым фонарем, я бы этого и не заметил.

— У меня только один вопрос, — сказал я.

— Всего один?

Агент удивленно вскинул бровь.

— На остальные я уже нашел ответы, — сказал я, подходя ближе. — Я знаю про аферу с «Войной миров», про капсулы и про то, кто на самом деле стоит за убийством сыщика Реднека.

Тут я выразительно глянул на агента.

— Тогда ты уже знаешь слишком много, — спокойно ответил тот. — А в чем твой вопрос?

— Что спрятано в отеле Лагуна?

На лице агента отразилась злоба пополам с растерянностью, но он мгновенно взял в себя в руки.

— Золото Хомяка? — спросил я. — В нём всё дело?

— А тебе, Герман, так не терпится разбогатеть? — уже вновь спокойным тоном вопросил агент. — Что ж, это можно устроить. Если, конечно, я не убью тебя прямо здесь.

— Нет, — я покачал головой. — Я не стремлюсь разбогатеть, но я твердо намерен отправить убийцу моего напарника за решетку.

— Я — агент департамента, — напомнил агент. — Меня нельзя засадить.

— Это зависит от того, насколько коррумпировано твое начальство, — ответил я. — И, сдается мне, будь оно насквозь продажно, тебе разумнее было бы поделиться с ними, а не убивать сыщика.

— Соображаешь, — сказал агент. — Возможно, ты мог бы быть нам полезен.

— Носить в тюрьму передачи? — спросил я. — Нет, у меня слишком мало свободного времени, — я поднял бластер и сказал: — Подними руки.

Вместо этого правая рука агента стремительно нырнула в карман. В тот же момент прозвучала автоматная очередь. Агент отлетел к «Кассиопее» и грохнулся на ее вытянутый капот. Костяшки пальцев звонко стукнули по металлу. Агент что-то невнятно прохрипел, и сполз на асфальт.

— Блин! — рявкнул я. — Какого хрена⁈

— Он собирался тебя убить, — отозвался Леший, выходя из тени на свет фонаря.

— Но мы могли его взять живым!

— Когда ты уже научишься разбираться в людях, сыщик⁈ Такие, как он, не сдаются. Он бы просто пальнул в тебя, пока ты решал, как его брать! А мне что тогда делать?

Мне пришло в голову, что тогда бы ему лучше сделать то, что он и так сделал, но вслух я этого не сказал. Конечно, еще лучше было бы, чтобы он-таки взял этого мерзавца живым и сдал властям, однако я прекрасно понимал, что уж этого-то от Лешего точно не стоило ждать. Немного в людях я всё-таки разбирался.

— Лучше прикрой меня, — сказал Леший.

Он протянул мне автомат. Я машинально повесил оружие на плечо, и быстро огляделся. Никого, кроме нас, на улице не было видно, но кое-где в окнах горел свет. Интересно, сколько народу в своих квартирах сейчас набирало номер полиции? Думаю, немного, но в таком деле достаточно ведь и одного неравнодушного гражданина.

Я одел шлем обратно. В нем труп агента выглядел более благообразно. Словно бы приличный человек просто поскользнулся на ровном асфальте, упал и ждет, пока кто-то подойдет и поможет подняться. Леший, однако, лишь уверенно обшарил его карманы и продемонстрировал мне найденный пистолет. Это был «Кольт — Двойной орел». Тяжелая, но понтовая бабахалка с золотистым корпусом. Ее обычно носили те, кто чаще демонстрировал оружие, чем пользовался им.

Тем не менее система приписала «Кольту» вполне приличные характеристики: 3 единицы урона и способность «Смертельный удар» на 5+. Даже лучше, чем у автомата. Хотя тот добирал за счет очереди. Леший отстрелялся по агенту на двоечку, но там пять попаданий вышло, и четыре последующих попадания разогнали двойку до шестерки. В итоге — три единицы и еще один труп. Блин!

— Больше ничего интересного, — сказал Леший. — Твоя машина на ходу?

— Надеюсь, — сказал я, и шагнул к своей «Нове», окидывая ее внимательным взглядом.

Выглядела она на отлично. Вообще, машины у нас угоняли редко, да и охотились угонщики за престижными и дорогими моделями вроде той же «Кассиопеи», однако в неблагополучном районе машину могли и повредить, и украсть что-нибудь. Чаще всего снимали колеса. Разумеется, бортовой компьютер, отследив потери, немедленно сообщил бы об этом владельцу и вызвал бы полицию, но пока она доедет…

Прямо над «Новой» в ночной тьме ярко вспыхнули перекрещенные мечи. Под ними загорелась цифра «1». Без расстановки — это когда одна из сторон успела расставиться заранее, однако на линейке инициативы были только мы с Лешим. Удивленный, я начал оборачиваться, и тут грохнул выстрел.

Мне будто мощнейший подзатыльник прилетел. Перед носом промелькнул кубик с выпавшей на нем четверкой. Затем его сменила дверца «Новы», в которую я носом и влетел. Блин! Разбил стекло. Не о том мне следовало думать, но почему-то первая мысль была именно о предстоящем ремонте. О том, что я запросто могу не дожить до него — это была уже вторая мысль.

С этой мыслью я стек по дверце, и повалился на бок. Леший стремительно и беззвучно уносился прочь. Плащ помогал ему слиться с тьмой. Скоро он и вовсе слился с ней. Бой завершился вничью. Система оценила мое состояние на три пятерки. Сам бы я дал максимум три двойки. А когда попытался подняться, и вовсе бы скинул одну из них до единицы.

Голова, казалось, треснула пополам. Хотя, ощупав ее, я с удивлением обнаружил лишь царапину. Леший, зараза, небось привык палить из бластера, а у того нет отдачи, вот рука и дернулась. Кольт валялся рядом с вытянутой вперед рукой агента. Ну да, а у меня автомат. Для полиции будет выглядеть, будто бы мы друг дружку завалили. Потом, может, и разобрались бы, но к тому времени Леший с деньгами был бы уже далеко.

Кстати, как бы он и Алексу не вычеркнул из числа пайщиков!

— Ириска! — хрипло позвал я.

Ответом была тишина. Я снова воззвал, и снова с тем же результатом. Я проверил связь. Та значилась исправной. Просто абонента не было на месте. Блин! И почему я не догадался стрельнуть у Алексы личный номер? Наверняка ведь дала бы.

Вдали послышался вой сирен. Пора было уносить ноги. Нет у меня времени с ними объясняться. Открыв дверцу, я кое-как заполз и включил бортовой компьютер. Машина была исправна. Я сдал назад, чуть не въехав в припаркованный там фургончик.

Пришлось передать управление компьютеру. Он первым делом включил фары. Стало светлее. Затем «Нова» аккуратно вырулила на дорогу и проехала мимо «Кассиопеи». Я задал компьютеру адрес Алексы и откинулся в кресле, пытаясь прийти в себя. Вместо этого, наоборот, полностью вышел.

По крайней мере, в какой-то момент я осознал, что «Нова» стоит на месте, припаркованная у тротуара. Фары были выключены. Компьютер сберегал заряд батарей. Дом Алексы стоял через дорогу напротив. Из окна ее квартиры пробивался неяркий свет.

Автомат я умудрился потерять — скорее всего, это случилось, когда я заползал в машину — но бластер лежал рядом на сидении. Впрочем, привычное оружие лучше нового, пусть и более мощного. Я взял бластер в руки, и какое-то время еще разглядывал дом, собираясь с мыслями.

Самым логичным было бы захватить странников врасплох. Самым разумным — вызвать подкрепление. Я обдумал эту соблазнительную мысль, и с сожалением отбросил. Дожили! Мне просто не к кому было обратиться за помощью. Полиции я не доверял, коллег не хотел впутывать и даже Ириска по-прежнему не отвечала, а мне бы сейчас не помешало знать расклад по странникам. Что ж, придется выяснять его самому.

Впрочем, один друг у меня всё-таки был. Я набрал номер Кролика. Вызов был принят почти сразу, но прошло еще с полминуты, прежде чем на лобовом стекле «Новы» нарисовался белый мультяшный кролик в розовой пижаме. На пижаме были нарисованы точно такие же кролики.

— Привет, ушастый, — сказал я. — Не спишь?

— Вообще-то сплю, — ответил Кролик, и демонстративно зевнул. — Но ты ведь меня разбудил не для того, чтобы пожелать спокойной ночи. Что у тебя стряслось?

В его руках появилась газета «Вроде свежая». Кролик быстро глянул на передовицу, усмехнулся и добавил:

— Тут, кстати, сказано, что ты грохнул еще одного агента госдепартамента.

— Это не я, — устало произнес я.

— Но полиция ищет тебя, — парировал Кролик.

— Пусть ищет. Скажи, ушастый, ты когда-нибудь слышал про зеленого странника по прозвищу Леший?

— Не-а.

Кролик основательно помотал головой, отчего его уши проехали по всему лобовому стеклу, и, отбросив в никуда газету, вытащил оттуда же блокнот и карандаш. Записав имя Лешего большими печатными буквами, он сказал:

— Пробью по своим каналам. Это он грохнул агента?

— Ага. И меня хотел.

— Вот гад! — Кролик гневно топнул лапкой.

— Типа того, — согласился я. — Я его собираюсь взять, но на всякий случай у меня к тебе будет одна просьба, — я прикинул в уме время, и спросил: — Если я через пятнадцать минут не перезвоню, сможешь навести полицию на одну квартирку?

— Записываю, — ответил Кролик, взяв карандаш наизготовку.

Я задиктовал ему адрес Алексы. Кролик вытащил из кармана здоровенный старинный будильник на золотой цепи, и сказал, что время пошло.

— Спасибо, ушастый, — сказал я. — Я твой должник.

— Это да, — отозвался Кролик. — И ты там поосторожнее.

Я пообещал понапрасну не рисковать. Кролик кивнул, и пропал со стекла.

С бластером наизготовку я поднялся на третий этаж. Голова слегка кружилась. Опираясь о стену, я медленно приблизился к двери в квартиру Алексы. Дверь была слегка приоткрыта. Узенькая полоска света падала на балкон. Изнутри не доносилось ни звука. С полминуты я напряженно вслушивался в тишину, но уловил лишь как ветер шуршал обрывками лент. За углом раздался гневный кошачий мяв. Должно быть, пушистые не поделили территорию.

Выдохнув, я осторожно заглянул в щель. Напротив двери стоял развернутый турбобластер. За ним на полу лежал здоровяк в зеленой одежде странников. Я толкнул дверь плечом, держа бластер наготове. Дверь легко распахнулась.

На полу лежал Пушкарь. Ему прострелили голову, но я всё равно его узнал. Рядом на коленях стояла Медичка. Больше никого в комнате не было. Когда я вошел, она даже не подняла головы. Я убедился, что в квартире никого нет, и вернулся к ней.

— Что здесь случилось? — спросил я.

Медичка медленно подняла голову.

— А, это ты, сыщик, — тихо произнесла она. — Леший убил его. За что?

— Наверное, чтобы не делиться золотом, — ответил я, окидывая взглядом тело странника; с такой дыркой в голове он точно был мертв. — Он и меня хотел убить.

— Меня тоже, — равнодушно сообщила Медичка. — Но я убежала.

— А Алекса?

Медичка пожала плечами, потом сказала:

— Она вроде еще до того смылась. Может, почуяла что-то. Или тоже за золотом подалась.

Последнее — это скорее всего. Тогда, возможно, и Ириска попросту сбежала, чтобы встретиться с сестрой где-то в условном месте. Что ж, всё лучше, чем если бы ее убили странники по приказу Лешего. Он-то, похоже, решил кинуть вообще всех, а не только нас с Алексой.

— Ты убьешь его? — спросила Медичка.

Голос ее по-прежнему звучал абсолютно равнодушно. Я бы даже сказал: безжизненно.

— Я бы отправил его за решетку, — сказал я. — Но он на суде столько наболтает, что его всё равно грохнут раньше.

— Мне это подходит, — ответила Медичка. — Я тебе помогу.

Какую-то секунду я разрывался между благоразумием, советовавшим не связываться больше со странниками, и благородством, или как правильно называется то состояние, когда не можешь просто уйти и бросить человека.

— Хорошо, — сказал я. — Но Пушкаря придется оставить здесь.

— Его ведь приберет полиция?

— Да.

Медичка кивнула и поднялась на ноги. Взгляд у нее был такой же потухший и бесцветный, как и голос.

— Ты не ранен? — спросила Медичка. — У тебя кровь в волосах.

— Царапина, — отозвался я.

— Дай гляну.

Я вновь засомневался, но если я собирался взять ее с собой, то о том, стоило ли это делать, лучше было бы узнать прямо сейчас. Я наклонил голову. Медичка глянула и сказала, что мне повезло. Она плюнула зеленой жижи из инъектора себе на ладошку, растерла и быстрыми уверенными движениями втерла мне в затылок. Боль в голове как рукой сняло.

— Спасибо, — сказал я.

Медичка коротко кивнула. Я подошел к двери и выглянул наружу. Всё было тихо. Даже коты умолкли. Шестое чувство почему-то сразу заявило, что это не к добру.

— Уходим, — шепнул я, и первым выскользнул наружу.

Медичка тотчас последовала за мной, и аккуратно прикрыла за собой дверь. Тихо щелкнул замок. Прозвучало в точности как будто кто-то взвел курок. Я вздрогнул и оглянулся.

— Это я, — прошептала Медичка. — Извини.

— Ничего страшного, — отозвался я. — Идем.

Мы почти бегом спустились по лестнице и направились к «Нове».

— За углом кто-то есть, — на ходу сообщила Медичка, кивком указав на угол дома Алексы.

Я никого не увидел.

— Уже убрался, — сказала Медичка. — Но это не Леший. Ниже ростом.

В росте Лешему, к примеру, заметно уступала Алекса, однако я сильно сомневался, что она еще была где-то поблизости. Впрочем, это мог быть и просто местный житель, которого заинтересовала наша, прямо скажем, не самая обычная компания. В любом случае, если он не хотел нас убить, то и пёс бы ты с ним! Но это, разумеется, если только он этого не хотел.

Мы с Медичкой сели в машину, и едва отъехали, как наперерез из проулка вынырнул броневик. Чуть «Нову» не протаранил. Спасибо подключенной к игре системе, что вывесила над машиной яркие перекрещенные мечи, и лечебным наноботам, которые прочистили мне мозги. Если бы броневик с разгона въехал нам в борт, на этом бы, пожалуй, всё и закончилось. Он бы впечатал «Нову» в стену, и привет!

Ударив по тормозам, я каким-то чудом вывернул, пропустив броневик перед собой, и прошмыгнул у него за кормой. На крыше броневика повернулась башенка. Из нее торчали пять стволов турбобластера. Я бы сказал, что с точки зрения сокрытия тайны реальности игры это было, мягко говоря, нагловато. Но практично, тут не поспоришь.

Турболастер замолотил нам вслед. Сверкающие разряды стремительно проносились вдоль по улице, на миг озаряя ее бело-голубым светом. Точность вполне соответствовала параметрам землянского автоматического турбобластера: 4+ со штрафом по движущейся цели. Прыгающий по лобовому стеклу призрачный кубик вообще сплошные тройки с двойками рисовал, пока заряды пролетали мимо.

Понизу стекла тем временем вырисовывалась линейка инициативы. Нашими противниками была команда «5 звезд»!

3.09

Не скажу, что я сильно опешил — не до того было! — но легкое ощущение того, что я схожу с ума, появилось.

— Мы же их всех убили, — прошептал я.

— Кого? — переспросила Медичка.

Она сидела рядом, вжавшись в кресло и пристегнувшись к нему ремнем, но на ее лице не отражалось даже легкого беспокойства.

— Пять звезд! — ответил я, бросая «Нову» в поворот. — Тех девчонок, которые напали на нас в агентстве!

— Да, они все были мертвы, — подтвердила Медичка.

— А сейчас они гонятся за нами.

Броневик выскочил из-за угла, чуть не подравняв этот угол правым бортом. Был он по-землянски синим и вообще явно прибыл прямиком из игры.

— Так этот мир всё-таки не реален? — с надеждой в голосе спросила Медичка.

— Да пёс его знает!

Девчонки на портретах выглядели теми же самыми, однако состав отряда заметно изменился. Брюнетка-командирша сменила медицинский инъектор на ремонтный модуль. Полноценным инженером она от этого не стала, но кое-как подлатать на ходу поврежденную машину могла. Впрочем, у меня всё равно не было ничего, чтобы нанести броневику заметные повреждения. Разве что попробовать с башенки турбобластер сбить…

Но нет, у них вторая «звезда» — защитник с мощным силовым щитом, которым она может закрыть хоть любого из команды, хоть навесное оборудование. Пока я его пробиваю, меня уже не по разу вынесут их снайпер с гренадером. Плюс пятым номером у них была аналитик. Ее, скорее всего, взяли, как говорится, «на сдачу» — система утверждала, будто бы «Пять звезд» укладывались в 750 очков, хотя, на мой взгляд, она сделала им хорошую скидку — однако в затяжной перестрелке аналитик неплохо усилит снайпера.

— Но ты ведь их всех снова убьешь? — спросила Медичка.

— Если честно, то вряд ли, — ответил я. — Придется удирать.

— Я не против, — легко согласилась Медичка.

Да я и сам был бы не против, вот только никак не получалось оторваться от броневика. Как я ни вилял по проулкам, тот сидел на хвосте как влитой, и время от времени поливал улицу потоком бластерных разрядов, оставляя черные отметины на стенах домов. Как я успел заметить, кое-где и железным ставням на витринах досталось. Интересно, как это потом будут объяснять? Впрочем, главное, чтобы не пришлось объяснять сожженную бластерным огнем «Нову»!

Один разряд угодил ей в багажник и прожег в нем дыру. Между прочим, игровая система оценила прочность моей «Новы» всего в 7 пунктов жизни, и один пункт за эту дыру вычла. Уж не знаю, развалилась бы машина, если бы ее прочность упала до нуля, но выяснять это на практике я точно не собирался. Бортовой компьютер выдал рекомендацию остановиться и вызвать дорожную полицию. Не самый разумный совет. Хотя полицию, кстати, уже должен был вызвать Кролик. За всеми перипетиями я про него совсем забыл, а назначенное время уже вышло.

Свернув в очередной проулок буквально за секунду до новой очереди из турбобластера, я быстро вывел на лобовое стекло карту района. Полиция предпочитала широкие магистрали, и в этом районе таковая была всего одна. Тем лучше!

Наметив максимально извилистый маршрут, я провел в воздухе пальцем, отмечая ключевые точки, и одним движением кисти сбросил план в бортовой компьютер. Над капотом отрисовалась золотистая стрелочка с двумя зелеными фонариками по бокам. Они мигали, подсказывая, куда сейчас надо будет поворачивать.

Собственно, я только и делал, что поворачивал, ныряя то влево, то вправо. Броневик всё-таки был не столь маневренным и, пытаясь не отстать, уже пару раз основательно прошкрябал бортом по углу очередного дома. К сожалению, система не засчитала содранную краску за повреждение.

— Я могу в них пострелять, — сказала Медичка. — Я умею.

— Лучше не высовывайся, — отозвался я, вписываясь в очередной поворот. — Сейчас выскочим на шоссе, там постреляем. Или полиция подоспеет.

— А полиция будет на нашей стороне?

— Полиция будет на своей стороне, — ответил я и, мотнув головой назад, добавил: — Но вначале она разберется с теми, кто нарушает закон.

Улицу вновь озарили бластерные выстрелы. Одновременно замигал правый фонарик. «Нова» нырнула за угол, но еще один пункт жизни мы успели потерять. Затем я сам чуть было не врезался в составленные на тротуаре коробки и мы, наконец, выскочил на шоссе. Полиции нигде не было видно.

— Ну и где они? — проворчал я.

В этот поздний час моя машина была единственной на дороге. Медичка повертела головой, и спросила:

— А откуда они должны появиться?

Я указал вперед. Ближайший участок был дальше, сразу за мостом. Бортовой компьютер тактично напомнил про скоростной режим. Если бы еще и броневик его соблюдал! Он быстро сократил наметившийся было отрыв, и вновь замолотил из турбобластера. Сверкающие разряды веером пронеслись над «Новой». Мы с Медичкой рефлекторно пригнулись. Все выстрелы были на четверку. Еще бы чуть-чуть, и прилетело бы нам на всю катушку.

Впереди показался мост.

— Держись! — скомандовал я.

Медичка и без того вжалась в кресло. На другой стороне моста наконец-то замигали красно-синие полицейские огни. Броневик догнал нас и ткнулся в «Нову» сзади. Автомобильчик вздрогнул. Мы с Медичкой — тоже. Броневик чуть отстал, и вновь пошел на таран. В последний момент я увел «Нову» вправо. Может, это и не гоночный болид, зато маневренность у нее первоклассная. Может буквально ехать боком. Раз, и мы уже на соседней полосе, а броневик пролетел мимо.

Турбобластер на башенке развернулся в нашу сторону. Я немного сбросил скорость, и «Нова» нырнула в боковой тоннель. Следом влетели пять разрядов, и разбились о стену. Система оценила эту стрельбу на двоечку с вкраплением пары единиц. Ну да, я бы тоже не дал выше.

Водитель броневика ударила по тормозам. Визг тормозов даже под мостом было слышно. Тоннель там делал полукруг, и разделялся на два пути. Я свернул направо, где под самым потолком сияли белые буквы с ярко-синей окантовкой, складываясь в слово «Причал». На самом деле, это был частный яхт-клуб, знававший лучшие времена и теперь сдававший места у причальной стенки всем желающим. Как я слышал, желающих было немного, но я надеялся, что в эту ночь они были.

Путь преградил шлагбаум. «Нова» снесла его, отделавшись парой заметных царапин на капоте и лобовом стекле. Внутри меня что-то ёкнуло. Возможно, совесть. Всё-таки я был сыщиком, а не громилой. Однако, как показывала практика того же сыщика, лучше потом возместить урон, чем провалить дело прямо сейчас. К тому же причал наверняка застрахован, а, стало быть, повреждение его инфраструктуры отслеживалось полицией, внимание которой было бы очень кстати.

— Приехали! — объявил я, когда «Нова» выкатилась на бетонный причал.

Медичка тотчас сбросила ремень безопасности и выскочила из машины, а уже после спросила:

— Куда теперь?

К причалу были пришвартованы две дюжины легких катеров. Я выбрал белый, с широкой красной полосой и высокими бортами. Они могли послужить неплохим укрытием. Система щедро отсыпала им спас-бросок на 5+, хотя, на мой взгляд, они заслуживали максимум 6+, да и то за счет сокрытия нас от глаз противника. Который, кстати, был уже на подходе. В просвете под мостом промелькнула башенка броневика.

Мы с Медичкой запрыгнули на катер. Я выхватил бластер и одним выстрелом перебил цепь, которая удерживала катер у причала. Интересно, как это потом оформят в полицейском протоколе?

Впрочем, сейчас главное, чтобы для нас было это самое «потом». Бортовой компьютер не принял бы команды от постороннего, поэтому запустить двигатель мы не могли, и вся моя надежда была на течение. Оно тут довольно сильное — по себе знаю, ловил тут как-то одного жулика — но им, к сожалению, нельзя было управлять. Мы с Медичкой только оттолкнули катер от причала, и волны понесли его прочь.

— Надеюсь, ты умеешь плавать? — запоздало догадался спросить я.

— Умею, — Медичка уверенно кивнула. — А придется?

На причал выехал броневик. Даже не потрудившись притормозить, он с разгону врезался в мою «Нову», смял ее и отбросил к самому ограждению. Блин, вот никакого уважения к чужой собственности! Турбобластер замолотил нам вслед. Четыре заряда разбились о воду, пятый прожег дыру на корме, пролетел мимо меня и, пробуравив лобовое стекло, умчался вдаль, где и рассеялся.

Система оценила его на шестерку, что означало гарантированное попадание. Стало быть, «Пять звезд» палили не по нам, а по катеру. В принципе, логичное решение. Волны быстро уносили катер прочь, и скоро мы должны были выйти за пределы поля боя. Хоть в игровых реалиях, хоть в реальных. Дальность стрельбы никогда не была сильной стороной бластерного оружия.

— Не исключено, что придется, — ответил я Медичке.

Та спокойно кивнула. Мол, если надо, я готова. Из броневика выскочили четыре девицы. В свете фонарей их пояса силового поля выглядели как короткие юбчонки, а на плечах у каждой была короткая, едва ли по пояс, накидка с широкими рукавами и стоячим воротником. Такие часто носили фанаты на разных публичных мероприятиях. Цвет накидок сразу указывал на принадлежность к той или иной группе, а плотный материал позволял не дать залить пивом надетый под ней костюм. Пиво на таких мероприятиях обычно лилось рекой.

Девицы экспроприировали синий катер с эмблемами Земли на бортах. Не иначе, какой-то фанат игры, причем какой-то особенно отчаянный. У нас город «марсианский», за синий цвет могли и физиономию начистить.

Броневик тем временем сдал назад. Выехать с причала на набережную можно было только через тоннель. Я, собственно, так и рассчитывал, что они рванут по набережной — та была основательно заставлена всякими тумбами, ларьками и прочими препятствиями, которые затрудняли стрельбу на ходу — но «Пять звезд», видать, тоже знали район. Синий катер отошел от причала.

Навстречу броневику из тоннеля выкатил фургончик спецназа. Тоже, понятное дело, бронированный. Над ним сияли красно-зеленые огни, но сирена не завывала. Пятизвездный броневик ушел от столкновения вправо, протаранив ограждение, и кувырнулся в воду. Поднятая им волна сильно качнула синий катер, так что девицы чуть за борт не попадали, но они, увы, не попадали, а та же волна придала катеру ускорение.

На причал высыпали спецназовцы в черной форме. Девицы на катере спешно спрятали оружие, всем своим видом изображая удирающих от неприятностей фанаток «Войны миров». У них получилось. Один из спецназовцев махнул им рукой и что-то прокричал, вроде, всё под контролем, возвращайтесь, но когда те и не подумали повернуть обратно, никто за ними в погоню не бросился. Фургон развернулся и подъехал к самому краю, освещая реку фарами. Спецназовцы дружно высматривали: не выплывет ли кто-нибудь. Девицы, кстати, тоже больше туда таращились, чем на нас. Никто не выплыл.

Течение уносило нас всё дальше, затем мы продрейфовали под вторым мостом и тот окончательно скрыл нас от глаз полиции. Тотчас сверкнул бластерный разряд.

Он пролетел высоковато и скорее, просто обозначил, что синий катер нас нагонял. Система еще пару секунд тормозила, прежде чем нарисовать над волнами перекрещенные мечи. Я занял позицию на корме, приглядываясь к нашим противникам. Девицы спокойно и уверенно готовились к бою. Защитница, как я и ожидал, развернула силовое поле, прикрывая самую слабую из них — аналитика.

— И что теперь? — спокойным тоном спросила Медичка.

— Теперь игры кончились, — отозвался я. — А в реальном мире это делается так…

И делается за один раз, потому что потом «Пять звезд» поймут свою ошибку и не дадут мне второго шанса. Тщательно прицелившись, я отправил разряд в нос синего катера. Хотел попасть ниже ватерлинии, но угодил аккурат в нее. Впрочем, так тоже хорошо вышло. Мощный разряд выжег хороший клок обшивки. В пробоину тотчас хлынула вода. Делу заметно помогло то, что «Пять звезд», собираясь пострелять по нам, сгруппировались на носу катера и тот заметно просел под их весом.

Девицы всё равно отстрелялись. Разнесли нам всю корму. Я словил две раны. Было больно, несмотря на то, что на мне был шлем дополненной реальности. Надо срочно раздобыть игровой. Медичка щедро залила раны зеленой массой. Сразу стало заметно легче. Вот бы еще и костюм так же восстанавливался, а то с дымящейся дырой на груди я выглядел как персонаж какого-нибудь пост-апокалипсиса.

Тем временем синий катер зарылся носом в волну. Девицы на нем заметались. Аналитик торопливо сбросила с себя накидку. На миг в лунном свете я увидел ее стройное тело, застывшее на носу, и девица нырнула за борт. Остальные натянули на лица дыхательные маски.

— Думаю, до берега они дойдут по дну, — заметил я.

— А мы? — спросила Медичка.

Волны захлестывали разбитую корму.

— Мы постараемся не утонуть, — отозвался я.

Какое-то время у нас получалось. Мы вычерпывали воду ладонями. Она снова прибывала. Прибывала она быстрее, чем мы вычерпывали. Я огляделся. Слева и справа проплывали упрятанные в бетон набережные, кое-как подсвеченные тусклыми и редкими фонарями. Набережные были в высоту метра два, но с широкими лестницами, которые позволяли романтично настроенным гражданам спуститься к воде, а неосторожным — из нее выбраться. Мимо одной из них мы как раз проплывали.

— Туда, — сказал я, указав рукой на лестницу.

Медичка глянула и тотчас начала стягивать с себя одежду. Заглядываться на нее мне было некогда, но я всё же успел отметить, что если она и уступала «Пяти звездам» по внешним данным, то ненамного. А скорее, и вовсе не уступала. Свернув одежду в плотный узел, Медичка беззвучно соскользнула в воду. Темные волны плескались уже вровень с бортами.

Я последовал за Медичкой. Получилось не так тихо, но на общем фоне мой всплеск затерялся среди прочих. Катер одновременно скрылся в темноте и под водой. Я послал мысленное «прости» его владельцу и погреб к берегу, стараясь не окунуть в воду узел с одеждой.

3.10

До «Лагуны» мы добрались без дальнейших приключений. Сам отель и окрестности я изучил вдоль и поперек еще полгода назад, безуспешно пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Полиция, конечно, сразу наложила лапу на записи со всех окрестных видеокамер, но Бахус клялся, что ничего интересного там не было. Та запись, что я видел в офисе, скорее всего, была сделана с камеры над входом в магазинчик сувениров.

Мы с Медичкой укрылись в проулке напротив отеля. Там было темно и пахло какой-то химией. Я еще раз попытался вызвать Ириску, и опять безрезультатно.

— Что теперь? — спросила Медичка.

— Немного понаблюдаем, — ответил я. — Не стоит лезть в осиное гнездо без оглядки.

Отель утопал в темноте и зелени. Над главным входом тускло горел оранжевый фонарь. Стеклянная дверь распахнулась и из нее вышел Леший. Медичка буквально впилась в него взглядом и сжала кулаки.

— Не спеши, — прошептал я.

Она коротко кивнула, показывая, что услышала меня. Леший огляделся по сторонам и быстро зашагал по тротуару. В руках у него ничего не было. Если он и нашел груду золота, то с собой ее не прихватил. Я позволил ему немного отойти, одновременно прикидывая, как его ловчее взять.

— Там Алекса, — прошептала Медичка.

Из дверей вышла наш хакер в красном плаще. Или кто-то, на нее очень похожая. Алекса еще в агентстве обратила мое внимание на походку девицы с камеры. Та будто по подиуму ступала. Эта — тоже.

Тем не менее, ступала она шустро и быстро догнала Лешего. Тот, заслышав шаги, начал было оборачиваться, но не успел. Девица выхватила из кармана пистолет и выстрелила ему в затылок.

Сам выстрел прозвучал на удивление тихо. На удивление, потому что Лешему полчерепа снесло. Мозги по всей дороге разлетелись. Такой эффект обычно от дробовика бывал, а уж он-то бабахал дай-то боже!

Девица огляделась по сторонам. Нас она не заметила, а больше на улице никого не было. Повернувшись, девица быстро зашагала по улице прочь, и свернула в темный проулок между отелями. Я метнулся следом. Медичка изображала мою тень. Проулки на самом деле были выходами к морю. Отели выстроились вдоль берега, и позади них тянулась широкая полоса песка, именуемая городским пляжем. Городские власти действительно приглядывали за ним, но не сильно перетруждались.

Красные тапочки девицы легко скользили по песку. Она на ходу сунула пистолет в мусорный бачок, оформленный под рыбу с разинутой пастью, и направилась было дальше.

— Не так быстро, красотка! — сказал я, вытаскивая бластер.

Девица мгновенно обернулась. Ее взгляд задержался на бластере. Серебристый свет луны сливался с желтоватыми отсветами фонарей, не оставляя и тени сомнений в серьезности моих намерений.

— Агент? — спросила девица.

Голос у нее тоже был похож на голос Алексы, но звучал заметно холоднее.

— Нет, — ответил я, подходя ближе.

Девица подняла руки. Мол, сдаюсь. Держа бластер наготове, я быстро обыскал ее. Другого оружия у нее не было, но я не спешил расслабляться. Убийца есть убийца.

— Я расследую убийство сыщика, которого ты грохнула здесь полгода назад, — сказал я. — И, сдается мне, я его уже раскрыл.

Девица непроизвольно стрельнула глазами в сторону дороги. Я было подумал, что она заметила Медичку, но та как раз в этот момент обошла нас с другой стороны и остановилась рядом со мной.

— Ты — Герман? — спросила девица и, когда я кивнул в ответ, она спокойным тоном добавила: — Я думала, тот парень — ты.

То есть, это она мне собиралась снести полчерепа и оставить валяться на тротуаре. И она так спокойно об этом сообщала!

— Он ведь даже не похож на меня, — возразил я.

— Внешность бывает обманчива, — сказала девица. — Он пришел, начал вынюхивать, а говорили, что придешь ты.

— И кто говорил?

Девица внимательно глянула на меня, на бластер, и сказала:

— Агент Кузнецов. Но ты ведь это и так знаешь.

Я кивнул. На самом деле — не знал, но это было очевидно.

— Кстати, о внешности, — сказал я. — Где Алекса?

— Кто? — переспросила девица.

Ее удивление мне показалось искренним.

— Думаю, это твоя сестра, — ответил я. — Ты на нее похожа, как близнец. Вряд ли тут простое совпадение.

— Наверное, нет, — согласилась девица. — Но я не припомню никого с таким именем.

— У нее пластика, — сказала Медичка.

— Что?

— Пластическая операция, — пояснила Медичка. — Я была пластическим хирургом до войны. Ей изменили внешность и, кстати, хирург был так себе. Плохо проработал микрошрамы.

— Вот как? — произнесла девица. — Убью гада.

— Это вряд ли, — сказал я. — Ты надолго отправишься в тюрьму, а когда выйдешь оттуда, он уже умрет от старости.

Девица криво усмехнулась.

— Святая наивность! Да меня выпустят раньше, чем ты закончишь строчить отчет по делу.

— Не выпустят, — сказал я. — Агент Кузнецов мертв.

— Я знаю, — спокойно ответила девица. — Да и хрен с ним! Думаешь, он один работал?

С учетом того, что одна из его подручных стояла прямо передо мной, тут, конечно, напрашивался отрицательный ответ. С другой стороны, вряд ли «Пять звезд» даже с бластерным оружием возьмут штурмом полицейский участок. Хотя, тут еще вопрос, сколько звезд было на самом деле.

— Ты про «Пять звезд»? Я так понимаю, там тоже в ход пошла пластическая хирургия?

Девица буравила меня внимательным взглядом, но не отвечала.

— Да тут не сложно догадаться, — сказал я. — Один отряд мы полностью перебили. Следом появился другой, с такой же внешностью, но другим составом. Вопрос только в том, есть ли третий?

— Есть, — ответила девица, пристально глядя мне в глаза. — И пятидесятый, и сотый тоже есть. Не буду врать, но, возможно, есть и тысячный. Начинаешь соображать, сыщик? Ты встал поперек дороги не одному агенту, а огромной организации.

— Тем хуже для нее, — ответил я, и набрал номер сержанта Бахуса.